Беверли Джо. Черный маркиз

   Родгар отошел к окну.
   — Из каких книг ты вычитала весь этот вздор? — Она только улыбнулась. — Кстати, если ты считаешь, что мне обязательно надо о ком-то заботиться, то можешь не волноваться, — сказал он. — По крайней мере несколько недель объектом моего внимания будет леди Аррадейл.
   — Надеюсь, ты отнесешься к этому с не меньшей любовью? — невозмутимо отозвалась Сафо.
   — Постараюсь обойтись без любви, если смогу.
   Родгар сам почувствовал сомнение в своем голосе, а улыбка Сафо вызвала у него досаду.
   Она протянула ему руку:
   — Иди поцелуй меня, Бей.
   Впервые он отказался:
   — У меня нет настроения.
   — Только один поцелуй. — Она подошла к нему и взяла за руки. — Думаю, это в последний раз.
   Покачав головой, он поднес ее руки к своим губам.
   — Я по-прежнему не намерен жениться на ком-либо, Сафо. Ничто не изменилось. И леди Аррадейл тоже имеет не менее серьезные причины оставаться одинокой.
   — Не сомневаюсь, — сказала она, не переставая улыбаться.
   — В таком случае наша встреча не будет последней, если ты сама не решишь порвать со мной.
   Сафо подошла к нему вплотную и обняла за шею.
   — Я никогда не откажу тебе, если ты придешь ко мне, чтобы насладиться любовью, Бей. — Затем она приблизила свои губы к его губам, ожидая привычного поцелуя. Сафо была искусной любовницей, и Родгар не уступал ей. Это был долгий поцелуй, доставляющий удовольствие, как любимая еда.
   Но когда он закончился, Сафо отступила.
   — И все же, — сказала она, — если ты снова придешь ко мне ради любовных утех, я буду очень разочарована. Спокойной ночи, дорогой.
   Родгар посмотрел на закрывшуюся за ней дверь, испытывая огромное искушение схватить бокал и разбить его о стену.

Глава 13

   На следующее утро Диана осторожно вошла в столовую и, к своему удивлению, увидела там высокую красивую женщину. Несмотря на простое дорожное платье и спрятанные под шляпкой волосы, незнакомка не казалась обычной женщиной.
   Ее гладкая кожа имела смуглый оттенок, а высокие скулы и темные глаза наводили на мысль о восточном происхождении.
   — Леди Аррадейл, — сказал маркиз, по-видимому, слегка смущенный тем, что его застали с любовницей, — могу я представить вам поэтессу Сафо?
   Диана имела все основания отказаться от знакомства с этой женщиной, но ее отказ могли не правильно истолковать. Она заколебалась, не зная, как обратиться к незнакомке.
   — Доброе утро, мадам. Вы едете в Лондон?
   — Из Лондона, леди Аррадейл. — Женщина смотрела на нее с приветливой улыбкой. Довольная? Удовлетворенная? Черт бы их побрал обоих! — Я собралась на литературный вечер в Ноттингемшире, так что пора отправляться в дорогу. Если по моем возвращении вы все еще останетесь в Лондоне, буду рада видеть вас у себя в салоне.
   Диана невнятно произнесла в ответ нечто вежливое и неопределенное, а про себя подумала: «Скорее луна упадет с небес на землю, мадам».
   Сафо попрощалась с лордом Родгаром, ничем не подчеркивая свою близость с ним, но тем не менее чувствовалось, что между ними существовала давняя тесная связь.
   Сдерживая досаду, Диана принялась за ветчину.
   — Мы доберемся сегодня до Лондона? — спросила она.
   — Если день пройдет без каких-либо осложнений, вы сможете отдохнуть ночью уже в Лондоне, а завтра предстать перед королевой.
   Она закончила трапезу и поднялась:
   — Тогда нам лучше отправиться в путь поскорее.
   Собираясь садиться в карету, Диана подумала, что наконец-то это нелегкое путешествие близится к концу. Она остановилась, с удивлением глядя на Клару, которая размещалась в другой повозке.
   — В чем дело, Клара?
   — Мне и мистеру Фетлеру маркиз велел занять эту повозку, миледи.
   В роскошной карете Диана с удивлением заметила, что сиденья на противоположной стороне исчезли. Они оказались сложенными и закрепленными на передней стенке кареты.
   — Так будет гораздо удобнее, миледи. Согласны?
   — Мне и раньше не было тесно, милорд.
   — Это мое собственное изобретение. Более того, эти сиденья раздвигаются на всю карету и преобразуются в кровать.
   — Значит, — сказала Диана, когда карета покинула гостиничный двор. — единственной причиной таких изменений является ваше желание вытянуть ноги, милорд?
   — Не совсем так. Мы должны отрепетировать вашу роль при дворе.
   — Мне кажется, я знаю без всяких репетиций, как должна вести себя леди, милорд.
   — Но сможете ли вы оставаться сдержанной, если станете мишенью для нападок? Например, как вы поступите, если король скажет, что предназначение женщины заключается только в том, чтобы угождать мужчине и производить на свет детей?
   Подавив желание стиснуть зубы, Диана покорно склонила голову:
   — Сир, я думаю, женщины, которым удалось достичь такого положения, должны быть счастливы.
   — Значит, — сказал маркиз немного более высоким и строгим тоном, вероятно, изображая короля Георга, — вы хотите выйти замуж, леди Аррадейл?
   Диана захлопала ресницами.
   — Какая женщина не желает выйти замуж, сир, если ей удастся найти достойную партию?
   — И к какому же типу мужчин вы больше склонны, миледи? Что? Что?
   Она посмотрела на него:
   — Что значит — что?
   Маркиз слегка улыбнулся:
   — Это у короля такая манера переспрашивать. И что вы ответите ему?
   Диана задумалась.
   — Сир, — сказала она, снова опустив голову, — я думаю, это должен быть храбрый, благородный и сильный мужчина.
   — Стало быть, солдат?
   — Храбрыми бывают не только солдаты, сир. Я предпочитаю мужчину, обладающего умом и опытом. Который мог бы дать добрый совет и в то же время был бы нежным и внимательным. Который любил бы только меня и никого другого. Особенно, — сказала Диана, глядя на маркиза, — я хочу, чтобы он был предан мне так же, как я ему.
   Маркиз спросил уже собственным голосом:
   — Вам кажется, что это несуществующий образец мужчины? Брэнд является именно таким мужем для Розы.
   — Я еще не закончила, милорд.
   — Хорошо, продолжайте.
   — Я хочу такого мужа, сир, который не считал бы меня лишь послушной принадлежностью дома, не возражал бы против моих решений и не ограничивал свободу действий.
   Маркиз удивленно поднял брови:
   — И это лишний раз подтверждает, что мы должны посвятить весь сегодняшний день репетиции. Итак, — продолжал лорд Родгар, — что вы ответите, если король спросит вас о состоянии вашего хозяйства и о ваших делах?
   — Уверяю вас, я смогу обо всем подробно рассказать ему.
   Маркиз покачал головой:
   — Нет, леди Аррадейл, вы должны притвориться несведущей в вопросах управления графством.
   — Но тогда он поймет, что мне обязательно нужен управляющий делами!
   — Король так или иначе придет к такому выводу, но любое проявление вами мужских качеств может не на шутку встревожить его.
   Диана отвернулась.
   — Вы правы. Я не стану делать этого.
   Он коснулся пальцами ее щеки и снова повернул к себе.
   — Надеюсь. А теперь попробуем еще раз…

* * *

   К концу дня, когда они миновали Уэр и оставалось преодолеть последний этап до Лондона, Диана чувствовала себя окончательно измученной. Она готова была возненавидеть своего наставника, хотя видела, что он старался скрасить свои уроки ненавязчивой шуткой. Путешествие затянулось, так как пришлось остановиться в одной из деревень: ослабло крепление колеса кареты.
   К раздражению и усталости Дианы примешивалась тревога. Если маркиз намеревался убедить ее, что ей предстоит пережить тяжелое испытание, возможный провал и последующие неприятности, то он преуспел в достижении поставленной цели.
   Освещенная лучами заходящего солнца, она прикрыла рукой глаза.
   — Милорд, мне кажется, вы отчаянно стремитесь жениться на мне, как обещали.
   Он откинулся назад, и Диана подумала, что он, наверное, устал не меньше ее.
   — Почему вы так думаете, леди Аррадейл?
   — Вам удалось внушить мне, что я не справлюсь со своей ролью. А если так, то незачем понапрасну тратить силы, и мне остается только полагаться на ваше милосердие.
   — У вас еще достаточно боевого духа.
   Она повернулась и посмотрела в окно на ярко-розовое небо.
   — Тем не менее вы убедили меня, что сражаться бесполезно.
   — Существует много видов сражений и различные стратегии. Есть и такие виды оружия, которые обычному человеку трудно даже представить.
   Диана взглянула на него.
   — Вы считаете меня необычной?
   — Не напрашивайтесь на комплименты. — Однако в его глазах мелькнула едва заметная улыбка.
   — Иногда они необходимы мне.
   — Вы, безусловно, необычная женщина, — сказал маркиз. — И именно это осложняет дело.
   Диана засмеялась.
   — Не могли бы вы позволить мне хоть ненадолго побыть такой, какая я есть, и не сдерживать своих желаний?
   — Разумеется. Это совпадает и с моим желанием.
   Она посмотрела на него и судорожно сглотнула.
   Он протянул руку и провел пальцем по ее щеке.
   — Да, вы мне нравитесь именно такой — сильной, благородной, храброй. Надо смотреть правде в глаза. Однако, — он убрал руку, — у меня достаточно сил, чтобы побороть искушение.
   Диана поймала его руку.
   — У меня тоже… и потому нам нечего бояться. Поцелуйте меня.
   Он не пытался высвободить руку.
   — Но это опасно.
   — Почему? Объясните.
   — Разве вы никогда не знали поцелуя, который возбуждает и другие желания?
   Она вздрогнула.
   — Возможно…
   — Думаю, нет.
   — Почему?
   — Иначе не стали бы рисковать сейчас.
   — А вы испытывали?
   — Полагаете, я сделан изо льда?
   Конечно, он знал и, несомненно, уступал своим желаниям. Мужчине это позволительно.
   — Я не могу больше довольствоваться крохами, — прошептала она.
   — Искушение близится к концу. Послезавтра мы будем видеться лишь случайно. Нас ждут другие дела.
   «Сафо, — со злостью подумала Диана. — Действительно ли эта женщина поехала на север?»
   — Где я буду спать сегодня ночью?
   — В Маллорен-Хаусе. Но не в смежных комнатах, — добавил он.
   В его словах были и насмешка, и предупреждение.
   — В таком случае один поцелуй сейчас не так уж и опасен?
   — Дорогая леди Аррадейл, мы одни в закрытой карете. Это слишком рискованно.
   — Мне это не кажется рискованным, потому что я умею держать себя в руках лучше, чем вы. — Она придвинулась, продолжая держать его руку, и слегка прижалась к нему, приподняв голову. — Клянусь честью, я не позволю вам взять меня силой, милорд.
   Маркиз провел пальцем по ее губам.
   — Как вы наивны. Это чуть больше, чем легкий флирт, но еще не обольщение.
   — Так просветите же меня.
   — Вам очень хочется узнать, с каким огнем вы играете… — Он обхватил ладонями голову Дианы и прильнул к ее губам.
   Ее целовали и раньше, причем по-разному: и со страстным увлечением, и с намерением произвести впечатление, и с неистовым желанием получить удовольствие. Однако сейчас она вдруг поняла, что никогда прежде не знала настоящего поцелуя. Простого и искреннего.
   У нее захватило дух и помутилось в голове.
   Наконец ее веки дрогнули, она открыла глаза и взглянула на маркиза.
   — Что это было?
   Глупый вопрос. Конечно, поцелуй.
   — Это был наш поцелуй. Теперь вы поняли, что это такое?
   Она все еще не могла прийти в себя.
   — Я поняла, что хочу большего.
   — Знаю, — сказал маркиз и, мягко отстранив ее, усадил на прежнее место.
   — Когда вы узнали?
   — Когда массировал вам ноги.
   — Мы могли бы стать любовниками. — Это вырвалось помимо ее воли.
   Маркиз покачал головой:
   — Этот огонь невозможно укротить. Он может поглотить нас, и потому мы никогда не должны позволять нашим страстям соединиться.
   Диана закрыла лицо руками. Два пламени за стеклянными колпаками отдельных ламп. И так всю жизнь.

Глава 14

   Карета остановилась. Маркиз открыл дверцу и вышел, Диана последовала за ним. Все шесть запряженных лошадей стояли, опустив головы, и едва держались на ногах. Кучер и конюх осматривали их.
   — В чем дело? — спросил маркиз, оглядываясь по сторонам.
   Французы? Ее охватила тревога. Справа простирались поля, вдали виднелся купол церкви, а слева находилась роща, где вполне могли укрыться враги. Впереди на широкой дороге, насколько хватало глаз, никого не было видно, однако сзади дорога делала крутой поворот, за которым вполне могли укрыться злоумышленники. Не слышно никаких посторонних звуков, кроме пения птиц, карканья ворон да изредка мычания скота.
   Диана вернулась в карету, чтобы достать из саквояжа коробку с пистолетами. Она сунула пару пистолетов в карманы и достала два других, побольше. Это были сделанные на заказ экземпляры, которыми маркиз пользовался во время состязания. Убедившись, что они тоже заряжены, она подошла к охраннику.
   Он также достал свои пистолеты.
   — Что случилось со второй каретой? — спросила она.
   — Не могу знать, миледи, — ответил тот, бросив на нее взгляд, и продолжил наблюдение. — Карета немного отстала на последней миле.
   Может быть, тоже недоразумение с лошадьми? Диана подошла к маркизу, который разговаривал с кучером.
   — Тисовые листья? — спросила она.
   Маркиз повернулся к ней и взял пистолеты, которые она предложила ему.
   — Очень похоже. Все говорит об этом.
   Диане понравилось, что он только взглянул на пистолеты и не стал осматривать их, полностью доверяя ей.
   Лошади очень любят листву тисового дерева, хотя она действует на них губительно. Однако вблизи гостиниц и конных дворов, где они оставляли лошадей, тисовые деревья не росли.
   — Лошади охранников выглядят вполне обычно, — сказала Диана, доставая из кармана пистолет и держа его наготове.
   — Наших лошадей не меняли в Уэре. — Он посмотрел на нее. — Думаете, мы загнали их?
   — Вполне возможно. И теперь мы не можем двигаться дальше.
   — Мне ничуть не улыбается сидеть здесь и дожидаться темноты.
   Действительно, солнце быстро садилось, окрашивая небо в пурпурные тона, и тени от деревьев стали длиннее. Конюх с кучером поспешно распрягали покачивающихся лошадей.
   — Бедные создания, — сказала Диана.
   — Все кончено, — согласился маркиз. — Уорнер, — обратился он к охраннику, — поезжайте за лошадьми к ближайшей гостинице, да поскорее.
   Уорнер пустил свою лошадь в галоп, а маркиз повернулся к графине:
   — Сядьте в карету, Диана.
   Она взглянула на него.
   — Впервые вы назвали меня по имени.
   — Мне кажется, было бы неловко теперь обращаться по-другому.
   — Я сяду в карету, если только вы пойдете со мной.
   Маркиз повернулся к ней.
   — Вы не хотите подчиняться мне?
   — Не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности.
   — Я остаюсь.
   Диана шагнула к нему.
   — В таком случае я тоже.
   — Не делайте глупостей. Эти негодяи ни перед чем не остановятся.
   Он нахмурился и взял ее за руку. Диана была непреклонна.
   — Меня трудно увести силой и еще труднее заставить оставаться в стороне. Поэтому лучше скажите, как мне называть вас?
   — Если хотите, можете звать меня просто Бей.
   — Да, хочу.
   С улыбкой, которая могла показаться сейчас нелепой, Диана продолжала поглядывать по сторонам. Необычайно тихий вечер не предвещал никакой опасности. В высокой траве и диких цветах вдоль дороги жужжали пчелы, стрекотали кузнечики под веселый щебет птиц.
   До слуха Дианы донесся отдаленный звон колокольчика, который обычно болтался на шее коровы, а также глухой лай собаки. В роще суетливые вороны копошились в своих гнездах, а где-то неподалеку с поразительной чистотой пел свою песню жаворонок.
   Глядя на виднеющийся купол церкви, она представила себе деревню, которой отсюда не было видно. Люди там продолжали жить обычной жизнью, ни о чем не подозревая. Ее настороженный взгляд уловил какое-то движение, но это оказался всего лишь заяц. Он выскочил на дорогу и тут же со всех ног бросился удирать.
   Кругом царило спокойствие, но уже ничто не могло помочь бедным лошадям, у которых началась агония. Тисовые листья оказались для них роковыми.
   Диана и маркиз стояли спина к спине. Конюх и кучер все еще находились возле несчастных животных, а оставшийся охранник продолжал сидеть в седле с пистолетом в руке, зорко поглядывая по сторонам.
   Внезапно раздался стук копыт и скрип колес с той стороны, откуда они приехали. Диана повернулась, сжимая рукоятку пистолета.
   Наверное, это слуги, которым наконец удалось догнать своих хозяев.
   — Кажется, это наша карета? — с надеждой прошептала она, когда из-за поворота показался экипаж, запряженный шестеркой резвых лошадей.
   — Похоже. Эти лошади запоздали, но не пострадали, как наши. — Маркиз продолжал держать в руке пистолет, хотя опустил его дулом вниз. Диана тоже спрятала свои пистолеты в широких юбках.
   — Миллер, — обратился маркиз к охраннику, — кто там едет?
   — Это наша вторая карета, милорд. — Миллер поднял пистолет. — Однако…
   Раздались два выстрела — охранник вскрикнул и свалился с лошади. Диана тоже упала на землю, сбитая маркизом, услышала, как пуля впилась в карету позади них. Снова выстрел, и третья пуля ударилась о землю рядом с ними, подняв фонтанчик пыли.
   Диана прицелилась в открытое окно кареты и взвела курок. Раздался выстрел, и почти сразу же выстрелил маркиз.
   Послышался чей-то крик.
   Она перевела дыхание, достала другой пистолет и быстро огляделась. Кучер с конюхом прятались за лошадьми. Охранник лежал на земле. Неужели мертв?
   Маркиз снова выстрелил в карету с нападавшими, и еще один крик возвестил о том, что пуля опять попала в цель. Сколько их там? И сколько у них пистолетов?
   Между тем кучер пытался остановить перепуганных лошадей и удержать карету на месте, в то время как незнакомый грум, наполовину укрывшись, целился в маркиза… в Бея из длинного мушкета.
   К счастью, кучер то и дело загораживал ему цель. Диана прицелилась лежа, стараясь дышать ровно, как учил ее Кэрр. Вся надежда была на единственный выстрел, чтобы не допустить ужасной потери.
   На какой-то миг воцарилась тишина, нарушаемая только щелканьем кнута. Нападавшие в карете были либо мертвы, либо притаились, но сейчас Диана не могла позволить себе думать о них. Она целилась в дуло мушкета как в центр своей мишени, полагая, что при этом должна обязательно попасть в стрелка.
   Медлить больше было нельзя, и она спустила курок…
   Выстрел оглушил ее — раньше этот пистолет никогда не стрелял так громко. Затем она услышала пронзительные крики.
   Кучер и грум корчились от боли на козлах. Как ни странно, кучер тоже оказался ранен: голова его была вся в крови…
   Обезумевшие от страха лошади понесли, и карета загрохотала по дороге, оставляя за собой кровавый след.
   В ушах Дианы все еще стоял звон.
   Затем снова наступила тишина, и маркиз перевернулся на бок, подперев голову рукой.
   — Вы самая очаровательная и самая кровожадная женщина, — сказал он. Вслед за этим выражение его лица изменилось, и он привлек ее в свои объятия прямо в дорожной пыли.
   — О, Диана плачет. Она не привыкла убивать.
   Диана действительно содрогалась, но слез не было.
   — Я не ожидала… хотела только остановить его. Я не думала…
   Он начал укачивать ее, стараясь успокоить.
   — Должно быть, ваша пуля угодила прямо в дуло его мушкета, а он тут же спустил курок.
   — И мушкет разорвало.
   — Конечно.
   Она кое-как поднялась на ноги и, несмотря на головокружение, начала отряхивать свое порванное платье.
   — Где Клара и ваш слуга? Мы должны поискать их.
   — Погодите. — Он наклонился и достал из своей кареты фляжку с коньяком и маленький стаканчик, затем наполнил его и предложил Диане:
   — Выпейте это.
   Напиток обжег ей горло, и она содрогнулась, но голова, кажется, прояснилась.
   — Я ничуть не сожалею о сделанном!
   — Я тоже. — Маркиз передал коньяк своему кучеру и разрешил ему и конюху тоже выпить, затем опустился на колени перед лежащим охранником.
   Диана присоединилась к нему. Несчастный был тяжело ранен в грудь, но еще дышал.
   Маркиз взял охранника за руку, затем вытер ладонью влажный лоб умирающего.
   — Я обо всем позабочусь, Миллер. Не беспокойся. Ты поступил очень мужественно. Все наши целы, а нападавшие, вполне вероятно, мертвы…
   Диана с молитвой на устах опустилась на колени возле умирающего, но надежды на чудо было мало. Миллер, должно быть, испытывал ужасную боль, и под ним образовалась лужа крови. Его глаза уже начали тускнеть, но казалось, спокойный голос господина давал ему утешение. Затем он хрипло вскрикнул и безвольно поник.
   Маркиз закрыл глаза умершему, встал и вытер окровавленные руки носовым платком.
   Диана тоже поднялась, не зная, что сказать и что делать дальше.
   — Полагаю, все нападавшие мертвы, — наконец резко сказала она.
   — Я тоже так думаю. — Родгар взял разряженный пистолет Миллера, а также его порох и пули и перезарядил все три пистолета, в том числе и два своих.
   Внезапно Диану охватила дрожь.
   Он обнял ее и прижал к груди.
   — Я не собираюсь падать в обморок, — сказала она.
   — Конечно, нет.
   — Не смейтесь надо мной!
   — Ни в коем случае.
   — Единственный раз я упала в обморок, когда застрелила Эдварда Овертона. Мне было ужасно неприятно.
   — Не сомневаюсь в этом.
   — Он так громко вскрикнул.
   — Это обычное дело. Меня угнетает мысль о том, что я тоже могу корчиться и кричать перед смертью, если кто-то выстрелит в меня.
   Она посмотрела на него.
   — Перестаньте шутить!
   — Я не шучу. — Она увидела в его глазах необычайную нежность.
   Теперь они были просто Бей и Диана.
   Он выпустил ее из объятий.
   — Хотите, я перезаряжу ваши пистолеты?
   — Конечно, нет.
   Родгар, ни слова не говоря, отошел в сторону, а Диана достала из своего ящичка пули, набивку и порох, однако руки ее предательски дрожали.
   — Черт побери, — пробормотала она, и маркиз обернулся.
   Он взял у нее пистолеты и порох.
   — Не забывайте, вы должны вести себя как обычная женщина, — сидеть в карете или падать в обморок, а я постараюсь остаться живым без чьей-либо опеки.
   Родгар на минуту забрался в карету. Когда он помог Диане подняться по ступенькам, она обнаружила, что сиденья превратились в кровать и даже откуда-то появилось мягкое одеяло. Она забралась на постель и вытянулась. Маркиз укрыл ее одеялом, затем наклонился и поцеловал в висок.
   — Отдыхайте.
   Диана хотела попросить его лечь рядом с ней, и это желание росло в ней с каждой минутой.
   Маркиз понял ее без слов.
   — Я знаю, — сказал он, проведя пальцем по ее губам. — Так всегда бывает после сильного волнения.
   Он вышел из кареты, и Диана услышала, как он заговорил с двумя слугами. Она готова была отдаться ему прямо здесь, забыв о скромности, достоинстве и репутации, не обращая внимания на слуг, находящихся неподалеку.
   Уже совсем стемнело, когда они добрались до гостиницы «Белый гусь». Первый охранник вернулся с двумя грумами и четырьмя лошадьми, которые и дотянули карету до гостиницы. Он ничуть не был потрясен при виде перевернутой кареты с лошадьми, запутавшимися в постромках, и трех трупов — двух на козлах и одного внутри.
   — Пару лошадей надо пристрелить, милорд, — сказал слуга недрогнувшим голосом, и Диана подумала, что людям Бея, наверное, пришлось пережить немало рискованных приключений.
   В этом месте дороги собралась небольшая толпа. Из соседних фермерских домов на звук выстрелов пришли трое мужчин. Остановилась также почтовая карета. Перед усталыми пассажирами предстало необычное зрелище.
   — Какой ужас!
   — Что там произошло?
   — Это действительно маркиз Родгар?
   — Говорят. На дверце кареты его герб…
   Диана притаилась в надежде, что ее не заметят.
   Почтовая карета не могла нарушать расписание и с грохотом укатила, а кучер пообещал сообщить властям о происшествии. Бей наверняка хотел бы избежать широкой огласки, но теперь это было невозможно.
   Крестьяне с фермы ушли за веревками, надеясь потом оттащить и захоронить шестерку околевших лошадей. Тело Томаса Миллера завернули в простыни и одеяла и положили в карету рядом с Дианой, чтобы проводить его в последний путь. Она не возражала. Оказалось, у него были жена и маленькие дети. Сын здешнего фермера, он вырос в поместье Бея.
   Гостиница «Белый гусь» была совсем маленькой, но их, грязных и усталых, приняли с особой заботой и человеческим участием. Местный судья, сэр Эресби Мотт, уже был вызван.
   — Думаю, сейчас самое время исполнить роль заурядной дамы, — сказала Диана Бею, сидя в небольшой гостиной с низким потолком.
   — И вы, разумеется, не умеете стрелять из пистолета. Если все будут думать, что я расправился с негодяями в одиночку, то это только сыграет мне на руку.
   Едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, Диана позволила взволнованной жене хозяина гостиницы отвести себя в маленькую, но уютную спальню, где та подала ей сладкий чай. Когда в комнату вошла, шатаясь от усталости, однако целая и невредимая Клара, Диана крепко обняла ее, не скрывая слез.
   История второй кареты оказалась проста. Лошадей не травили тисовыми листьями, но порвавшаяся упряжь заставила кучера остановить карету. Пока конюх возился с упряжью, их окружили четверо в масках, силой вытащили из кареты и отвели в придорожные кусты. Там злодеи всех связали и забрали карету для своих черных дел.