Страница:
– Что произошло? Почему нет полного освещения? – с тревогой в голосе спросил у них Берк.
– Да, ничего особенного парень, – ответил один из ремонтников, – трансформатор сгорел. Перешли на аварийное питание. Минут через десять включат.
Берка это объяснение успокоило. Полумрак делал станцию уютнее, придав ей схожесть с большой пещерой. Они пошли к середине платформы, чтобы потом не идти до пересадки на другую линию. И вдруг Алеша запел. В первый момент Берку показалось, что у него в сумке включился на полную мощность CD-проигрыватель. Настолько мощным и чистым был у Алеши голос. Алеша пропел всего одну строчку из альбома «Саммер», который часто крутили по радио. «Ин зе рейн ол зе волд…!!!», – и тут же замолчал, сам испугавшись своего голоса. Все невольно остановились и посмотрели на Алешу. Звук эхом отразился от бетонных сводов станции, затихая в переходах.
– Как ты это сделал? – первым нарушил молчание Алек, во все глаза смотря на Алешу, – ну и голосок у тебя, прям реактивный двигатель!
– Извините ребята, не смог удержаться, – опустил голову Алеша, – на меня это иногда находит.
– Все в порядке, – хлопнул его по плечу Алек. Берк только хмыкнул, а Аня предпочла промолчать. Подошел поезд и они сели в полупустой вагон. Аня села рядом с Алешей. Ей было очень хорошо рядом с ним и с этими едва знакомыми ребятами. Они поехали, продолжая болтать на разные темы. Алек пару раз чуть не выдал себя, начиная рассказывать о случаях в СБ, но Берк каждый раз легонько толкал его локтем в бок. И Алек тут же переходил на другую тему.
– А куда мы все-таки едем? – вдруг задала вопрос Аня. Берк и Алек удивленно посмотрели на Алешу.
– Ты ей что, не сказал? – спросил Берк.
– Видишь ли Ань, мы едем к Берку на крышу и я хочу там спеть, – честно признался Алеша, чувствуя как идиотски звучит это объяснение. «Ну вот сейчас обзовет меня дураком и скажет, что напрасно вытащил ее из дома», – подумал он. Но Аня серьезно спросила:
– Так же как сейчас на станции?
– Не совсем, – уклончиво ответил Алеша, – я другую песню хочу спеть.
– Это интересно, я бы с удовольствием послушала, – искренне ответила она и придвинулась к нему чуть поближе, благо поезд стал тормозить перед станцией и ее клонило в алешину сторону. За разговорами они быстро доехали до новой станции метро, от которой до дома Берка было совсем недалеко. Потом вышли из метро на улицу и пройдя несколько минут пешком, оказались у двенадцатиэтажной башни, где жил Берк. Он немного беспокоился, боясь встретить одноклассников или ребят со двора, но эти опасения оказались напрасными по пути Берк никого из них не встретил. Поднявшись на последний этаж, ребята прошли еще один лестничный пролет и остановились перед закрытой дверью на чердак. Берк достал ключи, открыл замок и сделал приглашающий жест:
– Прошу.
– А откуда у тебя ключи? – спросил Алеша, – их же так просто не дают.
– Хорошие отношения с управдомом, – ответил Берк, поднимаясь и запирая дверь изнутри на засов, – это чтобы никто посторонний не вошел, – объяснил он.
Они поднялись по пыльной металлической лесенке, и открыв обитую железом дверь, вышли на крышу. Алеша восхищенно обвел взглядом открывающийся вид.
– Здорово! То что надо! – воскликнул он. Аня и Алек тоже осматривались, но восхищения не выражали.
– Есть виды и покрасивее, – заметил Алек, а Аня молча оглядывала окрестности, но было видно, что вид с крыши ей нравится.
Берк поставил сумку на крышу и проворчал:
– Так, теперь сам эту бандуру устанавливай, с меня хватит и того, что я ее пер сюда. Только слишком громко не включай – люди полицию вызовут.
Алеша, расстегнув сумку, начал доставать CD-проигрыватель. Это была мощная стерео модель, врубив которую на полную мощность, можно было поставить «на уши» всю округу. Тут из сумки выпал пистолет Берка. Берк о нем совсем забыл. Аня испуганно посмотрела на оружие. Берк, мысленно ругнув себя за забывчивость и рассеяность, поднял его и засунул за пояс. Куртку он бросил на битум крыши.
– Зачем это тебе? – спросила Аня.
– Для самозащиты, – равнодушно ответил Берк, – мы же везем эту дорогую штуку, – он показал рукой на CD-проигрыватель, – возвращаться будем поздно, вдруг кто нападет. Вот я и взял отцовский пистолет на всякий случай.
– И если нападут, будешь стрелять в людей? – осторожно спросила Аня.
– Буду, – твердо ответил Берк, – всякий человек имеет право на самозащиту, это в конституции Евросоюза записано.
– А если убьешь? – опять спросила Аня, видимо сама мысль стрелять в человека внушала ей ужас.
– Если убью – значит убью, нападать не надо, – ответил Берк. Аня покачала головой:
– Это неправильно.
– Кто бы говорил, – возмутился Берк, – тебя почти все в классе пинают и ты только плачешь. А дала бы пару раз сдачи, глядишь и отстали бы.
– Я не могу, – печально и тихо ответила Аня, – я слабая, и потом их же много.
– Вот для тех кого много и изобретено оружие, – настойчиво ответил Берк, – не обязательно огнестрельное. Возьми в школу баллончик или электрошок. Скандал конечно будет большой, и родителей потом наверняка вызовут, но вот лезть к тебе перестанут.
– Ты что советуешь? – заступился за Аню Алеша, – они же ее потом подстерегут и изобьют все вместе.
– А мы на что? – спросил его Берк, и обратился к Алеку, – Алек, мы придем на подмогу если что?
Алек утвердительно кивнул головой, выражая свое согласие.
– Потом Ань, к тебе в последнее время лезли, ну после того как Лешка Эдика носом по партам протащил? – продолжал Берк.
– Нет, – ответила она, – даже девчонки цепляться перестали.
– Это потому, что они понимают, что дело придется иметь со мной и Лешкой. Ладно замяли, но если кто полезет – ты говори. Мы в стороне стоять не будем, – Берк добродушно кивнул Ане, как бы подтверждая свое обещание. Алеша к этому времени вытащил проигрыватель, вставил в него диск, не включая настроил громкость и баланс звука и сказал:
– Все готово, послушай Берк, а мы можем туда взобраться? – и он показал на верх лифтовой шахты, самую высокую точку крыши, выше поднималась только антенна. Пристройка лифтовой шахты или как ее еще называли лифтовая будка, возвышалась над основной крышей метра на три. Это был небольшой, четыре на четыре метра квадрат, одной стороной стоящей параллельно стене дома и как бы продолжая ее.
– Конечно можем, – Берк спустился обратно на чердак и принес маленькую раскладную лесенку. Он разложил ее и приставил к стене лифтовой будки, – но там осторожно надо, ограждения нет – с другой стороны словно в пропасть все обрывается. Там лучше не стоять, а сидеть. Так безопаснее.
Алеша схватил проигрыватель и полез с ним на крышу лифтовой шахты. Однако он мешал ему, и Берк видя это предложил:
– Слушай, дай мне пока свой «плеер». Заберись сначала сам, потом я его тебе подам. А то навернешься ненароком. Тут хоть высота небольшая, но все равно падать неприятно и что-нибудь сломать запросто можно.
Алеша послушался совета, и передав Берку проигрыватель ловко забрался на крышу. Лег на нее и протянул руку:
– Давай.
Берк поднялся на пару ступенек, подал ему проигрыватель и взобрался сам. Потом влез Алек. Следующей осторожно начала подниматься Аня. Берк увидел что она боится, но пытается это скрыть.
– Давай руку. Лех, помоги, – негромко сказал он и они с Алешей буквально втащили Аню наверх. Берк отряхнул штаны и спросил Алешу:
– И что дальше?
Алеша стоял на крыше, выпрямившись, запрокинув голову вверхи смотрел на небо. Все невольно тоже посмотрели на закат. Они стояли лицом к заходящему солнцу, многоэтажных домов с этой стороны не построили, и казалось что они возвышаются над всем городом. Заходящее солнце было оранжевым и хоть довольно низко нависло над горизонтом, но все равно слепило глаза. А ветер иногда игриво шевелил им волосы. Все замерли, ощутив эту свободу, когда кажется, что весь мир принадлежит только тебе. И нет никаких преград для исполнения желаний. Алеша поставил перед собой проигрыватель, неслышно нажал кнопку воспроизведения и подойдя почти к самому краю отвел плечи назад и закрыл глаза. Начала играть музыка. Это был аккомпанемент к довольно известной песне американской группы «TheSkyw». Звук Алеша сделал довольно громко и Берку это поначалу не понравилось, он не любил, когда музыка, что называется «била по ушам». И тут Алеша запел. Берк несколько раз слышал эту группу, и она была ему знакома, но сейчас он словно услышал совершенно другую песню. Берк почувствовал что улетает. Улетает на этих мощных волнах алешкиного голоса, он вдруг ясно почувствовал как у него вырастают крылья. Ощущение открытого неба, полета, абсолютной свободы нахлынуло на него и голова закружилась от силы этих ощущений. Мир вокруг смазался, как на холсте художника-авангардиста, оставив вместо четких линий лишь размытые образы и яркие цвета. Берк вдохнул свежий налетевший ветер полной грудью и пьянящая легкость волной разлилась по телу. Алеша пел с закрытыми глазами, но руками плавно и медленно взмахивал сопровождая мелодию. Он волнами, словно взмахами больших сильных крыльев набирал высоту, а затем раскинув их – планировал в свободном полете. Когда закончились последние аккорды, он сел на крышу и выключил проигрыватель. Берк , Алек и Аня стояли не шевелясь, с трудом приходя в себя. Берк быстро как собака замотал головой, стряхивая наваждение и приговаривая «Б-рр». Аня часто моргала, но видимо так и не понимала где она находится. Алек просто стоял не шевелясь и неподвижным взглядом смотрел на закат. Ребята минуты две приходили в себя. Только после этого на лицах появилось осмысленное выражение.
– Ну как? – не выдержал Алеша, обернувшись к ним.
– Ну ни хрена себе энергетика, – с трудом проговорил Берк.
– Я никогда ничего подобного не чувствовала, – тихо сказала Аня.
– Блин, Леш, я чуть с крыши не прыгнул! – ошарашено заявил Алек.
– Вот именно, поэтому я не пою, – печально ответил Алеша, – это еще нормальная песня, кстати она мне больше всего нравится. А вот если начну петь что-то энергичное, так вообще драка начнется.
– Спой, – попросил Берк, – это интересно.
– Ты что? – замахал руками Алеша, – ты ведь сам все почувствовал. Ты что, и теперь мне не веришь?
– Верю, – ответил Берк, и подумав добавил, – ты прав ничего энергичного сейчас петь нельзя, мы на крыше находимся. Сорвется еще кто, ни дай бог. Но все равно спой еще, что-нибудь поспокойнее.
– И что поспокойнее? Про что? – спросил Алеша.
– Про любовь, – попросила Аня. Алеша секунду подумал, потом на маленьком дисплее проигрывателя выбрал нужный аккомпанемент и нажал кнопку воспроизведения. Он встал и как в первый раз распрямился и закрыл глаза. Эта песня тоже была на английском языке, но первые же мелодичные аккорды не оставили сомнения о ее содержании. Алеша снова запел. Но на этот раз мелодично, нежно, но так же сильно. Берк ту же вспомнил Китееву и Таню. В груди защемило от нежного трепетного чувства к ним. Он даже не мог разобраться к кому больше. Он захотел подарить им весь мир. Сделать счастливыми. Совершить что-то большое и великое. Берк от навалившегося чувства нежности и любви, впал в состояние эйфории и когда Алеша закончил петь, у Берка на глазах выступили слезы. Он отвернулся, но Алеша заметил это. Он устало опустился на теплую, нагретую солнцем крышу.
– Дим, что с тобой? – спросил он, кода песня закончилась и он повернулся к ребятам.
– Да, так, – отмахнулся Берк не поворачиваясь, – ностальгия.
– Алек, а ты что думаешь? Тебе понравилось? – спросил Алеша.
– Знаешь Леш, я ничего такого, в смысле любви раньше не чувствовал, но сейчас решил, я обязательно это почувствую, – ответил Алек, он был немного смущен.
– Аня, ты что молчишь? – обратился Алеша к Ане.
– Я тебе потом скажу. Можно? – робко произнесла она.
– Хорошо, потом, так потом, – согласился Алеша. И подогнув колени положил на них голову. Руки безвольно опустились на теплый битум.
– Леш, ты что-то бледный, – приглядевшись к нему заметил Берк, – что с тобой?
– Устал, – тихо и безразлично ответил Алеша, – это пение много энергии забирает, но и кайф дает мощный. К тому же расслабляет сильно.
– Может тебе помочь с крыши сойти, – встревожился Алек.
– Не надо, я сейчас посижу немного, в себя приду и поедем обратно. Это еще ничего. Вас сейчас немного, вот когда я на концерте пел, так чуть не упал в конце, настолько сил не было. Поэтому они меня чуть не разорвали, я даже убежать не мог, не то что сопротивляться. Вотпо этой причине я и боюсь концертов, но в тоже время не могу не петь. Я пою редко, но мне это необходимо. Иначе словно душить что-то начинает, – стал рассказывать Алеша о своей проблеме.
– Понятно, – заключил Берк и посмотрел сначала на солнце, сделавшееся уже багровым и заходящее за горизонт, потом на свои часы.
– Леш, пора обратно ехать, – напомнил он.
Алеша встал потянулся как после сна и с улыбкой посмотрел на Берка.
– Ну что, теперь ты мне веришь, Фома неверующий? – озорно спросил он.
– Верю, верю, – примирительно ответил Берк, – только поехали быстрей обратно.
Ему не хотелось ругаться с Максом из-за того, что они поздно вернулись, он ведь обещал вернутся через три часа, а сейчас было уже семь. «И как назло я не взял с собой радиотелефон, можно конечно из автомата позвонить, но это столько возни: надо в киоске карточку покупать, следить чтобы эта Анька разговор не услышала и так далее. Лучше просто приехать побыстрей и все», – подумал Берк.
Они начали спускаться с крыши лифтовой шахты: первым Берк, он принял у Алеши проигрыватель, вторым Алеша, потом Алек и последней – Аня. Спускаясь, она хотела спрыгнуть с лесенки, но Алеша выйдя вперед сказал:
– Прыгай, я тебя поймаю.
Аня прыгнула с высоты примерно полметра и Алеша подхватив ее подмышки, поставил перед собой. Берк усмехнулся про себя. Он понимал, что ни в этом прыжке, ни в ловле никакой необходимости не было. Потом Алеша убрал CD-проигрыватель в сумку и передал ее Берку. Тот повесил ее через плечо, предварительно надев куртку, становилось прохладно, да и пистолет надо было чем-нибудь прикрыть. Он подхватил лесенку и они спустились на чердак. Там Берк прислонил ее к стенке, где она стояла раньше. Они вышли с чердака, Берк запер его на замок, а Алеша вызвал лифт. Они вышли из дома.
– Ты что к своим не зайдешь? – спросил его Алек.
– Тогда мы и к завтрашнему утру не приедем, – недовольно ответил Берк, перебрасывая сумку на другое плечо. На город медленно, но неотвратимо опускались сумерки. Уличные фонари еще не зажглись и полумрак прятался в зарослях кустов и деревьев. Берку нравилось это время вечера, он считал его наиболее трогательным и волнующим. «Эх, встретить бы сейчас Лену Китееву, – подумал он с нежностью, – и Таню из больницы вытащить. Блин, ну почему все так несправедливо устроено, такой вечер, а мне еще тащится на другой конец Москвы, объяснятся с Максом, почему я опоздал, а завтра снова ждать нападения неизвестно кого!». Берк немного затосковал. Китееву он не встретил, они без приключений добрались до метро, сели в поезд и поехали обратно. Все, кроме Берка были уставшими, но довольными. Впрочем уставшим Берк все же был, но не довольным. Аня прям так и льнула к Алеше, а он ласково смотрел на нее своими синими глазами. Алек неподвижно сидел, и по его лицу можно было догадаться, что он мечтал о чем-то далеком и прекрасном. Неприятности начались как всегда неожиданно. На станции пересадки с одной ветки метро на другую, мимо них прошел патруль. Металоискатель у одного из полицейских, раньше называвшихся милиционерами, тревожно заверещал, показывая, что у проходящих ребят имеется огнестрельное оружие. Берк не даже не успел понять что к чему,как раздалась команда:
– Стоять пацаны! И без глупостей!
Они остановились и повернулись на окрик. Берк увидел, что один из полицейских наставил на них автомат, а другой, с металоискателем, приказал:
– Оружие на землю, быстро!
Берк быстро взглянул на Алека, тот вопросительно смотрел на Берка, не зная, что дальше делать. Решение надо было принимать быстро. «Все равно сейчас всех в отделение заберут и Аня все узнает», – быстро решил Берк.
– Спокойно, мы из Службы Безопасности, – уверенно проговорил Берк, и медленно потянулся к потайному кармашку рубашки за карточкой-удостоверением, – я сейчас достану удостоверение, – пояснил он полицейским.
– Только без резких движений парень! И без глупостей! – строго предупредил полицейский с металоискателем. Берк осторожно достал свою карточку и нажал на выступ. Алек сделал тоже самое – медленно вытащил карточку и нажал на выпуклость с краю. На карточках появилось изображение герба Службы Безопасности Евросоюза, портреты Охотников и названия их должностей. Полицейские недоверчиво посмотрели на карточки, но тот что был с автоматом, оружие все же опустил. Аня испуганно следила за этой сценой, схватив Алешу за руку, а тот, по крайней мере внешне, оставался совершенно спокоен, крепко и уверенно держа руку Ани.
– Дай-ка сюда карточку парень, проверить надо, – полицейский с металоискателем взял карточку Берка и засунул ее в карманный сканер, тот помигав светодиодами выдал на жидкокристаллическом дисплее ответ: «Удостоверение подлинное». Полицейский облегченно вздохнул и вернул карточку Берку.
– Извините ребят, – сказал он, – сейчас много шпаны с пушками шляется. А вы из этого Отдела по борьбе с доминантами?
– Из него самого, – недовольно ответил Берк, – так мы можем идти?
– Да, конечно, – козырнул полицейский, – удачи вам.
Берк спрятал карточку обратно, Алек последовал его примеру. Они пошли по переходу дальше. Аня ничего не спрашивала и все шли молча, но чувствовалось она напряглась и лихорадочно раздумывала, что же здесь происходит. Берк не выдержал:
– Лешка, объясни ей все!
– Все? – растерянно спросил Алеша.
– А как иначе? – отозвался Берк, – все равно догадается.
Алеша сбивчиво стал объяснять ей, кто такие Берк, Алек и он сам, и что они собственно делают в их школе. Аня слушала внимательно и не перебивала его рассказ вопросами. Объяснение заняло довольно много времени. Правда иногда встревал Алек со своими замечаниями насчет Охотников. Поэтому рассказывать Алеше пришлось довольно долго. Они давно сели в поезд и уже приближались к их станции, когда он закончил. После того, как Алеша рассказал Ане всю историю, вмешался Берк. Он повернулся к ней и с угрозой произнес:
– Теперь ты знаешь все. Но предупреждаю, если проболтаешься до того как мы возьмем Хорошего Человека или тех, кого он пошлет, я лично превращу твою жизнь в ад. И поверь это не угроза, это предупреждение. Все поняла?
Аня кивнула и сказала:
– Я поклясться могу, если хочешь.
– Мне не надо твоих клятв или обещаний. Просто имей в виду: я всегда выполняю свои обещания. Да, и не путайся у нас под ногами, не ходи за нами по школе и тем более после школы, – более миролюбиво ответил Берк.
– Но ты же с Лешей ходишь, – произнесла она, пытаясь спорить.
– Я – Охотник, Лешка – приманка, – жестко ответил Берк, – если за ним придут – начнется заварушка. Он будет защищает себя, я – его. А ты ту ни причем. Ладно, хватит, я ничего больше говорить не буду. Тебя предупредили и все. Больше на эту тему не говорим. Хорошо?
– Хорошо, – согласилась Аня. Поезд скоро затормозил у их станции и ребята вышли из вагона. Когда они поднялись из метро на улицу были уже сумерки. Темнело. На западе алел закат. Уличные фонари светили желтым мертвым светом, а вечерняя прохлада сменилась откровенным холодом. Осень показывала, что она все-таки вытесняет лето. Они прошли к алешиному дому, который был ближе аниного и Алеша предложил:
– Давайте Аню до дома проводим!
– Итак поздно, – недовольно проворчал Берк, но решил, что Аню проводить надо, а то неудобно как-то получается, не по-мужски. Они проводили ее до подъезда. Перед тем как войти туда, Аня обернулась чтобы попрощаться. Она посмотрела на ребят и мягко сказала:
– Спасибо! – она не знала что еще можно сказать этим мальчикам. У нее такого дня никогда еще не было и она чувствовала, что и не будет. Она поглядела на них снова. Берк, стоящий в середине с большой спортивной сумкой, Алек слева небрежно откинул полу куртки и справа – Алеша, нежно и грустно смотрящий на нее. И тут она поняла, что может еще сказать и даже сделать для них.
– А можно я вас нарисую? – спросила она, – всех.
– Ну, рисуй, если хочешь, – разрешил Берк, – мне как-то все равно.
– Только не карикатуру, – ответил Алек, – мы не «Три богатыря».
– Я тоже согласен, – улыбнулся Алеша, – я знаю, ты хорошо рисуешь.
– Тогда до завтра, спасибо вам всем еще раз, – попрощалась Аня и тоже улыбнулась. Она повернулась и скрылась в подъезде. А Берк, Алек и Алеша направились домой.
У дома Берк сказал Алеку:
– Слушай, ты иди, а мне Лешке еще пару слов сказать надо, наедине.
Алек обиженно поджал губы, бросил Алеше «Пока» и пошел к подъезду. Берк прошел по двору к небольшой скамейке у старой березы.
– Присядем, – предложил он Алеше и сам сел на скамейку. Алеша сел рядом.
– Вот что Леш, – спокойно и серьезно начал Берк, – я это хотел тебе раньше сказать, но ты был не готов, мог не понять. А сейчас я вижу, что ты дорос до понимания, – Берк сделал паузу, подбирая нужные слова, – ты получил в свое распоряжение страшное оружие – сверхкрасоту, или как его официально называют доминантизм. Я не знаю кто тебе его дал, бог, черт или судьба, это сейчас не важно. Важно то, как ты им воспользуешься. Его можно повернуть в разные стороны: можно калечить и убивать души людей, а можно врачевать их, помогая обрести веру в лучшее. В тебя будут влюбляться многие девчонки, некоторые уже влюблены. Мальчишки тоже захотят дружить с тобой. И вот тут ты почувствуешь власть. Это будет самое трудное испытание для тебя. Ты сможешь оказывать влияние на людей. А вот каким будет это влияние – зависит только от тебя. Я больше не буду тебя учить и помогать советами. Я что называется поставил тебя «на крыло», но дальше лететь тебе придется самому. С завтрашнего дня я не буду командовать тобой. Ты свободен, – Берк снова сделал паузу, Алеша внимательно его слушал, – мне осталось только перекачать тебе тот файл, о котором я говорил утром. Дальше начинается твой путь, и ты будешь сам принимать все решения.
Берк замолчал. Алеша смотрел себе под ноги и думал над тем, что он сейчас услышал. Они сидели в полумраке, свет уличных фонарей сюда не доходил.
– Берк, а принимать решения – это сложно? – спросил Алеша.
– Нет, не очень, – ответил Берк, – надо только хорошо представлять что получаешь в одном варианте и что в другом, в этом и заключается вся сложность. Трудно заранее это просчитать.
– Но если я всем буду нравиться, не могу же я разорваться? Мне что со всеми девчонками, которые в меня влюбятся спать надо? – опять спросил Алеша.
– Нет, конечно не надо, – Берк не смог сдержать улыбки, впрочем в темноте Алеша ее не заметил, – но и отказать можно по разному. Можно грубо послать, нанеся человеку рану, а можно объяснить, что ты ее не любишь, но если она так хочет, то можешь дружить с ней. Влюбленным надо немного: находиться рядом, поговорить. Вот и все. Этому легко научиться. Надо быть просто добрым.
– А если нахально начинают приставать? – задал вопрос Алеша.
– Если нагло и грубо? То тогда да, надо отшивать и отшивать жестоко, чтобы в другой раз не повадно было приставать, – подтвердил Берк.
– Боюсь я не справлюсь, это сложно, – обречено ответил Алеша, – я не умею разбираться в людях как ты, а тем более в девочках.
– Справишься, чутье у тебя развито, ты это на примере Ани доказал. Ты прислушивайся к нему больше и будь добрым. Вот и все, остальное придет с опытом, – Берк поежился, – холодно стало, пошли по домам.
– У меня последний вопрос, – произнес Алеша, – почему я? Почему я должен все это делать, почему я не могу быть обыкновенным?
– Не знаю, – пожал плечами Берк, – а почему ты родился доминантой, а я Охотником? Почему вообще появились доминанты и чем все это закончиться? Я не знаю ответы на эти вопросы, и многие другие.
– И что ты делаешь? – медленно проговорил Алеша.
– Иду вперед, просто иду вперед и не оглядываюсь, – ответил Берк, – а там видно будет. Ладно пошли, а то наверно твои родители на ушах стоят. А Макс меня поминает разными словами.
– Берк, а как быть с моим пением? – Алеша решил все выяснить до конца, понимая серьезность этого разговора.
– Это всего лишь продолжение твоего доминантизма, так сказать довесок. И солидный. Он увеличит силу твоего воздействия, но повторяю как ты им распорядишься – твое дело. Ты теперь все решаешь, – ответил Берк.
– Но люди по разному реагируют, – парировал Алеша, – у них разные эмоции.
– Их эмоциями управляешь ты! Ты заставил нас сегодня летать и почувствовать свободу полета, ты показал нам, что есть любовь и как это прекрасно! Так управляй этим, а вот как управлять – думай сам, – ответил Берк, – да, чуть не забыл спросить, а почему ты на английском поешь?
– Слова отвлекают, они часто мешают передать настроение, хотя я иногда и на русском пою, если стихи правильно подобраны. Это даже усиливает эффект, но стараюсь не петь, опасно это, – ответил Алеша, – ты же сам видел.
– Да, ничего особенного парень, – ответил один из ремонтников, – трансформатор сгорел. Перешли на аварийное питание. Минут через десять включат.
Берка это объяснение успокоило. Полумрак делал станцию уютнее, придав ей схожесть с большой пещерой. Они пошли к середине платформы, чтобы потом не идти до пересадки на другую линию. И вдруг Алеша запел. В первый момент Берку показалось, что у него в сумке включился на полную мощность CD-проигрыватель. Настолько мощным и чистым был у Алеши голос. Алеша пропел всего одну строчку из альбома «Саммер», который часто крутили по радио. «Ин зе рейн ол зе волд…!!!», – и тут же замолчал, сам испугавшись своего голоса. Все невольно остановились и посмотрели на Алешу. Звук эхом отразился от бетонных сводов станции, затихая в переходах.
– Как ты это сделал? – первым нарушил молчание Алек, во все глаза смотря на Алешу, – ну и голосок у тебя, прям реактивный двигатель!
– Извините ребята, не смог удержаться, – опустил голову Алеша, – на меня это иногда находит.
– Все в порядке, – хлопнул его по плечу Алек. Берк только хмыкнул, а Аня предпочла промолчать. Подошел поезд и они сели в полупустой вагон. Аня села рядом с Алешей. Ей было очень хорошо рядом с ним и с этими едва знакомыми ребятами. Они поехали, продолжая болтать на разные темы. Алек пару раз чуть не выдал себя, начиная рассказывать о случаях в СБ, но Берк каждый раз легонько толкал его локтем в бок. И Алек тут же переходил на другую тему.
– А куда мы все-таки едем? – вдруг задала вопрос Аня. Берк и Алек удивленно посмотрели на Алешу.
– Ты ей что, не сказал? – спросил Берк.
– Видишь ли Ань, мы едем к Берку на крышу и я хочу там спеть, – честно признался Алеша, чувствуя как идиотски звучит это объяснение. «Ну вот сейчас обзовет меня дураком и скажет, что напрасно вытащил ее из дома», – подумал он. Но Аня серьезно спросила:
– Так же как сейчас на станции?
– Не совсем, – уклончиво ответил Алеша, – я другую песню хочу спеть.
– Это интересно, я бы с удовольствием послушала, – искренне ответила она и придвинулась к нему чуть поближе, благо поезд стал тормозить перед станцией и ее клонило в алешину сторону. За разговорами они быстро доехали до новой станции метро, от которой до дома Берка было совсем недалеко. Потом вышли из метро на улицу и пройдя несколько минут пешком, оказались у двенадцатиэтажной башни, где жил Берк. Он немного беспокоился, боясь встретить одноклассников или ребят со двора, но эти опасения оказались напрасными по пути Берк никого из них не встретил. Поднявшись на последний этаж, ребята прошли еще один лестничный пролет и остановились перед закрытой дверью на чердак. Берк достал ключи, открыл замок и сделал приглашающий жест:
– Прошу.
– А откуда у тебя ключи? – спросил Алеша, – их же так просто не дают.
– Хорошие отношения с управдомом, – ответил Берк, поднимаясь и запирая дверь изнутри на засов, – это чтобы никто посторонний не вошел, – объяснил он.
Они поднялись по пыльной металлической лесенке, и открыв обитую железом дверь, вышли на крышу. Алеша восхищенно обвел взглядом открывающийся вид.
– Здорово! То что надо! – воскликнул он. Аня и Алек тоже осматривались, но восхищения не выражали.
– Есть виды и покрасивее, – заметил Алек, а Аня молча оглядывала окрестности, но было видно, что вид с крыши ей нравится.
Берк поставил сумку на крышу и проворчал:
– Так, теперь сам эту бандуру устанавливай, с меня хватит и того, что я ее пер сюда. Только слишком громко не включай – люди полицию вызовут.
Алеша, расстегнув сумку, начал доставать CD-проигрыватель. Это была мощная стерео модель, врубив которую на полную мощность, можно было поставить «на уши» всю округу. Тут из сумки выпал пистолет Берка. Берк о нем совсем забыл. Аня испуганно посмотрела на оружие. Берк, мысленно ругнув себя за забывчивость и рассеяность, поднял его и засунул за пояс. Куртку он бросил на битум крыши.
– Зачем это тебе? – спросила Аня.
– Для самозащиты, – равнодушно ответил Берк, – мы же везем эту дорогую штуку, – он показал рукой на CD-проигрыватель, – возвращаться будем поздно, вдруг кто нападет. Вот я и взял отцовский пистолет на всякий случай.
– И если нападут, будешь стрелять в людей? – осторожно спросила Аня.
– Буду, – твердо ответил Берк, – всякий человек имеет право на самозащиту, это в конституции Евросоюза записано.
– А если убьешь? – опять спросила Аня, видимо сама мысль стрелять в человека внушала ей ужас.
– Если убью – значит убью, нападать не надо, – ответил Берк. Аня покачала головой:
– Это неправильно.
– Кто бы говорил, – возмутился Берк, – тебя почти все в классе пинают и ты только плачешь. А дала бы пару раз сдачи, глядишь и отстали бы.
– Я не могу, – печально и тихо ответила Аня, – я слабая, и потом их же много.
– Вот для тех кого много и изобретено оружие, – настойчиво ответил Берк, – не обязательно огнестрельное. Возьми в школу баллончик или электрошок. Скандал конечно будет большой, и родителей потом наверняка вызовут, но вот лезть к тебе перестанут.
– Ты что советуешь? – заступился за Аню Алеша, – они же ее потом подстерегут и изобьют все вместе.
– А мы на что? – спросил его Берк, и обратился к Алеку, – Алек, мы придем на подмогу если что?
Алек утвердительно кивнул головой, выражая свое согласие.
– Потом Ань, к тебе в последнее время лезли, ну после того как Лешка Эдика носом по партам протащил? – продолжал Берк.
– Нет, – ответила она, – даже девчонки цепляться перестали.
– Это потому, что они понимают, что дело придется иметь со мной и Лешкой. Ладно замяли, но если кто полезет – ты говори. Мы в стороне стоять не будем, – Берк добродушно кивнул Ане, как бы подтверждая свое обещание. Алеша к этому времени вытащил проигрыватель, вставил в него диск, не включая настроил громкость и баланс звука и сказал:
– Все готово, послушай Берк, а мы можем туда взобраться? – и он показал на верх лифтовой шахты, самую высокую точку крыши, выше поднималась только антенна. Пристройка лифтовой шахты или как ее еще называли лифтовая будка, возвышалась над основной крышей метра на три. Это был небольшой, четыре на четыре метра квадрат, одной стороной стоящей параллельно стене дома и как бы продолжая ее.
– Конечно можем, – Берк спустился обратно на чердак и принес маленькую раскладную лесенку. Он разложил ее и приставил к стене лифтовой будки, – но там осторожно надо, ограждения нет – с другой стороны словно в пропасть все обрывается. Там лучше не стоять, а сидеть. Так безопаснее.
Алеша схватил проигрыватель и полез с ним на крышу лифтовой шахты. Однако он мешал ему, и Берк видя это предложил:
– Слушай, дай мне пока свой «плеер». Заберись сначала сам, потом я его тебе подам. А то навернешься ненароком. Тут хоть высота небольшая, но все равно падать неприятно и что-нибудь сломать запросто можно.
Алеша послушался совета, и передав Берку проигрыватель ловко забрался на крышу. Лег на нее и протянул руку:
– Давай.
Берк поднялся на пару ступенек, подал ему проигрыватель и взобрался сам. Потом влез Алек. Следующей осторожно начала подниматься Аня. Берк увидел что она боится, но пытается это скрыть.
– Давай руку. Лех, помоги, – негромко сказал он и они с Алешей буквально втащили Аню наверх. Берк отряхнул штаны и спросил Алешу:
– И что дальше?
Алеша стоял на крыше, выпрямившись, запрокинув голову вверхи смотрел на небо. Все невольно тоже посмотрели на закат. Они стояли лицом к заходящему солнцу, многоэтажных домов с этой стороны не построили, и казалось что они возвышаются над всем городом. Заходящее солнце было оранжевым и хоть довольно низко нависло над горизонтом, но все равно слепило глаза. А ветер иногда игриво шевелил им волосы. Все замерли, ощутив эту свободу, когда кажется, что весь мир принадлежит только тебе. И нет никаких преград для исполнения желаний. Алеша поставил перед собой проигрыватель, неслышно нажал кнопку воспроизведения и подойдя почти к самому краю отвел плечи назад и закрыл глаза. Начала играть музыка. Это был аккомпанемент к довольно известной песне американской группы «TheSkyw». Звук Алеша сделал довольно громко и Берку это поначалу не понравилось, он не любил, когда музыка, что называется «била по ушам». И тут Алеша запел. Берк несколько раз слышал эту группу, и она была ему знакома, но сейчас он словно услышал совершенно другую песню. Берк почувствовал что улетает. Улетает на этих мощных волнах алешкиного голоса, он вдруг ясно почувствовал как у него вырастают крылья. Ощущение открытого неба, полета, абсолютной свободы нахлынуло на него и голова закружилась от силы этих ощущений. Мир вокруг смазался, как на холсте художника-авангардиста, оставив вместо четких линий лишь размытые образы и яркие цвета. Берк вдохнул свежий налетевший ветер полной грудью и пьянящая легкость волной разлилась по телу. Алеша пел с закрытыми глазами, но руками плавно и медленно взмахивал сопровождая мелодию. Он волнами, словно взмахами больших сильных крыльев набирал высоту, а затем раскинув их – планировал в свободном полете. Когда закончились последние аккорды, он сел на крышу и выключил проигрыватель. Берк , Алек и Аня стояли не шевелясь, с трудом приходя в себя. Берк быстро как собака замотал головой, стряхивая наваждение и приговаривая «Б-рр». Аня часто моргала, но видимо так и не понимала где она находится. Алек просто стоял не шевелясь и неподвижным взглядом смотрел на закат. Ребята минуты две приходили в себя. Только после этого на лицах появилось осмысленное выражение.
– Ну как? – не выдержал Алеша, обернувшись к ним.
– Ну ни хрена себе энергетика, – с трудом проговорил Берк.
– Я никогда ничего подобного не чувствовала, – тихо сказала Аня.
– Блин, Леш, я чуть с крыши не прыгнул! – ошарашено заявил Алек.
– Вот именно, поэтому я не пою, – печально ответил Алеша, – это еще нормальная песня, кстати она мне больше всего нравится. А вот если начну петь что-то энергичное, так вообще драка начнется.
– Спой, – попросил Берк, – это интересно.
– Ты что? – замахал руками Алеша, – ты ведь сам все почувствовал. Ты что, и теперь мне не веришь?
– Верю, – ответил Берк, и подумав добавил, – ты прав ничего энергичного сейчас петь нельзя, мы на крыше находимся. Сорвется еще кто, ни дай бог. Но все равно спой еще, что-нибудь поспокойнее.
– И что поспокойнее? Про что? – спросил Алеша.
– Про любовь, – попросила Аня. Алеша секунду подумал, потом на маленьком дисплее проигрывателя выбрал нужный аккомпанемент и нажал кнопку воспроизведения. Он встал и как в первый раз распрямился и закрыл глаза. Эта песня тоже была на английском языке, но первые же мелодичные аккорды не оставили сомнения о ее содержании. Алеша снова запел. Но на этот раз мелодично, нежно, но так же сильно. Берк ту же вспомнил Китееву и Таню. В груди защемило от нежного трепетного чувства к ним. Он даже не мог разобраться к кому больше. Он захотел подарить им весь мир. Сделать счастливыми. Совершить что-то большое и великое. Берк от навалившегося чувства нежности и любви, впал в состояние эйфории и когда Алеша закончил петь, у Берка на глазах выступили слезы. Он отвернулся, но Алеша заметил это. Он устало опустился на теплую, нагретую солнцем крышу.
– Дим, что с тобой? – спросил он, кода песня закончилась и он повернулся к ребятам.
– Да, так, – отмахнулся Берк не поворачиваясь, – ностальгия.
– Алек, а ты что думаешь? Тебе понравилось? – спросил Алеша.
– Знаешь Леш, я ничего такого, в смысле любви раньше не чувствовал, но сейчас решил, я обязательно это почувствую, – ответил Алек, он был немного смущен.
– Аня, ты что молчишь? – обратился Алеша к Ане.
– Я тебе потом скажу. Можно? – робко произнесла она.
– Хорошо, потом, так потом, – согласился Алеша. И подогнув колени положил на них голову. Руки безвольно опустились на теплый битум.
– Леш, ты что-то бледный, – приглядевшись к нему заметил Берк, – что с тобой?
– Устал, – тихо и безразлично ответил Алеша, – это пение много энергии забирает, но и кайф дает мощный. К тому же расслабляет сильно.
– Может тебе помочь с крыши сойти, – встревожился Алек.
– Не надо, я сейчас посижу немного, в себя приду и поедем обратно. Это еще ничего. Вас сейчас немного, вот когда я на концерте пел, так чуть не упал в конце, настолько сил не было. Поэтому они меня чуть не разорвали, я даже убежать не мог, не то что сопротивляться. Вотпо этой причине я и боюсь концертов, но в тоже время не могу не петь. Я пою редко, но мне это необходимо. Иначе словно душить что-то начинает, – стал рассказывать Алеша о своей проблеме.
– Понятно, – заключил Берк и посмотрел сначала на солнце, сделавшееся уже багровым и заходящее за горизонт, потом на свои часы.
– Леш, пора обратно ехать, – напомнил он.
Алеша встал потянулся как после сна и с улыбкой посмотрел на Берка.
– Ну что, теперь ты мне веришь, Фома неверующий? – озорно спросил он.
– Верю, верю, – примирительно ответил Берк, – только поехали быстрей обратно.
Ему не хотелось ругаться с Максом из-за того, что они поздно вернулись, он ведь обещал вернутся через три часа, а сейчас было уже семь. «И как назло я не взял с собой радиотелефон, можно конечно из автомата позвонить, но это столько возни: надо в киоске карточку покупать, следить чтобы эта Анька разговор не услышала и так далее. Лучше просто приехать побыстрей и все», – подумал Берк.
Они начали спускаться с крыши лифтовой шахты: первым Берк, он принял у Алеши проигрыватель, вторым Алеша, потом Алек и последней – Аня. Спускаясь, она хотела спрыгнуть с лесенки, но Алеша выйдя вперед сказал:
– Прыгай, я тебя поймаю.
Аня прыгнула с высоты примерно полметра и Алеша подхватив ее подмышки, поставил перед собой. Берк усмехнулся про себя. Он понимал, что ни в этом прыжке, ни в ловле никакой необходимости не было. Потом Алеша убрал CD-проигрыватель в сумку и передал ее Берку. Тот повесил ее через плечо, предварительно надев куртку, становилось прохладно, да и пистолет надо было чем-нибудь прикрыть. Он подхватил лесенку и они спустились на чердак. Там Берк прислонил ее к стенке, где она стояла раньше. Они вышли с чердака, Берк запер его на замок, а Алеша вызвал лифт. Они вышли из дома.
– Ты что к своим не зайдешь? – спросил его Алек.
– Тогда мы и к завтрашнему утру не приедем, – недовольно ответил Берк, перебрасывая сумку на другое плечо. На город медленно, но неотвратимо опускались сумерки. Уличные фонари еще не зажглись и полумрак прятался в зарослях кустов и деревьев. Берку нравилось это время вечера, он считал его наиболее трогательным и волнующим. «Эх, встретить бы сейчас Лену Китееву, – подумал он с нежностью, – и Таню из больницы вытащить. Блин, ну почему все так несправедливо устроено, такой вечер, а мне еще тащится на другой конец Москвы, объяснятся с Максом, почему я опоздал, а завтра снова ждать нападения неизвестно кого!». Берк немного затосковал. Китееву он не встретил, они без приключений добрались до метро, сели в поезд и поехали обратно. Все, кроме Берка были уставшими, но довольными. Впрочем уставшим Берк все же был, но не довольным. Аня прям так и льнула к Алеше, а он ласково смотрел на нее своими синими глазами. Алек неподвижно сидел, и по его лицу можно было догадаться, что он мечтал о чем-то далеком и прекрасном. Неприятности начались как всегда неожиданно. На станции пересадки с одной ветки метро на другую, мимо них прошел патруль. Металоискатель у одного из полицейских, раньше называвшихся милиционерами, тревожно заверещал, показывая, что у проходящих ребят имеется огнестрельное оружие. Берк не даже не успел понять что к чему,как раздалась команда:
– Стоять пацаны! И без глупостей!
Они остановились и повернулись на окрик. Берк увидел, что один из полицейских наставил на них автомат, а другой, с металоискателем, приказал:
– Оружие на землю, быстро!
Берк быстро взглянул на Алека, тот вопросительно смотрел на Берка, не зная, что дальше делать. Решение надо было принимать быстро. «Все равно сейчас всех в отделение заберут и Аня все узнает», – быстро решил Берк.
– Спокойно, мы из Службы Безопасности, – уверенно проговорил Берк, и медленно потянулся к потайному кармашку рубашки за карточкой-удостоверением, – я сейчас достану удостоверение, – пояснил он полицейским.
– Только без резких движений парень! И без глупостей! – строго предупредил полицейский с металоискателем. Берк осторожно достал свою карточку и нажал на выступ. Алек сделал тоже самое – медленно вытащил карточку и нажал на выпуклость с краю. На карточках появилось изображение герба Службы Безопасности Евросоюза, портреты Охотников и названия их должностей. Полицейские недоверчиво посмотрели на карточки, но тот что был с автоматом, оружие все же опустил. Аня испуганно следила за этой сценой, схватив Алешу за руку, а тот, по крайней мере внешне, оставался совершенно спокоен, крепко и уверенно держа руку Ани.
– Дай-ка сюда карточку парень, проверить надо, – полицейский с металоискателем взял карточку Берка и засунул ее в карманный сканер, тот помигав светодиодами выдал на жидкокристаллическом дисплее ответ: «Удостоверение подлинное». Полицейский облегченно вздохнул и вернул карточку Берку.
– Извините ребят, – сказал он, – сейчас много шпаны с пушками шляется. А вы из этого Отдела по борьбе с доминантами?
– Из него самого, – недовольно ответил Берк, – так мы можем идти?
– Да, конечно, – козырнул полицейский, – удачи вам.
Берк спрятал карточку обратно, Алек последовал его примеру. Они пошли по переходу дальше. Аня ничего не спрашивала и все шли молча, но чувствовалось она напряглась и лихорадочно раздумывала, что же здесь происходит. Берк не выдержал:
– Лешка, объясни ей все!
– Все? – растерянно спросил Алеша.
– А как иначе? – отозвался Берк, – все равно догадается.
Алеша сбивчиво стал объяснять ей, кто такие Берк, Алек и он сам, и что они собственно делают в их школе. Аня слушала внимательно и не перебивала его рассказ вопросами. Объяснение заняло довольно много времени. Правда иногда встревал Алек со своими замечаниями насчет Охотников. Поэтому рассказывать Алеше пришлось довольно долго. Они давно сели в поезд и уже приближались к их станции, когда он закончил. После того, как Алеша рассказал Ане всю историю, вмешался Берк. Он повернулся к ней и с угрозой произнес:
– Теперь ты знаешь все. Но предупреждаю, если проболтаешься до того как мы возьмем Хорошего Человека или тех, кого он пошлет, я лично превращу твою жизнь в ад. И поверь это не угроза, это предупреждение. Все поняла?
Аня кивнула и сказала:
– Я поклясться могу, если хочешь.
– Мне не надо твоих клятв или обещаний. Просто имей в виду: я всегда выполняю свои обещания. Да, и не путайся у нас под ногами, не ходи за нами по школе и тем более после школы, – более миролюбиво ответил Берк.
– Но ты же с Лешей ходишь, – произнесла она, пытаясь спорить.
– Я – Охотник, Лешка – приманка, – жестко ответил Берк, – если за ним придут – начнется заварушка. Он будет защищает себя, я – его. А ты ту ни причем. Ладно, хватит, я ничего больше говорить не буду. Тебя предупредили и все. Больше на эту тему не говорим. Хорошо?
– Хорошо, – согласилась Аня. Поезд скоро затормозил у их станции и ребята вышли из вагона. Когда они поднялись из метро на улицу были уже сумерки. Темнело. На западе алел закат. Уличные фонари светили желтым мертвым светом, а вечерняя прохлада сменилась откровенным холодом. Осень показывала, что она все-таки вытесняет лето. Они прошли к алешиному дому, который был ближе аниного и Алеша предложил:
– Давайте Аню до дома проводим!
– Итак поздно, – недовольно проворчал Берк, но решил, что Аню проводить надо, а то неудобно как-то получается, не по-мужски. Они проводили ее до подъезда. Перед тем как войти туда, Аня обернулась чтобы попрощаться. Она посмотрела на ребят и мягко сказала:
– Спасибо! – она не знала что еще можно сказать этим мальчикам. У нее такого дня никогда еще не было и она чувствовала, что и не будет. Она поглядела на них снова. Берк, стоящий в середине с большой спортивной сумкой, Алек слева небрежно откинул полу куртки и справа – Алеша, нежно и грустно смотрящий на нее. И тут она поняла, что может еще сказать и даже сделать для них.
– А можно я вас нарисую? – спросила она, – всех.
– Ну, рисуй, если хочешь, – разрешил Берк, – мне как-то все равно.
– Только не карикатуру, – ответил Алек, – мы не «Три богатыря».
– Я тоже согласен, – улыбнулся Алеша, – я знаю, ты хорошо рисуешь.
– Тогда до завтра, спасибо вам всем еще раз, – попрощалась Аня и тоже улыбнулась. Она повернулась и скрылась в подъезде. А Берк, Алек и Алеша направились домой.
У дома Берк сказал Алеку:
– Слушай, ты иди, а мне Лешке еще пару слов сказать надо, наедине.
Алек обиженно поджал губы, бросил Алеше «Пока» и пошел к подъезду. Берк прошел по двору к небольшой скамейке у старой березы.
– Присядем, – предложил он Алеше и сам сел на скамейку. Алеша сел рядом.
– Вот что Леш, – спокойно и серьезно начал Берк, – я это хотел тебе раньше сказать, но ты был не готов, мог не понять. А сейчас я вижу, что ты дорос до понимания, – Берк сделал паузу, подбирая нужные слова, – ты получил в свое распоряжение страшное оружие – сверхкрасоту, или как его официально называют доминантизм. Я не знаю кто тебе его дал, бог, черт или судьба, это сейчас не важно. Важно то, как ты им воспользуешься. Его можно повернуть в разные стороны: можно калечить и убивать души людей, а можно врачевать их, помогая обрести веру в лучшее. В тебя будут влюбляться многие девчонки, некоторые уже влюблены. Мальчишки тоже захотят дружить с тобой. И вот тут ты почувствуешь власть. Это будет самое трудное испытание для тебя. Ты сможешь оказывать влияние на людей. А вот каким будет это влияние – зависит только от тебя. Я больше не буду тебя учить и помогать советами. Я что называется поставил тебя «на крыло», но дальше лететь тебе придется самому. С завтрашнего дня я не буду командовать тобой. Ты свободен, – Берк снова сделал паузу, Алеша внимательно его слушал, – мне осталось только перекачать тебе тот файл, о котором я говорил утром. Дальше начинается твой путь, и ты будешь сам принимать все решения.
Берк замолчал. Алеша смотрел себе под ноги и думал над тем, что он сейчас услышал. Они сидели в полумраке, свет уличных фонарей сюда не доходил.
– Берк, а принимать решения – это сложно? – спросил Алеша.
– Нет, не очень, – ответил Берк, – надо только хорошо представлять что получаешь в одном варианте и что в другом, в этом и заключается вся сложность. Трудно заранее это просчитать.
– Но если я всем буду нравиться, не могу же я разорваться? Мне что со всеми девчонками, которые в меня влюбятся спать надо? – опять спросил Алеша.
– Нет, конечно не надо, – Берк не смог сдержать улыбки, впрочем в темноте Алеша ее не заметил, – но и отказать можно по разному. Можно грубо послать, нанеся человеку рану, а можно объяснить, что ты ее не любишь, но если она так хочет, то можешь дружить с ней. Влюбленным надо немного: находиться рядом, поговорить. Вот и все. Этому легко научиться. Надо быть просто добрым.
– А если нахально начинают приставать? – задал вопрос Алеша.
– Если нагло и грубо? То тогда да, надо отшивать и отшивать жестоко, чтобы в другой раз не повадно было приставать, – подтвердил Берк.
– Боюсь я не справлюсь, это сложно, – обречено ответил Алеша, – я не умею разбираться в людях как ты, а тем более в девочках.
– Справишься, чутье у тебя развито, ты это на примере Ани доказал. Ты прислушивайся к нему больше и будь добрым. Вот и все, остальное придет с опытом, – Берк поежился, – холодно стало, пошли по домам.
– У меня последний вопрос, – произнес Алеша, – почему я? Почему я должен все это делать, почему я не могу быть обыкновенным?
– Не знаю, – пожал плечами Берк, – а почему ты родился доминантой, а я Охотником? Почему вообще появились доминанты и чем все это закончиться? Я не знаю ответы на эти вопросы, и многие другие.
– И что ты делаешь? – медленно проговорил Алеша.
– Иду вперед, просто иду вперед и не оглядываюсь, – ответил Берк, – а там видно будет. Ладно пошли, а то наверно твои родители на ушах стоят. А Макс меня поминает разными словами.
– Берк, а как быть с моим пением? – Алеша решил все выяснить до конца, понимая серьезность этого разговора.
– Это всего лишь продолжение твоего доминантизма, так сказать довесок. И солидный. Он увеличит силу твоего воздействия, но повторяю как ты им распорядишься – твое дело. Ты теперь все решаешь, – ответил Берк.
– Но люди по разному реагируют, – парировал Алеша, – у них разные эмоции.
– Их эмоциями управляешь ты! Ты заставил нас сегодня летать и почувствовать свободу полета, ты показал нам, что есть любовь и как это прекрасно! Так управляй этим, а вот как управлять – думай сам, – ответил Берк, – да, чуть не забыл спросить, а почему ты на английском поешь?
– Слова отвлекают, они часто мешают передать настроение, хотя я иногда и на русском пою, если стихи правильно подобраны. Это даже усиливает эффект, но стараюсь не петь, опасно это, – ответил Алеша, – ты же сам видел.