Блейд Б. Ловушка для солнца

свидетельствует о внимании личности к вполне определенным проблемам. Их
можно сгруппировать. Тогда выявятся симпатии и антипатии изучаемого лица.
Внимательное прочтение текста обязательно натолкнет нас на полезную
информацию.
- Вы уже провели такой анализ? - заинтересованно спросила Эмилия.
- Пока - только предварительный. Не имел достаточно времени для этого!
Тим усмехнулся и бросил на нее многозначительный взгляд. Она секунду
подумала, потом весело засмеялась.
- Так и знала, что вы найдете способ обвинить во всем меня. И оправдать
собственную лень и собственное разгильдяйство!
- Госпожа Змановски.. - Тим лукаво улыбнулся. - Насколько мне известно,
вам поручено расследование, а не мне. Я - всего лишь соучастник. Случайный.
Так что...
- Вы несносны и коварны, господин Фрост!
Она раскрыла портсигар. Заметив, что он пуст, объявила об этом Тиму и,
пообещав вернуться через минуту, направилась к себе. Выходя, Эмилия
услышала, как зазвонил телефон, и Тимоти взял трубку. Когда Эмилия
вернулась, он протянул трубку ей.
- Вас, госпожа Змановски.
- Благодарю, - вежливо откликнулась она и через секунду громко
провозгласила: - Дэнни, милый! Я так рада! Как ты, дорогой?
- Нормально. А как ты, Мили?
- Все хорошо. Но почему ты такой мрачный? - мгновенно уловив его
интонации, забеспокоилась она. - Дэнни, что-то случилось?
- Ничего не случилось. Просто волнуюсь за тебя.
- О, Дэнни!.. - до слез умилилась Эмилия и растроганно приложила ладонь
к груди. Подобного заявления от Даниэла она никак не ожидала.
- Мили, смотри, не влипни в какую-нибудь историю! И Бога ради,
поддерживай постоянный контакт с Боа-Констриктором. Следуй всем его
рекомендациям.
- Дэнни - зануда! - надув губы, шутливо заявила Эмилия и лукаво
улыбнулась. - Какой же ты, оказывается...
- Мили, я - серьезно, - строго произнес Даниэл. - Я же знаю твои
выдающиеся способности попадать в разные истории! Ты обожаешь действовать
безрассудно. Я спокоен только тогда, когда тебя контролирует
Боа-Констриктор.
- Опять! Опять одно и то же! И ты противный! И Мудрый Удав противный!
Знать вас обоих не желаю!!!
- Не капризничай, Мили. Это ты, ты сама противная, а не мы.
- Догадываюсь, откуда ветер дует... - протянула Эмилия и нахмурилась.
В ее поле зрения попал спокойно сидящий в кресле Тимоти Фрост. Эмилия
должна была немедленно выплеснуть эмоции, поэтому на ее лице появилась
гримаса полного и безоговорочного отвращения. Тим, отпрянув к спинке, высоко
вскинул брови, затем покачал головой и снисходительно рассмеялся.
Недовольная и им, и Даниэлом, и самой собой, Эмилия отвернулась, выпалила
несколько коротких фраз в телефонную мембрану, через которую послышался
смех, сухо попрощалась и бросила трубку.
- Ненавижу мужчин... - сквозь зубы процедила Эмилия. - После общения с
ними возникает только одно желание. Стать пациенткой психиатрической клиники
"Полное затмение"!
Тим засмеялся и возразил:
- Не торопитесь с решением, госпожа Змановски. Особенно, исходя из
категоричных эмоциональных посылов. Они, как правило, не верны. Что плохого
в том, что о вас беспокоятся, проявляют заботу, оберегают вас?
- В этом ничего плохого нет. Но в моем случае - нечто иное. Меня
почему-то считают слабой и потому лишают самостоятельности и независимости.
- А если вы заблуждаетесь в том, что это так и есть на самом деле? -
внимательно глядя на нее, спросил Тим.
- Я лучше знаю, "так" или "не так" ! - упрямо заявила Эмилия. - И
вообще... Вам-то какая разница? - рассерженно спросила она. - Вы-то кто
такой?!!
- Пожалуй, вас устроит ответ "никто", госпожа Змановски, - тихо и
бесстрастно сказал Тим. - Не так ли?
Она пожала плечами и отвернулась с независимым видом. Хотя... и Тим это
заметил!.. глаза ее вспыхнули, а щеки покрылись легким румянцем.
Разумеется, Эмилия даже в запале не могла сказать "никто" человеку,
близость с которым невозможно было отрицать. Ответить так значило погрешить
против истины. А зачем увеличивать и без того достаточное количество грехов,
обременяя ими душу? Поэтому Эмилия благоразумно промолчала. Она раскрыла
портсигар и достала сигарету. Затем, сделав несколько затяжек, взглянула на
неподвижно сидящего Тима и предложила:
- Вернемся к этим дурацким письмам, господин Фрост.
- Хорошо, - откликнулся он. - Я хотел бы услышать ваши аргументы,
госпожа Змановски.
Она повторила все то, что накануне излагала Гарольду. Тим, внимательно
выслушав, улыбнулся.
- М-да... - он провел рукой по подбородку. - Вы - особа женственная,
госпожа Змановски. Этим обусловлено ваше восприятие. Вполне объяснимо, что
вы расценили стиль, манеру изложения, как мужскую. Должен вас огорчить,
госпожа Змановски. Вы ошибаетесь. Письма точно написаны женщиной.
- С чего вы так решили?
- По многим параметрам. Прежде всего, потому, что... по-моему,
обоснованно!.. причисляю себя к категории стопроцентных мужчин. И во многом
этим обусловлено мое восприятие. Ну, а еще я опираюсь на научные сведения,
известные мне. Разумеется, я - далеко не криминалист-лингвист и с посланиями
ознакомился поверхностно. Но все же несколько аргументов готов изложить
прямо сейчас. Во-первых...
- Один момент, господин Фрост! - перебила его Эмилия и, схватив трубку,
попыталась набрать нужный номер.
Эмилия была так взволнованна, что повторять набор цифр ей пришлось
неоднократно, поскольку она все время ошибалась. Тим, наблюдая за ее
действиями, умолк и слегка покачал головой.
Наконец, мучительный процесс благополучно завершился, и Эмилия громко
прокричала в трубку:
- Алло! Дэнни!!!
Зачем Эмилия так неистово напрягала собственный голосовой аппарат,
оставалось загадкой, поскольку связь работала превосходно, и были отчетливо
слышны все до единой, далеко не громкие, приглушенные ответные реплики
собеседника.
- В чем дело, Мили? Что-то срочное?
- Нет! То есть, да... Да! Срочное!
- Тогда говори скорее. Я занят.
- Занят? - быстро переспросила она. - Чем?
- Потом объясню.
- Нет! Сейчас! Ведь мы несколько минут назад...
- Мили, я перезвоню позже. Я не могу сейчас говорить.
- Почему? Что-то случилось? Ты не здоров, Дэнни? - встревожилась Эмилия
и даже встала с кресла.
- Я здоров. Просто... Мили, я сейчас - в библиотеке.
- Где?!! - от удивления Эмилия едва не выронила трубку.
- В библиотеке. Все. Перезвоню позже. Привет Мудрому Змею! Пока!
Связь отключилась.
- Дэнни! - воскликнула Эмилия, потом отвела трубку на расстояние
вытянутой руки, с отчаянием в упор взирая на нее, словно видела это
техническое устройство впервые в жизни. - Он сказал... в... б- библио...
теке... - запинаясь, пробормотала она. Затем встряхнула волосами и
обратилась к Тимоти Фросту, громко и возмущенно: - Это бред! Полный бред!
Даниэл точно болен! У него - высокая температура, вот он и несет, невесть
что! Про какую-то дурацкую библиотеку!
Бросив трубку, Эмилия вихрем пронеслась по комнате, потом, вернувшись к
своему креслу, буквально рухнула в него и со слезами на глазах, потеряв
внезапно голос, просипела:
- Дэнни наверняка попал в какую-то неприятную историю. И поэтому не
хочет говорить. Чтобы меня не расстраивать.
Помолчав, Эмилия вновь вскочила и ринулась к телефонной трубке.
- Я сейчас же ему позвоню! Немедленно! - так же внезапно обретя голос,
как до этого лишившись оного, провозгласила она.
- Госпожа Змановски, - остановил ее размеренный спокойный голос Тима, -
на мой взгляд, вы проявляете излишнюю горячность.
- Я?!! Излишнюю?!! А вы считаете объяснение "в библиотеке"
нормальным?!! - вспылила она.
- Почему нет? - он улыбнулся. - Разве не может человек отправиться в
библиотеку?
- Может! Абстрактный "человек" может! А конкретный "Даниэл" - нет!
- Вновь вы придерживаетесь единственной возможной версии, которую
избрали. Давайте попытаемся смотреть шире. Допустим, вы позвоните еще и еще
раз. Ваша настойчивость не вызовет ничего, кроме вполне естественного
чувства раздражения и гнева. Тем более, если человек не желает говорить
правду, заставить его, находясь довольно далеко, вы не в силах. Вывод один.
Оставьте Даниэла в покое. К тому же он просил вас об этом. И потом, не
исключено, что он, действительно, находится в библиотеке. Если это так, то
ваша назойливость и эмоциональные призывы и вопросы вообще неуместны. Лучше
сядьте, покурите, успокойтесь. А я приготовлю вам еще один коктейль.
Процедив сквозь стиснутые зубы: "Бред... в библиотеке... " , Эмилия все
же подчинилась и, послушно опустившись в кресло, достала сигарету, вставила
ее в мундштук и щелкнула зажигалкой. Вскоре подошел Тим. Он протянул стакан
с напитком и, усмехнувшись, спросил:
- Мы продолжим наш маленький анализ? Или ваша голова не способна
переключиться и осмыслить какие-либо иные проблемы, нежели "Дэнни" и
"библиотека" ?
Залпом осушив стакан, Эмилия сделала несколько затяжек и бодро
произнесла:
- "И так всю жизнь!" - пророкотала морская волна, в очередной раз
разбиваясь о скалу. Вот и со мной то же. Мне ничего не остается, как
временно закрыть тему "Даниэл". Продолжаем обсуждение писем и их автора. Так
почему вы утверждаете, что это женских рук дело, господин Фрост?
Тим опустился в кресло и продолжил прерванные Эмилией рассуждения.
- Во-первых, это мое личное впечатление. Мое восприятие текста, как
мужчины. Правда оговорюсь, что, возможно, автор, действительно, принадлежит
к сильному полу. Но только в том случае, если он, так сказать, нестандартной
сексуальной ориентации. Как видите, госпожа Змановски, в отличие от вас, я
пытаюсь рассматривать как можно большее количество вариантов.
- Да, про геев и лесбиянок я не подумала, - честно признала Эмилия. - А
вы - молодец, господин Фрост! Свой хлеб сценариста вы едите не напрасно! И
не зря хорошо оплачивается ваш труд!
- Благодарю. Тем не менее, я все-таки склонен считать более верной
гипотезу об анонимном женском авторстве. Хотя, конечно, ваше красноречие и
образность выше всяких похвал! Омовение хрустальными слезами, отпечатки
помады, почтовое уведомление - все это произвело на меня неизгладимое
впечатление. Но не убедило. Мои аргументы не столь цветисты и красочны.
Начну по порядку. Автор - человек образованный. Хотя вряд ли отличается
высоким интеллектом. Да и обширными знаниями похвастать не может. А вот
амбиций явно не лишен. Скорее всего, в прошлом имелись большие запросы,
которые не оправдались, несмотря на то, что социальный статус автора писем
довольно высок. Наверное, вы заметили, госпожа Змановски, что в письмах ни
разу не была затронута материальная сторона. Теперь, что касается поведения,
темперамента, характера. Перед нами предстает образ довольно волевой
женщины, способной в сложной ситуации сохранять логичность и
рассудительность. Это видно по манере изложения. Однако доминирующим
эмоциональным тонусом является угнетенное настроение. Письма довольно
мрачны, не ярки, словно лишены индивидуальности. Даже если этого добивались
специально, для маскировки, автору не удалось полностью закамуфлироваться.
Женщина, даже самая бесстрастная с виду, создание эмоциональное. Наш автор -
не исключение. Обратите внимание, госпожа Змановски, с каким трудом
подавляется раздражение. Достаточно перечитать, например, строчки о Линде, о
мужчинах. Моральные нормы снижены. Есть готовность, вопреки всему и вся,
добиться желаемого. В характере присутствует требовательность, некоторая
скрытность, недоверие к людям, а по отношению к себе - честолюбие,
самомнение. Уровень притязаний - высокий. Мотивацию поведения определяет
потребность в уважении своей личности. Призыв следовать идеалам - прикрытие
ее несостоявшейся женской судьбы. Ущербность женской сути. Возможно, это
связано с физиологическими особенностями. Или развившимися с детства
комплексами, по типу фрейдовских. Женщина лишена воображения, прагматична.
Разумеется, я сделал только общий поверхностный анализ. Да еще к тому же по
памяти. После беглого знакомства с письмами. И все же убежден, искать нам
надо женщину, которая будет соответствовать предварительно составленной мною
схеме личности.
- Ну... не знаю... - протянула Эмилия. - Столько научных терминов!.. И
все так... неопределенно... В общем, я полагала, что вы расскажете, каков
рост, цвет волос, тембр голоса и другие конкретные данные. Как Шерлок Холмс!
А в вашем объяснении - море слов и ничего не понятно!
- Сожалею, но пока могу сообщить только это, - Тим развел ладони в
стороны.
- Ладно! Не огорчайтесь!
- Да я и не... Я лишь хотел поделиться...
- Спасибо, господин Фрост. Жаль, что я не в силах вот так сразу
освоить... Да и вообще у меня имеется собственное мнение, отличное от
вашего. И так просто я от него не собираюсь отказываться! Вы спокойненько и
тщательно "анализируйте" , опираясь на научные разработки, письма, а я со
своей стороны обещаю честно делиться с вами , как это только что
продемонстрировали вы, информацией, которую сумею раздобыть собственными
методами. По рукам, господин Фрост?
- По рукам, госпожа Змановски!
Они одновременно поднялись с кресел и протянули друг другу руки,
которые крепко пожали, потом направились к выходу. У порога Эмилия вдруг
спросила:
- А как же то, что мы услышали? О чем же все-таки спорили Ширли и
Крейг?
- О каком-то письме, написанном Ширли, - коротко ответил Тим.
- Да-да! Разумеется! - нетерпеливо воскликнула Эмилия. - Заметьте, о
ПИСЬМЕ! - подчеркнула она.
- И что же? - Тим невозмутимо пожал плечами.
- Как это "что" ?!! - вскинула вверх ресницы она. - Гарольд получает
загадочные послания! Ширли пишет какие-то письма!
- Вы разглядели между двумя этими фактами какую-то связь?
- А вдруг? - Эмилия помолчала, сведя брови к переносице, потом
вздохнула: - Жаль, что мы не знаем, о чем писала Ширли! Прочитать бы хоть
несколько строк!.. - она вдруг встрепенулась и с пылом обрушилась на Тима: -
Почему вы бездействовали? Ухватились за меня, как собственник! Будто вас
намертво примагнитило к моему телу! Не могли подсуетиться и собрать улики,
валявшиеся прямо под ногами?!!
Усмехнувшись, Тим бесстрастно возразил:
- Почему же "не мог" ? Я это сделал. В отличие от вас, кстати.
- И молчите?!! - возмутилась Эмилия. - Где, где эти драгоценные
обрывочки?
- У меня, естественно.
Он сунул руку в карман и пояснил:
- "Обрывочков" всего два.
- Только два?
- Да. Именно столько "драгоценных улик" долетело до кустов жасмина и
упало к нашим ногам. Или, вы полагаете, следовало рискнуть и на глазах
супругов Саразин, ползая на четвереньках по лужайке под окнами, собрать
остальное?
- Может, и следовало бы! Ну да ладно... Хоть какой-то от вас толк, -
смилостивилась Эмилия.
- Особенно, по сравнению с вами, - иронично парировал Тим. - Кстати,
это не я, а вы стояли столбом, "примагнитившись намертво" к моему телу. Даже
не заметили, когда я успел собрать обрывки письма. Вам сделать это даже в
голову не пришло! А еще мните себя сыщиком.
Конечно, его упреки во многом были справедливы. Но ведь она, Эмилия,
была так взволнованна и возбуждена бурной сценой, происходившей на ее
глазах! Все было так непонятно, интригующе. Накал страстей был настолько
велик, что захлестнул рассудок и обострил все чувства Эмилии. Где уж тут
было вспоминать о педантичном и планомерном сборе улик?!! Любому ясно, что
ей было не до этого! Хотя и надо было. Ох, надо! А теперь вот приходится
выслушивать насмешливые укоры господина Фроста, полные самодовольства,
спеси, глупейшего бахвальства! Так бы и испепелила его взглядом, а прах
развеяла где-нибудь в космосе, высунувшись в раскрытый иллюминатор
космического корабля и красивым широким жестом рассыпав жалкую горстку пепла
по сторонам. В воображении Эмилии возник ее собственный образ. Стройная
фигурка, облаченная в элегантный серебристо-голубой, по типу змеиной кожи,
облегающий скафандр. На голове - нечто прозрачное, с вуалеткой из звездной
пыли. Руки туго затянуты в перчатки с бриллиантовой застежкой-кнопочкой. И
дивные сапоги-ботфорты с серебряными шпорами и каблучками. Кстати, волосы по
такому случаю придется тоже выкрасить в серебристый цвет. Конечно, это очень
рискованно. Потому что напоминает седину. Впрочем, подобный колорит будет
идеально гармонировать с траурной урной, наполненной прахом безвременно
кремированного Тима.
От умиления и нежности сердце Эмилии перестало биться. Рука механически
потянулась к маленькому кармашку на скафандре, чтобы вытащить изящный
серебристый платочек, дабы утереть прозрачные слезинки - символ ее
глубочайшей скорби и печали...
И в этот трогательный момент среди космического безмолвия прозвучал
призыв в исполнении рассеянного во Вселенной и неистово оплаканного,
дотошного и, очевидно, пока бессмертного господина Фроста.
- Госпожа Змановски, что с вами?
Она укоризненно посмотрела на него - живого и здорового. Ну что за
человек! Безжалостно сорвал все планы полета в космос! Как после этого к
нему относиться?!! Ведь другой такой возможности не представится никогда!!!
Эмилия нахмурилась и мрачно буркнула:
- Где обрывки письма? Давайте их сюда!
- Пожалуйста.
Тим протянул ей два кусочка бумаги.
- Только вряд ли они чем-то нам помогут.
- Это я сама решу! - отрезала Эмилия и через секунду разочарованно
выдохнула: - Ах!.. Здесь нет ничего!..
- Увы!.. - Тим, сожалея, развел руками.
- Могли бы подобрать те, где имелось побольше информации, - проворчала
она.
- Обязательно учту ваше пожелание, госпожа Змановски. В следующий раз я
не буду дожидаться, пока от письма останутся одни клочки. Я вырву его из рук
владельца и доставлю вам целехоньким. С кучей полезных сведений!
- Да уж!.. Так я и поверила... - Эмилия наморщила носик и, отвернувшись
в сторону, добавила: - Какой от вас толк? И откуда только вы взялись на мою
голову?
Ее огорчение тем, что обрывки письма не дали никакого результата, было
неподдельным, искренним. Фигура Эмилии поникла. Тим слегка обнял Эмилию за
талию и притянул к себе.
- Не стоит огорчаться... госпожа Змановски...
Она уткнулась лбом в его грудь и тихо-тихо попросила:
- Назовите меня ... по-другому... как тогда, когда мы...
Тим ласково провел ладонью по ее волосам.
- Эми... - прошептал он.
- Спасибо... Тим...
Он понимающе улыбнулся. Да и что тут было не понять? Даже самой
независимой, самостоятельной и гордой женщине иногда необходимо
почувствовать надежное мужское плечо, спрятаться в кольце крепких объятий,
стать на мгновение беззащитной и слабой.
12
Сборы на вечеринку, намеченную Фергюссонами, были делом ответственным.
Завершая макияж, Эмилия придирчиво осмотрела в зеркале собственное отражение
и одобрительно кивнула, вполне довольная своим мастерством
художника-визажиста. Пусть теперь кто-нибудь только осмелится даже подумать,
что ей хоть на один день больше тридцати! А может быть, и 25! Хотя, конечно,
25 - это явный перебор. Но дело-то не в цифрах! Она, Эмилия, ощущает себя
молодой и полной сил. Это главное. А значит, и выглядит соответственно.
Поэтому крамольная мысль о том, что ей, к примеру, 31, никому в голову
никогда не придет. Да она, Эмилия, и не позволит так опрометчиво и
несправедливо думать о себе! Никому не позволит!!!
В дверь постучали. После короткого приглашения Эмилии "войдите" на
пороге выросла высокая фигура Тимоти Фроста. Он цепким мимолетным взглядом
последовательно осмотрел Эмилию и ее комнату, затем усмехнулся и иронично
сказал:
- У нас на сборы осталось три четверти часа максимум. Однако, полагаю,
к этому времени придется дополнительно приплюсовать часов двенадцать. За
меньший срок нам не управиться.
Моментально вспыхнув, Эмилия запальчиво возразила:
- Великодушно говоря "нам", вы, само собой разумеется, подразумеваете
исключительно мою персону! - она устремила взгляд на Тима, полностью
готового к выходу. - Вам-то не требуется для сборов и одной минуты!
- Да. Я ненавижу опаздывать. Поэтому всегда тщательно планирую свой
распорядок дня, последовательность действий, оставляя некоторый временной
запас на случай непредвиденных обстоятельств или мелких, неучтенных
заблаговременно недоразумений.
Она, сжав губы, помолчала, затем едко заявила:
- Я точно знаю причину, по которой ваша жена потребовала развод. Ваша
пунктуальность и педантизм свели ее с ума!!! Лично я считаю ее поступок
смелым и абсолютно правильным!!!
- Какой именно "поступок" ? Сумасшествие или развод? - саркастично
уточнил Тим.
- Естественно, развод! Причем тут какое-то сумасшествие? О чем вы?
- Госпожа Змановски, я о вашем утверждении "свел с ума" . Ведь вы
именно так сказали. Не правда ли? - бесстрастно спросил Тим.
- О, Боже!.. - простонала Эмилия. - Вы невыносимы!.. Ну почему, почему
ваша жена не пошла до конца и не убила вас? Была бы сейчас всеми уважаемой
вдовой!
- Она этого не сделала, потому что любила меня, - спокойно произнес Тим
и добавил: - Я буду в гостиной. Займусь пока письмами. Как будете готовы,
сообщите.
- Это произойдет не раньше, чем через 12 часов!!! - выпалила Эмилия.
- Ну что ж! Через 12, значит, через 12.
- Идите один, черт возьми!
- Нет. Мы договаривались идти вместе, поэтому вместе и пойдем.
- Зануда! Педант! Упертый самодур! Деспот! Своенравный самодовольный
тиран!!!
- Капризная фурия! Сварливая гарпия! Сумасбродная мегера! Заполошная
баба! Злюка! Одинокая волчица! - без долгих раздумий и малейшей запинки
парировал Тим и вышел, хлопнув дверью.
Схватив подвернувшийся под руку флакончик, Эмилия запустила его вслед
господину Фросту, но, к сожалению, попала в притолоку.
Вот так поговорили!.. Эмилия вновь повернулась к зеркалу и задумалась.
Значит, с его точки зрения она - "заполошная баба", "одинокая волчица".
Разумеется, это не так. У нее есть все. Абсолютно все, чтобы чувствовать
себя счастливой! Вот разве что иногда... совсем- совсем редко!.. одолевает
сомнение, а так ли уж правильно складывается ее жизнь?.. В голове, быстро
сменяя друг друга, пронеслись некоторые эпизоды...
Избалованная девочка, всеобщая любимица, ни в чем не знающая отказа...
Умная сообразительная девушка, окруженная восхищенными воздыхателями, у
которой впереди - блестящая перспектива, головокружительная карьера. В этом
ни у кого не было ни малейшего сомнения. И вдруг... Эмилии едва исполнилось
17, когда она встретила ЕГО!!! Это была любовь с первого взгляда, ослепившая
обоих. ОН был старше почти на четыре года. Но как и Эмилией, настоящая
страсть овладела им впервые. Опыта не имели ни он, ни она. Поэтому,
естественно, спустя совсем немного времени разразился грандиозный скандал.
Беременность Эмилии достигла того срока, когда предпринимать что-либо было
поздно. Да и бесполезно. Поскольку влюбленная пара, выступая единым
сплоченным фронтом, настойчиво требовала оставить их в покое. Вообще-то
Эмилия мало что осознавала, безоговорочно полагаясь во всем на мнение и
авторитет своего возлюбленного. Он настаивал на рождении ребенка, и у нее,
разумеется, было точно такое же мнение.
Скрепя сердце, родители той и другой стороны смирились. Однако после
свадьбы молодожены, отказавшись... естественно, согласно желанию
новоиспеченного супруга!.. от предложенной помощи, зажили самостоятельно.
Это был трудный период, поскольку представления Эмилии о ведении хозяйства
были весьма смутными. Но она мужественно пыталась освоить все бытовые
премудрости, демонстрируя свойственные ей сообразительность, выдумку,
характер. Муж подрабатывал, где только мог, учился. Училась и Эмилия.
Как ни рвались новобрачные к самостоятельности, молодому, норовистому и
категоричному супругу пришлось-таки умерить свои амбиции. Родители Эмилии
убедили его, что неразумно подвергать ее здоровье, здоровье будущего ребенка
опасности. К тому же необходимо постоянно консультироваться у самых опытных,
авторитетных, а следовательно, дорогостоящих врачей. И рожать надо
обязательно в первоклассной клинике. Муж согласился, а значит, согласилась и
она, Эмилия. Они временно поселились в доме ее родителей.
Когда ребенок окреп, немного подрос, они вновь зажили самостоятельно.
Трудно, но счастливо. Ничто как будто не предвещало потрясений, изменений.
Но... Спустя семь лет Эмилия вдруг взбунтовалась. Она безапелляционно
потребовала развода. Муж был ошеломлен. Он старался, но не мог понять ее, ее
доводы, ее цели, ее чувства. Началась полоса жутких скандалов, кошмарных
ссор. А ночью оба бросались в объятья друг друга, сжимая кольцо рук так
крепко, словно стремились слиться в единое целое. Тогда как утром... утром
снова начинали ссориться, обвиняя, ненавидя, угрожая.
Последняя ночь и последнее утро перед разводом были наполнены
пронзительной нежностью и немыслимой сентиментальностью и романтизмом.
Вспоминая тот трогательный день - день развода - Эмилия всегда плакала.
Потому что точно знала, что именно тогда они полюбили друг друга гораздо
сильнее и глубже, чем прежде. Это было какое-то новое, взрослое, осмысленное
чувство.
Простить, что именно теперь надо расставаться, оставаясь отныне чужими
людьми, они друг другу не могли. Поэтому почти год не встречались,
ослепленные ненавистью, доходящей до отвращения и презрения как к самому
себе, так и к другому. И все же постепенно отношения выровнялись. Хотя
каждый жил самостоятельно, их объединял ребенок, заботы о нем, его проблемы.