Бенджамин Курт. Небесные врата

   – У него кровь! – резко вскрикнул кто-то в надвигающейся тьме.
   – У кого? – удивился Льешо. Но земля приближалась к нему слишком быстро.
   – Он не может быть принцем. Принц Льешо умер в Долгом Пути.
   Льешо привел в чувство голос Гхриза, раздавшийся где-то вверху справа. Принц уже говорил какое-то время, но Льешо очнулся только к последнему аргументу.
   – Неужели вы думаете, я бы не нашел его, если бы он выжил?
   Над этим вопросом стоило подумать. Льешо медленно приходил в себя. Он сидел на одном из мягких стульев, кто-то крепко перевязал ему руку, которую оцарапал гарн в сражении на королевском павильоне. Льешо забыл о ране, пока не упал как подкошенный перед советом брата. Теперь порез тупо, настойчиво пульсировал, но не пробивался сквозь апатию, завладевшую им во время обморока. Пока что он в безопасности. Последний брат нашелся. Если б еще дали что-нибудь поесть, Льешо был бы совершенно счастлив. Однако слова брата рассеяли туман благоденствия, и опасность положения разрушила мнимое спокойствие. За кого мог принять его Гхриз? Казалось, никто не заметил пресекшегося дыхания Льешо, когда тот чуть сдвинулся, чтобы не прижиматься больными ребрами к подлокотнику стула. Он лежал тихо, надеясь, что повстанцы будут говорить свободно, будто его и нет в комнате. Ответ пришел быстрее, чем он молил.
   – Ты же не станешь отрицать семейное сходство, – возразил старческий голос, незнакомый Льешо. – Ты не знал отца в молодости. Сходство поразительное, словно твой отец вернулся в расцвете юности.
   – Думаешь, он – призрак из храма, посланный, чтобы предупредить нас о новой опасности?
   Шпионка. Льешо точно помнил, что ее не было за столом, когда он упал в обморок посреди допроса. Несмотря на возраст, в ее голосе звучала сталь, и Льешо решил, что недооценил положение девушки при совете брата. Кажется, именно ее он слышал во время путешествий во сне. Что она делала в его видениях?
   Льешо приоткрыл веки в надежде, что никто не заметит блеск его глаз, но советников ему помешал увидеть стол.
   – Может, призраки и правда существуют…
   Судя по тону, Гхриз сомневался, но обдумывал предположение.
   – Если они существуют…
   – Существуют, – твердо заявила девушка. Гхриз кивнул, уступая, а потом закончил мысль:
   – Однако вряд ли они покинули бы башню, которую заселили много сезонов назад. К тому же призрак не стал бы падать в обморок от потери крови, не донеся до нас свое неземное послание.
   – Нет, он – человек. Но кто послал его? И где они нашли мальчика, так похожего на короля?
   – Он утверждал, что он и есть король, – прозвучал другой голос. Льешо показалось, что он его где-то уже слышал. Скорее всего в совете отца, откуда повстанцы выкрали стол.
   – Значит, ты тоже веришь в призраков? – раздраженно спросил Гхриз советника.
   – Может быть. Ни один живой человек не спускался из храма с тех пор, как мы поставили там дозорных. Никто из шпионов не видел, чтобы туда кто-то заходил. Но прошлой ночью кто-то сбросил гарна с королевского павильона.
   Другой голос, умудренный годами, поддержал:
   – Слухи на рынке подтверждают наши отчеты – никто не заходил в храм и не выходил из него. Только улгары заходили во дворец, и лишь при смене охраны – за исключением стражника, который прошлой ночью сократил путь до земли.
   – Он просто слишком близко подошел к краю, – возразил Гхриз. – Или поссорился с приятелем, и тот сбросил его.
   Льешо собирался уже «очнуться», чтобы вступиться за солдата. Стражник сражался с чудом во имя долга и умер из-за чуда, хоть и не от рук призрака. Но Гхриз продолжал, и Льешо прислушался.
   – Нет, парень, несомненно, живой. Видите, как поднимаются ребра – он дышит и лежит лицом на столе, вместо того, чтобы провалиться сквозь него как туман. Но это не объясняет, кто он и откуда.
   – Может, он действительно принц, скрывавшийся все циклы с момента падения Кунгола? Или кто-то очень постарался найти фибского мальчишку, поразительно похожего на мертвого короля Кунгола?
   – Он необязательно должен выглядеть, как король, – заметил другой голос. – Достаточно исказить его черты с помощью магии.
   – Но зачем его хозяева – или создатели – послали его к нам сейчас? – потребовал ответа Гхриз.
   Никто за столом не решался предположить, но первый из советников Гхриза сказал:
   – Если бы мы знали, как он попал в башню, то что-нибудь придумали бы.
   – Я не знаю, как он забрался в Храм Луны, – призналась девчонка, которая привела Льешо к Гхризу. – Но знаю, как он вышел. А еще я знаю, что с тех пор, как убили жрецов, ни одной живой душе не удавалось спуститься по лестнице в башне. Если он не король, почему он до сих пор жив?
   Льешо занимали те же вопросы на ее счет. Почему он видел девушку во сне в павильоне королевы на вершине Храма Луны? Правда ли она молилась в древней обители королевы, или это было видение из прошлой жизни? Кто она?
   Льешо мог ответить на вопросы повстанцев – хотя бы на некоторые. Он не решался пока задать свои, но Гхриз ждал, пока он присоединится к их дискуссии. Пришло время очнуться и заговорить, прежде чем они сами себя убедят. Льешо зевнул и демонстративно потянулся.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

   Как Льешо и ожидал, Гхриз не удивился, когда он заморгал и поднял голову.
   – И что ты можешь добавить, юный господин? – с преувеличенной вежливостью спросил предводитель сопротивления.
   Он ничего не стал пояснять, и Льешо понял, что брат прекрасно знал, когда Льешо очнулся на самом деле. Ну и хорошо. Льешо не хотел обманывать брата, просто ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Положение складывалось не лучшее, но Льешо уже придумал, что говорить.
   – Я отвечу на любые вопросы о себе, – предложил он и добавил: – Впрочем, если следовать твоим доводам, будь я чужаком, подобранным на улице за сходство с королем, разве я скажу правду? Если маг наложил на меня заклятие, буду ли я вообще знать правду?
   Этот вопрос поднял его среди ночи в собственном лагере среди богов и королей. Мастер Марко отравил его и мог пробудить яды в теле Льешо даже сейчас. Что еще сделал маг, чтобы превратить Льешо в оружие против его же союзников?
   – Я расскажу о том, что видел и что говорят мне мои учителя и союзники. По их словам, я – его святейшее величество, король Льешо, седьмой сын короля и его избранный наследник.
   – Значит, ты пришел забрать у меня трон, парнишка?
   Принц Гхриз в первый раз признал личность Льешо, хотя смотрел в это время на девушку. Та не обращала внимания на его взгляд, но не сводила больших голубых глаз с Льешо, будто оценивая его душу.
   Теперь, когда Льешо оказался в стане сопротивления и нашел последнего брата, его одолело нетерпение. Льешо тяжело вздохнул, вспоминая, сколько его испытывали боги и короли. Но не братья. Они не всегда раскрывали ему объятия с первого мгновения – Балар ударил Льешо лютней по голове и увез на горбу верблюда, – но никогда не сомневались в его личности.
   – Пока что трон удерживает мастер Марко. – Льешо машинально глянул на земляной потолок над их головами. Он не знал пока, справится ли с магом, зато был уверен, что брат не сможет.
   Гхриз вскипел от оскорбления. Льешо неумышленно нанес совету тяжкий удар. Они этого не заслуживали. Пока Льешо с боем прорывался через обширные империи, они вели тайную войну в туннелях и пещерах. Льешо не собирался настраивать против себя людей, которые могут провести его армию в город. А значит, надо раскрыть карты, прежде чем советники ответят на укор гневом. Однако вначале придется убедить их, что Льешо – настоящий.
   – Вы спрашивали, кто послал меня. Ее милость, Сьен Ма, смертная богиня войны. Я здесь, чтобы выкинуть из страны улгарских захватчиков и отобрать трон отца у их предводителя, мага. Кто взойдет на трон, когда я закончу, поговорим позже.
   Льешо бы мог выразиться более дипломатично. Он даже не сказал всей правды, но его ждала целая армия, пока шел спор. Принц попытался снова:
   – Льек, министр нашего отца, послал меня на поиски братьев и освобождение Фибии от гарнов. Госпожа Сьен Ма заинтересовалась походом и помогла мне в долгом пути от Жемчужной бухты до Дворца Солнца.
   Льешо не стал упоминать о боге-мошеннике. К Шу и Мергену, не говоря уже о Драконе Моря Мармер, следует подготовить, поэтому Льешо промолчал об остальных союзниках и советниках.
   – Льек умер во время взятия Кунгола, – заявила женщина холодным печальным голосом. Никто за столом не называл имен или титулов, словно боясь, что их подслушают враги и выберут цель по степени уважения, которое они оказывают друг другу. Льешо тоже решил соблюдать разумную предосторожность.
   – Он не умер при нападении.
   Льешо не знал, обрадуется ли женщина новости.
   – Льек сбежал и добрался до Жемчужного острова, где учил меня и заботился обо мне. Он умер, когда мне исполнилось пятнадцать. Тогда он отправил меня в поход.
   Льек умер еще раз, в обличье медвежонка, сражаясь с чудовищами в битве за Имперский Город Шан, но Льешо не думал, что эта история вызовет доверие у двора Гхриза. Ему и так приходилось рассказывать неприятные вещи.
   – Тоска по дому умирающего человека, – покачал головой один из советников. – Сходство повредило его разум.
   – Поход по желанию умирающего, – поправил Льешо. – Его призрак явился мне, когда я работал под водой в Жемчужной бухте.
   Гхриз не верил. Он смотрел на Льешо как на отъявленного лгуна.
   – Итак, ты должен спасти братьев. Снова ложь – мои братья мертвы. – Гхриз не сделал исключения для Льешо, который стоял перед ним, обвиненный во лжи. – Ты заявляешься ко мне с пустыми ножнами, в изорванном плаще, рассказываешь небылицы о том, как прошел вдоль всего мира. Почему бы просто не сознаться? Ты же понимаешь, что твоя история развалилась. Ты убедительно населяешь свои сказки именами из легенд и слухов, не задумываясь, что люди за этим столом знали твоих персонажей лично. Кроме тех, естественно, которых ты взял из детских историй.
   Судя по всему, последнее относилось к госпоже Сьен Ма. Льешо иногда забывал, что не всем боги приходятся личными советниками.
   Однако Гхриз не закончил.
   – Твоя история больше подходит безумцу, чем предателю! Отвечу и я тебе в том же духе: я с радостью поверю тебе, если твои магические существа попросят меня сами. А пока что-то я их здесь не вижу.
   Министры заерзали на стульях, оскорбленно зашептались. Льешо улыбнулся. Брат не хотел верить, но его ждало множество сюрпризов.
   – Я прошел мир не только вдоль, но и поперек. В Пон-тии я нашел пророчество, которое, по слухам, достигло и Кун-гола.
   Льешо замолчал, собираясь с мыслями, и начал цитировать вслух:

 
Семь потерянных принцев найдут друг друга
Шесть голов, увенчанные звездами, что скрыли Врата
Пять армий, как единая сила, сплотятся вокруг них
Четыре огнедышащих змея поднимутся над ними
Три скорбных дара преподадут горький урок
Два пути впереди, нужно выбрать один
Одна драгоценность – для каждого своя.
 

   – Я слышала пророчество, – призналась шпионка. Льешо догадался, еще когда они шли по городу, что она моложе его – удивительно, что такая юная девушка сидела среди мудрецов сопротивления. – Немного иное и на простом уличном языке. Однажды даже на гарнском. Раньше я думала, как и все мы, что мои братья умерли, и не хотела, чтобы последний присоединился к остальным. Ты нужен был живым, и я ничего не говорила о стихотворении. Теперь я бы хотела узнать, что оно значит. Кстати, где мог лжец с лицом покойного короля выучиться дворцовому языку?
   Гхриз явно упустил этот момент. Не заметил, судя по потрясению на лице, что они говорят на диалекте, чуждом уличному бродяге.
   – Его хорошо подготовили, – проворчал принц. – Может, Льек, если его и в самом деле обмануло внешнее сходство.
   Льешо знал, как сильно он похож на отца и древних предков. Его лицо заставило кланы Кубала вспомнить о давнем долге. Он видел себя взрослым и умирающим в прошлой жизни у реки времени. Но девчонка, которая привела его в штаб из храма, задала более уместный вопрос:
   – Зачем подсылать кого-то сейчас? Если бы у нас были силы для захвата трона, мы бы уже посадили на него собственного принца. Появление наследника, предъявляющего особые права на трон, не дает нам никаких преимуществ. Самое большее, на что он может надеяться, – скудный ужин и холодная постель.
   – Шпион, – подала голос женщина, считавшая, что Льек умер при падении Кунгола. – Возможно, в его истории есть доля правды. Гарны многих угоняли в рабство до и после нападения. Они могли обучить раба шпионить за нами. Если мы отпустим его, он точно доложит о наших маневрах хозяину.
   – Он никуда не пойдет.
   Льешо молчал о способностях, которые доставили его в город и в любое время могли унести обратно. Но в глазах Гхри-за читалась смерть, и абсолютная честность могла стоить Льешо жизни. В любом случае он не собирался сбегать, пока не убедит брата, что его ждет подкрепление.
   – Я пришел не за помощью. Вернее, не за такой, о какой вы подумали. Я здесь из-за пророчества. «Семь потерянных принцев найдут друг друга» – это первая часть моей задачи: отыскать всех братьев – живыми. Ты – последний, Гхриз. Я уже нашел остальных: Адара и Шокара в империи Шан, Балара и Льюку среди толкователей снов в Акенбаде в пустынях Гансау, Менара, ослепленного раба, в доме лекаря в Понтии.
   – Легко говорить, когда ты стоишь здесь один и в лохмотьях не лучше наших, – бросил вызов Гхриз.
   О!
   – Минутку.
   Льешо стянул плащ, вывернул его нужной стороной и снова надел. Стала видна искусная вышивка фибских дворцовых одежд.
   У советников округлились глаза. Никто из них не сохранил королевские наряды, и даже при тусклом свете было видно, что порезы на плаще сделаны недавно.
   – Я боялась, что нас заметят и узнают плащ, – объяснила девчонка.
   Льешо вспомнил еще кое-что.
   – Я оставил меч в королевском павильоне, но мой нож до сих пор при мне.
   Льешо развел полы плаща и показал ножны на боку. За исключением деревянной бирки в рукоятке, нож во всем походил на оружие, висевшее на поясе Гхриза.
   – Как?.. – с жалобным недоверием заговорил старик, явно советник покойного короля.
   Гхриз заставил его умолкнуть, подняв руку.
   – Ты сбросил гарна с башни дворца?
   – Нет. – Льешо покачал головой, скорее чтобы избавиться от образа стражника, шагающего за ним на мост из света. Падающего. Вздрогнув, Льешо повторил: – Мы сражались, но я нанес ему совсем небольшую рану, как и он мне. – В подтверждение юноша коснулся забинтованной руки. – Он пытался преследовать меня и шагнул за край.
   Рассказывать о мосте из света было не время. Это как тайное знание, которое не следует выдавать. В любом случае они не верят ни единому слову, и Льешо не стал вдаваться в объяснения.
   Гхриз перешел от прямого отрицания к сдержанной оценке.
   – Пророчество. Ты говорил, что нашел братьев живыми. Я так понимаю, это начало стихотворения. Продолжай.
   Льешо повиновался.
   – Первую строчку понять не сложно, потому что Льек уже послал меня за принцами, и я отыскал всех, кроме тебя. С остальными пришлось подумать, но Менар и маги Ападиши постарались на славу. В конце концов смысл пророчества показался очевидным.
   – Очевидным? – Гхриз с сомнением поднял бровь. Вокруг зашептались советники:
   – Маги! – со страхом и отвращением.
   – Ападиша! – задумчиво и недоверчиво. Стихотворение было гораздо проще разгадать на крыше Храма Луны, чем в Диване Ападиши, но Льешо не стал заострять внимание.
   – Очевидным, если общаешься с гарнским шаманом, – поправился Льешо. – Они все время говорят загадками.
   – Гарнский шаман, раб… нет, стой, – замахал руками Гхриз. – Два порабощенных принца и гарнский шаман собираются вместе, чтобы обсудить пророчество Фибии с магами Понтия. Час от часу не легче.
   – Не совсем так.
   Льешо не думал, что ему поможет правда – Болгай занимался императором Шана, а потому не мог советоваться с Ападишей Битинией.
   – Я встречал шамана. Он говорил со мной по-шански, но постоянно сыпал загадками. Чтобы понять, чего он хочет, мне приходилось их разгадывать. Когда мы пытались понять пророчество, я вспомнил его загадки, и мне стало легче. «Шесть голов, увенчанные звездами» – шесть гор вокруг Кунгола, покрытые ледниками. «Скрыли врата» – какие врата находятся в горах, над городом?
   Небесные Врата. Они все знали, но никто не произнес слова вслух.
   – Врата в осаде.
   Вот где произойдет истинное сражение Льешо, но вначале надо вернуть Кунгол.
   – Пять армий? – спросил Гхриз. Что-то вспыхнуло в его глазах, словно принц догадался, каков будет ответ.
   Однако армии лучше было приберечь напоследок, когда все остальное станет ясно, и Льешо покачал головой.
   – Эта строчка и последняя – самые трудные. Я до сих пор не уверен, что верно их понял.
   – Тогда четыре огнедышащих змея, – перешел к следующей строчке Гхриз.
   – Драконы, – расшифровал Льешо. – Четыре дракона.
   Советники зафыркали, выражая свое отношение к мифическим созданиям.
   Только молодая девушка смотрела на Льешо широко раскрытыми глазами, не мигая. Голубыми глазами, отметил Льешо. У Пинг тоже были такие глаза, и Льешо задумался, не приходится ли девчонка ему дальней родственницей. Вздохнув, она наконец освободила Льешо из плена своего взгляда.
   – Ты встречал их, верно? Драконов? Какие они?
   Мудрецы посмотрели на девушку неодобрительно, но Льешо не смог сдержать легкой улыбки.
   – Разные. Я знал Дракона Жемчужной Бухты много лет в ее человеческом обличье как скромную целительницу, которая лечила ныряльщиков на Жемчужном острове. С тех пор я видел ее только раз, но до сих пор люблю больше всех на свете. С другой стороны, Дракона Золотой Реки я при первой встрече принял за каменный мостик, которому придали форму зверя. Я не прошел и половины пути, когда он нырнул в воду, утопив большую часть моих врагов и спугнув остальных. Потом он съел мою новую целительницу, Мару, претендующую на место восьмой смертной богини. К счастью, дракон проглотил ее полностью и смог выпустить обратно, когда она потребовала.
   Старик, который еще ни разу не высказался, сжал губы, словно оценивая сказку ярмарочного рассказчика.
   – Ты перечислил больше подвигов, чем все искатели приключений, вместе взятые, но драконов только два, мальчик. Ты вообще когда-нибудь спишь?
   – В Понтии, – ответил Льешо с тихим, грустным смехом. Конечно, они его не поняли, да и сам он себя тоже.
   Гхриз еще не поверил, однако оценил необычность рассказа.
   – Давай дальше. Подивимся вволю. Что за третий змей?
   – Дракон Дан. Он тоже думал, что я откусил больше, чем смогу прожевать.
   Льешо замолчал, пытаясь совладать с эмоциями. Что сказать об Акенбаде, мертвом после нападения мастера Марко на толкователей снов? Что сказать о пустынниках, погибших в войне, которую Льешо принес в Кунгол? Что сказать о Кагар, которой пришлось чересчур рано взять на себя обязанности Динхи среди смерти и хаоса в горах священного для Ташека города?
   Гхриз возглавлял кучку людей, прятался в туннелях и пещерах под городом, в котором правил его отец от Небесных Врат до Гарна. Наверное, он бы понял Кагар лучше Льешо. Но воспоминания о потере были слишком свежи, чтобы выставлять их на обозрение совета. Брат подтолкнул:
   – И?..
   Льешо пожал плечами и ответил лишенным выражения голосом:
   – Я встретился с ним ненадолго во время падения Акенбада. Он посоветовал мне научиться говорить «нет».
   – Падения Акенбада? – пробормотал кто-то.
   Гхриз смотрел на Льешо сосредоточенным взглядом охотника, который напомнил Льешо Каду, выслеживающую добычу в обличье орла.
   – Скверные новости, если в твоей истории есть хоть доля правды. – Брат опустил глаза, едва заметно кивнув головой: – Ценное наставление, даже если дракона Дан ты выдумал. Похоже, ты оставляешь за собой одни разрушения. Вряд ли это привлечет к тебе нового потенциального союзника. Путь покороче мог бы по крайней мере означать меньше покойных союзников.
   Льешо жалел, что не понимает, почему Гхриз насмехается над ним. Если брат принимал его за хвастуна, который стремится занять его место среди обитателей пещер, то у всех у них большие неприятности. Но если Гхриз начинал верить и пытался скрыть неловкость за остроумием, тогда, возможно, миссия не закончится провалом. Льешо предпочитал второе.
   – Льюка объяснит тебе, за что мы сражаемся. Видения из будущего свели его с ума, но даже его безумие дает пищу для размышлений, если внимательно прислушаться.
   При упоминании безумного Льюки Гхриз оставил насмешки и постарался быстро сменить тему.
   – Четвертый змей? – спросил он, взвешивая слова Льешо в полнейшей тишине.
   – Дракон Моря Мармер. Я встретил его, когда попал в рабство к пиратам. Он помог мне победить мастера Марко в битве со штормом.
   Льешо неосознанно вздрогнул, словно его спины коснулась плеть.
   Гхриз заметил движение и правильно его истолковал.
   – Сними рубашку, – приказал он. – Хотя бы это мы можем проверить.
   Советники глядели на принца, как на сумасшедшего, но из тени вышел Мгар и протянул руку за плащом. По мрачному выражению лица наемника Льешо понял, что тот верит, пусть даже сомневается его предводитель. Льешо отдал плащ, снял льняную рубашку и повернулся спиной к столу.
   Старуха взяла лампу и поднесла ближе к израненной плоти.
   – Он испробовал плетей, – подтвердила она. – Раны недавние, но хорошо залеченные. Однако еще неизвестно, почему его били. Может, за лживый язык.
   Кинув взгляд на раны, Гхриз отвернулся.
   – Отдай ему рубашку, – сказал принц. – Как ты убедил морского змея помочь тебе в походе?
   – У нас общий враг, – объяснил Льешо, но дальше распространяться не стал. Это не его тайна.
   Гхриз потер ладонями лицо и вздохнул.
   – Ты пошатнул мои сомнения, – признался он. – Хотя меньше всего я склонен тебе доверять. Никто уже не верит в драконов. Но ты знаешь больше, чем говоришь, и говоришь больше, чем я хотел бы знать. Если ты не врешь. Итак, мы подошли к трем дарам.
   – Я не уверен насчет всех трех, но попробую объяснить.
   Льешо с самого начала рассчитывал, что следующая часть пророчества убедит брата в правдивости его слов.
   Юноша вынул из чехла на спине короткое копье, которое столько раз в прошлом отнимало его жизнь. Просто чтобы заставить совет поверить, он заставил оружие вспыхнуть искрами и осторожно положил на стол.
   – Не дотрагивайся, – предупредил Льешо Гхриза. – Копье обожгло руку Адару и много раз пыталось убить меня. Мы заключили перемирие в некотором роде, но я бы не стал рисковать.
   Они могли счесть Льешо безумцем, но от стола уже поднималась тонкая струйка дыма.
   – Один дар, – кивнул Гхриз. – Второй?
   – На хранении у моей команды. Нефритовая свадебная чаша.
   Здесь объяснения не понадобились. Гхриз и советники знали легенды. Копье и чаша представляли начало и конец истории. Чаша, подаренная в знак любви самой Великой Богиней, и копье, дар-проклятие, убивавший того, кто нес его сквозь века. Принц изучал лицо Льешо, в его обеспокоенном взгляде читался вопрос. Правду ли говорит незнакомец с внешностью его отца или пытается с помощью когда-то услышанной истории втереться в их ряды?
   Ответ искрился на столе. Гхриз искоса взглянул на него и снова повернулся к брату.
   – Третий дар?
   Первые два не вызывали сомнений. Льешо гадал, каков же третий, с тех пор как Менар прочитал пророчество. Рука поползла к горлу, где висел мешочек с жемчужинами. Гхриз не спросил, но, может быть, сейчас он ждал объяснений. Однако Льешо передумал. Ожерелье принадлежало Великой Богине, его супруге, а он всего лишь выполнял роль посыльного. Но дар предательства госпожи Чауджин не был совпадением. А если речь зашла о горьких уроках…
   – Еще одна чаша, похожая на свадебную, но с символом на дне.
   Описывая чашу, Льешо взялся за рукоятку ножа, в которую мастер Геомант спрятала бирку. Гхриз заметил жест, но воспринял его как угрозу. Принц резко кивнул Мгару, тот вышел вперед и уронил руку на плечо Льешо.
   – Нервная привычка, – извинился Льешо и медленно убрал руку от ножа. – Я не собирался причинять вред.
   – Он отдаст, когда мы вынесем решение.
   Мгар потянулся за ножом, но Льешо опередил его и принял боевую стойку. Копье тем временем прожигало собственный силуэт на столе.
   – Я пришел с миром, но не отдам нож.
   Традиция оставляла ему лазейку для отказа. Если бы не заклятие, удерживающее госпожу Чауджин, Льешо отдал бы нож в знак доброй воли. Он доверял брату, но не госпоже, запертой в шкатулке.
   – Будь ты настоящим принцем, ты бы убил его, – заметил Гхриз. Фибская выучка не оставляла времени на раздумья между боевой готовностью и ударом.
   – Я раньше тоже так думал. Мастер Ден отбил у меня привычку убивать. Теперь я сам выбираю, когда дать волю фибской выучке, а когда положиться на боевые умения и нервы. Я не причиню зла. У меня другая цель.
   Гхриз задумался на мгновение, потом кивнул, но подал знак рукой. Льешо услышал свист вынимаемого из ножен меча и почувствовал укол в шею. Он мог убить пару ближних к нему советников, но Мгар не даст ему дотянуться до Гхриза. В любом случае Льешо не собирался никого убивать.
   – Поподробнее о чаше, – продолжил допрос Гхриз.
   – Госпожа, которая подарила мне чашу, наполнила ее зельем, чтобы унизить своего мужа и меня перед кланом Кубал. Ее замысел осуществился. Позднее в обличье Бамбуковой Змеи она убила своего супруга.