Бенджамин Курт. Небесные врата

   День выдался теплый, и пахло в городе просто омерзительно. Льешо искоса взглянул на Каду и заметил, что она тоже морщит нос от отвращения. Маленький Братец, сделав круглые глаза, спрятался в свою сумку и не показывался всю дорогу.
   Однако не только миазмы отхожих мест привлекали внимание. Впереди виднелся румянец терракотовых стен, за которыми прятались дома. Вдали от уличного шума и вони горделиво стремились к небу крыши цвета жженой умбры. Узкие высокие окошки таинственно блестели над роскошным садом, на присутствие которого намекали кроны деревьев и яркие цветы на вьющихся лозах.
   Льешо подумал, что даже самые ароматные растения не спасали горожан от запаха выгребных ям.
   Представители всех ведомых и неведомых народов заполняли неширокие дороги, ведущие в город. Принца нечаянно ударил шанский купец, потом намеренно толкнул гарнский торговец… Перегонщики верблюдов в плащах народа ташек шли сквозь толпу буквально напролом. Мужчины были в тюрбанах дюжины различных стилей и в круглых маленьких шляпах; женщины носили все что угодно – от вуалей до солдатских штанов. Льешо мог насладиться необычностью зрелища, если бы тесные проходы не напомнили ему о желобе, ведущем к месту торга на ныне запрещенном рынке рабов в Шане.
   Как бы гадко ни выглядели эти дороги, Льешо понимал причины для устройства такого безумного «кроличьего садка». На узких извивающихся улочках не сможет сражаться ни один захватчик. Принц пережил две подобных схватки – в Кунголе и в имперском городе – и сейчас решил, что тут все устроено неплохо, особенно если учесть наличие по соседству с Эдрисом гарнских разбойников. Но даже тележка со сломанным колесом могла создать непроходимый затор и создать панику, а люди продолжали бы напирать, давя и калеча друг друга.
   Как только Льешо это понял, его разумом овладел ледяной ужас.
   Однако постепенно дорога вывела его отряд на широкую площадь с фонтаном, вымощенную круглыми, будто тарелки, булыжниками. Со всех сторон возвышались красивые здания.
   Каду широким жестом обвела площадь.
   – Это – главный рынок Эдриса, – объявила она.
   Путники спешились и огляделись. После тесных переулков такое открытое пространство буквально ошеломляло.
   На Льешо рынок произвел большое впечатление, как и на всех новоприбывших. Арки, поддерживаемые колоннами – сотнями колонн, – служили крышей на улице и полом для закрытых лавок наверху.
   – Вот где крутятся настоящие деньги…
   Каду проследила за взглядом Льешо и уставилась на верхние этажи северной части рынка – каждый уровень украшали своеобразные скульптуры и застекленные окна.
   – Легенда гласит, что в торговых домах над рынком Эдриса меняли владельцев целые страны. Короли обретали и теряли власть по воле здешних купцов…
   – Может статься, именно поэтому пал Кунгол, – произнес Льешо.
   Его товарищи нервно оглянулись на принца, ожидая очередного пророчества. Но слова юноши были просто продиктованы здравым смыслом: ведь он увидел рынок на том месте, где Кунгол возвел бы храмы.
   – Улгары хотели завладеть богатствами Кунгола. Купцы – привлечь караваны к морю. Вот и все причины.
   – Теперь дела еще хуже, – заметила Каду. – Мастер Марко прочесывает горы в поисках Небесных Врат. Да и ты не ищешь легких путей…
   – Так сказал дракон Дан.
   Льешо предоставил Каду право вести отряд вперед, поскольку она вроде бы знала город. Девушка направилась в южную часть площади, где, судя по мычанию коров и цыплячьему писку, продавали скот.
   – Здесь можно продать коней и, наверное, седла.
   Льешо потащил лошадь за собой под своды арки. Хотя у рынка не было стен, от тепла животных, их продавцов и покупателей у Льешо выступил пот на лбу. Ему даже стало трудно дышать.
   Они миновали палатки, где хлопали крыльями и кричали гуси и куры в ивовых клетках, сваленных друг на друга прямо у стены. Торговцы неистово орали, привлекая народ. В маленьких загонах держали кроликов и другую мелкую живность – для хозяек и слуг, искавших что-нибудь к обеду. Людское море шумело на разные лады: там и тут раздавался звон монет.
   – Сколько просишь за обезьяну? – прокричала какая-то женщина, одетая причудливо и крикливо.
   – Не продаю, – сухо бросила Каду.
   – Это ведь рынок! – удивилась торговка. – Здесь все продается.
   Женщина потянула руки к Маленькому Братцу. Тот презрительно посмотрел на нее из своей сумки.
   – Я сказала – «нет»! – Каду подкрепила ответ блеском своего клинка. – Все равно, рынок это или не рынок!
   – Не хотела вас обидеть…
   Торговка спрятала руки в передний карман фартука, демонстрируя всем своим видом благодушие, но смерила всю компанию злым взглядом. Когда они прошли мимо, Льешо услышал проклятие, брошенное ему в спину.
   – Все продается на рынке Эдриса, – пробормотала женщина, когда он повернулся к ней.
   – Только не сегодня.
   Когда они отошли подальше от жадной торговки, Каду осторожно пихнула обезьянку. Ветеран многих сражений и не меньшего количества собственных шпионских вылазок, Маленький Братец быстро скрылся с глаз долой в сумке, пренебрегая любопытством ради безопасности.
   Какое-то время воины отряда шли молча, думая каждый о своем.
   Вскоре Льешо заметил пустые стойла. Застарелый запах лошадиного пота и коровьего помета выдавал присутствие крупных животных.
   – Это где-то здесь, – сказала Каду.
   Почти тут же принц услышал крики лошадиных барышников.
   Скот прогоняли по загону, покрытому опилками. Для каждого животного предлагали цену. Высокий мужчина, казавшийся еще более длинным из-за большого тюрбана, вел аукцион, перебирая яркие листы бумаги. На ближайшей колонне висел знак с надписью на незнакомом языке. Грубое изображение лошади, однако, не оставило сомнений у чужеземцев.
   В отдалении послышался душераздирающий плач ребенка. Холодея, Льешо понял, что скоро здесь начнут продавать рабов.
   Каду вздрогнула, но ничем более не выразила своего неодобрения.
   – Здесь можно продать лошадей, – сказала она. – И седла с упряжью в придачу.
   Без коней поклажу придется нести на плечах… Как и остальные, Льешо перебрал содержимое сумок, оставляя только самое необходимое – в том числе и странные дары, которые сопровождали его в путешествии.
   Если все пройдет удачно, скоро у них появятся деньги на оплату лодки… Выставив коней на аукцион, путники привлекли к себе больше внимания, чем хотели. Шпионы мастера Марко или другие недоброжелатели могли узнать отряд. Не хватало еще ввязаться в драку на рынке или привести за собой «хвост» в какую-нибудь крысиную аллею на пути к пристани…
   Льешо верил, что его товарищи справятся с любым противником, но предпочитал не проверять.
   И ведь они до сих пор не нашли Тая…
   – Не нравится мне здесь, – сказал принц.
   Хмиши настороженно осматривался по сторонам, опустошая свою сумку.
   – Мне тоже, – сказал он.
   – Вместе мы привлекаем слишком много внимания.
   Воины отряда все еще носили форму ополченцев, которую выбрали в самом начале и успешно использовали в дороге. Их присутствие на рынке вызывало большое любопытство, а сплетни разносятся очень быстро.
   Льешо бросил нервный взгляд на покупателей и продавцов, собравшихся вокруг загона. Любой из них мог быть шпионом.
   – Время разделиться и погулять в одиночку, – согласилась Каду. – Помогите мне кто-нибудь с лошадьми и упряжью…
   Вызвался Бикси.
   – Остальные – разбейтесь по парам и разведайте пути отхода. Замечайте тупики и возможные укрытия.
   – Здесь мы вряд ли найдем гарнского принца. Пираты не продают мужчин, которых можно посадить на весла, – заметил Бикси.
   – В шатрах обязательно прознают, если «красные штаны» станут что-нибудь продавать или покупать в Эдрисе.
   Наверное, Каду имела в виду морских разбойников, догадался Льешо, хотя раньше никогда не слышал, чтобы их так называли.
   Девушка тем временем продолжала:
   – Спрашивайте, нет ли работы для молодых солдат. Говорите, что согласны наняться в плавание до Понтия – это натолкнет их на мысль о пиратах…
   Льинг и Хмиши лучше всего работали в паре друг с другом, поэтому Льешо выбрал себе в напарники Стайпса. Бикси от гордости за товарища выгнул грудь колесом.
   Сам же Стайпс, похоже, не сильно порадовался оказанной чести.
   – Лучше бы тебя прикрывал кто-нибудь с двумя глазами, – сказал он и провел пальцем под повязкой на пустой глазнице.
   Стайпс потерял глаз в битве, но оставшимся видел не хуже, чем другие – двумя. Несмотря на ранение, он оставался полноценным солдатом, и Льешо решительно покачал головой.
   – Мы все побывали в одних и тех же сражениях, где в той или иной мере досталось каждому. Я доверяю твоим инстинктам – и твоему единственному глазу – не меньше, чем остальным.
   – Если попадете в передрягу, не пытайтесь справиться в одиночку, – предупредила Каду. – Найдите нас, и придумаем что-нибудь вместе.
   Напоминание о том, что он не один охраняет супруга Великой Богини, похоже, взбодрило Стайпса, который тут же расправил плечи.
   – Тогда начнем, – решительно сказал он.
   Отряд разделился: каждый отправился в свою сторону.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   На Южном рынке торговали только домашним скотом, но уж его-то было в избытке – любых пород и размеров. Льешо никогда не видел столько животных в одном месте. Коней и коров собирали у аукциона. Верблюды с одним или двумя горбами хладнокровно плевались в прохожих. В клетках сидели цыплята на жаркое и бойцовые петухи с радужными перьями. Собак, овец и странных ящерок продавали рядом с колибри и обезьянами, которые считались деликатесом из-за сладких мозгов. Льешо передернуло, когда он подумал о Маленьком Братце.
   Они останавливались то тут, то там, спрашивали о работе, но каждый раз в ответ им только качали головой и жаловались на тяжелые времена.
   Но скоро удача улыбнулась Льешо и Стайпсу.
   – Работы нет, – сказала торговка, стоявшая у клетки с кроликами. – По крайней мере оплачиваемой.
   Стайпс удостоился лишь мимолетного взгляда, но принца женщина рассматривала с интересом.
   – Я знаю кое-кого, кто ищет силачей в помощники, если вас устроит пара монет на ночлег.
   Льешо видел этот взгляд на рынке рабов. По спине у него побежали мурашки. Однако это был первый намек на пиратов.
   – Я лучше поищу более честный способ заработать, – ответил юноша с подобающим презрением. Если бы он сам стал задавать вопросы, то вызвал бы подозрения. Значит, говорить придется Стайпсу.
   Льешо пропустил товарища вперед и незаметно для торговки сильно ущипнул его за руку.
   Стайпс вздрогнул, но выучка не позволила ему отреагировать более бурно.
   – Где бы на рынке провернуть небольшую сделку?..
   Судя по голосу, воин не испытывал особого восторга от своей же идеи, но Льешо постарался изобразить неподдельный гнев.
   – И кого же ты, интересно, собрался продать за тарелку с мясом?
   – Шучу, – начал оправдываться Стайпс не менее правдоподобно, чем принц.
   Торговка хихикнула и ткнула большим пальцем в самый темный угол рынка.
   – Спроси привратника у Врат Отчаяния.
   Снова шутка. А может, и не шутка вовсе, но женщина находила свои слова смешными.
   Торговка навела Льешо на мысль. Как только ее лавчонка скрылась из виду, фибский король потащил Стайпса в пустой загон, пропахший животными. Достаточно высокие стенки были сбиты из широких досок, между которыми оставались незначительные зазоры.
   Когда Стайпс загородил вход, никто уже не мог увидеть Льешо с улицы. Принц быстро скинул кадетский кафтан и штаны.
   – Что ты делаешь?..
   – Продай их, – ответил юноша, протягивая Стайпсу свою одежду и сумку, оставив только жемчужины Богини и дары, которые нес с самого начала своего путешествия.
   – Или обменяй на крестьянские тряпки… наверное, тут не продают поношенных вещей.
   – Ты же ничего не затеваешь за спиной капитана Каду, а, твое святейшее величество? – прошептал Стайпс.
   Короли должны принимать взвешенные решения…
   – Никто, кроме меня, не знает, как вернуть Таючита!..
   Льешо приходилось действовать осторожно. Господин Ю взял Стайпса, когда все ушли на Дальний Берег. Стайпс прибился к отряду позднее, как товарищ Бикси, и всегда сомневался в своем праве быть среди них. В конце концов госпожа Сьен Ма его не назначала.
   Однако времени на разговоры не оставалось. Пираты могли ускользнуть в любую минуту.
   – В случившемся виноват только я, – сказал Льешо. Вспомнив, что он наговорил Таючиту, принц почувствовал, как в желудке образовался ледяной ком.
   – И мне нужно исправить ошибку, но для этого нужна твоя помощь… Я не прошу тебя скрывать что-то от Бикси и остальных. Скорее наоборот. Но сейчас у нас нет времени…
   Стайпс умоляюще смотрел на юношу единственным глазом. Через секунду, глубоко вздохнув, он сдался:
   – Что мне нужно делать?..
   – Необходима маскировка получше. Я позже объясню.
   Качая головой, Стайпс повернул обратно на рынок, а Льешо спрятался в соломе.
   Ждать пришлось недолго. Напарник вернулся так быстро, что фибский король не успел даже как следует устроиться.
   – Они посчитали меня черным вороном, снявшим одежду с мертвеца на поле боя, – проворчал Стайпс, кидая в кошель пару вырученных монет. – Я мог бы продать все наши тряпки и договориться о следующей встрече!
   Льешо взял фермерские штаны. Они подошли не хуже, чем любая вещь из разряда крестьянских, но выглядели просто ужасно.
   Сам Стайпс по одежде мог сойти за старого солдата, удалившегося на заслуженный отдых.
   – Наверное, дело в твоей повязке. Большинство воинов, потеряв глаз, предпочитают уйти на покой, к креслу-качалке, и обмениваются историями, а не ударами меча…
   – У меня ума не хватило, – пробормотал Стайпс. – Ты, кстати, обещал поделиться планами.
   – Спасибо. – Льешо продел голову в ворот поношенной крестьянской рубахи. – Да, сейчас…
   – Идею мне подала торговка кроликами, – пояснил он через минуту, продевая руки в рукава. – За Вратами Отчаяния скорее всего находится рынок рабов. Она подумала, что ты продашь меня там, чтобы оплатить ночлег.
   – Нет. – Напарник принца резко мотнул головой, отметая подобное предположение. – Я знаю, ты умнее и выше меня, как небо выше неба… Неужели я могу притвориться, что продаю тебя?
   – Не притвориться, Стайпс. Ложь ничего не даст. Ты действительно продашь меня пиратам, а те возьмут добычу на корабль. Потом ты последуешь за ними, разузнаешь, на каком мы судне и куда оно плывет. Вернешься, расскажешь Каду – и вы, все вместе, спасете нас с Таючитом. Все просто.
   – Извините, Ваше святейшее величество, но более глупой идеи я еще не слышал!..
   Стайпс умудрился кричать шепотом, что стоило ему невероятных усилий, судя по пульсирующей жилке на лбу.
   – Мы уже потеряли одного принца! Как я объясню Бикси и Каду, не говоря уже о Хмиши и Льинг, что и второго отдал тем же чертовым пиратам?!
   – У кого-то есть план получше?
   – Да! Продай меня. Меня будет легче спасать, потому что за моей головой не охотится могущественный колдун… а ты останешься в безопасности среди друзей.
   – Не годится. – Льешо покачал головой. – Сколько ты можешь продержаться под водой?
   Стайпс пожал плечами. От гладиатора и солдата такое не часто требуется. Но он тренировался на Жемчужном острове, где многое слышал о ловцах жемчуга, поэтому следующие слова Льешо его уже не удивили:
   – Здесь нужен уроженец Фибии.
   – Ты не единственный фиб в отряде. Хмиши тоже умеет плавать под водой, верно? И Льинг. Оба из Фибии.
   И ведь ими можно пожертвовать…
   Стайпс не стал говорить этого вслух, но Льешо прочитал его мысли по глазам. К сожалению, такой вариант ему не подходил.
   – Идти должен я. Тай больше никого не послушается.
   – Конечно, это не мое дело, – сказал Стайпс, – но что ты собираешься ему приказать?
   – Когда придет время, он прыгнет за борт. Вы будете ждать нас в лодке, которую наймет Каду.
   – Я был прав. Кошмарный план.
   – Бывает и лучше, – признал Льешо. Ему и самому план не слишком нравился, но ничего другого он придумать не мог.
   – У других нет даже такого, – буркнул принц.
   – Они умирали как мухи в меду, когда попадали в Онгу, – припомнил Стайпс. – Ни один не умел плавать. Думаешь, принц Таючит бросится в море, хотя бы и ради тебя?
   – Я найду способ спустить его в воду.
   Об этом Льешо подумает позже. Вначале нужно отыскать Таючита.
   Принц повернулся к темному углу, где ждали Врата Отчаяния.
   Однако Стайпс еще не закончил.
   – Как ты скроешь от остальных, что их короля продают на аукционе?
   – Не на аукционе. Там от нас не зависит, кто предлагает цену и кто выигрывает. Мы найдем пиратского капитана и заключим частную сделку.
   Частные сделки были Льешо не в новинку. Но при мысли об аукционе смелость ему изменила. Второго раза он не переживет.
   Нет, все должно сработать…
   – Скажешь, что я бегаю за твоей женой, и ты хочешь не просто от меня избавиться, но отослать как можно дальше. Или наври, что я пытался сбежать, а в море бежать некуда…
   Стайпсу идея явно не нравилась. Но теперь, согласившись, он предлагал свои варианты:
   – Если ты будешь идти за мной по рынку без веревок, вряд ли я смогу продать тебя задешево и убедить, что ты пытался сбежать по дороге.
   Стайпс соорудил из своего кожаного пояса петлю и повесил ее Льешо на шею.
   – Так мне скорее поверят.
   Он затянул узел у горла принца и взвалил ему на спину сумку.
   – Пока мне не заплатят, тебе придется нести мои вещи.
   Льешо глубоко вздохнул, отгоняя дурные предчувствия: из ловушки будет не так уж и просто выбраться. Принц напомнил себе, что другого пути нет. Он не дождется помощи от хана в предстоящей битве за Кунгол, если отдаст его племянника пиратам…
   Но настоящая причина крылась в другом. Даже если бы Льешо не получал ничего взамен, кроме жизни товарища, он не смог бы бросить Тая на произвол судьбы. Однако королю нужны политические мотивы.
   – Пошли.
   Стайпс озабоченно нахмурился.
   – У меня дурное предчувствие, – заявил он.
   – Предложи что-нибудь другое, – парировал Льешо. Одноглазый воин взялся за импровизированную веревку и повел принца окружным путем к тому месту, где стояли торговцы рабами.
   Где-то далеко аукционист кричал что-то по поводу лошадей на языке, очень похожем на фибский.
   – Возьми хорошую цену, – пробормотал Льешо, думая о Каду. – Без лодки мой план не сработает.
   Под водой он станет вдыхать воздух в рот Тая так долго, чтобы пираты решили, будто они утонули. Но до берега им не добраться. Без лодки они с Таючитом наверняка погибнут.
 
   Все было вовсе не так плохо, как Льешо ожидал. Все оказалось гораздо хуже.
   В последний раз, когда он участвовал в подобной затее, на рынке его сопровождал Шу под видом туповатого купца, который покупал рабов, а не продавал. Тогда юноша не знал Шу как императора, но верил: генерал имперской стражи не даст ситуации выйти из-под контроля. Конечно, все пошло наперекосяк, и принц едва не погиб в сражении на улицах имперского города… Однако в тот раз он не боялся, что «купец» поддастся на уговоры работорговца и отдаст фиба, которого называл своей собственностью. Теперь же план требовал от мнимого хозяина Льешо не купить свободу для его братьев, а продать короля кровожадным пиратам.
   Принц отставал от Стайпса, насколько позволяла кожаная привязь. Но вот в темном закоулке рынка отыскалось место, отделенное высокой тканевой ширмой.
   Они не посмели обменяться ни одним словом, пока искали ворота, ведущие к загону для рабов. Стайпс дергал за привязь, злобно оглядывался и рычал на своего «раба» в попытке сделать маскарад убедительным.
   – А ну, пошевеливайся, пока торг не закрыли… Проворства залезать под юбку моей жене, пока я был в отлучке, у тебя хватало!..
   Одноглазый воин начал с тихого ворчания, затем стал повышать голос, пока не зарычал на всю площадь.
   – На веслах или с камнем на шее, но сегодня же вечером ты будешь в море!..
   Их сопровождал грубый хохот зевак, но Стайпс только злобно оглядывался и размахивал руками.
   – Смейтесь, смейтесь, сколько хотите, болваны. А потом спросите себя, кто захаживает к вашим женушкам, пока вы насмехаетесь над честным человеком!..
   Он протолкался к Вратам Отчаяния, простой конструкции из ивовых прутьев и рисовой бумаги с изображениями скорбных лиц. Ворота были открыты, на пыльном ковре у столба сидел, скрестив ноги, пухлый стражник с пустыми мертвыми глазами.
   – Продаю!
   Стайпс подтянул к себе Льешо и предъявил его стражнику.
   Толстяк вначале не обратил на принца внимания, но потом отложил палку, которой чесал голову под тюрбаном, тяжело поднялся на ноги, отряхнул тонкий льняной плащ и широченные штаны. Он взял Льешо за подбородок и посмотрел ему прямо в глаза, будто надеялся прочитать мысли.
   – Сильно напуган, – сделал вывод стражник.
   Уж нетрудно догадаться, заметил про себя Льешо, но тут толстяк добавил:
   – Скорее всего пойман на свободе… – Стражник имел в виду, что пленник угнан из родной деревни или клана. – Родился без хомута на шее.
   Стайпс пожал плечами.
   – Не знаю, откуда он. Я не справлялся один на ферме, а за него недорого просили. Гаденыш пытался пару раз убежать, но я побил его и, кажется, поумерил пыл. Оказалось, что он мне стоил дороже, чем можно было предположить. Из-за него я потерял жену, но что тут поделаешь?
   Льешо накопил немало шрамов за свою короткую жизнь. Принц гадал, какие из них сойдут за следы побоев хозяина, но Стайпс и об этом подумал.
   – Ко мне он попал немного порезанный. Все зажило – раны не мешали ему поднимать тяжести и сгибаться над плугом, но он не слишком-то уважает хозяина.
   Льешо понадеялся, что мозоли на руках убедят стражника… который, кстати, мог быть вовсе и не стражником. Толстяк перевел взгляд с лица Льешо на его руки.
   – Для меня, боюсь, не годится, – скривил он губы. – Выставишь его на торг?
   – Ни за что. – Стайпс затряс головой. – Не хватало, чтобы его снова принесло к моим дверям… Мне нужна частная сделка с кем-нибудь, кто просто проезжает мимо. Пусть увезут его подальше.
   Купец, которым оказался толстяк, выпустил руки Льешо, ничего не сказав о мозолях, и глубоко вздохнул.
   – Вряд ли ты кого-нибудь найдешь, – заметил он. – Перед путешествием избавляются от лишнего багажа, а не обзаводятся новым… Но если тебе безразлично, за сколько продавать, заходи. Недавно тут появились «красные штаны», а им всегда нужна сила. У этого задохлика ее не так много, если сравнивать с бойцами на ринге.
   Толстяк сжал руку Льешо в подтверждение своих слов. Пальцы не сомкнулись, но оказались слишком близко друг к другу, чтобы предположить большую силу в мускулах. Как рабу, принцу не полагалось говорить, а Стайпс промолчал о его гладиаторском прошлом. Он искал другого покупателя, и работорговец, похоже, это понимал.
   – Парень достаточно жилист и силен, если ты хочешь посадить его на весло. Они заплатят немного, но пару монет выручить можно. И уж конечно, больше ничьей жене он не заберется под юбку.
   Согласно легенде, они прибыли из деревни, а потому купец (или все-таки стражник?) пригласил их внутрь радушным жестом хозяина дома.
   – Здесь продают только рабочую силу, – крикнул он им в спину. Толстяк имел в виду и людей, и домашнюю скотину. – Роскошь ищи на площади, вместе с дорогими товарами…
   Стайпс кивнул.
   – Женщины у нас есть и дома, – заверил он советчика. – Но мне нужен другой мальчишка… Не знаешь, приводили «красные штаны» кого-нибудь подходящего?
   – Вполне возможно, но мне бы не хотелось, чтобы дома вы ругали наш рынок. Я бы не стал заключать с ними сделку, а лучше отдал бы свои деньги местному поставщику, который не морит своих рабов непосильной работой.
   «Красные штаны» – то есть пираты, как догадался Льешо, не продают сильных молодых людей, когда их можно посадить на весла. Если раба его возраста выставляют на продажу, значит, он давно загубил здоровье и не годен для тяжелой работы.
   Дружески кивнув толстяку в знак благодарности, Стайпс потащил Льешо вперед.
   Аукцион проходил там же, где Каду и остальные пытались продать лошадей, но на рынке рабов стояли несколько будок и загонов, в которых за Вратами Отчаяния содержали животных. Каждый торговец представлял свои товары, выкрикивал цены, чтобы поднять интерес к аукциону или заключить частную сделку. Купец в изящном тюрбане из многоцветных полосок, вплетенных в волосы, выставлял своих людей парами в клетках, слишком низких, чтобы можно было стоять, и слишком узких, чтобы сидеть.
   Другой, весь в белом – от высокой круглой шляпы до войлочных туфель, – продавал дюжину детей с безжизненными глазами, привязанных веревками к столбу у темной палатки. Льешо гадал, верно ли прочитал табличку над их головами. Язык походил на фибский, но надпись «для религиозных целей» в данном контексте не имела смысла.