Бондарев Олег Игоревич. Две половины победы

   Неудивительно, что быстрые и юркие воины Олийского живо расправились с тысячей или двумя чудищ, после чего грифоны устремились в постыдное бегство. Фредерик гнал их до самых последних рубежей и в конце концов истребил всех. Однако его воинство тоже постигла печальная участь – почти никто не выжил после бойни в горах. Тем не менее спустя две недели он с десятком молодчиков вернулся в Мартину и неделю пировал за общим столом с уцелевшими солдатами Веронии. После этого Фредерик исчез, и с тех пор никто не видел ни его, ни тот десяток, сопровождавший его на пиру.
   И тут – нате вам! Прямо передо мной сидит легендарный истребитель грифонов и, размахивая культяпкой, просит немного денег на вечер! Ха! Так я и поверил!
   Впрочем, что я хочу от старого немощного старика? Он уже, наверное, лет двадцать, как разминулся с собственным разумом! Так что лучше «узнаю» его и, подкинув еще пару медяков в заветную шляпу, отправлюсь своей дорогой.
   – Боже! – воскликнул я, широко раскрыв глаза. – О великий Фредерик! Как я мог вас не узнать? Позвольте, я дам вам еще один серебреник…
   Готов поспорить, Круглый и Литолайн уже жгут мою спину удивленными взглядами…
   – Не стоит, о достойнейший Герберт, – на полном серьезе ответил старик.
   – Герберт? – я раскрыл рот. – Откуда вы знаете мое имя?
   – Пророчества, мой друг, пророчества, – шепнул калека, улыбаясь. – Там сказано намного больше, чем видят обычные смертные!
   – Смертные… А ты тогда кто?
   – Я – Фредерик Олийский…
   – Вот только не надо сказок, уважаемый!
   – Не хочешь – не верь, – пожал плечами умалишенный старикан. – Но позже ты многое поймешь…
   На последнем слове калека принялся… таять?
   – Эй, куда?.. – Я хотел ухватить его за грудки, но руки прошли сквозь исчезающего старика.
   – Пророчество, Лис… – прошептал он одними губами, прежде чем растаял вовсе.
   Я тихо ругнулся под нос – что за ерунда творится вокруг? Раздосадованный, хотел забрать из шляпы свои монетки, но ее уже не было на месте – исчезла вместе с хозяином. Плюнув, я встал и пошел к телеге.
   – Чего это на тебя нашло? – спросил меня Терри, едва я забрался на козлы.
   – Ну, решил подкинуть бедняку пару медяков. Чего в этом такого?
   – Какому бедняку? – опешил Круглый.
   – Который сидел у фонтана! А потом исчез!
   – Чего ты городишь, Лис? Ты попросил остановить телегу, пошел к фонтану и принялся швырять туда монетки. Меня уже порядком разморило на солнце, в сон клонить начало, а тут ты как закричишь «Боже! О великий!» и еще чего-то там, не запомнил я! Тебя чего, тоже разморило?
   Я поспешно кивнул, чтобы оградить себя от лишних вопросов: да, мол, разморило и – не более того.
   Терри немного успокоил мой немой ответ, и он стал искать нужный нам шестнадцатый дом.
   – Лис, – тихо прошептала Литолайн.
   – Чего? – так же тихо ответил я ей и мило – ну, как мог мило! – улыбнулся.
   – Я тоже видела бедняка…
   Нижняя челюсть моя отвисла едва ли не до живота.
   «Пророчество, Лис…»
   Значит, это был Фредерик.
   Значит – рядом действительно Волчица.
 
   – Шестнадцатый! Приехали!
   Да, неплохо устроился Мартинец, нечего сказать! Двухэтажный каменный домище среди низеньких собратьев выглядел этаким великаном в окружении лилипутов. Резные ставни на окнах, колокольчик возле двери, бордовая черепица на крыше – вот куда пущены оставшиеся от фонтана деньги! Хотя, конечно, только теми запасами не обошлось…
   – Ты сам пойдешь? – спросил Круглый.
   Я кивнул.
   – Ну, давай, ждем. Только поскорее возвращайся, а то нас окончательно разморит на палящем-то солнце! – проворчал корчмарь.
   – Да мне и самому хотелось бы побыстрей! – хмыкнул я, спрыгивая с козел.
   Уже на пороге меня догнал голос Литолайн:
   – Удачи!
   Я повернулся. Она смотрела на меня улыбаясь, и я улыбнулся в ответ.
   Колокольчик тихо забренчал. Я подождал с минуту и позвонил еще раз.
   Дверь по-прежнему закрыта. Никого нет дома.
   – Зеленый! Ты ли это?
   Неожиданно внутри меня словно что-то взорвалось. Сознание померкло, вспыхнуло вновь… и я ошарашенно уставился на себя, стоящего возле двери в обиталище Голубого агента. Позади зевал человек в капюшоне – сам Мартинец, как я догадался.
   Магическое зрение не дремало: я увидел, как от тела Голубого агента к моему потянулись два огромных щупальца белого света. Меня словно что-то клюнуло – да ведь он таким образом хочет проверить, действительно ли я – Зеленый!
   Неспешно и лениво, словно воздух вокруг разом загустел, щупальца преодолели разделяющие нас с Мартинцем футы и легли мне на плечи. Цвет их из белого стал меняться на черный, и я разом понял, что весь мой план сейчас пойдет прахом… если что-то не предпринять.
   Я, сам не зная зачем, протянул руку к щупальцам. Они заколыхались, словно листья на ветру, и медленно, отчаянно сопротивляясь, сменили цвет на зеленый.
   Едва это случилось, я услышал смешок Мартинца. А потом щупальца исчезли. Агент просто втянул их в себя.
   Миг – и я вновь смотрел на дверь. Дух вернулся обратно – я снова мог двигаться.
   Опасность миновала.
   – От тебя не спрячешься, Мартинец! – Я повернулся к Голубому агенту. – Где это ты бродишь столь жарким полднем?
   – Дела, Зеленый, дела, – вздохнул слуга Радуги и взглядом указал на телегу. – Эти с тобой?
   – Да, – кивнул я, втайне надеясь, что Мартинец не станет интересоваться, каким образом ко мне в спутники попали уголовной внешности старик и юная блондинка со взглядом кроткой овечки.
   Он не поинтересовался. Как и не спросил, что случилось с моим голосом. Значит, либо голоса у меня и настоящего Зеленого очень схожи, либо Мартинец просто не заострял на этой мелкой детали внимание.
   Как бы то ни было на самом деле, он вытащил из кармана связку ключей и отворил дверь, после чего пригласил меня внутрь.
   – Твои попутчики могут подождать внизу, пока мы будем беседовать в кабинете. Ты ведь приехал не просто полюбоваться на Мартину?
   – Разумеется, нет, – фыркнул я и махнул рукой Терри и Литолайн: идите сюда!
   – А?.. – Круглый кивнул на лошадей.
   – Секундочку. – Мартинец заглянул внутрь и крикнул: – Эй, Дэйвсон!
   – Что такое?
   – Пригляди за телегой господина…
   – Терри! – подсказал я.
   – …господина Терри, покуда они немного передохнут у нас с дальней дороги! И вели Клайду, чтобы принес господину и даме пообедать!
   – Момент! – заверил невидимый нам Дэйвсон. Застучали по полу каблуки.
   – Пройдемте, господа, – сказал Мартинец и первым вошел внутрь.
   Мы отправились следом.
   Прихожая оказалось достаточно просторной, чтобы в ней поместился один из соседних домиков – вместе с крышей, трубой и собачьей будкой, находящейся в трех шагах от порога. Всю обстановку составляли два широких дивана, больше похожих на двуспальные кровати с нелепыми спинками, круглый столик красного дерева да феррский ковер на полу. Ну, и на стенах висели самые разнообразные картины – Мартинец, судя по всему, очень любил живопись.
   – Вы тут располагайтесь, – сказал Голубой агент моим спутникам, – а мы с Зеленым поднимемся ко мне в кабинет. Если желаете, можете отобедать – Клайд всё сейчас принесет. Пошли, Зеленый!
   – Не скучайте, – улыбнулся я Литолайн и пошел следом за Мартинцем.
   Кабинет Голубого агента был меньше прихожей, но ненамного. Возле окна стоял письменный стол, на котором валялось множество важных бумаг. Рядом – кресло, книжный шкаф – чуть поодаль. Кровать возле стены, в изголовье – тумбочка. И снова – картины, картины, картины…
   – Слушай, давно хотел тебя спросить, – сказал я, вглядываясь в изображение прекрасной темноволосой девушки. – Ты сам не рисуешь?
   Мартинец вздрогнул.
   – Уж чего-чего, а этого вопроса я не ожидал, – усмехнулся он. – Только не говори, что ты ехал сюда, только чтобы узнать это?
   – Конечно, нет. Но ты всё равно ответь – очень интересно.
   Мартинец сел в кресло и, облокотившись на столешницу, сложил пальцы в замок.
   – Да, я рисую… немного… – сказал он, глядя сквозь меня. – Просто потому, что Мартина – спящий город. Тут никто никуда не торопится, никто не обменивается свежими новостями и слухами – их нет, свежих. Я вырос в столице, Зеленый. Я привык к бурной жизни. А Маквал отправил меня… сюда… Здесь невероятно скучно… Я не знаю, чем себя занять! Я перечитал все книги, какие у меня были, я изучил этот город, как свои пять пальцев!.. Если бы я не начал рисовать, скука просто убила бы меня!
   – Это, – я указал на картину девушки, – ты рисовал?
   – Да, – сказал он.
   Мне показалось или голос его вздрогнул.
   – Это Клара. Девушка, которую я любил.
   – Любил? Ты ничего не рассказывал о ней!
   – А зачем? Агентам знать об этом вовсе не обязательно. История неудавшейся любви одного из нас – увы и ах как печально! Да меня бы подняли на смех!
   – С чего ты взял?
   – Все мы, становясь агентами, обещали никогда не вступать в брак, забыл?
   – А… ты про это… – я знал, конечно же, знал!
   – Ну, а про что же? Она не могла остаться со мной. Она любила меня, я ее любил. Но я – агент Радуги, она – обычная девушка, которая хотела столь же обычного, человеческого счастья… Слушай, Зеленый, мне тяжело об этом говорить! Давай уже свой вопрос!
   – Хорошо, не будем ворошить прошлое. Я приехал за пропускной грамотой, Мартинец.
   – Зачем? – удивился он.
   – Мне нужно попасть в Корлогу.
   – Это я понял. Зачем?
   – Есть подозрение, что Герберт, убийца ал Ролинхаса, работал на кочевников.
   – На кочевников? На этих тупоголовых кретинов? Не смеши меня, Зеленый…
   – И тем не менее король приказал мне проверить наши догадки.
   – Что-то он тебе слишком доверяет, – нахмурился Мартинец. – Не мог меня попросить – совсем же близко!
   – Мне не тяжело.
   – А вот возьму – и не дам тебе грамоту! Что тогда сделаешь?
   – Не корчи из себя героя, Мартинец, – покачал головой я. – Король вряд ли будет к тебе снисходителен, если я передам ему твои слова.
   – А если не передашь? – усмехнулся Голубой агент.
   Внешне я оставался спокоен, но внутри снова очнулся ото сна проклятый червячок беспокойства.
   Такого развития событий я не предвидел. Кто бы мог подумать, что Мартинец неожиданно взбунтуется?
   Нужно действовать. Уверенно гнуть свою линию, как если бы я на самом деле был Зеленым агентом и в рукаве у меня находилась сотня наиболее смертоносных фокусов из всех, известных Радуге.
   – Ну, давай, – усмехнулся я. – Попробуй, если тебе не дорога жизнь! Наши палачи быстро выпытают у тебя всё, дружище. Ты сам признаешься, что убил меня!
   – Какие громкие слова, – неуверенно хмыкнул Мартинец. – «Если тебе не дорога жизнь!» Тебе книжки надо писать, Зеленый, а не быть агентом!
   – Не заговаривай мне зубы, – попросил я. – Либо атакуй, либо давай сюда грамоту! Если дашь прямо сейчас, без глупостей, то король ни о чем не узнает.
   Голубой агент заколебался. С одной стороны – взросшая на скуке злоба, с другой – страх потерять не только высокий пост, но и жизнь.
   Он был слишком слаб, чтобы поддаться злобе…
   – Сейчас дам, – сказал он, цедя слова. Выдвинул ящик стола, достал оттуда свернутую в рулончик грамоту. Развернул и, окунув печатку в чернила, сделал нужный оттиск. – Держи, Зеленый. И… прости мне минутную глупость.
   – Да не вопрос, – сказал я и, убрав грамоту за пазуху, склонил голову.
   Мартинец кивнул в ответ. Разговор окончен. Можно забирать Круглого и Литолайн и ехать в земли кочевников – благо, пропуск туда у нас теперь есть.
   Однако я не мог уйти, не спросив у Мартинца еще об одном.
   – А где Клара сейчас?
   Лицо Голубого агента окаменело.
   – Она вышла замуж за какого-то феррского мецената, – ответил он, едва шевеля губами.
   Больше в кабинете Мартинца ничто меня не держало.
   – Ну, наконец-то, Лис, – прошипел Терри, когда я спустился в прихожую. – Они нас просто на убой кормили! Пять смен блюд – и этот парень сейчас за шестой побежал!
   Я улыбнулся.
   – Ничего страшного. Дармовая кормежка еще никому не вредила. А что это с малышкой?
   Литолайн, чуть приоткрыв рот, без движения лежала на диване.
   – Послеобеденный сон, что ж еще? – пожал плечами Круглый. – Она у тебя как ребенок, право слово! И где ты ее взял? А главное – зачем? Волчица… Она же совсем к путешествиям неприученная!
   – Где взял, там уже нет, – усмехнулся я и тут же понял, что сказал глупость.
   Там, где нет Литолайн, есть Дейдра.
   Стоп! А что, если Радуга разгадала подмену? Что, если они под пытками выведали мои приметы? И приметы Коршуна? Хотя нет, о нем стражники не знали точно, иначе нас просто не выпустили бы из Стома… Я, конечно, тогда сглупил – надо было и Альберту капюшон накинуть… хотя, если бы лицо скрывал не только агент Радуги, но и его спутник, это выглядело бы очень подозрительно. Так что риск был оправдан.
   Значит, Дейдра описала страже меня. Хотя нет, опять тут что-то не сходится… Дядюшка не стал бы посылать на поиски двух спутников Коршуна вооруженную до зубов ораву только для того, чтобы обеспечить нам с Литолайн почетный эскорт.
   По всему выходило, что Джо хотел избавиться от меня и Альберта, а Литолайн… что было бы с Литолайн, если бы нас схватила стража на входе? Нет, если бы заказчик не получил девушку, дядюшке пришлось бы вернуть большую часть заплаченных денег. А расставаться с желтыми кругляшами Джо ой как не любил!.. Значит, сначала он назначил встречу в Кортиле только для того, чтобы мы завязли у ворот. Нас бы отправили в тюрьму, потом привели Дейдру, и она опознала бы Коршуна и меня. Литолайн бы она как-нибудь от Радуги защитила и… передала на руки еще кому-то. Да, скорей всего, так оно и было. Когда же план «У ворот» не сработал, дядюшке пришлось в срочном порядке устраивать так называемую «замануху». Дальнейшее произошло стремительно и прямо на моих глазах…
   Теперь к мотивам. Зачем дядюшке убивать двух лучших своих подчиненных? Может, он боялся, что Лис когда-нибудь перехитрит его и станет единоличным главой, этаким дядюшкой Гербертом? Вполне возможно. Так же, как весьма похожа на правду мысль о том, что дядюшку попросили нас убрать. Попросил, естественно, заказчик. Чтобы без лишних следов.
   Хотя, может, дядюшка предполагал, что это я решу его убрать? И потому взял на площадь самых верных, которые не добьют, а вытащат раненого Джо, если мы его порежем?
   Пожалуй, надо выкинуть эти мысли из головы, ведь пока у меня есть только предположения, я вряд ли смогу полностью понять ситуацию. Именно поэтому лучше заняться делами более близкими к действительности и происходящими сейчас, а не днями раньше.
   Я подхватил почти невесомую Литолайн на руки и взглядом указал Круглому на дверь: мол, открой!
   Он всё понял, и через несколько секунд мы вновь окунулись в томительный зной полуденной Мартины.
   По-прежнему никого. Тишина. Очень хорошо…
   Девушка прижималась ко мне всем телом, и мне казалось, я слышу, как бьется ее маленькое сердечко. Хотя почему маленькое? Сердце у Литолайн невероятно огромное, если она способна плакать, когда умирают отъявленные негодяи, не сделавшие за свою жизнь ничего путного.
   Круглый забрался в телегу и принял у меня спящую девушку. Взгляд корчмаря был по-отечески нежным.
   Старый татуировщик еще не успел сделать в жизни очень многое. У него не было семьи, не было места, которое он мог бы назвать домом. Он не сидел во главе стола, ловя на себе счастливые взгляды супруги и детей. Не обнимал, засыпая, жену…
   Заботой о Литолайн он, судя по всему, пытался унять ноющую в груди боль о бесцельно потерянном времени. Не знаю, сильно ли это помогало, но девушка совершенно не боялась его. На коротких привалах по пути в Мартину скупщик краденого рассказывал ей занимательные истории из прошлой, молодой и бурной жизни, и она всегда упоенно ахала и охала над различными поворотами сюжета.
   Что греха таить – старый татуировщик за эти дни сблизился с ней намного сильней, чем я! А мне почему-то хотелось, чтобы всё было иначе.
   Круглый стегнул лошадей, но осторожно, не поднимая лишнего шума, который мог разбудить девушку. Я улыбнулся. Может, это один из последних спокойных деньков, ведь мы направляемся в Корлогу, а там уж держи ухо востро!.. Ладно, чего тут гадать – поживем-увидим, еще из Мартины не выбрались!
   – Эй! А как же чудесные валирские омары, господин Терри? – разочарованно воскликнул выбежавший на порог парень с дымящимся подносом.
   – Можешь сам их съесть, – великодушно разрешил Круглый. – Мы спешим очень, ты уж извини!
   По плотоядному взгляду, которым слуга одарил валирских омаров, нельзя было сказать, что он сильно расстроен отказом.
 
   – Кто такие? – подозрительно сощурился привратник.
   Я показал значок Радуги, и брови его поползли вверх.
   – Бог ты мой! – пробормотал он. – Я о таких только от отца и слышал!
   – Ты потомственный стражник?
   – Да. Еще мой прапрадед состоял у короля на службе. Но этот значок…
   – А что твой отец о нем рассказывал?
   – Ну… – смутился парень. – Я не очень хорошо помню… Но, по-моему, он говорил, что в столице такие были в ходу только первые годы его службы!
   Вот так! Не хватало только, чтобы он сейчас позвал кого-то из своих и с меня сорвали капюшон!
   Нужно сыграть на его поистине детском восторге, на неопытности… и я живо придумал, как.
   – Понимаешь… они-то не в ходу в столице, но Мартина расположена достаточно далеко от Стома…
   – Точно, – вздохнул парень.
   – Так вот… Мартина находится далеко от столицы. Поэтому я решил взять этот значок с собой… так, на всякий случай. Ты же понимаешь?
   – Не совсем, – покачал головой парень.
   Похоже, он не слишком умен…
   – Вот – значок. Мой, то есть Зеленого агента, отличительный знак. Правильно?
   – Да.
   – Представь такую картину: я приезжаю в город без этого значка, ты караулишь ворота. Твои действия?
   – Я бы попросил снять капюшон. Если бы вы его не сняли, мы бы заставили вас.
   Спрашивать, зачем они «просят» приезжих снимать капюшоны, я не стал. И так понятно – меня ищут.
   – Ну, положим, не заставили бы… Вы всё же обычные стражники, а я – агент Радуги! – для проформы заметил я. – Но суть не в этом… Капюшон снимать нам запрещает устав Радуги! Вот Мартинец – он когда-нибудь снимает капюшон?
   – Нет вроде…
   – Вот видишь! Чтобы не возникло недоразумений по этому поводу, я и взял этот старый значок. Понятно?
   – Ага, – радостно заверил парень и крикнул подчиненным: – Живо открыть ворота господину Зеленому агенту!..
   – И зачем ты подарил ему значок? – спросил Терри, когда мы немного отъехали от Мартины. – Он бы нам еще ох как пригодился…
   – Не пригодился бы, – покачал головой я. – Был бы этот стражник поумней, не видать нам Корлоги, как своих ушей!
   – Может, оно бы и к лучшему? А так мы только оттянули собственную гибель…
   – Круглый, не становись брюзгой! Пока всё складывается точно по плану: у нас есть пропуск через границу, припасов хватит, чтобы колесить по степи хоть до поздней осени. Может, это начало новой, лучшей жизни, а, Круглый? Может, степняки на самом деле не злобные варвары, которые без разбору убивают всех пришельцев, а самые обычные люди, только с небольшими странностями?
   – Может, может… – проворчал Терри. – Ладно, успокойся. Там поглядим, что к чему, а пока – не шуми! Дай ребенку поспать…
   Я оглянулся на спящую Литолайн.
   Спи спокойно, радость моя…
   Наш след найдут еще ох как не скоро!..
 

Агенты Радуги

 
   Ревун, с трудом переставляя ноги, брел по ухабистой дороге. Перед внутренним взором до сих пор стояло искаженное гримасой боли лицо Змея и удивление, застывшее в чертах Мора и Грома.
   Благо, ему дико повезло. Если бы капюшон не зацепился за ветку и не помешал спрыгнуть на дорогу, возможно, Ревуна сейчас и не было бы в живых.
   Конечно, в тот момент хотелось кричать от злости, проклиная треклятый сучок, помешавший ему принять участие в общем веселье. Только потом, глядя на мертвых друзей, Ревун понял, как ему повезло. Он даже вновь забрался на дерево и поцеловал ту самую ветку. А потом спустился…
   …и задумался, что делать дальше.
   Куда идти, Ревун не знал. После того как он сбежал из Мартины и прибился к Змею, его домом стал лес. Однако теперь роща казалась темной, чужой, и Ревун не решился возвращаться в лагерь. Без Змея, опытного следопыта, слишком велик риск заблудиться и попасть в когти голодных волков или других, еще более страшных тварей.
   Посему Ревун решил всё же вернуться в столицу. По крайней мере о его похождениях там не знают – иначе давно искали бы по лесам с собаками.
   Стоящий у ворот стражник окинул гостя ленивым взглядом и, зевнув, махнул рукой себе за спину: проходи, мол, нечего глаза мозолить.
   Ревун с удовольствием воспользовался приглашением.
   Через минуту грабитель уже спешил к дому Мартинца, о расположении которого вызнал у пьяного начальника стражи, попивающего винцо из фляжки в тенечке у ворот.
   Мартинец сидел у себя в кабинете и смотрел в окно.
   В небе – ни облачка. Ярко светит солнце – желтый шар на голубом полотне.
   Солнце одиноко. Даже если придут тучи, они всё равно будут чужими для него. С ними не обмолвишься словом и уж тем более – не разделишь горе и радость.
   А с Луной, старшей сестрой, которой разрешено гулять по ночам, встречи очень редки. Но Солнце упрямо ждет, подбирает слова-лучики, чтобы успеть всё сказать за короткие минуты свидания.
   Пока же их удел – быть по разные стороны мира.
   И никто не знает точно, когда состоится их следующая встреча.
   Дверь кабинета распахнулась. Миг – и в покои агента залетел растрепанный парень, более всего смахивающий на лесного разбойника – нечесаные патлы до плеч, кинжал за поясом и физиономия, как загаром, покрытая грязью.
   – Эй, вы! – воскликнул он. – Совсем обленились тут, не знаете, чего вокруг делается!
   «Эй, вы»? «Обленились»? В иное время Мартинец приказал бы швырнуть грубияна в тюрьму за оскорбление агента. Но молодому человеку удалось заинтересовать Элана, и он, расплывшись в улыбке, попросил:
   – А теперь поподробней, дружочек. И если ты не найдешь достаточно фактов, чтобы доказать правдивость своих слов, я прикажу повесить тебя завтрашним утром.
   Парень некоторое время пытался понять смысл сказанного Голубым агентом, а когда понял, чудовищно побледнел.
   – Ну? Что же ты молчишь? Я внимательно слушаю! – подзадорил его Мартинец.
   Но как трудно говорить, когда каждое слово может оказаться гвоздем в крышке твоего гроба!
   И все же парень решился:
   – Вы, как отвечающий за Мартину агент, должны следить за безопасностью, так ведь?
   – Так. И что?
   – А то, что сегодня утром мы с друзьями шли по дороге в сторону леса…
   – Зачем вы шли в лес?
   – Мы с друзьями жили там. Мы – охотники.
   – Понятно. Продолжай.
   – Так вот… Мы шли, никого не трогали. И спокойно наблюдали, как нам навстречу катится старая телега. Подвоха мы не ожидали… Два моих приятеля умерли сразу – сидящий на козлах парень швырнул в них метательными ножами. Еще одного оглоушил кнутом извозчик. Тот, в капюшоне, завершил дело еще двумя ножами. И…
   – Подожди-ка! – перебил его Мартинец. – Телега? Парень в капюшоне?
   – Да. Извозчик назвал этого парня Лис.
   «…среди других заключенных он был больше известен как Лис…»
   Но это невозможно! Он же проверял…
   Впрочем, таких совпадений не бывает. В любом случае «Зеленого» – точнее, Лиса – надо остановить раньше, чем он пересечет границу с Корлогой. А дальше пусть Красный с Маквалом разбираются…
   – Свободен. – Мартинец выдвинул один из ящиков, достал объемистый кошель и бросил его парню. Конечно, по-хорошему ему стоило выдать десять плетей за столь непочтительное отношение… ну да ладно – информация всяко важней, и за нее стоит отблагодарить даже отъявленного грубияна.
   Парень ловко поймал мешочек с монетами и живо убрал за пазуху. После чего с извинениями откланялся и покинул кабинет.
   А Мартинец сидел в кресле мрачнее тучи.
   Проклятый Лис чуть не обвел его вокруг пальца!
   Король рассвирепеет, если узнает об этом.
   Если узнает…
   – Дэйвсон! – гаркнул агент.
   – В чем дело, господин Мартинец? – Дверь мгновенно распахнулась. Слуга словно ждал там всё время.
   – Принеси мне шар связи. Срочно.
   – Слушаюсь, господин.
   Он снова остался в одиночестве. Повернувшись к окну, вновь приступил к созерцанию прекрасного бирюзового неба.
   Нужно было успокоиться.
   – Кхе-кхе, – раздалось покашливание позади. – Мартинец!
   Агент, не оборачиваясь, ответил:
   – Вы здесь, Красный? Или через шар?
   Никаких способностей не хватит, чтобы поддерживать контакт более нескольких секунд. Мартинец искренне не понимал подобного расточительства сил.
   – Второе. Мартинец, вы должны явиться в Стом для проведения собрания агентов Радуги. Немедленно.
   – Я-то явлюсь, а вы так каждому агенту решили показаться лично?
   – Нет, с вас начал и уже понял, что на всех меня не хватит. Пожалуй, я подам… – Нечеткое изображение Красного пропало из интерьера комнаты.
   Мартинец тут же почувствовал покалывание запястья левой руки. В Стоме действительно ждали всех агентов.