Страница:
Ее милость задумчиво кивнула.
– Захвати чашу в следующий раз. А пока я попрошу своего колдуна узнать побольше о демоне в обличье бамбуковой змеи…
Льешо принял мягкий укор. Он немного успокоился, когда к делу подключили Хабибу. Но, как Льешо и подозревал, Тинглут-хан отмахнулся от его истории.
Гарн утробно фыркнул, огляделся, куда бы сплюнуть, но передумал и раздраженно зарычал.
– Какая чушь! Боги и демоны не общаются с бездомными принцами при свете дня. Я не верю и половине того, что ты рассказал. А если бы поверил, то уже вел бы свои рати на этот город, чтобы сжечь его дотла и освободить землю от нечестивых чудовищ!..
Ясное Утро наблюдал за ними так, будто присутствовал на спектакле, но госпоже Сьен Ма не понравилась грубость хана. Тинглут рисковал снискать на свою голову гнев смертной богини войны.
– Если вы говорите о мастере Марко или демоне, принявшем обличье госпожи Чауджин ради убийства, мы все поддержим вас и разделим ваше горе.
В голосе ее милости звучало сочувствие. В конце концов хан потерял дочь.
Потом богиня добавила:
– Но в чужом доме следует уважать и хозяев, и их друзей. Мгновение Тинглут колебался. Потом, увидев что-то в глазах богини, хан прикусил язык. Война, подумал Льешо. Даже Льюка застыл на своем стуле. Тинглут склонил голову.
– Как и Мерген-хан, Тинглут присоединился сегодня к юному королю в качестве ученика…
Ее милость кивком приняла извинения.
– Мне пора обратно. Дракон Моря Мармер говорит: ураган, который вызвал мастер Марко, скоро вырвется из-под контроля, а Каду может его только задержать, но не остановить. Король-дракон согласился помочь нам, но не сказал как, и не гарантировал, что предотвратит разгул стихии…
Льешо взглядом попросил разрешения – и получил его: ее милость протянула руку для поцелуя. Принц поднялся со своего места и поклонился всем высокопоставленным особам. Шокар едва сдерживался, чтобы не начать умолять его остаться, дабы избежать участи товарищей по команде. Но даже он – пусть и с болью в глазах – держал рот на замке. Мерген-хан спросил:
– Дозволишь ли нам присутствовать при превращении, или тебя оставить в одиночестве?
Мерген общался с Болгаем, шаманом, и знал, что нужно делать Льешо, чтобы вернуться на корабль. Остальные уже много лет жили бок о бок с чудесами. Однако Тинглут-хану не помешает собственными глазами увидеть подтверждение рассказа принца. Слишком много жизней зависело от того, поверит ли хан, что народ Кубала убил его дочь, вторую жену Чимбая.
Поклонившись, Льешо отошел от трона и встал посредине аудиенц-зала. Потом медленно побежал по кругу, как учил Болгай, постепенно набирая скорость.
Место, откуда он начал путешествие во сне, притягивало Льешо как якорь, и он замотал головой, чувствуя зуд от прорастающих рогов. Изумленный вздох сзади и гортанный выкрик Тинглута – «Демон!..» – чуть не сбили его с дороги.
Принц сосредоточился и поднялся вверх под проклятия Тинглута. Веселая джига Ясного Утра сопровождала его в пути.
Когда копыта разорвали небо, Льешо подумал, что хану еще понадобятся доказательства, однако он по крайней мере стал свидетелем правдивости магической части истории.
В смутном мире сна юноша ощутил притяжение знакомой недоброй силы. Мастер Марко. Блуждающий внутренний взор зацепил Льешо.
– Нет!.. – Душа Льешо забилась на привязи: вокруг сгустились тучи далекой бури.
– Нет, – согласился глубокий спокойный голос вне мира сновидений. Что-то подхватило и укрыло принца, унося подальше от бури и магического безумия.
Потом Льешо начал падать: заношенная одежда раба трепетала на свежем ветру, руки и ноги молотили по воздуху – он возвращался к человеческому облику. Внизу появилась галера, и принц свалился прямо на свою скамью.
– Во имя Богини!..
Певец скатился со скамьи как раз вовремя.
Льешо упал на мягкую обивку, лязгнув зубами. Копье все еще висело у него на спине, а нож – за поясом, под рубашкой угадывалась знакомая тяжесть жемчужин. Секундой позже с неба упала пряжка ее милости. Где-то по дороге из мира сновидений принц растерял весь свой дворцовый наряд и приземлился в тех же обносках, в которых отправлялся в путешествие. И у него не было карманов.
Льешо потянулся за медной пряжкой, однако Певец, потрясенный, но все же не до бесчувствия, оказался проворнее.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
– Захвати чашу в следующий раз. А пока я попрошу своего колдуна узнать побольше о демоне в обличье бамбуковой змеи…
Льешо принял мягкий укор. Он немного успокоился, когда к делу подключили Хабибу. Но, как Льешо и подозревал, Тинглут-хан отмахнулся от его истории.
Гарн утробно фыркнул, огляделся, куда бы сплюнуть, но передумал и раздраженно зарычал.
– Какая чушь! Боги и демоны не общаются с бездомными принцами при свете дня. Я не верю и половине того, что ты рассказал. А если бы поверил, то уже вел бы свои рати на этот город, чтобы сжечь его дотла и освободить землю от нечестивых чудовищ!..
Ясное Утро наблюдал за ними так, будто присутствовал на спектакле, но госпоже Сьен Ма не понравилась грубость хана. Тинглут рисковал снискать на свою голову гнев смертной богини войны.
– Если вы говорите о мастере Марко или демоне, принявшем обличье госпожи Чауджин ради убийства, мы все поддержим вас и разделим ваше горе.
В голосе ее милости звучало сочувствие. В конце концов хан потерял дочь.
Потом богиня добавила:
– Но в чужом доме следует уважать и хозяев, и их друзей. Мгновение Тинглут колебался. Потом, увидев что-то в глазах богини, хан прикусил язык. Война, подумал Льешо. Даже Льюка застыл на своем стуле. Тинглут склонил голову.
– Как и Мерген-хан, Тинглут присоединился сегодня к юному королю в качестве ученика…
Ее милость кивком приняла извинения.
– Мне пора обратно. Дракон Моря Мармер говорит: ураган, который вызвал мастер Марко, скоро вырвется из-под контроля, а Каду может его только задержать, но не остановить. Король-дракон согласился помочь нам, но не сказал как, и не гарантировал, что предотвратит разгул стихии…
Льешо взглядом попросил разрешения – и получил его: ее милость протянула руку для поцелуя. Принц поднялся со своего места и поклонился всем высокопоставленным особам. Шокар едва сдерживался, чтобы не начать умолять его остаться, дабы избежать участи товарищей по команде. Но даже он – пусть и с болью в глазах – держал рот на замке. Мерген-хан спросил:
– Дозволишь ли нам присутствовать при превращении, или тебя оставить в одиночестве?
Мерген общался с Болгаем, шаманом, и знал, что нужно делать Льешо, чтобы вернуться на корабль. Остальные уже много лет жили бок о бок с чудесами. Однако Тинглут-хану не помешает собственными глазами увидеть подтверждение рассказа принца. Слишком много жизней зависело от того, поверит ли хан, что народ Кубала убил его дочь, вторую жену Чимбая.
Поклонившись, Льешо отошел от трона и встал посредине аудиенц-зала. Потом медленно побежал по кругу, как учил Болгай, постепенно набирая скорость.
Место, откуда он начал путешествие во сне, притягивало Льешо как якорь, и он замотал головой, чувствуя зуд от прорастающих рогов. Изумленный вздох сзади и гортанный выкрик Тинглута – «Демон!..» – чуть не сбили его с дороги.
Принц сосредоточился и поднялся вверх под проклятия Тинглута. Веселая джига Ясного Утра сопровождала его в пути.
Когда копыта разорвали небо, Льешо подумал, что хану еще понадобятся доказательства, однако он по крайней мере стал свидетелем правдивости магической части истории.
В смутном мире сна юноша ощутил притяжение знакомой недоброй силы. Мастер Марко. Блуждающий внутренний взор зацепил Льешо.
– Нет!.. – Душа Льешо забилась на привязи: вокруг сгустились тучи далекой бури.
– Нет, – согласился глубокий спокойный голос вне мира сновидений. Что-то подхватило и укрыло принца, унося подальше от бури и магического безумия.
Потом Льешо начал падать: заношенная одежда раба трепетала на свежем ветру, руки и ноги молотили по воздуху – он возвращался к человеческому облику. Внизу появилась галера, и принц свалился прямо на свою скамью.
– Во имя Богини!..
Певец скатился со скамьи как раз вовремя.
Льешо упал на мягкую обивку, лязгнув зубами. Копье все еще висело у него на спине, а нож – за поясом, под рубашкой угадывалась знакомая тяжесть жемчужин. Секундой позже с неба упала пряжка ее милости. Где-то по дороге из мира сновидений принц растерял весь свой дворцовый наряд и приземлился в тех же обносках, в которых отправлялся в путешествие. И у него не было карманов.
Льешо потянулся за медной пряжкой, однако Певец, потрясенный, но все же не до бесчувствия, оказался проворнее.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Галера подпрыгнула. Это напомнил о себе надвигающийся шторм, который теперь казался дальше, чем раньше. Значит, Свин сдержал обещание и вернул Льешо на пиратскую галеру с поправкой во времени. Отсутствие парадных одежд подтверждало догадку. Это хорошо. Плохо, что Певец держал подарок госпожи Сьен Ма в руках.
– Кто ты такой? – Гребец помахал медной пряжкой перед носом Льешо. Страх сделал его опасным. Когда он ложился спать, новички были прикованы к скамье, как и остальные рабы. Даже Льешо не мог не признать: падение напарника с неба – не самый приятный способ проснуться.
Здравый смысл призывал к осторожности. Пока товарищи по скамье отдыхали после гребли, принц путешествовал во сне и решал государственные вопросы. Он ни на секунду не сомкнул глаз, вымотался до предела, а подарком ее милости завладел Певец.
Льешо потянулся за пряжкой, но Певец отвел руку назад.
День явно не задался. Юноше надоело соблюдать такт.
– Я – король Фибии и ты забрал мою вещь! Понял, несчастный?!
Он знал, что задел напарника за живое своим выкриком. Но сил беспокоиться о чем-то еще, кроме возвращения подарка ее милости, уже не оставалось.
Певец не спешил радовать его готовностью к дружбе.
– Ну, тогда я – император Шана!
Сарказм уязвляет меньше, чем удар кулаком по носу, но Льешо все равно скривился.
– Правда?.. – Это проснулся Тай. – Ты же говорил, что император в Дарнэге, Льешо.
– Правильно, – раздраженно бросил принц. – Наш друг Певец пытается сказать, что не верит мне. Ну и замечательно.
– Значит, правда?..
Певец повалился на скамью и схватился за весло, когда галера накренилась. Время и шторм мастера Марко нагоняли Льешо.
– Нет.
Отдых явно пошел на пользу гарнскому принцу. Он обнаружил в кармане хлеб, просиял, вытащил ломоть и впился в него зубами.
На лице Певца отразилось облегчение. Однако вскоре его сменил гнев – из него явно делали дурака всеми этими разговорами о королях и императорах!
Таючит спокойно произнес:
– Он был фибским принцем до того, как разбойники захватили Кунгол и убили его родителей. Он собирался домой, чтобы вернуть трон отца, когда его захватили пираты…
– Не захватили, – поправил Льешо. – Я пришел тебе на помощь.
– Как мило, особенно если учесть, что именно из-за тебя я попал в рабство, – ядовито сказал Тай.
Теперь, когда выяснилось, что его не бросили на произвол судьбы, гарнский принц заметно повеселел. Похоже, он даже передумал умирать.
Тут будто в напоминание об истинном положении дел барабанщик резко сменил ритм. Льешо дернулся, будто его задело кончиком плети. Он так привык к барабанному бою, что тот слился с шумом моря и скрипом весел. Юноша его почти не слышал, пока изменение ритма не напомнило фибскому королю о его положении на галере.
– Следующая смена, – объяснил Певец. Он посмотрел на горизонт, где находился невидимый сейчас берег. – Не думаю, что нам дадут толком отдохнуть. Надвигается шторм.
– Верно.
Льешо проследил за его взглядом, вспоминая Каду с простертой вперед рукой, которой девушка сдерживала ветер. Если он надеялся на помощь Дракона Моря Мармер, то придется вернуть подарок ее милости…
Тай знал о путешествиях во сне. Как всякий гарн, слишком много времени проведший с шаманом, он заметил подтекст в ответе Льешо.
– Ты опять где-то шлялся, – пришел к выводу он. – И где на этот раз?
– В Дарнэге.
Хотя Льешо и не стал просить у Тая хлеба, но горько пожалел, что не перекусил в замке. Время в мире сновидений текло не так, как в реальности. Принц знал, что для него завтрак случился гораздо раньше, чем для остальных.
– Императору лучше, но у меня крупные неприятности с твоим дядей… А Певец забрал пряжку ее милости, которая предназначена вовсе не ему.
– Дарнэг? Ух ты!..
Смертная богиня мало что значила для гарнского принца. Таючит придерживался другой религии и никогда не встречался с ней, но ведь он никогда не выезжал за пределы Кубала.
– Вот бы Болгай научил меня путешествовать во сне!..
– Попроси. Я думаю, он согласится. Тай недовольно скривился.
– Только если я займу потом его место, а мне не улыбается стать шаманом.
– Да уж.
Спасать ученика шамана было бы гораздо проще, но выбирать не приходилось.
– Дядя?.. – Певец ошеломленно молчал, пока принцы восстанавливали дружеские отношения, но теперь вернул их к самому началу разговора. Его кожа приобрела неприятный зеленый оттенок – возможно, из-за шторма, но все-таки более вероятно, что от услышанного. Льешо гадал, какого цвета он станет, когда узнает, кто такая «ее милость».
– Это какая-то дурацкая игра?
– Вовсе нет, – сказал Тай. За свою жизнь он встречал очень мало людей, не осведомленных о его происхождении, а потому не понимал удивления Певца.
– Мерген-хан, мой дядя, после смерти отца стал вождем народа Кубал, величайшего клана в Стране Лугов…
Судя по всему, Тай надеялся, что гребец знает хотя бы это. Не дождавшись реакции, он махнул рукой и повернулся к Льешо:
– Если ты видел дядю, значит, и принцы там были?
– Все четверо.
– И как они?
Льешо почесал в затылке.
– Адар вы глядит лучше, Шокар хотел забрать меня к себе. А Льюка…
Юноша замялся, не зная, что сказать. Таючита, впрочем, сомнения не одолевали.
– Берегись, – предостерег гарн. – В его разуме царит тьма и опасность.
Льешо не нуждался в предупреждениях. В любом случае он не собирался вновь окунаться в мир Льюки.
– Если он король, то кто же ты? – хрипло произнес Певец.
Похоже было, что у него пересохло в горле. Гребец нервно перекладывал подарок ее милости из руки в руку. Возможно, ему не хотелось услышать ответ, но Тай все равно сказал:
– Принц Таючит, сын Чимбай-хана, ныне покойного, но при жизни величайшего воина и вождя клана Кубал. А еще племянник настоящего хана, Мергена, моего дяди, как я уже говорил.
Тай, не вставая, слегка поклонился.
– Вовсе не обязательно было раскрываться перед пиратами, – буркнул Льешо и, настороженно глядя на гребца, засунул свое оружие под скамью.
Тай не обратил на его слова особого внимания.
– Нам не удастся скрыть от него побег, раз мы скованы вместе, – рассудил гарн, но Льешо не успокоился:
– Мы могли бы вести себя тихо, пока не настанет время. Тогда бы он не успел предупредить пиратов.
Но гребец не обращал внимания на их спор и меньше всего на свете думал о том, чтобы бежать к пиратам с доносом на соседей.
– Я делю весло с королем и принцем?.. – Певец потряс головой, будто до сих пор не мог избавиться от мысли, что они смеются над ним. – Я бы разбил вам обоим головы за издевательство над главным гребцом, если бы вот он не свалился на меня с неба…
Певец ткнул пальцем в Льешо.
Юноша дернул плечом, как бы извиняясь. Почему-то он чувствовал за собой вину.
Мысли Тая, похоже, текли в том же направлении.
– Ты объяснил дяде, что во всем виноват я сам? – спросил он, меняя тему разговора. – Хороший из меня получился герой – сбежал вместо того, чтобы драться за свое место в отряде… А потом сдался пиратам! Мне следовало биться до последнего – их было всего пятеро. Ты правильно сделал, что отказал мне.
– Не думаю, что даже Каду справилась бы с пятью вооруженными воинами.
Вообще-то Льешо точно этого не знал, но хотел спасти раненую гордость Тая. Для этого и существуют друзья.
– Я сказал твоему дяде, что слишком близко к сердцу воспринял недопонимание между нами и толкнул тебя в переделку. Кажется, он решил, что ты виноват не меньше, но простил меня из-за попыток исправить глупость. Конечно, он будет рад, если я верну тебя живым.
– Молодец, – фыркнул Тай. – А я еще не решил, прощать тебя или нет.
Принц покончил с хлебом, поискал еще чего-нибудь, что можно было бы съесть, но бобового супа уже не имелось. Певец указал пряжкой ее милости на бочку между скамьями. Тай достал кружку и, удовлетворенно булькая, напился.
– Ты говорил о плане, – утерев губы, напомнил он Льешо. – Когда мы сбежим? Мне и правда не нравится вода.
Он имел в виду соленое море за бортом, а не свою кружку.
При словах о плане Певец нервно оглядел палубу, но пираты смотрели только на надвигающуюся с берега черную тучу.
– Даже не думайте, – предупредил гребец. – С тех пор как он свалился с неба, – Певец снова ткнул пальцем в сторону Льешо, – с нас не сводит глаз пиратский король и новый раб, который появился после нападения на «Путеводную звезду».
– Раб станет относиться к нам гораздо лучше, если ты отдашь пряжку. Она предназначалась ему.
Льешо не сказал о драконьей сущности раба. Однако напоминание об опасности заставило фибского короля внимательно оглядеть палубу.
– Нам лучше побеспокоиться о Молл и Альфе, – заметил он. – Молл заплатила Стайпсу шесть медяков и не упустит их просто так.
Подумав о мастере Дене, принц успокаивающе произнес:
– Если только я не ошибался последние три сезона, этот твой пиратский король тоже замаскирован, и я подозреваю, что по окончании приключения нас ждет долгая лекция…
– Бог-мошенник приходится Льешо учителем, – пояснил принц Тай напарнику. – И не меньше Болгая любит обучать на опыте… Надеюсь, он это имел в виду.
– Если только мошенник не шутил с самого начала, – буркнул Льешо. – Шу, правда, так не думает. Император уверен, что нам устроили очередную проверку, которые боги просто обожают.
Льешо не упомянул о мнении Льюки. Тай все равно воспринял бы его слова как добрый признак.
– Теперь я точно знаю, что вы решили подшутить над старым гребцом, – хмыкнул Певец. – Вы еще скажите, что встречались с драконом, который живет на дне моря Мармер.
Льешо не собирался больше ничего говорить – по крайней мере до тех пор, пока не получит обратно пряжку.
Тут незнакомец, ранее отрекомендовавшийся Драконом Моря Мармер, встал со скамьи, будто не видел ничего необычного в свободном хождении закованных рабов по галере. Никто на него не оглянулся, даже мастер Ден. С каждым шагом под ногами незнакомца успокаивалось море.
– Господин дракон, – поклонился Льешо и получил поклон в ответ.
– Быть не может, – прошептал Певец, закрывая голову руками.
Льешо не хватало времени на утешения, а Тай хоть и сочувствовал напарнику, но всегда резал правду-матку.
– Конечно, это он! – заявил гарнский принц. – Никогда не думал, что встречу настоящего дракона. Льешо всегда общается с самыми интересными людьми.
– Но не очень долго. Скоро мы все будем слишком мертвы, чтобы общаться с кем-либо.
Льешо повернулся к Дракону Моря Мармер с мольбой во взгляде.
– Святейший король Фибии, – начал тот. – Как справляется твоя колдунья?
– Старается изо всех сил, – сказал Льешо. – Капитан Каду сдерживает ветер, но, думаю, вскоре ураган накроет ее корабль. Она рискует потерять всю команду.
Его отряд утонет, а вместе с ним – шансы на спасение Тая и его самого от пиратов.
– Я советовался с императором, ханами и ее милостью, смертной богиней войны, она послала вам кое-что на память…
Льешо не хотел признавать, что Певец украл дар госпожи Сьен Ма. К счастью, это и не потребовалось. Гребец выронил медную пряжку, будто та вспыхнула огнем.
В мгновение ока король-дракон подхватил пряжку, повертел в руках. В неверном свете четко виднелись медные кольца дракона.
– Смертная богиня войны?.. – переспросил он, хотя, похоже, знал, кто и что ему подарил. Его лицо попеременно то заливалось румянцем, то бледнело чуть не до зелени.
– По ту сторону моего видения вы обещали помочь Каду, капитану моего отряда, дочери главного советника ее милости…
Вообще-то Льешо не знал точно, имеет ли пряжка какое-либо отношение к Каду или ее отцу. Однако принц дал ее милости обещание, которое и заняло место его предположений.
– Госпожа Сьен Ма просила передать, что сделает все возможное.
Что ее милость собиралась делать, Льешо не знал – хотя, если иметь в виду образ, имевшийся на пряжке, догадаться несложно.
– Еще она просила передать, что этого может оказаться недостаточно. Но все мы рискуем.
Дракон Моря Мармер кивнул. Однако, судя по всему, он прислушивался к чему-то очень далекому, а вовсе не к обещаниям ее милости.
Потом король-дракон подбросил пряжку: та взлетела высоко над морем. Принц невольно рванулся следом, но Тай удержал его за плечо и толкнул обратно.
Льешо не сводил взгляда с дара госпожи. Он видел, как пряжка подернулась рябью и выросла: медные кольца развернулись, заполнив все небо.
Дракон пробовал тонкие крылья.
– Отец!.. – вскрикнул медный туман голосом из другого мира, наполненным болью и мукой. Затем муть понемногу рассеялась: сын хозяина моря исчез. Пряжка снова стала самой собою и упала в море.
– Боги всемогущие, так он все-таки дракон!..
Певец отшатнулся, торопясь убраться от короля как можно дальше. Однако его ногу не пускали кандалы, и гребцу никак не удавалось убежать от зловещей компании.
Даже Тай нервно дернул плечом, но отказался выказывать больше страха, нежели Льешо.
– Простите, – дрожащим голосом завел Певец. – Я не знал…
Однако принц Таючит, который, между прочим, вырос при дворе Кубал-хана, как напомнил себе Льешо, одним взглядом заставил гребца умолкнуть.
Не отрывая взгляда от кусочка неба, где только что истаял образ сына, хозяин моря произнес:
– Что вы от меня хотите?..
Никто не ответил. Король-дракон обратил застывшее лицо к гребцам. Он, похоже, не замечал своих слез – синевато-серых капель неспокойного моря. Льешо не стал бы вмешиваться в его скорбь, если бы с берега стремительно не надвигался шторм. У них не было времени ждать.
– Как король подводного мира, вы, наверное, можете остановить даже ураган, созданный мастером Марко, – произнес Льешо.
– Не знаю.
Слезы высохли, но король-дракон по-прежнему не отводил глаз от моря.
Неожиданно Льешо услышал, что вой ветра слегка изменил тональность. Он стал яростнее. Галера закачалась на неугомонных зеленых волнах, которые украсили ее борта белой пеной. Шторм отделился от берега черной массой, напился воды и спиралью закружился в море.
– Представь, что волны – это дикие кони, а море – табун, – произнес Дракон Моря Мармер. Белая пена с успехом заменяла развевающиеся на ветру гривы. Льешо знал воду, но принц Таючит скорее поймет природу стихии именно так.
– Представь, что твой мастер Марко вызвал гром и молнии, чтобы напугать водяной табун. Конечно, его способ сработает, но куда побегут лошади?
– Не мой мастер Марко. Он враждует с Льешо…
Волны бушевали под галерой, будто лошадь, пытающаяся сбросить наездника. Тай все понял. Как и Певец, который сидел, будто каменное изваяние, и остановившимся взглядом смотрел в море. Юный принц покачал головой.
– Вряд ли они побегут туда, куда нужно, – согласился он. – К тому же напуганный табун очень нелегко остановить.
– Да, – кивнул Дракон Моря Мармер, и Льешо заметил, что его волосы отливают темно-красным, как морские водоросли, а в глазах горит серый свинец штормового моря. – Колдунья немного замедлила ветер и скачет перед штормом, крепко держась за поводья.
Льешо заменил бы поводья на нити дождя, что казалось неплохим сравнением. В отдалении зловещие черные тучи царапали зелено-пурпурные животы о крыши Эдриса, затягивая горизонт.
Дракон Моря Мармер проследил за взглядом Льешо.
– Пока он не доберется сюда, даже я немногое могу сделать.
Принц Таючит провел всю свою жизнь в седле. Льешо тоже, последние три сезона, а до этого видел множество штормов на Жемчужном острове. Неудивительно, что решение пришло к ним одновременно. С безумной улыбкой Льешо поклонился принцу Таю, передавая ему слово.
– Напуганный табун нельзя остановить, – согласился Тай. – Но хороший наездник, умеющий обращаться с лошадью, повернет его в другую сторону.
– Да, – согласился Дракон Моря Мармер. – Хотя маневр опасный и требует, чтобы ваша колдунья скакала на самом краю шторма. И даже тогда может не сработать. Между нами: если мы с колдуньей сумеем повернуть ураган, он все равно подойдет слишком близко и к ее кораблю, и к галере.
– А мастер Марко?
Льешо опасался, что маг попробует бороться за контроль над бурей и тем самым спровоцирует катастрофу.
– Он не будет сражаться, – сказал он. – Если затея провалится, он сбежит в облике птицы и оставит свой корабль на погибель.
Принц видел, как маг проворачивал подобные дела раньше, и не сомневался, что мастер Марко прибегнет к подобному способу снова.
– Точно, – согласился король-дракон. – Многие птицы летят перед штормом, и не у всех из них пернатые души.
Да, это похоже на мастера Марко.
– Чего вы хотите, господин дракон, за помощь Каду, спасение жизней на ее корабле и нашей галере?
Глаза Дракона Моря Мармер застыли, лицо покрылось рябью, начала проступать чешуя.
– Ее милость уже пообещала мне кое-что за услуги.
Сын, подумал Льешо, хотя и не решил, что конкретно собиралась сделать богиня: дать молодому дракону успокоение в смерти или освободить его из тюрьмы обезображенной плоти. Но принц не хотел, чтобы его долг оплачивали другие.
– Это обещание ее милости, – заметил он. – Оно не оплачивает мой долг.
Дракон Моря Мармер склонил голову в знак уважения.
– Где Свин? – спросил он.
– Свин здесь?.. – подал голос Тай и рискнул взглянуть за борт галеры, будто думал, что джинн плывет за галерой. – Мы встретимся?..
Льешо потянул за цепочку на шее, высвободил ее из воротника и продемонстрировал жемчужину.
Дракон Моря Мармер внимательно посмотрел на украшение и кивнул.
– Не отпускай его, – огласил он условия сделки.
– Попытаюсь, – согласился Льешо, хотя не мог обещать наверняка. – Я не управляю им. Свин приходит по необходимости или по приказу богов. Но пока он не исправит свою ужасную ошибку, которая причинила вам столько горя, ему не будет ни минуты покоя. Клянусь честью моей супруги.
– Договорились.
Дракон Моря Мармер глубоко поклонился и прыгнул в море.
Оставив суденышко, он снова обернулся драконом.
– Вон он!.. – крикнул Тай, показывая за борт. Льешо заметил блеск зеленой чешуи у пиратской галеры, но Певец отвел взгляд.
– Супруга?.. – спросил он. Тай ответил:
– Вряд ли тебе захочется узнать, кто она.
Раздался настойчивый бой барабана. Льешо избежал необходимости объяснять смысл своей клятвы. Все-таки он не совсем доверял Певцу.
– Надвигается шторм!.. – донесся протяжный крик. – Всем гребцам на весла!..
Рабы с тревогой поглядывали на тьму у горизонта. Все тут же изготовились к гребле.
– Кто ты такой? – Гребец помахал медной пряжкой перед носом Льешо. Страх сделал его опасным. Когда он ложился спать, новички были прикованы к скамье, как и остальные рабы. Даже Льешо не мог не признать: падение напарника с неба – не самый приятный способ проснуться.
Здравый смысл призывал к осторожности. Пока товарищи по скамье отдыхали после гребли, принц путешествовал во сне и решал государственные вопросы. Он ни на секунду не сомкнул глаз, вымотался до предела, а подарком ее милости завладел Певец.
Льешо потянулся за пряжкой, но Певец отвел руку назад.
День явно не задался. Юноше надоело соблюдать такт.
– Я – король Фибии и ты забрал мою вещь! Понял, несчастный?!
Он знал, что задел напарника за живое своим выкриком. Но сил беспокоиться о чем-то еще, кроме возвращения подарка ее милости, уже не оставалось.
Певец не спешил радовать его готовностью к дружбе.
– Ну, тогда я – император Шана!
Сарказм уязвляет меньше, чем удар кулаком по носу, но Льешо все равно скривился.
– Правда?.. – Это проснулся Тай. – Ты же говорил, что император в Дарнэге, Льешо.
– Правильно, – раздраженно бросил принц. – Наш друг Певец пытается сказать, что не верит мне. Ну и замечательно.
– Значит, правда?..
Певец повалился на скамью и схватился за весло, когда галера накренилась. Время и шторм мастера Марко нагоняли Льешо.
– Нет.
Отдых явно пошел на пользу гарнскому принцу. Он обнаружил в кармане хлеб, просиял, вытащил ломоть и впился в него зубами.
На лице Певца отразилось облегчение. Однако вскоре его сменил гнев – из него явно делали дурака всеми этими разговорами о королях и императорах!
Таючит спокойно произнес:
– Он был фибским принцем до того, как разбойники захватили Кунгол и убили его родителей. Он собирался домой, чтобы вернуть трон отца, когда его захватили пираты…
– Не захватили, – поправил Льешо. – Я пришел тебе на помощь.
– Как мило, особенно если учесть, что именно из-за тебя я попал в рабство, – ядовито сказал Тай.
Теперь, когда выяснилось, что его не бросили на произвол судьбы, гарнский принц заметно повеселел. Похоже, он даже передумал умирать.
Тут будто в напоминание об истинном положении дел барабанщик резко сменил ритм. Льешо дернулся, будто его задело кончиком плети. Он так привык к барабанному бою, что тот слился с шумом моря и скрипом весел. Юноша его почти не слышал, пока изменение ритма не напомнило фибскому королю о его положении на галере.
– Следующая смена, – объяснил Певец. Он посмотрел на горизонт, где находился невидимый сейчас берег. – Не думаю, что нам дадут толком отдохнуть. Надвигается шторм.
– Верно.
Льешо проследил за его взглядом, вспоминая Каду с простертой вперед рукой, которой девушка сдерживала ветер. Если он надеялся на помощь Дракона Моря Мармер, то придется вернуть подарок ее милости…
Тай знал о путешествиях во сне. Как всякий гарн, слишком много времени проведший с шаманом, он заметил подтекст в ответе Льешо.
– Ты опять где-то шлялся, – пришел к выводу он. – И где на этот раз?
– В Дарнэге.
Хотя Льешо и не стал просить у Тая хлеба, но горько пожалел, что не перекусил в замке. Время в мире сновидений текло не так, как в реальности. Принц знал, что для него завтрак случился гораздо раньше, чем для остальных.
– Императору лучше, но у меня крупные неприятности с твоим дядей… А Певец забрал пряжку ее милости, которая предназначена вовсе не ему.
– Дарнэг? Ух ты!..
Смертная богиня мало что значила для гарнского принца. Таючит придерживался другой религии и никогда не встречался с ней, но ведь он никогда не выезжал за пределы Кубала.
– Вот бы Болгай научил меня путешествовать во сне!..
– Попроси. Я думаю, он согласится. Тай недовольно скривился.
– Только если я займу потом его место, а мне не улыбается стать шаманом.
– Да уж.
Спасать ученика шамана было бы гораздо проще, но выбирать не приходилось.
– Дядя?.. – Певец ошеломленно молчал, пока принцы восстанавливали дружеские отношения, но теперь вернул их к самому началу разговора. Его кожа приобрела неприятный зеленый оттенок – возможно, из-за шторма, но все-таки более вероятно, что от услышанного. Льешо гадал, какого цвета он станет, когда узнает, кто такая «ее милость».
– Это какая-то дурацкая игра?
– Вовсе нет, – сказал Тай. За свою жизнь он встречал очень мало людей, не осведомленных о его происхождении, а потому не понимал удивления Певца.
– Мерген-хан, мой дядя, после смерти отца стал вождем народа Кубал, величайшего клана в Стране Лугов…
Судя по всему, Тай надеялся, что гребец знает хотя бы это. Не дождавшись реакции, он махнул рукой и повернулся к Льешо:
– Если ты видел дядю, значит, и принцы там были?
– Все четверо.
– И как они?
Льешо почесал в затылке.
– Адар вы глядит лучше, Шокар хотел забрать меня к себе. А Льюка…
Юноша замялся, не зная, что сказать. Таючита, впрочем, сомнения не одолевали.
– Берегись, – предостерег гарн. – В его разуме царит тьма и опасность.
Льешо не нуждался в предупреждениях. В любом случае он не собирался вновь окунаться в мир Льюки.
– Если он король, то кто же ты? – хрипло произнес Певец.
Похоже было, что у него пересохло в горле. Гребец нервно перекладывал подарок ее милости из руки в руку. Возможно, ему не хотелось услышать ответ, но Тай все равно сказал:
– Принц Таючит, сын Чимбай-хана, ныне покойного, но при жизни величайшего воина и вождя клана Кубал. А еще племянник настоящего хана, Мергена, моего дяди, как я уже говорил.
Тай, не вставая, слегка поклонился.
– Вовсе не обязательно было раскрываться перед пиратами, – буркнул Льешо и, настороженно глядя на гребца, засунул свое оружие под скамью.
Тай не обратил на его слова особого внимания.
– Нам не удастся скрыть от него побег, раз мы скованы вместе, – рассудил гарн, но Льешо не успокоился:
– Мы могли бы вести себя тихо, пока не настанет время. Тогда бы он не успел предупредить пиратов.
Но гребец не обращал внимания на их спор и меньше всего на свете думал о том, чтобы бежать к пиратам с доносом на соседей.
– Я делю весло с королем и принцем?.. – Певец потряс головой, будто до сих пор не мог избавиться от мысли, что они смеются над ним. – Я бы разбил вам обоим головы за издевательство над главным гребцом, если бы вот он не свалился на меня с неба…
Певец ткнул пальцем в Льешо.
Юноша дернул плечом, как бы извиняясь. Почему-то он чувствовал за собой вину.
Мысли Тая, похоже, текли в том же направлении.
– Ты объяснил дяде, что во всем виноват я сам? – спросил он, меняя тему разговора. – Хороший из меня получился герой – сбежал вместо того, чтобы драться за свое место в отряде… А потом сдался пиратам! Мне следовало биться до последнего – их было всего пятеро. Ты правильно сделал, что отказал мне.
– Не думаю, что даже Каду справилась бы с пятью вооруженными воинами.
Вообще-то Льешо точно этого не знал, но хотел спасти раненую гордость Тая. Для этого и существуют друзья.
– Я сказал твоему дяде, что слишком близко к сердцу воспринял недопонимание между нами и толкнул тебя в переделку. Кажется, он решил, что ты виноват не меньше, но простил меня из-за попыток исправить глупость. Конечно, он будет рад, если я верну тебя живым.
– Молодец, – фыркнул Тай. – А я еще не решил, прощать тебя или нет.
Принц покончил с хлебом, поискал еще чего-нибудь, что можно было бы съесть, но бобового супа уже не имелось. Певец указал пряжкой ее милости на бочку между скамьями. Тай достал кружку и, удовлетворенно булькая, напился.
– Ты говорил о плане, – утерев губы, напомнил он Льешо. – Когда мы сбежим? Мне и правда не нравится вода.
Он имел в виду соленое море за бортом, а не свою кружку.
При словах о плане Певец нервно оглядел палубу, но пираты смотрели только на надвигающуюся с берега черную тучу.
– Даже не думайте, – предупредил гребец. – С тех пор как он свалился с неба, – Певец снова ткнул пальцем в сторону Льешо, – с нас не сводит глаз пиратский король и новый раб, который появился после нападения на «Путеводную звезду».
– Раб станет относиться к нам гораздо лучше, если ты отдашь пряжку. Она предназначалась ему.
Льешо не сказал о драконьей сущности раба. Однако напоминание об опасности заставило фибского короля внимательно оглядеть палубу.
– Нам лучше побеспокоиться о Молл и Альфе, – заметил он. – Молл заплатила Стайпсу шесть медяков и не упустит их просто так.
Подумав о мастере Дене, принц успокаивающе произнес:
– Если только я не ошибался последние три сезона, этот твой пиратский король тоже замаскирован, и я подозреваю, что по окончании приключения нас ждет долгая лекция…
– Бог-мошенник приходится Льешо учителем, – пояснил принц Тай напарнику. – И не меньше Болгая любит обучать на опыте… Надеюсь, он это имел в виду.
– Если только мошенник не шутил с самого начала, – буркнул Льешо. – Шу, правда, так не думает. Император уверен, что нам устроили очередную проверку, которые боги просто обожают.
Льешо не упомянул о мнении Льюки. Тай все равно воспринял бы его слова как добрый признак.
– Теперь я точно знаю, что вы решили подшутить над старым гребцом, – хмыкнул Певец. – Вы еще скажите, что встречались с драконом, который живет на дне моря Мармер.
Льешо не собирался больше ничего говорить – по крайней мере до тех пор, пока не получит обратно пряжку.
Тут незнакомец, ранее отрекомендовавшийся Драконом Моря Мармер, встал со скамьи, будто не видел ничего необычного в свободном хождении закованных рабов по галере. Никто на него не оглянулся, даже мастер Ден. С каждым шагом под ногами незнакомца успокаивалось море.
– Господин дракон, – поклонился Льешо и получил поклон в ответ.
– Быть не может, – прошептал Певец, закрывая голову руками.
Льешо не хватало времени на утешения, а Тай хоть и сочувствовал напарнику, но всегда резал правду-матку.
– Конечно, это он! – заявил гарнский принц. – Никогда не думал, что встречу настоящего дракона. Льешо всегда общается с самыми интересными людьми.
– Но не очень долго. Скоро мы все будем слишком мертвы, чтобы общаться с кем-либо.
Льешо повернулся к Дракону Моря Мармер с мольбой во взгляде.
– Святейший король Фибии, – начал тот. – Как справляется твоя колдунья?
– Старается изо всех сил, – сказал Льешо. – Капитан Каду сдерживает ветер, но, думаю, вскоре ураган накроет ее корабль. Она рискует потерять всю команду.
Его отряд утонет, а вместе с ним – шансы на спасение Тая и его самого от пиратов.
– Я советовался с императором, ханами и ее милостью, смертной богиней войны, она послала вам кое-что на память…
Льешо не хотел признавать, что Певец украл дар госпожи Сьен Ма. К счастью, это и не потребовалось. Гребец выронил медную пряжку, будто та вспыхнула огнем.
В мгновение ока король-дракон подхватил пряжку, повертел в руках. В неверном свете четко виднелись медные кольца дракона.
– Смертная богиня войны?.. – переспросил он, хотя, похоже, знал, кто и что ему подарил. Его лицо попеременно то заливалось румянцем, то бледнело чуть не до зелени.
– По ту сторону моего видения вы обещали помочь Каду, капитану моего отряда, дочери главного советника ее милости…
Вообще-то Льешо не знал точно, имеет ли пряжка какое-либо отношение к Каду или ее отцу. Однако принц дал ее милости обещание, которое и заняло место его предположений.
– Госпожа Сьен Ма просила передать, что сделает все возможное.
Что ее милость собиралась делать, Льешо не знал – хотя, если иметь в виду образ, имевшийся на пряжке, догадаться несложно.
– Еще она просила передать, что этого может оказаться недостаточно. Но все мы рискуем.
Дракон Моря Мармер кивнул. Однако, судя по всему, он прислушивался к чему-то очень далекому, а вовсе не к обещаниям ее милости.
Потом король-дракон подбросил пряжку: та взлетела высоко над морем. Принц невольно рванулся следом, но Тай удержал его за плечо и толкнул обратно.
Льешо не сводил взгляда с дара госпожи. Он видел, как пряжка подернулась рябью и выросла: медные кольца развернулись, заполнив все небо.
Дракон пробовал тонкие крылья.
– Отец!.. – вскрикнул медный туман голосом из другого мира, наполненным болью и мукой. Затем муть понемногу рассеялась: сын хозяина моря исчез. Пряжка снова стала самой собою и упала в море.
– Боги всемогущие, так он все-таки дракон!..
Певец отшатнулся, торопясь убраться от короля как можно дальше. Однако его ногу не пускали кандалы, и гребцу никак не удавалось убежать от зловещей компании.
Даже Тай нервно дернул плечом, но отказался выказывать больше страха, нежели Льешо.
– Простите, – дрожащим голосом завел Певец. – Я не знал…
Однако принц Таючит, который, между прочим, вырос при дворе Кубал-хана, как напомнил себе Льешо, одним взглядом заставил гребца умолкнуть.
Не отрывая взгляда от кусочка неба, где только что истаял образ сына, хозяин моря произнес:
– Что вы от меня хотите?..
Никто не ответил. Король-дракон обратил застывшее лицо к гребцам. Он, похоже, не замечал своих слез – синевато-серых капель неспокойного моря. Льешо не стал бы вмешиваться в его скорбь, если бы с берега стремительно не надвигался шторм. У них не было времени ждать.
– Как король подводного мира, вы, наверное, можете остановить даже ураган, созданный мастером Марко, – произнес Льешо.
– Не знаю.
Слезы высохли, но король-дракон по-прежнему не отводил глаз от моря.
Неожиданно Льешо услышал, что вой ветра слегка изменил тональность. Он стал яростнее. Галера закачалась на неугомонных зеленых волнах, которые украсили ее борта белой пеной. Шторм отделился от берега черной массой, напился воды и спиралью закружился в море.
– Представь, что волны – это дикие кони, а море – табун, – произнес Дракон Моря Мармер. Белая пена с успехом заменяла развевающиеся на ветру гривы. Льешо знал воду, но принц Таючит скорее поймет природу стихии именно так.
– Представь, что твой мастер Марко вызвал гром и молнии, чтобы напугать водяной табун. Конечно, его способ сработает, но куда побегут лошади?
– Не мой мастер Марко. Он враждует с Льешо…
Волны бушевали под галерой, будто лошадь, пытающаяся сбросить наездника. Тай все понял. Как и Певец, который сидел, будто каменное изваяние, и остановившимся взглядом смотрел в море. Юный принц покачал головой.
– Вряд ли они побегут туда, куда нужно, – согласился он. – К тому же напуганный табун очень нелегко остановить.
– Да, – кивнул Дракон Моря Мармер, и Льешо заметил, что его волосы отливают темно-красным, как морские водоросли, а в глазах горит серый свинец штормового моря. – Колдунья немного замедлила ветер и скачет перед штормом, крепко держась за поводья.
Льешо заменил бы поводья на нити дождя, что казалось неплохим сравнением. В отдалении зловещие черные тучи царапали зелено-пурпурные животы о крыши Эдриса, затягивая горизонт.
Дракон Моря Мармер проследил за взглядом Льешо.
– Пока он не доберется сюда, даже я немногое могу сделать.
Принц Таючит провел всю свою жизнь в седле. Льешо тоже, последние три сезона, а до этого видел множество штормов на Жемчужном острове. Неудивительно, что решение пришло к ним одновременно. С безумной улыбкой Льешо поклонился принцу Таю, передавая ему слово.
– Напуганный табун нельзя остановить, – согласился Тай. – Но хороший наездник, умеющий обращаться с лошадью, повернет его в другую сторону.
– Да, – согласился Дракон Моря Мармер. – Хотя маневр опасный и требует, чтобы ваша колдунья скакала на самом краю шторма. И даже тогда может не сработать. Между нами: если мы с колдуньей сумеем повернуть ураган, он все равно подойдет слишком близко и к ее кораблю, и к галере.
– А мастер Марко?
Льешо опасался, что маг попробует бороться за контроль над бурей и тем самым спровоцирует катастрофу.
– Он не будет сражаться, – сказал он. – Если затея провалится, он сбежит в облике птицы и оставит свой корабль на погибель.
Принц видел, как маг проворачивал подобные дела раньше, и не сомневался, что мастер Марко прибегнет к подобному способу снова.
– Точно, – согласился король-дракон. – Многие птицы летят перед штормом, и не у всех из них пернатые души.
Да, это похоже на мастера Марко.
– Чего вы хотите, господин дракон, за помощь Каду, спасение жизней на ее корабле и нашей галере?
Глаза Дракона Моря Мармер застыли, лицо покрылось рябью, начала проступать чешуя.
– Ее милость уже пообещала мне кое-что за услуги.
Сын, подумал Льешо, хотя и не решил, что конкретно собиралась сделать богиня: дать молодому дракону успокоение в смерти или освободить его из тюрьмы обезображенной плоти. Но принц не хотел, чтобы его долг оплачивали другие.
– Это обещание ее милости, – заметил он. – Оно не оплачивает мой долг.
Дракон Моря Мармер склонил голову в знак уважения.
– Где Свин? – спросил он.
– Свин здесь?.. – подал голос Тай и рискнул взглянуть за борт галеры, будто думал, что джинн плывет за галерой. – Мы встретимся?..
Льешо потянул за цепочку на шее, высвободил ее из воротника и продемонстрировал жемчужину.
Дракон Моря Мармер внимательно посмотрел на украшение и кивнул.
– Не отпускай его, – огласил он условия сделки.
– Попытаюсь, – согласился Льешо, хотя не мог обещать наверняка. – Я не управляю им. Свин приходит по необходимости или по приказу богов. Но пока он не исправит свою ужасную ошибку, которая причинила вам столько горя, ему не будет ни минуты покоя. Клянусь честью моей супруги.
– Договорились.
Дракон Моря Мармер глубоко поклонился и прыгнул в море.
Оставив суденышко, он снова обернулся драконом.
– Вон он!.. – крикнул Тай, показывая за борт. Льешо заметил блеск зеленой чешуи у пиратской галеры, но Певец отвел взгляд.
– Супруга?.. – спросил он. Тай ответил:
– Вряд ли тебе захочется узнать, кто она.
Раздался настойчивый бой барабана. Льешо избежал необходимости объяснять смысл своей клятвы. Все-таки он не совсем доверял Певцу.
– Надвигается шторм!.. – донесся протяжный крик. – Всем гребцам на весла!..
Рабы с тревогой поглядывали на тьму у горизонта. Все тут же изготовились к гребле.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
– Мы попытаемся пристать к берегу, – сказал Певец. – Лоцман определил курс, ведущий подальше от «глаза бури».
Гребец посоветовал налечь всем своим весом на весло, когда он выбьет подпорку. Освободившись от цепи, весло повернулось в отверстии. Певец схватился за рукоять и нажал вниз так, что лопасть поднялась из воды.
Барабанщик задал очень быстрый темп. Певец удерживал весло в неподвижности, пока готовились гребцы на скамье сбоку от них. При следующем ударе барабанщика он налег телом на весло. Поскольку Льешо и Тай были новичками и могли сбиться, Певец продолжал выкрикивать:
– Шаг, шаг, тащи! Шаг, шаг, тащи!..
Льешо бы корчился от боли в уже израненных руках и ногах, не придавай ему силы приближение урагана.
– Правый борт, стоп!.. – прокричали с кормы, все гребцы на их стороне галеры вытащили лопасти весел из воды. Соседи сбоку продолжали вставать и садиться, вставать и садиться.
– Все, взялись!.. – последовала новая команда.
Льешо наблюдал за Певцом, копируя его движения.
Галера развернулась и начала пробиваться прочь, стараясь выйти из течения, которое тащило судно обратно к берегу, на север Эдриса, через черную тучу.
За пределами течения волны становились выше, и гребцы работали все яростнее. Потом они прорвались, барабанщик объявил отдых для всех рабов – возможность перевести дух перед новым сражением.
В момент затишья Певец улучил момент и объяснил юным напарникам, что происходит.
– Здесь повсюду острова. Лоцман найдет какую-нибудь бухту, где можно затаиться и переждать бурю.
Хотя солнце еще стояло высоко, небо уже совсем стемнело из-за зловещих туч. Шторм нагонял галеру, а Льешо не видел ни одного острова. Ему казалось, что они не справятся.
Но дальше на разговоры не осталось ни времени, ни дыхания. Барабанщик вновь задал темп. Пропуск удара означал смерть – от рук пиратов, если не от шторма, – и Льешо налегал на весло, делая гигантские шаги вперед и назад, от одной подножки к другой, падал на скамью снова и снова, пока спина не начала казаться каменной.
Даже здесь, вдали от серой стены дождя, принц понимал, что они проигрывают гонку. Новая волна, выше, чем все предыдущие, ударила в борт, и галера почти плашмя легла на воду. Льешо услышал жуткий треск ломающегося весла. Люди в ужасе кричали; гребцы, не удержавшись, взлетали в воздух и падали обратно: кандалы на лодыжках не отпускали их. Один раб перелетел через уключину и упал без сознания на дно галеры. Его напарника дернуло с такой силой, что выбросило за борт – а на цепях осталась болтаться оторванная ступня.
Гребец посоветовал налечь всем своим весом на весло, когда он выбьет подпорку. Освободившись от цепи, весло повернулось в отверстии. Певец схватился за рукоять и нажал вниз так, что лопасть поднялась из воды.
Барабанщик задал очень быстрый темп. Певец удерживал весло в неподвижности, пока готовились гребцы на скамье сбоку от них. При следующем ударе барабанщика он налег телом на весло. Поскольку Льешо и Тай были новичками и могли сбиться, Певец продолжал выкрикивать:
– Шаг, шаг, тащи! Шаг, шаг, тащи!..
Льешо бы корчился от боли в уже израненных руках и ногах, не придавай ему силы приближение урагана.
– Правый борт, стоп!.. – прокричали с кормы, все гребцы на их стороне галеры вытащили лопасти весел из воды. Соседи сбоку продолжали вставать и садиться, вставать и садиться.
– Все, взялись!.. – последовала новая команда.
Льешо наблюдал за Певцом, копируя его движения.
Галера развернулась и начала пробиваться прочь, стараясь выйти из течения, которое тащило судно обратно к берегу, на север Эдриса, через черную тучу.
За пределами течения волны становились выше, и гребцы работали все яростнее. Потом они прорвались, барабанщик объявил отдых для всех рабов – возможность перевести дух перед новым сражением.
В момент затишья Певец улучил момент и объяснил юным напарникам, что происходит.
– Здесь повсюду острова. Лоцман найдет какую-нибудь бухту, где можно затаиться и переждать бурю.
Хотя солнце еще стояло высоко, небо уже совсем стемнело из-за зловещих туч. Шторм нагонял галеру, а Льешо не видел ни одного острова. Ему казалось, что они не справятся.
Но дальше на разговоры не осталось ни времени, ни дыхания. Барабанщик вновь задал темп. Пропуск удара означал смерть – от рук пиратов, если не от шторма, – и Льешо налегал на весло, делая гигантские шаги вперед и назад, от одной подножки к другой, падал на скамью снова и снова, пока спина не начала казаться каменной.
Даже здесь, вдали от серой стены дождя, принц понимал, что они проигрывают гонку. Новая волна, выше, чем все предыдущие, ударила в борт, и галера почти плашмя легла на воду. Льешо услышал жуткий треск ломающегося весла. Люди в ужасе кричали; гребцы, не удержавшись, взлетали в воздух и падали обратно: кандалы на лодыжках не отпускали их. Один раб перелетел через уключину и упал без сознания на дно галеры. Его напарника дернуло с такой силой, что выбросило за борт – а на цепях осталась болтаться оторванная ступня.