Бойл Элизабет. Ночь страсти

   — Скорее! — пронзительно закричал мистер Пимм. Мы должны немедленно исчезнуть отсюда.
   Колин не мог не согласиться.
   — Похоже, вы привели с собой друзей, мадам, — Сказал он назойливой женщине, стоящей между ним и баркасом.
   — Это я их привела? — Она произнесла ругательство которое вогнало бы в краску любую проститутку из квартала Кингстон.
   — Да, вы! — сказал он, придвигаясь ближе к ней и размахивая пальцем перед ее мокрым носом. — Ваш кошачий визг, похоже, разбудил все итальянское побережье.
   Их обоих окатила холодная волна, так что они промокли до пояса, но это нисколько не остудило их темперамент.
   — Вы — полный идиот! Именно ваши фонари предупредили их всех до единого.
   Она развернулась и без лишних слов прыгнула в лодку и взялась за свободное весло.
   — Вы садитесь или нет? — имела она наглость спросить, словно лодка принадлежала ей и находилась под ее командованием.
   Французы наконец обнаружили тропинку, которая вела к побережью, и толпой устремились к берегу. Колину следовало бы вышвырнуть эту нахалку и ее сестру с их багажом на берег и отплыть не оглядываясь.
   Одному Богу известно, чего стоило ему в тот первый раз оказать помощь леди в несчастье — весь последний год он просыпался от беспокойных снов, его мысли наполняли соблазнительные образы чаровницы, зовущей его найти и снова любить.
   Он был уверен, что его Джорджи вела бы себя точно так же, как эта леди. Его маленькая Киприда показала бы преследующим их французам где раки ЗИМУЮТ как она сделала это на балу с Паскинсом, Брамцтом и Хинчклифом.
   По крайней мере нечего опасаться, что он влюбится в ту дамочку, сказал себе Колин, потому что она была лишена всех чар Джорджи. Джорджи, возможно, была слегка импульсивна и своенравна, но эта женщина была настоящей фурией.
   И где, черт побери, ее муж?
   Именно он должен был спасать ее жизнь, а не бросать на милость незнакомцам.
   Впрочем, подсказал ему разум, если бы у него была такая жена, он тоже с большим удовольствием оставил бы ее французам.
   — Капитан! — закричала она. — Вы остаетесь или плывете с нами?
   Колин заскрипел зубами. Черт бы побрал его проклятую порядочность: он не мог оставить эту беспокойную пару на берегу, как и не мог больше игнорировать свистящие вокруг пули. Он кивнул матросам, которые все еще удерживали лодку, чтобы ее не унесло прибоем, они уперлись плечами в крепкое суденышко и столкнули его обратно в грозное бушующее море.
   При первой же встречной волне они взобрались на баркас, и каждый взял в руки весло. Колин оказался на одной скамейке с нежелательной пассажиркой и взялся за конец длинного весла, который она держала, добавив свою силу к ее.
   Он был искренне удивлен, что та прекрасно знала, что делала, и у нее хватало сил, чтобы грести тяжелым веслом в беспокойном море. Взмах за взмахом они поднимали весла, затем опускали, отводя баркас все дальше от берега, уходя от французов, которые суетились на побережье.
   Отряд продолжал стрелять, но темнота и морской прибой вскоре поглотили их, и французам некуда было целиться; они лишь могли потешить свое тщеславие в напрасной надежде захватить баркас.
   — Хорошая работа, капитан, — похвалил его Пимм. Мы оторвались от них.
   Если Колин и почувствовал нечто похожее на облегчение, это продолжалось очень недолго, так как солдат, на берегу начали запускать ракеты. Свистевшие в воздухе снаряды разорвали ночной мрак, оставляя за собой шлейф света.
   — Налегай на весла, братцы! — крикнул Колин. — , Гребите к «Сибарису» так, как если бы от этого зависела ваша жизнь.
   — Что вы сказали? — повернулась к нему голова в капюшоне.
   — Мы отправляемся на мой корабль — «Сибарис».
   — «Сибарис», — повторила она, и слово слетело с ее губ, словно она давным-давно знала его.
   В этот момент у них над головой зажглась ракета, осветив на мгновение черты лица женщины. Он увидел решительную линию подбородка, выразительный рот и пару темных глаз, и у него перехватило дыхание.
   Джорджи. И все же не она.
   Он вновь взглянул на нее, но она повернула голову к сестре, которая смеялась как дурочка.
   — «Сибарис», — повторила молодая женщина, качая головой, словно не веря своим ушам.
   Возможно, она что-то слышала о нем, подумал Колин. Недаром по всему Средиземноморью была широко известна его репутация пирата и даже хуже того.
   Но похоже, его приключения не волновали молодую женщину. Просто у нее поднялось настроение.
   Прежде чем он успел еще раз взглянуть в ее сторону, баркас ударился о борт корабля.
   — Карабкайтесь на борт, парни, — скомандовал Колин своей команде. — Скажите, чтобы устроили и спустили люльку, да побыстрее.
   — У нас нет времени для этой чепухи, — произнесла женщина, перебрасывая толстый ремень сумки через плечо. Когда она обняла сумку так, будто там хранилось сокровище, Колин подумал, что опять услышал странный писк.
   Он покачал головой. Но, принимая во внимание рвущиеся над головой чертовы французские ракеты жалобы женщин, было удачей расслышать хоть что-нибудь.
   Поймав себя на том, что опять витает в облаках, Колин снова посмотрел на женщину и увидел, как та помогла сестре поймать один из швартовых, свисающих вдоль борта корабля. Прежде чем он успел выкрикнуть предупреждение или приказать девушке остановиться, хрупкая фигурка начала карабкаться вверх на борт «Сибариса»с легкостью и скоростью, которым могли позавидовать его лучшие матросы.
   — Теперь я, если вы не возражаете, — сказала леди, быстро обходя Колина в раскачивающемся баркасе; ее движения были сродни бушующим волнам, словно она была едина с морем и маленьким суденышком. Сноровка и умение не вязались с ее полом: она поймала летающую веревочную лестницу, перенесла через борт ногу и тело и начала карабкаться наверх так ловко, будто всю жизнь провела на море.
   Разинув рот, Колин не мог оторвать глаз от происходящего, гадая, что еще эта сатана в юбке сделает в следующую минуту — потребует, чтобы он разделил с ней командование кораблем?
   Над головой разорвался новый залп французских ракет, похожий на леденящий душу вопль скопища привидений-плакальщиц. Воинственные, пронзительные звуки быстро вернули внимание Колина к тому, что происходило рядом.
   В лодке все еще оставался один из членов команды и зеленолицый мистер Пимм.
   — Быстро наверх, сэр, — приказал ему Колин, поймав конец одного из спущенных канатов, и сунул его в руки мужчины, который принял его с явной неохотой. — Или это, или вам придется плыть за нами.
   Ракеты над головой разорвались вспышками яркогс света, еще раз осветив «Сибарис». Девушка добралась до борта и перелезла через бортовое ограждение, леди же была на полпути наверх.
   — Что, черт побери, они делают, капитан? — прокричал Пимм сквозь грохот волн и душераздирающие раскаты нового залпа ракет.
   Женщина посмотрела на них сверху, на этот раз ее темные глаза были наполнены презрением к Пимму.
   — Как вы можете не знать этого, сэр? Они подают сигналы. — Она кивнула через плечо.
   Колин повернул голову и, к своему ужасу, увидел неподалеку хорошо освещенный французский боевой корабль. Ему хватило секунды, чтобы оценить опасность. С трехэтажной батарейной палубой, укомплектованный, вероятно, меткими стрелками, расставленными в ряд, он легко мог потопить их.
   А «Сибарис» все еще стоял на якоре. Ну может ли так не везти человеку!
   При виде огромного судна мистер Пимм мгновенно позабыл про свою нерешительность. Бормоча под нос жалобы по поводу своей секретной миссии, он начал с трудом карабкаться вверх по борту, словно краб по горячему песку.
   Колин последовал вслед за ним, громко отдавая приказания оставшемуся на баркасе моряку, который все еще пытался обеспечить его устойчивость.
   — Бросай баркас! — закричал он ему. — У нас нет времени.
   Когда Колин добрался до палубы «Сибариса», он тут же громко отдал команду ставить паруса, потому что пока они стояли на месте, французский корабль с пушками девяносто четвертого калибра приближался все ближе и ближе. Лампы на «Сибарисе» не были зажжены, ведь они двигались без света, чтобы себя не обнаружить, и на палубе было темно, хотя это не очень-то помогло им. Колин только надеялся, что его команда сможет быстро передвигаться в кромешной тьме.
   — Мистер Ливетт! — прорычал Колин. Шкипер бросился к капитану. — У нас еще гости, — сказал он. — Уведите этих женщин с палубы и проверьте, чтобы они находились в безопасности.
   — Есть, капитан Данверс.
   — Капитан Данверс? — Леди резко повернулась, прижав к груди свою сумку. — Вы сказали — капитан Данверс?
   — Да, мадам. Капитан Колин Данверс к вашим услугам, — ответил он.
   «Хотя без всякого желания», — хотел он добавить, недоумевая, чем еще недовольна эта девчонка: что он не изменил в угоду ей свое имя, или же она собиралась инсценировать захват его корабля, как сделала это с баркасом?
   — Капитан Данверс? — повторила она. — Вы имеете какое-то отношение к лорду Данверсу?
   — Да. Я и есть лорд Данверс.
   — Нет, этого не может быть. — Она покачала закутанной в капюшон головой и отступила от него и мистера Ливетта.
   — Это так. А теперь, если вы не возражаете… — начал он, взяв ее за локоть и направляя в сторону мистера Ливетта, чтобы тот позаботился о них.
   Она вырвалась от него, таща за собой сестру, словно вдруг поняла, что они оказались пленниками на зачумленном корабле, а он был самым страшным источником заразы.
   — Вы уверены? Барон Данверс и капитан Колин Данверс?
   — Да, я совершенно уверен в том, кто я есть, — заявил Колин. — Теперь я настаиваю, чтобы вы…
   — Отвезите нас назад! — потребовала она. — Немедленно верните нас обратно на берег.
   Колин покачал головой, прикидывая, неужели его уши, и опять сыграли с ним шутку.
   — Отвезти вас обратно? Мадам, вы сошли с ума? — Он в изумлении уставился на нее. — Нет, не утруждайте себя ответом, я его уже знаю. — Повернувшись к мистеру Ливетту, он приказал: — Отведите их вниз. Немедленно!
   — Я не останусь на этом корабле. Я не буду объектом вашей тирании. Сейчас же отвезите нас на берег, — продолжала стоять на своем леди.
   Колин уже наслушался предостаточно. Он шагнул к ней и тщательно оглядел ее с ног до головы. Конечно, в окутывающей их кромешной тьме он не мог различить черты ее лица, но при вспышке ракеты увидел ее сердитый взгляд. Темные глаза интриговали и озадачили его. Мрак вновь окутал их, и он едва мог различить ее высокую фигуру. Но одно было очевидно — он уже смотрел в эти глаза раньше. В этом он был уверен.
   — Послушайте, — резко выговорил он. — Перед нами первоклассный корабль, который вот-вот превратит наше судно в плохонький факел. Нечего дурить. Делайте, как вам сказали, и отправляйтесь вниз.
   — Ни за что. Я не останусь здесь ни минутой дольше. Дайте мне лодку. Я уж лучше отдамся на волю волн и французов.
   — Единственный путь, которым вы можете покинуть этот корабль, — вплавь. Так что начинайте. — Он наклонился и поднял ее сумку, которая оказалась тяжелее, чем по его представлению, могли весить вещи леди.
   Впрочем, он не был знатоком в том, что хранят леди в своем багаже для путешествий. Но он и не собирался узнавать, так как, насколько это его касалось, ему было безразлично, куда отправятся эта леди и ее сестра — к французам или ко всем чертям.
   Не колеблясь ни минуты, он приблизился к бортовому ограждению, намереваясь выбросить чертову сумку за борт.
   — Нет! — вскричала она, бросаясь мимо мистера Ливетта с такой скоростью, что сбила беднягу с ног. Она схватила Колина за руку, когда тот уже собирался выбросить ее багаж в море. — Вы ненормальный?
   С этими словами она сделала то, что могла сделать одна-единственная женщина на свете.
   Она сжала руку в кулак и ударила его промеж глаз, заставив пролететь далеко вдоль ограждения.
   У него из глаз посыпались искры.
   Ни одна леди не смогла бы нанести такой удар. Кроме…
   — Джорджи, — произнес он, ловя воздух ртом и падая на колени.
   У него под руками сумка зашевелилась. Это были не платья и белье, а что-то живое.
   Он тряхнул головой, чтобы прийти в себя от ее удара, и резко раскрыл сумку — только чтобы обнаружить там краснолицего орущего младенца, вырывающегося наружу.
   Младенец? И он чуть было не выбросил его за борт! У него из легких вырвался воздух, словно она нанесла ему точный удар еще и в солнечное сплетение.
   Над головой разорвались ракеты после очередного залпа французских пушек, осветив палубы «Сибариса», как Люксембургский сад.
   Младенец на минуту прекратил плач и уставился на огромные вспышки света, затем заплакал вновь.
   — Дайте ее мне, — сказала она, отталкивая Колина, доставая из самодельной колыбели ребенка и заботливо обнимая его.
   — Джорджи, — снова прошептал он, на этот раз протягивая ладонь к лицу, которое он всем сердцем стремился увидеть вновь.
   Однако вместо того чтобы броситься в его объятия она отстранилась, избегая его прикосновения, в ее глазах сквозило недоверие, а на лице читалось суровое выражение.
   — Да, Колин, это я.

Глава 8

   Несколько часов спустя Колин в последний раз посмотрел в бинокль и с удовлетворением отметил, что они оторвались от преследовавших их французов. Вокруг все было голубым и чистым — и море, и небо. По крайней мере пока.
   Но почему он не испытывал подъема? Потому, что не мог стряхнуть с себя чувство, что внезапное появление французского корабля в Волтурно именно в эту ночь не было простой случайностью?
   Три его встречи с французскими патрулями за последние полмесяца проходили совершенно иначе.
   Сегодня все напоминало ловушку. И это могло означать лишь одно: кто-то предал его.
   Предал. Сама эта мысль терзала его душу. Вдобавок к этому перед ним встала еще одна проблема — леди в трюме.
   Джорджи. Его невозможная, непредсказуемая Джорджи. Но она ли это? Женщина, которая смотрела на него с таким презрением, с такой ненавистью и враждебностью мало напоминала ту, которая с такой страстью делила с ним постель. И эта необъяснимая холодность удержала его от того, чтобы заключить ее в объятия и объясниться в любви.
   Да, это и еще французы, преследовавшие его корабль.
   Теперь, когда эта маленькая задача была решена, он с некоторой грустью подумал, что нет такой проблемы, которую он не смог бы преодолеть, чтобы Джорджи никогда больше не покидала его.
   Он не осуждал Джорджи за ее гнев или нанесенный ему удар за то, что он чуть не выбросил за борт ее ребенка, Колин готов был броситься перед ней на колени и молить о прощении. Но к ее гневу примешивалось что-то большее, чем просто недовольство его крутым нравом…
   В тот момент, когда Колин заглянул в ее глаза и снова утонул в их таинственной черной глубине, он увидел, что за прошедшие двенадцать месяцев случилось что-то непоправимое — с ней, с ними. Но он никак не мог понять, что именно.
   И у нее появился ребенок.
   Младенец! Сердце Колина захлестнули новые чувства. Хотя он практически ничего не знал о детях, он подсчитал месяцы, и этот подсчет ясно показал, что ребенок был его. Он и должен быть его — с копной черных волос Данверсов, — трудно поверить, что у него мог быть другой отец.
   Его дочь! Одно это наполнило его невероятной радостью и благоговейным страхом.
   — Мы пойдем тем же курсом, кэп? — Вопрос Ливетта вернул Колина в реальный мир. — Или же зайдем в Италию, как требует этот настырный бедолага Пимм?
   — Держитесь этого курса, — сказал Колин. Не имело смысла заходить в Неаполь, так как Нельсона там больше не было. Его неожиданно отозвали домой, и сейчас он находился далеко от этого места. Хотя Колин сомневался, что эта информация была известна всем и каждому — Что-нибудь еще, мистер Ливетт?
   — Да, кэп, — признался шкипер. — Это парнишка. Он опять пробрался в пакгауз.
   Колин закрыл глаза и сосчитал до десяти. Рейф!
   Его двенадцатилетний единокровный брат Рейфел Данверс пробрался тайком на «Сибарис», прежде чем они отплыли из Лондона. Он появился из своего укрытия три дня спустя, заявив, что школа, куда его определил Колин, была пустой тратой времени, а он хотел бы узнать жизнь на собственном опыте. В последующие месяцы парень доставил им немало хлопот: перепутал все снасти, дважды поджигал корабль и едва не утонул, нырнув в море.
   Предпочтительнее было бы иметь на борту самого дьявола.
   — Где он сейчас, мистер Ливетт?
   Он займется братом после того, как увидит Джорджи.
   — Не могу сказать точно. Он исчез с… с… — Шкипер уклонился от прямого ответа.
   — Довольно, — сказал Колин. — Он — моя головная боль, а не ваша.
   — Он выпил бочонок рома и едва держится на ногах. — Мистер Ливетт посмотрел на мачту. — По крайней мере на этот раз он не пытался вскарабкаться наверх.
   Сжав пальцами виски, Колин попытался понять, чем он заслужил такого брата. Почему Рейф так не похож на своего брата-близнеца Орландо? Тот сейчас, вероятно, спрягает латинские глаголы, превосходя своими знаниями всех в классе.
   А не крадет ром и не выбрасывает рыбам свой обед.
   — Постарайтесь найти его, пока он не натворил чего-нибудь похуже, — сказал Колин, — а потом заприте там, где нет ни спиртного, ни провизии. Я займусь им, как только смогу.
   Затем Колин отправился вниз. С каждым шагом его все меньше и меньше занимали проделки Рейфа. Колина не заботило и то, что он насквозь промок, — шторм помог им спастись от преследователей.
   Сейчас лишь одно имело для него значение — Джорджи. Его сердце бешено застучало от возбуждения.
   Что бы ни беспокоило ее, чем бы он ни рассердил ее все можно исправить.
   Он будет ее верным рыцарем, готовым победить всех терзающих ее демонов. Он защитит ее от зла, предложит ей принять его имя, даст их ребенку…
   — Капитан, могу я поговорить с вами? — Мистер Пимм высунул голову из отведенной ему каюты и поманил Колина в свой тесный отсек, который был ничуть не лучше стенного шкафа.
   — Думаю, моя каюта больше подойдет для беседы, сэр, — сказал ему Колин, указывая в конец коридора.
   Мистер Пимм фыркнул:
   — Возможно, так оно и было несколько часов назад, но сейчас там расположилась та проклятая женщина. Она превратила вашу каюту в детскую.
   — И это вас удивляет? — спросил Колин. — Если вспомнить, как она появилась здесь, остается только диву даваться, что пока еще она не подняла мятеж на корабле. И раз уж вы упомянули об этом, я как раз собирался побеседовать с ней.
   — Прежде чем вы встретитесь с этой леди, капитан, нам необходимо переговорить. Я должен передать кое-что Нельсону. И как можно скорее.
   — Почему? — Колин пристально посмотрел на него. Хотя он доверял Пимму — принимая во внимание длительное сотрудничество этого человека с его отцом и несколько замечаний Темпла о нем, — он все еще рассматривал каждого, имеющего связи с Нельсоном, как возможного изменника. Кроме того, единственным полученным им приказом были краткие инструкции подобрать агента министерства иностранных дел на берегу близ Волтурно, прежде чем французы захватят деревню. То, что пассажир оказался не кем иным, как бесславным мистером Пиммом, было для него неожиданностью.
   Что бы там ни случилось, лишь крайняя нужда могла вытащить мистера Пимма из его комфортабельной конторы в полевые условия.
   — Почему такая срочность? — поинтересовался он.
   — Из-за этого, — сказал Пимм, втаскивая Колина в свое тесное жилище и закрывая за ними дверь. Мужчина держал в руках пачку писем. Когда Колин потянулся к ним, Пимм спрятал их за спину. — Не беспокойтесь понапрасну, сэр. Они зашифрованы.
   — Вы знаете, о чем в них говорится?
   — Нет. Не совсем, — покачал головой Пимм. — Вот почему я прежде всего должен попасть к Нельсону, а затем — немедленно в Лондон. — Он аккуратно сунул письма в свою куртку. — Лорд Саттон сможет подтвердить мои подозрения.
   Колин припомнил, как отец восхищался искусством лорда Саттона разгадывать шифрованные послания независимо от языка и прочих трудностей. Хотя даже упоминание знаменитого лингвиста из министерства иностранных дел не объясняло подозрений Пимма.
   — Если вы не знаете, что в них, почему же решили, что они так чертовски важны? — поинтересовался он.
   Пимм сдвинул мохнатые брови и скрестил на груди руки. Очевидно, он не привык оправдываться. Колин выждал, пока тот заговорит. — Если хотите знать, агент, который доставил эти бумаги, намекнул на их содержание, прежде чем с ним произошел несчастный случай.
   Колин знал достаточно о репутации Пимма, чтобы понимать, что с курьером не могло произойти счастливого случая. Но скорее всего он был очень красноречивым.
   — И что же сказал этот человек, прежде чем с ним произошел несчастный случай?
   — Что мы слишком поздно остановили его. Он уже завершил свою миссию и возвращался в Париж. — Пимм покачал головой. — Вот почему мы должны попасть к Нельсону.
   Колин почувствовал себя так, словно имел дело со своим кузеном — мастером недомолвок.
   — А почему Нельсон? — снова спросил он со все возрастающим недоумением.
   — Потому что эти документы поступили от Мандевилла. — Пимм буквально выплюнул это имя.
   — А Мандевилл?..
   — Вы не знаете? — Глаза Пимма расширились от удивления. — Неужели ваш отец никогда не упоминал о нем?
   Колин отрицательно покачал головой.
   — Друг мой, он — французский агент, который многие годы работал в Англии. Сведения о нем уходят во времена королевы Анны.
   — Невозможно. Ведь это почти сто лет назад, — засомневался Колин. — Это не может быть один и тот же человек.
   Пимм пожал плечами:
   — Возможно, нет. И все же Мандевилла не сравнишь ни с каким другим агентом. Некоторые говорят, что он — дух. Вот он здесь — и через минуту уже исчез. Однажды я почти поймал его. Но опоздал. Остались лишь мои лучшие агенты, мертвые. Убитые. С тех пор я преследую его. — Голос Пимма стал таким неживым, наполненным столь свирепыми намерениями, что у Колина холод пробежал по позвоночнику. — И когда я найду его, он заплатит за все.
   — А что общего между этим Мандевиллом и Нельсоном?
   — Человек, от которого я получил эти документы, хвастался, что приказы Мандевилла — точные и недвусмысленные. — Пимм умолк на мгновение. —
   Сделать так, чтобы Нельсон больше не беспокоил французов.
   У Колина пересохло во рту.
   — Французы намереваются убить Нельсона?
   Мрачное лицо Пимма стало еще напряженнее, когда он кивнул.
   — Да. Полагаю, что документы подтверждают именно это.
   — Почему французы рискуют, сообщая о своих планах в документах, которые каждый может прочесть?
   — Новый режим, — усмехнулся Пимм. — Очевидно, Мандевиллу не платили в последние годы, и он хотел получить их задание в письменном виде. — Рот Пимма сложился в бледное подобие улыбки. — То, что никто не доверяет друг другу, значительно облегчает мою работу.
   Мысли Колина были по-прежнему сосредоточены на Нельсоне.
   — Когда? Как? Кого они намерены подослать? — Сейчас уже невозможно предупредить Нельсона — он уехал еще неделю назад и упомянул, что, возможно, отправится с четой Гамильтонов по суше, а не морем. У Колина не было ни малейшего представления, откуда начать разыскивать Нельсона. — Но я должен предупредить его, — пробормотал бравый капитан. Он взглянул на Пимма, и горячая решимость согрела его оледеневшее сердце. — Я должен знать, как это планируется сделать.
   Собеседник покачал головой:
   — Зная Мандевилла и его методы, что ж, возможно, у него уже есть нужный человек. Кто-то близкий к Нельсону и желающий предать его.
   Колин сверкнул глазами:
   — Вы подразумеваете…
   — Да, человек, которого вы пытаетесь разоблачить.
   — Откуда вам известно… — Колин вовремя остановился. — Не важно. Мой отец всегда говорил, что можно даже узнать, какого цвета кальсоны король носит каждый день.
   Пимм дернул плечом, словно подобная проницательность была просто детской забавой.
   — И вам тоже свойственно пристрастие вашего отца ввязываться в ситуации, к которым вы плохо подготовлены и против которых недостаточно вооружены. Если за этим стоит Мандевилл, я посоветовал бы вам предоставить дело мне.
   — Нет, — отрезал Колин. — Мне кажется, вам не помешала бы помощь, если вы так долго ловите одного человека. — Он скрестил руки на груди.
   — Вы теперь вряд ли способны помочь мне, — заявил Пимм. — Им, очевидно, все известно о вас.
   — Итак, вы заметили, что сегодняшняя ночь была похожа на мышеловку?
   — Меня очень утешает, что вы подозреваете очевидное! — воскликнул тот с негодованием. — Думаю, Нельсон сошел с ума, посылая вас, — это при его-то проницательности. Хотя вы еще можете пригодиться.
   Колин предпочел не обращать внимания на выпады собеседника. В конце концов, Пимм, как считал его отец, был величайшим из когда-либо живших шпионов.
   — Когда я смогу схватить этого подонка за горло, им не понадобится палач. А пока я поднимусь наверх и немедленно изменю курс.
   Пимм снова остановил его.
   — Вам не приходило в голову, капитан, что на этом корабле может находиться агент Мандевилла?
   — На «Сибарисе»? — Колин засмеялся. — Я сам отбирал каждого человека на борту. Я доверяю им свою жизнь и не колеблясь доверю благополучие Нельсона.
   — Я не говорю об экипаже, я имел в виду ваших пассажиров.
   — У меня нет пассажиров на борту. Во всяком случае, не было до сегодняшней ночи, когда мы подобрали вас. Вас и… — Колин неожиданно умолк, та как все его прежние догадки и вопросы сложились в не мыслимый ответ. Джорджи.