Блэйк Стефани. Живу тобой одной

   Келли показалось, будто огромный бронзовый орел на кирпичном фасаде камина презрительно скалится на нее.
   – Он не любит чужих людей? – Келли сделала глоток лимонада, который подала им служанка Анни.
   Рядом с Карлом на столике стоял полупустой графин с виски, на который его дочь то и дело бросала неодобрительные взгляды. От Келли это не укрылось.
   Все трое с недоумением смотрели на нее.
   – О чем вы?
   В конце концов, Карл проследил за взглядом Келли и громко расхохотался.
   – Вы имеете в виду старого Сэма… Дядюшка Сэмми охраняет эти комнаты и коридоры с самого начала. Его водрузили сюда еще до того, как закончилась внутренняя отделка дома. Нас он тоже не жалует, считает глупыми, никчемными смертными, которые только делают вид, будто они что-то значат. Он убежден, что мы попусту тратим свою жизнь, добывая деньги, приобретая вещи, друзей… и все только для того, чтобы защититься от неминуемой смерти. Мы, по его мнению, ничуть не умнее египетских фараонов, которые в поисках бессмертия строили храмы и гробницы и которых отправляли в воображаемый иной мир вместе с их золотом, едой и даже верными слугами.
   Крис снова бросила встревоженный взгляд на стакан отца, в котором оставалось все меньше виски.
   – Что-то ты сегодня слишком рано настроился на философский лад, папа.
   – А мне нравится слушать рассуждения о жизни и смерти, – заявила Келли. – Наверное, поэтому я так люблю Шекспира.
   – Вы читаете Шекспира?!
   Фраза вырвалась у Крис нечаянно, без желания оскорбить, и Келли это поняла. Тем не менее явная неловкость девушки доставила ей истинное удовольствие.
   – Вас удивляет, что человек, воспитанный в сиротском приюте, умеет читать? – Она смягчила резкость слов легкой улыбкой.
   Крис вспыхнула.
   – Нет-нет, что вы! Просто я…
   Карл пришел дочери на помощь:
   – Она не просто читает Шекспира. Иногда мне кажется, что она сама все это сочинила. Помнит все наизусть, вдоль и поперек.
   Келли слизнула сладкую каплю лимонада с соломинки.
   – Поперек? Об этом я как-то не думала. Надо будет попробовать. – И добавила с озорной улыбкой: – «У мужчин ум подобен мрамору, у женщин воску. Для того чтобы оставить зарубку на мраморе, нужен молоток и резец, в то время как на воске можно легко вылепить все, что угодно».
   Все дружно рассмеялись, кроме Хэма. Он лишь изредка поднимал глаза от своего бокала, чтобы украдкой взглянуть на Крис. Она все так же хороша, как и тогда, когда он смотрел на нее издали. В мозгу у него забрезжила слабая надежда. А вдруг Крис спасет его от злых чар Келли?
   – Ваша взяла, Келли. – Крис окончательно смягчилась по отношению к гостье. – Ты слышал, папа, – ум из мрамора?
   Карл улыбался, поглаживая усы. Ему нравилось быть объектом остроумных шуток.
   – Так, дайте-ка вспомнить… Откуда это, мисс Восковая Головка?
   – «Лукреция»… строка… сейчас, минутку… строка примерно тысяча двухсотая.
   Крис с восторгом слушала ее.
   – Невероятно! Мне бы хоть одну четвертую часть ваших способностей! В школе я не могла запомнить обычное стихотворение из пяти строф.
   – Вы окончили школу?
   – Да, в Клинтоне. Папа хотел, чтобы я уже в этом году поступила в «Вассар», ^[8]но мне хочется попутешествовать. Посмотреть Европу. – Она склонила голову набок, любовно погладила свои косы. Так принцесса привлекает внимание к своей тиаре.
   – Когда будете проезжать Стратфорд-он-Эйвон, не забудьте послать мне открытку, – улыбнулась Келли.
   Крис моргнула.
   – Стратфорд? Это в Англии?
   Карл покатился со смеху и встал, чтобы наполнить свой стакан. Крис сознавала, что он смеется над ней, но не понимала причины, и это еще больше сбивало ее с толку.
   Келли послала ослепительную улыбку Хэму, ласково похлопала его по колену.
   – Если бы не здоровье отца, Хэм в этом году тоже окончил бы школу. Ему пришлось бросить учебу, чтобы помочь отцу. Натаниэлю очень повезло с сыном.
   Хэм вдавил крепко сжатые кулаки в мягкие подушки кресла, не сводя глаз с орла на камине.
   Карл обернулся к ним от большого полукруглого окна в передней части гостиной.
   – Кстати, о сыновьях… Вот возвращается мой отпрыск. Наверное, ездил кататься верхом.
   На пороге появился Брюс Мейджорс. Ростом чуть выше отца, однако, не такой внушительный, и волосы реже, и подбородок не такой волевой. Привлекательный молодой человек, решила Келли, вполне подходящий холостяк. На нем была рубашка с открытым воротом и короткими рукавами, выгодно подчеркивавшая мускулистые загорелые руки и грудь, бриджи для верховой езды и ботинки, испачканные грязью.
   Келли явно поразила Брюса, и он этого не скрывал.
   – Если бы я знал, что в нашем округе есть такие девушки, я бы уже давно женился. Где Натаниэль Найт вас нашел?
   В ее глазах заплясали золотистые огоньки.
   – Он меня не находил. Я нашла его.
   Карл Мейджорс не вмешивался в разговор, с удовольствием слушая иронические замечания гостьи.
   Брюс уселся за кофейным столиком напротив Келли.
   – Отец говорил, что у вас есть интересные мысли по поводу моста?
   – Да, и сегодня мои убеждения еще больше окрепли, после того как мы проехали через бутылочное горлышко в Клинтоне.
   – Полностью с вами согласен. Я уже провел кое-какие исследования. Хотите взглянуть на мои предварительные расчеты и диаграммы?
   – С большим удовольствием. – Она всплеснула руками. – Карл, Хэм! Вы слышали? Можно сказать, строительство нашего моста уже началось.
   – Нашего?! Не слишком ли вы торопитесь, Келли Найт? – усмехнулся Карл.
   – Время не ждет. Пойдемте посмотрим ваши расчеты, Брюс.
   Она встала. Брюс подал ей руку. Однако тут вмешался его отец – подмигнул Келли, взял ее руку в свою огромную мозолистую ладонь.
   – Извини, сын. Эта дама на моей ответственности. Она в деликатном положении и нуждается в поддержке такого мудрого и опытного человека, как я.
   У молодого человека задрожала челюсть. На секунду Келли показалось, что он сейчас воспротивится воле отца. Но Брюс опустил глаза и попытался выйти из неловкого положения по-своему. Поднял руки ладонями вверх.
   – Я и забыл, что я весь потный и грязный. Извините меня, Келли.
   – Вы не поверите, если я вам расскажу, сколько грязи я видела за свою жизнь. – Она обратилась к Карлу: – А вот вы поверите. Вы знали моего отца.
   Он повел ее в кабинет. Брюс последовал за ними.
 
   Келли носила траур только потому, что этого требовали принятые в здешних местах нормы поведения. В конце концов, Найт еще недели не пролежал в могиле. Впрочем, простое черное платье с высоким воротом и длинными рукавами соблазнительно облегало ее фигуру.
   Выпускник Йельского университета, Брюс Мейджорс уже довел до беды двух девушек из Нью-Хейвена. Его отец устроил для них аборт и оплатил все расходы.
   – Послушай, парень, если не можешь хорошо себя вести, будь хотя бы поосторожнее, – выговаривал он сыну. – Запомни: еще один такой случай, и я от тебя откажусь.
   После этого Брюс действительно стал вести себя осторожнее. Правда, в Филадельфии, куда он отправился работать в восточном торговом предприятии компании Мейджорсов, произошел еще один скандал. Менеджер предприятия доложил Карлу, что младший партнер спит с секретаршей. Девушку немедленно уволили, а Брюсу Карл предъявил ультиматум:
   – Даже животные не гадят в собственных норах. Эта штука, что у тебя между ног, встает каждый раз при виде пары сисек или пухленького зада. Ладно, в твоем возрасте с этим ничего не поделаешь. Но если ты еще раз трахнешь хоть одну девчонку на территории округа Саратога или Филадельфии, я вышвырну тебя вон без единого цента. Не думай, я все понимаю, сам через это прошел. Угомонишься, когда найдешь себе другое увлечение.
   Карл постучал пальцем по бутылке виски, стоявшей на столе.
   В течение трех лет Брюс держал данное отцу слово. Податливых молодых женщин хватало и в Олбани, и в Нью-Йорке. В Саратоге же за ним установилась репутация отшельника.
   Сейчас, наблюдая за Келли, он несколько утратил уверенность в своей силе воли и неотразимости, с которой вошел в гостиную полчаса назад.
   Хэм, неожиданно оставшись наедине с Крис, почувствовал состояние, близкое к панике. Однако она очень скоро успокоила его.
   – Хэм, не хочешь прогуляться, посмотреть имение? Можно сходить к конюшням. А может быть, прокатимся на отцовском катере «Крискрафт»?
   Все лето Хэм наблюдал, как большой катер Мейджорсов колесит вверх и вниз по реке. Нос смотрит вверх, пенистые струи воды красиво обтекают изогнутый корпус.
   Еще сегодня утром он дал себе слово, что никто и ничто не проникнет за стену безразличия, которой он себя окружил. И вот сейчас на лице его помимо собственной воли появилась широкая улыбка.
   – Это было бы здорово.
   Крис засмеялась, схватила его за руку.
   – Смотри-ка, ты улыбаешься! А я уже начала думать, что у тебя нет зубов. Пошли!
   Они побежали вниз по травянистому холму к пляжу и лодочной пристани.
   – Твоя мачеха очень интересный человек, правда?
   При упоминании о Келли у Хэма перехватило дыхание. В последнее время это стало похоже на паранойю. При малейшем упоминании о ней в связи с ним, при самом невинном вопросе его мгновенно охватывала паника. Они все знают! Знают или подозревают, что Хэм Найт прелюбодействовал с женой своего отца. Ребенок, которого она носит, – это его дитя. Натаниэль Найт застал грешников на месте преступления и умер.
   – Очень интересный, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы. Под мышками выступил пот.
   – Она очень милая. Совсем не такая, какой я себе ее представляла. Конечно, мы только познакомились. Я ее совсем не знаю. Что она за человек?
   Хэм сунул руки в карманы, чтобы скрыть дрожь.
   – Нормальный человек. Хорошо готовит, следит за домом…
   ну, ты знаешь… Еще много читает, и не только Шекспира. Нашла на чердаке мамины книги.
   – Да-да, она разговаривает и ведет себя как образованный человек.
   – Она очень умная. Мне никогда таким не стать.
   – Она тебе нравится, Хэм?
   – А почему бы и нет?
   Крис не спускала с него глаз.
   – Так все-таки – нравится она тебе?
   Хэм отвел взгляд.
   – В общем, да.
   – Ты только подумай, как вам будет весело, когда родится твой маленький братишка. Мне бы хотелось, чтобы у нас в доме тоже появился малыш.
   Хэм ничего не ответил.
   – А знаешь, мне показалось, что Брюс увлекся твоей молодой мачехой. Ты заметил, как он на нее смотрел?
   – Нет!
   Неужели она серьезно? Сама эта мысль просто невероятна.
   – Эх вы, мужчины! Женщины гораздо более восприимчивы к таким вещам.
   Значит, серьезно… Хэм смотрел на нее, не в состоянии произнести ни слова.
   Крис же сама была заинтригована собственными наблюдениями. Брюс и Келли Найт… Конечно, ее прошлое не отвечает требованиям Мейджорсов: вышла замуж за человека, который по возрасту годился ей в дедушки. Каким способом она этого добилась, Крис предпочитала не вдумываться. Теперь она вдова и носит под сердцем ребенка этого старика. Впрочем, и Брюса нельзя назвать невинным младенцем. Крис не раз оказывалась невольной свидетельницей бурных ссор между Брюсом и отцом – по-видимому, из-за недостойного поведения брата. В последний год, правда, таких ссор стало гораздо меньше. Брюс, похоже, научился вести себя более осмотрительно, хотя вряд ли на деле изменился. Сколько раз Крис слышала, как отец повторял одни и те же слова: «Тебе нужно найти подходящую женщину и остепениться».
   Подходящую женщину… Не какую-нибудь крестьянку из Са-ратоги. С того самого скандала в Йеле Брюс, по совету отца, избегал контактов с девушками своего круга, водил знакомство в основном с актрисами из Нью-Йорка и продавщицами из Олбани. Конечно, на их фоне Келли Найт выглядела более чем подходящей партией для брата.
   Они дошли до пляжа. Крис нагнулась, сняла туфли и пошла по белому песку в одних чулках. Лодочная пристань – небольшое бунгало с двумя причалами – находилась на краю пляжа. В одном отделении помещался скоростной катер, в другом качалась на якоре нарядная парусная яхта. Крис повела Хэма по круговой лестнице на верхний этаж, где размещались кухня, комната отдыха и две раздевалки. Передняя стена галереи была сделана из прочного стекла, такого безупречно чистого и прозрачного, что создавалось впечатление, будто стоишь на открытом „воздухе и смотришь прямо на реку. Крис указала на одну из раздевалок.
   – Можешь переодеться.
   – Переодеться?
   – Разумеется. Я тебя сейчас так прокачу, как ты еще в жизни не катался. Тебе понадобится купальный костюм. Там на полках их полно. Выбери себе по размеру.
   Сама она вошла в другую раздевалку и закрыла за собой дверь, не переставая думать о Келли и брате. Теперь это казалось ей самым разумным решением – соединение Мейджорсов с Байтами. Два первых семейства в округе.
   Она разделась, осмотрела себя в зеркале, висевшем на стене. Фигура у нее хорошая. Она втянула живот, погладила себя по ягодицам, повернулась в одну сторону, потом в другую.
   Интересно, на взгляд Хэма, у нее сексуальное тело? Она сама поразилась этой мысли, как если бы вопрос задал какой-нибудь посторонний человек. Щеки вспыхнули, шею и грудь залило жаром.
   Она слишком много думала о Келли и Брюсе. А как насчет Хэма и Крис?.. Год назад ее лучшая подружка из школы с ума сходила по Хэму.
   – Он такой красивый! Какие у него широкие плечи!
   Крис тоже так думала, однако ни за что не призналась бы в этом вслух. Наоборот, она всячески высмеивала Хэма.
   – О, Нэн, он же просто олух. Настоящий недотепа. Ты слышала, как он отвечает на уроках? Все время запинается и заикается. Ничего невозможно понять.
   – Но он всегда отвечает правильно.
   – Да будет тебе! А как он себя ведет! Ходит, засунув руки в карманы, глаз от пола не поднимает или смотрит куда-то сквозь тебя. Никогда не улыбнется, не поздоровается.
   – Меня он и в самом деле не замечает. А вот на тебя очень даже смотрит.
   – Что ты имеешь в виду? – Крис изобразила возмущение.
   – Помнишь, на прошлой неделе в Уитли мальчишки носились на лодке вокруг нашего надувного матраса? Ты как раз вылезла из воды в своем потрясающем купальном костюме. Видела бы ты, какими глазами он на тебя смотрел!
   Крис задрала вверх свой тонкий аристократический носик и презрительно фыркнула.
   – Он еще и сексуальный маньяк! Животное!
 
   В кабинете пахло старой кожей, сигарами, трубочным табаком, спиртными напитками. Это сочетание приятно щекотало нервы Келли.
   – Какое удовольствие – сидеть в такой комнате с хорошей книгой перед камином зимними вечерами!
   Она расхаживала по кабинету, трогала деревянную обшивку стен, кирпичную кладку камина, резные спинки стульев.
   – Обещаю вам это удовольствие нынешней же зимой, – сказал Карл и налил себе виски из графина.
   Брюс достал папку из верхнего ящика, разложил бумаги на столе. Келли села в большое кресло за столом, мужчины встали по обе стороны от нее.
   Брюс наклонился к ней так близко, что чувствовал запах ее духов.
   Он указал на черновой набросок моста.
   – На прошлой неделе сюда приезжал инженер из Нью-Йорка, для предварительной оценки. Он считает, что в интересах практичности и экономии следует строить простой мост на стропилах. Три быка из камня и стали, уходящие глубоко в реку, будут поддерживать стропила.
   – Но мост должен быть достаточно широким, чтобы обеспечить двустороннее движение, – напомнила Келли.
   – Разумеется, это не проблема. Вот на этом наброске изображен мост с высоты птичьего полета. Здесь показана ширина среднего автомобиля в соответствующем масштабе.
   Келли нахмурилась.
   – Но я не вижу тротуара для пешеходов.
   – А почему мы должны заботиться о пешеходах, если не собираемся взимать с них плату?
   – Дело не в этом. Они будут мешать движению транспорта.
   Карл решил поддразнить ее:
   – И откуда же возьмется весь этот ваш транспорт?
   – Вот увидите, настанет день, когда машины будут двигаться по мосту непрерывным потоком, день и ночь.
   – Обычно платные мосты на ночь перекрываются, – заметил Карл.
   – Но только не наш мост, – твердо заявила она.
   Вначале Мейджорсы слушали ее снисходительно, уверенные в том, что строительство – мужское дело. Келли не возражала против такого покровительственного отношения: знала, что ее время придет очень скоро.
   Она обладала острым аналитическим умом, впитывавшим информацию, как губка, и редким даром моментально вычленять из беспорядочного потока фактов те, которые необходимы для решения проблемы.
   – Прежде чем приступать к выполнению такого грандиозного проекта, надо как следует подготовить почву, – заметил Карл. – Необходимо тщательно изучить местные условия в округе Сара-тога и на той стороне реки, в округе Вашингтон. Выяснить все, касающееся налогов, оплаты лицензии и прочего. Этот штат политически не слишком устойчив, я бы сказал. Здесь есть восприимчивые политики.
   – Отец хочет сказать, – улыбнулся Брюс, – что нам придется кое-кого подмазать, чтобы устранить кое-какие препятствия.
   Карл присел на край письменного стола, закурил сигару.
   – Скоро Уитли должен посетить Уэйн Гаррисон. Он сенатор штата и мой давний верный друг. Попробую пригласить его на следующий уик-энд. Через несколько недель выборы. Он собирает деньги на избирательную кампанию. Думаю, он может положиться на нас, так же как и мы можем положиться на него. – Карл подмигнул.
   – Натаниэль упоминал о нем, – сказала Келли.
   Карл усмехнулся.
   – Значит, вы, как я понимаю, тоже готовы вложить деньги в его избирательную кампанию?
   – Разумеется. Можете сказать сенатору Гаррисону, что я намерена вложить ту же сумму, что и вы.
   – Вы уверены, что это разумный шаг? Натаниэль оставил вам приличное состояние, хотя точной суммы я, конечно, не знаю. Но вы молодая вдова, ждете ребенка, поэтому должны быть крайне осмотрительны в своих расходах.
   – Дорогой Карл, – улыбнулась Келли, – не волнуйтесь за меня. За последний год я многому научилась у Натаниэля в смысле финансов и бизнеса. Дохода от поместья Найтов нам всем хватит до конца жизни – мне, Хэму, будущему ребенку. Мы обеспечены более чем достаточно.
   – Рад слышать. Мне и самому следовало бы догадаться. Ваш муж всегда отличался предусмотрительностью. Уверен, что он мудро распорядился своими средствами. Наверное, вложил их в ценные бумаги. Ну, знаете, акции, государственные облигации и все такое.
   Келли нахмурилась.
   – Боюсь, в каком-то смысле он был чересчур предусмотрителен. Как только завещание вступит в силу, и имущество будет оценено, я бы хотела обратиться к вам за советом, Карл. По поводу своих капиталовложений.
   – Почту за честь оказать вам помощь. Но вы ведь можете пользоваться рекомендациями его брокеров.
   Келли облизала губы.
   – В том-то и дело. Мне не нравится то, что они рекомендовали Натаниэлю. Они… как бы это выразиться… слишком осторожничали.
   – Вы, вероятно, имеете в виду, что они слишком консервативны. Да, вы правы, представители компании «Бартлетт лимитед» звезд с неба не хватают. Вы желаете изменить направленность своих вложений?
   – Да, я хочу продать пятьдесят процентов наших холдингов и вложить их в будущее.
   Карл поднял брови.
   – В будущее?
   – Да. В каучук, в нефть, в недвижимость. В то, что неизбежно будет расти в цене с развитием страны.
   – Что скажешь, Брюс? Ты с этим согласен? – Карл обернулся к сыну.
   – Да, пожалуй. Если автомобильная промышленность будет в ближайшие десять лет развиваться теми же темпами, что и в прошедшее десятилетие, то нефть и сталь сулят настоящие золотые горы. Что же касается недвижимости, то те прибрежные земли во Флориде, о которых мы сейчас подумываем, представляются мне очень перспективным вложением.
   – Посмотрим. Я пока не очень в этом уверен. Майами – прекрасное место для зимнего отдыха богачей. Но основные доходы обычно приносят вещи общедоступные. Земли у побережья Флориды для представителей средних классов? С таким же успехом можно торговать недвижимостью на Луне. Как туда добраться?
   – На автомобилях, – вставила Келли.
   – По песчаным дюнам? До многих дешевых мест на побережье по суше не добраться. Только по морю.
   – Значит, надо построить новые мосты и дороги. Люди всегда найдут способ добраться туда, куда им хочется.
   – Такие, как вы, Келли?
   Она смотрела на него, пытаясь определить, что он имеет в виду. Закусила губу. Кивнула.
   – Да, как правило, я попадаю туда, куда мне хочется. А вы разве нет?
   Он потянулся к ней, сжал ее руку.
   – В общем, да. А если мы с вами найдем общий пункт назначения и проследуем туда вместе?
   Она ответила ему улыбкой. Подняла глаза на Брюса. Тот стоял по другую сторону, отвернувшись от нее, напряженный, с опущенными руками. Она коснулась его руки.
   – Может быть, отправимся туда втроем?
 
   Шли недели, месяцы. Живот ее увеличивался. Наступила зима со снежными заносами; в долине выпало рекордное количество снега, В течение полутора месяцев морозы стояли ниже десяти градусов.
   Два-три раза в неделю Карл Мейджорс ездил на своей машине через замерзшую реку, навещал Найтов. Почти каждый уик-энд Келли гостила в Уитли. Ее мир значительно расширился.
   Зимой в Уитли приезжали с визитами многие из наиболее богатых и влиятельных людей штата. Келли их всех очаровала. Что же касается сенатора Уэйна Гаррисона, высокого худощавого человека с острым профилем и орлиными глазами, то его она просто обворожила. Будучи родом с Запада, он вводил многих в заблуждение своим протяжным южным выговором. Он обладал таким же цепким и живым умом, как и Келли.
   – А, так, значит, вы и есть строительница моста! Я много о вас слышал.
   – Так же как и я о вас, сэр.
   Он разглядывал ее, не скрывая восхищения.
   – Вы очень красивая женщина.
   И действительно, Келли выделялась среди других. Остальные дамы, даже хорошенькая Крис, бледнели на ее фоне. Келли блистала в обществе. Длинное просторное вечернее платье в греческом стиле, скроенное личным портным жены губернатора, оставляло открытыми спину и плечи, соблазнительно обнажало пышную грудь, становившуюся с каждым днем все пышнее, а драпировка на животе лишь еще больше возбуждала воображение.
   Золотистая корона на голове представляла собой результат неустанных ухищрений Крис Мейджорс, которая в эти первые дни их знакомства относилась к Келли с почтительным обожанием младшей сестры, не видя, какую сложную игру ведет Келли одновременно с ее отцом и братом. Крис наивно полагала, что объятия и поцелуи, которыми одаривает Келли Карл Мейджорс, чисто отеческие, такие же, как и по отношению к ней, Крис.
   Келли склонила голову набок и присела в глубоком реверансе.
   – Благодарю вас, сэр. А вы очень красивый мужчина.
   Торчащие уши сенатора Гаррисона побагровели. Он засмеялся, чтобы скрыть смущение.
   – Знаете, мэм, меня в жизни называли по-всякому, но вот красавцем – никогда. Вы, конечно, надо мной смеетесь. – Он нервно провел рукой по лицу.
   Келли указала на бронзового орла на камине.
   – Есть разные виды красоты. Вот, например, дядюшка Сэм – настоящий красавец. И, кстати говоря, есть особая красота в самом металле. Я люблю смотреть на бронзу. Иногда даже пробую ее языком, и ее вкус действует на меня возбуждающе.
   На этот раз Гаррисон рассмеялся непринужденно, с облегчением. Взял ее руку.
   – Я хотел бы выпить за это. Надеюсь, вы составите мне компанию?
   – С удовольствием.
   – Кстати, хочу воспользоваться случаем и поблагодарить вас за щедрый вклад в дело нашей партии.
   Глаза ее ярко блестели, однако взгляд стал жестким.
   – Партия тут ни при чем. Я не поддерживаю никакую партию. Только вас персонально. Вы мне нравитесь.
   Сенатор оттянул туго накрахмаленный воротничок рубашки. Загадочная женщина…
   – Тем более спасибо, мэм. От меня и моих верных соратников по избирательной кампании. А теперь расскажите мне про этот ваш мост.
 
   Теперь Келли большую часть времени проводила в компании Мейджорса, так что Хэм наконец обрел свободу, какой не знал с того времени, как она оккупировала дом Найтов. После смерти отца остались горы неразобранных бумаг. Они занимались этим всю зиму. Само завещание оказалось достаточно простым. Натаниэль разделил имущество, включая дом и все, что ему принадлежало в Найтсвилле, на три равные части – одну треть жене, одну треть Хэму и одну треть своему еще не родившемуся наследнику. Назначил Келли душеприказчицей, указав, что доля Хэма и будущего наследника должны находиться в доверительной собственности до тех пор, пока им не исполнится двадцать один год – возраст совершеннолетия для мужчин по законам штата Нью-Йорк. Так что все имущество отныне находилось под полным контролем Келли. Хэма это мало волновало. У него хватало забот на ферме и в каменоломне.
   Они не раз ездили в Клинтон и в Олбани в машине Карла Мейджорса. Консультировались с брокерами, адвокатами, агентами, подписывали документы. Хэм подписывал, не читая, – делал то, что говорили ему Карл и Келли. Объяснения Келли по поводу ее намерений пересмотреть отцовские планы инвестиций он слушал не вдумываясь, почти не воспринимая.