Блейд Б. Ловушка для солнца

скорости и хохотали, как сумасшедшие. Мчались до тех пор, пока с небес не
обрушился такой плотный водный поток, что не видно было вытянутой вперед
руки, не то что дороги. Кое-как, соблюдая предельную осторожность, они
добрались до какого-то мотеля. Крейг снял номер, чтобы, как он сказал,
спокойно передохнуть, обсохнуть и перекусить. Он был так убедителен, вел
себя так по-дружески непринужденно и просто, что Эмилия без долгих раздумий
и колебаний, естественно, охотно согласилась. Поначалу все шло нормально. Им
доставили обед. Оба к тому времени переоделись в халаты, развесив в ванной
мокрые вещи. А дальше... Крейг, казалось, ошалел от страсти и желания.
Подобного неистовства Эмилия даже вообразить не могла. Казалось, Крейг
полностью потерял разум и контроль над собой. Чем бы все кончилось -
неизвестно, но, в очередной раз бросившись к Эмилии, проявлявшей в
критической ситуации чудеса изворотливости и скорости, Крейг споткнулся и
упал, сильно стукнувшись затылком о край стола. Очевидно, на несколько
секунд он отключился. Тревоги его теперешнее неподвижное состояние не
вызывало, поскольку дышал он по-прежнему глубоко и шумно. А вот последствия
являлись непредсказуемыми. Обращаться за помощью казалось глупым. Ждать
дальнейшего развития событий никакого смысла не было. Надо было действовать
без малейшего промедления. Спокойно и осмысленно.
В результате своих "спокойных и осмысленных" действий Эмилия едва не
угодила в тюрьму. Однако в тот момент они ей казались правильными. Хотя на
самом деле, после анализа, проведенного позднее, даже самой Эмилии стало
очевидно, насколько они были спонтанны и непоследовательны. Одним словом,
она сгребла в охапку вещи, вплоть до нижнего белья, к несчастью, не только
собственные, но и Крейга, оставив ему лишь туфли и один носок. Выскочив из
мотеля, Эмилия прямо в халате села в автомобиль и нажала на газ. Она
мчалась, не разбирая дороги. За что и поплатилась, со всего маху "влетев" в
ограждение. Сама Эмилия не пострадала. Чего нельзя было сказать о новенькой
машине Крейга Саразина. Но то, что последовало далее!.. Начался кошмар.
Потому что Крейг Саразин оказался человеком мстительным. Не успела Эмилия
отъехать от мотеля, как Крейг позвонил в полицию и заявил, что его ограбили
и угнали машину. В общем, ситуация чем дальше, тем больше усложнялась.
Допросы в полиции, объяснения со страховой компанией и тому подобное.
Гарольд делал отчаянные попытки утихомирить своего приятеля Крейга. Но тот
разошелся не на шутку и не внимал никаким доводам, требуя и добиваясь
наказания заполошной бабенки.
Вся эта история едва не свела Эмилию с ума. Она не видела и не находила
достойного выхода. Бессонные ночи, слезы, отчаяние... И вдруг!..
Только позже Эмилия узнала о том, что Гарольд позвонил ее мужу. И
тот... фантастика!.. даже не приезжая, моментально все уладил. Вплоть до
того, что к ней с извинениями заявился Крейг Саразин. Но Эмилия отказалась
его принять и почти сразу уехала домой. Как же трудно ей было встречаться с
мужем! Спасителем! Освободителем! Страшно обидно было сознавать, что
настолько бесславно, позорно и глупо началась ее самостоятельная жизнь.
Жизнь независимой женщины! Она могла бы сама прекрасно обходиться! И
собиралась!!! А на деле... Эмилия была так сильно раздосадована, что даже не
поблагодарила мужа за оказанную помощь. Оба сделали вид, что вообще ничего
не произошло. Не произошло НИЧЕГО!!! Да и не до разбирательств им тогда
было. Они, после упоительной ночи любви, отправились, страдая и мучаясь,
разводиться.
Находясь в плену малоприятных воспоминаний, Эмилия, нахмурившись,
бросила взгляд на невозмутимого Тима, сидящего рядом и являвшего собой
эталон спокойствия и абсолютной бесстрастности. Вот уж кто не способен
сокрушаться, печалиться, приходить в уныние, растравлять себе сердце! Да и
имеется ли в наличие таковое у господина Фроста?
Эмилия вновь сосредоточенно воззрилась на дорогу. И буквально через
секунду громко воскликнула:
- Господин Фрост! Обратите внимание! Мимо нас промчались автомобили
Линды и Гарольда. Вот для чего они встали так рано! Решили поиграть в
догонялки! Как романтично... и забавно!..
Она звонко, от души, захохотала.
- Не уверен, - откликнулся Тим, повернувшись назад и провожая взглядом
быстро удалявшиеся автомобили супругов Фергюссон.
- Закоснелый придира! Если уж сам не способен быть счастливым, так хотя
бы порадовался счастью других!
- Я это всегда охотно делаю. Но сейчас, по-моему, для этого не самое
подходящее время.
Эмилия хотела возразить что-то, но Тим коротким повелительным жестом
остановил ее и вдруг спросил:
- Лучше ответьте, госпожа Змановски, что вам вчера в гостиной
показалось "странным" ?
Она упрямо поджала губы. Как же! Скажите, какой диктатор! Нашел
безропотную рабыню и повелевает направо и налево! И сомнений нет, что она
все-все выполнит. А вот и нет! Нет, нет и нет!!!
Эмилия ехидненько улыбнулась и елейным голоском сказала:
- Не помню. Заспала, наверное. Ни-че-го-шень-ки не помню.
- Госпожа Змановски! - строго и даже немного угрожающе произнес Тим.
Затем, выждав некоторое время, тем же тоном добавил: - Эмма!
Результатом этих усилий и призывов стала лишь незамедлительно
полученная им еще одна едкая улыбочка, посланная Эмилией.
- Что за характер такой! - воскликнул он.
Она самодовольно улыбнулась. Все-таки ей удалось вывести господина
Фроста из себя. Это дорогого стоило! Настроение Эмилии моментально
улучшилось. Чувства переполняли ее и искали выхода. Она нежно и вдохновенно
принялась "мурлыкать" какой-то незатейливый эстрадный шлягер. После того,
как ею было исполнено несколько первых нот, Эмилия вспомнила, что господин
Фрост на дух не выносит, как он их называл, "глупейшие попевки", отдавая
предпочтение джазу и классической музыке. Это "воспоминание" настолько
согрело душу, что Эмилия с еще большим вдохновением и громкостью продолжила
исполнение модной песенки.
Выдержки продлевать пытку над собственным слуховым аппаратом и
собственными нервами у Тима не хватило. Он, пристально глядя в переднее
стекло, тихо сказал:
- Соперничать с женщиной - бессмысленно. Да и деловое партнерство вряд
ли возможно. Остается сожалеть, что некоторые особы, которым поручают важное
расследование и обращаются к которым за помощью, безответственны и
экспансивны. Они способны только бесцельно пыжиться, щеголять, чваниться,
форсить и пускать пыль в глаза.
Поскольку Эмилия не реагировала, по-прежнему продолжая извлекать убогий
и примитивный звуковой набор, с излишней напыщенностью несправедливо
называемый "мелодией", Тим бесстрастно добавил:
- Я собирался честно поделиться с тем, кого до недавнего времени
опрометчиво считал партнером, полученной вчера информацией, но теперь
понимаю, насколько это абсурдно. Все собранные сведения останутся при мне.
Потому что союз бесславно распался. К счастью, не по моей вине. В этом моя
совесть чиста.
Невнятный напев, звучавший все тише и тише во время его проникновенной
речи, оборвался и последовало гневное восклицание:
- Мстительный мелочный сноб, возомнивший себя всесильным владыкой!
Могущественным господином! Только последний... последний... - в запале
Эмилия никак не могла подобрать нужное слово, - последний... да не важно!..
способен хладнокровно издеваться и глумиться над женщиной! Обвиняя ее одну
во всех смертных грехах!
- Я вас ни в чем не обвинял, по-моему, госпожа Змановски. И имени
вашего не называл. Почему же тогда вы отнесли мои слова на свой счет? Не
потому ли, что знаете, насколько не чиста ваша совесть и насколько
справедливо и правильно высказанное мною мнение об одном из партнеров?
В ответ донесся очередной ассортимент невнятных бормотаний и нечто
похожее на осуждающие восклицания, среди которых Тим отчетливо разобрал лишь
"вздор", "смаковать", "дичь", "в отместку", "оратор" и почему-то
"престолонаследник". И если все прочие определения более-менее укладывались
в логическую цепочку, то яркий и емкий термин "престолонаследник" выпадал из
общего ряда. Вычислить, к чему он относился и что именно под ним
подразумевалось, Тим так и не смог, сколько ни старался. Ясно было одно:
"Тимоти Фрост" таковым не являлся по факту своего рождения и происхождения.
Хотя, конечно, что греха таить, эпитет "престолонаследник", какую бы
смысловую и эмоциональную подоплеку он не нес - положительную или
отрицательную - услышать любому человеку невероятно приятно. Тим исключением
не был. Поэтому широко улыбнулся и негромко заговорил, прервав поток
восклицаний Эмилии и заставив ее тем самым поневоле прислушаться:
- Когда я выскочил из беседки...
Он продолжил рассказ, излагая события последовательно и четко.

20

Суть заключалась в том, что Тим сначала остановился и внимательно
прислушался. Вокруг царило безмолвие. Тим осторожно и бесшумно двинулся по
аллее и вскоре до него донеслись какие-то шорохи. Тим пошел на звук, как ему
показалось, быстрых, стремительных шагов. Приблизившись, он вынужден был
остановиться. Причин было две. Одна та, что прямо перед ним находились
густые заросли какого-то кустарника. Другая - более существенная, поскольку
Тим уловил тихие звуки голосов. Поскольку собеседники говорили шепотом, Тим
замер и сосредоточился. К сожалению, опознать голоса оказалось невозможно.
Имена тоже не назывались. Но тема заинтересовала Тима.
- Нам надо встретиться.
- Да-да. Необходимо посоветоваться.
- Если мы будем молчать...
- Конечно, это может привести к еще одной трагедии.
- Боже мой! Где, где этот проклятый выход?
- Не знаю... Знать бы точно, что это, действительно...
Дальнейшие слова Тим не разобрал.
- У меня есть такая уверенность. Сомнений - ни малейших. Вспомни, как
развивались тогда, два года назад, события.
- Ужас! Ужас...
- Но теперь... когда все повторяется... один в один...
- Да... повторяется... Это похоже на болезнь... неизлечимую...
мучительную... страшную...
- Но ведь это не болезнь! Это.. это все, что угодно, только не болезнь!
И мы это знаем точно. Надо в конце концов набраться мужества и...
- Я боюсь. Я жутко боюсь рисковать. Пойми, ведь я...
- Я все понимаю.
- Нет! Этого тебе не понять. Тебя коснулось напрямую, и ты...
- Значит, ты отказываешься мне помочь?
Последовало долгое молчание.
- Остаешься сторонним наблюдателем? Пойми, я не заставляю тебя.
Действительно, тебе-то ради чего рисковать? Сейчас это моя проблема. И мне
ее решать. Я не осуждаю тебя. И все понимаю. Понимаю твое положение. Если ты
не сможешь помочь... Что ж!
- Нет-нет! Я очень хочу прекратить этот кошмар! Но риск так велик...
Мне надо подумать. Мне необходимо все взвесить. Сейчас я не могу...
ничего... конкретного...
- Долго медлить нельзя.
- Я постараюсь... как можно быстрее... решить... Как нам встретиться?
- Не беспокойся. Это не проблема. Я все устрою.
- Мне надо уходить.
- Хорошо. Иди.
Судя по звукам, собеседники разошлись в разные стороны. Тим некоторое
время стоял, не двигаясь. Затем, больше не таясь, зашагал по аллее. Он
внимательно посматривал по сторонам. Замечены им были Линда Фергюссон,
Кэролайн Пакстон, затем Ромина Ардженто и Кеннет Пакстон. Однако никто из
них не появился с той стороны, где состоялся загадочный непонятный разговор
двух собеседников. Увы, Тим не смог даже определить, были ли это женщины или
мужчины. Но отчего-то решил, что один из голосов принадлежал Ширли Саразин,
почему он и спросил именно о ней Эмилию, когда та увидела в окне чей-то
силуэт. Другой голос так и остался тайной для Тима. Как и для Эмилии.
Выслушав его рассказ, она так и не смогла поделиться с ним хоть каким-нибудь
более-менее стоящим предположением. Да и некогда было. Потому что они уже
добрались до места, где было совершено преступление. Эмилия остановила
автомобиль и быстро выбралась наружу. Она устремилась к кустарнику, росшему
неподалеку. Тим неторопливо следовал за ней. Громкий вскрик Эмилии заставил
его побежать. Увиденное не укладывалось в голове. На опушке стояла машина с
широко распахнутыми дверцами. Внутри, с запрокинутой головой, находилась
женщина. Ее шея была обвита тонким тросом. Сомнений не оставалось. Женщина
была мертва. Преступник в точности воспроизвел мизансцену, которую описал
Тиму и Эмилии Аллан Демпси.
Эмилия шагнула к автомобилю, но Тим, схватив за руку, остановил ее.
- Нет. Ничего трогать нельзя.
- Но может быть, мы можем как-то помочь несчастной женщине?
- Ей уже ничем не поможешь, Эмма. Она мертва. Хотя, судя по всему,
убийство совершено не так давно.
- И все же... - Эмилия подошла и заглянула в салон. - Боже мой!.. - она
отпрянула, крепко зажав ладонями рот. - Этого не может быть!.. Нет-нет!..
- Что? Что такое, Эмма? - Тим схватил ее за плечи и слегка потряс. -
Эмма, ты ее узнала? Кто это? Кто, Эмма?
- Нет... отпусти меня... Тим... нет... Конечно, нет! Нет!!! Я не знаю
ее. Просто мне показалось... всего лишь показалось...
- Хорошо. Оставим это пока. Интереснее другое. Каким образом скрылся
преступник. Ведь прошло совсем немного времени. По дороге мы никого не
встретили. Трасса пустынна. Хотя, возможно, убийца поехал в другую сторону.
И поэтому... В общем, пойди и вызови полицию, Эмма. А я побуду здесь.
Осмотрюсь. Иди, Эмма!
- Да-да. Иду.
В такой трагический момент проявлять свой гонор было глупо и неуместно,
поэтому Эмилия послушно выполнила все, полностью полагаясь на авторитет и
подчинясь требованиям решительного, серьезного и умного господина Фроста.
Вскоре примчался Аллан Демпси. Очередное преступление ошеломило его
ничуть не меньше, чем Тима и Эмилию. Но действовал он сосредоточенно и
деловито. Аллан Демпси по праву мог считаться профессионалом высокого
класса. Что единодушно и отметили Тим и Эмилия.
Подведя Эмилию к автомобилю, Тим сказал:
- Езжай, Эмма. Возвращайся к Фергюссонам. А я останусь здесь. Может
быть, смогу чем-нибудь оказаться полезен Аллану. Я вернусь с ним. Потом еще
мне необходимо сделать несколько срочных звонков. Возможно, появились
какие-нибудь дополнительные сведения о личности первой жертвы. Заодно
попрошу уточнить личность убитой сегодня женщины. В общем, жди меня дома.
Езжай!
Он усадил Эмилию и захлопнул дверцу.
- До встречи, Эмма. Будь осторожна. Не лихачь понапрасну!
Она согласно кивнула и плавно тронула автомобиль.

21

Эмилия отъехала на значительное расстояние, когда заметила на просеке
беседующих Крейга Саразина и Ромину Ардженто. Оба были на лошадях, тихо
бредущих рядом. А спустя несколько минут Эмилия встретила Хелен Истмен,
гарцующую на изумительно стройной кобыле. Эмилия затормозила.
- Доброе утро, Хелен!
Та спокойно улыбнулась и ответила "доброе утро".
- Как хороша ваша лошадь! Залюбуешься! - искренне восхитилась Эмилия.
- Да. Спасибо.
- А я по дороге заметила Ромину и Крейга, - сообщила Эмилия.
- Я их тоже видела. Кстати, если вы никуда не торопитесь, мы могли бы
поехать ко мне. Выпить кофе. А заодно вы заберете бутоньерку, которую
заказывали. Она готова.
- О! Это замечательно!
Хелен пришпорила лошадь, а Эмилия нажала на газ. Эмилия с удовольствием
наблюдала, как споро Хелен управляется с кобылой, как заботливо обтирает ее
и, что-то ласково приговаривая, отводит в стойло. Когда Хелен освободилась
окончательно, Эмилия уже ждала ее на улице и курила.
- Чувствуется, что вы и ваша лошадь очень дружны. И хорошо ладите между
собой. Красавица она у вас, Хелен!
- Это, действительно, так. Моя Молния - прелесть. Жаль, что вы не
видели ее брата. Вот уж кто само совершенство. Это был любимый жеребец моего
мужа Каспера.
- Вы говорите "был"? - быстро спросила Эмилия.
- Увы! Гром получил серьезную травму и его пришлось... В общем, теперь
осталась только Молния.
- Печально. Очевидно, и вам, и вашему мужу нелегко было расстаться с
Громом.
- Конечно, нелегко. Особенно, Касперу. Ведь лошадь и наездник
становятся близки. Единый ритм, единое движение и полное взаимопонимание. У
Грома и Каспера они были абсолютными. Вы знаете, Эмилия, ведь Каспер -
потрясающий наездник.
- Мне говорили об этом. И когда я решила тоже приобщиться к конному
спорту, пользуясь представившимся случаем, Гарольд Фергюссон сказал, что
лучшего инструктора по выездке, чем ваш муж, Хелен, мне в жизни не сыскать.
Вы знаете, я ведь - страшная трусиха. Поэтому решиться испытать себя в
чем-то новом пока не могу никак. Одним словом, я отложила собственное
преображение в амазонку до следующего раза. Пока же намерена провести
предварительные переговоры с предполагаемым инструктором. А именно, вашим,
Хелен, мужем Каспером. Поскольку ни одна из других предложенных кандидатур
меня не устроила. Надеюсь, что в очередной мой приезд сюда Каспер, если,
разумеется, сейчас категорически не откажется, подробно объяснит мне все
премудрости и будет снисходителен к такой бездарной и совершенно
неспортивной ученице, как я. Хелен, полагаю, вы не будете возражать?
Та засмеялась.
- Не буду, Эмилия! Уверена, Каспер с огромным удовольствием даст вам
необходимую теоретическую консультацию. А практику вы сможете проходить под
наблюдением Гарольда Фергюссона, например.
- Да не нужен мне никакой Гарольд Фергюссон! - категорично воскликнула
Эмилия. - Я остановила свой выбор на Каспере и подожду того момента, когда
именно он сможет инструктировать меня.
- Наверное, ждать этого "момента" придется долго, Эмилия.
- А я не тороплюсь. И потом, "долго" - понятие растяжимое. Это же ваше
мнение, что долго. А врачи? Что говорят они?
- Прогноз обнадеживающий. Знаете, Каспер - человек целеустремленный. Он
не сдается. Оптимист редкостный! Придумал какие-то специальные упражнения.
Упорно тренируется. А еще - постоянный массаж. Лечение. Каспер уже далеко не
тот беспомощный инвалид, каким был прежде! Он начал потихоньку
передвигаться! - с подчеркнутой гордостью за мужа сообщила Хелен и добавила:
- Об этом еще никто не знает. Вы - первая, Эмилия.
- Я рада за Каспера и за вас, Хелен. И нисколько не сомневаюсь, что в
самое ближайшее время заполучу целехонького и здоровехонького инструктора! -
бодро объявила Эмилия. - Попробуйте тогда, приревновав, запротестовать! Я
вам сразу напомню сегодняшнюю беседу.
Хелен засмеялась.
- Протестовать я не буду. Наоборот. Я отдала бы все на свете за то,
чтобы Каспер поскорее встал на ноги, выздоровел. Ведь он такой жизнелюб! То,
что с ним произошло... Я, я во многом виновата! - вдруг пылко, с болью,
воскликнула Хелен.
Эмилия была поражена такой внезапной сменой ее настроения.
- Нет-нет, Хелен! Глупо винить себя за то, что произошло случайно!
Никто не застрахован от несчастного случая! Абсолютно никто! И ничьей вины в
этом нет и быть не может. Мы все подчиняемся Судьбе. Ее капризам.
- Да... конечно... Но я-то знаю, что тогда, два года назад, сама..
САМА!.. - подчеркнула Хелен и покачала головой. - Да, я сама все запутала.
Вела себя, словно помешанная. Как же я жалею теперь, что поддалась эмоциям и
не вняла доводам рассудка! Я... - начала она и вдруг удивленно протянула: -
Надо же... Ширли...
Повернувшись, Эмилия увидела госпожу Саразин, выходящую из автомобиля.
Ширли огляделась и, заметив их, почему-то не очень уверенно, как заключила
Эмилия, подошла. Казалось, Ширли едва сдерживается, чтобы сохранять свою
обычную бесстрастность. Но было видно, что она возбуждена и нервничает. Это
выдавал легкий румянец на щеках и чуть подрагивающие кончики пальцев.
- Доброе утро, Хелен. Доброе утро, госпожа Змановски.
Они дружно откликнулись.
- А я вот приехала... посмотреть... - произнесла Ширли и замолчала,
устремив взгляд прямо перед собой.
- Сегодня здесь практически нет никого, - отозвалась Хелен.
- Вот как? - бесцветным голосом спросила Ширли. Она казалась совсем
безучастной, отстраненной, далекой.
- Хотя погода чудесная. Но кроме меня, Ромины и Крейга других желающих
скакать по горам и долам не оказалось. Думаю, Крейг скоро вернется.
- Я, пожалуй, не буду его ждать. До встречи, Хелен. Рада была видеть
вас, госпожа Змановски.
Ширли Саразин направилась к своему автомобилю и сразу уехала. Следом за
ней отправились Хелен и Эмилия. Маленьким кортежем они подъехали к дому
Истменов. Хелен - на скромной малолитражке, Эмилия - на шикарном лимузине
господина Фроста.

22

Пока Хелен готовила кофе, Эмилия любовалась изготовленной специально
для нее бутоньеркой, без устали восхищаясь мастерством Хелен. Сделав
несколько глотков из чашки, протянутой Хелен, севшей напротив в кресло,
Эмилия одобрительно кивнула головой.
- Вы, наверное, хорошо готовите, Хелен, - сказала она.
- Нет. Обычно. Как большинство. А вы, Эмилия?
- Если честно, то я - из категории меньшинства. Мой бывший муж был
человеком требовательным. Поэтому, хочешь не хочешь, пришлось стать
блестящим кулинаром.
- Вы были замужем?
- Да. Была. Но мы давно расстались.
- Другая женщина? - спросила Хелен и, вспыхнув, добавила: - Извините,
пожалуйста.
- Ну что вы! Ваш вопрос закономерен. И предположение вполне понятное.
Хотя и неверное. Причина развода банальна. Не сошлись характерами. Глупая,
конечно, причина! Но она такова.
- И с тех пор вы - одна?
- Ну, не совсем... - улыбнулась Эмилия.
- Да, конечно. Но замуж?..
- Нет. Для меня это сложно. Наверное, требования к потенциальному
спутнику чрезмерно высокие! И в этом - вина моего бывшего мужа. Он был
настолько идеален, я была настолько счастлива с ним, что... - Эмилия развела
руками. - Впрочем, именно с ним я и жутко несчастной была!
- Наверное, так в каждой семье. Все рядом. Счастье и несчастье. Радость
и горе. Важно понять себя и твердо решить, что тебе... конкретной!.. нужно.
Но как же трудно это сделать!
- Трудно, - согласилась Эмилия. - Но надо. Иначе , не продумав, столько
дров наломаешь! Я помню себя. Ту, прежнюю. И кажусь себе жутко жалкой!
Хотя... И такой счастливой я не была, как тогда!
- Я тоже помню себя прежнюю. Какой была два года назад. Тогда я хотела
оставить Каспера. Мне казалось, что... В общем, как вы сказали, все
банально. Третий лишний.. А потом... Теперь я твердо знаю, что сдаваться
никогда нельзя. Надо бороться. До последнего. Всеми средствами. Всеми
силами. И даже оглянувшись назад, осознав, сколько было сделано ошибок, идти
вперед. И только вперед!
Удивительно было преображение милой спокойной Хелен. Сейчас перед
Эмилией сидела воительница с горящим взором. Через несколько секунд Хелен
прикрыла веки и устремила уже другой, невозмутимый и ясный взгляд на Эмилию.
- Ну что? Готовы к знакомству с Каспером? - спросила она.
- Да. Готова. Мне не терпится познакомиться с ним.
Хелен встала и сделала приглашающий жест. Эмилия поднялась с кресла и
направилась за ней в комнату Каспера Истмена.
Он, действительно, оказался настоящим красавцем-мужчиной. Такой тип -
мечта любой женщины. К тому же Каспер отличался редким обаянием и
общительностью. Сразу же завязался непринужденный разговор. По ходу беседы
Эмилия самым оптимистичным и жизнерадостным тоном объявила, что надеется в
следующий приезд брать уроки верховой езды у такого великолепного наездника,
каким слыл Каспер Истмен. Он, нисколько не конфузясь, пообещал приложить все
силы, чтобы в самое ближайшее время снова соответствовать высокому и
лестному отзыву, высказанному в его адрес.
Вскоре к Хелен зашла соседка и позвала ее. Хелен извинилась и оставила
мужа и Эмилию наедине, выразив надежду, что те не будут скучать в ее
отсутствие. Едва Хелен покинула комнату, Каспер внимательно посмотрел на
Эмилию и негромко сказал:
- Гарольд очень много рассказывал о вас. И здорово заинтриговал меня. Я
мечтал познакомиться с вами, Эмилия. Не поверите, но я именно такой вас и
представлял.
- Правда? Даже не знаю, как реагировать на ваши слова. Ведь во мне нет
ничего особенного. Удивительно, как вам все же удалось составить мой
портрет. Тем более, исходя из одних только описаний Гарольда. Он не
отличается, по-моему, точностью и красочностью слога.
- Как вы строги к нему! Слышал бы вас Гарольд! Наверное, расстроился.
- Нисколько. И он, и я знакомы так давно, что для нас обоих не секрет
достоинства и недостатки друг друга! - засмеялась Эмилия.
- Ну, разве что так! - улыбнулся Каспер. Он помолчал и вдруг,
пристально глядя на Эмилию, сказал: - Мне кажется, вы хотите со мной о
чем-то поговорить. Или спросить. Я прав?
Немного смутившись от его прямоты, Эмилия едва слышно подтвердила:
- В общем-то, да. Хочу.
- Гарольд не так давно заходил ко мне и рассказал, что у него возникли
какие-то проблемы. Он сказал, что откровенно поделился ими с вами. Гарольд
выразил надежду, что вы сможете ему помочь. Вы и Тимоти Фрост. Конечно, я
подробностей не знаю. Но если требуется и моя помощь - я готов. Мне кажется,
что между мною и Гарольдом - дружеские отношения. Поэтому я... Одним словом,
всем, что вас интересует и что мне известно, я охотно поделюсь. Можете без
обиняков задавать мне любые вопросы, Эмилия.
- Благодарю, Каспер. И раз вы не возражаете против открытой формы
беседы, я не стану тратить время на всевозможные недомолвки, намеки и
экивоки. Не сочтите меня бестактной, но вот что я хотела бы узнать прежде
всего. В одной недавней беседе было случайно упомянуто ваше имя. В связи с
некой женщиной. Вы, Каспер, догадываетесь, о ком именно шла речь?