Страница:
Чайка вся ушла в слух, не отрывая взгляд от лица босса.
– Я сделаю все возможное, мистер Хармон! – Голос ее звучал ясно, отвечала она без запинки.
– Я хочу, – продолжил Хиллари, – чтобы ты обучила новичка, вторую машину поддержки. Его зовут Рекорд.
– Да, босс. Я постараюсь.
– Когда ты сможешь начать, сообщи мне, – Хиллари с усилием поднялся и поплелся к двери.
– Я помогу вам, – юрко бросилась вперед Чайка, – что я могу сделать прямо сейчас?..
– Во дает! – изумился Гаст, наблюдая за происходящим через видеосистему. – Театр одного актера для одного зрителя!
– Зачем ты так о боссе? – укорил его Пальмер, который не понимал юмора и все воспринимал всерьез. – Он же ради нас старается.
– А я разве смеюсь? – отозвался Гаст, не желая обид и склок. – Я восхищаюсь. Другие бы на стенде две недели прели, а Кибер-шеф заводит киборгов с одного разговора. Что называется – в душу насквозь глядит. Он из киборгов веревки вить может!
– Варвик Ройтер, сиречь Рыбак, по-прежнему отказывается сотрудничать со следствием – или молчит, или от всего отпирается. И никаких кукол он не знает, и сделал все сам, на свои деньги; это было смешно слушать даже в первый день, а теперь – тем более. А вот Флорин Эйкелинн, он же Стик Рикэрдо из Каре, показал, что объект Косичка приходил к нему в обществе Стефана Солеца по кличке Звон, а ушли они вместе с Рыбаком… Рыбак на это заявил, что знать не знает никаких Косичек, а ушел, потому что выспался и у подъезда с этими двумя расстался. Но свидетели из дома, где базировалась шайка Чары, опознали Рыбака по фото…
Хиллари ощутил прилив дремоты. Все яснее ясного – куклы выпестовали идею войны, Маска ободрала Снежка, Косичка завербовала Рыбака, и к ним, как жеваная жвачка, прилип Звон… С этими материалами можно и перед судом ознакомиться; незачем убивать время на то, чтоб их слушать.
– Сид, можно короче?
Сид не обиделся. Он нарочно накрутил столько всего – как оболочку, чтоб в середке Хил нашел лакомое ядрышко, словно орешек в конфете.
– Стефан Солец – реальное имя парня, – продолжал бубнить он, улыбаясь про себя. – Безалаберный сынишка директора по менеджменту треста GGI – то ли папа его выставил из дома, то ли он сам ушел… Папаша вне себя и в ужасе, что его имя прозвучит рядом со словом «террорист»; судя по тому, как жил этот Звон, деньгами папочка его не баловал… то есть источник финансирования – тот счет в City Bank…
Хиллари покивал: «Да-да»; кличка, номер трэка и лицо Снежка надежно хранились под грифом СС-ТДВП.
– …а вот что касается общего руководства, разработки акции и, так сказать, идейной концепции, – с легкой гнусавостью Сид подвел Хила к кульминации, – то все это, скорей всего, обеспечил сам координатор «семьи» кукол – отец Фердинанд.
И Сид примолк, смакуя эффект.
– С чего ты взял? – проснулся Хиллари.
– К А'Райхалу в оперативку поступил от штатного осведомителя сигнал о том, что некий Конрад Стюарт, практикующий системщик, на самом деле – боевой командир Партии, по прозвищу Фердинанд. Обстановка сейчас такова, что А'Райхал ни одним доносом не пренебрегает… По адресу послали группу из «Омеги», а на квартире группу встретили огнем, и все, кто там был, ушли на спецснаряжении с 37-го этажа без потерь. Их было четверо; минимум один из них, заметь, – киборг, скорей всего – старой модели. Двое из «Омеги» ранены. Как видишь, Фердинанд даром времени не терял – и акцию с «харикэном» придумал, и бойцов при себе держал, а «война кукол», вероятно, – отвлекающий маневр. Он вообще маскировался мастерски; в регионе INTELCOM он выступал как Ферзь и агитировал против войны… не подкопаешься!
– Черт знает что!.. – В растерянности Хиллари машинально пригладил и без того ровно причесанные волосы. – Банш… и Партия!
– Да, такой гибрид мы не предвидели, – сознался Сид. – Уже зашевелилась «политичка» – боевики Партии давненько их не беспокоили. О Рыбаке здесь позабыли, у всех один Фердинанд на уме. План «Перехват», похоже, провалился – эта команда как в воду канула вместе с машиной. Трясут все мелкие компании от Ровертауна до Порта, кто занимается высотным монтажом…
– Бог мой, это еще зачем? – с изнеможением простонал Хиллари, чьи мысли закрутились колесом в попытке просчитать все последствия случившегося; последствия обещали быть разнообразными, включая прикрепление к проекту наблюдателей от «политички», повторно-поголовную проверку на благонадежность и разрастание служебной переписки втрое.
– А затем. Фердинанд со своими людьми скрылся на фургоне, вроде бы принадлежащем фирме Archilook – монтаж, высотные работы и тому подобное. Свидетели говорят – довольно заметный полосатенький фургончик, желтый с зеленым… И пропал, как растворился!
Сид еще что-то говорил, оценивая с профессиональной точки зрения действия боевиков, а Хиллари его не слышал. Ему повеяло в затылок леденящим ветерком; его пальцы, начали мелко дрожать; перед глазами у него стоял фургон «Архилук», в ушах эхом звенел голос Чака: «Это Этикет на акцию поехал… Куда? Он сказал – ты знаешь. А ты действительно знаешь?»
А ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗНАЕШЬ?
– Занятно, – стараясь говорить как можно безразличней, отозвался Хиллари. – Оповести Адана, пусть включит версию в свои разработки… Уже? Ну и прекрасно. Держи меня в курсе событий…
Едва отключившись от линии, он торопливо набрал номер Чака, одним глазом убеждаясь по индикации, что связь не прослушивается. Но теперь он ни в чем не был уверен. Где были данные на этого… Ферзя? У Адана! А как полосатый фургон оказался у дома Ферзя? Как?!
– Чак, где ты?! В дивизионе, очень хорошо… У тебя все киборги на месте?.. Утром проверял – а ты проверь СЕЙЧАС! Это приказ. Но – слушай! – отвечать мне ты будешь С УЛИЧНОГО ТЕЛЕФОНА! На мой ЛИЧНЫЙ ТРЭК! Только так и не иначе.
Недовольный Чак пошел в подвал. Что за лихоманка?! В нем, опытном армейском «кукольнике», усомнился штатский!..
– Построиться!.. А где этот реликт? – не заметить отсутствия Ветерана было нельзя. – Где, я спрашиваю?.. – Он прошел вдоль строя. Вот так номер! Еще кое-кого не хватает. – Где координатор Этикет? Где Бамбук? Где Ковш?.. Приказываю отвечать!
– Не знаем, сэр, – сказал Ключ, по табелю замещавший координаторов в их отсутствие. – Нет информации.
– Как они покинули помещение? Кто им приказал? – Чак был сдержан, голоса не повышал, но ум его кипел, а чувства клокотали. Нет ничего противнее бессилия перед лицом дурацких обстоятельств!..
– Они ушли через подкоп, – каменным тоном докладывал он Хиллари позднее. – На автопрограммировании, по собственной инициативе. Хил, ведь я предупреждал тебя, что либеральные заигрывания с киборгами добром не кончатся. Я говорил, что это – банда своевольных тварей… Один «капитан Этикет» чего стоит!!..
– Чак, сейчас самое важное для нас – МОЛЧАТЬ. Если эта история станет известна – нам и подкомиссия не понадобится; нас просто кремируют, а прах – развеют. Чак, надо молчать.
– Хиллари, ты понимаешь, что это – преступный приказ? И что я не должен выполнять его, зато обязан доложить о нем вышестоящему начальству?..
– То есть генералу Горту. Приступай прямо сейчас, Чак. Составь рапорт; текст могу подсказать – «Киборги „Антикибера“ сошли с ума, похитили разыскиваемого „отца“ Банш и скрылись в неизвестном направлении, отбившись от „Омеги“; в Городе возник большой переполох, куда замешаны и Партия, и „политичка“, а шеф-консультант приказал мне молчать, потому что это он разрешил киборгам делать все, что им в голову взбредет…» Генерал тотчас объявит тебе благодарность в приказе, повысит тебя в звании за бдительность и наградит медалью, а потом он велит обнародовать твои открытия по TV устами Джун Фаберлунд. После этого генерала за верность Конституции произведут в фельдмаршалы и доверят ему еще дюжину проектов в Баканаре…
– Хиллари, перестань, пожалуйста… – Тон Чака стал донельзя кислым, но шеф не унимался:
– …и он, заполучив кокарду с бриллиантами, назначит тебя – к тому времени уже полковника – шефом пресс-службы по разглашению служебных тайн…
– Хил, у тебя лежит семнадцать моих докладных о том, что киборги проекта ненадежны!!..
– …но скорей всего он вышвырнет тебя под зад коленом, а рапорт засунет в термокамеру. В полете ты услышишь приближающийся свист – посторонись, это лечу я, а со мной Адан, Селена, Гаст и вся наша компания. Советую зажмуриться и не глядеть на нас, особенно на наши документы с грифом «Ненадежен». Мне будет легче – я еще покочевряжусь, выбирая между лабораторией в BIC и местом у Дагласа, а вот тем, кто младше чином…
– Хил, выслушай меня. Я и не собирался писать рапорт, – похоже, Чак еле сдерживал желание съязвить в ответ. – Но я хочу, чтоб ты признал, что я был прав. Это НЕНОРМАЛЬНЫЕ киборги – те, что собрались у нас. Их всех перевели из силовых структур по конверсии или списанию, но только трем из двадцати семи при переводе сделали профилактическую чистку мозга. Надо напомнить? Приказ Айрэн-Фотрис 5236-ЕС – «Во избежание накопления ошибок программирования кибер-системы класса В и выше раз в пять лет проходят коррекцию памяти» и так далее. Все они пришли с полным багажом мелких сбоев и сложных накладок, путаницы людских приказов и своего собственного опыта. Ты, может, не встречал киборгов с захламленным мозгом – но Я встречал! Нормальный кибер глядит тебе в рот и ловит каждое слово, а эти – смотрят сквозь тебя и действуют по прецедентам, а не по уставу. Но ты не захотел их пропускать сквозь стенд!.. Я понимаю – было некогда, работы много… Теперь-то ты понял, что их НАДО приводить в порядок? Надо, Хил! А то без нашего диктата они сами будут разрабатывать стратегию, писать служебные инструкции, сами себе отдавать приказы и…
– Инструкции?.. – повторил Хиллари. Ветеран стрелял в F60.5 «согласно рабочей инструкции»…
Значит – все было заранее продумано! Предрешено!..
Но НЕ ЛЮДЬМИ.
– Да, все, что сочтут нужным. Они – особенно Warrior – приспособлены к автономии; ее они и будут развивать, если мы позволим. И в людей они могут стрелять, если нельзя поступить иначе. Хил, одно из двух – либо Фердинанд их загарпунил, что маловероятно, либо «Омега» прямо угрожала его жизни и они стали выполнять Закон – по-своему…
– Это мы, бог даст, выясним когда-нибудь.
– Они – не баншеры, но – ты можешь гарантировать, что они не встанут на те же рельсы?.. Хил, ты должен обещать, что проверишь их всех. До самого дна их мозгов.
– Договорились. Так или иначе – я добьюсь, чтобы они все мне выложили.
– Хил, я тебе верю. Не подведи меня.
– На твоем месте я даже искать бы не стал тот фургон, – заметил напоследок Хиллари, – потому что его и без тебя уже ищут. Я бы рекомендовал задним числом молиться о том, чтоб они заменили номер на машине.
– Ну, это они не забыли, – проворчал Чак. – Я заметил, что еще в субботу прилепили что-то новенькое…
– А вот я кое-что не заметил, – сквозь зубы покаялся Хиллари, – хотя именно мне это и полагалось сделать…
Когда, когда он пропустил мимо ушей самое важное?..
В день первой встречи с Фанком – вот когда! В полете, кажется, после перепалки с Гортом, в крик приказавшим уволить Гаста за поведение в прямом эфире… Этикет будто бы угадал непроизнесенный вопрос… Как он сказал тогда? «Вы хотели спросить, босс, – нет ли аналога Банш у легально живущих киборгов? Я отвечаю правдиво – такого аналога нет…»
Ты, психолог, попался на простенький трюк! Этикет сформулировал вопрос так, чтоб подобрать к нему готовый, убедительный ответ. Чтобы заранее смягчить все подозрения, которые могли у тебя быть.
Ты поверил ему, потому что до того дня Этикет всегда говорил правду. Но… всегда ли? Киборги могут лгать. И Этикет, пользуясь тем, что ему доверяют, солгал. Ради какой-то высшей цели, продиктованной Законами. Возможно, ради цели служить так, чтобы хозяева не отвечали за его дела – потому что даже знать не будут, что он затевает.
«Господи, да я же сам поставил ему задачу!.. – чуть не схватился за голову Хиллари. – Я говорил о том, что проект могут закрыть, а он сказал, что проект нравится ему – и всей группе усиления! Первый Закон – „Робот не может допустить, чтобы его действие или бездействие…“.
Хиллари начал с ужасом осознавать, что войну ведет не только семья Чары, но – на свой лад – и его серые.
Да, она летела в Город. Едва закончился рабочий день – пока не передумал Кибер-шеф и не возникла какая-нибудь настолько непредвиденная ситуация, что ее обязательно отзовут из долгожданного и необходимого ей отдыха, – чтоб не находить надуманный повод для отказа и не видеть иронической улыбки Хармона («Что, слабовата ты для интенсивной работы на высшем уровне?»), Селена решила смыться из Баканара. Нет меня, и не ищите!
Она почти бегом отправилась в гостиницу для персонала, пометалась по комнатам, собирая вещички, и первым же рейсовым флаером улизнула в Город и теперь сидела в мягком, уютном кресле, надев наушники и наглазники. Пусть все думают, что она смотрит голографические клипы. На самом деле в наушниках звучали негромкий шум воды и далекое пение райских птиц, а наглазники защищали зрение от света, а ее саму – от внимательных, упорных взглядов, которые уже начинали раздражать.
Как элитные топ-модели все время, пока они не заняты на съемках, ходят без косметики, позволяя отдыхать своей коже и волосам, так высокорангированные операторы берегут свои глаза, любую свободную минуту посвящая отдыху. Они не читают газет с мелким шрифтом и не смотрят телевизор, не признают голографии, выбирая созерцание неподвижных картин и чтение печатных книг как менее утомительное занятие. Через зрительный анализатор в мозг идет 80% от всего объема поступающих сигналов, а если еще необходимо быстро, в условиях нехватки времени, производить сложную дифференцировку и мгновенно принимать точные решения, перерабатывая лавину информации, зрительный пурпур – родопсин – и медиаторы мозга истощаются катастрофически быстро, и человек, чтобы не потерять рабочее место, начинает ценить покой и уединение.
Да и не всякий может выдержать такое обучение, а потом – работу. Когда Селене, еще в колледже, после психологического и биохимического тестирования были объявлены результаты, по которым ее брали в группу бесплатной подготовки государственных операторов сетевых систем, она с радостью согласилась – и начался ее путь в Баканар, то теперь она – еще в оперотделе уставшая от дежурств до такой степени, что не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, два раза побывавшая в центре «Здоровье», насмотревшаяся, как люди падали без сознания, мучались от депрессии и вегетокризов, уже сомневалась в правильности выбора. Хармон, как дьявол, обольстил ее допуском в святая святых – научную лабораторию проекта, и Селена, движимая упорством и честолюбием, поддалась искушению, но, переступив порог, поняла, что угодила в ад. Машина высасывала из нее жизнь, она впадала попеременно то в уныние, то в прострацию, стала худеть и меньше есть, а по ночам ей снились ужасы – она видела фракталы, пульсирующие энергетические пучки, бегущие строчки команд, обгоревшего Кавалера, открывающего рот в беззвучном крике, и бьющуюся в конвульсиях Маску. И это только начало! Что же будет дальше? Депрессия – верный друг операторов, вечно угнетенное настроение, нарастающая тоска и отчаяние, упорные мысли о самоубийстве? С этим она столкнулась в медицинском центре, посмотрев на старых сетевиков. Никто из них ничего не говорил откровенно, все выглядели как обычные люди, болтали о пустяках, веселились и смеялись – только нет-нет да и проскочат в разговоре обмолвки или кто-то как бы невзначай возьмется за запястье, проверяя пульс, кто-то попросит говорить потише, а кто-то не выносит, когда в его присутствии упоминают о смерти… У многих дрожат руки, они просыпают пакетики сухого молока или кофе, некоторые роняют и опрокидывают вещи гораздо чаще, чем это пристало взрослым людям, – и все, все несут себя, как наполненный до краев стакан, словно боясь расплескать…
«Нет, – решила Селена, – не буду рваться. Отдохну, а потом прямо скажу Хиллари, что не потянула. Не прошла испытания – это не страшно. Значит, это мой потолок. Нечего стараться прыгать через голову, так можно и шею сломать. Лучше всю жизнь работать у Адана, чем ждать, когда сойдешь с ума…»
Через час флаер был на терминале Фэрри воздушного вокзала «Пинк-Пойнт». Пройдя по платформе, Селена с интересом отметила, что она не одинока. В Город, возбужденный киборгофобией и хлипоманией, вернулась мода трех прошедших десятилетий, и многие – и молодые, и старые – выкрасили волосы в яркие, флюоресцирующие красные, зеленые, салатово-желтые и синие тона. Селена приободрилась и неспешно пошла вперед.
Она и не заметила, как три пары глаз взяли ее на прицел.
– Вот она…
– Да где?
– Вправо смотри. Прошла вторую колонну, подходит к турникету…
– Это какой-то парень-хлипарь.
– Это она, я ее узнал. Хватит трепаться, иди.
Селена шла аккуратно, глазея по сторонам. Каждый раз, когда после напряженной работы и относительного малолюдья здания проекта она оказывалась в Городе, ее посещало чувство нереальности, какой-то оглушенности громадами домов и массами кишащих, вечно куда-то идущих, едущих, спешащих людей. Она боялась, что толпа народа увлечет ее за собой, или она попадет под колеса, или перепутает маршрут и экспресс с огромной скоростью унесет ее в неведомом направлении, чтобы выбросить неизвестно где…
Вечный страх, который отличает провинциала от жителя мегаполиса, привыкшего треть суток проводить в пути, треть – во сне и треть – на работе.
Из раздумий ее вывел спокойный голос, принадлежавший пристроившемуся рядом парню в синем спортивном костюме:
– Мисс, можно я помогу вам донести сумку до остановки? Это будет стоить дешевле, чем у вокзального носильщика.
Селена посмотрела на парня: длинные неравномерные пряди, открытое, располагающее лицо, умный взгляд. Студент в поисках заработка.
– Подрабатываешь?
– Угу. Но без патента. Поэтому в случае чего – я твой дружок Ник, пришел тебя встречать. Мы с приятелем тут на машине ждем клиентов – в любой район доставим, быстрее, чем в метро, дешевле, чем экспрессом.
Селена очень устала – стоять в метро, затем в экспрессе, потом снова в метро, где царит полное равенство и не принято уступать место женщинам, видеть суетящихся людей, мелькание множества лиц – враждебных, отчужденных… Так ей это напомнило последние дни зондирования, сравнения, сопоставления, бесконечного поиска и анализа, что она подумала о метро с отвращением, доходящим до тошноты. Можно, конечно, взять машину в пункте проката, но… это значит – общаться с диспетчером, потом с автопилотом, а вести самой – сил нет. К тому же часть дорог всегда перекрыта – то реставрация, то манифестация, а сейчас – майские праздники, и обязательно путь перережет какое-нибудь факельное шествие. Частным извозом занимались многие, иные просто подвозили пешеходов по доброте душевной, а студенты, особенно из непрестижных коммунальных колледжей, зарабатывали таким образом. Все лучше, чем на мойке стоять или торговать fast food.
– В Лестер-кэмп.
– Путь знакомый, – сдержанно ответил быстроглазый малый.
– Сколько?
– Три басса, а если найдем попутчика, то – всего пятнадцать арги. Сможешь подождать минут десять?
– Да, – согласилась Селена. Доехать спокойно, без давки и косых взглядов – что еще надо?
Сумка сразу перешла в руки студента, и Селена ощутила себя совсем свободной. Они дошли до стоянки, где Ник быстро нашел свое авто, открыв заднюю дверцу, помог Селене устроиться на сиденье, затем закинул ее сумку в багажный отсек и снова пошел к терминалу. Сидевший за рулем парень с белым чистым лицом, с черными волосами, стянутыми на затылке в длинный висячий хвост, в черной облегающей водолазке, полуобернулся, показав чеканный профиль, и спросил:
– Куда?
– Лестер-кэмп.
– Ладно. – Он был немногословен; отвернулся, не заводя разговора. Селене тоже не хотелось говорить; она вытянула ноги и прикрыла глаза.
Через пять минут вновь показался зазывала, а рядом с ним – стройная девушка в скрадывающем пропорции фигуры коричневом псевдозамшевом костюме. Волосы ее были уложены под такой же замшевый берет. Они подошли к машине, и не успела Селена поднять голову и всмотреться, как задние дверцы одновременно открылись и парень с девушкой сели рядом с Селеной – с обеих сторон; в ту же секунду автомобиль плавно взял с места, а Селена, разглядев в полумраке салона лицо своей соседки, изумительно красивое и правильное, поняла, что пропала. Иногда так бывает – поймешь вдруг, сразу, а потом никак себя разубедить не можешь, как бы ни хотелось поверить в лучшее.
Это лицо она неоднократно рисовала и в плоскости, и в объеме, и с копной золотых волос, и без оных. Ошибки быть не могло. Это была кукла Эмбер – Лилик. Но… может быть – случайность? Совпадение? Как бы это ни казалось фантастическим в гигантском Городе, но встречала же Селена пару раз в давке метро знакомых из Вангера?
Машина набирала скорость, а Селена все терялась в догадках. Она не знала, куда они едут, потому что никогда не ездила здесь на машине.
Парень в спортивном костюме облокотился на переднее сиденье и перебрасывался с водителем шутливыми репликами; они планировали, как потратят деньги – и не сделать ли им еще один рейс вечером; девушка рядом загадочно улыбалась, уйдя в себя, а Селена была в смятении. Обратиться к помощи парней? Неизвестно, как поведет себя кукла. Селена живо вспомнила, как эта бестия с перекошенным лицом рубила мебель в квартире Хиллари. А если это сообщники? Заорать, создать аварийную ситуацию, привлечь внимание полиции? А если это действительно студенты? Кукла сбежит, а она, Селена, вместо отдыха будет втянута в нудное и пошлое расследование, связанное с незаконным извозом и созданием угрозы аварии на дороге. Ее же и оштрафуют. «Нервы, просто нервы, – успокаивала себя Селена, – расшалившееся воображение, беспочвенные страхи и фантазии… Надо успокоиться до прояснения ситуации, а за куклой проследить. А то ты, чего доброго, от страха из машины соберешься выпрыгнуть…»
Но дверцы были блокированы с двух сторон телами спутников, а когда Фосфор вырулил на эстакаду и, мягко утопив педаль, увеличил скорость до 200 км/ч, выбрасываться из машины рискнул бы лишь законченный самоубийца.
– Я сделаю все возможное, мистер Хармон! – Голос ее звучал ясно, отвечала она без запинки.
– Я хочу, – продолжил Хиллари, – чтобы ты обучила новичка, вторую машину поддержки. Его зовут Рекорд.
– Да, босс. Я постараюсь.
– Когда ты сможешь начать, сообщи мне, – Хиллари с усилием поднялся и поплелся к двери.
– Я помогу вам, – юрко бросилась вперед Чайка, – что я могу сделать прямо сейчас?..
– Во дает! – изумился Гаст, наблюдая за происходящим через видеосистему. – Театр одного актера для одного зрителя!
– Зачем ты так о боссе? – укорил его Пальмер, который не понимал юмора и все воспринимал всерьез. – Он же ради нас старается.
– А я разве смеюсь? – отозвался Гаст, не желая обид и склок. – Я восхищаюсь. Другие бы на стенде две недели прели, а Кибер-шеф заводит киборгов с одного разговора. Что называется – в душу насквозь глядит. Он из киборгов веревки вить может!
* * *
Едва лишь улеглось у Хиллари на сердце и только-только ощутил он благотворное влияние лекарств, как силы Тьмы преподнесли ему еще одну пилюлю, черную и ядовитую, – позвонил Сид, которому наскучило бродить с утра по тюремной больнице и общаться с ноутбуком, нагружая оперов Адана заунывной информацией. У Сида появились свеженькие новости, и он жаждал поделиться ими с Кибер-шефом.– Варвик Ройтер, сиречь Рыбак, по-прежнему отказывается сотрудничать со следствием – или молчит, или от всего отпирается. И никаких кукол он не знает, и сделал все сам, на свои деньги; это было смешно слушать даже в первый день, а теперь – тем более. А вот Флорин Эйкелинн, он же Стик Рикэрдо из Каре, показал, что объект Косичка приходил к нему в обществе Стефана Солеца по кличке Звон, а ушли они вместе с Рыбаком… Рыбак на это заявил, что знать не знает никаких Косичек, а ушел, потому что выспался и у подъезда с этими двумя расстался. Но свидетели из дома, где базировалась шайка Чары, опознали Рыбака по фото…
Хиллари ощутил прилив дремоты. Все яснее ясного – куклы выпестовали идею войны, Маска ободрала Снежка, Косичка завербовала Рыбака, и к ним, как жеваная жвачка, прилип Звон… С этими материалами можно и перед судом ознакомиться; незачем убивать время на то, чтоб их слушать.
– Сид, можно короче?
Сид не обиделся. Он нарочно накрутил столько всего – как оболочку, чтоб в середке Хил нашел лакомое ядрышко, словно орешек в конфете.
– Стефан Солец – реальное имя парня, – продолжал бубнить он, улыбаясь про себя. – Безалаберный сынишка директора по менеджменту треста GGI – то ли папа его выставил из дома, то ли он сам ушел… Папаша вне себя и в ужасе, что его имя прозвучит рядом со словом «террорист»; судя по тому, как жил этот Звон, деньгами папочка его не баловал… то есть источник финансирования – тот счет в City Bank…
Хиллари покивал: «Да-да»; кличка, номер трэка и лицо Снежка надежно хранились под грифом СС-ТДВП.
– …а вот что касается общего руководства, разработки акции и, так сказать, идейной концепции, – с легкой гнусавостью Сид подвел Хила к кульминации, – то все это, скорей всего, обеспечил сам координатор «семьи» кукол – отец Фердинанд.
И Сид примолк, смакуя эффект.
– С чего ты взял? – проснулся Хиллари.
– К А'Райхалу в оперативку поступил от штатного осведомителя сигнал о том, что некий Конрад Стюарт, практикующий системщик, на самом деле – боевой командир Партии, по прозвищу Фердинанд. Обстановка сейчас такова, что А'Райхал ни одним доносом не пренебрегает… По адресу послали группу из «Омеги», а на квартире группу встретили огнем, и все, кто там был, ушли на спецснаряжении с 37-го этажа без потерь. Их было четверо; минимум один из них, заметь, – киборг, скорей всего – старой модели. Двое из «Омеги» ранены. Как видишь, Фердинанд даром времени не терял – и акцию с «харикэном» придумал, и бойцов при себе держал, а «война кукол», вероятно, – отвлекающий маневр. Он вообще маскировался мастерски; в регионе INTELCOM он выступал как Ферзь и агитировал против войны… не подкопаешься!
– Черт знает что!.. – В растерянности Хиллари машинально пригладил и без того ровно причесанные волосы. – Банш… и Партия!
– Да, такой гибрид мы не предвидели, – сознался Сид. – Уже зашевелилась «политичка» – боевики Партии давненько их не беспокоили. О Рыбаке здесь позабыли, у всех один Фердинанд на уме. План «Перехват», похоже, провалился – эта команда как в воду канула вместе с машиной. Трясут все мелкие компании от Ровертауна до Порта, кто занимается высотным монтажом…
– Бог мой, это еще зачем? – с изнеможением простонал Хиллари, чьи мысли закрутились колесом в попытке просчитать все последствия случившегося; последствия обещали быть разнообразными, включая прикрепление к проекту наблюдателей от «политички», повторно-поголовную проверку на благонадежность и разрастание служебной переписки втрое.
– А затем. Фердинанд со своими людьми скрылся на фургоне, вроде бы принадлежащем фирме Archilook – монтаж, высотные работы и тому подобное. Свидетели говорят – довольно заметный полосатенький фургончик, желтый с зеленым… И пропал, как растворился!
Сид еще что-то говорил, оценивая с профессиональной точки зрения действия боевиков, а Хиллари его не слышал. Ему повеяло в затылок леденящим ветерком; его пальцы, начали мелко дрожать; перед глазами у него стоял фургон «Архилук», в ушах эхом звенел голос Чака: «Это Этикет на акцию поехал… Куда? Он сказал – ты знаешь. А ты действительно знаешь?»
А ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗНАЕШЬ?
– Занятно, – стараясь говорить как можно безразличней, отозвался Хиллари. – Оповести Адана, пусть включит версию в свои разработки… Уже? Ну и прекрасно. Держи меня в курсе событий…
Едва отключившись от линии, он торопливо набрал номер Чака, одним глазом убеждаясь по индикации, что связь не прослушивается. Но теперь он ни в чем не был уверен. Где были данные на этого… Ферзя? У Адана! А как полосатый фургон оказался у дома Ферзя? Как?!
– Чак, где ты?! В дивизионе, очень хорошо… У тебя все киборги на месте?.. Утром проверял – а ты проверь СЕЙЧАС! Это приказ. Но – слушай! – отвечать мне ты будешь С УЛИЧНОГО ТЕЛЕФОНА! На мой ЛИЧНЫЙ ТРЭК! Только так и не иначе.
Недовольный Чак пошел в подвал. Что за лихоманка?! В нем, опытном армейском «кукольнике», усомнился штатский!..
– Построиться!.. А где этот реликт? – не заметить отсутствия Ветерана было нельзя. – Где, я спрашиваю?.. – Он прошел вдоль строя. Вот так номер! Еще кое-кого не хватает. – Где координатор Этикет? Где Бамбук? Где Ковш?.. Приказываю отвечать!
– Не знаем, сэр, – сказал Ключ, по табелю замещавший координаторов в их отсутствие. – Нет информации.
– Как они покинули помещение? Кто им приказал? – Чак был сдержан, голоса не повышал, но ум его кипел, а чувства клокотали. Нет ничего противнее бессилия перед лицом дурацких обстоятельств!..
– Они ушли через подкоп, – каменным тоном докладывал он Хиллари позднее. – На автопрограммировании, по собственной инициативе. Хил, ведь я предупреждал тебя, что либеральные заигрывания с киборгами добром не кончатся. Я говорил, что это – банда своевольных тварей… Один «капитан Этикет» чего стоит!!..
– Чак, сейчас самое важное для нас – МОЛЧАТЬ. Если эта история станет известна – нам и подкомиссия не понадобится; нас просто кремируют, а прах – развеют. Чак, надо молчать.
– Хиллари, ты понимаешь, что это – преступный приказ? И что я не должен выполнять его, зато обязан доложить о нем вышестоящему начальству?..
– То есть генералу Горту. Приступай прямо сейчас, Чак. Составь рапорт; текст могу подсказать – «Киборги „Антикибера“ сошли с ума, похитили разыскиваемого „отца“ Банш и скрылись в неизвестном направлении, отбившись от „Омеги“; в Городе возник большой переполох, куда замешаны и Партия, и „политичка“, а шеф-консультант приказал мне молчать, потому что это он разрешил киборгам делать все, что им в голову взбредет…» Генерал тотчас объявит тебе благодарность в приказе, повысит тебя в звании за бдительность и наградит медалью, а потом он велит обнародовать твои открытия по TV устами Джун Фаберлунд. После этого генерала за верность Конституции произведут в фельдмаршалы и доверят ему еще дюжину проектов в Баканаре…
– Хиллари, перестань, пожалуйста… – Тон Чака стал донельзя кислым, но шеф не унимался:
– …и он, заполучив кокарду с бриллиантами, назначит тебя – к тому времени уже полковника – шефом пресс-службы по разглашению служебных тайн…
– Хил, у тебя лежит семнадцать моих докладных о том, что киборги проекта ненадежны!!..
– …но скорей всего он вышвырнет тебя под зад коленом, а рапорт засунет в термокамеру. В полете ты услышишь приближающийся свист – посторонись, это лечу я, а со мной Адан, Селена, Гаст и вся наша компания. Советую зажмуриться и не глядеть на нас, особенно на наши документы с грифом «Ненадежен». Мне будет легче – я еще покочевряжусь, выбирая между лабораторией в BIC и местом у Дагласа, а вот тем, кто младше чином…
– Хил, выслушай меня. Я и не собирался писать рапорт, – похоже, Чак еле сдерживал желание съязвить в ответ. – Но я хочу, чтоб ты признал, что я был прав. Это НЕНОРМАЛЬНЫЕ киборги – те, что собрались у нас. Их всех перевели из силовых структур по конверсии или списанию, но только трем из двадцати семи при переводе сделали профилактическую чистку мозга. Надо напомнить? Приказ Айрэн-Фотрис 5236-ЕС – «Во избежание накопления ошибок программирования кибер-системы класса В и выше раз в пять лет проходят коррекцию памяти» и так далее. Все они пришли с полным багажом мелких сбоев и сложных накладок, путаницы людских приказов и своего собственного опыта. Ты, может, не встречал киборгов с захламленным мозгом – но Я встречал! Нормальный кибер глядит тебе в рот и ловит каждое слово, а эти – смотрят сквозь тебя и действуют по прецедентам, а не по уставу. Но ты не захотел их пропускать сквозь стенд!.. Я понимаю – было некогда, работы много… Теперь-то ты понял, что их НАДО приводить в порядок? Надо, Хил! А то без нашего диктата они сами будут разрабатывать стратегию, писать служебные инструкции, сами себе отдавать приказы и…
– Инструкции?.. – повторил Хиллари. Ветеран стрелял в F60.5 «согласно рабочей инструкции»…
Значит – все было заранее продумано! Предрешено!..
Но НЕ ЛЮДЬМИ.
– Да, все, что сочтут нужным. Они – особенно Warrior – приспособлены к автономии; ее они и будут развивать, если мы позволим. И в людей они могут стрелять, если нельзя поступить иначе. Хил, одно из двух – либо Фердинанд их загарпунил, что маловероятно, либо «Омега» прямо угрожала его жизни и они стали выполнять Закон – по-своему…
– Это мы, бог даст, выясним когда-нибудь.
– Они – не баншеры, но – ты можешь гарантировать, что они не встанут на те же рельсы?.. Хил, ты должен обещать, что проверишь их всех. До самого дна их мозгов.
– Договорились. Так или иначе – я добьюсь, чтобы они все мне выложили.
– Хил, я тебе верю. Не подведи меня.
– На твоем месте я даже искать бы не стал тот фургон, – заметил напоследок Хиллари, – потому что его и без тебя уже ищут. Я бы рекомендовал задним числом молиться о том, чтоб они заменили номер на машине.
– Ну, это они не забыли, – проворчал Чак. – Я заметил, что еще в субботу прилепили что-то новенькое…
– А вот я кое-что не заметил, – сквозь зубы покаялся Хиллари, – хотя именно мне это и полагалось сделать…
Когда, когда он пропустил мимо ушей самое важное?..
В день первой встречи с Фанком – вот когда! В полете, кажется, после перепалки с Гортом, в крик приказавшим уволить Гаста за поведение в прямом эфире… Этикет будто бы угадал непроизнесенный вопрос… Как он сказал тогда? «Вы хотели спросить, босс, – нет ли аналога Банш у легально живущих киборгов? Я отвечаю правдиво – такого аналога нет…»
Ты, психолог, попался на простенький трюк! Этикет сформулировал вопрос так, чтоб подобрать к нему готовый, убедительный ответ. Чтобы заранее смягчить все подозрения, которые могли у тебя быть.
Ты поверил ему, потому что до того дня Этикет всегда говорил правду. Но… всегда ли? Киборги могут лгать. И Этикет, пользуясь тем, что ему доверяют, солгал. Ради какой-то высшей цели, продиктованной Законами. Возможно, ради цели служить так, чтобы хозяева не отвечали за его дела – потому что даже знать не будут, что он затевает.
«Господи, да я же сам поставил ему задачу!.. – чуть не схватился за голову Хиллари. – Я говорил о том, что проект могут закрыть, а он сказал, что проект нравится ему – и всей группе усиления! Первый Закон – „Робот не может допустить, чтобы его действие или бездействие…“.
Хиллари начал с ужасом осознавать, что войну ведет не только семья Чары, но – на свой лад – и его серые.
* * *
Утром Селена не поверила своим ушам, когда Хиллари объявил, что отпускает ее на уик-энд плюс пять суток – чтоб в сумме набралась обещанная ей неделя отдыха. Она и не мечтала получить такую передышку – и когда! В разгар аврала!.. В последнее время она тянула на силе воли и на табельных средствах, чувствуя, что работа выжимает из нее все силы и соки, что она не может отдохнуть за ночь и приходит в отдел такой же усталой, какой ушла из него вечером. Повышение в чине, стресс адаптации на новом месте – в сочетании с рабочей гонкой – и следа не оставили от ее бравады и решимости. Она была профессионалкой сетевого поиска с волчьей хваткой и привычкой часами удерживать и концентрировать внимание – но даже это истощалось в ней, и она начала выдыхаться. Спасало то, что чудо-грим, который наложили визажисты у Дорана, похоже, прочно въелся в кожу и придавал ей естественный цвет и даже шарм. Бархатистые лицо и руки, большие, оттененные глаза и влажно поблескивающие губы – такой видела себя Селена в зеркале, такой ее видели и другие. Глядя на свое отражение, Селена горько думала о том, какой она могла быть красивой и привлекательной, если б выбором профессии не обрекла себя на вечное сидение в закрытом шлеме и на полуночные бдения. Немного портили ее, как ей казалось, серебристо-синие волосы – уж очень получался экстравагантный облик; Селена несколько раз мыла голову – но, видимо, краска была стойкой, месяца на три, и простые шампуни ее не смывали, а может быть, ее брал лишь фирменный химикат, название которого Селена в спешке забыла спросить, о чем теперь сильно досадовала, потому что взгляды всех сидящих в служебном флаере рейса Баканар – Сэнтрал-Сити вольно или невольно останавливались на ней, от чего Селену слегка коробило.Да, она летела в Город. Едва закончился рабочий день – пока не передумал Кибер-шеф и не возникла какая-нибудь настолько непредвиденная ситуация, что ее обязательно отзовут из долгожданного и необходимого ей отдыха, – чтоб не находить надуманный повод для отказа и не видеть иронической улыбки Хармона («Что, слабовата ты для интенсивной работы на высшем уровне?»), Селена решила смыться из Баканара. Нет меня, и не ищите!
Она почти бегом отправилась в гостиницу для персонала, пометалась по комнатам, собирая вещички, и первым же рейсовым флаером улизнула в Город и теперь сидела в мягком, уютном кресле, надев наушники и наглазники. Пусть все думают, что она смотрит голографические клипы. На самом деле в наушниках звучали негромкий шум воды и далекое пение райских птиц, а наглазники защищали зрение от света, а ее саму – от внимательных, упорных взглядов, которые уже начинали раздражать.
Как элитные топ-модели все время, пока они не заняты на съемках, ходят без косметики, позволяя отдыхать своей коже и волосам, так высокорангированные операторы берегут свои глаза, любую свободную минуту посвящая отдыху. Они не читают газет с мелким шрифтом и не смотрят телевизор, не признают голографии, выбирая созерцание неподвижных картин и чтение печатных книг как менее утомительное занятие. Через зрительный анализатор в мозг идет 80% от всего объема поступающих сигналов, а если еще необходимо быстро, в условиях нехватки времени, производить сложную дифференцировку и мгновенно принимать точные решения, перерабатывая лавину информации, зрительный пурпур – родопсин – и медиаторы мозга истощаются катастрофически быстро, и человек, чтобы не потерять рабочее место, начинает ценить покой и уединение.
Да и не всякий может выдержать такое обучение, а потом – работу. Когда Селене, еще в колледже, после психологического и биохимического тестирования были объявлены результаты, по которым ее брали в группу бесплатной подготовки государственных операторов сетевых систем, она с радостью согласилась – и начался ее путь в Баканар, то теперь она – еще в оперотделе уставшая от дежурств до такой степени, что не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, два раза побывавшая в центре «Здоровье», насмотревшаяся, как люди падали без сознания, мучались от депрессии и вегетокризов, уже сомневалась в правильности выбора. Хармон, как дьявол, обольстил ее допуском в святая святых – научную лабораторию проекта, и Селена, движимая упорством и честолюбием, поддалась искушению, но, переступив порог, поняла, что угодила в ад. Машина высасывала из нее жизнь, она впадала попеременно то в уныние, то в прострацию, стала худеть и меньше есть, а по ночам ей снились ужасы – она видела фракталы, пульсирующие энергетические пучки, бегущие строчки команд, обгоревшего Кавалера, открывающего рот в беззвучном крике, и бьющуюся в конвульсиях Маску. И это только начало! Что же будет дальше? Депрессия – верный друг операторов, вечно угнетенное настроение, нарастающая тоска и отчаяние, упорные мысли о самоубийстве? С этим она столкнулась в медицинском центре, посмотрев на старых сетевиков. Никто из них ничего не говорил откровенно, все выглядели как обычные люди, болтали о пустяках, веселились и смеялись – только нет-нет да и проскочат в разговоре обмолвки или кто-то как бы невзначай возьмется за запястье, проверяя пульс, кто-то попросит говорить потише, а кто-то не выносит, когда в его присутствии упоминают о смерти… У многих дрожат руки, они просыпают пакетики сухого молока или кофе, некоторые роняют и опрокидывают вещи гораздо чаще, чем это пристало взрослым людям, – и все, все несут себя, как наполненный до краев стакан, словно боясь расплескать…
«Нет, – решила Селена, – не буду рваться. Отдохну, а потом прямо скажу Хиллари, что не потянула. Не прошла испытания – это не страшно. Значит, это мой потолок. Нечего стараться прыгать через голову, так можно и шею сломать. Лучше всю жизнь работать у Адана, чем ждать, когда сойдешь с ума…»
Через час флаер был на терминале Фэрри воздушного вокзала «Пинк-Пойнт». Пройдя по платформе, Селена с интересом отметила, что она не одинока. В Город, возбужденный киборгофобией и хлипоманией, вернулась мода трех прошедших десятилетий, и многие – и молодые, и старые – выкрасили волосы в яркие, флюоресцирующие красные, зеленые, салатово-желтые и синие тона. Селена приободрилась и неспешно пошла вперед.
Она и не заметила, как три пары глаз взяли ее на прицел.
– Вот она…
– Да где?
– Вправо смотри. Прошла вторую колонну, подходит к турникету…
– Это какой-то парень-хлипарь.
– Это она, я ее узнал. Хватит трепаться, иди.
Селена шла аккуратно, глазея по сторонам. Каждый раз, когда после напряженной работы и относительного малолюдья здания проекта она оказывалась в Городе, ее посещало чувство нереальности, какой-то оглушенности громадами домов и массами кишащих, вечно куда-то идущих, едущих, спешащих людей. Она боялась, что толпа народа увлечет ее за собой, или она попадет под колеса, или перепутает маршрут и экспресс с огромной скоростью унесет ее в неведомом направлении, чтобы выбросить неизвестно где…
Вечный страх, который отличает провинциала от жителя мегаполиса, привыкшего треть суток проводить в пути, треть – во сне и треть – на работе.
Из раздумий ее вывел спокойный голос, принадлежавший пристроившемуся рядом парню в синем спортивном костюме:
– Мисс, можно я помогу вам донести сумку до остановки? Это будет стоить дешевле, чем у вокзального носильщика.
Селена посмотрела на парня: длинные неравномерные пряди, открытое, располагающее лицо, умный взгляд. Студент в поисках заработка.
– Подрабатываешь?
– Угу. Но без патента. Поэтому в случае чего – я твой дружок Ник, пришел тебя встречать. Мы с приятелем тут на машине ждем клиентов – в любой район доставим, быстрее, чем в метро, дешевле, чем экспрессом.
Селена очень устала – стоять в метро, затем в экспрессе, потом снова в метро, где царит полное равенство и не принято уступать место женщинам, видеть суетящихся людей, мелькание множества лиц – враждебных, отчужденных… Так ей это напомнило последние дни зондирования, сравнения, сопоставления, бесконечного поиска и анализа, что она подумала о метро с отвращением, доходящим до тошноты. Можно, конечно, взять машину в пункте проката, но… это значит – общаться с диспетчером, потом с автопилотом, а вести самой – сил нет. К тому же часть дорог всегда перекрыта – то реставрация, то манифестация, а сейчас – майские праздники, и обязательно путь перережет какое-нибудь факельное шествие. Частным извозом занимались многие, иные просто подвозили пешеходов по доброте душевной, а студенты, особенно из непрестижных коммунальных колледжей, зарабатывали таким образом. Все лучше, чем на мойке стоять или торговать fast food.
– В Лестер-кэмп.
– Путь знакомый, – сдержанно ответил быстроглазый малый.
– Сколько?
– Три басса, а если найдем попутчика, то – всего пятнадцать арги. Сможешь подождать минут десять?
– Да, – согласилась Селена. Доехать спокойно, без давки и косых взглядов – что еще надо?
Сумка сразу перешла в руки студента, и Селена ощутила себя совсем свободной. Они дошли до стоянки, где Ник быстро нашел свое авто, открыв заднюю дверцу, помог Селене устроиться на сиденье, затем закинул ее сумку в багажный отсек и снова пошел к терминалу. Сидевший за рулем парень с белым чистым лицом, с черными волосами, стянутыми на затылке в длинный висячий хвост, в черной облегающей водолазке, полуобернулся, показав чеканный профиль, и спросил:
– Куда?
– Лестер-кэмп.
– Ладно. – Он был немногословен; отвернулся, не заводя разговора. Селене тоже не хотелось говорить; она вытянула ноги и прикрыла глаза.
Через пять минут вновь показался зазывала, а рядом с ним – стройная девушка в скрадывающем пропорции фигуры коричневом псевдозамшевом костюме. Волосы ее были уложены под такой же замшевый берет. Они подошли к машине, и не успела Селена поднять голову и всмотреться, как задние дверцы одновременно открылись и парень с девушкой сели рядом с Селеной – с обеих сторон; в ту же секунду автомобиль плавно взял с места, а Селена, разглядев в полумраке салона лицо своей соседки, изумительно красивое и правильное, поняла, что пропала. Иногда так бывает – поймешь вдруг, сразу, а потом никак себя разубедить не можешь, как бы ни хотелось поверить в лучшее.
Это лицо она неоднократно рисовала и в плоскости, и в объеме, и с копной золотых волос, и без оных. Ошибки быть не могло. Это была кукла Эмбер – Лилик. Но… может быть – случайность? Совпадение? Как бы это ни казалось фантастическим в гигантском Городе, но встречала же Селена пару раз в давке метро знакомых из Вангера?
Машина набирала скорость, а Селена все терялась в догадках. Она не знала, куда они едут, потому что никогда не ездила здесь на машине.
Парень в спортивном костюме облокотился на переднее сиденье и перебрасывался с водителем шутливыми репликами; они планировали, как потратят деньги – и не сделать ли им еще один рейс вечером; девушка рядом загадочно улыбалась, уйдя в себя, а Селена была в смятении. Обратиться к помощи парней? Неизвестно, как поведет себя кукла. Селена живо вспомнила, как эта бестия с перекошенным лицом рубила мебель в квартире Хиллари. А если это сообщники? Заорать, создать аварийную ситуацию, привлечь внимание полиции? А если это действительно студенты? Кукла сбежит, а она, Селена, вместо отдыха будет втянута в нудное и пошлое расследование, связанное с незаконным извозом и созданием угрозы аварии на дороге. Ее же и оштрафуют. «Нервы, просто нервы, – успокаивала себя Селена, – расшалившееся воображение, беспочвенные страхи и фантазии… Надо успокоиться до прояснения ситуации, а за куклой проследить. А то ты, чего доброго, от страха из машины соберешься выпрыгнуть…»
Но дверцы были блокированы с двух сторон телами спутников, а когда Фосфор вырулил на эстакаду и, мягко утопив педаль, увеличил скорость до 200 км/ч, выбрасываться из машины рискнул бы лишь законченный самоубийца.