Бова Бен. Венера

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ

 
   Дюзы ревели, и обшивка гудела, пока «Геката» убегала из белой жаркой бездны, зиявшей внизу* К счастью, топливо оказалось на исходе, а то бы корабль ушел вверх ракетным снарядом по длинной траектории и рухнул бы где-нибудь вдалеке. Малютка «Геката» рванула с планеты как ошпаренная, прицелившись носом в облака на расстоянии тридцати километров вверху.
   Температура упала до четырехсот градусов по мере удаления корабля от потока магмы. Я лежал, лишившись сил, откинувшись на сиденье, и с трудом вел корабль к облакам. Все, что я хотел,- это закрыть глаза и спать, но Фукс не давал мне покоя. Он ревел в наушниках, вопил и кричал на меня. Голос его глубоко проникал в мой мозг, выводя из тепловой комы.
   - Ответь мне! - настаивал он.- Откликнись, не молчи, куда ты там язык засунул? Просыпайся! Ишь, принцесса на горошине!
   Я не сразу понял, что это просьбы, мольбы, а не проклятия, не сразу понял, что он обращается ко мне. Сначала мне пригрезилось, что он летит на корабле, битком набитом сказочными персонажами, которые только путаются под ногами, а толку от них никакого, и постоянно кричит на них. Но вскоре я понял, что это бред. И Фукс меня звал в этом бреду, пытался докричаться до меня, единственного члена экипажа, находившегося сейчас за бортом. Он просил меня не засыпать, потому что сон вел к смерти.
   Мои глаза оставались прикованы в благоговейном ужасе к трещине с магмой, пылающей передо мной. «Колодец ада,- думал я,- настоящий колодец ада». Та самая шахта, через которую черти уволакивают души грешников. И я заглянул туда. Теперь я понимал, что на уме у Фукса. Он напоминал такую же пылающую бездну, от которой капитан никак не мог освободиться, в которую был заключен. Простого человека на это бы не хватило. Любого другого на его месте это убило бы. Удивительно, как Фукс до сих пор умудрялся выжить.
   - Ответь мне, черт тебя побери,- заклинал Фукс, то умоляя, то ругая меня на чем свет стоит.- Я могу спасти тебя, но ты должен немного помочь мне.
   Я по-прежнему пекся в «Гекате», как улитка в раковине, и чувствовал себя вялым и бессильным, как переваренный макарон.
   - Я… здесь,- прохрипел я в ответ. Мой голос мало чем отличался от шепота человека, которому на грудь наехал самосвал.
   - Вот и ладно! - одобрил капитан, поддерживая меня и будоража.- А теперь послушай. Ты уже примерно в пятнадцати километрах над поверхностью. Горючее у тебя кончилось, и ты паришь на горячих струях ветра. Я двигаюсь за тобой, но «Люцифер» может не успеть подойти на помощь, если ты не пойдешь нам навстречу. Причем надо поторопиться.
   - Торопиться? Но куда?
   И тут я понял: не куда, а откуда. От верной погибели на этой раскаленной сковородке.
   Тут я взглянул в экран и увидел, что спасательная капсула «Фосфороса» по-прежнему висит в клешнях манипуляторов.
   - Я ее взял…
   - Кого?
   - Капсулу…
   - Какую?
   - Спасательную. Вы получите приз… неважно, что бы ни случилось… со мною.
   - Идиот! - прокричала Маргарита.- Он же пытается спасти твою жизнь!
   Тут мои глаза раскрылись, и я чуть встрепенулся.
   - Прошу внимания,- подчеркнуто вежливо сказал Фукс.- Тебе придется немного полетать, попланировать. Вспомни уроки планеризма, наверняка тебя обучали этому в летной программе. Панель должна еще работать. А также фюзеляж и закрылки.
   - Сейчас-с…
   Я прошипел это как умирающий змей, которого поджаривают в костре на раскаленных камнях.
   Капитан начал давать мне инструкции голосом спокойным, но повелительным, не терпящим возражений. Согласно его указаниям, я должен был подойти по спирали с захватом траектории «Люцифера», чтобы большой корабль успел захватить меня за борт. Медлить казалось нельзя, так как со временем меня ждало неизбежное падение вниз - либо перегрев и такое же неизбежное падение в раскаленную магму.
   Я никогда не считал себя хорошим планеристом, но повиновался командам капитана. Чего тот, в самом деле, от меня ждал? Почему не оставил меня в покое? Чего пристал?
   Но голос Маргариты ответил на все эти вопросы одной фразой:
   «Он же пытается спасти твою жизнь!»
   - Ты опять пережал тягу,- заметил Фукс, окликнув меня довольно грубо.- Поставь нос кверху или сейчас врежешься…
   - Куда?
   - В землю!
   - Но мы же не на Земле!
   - Мы - точно. Мы над адом, немножко выше тебя,
   - Я пытаюсь, как могу.
   Все, что я мог, я уже сделал. Я скользил обожженными пальцами по контрольным клавишам, временами заменяя их костяшками. Здесь, надо сказать, на высоте, клавиши реагировали успешнее. Значит, температура снизилась. Тем более, на такой высоте воздух был раз в десять плотнее, чем на Земле на уровне моря, и «Геката» скользила в атмосфере как нечто среднее между аэропланом и подводной лодкой.
   Корабль сотрясался, точно птеродактиль, плывущий над озером магмы в далекие времена периода исчезновения динозавров. Я прекрасно понимал, что удерживание впереди корабля округлого яйца массой в тонну отнюдь не повышает аэродинамических свойств машины. Можно было сбросить это яйцо вниз и птеродактиль полетел бы куда оживленнее. Но, подумав об этом, я решительно покачал головой внутри шлема. Что бы там ни осталось от Алекса внутри этой капсулы, я был уверен, что должен сохранить ее во что бы то ни стало. «Мы будем вместе, до самого конца, мой старший брат, мы пройдем через это, чего бы нам это ни стоило».
   Так, молчаливо беседуя с братом, я продолжал планировать.
   Внезапно эфир прорезал истерический голос Фукса, точнее, даже не голос, а какой-то визг:
   - Нет, нет, нет! Уровень ниже. Сбрось высоту. Следи за горизонтом. Держи нос к горизонту!
   Сделать это оказалось не так легко, как ему думалось. Все давалось с трудом.- Плотный воздух искажал картину, создавая неправдоподобно-фантастическую картину мира. Горизонт подозрительно изогнулся, словно линза.
   - У корабля предусмотрен крен в сторону подъема корпуса, надо только держаться на надлежащей высоте,- сказал Фукс более спокойно, затем добавил: - Прибавь скорости. Ты должен не сбрасывать скорости, помни об этом.
   «Геката» пошла более ровно. Однако корпус ее все еще продолжал опасно вибрировать.
   - Положение корпуса и скорость определяют высоту,- тем временем бормотал Фукс, слово повторяя древнюю формулу успешного полета.- У тебя неплохо получается, Ван,- подбадривал он меня.
   - Благодарю,- пробормотал я.
   - Так держать.
   - Я… не знаю. Как получится. Если я смогу не потерять сознание,- пролепетал я заплетающимся языком.
   - Сможешь! - рявкнул он.- У тебя нет другого выхода. Ты должен оставаться в полном сознании, потому что заменить тебя сейчас некем. Иначе нам не суждено встретиться.
   - Я постараюсь.
   - Так старайся как следует! Держи хвост пистолетом.
   - Жарко…
   - Еще немного потерпи,- уговаривал Фукс, а мне казалось, что эти слова произносит истопник в крематории, где догорают мои бедные кости.- Еще несколько минут.
   Я заморгал. Далеко за раскаленным горизонтом я увидел маленькую черную точку. Она двигалась. Увеличивалась, если это не оптический обман. Мы по-прежнему оставались на ночной стороне Венеры, но сияния магмы вполне хватало, чтобы разглядеть крохотную точку на фоне желтовато-серых облаков. Это не могло оказаться не чем иным, кроме как «Люцифером».
   «Или частичкой пыли на хрусталике,- ехидно произнес голос в голове.- Или просто галлюцинацией».
   Голос Фукса вновь взорвался у меня в наушниках:
   - Тебя не видно, но твое изображение есть на радаре. Тебя засек наш радар. Придерживайся прежней скорости и высоты, только поверни градусов на десять.
   - Десять градусов? - Я растерянно заморгал, глядя на панель управления. Она расплывалась перед глазами, как яичница на сковороде.
   - Прими левее. Я скажу тебе, где остановиться.
   Я снова сосредоточился на темном пятне, мелькающем над горизонтом.
   - Слишком быстро! Так держать! Я скорректирую курс по тебе.
   Все, что я хотел,- это спать, а не корректировать какой-то курс. Снова вспомнилась молодость: как у меня за плечом сидит зануда-репетитор и готовит меня к поступлению в колледж.
   На миг, словно в ответ на так и не высказанную, безмолвную молитву, в небе блеснул «Люцифер». Его капля медленно наплывала, подмигивая светом телеметрических маяков.
   Не знаю, какие запасы адреналина стали причиной тому, что я еще не упал, не уснул и не умер. Тело ныло и содрогалось: от скальпа до пяток, с головы до ног я напоминал почерневшую головешку. Сил у меня осталось, как у новорожденного котенка, я задыхался от жара и пота, в тесном душном скафандре, но тем не менее неукоснительно исполнял все, чего требовал от меня Фукс.
   Затем он сказал:
   - Теперь самое трудное.
   И сердце у меня ушло в пятки.
   - Ты должен сбросить высоту и совсем чуть-чуть - скорость, и тогда пройдешь как раз под нами. Мы захватим тебя.
   Стыковка была самым сложным моментом, даже на симуляции.
   - Ты совсем рядом,- предупредил Фукс.- Будь осторожнее, ведь ты делаешь это впервые.
   - Да уж, постараюсь,- пробормотал я как мог спокойнее, нарочито грубым голосом космического волка, заматеревшего в межзвездных и воздушных стыковках.
   - Включаю автоматический контроль, но твои системы не откликаются,- сообщил капитан.
   - Может быть, перегрев?
   - Может быть… Ну да ладно.
   Я услышал, как он переводит дыхание,
   - Вот теперь порядок. Еще пять градусов,- бормотал он, как человек, разбавляющий спирт.
   Ноги у меня дрожали на педалях, с руками было не лучше.
   Цифры на табло показывали минус один, минус два… И тут я услышал скрип обшивки, и «Геката» перевернулась.
   Я услышал собственный крик. Фукс ревел в наушниках что-то еще менее цензурное, но я не понимал ни слова. Корабль бешено завертелся в воздухе. Голова моя болталась внутри тяжелого металлического шлема, и, несмотря на прокладку, облегчавшую удары, я видел перед глазами звезды и чувствовал во рту вкус крови.
   Одна мысль пересиливала мою боль, один урок, который я почерпнул из симуляции. Стабилизировать форсунки. Установить равновесие с помощью дюз.
   У «Гекаты» было несколько таких на носу, хвосте и вдоль по бортам. Я потянулся к желтой кнопке, светившей желтым изнутри светом, которая должна привести дюзы в действие, но тут же понял, что ничего не поможет, пока я вновь не начну планировать. Кувыркаясь в воздухе, бесполезно включать дюзы, это только усилит хаос перемещения, сделает его еще более опасным. Так что это лучше пока не трогать.
   Тут я увидел красный свет на панели. Один из плавников-стабилизаторов не реагировал на мои команды. Вот в чем причина. Именно он и увел корабль в штопор. Должно быть, он был поврежден еще на поверхности планеты, его согнуло или прищемило каким-нибудь вылетевшим камнем.
   Фукс безостановочно орал на меня, но я сконцентрировал каждый грамм своей воли на панели управления. Когда мне удалось перевести стабилизаторы в нормальный режим, я привел в действие дюзы, стабилизирующие положение корабля.
   На миг мне показалось, что сейчас «Геката» разорвется на части. Но затем вращение прекратилось, и корабль остановился, словно бы замерев в воздухе. «Геката» снова повиновалась мне!
   И снова пошла носом в землю. Через несколько минут она должна была протаранить поверхность Венеры.
   - Нос! Нос! - кричал Фукс, словно человек, которому прищемили нос дверью.- Веди нос вверх! - Он хрипел и задыхался.
   - Пытаюсь,- прохрипел я в ответ.
   Контрольная панель показывала, что я вхожу в мертвую петлю, от которой у меня выворачивало желудок.
   Пока он меня догонял, следуя неукоснительно командам Фукса, я завел «Гекату» на его высоту и затем медленно состыковался с «Люцифером». Я тыкался кораблем, никак не в силах попасть в отверстие люка. И уже думал, что этого никогда не получится. Силы мои быстро таяли. Стало так жарко, что никакого адреналина не хватало. Даже если бы я сейчас жевал пилюли, вроде тех, которыми пользовался Фукс.
   Посмотрев в экран переднего обзора, я увидел, что «Люцифер» становится все ближе и ближе. Его бортовые огни мигали и меркли. Люк грузового отсека был раскрыт, и кронштейны - манипуляторы вытянуты в мою сторону, готовые принять корабль в свои объятия. Я чуть опустил манипуляторы, чтобы открыть обзор.
   - Скорость у тебя нормальная,- вещал Фукс в наушниках. Голос его напоминал отца, утешающего ребенка колыбельной. И я бы сейчас заснул под эту колыбельную. Тут я вспомнил вновь, что действительно Фукс - мой отец.
   - Держись,- попросил он.
   Но я не мог этого сделать. Конечно, «Геката» - всего лишь летательный аппарат, но дикие ветра Венеры делали ее подобной сноровистой лошади, на которой мне предстояло войти в раскрытые двери дома. Она стала одушевленным существом, и у нее имелись свои планы насчет нашего приземления. Я уже не был ее жокеем, хозяином, а лишь изнуренным смертным, пытающимся обуздать дикое существо.
   - Нос выше.
   Я автоматически скользнул обожженными руками по контрольной панели.
   - Еще чуть-чуть… совсем немного…
   «Геката» опять начала трястись, содрогаясь всем корпусом, как норовистый жеребец, которому не хочется идти в конюшню.
   - Держи! - закричал Фукс.- Чуть-чуть опусти нос!
   И тут передо мной раскрылся трюм «Люцифера», принимая меня в свои объятия. Казалось, я врезался во что-то большое и черное. Со всех сторон зашипела вода, и перед глазами моими поплыла радуга.
   Я услышал, как на броне «Гекаты» защелкнулись держатели.
 

СПАСАТЕЛЬНАЯ КАПСУЛА

 
   - Он приходит в себя,- первые слова, которые я услышал. Голос Маргариты, и в нем звучала надежда.
   Открыв глаза, я увидел, что снова нахожусь в лазарете, как тогда, до последнего переливания крови. Все случившееся показалось мне просто кошмарным сном. Я лежал на спине, и перед моими глазами темнел голый металлический потолок. Я был настолько слаб, что не мог даже повернуть голову, слишком устал, чтобы даже разговаривать.
   Надо мной склонилась Маргарита. Легкая улыбка коснулась ее губ.
   - Привет,- сказала она.
   Я попытался ответить таким же беззаботным приветом, но с губ моих не слетело ничего, кроме шипения.
   - Не пытайся разговаривать,- предупредила она.- Это вредно, пока водный баланс не восстановлен.
   Я моргнул, сделав нечто вроде утвердительного жеста. В мою руку было воткнуто несколько игл с трубками. Обычно один вид этих проникающих в вены игл вызывал мурашки на коже, но сейчас жидкость, текущая по трубкам, представлялась мне желанным нектаром и амброзией. Я чувствовал себя небожителем, потому что мой организм насыщался водой.
   - Еще несколько часов, и с твоими руками все будет в порядке,- сообщила Маргарита.- Здесь достаточно запасов искусственной кожи, чтобы поддержать организм, пока мы не попадем на «Третьей» и там не регенерируем тебе кожу.
   - Хорошо,- прошептал я.
   Она подошла к одной из капельниц и ткнула пальцем в пластмассовую пробирку.
   - Сейчас я уберу анальгетики. Но если будет больно, скажи.
   - Больно только… когда я дышу,- слабым голосом пошутил я.- А так ничего.
   До нее не сразу дошло, что я шучу. Затем на ее губах блеснула усмешка.
   - Способность шутить - это добрый признак. Я вяло кивнул.
   - Ты голоден?
   - Нет,- сказал я и тут же понял, как жестоко ошибаюсь. Просто так долго выпекали, зажаривали и тушили меня самого, что я совершенно забыл о том, что и сам способен поглощать продукты, приготовленные точно таким же образом.
   - Да, немного,- согласился я. Конечно, я был слишком слаб, чтобы наброситься сейчас на какое-нибудь блюдо, но в желудке моем зияла пустота. Такая же грозная, как Венерианская пропасть.
   - Я принесу тебе чего-нибудь легкоусваиваемого. Когда она вернулась с небольшим подносом в руках, я спросил:
   - Долго я тут валяюсь без сознания?
   Маргарита бросила взгляд на электронные часы на переборке:
   - Семнадцать часов. Может быть, немного больше.
   - А капсула?
   - Она в грузовом отсеке, в клешнях «Гекаты»,- ответила Маргарита. Затем нажала на кнопку, и верхняя часть стола за моей головой чуть приподнялась. Маргарита взяла пластиковую бутылочку с подноса, села на край операционного стола и налила что-то в столовую ложку.
   - На, поешь,- предложила она.
   Это оказался какой-то бульон, но такой слабый и безвкусный, что я не мог определить, из чего он сварен. Однако у меня возникло удивительное ощущение. Просто превосходно, когда тебя кормит из ложечки такая красавица.
   - А где Фукс? - поинтересовался я.
   - Капитан на мостике,- ответила Маргарита.- Он ведет корабль на орбиту, где мы встретимся с «Третьеном».
   - Значит, снова сквозь облака? А как жуки? - Я не закончил мысль, заранее опасаясь ответа.
   - Он все рассчитал,- сказала Маргарита, поднося ложку ко рту. Моему, разумеется.- Мы идем на повышенной скорости, чтобы уменьшить возможные повреждения обшивки.
   Я сглотнул, затем кивнул утвердительно.
   - Как только мы будем на орбите, все окажется позади. Маргарита ответила таким же кивком.
   - Жуки не живут в вакууме.- И добавила: - Очень надеюсь.
   Должно быть, вид у меня был престранный, так как она рассмеялась, вытерла мою физиономию и сказала:
   - Шучу. Шутит больной - шутит и его врач. Я уже проверяла их, проводила испытания в вакуумном термосе. Их клетки точно так же взрываются, как и наши.
   - Ладно.
   Мы стали болтать об этих странных существах, встреченных мной на поверхности. И все-таки, задавался я вопросом, был это единый организм или колония каких-то живых существ, вроде кораллов?
   - Чем бы оно ни было, сейчас оно мертво. Оно провалилось в трещину с раскаленной магмой.
   Маргарита едва заметно качнула головой.
   - Не совсем. Мы обнаружили кусочек этого «щупальца» на обшивке «Гекаты». Его оторвало при старте…
   У меня захватило дух:
   - Да ну? И что? Это кусок того самого чудовища?
   - Меньше метра в длину,- отвечала девушка, утвердительно кивая.- Внешняя оболочка из чего-то кремнийорганического, необычайно прочная и гибкая. И к тому же предельно жароустойчивая.
   - Кремний,- пробормотал я. Да, тогда понятно.- Ну, а как же внутренности? Как они могут выжить при такой температуре? При таких высоких температурах? - поправился я.
   - Как раз над этим я сейчас работаю,- ответила Маргарита.- Похоже, оно состоит из серных компонентов, очень сложная генетическая цепь. Это молекулы, которых прежде еще никто не видел, совершенно новая область химии.
   - Ты получишь двойного Нобеля,- вздохнул я.- Первого за бактерии, а второго - за это.
   Она ответила улыбкой.
   - Жаль, что эта тварь… то есть существо… погибло,- продолжал я, мысленно провожая его еще раз в раскаленную добела трещину. Прекрасное было зрелище.- Очень жаль.
   - Должно быть, там еще остались его сородичи,- «утешила» меня Маргарита.- Природа, как известно, не терпит пустоты.
   - Это на Земле,- возразил я.- А здесь - ничего, потерпит. Может, эта штуковина - единственный организм на всей планете. Может быть, оно распростерло свои щупальца на всю планету…
   - А почему ты говоришь о нем в среднем роде? - лукаво поинтересовалась она.
   - Ну., это же все-таки инопланетная тварь.
   - Все понятно. Обычное мышление дикаря.
   - Да, но, как видишь, поверхность этой планеты оказалась опаснее, чем мы даже предполагали.
   - Да, прогнозы профессора Гринбаума сбылись.
   - Очень жаль,- вздохнул я.- Не обошлось без жертв. Это чудовище мы внесем в списки погибших при освоении планеты.
   Маргарита пожала плечами:
   - Не знаю, не знаю…
   - Чего ты не знаешь?
   - Что это такое.
   - Но ты же сама сказала - состоит из серных компонентов.
   - Как же ты не понимаешь - это первая форма жизни во Вселенной, которая независима от воды.
   - Жизнь намного разнообразнее, чем мы о ней знаем. Она богаче.
   - И агрессивнее. Я поежился.
   - Расскажи мне подробнее об этой твари. Чудовище ведь едва меня не погубило.
   - Основная часть его или ее тела, должно быть, действительно находится под землей и высовывает оттуда конечности для того, чтобы добывать пропитание.
   - Как корни дерева? - догадался я.
   - Точно. С точностью до наоборот. Потому что эти корни растут вверх.
   - В таком случае ты не находишь сходство с Венерианской мухоловкой? - проявил я свою биологическую эрудицию.
   - Ты это про орхидею?
   - Да. Про плотоядный цветок.
   - Но это земное растение достаточно безобидно и пожирает лишь мух и мелких насекомых.
   - Вот-вот. Именно насекомым я себя и почувствовал в этих объятиях. Интересно, а чем же она все-таки питается, в отсутствии космонавтов?
   Маргарита снова загадочно пожала плечами.
   - Может быть, органическими материалами, выпадающими с облаков? - предположила она.
   - То есть этаким своеобразным поднебесным планктоном.
   - Да, жуки в облаках не вечны, постепенно вымирая, поколение за поколением, они образуют «планктон», усеивая им нижние слои атмосферы.
   - Как же они там не сгорают? Маргарита опять задумалась:
   - Ветра?
   - Точно. Они переносят планктон с места на место, а осьминог…- Мне понравилось это сравнение поверхности Венеры с дном океана, и я бросился развивать его. По моим допотопным представлениям, на самом дне в норе сидит громадный кальмар или другой головоногий моллюск, вероятно, размером с Венеру, и своими жадными щупальцами высасывал все питательное из «воды», то бишь атмосферы планеты.
   - Планктоном питаются киты,- перебила меня Маргарита.- И то не все.
   - Но должны же быть небольшие видоизменения. Скажем, все-таки другая планета. Пофантазируй.
   - Я не ксенобиолог,- отрезала она,- чтобы фантазировать. Мое дело - спасать тебя и весь остальной экипаж и попутно заниматься экспериментами. Если это возможно,- подчеркнула она.
   - А как же твои Нобелевские премии? - не удержался я от подколки.
   Она посмотрела на меня совершенно спокойно:
   - Они мне не нужны,- точно так же спокойно ответила она. И я понял, что это не бравада. Передо мной сидела загадочная девушка с мистическим женским именем, удивительного происхождения. Она не вышла из морской пены, как Афродита, она родилась в новый век технологий, клонированная от своей матери, и стала залогом бессмертия Дезирэ Дюшамп, сгоревшей в атмосфере планеты. И все ради того, чтобы спасти память о моем брате. Я мужественно сжал кулаки и проглотил горькую слезу.
   - Подожди,- попросил я, чтобы отвлечься.- Ты что-то рассказывала об органическом материале, о «манне небесной», падающей с облаков?
   Маргарита покачала головой.
   - Дело в том,- продолжала она,- что я не нашла ни следа органических материалов. По идее, если эти жуки не бессмертны и не поедают друг друга, то они могут падать, оседая вниз,- но тут же сгорают над планетой, там, где температура переваливает за сто и выше градусов. В принципе, температуры горения бумаги, 451 градуса по Фаренгейту, им бы вполне хватило…
   - …чтобы обуглиться, окочуриться и так далее?
   - Вот именно.
   - Так чем же они питаются там, на поверхности планеты, эти щупальца?
   - Пока на этот счет у меня самые смутные предположения,- призналась Маргарет.- Вот почему мы должны еще раз вернуться туда и заняться более серьезным изучением флоры и фауны Венеры.
   «У тебя с головой все в порядке, девочка?» - подумал я, но не сказал этого вслух. Что ж, кому-нибудь надо этим заняться. И если начальником экспедиции станет Маргарита, я готов составить ей пару, став… ее капитаном. Или как минимум спонсором.
   Да, мы открыли целый мир, который предстоит осваивать. Мы выполнили задачу, которую поставил перед собой Алекс. Новый мир биологии. В твою честь, Алекс. Ну и для остальных: Микки и Гринбаума, например.
   - Что ты там улыбаешься? - услышал я голос Маргариты. Я открыл глаза и опять с радостью увидел ее. Я даже не
   заметил, что улыбнулся в своих размышлениях.
   - Мой брат Алекс,- произнес я.- Ведь мы бы ничего не открыли, если бы он не полетел сюда первым.
   Взгляд Маргариты стал озабоченным и сосредоточенным.
   - Да, его имя должно остаться в веках.
   - Это его право,- произнес я словно клятву.- Это его подарок всему человечеству.
 

* * *

 
   Маргарита вскоре ушла, и я забылся сном. Я помню, что мне снилось: что-то про Алекса и моего бывшего… Мартина Хамфриса, как я теперь его называл. Но как только я проснулся, все развеялось. И чем больше я пытался вспомнить этот сон, тем труднее это удавалось - все равно что ловить руками дым. А мне снилось, что мои руки горят и я ловлю поднимающийся от них дым, который непрерывно ускользает от меня.
   Проснувшись, я увидел, что все шланги, трубки и иголки отсоединены от меня. «Интересно,- подумал я,- сколько же я спал?» Я ожидал, что с минуты на минуту появится Маргарита: может быть, она ненадолго вышла. Но я так и пролежал четверть часа в бессильном и беспомощном ожидании: она не показывалась. Наверное, вспомнил я, работает над этой конечностью, которая зацепилась за броню «Гекаты».
   Ошарашенный и задетый таким невниманием к моей персоне, я откинул простыню и встал, точнее, сел. Голова у меня легко закружилась, но не от того, что я встал, а от того, что под простыней я оказался совершенно голым. И, насколько мог оглядеться, нигде не замечал своей одежды. Чьих же это рук дело?
   Шатаясь, я встал, хватаясь за столик и пытаясь сохранить равновесие. Ничего себе - заснуть лицом в салате! Так все-таки - было оно или не было? - хотелось мне сейчас спросить у Маргариты. А что, если она вколола мне какое-нибудь наркотическое снотворное и… страшно подумать - воспользовалась моей бессознательностью?