Страница:
Может быть, Бог будет милостив к ним обоим.
Но в данном случае единственным препятствием стало его же собственное принятое когда-то решение. Изменить его, не поступившись честью, было так же немыслимо, как взлететь в небо по примеру легендарного Дедала.
Пока слуги облачали короля в другие одежды, Родгар попытался вновь обрести привычную холодную рассудительность, однако ему не давала покоя мысль о Диане. Сам он мог мужественно перенести страдания, но совершенно не был готов к тому, чтобы она испытывала боль из-за него…
— Милорд.
Родгар обнаружил, что король внимательно смотрит на него.
— Кажется, вы полностью ушли в свои мысли? — сказал Георг. — Вспоминаете о смертельной опасности?
— Прошу прощения, сир?
— Я имею в виду нападение на дороге. — Король жестом указал ему на стул, и они оба сели. — А теперь расскажите мне всю историю.
Родгар постарался не слишком много говорить о себе и подробно обрисовал подвиг своего охранника.
— Храбрый человек, — сказал король с серьезным выражением на юном лице. — У него осталась семья?
— Жена и трое маленьких детей, сир. Разумеется, я позабочусь о них.
Король одобрительно кивнул и сказал:
— Я пошлю им благодарственное письмо.
— Вы очень великодушны, сир. — Родгар знал, что сейчас ничто не сможет утешить Эллу Миллер, потерявшую мужа, но, возможно, когда-нибудь она и ее дети оценят особый знак уважения короля.
Затем король Георг принялся размышлять над случившимся. Было ясно, что он получил и прочитал доклад сэра Эресби.
— Что вы думаете об этом де Кориаке? Вы считаете, это он устроил нападение?
— Трудно сказать, сир, но я не сомневаюсь, что видел его там.
— Но почему он сделал это?
Поскольку короля явно не устраивало предположение о том, что в этом деле были замешаны официальные французские круги, Родгар рассказал о неприятных событиях частного характера, произошедших в Ферри-Бридже.
Король покачал головой.
— Де Кориак, безусловно, не в своем уме! Из-за такого пустяка погиб ни в чем не повинный человек! Я вызвал к себе месье Дейона, как только узнал о случившемся.
— Кажется, шевалье очень огорчен. Могу я узнать, какие объяснения он представил вам, ваше величество?
— Он также считает, что причиной нападения могла быть необузданная ревность. По-видимому, жена француза дала повод для этого. — Георг нахмурился. — Нельзя вести себя так легкомысленно, милорд.
Родгар вспомнил о Диане, о том, как она пришла ему на помощь, как он растирал ей ноги, как они занимались любовью…
О нет.
— Я не был легкомысленным, сир. Просто помог даме, когда ее муж занемог. Леди Аррадейл присутствовала при этом.
— Ах да. Графиня. Она совсем не та женщина, какую мы ожидали увидеть. Что вы думаете о ней?
Родгар удивился, почувствовав, что слегка покраснел.
— Ваше величество имели возможность сами оценить ее.
Король кивнул:
— Прелестная женщина и, кажется, понимает, в чем заключается ее предназначение. Она не против замужества?
— Наоборот, сир, — сухо сказал Родгар. — Можно сказать, она только и мечтает об этом.
— Прекрасно, прекрасно! Мы с королевой уже говорили на эту тему. Есть подходящий жених — лорд Рэндольф Сомертон. Второй сын в уважаемой семье Сомертонов. Нуждается в земельной собственности. Хорош собой и обладает крепким здоровьем.
Родгар был обескуражен таким выбором. Рэндольф Сомертон был высокомерным щеголем и прожигателем жизни.
— Не приведет ли это к сосредоточению слишком большой власти на севере в руках одной семьи? — осторожно предположил он.
Король нахмурился.
— Но она должна выйти замуж и жить на севере, чтобы ее земли не остались без присмотра.
— В настоящее время дороги стали намного лучше, сир. Леди Аррадейл и я могли бы затратить всего двое суток на путешествие в Лондон, если бы не было этого трагического происшествия.
Король пожевал губами и спросил:
— Тогда, может быть, Гарри Крамли? У него поместье в Дербишире. Прекрасный человек. Или лорд Скроуп: такая кроткая женщина, как леди Аррадейл, вполне уживется с ним. Он живет в Шропшире и подыскивает новую жену.
Мысль о Диане как о кроткой женщине едва не рассмешила Родгара, однако список кандидатов не вызывал веселья. Сэр Гарри был фаворитом короля, потому что слыл неутомимым наездником, но если он и прочитал хоть одну книгу, то для всех это было тайной. Лорд Скроуп был добрым и безобидным, но ужасно скучным и через несколько дней довел бы Диану до слез своей печалью, поскольку до сих пор оплакивал смерть первой жены. Откуда, черт побери, у короля такие планы?
— Могу я просить вас немного повременить со своим решением, сир? Графиня только что прибыла в Лондон и к тому же потрясена злополучным происшествием на дороге. Было бы великодушно с вашей стороны дать ей отдохнуть и немного прийти в себя, прежде чем представлять женихов.
Король сдвинул брови и, помолчав с сосредоточенным видом, одобрительно кивнул.
— Хорошо, но она должна возвратиться в свое поместье уже замужней, милорд. А теперь, — добавил монарх, сменив тон, — у меня есть интересная для вас новость! Король Франции прислал мне механическую игрушку в знак миролюбия.
— В самом деле, сир? — сказал Родгар, все еще продолжая думать о неожиданном решении короля.
— Шевалье Дейон представит ее и покажет в действии завтра вечером. Вы будете на приеме?
Опять Дейон?
— С превеликим удовольствием, ваше величество.
— Мы тоже, конечно, продемонстрируем ваш подарок, который вы сделали нам в прошлом году.
— Большая честь для меня, сир.
— Да, ваша механическая игрушка превосходна, — сказал король, вставая. — Вы хорошо служите нам, лорд Родгар, и мы благодарим вас. Желаем вам успеха во всех делах.
— Ваше величество, как всегда, милостивы ко мне, — сказал Родгар, покидая апартаменты короля.
Он шел по коридору, испытывая искушение найти Диану и убедиться, что с ней все в порядке. Родгар знал — пока ей ничто не грозит, но, вспомнив о намеченных претендентах на ее руку, почувствовал нелепое романтическое желание примчаться к ней на помощь, словно странствующий рыцарь, спасающий даму сердца от дракона.
Поддавшись неудержимому порыву, он вошел в приемную короля и написал маленькое письмо.
Дорогая леди Аррадейл.
Надеюсь, все Ваши вещи благополучно доставлены и Вы хорошо чувствуете себя под покровительством королевы. Если в дальнейшем потребуется моя помощь, я сделаю все возможное, чтобы явиться по Вашему первому требованию. Можете всегда полагаться на меня.
Ваш покорный слуга
Маркиз Родгар.
Уж не Дейон ли убедил короля немедленно выдать Диану замуж? Кто-то постоянно подбрасывает дрова в огонь под котлом, чтобы довести его до кипения, а Дейон, как известно, имел доступ к королю и королеве.
Покинув карету и войдя в дом, Родгар решил, что наконец нашел главного виновника, устроившего охоту на него. Он мог бы догадаться об этом несколько дней назад, если бы его голова не была занята заботой об очаровательной женщине.
Итак, де Кориак все еще не обнаружен. Диана была права, предупреждая об опасности, которая могла таиться в толпе, но Родгар не может жить, словно восковой цветок под стеклом.
Отгоняя навязчивые мысли, Родгар занялся поданными ему прошениями. Другие дела могут подождать, а в этих письмах иногда содержится то, что требует срочного вмешательства.
Он развернул письмо обезумевшей от горя женщины. Оно было написано каракулями и залито слезами.
Единственный сын и опора госпожи Талливер был осужден и подлежал отправке в тюрьму. Его проступок заключался в попытке украсть одежду некоего джентльмена, чтобы потом продать ее и выручить немного денег. По уверению матери, это было первое преступление сына. Маркиз мог по крайней мере попытаться добиться его помилования.
Он сделал пометку на письме и перешел к другим петициям. В нескольких из них была просьба о небольшой сумме денег, и он наложил положительную резолюцию на все, кроме одной.
Около трех часов дня маркиз вызвал к себе Джозефа Грейнджера.
Грейнджер, серьезный молодой человек, был одновременно адвокатом и управляющим делами, а также выполнял некоторые секретные поручения. Родгар сделал ряд распоряжений.
— И составьте список долгов и кредиторов Дейона, — сказал он в заключение.
— Хорошо, милорд.
Родгар сжалился над бесстрастным, но, несомненно, испытывающим любопытство молодым человеком.
— Его финансовые дела, должно быть, оставляют желать лучшего. Он живет с размахом, хотя не имеет ни соответствующего жалованья, ни каких-либо личных доходов. Мне известно, что он уже давно тратит деньги, предназначенные Герье, и к тому же влез в долги.
— Вы намерены скупить его долговые обязательства, милорд?
— Совершенно верно. — Родгар встал. — Надо распустить слух, что он ненадежный человек.
Грейнджер сдвинул брови:
— Очень ненадежный, милорд?
— Абсолютно ненадежный. Конечно, существует известный риск потерпеть убытки, совершив такую сделку, что может покоробить вас, как специалиста по финансам, но будем считать это просто моим сумасбродством.
— Да, милорд, — ответил Грейнджер с легким оттенком неодобрения. Родгар словно не заметил этого. В конце концов Грейнджер был обязан неодобрительно относиться к финансовым потерям.
— Да смотрите за ним в оба. Я хочу знать все, что он делает и с кем общается в посольстве и вне его. На сегодня это все, и пришлите ко мне Роукапа.
Спустя двадцать минут Родгар, в одежде для верховой езды, вернулся в свой кабинет, где его уже ждал постоянно живущий при доме мастер по изготовлению фальшивых документов.
Роукап был толстым, низеньким человечком, в котором успешно сочетались увлечение и мастерство в его незаконной профессии с абсолютной преданностью.
Родгар когда-то спас его от виселицы, убедившись, что подделка подписей и документов для Роукапа была не средством существования, а своего рода искусством.
Маркиз нанял его для изготовления точных копий полуистлевших рукописей и документов, но иногда поручал ему и некоторые рискованные дела.
Сегодня они подготовили письмо в духе секретной корреспонденции, которую Дейон получал от короля Франции. В этом послании Людовик положительно оценивал работу Дейона и поддерживал иллюзию о его неприкосновенности. В конце письма король намекал, что понимает необходимость дальнейшего присутствия Дейона в Лондоне и что, если даже он будет вынужден позволить Герье занять свой пост полномочного посланника, все расходы Дейона будут покрыты.
Когда Роукап завершил свою работу, искусно подделав печать, лицо его просияло гордой ангельской улыбкой. Затем письмо было отослано так, чтобы оно попало в поток секретной переписки между Францией и Англией, и Родгар еще раз обдумал предпринятые им сегодня шаги.
Столкнувшись с финансовыми проблемами, Дейон не будет иметь времени на подготовку новых интриг. Кроме того, он начнет еще больше сорить деньгами, предназначенными полномочному посланнику, и тем самым навлечет на себя гнев короля, а это прямой путь на плаху.
Родгар уже собирался отправиться на верховую прогулку, но тут появился Каррадерз со сложенным листком бумаги.
— Вот результат обследования механической игрушки мистером Мерлином.
Родгар быстро просмотрел его и сразу понял, что механизм не удастся полностью восстановить к завтрашнему дню, отчего пришлось расстаться с мыслью затмить подарок французского короля. Тем не менее он отдал распоряжение немедленно приступить к работе. Маленький барабанщик так или иначе потребуется ему в состязании механических игрушек.
Спустившись вниз, Родгар взял свою шляпу и перчатки у Фетлера, ожидавшего его у двери.
Нельзя больше обращаться к графине как к Диане. Она бросила ему вызов. Противников на дуэли не зовут просто по имени. Теперь она для него только леди Аррадейл. Он будет по-прежнему опекать графиню, но о любви не может быть и речи.
Родгар быстро вышел, оседлал коня и в сопровождении двух вооруженных грумов устремился прочь из Лондона.
Глава 21
* * *
Родгар сопровождал короля в его апартаменты, ошеломленный последними словами Дианы. Он и прежде сталкивался с, казалось, непосильными задачами и не раз доказывал верность своего девиза. Он даже смог защитить достоинство небезызвестной Чеетити Уэр, после чего она была принята при дворе и благополучно вышла замуж за Сина. Всегда существует выход из сложного положения.Но в данном случае единственным препятствием стало его же собственное принятое когда-то решение. Изменить его, не поступившись честью, было так же немыслимо, как взлететь в небо по примеру легендарного Дедала.
Пока слуги облачали короля в другие одежды, Родгар попытался вновь обрести привычную холодную рассудительность, однако ему не давала покоя мысль о Диане. Сам он мог мужественно перенести страдания, но совершенно не был готов к тому, чтобы она испытывала боль из-за него…
— Милорд.
Родгар обнаружил, что король внимательно смотрит на него.
— Кажется, вы полностью ушли в свои мысли? — сказал Георг. — Вспоминаете о смертельной опасности?
— Прошу прощения, сир?
— Я имею в виду нападение на дороге. — Король жестом указал ему на стул, и они оба сели. — А теперь расскажите мне всю историю.
Родгар постарался не слишком много говорить о себе и подробно обрисовал подвиг своего охранника.
— Храбрый человек, — сказал король с серьезным выражением на юном лице. — У него осталась семья?
— Жена и трое маленьких детей, сир. Разумеется, я позабочусь о них.
Король одобрительно кивнул и сказал:
— Я пошлю им благодарственное письмо.
— Вы очень великодушны, сир. — Родгар знал, что сейчас ничто не сможет утешить Эллу Миллер, потерявшую мужа, но, возможно, когда-нибудь она и ее дети оценят особый знак уважения короля.
Затем король Георг принялся размышлять над случившимся. Было ясно, что он получил и прочитал доклад сэра Эресби.
— Что вы думаете об этом де Кориаке? Вы считаете, это он устроил нападение?
— Трудно сказать, сир, но я не сомневаюсь, что видел его там.
— Но почему он сделал это?
Поскольку короля явно не устраивало предположение о том, что в этом деле были замешаны официальные французские круги, Родгар рассказал о неприятных событиях частного характера, произошедших в Ферри-Бридже.
Король покачал головой.
— Де Кориак, безусловно, не в своем уме! Из-за такого пустяка погиб ни в чем не повинный человек! Я вызвал к себе месье Дейона, как только узнал о случившемся.
— Кажется, шевалье очень огорчен. Могу я узнать, какие объяснения он представил вам, ваше величество?
— Он также считает, что причиной нападения могла быть необузданная ревность. По-видимому, жена француза дала повод для этого. — Георг нахмурился. — Нельзя вести себя так легкомысленно, милорд.
Родгар вспомнил о Диане, о том, как она пришла ему на помощь, как он растирал ей ноги, как они занимались любовью…
О нет.
— Я не был легкомысленным, сир. Просто помог даме, когда ее муж занемог. Леди Аррадейл присутствовала при этом.
— Ах да. Графиня. Она совсем не та женщина, какую мы ожидали увидеть. Что вы думаете о ней?
Родгар удивился, почувствовав, что слегка покраснел.
— Ваше величество имели возможность сами оценить ее.
Король кивнул:
— Прелестная женщина и, кажется, понимает, в чем заключается ее предназначение. Она не против замужества?
— Наоборот, сир, — сухо сказал Родгар. — Можно сказать, она только и мечтает об этом.
— Прекрасно, прекрасно! Мы с королевой уже говорили на эту тему. Есть подходящий жених — лорд Рэндольф Сомертон. Второй сын в уважаемой семье Сомертонов. Нуждается в земельной собственности. Хорош собой и обладает крепким здоровьем.
Родгар был обескуражен таким выбором. Рэндольф Сомертон был высокомерным щеголем и прожигателем жизни.
— Не приведет ли это к сосредоточению слишком большой власти на севере в руках одной семьи? — осторожно предположил он.
Король нахмурился.
— Но она должна выйти замуж и жить на севере, чтобы ее земли не остались без присмотра.
— В настоящее время дороги стали намного лучше, сир. Леди Аррадейл и я могли бы затратить всего двое суток на путешествие в Лондон, если бы не было этого трагического происшествия.
Король пожевал губами и спросил:
— Тогда, может быть, Гарри Крамли? У него поместье в Дербишире. Прекрасный человек. Или лорд Скроуп: такая кроткая женщина, как леди Аррадейл, вполне уживется с ним. Он живет в Шропшире и подыскивает новую жену.
Мысль о Диане как о кроткой женщине едва не рассмешила Родгара, однако список кандидатов не вызывал веселья. Сэр Гарри был фаворитом короля, потому что слыл неутомимым наездником, но если он и прочитал хоть одну книгу, то для всех это было тайной. Лорд Скроуп был добрым и безобидным, но ужасно скучным и через несколько дней довел бы Диану до слез своей печалью, поскольку до сих пор оплакивал смерть первой жены. Откуда, черт побери, у короля такие планы?
— Могу я просить вас немного повременить со своим решением, сир? Графиня только что прибыла в Лондон и к тому же потрясена злополучным происшествием на дороге. Было бы великодушно с вашей стороны дать ей отдохнуть и немного прийти в себя, прежде чем представлять женихов.
Король сдвинул брови и, помолчав с сосредоточенным видом, одобрительно кивнул.
— Хорошо, но она должна возвратиться в свое поместье уже замужней, милорд. А теперь, — добавил монарх, сменив тон, — у меня есть интересная для вас новость! Король Франции прислал мне механическую игрушку в знак миролюбия.
— В самом деле, сир? — сказал Родгар, все еще продолжая думать о неожиданном решении короля.
— Шевалье Дейон представит ее и покажет в действии завтра вечером. Вы будете на приеме?
Опять Дейон?
— С превеликим удовольствием, ваше величество.
— Мы тоже, конечно, продемонстрируем ваш подарок, который вы сделали нам в прошлом году.
— Большая честь для меня, сир.
— Да, ваша механическая игрушка превосходна, — сказал король, вставая. — Вы хорошо служите нам, лорд Родгар, и мы благодарим вас. Желаем вам успеха во всех делах.
— Ваше величество, как всегда, милостивы ко мне, — сказал Родгар, покидая апартаменты короля.
Он шел по коридору, испытывая искушение найти Диану и убедиться, что с ней все в порядке. Родгар знал — пока ей ничто не грозит, но, вспомнив о намеченных претендентах на ее руку, почувствовал нелепое романтическое желание примчаться к ней на помощь, словно странствующий рыцарь, спасающий даму сердца от дракона.
Поддавшись неудержимому порыву, он вошел в приемную короля и написал маленькое письмо.
Дорогая леди Аррадейл.
Надеюсь, все Ваши вещи благополучно доставлены и Вы хорошо чувствуете себя под покровительством королевы. Если в дальнейшем потребуется моя помощь, я сделаю все возможное, чтобы явиться по Вашему первому требованию. Можете всегда полагаться на меня.
Ваш покорный слуга
Маркиз Родгар.
* * *
Вполне приемлемое послание, но с определенным подтекстом. Он надеялся, она поймет упоминание о том, что он готов явиться по ее первому требованию. Он сложил листок и запечатал своей рубиновой печаткой, а затем отдал его в руки лакею. В карете по дороге домой Родгар начал размышлять о делах, которые требовали тонкого расчета.Уж не Дейон ли убедил короля немедленно выдать Диану замуж? Кто-то постоянно подбрасывает дрова в огонь под котлом, чтобы довести его до кипения, а Дейон, как известно, имел доступ к королю и королеве.
Покинув карету и войдя в дом, Родгар решил, что наконец нашел главного виновника, устроившего охоту на него. Он мог бы догадаться об этом несколько дней назад, если бы его голова не была занята заботой об очаровательной женщине.
Итак, де Кориак все еще не обнаружен. Диана была права, предупреждая об опасности, которая могла таиться в толпе, но Родгар не может жить, словно восковой цветок под стеклом.
Отгоняя навязчивые мысли, Родгар занялся поданными ему прошениями. Другие дела могут подождать, а в этих письмах иногда содержится то, что требует срочного вмешательства.
Он развернул письмо обезумевшей от горя женщины. Оно было написано каракулями и залито слезами.
Единственный сын и опора госпожи Талливер был осужден и подлежал отправке в тюрьму. Его проступок заключался в попытке украсть одежду некоего джентльмена, чтобы потом продать ее и выручить немного денег. По уверению матери, это было первое преступление сына. Маркиз мог по крайней мере попытаться добиться его помилования.
Он сделал пометку на письме и перешел к другим петициям. В нескольких из них была просьба о небольшой сумме денег, и он наложил положительную резолюцию на все, кроме одной.
Около трех часов дня маркиз вызвал к себе Джозефа Грейнджера.
Грейнджер, серьезный молодой человек, был одновременно адвокатом и управляющим делами, а также выполнял некоторые секретные поручения. Родгар сделал ряд распоряжений.
— И составьте список долгов и кредиторов Дейона, — сказал он в заключение.
— Хорошо, милорд.
Родгар сжалился над бесстрастным, но, несомненно, испытывающим любопытство молодым человеком.
— Его финансовые дела, должно быть, оставляют желать лучшего. Он живет с размахом, хотя не имеет ни соответствующего жалованья, ни каких-либо личных доходов. Мне известно, что он уже давно тратит деньги, предназначенные Герье, и к тому же влез в долги.
— Вы намерены скупить его долговые обязательства, милорд?
— Совершенно верно. — Родгар встал. — Надо распустить слух, что он ненадежный человек.
Грейнджер сдвинул брови:
— Очень ненадежный, милорд?
— Абсолютно ненадежный. Конечно, существует известный риск потерпеть убытки, совершив такую сделку, что может покоробить вас, как специалиста по финансам, но будем считать это просто моим сумасбродством.
— Да, милорд, — ответил Грейнджер с легким оттенком неодобрения. Родгар словно не заметил этого. В конце концов Грейнджер был обязан неодобрительно относиться к финансовым потерям.
— Да смотрите за ним в оба. Я хочу знать все, что он делает и с кем общается в посольстве и вне его. На сегодня это все, и пришлите ко мне Роукапа.
Спустя двадцать минут Родгар, в одежде для верховой езды, вернулся в свой кабинет, где его уже ждал постоянно живущий при доме мастер по изготовлению фальшивых документов.
Роукап был толстым, низеньким человечком, в котором успешно сочетались увлечение и мастерство в его незаконной профессии с абсолютной преданностью.
Родгар когда-то спас его от виселицы, убедившись, что подделка подписей и документов для Роукапа была не средством существования, а своего рода искусством.
Маркиз нанял его для изготовления точных копий полуистлевших рукописей и документов, но иногда поручал ему и некоторые рискованные дела.
Сегодня они подготовили письмо в духе секретной корреспонденции, которую Дейон получал от короля Франции. В этом послании Людовик положительно оценивал работу Дейона и поддерживал иллюзию о его неприкосновенности. В конце письма король намекал, что понимает необходимость дальнейшего присутствия Дейона в Лондоне и что, если даже он будет вынужден позволить Герье занять свой пост полномочного посланника, все расходы Дейона будут покрыты.
Когда Роукап завершил свою работу, искусно подделав печать, лицо его просияло гордой ангельской улыбкой. Затем письмо было отослано так, чтобы оно попало в поток секретной переписки между Францией и Англией, и Родгар еще раз обдумал предпринятые им сегодня шаги.
Столкнувшись с финансовыми проблемами, Дейон не будет иметь времени на подготовку новых интриг. Кроме того, он начнет еще больше сорить деньгами, предназначенными полномочному посланнику, и тем самым навлечет на себя гнев короля, а это прямой путь на плаху.
Родгар уже собирался отправиться на верховую прогулку, но тут появился Каррадерз со сложенным листком бумаги.
— Вот результат обследования механической игрушки мистером Мерлином.
Родгар быстро просмотрел его и сразу понял, что механизм не удастся полностью восстановить к завтрашнему дню, отчего пришлось расстаться с мыслью затмить подарок французского короля. Тем не менее он отдал распоряжение немедленно приступить к работе. Маленький барабанщик так или иначе потребуется ему в состязании механических игрушек.
Спустившись вниз, Родгар взял свою шляпу и перчатки у Фетлера, ожидавшего его у двери.
Нельзя больше обращаться к графине как к Диане. Она бросила ему вызов. Противников на дуэли не зовут просто по имени. Теперь она для него только леди Аррадейл. Он будет по-прежнему опекать графиню, но о любви не может быть и речи.
Родгар быстро вышел, оседлал коня и в сопровождении двух вооруженных грумов устремился прочь из Лондона.
Глава 21
Растроганная Диана сидела с письмом Бея в руках. Это первое письмо от него казалось ей подарком. И действительно, у него осталось на память ее кольцо, в то время как она не имела ничего, что могло бы напоминать о минутах их близости.
Диана испытывала искушение спрятать письмо как некую драгоценность, но его содержание не имело ничего предосудительного, и она оставила сложенный листок на маленьком секретере в своей комнате. Там он всегда был на виду.
И все же она не должна позволять себе думать о маркизе день и ночь. Диана устроилась поудобнее и углубилась в чтение Александра Попа, стараясь не замечать сложенного листка на секретере.
Поэма «Похищение локона» была довольно занимательной и привела ее в некоторое смятение резким критическим замечанием в адрес Лондона и придворной жизни. Диана улыбнулась, прочитав описание двора королевы Анны, удивительно похожее на королевский двор современной Англии, хотя с тех пор прошло целых пятьдесят лет.
Ей вдруг ужасно захотелось вернуться к прежней жизни на севере. Люди там не всегда любезны, а иногда даже бывают настроены враждебно, однако они честны и действуют открыто.
А здесь она, связавшись с южанином, безуспешно пытается изменить его отношение к жизни. Даже если ей удастся переубедить его и они вступят в брак, как быть с их бесконечными обязанностями? Что будет с ее владениями? Ей не хотелось терять самостоятельный титул, став женой маркиза.
От невеселых мыслей Диану оторвал паж, явившийся с высочайшим повелением прибыть в королевскую гостиную. Кажется, предстояло очередное сражение.
Тщательно припудрив лицо, Диана отправилась в гостиную, где увидела короля и королеву, сидящих рядом. Похоже, она не ошиблась — инквизиция начинала свое заседание. Диана постаралась взять себя в руки, вышла вперед и присела в глубоком реверансе.
— Как вы себя чувствуете в этом доме, леди Аррадейл? — осведомился король.
— Прекрасно, ваше величество, — солгала Диана.
— Хорошо, хорошо. Вы занимаете необычное и весьма привилегированное положение в обществе, — заключил монарх, — но тем не менее вы есть и всегда будете обычной женщиной.
— Да, сир, — согласилась Диана, хотя испытывала рискованное желание сказать «нет» и посмотреть, как поведет себя при этом король.
— Женский ум отличается от мужского, — продолжал философствовать Георг. — Он не способен понять многие вещи и не обладает особой утонченностью, свойственной мужскому уму.
Ошеломленная, Диана не сразу сказала:
— Разумеется, сир.
Король не задавал ей вопросов, а читал наставления. Затем он достал из кармана какие-то бумаги и заглянул в них. Боже, он носит с собой записи!
Король снова посмотрел на нее с серьезным видом.
— Известно, что женщины не способны изучить латинский или греческий языки, леди Аррадейл, а если попытаются, то могут повредиться умом. Женщины не могут решать сложные проблемы, поскольку руководствуются главным образом эмоциями, а не логикой. По этой причине для женщин противоестественно участвовать в важных государственных делах.
Диана поборола искушение ответить ему по-гречески и приняла смиренный вид.
— Понимаю, сир.
Король одобрительно кивнул:
— Стало быть, вы должны понимать и то, что ваше намерение занять место в парламенте абсурдно.
— Да, сир, — сказала она, действительно осознавая всю нелепость своей затеи. Бей был прав, считая это детской прихотью. Однако если бы она не направила королю прошения, не было бы столь потрясающего путешествия на юг в одной карете с маркизом, не было бы случая защитить его и не было бы…
«Не забывай, зачем ты здесь», — подумала Диана и постаралась вновь сосредоточиться на королевских разглагольствованиях.
— …Женщины обладают естественной добротой и нежностью, чтобы играть роль жены и матери, — продолжал Георг. — При этом они лишены суровости, решительности и силы, необходимых для обеспечения собственной безопасности, а потому должны находиться под защитой мужчин. Кажется, знаменитый Гиппократ писал: «Женщины от природы слабее и не так храбры, как мужчины»?
Диана едва не попалась в непреднамеренную ловушку, желая подтвердить, что это цитата именно из Гиппократа, и тем самым обнаружить свое знание классической литературы. Но она решила, что незначительное возражение лишь только укрепит веру короля в ее кротость.
— Если позволите, ваше величество, — сказала она с притворной скромностью, — женщины действительно физически слабее мужчин, но я думаю, они могут быть очень храбрыми, когда речь идет о защите своих детей.
Это сработало. Король одобрительно кивнул:
— Вы проявляете истинно женскую мудрость, графиня. Забота о потомстве должна стоять у женщин на первом месте. Но это особые случаи в жизни. Если же женщина будет излишне физически активна, если попытается развить мужскую силу, то у нее родятся уроды или дети умрут в колыбели.
Диану так и подмывало спросить: «Как же в таком случае крестьянские женщины, работая от зари до зари и таская тяжести, все-таки рожают нормальных детей, которые, как правило, бывают здоровее и крепче, чем у слабых изнеженных дам?»
Но она только опустила глаза.
Ее кротость возымела действие. Резкий тон короля смягчился:
— Если женщина занимается какими-нибудь делами вне дома, то она неизбежно пренебрегает своими прямыми обязанностями в семье. Ксенофонт писал: «Бог создал женщину для домашних дел, а мужчину — для всего остального». Видите, леди Аррадейл, — сказал король, глядя на нее с искренней убежденностью, — эти истины остаются неизменными с древнейших времен.
Внезапно Диану охватило страстное желание заявить о правах женщин на четырех языках, помимо английского! Или попросить пистолет и показать, на что она способна. Она могла даже доказать, что все приведенные королем утверждения являются языческими, а не христианскими. Но, помня уроки Бея, Диана лишь сказала:
— Я тоже так думаю, ваше величество.
Король благосклонно улыбнулся.
— Хорошо, хорошо. Женщины чувствуют себя счастливыми в своем естественном предназначении, занимаясь домашними делами, угождая мужу и заботясь о детях, как это делает моя королева. — Он похлопал супругу по руке. — Мы хотим видеть вас тоже счастливой, леди Аррадейл.
— Благодарю вас, сир.
Диана мысленно поблагодарила также небеса за то, что Бей так упорно и строго обучал ее, как вести себя при дворе. Благодаря его урокам она могла находить нужные слова, притворяясь глупенькой.
И эти уроки потом завершились поцелуем.
И той ночью…
— …Скоро вы станете замужней дамой и обретете свое счастье, леди Аррадейл.
Диана вздрогнула, стараясь уловить пропущенное, и, продолжая думать о незабываемой ночи в гостинице «Белый гусь», сказала:
— Я искренне молю Бога об этом, ваше величество.
Он внимательно посмотрел на нее, затем кивнул:
— Прекрасно, прекрасно! Мы очень довольны, что вы полагаетесь на наш выбор.
Сердце Дианы бешено заколотилось. Что же она сделала?
— Мне известно, — сказал король, улыбаясь, — что вы хорошо играете на клавесине. Не порадуете ли нас музыкой?
Диана села за инструмент, находясь в состоянии, близком к отчаянию. Какая глупость! Надо же было потерять внимание к словам короля в такой неподходящий момент!
Она подвела и себя, и Бея.
Она испытывала искушение выместить свою досаду на ни в чем не повинной клавиатуре, но вместо этого начала играть спокойную, хорошо известную пьесу, пытаясь привести в порядок свои мысли.
Как выйти из создавшегося положения?
Согласившись принять выбор короля, теперь трудно будет избежать нежелательного брака, не нанеся ему смертельной обиды.
Диана поморщилась, продолжая играть. Надо обо всем рассказать Бею.
Где он сейчас? Думает ли о ней? Или решил забыть обо всем, что было между ними?
В конце концов Родгар покинул опечаленных родственников погибшего, немного утешив их тем, что Томас вел себя очень храбро и умер без мучений. Они также узнали, что Элла с детьми останутся жить в отведенном семье Томаса домике, имея приличное содержание. Это, конечно, не могло заменить им тяжелую утрату, но что поделаешь, ведь он не Бог. Не все подвластно Маллорену. Маркиз объехал на лошади конюшни, миновал огороды и оказался перед огромным великолепным домом, который вдруг показался ему холодным и пустым.
Что он будет делать здесь один всю оставшуюся жизнь? Коллекционировать англосаксонские древности и разбирать жалобы и прощения? А может быть, большую часть времени будет проводить в Лондоне, пытаясь улучшить шаткую политическую систему страны, и угождать молодому монарху?
Глядя на ряды сверкающих на солнце окон. Родгар понял, чего он желал больше всего. Он хотел жить здесь, создать семью и снова наполнить этот дом счастливым детским смехом.
Но нет.
Эта блажь скоро пройдет, и он полностью отдастся государственным делам.
Его неожиданный приезд в Эбби вызвал оживление, и, как всегда, нашлось много дел, не терпящих отлагательства. Доктор Маршалл, хранитель музея англосаксонского искусства, хотел обсудить с ним новые приобретения. Управляющий намеревался пересмотреть вместе с ним ранее намеченные дела и пытался представить чертежи, подготовленные для строительства новых конюшен. Родгар отмахнулся от чертежей и слегка пожалел об этом, но только слегка. Все это пустая трата времени. Элф вполне могла бы управиться с обыденными хлопотами. Как не хватает ему сестры!
Родгар усмехнулся, подумав, что на самом деле ему нужна жена. Но поскольку он не собирался жениться, кто-то все-таки должен заниматься поместьем в качестве хозяйки. Родгар составил короткий список старых дев и вдов среди своих родственниц, которые могли бы занять эту должность. Это было практичное решение, укрепившее его стремление ничего существенно не менять в своей жизни.
Однако вопреки желанию его мысли вновь вернулись к леди Аррадейл и к решению короля непременно выдать ее замуж. Здравый смысл подсказывал, что по прошествии столь короткого времени ее не могли насильно повести к алтарю, но он вдруг почувствовал нестерпимое желание быть рядом с Дианой.
Маркиз взглянул в окно. Солнце уже касалось верхушек деревьев, и мысль о том, чтобы провести еще три часа в седле, вызвала у него стон.
И все же Родгар приказал седлать свежих лошадей и наскоро приготовить легкую еду, но вдруг заколебался. Диана была сейчас в безопасности…
Нет, он никогда не женится. Надо вызволить графиню Аррадейл из затруднительного положения, а затем благополучно отправить ее домой.
Он уже сейчас чувствовал боль от предстоящего расставания и знал, что Диана тоже будет страдать. И им обоим суждено выпить эту горькую чашу до дна.
Он не имеет права рисковать, и потому ему не суждено заполнить свой замок детскими голосами.
В королевском саду, окруженный восхищенными придворными дамами, находился годовалый принц. Сидя на солнышке, он с помощью одной из леди примерял венок из маргариток, и Диана с удовольствием наблюдала за ним.
— Я с радостью имела бы детей, ваше величество, — согласилась она, а про себя добавила: «Но только от Бея».
— Лорд Родгар очень огорчил короля своим отказом от женитьбы на ком бы то ни было.
Диана вздрогнула. Видимо, определенная связь существовала в голове королевы. Может быть, король и королева выбрали для нее Бея?
Хотя Диана не желала ничего иного, надо было как-то повлиять на королевскую чету, чтобы избежать принудительного брака, который в любом случае станет для нее мукой.
— Я слышала, его мать была… больна, ваше величество.
— Да, она задушила своего второго ребенка, — резко сказала королева. — Ужасное преступление, и эта женщина, безусловно, попала в ад. Однако это никоим образом не касается лорда Родгара.
«Это касается любого, у кого один из родителей душевнобольной», — подумала Диана, но при этом сказала:
Диана испытывала искушение спрятать письмо как некую драгоценность, но его содержание не имело ничего предосудительного, и она оставила сложенный листок на маленьком секретере в своей комнате. Там он всегда был на виду.
И все же она не должна позволять себе думать о маркизе день и ночь. Диана устроилась поудобнее и углубилась в чтение Александра Попа, стараясь не замечать сложенного листка на секретере.
Поэма «Похищение локона» была довольно занимательной и привела ее в некоторое смятение резким критическим замечанием в адрес Лондона и придворной жизни. Диана улыбнулась, прочитав описание двора королевы Анны, удивительно похожее на королевский двор современной Англии, хотя с тех пор прошло целых пятьдесят лет.
Ей вдруг ужасно захотелось вернуться к прежней жизни на севере. Люди там не всегда любезны, а иногда даже бывают настроены враждебно, однако они честны и действуют открыто.
А здесь она, связавшись с южанином, безуспешно пытается изменить его отношение к жизни. Даже если ей удастся переубедить его и они вступят в брак, как быть с их бесконечными обязанностями? Что будет с ее владениями? Ей не хотелось терять самостоятельный титул, став женой маркиза.
От невеселых мыслей Диану оторвал паж, явившийся с высочайшим повелением прибыть в королевскую гостиную. Кажется, предстояло очередное сражение.
Тщательно припудрив лицо, Диана отправилась в гостиную, где увидела короля и королеву, сидящих рядом. Похоже, она не ошиблась — инквизиция начинала свое заседание. Диана постаралась взять себя в руки, вышла вперед и присела в глубоком реверансе.
— Как вы себя чувствуете в этом доме, леди Аррадейл? — осведомился король.
— Прекрасно, ваше величество, — солгала Диана.
— Хорошо, хорошо. Вы занимаете необычное и весьма привилегированное положение в обществе, — заключил монарх, — но тем не менее вы есть и всегда будете обычной женщиной.
— Да, сир, — согласилась Диана, хотя испытывала рискованное желание сказать «нет» и посмотреть, как поведет себя при этом король.
— Женский ум отличается от мужского, — продолжал философствовать Георг. — Он не способен понять многие вещи и не обладает особой утонченностью, свойственной мужскому уму.
Ошеломленная, Диана не сразу сказала:
— Разумеется, сир.
Король не задавал ей вопросов, а читал наставления. Затем он достал из кармана какие-то бумаги и заглянул в них. Боже, он носит с собой записи!
Король снова посмотрел на нее с серьезным видом.
— Известно, что женщины не способны изучить латинский или греческий языки, леди Аррадейл, а если попытаются, то могут повредиться умом. Женщины не могут решать сложные проблемы, поскольку руководствуются главным образом эмоциями, а не логикой. По этой причине для женщин противоестественно участвовать в важных государственных делах.
Диана поборола искушение ответить ему по-гречески и приняла смиренный вид.
— Понимаю, сир.
Король одобрительно кивнул:
— Стало быть, вы должны понимать и то, что ваше намерение занять место в парламенте абсурдно.
— Да, сир, — сказала она, действительно осознавая всю нелепость своей затеи. Бей был прав, считая это детской прихотью. Однако если бы она не направила королю прошения, не было бы столь потрясающего путешествия на юг в одной карете с маркизом, не было бы случая защитить его и не было бы…
«Не забывай, зачем ты здесь», — подумала Диана и постаралась вновь сосредоточиться на королевских разглагольствованиях.
— …Женщины обладают естественной добротой и нежностью, чтобы играть роль жены и матери, — продолжал Георг. — При этом они лишены суровости, решительности и силы, необходимых для обеспечения собственной безопасности, а потому должны находиться под защитой мужчин. Кажется, знаменитый Гиппократ писал: «Женщины от природы слабее и не так храбры, как мужчины»?
Диана едва не попалась в непреднамеренную ловушку, желая подтвердить, что это цитата именно из Гиппократа, и тем самым обнаружить свое знание классической литературы. Но она решила, что незначительное возражение лишь только укрепит веру короля в ее кротость.
— Если позволите, ваше величество, — сказала она с притворной скромностью, — женщины действительно физически слабее мужчин, но я думаю, они могут быть очень храбрыми, когда речь идет о защите своих детей.
Это сработало. Король одобрительно кивнул:
— Вы проявляете истинно женскую мудрость, графиня. Забота о потомстве должна стоять у женщин на первом месте. Но это особые случаи в жизни. Если же женщина будет излишне физически активна, если попытается развить мужскую силу, то у нее родятся уроды или дети умрут в колыбели.
Диану так и подмывало спросить: «Как же в таком случае крестьянские женщины, работая от зари до зари и таская тяжести, все-таки рожают нормальных детей, которые, как правило, бывают здоровее и крепче, чем у слабых изнеженных дам?»
Но она только опустила глаза.
Ее кротость возымела действие. Резкий тон короля смягчился:
— Если женщина занимается какими-нибудь делами вне дома, то она неизбежно пренебрегает своими прямыми обязанностями в семье. Ксенофонт писал: «Бог создал женщину для домашних дел, а мужчину — для всего остального». Видите, леди Аррадейл, — сказал король, глядя на нее с искренней убежденностью, — эти истины остаются неизменными с древнейших времен.
Внезапно Диану охватило страстное желание заявить о правах женщин на четырех языках, помимо английского! Или попросить пистолет и показать, на что она способна. Она могла даже доказать, что все приведенные королем утверждения являются языческими, а не христианскими. Но, помня уроки Бея, Диана лишь сказала:
— Я тоже так думаю, ваше величество.
Король благосклонно улыбнулся.
— Хорошо, хорошо. Женщины чувствуют себя счастливыми в своем естественном предназначении, занимаясь домашними делами, угождая мужу и заботясь о детях, как это делает моя королева. — Он похлопал супругу по руке. — Мы хотим видеть вас тоже счастливой, леди Аррадейл.
— Благодарю вас, сир.
Диана мысленно поблагодарила также небеса за то, что Бей так упорно и строго обучал ее, как вести себя при дворе. Благодаря его урокам она могла находить нужные слова, притворяясь глупенькой.
И эти уроки потом завершились поцелуем.
И той ночью…
— …Скоро вы станете замужней дамой и обретете свое счастье, леди Аррадейл.
Диана вздрогнула, стараясь уловить пропущенное, и, продолжая думать о незабываемой ночи в гостинице «Белый гусь», сказала:
— Я искренне молю Бога об этом, ваше величество.
Он внимательно посмотрел на нее, затем кивнул:
— Прекрасно, прекрасно! Мы очень довольны, что вы полагаетесь на наш выбор.
Сердце Дианы бешено заколотилось. Что же она сделала?
— Мне известно, — сказал король, улыбаясь, — что вы хорошо играете на клавесине. Не порадуете ли нас музыкой?
Диана села за инструмент, находясь в состоянии, близком к отчаянию. Какая глупость! Надо же было потерять внимание к словам короля в такой неподходящий момент!
Она подвела и себя, и Бея.
Она испытывала искушение выместить свою досаду на ни в чем не повинной клавиатуре, но вместо этого начала играть спокойную, хорошо известную пьесу, пытаясь привести в порядок свои мысли.
Как выйти из создавшегося положения?
Согласившись принять выбор короля, теперь трудно будет избежать нежелательного брака, не нанеся ему смертельной обиды.
Диана поморщилась, продолжая играть. Надо обо всем рассказать Бею.
Где он сейчас? Думает ли о ней? Или решил забыть обо всем, что было между ними?
* * *
В течение трехчасовой поездки Родгара не покидали мысли о Диане. Трижды сменив лошадей, он наконец прибыл в свое поместье. Первым делом он сообщил печальную новость матери Эллы Миллер и ее сестре, а затем вместе с ними направился к вдове, а также к родителям Миллера.В конце концов Родгар покинул опечаленных родственников погибшего, немного утешив их тем, что Томас вел себя очень храбро и умер без мучений. Они также узнали, что Элла с детьми останутся жить в отведенном семье Томаса домике, имея приличное содержание. Это, конечно, не могло заменить им тяжелую утрату, но что поделаешь, ведь он не Бог. Не все подвластно Маллорену. Маркиз объехал на лошади конюшни, миновал огороды и оказался перед огромным великолепным домом, который вдруг показался ему холодным и пустым.
Что он будет делать здесь один всю оставшуюся жизнь? Коллекционировать англосаксонские древности и разбирать жалобы и прощения? А может быть, большую часть времени будет проводить в Лондоне, пытаясь улучшить шаткую политическую систему страны, и угождать молодому монарху?
Глядя на ряды сверкающих на солнце окон. Родгар понял, чего он желал больше всего. Он хотел жить здесь, создать семью и снова наполнить этот дом счастливым детским смехом.
Но нет.
Эта блажь скоро пройдет, и он полностью отдастся государственным делам.
Его неожиданный приезд в Эбби вызвал оживление, и, как всегда, нашлось много дел, не терпящих отлагательства. Доктор Маршалл, хранитель музея англосаксонского искусства, хотел обсудить с ним новые приобретения. Управляющий намеревался пересмотреть вместе с ним ранее намеченные дела и пытался представить чертежи, подготовленные для строительства новых конюшен. Родгар отмахнулся от чертежей и слегка пожалел об этом, но только слегка. Все это пустая трата времени. Элф вполне могла бы управиться с обыденными хлопотами. Как не хватает ему сестры!
Родгар усмехнулся, подумав, что на самом деле ему нужна жена. Но поскольку он не собирался жениться, кто-то все-таки должен заниматься поместьем в качестве хозяйки. Родгар составил короткий список старых дев и вдов среди своих родственниц, которые могли бы занять эту должность. Это было практичное решение, укрепившее его стремление ничего существенно не менять в своей жизни.
Однако вопреки желанию его мысли вновь вернулись к леди Аррадейл и к решению короля непременно выдать ее замуж. Здравый смысл подсказывал, что по прошествии столь короткого времени ее не могли насильно повести к алтарю, но он вдруг почувствовал нестерпимое желание быть рядом с Дианой.
Маркиз взглянул в окно. Солнце уже касалось верхушек деревьев, и мысль о том, чтобы провести еще три часа в седле, вызвала у него стон.
И все же Родгар приказал седлать свежих лошадей и наскоро приготовить легкую еду, но вдруг заколебался. Диана была сейчас в безопасности…
Нет, он никогда не женится. Надо вызволить графиню Аррадейл из затруднительного положения, а затем благополучно отправить ее домой.
Он уже сейчас чувствовал боль от предстоящего расставания и знал, что Диана тоже будет страдать. И им обоим суждено выпить эту горькую чашу до дна.
Он не имеет права рисковать, и потому ему не суждено заполнить свой замок детскими голосами.
* * *
— Это просто чудо — иметь ребенка, леди Аррадейл, — сказала королева. — Вы не должны упустить такую возможность.В королевском саду, окруженный восхищенными придворными дамами, находился годовалый принц. Сидя на солнышке, он с помощью одной из леди примерял венок из маргариток, и Диана с удовольствием наблюдала за ним.
— Я с радостью имела бы детей, ваше величество, — согласилась она, а про себя добавила: «Но только от Бея».
— Лорд Родгар очень огорчил короля своим отказом от женитьбы на ком бы то ни было.
Диана вздрогнула. Видимо, определенная связь существовала в голове королевы. Может быть, король и королева выбрали для нее Бея?
Хотя Диана не желала ничего иного, надо было как-то повлиять на королевскую чету, чтобы избежать принудительного брака, который в любом случае станет для нее мукой.
— Я слышала, его мать была… больна, ваше величество.
— Да, она задушила своего второго ребенка, — резко сказала королева. — Ужасное преступление, и эта женщина, безусловно, попала в ад. Однако это никоим образом не касается лорда Родгара.
«Это касается любого, у кого один из родителей душевнобольной», — подумала Диана, но при этом сказала: