Страница:
— Брэд, успокойся! Что происходит?..
Кертис стукнул по столу пепельницей, пытаясь призвать всех к порядку.
— Расскажите им, господин помощник президента по национальной безопасности, — рявкнул Эллиот. — Расскажите им, кто там находится.
— Сядьте на место, генерал, а то я прикажу вам удалиться отсюда навсегда, — одернул Эллиота Рассел. — Не знаю, как вы обо всем узнали, но если будете трепаться, то это может убить вашего друга и провалить всю операцию. А теперь сядьте!
Эллиот разве что не плевался от ярости, но все же заставил себя сесть.
Теперь все присутствующие впились взглядом в Рассела, который не мог простить Эллиоту, что он поставил его в эдакое положение. «Мне повезет, если я выберусь отсюда живым», — устало подумал он.
— О чем говорит генерал Эллиот? — неторопливо спросил у Рассела подполковник Макланан. — Кто уже «некоторое время» в «Физикоусе»?
Рассел отметил про себя, что этот белокурый голубоглазый бомбардировщик сразу взял быка за рога. И даже не добавил «сэр», обращаясь к одному из высших должностных лиц государства. На подобных совещаниях и генералы-то порой помалкивают, но подполковнику было на это начхать. Явное влияние Эллиота, решил Рассел.
Кертис прочистил горло. Он решил вытащить шею Рассела из этой петли. Он уставился на Макланана, но обратился ко всем присутствующим:
— Да, он находится там. Это... Дэвид Люгер.
— Как? — недоуменно воскликнул Макланан. — Люгер!
На Кертиса и Рассела со всех сторон обрушились голоса:
— Вы, уверены?..
— Я думал, он умер!..
— Возможна ошибка!..
— Ничего себе шуточка!..
— Разведка прокололась!..
Рассел, которому это уже порядком надоело, рявкнул:
— Заткнитесь, джентльмены, иначе я прикажу очистить зал.
Кертис снова глубоко затянулся сигарой.
— Мы считаем, что Люгер, оказавшись в руках КГБ, или бывшего КГБ, подвергался интенсивной психологической обработке с целью изменения личности. В «Физикоусе» Люгер известен как доктор Иван Сергеевич Озеров, русский ученый. Наши местные источники подтверждают, что некоторое время его психологической обработкой в «Физикоусе» занималось КГБ.
— Какой психологической обработкой? — недоумевал Макланан. — КГБ распустили...
Кертис бросил на него взгляд, означавший «какой же ты наивный», и продолжил:
— Правильно. Но в любом случае он в плохом физическом состоянии, и это результат действия депрессантов и физических пыток. Хуже того. Сообщают, что он подвержен резким переменам настроения и депрессиям, и это значит, что работа с ним ведется постоянно.
— Так каков же план? — вмешался Макланан. — Обмен пленными? Как вы собираетесь вытащить его оттуда?
— Вопрос еще не решен, — медленно произнес Кертис. — Если Советы узнают, что нам известно о Люгере, то, возможно, исчезнут и Люгер, и бомбардировщик-"невидимка".
— И все равно вы не можете просто оставить его там, — взволнованно воскликнул Макланан. — Этот парень спас нам жизнь. И вы просто обязаны вытащить оттуда американского военнослужащего, героя.
— Интересно вы ставите вопрос, полковник, — вмешался в разговор директор ЦРУ Митчелл. — А вот присутствующий здесь заместитель начальника военной разведки Маркрайт проводит дополнительное расследование инцидента со «Старым псом».
— Что еще за расследование? — подал голос генерал Ормак.
Маркрайт повернулся к Ормаку.
— Разведуправление Министерства обороны закрыло следствие по делу «Старого пса» и официально объявило Люгера погибшим на основании ваших свидетельских показаний как командира бомбардировщика и человека, который последним видел Люгера живым. Но, после того как Люгер обнаружен живым, расследование возобновлено, и в связи с этим возник ряд вопросов.
— Например?
— Например, почему после работы в течение нескольких месяцев в обстановке полнейшей секретности Центр в Неваде внезапно подвергся нападению, и это через несколько дней после того, как в Центр был переведен лейтенант Люгер?
— О чем вы говорите? — возмутился Ормак. — Об угрозе нападения нас предупреждали за несколько дней. Вокруг «Страны грез» наблюдалась чрезвычайная активность — как раз вскоре после того, как Советы сбили наши спутники. На всех военных базах были отменены полеты, самолеты дежурили в боевой готовности... На всех базах, за исключением Центра. И если уж Советы решились предпринять террористический акт и уничтожить одну базу, то вполне логично, что они выбрали для этого «Страну грез».
— Нет, логичнее было бы выбрать базу Эллсворт, где базировались бомбардировщики В-1, предназначавшиеся для нанесения удара по советской базе лазерного оружия, — возразил Маркрайт. — А экспериментальный самолет В-52 не предназначался для этого. И все же именно он подвергся целенаправленной атаке специально подготовленных советских террористов.
— Но почему же тогда информатор не навел советских террористов на базу Эллсворт?
— Потому что Люгер... я имею в виду — «информатор»... не знал, что В-1 будут взлетать с базы Эллсворт, — пояснил Маркрайт. — Но он знал, что ваша команда разрабатывает вооружение, оборудование и тактику для бомбардировщиков В-1 и других ударных самолетов, он знал, что в «Стране грез» есть бомбардировщики В-1, чьи компьютеры уже загружаются данными, которые использовал экспериментальный бомбардировщик В-52. И он решил, что для нанесения удара по советской базе лазерного оружия будут использоваться именно. В-1, базирующиеся в «Стране грез», а не какие-либо другие боевые подразделения. Бомбардировщики В-1 перелетели из «Страны грез» на базу Эллсворт, чтобы забрать там боевые экипажи, и остались на базе... А Люгер посчитал, что удар по Советам они будут наносить все-таки из «Страны грез» — поэтому и навел на нее.
— Это безумие! — воскликнул Ормак, придя в ярость от подобного обвинения. — Вы просто начитались романов Тома Клэнси.
Макланан согласно кивнул, стараясь сдержать ярость.
— Мы знать не знали, что именно мы будем наносить удар по советской базе. Нам говорили, что это испытательные полеты.
— Ох, успокойтесь, полковник, — осадил его Маркрайт. — Довольно легко было догадаться, что ваша деятельность имеет отношение к происходящим в мире событиям... Инцидент с уничтожением наших спутников и напряженность в отношениях между Востоком и Западом несколько месяцев не сходили со страниц газет. А задача Центра — создание боевых, а не экспериментальных самолетов.
— Но мы-то не знали об этом!
— Возможно, вам просто не говорили об этом, но многие военные знали о том, что делается в «Стране грез». Не будьте столь наивными.
— А вы не говорите мне, что я думал, а что точно знал, — огрызнулся Макланан. — Нашей задачей было летать на усовершенствованном бомбардировщике В-52, выполнять приказы и держать язык за зубами. Что мы и делали.
— Но я строю гипотезы, основанные на ваших же собственных показаниях, полковник, а не пытаюсь вложить в ваши уста свои слова. — Маркрайт повернулся к Ормаку: — Генерал, вспомните о своих показаниях относительно поведения Люгера во время полета: чрезвычайно пессимистические доклады о наличии топлива, незамеченные сигналы радара об изменении рельефа местности, его постоянные попытки убедить вас лететь на больших высотах... чтобы вас смогли обнаружить радары противника...
— Это безумие! — повторил Ормак. — Он не делал ничего подобного.
— Он выполнял свою работу, — поддержал Макланан, теребя в отчаянии рукой свои белокурые волосы. — Штурманов обучают всегда выбирать наиболее безопасные условия полета, поэтому они и осторожничают. И, кроме того, Люгер ведь не принимал решений, он только докладывал...
— ...неверную информацию. Пытаясь преувеличить опасность и вынудить командира повернуть обратно. Полковник Макланан, вы же даже в своих свидетельских показаниях сообщили о том, что Люгер, похоже, был против нанесения бомбового удара по советской базе и предлагал бросить на нее самолет, разбив его.
— Но нас же атаковал этот чертов лазер, — пояснил Макланан. — Наше оборудование частью было повреждено, частью — уничтожено. Мы не знали, сработает ли система вооружения.
— А таран цели и уничтожение бомбардировщика — это надежный способ успешно выполнить задачу, полковник? — язвительно поинтересовался Маркрайт.
— Нет, но...
— Тогда почему Люгер предлагал такое? Почему он так безжалостно рисковал вашими жизнями?
— Нашей задачей было уничтожить лазер. Возможно, в результате тарана мы бы и выполнили ее.
— Но потом, когда вы все же остались живы, после предпринятой атаки, — продолжал давить Маркрайт, не слушая возражения Макланана, — Люгер предложил посадить самолет на советском аэродроме.
— Это было решение всего экипажа, — заступился Эллиот. — Люгер направлял нас по радару и снабжал данными.
— А когда вы приземлились в Анадыре, Люгер покинул самолет и сбежал к русским.
Макланан почувствовал, как у него запылало лицо. Он начал выходить из себя. По-настоящему. Обычно этому потомку ирландских иммигрантов не было необходимости сдерживать свой темперамент. Сильной стороной характера Макланана считалось умение постоянно держать себя в руках. Но этот идиот не был членом экипажа «Старого пса» и не понимал, черт побери, что мелет.
— Он отвлек на себя советских солдат и дал нам время взлететь! — сердито воскликнул Макланан. — Он пожертвовал своей жизнью ради нашего спасения.
— Ничем он не пожертвовал, — убедительно заявил Маркрайт. — Он жив, работает под вымышленным именем, создает советские бомбардировщики-"невидимки".
— Чушь! — возразил Макланан. — Вы не знаете, что произошло. Вас там не было! Да такие люди, как вы, никогда и не бывают в подобных переделках. Вы перекладываете с места на место бумаги, держитесь подальше от опасности и составляете отчеты, подгоняя данные под нужную вам картину. Вы же сами сказали, что Люгера привлекли к сотрудничеству, накачав наркотиками и применив специальную обработку психики.
— Наша информация не содержит очевидных доказательств того, что Люгер подвергается психологической обработке, пыткам и действию наркотиков, — спокойно парировал Маркрайт. — Личный анализ генерала Кертиса основан на докладах информатора, предполагающего возможное применение наркотиков в отношении Люгера. Но также вполне возможно, что состояние Люгера вызвано просто усталостью и чрезмерной работой. Кстати, информатор сообщил, что Озерову доставляют удовольствие определенная известность, широкий круг друзей и коллег и многие привилегии, положенные высокопоставленным людям.
— И кому, вы, черт побери, намерены поверить? — не сдавался Макланан. — Нам или этому информатору?
Ормак ткнул указательным пальцем в сторону Маркрайта.
— Мы говорим вам, что Дэвид Люгер пожертвовал собой ради нашего спасения. И если он жив, то наш долг вытащить его оттуда.
Маркрайт огляделся и понял, что оказался в явном меньшинстве, его словам не верят. Он вздохнул и посмотрел на директора ЦРУ Митчелла. А тот заявил:
— Я рекомендую мистеру Расселу и Объединенному комитету начальников штабов предпринять тайную операцию с целью вывезти из «Физикоуса» Люгера и захватить как можно больше фотографий и документации, касающейся бомбардировщика.
— Что значит «вывезти»? — спросил Макланан. — Вы имеете в виду спасти его?
Маркрайт промолчал. Митчелл замялся.
А вот Макланан буквально взорвался:
— Да что вы задумали, черт побери? Вы обязаны доставить его домой. Тогда, по крайней мере, сможете получить ответ на вопрос относительно его лояльности.
— Мы понимаем, подполковник, — заверил его Рассел. — Да, мы намерены привезти его домой. Директор Митчелл займется установлением точного местонахождения Люгера и, если возможно, то и установлением контакта с ним. Мы осторожно провентилируем по своим каналам в советском правительстве, возможен ли обмен, но подобные действия могут оказаться слишком рискованными. Когда наступит подходящий момент, мы создадим специальную команду для его освобождения. Если будет возможность вытащить его из «Физикоуса», она это сделает. Но если благополучно освободить его не удастся...
— Мы все спланируем и сможем получить и информацию, и Люгера, — решительно заявил Эллиот.
— Вы здесь не командуете, генерал Эллиот, — напомнил ему Рассел. Он еще не забыл все те истории, связанные с генералом Эллиотом, когда тот поднимал из пустыни в воздух свои новейшие изобретения и те летали вокруг земного шара. Меньше всего Расселу хотелось, чтобы такой человек, как Эллиот, действовал без строгого контроля со стороны гражданской администрации. Господи, это был просто кошмар... — Возглавлять всю операцию будет генерал Локарт из командования Вооруженных сил США в Европейской зоне, воздушными операциями будет руководить генерал Теллер, а наземными и морскими — генерал Кундерт. В этой операции мне не нужны строптивые и буйные исполнители, генерал Эллиот. Все будет делаться строго по инструкции, и мы вытащим из Литвы не только наших людей, но и самого дьявола. Точка!
«Странная намечается комбинация», — подумал Эллиот, кивая в знак согласия с тем, что говорил помощник президента по национальной безопасности. Генерал Локарт — один из «старой гвардии». Армейский командир и лучший друг Эллиота. Да, это верная кандидатура для руководства всей операцией. Решительный, без «закидонов», прекрасный стратег. А вот участие в операции и Теллера, и Кундерта — это просто «адская смесь». По какой-то неизвестной причине спецназ морской пехоты так и не был передан под начало вновь образованного Командования войсками специального назначения. И, хотя генерал Теллер как командующий войсками специального назначения армии, авиации и флота имел гораздо больше возможностей и власти для проведения подобных операций, обычно первым делом обращались к морским пехотинцам Кундерта и посылали все-таки их. Выбор между двумя этими генералами представлял собой скорее политическую борьбу, нежели оперативное решение. Белый дом чувствовал себя неуютно по отношению к военным, если не имел среди них двух противоборствующих сил.
Вся беда заключалась в том, что в последнее время Объединенный комитет начальников штабов превратился в политический орган, перестав быть просто координационным советом разных родов Вооруженных Сил. Даже Кертис, который оставался тем же до мозга костей военным, каким и был в начале своей службы в ВВС, превратился скорее в рупор намерений Белого дома, чем в истинного стратега. У Кертиса, который был женат вторично и имел семерых детей, хватало сообразительности, чтобы выживать и не терять своего места при сменах администраций. А теперь он пользовался настолько большим уважением на Капитолийском холме и в Пентогоне, что Белый дом даже при желании не мог сбросить его со счетов. Объединенный комитет начальников штабов до сих пор обладал значительной властью и влиянием, но актив его составляли сторонники президента. Включение в данную операцию одновременно и командующего морской пехотой, и командующего войсками специального назначения явно попахивало политикой, просматривалось желание президента ублажить всех.
Отсутствие войн превратило членов Объединенного комитета начальников штабов в политиков в форме, и за это теперь Люгеру предстояло расплачиваться своей жизнью. «Нет, — сказал себе Эллиот, — если я смогу, то не допущу этого».
— Я понимаю, что я здесь не командую, — произнес наконец Эллиот, обращаясь к Расселу, — но я располагаю самолетом и оружием, которые вы смогли бы использовать для этой операции. Они специально предназначены для тайного проникновения и...
— Благодарю вас, генерал Эллиот, — оборвал его Теллер, — но мы сами с этим разберемся. От вас требуются только ваши офицеры. Они будут проходить подготовку вместе с экспедиционным отрядом морской пехоты и группой «Дельта», поэтому смогут действовать в составе группы захвата. Полковник Макланан и капитан Бриггс будут сопровождать объект при выходе из «Физикоуса» и помогать генералу Ормаку. Генерал Ормак, вы будете осматривать лабораторию, где работает объект, и отбирать важные документы, касающиеся «Тумана». Все должно произойти внезапно, быстро и тихо.
Эллиот молчал. Похоже, план был неплох: проникнуть в «Физикоус», найти Люгера, вскрыть несколько столов и сейфов и смыться. Несколько отрядов специального назначения из всех родов Вооруженных Сил почти ежедневно тренировались в проведении подобных операций. И все же Эллиоту показалось слишком простым... Слишком простым...
— Вы трое вылетите в тренировочный лагерь и представитесь генералу, который руководит подготовкой спецназа морской пехоты, — теперь уже указания давал Кундерт. — Мы проверим вашу физическую подготовку, проведем тесты на готовность, потом направим вас в 26-й экспедиционный отряд морской пехоты, базирующийся в Норвегии, где вы пройдете окончательные тесты на пригодность и продемонстрируете, что можете действовать вместе с моими морячками. В отряде вас окончательно оценят и сообщат мне, годитесь вы или нет для выполнения этой задачи.
Кундерт оглядел всех троих. При взгляде на Бриггса в его глазах промелькнуло одобрение, и — легкая усмешка при взгляде на Ормака и Макланана.
— Надеюсь, вы в форме, джентльмены, потому что уже завтра в это время вы узнаете, что такое курс подготовки морских пехотинцев. И если вы не готовы, то вас просто пожуют и выплюнут. Если не сможете дотянуть до конца недели или не справитесь со штурмовой винтовкой, то в операции вам не участвовать. Полковник Клайн не станет рисковать безопасностью своих людей из-за неподготовленных офицеров ВВС. Приказы получите у моего адъютанта. — Кундерт повернулся к Джоржу Расселу и генералу Теллеру, показывая всем своим видом, что закончил с этими чужаками.
— Можете идти, — разрешил Рассел. — Рад был наконец познакомиться с вами, генерал Эллиот. Мы будем кратко информировать вас о ходе операции.
Эллиот довольно дружески попрощался со всеми за руку и вышел из зала в сопровождении своих офицеров.
Макланан выглядел слегка ошалелым, но он радовался тому, что услышал в конце совещания.
— Прошло столько времени... Люгер, оказывается, жив. А ведь мы все уже списали его. Но теперь... это просто поразительно.
Эллиот замотал головой, входя в лифт, который повез их наверх. Хотя Секретная служба и была осведомлена, что у них у всех имеется допуск, сам предмет разговора был настолько секретен, что говорить о нем нельзя было ни в коем случае. И, кроме того, в западном крыле Белого дома было полно клерков и репортеров. И потому разговаривать обитатели «Страны грез» начали, лишь когда поданная для них машина Пентагона выехала за ворота Белого дома.
Генерал Ормак повернулся к Эллиоту.
— Кто бы мог подумать — Люгер в Литве! Невероятно. А теперь расскажите нам о своих стычках с Агентством национальной безопасности. Вы действительно уже знали, что это Люгер?
— Да, но не могу сказать, откуда я это узнал, — ответил Эллиот. — Кое-кто знал, что Люгер там, и он ужасно расстроился, когда прошло несколько месяцев, а никто и пальцем о палец не ударил, чтобы вытащить его оттуда. Даже после того, как информация прошла по официальным каналам... Этот человек рассказал обо всем мне, а я — Кертису. Генерал и поднял этот вопрос.
— Слава Богу, что он сделал это, — усмехнулся Бриггс. — Мужики, я не могу дождаться, когда увижу Люгера. Представляете, какую вечеринку мы закатим этому сукину сыну?
Эллиот наградил его суровым взглядом.
— Простите, сэр... Гм, естественно, его сначала будут допрашивать. Потом, наверное, положат в госпиталь и будут держать там, пока не вылечат и не выведут всю дрянь из организма. Но после этого...
— Вы только подумайте, — радостно воскликнул Макланан, — мы вытащим Люгера и к тому же получим последнюю информацию о советском бомбардировщике-"невидимке". Все разом. Как подарок на Рождество!
Все разом заговорили, кроме Брэда Эллиота, который продолжал хранить молчание.
— Какие-то проблемы, сэр? — поинтересовался Ормак.
Эллиот сделал жест, означавший «пустяки», и уставился в окно машины. В Вашингтоне уже почти наступила весна, и обычно это было самое прекрасное время года в столице. Но сегодня в небе висели тяжелые облака, мелкий, но нескончаемый дождь осыпал освещенные улицы, машины. День, который должен был стать радостным, на самом деле был утомительным и серым. А не дурное ли это предзнаменование? Эллиот повернулся к Ормаку.
— Мне не по себе от того, что ни Центр, ни я лично не участвуем в этой операции. Тем более что дело касается Дэвида. Мне кажется, именно мы обязаны вытащить его оттуда. У нас есть специальное оборудование, опыт...
— В проведении подобных операций у нас опыта нет, — возразил Бриггс. — Конечно, мы можем потренироваться, но это займет слишком много времени. А морские пехотинцы и группа «Дельта» постоянно тренируются в проведении таких операций.
— И мы разработали для них «Букашку», — добавил Ормак. — Это значительная помощь с нашей стороны.
— Не надо тешить мое тщеславие, Джон, — с раздражением бросил Эллиот. — Центр — не боевая единица, а орган обеспечения. Я уже привык играть второстепенную роль в важных операциях.
— Так в чем же дело?
— Ни в чем, — ответил Эллиот. — Я знаю, парни, вы проявите себя не хуже этих морских пехотинцев.
— А вот я в этом не уверен, — заметил Макланан. — Пробежать двадцать километров с полной выкладкой? Я пробегаю двадцать километров в неделю, это самое большое, с единственной тяжестью — портативным плеером.
— А я еще много месяцев назад говорил тебе, Патрик, — поддел его Бриггс, — чтобы ты бегал со мной во время ленча, вместо того чтобы постоянно водить в клуб свою девушку. Похоже, теперь мне придется нести тебя.
— Нести меня? И не мечтай!
Эллиот едва прислушивался к их разговору, его мысли вернулись к предстоящей операции. Он понимал, что план морских пехотинцев и спецназа по освобождению Люгера будет хорошо скоординирован и выполнен точно и быстро. В ходе планирования специальных операций предусматриваются самые критические ситуации, и все же что-то смущало его. Что? Он не знал. Но Эллиот не собирался операцию по освобождению Люгера отдавать на откуп исключительно командованию войсками специального назначения. Нет, он спланирует собственную операцию, используя все средства, имеющиеся в его распоряжении.
И, если их операция каким-то образом провалится, он будет готов осуществить свою.
Литовская республика,
27 марта, 19.30 по вильнюсскому времени.
С момента создания Литовских Сил Самообороны их штаб-квартира разместилась в Тракайском замке в семнадцати милях от Вильнюса. Расположенный на острове живописного озера Гальве, Тракай был первой столицей Великого княжества Литовского, основанного в начале XIII века. Сам замок являлся официальной резиденцией великих князей с конца XIV века и до свержения монархии большевиками. Превращенный в музей и памятник средневековому литовскому государству, замок использовался еще как зал для торжеств и конференц-зал Сил Самообороны.
Анна Куликаускас и ее отец припарковали «вольво»-седан на стоянке и направились по хорошо освещенному мосту через озеро Гальве к замку. Два охранника, вооруженные отнюдь не средневековыми мечами, а автоматами АК-47 с примкнутыми штыками, проверили их документы и пропуска. Другой охранник перевел их через подъемный мост в древний замок.
Прекрасно отреставрированный замок был и местом паломничества туристов, и исторической ценностью, и военной штаб-квартирой. За внешней крепостной стеной раскинулся большой внутренний двор. Вдоль стен — лавочки, здесь ремесленники продавали поделки из серебра, железа, дерева, выполненные в средневековом стиле. По двору раскиданы были и небольшие магазинчики и рестораны для туристов. Но сейчас все это было закрыто.
Охранник провел Анну и ее отца по длинному деревянному настилу, через еще один подъемный мост, потом через широкий крепостной ров, а затем через стену толщиной в два метра — в сердце замка.
Внутренний двор непосредственно перед замком был гораздо меньше первого внутреннего двора. Его освещали масляные фонари. Двери самого замка охраняли стражи в средневековых костюмах. Деревянные ступени вели наверх, в залы и комнаты, а каменные ступеньки — вниз, в подвалы, темницу и арсенал.
— Интересно, смог бы замок устоять против современных захватчиков? — спросила Анна.
— Этому замку здорово доставалось в свое время, — ответил отец шепотом, считая кощунством разговаривать громко в таком святом месте. — В Тракае жили только в мирное время. Князь Гедиминас построил замок в Вильнюсе, который и стал его главной резиденцией, потому что этот было очень трудно оборонять.
— Готова поспорить, что у князя ничего подобного не было, — сказала Анна, указывая на небо. Вращающиеся антенны радаров выделялись на фоне ярких звезд, усыпавших небо в этот прохладный вечер. — Здесь явно появились некоторые новшества.
— Современные проблемы требуют современных решений, — раздался позади голос генерала Доминикаса Пальсикаса, который подошел к своим гостям и поприветствовал их. Он был одет в нечто вроде красной сутаны — простая хлопчатобумажная ряса, подпоясанная черным кушаком. В мешковатом камуфляжном комбинезоне трудно было разглядеть его фигуру, но теперь Анна видела, как хорошо сложен этот мужчина: широкая грудь, сильная шея, крепкие руки.
Кертис стукнул по столу пепельницей, пытаясь призвать всех к порядку.
— Расскажите им, господин помощник президента по национальной безопасности, — рявкнул Эллиот. — Расскажите им, кто там находится.
— Сядьте на место, генерал, а то я прикажу вам удалиться отсюда навсегда, — одернул Эллиота Рассел. — Не знаю, как вы обо всем узнали, но если будете трепаться, то это может убить вашего друга и провалить всю операцию. А теперь сядьте!
Эллиот разве что не плевался от ярости, но все же заставил себя сесть.
Теперь все присутствующие впились взглядом в Рассела, который не мог простить Эллиоту, что он поставил его в эдакое положение. «Мне повезет, если я выберусь отсюда живым», — устало подумал он.
— О чем говорит генерал Эллиот? — неторопливо спросил у Рассела подполковник Макланан. — Кто уже «некоторое время» в «Физикоусе»?
Рассел отметил про себя, что этот белокурый голубоглазый бомбардировщик сразу взял быка за рога. И даже не добавил «сэр», обращаясь к одному из высших должностных лиц государства. На подобных совещаниях и генералы-то порой помалкивают, но подполковнику было на это начхать. Явное влияние Эллиота, решил Рассел.
Кертис прочистил горло. Он решил вытащить шею Рассела из этой петли. Он уставился на Макланана, но обратился ко всем присутствующим:
— Да, он находится там. Это... Дэвид Люгер.
— Как? — недоуменно воскликнул Макланан. — Люгер!
На Кертиса и Рассела со всех сторон обрушились голоса:
— Вы, уверены?..
— Я думал, он умер!..
— Возможна ошибка!..
— Ничего себе шуточка!..
— Разведка прокололась!..
Рассел, которому это уже порядком надоело, рявкнул:
— Заткнитесь, джентльмены, иначе я прикажу очистить зал.
Кертис снова глубоко затянулся сигарой.
— Мы считаем, что Люгер, оказавшись в руках КГБ, или бывшего КГБ, подвергался интенсивной психологической обработке с целью изменения личности. В «Физикоусе» Люгер известен как доктор Иван Сергеевич Озеров, русский ученый. Наши местные источники подтверждают, что некоторое время его психологической обработкой в «Физикоусе» занималось КГБ.
— Какой психологической обработкой? — недоумевал Макланан. — КГБ распустили...
Кертис бросил на него взгляд, означавший «какой же ты наивный», и продолжил:
— Правильно. Но в любом случае он в плохом физическом состоянии, и это результат действия депрессантов и физических пыток. Хуже того. Сообщают, что он подвержен резким переменам настроения и депрессиям, и это значит, что работа с ним ведется постоянно.
— Так каков же план? — вмешался Макланан. — Обмен пленными? Как вы собираетесь вытащить его оттуда?
— Вопрос еще не решен, — медленно произнес Кертис. — Если Советы узнают, что нам известно о Люгере, то, возможно, исчезнут и Люгер, и бомбардировщик-"невидимка".
— И все равно вы не можете просто оставить его там, — взволнованно воскликнул Макланан. — Этот парень спас нам жизнь. И вы просто обязаны вытащить оттуда американского военнослужащего, героя.
— Интересно вы ставите вопрос, полковник, — вмешался в разговор директор ЦРУ Митчелл. — А вот присутствующий здесь заместитель начальника военной разведки Маркрайт проводит дополнительное расследование инцидента со «Старым псом».
— Что еще за расследование? — подал голос генерал Ормак.
Маркрайт повернулся к Ормаку.
— Разведуправление Министерства обороны закрыло следствие по делу «Старого пса» и официально объявило Люгера погибшим на основании ваших свидетельских показаний как командира бомбардировщика и человека, который последним видел Люгера живым. Но, после того как Люгер обнаружен живым, расследование возобновлено, и в связи с этим возник ряд вопросов.
— Например?
— Например, почему после работы в течение нескольких месяцев в обстановке полнейшей секретности Центр в Неваде внезапно подвергся нападению, и это через несколько дней после того, как в Центр был переведен лейтенант Люгер?
— О чем вы говорите? — возмутился Ормак. — Об угрозе нападения нас предупреждали за несколько дней. Вокруг «Страны грез» наблюдалась чрезвычайная активность — как раз вскоре после того, как Советы сбили наши спутники. На всех военных базах были отменены полеты, самолеты дежурили в боевой готовности... На всех базах, за исключением Центра. И если уж Советы решились предпринять террористический акт и уничтожить одну базу, то вполне логично, что они выбрали для этого «Страну грез».
— Нет, логичнее было бы выбрать базу Эллсворт, где базировались бомбардировщики В-1, предназначавшиеся для нанесения удара по советской базе лазерного оружия, — возразил Маркрайт. — А экспериментальный самолет В-52 не предназначался для этого. И все же именно он подвергся целенаправленной атаке специально подготовленных советских террористов.
— Но почему же тогда информатор не навел советских террористов на базу Эллсворт?
— Потому что Люгер... я имею в виду — «информатор»... не знал, что В-1 будут взлетать с базы Эллсворт, — пояснил Маркрайт. — Но он знал, что ваша команда разрабатывает вооружение, оборудование и тактику для бомбардировщиков В-1 и других ударных самолетов, он знал, что в «Стране грез» есть бомбардировщики В-1, чьи компьютеры уже загружаются данными, которые использовал экспериментальный бомбардировщик В-52. И он решил, что для нанесения удара по советской базе лазерного оружия будут использоваться именно. В-1, базирующиеся в «Стране грез», а не какие-либо другие боевые подразделения. Бомбардировщики В-1 перелетели из «Страны грез» на базу Эллсворт, чтобы забрать там боевые экипажи, и остались на базе... А Люгер посчитал, что удар по Советам они будут наносить все-таки из «Страны грез» — поэтому и навел на нее.
— Это безумие! — воскликнул Ормак, придя в ярость от подобного обвинения. — Вы просто начитались романов Тома Клэнси.
Макланан согласно кивнул, стараясь сдержать ярость.
— Мы знать не знали, что именно мы будем наносить удар по советской базе. Нам говорили, что это испытательные полеты.
— Ох, успокойтесь, полковник, — осадил его Маркрайт. — Довольно легко было догадаться, что ваша деятельность имеет отношение к происходящим в мире событиям... Инцидент с уничтожением наших спутников и напряженность в отношениях между Востоком и Западом несколько месяцев не сходили со страниц газет. А задача Центра — создание боевых, а не экспериментальных самолетов.
— Но мы-то не знали об этом!
— Возможно, вам просто не говорили об этом, но многие военные знали о том, что делается в «Стране грез». Не будьте столь наивными.
— А вы не говорите мне, что я думал, а что точно знал, — огрызнулся Макланан. — Нашей задачей было летать на усовершенствованном бомбардировщике В-52, выполнять приказы и держать язык за зубами. Что мы и делали.
— Но я строю гипотезы, основанные на ваших же собственных показаниях, полковник, а не пытаюсь вложить в ваши уста свои слова. — Маркрайт повернулся к Ормаку: — Генерал, вспомните о своих показаниях относительно поведения Люгера во время полета: чрезвычайно пессимистические доклады о наличии топлива, незамеченные сигналы радара об изменении рельефа местности, его постоянные попытки убедить вас лететь на больших высотах... чтобы вас смогли обнаружить радары противника...
— Это безумие! — повторил Ормак. — Он не делал ничего подобного.
— Он выполнял свою работу, — поддержал Макланан, теребя в отчаянии рукой свои белокурые волосы. — Штурманов обучают всегда выбирать наиболее безопасные условия полета, поэтому они и осторожничают. И, кроме того, Люгер ведь не принимал решений, он только докладывал...
— ...неверную информацию. Пытаясь преувеличить опасность и вынудить командира повернуть обратно. Полковник Макланан, вы же даже в своих свидетельских показаниях сообщили о том, что Люгер, похоже, был против нанесения бомбового удара по советской базе и предлагал бросить на нее самолет, разбив его.
— Но нас же атаковал этот чертов лазер, — пояснил Макланан. — Наше оборудование частью было повреждено, частью — уничтожено. Мы не знали, сработает ли система вооружения.
— А таран цели и уничтожение бомбардировщика — это надежный способ успешно выполнить задачу, полковник? — язвительно поинтересовался Маркрайт.
— Нет, но...
— Тогда почему Люгер предлагал такое? Почему он так безжалостно рисковал вашими жизнями?
— Нашей задачей было уничтожить лазер. Возможно, в результате тарана мы бы и выполнили ее.
— Но потом, когда вы все же остались живы, после предпринятой атаки, — продолжал давить Маркрайт, не слушая возражения Макланана, — Люгер предложил посадить самолет на советском аэродроме.
— Это было решение всего экипажа, — заступился Эллиот. — Люгер направлял нас по радару и снабжал данными.
— А когда вы приземлились в Анадыре, Люгер покинул самолет и сбежал к русским.
Макланан почувствовал, как у него запылало лицо. Он начал выходить из себя. По-настоящему. Обычно этому потомку ирландских иммигрантов не было необходимости сдерживать свой темперамент. Сильной стороной характера Макланана считалось умение постоянно держать себя в руках. Но этот идиот не был членом экипажа «Старого пса» и не понимал, черт побери, что мелет.
— Он отвлек на себя советских солдат и дал нам время взлететь! — сердито воскликнул Макланан. — Он пожертвовал своей жизнью ради нашего спасения.
— Ничем он не пожертвовал, — убедительно заявил Маркрайт. — Он жив, работает под вымышленным именем, создает советские бомбардировщики-"невидимки".
— Чушь! — возразил Макланан. — Вы не знаете, что произошло. Вас там не было! Да такие люди, как вы, никогда и не бывают в подобных переделках. Вы перекладываете с места на место бумаги, держитесь подальше от опасности и составляете отчеты, подгоняя данные под нужную вам картину. Вы же сами сказали, что Люгера привлекли к сотрудничеству, накачав наркотиками и применив специальную обработку психики.
— Наша информация не содержит очевидных доказательств того, что Люгер подвергается психологической обработке, пыткам и действию наркотиков, — спокойно парировал Маркрайт. — Личный анализ генерала Кертиса основан на докладах информатора, предполагающего возможное применение наркотиков в отношении Люгера. Но также вполне возможно, что состояние Люгера вызвано просто усталостью и чрезмерной работой. Кстати, информатор сообщил, что Озерову доставляют удовольствие определенная известность, широкий круг друзей и коллег и многие привилегии, положенные высокопоставленным людям.
— И кому, вы, черт побери, намерены поверить? — не сдавался Макланан. — Нам или этому информатору?
Ормак ткнул указательным пальцем в сторону Маркрайта.
— Мы говорим вам, что Дэвид Люгер пожертвовал собой ради нашего спасения. И если он жив, то наш долг вытащить его оттуда.
Маркрайт огляделся и понял, что оказался в явном меньшинстве, его словам не верят. Он вздохнул и посмотрел на директора ЦРУ Митчелла. А тот заявил:
— Я рекомендую мистеру Расселу и Объединенному комитету начальников штабов предпринять тайную операцию с целью вывезти из «Физикоуса» Люгера и захватить как можно больше фотографий и документации, касающейся бомбардировщика.
— Что значит «вывезти»? — спросил Макланан. — Вы имеете в виду спасти его?
Маркрайт промолчал. Митчелл замялся.
А вот Макланан буквально взорвался:
— Да что вы задумали, черт побери? Вы обязаны доставить его домой. Тогда, по крайней мере, сможете получить ответ на вопрос относительно его лояльности.
— Мы понимаем, подполковник, — заверил его Рассел. — Да, мы намерены привезти его домой. Директор Митчелл займется установлением точного местонахождения Люгера и, если возможно, то и установлением контакта с ним. Мы осторожно провентилируем по своим каналам в советском правительстве, возможен ли обмен, но подобные действия могут оказаться слишком рискованными. Когда наступит подходящий момент, мы создадим специальную команду для его освобождения. Если будет возможность вытащить его из «Физикоуса», она это сделает. Но если благополучно освободить его не удастся...
— Мы все спланируем и сможем получить и информацию, и Люгера, — решительно заявил Эллиот.
— Вы здесь не командуете, генерал Эллиот, — напомнил ему Рассел. Он еще не забыл все те истории, связанные с генералом Эллиотом, когда тот поднимал из пустыни в воздух свои новейшие изобретения и те летали вокруг земного шара. Меньше всего Расселу хотелось, чтобы такой человек, как Эллиот, действовал без строгого контроля со стороны гражданской администрации. Господи, это был просто кошмар... — Возглавлять всю операцию будет генерал Локарт из командования Вооруженных сил США в Европейской зоне, воздушными операциями будет руководить генерал Теллер, а наземными и морскими — генерал Кундерт. В этой операции мне не нужны строптивые и буйные исполнители, генерал Эллиот. Все будет делаться строго по инструкции, и мы вытащим из Литвы не только наших людей, но и самого дьявола. Точка!
«Странная намечается комбинация», — подумал Эллиот, кивая в знак согласия с тем, что говорил помощник президента по национальной безопасности. Генерал Локарт — один из «старой гвардии». Армейский командир и лучший друг Эллиота. Да, это верная кандидатура для руководства всей операцией. Решительный, без «закидонов», прекрасный стратег. А вот участие в операции и Теллера, и Кундерта — это просто «адская смесь». По какой-то неизвестной причине спецназ морской пехоты так и не был передан под начало вновь образованного Командования войсками специального назначения. И, хотя генерал Теллер как командующий войсками специального назначения армии, авиации и флота имел гораздо больше возможностей и власти для проведения подобных операций, обычно первым делом обращались к морским пехотинцам Кундерта и посылали все-таки их. Выбор между двумя этими генералами представлял собой скорее политическую борьбу, нежели оперативное решение. Белый дом чувствовал себя неуютно по отношению к военным, если не имел среди них двух противоборствующих сил.
Вся беда заключалась в том, что в последнее время Объединенный комитет начальников штабов превратился в политический орган, перестав быть просто координационным советом разных родов Вооруженных Сил. Даже Кертис, который оставался тем же до мозга костей военным, каким и был в начале своей службы в ВВС, превратился скорее в рупор намерений Белого дома, чем в истинного стратега. У Кертиса, который был женат вторично и имел семерых детей, хватало сообразительности, чтобы выживать и не терять своего места при сменах администраций. А теперь он пользовался настолько большим уважением на Капитолийском холме и в Пентогоне, что Белый дом даже при желании не мог сбросить его со счетов. Объединенный комитет начальников штабов до сих пор обладал значительной властью и влиянием, но актив его составляли сторонники президента. Включение в данную операцию одновременно и командующего морской пехотой, и командующего войсками специального назначения явно попахивало политикой, просматривалось желание президента ублажить всех.
Отсутствие войн превратило членов Объединенного комитета начальников штабов в политиков в форме, и за это теперь Люгеру предстояло расплачиваться своей жизнью. «Нет, — сказал себе Эллиот, — если я смогу, то не допущу этого».
— Я понимаю, что я здесь не командую, — произнес наконец Эллиот, обращаясь к Расселу, — но я располагаю самолетом и оружием, которые вы смогли бы использовать для этой операции. Они специально предназначены для тайного проникновения и...
— Благодарю вас, генерал Эллиот, — оборвал его Теллер, — но мы сами с этим разберемся. От вас требуются только ваши офицеры. Они будут проходить подготовку вместе с экспедиционным отрядом морской пехоты и группой «Дельта», поэтому смогут действовать в составе группы захвата. Полковник Макланан и капитан Бриггс будут сопровождать объект при выходе из «Физикоуса» и помогать генералу Ормаку. Генерал Ормак, вы будете осматривать лабораторию, где работает объект, и отбирать важные документы, касающиеся «Тумана». Все должно произойти внезапно, быстро и тихо.
Эллиот молчал. Похоже, план был неплох: проникнуть в «Физикоус», найти Люгера, вскрыть несколько столов и сейфов и смыться. Несколько отрядов специального назначения из всех родов Вооруженных Сил почти ежедневно тренировались в проведении подобных операций. И все же Эллиоту показалось слишком простым... Слишком простым...
— Вы трое вылетите в тренировочный лагерь и представитесь генералу, который руководит подготовкой спецназа морской пехоты, — теперь уже указания давал Кундерт. — Мы проверим вашу физическую подготовку, проведем тесты на готовность, потом направим вас в 26-й экспедиционный отряд морской пехоты, базирующийся в Норвегии, где вы пройдете окончательные тесты на пригодность и продемонстрируете, что можете действовать вместе с моими морячками. В отряде вас окончательно оценят и сообщат мне, годитесь вы или нет для выполнения этой задачи.
Кундерт оглядел всех троих. При взгляде на Бриггса в его глазах промелькнуло одобрение, и — легкая усмешка при взгляде на Ормака и Макланана.
— Надеюсь, вы в форме, джентльмены, потому что уже завтра в это время вы узнаете, что такое курс подготовки морских пехотинцев. И если вы не готовы, то вас просто пожуют и выплюнут. Если не сможете дотянуть до конца недели или не справитесь со штурмовой винтовкой, то в операции вам не участвовать. Полковник Клайн не станет рисковать безопасностью своих людей из-за неподготовленных офицеров ВВС. Приказы получите у моего адъютанта. — Кундерт повернулся к Джоржу Расселу и генералу Теллеру, показывая всем своим видом, что закончил с этими чужаками.
— Можете идти, — разрешил Рассел. — Рад был наконец познакомиться с вами, генерал Эллиот. Мы будем кратко информировать вас о ходе операции.
Эллиот довольно дружески попрощался со всеми за руку и вышел из зала в сопровождении своих офицеров.
Макланан выглядел слегка ошалелым, но он радовался тому, что услышал в конце совещания.
— Прошло столько времени... Люгер, оказывается, жив. А ведь мы все уже списали его. Но теперь... это просто поразительно.
Эллиот замотал головой, входя в лифт, который повез их наверх. Хотя Секретная служба и была осведомлена, что у них у всех имеется допуск, сам предмет разговора был настолько секретен, что говорить о нем нельзя было ни в коем случае. И, кроме того, в западном крыле Белого дома было полно клерков и репортеров. И потому разговаривать обитатели «Страны грез» начали, лишь когда поданная для них машина Пентагона выехала за ворота Белого дома.
Генерал Ормак повернулся к Эллиоту.
— Кто бы мог подумать — Люгер в Литве! Невероятно. А теперь расскажите нам о своих стычках с Агентством национальной безопасности. Вы действительно уже знали, что это Люгер?
— Да, но не могу сказать, откуда я это узнал, — ответил Эллиот. — Кое-кто знал, что Люгер там, и он ужасно расстроился, когда прошло несколько месяцев, а никто и пальцем о палец не ударил, чтобы вытащить его оттуда. Даже после того, как информация прошла по официальным каналам... Этот человек рассказал обо всем мне, а я — Кертису. Генерал и поднял этот вопрос.
— Слава Богу, что он сделал это, — усмехнулся Бриггс. — Мужики, я не могу дождаться, когда увижу Люгера. Представляете, какую вечеринку мы закатим этому сукину сыну?
Эллиот наградил его суровым взглядом.
— Простите, сэр... Гм, естественно, его сначала будут допрашивать. Потом, наверное, положат в госпиталь и будут держать там, пока не вылечат и не выведут всю дрянь из организма. Но после этого...
— Вы только подумайте, — радостно воскликнул Макланан, — мы вытащим Люгера и к тому же получим последнюю информацию о советском бомбардировщике-"невидимке". Все разом. Как подарок на Рождество!
Все разом заговорили, кроме Брэда Эллиота, который продолжал хранить молчание.
— Какие-то проблемы, сэр? — поинтересовался Ормак.
Эллиот сделал жест, означавший «пустяки», и уставился в окно машины. В Вашингтоне уже почти наступила весна, и обычно это было самое прекрасное время года в столице. Но сегодня в небе висели тяжелые облака, мелкий, но нескончаемый дождь осыпал освещенные улицы, машины. День, который должен был стать радостным, на самом деле был утомительным и серым. А не дурное ли это предзнаменование? Эллиот повернулся к Ормаку.
— Мне не по себе от того, что ни Центр, ни я лично не участвуем в этой операции. Тем более что дело касается Дэвида. Мне кажется, именно мы обязаны вытащить его оттуда. У нас есть специальное оборудование, опыт...
— В проведении подобных операций у нас опыта нет, — возразил Бриггс. — Конечно, мы можем потренироваться, но это займет слишком много времени. А морские пехотинцы и группа «Дельта» постоянно тренируются в проведении таких операций.
— И мы разработали для них «Букашку», — добавил Ормак. — Это значительная помощь с нашей стороны.
— Не надо тешить мое тщеславие, Джон, — с раздражением бросил Эллиот. — Центр — не боевая единица, а орган обеспечения. Я уже привык играть второстепенную роль в важных операциях.
— Так в чем же дело?
— Ни в чем, — ответил Эллиот. — Я знаю, парни, вы проявите себя не хуже этих морских пехотинцев.
— А вот я в этом не уверен, — заметил Макланан. — Пробежать двадцать километров с полной выкладкой? Я пробегаю двадцать километров в неделю, это самое большое, с единственной тяжестью — портативным плеером.
— А я еще много месяцев назад говорил тебе, Патрик, — поддел его Бриггс, — чтобы ты бегал со мной во время ленча, вместо того чтобы постоянно водить в клуб свою девушку. Похоже, теперь мне придется нести тебя.
— Нести меня? И не мечтай!
Эллиот едва прислушивался к их разговору, его мысли вернулись к предстоящей операции. Он понимал, что план морских пехотинцев и спецназа по освобождению Люгера будет хорошо скоординирован и выполнен точно и быстро. В ходе планирования специальных операций предусматриваются самые критические ситуации, и все же что-то смущало его. Что? Он не знал. Но Эллиот не собирался операцию по освобождению Люгера отдавать на откуп исключительно командованию войсками специального назначения. Нет, он спланирует собственную операцию, используя все средства, имеющиеся в его распоряжении.
И, если их операция каким-то образом провалится, он будет готов осуществить свою.
* * *
Замок в Тракае, окрестности Вильнюса,Литовская республика,
27 марта, 19.30 по вильнюсскому времени.
С момента создания Литовских Сил Самообороны их штаб-квартира разместилась в Тракайском замке в семнадцати милях от Вильнюса. Расположенный на острове живописного озера Гальве, Тракай был первой столицей Великого княжества Литовского, основанного в начале XIII века. Сам замок являлся официальной резиденцией великих князей с конца XIV века и до свержения монархии большевиками. Превращенный в музей и памятник средневековому литовскому государству, замок использовался еще как зал для торжеств и конференц-зал Сил Самообороны.
Анна Куликаускас и ее отец припарковали «вольво»-седан на стоянке и направились по хорошо освещенному мосту через озеро Гальве к замку. Два охранника, вооруженные отнюдь не средневековыми мечами, а автоматами АК-47 с примкнутыми штыками, проверили их документы и пропуска. Другой охранник перевел их через подъемный мост в древний замок.
Прекрасно отреставрированный замок был и местом паломничества туристов, и исторической ценностью, и военной штаб-квартирой. За внешней крепостной стеной раскинулся большой внутренний двор. Вдоль стен — лавочки, здесь ремесленники продавали поделки из серебра, железа, дерева, выполненные в средневековом стиле. По двору раскиданы были и небольшие магазинчики и рестораны для туристов. Но сейчас все это было закрыто.
Охранник провел Анну и ее отца по длинному деревянному настилу, через еще один подъемный мост, потом через широкий крепостной ров, а затем через стену толщиной в два метра — в сердце замка.
Внутренний двор непосредственно перед замком был гораздо меньше первого внутреннего двора. Его освещали масляные фонари. Двери самого замка охраняли стражи в средневековых костюмах. Деревянные ступени вели наверх, в залы и комнаты, а каменные ступеньки — вниз, в подвалы, темницу и арсенал.
— Интересно, смог бы замок устоять против современных захватчиков? — спросила Анна.
— Этому замку здорово доставалось в свое время, — ответил отец шепотом, считая кощунством разговаривать громко в таком святом месте. — В Тракае жили только в мирное время. Князь Гедиминас построил замок в Вильнюсе, который и стал его главной резиденцией, потому что этот было очень трудно оборонять.
— Готова поспорить, что у князя ничего подобного не было, — сказала Анна, указывая на небо. Вращающиеся антенны радаров выделялись на фоне ярких звезд, усыпавших небо в этот прохладный вечер. — Здесь явно появились некоторые новшества.
— Современные проблемы требуют современных решений, — раздался позади голос генерала Доминикаса Пальсикаса, который подошел к своим гостям и поприветствовал их. Он был одет в нечто вроде красной сутаны — простая хлопчатобумажная ряса, подпоясанная черным кушаком. В мешковатом камуфляжном комбинезоне трудно было разглядеть его фигуру, но теперь Анна видела, как хорошо сложен этот мужчина: широкая грудь, сильная шея, крепкие руки.