Страница:
– А ядерный взрыв? С ним вы что делать будете? – недоверчиво спросил Берк.
– С этим как раз проблем нет. Остров был куплен в частную собственность. Прессе скажем, что там размещалась база террористов и они делали атомное оружие. Видимо произошла авария и взрыв, как видишь все проще простого, – усмехнулся Ветаев, – что касается Вадима, то думаю, тут тоже обойдемся без наказаний. Вы конечно ввязались в авантюру, безумие, но вы выиграли.
– А Хороший Человек? – опять задал вопрос Берк, – он все-таки изобрел это лекарство.
– У него нет близких родственников, и он его не запатентовал, – ответил Михаил Аркадьевич, – так что лицензию покупать не у кого. Противный между прочим тип, я читал тут отзывы о нем людей более-менее знавших его.
– Скажите, я вот тут подумал, – произнес Берк, – вы это все заранее не спланировали? Ну, что Айзек бомбу возьмет, что мы туда полетим? Звучит конечно сумасшедше, но вы ведь тоже умеете просчитывать действия людей?
– Ну Берк, ты даешь! – расхохотался Михаил Аркадьевич, – ты действительно считаешь, что я позволю детям играть с атомной бомбой и угонять стратегические бомбардировщики? Хотя процентов на пять ты прав. Я специально приказал убрать наблюдение со Свободного Сервера. Я знал, что ты попытаешься действовать. Но такой прыти я от вас не ожидал. Максимум, на что я рассчитывал, что вы определите личность Хорошего Человека, – Ветаев снова стал серьезным, – ты знаешь, сколько вы мне седых волос добавили, когда Макс сказал, что у вас есть ядерное оружие и вы летите на этот остров. Слава богу, что все обошлось и можно эти события позабыть, как страшный сон.
– Значит все это засекретят? – возмутился Берк, – и про Айзека тоже?
– Айзеку сейчас все равно, а вот ты? Ты хочешь славы? Репортеров и первых полос? – удивился Ветаев и вздохнув добавил, – засекретить все, конечно, не удастся, журналисты все равно пронюхают про это, но официального подтверждения не будет.
– Нет, шумихи мне не надо, – фыркнул Берк признавая правоту Ветаева, – я хорошо понимаю, что это такое. На примере Алешки видел, но в меньших масштабах. Это не по мне.
– Ну вот видишь, – впервые тепло улыбнулся Ветаев, – ладно, давай пойдем в аэропорт. Ты отдохни, а у меня еще полно дел. Сейчас такая беготня начнется.
Берк встал и подняв руки потянулся. Ему очень захотелось есть, он только сейчас понял, как проголодался и устал. «Поем сейчас и спать», – подумал он.
– А у вас есть там где поспать? – спросил он Ветаева, идя по полосе.
– Комната отдыха вроде есть, – ответил Ветаев, – ничего, найдем, где тебе отдохнуть. Но долго тебе поспать не удастся. Через час полетите домой. Теперь здесь только наша работа. Знаешь Берк, я вроде должен тебе надавать как следует, за то что ты сделал, но с другой стороны я также должен благодарить тебя. Позволь мне ничего не делать. Ни ругать, ни говорить, какой ты молодец. Идет?
– Идет, – ответил Берк, – вы же знаете, почему я туда полетел?
– Знаю, из-за девочки в клинике, – ответил Ветаев шагая по теплому бетону, которую ты любишь.
– Нет, – ответил Берк, – по настоящему я люблю другую девочку. Перед Таней у меня было обещание. И я его выполнил. Да еще, мне надоело убивать. Это тоже важная причина, но я ее только сейчас понял.
– Это уже неважно, – ответил Ветаев идя рядом с Берком тоже щурясь от яркого солнца и глядя на редкие облака, медленно проплывающие по небу.
Дальнейшие события дня слились у Берка в череду отдельных картинок. Поев он почувствовал смертельную усталость, плюс Макс заставил его выпить какой-то транквилизатор, мотивируя это тем, что Берку надо хорошо выспаться, а пить алкоголь ему сейчас нельзя.
– Ты что, хочешь получить посттравматический шок? – убеждал его Макс, – ты на себя посмотри, на тебе лица нет. Берк, это всегда так бывает, когда цель достигнута. Сейчас ты можешь сломаться, так что не дури и глотай таблетку.
Берк сдался и запил ее соком. Потом он мгновенно отключился очутившись в комнате отдыха, на кожаном диване. Он с трудом очнулся, от того, что Макс тормошил его. Перед глазами все стояли остров, Айзек и Хороший человек. Берк шатаясь с трудом дошел до самолета и сев в кресло снова заснул, не слыша, как Рей и Макс ругаются из-за того, что Макс дал Берку слишком сильное снотворное. Потом машина доставила его домой, а Макс поехал с ним, чтобы удостовериться, что все в порядке. Приехали они уже под вечер, хотя Берку было все равно. Он при первой возможности проваливался в сон. Ему снились самые разный и порой странные сны, то он с Китеевой летит над океаном на бомбардировщике, то вдруг он оказывался зимой в школе, посреди урока, в военной форме и с автоматом, то продолжает разговаривать с Хорошим Человеком. Все сны Берк не запомнил, только самые яркие и необычные. Проснулся он на следующее утро, необычно бодрый, но с абсолютно пустой головой. Берк с минуту лежал на постели и вспоминал что с ним произошло накануне. Вспомнив, он встал, посмотрел на часы, была половина девятогои первым деломбросился звонить Максу. Макс ответилсразу же и сказал, что Ветаев пока отстранил его от работы.
– Так что отдыхай, – добродушно сказал Макс, – твоя карточка все равно не восстановлена и чувствую мы тоже скоро все отправимся отдыхать.
– Ты не рад этому? – спросил Берк.
– Даже не могу точно сказать, вроде рад, а вроде и нет, – неопределенно ответил Макс, – в Отделе черте что твориться, никто не работает и меня почти не слушаются. Занимаются кто чем. Как в школе перед каникулами.
– А Миша? – спросил Берк, – как он?
– Уже дома, – ответил Макс, – инстинкта убийства у него действительно нет. Тебя, кстати, поблагодарить хотел, я ему твой номер телефона дал.
– Окей, – ответил Берк, – что еще?
– Да больше ничего и нет, – закончил разговор Макс, – пока.
– Пока, – попрощался Берк и повесил трубку. В этот день Берк узнал еще некоторые вещи. Вадима освободили из под ареста, после того как он подробно все написал в рапорте на имя Ветаева. Берк получил этот рапорт по электронной почте. Вадим написал все честно, ничего не утаивая и не приукрашивая. Он позвонил Берку в тот же вечер и пьяным голосом рассказал, что в его личное дело вписали благодарность, правда со странной формулировкой «за успешное выполнение несогласованного задания».
– Ну, слава богу, обошлось! – кричал в трубку Вадим, старясь перекричать магнитофон, Берк понял, что у него сейчас идет гулянка, – я уж думал из училища точно вышибут, а они там так перепугались этой благодарности от СБ, что предложили перевести меня на факультет стратегической авиации.
Берк поблагодарил его, за то что он не струсил, потом отказался от предложения приехать к Вадиму в гости, попрощался и набрал номер Ленки.
– Ты где пропадал? – сразу раздался ее возмущенный голос, – и дома тебя нет, Макс твой бубнит, что не знает, где ты, а я чувствую, что он что-то скрывает.
– Лен, я правда не мог позвонить, все быстро очень произошло, – начал оправдываться Берк, – давай я к тебе зайду, мне надо вещи твои отдать и у меня есть важная новость. Ты мне очень помогла.
– Нет, – ответила Китеева, – лучше я к тебе зайду, у меня к родителям сейчас знакомые приехали, так что шумно очень.
– Хорошо, приходи, – согласился Берк, предчувствуя тяжелый разговор, но скрывать от Ленки то что произошло он не мог.
Китеева пришла довольно быстро. Берк сразу отдал ей ее одежду, но по его лицу она поняла, что случилось что-то неприятное и забравшись с ногами на диван, вещи она положила рядом с собой, потребовала:
– Говори!
Берк все ей рассказал, и о том как они вычислили Хорошего Человека и о том что теперь есть лекарство для доминант. Вторым сообщением Китеева была ошарашена. Она конечно помогала Берку, но думала, что лекарство будет найдено когда-то потом,не скоро. Сердце у Ленки упало куда-то вниз. Она с грустью и каким-то исступлением посмотрела на Берка.
– Так значит все? – тихо спросила она, – ты теперь будешь с ней?
– Нет, – твердо ответил Берк, – я тебя люблю. А насчет Тани…, – тут он замялся, -.... то я не увижусь с ней больше.
– Зато она с тобой увидится, – грустно произнесла Ленка, – она же тоже тебя любит.
– Она не найдет меня, – нервно возразил Берк, мысли о Тане внушали ему беспокойство и страх, он был не уверен, что не поддастся ее очарованию, – к файлам Службы Безопасности у нее нет допуска, а личных данных она обо мне не знает.
– Найдет, не беспокойся, – странно улыбнулась Китеева, – ты ведь знаешь на что способен человек, когда любит. Ты сам ее продолжаешь любить в глубине души. Поэтому и рисковал ради нее. Твои слова про обещание – это так, отговорка. Вот что, не ломай себя, иди к ней. Если ты со мной останешься, то злиться начнешь.
– На кого? – не понял Берк.
– На меня, на себя, на всех, – пожала плечами Ленка и встала с дивана, – ладно, пошла я, а то поздно уже.
– Постой Лен, – Берк схватил ее, обнял и прижал к себе, – Лен, я тебя люблю, очень люблю, сильно.
Китеева мягко освободилась из его объятий.
– Дим, я не дурочка, я все понимаю. Ты не сможешь ей сопротивляться, вот и все. А если разрываться между нами двоими будешь, то ничего хорошего из этого не выйдет. И ты мучиться будешь и я. Ты мальчик и наверно этого не понимаешь еще. Мне было очень хорошо с тобой, а сейчас я пойду.
– И что? – растерянно спросил Берк, – что дальше?
– Ничего, – ответила Ленка, – я и сама не знаю. Ты наверно будешь с ней встречаться. А я может быть в другую школу перейду.
– Я не хочу этого, – глядя в глаза Ленке заявил Берк, пояснив, – я не хочу с ней встречаться, я хочу встречаться с тобой, видеть тебя.
– Вряд ли, Берк, – покачала головой Китеева, – это ты сейчас так говоришь. А вот встретишься опять с ней и все измениться. Вспомни, что писали про доминант: если доминанта захочет, чтобы какой-то человек был с ней, он будет с ней.
– Это все желтая пресса! – горячо возразил Берк, – они порой сами не знают, что пишут.
– Ладно, что толку спорить, – Ленка решительно направилась к двери, – я сегодня сильно устала. Пока Дим.
– Лен, постой, – Берк попытался удержать ее, но она опять легко отстранила его.
– Не звони мне, пока не встретишься с ней, а там сам все поймешь. Мне тоже надо привыкнуть к тому, что ты теперь ее.
Она прошла в прихожую, Берк открыл ей дверь, понимая, что не сможет ее остановить.
– Лен! – вдруг крикнул он, когда она уже была у лифта, Китеева обернулась, – ты действительно была моим ангелом-хранителем, я не знаю как тебе объяснить, я раньше в чудеса не верил, а сегодня понял – у нас шансов почти не было. Нас должны были убить там, на Острове. Или мы вообще бы не добрались до него.
Ленка задумалась, потом с любовью посмотрела на Берка.
– Хочешь, чтобы я и дальше была твоим ангелом? – серьезно спросила она.
– Да, – кивнул Берк, – я не хочу предавать тебя.
– Хорошо, – Китеева скрылась в кабине лифта и уже оттуда Берк услышал, – я буду и дальше любить тебя и охранять. Но пока оставь меня в покое.
Двери лифта закрылись, Берк постоял немного, слушая как лифт едет вниз, и закрыл дверь. Почти всю следующую ночь он не спал. Он не знал, что делать, в голову постоянно лезли воспоминания о Тане, но в тоже время Берк понимал, что по-настоящему он любит только Ленку. В школе она пересела от Берка за другой стол, и стала вежливо-холодной. Он пытался с ней пару раз поговорить, но она словно ставила между ним и собой невидимую стену, которую Берк никак не мог преодолеть. Так мучительно прошли две недели.
На улице стало по летнему жарко и чувствовалось, что лето полностью вступает в свои права. В СБ карточку Берку так и не восстановили, поэтому после школы он плелся домой. И хотя он часто перезванивался с Максом, но ничего нового тот не сообщал. Меж тем, газеты запестрели сенсационными заголовками, что найдено лекарство для людей с нарушенным DMT-кодом и о секретной операции Службы Безопасности по изъятию у террористов лекарства, которые его якобы похитили, и уничтожению их с помощью их же атомной бомбы. Но в этих статьях выдумки и дезинформации было гораздо больше, чем правды. Берк со скукой просмотрел их, и больше не обращал внимания. Все его мысли занимала Ленка, но она оставаясь как звезда – холодной, манящей и недосягаемой. Закончились занятия в школе и начались каникулы. Берк лежал на диване и хандрил, несмотря на прекрасную погоду за окном. Читать он устал, а играть на компьютере не хотелось. Было около одиннадцати утра. От предложения родителей поехать на дачу он отказался. Неожиданно раздался телефонный звонок. Берк снял трубку.
– Алло, здравствуйте, – раздался в трубке официально-вежливый голос Ветаева, – Диму Берковского позовите пожалуйста к телефону.
– Это я, – со скукой ответил Берк.
– Что такой грустный? – Ветаев сменил тон на более добродушный.
– Да так, – не захотел отвечать Берк, – что-то произошло?
– Да, но это хорошие новости, – усмехнулся Ветаев, – из клиники сегодня выписывают девочек-доминант. Всех. Не было ни одного случая чтобы лекарство не подействовало, – Ветаев не мог сдержать радости, – есть правда, побочный эффект. Доминантизм, как сверхкрасота остается не у всех, а только у процентов тридцати. Представляешь, рекламщики уже начали прощупывать почву для контрактов. В парламенте Евросоюза готовиться закон об ограничении использования доминант в рекламе. Но это я отвлекся. Я вот почему тебе позвонил. Хочешь увидеться со своей Тане? Если хочешь, то поторопись. Пропуск в клинику я для тебя выписал, но девочек сегодня забирают родители.
Берк похолодел. Он ожидал этого, но все равно не смог сдержать волнение.
– Спасибо, – глухо ответил он и повесил трубку. Потом задумался: ехать или не ехать. «А вдруг у нее пропал доминантизм? Это был бы идеальный выход. Извинился бы перед ней, объяснил все. А если нет и она прежняя? Нет, надо сразу разрубить этот гордиев узел, расставить все точки над „и“», – решительно сказал он сам себе и пошел в прихожую.
Берк с трепетом подходил к воротам клиники. Прошел почти ровно год, как Таня скрылась за этими дверьми. Погода была точно такой, когда они гуляли по ВДНХ. Но все же некоторые изменения были. Железные ворота были не заперты, а полностью открыты. На посту охраны тоже никого не было. Пропуск, выписанный Ветаевым не понадобился. Берк беспрепятственно вошел внутрь. Здесь было по прежнему тихо. Но все двери и окна в комнатках были распахнуты настежь и теплый летний ветерок гулял по коридору, неся запахи лета и цветущих трав. Берк увидел, что в комнатках-палатах никого нет. Он уже решил, что Таня уехала, как вдруг она вышла ему навстречу из своей палаты, когда Берк как раз подходил к ней. Он остановился. Его ожидания не оправдались, Таня осталась доминантой. Она по прежнему была прекрасна, и лишь небольшая худоба на лице выдавали, что этот год не прошел для нее бесследно.
– Здравствуй! – сдержанно поздоровался Берк.
– Привет! – радостно, но как-то настороженно поздоровалась Таня, вглядываясь в Берка, – ты вырос, но не изменился.
– Ты тоже не изменилась, – ровно ответил Берк, не зная, что говорить дальше. На Тане было надето все тоже розовое платье, в котором она пришла сюда, правда теперь оно стало ей маловато. А в руках она сжимала плющевого медвежонка, подаренного Берком. Она подошла вплотную к нему, и Берк почувствовал, что действительно не может ей сопротивляться. Она была словно прекрасным ангелом, вышедшим из мечты.
– Берк, что с тобой? – спросила девочка, – у тебя в глазах отчаяние.
– Видишь ли, Тань…, – сбивчиво стал объяснять Берк, стараясь не встречаться с нею взглядом, – за это время много всего произошло…, – он замолчал, не в силах говорить дальше. Таня тоже опустила глаза.
– Это та девочка, твоя одноклассница? – задумчиво спросила она. Берк только кивнул в ответ.
– Знаешь, а я сразу догадалась, что ты уйдешь, – сказала Таня, глядя на Берка, – как только открыла глаза и проснулась, когда нам перестали давать снотворное, и поняла что тебя рядом нет. Вот только боялась себе в этом признаться и надеялась, что это не так. Наши уже все разъехались, а я тебя ждала. Родителей пообедать отослала.
Берку стало настолько тошно и стыдно, что он не знал куда деться.
– Тань, я свое обещание выполнил, – хрипло проговорил Берк, – ты жива, свободна.
Таня грустно улыбнулась:
– Так значит это ты все-таки нашел лекарство. Мы тут уже три дня нормально живем, ну как в санатории, что-ли. Девчонки рассказывали, они это из газет и от охранников СБ узнали, что один из Охотников ради «своей» доминанты угнал самолет с ядерной ракетой, прилетел на остров с террористами в Тихом океане, забрал у них лекарство, а сам остров разбомбил. Я думала, что все это выдумки.
– Это и есть выдумки, – быстро стал объяснять Берк, радуясь, что можно сменить тему, – летать на самолете я не умею, ядерных ракет у нас тоже не было, бомбу Айзек выкрал, он и погиб подорвав ее, и остров этот в Атлантике находиться, а не …, – тут Берк замолчал, поняв, что сболтнул лишнее. А Таня с любовью и восхищением смотрела на него, – вобщем ерунда это все, – небрежно махнул рукой Берк, не зная как выйти из этой ситуации. Рассказывать дальше он не мог. Но Таня сама ему помогла:
– Скажи, я тут у себя в тумбочке засохшую еловую ветку и новогоднюю открытку нашла. Это ты приходил?
– Я, – признался Берк, – подарок хотел сделать. Апельсинов принес.
– А я думала, что ты мне приснился, – ответила Таня, – а зачем ты ветку сломал?
– Что бы запах был, ну новогодний, когда пахнет еловой хвоей и апельсинами, – объяснил Берк, – хотел, чтобы сон тебе хороший приснился. Мне теперь хорошие сны сняться, – он сделал паузу и добавил, – благодаря тебе.
– Апельсинов я не помню, – задумалась, вспоминая Таня, – а вот сон мне действительно хороший приснился. Мы танцуем на Новогоднем балу, не в школе, а в каком-то большом зале. Я в белом старинном платье, а ты в красочном камзоле. Смотрел исторические фильмы?
– Нет, – покачал головой Берк, он чувствовал непонятную вину перед этой девочкой, – Тань, я больше не Охотник. Отдел закроют в ближайшее время. Все закончено…, он сделал паузу, подбирая слова, – ты очень хорошая и красивая, ты словно вышла из прекрасных грез и снов, ты почти идеальная, но… – он замолчал, не зная как дальше продолжить мысль.
– А она? Чем она лучше меня? – неожиданно резко спросила доминанта.
– Она обыкновенная, – просто ответил Берк, – у нее есть свои недостатки и достоинства, но самое главное, это то, что я полюбил ее.
– А я? – танин голос задрожал. Берк понял, что она сейчас расплачется.
– Ну ты же осталась доминантой, – в замешательстве Берк взмахнул рукой, – можешь в рекламе работать или фотомодели пойти. Пойми, ты осталась жива.
– Я понимаю, Берк, – грустно ответила Таня, – но что ты от меня хочешь?
– Отпусти меня! – громко и твердо потребовал Берк, Таня даже отпрянула при его интонации.
– Как отпустить? – недоуменно спросила она.
– Не знаю, отпусти и все, – сбивчиво начал объяснять Берк, -мне Хороший…., а неважно, вобщем ты можешь дать мне невосприимчивость от себя если очень этого захочешь.
– Но я не хочу, – после паузы с жалостью произнесла Таня, – я же люблю тебя, Берк.
– Отпусти меня, – снова, но уже тихо и спокойно попросил Берк. Таня на мгновение задумалась, потом вдруг выпустила из рук плющевого медвежонка, который упал на пол, и крепко обняла Берка за шею. В то же мгновение он почувствовал огромную теплую волну, идущую снизу. И эта волна неимоверного, дикого наслаждения словно накрыла, захлестнула его целиком, с ног до головы. Берк никогда не испытывал ничего подобного. Когда эта волна прошла, Таня разомкнула объятия с отошла на шаг назад. Берк чуть не свалился на пол от навалившейся слабости, но вовремя схватился за стену. Он посмотрел на Таню и с удивлением заметил, что перед ним стоит обычная симпатичная девочка, не более. «Значит теперь у меня и к ней невосприимчивость? – рассеянно подумал Берк, – странная перемена, вот был перед тобой ангел и вдруг исчез». Он тяжело дышал, сердце билось как сумасшедшее,и только сейчас он обратил внимание на появившееся между штанин пятно. Заметив направление его взгляда Таня с непонятным торжеством заявила:
– И все-таки ты был со мной, Берк! Был! А теперь уходи. Ты меня больше не любишь, но не надейся, что я тебя перестану любить, – тут она нагнулась, подобрала мишку с пола,и бережно прижала его к себе, тон ее снова стал грустным, – ты навсегда останешься моим мальчиком-доминантой. Спасибо тебе за все. И знаешь, думаю мы еще увидимся. До свидания Димка.
– Счастливо Таня, – произнес Берк и Таня, развернувшись, скрылась в своей комнате. Берк немного отдышался и побрел назад, к выходу из клиники.
Эпилог.
Через пару дней Макс, Берк, Айк, Рей и Алек сидели на лавочке перед входом на ВДНХ. Отдел «По борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом» приказом Генерального директора Службы Безопасности Евросоюза был упразднен и они договорились сегодня отметить «выход на пенсию», как пошутил Рей. Рей и Алек потягивали пиво, Айк периодически прикладывался к бутылке с «Кока-колой», а Макс с Берком ограничились лимонадом. Было часов десять утра, но солнце уже припекало. Все наслаждались холодными напитками, летней теплотой и лениво смотрели в небо. Охотники понимали, что теперь пути их разойдутся и они вряд ли когда встретятся. Это навевало легкую грусть. Разговор не клеился.
– Берк, что ты теперь будешь делать? – спросил Макс.
– Не знаю, – Берк откинулся на спинку скамейки, – учиться буду. А что еще?
– Ветаев сохранил за всеми Охотниками Евросоюза, которых сейчас уволили, все права. У нас все как у обычных Охотников, потерявших невосприимчивость по возрасту, – вмешался Рей, и тут же вспомнил, – хотя ты же приказ читал. Я например в Кембридж поступать буду. Но сначала в школу при нем переведусь, с английским у меня плоховато, надо будет подтянуть. Хочу стать историком. А ты Берк?
– Не знаю, – лениво ответил Берк, – мне через пару месяцев четырнадцать исполниться, вроде поступать куда-то рано, знаний еще нет. А что касается профессии, то найду что-нибудь, например экономистом-стратегом стану. Видишь ли, все что я умею, это планировать и думать.
– Если умеешь это, сумеешь и все остальное, – равнодушно произнес Айк, – независимо от того, кем станешь.
Берк на это ничего не ответил, но внимательно посмотрев на Айка, сказал:
– Айк, а можно тебе один вопрос задать? Я его давно хотел задать, но все как-то не решался, – осторожно начал Берк.
– Задавай, – сонно разрешил Айк.
– Почему ты всегда носишь этот дробовик? Ты его и в Арсенал не сдал, домой унес, – выпалил Берк. Айк помолчал немного, потом махнул рукой, что мол скрывать.
– Это из-за собак. Я их терпеть не могу. Похожий дробовик мне жизнь спас. Мы в деревне отдыхали, у деда, а там в лесу стая одичавших собак бегала. Вот они на нас и напали, когда мы землянику собирали. Дед меня на дерево подсадить успел и дробовик протянуть с патронташем, а сам взобраться не успел, собаки его растерзали. Вот сидел я там, а потом, сам не знаю как, стрелять начал. Перебил всю стаю, но с дерева не слез, очень страшно было. Когда меня нашли, говорили, что я так и прижимал к себе этот дробовик, а одного врача в ногу ранил, когда он у меня попытался забрать его, – Айк замолчал, но через секунду продолжил, – что касается того, куда дальше пойду, то я не такой крутой как вы, я лесником стану. Хоть меня эти собаки тогда до смерти напугали, а лес я все равно люблю. Спокойно там.
– А ты Макс? – постарался побыстрее замять эту тему Берк.
– Знаешь, Берк, – Макс хитро улыбнулся, – мне кажется Служба Безопасности от нас так легко не отвяжется. Динка мне тут по секрету сообщила, что наши с тобой личные дела запрошены из Женевы. Туда их и отправили.
– Но зачем? – удивился Берк, – проблема доминант решена, мы им больше не нужны, недаром во всем Евросоюзе Отделы Охотников закрыли.
– А это я уже не знаю, – развел руками Макс, – допуска у меня теперь нет.
– Может вам типа того… орден или медаль хотят дать? – высказал свое предположение Алек.
– Не тот уровень решений, – отрицательно покачал головой Макс, – это и наш директор Московского Отделения мог сделать. В Женеве такими пустяками не занимаются.
Он достал пачку сигарет и закурил. На недоуменные взгляды Охотников виновато улыбнулся:
– Вот пополняю армию курильщиков. Слава богу о невосприимчивости теперь можно не думать.
– Макс, а как у тебя с Динкой, – хитро прищурился Рей. Макс хотел было сказать, что это не его дело, но потом честно ответил:
– Никак. Я ее наверно теперь не скоро увижу, если вообще увижу.
– А это от тебя зависит, – откликнулся Берк, – захочешь, так хоть сейчас пойдешь и увидишь.
– Да нет, как это? Куда это я сейчас пойду? Я даже не знаю где она, – возразил Макс и немного смутился.
– Позвони, – предложил Берк, – только не говори, что ее номера не заешь.
Макс совсем растерялся:
– И что сказать? Что в гости хочу придти?
– Не только, скажи все начистоту, что соскучился, что она тебе нравиться и так далее, – тут Берк рассердился, видя что Макс попросту боится, – Макс ну пойми ты наконец, ты больше не начальник Охотников, ты свободен, а то что она на три года старше, так это – наплевать. Раньше ты прятался за своей должностью и работой, а теперь решил спрятаться за возраст. Что ты еще придумаешь, обманывая сам себя? Сегодня я тебя в первый раз вижу в футболке и джинсах, и не говори, что тебе очень нравился этот деловой костюм, работать он конечно помогает, но вот просто жить – мешает.
– С этим как раз проблем нет. Остров был куплен в частную собственность. Прессе скажем, что там размещалась база террористов и они делали атомное оружие. Видимо произошла авария и взрыв, как видишь все проще простого, – усмехнулся Ветаев, – что касается Вадима, то думаю, тут тоже обойдемся без наказаний. Вы конечно ввязались в авантюру, безумие, но вы выиграли.
– А Хороший Человек? – опять задал вопрос Берк, – он все-таки изобрел это лекарство.
– У него нет близких родственников, и он его не запатентовал, – ответил Михаил Аркадьевич, – так что лицензию покупать не у кого. Противный между прочим тип, я читал тут отзывы о нем людей более-менее знавших его.
– Скажите, я вот тут подумал, – произнес Берк, – вы это все заранее не спланировали? Ну, что Айзек бомбу возьмет, что мы туда полетим? Звучит конечно сумасшедше, но вы ведь тоже умеете просчитывать действия людей?
– Ну Берк, ты даешь! – расхохотался Михаил Аркадьевич, – ты действительно считаешь, что я позволю детям играть с атомной бомбой и угонять стратегические бомбардировщики? Хотя процентов на пять ты прав. Я специально приказал убрать наблюдение со Свободного Сервера. Я знал, что ты попытаешься действовать. Но такой прыти я от вас не ожидал. Максимум, на что я рассчитывал, что вы определите личность Хорошего Человека, – Ветаев снова стал серьезным, – ты знаешь, сколько вы мне седых волос добавили, когда Макс сказал, что у вас есть ядерное оружие и вы летите на этот остров. Слава богу, что все обошлось и можно эти события позабыть, как страшный сон.
– Значит все это засекретят? – возмутился Берк, – и про Айзека тоже?
– Айзеку сейчас все равно, а вот ты? Ты хочешь славы? Репортеров и первых полос? – удивился Ветаев и вздохнув добавил, – засекретить все, конечно, не удастся, журналисты все равно пронюхают про это, но официального подтверждения не будет.
– Нет, шумихи мне не надо, – фыркнул Берк признавая правоту Ветаева, – я хорошо понимаю, что это такое. На примере Алешки видел, но в меньших масштабах. Это не по мне.
– Ну вот видишь, – впервые тепло улыбнулся Ветаев, – ладно, давай пойдем в аэропорт. Ты отдохни, а у меня еще полно дел. Сейчас такая беготня начнется.
Берк встал и подняв руки потянулся. Ему очень захотелось есть, он только сейчас понял, как проголодался и устал. «Поем сейчас и спать», – подумал он.
– А у вас есть там где поспать? – спросил он Ветаева, идя по полосе.
– Комната отдыха вроде есть, – ответил Ветаев, – ничего, найдем, где тебе отдохнуть. Но долго тебе поспать не удастся. Через час полетите домой. Теперь здесь только наша работа. Знаешь Берк, я вроде должен тебе надавать как следует, за то что ты сделал, но с другой стороны я также должен благодарить тебя. Позволь мне ничего не делать. Ни ругать, ни говорить, какой ты молодец. Идет?
– Идет, – ответил Берк, – вы же знаете, почему я туда полетел?
– Знаю, из-за девочки в клинике, – ответил Ветаев шагая по теплому бетону, которую ты любишь.
– Нет, – ответил Берк, – по настоящему я люблю другую девочку. Перед Таней у меня было обещание. И я его выполнил. Да еще, мне надоело убивать. Это тоже важная причина, но я ее только сейчас понял.
– Это уже неважно, – ответил Ветаев идя рядом с Берком тоже щурясь от яркого солнца и глядя на редкие облака, медленно проплывающие по небу.
Дальнейшие события дня слились у Берка в череду отдельных картинок. Поев он почувствовал смертельную усталость, плюс Макс заставил его выпить какой-то транквилизатор, мотивируя это тем, что Берку надо хорошо выспаться, а пить алкоголь ему сейчас нельзя.
– Ты что, хочешь получить посттравматический шок? – убеждал его Макс, – ты на себя посмотри, на тебе лица нет. Берк, это всегда так бывает, когда цель достигнута. Сейчас ты можешь сломаться, так что не дури и глотай таблетку.
Берк сдался и запил ее соком. Потом он мгновенно отключился очутившись в комнате отдыха, на кожаном диване. Он с трудом очнулся, от того, что Макс тормошил его. Перед глазами все стояли остров, Айзек и Хороший человек. Берк шатаясь с трудом дошел до самолета и сев в кресло снова заснул, не слыша, как Рей и Макс ругаются из-за того, что Макс дал Берку слишком сильное снотворное. Потом машина доставила его домой, а Макс поехал с ним, чтобы удостовериться, что все в порядке. Приехали они уже под вечер, хотя Берку было все равно. Он при первой возможности проваливался в сон. Ему снились самые разный и порой странные сны, то он с Китеевой летит над океаном на бомбардировщике, то вдруг он оказывался зимой в школе, посреди урока, в военной форме и с автоматом, то продолжает разговаривать с Хорошим Человеком. Все сны Берк не запомнил, только самые яркие и необычные. Проснулся он на следующее утро, необычно бодрый, но с абсолютно пустой головой. Берк с минуту лежал на постели и вспоминал что с ним произошло накануне. Вспомнив, он встал, посмотрел на часы, была половина девятогои первым деломбросился звонить Максу. Макс ответилсразу же и сказал, что Ветаев пока отстранил его от работы.
– Так что отдыхай, – добродушно сказал Макс, – твоя карточка все равно не восстановлена и чувствую мы тоже скоро все отправимся отдыхать.
– Ты не рад этому? – спросил Берк.
– Даже не могу точно сказать, вроде рад, а вроде и нет, – неопределенно ответил Макс, – в Отделе черте что твориться, никто не работает и меня почти не слушаются. Занимаются кто чем. Как в школе перед каникулами.
– А Миша? – спросил Берк, – как он?
– Уже дома, – ответил Макс, – инстинкта убийства у него действительно нет. Тебя, кстати, поблагодарить хотел, я ему твой номер телефона дал.
– Окей, – ответил Берк, – что еще?
– Да больше ничего и нет, – закончил разговор Макс, – пока.
– Пока, – попрощался Берк и повесил трубку. В этот день Берк узнал еще некоторые вещи. Вадима освободили из под ареста, после того как он подробно все написал в рапорте на имя Ветаева. Берк получил этот рапорт по электронной почте. Вадим написал все честно, ничего не утаивая и не приукрашивая. Он позвонил Берку в тот же вечер и пьяным голосом рассказал, что в его личное дело вписали благодарность, правда со странной формулировкой «за успешное выполнение несогласованного задания».
– Ну, слава богу, обошлось! – кричал в трубку Вадим, старясь перекричать магнитофон, Берк понял, что у него сейчас идет гулянка, – я уж думал из училища точно вышибут, а они там так перепугались этой благодарности от СБ, что предложили перевести меня на факультет стратегической авиации.
Берк поблагодарил его, за то что он не струсил, потом отказался от предложения приехать к Вадиму в гости, попрощался и набрал номер Ленки.
– Ты где пропадал? – сразу раздался ее возмущенный голос, – и дома тебя нет, Макс твой бубнит, что не знает, где ты, а я чувствую, что он что-то скрывает.
– Лен, я правда не мог позвонить, все быстро очень произошло, – начал оправдываться Берк, – давай я к тебе зайду, мне надо вещи твои отдать и у меня есть важная новость. Ты мне очень помогла.
– Нет, – ответила Китеева, – лучше я к тебе зайду, у меня к родителям сейчас знакомые приехали, так что шумно очень.
– Хорошо, приходи, – согласился Берк, предчувствуя тяжелый разговор, но скрывать от Ленки то что произошло он не мог.
Китеева пришла довольно быстро. Берк сразу отдал ей ее одежду, но по его лицу она поняла, что случилось что-то неприятное и забравшись с ногами на диван, вещи она положила рядом с собой, потребовала:
– Говори!
Берк все ей рассказал, и о том как они вычислили Хорошего Человека и о том что теперь есть лекарство для доминант. Вторым сообщением Китеева была ошарашена. Она конечно помогала Берку, но думала, что лекарство будет найдено когда-то потом,не скоро. Сердце у Ленки упало куда-то вниз. Она с грустью и каким-то исступлением посмотрела на Берка.
– Так значит все? – тихо спросила она, – ты теперь будешь с ней?
– Нет, – твердо ответил Берк, – я тебя люблю. А насчет Тани…, – тут он замялся, -.... то я не увижусь с ней больше.
– Зато она с тобой увидится, – грустно произнесла Ленка, – она же тоже тебя любит.
– Она не найдет меня, – нервно возразил Берк, мысли о Тане внушали ему беспокойство и страх, он был не уверен, что не поддастся ее очарованию, – к файлам Службы Безопасности у нее нет допуска, а личных данных она обо мне не знает.
– Найдет, не беспокойся, – странно улыбнулась Китеева, – ты ведь знаешь на что способен человек, когда любит. Ты сам ее продолжаешь любить в глубине души. Поэтому и рисковал ради нее. Твои слова про обещание – это так, отговорка. Вот что, не ломай себя, иди к ней. Если ты со мной останешься, то злиться начнешь.
– На кого? – не понял Берк.
– На меня, на себя, на всех, – пожала плечами Ленка и встала с дивана, – ладно, пошла я, а то поздно уже.
– Постой Лен, – Берк схватил ее, обнял и прижал к себе, – Лен, я тебя люблю, очень люблю, сильно.
Китеева мягко освободилась из его объятий.
– Дим, я не дурочка, я все понимаю. Ты не сможешь ей сопротивляться, вот и все. А если разрываться между нами двоими будешь, то ничего хорошего из этого не выйдет. И ты мучиться будешь и я. Ты мальчик и наверно этого не понимаешь еще. Мне было очень хорошо с тобой, а сейчас я пойду.
– И что? – растерянно спросил Берк, – что дальше?
– Ничего, – ответила Ленка, – я и сама не знаю. Ты наверно будешь с ней встречаться. А я может быть в другую школу перейду.
– Я не хочу этого, – глядя в глаза Ленке заявил Берк, пояснив, – я не хочу с ней встречаться, я хочу встречаться с тобой, видеть тебя.
– Вряд ли, Берк, – покачала головой Китеева, – это ты сейчас так говоришь. А вот встретишься опять с ней и все измениться. Вспомни, что писали про доминант: если доминанта захочет, чтобы какой-то человек был с ней, он будет с ней.
– Это все желтая пресса! – горячо возразил Берк, – они порой сами не знают, что пишут.
– Ладно, что толку спорить, – Ленка решительно направилась к двери, – я сегодня сильно устала. Пока Дим.
– Лен, постой, – Берк попытался удержать ее, но она опять легко отстранила его.
– Не звони мне, пока не встретишься с ней, а там сам все поймешь. Мне тоже надо привыкнуть к тому, что ты теперь ее.
Она прошла в прихожую, Берк открыл ей дверь, понимая, что не сможет ее остановить.
– Лен! – вдруг крикнул он, когда она уже была у лифта, Китеева обернулась, – ты действительно была моим ангелом-хранителем, я не знаю как тебе объяснить, я раньше в чудеса не верил, а сегодня понял – у нас шансов почти не было. Нас должны были убить там, на Острове. Или мы вообще бы не добрались до него.
Ленка задумалась, потом с любовью посмотрела на Берка.
– Хочешь, чтобы я и дальше была твоим ангелом? – серьезно спросила она.
– Да, – кивнул Берк, – я не хочу предавать тебя.
– Хорошо, – Китеева скрылась в кабине лифта и уже оттуда Берк услышал, – я буду и дальше любить тебя и охранять. Но пока оставь меня в покое.
Двери лифта закрылись, Берк постоял немного, слушая как лифт едет вниз, и закрыл дверь. Почти всю следующую ночь он не спал. Он не знал, что делать, в голову постоянно лезли воспоминания о Тане, но в тоже время Берк понимал, что по-настоящему он любит только Ленку. В школе она пересела от Берка за другой стол, и стала вежливо-холодной. Он пытался с ней пару раз поговорить, но она словно ставила между ним и собой невидимую стену, которую Берк никак не мог преодолеть. Так мучительно прошли две недели.
На улице стало по летнему жарко и чувствовалось, что лето полностью вступает в свои права. В СБ карточку Берку так и не восстановили, поэтому после школы он плелся домой. И хотя он часто перезванивался с Максом, но ничего нового тот не сообщал. Меж тем, газеты запестрели сенсационными заголовками, что найдено лекарство для людей с нарушенным DMT-кодом и о секретной операции Службы Безопасности по изъятию у террористов лекарства, которые его якобы похитили, и уничтожению их с помощью их же атомной бомбы. Но в этих статьях выдумки и дезинформации было гораздо больше, чем правды. Берк со скукой просмотрел их, и больше не обращал внимания. Все его мысли занимала Ленка, но она оставаясь как звезда – холодной, манящей и недосягаемой. Закончились занятия в школе и начались каникулы. Берк лежал на диване и хандрил, несмотря на прекрасную погоду за окном. Читать он устал, а играть на компьютере не хотелось. Было около одиннадцати утра. От предложения родителей поехать на дачу он отказался. Неожиданно раздался телефонный звонок. Берк снял трубку.
– Алло, здравствуйте, – раздался в трубке официально-вежливый голос Ветаева, – Диму Берковского позовите пожалуйста к телефону.
– Это я, – со скукой ответил Берк.
– Что такой грустный? – Ветаев сменил тон на более добродушный.
– Да так, – не захотел отвечать Берк, – что-то произошло?
– Да, но это хорошие новости, – усмехнулся Ветаев, – из клиники сегодня выписывают девочек-доминант. Всех. Не было ни одного случая чтобы лекарство не подействовало, – Ветаев не мог сдержать радости, – есть правда, побочный эффект. Доминантизм, как сверхкрасота остается не у всех, а только у процентов тридцати. Представляешь, рекламщики уже начали прощупывать почву для контрактов. В парламенте Евросоюза готовиться закон об ограничении использования доминант в рекламе. Но это я отвлекся. Я вот почему тебе позвонил. Хочешь увидеться со своей Тане? Если хочешь, то поторопись. Пропуск в клинику я для тебя выписал, но девочек сегодня забирают родители.
Берк похолодел. Он ожидал этого, но все равно не смог сдержать волнение.
– Спасибо, – глухо ответил он и повесил трубку. Потом задумался: ехать или не ехать. «А вдруг у нее пропал доминантизм? Это был бы идеальный выход. Извинился бы перед ней, объяснил все. А если нет и она прежняя? Нет, надо сразу разрубить этот гордиев узел, расставить все точки над „и“», – решительно сказал он сам себе и пошел в прихожую.
Берк с трепетом подходил к воротам клиники. Прошел почти ровно год, как Таня скрылась за этими дверьми. Погода была точно такой, когда они гуляли по ВДНХ. Но все же некоторые изменения были. Железные ворота были не заперты, а полностью открыты. На посту охраны тоже никого не было. Пропуск, выписанный Ветаевым не понадобился. Берк беспрепятственно вошел внутрь. Здесь было по прежнему тихо. Но все двери и окна в комнатках были распахнуты настежь и теплый летний ветерок гулял по коридору, неся запахи лета и цветущих трав. Берк увидел, что в комнатках-палатах никого нет. Он уже решил, что Таня уехала, как вдруг она вышла ему навстречу из своей палаты, когда Берк как раз подходил к ней. Он остановился. Его ожидания не оправдались, Таня осталась доминантой. Она по прежнему была прекрасна, и лишь небольшая худоба на лице выдавали, что этот год не прошел для нее бесследно.
– Здравствуй! – сдержанно поздоровался Берк.
– Привет! – радостно, но как-то настороженно поздоровалась Таня, вглядываясь в Берка, – ты вырос, но не изменился.
– Ты тоже не изменилась, – ровно ответил Берк, не зная, что говорить дальше. На Тане было надето все тоже розовое платье, в котором она пришла сюда, правда теперь оно стало ей маловато. А в руках она сжимала плющевого медвежонка, подаренного Берком. Она подошла вплотную к нему, и Берк почувствовал, что действительно не может ей сопротивляться. Она была словно прекрасным ангелом, вышедшим из мечты.
– Берк, что с тобой? – спросила девочка, – у тебя в глазах отчаяние.
– Видишь ли, Тань…, – сбивчиво стал объяснять Берк, стараясь не встречаться с нею взглядом, – за это время много всего произошло…, – он замолчал, не в силах говорить дальше. Таня тоже опустила глаза.
– Это та девочка, твоя одноклассница? – задумчиво спросила она. Берк только кивнул в ответ.
– Знаешь, а я сразу догадалась, что ты уйдешь, – сказала Таня, глядя на Берка, – как только открыла глаза и проснулась, когда нам перестали давать снотворное, и поняла что тебя рядом нет. Вот только боялась себе в этом признаться и надеялась, что это не так. Наши уже все разъехались, а я тебя ждала. Родителей пообедать отослала.
Берку стало настолько тошно и стыдно, что он не знал куда деться.
– Тань, я свое обещание выполнил, – хрипло проговорил Берк, – ты жива, свободна.
Таня грустно улыбнулась:
– Так значит это ты все-таки нашел лекарство. Мы тут уже три дня нормально живем, ну как в санатории, что-ли. Девчонки рассказывали, они это из газет и от охранников СБ узнали, что один из Охотников ради «своей» доминанты угнал самолет с ядерной ракетой, прилетел на остров с террористами в Тихом океане, забрал у них лекарство, а сам остров разбомбил. Я думала, что все это выдумки.
– Это и есть выдумки, – быстро стал объяснять Берк, радуясь, что можно сменить тему, – летать на самолете я не умею, ядерных ракет у нас тоже не было, бомбу Айзек выкрал, он и погиб подорвав ее, и остров этот в Атлантике находиться, а не …, – тут Берк замолчал, поняв, что сболтнул лишнее. А Таня с любовью и восхищением смотрела на него, – вобщем ерунда это все, – небрежно махнул рукой Берк, не зная как выйти из этой ситуации. Рассказывать дальше он не мог. Но Таня сама ему помогла:
– Скажи, я тут у себя в тумбочке засохшую еловую ветку и новогоднюю открытку нашла. Это ты приходил?
– Я, – признался Берк, – подарок хотел сделать. Апельсинов принес.
– А я думала, что ты мне приснился, – ответила Таня, – а зачем ты ветку сломал?
– Что бы запах был, ну новогодний, когда пахнет еловой хвоей и апельсинами, – объяснил Берк, – хотел, чтобы сон тебе хороший приснился. Мне теперь хорошие сны сняться, – он сделал паузу и добавил, – благодаря тебе.
– Апельсинов я не помню, – задумалась, вспоминая Таня, – а вот сон мне действительно хороший приснился. Мы танцуем на Новогоднем балу, не в школе, а в каком-то большом зале. Я в белом старинном платье, а ты в красочном камзоле. Смотрел исторические фильмы?
– Нет, – покачал головой Берк, он чувствовал непонятную вину перед этой девочкой, – Тань, я больше не Охотник. Отдел закроют в ближайшее время. Все закончено…, он сделал паузу, подбирая слова, – ты очень хорошая и красивая, ты словно вышла из прекрасных грез и снов, ты почти идеальная, но… – он замолчал, не зная как дальше продолжить мысль.
– А она? Чем она лучше меня? – неожиданно резко спросила доминанта.
– Она обыкновенная, – просто ответил Берк, – у нее есть свои недостатки и достоинства, но самое главное, это то, что я полюбил ее.
– А я? – танин голос задрожал. Берк понял, что она сейчас расплачется.
– Ну ты же осталась доминантой, – в замешательстве Берк взмахнул рукой, – можешь в рекламе работать или фотомодели пойти. Пойми, ты осталась жива.
– Я понимаю, Берк, – грустно ответила Таня, – но что ты от меня хочешь?
– Отпусти меня! – громко и твердо потребовал Берк, Таня даже отпрянула при его интонации.
– Как отпустить? – недоуменно спросила она.
– Не знаю, отпусти и все, – сбивчиво начал объяснять Берк, -мне Хороший…., а неважно, вобщем ты можешь дать мне невосприимчивость от себя если очень этого захочешь.
– Но я не хочу, – после паузы с жалостью произнесла Таня, – я же люблю тебя, Берк.
– Отпусти меня, – снова, но уже тихо и спокойно попросил Берк. Таня на мгновение задумалась, потом вдруг выпустила из рук плющевого медвежонка, который упал на пол, и крепко обняла Берка за шею. В то же мгновение он почувствовал огромную теплую волну, идущую снизу. И эта волна неимоверного, дикого наслаждения словно накрыла, захлестнула его целиком, с ног до головы. Берк никогда не испытывал ничего подобного. Когда эта волна прошла, Таня разомкнула объятия с отошла на шаг назад. Берк чуть не свалился на пол от навалившейся слабости, но вовремя схватился за стену. Он посмотрел на Таню и с удивлением заметил, что перед ним стоит обычная симпатичная девочка, не более. «Значит теперь у меня и к ней невосприимчивость? – рассеянно подумал Берк, – странная перемена, вот был перед тобой ангел и вдруг исчез». Он тяжело дышал, сердце билось как сумасшедшее,и только сейчас он обратил внимание на появившееся между штанин пятно. Заметив направление его взгляда Таня с непонятным торжеством заявила:
– И все-таки ты был со мной, Берк! Был! А теперь уходи. Ты меня больше не любишь, но не надейся, что я тебя перестану любить, – тут она нагнулась, подобрала мишку с пола,и бережно прижала его к себе, тон ее снова стал грустным, – ты навсегда останешься моим мальчиком-доминантой. Спасибо тебе за все. И знаешь, думаю мы еще увидимся. До свидания Димка.
– Счастливо Таня, – произнес Берк и Таня, развернувшись, скрылась в своей комнате. Берк немного отдышался и побрел назад, к выходу из клиники.
Эпилог.
Через пару дней Макс, Берк, Айк, Рей и Алек сидели на лавочке перед входом на ВДНХ. Отдел «По борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом» приказом Генерального директора Службы Безопасности Евросоюза был упразднен и они договорились сегодня отметить «выход на пенсию», как пошутил Рей. Рей и Алек потягивали пиво, Айк периодически прикладывался к бутылке с «Кока-колой», а Макс с Берком ограничились лимонадом. Было часов десять утра, но солнце уже припекало. Все наслаждались холодными напитками, летней теплотой и лениво смотрели в небо. Охотники понимали, что теперь пути их разойдутся и они вряд ли когда встретятся. Это навевало легкую грусть. Разговор не клеился.
– Берк, что ты теперь будешь делать? – спросил Макс.
– Не знаю, – Берк откинулся на спинку скамейки, – учиться буду. А что еще?
– Ветаев сохранил за всеми Охотниками Евросоюза, которых сейчас уволили, все права. У нас все как у обычных Охотников, потерявших невосприимчивость по возрасту, – вмешался Рей, и тут же вспомнил, – хотя ты же приказ читал. Я например в Кембридж поступать буду. Но сначала в школу при нем переведусь, с английским у меня плоховато, надо будет подтянуть. Хочу стать историком. А ты Берк?
– Не знаю, – лениво ответил Берк, – мне через пару месяцев четырнадцать исполниться, вроде поступать куда-то рано, знаний еще нет. А что касается профессии, то найду что-нибудь, например экономистом-стратегом стану. Видишь ли, все что я умею, это планировать и думать.
– Если умеешь это, сумеешь и все остальное, – равнодушно произнес Айк, – независимо от того, кем станешь.
Берк на это ничего не ответил, но внимательно посмотрев на Айка, сказал:
– Айк, а можно тебе один вопрос задать? Я его давно хотел задать, но все как-то не решался, – осторожно начал Берк.
– Задавай, – сонно разрешил Айк.
– Почему ты всегда носишь этот дробовик? Ты его и в Арсенал не сдал, домой унес, – выпалил Берк. Айк помолчал немного, потом махнул рукой, что мол скрывать.
– Это из-за собак. Я их терпеть не могу. Похожий дробовик мне жизнь спас. Мы в деревне отдыхали, у деда, а там в лесу стая одичавших собак бегала. Вот они на нас и напали, когда мы землянику собирали. Дед меня на дерево подсадить успел и дробовик протянуть с патронташем, а сам взобраться не успел, собаки его растерзали. Вот сидел я там, а потом, сам не знаю как, стрелять начал. Перебил всю стаю, но с дерева не слез, очень страшно было. Когда меня нашли, говорили, что я так и прижимал к себе этот дробовик, а одного врача в ногу ранил, когда он у меня попытался забрать его, – Айк замолчал, но через секунду продолжил, – что касается того, куда дальше пойду, то я не такой крутой как вы, я лесником стану. Хоть меня эти собаки тогда до смерти напугали, а лес я все равно люблю. Спокойно там.
– А ты Макс? – постарался побыстрее замять эту тему Берк.
– Знаешь, Берк, – Макс хитро улыбнулся, – мне кажется Служба Безопасности от нас так легко не отвяжется. Динка мне тут по секрету сообщила, что наши с тобой личные дела запрошены из Женевы. Туда их и отправили.
– Но зачем? – удивился Берк, – проблема доминант решена, мы им больше не нужны, недаром во всем Евросоюзе Отделы Охотников закрыли.
– А это я уже не знаю, – развел руками Макс, – допуска у меня теперь нет.
– Может вам типа того… орден или медаль хотят дать? – высказал свое предположение Алек.
– Не тот уровень решений, – отрицательно покачал головой Макс, – это и наш директор Московского Отделения мог сделать. В Женеве такими пустяками не занимаются.
Он достал пачку сигарет и закурил. На недоуменные взгляды Охотников виновато улыбнулся:
– Вот пополняю армию курильщиков. Слава богу о невосприимчивости теперь можно не думать.
– Макс, а как у тебя с Динкой, – хитро прищурился Рей. Макс хотел было сказать, что это не его дело, но потом честно ответил:
– Никак. Я ее наверно теперь не скоро увижу, если вообще увижу.
– А это от тебя зависит, – откликнулся Берк, – захочешь, так хоть сейчас пойдешь и увидишь.
– Да нет, как это? Куда это я сейчас пойду? Я даже не знаю где она, – возразил Макс и немного смутился.
– Позвони, – предложил Берк, – только не говори, что ее номера не заешь.
Макс совсем растерялся:
– И что сказать? Что в гости хочу придти?
– Не только, скажи все начистоту, что соскучился, что она тебе нравиться и так далее, – тут Берк рассердился, видя что Макс попросту боится, – Макс ну пойми ты наконец, ты больше не начальник Охотников, ты свободен, а то что она на три года старше, так это – наплевать. Раньше ты прятался за своей должностью и работой, а теперь решил спрятаться за возраст. Что ты еще придумаешь, обманывая сам себя? Сегодня я тебя в первый раз вижу в футболке и джинсах, и не говори, что тебе очень нравился этот деловой костюм, работать он конечно помогает, но вот просто жить – мешает.