Беннет Констанция. Радость пирата

   — Перестань драться, — сердито сказал Фиск, отпуская ее грудь для того, чтобы перехватить ее руки. Затем, отпустив ее руки, он принялся расстегивать штаны, и Алекс поняла, что ее надежде образумить малого не суждено сбыться.
   Словно загнанный в капкан зверь, Алекс забилась в ужасе, всхлипывая от страха.
   — Прекрати! — заревел Фиск, грубо хватая ее за плечи и подминая под себя.
   Задрав вверх юбки, он навалился на женщину. Алекс чувствовала, что он вот-вот овладеет ею, и завизжала в истерике. Ослепленная ужасом, она кричала как безумная, царапая лицо насильника. Фиск откидывал ее руки, все более раздражаясь от визга. Он пытался заглушить ее крики, закрывая ее рот своим, но она выворачивалась. Резкие спонтанные движения женщины разжигали в нем неистовое пламя, но она яростно извивалась под ним, не давая ему войти и утолить голод. Алекс кричала не переставая, и Фиска охватила паника. Он не любил, когда кричат. Надо было заставить ее замолчать, и он зажал ей рот рукой, но она укусила его, и он в сердцах схватил ее за шею. Так можно было прекратить крик. Когда она не сможет дышать, она присмиреет ненадолго, и он войдет в нее.
   Движимый страхом, желанием, оглушенный ее воплями до той степени, что разум отказывался подчиняться ему, Фиск сжал пальцами ее горло. Она закашлялась и потянула его за руки, при этом ее красивая грудь так соблазнительно поднималась и опускалась, поблескивая в желтом свете фонаря… Фиск так сильно ее хотел. Ей надо было лишь секунду полежать смирно…
   Вдруг раздался оглушительный треск, и женщина под ним присмирела. Фиск замер. Что это было? Ее шея? Звук был слишком громкий. Словно шум от ломающегося дерева. Неужели она мертва?
   — Нет!
   Фиск застыл, онемев от ужаса. Дикие вопли женщины сменились другим ужасным криком. Фиск обернулся к двери, превратившейся в щепки, и едва успел поднять руки, чтобы отбросить от себя страшного демона, с криком влетевшего в его дом. Демон опрокинул его на пол, и Фиск попытался откатиться в сторону, но громадные руки, такие же сильные, как его собственные, лупили его по лицу и, еще до того как он успел вскочить, сжали его шею и начали давить.
   «Так ли чувствовала себя красивая леди перед смертью?» — успел подумать Фиск, до того как погрузиться во мрак, и вдруг в тот миг, как сознание готово было покинуть его навсегда, воля вернулась к нему и Фиск начал бороться. Упираясь коленями нападавшему в живот, Фиск разжал готовые сомкнуться пальцы. Еще мгновение, и Фиск оказался сверху. Пальцы демона сжались в кулак, и он отбросил Фиска в угол. И в этот момент он почувствовал, как что-то больно вдавилось ему в ребра.
   Пистоль!
   Демон вскочил на ноги, тяжело дыша, готовый вновь броситься на Фиска, но тот успел вытащить оружие и, стоя на коленях, взвел курок. И Фиск, и демон застыли в ошалелом изумлении, когда раздался грохот.

Глава 34

   Фиск удивленно смотрел на красную полосу у себя на груди. Кровавое пятно расползалось… Оружие выскользнуло из его рук, и он повалился вперед.
   — С вами все в порядке, капитан? — спросил Оги, поднимая вверх дымящееся дуло пистоля.
   Майлз покачал головой, все еще удивляясь тому, что остался жив. Увидев прямо перед собой дуло, он уже простился с жизнью. Оги подоспел как нельзя вовремя. Теперь оставалось лишь надеяться на то, что он сам не запоздал со спасением Алекс.
   Пока Оги проверял, на самом ли деле мертв неизвестный похититель, Майлз поспешил к неподвижно лежащей Александре. Даже при неверном свете фонаря были заметны синяки на ее шее.
   — Алекс, Алекс!
   — Она жива? — тревожно спросил Оги.
   — Не знаю!
   Майлз осторожно ощупал шею Алекс. Она дышала! У Майлза отлегло от сердца. Успел! Бережно взяв Александру на руки, он стал качать ее, как ребенка.
   — Слава Богу, — пробормотал он. — Слава Богу, что ты жива.
   Оги облегченно перевел дыхание.
   — Слава Богу, — повторил он за капитаном и вышел за дверь, чтобы успеть предупредить капитана, если кто приблизится к мельнице.
   Алекс слегка приподнялась, дотронулась до плеча Майлза и, разом припомнив, где она и что с ней, отчаянно завопила.
   — Алекс, перестань! Это я, Майлз! Это Майлз, любовь моя, — заговорил он, хватая ее за руки.
   — Майлз? — недоверчиво переспросила Алекс, вглядываясь в расплывчатый силуэт.
   Золотистые глаза любимого ласково смотрели на нее из полутьмы.
   — Нет! — в истерике закричала Алекс.
   Майлз опешил настолько, что отпустил ее, и Алекс, вырвавшись, метнулась в противоположный угол.
   — Алекс!
   — Нет, ты ушел… Майлз ушел! Господи, я действительно сошла с ума, — застонала она, хватаясь за голову.
   — Алекс, прекрати! Я здесь… здесь!
   Кросс подбежал к ней и, без труда преодолев ее сопротивление, заключил в объятия. Голос, шептавший ее имя, был действительно его голосом, от него пахло Майлзом, и руки, гладившие ее волосы, были такими знакомыми. Только сейчас Алекс начала верить, что рядом с ней не полоумный Фиск, а Майлз, родной, любимый.
   Мгновенно мир перевернулся; Алекс дала волю слезам. Она не в состоянии была не то что задавать вопросы, но даже думать о том, как случилось ему оказаться здесь в самый страшный для нее миг.
   По мере того как Алекс успокаивалась, Майлз, как мог, поправил ее сбившиеся юбки и запахнул платье на груди. Вытащив платок, он нежно вытер ее лицо.
   — Алекс, мы не можем здесь оставаться. Нам надо уходить.
   — Не можем? — повторила Алекс, тревожно оглядываясь. — Фиск! Где он? Он возвращается?
   — Нет-нет, — прижимая Александру к себе, как ребенка, заверял Майлз. — Фиск мертв. Он больше не обидит тебя.
   — Он убил Иезекииля…
   — Я знаю, но ты не должна об этом думать. Копели сам виноват. Его собственная жадность или безумие привело его к смерти.
   — Он… он хотел меня, Майлз, но я думаю, что он и ненавидел меня за то, что я любила тебя.
   — Не думай сейчас о Копели, любовь моя. Он больше не сможет причинить тебе страдания.
   — Капитан! Они скачут сюда! Должно быть, как-то отыскали след!
   — Быстрее!
   Майлз вскочил на ноги и помог подняться Алекс. Бережно поддерживая ее, Майлз провел ее мимо мертвого Фиска на улицу.
   — Кто скачет? — срывающимся голосом спросила Алекс, с трудом ступая на ватных ногах.
   — Нет времени объяснять. Ты умеешь ездить верхом?
   — Немного, — ответила Алекс, озадаченно глядя на Оги, держащего за поводья лошадь, одну из тех, что они одолжили у Венцев.
   — Отлично.
   Майлз помог Алекс забраться в седло — седло было мужским, непривычным для Алекс. Оги протянул ей поводья, и она придержала лошадь, пока мужчины седлали своих коней. Позади уже слышались храп лошадей и крики.
   — Сюда, правее, — приказал Майлз, трогаясь с места. — В ручей, чтобы скрыть следы!
   Кавалькада поскакала на север по руслу обмелевшего ручья, некогда крутившего жернова мельницы. Звуки погони остались позади. В отдалении послышались возгласы тех, кто нашел мертвого Фиска. Майлзу оставалось лишь гадать, что подумают они о находке. Александра исчезла, оставив позади себя два мертвых тела. Придет ли кому-нибудь в голову, что их лишь на шаг опередил опасный преступник Майлз Кросс?
   — Сюда, скорее!
   Майлз надеялся, что на каменистом берегу не останется следов и они смогут выиграть драгоценное время. Чувствуя на себе неопытного наездника, лошадь под Алекс закапризничала, и Майлзу пришлось взять ее под уздцы, чтобы вывести на берег.
   — Теперь сможешь? — спросил он.
   — Да, — кивнула Александра, направляя лошадь в лес следом за Майлзом. Здесь, в густых зарослях, они вынуждены были перейти на рысцу, но совсем скоро перед всадниками открылось широкое поле. Майлз пришпорил коня и полетел вперед. Оги тотчас настиг его. Алекс отставала, и мужчинам пришлось ждать. Между тем крики и выстрелы приближались. Майлз повернул своего жеребца, оказавшись бок о бок с Алекс и изогнувшись, подхватил девушку, на скаку усадив ее перед собой. Лошадь, избавившись от всадницы, ускакала прочь.
   — Держись! — приказал Кросс, пуская своего могучего коня вперед.
   Конь сделал гигантский прыжок, словно и не заметив дополнительной ноши. Алекс что есть силы обхватила Майлза за шею. Сердце ее стучало так же громко, как копыта под ними, но она никогда не чувствовала себя более надежно, чем сейчас. Майлз защитит ее от кого и чего угодно, унесет от любой погони.
   На полном галопе Майлз сделал крутой поворот. Здесь, на дороге, трясло уже не так сильно. Алекс повернула голову и увидела, что лошадь Оги начала отставать. Не успела она подумать об этом, как Майлз повернул вправо. На этот раз Алекс встревожилась не на шутку: оттуда доносился гул еще более сильный, чем стук копыт позади. Испуганная тем, что они несутся навстречу другой партии преследователей, Алекс вытянула шею, чтобы увидеть, что ждет их впереди, и едва не завизжала от ужаса. То, что она приняла за грохот копыт, оказалось шумом волн: впереди, под скалистым утесом, на который они неслись, не сбавляя скорости, бился о берег океан.
   Лунный свет как-то таинственно освещал зеленое поле, по которому они мчались во весь опор. Где-то совсем близко земля обрывалась, и за черным как ночь провалом далеко внизу была вода. Они неслись навстречу гибели, но Майлз, казалось, не замечал этого. Застыв от ужаса, Алекс ждала смерти. Вдруг, в тот момент, когда они неминуемо должны были упасть в пропасть, Майлз резко свернул влево, продолжив путь по кромке обрыва. Несколько дюймов отделяли их от пропасти. У Алекс закружилась голова; слишком пугающим оказалось сочетание высоты и безумной скорости.
   Лишь на миг она обрадовалась, когда Майлз наконец остановил коня, но преследователи уже были рядом, и Александру вновь сковал страх.
   — Уходим, — сказал Майлз, спуская Алекс на землю.
   Соскочив с жеребца, он отпустил коня на волю. Подоспевший Оги сделал то же самое.
   — Куда мы идем? — задыхаясь, спросила Алекс, когда Майлз потащил ее за собой вниз.
   — Не разговаривай и двигайся быстрее.
   Где бегом, где соскальзывая на спине, спускались они по крутому склону. Алекс старалась не думать о том, что будет, если она оступится и покатится вниз. Острые камни кололи ноги, но она, стиснув зубы, бежала вперед, стараясь пересилить боль.
   — Вот он, капитан! — воскликнул Оги.
   За мысом в бухте их ждал «Неистовый».
   — Мы еще не на корабле, — напомнил Майлз. — Где лодка?
   — Здесь, внизу. Я ее вижу!
   Оги понесся к берегу, и Майлз потащил Алекс следом. Уже через несколько минут шотландец толкал лодку в море. Майлз, подхватив Алекс на руки, особенно не церемонясь, закинул ее в лодку прежде, чем она успела что-то сообразить. Кросс прыгнул следом. Еще мгновение — и лодка двинулась.
   На утесе собрались преследователи.
   — Вот они! — закричал кто-то, сопроводив крик выстрелом. Пуля просвистела в нескольких дюймах от головы Алекс.
   — Ложись! — скомандовал Майлз, одной рукой продолжая грести, другой прижимая Александру ко дну лодки.
   За первым выстрелом последовали другие…
   — Идиоты, прекратите палить! С ними мисс Уайком!
   — Но, мистер Венц, — возразил другой голос, — там, внизу, Майлз Кросс. Посмотрите, это его корабль!
   — Вижу, не слепой! — ответил Льюис. — Но рисковать жизнью невинной женщины я не хочу. Кроме того, стрелять уже бесполезно — их наш огонь не достанет.
   — Но вниз должна вести какая-то дорога!
   — Конечно, тропинка есть. Ну и что из того? Уверяю вас, Кросс не так глуп, чтобы предусмотрительно оставить для нас лодку. Придется признать, что мы его упустили.
   — Адмиралу Гранту это не понравится, — с сожалением заметил кто-то из военных.
   — Это еще мягко сказано, — согласился Венц.
   …Льюис слышал, как на «Неистовом» поднимали якорь. Знакомый, приятный сердцу звук. В какой-то миг Льюису отчаянно захотелось оказаться на корабле, там, где осталась частица его души. Глядя, как лодка причаливает к баркентине, Венц почувствовал пустоту в сердце, тоску по приключениям и опасностям. Как хорошо было бы стоять сейчас рядом со своим капитаном…
   Но его капитан осел в тихой гавани и ведет жизнь добропорядочного джентльмена. Капитаном на «Неистовом» сейчас плывет не Эрик, а Майлз Кросс. Его время ушло, и какие бы невероятные приключения ни ждали впереди экипаж «Неистового», испытать их доведется младшему поколению.
   Разочарованные, гости Венцев и те, кто присоединился к погоне по дороге, смотрели на то, как на корабле поднимают паруса. Море поблескивало в лунном свете, и изящная баркен-тина, плавно развернувшись, как призрак, исчезла за мысом…
   — Курс на север, Марко. Мы пройдем вдоль Кубы, они не посмеют догонять нас в испанских владениях.
   — Есть, капитан.
   Майлз оставил Марко у руля, а сам вернулся к Алекс, ждавшей его поодаль, сконфуженной и растерянной. Зеленый остров уходил все дальше и дальше в туман.
   — С тобой все в порядке? — участливо спросил Майлз. — Все произошло так быстро…
   Алекс взглянула на него снизу вверх и быстро отвернулась. В лунном свете правильные точеные черты его лица казались совершенными, словно некий гений воссоздал в его облике идеального мужчину. Алекс до боли в руках сжала поручень, чтобы не поддаться искушению обнять Майлза, зная, что теперь, когда опасность миновала, он больше не захочет обнимать ее.
   — Алекс? — тихо спросил Майлз, не получив ответа.
   — Со мной все прекрасно, — с видимым усилием проговорила Александра, — хотя я и не понимаю, что произошло. Наши преследователи… Льюис был с ними?
   — Да. Я слышал, как он просил их не стрелять.
   — Тогда ты должен был оставить меня на берегу. Я хочу сказать, Льюис забрал бы меня с собой. А теперь тебе придется взять меня в Чарлстон.
   Голос ее сорвался, и она закрыла лицо руками.
   — Алекс, — прошептал Майлз, отводя ладони от ее лица и нежно, но настойчиво поворачивая ее к себе.
   Девушка упорно не желала поднимать глаз.
   — Майлз, я так виновата перед тобой, — пробормотала она, борясь с подступающими слезами. — Если бы я не разозлила Иезекииля, ничего бы не случилось. Тебе не пришлось бы рисковать жизнью и взваливать на себя лишнюю обузу.
   — Какую обузу? Алекс, посмотри мне в глаза! — тихо приказал Майлз, приподнимая ее подбородок.
   Ее сапфировые глаза блестели от слез, и он осторожно вытер влагу со щек любимой.
   — Ты со мной, потому что я этого хочу. Я пришел к Мэдди и Льюису сегодня ночью, чтобы забрать тебя, взять тебя с собой.
   — О нет, Майлз! Почему?
   — Потому что я люблю тебя, помнишь?
   — Но…
   — Никаких «но», — решительно заявил Майлз, приложив палец к ее губам. — Пойдем со мной вниз и поговорим там наедине. Мне многое надо тебе объяснить.
   Майлз взял ее за руку и помог спуститься к главной палубе. Там Алекс заметила спешащего к ним человека в сутане.
   — Капитан Кросс, мы уже отплыли? — тревожно спросил он.
   — Отплыли, святой отец, — улыбнулся Майлз. — Если погода продержится, через две недели будем в Чарлстоне.
   Священник с явным облегчением вздохнул и, обернувшись к Алекс, спросил:
   — Это та самая невеста, о которой вы говорили?
   — Невеста? — удивленно переспросила Алекс.
   — Совершенно верно. Отец Джессе, позвольте вам представить мою невесту, мисс Александру Уайком.
   — Рад познакомиться, мисс. Церемония может начаться через час.
   — Майлз! Какая церемония?! Что здесь происходит? Что за жестокая шутка?
   Майлз обнял Алекс за талию и привлек ее ближе к себе.
   — Отец Джессе обратился ко мне вчера утром с просьбой доставить его в Чарлстон. Его семья находится там, и он получил известие о том, что его сестра серьезно больна. Я согласился взять его с собой при условии, что он окажет мне услугу и выполнит венчальный обряд.
   Джессе сердечно рассмеялся:
   — Со стороны капитана было очень великодушно принять с меня плату за проезд таким вот образом.
   — Перестань, Майлз! Как ты не понимаешь, что поступаешь со мной жестоко? Так не шутят!
   Джессе нахмурился, и Майлз, обернувшись к нему, сказал:
   — Прошу простить нас, святой отец. Я должен поговорить с Алекс наедине. Как видите, она очень расстроена тем, что произошло.
   — Конечно.
   — Алекс, пошли вниз.
   Майлз повел ее к каютам, и Александра послушно пошла.
   — Хочешь выпить? — спросил он, когда они оба оказались в капитанской каюте.
   — Нет! Я только хочу понять, зачем ты все это устроил. Ты мучаешь меня! Мы согласились…
   Майлз схватил ее за плечи.
   — Мы согласились в том, что пока между нами стоит Диего Родера, у нас нет будущего.
   — И ничто не изменилось!
   — Алекс, изменилось все! — воскликнул он, затем, сменив тон на более мягкий, подвел ее к креслу. — Садись. Здесь есть кое-что для тебя интересное.
   Алекс сжала пальцами подлокотник кресла так, что костяшки побелели. Она нуждалась в опоре. Эта бесконечная ночь явилась настоящим испытанием для нее: сначала адмирал, потом Иезекииль и Фиск, затем сумасшедшая скачка, а теперь еще и это — мучительный разговор о венчании с человеком, которого она отчаянно любила, но не могла обрести. Как бы Майлз ни любил ее, Алекс была совершенно убеждена в том, что призрак Диего Родеры никогда не почиет с миром. Почему Майлз не может этого понять и подвергает ее напрасной муке, заставляя говорить о вещах, доставляющих ей такие страдания?
   Между тем Майлз достал из выдвижного ящика шкатулку и поставил ее на стол. Он зажег лампу, затем вынул из шкатулки перевязанный ленточкой пакет и передал его Алекс.
   — Это письмо, оставленное мне матерью. Помнишь, несколько дней назад Мэдди заезжала ко мне? Так вот, она сделала это для того, чтобы убедить меня открыть эту шкатулку и прочесть письмо.
   — Письмо? Скорее, это напоминает книгу.
   — Из него вполне получилась бы книга, поскольку оно содержит потрясающую историю, в которой есть все: убийство, предательство, похоть, возмездие и, что самое важное, любовь. Это история жизни моей матери. Мэдди думала, что, прочитав его, я могу кое-чему научиться.
   — Как? Чему?
   — Природе любви — ее силе. Я хочу, чтобы и ты прочла это письмо.
   — Но я не могу. Оно было написано тебе.
   — Верно, — кивнул Майлз. — Но мама согласилась бы со мной. Ты должна знать, что в этом письме, и тогда ты поймешь, почему я пришел за тобой сегодня.
   Любопытство боролось в Алекс с деликатностью, но, откликнувшись на просьбу Майлза, она развязала бархатную ленточку и принялась читать. Майлз, налив себе немного бренди в стакан, откинувшись в кресле, наблюдал за Алекс.
   По выражению ее лица Майлз с точностью мог бы сказать, о чем она сейчас читает. Ее выразительное лицо отражало попеременно ужас, сочувствие, ненависть, горечь, все то, что в свое время пережила Кэтлин. Майлз любовался лицом любимой, красивым даже со следами грязи и слез. Она представлялась ему ангелом с золотым нимбом вокруг головы. Когда Алекс закончила чтение, Майлз протянул ей платок.
   Алекс перевела дыхание, перед тем как сказать ему тихо:
   — Я никогда не читала ничего более пугающего и более прекрасного. Твоя мама — замечательная женщина. Каждое ее слово дышит любовью.
   — Я знаю, — согласился Майлз. — Но мой отец не хотел, чтобы я читал это письмо, опасаясь, что я буду думать о маме по-другому.
   — И он оказался прав?
   — Нет. Наоборот, я люблю ее еще больше.
   — Но при чем тут я, Майлз? Конечно же, Мэдди не хотела…
   — Мэдди действовала инстинктивно и оказалась права. Алекс, я прошу тебя выйти за меня замуж. Сейчас. Сегодня. Я нашел особенную, чудесную женщину и хочу соединить с нею свою жизнь.
   — Я не понимаю тебя, Майлз.
   Он взял ее за руку и усадил рядом с собой на кровать.
   — Хочешь, я расскажу тебе, что я понял, Алекс? Эти несколько дней самокопания привели меня к тому, что я увидел себя таким, как есть: надменным, задиристым и чрезмерно самонадеянным юнцом. Таким я был, когда плыл с Андре на «Жаворонке», когда Диего напал на нас и убил моего крестного. Но я был бессилен спасти дорогого мне человека, и Диего тогда впервые дал мне почувствовать мою слабость. Он хлестнул меня плетью и посадил на цепь, как собаку. Он сразил меня — он победил меня! Да, я спасся, но это было чудо, подарок судьбы. Годами я лелеял мысль о возмездии, но к тому времени, как возможность отомстить представилась, я уже знал, что боюсь этого человека. И смерти я боялся не так, как вновь оказаться побежденным, почувствовать себя ничтожеством под пятой у Диего Родеры. И когда Диего отнял тебя у меня, он осуществил то, чего я втайне боялся все эти годы. Использовав тебя, он унизил меня, лишил меня мужества, показал, что я ниже его, слабее, чем он. Да, я выиграл бой на Тенерифе. Я отнял у него жизнь, но он продолжал жить во мне, напоминая всякий раз, когда я смотрел на тебя, о том, что на самом-то деле победил он. Я позволил его призраку насмехаться над собой и чуть не потерял тебя из-за этого. И вдруг это письмо. Любовь, которой оно пропитано, дала мне силы сделать то, чего я так долго боялся.
   — Что сделать? — прошептала Алекс сквозь слезы.
   — Посмотреть в лицо дьяволу. Тому, кто жил у меня в голове, — призраку Диего Родеры. Я знал все это время, что не смогу покинуть Кингстон без тебя, и оказался прав. Прошлой ночью, как раз перед тем как мне сообщили о прибытии флотилии адмирала Гранта, я приказал подготовить корабль к отплытию. Ремонт уже был проведен, и пора было уходить в море. Только тогда я все решил. Буду ли я вновь бежать от Диего или сумею победить страх? Мысль о том, что я потеряю тебя, не дала мне струсить. Я прекратил бегство. Я посмотрел в лицо Родере. Я позволил ему явиться ко мне со всеми его гнусностями. Я позволил ему издеваться над собой, мучить меня, смеяться мне в лицо, и когда его смех умер, все, о чем я еще мог думать, была ты. Я люблю тебя сильнее жизни.
   Алекс заплакала, и Майлз осторожно вытер ее слезы.
   — Я победил, Алекс. Диего ушел. Я выиграл самую главную битву в жизни и обрел тебя.
   Нежно он поцеловал Александру, потом встал, увлекая и ее за собой. Алекс боялась сопротивляться, только молча смотрела на своего возлюбленного. Потом она позволила ему расстегнуть ее платье, и оно упало к ее ногам.
   — Призрак ушел, любовь моя, — шептал он, — я принимаю твой вызов. Если тебе все еще нужно доказательство того, что наша жизнь и наша любовь состоятся, иди ко мне. Позволь мне доказать тебе… позволь любить тебя…
   Алекс смахнула слезы, протянула Майлзу дрожащие руки. Пальцы его сжались вокруг ее трепещущих пальцев. Он медленно потянул ее на себя.
   — Если это сон, я хочу умереть во сне, — прошептала она.
   — Это не сон, любовь моя, — пробормотал Майлз, заключая ее в объятия.
   Запечатлев на губах ее поцелуй, он опустил ее на кровать. Ласки его становились все более смелыми и страстными; он так давно не держал ее в объятиях! Так много одиноких дней и ночей разделяли их. Нежность незаметно перерастала в страсть.
   — Я люблю тебя, — прошептала она, лаская его.
   Он вошел в нее, и ей вдруг отчаянно захотелось заставить его поверить, что он был и есть единственный мужчина в ее жизни, и, не успев подумать о последствиях, она прошептала:
   — Майлз, клянусь тебе, Диего не был со мной…
   Майлз поцеловал ее долгим и нежным поцелуем.
   — Я верю тебе, любовь моя…
   Медленно, чувственно Майлз вел ее, и одновременно ворвались они в сияющий мир, и крики восторга слились в один…
   Обнявшись, они соединили воедино свои тела и души.
   — Я люблю тебя, Алекс. Я всегда буду любить тебя.
   Он осторожно перевернулся, увлекая ее за собой, но Алекс вдруг отстранилась. Ее золотистые волосы щекотали ему лицо.
   — Ты веришь мне, Майлз? Ты веришь, что Диего не был со мной?
   Майлз пристально вгляделся в ее милое лицо. Эти глаза не могут лгать. Словно пелена упала с его глаз. Она говорила правду. Диего не знал ее.
   — Да, любовь моя… Я должен был с самого начала тебе поверить. Ты сможешь простить меня?
   — Мне нечего тебе прощать, — нежно целуя его в губы, прошептала она. — Рано или поздно ты должен был победить Диего. И сейчас, когда бой окончен, ты стал свободен.
   — Выходи за меня, Алекс, — с улыбкой сказал он, вновь начиная ласкать ее.
   — Сейчас?
   — В эту самую минуту. С меня довольно свободы. Выходи за меня.
   — Но… сейчас? — поддразнила она.
   Дыхание его участилось, он с трудом мог произнести:
   — Святой отец ждет…
   Алекс откинулась назад, прищурившись, глядя ему в глаза, в то время как рука ее медленно сомкнулась вокруг его восставшей плоти.
   — Пусть себе подождет, Майлз, — проворковала она.
   — Кто подождет? — пробормотал он, вновь погружаясь в теплые волны страсти с этой красивой, нежной и ласковой женщиной. Его женщиной. Наконец-то его.