Беверли Джо. Черный маркиз

   — Как Сомертон? — невозмутимо спросил маркиз.
   — Цел и невредим. Ты разочарован?
   — Нет. Ты проявила милосердие к слабому.
   — Я так не думаю. Просто мне не хотелось оставлять какую-либо память о нем, даже связанную с его смертью. Мы можем теперь ехать?
   — Конечно. — Он сделал знак, и к ним приблизился всадник, который, спешившись, предложил ей свою лошадь.
   Диана оглядела вооруженную охрану.
   — Мне кажется, я была приманкой, — сказала она. — Де Кориак хотел заманить тебя в ловушку и расправиться с тобой.
   — Думаю, нет. Предполагалось, что я буду здесь намного позже. Однако пора. Ты можешь ехать верхом?
   — Конечно.
   Бей помог ей сесть в седло, поправил стремена и расправил ее юбки, а затем сел на свою лошадь.
   — Не будем спешить? — спросил он.
   — О нет. Чем скорее мы уедем отсюда, тем лучше.

Глава 29

   Диана пришпорила лошадь, и та понеслась по дорожке, так что ветер засвистел в ушах. Мчаться ночью по незнакомым местам было довольно опасно, но Диане хотелось поскорее стряхнуть с себя воспоминания о произошедшем. Бей без труда настиг ее, но не стал останавливать.
   Она улыбнулась ему и снова устремила взгляд вперед, радуясь лунному свету, который позволял хоть немного различать местность. Когда ее везли в карете, она запомнила, что сначала они двигались по большой дороге, значит, скоро должен быть поворот. Помог указательный столб, и она повернула лошадь, слегка натянув поводья. Затем продолжила путь по наезженной дороге, ведущей прямо в Лондон, и на фоне начинающего светлеть неба уже можно было различить темный силуэт купола собора Святого Павла.
   Диана, нарушая закон, перепрыгнула на лошади через шлагбаум заставы, не желая останавливаться ни перед каким препятствием. Ей хотелось лететь как птица, не ведая преград, и унести с собой Бея, защитив его от опасности.
   Он не отставал от нее, но время от времени оглядывался назад, желая убедиться, что верные люди следуют за ними.
   Может быть, неразумно было мчаться наперегонки с ветром, но Диане хотелось разогнать по жилам кровь, чувствуя под собой породистого жеребца. Город приближался с каждой минутой.
   Дважды она едва не упала с оступившейся лошади, но скоро дорога заметно улучшилась, да и волнение Дианы постепенно улеглось. Она перевела жеребца на легкий галоп, а затем и вовсе на шаг, поглаживая его и нашептывая ласковые слова, отчего тот гордо выпрямил взмыленную шею.
   Бей последовал примеру Дианы и теперь ехал бок о бок с ней по ночным улицам, тишину которых нарушал только цокот копыт.
   Если де Кориак и находился где-то поблизости от загородного домика, теперь он далеко отсюда.
   — Как ты считаешь, стоило ли так быстро ехать? — спросила она.
   — Кто знает? Главное — мы живы. Если бы я был более предусмотрительным, то ничего такого не случилось бы.
   — Кажется, я уже говорила, что ты не Бог.
   Бей оставался серьезным.
   — И все-таки я мог предотвратить твое похищение.
   — Бей, если ты будешь продолжать винить себя за все произошедшее, я не вынесу этого! — Он был в ужасно подавленном настроении, и она ничего не могла сделать с этим. — Следовало ли оставлять лорда Рэндольфа живым, даже за границей? Ведь он может причинить вред другим.
   — Мы же не боги, чтобы судить, — сухо сказал Бей. — К тому же это был твой выбор.
   Диана посмотрела на него — он выглядел холодным и бледным в лунном свете в своей белой рубашке с кружевными манжетами.
   — Я не могла убить его, — призналась она, — и сейчас не знаю, было ли это проявлением силы или слабости. Мне даже стало жалко его, привязанного там. Что, если кто-то набредет на него? Или появятся крысы?..
   Бей усмехнулся:
   — У тебя очень доброе сердце. Но не беспокойся. Человек, который отдал тебе лошадь, остался там и позаботится, чтобы Сомертон не пострадал. А Брайт проследит за его отправкой за границу.
   — Ты все предусмотрел, однако сможешь ли устроить мое возращение в Куинс-Хаус, не вызвав скандала?
   — Не огорчайся. Я, конечно, не всемогущ, но обладаю кое-какими возможностями.
   Стук копыт стал громче, так как к ним приблизились охранники и выстроились в шеренгу по обеим сторонам на разгоряченных лошадях, от которых поднимался пар в прохладном ночном воздухе.
   — А я склонна думать, что ты всемогущ, — сказала Диана. — Как тебе удались вовремя оказаться в этом загородном домишке, да еще с вооруженной охраной?
   Бей обратился к ближайшему человеку, и тот вместе с остальными всадниками поехал вперед на разведку, как будто здесь была дикая местность, а не тихая лондонская улица.
   — Мне потребовалось пять минут, чтобы собрать их, — сказал он бесстрастным тоном. — Хотя нельзя было терять и это время.
   — Нет-нет, ты поступил правильно! Это безумие — ехать одному.
   — А я, разумеется, не сумасшедший.
   К своей досаде, даже при лунном свете она не могла угадать мысли Бея по выражению его лица.
   — Кажется, ты говорил, что должен был прибыть туда позже? — спросила она и подумала, что тогда действительно было бы слишком поздно. Кто же стоял за этим коварным планом, и кто мог так ненавидеть ее?
   Дейон? Трудно в это поверить.
   — Один из людей, похитивших тебя, служит мне, — сказал Бей. — Он ничего не знал о предстоящем деле, иначе он предупредил бы меня. Вот почему он оказался там и вынужден был действовать сообразно обстоятельствам, чтобы не выдать себя.
   — Это англичанин, который не хотел, чтобы мне причиняли боль.
   Бей повернул к ней голову:
   — Тебе было больно?
   Она хотела промолчать, но не удержалась.
   — Да, меня ударил де Кориак.
   Бей ничего на это не сказал и продолжил:
   — Тот же Стрингл помог мне найти тебя. Он должен был доставить мне очередное донесение в полночь, но разыскал меня гораздо раньше.
   Часы на городских башнях начали бить полночь, и Диана вздрогнула при мысли, что могла до сих пор находиться в руках лорда Рэндольфа.
   — Значит, ты нанял этого Стрингла, — задумчиво проговорила она. — Выходит, меня спасла все-таки твоя предусмотрительность.
   — В большей степени удача, и то мы едва не опоздали, так как я потерял пять минут на сбор охранников.
   Они уже ехали по главным улицам, тихим в этот час, когда мимо прогрохотала карета, в которой промелькнуло чье-то бледное встревоженное лицо.
   О чем мог подумать этот человек, увидев такую странную кавалькаду? И что сказали бы они, если бы знали, кто сидел в ней?
   — Как ты думаешь, де Кориак может быть сейчас там, около домика? — спросила Диана.
   — Хорошо бы. Мои люди возьмут де Кориака живым, если это будет возможно.
   Диане стало холодно и захотелось поскорее оказаться дома. Правда, она не знала теперь, что считать своим домом.
   — Ты так и не сказал, как доставишь меня назад в Куинс-Хаус, чтобы никто не заметил.
   Он взглянул на нее:
   — По мановению волшебной палочки… Мы едем в Маллорен-Хаус.
   — Почему?
   — Потому что возвращение в Куинс-Хаус связано с большими трудностями.
   — Но… Впрочем, Клара не станет поднимать тревогу.
   Он вздохнул.
   — Как бы там ни было, я не могу пока оставить тебя без присмотра, Диана.
   Холод внутри ее сменился жаром. Бей был в каком-то необычном состоянии, и, возможно, это первый шаг к победе. В ней затеплилась надежда.
   — А что мы скажем королю? — спросила она.
   — Конечно, правду, но чуть позже.
   Они въехали на широкую улицу с высокими домами. Должно быть, Мальборо-сквер уже близко.
   — Кто же все-таки задумал похищение? — поинтересовалась Диана. — Неужели шевалье Дейон связан с этим подлым делом?
   Бей повернулся к ней:
   — Именно это я и собираюсь узнать.
   От страха у Дианы перехватило дыхание.
   — Не надо драться с ним.
   — Постарайся впредь ради моего спокойствия не делать ни шагу без моего ведома.
   — Черт бы тебя побрал!
   Бей снова посмотрел вперед.
   — Ад и я уже давно хорошо знакомы друг с другом.
   Это прозвучало совсем не как сдача своих позиций.
   — Удобно ли мне находиться в Маллорен-Хаусе, ведь мы не женаты? — спросила она, не сумев скрыть свою горечь.
   — Там Порция. Они с Брайтом недавно вернулись, подгоняемые предчувствием Элф.
   — Предчувствием, касающимся сегодняшней ночи? Это невозможно.
   — Нет, предчувствием относительно тебя и меня. — Он посмотрел на Диану:
   — Она предупреждала меня еще в Аррадейле.
   — Черт побери!
   — Ты хочешь отправить в ад всю семью Маллоренов?
   — Иногда да.
   — Элф была права. Мне не следовало сближаться с тобой, поскольку я знал, что не смогу сделать тебя счастливой. — Затем холодным, как луна, голосом он спросил:
   — Правда это или нет, что теперь ты не хочешь связать свою жизнь ни с кем другим?
   — Когда мы впервые встретились, я вообще никого не хотела иметь. Теперь же, когда речь идет только об одном мужчине, это уже что-то. А как ты? У тебя дело сдвинулось с мертвой точки?
   — Я приблизился еще на три шага к аду, — сказал Бей и свернул на маленькую улочку позади Мальборо-сквер. Диану охватило отчаяние. Как можно бороться с ним, если эта борьба приближает его к аду?
   Вскоре они подъехали к конюшням, и навстречу им выбежали грумы.
   — Все в порядке, милорд? — спросил один из них, беря под уздцы лошадь Бея. Он не выразил никакого удивления, увидев хозяина в одной рубашке и едущую рядом Диану в его камзоле.
   — Да, Биб, спасибо. — Маркиз спешился и помог Диане сойти на землю. Она ожидала, что он тотчас отойдет от нее, но Бей как ни в чем не бывало обнял ее за плечи.
   Диана с благодарностью прижалась к нему. Она вздохнула и обвила рукой его талию, ощутив крепкое, мускулистое тело. Долг, честь и ответственность нельзя было сбросить, как неудобную одежду.
   Вероятно, Бей услышал этот вздох, так как прижал ее к себе еще крепче и, взяв фонарь, повел по дорожке к задней части дома. Здесь вопреки ожиданиям слуг не было; маркиз сам открыл ключом маленькую боковую дверь. Внутри горела лишь одна свеча и царила полная тишина.
   Если Порция была определена в качестве сопровождающей ее дамы, то она плохо исполняла свои обязанности. Тускло мерцающая свеча создавала недвусмысленную обстановку, даже когда они прошли через дверь на хозяйскую половину дома.
   Сердце Дианы бешено заколотилось. Ей хотелось забыть в объятиях Бея обо всем, что с ней случилось. Но не будет ли это еще одним шагом к аду?
   Диана оказалась наверху в большой спальне, где маркиз зажег свечи. Она увидела на полу пушистый ковер, а на окнах розовые шторы. Бей хотел уйти, но она, к своему стыду, ухватилась за него. Это выглядело крайне неприлично, но ей не хотелось оставаться одной.
   — Хорошо, — сказал маркиз, усаживая ее на постель. — Подожди здесь, я скоро вернусь.
   Диана задрожала, борясь со слабостью, и решила снять наконец камзол Бея, но что-то укололо ее. Это была его булавка, соединявшая разрезанный корсаж платья.
   Она поспешила к умывальнику, вытаскивая булавку.
   В кувшине оказалась вода, причем достаточно теплая. Впрочем, это не имело значения. Она налила воду в тазик, намылила салфетку и начала тереть ею свои груди. Она терла и терла их, стараясь уничтожить даже память о прикосновении рук негодяя Рэндольфа…
   Внезапно почувствовав чей-то взгляд, она замерла и обнаружила, что Бей наблюдает за ней.
   Он подошел к Диане, держа в руке что-то белое, накинул ей через голову, так что мягкая, пахнущая свежестью ткань прикрыла руки и все остальное.
   Диана немного успокоилась.
   — Прошу прощения, — сказала она. — Я не знаю…
   — Не говори ничего. — Он повернул ее и под новой одеждой начал расстегивать платье сзади. Затем отошел, и Диана сама сняла его.
   — Не хочешь ли искупаться? — услышала она.
   Конечно, ей хотелось, но без слуг. Ее здесь никто не должен видеть.
   — Нет, — сказала Диана. Она развязала тесемки нижней юбки, и та упала на пол. Затем сняла сорочку и продела руки в рукава чистой одежды, закатав манжеты.
   Только после этого она повернулась к Бею.
   — Так лучше? — спросил он, не приближаясь к ней.
   Это была одна из его рубашек, которая доходила ей до колен.
   — Я веду себя ужасно глупо, я знаю…
   — Нет, если не считать того, что говоришь сейчас. Ты должна немного отдохнуть, Диана.
   — Бей, не надо. Не проси меня быть слабой. Я не хочу ничьей опеки.
   Он на мгновение закрыл глаза.
   — Разве я настаиваю на этом?
   О Боже, она чувствовала себя так, будто в руках у нее был невероятно тонкий и хрупкий хрусталь, который при малейшей неловкости мог разбиться на мельчайшие осколки.
   Ни о чем больше не думая, Диана шагнула к маркизу и взяла его за руки.
   — Отнеси меня в постель, Бей. Я хочу, чтобы ты обнимал меня.
   Чуть поколебавшись, он поднял ее и понес к постели.
   Он не знал и не мог знать, что лорд Рэндольф тоже нес ее на руках на ту ужасную кровать, но сейчас она чувствовала себя совсем по-иному.
   — Я хочу этого, — прошептала она.
   — Я сделаю то, что ты хочешь, — пообещал он, — но не более.
   У постели он остановился, держа ее на руках, отчего ее сердце замерло, а затем осторожно опустил, как будто это была хрустальная ваза, до краев наполненная водой.
   — Чего ты хочешь теперь? — спросил он.
   Внезапно она поняла, чего хочет.
   — Я хочу, чтобы ты привязал меня к кровати.
   — Что?!
   Он побледнел, потрясенный, и она быстро сказала:
   — Нет. Это просто глупость. Мне не нужно…
   — Ты хочешь повторить произошедшее? Но зачем?
   — Хуже всего чувствовать себя беспомощной. Совершенно беспомощной, — призналась Диана. — Если бы я не была связана, то боролась бы с ним, даже если бы он причинял мне ужасную боль. Я хочу вновь пережить тот страх и побороть его. Но это уж слишком. Мне не следовало просить тебя.
   Бей сел на кровать и посмотрел на нее.
   — Ты погубишь меня своими выходками, — сказал он, но его ласковый голос и порозовевшие щеки подсказывали ей, что она поступила правильно.
   — Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он.
   — Да.
   — Тогда не убегай, — сказал он и ушел в соседнюю комнату.
   Диана услышала звук разрываемой материи, и Бей вернулся с четырьмя полосками расшитого черного бархата.
   — Из чего они? — спросила она, широко раскрыв глаза от удивления, но тут же узнала роскошный черный бархатный камзол, который он надевал во время визита в Куинс-Хаус два дня назад, а также на бал в Аррадейле, со времени которого, казалось, прошла целая вечность.
   — Если уж мы решили сделать это, — сказал он, — то пусть все будет в высшей степени изящно. — Обмотав полоской ткани ногу Дианы, Бей спросил:
   — Ты не против, если я пообещаю освободить тебя по первой же твоей просьбе?
   Диана задумалась.
   — Пожалуй, тогда это не будет выглядеть натурально и не вызовет никакого страха.
   Он привязал другой конец полоски к кровати.
   — Я не хочу, чтобы ты пугалась.
   — Я тоже не хочу этого, но так надо. — С одной привязанной ногой она уже ощутила нервную дрожь, вспомнив о пережитом ужасе.
   Бей привязал ее вторую ногу с холодным непроницаемым выражением лица.
   — Не надо так переживать, Бей, — сказала она. — Ты ведь сам предлагал что-нибудь сделать для меня.
   — Я думал, тебе может помочь массаж ног, например. — Он посмотрел на нее, и глаза его потеплели. — Все в порядке. — Он взглянул на изголовье кровати. — Но мне придется привязать твои руки по углам кровати: в середине нет подходящего места.
   Диана раскинула свои руки.
   — У тебя такой вид, словно жертвой являешься ты, а не я. — Она наблюдала, как он привязывает ее правую руку. — Я принуждаю тебя делать это, не так ли? Не является ли это тоже своего рода насилием?
   — Не стоит преувеличивать. Однако я не могу заниматься с тобой любовью таким образом. Это действительно будет насилием надо мной.
   Диана проследила за ним взглядом, когда он обошел кровать, чтобы привязать ее вторую руку.
   — Я тоже не хочу и не хотела этого. Просто мне надо было еще раз все пережить, чтобы раз и навсегда побороть страх и оставить все в прошлом.
   Бей завязал последний узел и сел на кровать.
   — Что ты сейчас чувствуешь?
   — Сильное беспокойство, — сказала Диана, глядя вверх на атласный балдахин. — Это, конечно, глупо, потому что я знаю, что ты не сделаешь мне ничего плохого, но мое сердце стучит, как барабан. — Она взглянула на него. — Я боюсь, что ты уйдешь и оставишь меня здесь.
   — Диана, твой опыт не имеет смысла. Ты никогда не сможешь преодолеть инстинктивный страх, находясь в беспомощном положении.
   — Но я не должна показывать его. Ты бы поступил так на моем месте?
   — Нет, — сказал Бей и положил руку ей на живот.
   Она невольно вздрогнула.
   — Не надо.
   — Кажется, ты сама установила правила, — сказал он, поглаживая ее через тонкую мягкую ткань.
   Ей хотелось крикнуть, чтобы он прекратил, но если она сделает это, он действительно перестанет прикасаться к ней, и вся ее борьба со страхом пойдет насмарку.
   Бей провел рукой между ее грудей и затем пощупал жилку на шее.
   — Твой пульс все еще учащенный.
   — Никто не может управлять своим пульсом.
   — Этого можно добиться, но с большим трудом. Постарайся научиться управлять своим дыханием. Это может любой.
   Он снова положил руку ей на живот.
   — Попробуй поднимать и опускать мою ладонь своим дыханием.
   Диана сосредоточилась на этом упражнении, и постепенно ее волнение начало стихать. Ей стало хорошо под его теплой сильной рукой.
   — Я уже почти успокоилась, — прошептала она, продолжая равномерно дышать. Затем закрыла глаза и погрузилась в умиротворяющее тепло, испытывая совершенно незнакомое для нее ощущение.
   Бей убрал свою руку, и Диана, приоткрыв отяжелевшие веки, увидела, что он развязывает бархатные полоски. Она вдруг испытала такое чувство, как будто между ней и Беем возникла неразрывная связь, и у нее появилась уверенность в своей победе.
   — А как насчет массажа ног? — прошептала она.
   Он встретился с ней глазами и слегка улыбнулся.
   — Наконец-то наши желания совпали.
   Бей вышел из комнаты, но быстро вернулся с маленьким флаконом и сел в ногах ее постели. Он вылил на руки немного тягучей жидкости, и Диана почувствовала густой аромат сандалового масла. Она погрузилась в блаженное состояние еще до того, как он начал колдовать над ее ногами.
   На этот раз на ней не было чулок, и она с наслаждением ощущала прикосновение его сильных умелых рук.
   — Как чудесно.
   Он улыбнулся, но ничего не сказал.
   — Я хотела бы сделать то же самое для тебя. Это возможно? — спросила она.
   — Моя воля поколеблена, — ответил он, начиная массировать другую ногу еще более нежными прикосновениями, и она поняла, что теперь может просить его о чем угодно и он не сможет отказать ей.
   — Мне не нравится такая твоя уступчивость, — сказала она.
   Бей ничего не ответил и вылил еще немного масла на руки, продолжая массировать ее ноги.
   Когда он хотел убрать руки, Диана остановила его и села на постели.
   — Пока это еще безопасно.
   — Это никогда не бывает полностью безопасным. — Она увидела его темные настороженные глаза, но заметила в них сомнение.
   Боже, что же делать?
   — Это так же безопасно, как тогда, — сказала она, придвигаясь к нему поближе. — Останься во мне на этот раз. Он не сопротивлялся, но и не двигался.
   — Я весь в твоей власти.
   — Я стосковалась по тебе, Бей. Скажи, разве будет справедливо, если мы проживем всю оставшуюся жизнь порознь?
   Он отодвинулся от нее и встал.
   — Ты дьявольски безжалостная женщина.
   — Я из рода Айронхенда. — С мольбой взывая к своим предкам, Диана выпрямилась и сняла рубашку. — Ты не должен делать того, чего не хочешь, — сказала она, глядя ему в глаза. — Запомни это.
   Диана соскочила с постели и начала сама раздевать его.
   Она расстегнула длинный ряд пуговиц на шелковом жилете и сняла его. Затем развязала галстук, расстегнула пуговицы на воротнике и манжетах, вытащила рубашку из штанов и стянула ее через голову. Его покорность немного пугала ее, но он мог бы остановить ее одним словом.
   Обнажив его грудь, Диана коснулась ее губами и толкнула Бея на кровать. Опустившись на колени, сняла с него туфли и чулки.
   — Ты так и будешь сидеть? — с невольной досадой спросила она.
   — Не знаю.
   — Похоже, я насилую тебя!
   — Может быть.
   Диана встала.
   — Не говори так.
   — Мы должны быть честными друг с другом. — Тем не менее он тоже встал и снял с себя остальную одежду.
   Она прижалась к нему всем телом, чувствуя твердое мужское естество.
   — Завтра мы предстанем перед королем, и нам придется в любом случае отвечать за все случившееся. Так стоит ли упускать возможность насладиться друг другом этой ночью?
   — Утраченная возможность — это еще один тяжкий груз, — сказал Бей.
   Мгновение спустя они лежали в постели. Казалось, разделенные кровоточащие половинки соединились в единое целое, и прежняя боль и печаль исчезли. Они лежали так долгие благословенные минуты, затем слились в страстном поцелуе и остались одни в целом мире.
   Бей начал осторожно ласкать ее, но Диана отбросила прочь осторожность. Она уселась на него верхом.
   — Теперь пришло мое время. Время полной луны. Глядя ему в глаза, она взяла со столика флакон с душистым маслом.
   — Прочь, Геката, королева ночи, — сказала она, выливая масло тонкой струйкой ему на грудь, — и уступи этого несчастного смертного Диане до самого рассвета.
   Она поставила флакон и начала массировать Бею грудь, желая воспользоваться уроками, почерпнутыми из книг.
   Диана продолжала втирать масло, наблюдая, как его веки, дрогнув, закрылись. Затем она начала продвигаться все ниже и ниже, испытывая головокружение от ощущения его гладкого мускулистого тела.
   Собрав всю свою решимость, она обхватила руками его горячее и твердое мужское естество.
   По всему телу Бея пробежала сладкая дрожь, и Диана почувствовала свою власть над ним.
   — Я люблю тебя, — прошептала она, не вполне уверенная в правильности своих действий. — Ты можешь взять на себя роль учителя, если хочешь. Я никогда раньше не делала этого.
   — Боже упаси, если ты будешь знать больше того, что уже знаешь. — Его грудь тяжело вздымалась.
   — Но это ведь не метод Сократа? — насмешливо сказала она и, мысленно помолившись, склонила голову, чтобы коснуться языком кончика его естества.
   Бей глухо застонал, но явно не от боли.
   — Ты войдешь в меня? — спросила Диана.
   — Или… — произнес он хриплым голосом.
   — Или я сведу тебя с ума. Диана посмотрела вниз, и неожиданно все ее сомнения исчезли. Ей ужасно захотелось попробовать мужскую плоть на вкус. Она накрыла ее ртом.
   — Сумасшедшая! — Бей привстал, повалил ее на спину и, не давая опомниться, глубоко вошел в нее.
   Диана со счастливым смехом обхватила ногами его бедра. Она со страстью отдавалась ему, окончательно забыв о недавних жалких поползновениях лорда Рэндольфа и вообще обо всем на свете.
   Когда она вновь пришла в себя, то ощутила Бея у себя внутри и, крепко обняв его, прошептала слова благодарности.
   Он продолжал лежать на ней, тяжелый, но желанный, и она запустила пальцы в его волосы.
   — Ни за что не отпущу тебя, — сказала она, зарывшись лицом в его волосы, — и буду соблазнять при каждом полнолунии всю оставшуюся жизнь.
   — Полнолуние, — сказал он сонным голосом, — наступает завтра.
   — Это можно рассматривать как приглашение?
   Бей не ответил: он уже спал. Несмотря на тяжесть его тела, Диана улыбалась сквозь слезы любви и радости.
   Он сдался наконец.

Глава 30

   Диана проснулась от яркого солнечного света, пробивавшегося сквозь щель в шторах.
   Сев в постели, она заметила, что нет никаких свидетельств событий минувшей ночи. Ни флакона с маслом, ни возлюбленного. Даже подушка, на которой он спал, была разглажена.
   Может быть, все это приснилось ей? Нет, на простынях остались следы масла, этот чувственный запах… Он все-таки был здесь. Более того, он принадлежал ей телом, душой и разумом.
   А теперь он ушел и постарался убрать все следы своего присутствия, отчего Диану охватило отчаяние. Сражение еще не было выиграно, потому что его воля не была сломлена до конца и, возможно, лишь укрепилась. В душе он не сдался.
   Что же делать?
   Явившись ночью в дом Бея в возбужденном состоянии, она думала, что находится в его спальне, но это оказалось не так. В этой большой великолепной комнате не было его личных вещей. Вероятно, он не хотел устраивать Диану в своей спальне, чтобы не рисковать ее репутацией. Это снова был всемогущий, всезнающий и недоступный маркиз Родгар. Проклятие!
   Диана обхватила голову руками. Она снова должна предстать перед королем, обществом и перед Беем.
   Сегодня их могут заставить обвенчаться, чтобы спасти ее репутацию. Если Бей отгородился от нее стеной, то они окажутся в еще худшем положении, чем прежде.
   Она вскочила с постели и ополоснула лицо холодной водой из кувшина. Что известно при дворе о ее ночном приключении? Что скажут теперь?
   Раздался стук в дверь. Это оказалась Клара с кувшином горячей воды в руках.
   — О миледи, я так рада, что с вами все в порядке! Я никому ни слова не сказала, но так беспокоилась!
   Большой кувшин наклонился, и Диана подхватила его.
   — Все хорошо, Клара. Ты поступила очень правильно. — Значит, служанка не стала поднимать тревогу. Это неплохо. — А что было в Куинс-Хаусе?