Блейд Б. Ловушка для солнца

В итоге образовался странный треугольник, который, в целом, устраивал всех.
Совместный отдых, праздники, поездки. Своего рода иллюзия семейных
благополучных отношений, включая интимные. В конце концов, до тех пор, пока
она, Эмилия, не была связана формальными обязательствами с каким-либо
мужчиной, претендующим на звание мужа, она не отказывалась от физической
близости с бывшим мужем, с которым счастливо прожила целых семь лет. Оба
настолько хорошо изучили друг друга, что достигли в сексе идеальной
гармонии. Время от времени, соскучившись, вдруг назначали тайные свидания,
на которые отправлялись, страшно волнуясь, испытывая нетерпение и неистовую
страсть. Оба безудержно фантазировали и дурачились. Изредка закатывали друг
другу бешеные сцены ревности. Особенно этим отличалась Эмилия. Периодически
она становилась страшной собственницей. Когда ею овладевал подобный приступ,
она устраивала громкий скандал, претендуя на звание единственной женщины,
игнорируя вполне разумные доводы о том, что ограничивать свободу бывшего
супруга - абсурд. Обычно же Эмилия бесстрастно принимала его любовные
похождения. Как это делал и он по отношению к ней и ее многочисленным
поклонникам и головокружительным романам.
Эмилия провела пуховкой по лицу.
Интересно, о чем думает сейчас господин Фрост? Какую информацию он
успел извлечь из этих злосчастных писем при помощи имеющихся научных знаний?
Увы, но Тим не "извлек" ровным счетом ничего. Письма его нисколько не
занимали. Как ни странно, он тоже вспоминал некоторые события своей жизни. В
чем-то - удавшейся, в чем-то - нет.
Он знал, какие пересуды шли за его спиной после женитьбы. Как же!
Предприимчивый, целеустремленный молодой человек сумел заарканить
хорошенькую богатую наследницу - мечту полусотни явных и нескольких сот
тайных воздыхателей. Еще бы! Такая редкая удача для выходца из семьи со
средним достатком. Тщательно спланированная "удача".
Роскошная свадьба, дорогие подарки... родители жены, готовые постоянно
и щедро материально обеспечивать дочь и ее избранника. Разумеется, работа,
оставить которую он не соглашался, резала слух "высокого общества". Служба в
полиции - это не престижно, да и дохода особого не дает. Он оставил ее уже
после развода, занявшись сочинением сценариев. Вот когда Тим почувствовал
себя по-настоящему состоятельным самодостаточным человеком. В общем-то, он
никогда не страдал комплексом неполноценности по поводу денег, их отсутствия
или наличия. Он относился к ним, как к средству, обеспечивающему стабильное
настоящее и обеспеченное прочное будущее. Возможно, кто-то считал его
скрягой. Тим же относил себя к категории людей разумных, бережливых,
думающих о завтрашнем дне. Поэтому-то... что кривить душой!.. оставил
любимую, но скромно оплачиваемую должность в полиции, занявшись свободной
творческой деятельностью, приносящей вполне приличный стабильный доход.
Мало кто догадывался об истинной причине развода, хотя все в один голос
твердили, что давно точно предсказывали такой финал неравного брака,
мезальянса. Принцесса и нищий! Что между ними могло быть общего? Разрыв
закономерен. Глупцы! Они заблуждались. Все было гораздо глубже и много
сложнее. Тим только спустя годы осознал, что многого не понимал во
взаимоотношениях с женой, многого недооценивал. Он признавал, что
самонадеянность и излишняя самоуверенность подвели его. Он был слеп и глух.
И потому упустил из виду, просмотрел момент, когда все начало меняться. И
прежде всего она - его жена. Как же безумно и сильно он любил ее! Он был
убежден, что она - самая красивая, самая умная, самая нежная женщина на
свете! Открытая, милая. Пушистый ласковый котенок! Он не учел тогда, что
"котенок" постепенно вырастает. А значит рано или поздно непременно выпустит
коготки, покажет свой норов. Тим был сражен, однажды отчетливо увидев, что
забавный котенок преобразился не в милую кошечку, а тигрицу. В общем,
малышка-жена стала взрослой женщиной. Со своими желаниями, мыслями,
мнениями, устремлениями. В его перспективных долгосрочных расчетах это не
было учтено.
Он долго не соглашался на развод. Угрожал отсудить сына, выкрасть,
увезти и надежно спрятать. А ее... ее... сумасбродную жену... Он клялся, что
совершит идеальное преступление. Настолько идеальное, что мир содрогнется,
когда узнает о нем. Жена обещала сделать с ним то же самое. Оба без устали
терзали друг друга. Она ходила с почерневшим и опухшим от слез лицом. Тим -
здоровый, почти 90-килограммовый мужик - стал весить от силы 70. Худой, как
вешалка, сутулый, мрачный, он ненавидел весь мир. И прежде всего ее - такую
любимую, родную, единственную!!!
Тим долго не желал встречаться и видеть свою бывшую жену, слышать ее
голос. Лишь позже, переосмыслив все, что произошло, он смирился с
обстоятельствами и радикально изменил свое отношение к ней.
Тим усмехнулся. Госпожа Змановски не права в оценке причины развода.
Просто она хотела уязвить, "достать" его. Это простительно женщине,
созданной не из плоти и крови, а из невообразимых, фантастических
вулканических соединений, зажигающихся и извергающихся от малейшей искры или
слабенького импульса.
До Тима долетел звук легких быстрых шагов. Он отодвинул в сторону
письма, встал, одернул смокинг, поправил манжеты сорочки, бабочку и не спеша
вышел из гостиной навстречу Эмилии.
Они посмотрели друг на друга как ни в чем ни бывало.
- На этот раз ключ не забыли взять? - спросил он.
Она раскрыла крошечную, расшитую бисером сумочку, висевшую на запястье,
и устремила внутрь нее взгляд.
- Все на месте. Платок, помада, ключ, мундштук, портсигар.
- Обычный джентльменский набор. Исключая помаду, разумеется! -
засмеялся Тим.
- Не всегда "исключая" ! - засмеялась вслед за ним Эмилия.
- Вы - ослепительны, госпожа Змановски. Глядя на ваши драгоценности,
предполагаю, что вы - или незаконнорожденная дочь восточного махараджи, или
вдова африканского "бриллиантового короля"!
- Я - ни то и ни другое! А вы, как всегда, умудрились испортить
прекрасный комплимент. Я-то, слушая вас, уверилась, что эпитет
"ослепительно" относится непосредственно ко мне, а оказывается...
- О1 Нет-нет! Именно к вам! - запротестовал Тим. - О драгоценностях я
высказался по инерции. Независимо от меня выстроился закономерный
психологический ассоциативный ряд. На подсознательном уровне был принят
поступивший визуальный сигнал и...
- Ради Бога, господин Фрост! Сейчас мне только лекции не хватало! Об
ассоциативном мышлении.
Они одновременно рассмеялись и вышли из гостевого домика в превосходном
настроении.
13

Большинство гостей отнеслись с вежливым сочувствием к сообщению Крейга
Саразина, когда он пришел на вечеринку один и объявил о недомогании жены.
Лишь Эмилия, удивленно вскинув вверх брови, бросила многозначительный взгляд
на Тимоти Фроста. Она догадалась, что того, как и ее саму, объяснение Крейга
не удовлетворило. По всей видимости, заключила Эмилия, Крейг Саразин
все-таки выполнил свое обещание и каким-то образом сумел изолировать Ширли.
Эмилию насторожило то, что "внезапная" болезнь сразила госпожу Саразин
настолько сильно, что она оказалась не в состоянии даже позвонить и заранее
предупредить Линду Фергюссон, с которой поддерживала добрые приятельские
отношения.
Окружающая обстановка не позволяла предаваться долгим размышлениям, и
Эмилия вскоре уже знакомилась с друзьями супругов Фергюссон, которые с
интересом рассматривали и ее саму, и ее наряд, и, конечно же, великолепные
сапфиры, оправленные в золото, мерцающие на ушах, шее и груди. Черное
декольтированное платье с облегающим атласным лифом и длинной пышной юбкой
из кружевного полотна являло образец изысканного вкуса и немыслимой роскоши.
Впрочем, остальные дамы смотрелись не хуже, на этот раз тщательно
принарядившись с твердым намерением не отдавать пальму первенства "заезжей
диве".
К огромной радости хозяев, огорчившихся из-за необязательности одного
из знакомых, обещавшего приехать, но так и не приехавшего, теперь дам и
джентльменов было поровну. Тиму поручили позаботиться о Хелен Истмен, ну а
Эмилии ничего иного не оставалось, как смириться с соседством Крейга
Саразина, доставшегося ей в кавалеры. По счастью, за столом поддерживалась
общая оживленная беседа, а Крейг ухаживал очень мило и неназойливо, что в
целом способствовало хорошему настроению. Превосходное вино помогло
окончательно избавиться от тех незначительных неприятных мелочей,
воспоминания о которых все же слегка омрачали душу.
- О! - вдруг воскликнула Кэролайн Пакстон и указала на вазу, стоящую на
столе. - Какая прелесть!
- Да, женщина мила, - с явной иронией согласился Крейг Саразин и
добавил: - Только вот почему она рогатая? Супруг постарался?
Все засмеялись, а Эмилия громко, перекрывая общий шум, запротестовала,
поскольку сама привезла эту вазу и подарила Линде и Гарольду, и,
естественно, посчитала необходимым защитить от нападок женщину, изображенную
на ней.
- Вы напрасно иронизируете, господин Саразин. Эту даму зовут Нисаба. В
шумеро-аккадской мифологии она - богиня урожая, чисел, науки, архитектуры.
- И все она одна курирует? Умна!.. - протянул Крейг. - Хотя это не
мешает, а скорее, помогает ее супругу, поскольку жена о- о- очень занята,
резвиться на стороне.
- Ошибаетесь! - отрезала Эмилия. - Помимо всего прочего, Нисаба -
богиня писцового искусства. Как и ее муж - бог Хайя. Их всегда призывали на
помощь, когда изучали и расшифровывали клинопись. Нисаба прославлялась, как
"та, что открывает людям уши" . Дает разум, понимание, мудрость. Поэтому ее
эмблема - писцовый грифиль.
- Но тут, - вмешалась Ирен Демпси, внимательно рассматривая вазу, -
что-то похожее на пшеницу или рожь.
- Вы правы, - согласилась Эмилия. - Нисаба изображена с распущенными
волосами, с колосьями, украшающими рогатую тиару. Из ее плеч растут злаки. В
руке Нисаба держит плод финика. Именно так она выглядит на серебряной вазе
царя Энметены.
- Неужели эта ваза?.. - изумленно спросил Кеннет Пакстон, с уважением и
почтением, как и всякий коллекционер, относящийся к чему-то редкому,
раритетному.
- Нет-нет! - засмеялась Эмилия. - Это - копия, сделанная по моей
просьбе на заказ.
- Слава Богу! - шутливо воскликнул Аллан Демпси. - А то уж я за телефон
схватился. Решил немедленно распорядиться об охране бесценного сокровища
Фергюссонов. Гарольду можно позавидовать! В стенах его дома появилась еще
одна достойная женщина!
- Не просто женщина. Богиня! - восхищенно поправил его Витторио
Ардженто.
- Хорошо, что она не дожила до наших дней и осталась только в мифах, -
негромко сказал Гарольд и, не сдержавшись, воскликнул: - Знала бы она,
сколько мерзости и пакости наносят пером люди на бумагу!
- Да уж!.. Как без этого!.. Старая истина - бумага все стерпит!.. -
раздались со всех сторон многочисленные комментарии.
- А я не согласна! - заявила Эмилия. - Пишут и любовные письма, и
стихи...
- ... изобретают и записывают новые научные формулы! - подхватила
Ромина Ардженто.
- А также медицинские назначения! - выпалила Кэролайн Пакстон.
- Лекции в университете! - важно, хотя и насмешливо, дополнил Крейг
Саразин. - Кулинарные рецепты и рецепты косметических масок из натуральных
продуктов!
Вновь все дружно захохотали. Крейг взглянул на Эмилию, сидевшую за
столом рядом, и саркастично произнес:
- И все же мой вопрос о рогах остался открытым.
Эмилия прищурила один глаз, помолчала, затем громко и отчетливо
сказала:
- Понятно, почему он пишет стихи. За картины его бьют! Так говорили об
одном поэте. Но по-моему, это напрямую относится и к вам, господин Саразин.
Ее слова вызвали новый взрыв общего смеха и шутливых замечаний в адрес
Крейга. Тимоти Фрост хотел что-то сказать, но, очевидно, передумал,
задумчиво и пристально глядя на него, потом перевел взгляд на Эмилию. Она
мягко улыбнулась и подмигнула ему. Он слегка кивнул и тоже улыбнулся.
После ужина все перешли в гостиную. Эмилия быстро подошла к окну, около
которого находился небольшой мягкий диванчик и низкий столик. Она раскрыла
сумочку, достала портсигар и мундштук и посмотрела вокруг.
- Очевидно, вы ищете вот этот предмет, - раздался около нее мужской
голос, наполненный невероятно сексуальными, прямо-таки "вельветовыми"
обертонами.
Красивой формы рука с длинными пальцами поставила на столик пепельницу
и положила серебряную зажигалку. Эмилия подняла глаза.
- О, да. Благодарю.
- Позвольте предложить вам бокал вина?
- С удовольствием! - зардевшись, согласилась Эмилия.
Еще бы она отказалась от предложения такого мужчины, как Витторио
Ардженто! Пока он ходил за вином, Эмилия, чтобы успокоиться, закурила.
Конечно, Витторио нельзя было назвать красавцем в полном смысле этого
слова. Чуть выше среднего роста, плотного телосложения и далеко не блондин.
То есть, совсем не блондин. Про таких, как он, обычно говорят "жгучий
брюнет" , что, в общем-то, тоже было неплохо. Ведь смирилась же она с тем,
что у господина Фроста - темные волосы. Да и не у него одного! Зато какие
необыкновенные глаза у Витторио. Огромные, глубокие, темно-синие,
обрамленные длинными черными ресницами. Они могли поспорить с сапфирами,
украшавшими ее грудь, насыщенным цветом так называемой "темной воды", что
особо ценилось ювелирами и знатоками. Как не утонуть слабому женскому сердцу
в этом взгляде-омуте!!!
- Прошу! - подошедший Витторио протянул ей бокал. - Позвольте
присоединиться к вам, госпожа Змановски?
- Эмилия, - поправила его она, одарив сияющим быстрым взглядом. -
Садитесь, пожалуйста...
- ... Витторио, - живо добавил он.
- Витторио, - повторила она и улыбнулась.
Господин Ардженто опустился рядом и шутливо спросил:
- Надеюсь, ваш приятель не вызовет меня на дуэль? Он уже дважды очень
внимательно посмотрел в нашу сторону.
- О ком вы, Витторио? - удивленно уточнила Эмилия.
- О вашем приятеле. Господине Фросте, - пояснил он и лукаво прищурился.
- Какой "приятель", Витторио? - она засмеялась. - Во-первых, это далеко
не так. А во-вторых, у меня никогда не бывает приятелей-мужчин.
- Сознаю, что не прав! - он тоже засмеялся. - Мужчины вами делятся на
четыре категории: родственники, знакомые, коллеги и возлюбленные!
- Точно! - подтвердила Эмилия. - И потом... Это не вам, а господину
Фросту следует опасаться. Ведь он довольно оживленно беседует с вашей женой!
Витторио снисходительно покачал головой и иронично возразил:
- Я бы сказал, "оживленно" беседует не господин Фрост, а Ромина.
- Вы не ревнивы, Витторио?
- Разумеется, ревнив! - он усмехнулся. - Но в данный момент я абсолютно
спокоен. Потому что совершенно точно могу сказать, о чем они беседуют.
- Неужели?!! - изумленно спросила Эмилия, немного отпрянув корпусом в
сторону.
- Да. Тема для меня не является секретом, когда я вижу лицо и жесты
Ромины. С таким восторгом и упоением она может говорить только об одном. О
своем выдающемся, - подчеркнул он, - брате!
- Тореадоре? - на выдохе произнесла Эмилия.
- А- а!.. - Витторио засмеялся. - Значит, вы уже в курсе.
- Это так романтично! Говорят, брат Ромины - необыкновенный красавец!
Как бы я хотела познакомиться с ним! - выпалила фразу за фразой Эмилия и
зажмурилась.
- Не думаю, что подобное знакомство доставит вам, Эмилия, радость, - с
усмешкой произнес Витторио.
- Почему? Разве он - плохой человек? Необщительный? Глупый?
- Да нет. По-моему, и человек он неплохой. И поговорить с ним можно. И
умен в меру.
- Тогда, почему? - настойчиво переспросила Эмилия.
- Мне так не хочется вас разочаровывать. И развенчивать ореол,
окружающий славного героя.
- Ну, Витторио... - надув губы, протянула Эмилия, исподлобья
просительно и кокетливо одновременно заглянув в его глаза.
Он захохотал, потом наклонился к ней и на ухо прошептал:
- Наш отважный тореадор не интересуется женщинами.
- Как?!! - ахнула Эмилия. - Неужели травма? На корриде?
- О, нет!
- Так значит он... он...
- Да. Как говорится, о вкусах не спорят. Хотя я этого не понимаю и не
принимаю. Я предпочитаю сексапильных женщин, - Витторио понизил голос до
полушепота. - Не сочтите мои слова домогательством или неким притязанием, но
вы, Эмилия, являетесь эталоном женственности и сексуальности. Я, когда вас
увидел, прямо-таки обалдел от восхищения.
- И это говорите вы! - Эмилия недоверчиво качнула головой. -
Засматриваться на других женщин, имея жену-красавицу, и не восторгаться
только ею одной с утра до вечера и с вечера до утра?!!
- Наверное, для этого надо быть ее мужем, - негромко возразил Витторио.
- Человек ко всему привыкает. И к красоте в том числе.
Эмилия вдруг заметила, как потемнели его глаза, устремленные на Ромину
и стоящего рядом с ней Тимоти Фроста. Внезапно Витторио придвинулся ближе к
Эмилии и с шутливыми интонациями в голосе заговорил:
- Знаете, с чем я сравнил бы вас, Эмилия? С великолепным шампанским!
Искрящимся, пенящимся! Поверьте, я по роду своей деятельности общаюсь со
многими людьми. В том числе, и очень красивыми женщинами. Но привлекают меня
все же те, которые окружены аурой женственности и сексуальности. Вы, Эмилия,
из категории именно таких женщин. Повторю, что мои слова - не
домогательство, а комплимент. Комплимент восхищенного мужчины!
- Благодарю, Витторио, - Эмилия улыбнулась. - Хотя, право, вы уж
слишком меня превознесли! - она помолчала и, шаловливо погрозив пальчиком,
добавила: - А вы, оказывается, проказник! И обольститель редкостный!
- Это недостаток, Эмилия? - скрывая улыбку, уточнил он.
- Разумеется, достоинство! - возразила она. - И я, как шоколадка,
пожалуй, растаяла бы прямо сейчас и пала в ваши объятья, если бы...
- Если бы ЧТО? - быстро спросил он.
- Если бы не мой комплекс неполноценности! - засмеявшись, заявила она.
- Я ненавижу проигрывать. А в соперничестве с вашей красавицей-супругой
точно потерплю фиаско. К тому же мое зрение не хуже вашего. Вы заметили
взгляд господина Фроста, а я - Ромины. Она смотрит на нас не менее
внимательно, чем Тимоти. И повод насторожиться, кстати, имеется.
Согласитесь, Витторио, нашу с вами беседу невинной не назовешь! Так ведь?
- Нет! Конечно, не так! - запротестовал он.
- И все же... - Эмилия допила вино и протянула пустой бокал господину
Ардженто. - Пожалуйста, отнесите его, - вежливо и негромко попросила она.
- Вы отсылаете меня под благовидным предлогом? Хорошо. Подчиняюсь.
Просьба женщины для меня - закон.
Он встал, улыбнулся, забрал бокал и отошел.
"Неглупый мужчина. Интересный. Общительный! - одобрительно подумала
Эмилия. - Умеет очаровать женщину. Мне такие всегда нравились и нравятся. С
ним легко, весело, просто. А уж флиртовать и вообще одно удовольствие!.. "
- Не скучаете, дорогая Эмилия?
Около нее на краешек дивана присела Кэролайн Пакстон.
- О, нет!
- Еще бы!.. - Кэролайн усмехнулась. - Устоять и не попасть под чары
Витторио еще никому не удавалось! Вам, я вижу, тоже.
- Кэролайн... ну как вы можете... - Эмилия потупила взгляд. Затем,
чтобы преодолеть смущение, потянулась к портсигару.
- Да что там! - Кэролайн всплеснула кистями рук. - Ничего страшного
здесь нет. В наше время понятия "верность", "преданность", "нравственность",
"мораль" порядком потускнели, - серьезно заявила она и, после паузы,
продолжила: - Чуть ли не на каждом шагу - измена. Разводы - не редкость.
Причем порой конфликт спрятан так глубоко, так тщательно, что только
остается удивляться, когда узнаешь о разрыве внешне вполне благополучных
супружеских пар. И это надо принимать бесстрастно. Как само собой
разумеющееся.
- Но все же натянутость отношений, некоторую неприязнь не так-то просто
завуалировать. И если внимательно наблюдать... - попыталась возразить
Эмилия. - Просто никто не ставит целью пристальное изучение чужих
взаимоотношений. Все заняты собственными проблемами.
- Да-да! Вы правы! - вдруг согласилась Кэролайн. - Вот я, например,
взяла за правило никогда не вмешиваться в чью-либо личную жизнь. Но иногда
поневоле становишься свидетелем и узнаешь какие-то сведения.
- Конечно, так бывает. Я и сама зачастую поражаюсь своей
наблюдательности! - вдохновенно заявила Эмилия. - Вот, например, однажды...
Она подробно изложила историю развода одной хорошо знакомой супружеской
пары.
- Вот и со мной то же! - с любопытством выслушав ее, сказала Кэролайн.
- Имен, естественно, называть не буду. Я - не сплетница. Но волею случая я
пару раз стала свидетельницей, мягко говоря, очень интимных встреч двух
людей. Мужчины и женщины, которых хорошо знаю, - Кэролайн подалась к Эмилии
и доверительно сообщила: - Вообразите... Оба, он и она, имеют семьи. С виду
- благополучные, счастливые семьи! И что удивительно, незадолго до этого она
и Касп... Ах! - она оборвала себя на полуслове и затараторила: - Какое милое
колечко! Наверное, на заказ сделано? Или это подарок? Как и тот роскошный
гарнитур с бриллиантами и изумрудами?
Обе подробно и обстоятельно обсудили все достоинства "прелестного
колечка". Когда восторженные эпитеты стали иссякать, Кэролайн Пакстон
внезапно вернулась к прерванной самой же теме.
- После всего увиденного мои воззрения на незыблемость брачных уз
пошатнулись. Не поверите, но я как будто прозрела в одночасье! Я стала
смотреть на мир и людей другими глазами. И на себя! - Кэролайн энергично
тряхнула своими роскошными белокурыми волосами, бросила куда-то в сторону -
то ли на мужа, то ли на одного из гостей... на кого именно, Эмилия не
заметила!.. быстрый взгляд чуть прищуренных глаз и сказала: - Что-то словно
надломилось внутри. Я почувствовала, что изменилась. А Кен ничего не видит!
Да и не хочет, не пытается увидеть!
- О! - сочувственно протянула Эмилия. - Мне это знакомо. Мой бывший муж
тоже не отличался прозорливостью. А- а!.. Что и говорить! Мужчины - эгоисты.
- Да, эгоисты. Хотя... не все... Некоторые... - Кэролайн замолчала. Ее
взгляд остановился на фигуре Гарольда Фергюссона.
Госпожа Пакстон, задумавшись о чем-то своем, судя по всему, не обращала
внимания на Эмилию, которая, осененная внезапно пришедшей на ум догадкой,
даже привстала. Вспомнив призыв Мудрого Удава - при любых обстоятельствах,
особенно, неожиданных, не терять головы и присутствия духа, вести себя
естественно и раскрепощенно, Эмилия сделал вид, что потянулась за
пепельницей, придвинула ее поближе и ухватилась за портсигар и мундштук -
идеальное средство спасения в безвыходной ситуации. Окончательно справившись
с собой и обрести душевное равновесие Эмилии помогло слово, внезапно
долетевшее до нее из зала.
- ... гелиотроп!
Все еще пребывая в эмоциональном угаре, Эмилия не узнала голос,
произнесший его. Да это было и не важно! Прореагировала Эмилия моментально,
совсем неожиданно для себя.
- А вы знаете, какой потрясающий миф сохранился до наших дней об этом
цветке? - громко спросила она.
Со всех сторон послышались возгласы и просьбы поведать об этом. Кто-то
переспрашивал и уточнял, о чем речь. Кто-то припоминал и приводил сведения,
полученные когда-то давно, случайно. Тем не менее, довольно быстро
разноголосая сумятица прекратилась, восстановилась тишина. Все внимание, к
непередаваемому удовольствию Эмилии, переключилось на нее. Какая женщина не
мечтает оказаться в эпицентре взглядов, устремленных только на нее, на нее
одну! Конечно, Эмилия могла бы наслаждаться своим привилегированным
положением довольно долго. Но, понимая, что терпение слушателей не
беспредельно, с царственным величием смилостивилась и приступила к рассказу.
- Это греческий миф. Бог Океан, титан, олицетворение водной стихии,
взял в жены титаниду Тефиду, которая родила ему 3000 сыновей - речных
потоков и 3000 дочерей - океанид. Одна из них, Метида, стала женой самого
Зевса. Но речь пойдет не о ней. Ту, судьба которой нас интересует, звали
Клития. Она влюбилась в Гелиоса - бога солнца. Каждое утро он объезжал землю
с востока на запад в золотой колеснице, запряженной четверкой быстрых
огненных коней, и спускался в Океан. А ночью в золотой лодке возвращался на
восток, чтобы утром снова начать свой путь. Все греки свято чтили Гелиоса.
Ему воздвигли огромную статую, Колосс Родосский, одно из семи чудес света.
Гелиос своей стихийной силой даровал жизнь и наказывал преступников.
Находясь высоко, он видел все дурные дела людей. Его призывали в свидетели и
мстители. Так вот, Клития всеми силами добивалась взаимности. Безуспешно. И
тогда она впала в безумие. Клития не могла оторвать взора от возлюбленного,
поворачивая голову вслед за двигавшимся по небосводу солнцем. Она приросла к
земле и превратилась в гелиотроп.
- Цветок, который постоянно поворачивает венчик вслед за солнцем, -
дополнил, не удержавшись, Кеннет Пакстон.
- Да. Вот такой красивый и печальный миф, - завершила Эмилия и
улыбнулась.
- Отсюда вывод. Следует влюбляться не в тех, кто парит в заоблачных
высях, а в тех, кто твердо стоит на земле, - убежденно заявил Крейг Саразин.
- Чувства нельзя подчинить разуму! - запротестовала Хелен Истмен.
- Уж лучше любить безответно далекого, недосягаемого, великолепного
титана, чем терпеть серую посредственность рядом! - поддержала ее Ирен
Демпси, к которой присоединилась Линда Фергюссон.
В разрез с единым мнением дам неожиданно выступила Кэролайн Пакстон.
- А как же с известной мудростью, что лучше синица в руках, чем журавль