Страница:
– Ты же знаешь: человеческие яды не способны убить даже низшего демона!
Монстр в ярости носился из угла в угол, и размеры его менялись по мере того, как он утрачивал контроль над своим телом.
– Ни одно человеческое оружие не может убить короля преисподней!.
– Но оно заставит тебя страдать…
Льешо потянулся к копью, однако боль оказалась слишком сильной. Схватившись за живот, он опрокинулся на спину: мускулы свело судорогой, тело выгибалось, как лук.
Нет, подумал Льешо. Только не сейчас.
Король-демон еще жив. Хотя яд вскоре тоже превратит его в беспомощное существо, ни одно человеческое оружие ему не страшно. Льешо придется использовать проклятое копье, оружие смертного бога.
– А все ты виноват!..
Демон выпрямился и повернулся к Льюке, который бормотал безумные заклинания, так крепко обхватив себя за живот, будто он сам пил из отравленной чаши.
– Твои видения привели его сюда! Твои видения направляли его!..
– Не мои, – промямлил Льюка из угла. – Это с самого начала были твои видения…
Казалось, главное чудовище от ярости еще больше увеличилось и стало еще ужаснее. Демон шагнул вперед и покачнулся – яд скрутил его внутренности в ледяной узел.
– Мои видения! Какое право ты имел вторгаться в мой сон и красть мои видения!..
Мускулы набухали и перекатывались под его кожей от действия яда и жуткой злобы. Демон повернулся спиной к Льешо, который корчился в агонии на полу. Принц заставил себя дотянуться до копья, но оружие выскальзывало из пальцев.
Странный юноша, прибывший к месту битвы на Драконе Моря Мармер, схватил проклятое копье и сморщился, когда оно обожгло его ладони. Однако он не издал ни звука и твердо вложил древко в руку Льешо. Этого оказалось мало. Принц не чувствовал оружия в руке: копье снова начало выскальзывать. Тогда, ободряюще улыбнувшись, молодой человек с глазами цвета моря сжал руку Льешо в своей.
Держа копье вместе с фибским королем, он подполз ближе.
Бесы и демоны побросали свои жутковатые дела и нервно поглядывали на вход в пещеру, откуда доносились звуки сражения, и на своего чудовищного короля, чья кожа то бледнела, то темнела до тошнотворного зеленого цвета. Никто и не пытался предупредить его, когда Льешо со своим незваным помощником начали ползти вперед.
Главный монстр за ногу вытянул Льюку из угла.
– Я убью тебя за это!..
Яд выпил силу из лап демона, и тот, извиваясь, упал на колени.
– Все вы – и презренные смертные создания, и глупые боги, которые двигают вас, как пешки по доске… Все вы умрете!..
Корчась от боли в животе, демон вознамерился схватить Льюку за вторую ногу, чтобы разорвать несчастного пополам.
Льешо с помощью странного тихони поднялся на ноги, и вдвоем они вогнали копье в спину предводителя бесов. Ледяной огонь подобно молнии скользнул по древку оружия. Незнакомец упал.
Дрожа от усилий, принц устоял на ногах. Но тварь еще шевелилась. Собрав все – прежде неведомые – силы смертного бога справедливости, набрав их больше, чем отпущено любому другому смертному богу, Льешо надавил на копье, и оно вошло в самое сердце чудовища.
– Что?.. – в последний раз вздохнул король-демон и рухнул наземь.
Из глаз принца Льюки вдруг исчезло безумие.
– Где мы? – удивленно спросил он.
Льешо расслышал его на грани сознания, но не сумел ответить. Не знал, что сказать, если б даже мог.
Тварь мертва, но что делать дальше, юноша не представлял. Его странный помощник не двигался, и сам Льешо начал проваливаться в темноту.
– Все закончилось? – спросил Льюка. Скорее всего он имел в виду не сражение, а то будущее, которое так часто видел в своих снах.
– Почти…
Льешо знал этот голос очень давно. Кван-ти, Дракон Жемчужной Бухты в человеческом обличье. Краем глаза принц заметил блеск серебристых одежд целительницы, когда та присела рядом.
– Выпей, – велела она и подержала голову Льешо, пока он глотал противоядие из свадебной чаши, которую госпожа Сьен Ма вернула ему в начале похода.
Зелье оказалось сладким на вкус и чистым, как вода из горного ручья. Принц пил осторожно, боясь, что любая жидкость усилит боль и тошноту. Однако эликсир Кван-ти умерил муку, телесную и душевную. С каждым новым глотком Льешо чувствовал себя сильнее и чище, словно ужасное пятно ядов мастера Марко стиралось с его души и тела.
– Спасибо, – поблагодарил он.
– Мы избавили бы тебя от страданий, если бы могли…
– Знаю. Это ведь мой поход…
– А теперь отдохни.
Убедившись, что Льешо выпил достаточно и теперь заснет, Кван-ти оставила его заботам сбитого с толку Льюки.
– Я мало что помню, – прошептал тот. – Кажется, я вел себя не лучшим образом. Прости.
– Ты не виноват, – пробормотал Льешо.
Он повернул голову и увидел, что Кван-ти присела рядом со вторым пациентом.
Юноша, который помог принцу убить предводителя демонов, лежал без движения. Его глаза застыли. У Льешо на глаза навернулись слезы: он узнал бескровное тело, холодеющее в руках целительницы.
Кван-ти откинула прядь волос с холодного лба.
– Храбрый мальчик, – проговорила целительница, сжав руку незнакомца. – Ты усвоил урок и исправил ошибку, как мог. Покойся с миром…
– Мой сын?..
К ним присоединился Дракон Моря Мармер. Он принес запах крови и сражения, который смешался с вонью дымящегося демона.
– Покинул нас, – ответила Кван-ти. – Хотя и помог спасти вселенную.
Пока она говорила, тело незнакомца начало меняться, возвращаясь к истинному облику.
– В сказаниях о короле людей и принце-драконе, которые вместе сражались за Небесные Врата, он будет жить вечно.
Так вот кто он такой, подумал Льешо.
Никто не мог лучше свидетеля размышлений мастера Марко знать, какой ужасный исход ждет их всех, если исполнятся замыслы мнимого мага. Ведь именно его сила освободила короля-демона…
Но… смерть? Слишком высокая цена за горячее сердце и поспешные слова. Однако многие погибли в битве, чтобы исправить зло, принесенное его желанием. По справедливости, Льешо не мог сетовать на судьбу молодого принца-дракона так, как хотелось бы.
Дракон Моря Мармер взревел, и принц испугался, что обрушится потолок пещеры, но вскоре рев сменился тихим плачем. Дракон прижал мертвого сына к груди, словно биение его сердца могло вернуть жизнь ребенку.
Выходя из пещеры, король-дракон бросил взгляд на Льешо, который следил за ним из-под полуопущенных век.
– А что с этим мальчиком? – спросил он у Дракона Жемчужной Бухты в человеческом обличье.
Кван-ти поднялась на ноги и вытерла руки о белый накрахмаленный фартук целительницы, повязанный поверх серебристых одежд.
– Он выживет, – заверила она и добавила, думая, что Льешо спит: – Интересно, знает ли он, что сегодня мы были на грани катастрофы? Если бы предводитель бесов пролил здесь королевскую кровь, мы бы все погибли – и гораздо более страшной смертью, чем сам демон…
– А смог бы он убить короля-демона без помощи моего сына? – спросил Дракон Моря Мармер.
Льешо услышал в его голосе другой, более важный вопрос: не зря ли отдал жизнь мой сын?
Кван-ти пожала плечами и сказала, чтобы дракон не счел ее жест за равнодушие:
– Может быть, да, а может – нет… В лучшем случае он мог закончить так, как и твой сын. А это повлекло бы за собой чудовищные последствия.
Льешо подумал: а почему, собственно? Конечно, есть жемчужины, но Свин мог доставить их мгновенно – теперь, когда осаду сняли. Принц сделал то, что от него требовалось. Его Богиня и его народ в безопасности – и не важно, жив Льешо или же мертв.
Дракон Моря Мармер не стал продолжать разговор.
– Я забираю сына домой, – сказал он.
– Разве ты не дождешься принцев? – поинтересовалась Кван-ти. – Им есть за что благодарить тебя и твоего храброго сына…
– Поблагодари принцев за меня. Мой сын заплатил за свои ошибки, теперь нам обоим пора оставить приключения тем, кому смерть будоражит кровь.
– Ты несправедлив к ним, – мягко упрекнула целительница. – Не они это начали. А Льешо…
– О юном боге можешь ничего не говорить.
Дракон Моря Мармер не смотрел на Льешо, но его слова предназначались не только для Кван-ти.
– Я путешествовал с ним и заглядывал в его душу. Я знаю, чего стоил ему сегодняшний день.
Больше сказать было нечего. Дракон Моря Мармер твердо решил исчезнуть прежде, чем принцы и их сестра доберутся до пещеры, которая, освободившись от демона, вернулась в мир смертных.
И дракон улетел, прижимая к сердцу свою скорбную ношу.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Монстр в ярости носился из угла в угол, и размеры его менялись по мере того, как он утрачивал контроль над своим телом.
– Ни одно человеческое оружие не может убить короля преисподней!.
– Но оно заставит тебя страдать…
Льешо потянулся к копью, однако боль оказалась слишком сильной. Схватившись за живот, он опрокинулся на спину: мускулы свело судорогой, тело выгибалось, как лук.
Нет, подумал Льешо. Только не сейчас.
Король-демон еще жив. Хотя яд вскоре тоже превратит его в беспомощное существо, ни одно человеческое оружие ему не страшно. Льешо придется использовать проклятое копье, оружие смертного бога.
– А все ты виноват!..
Демон выпрямился и повернулся к Льюке, который бормотал безумные заклинания, так крепко обхватив себя за живот, будто он сам пил из отравленной чаши.
– Твои видения привели его сюда! Твои видения направляли его!..
– Не мои, – промямлил Льюка из угла. – Это с самого начала были твои видения…
Казалось, главное чудовище от ярости еще больше увеличилось и стало еще ужаснее. Демон шагнул вперед и покачнулся – яд скрутил его внутренности в ледяной узел.
– Мои видения! Какое право ты имел вторгаться в мой сон и красть мои видения!..
Мускулы набухали и перекатывались под его кожей от действия яда и жуткой злобы. Демон повернулся спиной к Льешо, который корчился в агонии на полу. Принц заставил себя дотянуться до копья, но оружие выскальзывало из пальцев.
Странный юноша, прибывший к месту битвы на Драконе Моря Мармер, схватил проклятое копье и сморщился, когда оно обожгло его ладони. Однако он не издал ни звука и твердо вложил древко в руку Льешо. Этого оказалось мало. Принц не чувствовал оружия в руке: копье снова начало выскальзывать. Тогда, ободряюще улыбнувшись, молодой человек с глазами цвета моря сжал руку Льешо в своей.
Держа копье вместе с фибским королем, он подполз ближе.
Бесы и демоны побросали свои жутковатые дела и нервно поглядывали на вход в пещеру, откуда доносились звуки сражения, и на своего чудовищного короля, чья кожа то бледнела, то темнела до тошнотворного зеленого цвета. Никто и не пытался предупредить его, когда Льешо со своим незваным помощником начали ползти вперед.
Главный монстр за ногу вытянул Льюку из угла.
– Я убью тебя за это!..
Яд выпил силу из лап демона, и тот, извиваясь, упал на колени.
– Все вы – и презренные смертные создания, и глупые боги, которые двигают вас, как пешки по доске… Все вы умрете!..
Корчась от боли в животе, демон вознамерился схватить Льюку за вторую ногу, чтобы разорвать несчастного пополам.
Льешо с помощью странного тихони поднялся на ноги, и вдвоем они вогнали копье в спину предводителя бесов. Ледяной огонь подобно молнии скользнул по древку оружия. Незнакомец упал.
Дрожа от усилий, принц устоял на ногах. Но тварь еще шевелилась. Собрав все – прежде неведомые – силы смертного бога справедливости, набрав их больше, чем отпущено любому другому смертному богу, Льешо надавил на копье, и оно вошло в самое сердце чудовища.
– Что?.. – в последний раз вздохнул король-демон и рухнул наземь.
Из глаз принца Льюки вдруг исчезло безумие.
– Где мы? – удивленно спросил он.
Льешо расслышал его на грани сознания, но не сумел ответить. Не знал, что сказать, если б даже мог.
Тварь мертва, но что делать дальше, юноша не представлял. Его странный помощник не двигался, и сам Льешо начал проваливаться в темноту.
– Все закончилось? – спросил Льюка. Скорее всего он имел в виду не сражение, а то будущее, которое так часто видел в своих снах.
– Почти…
Льешо знал этот голос очень давно. Кван-ти, Дракон Жемчужной Бухты в человеческом обличье. Краем глаза принц заметил блеск серебристых одежд целительницы, когда та присела рядом.
– Выпей, – велела она и подержала голову Льешо, пока он глотал противоядие из свадебной чаши, которую госпожа Сьен Ма вернула ему в начале похода.
Зелье оказалось сладким на вкус и чистым, как вода из горного ручья. Принц пил осторожно, боясь, что любая жидкость усилит боль и тошноту. Однако эликсир Кван-ти умерил муку, телесную и душевную. С каждым новым глотком Льешо чувствовал себя сильнее и чище, словно ужасное пятно ядов мастера Марко стиралось с его души и тела.
– Спасибо, – поблагодарил он.
– Мы избавили бы тебя от страданий, если бы могли…
– Знаю. Это ведь мой поход…
– А теперь отдохни.
Убедившись, что Льешо выпил достаточно и теперь заснет, Кван-ти оставила его заботам сбитого с толку Льюки.
– Я мало что помню, – прошептал тот. – Кажется, я вел себя не лучшим образом. Прости.
– Ты не виноват, – пробормотал Льешо.
Он повернул голову и увидел, что Кван-ти присела рядом со вторым пациентом.
Юноша, который помог принцу убить предводителя демонов, лежал без движения. Его глаза застыли. У Льешо на глаза навернулись слезы: он узнал бескровное тело, холодеющее в руках целительницы.
Кван-ти откинула прядь волос с холодного лба.
– Храбрый мальчик, – проговорила целительница, сжав руку незнакомца. – Ты усвоил урок и исправил ошибку, как мог. Покойся с миром…
– Мой сын?..
К ним присоединился Дракон Моря Мармер. Он принес запах крови и сражения, который смешался с вонью дымящегося демона.
– Покинул нас, – ответила Кван-ти. – Хотя и помог спасти вселенную.
Пока она говорила, тело незнакомца начало меняться, возвращаясь к истинному облику.
– В сказаниях о короле людей и принце-драконе, которые вместе сражались за Небесные Врата, он будет жить вечно.
Так вот кто он такой, подумал Льешо.
Никто не мог лучше свидетеля размышлений мастера Марко знать, какой ужасный исход ждет их всех, если исполнятся замыслы мнимого мага. Ведь именно его сила освободила короля-демона…
Но… смерть? Слишком высокая цена за горячее сердце и поспешные слова. Однако многие погибли в битве, чтобы исправить зло, принесенное его желанием. По справедливости, Льешо не мог сетовать на судьбу молодого принца-дракона так, как хотелось бы.
Дракон Моря Мармер взревел, и принц испугался, что обрушится потолок пещеры, но вскоре рев сменился тихим плачем. Дракон прижал мертвого сына к груди, словно биение его сердца могло вернуть жизнь ребенку.
Выходя из пещеры, король-дракон бросил взгляд на Льешо, который следил за ним из-под полуопущенных век.
– А что с этим мальчиком? – спросил он у Дракона Жемчужной Бухты в человеческом обличье.
Кван-ти поднялась на ноги и вытерла руки о белый накрахмаленный фартук целительницы, повязанный поверх серебристых одежд.
– Он выживет, – заверила она и добавила, думая, что Льешо спит: – Интересно, знает ли он, что сегодня мы были на грани катастрофы? Если бы предводитель бесов пролил здесь королевскую кровь, мы бы все погибли – и гораздо более страшной смертью, чем сам демон…
– А смог бы он убить короля-демона без помощи моего сына? – спросил Дракон Моря Мармер.
Льешо услышал в его голосе другой, более важный вопрос: не зря ли отдал жизнь мой сын?
Кван-ти пожала плечами и сказала, чтобы дракон не счел ее жест за равнодушие:
– Может быть, да, а может – нет… В лучшем случае он мог закончить так, как и твой сын. А это повлекло бы за собой чудовищные последствия.
Льешо подумал: а почему, собственно? Конечно, есть жемчужины, но Свин мог доставить их мгновенно – теперь, когда осаду сняли. Принц сделал то, что от него требовалось. Его Богиня и его народ в безопасности – и не важно, жив Льешо или же мертв.
Дракон Моря Мармер не стал продолжать разговор.
– Я забираю сына домой, – сказал он.
– Разве ты не дождешься принцев? – поинтересовалась Кван-ти. – Им есть за что благодарить тебя и твоего храброго сына…
– Поблагодари принцев за меня. Мой сын заплатил за свои ошибки, теперь нам обоим пора оставить приключения тем, кому смерть будоражит кровь.
– Ты несправедлив к ним, – мягко упрекнула целительница. – Не они это начали. А Льешо…
– О юном боге можешь ничего не говорить.
Дракон Моря Мармер не смотрел на Льешо, но его слова предназначались не только для Кван-ти.
– Я путешествовал с ним и заглядывал в его душу. Я знаю, чего стоил ему сегодняшний день.
Больше сказать было нечего. Дракон Моря Мармер твердо решил исчезнуть прежде, чем принцы и их сестра доберутся до пещеры, которая, освободившись от демона, вернулась в мир смертных.
И дракон улетел, прижимая к сердцу свою скорбную ношу.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Когда король-дракон скрылся из глаз, Льешо поднялся на ноги.
– Еще рано, – предупредила его Кван-ти.
Эликсир прибавил принцу сил, но яд, предназначенный для короля-демона, усмирить не так легко. Льешо до сих пор держался за живот.
– Надо сделать еще кое-что…
Возможно, бой окончен, но принц должен был выполнить последнее задание. Тело короля-демона уже начало гнить, что и предполагала его сущность. Широким озером разлагающейся плоти оно раскинулось ногами ко входу, головой – к стене громадной пещеры. Льешо взобрался на гигантскую руку и пошел к голове, где из провалившихся глазниц глядели две пустые черные жемчужины.
Принц помнил давний сон. Тогда он собирал глаза пустынников Гансау. Вынимать драгоценности из головы чудовища было не менее странно, однако Льешо знал, что надо делать.
Жемчужины выскочили довольно легко. Льешо аккуратно стер слизь подолом плаща и положил их в мешочек на шее.
– Пойдем, – сказала Кван-ти. – Если ты в состоянии ходить, тебя ждут.
Принц с трудом последовал за ней.
Выйдя из пещеры, целительница фыркнула и мотнула головой. Приняв драконье обличье, она поднялась в воздух, присоединившись к Дану и Дракону Золотой Реки, которые сидели на горе. Впрочем, Льешо увидел драконов только мельком.
Склон горы заполняли солдаты всей объединенной армии, собранной из разных уголков мира. Каду и Шу остались в лазарете – Льешо вспомнил потрясение от их ран, – но Хабиба был там, вместе со всеми королями и военачальниками, которые сопровождали его до Кунгола. И еще Согхар, пустынник Гансау, толкователь снов из Акенбада, и даже женщина, фибский капрал, Тонкук, которая иногда сражалась с Льешо в Гарне…
В первом ряду собрались все смертные боги, кроме бога познания. Льешо заметил мастера Геоманта у входа в пещеру. Колдунья бормотала себе под нос:
– Здесь где-то были осколки, я точно их видела…
Впрочем, принц не особенно понял, о каких осколках шла речь. Мастер Геомант поспешила за Льешо и заняла свое место среди богов.
На сей раз госпожа Сьен Ма стояла чуть в стороне, уступив главенство смертному богу мира, который улыбнулся Льешо сквозь слезы.
– Счастливый день, – сказал он, имея в виду не только последнюю битву.
Как в беседе с равным, смертный бог мира говорил обо всех испытаниях, что привели их на горный склон, начиная с нападения на Кунгол и желания мастера Марко стать кем-то большим, чем сотворила его природа, и заканчивая смертью короля-демона.
– Пропасть между преисподней и миром смертных…
Льешо затаил дыхание, страшась, что ее уже нельзя запереть, и чудовища будут проникать в их реальность снова и снова.
Но бог ободряюще улыбнулся и заверил:
– Ее закрыли сами демоны, испугавшись, что защитник Великой Богини принесет войну мертвым. Небесные и земные миры в безопасности – во всяком случае, пока.
– Спасибо.
– Я еще не заработал твою благодарность, но надеюсь начать сегодня. На какое-то время госпожа Война присядет передохнуть, и на сцене воцарится Мир.
– Но в этом спокойнейшем из миров найдется место для озорства, я полагаю…
Мастер Ден изобразил раздражение от общей гармонии. Он держал на руках карлика Ясное Утро, а тот, в свою очередь – Маленького Братца. Обезьяний бог вернулся к привычным для окружающих размерам – что неплохо, как объявил Ясное Утро, потому что иначе обезьяньему богу пришлось бы взять на плечи бога милосердия!..
Компания смеялась над шуткой слишком громко и долго, но никто не возражал. Они ведь едва избежали конца света, и с меньшими потерями, чем ожидали.
Льешо скорбел по мертвецам, но немногие среди его друзей знали Дракона Моря Мармер или сожалели о смерти его сына так, как король Фибии.
Братья и сестра тоже были там – в том числе и Льюка, который неверной походкой, словно пробудившись ото сна, вышел из пещеры.
Адар аккуратно взял его за руку и подвел к Балару с Менаром. Войны наносили ущерб душе и телу, но Мир залечит самые ужасные из ран. Из гущи солдат появились воинственные принцы, Гхриз и Шокар, который отречется от своего титула и станет почетным стражником их сестры Пинг, сапфировой принцессы, теперь уже королевы… Она была в одеждах верховной жрицы Храма Луны. В окружении других жриц Пинг до того напомнила Льешо мать, что он не знал, улыбаться ему или плакать.
– Церемонии и празднование подождут, пока мы будем хоронить мертвых и заново отстраивать город, – сказал Гхриз. – Я понимаю и принимаю твое нежелание стать нашим королем, но позволь воздать тебе честь, прежде чем ты нас покинешь…
Из всей семьи только Гхриз особенно удивился уходу Льешо. Все видели, как юноша отдаляется от смертной жизни с каждым ли, который приближал их к Небесным Вратам, и, похоже, раньше самого Льешо осознали, чем закончится поход.
Юноше не хотелось отказывать брату в такой мелочи, но Богиня ждала слишком долго.
– Пусть церемония в мою честь состоится, – сказал он. – Но я не могу остаться. Супруга соскучилась по мне, а я бесчисленное количество жизней мечтал служить ей. Думаю, на этот раз я все сделал правильно. Я возвращаюсь домой.
– Ты не умираешь? – с сомнением спросил Гхриз.
Он сразился бы в еще одной войне, чтобы не дать мне умереть, подумал Льешо и покачал головой:
– Вряд ли.
Впрочем, Льешо точно этого не знал. Он устал и чувствовал себя больным, тело ныло от ядов и сражений, душа – от всего, что он видел и делал в походе.
– Во всяком случае, ненадолго, – согласился Ясное Утро. – Для большинства из нас наступает время отдыха и размышлений. Потом – время исканий. Потом, скорее всего, время возвращения домой.
Избавившись от безумия, Льюка только начал осознавать будущее. Принц все еще страдал от воспоминаний о своих дурных поступках и ужасе, с которым жил так долго, но всем сердцем желал брату счастья.
– Надеюсь, дети моих детей доживут…
Он имел в виду – дождутся возвращения короля-странника.
– А мы?..
Шокар повернулся к богу милосердия и вопросительно посмотрел на него. Самый разумный из семи братьев научился принимать существование богов и магов в своей жизни. Но обнаружить одного из них в своей семье – это слишком много для простого фермера. Шокар не был в павильоне Дворца Солнца и не слышал откровений Льешо.
– Справедливость, – проговорил Ясное Утро и с плеча массивного бога-мошенника указал вправо и влево, где боги войны, и мира, и познания собрались, чтобы поприветствовать своего собрата.
– Слишком долго в мире отсутствовала Справедливость…
Пока братья в изумлении переводили взгляд с одного бога на другого, пытаясь найти среди них Справедливость, Льешо ответил на укор Милосердия:
– Миру придется какое-то время справляться силами смертных.
– Отдохни, – согласился Ясное Утро. – Думаю, у тебя осталось еще одно невыполненное поручение Богини, твоей госпожи и супруги. Мир до твоего возвращения никуда не денется.
– Верно.
Льешо накрыл ладонью мешочек, где хранил Ожерелье Ночи, и посмотрел на Небесные Врата, которые мог видеть только супруг Богини.
Восхождение будет долгим. Только бы немного поспать…
– Если можно… – Дракон Дан склонил гигантскую голову. – Один последний полет, ради моей госпожи, Великой Богини… хорошо?..
– Спасибо, – поблагодарил Льешо.
Спасибо за все… за первую встречу и за последнюю, за исполнение пророчества и за воду, которая вновь заполнила Каменную Реку, где когда-то Акенбад противостоял жажде песчаной пустыни… А еще за предложение.
Однако, взглянув на дракона, Льешо вдруг понял, что должен дойти сам.
– В другой раз, – отказался он.
– Самое время, – ответил Дракон Дан. – Я рад, что юный король научился говорить «нет».
– Как и я, старый друг. Как и я…
Льешо выразил свои чувства, погладив дракона по носу. Затем, со всеми богами, людьми и драконами за спиной, под взглядами воинов всех пяти армий, он начал карабкаться вверх по склону.
Кристальные колонны, охваченные серебром, сияли в закатном свете алмазами, жемчугом, сапфирами и гранатами. Но Льешо узнал бы дом, даже будь на месте драгоценных камней пепел. Шаг за шагом, захват за захватом, он полз навстречу своей цели.
Хотя битва с королем-демоном выпила все его силы, юноша обнаружил, что, будучи богом, черпает жизнь из земли под ногами и воздуха, который становился все разреженнее. Однако больше всего энергии ему прибавлял вид Небесных Врат, ждущих впереди.
Вначале это последнее путешествие давалось Льешо не труднее восхождения по крутой лестнице в Храме Луны. Во всяком случае, здесь его не мучили духи.
Однако постепенно воздух становился слишком холодным для дыхания, а камень под руками превратился в лед. Льешо выбрался на ледник, и ему приходилось выдалбливать выемки для рук фибским ножом. Только надежда на драгоценные Небесные Врата заставляла его идти вперед.
Юноше начало казаться, что до них никогда не добраться, когда внезапно он очутился на месте.
Но все-таки по другую сторону, в вечной зиме ледников.
Его не приветствовал стражник, к нему не спешил по заваленной листьями дорожке садовник. Вокруг был только лед. Льешо навалился плечом на ворота и толкнул.
Они не поддались.
Льешо толкнул снова.
Ворота не двинулись.
Если бы у юноши хватало сил разгневаться, он бы начал стучать в ворота, но последние крохи ушли на восхождение.
Он в изнеможении привалился к серебряным петлям.
– Моя госпожа Богиня! – позвал Льешо. – Я пришел, но не могу попасть внутрь…
Никто не отозвался, и он наконец-то заснул.
Во сне Льешо увидел Богиню, свою супругу, во всем ее великолепии и неземной красоте. Он не смог бы описать всю теплоту и гостеприимство, которые видел в ее руках – не таких, какими он считал их прежде.
– Моя госпожа, – ответил юноша на ее зов, хотя они не обменялись ни единым словом.
Богиня взяла его за руки и повела вперед. Ворота каким-то образом потеряли значение: Льешо прошел сквозь них, словно серебра и драгоценностей не существовало вовсе.
Неожиданно откуда-то навалился вечный приглушенный свет рая, а сады стояли в запустении, как и прежде. Удовольствие Богини от их встречи затуманилось неуверенностью.
– Ожерелье Ночи… – сказала она. – Ты нашел жемчужины?..
– Да, моя госпожа.
Льешо снял мешочек с шеи и высыпал жемчужины в ее ладони.
Богиня сосчитала драгоценности и обратила на Льешо взгляд многоцветных глаз, пораженная дурным предчувствием.
– Одной не хватает.
– Может, меня?..
Из зарослей, довольно похрюкивая, выбрался Свин, закованный в серебряные цепи – символ его позора. Богиня протянула руку – и он исчез, съежился, превратился в жемчужину, которая когда-то висела на шее у Льешо. Только теперь на жемчужине не было цепей: джинн с выжидательным видом лежал на ладони Великой Богини.
– Та самая, – сказала она и изо всех сил подбросила жемчужины вверх, в необъятное небо.
Достигнув высшей точки, они там и остались. Неожиданно в раю потемнело. На месте жемчужин возникли созвездия: возчик с тележкой, плачущая принцесса, бык и козерог. На вершине неба самая яркая из звезд, Свин-садовник, принялась мотыжить роскошную суглинистую тьму. Льешо показалось, что джинн посмотрел вниз и подмигнул ему, хотя, быть может, это всего лишь мерцали звезды.
Ночь вернулась в райские сады.
– Идем, муж мой, – позвала Богиня, когда Великая Луна Лан выглянула из-за ворот рая. – Супружеское ложе ждало тебя слишком долго.
Богиня взяла возлюбленного за руку и увела в спальню, которая манила его за тысячи ли отсюда.
Скоро Льешо вернется в мир как смертный бог для всего человечества. А пока он наконец-то обрел свой дом.
– Еще рано, – предупредила его Кван-ти.
Эликсир прибавил принцу сил, но яд, предназначенный для короля-демона, усмирить не так легко. Льешо до сих пор держался за живот.
– Надо сделать еще кое-что…
Возможно, бой окончен, но принц должен был выполнить последнее задание. Тело короля-демона уже начало гнить, что и предполагала его сущность. Широким озером разлагающейся плоти оно раскинулось ногами ко входу, головой – к стене громадной пещеры. Льешо взобрался на гигантскую руку и пошел к голове, где из провалившихся глазниц глядели две пустые черные жемчужины.
Принц помнил давний сон. Тогда он собирал глаза пустынников Гансау. Вынимать драгоценности из головы чудовища было не менее странно, однако Льешо знал, что надо делать.
Жемчужины выскочили довольно легко. Льешо аккуратно стер слизь подолом плаща и положил их в мешочек на шее.
– Пойдем, – сказала Кван-ти. – Если ты в состоянии ходить, тебя ждут.
Принц с трудом последовал за ней.
Выйдя из пещеры, целительница фыркнула и мотнула головой. Приняв драконье обличье, она поднялась в воздух, присоединившись к Дану и Дракону Золотой Реки, которые сидели на горе. Впрочем, Льешо увидел драконов только мельком.
Склон горы заполняли солдаты всей объединенной армии, собранной из разных уголков мира. Каду и Шу остались в лазарете – Льешо вспомнил потрясение от их ран, – но Хабиба был там, вместе со всеми королями и военачальниками, которые сопровождали его до Кунгола. И еще Согхар, пустынник Гансау, толкователь снов из Акенбада, и даже женщина, фибский капрал, Тонкук, которая иногда сражалась с Льешо в Гарне…
В первом ряду собрались все смертные боги, кроме бога познания. Льешо заметил мастера Геоманта у входа в пещеру. Колдунья бормотала себе под нос:
– Здесь где-то были осколки, я точно их видела…
Впрочем, принц не особенно понял, о каких осколках шла речь. Мастер Геомант поспешила за Льешо и заняла свое место среди богов.
На сей раз госпожа Сьен Ма стояла чуть в стороне, уступив главенство смертному богу мира, который улыбнулся Льешо сквозь слезы.
– Счастливый день, – сказал он, имея в виду не только последнюю битву.
Как в беседе с равным, смертный бог мира говорил обо всех испытаниях, что привели их на горный склон, начиная с нападения на Кунгол и желания мастера Марко стать кем-то большим, чем сотворила его природа, и заканчивая смертью короля-демона.
– Пропасть между преисподней и миром смертных…
Льешо затаил дыхание, страшась, что ее уже нельзя запереть, и чудовища будут проникать в их реальность снова и снова.
Но бог ободряюще улыбнулся и заверил:
– Ее закрыли сами демоны, испугавшись, что защитник Великой Богини принесет войну мертвым. Небесные и земные миры в безопасности – во всяком случае, пока.
– Спасибо.
– Я еще не заработал твою благодарность, но надеюсь начать сегодня. На какое-то время госпожа Война присядет передохнуть, и на сцене воцарится Мир.
– Но в этом спокойнейшем из миров найдется место для озорства, я полагаю…
Мастер Ден изобразил раздражение от общей гармонии. Он держал на руках карлика Ясное Утро, а тот, в свою очередь – Маленького Братца. Обезьяний бог вернулся к привычным для окружающих размерам – что неплохо, как объявил Ясное Утро, потому что иначе обезьяньему богу пришлось бы взять на плечи бога милосердия!..
Компания смеялась над шуткой слишком громко и долго, но никто не возражал. Они ведь едва избежали конца света, и с меньшими потерями, чем ожидали.
Льешо скорбел по мертвецам, но немногие среди его друзей знали Дракона Моря Мармер или сожалели о смерти его сына так, как король Фибии.
Братья и сестра тоже были там – в том числе и Льюка, который неверной походкой, словно пробудившись ото сна, вышел из пещеры.
Адар аккуратно взял его за руку и подвел к Балару с Менаром. Войны наносили ущерб душе и телу, но Мир залечит самые ужасные из ран. Из гущи солдат появились воинственные принцы, Гхриз и Шокар, который отречется от своего титула и станет почетным стражником их сестры Пинг, сапфировой принцессы, теперь уже королевы… Она была в одеждах верховной жрицы Храма Луны. В окружении других жриц Пинг до того напомнила Льешо мать, что он не знал, улыбаться ему или плакать.
– Церемонии и празднование подождут, пока мы будем хоронить мертвых и заново отстраивать город, – сказал Гхриз. – Я понимаю и принимаю твое нежелание стать нашим королем, но позволь воздать тебе честь, прежде чем ты нас покинешь…
Из всей семьи только Гхриз особенно удивился уходу Льешо. Все видели, как юноша отдаляется от смертной жизни с каждым ли, который приближал их к Небесным Вратам, и, похоже, раньше самого Льешо осознали, чем закончится поход.
Юноше не хотелось отказывать брату в такой мелочи, но Богиня ждала слишком долго.
– Пусть церемония в мою честь состоится, – сказал он. – Но я не могу остаться. Супруга соскучилась по мне, а я бесчисленное количество жизней мечтал служить ей. Думаю, на этот раз я все сделал правильно. Я возвращаюсь домой.
– Ты не умираешь? – с сомнением спросил Гхриз.
Он сразился бы в еще одной войне, чтобы не дать мне умереть, подумал Льешо и покачал головой:
– Вряд ли.
Впрочем, Льешо точно этого не знал. Он устал и чувствовал себя больным, тело ныло от ядов и сражений, душа – от всего, что он видел и делал в походе.
– Во всяком случае, ненадолго, – согласился Ясное Утро. – Для большинства из нас наступает время отдыха и размышлений. Потом – время исканий. Потом, скорее всего, время возвращения домой.
Избавившись от безумия, Льюка только начал осознавать будущее. Принц все еще страдал от воспоминаний о своих дурных поступках и ужасе, с которым жил так долго, но всем сердцем желал брату счастья.
– Надеюсь, дети моих детей доживут…
Он имел в виду – дождутся возвращения короля-странника.
– А мы?..
Шокар повернулся к богу милосердия и вопросительно посмотрел на него. Самый разумный из семи братьев научился принимать существование богов и магов в своей жизни. Но обнаружить одного из них в своей семье – это слишком много для простого фермера. Шокар не был в павильоне Дворца Солнца и не слышал откровений Льешо.
– Справедливость, – проговорил Ясное Утро и с плеча массивного бога-мошенника указал вправо и влево, где боги войны, и мира, и познания собрались, чтобы поприветствовать своего собрата.
– Слишком долго в мире отсутствовала Справедливость…
Пока братья в изумлении переводили взгляд с одного бога на другого, пытаясь найти среди них Справедливость, Льешо ответил на укор Милосердия:
– Миру придется какое-то время справляться силами смертных.
– Отдохни, – согласился Ясное Утро. – Думаю, у тебя осталось еще одно невыполненное поручение Богини, твоей госпожи и супруги. Мир до твоего возвращения никуда не денется.
– Верно.
Льешо накрыл ладонью мешочек, где хранил Ожерелье Ночи, и посмотрел на Небесные Врата, которые мог видеть только супруг Богини.
Восхождение будет долгим. Только бы немного поспать…
– Если можно… – Дракон Дан склонил гигантскую голову. – Один последний полет, ради моей госпожи, Великой Богини… хорошо?..
– Спасибо, – поблагодарил Льешо.
Спасибо за все… за первую встречу и за последнюю, за исполнение пророчества и за воду, которая вновь заполнила Каменную Реку, где когда-то Акенбад противостоял жажде песчаной пустыни… А еще за предложение.
Однако, взглянув на дракона, Льешо вдруг понял, что должен дойти сам.
– В другой раз, – отказался он.
– Самое время, – ответил Дракон Дан. – Я рад, что юный король научился говорить «нет».
– Как и я, старый друг. Как и я…
Льешо выразил свои чувства, погладив дракона по носу. Затем, со всеми богами, людьми и драконами за спиной, под взглядами воинов всех пяти армий, он начал карабкаться вверх по склону.
Кристальные колонны, охваченные серебром, сияли в закатном свете алмазами, жемчугом, сапфирами и гранатами. Но Льешо узнал бы дом, даже будь на месте драгоценных камней пепел. Шаг за шагом, захват за захватом, он полз навстречу своей цели.
Хотя битва с королем-демоном выпила все его силы, юноша обнаружил, что, будучи богом, черпает жизнь из земли под ногами и воздуха, который становился все разреженнее. Однако больше всего энергии ему прибавлял вид Небесных Врат, ждущих впереди.
Вначале это последнее путешествие давалось Льешо не труднее восхождения по крутой лестнице в Храме Луны. Во всяком случае, здесь его не мучили духи.
Однако постепенно воздух становился слишком холодным для дыхания, а камень под руками превратился в лед. Льешо выбрался на ледник, и ему приходилось выдалбливать выемки для рук фибским ножом. Только надежда на драгоценные Небесные Врата заставляла его идти вперед.
Юноше начало казаться, что до них никогда не добраться, когда внезапно он очутился на месте.
Но все-таки по другую сторону, в вечной зиме ледников.
Его не приветствовал стражник, к нему не спешил по заваленной листьями дорожке садовник. Вокруг был только лед. Льешо навалился плечом на ворота и толкнул.
Они не поддались.
Льешо толкнул снова.
Ворота не двинулись.
Если бы у юноши хватало сил разгневаться, он бы начал стучать в ворота, но последние крохи ушли на восхождение.
Он в изнеможении привалился к серебряным петлям.
– Моя госпожа Богиня! – позвал Льешо. – Я пришел, но не могу попасть внутрь…
Никто не отозвался, и он наконец-то заснул.
Во сне Льешо увидел Богиню, свою супругу, во всем ее великолепии и неземной красоте. Он не смог бы описать всю теплоту и гостеприимство, которые видел в ее руках – не таких, какими он считал их прежде.
– Моя госпожа, – ответил юноша на ее зов, хотя они не обменялись ни единым словом.
Богиня взяла его за руки и повела вперед. Ворота каким-то образом потеряли значение: Льешо прошел сквозь них, словно серебра и драгоценностей не существовало вовсе.
Неожиданно откуда-то навалился вечный приглушенный свет рая, а сады стояли в запустении, как и прежде. Удовольствие Богини от их встречи затуманилось неуверенностью.
– Ожерелье Ночи… – сказала она. – Ты нашел жемчужины?..
– Да, моя госпожа.
Льешо снял мешочек с шеи и высыпал жемчужины в ее ладони.
Богиня сосчитала драгоценности и обратила на Льешо взгляд многоцветных глаз, пораженная дурным предчувствием.
– Одной не хватает.
– Может, меня?..
Из зарослей, довольно похрюкивая, выбрался Свин, закованный в серебряные цепи – символ его позора. Богиня протянула руку – и он исчез, съежился, превратился в жемчужину, которая когда-то висела на шее у Льешо. Только теперь на жемчужине не было цепей: джинн с выжидательным видом лежал на ладони Великой Богини.
– Та самая, – сказала она и изо всех сил подбросила жемчужины вверх, в необъятное небо.
Достигнув высшей точки, они там и остались. Неожиданно в раю потемнело. На месте жемчужин возникли созвездия: возчик с тележкой, плачущая принцесса, бык и козерог. На вершине неба самая яркая из звезд, Свин-садовник, принялась мотыжить роскошную суглинистую тьму. Льешо показалось, что джинн посмотрел вниз и подмигнул ему, хотя, быть может, это всего лишь мерцали звезды.
Ночь вернулась в райские сады.
– Идем, муж мой, – позвала Богиня, когда Великая Луна Лан выглянула из-за ворот рая. – Супружеское ложе ждало тебя слишком долго.
Богиня взяла возлюбленного за руку и увела в спальню, которая манила его за тысячи ли отсюда.
Скоро Льешо вернется в мир как смертный бог для всего человечества. А пока он наконец-то обрел свой дом.