Браун Дейл. Ночь ястреба

   — Документы были только на третьем этаже, — ответил Ормак. — Мы опустошили все шкафы и сейфы.
   — Тогда просмотрите еще столы на первом этаже, — предложил Снайдер. — Время у вас есть.
   — Мы хотели бы осмотреть ангары.
   Снайдер глубоко и раздраженно вздохнул, но не успел он ответить, как Ормак опередил его:
   — Капитан, там находится самолет, техническая документация. Нам нужно...
   — Капитан, с юга подходят БТРы! — крикнул начальник штаба. Снайдер вскочил, сорвал с головы наушники и, пригнувшись, подбежал к южному краю крыши. Оба офицера ВВС последовали за ним.
   БТР медленно подъехал к бетонированной площадке перед ангарами, направляясь к зданию конструкторского бюро. Над ним на антенне развевалось красное боевое знамя великих литовских князей. А на дуле автомата АК-47, высунутого из бойницы, был прикреплен белый флаг.
   — БТР связывается с нами по радио, сэр, — сообщил начальник штаба. — На запасном канале. Работают открытым текстом.
   Снайдер бегом вернулся к рации и прижал к уху наушник.
   — Внимание, морские пехотинцы! Прошу внимания, — раздался голос с сильным акцентом. — Я говорю с вами по поручению генерала Доминикаса Пальсикаса, командующего Силами Самообороны Литвы. Генерал приветствует вас и хочет сообщить, что все советские войска, охранявшие «Физикоус», выбиты из него. Повторяю, все омоновцы захвачены в плен или убиты. Мой командир просит разрешения поговорить с вашим командиром.
   БТР продолжал двигаться к зданию конструкторского бюро. Снайдер переключил рацию на передачу.
   — БТР с литовским флагом, прекратите движение и оставайтесь на месте. — Снайдер опустил микрофон. — На каком расстоянии он от здания?
   — Пятьдесят метров, — крикнул один из наблюдателей. — БТР остановился!
   — Оружие?
   — Только автомат с флагом. Четыре... пять... шесть бойниц закрыты. У пулемета никого нет.
   Снайдер поднес к губам микрофон другой рации:
   — Тримбл, выдели группу для наблюдения за БТРом. Если он подойдет к зданию ближе, уничтожь его. Понял?
   — Понял, — последовал ответ.
   Капитан с начальником штаба перенесли рацию на край крыши, чтобы можно было одновременно переговариваться и наблюдать за БТРом. Из заднего люка БТРа вылезли высокий, здоровенный военный и второй, помоложе, у которого на плече висела портативная рация. После этого БТР отъехал назад метров на двадцать. Военные остались одни, никакого оружия, кроме пистолетов в кобурах, у них не было. Высокий решительно направился к входным дверям здания конструкторского бюро, радист, видимо, был менее решительным, но все же старался не отставать от своего напарника. Не обращая внимания на баррикады и окрики морских пехотинцев, высокий подошел к разбитой двери здания, самодовольно улыбаясь.
   — Стой! — окликнул его Тримбл. — Отойди в сторону, чтобы я мог видеть БТР. — Радист перевел слова Тримбла, и оба солдата выполнили указание сержанта.
   — Я генерал Доминикас Пальсикас, командующий вооруженными силами Литвы, — крикнул высокий на сносном английском. — Хочу поговорить с вашим командиром. — Он явно понял, что старшим здесь является не Тримбл.
   — Капитан, этот парень называет себя генералом Пальсикасом, — сообщил Тримбл по рации Снайдеру. — Хочет поговорить с вами.
   — Хочет поговорить? — переспросил Снайдер, недоумевая. Ормак и Макланан заметили, как мучительно напряглось лицо капитана. Словно с ним случился сердечный приступ. — Возьмите его под стражу. Если будет сопротивляться — убейте. Заметите движение БТРа — уничтожайте. Я спущусь через минуту.
   — Вы намерены арестовать командующего литовскими войсками? — спросил Макланан. — Почему?
   — Откуда я знаю, что это действительно генерал Пальсикас? Откуда я знаю, что он командует литовской армией? Считается, что в Литве нет никакой армии, только «милиция» — горстка плохо вооруженных добровольцев. А у этих ребят танки и зенитные самоходки. — Снайдер сделал глоток воды из фляжки, струйка потекла по подбородку. Он повернулся к Ормаку и продолжил: — Я не собираюсь никого арестовывать, но буду действовать как положено. Очень много шпионов проникало в лагерь противника, размахивая белыми флагами. Так что я изолирую этих двоих и допрошу — точно так же, как Тримбл и Хаскелл поступили с Люгером. Но больше всего меня волнует сейчас, сэр, как убраться с этой чертовой крыши. Советы могут напасть в любую минуту, а мы будем торчать здесь и распивать чай с литовцами. — Капитан взял микрофон командной рации. — «База», «База», я — «Молот». Как дела с нашим транспортом? Прием.
   — "Молот", я — «База», рассчитывайте на десять минут. Прием.
   — Вас понял, десять минут. — Капитан посмотрел на часы. В соответствии с установленным кодом «десять минут» следовало умножить на количество минут, которое показывали часы во время передачи. В данном случае — на два, значит, до того, как прилетит «Молот» и заберет их, надо было ждать двадцать минут. — При таких темпах нас может застать рассвет — вертолет прилетит не ранее чем через двадцать минут.
   — Я понимаю, что голова у вас сейчас занята другим, капитан, — начал Ормак, — но для нас открывается прекрасная возможность. Литовцы, похоже, контролируют весь комплекс, а «Молот» все равно задерживается. Нам даже не понадобится помощь морских пехотинцев.
   — Неужели? — язвительным тоном заметил Снайдер. — Значит, вы уже стали специалистами в этом деле, да?
   — Я не пытаюсь подсказывать вам, как поступать, капитан, — не сдавался Ормак. — Просто хочу сказать, что мы готовы рискнуть. В мешке на крыше у вас имеются важные документы, да и Краснохвостый Ястреб у вас.
   — И поэтому вы думаете, что можете шляться где угодно, а мне наплевать, что с вами будет, да? — спросил Снайдер, явно разозлившись. Впервые оба офицера ВВС увидели настоящую озабоченность их судьбами в глазах капитана. Сейчас его положение было очень сложным, примерно тридцать морских пехотинцев против всей мощи армии СНГ, которая могла напасть в любую минуту. — Понимаете, я несу ответственность за вас, черт побери. Отвечаю за всех, кто находится здесь. И за убитых в ходе операции тоже отвечать мне.
   Капитан снял шлем, помотал головой, побрызгал на нее водой из фляжки, и снова надел шлем. Глубоко вздохнув, он наградил Ормака и Макланана ледяным взглядом.
   — Заканчивайте обыск здания, собирайте все, что можете. Если все пойдет нормально, то к моменту, когда вы завершите свою работу, «Молот» вернется и мы сможем убраться отсюда. Возможно, эти литовцы подскажут вам, где надо искать. Но больше всего сейчас меня заботит наше положение. Имея всего двадцать восемь бойцов, мы не выдержим любой серьезной контратаки. Черт побери, да нас тут можно похоронить с помощью всего одной бомбы. — Снайдер передал наушники и микрофон рации своему начальнику штаба, а сам направился вниз.
   Ормак и Макланан последовали за ним.
   Оба литовца сидели на деревянных табуретках в центральном коридоре первого этажа, их запястья и лодыжки стягивали пластиковые наручники. Глаза им не завязали, но посадили лицом к стене, отодвинув друг от друга на несколько футов. Один из морских пехотинцев осматривал их рацию, переписывая с таблички частоты. Сержант Хаскелл стоял рядом, готовый помочь с переводом. При себе у него имелась черно-зеленая кожаная сумка, в которой находились фотографии и разведданные, которыми морские пехотинцы пользовались в ходе операции. Сержант Тримбл, изучавший документы задержанных, передал их подошедшему Снайдеру, которого сопровождали Ормак и Макланан.
   — Ну что там у тебя, Хаскелл?
   — У нас нет фотографии Пальсикаса, сэр. Надо запросить посольство, чтобы выслали нам по факсу копию из их досье.
   Снайдер взял микрофон своей портативной рации.
   — Боб, свяжись с посольством и попроси их передать по факсу фотографию генерала Доминикаса Пальсикаса, командира Литовских Сил Самообороны. Конец связи. — Оставшаяся на крыше у начальника штаба рация PRC-118ED имела встроенный факс, с помощью которого можно было отпечатать документ и передать его через весь город, а посредством спутниковой связи — и на другой конец земного шара. — Ну хоть что-нибудь на него у тебя есть? — спросил Снайдер у Хаскелла.
   — Ничего, кроме имени, фамилии, звания и возраста. Есть еще данные о примерной численности его людей, местонахождении его штаб-квартиры... И больше ничего, — ответил Хаскелл. — Но самое главное то, что в Литве нет армии как таковой. Всего две тысячи человек, несколько БТРов, никаких самолетов, тяжелой бронетехники, артиллерии или зенитных средств. Это пограничные войска, церемониальные и охрана правительства.
   Снайдер сделал знак Тримблу, и охранник повернул табуретку Пальсикаса, теперь генерал смотрел не в стену, а в коридор. На его испачканном усталом лице играла легкая улыбка.
   — Вы говорите по-английски, сэр? — спросил Снайдер.
   — Да, немного, — ответил Пальсикас. Он заметил темно-синие полоски знаков различия на воротнике куртки Снайдера, взглянул на лицо капитана и широко улыбнулся. — Вы командир?
   Снайдер проигнорировал его вопрос.
   — Сэр, сколько у вас людей здесь, в «Физикоусе»?
   — Не слишком-то уважительно вы произносите слово «сэр», капитан. Должно быть, вы из морской пехоты. — Пальсикасу было трудно говорить по-английски, но второй литовец, так и сидевший лицом к стене, взялся переводить вопросы и ответы. — У меня было здесь четыре батальона, примерно три с половиной тысячи человек. Осталось не больше двух. Я сформировал из них три батальона по восемьсот человек в каждом.
   — Боже мой! — не удержавшись, воскликнул Снайдер. Этот генерал потерял треть своих людей, как и Снайдер, но в количественном выражении это было в сто раз больше. — Я тоже потерял несколько человек.
   Пальсикас посмотрел на Снайдера и кивнул, словно увидел в глазах молодого капитана страх и боль, которые тот пытался прятать.
   — Война — жестокая штука, капитан, не так ли? — Не дождавшись ответа Снайдера, Пальсикас продолжил: — Вы очень молоды, чтобы командовать морскими пехотинцами. Но некоторые мои офицеры — вообще мальчишки.
   — Какова ваша цель?
   — На время военных действий «Физикоус» будет моей штаб-квартирой, — объяснил Пальсикас с помощью своего радиста. — Штаб-квартира в Тракае не выдержит воздушных налетов, а «Физикоус» очень хорошо укреплен.
   — Но какова ваша цель? Зачем вы это делаете? Почему напали на «Физикоус»?
   — Чтобы выгнать иностранные войска с территории моей страны. Я уничтожил центры связи, ракетные базы, электростанции и аэродромы. А сейчас, заняв этот опорный пункт, я буду планировать новые наступления. Теперь «Физикоус» принадлежит Литве. — Генерал помолчал, внимательно наблюдая за Снайдером, потом спросил: — А какова ваша цель, капитан?
   — Это секретная информация, сэр. — В этот момент Хаскелл протянул Снайдеру полученную по факсу из посольства фотографию Пальсикаса. Она совпадала с оригиналом. Капитан показал фотографию Тримблу, затем Пальсикасу. — Освободите его. Но оружие не отдавайте до ухода.
   Такая сверхосторожность вызвала улыбку у Пальсикаса. С него сняли наручники, вернули снаряжение, за исключением оружия, и у него появилась возможность осмотреться вокруг.
   — Так, значит, скрытое вторжение. Небольшая группа, строго ограниченные объекты, несколько человек убиты. Освобождение заложника? Или вы воруете секретные формулы, как в кинофильмах про Джеймса Бонда? — Генерал оглядел окружавших его людей, взгляд его остановился на Ормаке, Макланане и Бриггсе. — Эти люди — не морские пехотинцы. ЦРУ? Вы шпионы? — И сам же покачал головой, опровергая свое предположение. Затем он обратился к Ормаку: — Нет, вы не шпионы. Но вы тут главный. Вы командир? Во всяком случае, похожи на командира.
   Снайпер бросил на Ормака предостерегающий взгляд, который означал: никаких фамилий, наше присутствие здесь даже не предполагается. Ормак кивнул, показывая, что понял.
   — Возможно, в один прекрасный день мы сможем познакомиться официально, — ответил Ормак, протягивая руку. Пальсикас тоже протянул в ответ руку. — Но я очень рад вас видеть, меня восхитил ваш поступок, когда вы ушли из Советской Армии и вернулись в Литву. На вас с надеждой смотрят многие люди в Америке.
   — А вы очень умны! — со смехом воскликнул Пальсикас. — Сначала я подумал, что вы генерал, как и я, но для генерала вы слишком умны... Может быть, старший сержант, а? — Американцы весело рассмеялись, невозможно было противостоять обаянию Пальсикаса. — Никаких фамилий. Секретное задание. Располагаете сведениями обо мне... Наверное, вы все шпионы. — Беспечно пожав плечами, Пальсикас добавил: — Ладно, это не имеет значения. Вы уничтожали омоновцев, и я благодарю вас за помощь. Какие у вас дальнейшие намерения?
   — В данный момент у меня единственное намерение — убраться отсюда, — ответил Снайдер.
   — Это запросто! — воскликнул Пальсикас, хлопнув Ормака и Снайдера по плечам. — Мы отвезем вас. Вы направляетесь в посольство? В Зону свободной торговли? Да, мы отвезем вас в посольство. Дадим солидную охрану, спрячем вас в машинах, так что никто вас не увидит. Договорились?
   Снайдер собрался было уже ответить: «Нет, мы ждем наших людей, которые заберут нас», — но промолчал и задумался. «Молоту» или «Жеребцу-Супер» придется сделать как минимум два рейса, чтобы вывезти из «Физикоуса» всех морских пехотинцев. А если учесть, что наступает рассвет, то каждый рейс будет в сотню раз рискованнее предыдущего. Тут уж точно не удастся сохранить в тайне их пребывание в «Физикоусе». Капитан сделал знак Тримблу, и они отошли в сторонку.
   — Как считаешь, сержант? Мне очень не хочется доверять наши жизни незнакомым людям, но они местные. Использование помощи местных жителей является частью тайных операций. А если за нами полетят вертолеты, они всю дорогу будут находиться под огнем.
   — Мне все равно, сэр. Чем быстрее мы сможем убраться отсюда, тем лучше. Наша операция завершена — у нас «зомби» и секретные документы. Давайте сматываться.
   — Я тоже так считаю, — решил Снайдер. Он повернулся к Пальсикасу: — Мы принимаем ваше предложение, генерал. Но есть несколько условий. Я хочу знать маршрут, по которому мы поедем. Никаких повязок на глаза. Наше оружие остается при нас. В каждой машине должно находиться равное количество американцев и литовцев.
   Радист перевел слова Снайдера, и Пальсикас кивнул.
   — Вы очень осторожны, капитан, но мне это нравится. Я принимаю все ваши условия.
   — Отлично. Возможно, вы захотите воспользоваться оружием, которое находится на втором этаже этого здания, — там хватит на целый батальон.
   — Это нам очень кстати, капитан. Если позволите, я позову своих людей забрать оружие.
   — Вы заберете его после нашего отъезда. Не сейчас.
   — Какой осторожный молодой человек. Это мне нравится. Очень хорошо. Мы заберем его после. — Пальсикас передал несколько приказов своему радисту, затем повернулся к Ормаку и остальным офицерам ВВС. — А какие планы у безымянных шпионов? Поедете с морскими пехотинцами в посольство или хотите осмотреть ангары? Я там еще не был, но мне сообщили, что там живет фантастическая и прекрасная птичка. Могу предположить, что именно она вас и интересует, разве не так?
   Ормак не смог скрыть своей радости от Пальсикаса, но Снайдер, уже разговаривавший по рации с начальником штаба, вмешался в их разговор.
   — Нет, генерал, они поедут с нами, — подчеркнуто произнес он.
   Пальсикас кивнул, отдал указание радисту и обратился к Ормаку:
   — Не беспокойтесь, генерал, — а я знаю, что вы генерал, хотя и подчиняетесь приказам молодого капитана, — я хорошенько позабочусь об этой птичке, и мои люди сделают прекрасные фотографии. Возможно, на следующей неделе вы увидите эти фотографии в «Авиэйшн уик энд спэйс текнолоджи», а?

* * *

   Овальный кабинет Белого дома, Вашингтон,
   12 апреля, 21.57 по среднеевропейскому времени
   (13 апреля, 03.57 по вильнюсскому).
   Когда международный звонок поступает на коммутатор связи Белого дома и президент дает согласие ответить на него, он не является единственным человеком, кто участвует в разговоре. Звонок обычно задерживается на три-четыре минуты, не больше, и в это время к линии подключается целая армия людей.
   И когда поступил именно этот звонок из столицы Беларуси Минска, параллельные трубки быстро взяли два переводчика — переводчик с русского и специально приглашенная переводчица с белорусского. Переводчик с русского, являющийся офицером ВМС, на время проведения операции по усилению охраны посольства был направлен в распоряжение помощника президента по национальной безопасности. Переводчица с белорусского работала в Госдепартаменте, она родилась в бывшей БССР, и в Белый дом ее вызвали сразу перед началом операции, когда стало ясно, кто может позвонить.
   Но вместе с переводчиками к линии подключились и инженеры, которые с помощью сложных компьютеров проверяли линию, определяли, откуда поступает звонок и сколько человек могут слушать его на другом конце; психологи, анализировавшие тембр голоса говорившего и определявшие, искренен ли он, расстроен ли, готов ли уступить, не пытается ли использовать какие-либо трюки типа гипноза или спровоцированного самовнушения; офицеры разведки и инженеры, старавшиеся опознать звонившего по голосу и определить какие-либо другие голоса и звуки, которые могли бы дать картину истинных намерений звонившего; и конечно же помощники президента, а в данном случае и несколько членов Совета безопасности — все они слушали разговор по отводным трубкам, исключавшим обнаружение их на линии.
   Когда персонал был готов, президент нажал кнопку нужной линии и начал представляться...
   ...Но не успел он закончить, как президент Беларуси Павел Борисович Светлов закричал в трубку на белорусском. Электронные средства автоматически уменьшили звук, и тут же раздался голос переводчицы:
   — Господин президент, почему вы помогаете литовским террористам? Почему в Вильнюсе американские морские пехотинцы?
   На левой стороне экрана компьютера, стоявшего на столе президента, появился синхронный перевод разговора, а на другой стороне — комментарии помощников. «Он намерен разыграть карту терроризма», — появилось на экране компьютера перед президентом замечание одного из психологов. И далее: «Возможно, слегка пьян». Представитель ЦРУ написал: «Ему подсказали слово „террористы“. Кто?»
   — Если вы имеете в виду наши действия на территории американского посольства, президент Светлов, то мы получили несколько дней назад разрешение от президента Капосиуса на пролет наших самолетов над территорией его страны. Совет министров СНГ был уведомлен телеграммой о получении такого разрешения. — Последнее являлось правдой только частично, на самом деле телеграмма была отправлена всего за несколько минут до этого телефонного разговора, а ее копии ушли в ведущие страны Европы. — Мне не известно ни о каких действиях террористов в Литве.
   — Несколько баз СНГ были атакованы этой ночью, в результате чего погибло несколько сотен солдат, большинство из которых — белорусы, — прогремел голос Светлова.
   Помощник моментально набрал на компьютере: «Явно преувеличивает жертвы». Переводчица продолжила:
   — Мы располагаем информацией о том, что эти нападения осуществлены бандами литовских террористов. Имеют ли Соединенные Штаты отношение к действиям этих террористов?
   Президент нажал на телефоне кнопку «блокировка», микрофон отключился, и он мог свободно говорить со своими людьми.
   — Президент Капосиус уже сделал заявление по поводу этих нападений?
   — Да, — ответил кто-то.
   — Когда?
   — Минут десять назад.
   — Он признал участие в этом литовских войск?
   — Да.
   — А генерала Пальсикаса? Он упоминал Пальсикаса?
   — Да, сэр, и полностью поддержал его.
   — Отлично. — Президент отключил блокировку. — Президент Светлов, всего десять минут назад президент Литвы Капосиус заявил, что эти базы атакованы Силами Самообороны Литвы по его приказу. Генерал Пальсикас выполняет приказы президента Капосиуса. Это вовсе не терроризм.
   Довольно трудно было разговаривать по телефону с двухсекундной задержкой, обычной для международных звонков, но когда один из собеседников пытался оборвать другого, разговор еще более затруднялся. Президент США еще не успел закончить своей фразы, как Светлов снова заговорил:
   — Я уполномочен Советом министров СНГ поддерживать закон и порядок в странах Балтии во время переходного периода, что оговорено в договоре о сотрудничестве. Вы вмешиваетесь в наши внутренние дела и поддерживаете действия террористов, которые угрожают миру и безопасности не только в Литве, но и в Беларуси и других странах СНГ.
   Моментально на экране компьютера появились комментарии помощников: «Звучит очень серьезно» и «Прелюдия к чему-то???».
   — Твердо придерживайтесь нашей позиции, господин президент, — громко посоветовал помощник президента по национальной безопасности Джордж Рассел. — Мы эвакуируем персонал и усиливаем охрану посольства на случай гражданских беспорядков. Всем остальным пусть занимается ООН.
   — И не обращайте внимания на его болтовню, господин президент, — грубо добавил вице-президент Мартиндейл.
   Кивком головы президент выразил согласие с обоими советами.
   — Господин президент Светлов, я не намерен выслушивать ваши угрозы. Вы позволите нам беспрепятственно продолжать операцию по эвакуации персонала и усилению охраны посольства. А что касается нападений на базы СНГ, то с этим лучше всего обратиться в ООН. Соединенные Штаты не станут применять военную силу в отношении войск СНГ, не ведущих боевых действий, если только войска СНГ не нападут первыми. И настоятельно советую вам не вести боевых действий на территории Литвы.
   — Но я не буду сидеть сложа руки, когда Соединенные Штаты и Литва уничтожают мою армию и разрушают мир, которого мы так пытаемся достичь, — разозлился Светлов. — Беларусь в плане торговли зависит от мира и безопасности в странах СНГ. У нас важные интересы в Литве, а ее армия террористов...
   Один из аналитиков ЦРУ набрал на компьютере: «Ключевые фразы! Зависим... важные интересы в Литве... прелюдия к войне?»
   Светлов продолжал:
   — ...и должен сказать вам, господин президент, что мое правительство готово предпринять ответные действия, если эти нападения не прекратятся. Мир должен быть восстановлен. — Голос Светлова зазвучал еще более возбужденно, в нем добавилось злости. — Мы используем все средства для установления мира в Балтийском регионе. Все средства. Оставьте Литву в покое и не вмешивайтесь в наши дела, иначе в результате ваших действий пострадают ваши же люди.
   На этом президент Беларуси закончил разговор.
   Компьютер моментально выдал на экран количество слов и продолжительность разговора, а затем данные всех аналитиков и экспертов, слушавших разговор.
   Даже не взглянув на оценки людей из ЦРУ и психологов, министр обороны Томас Престон сказал:
   — Думаю, он имеет в виду конкретные действия. Похоже, собрался оккупировать Литву.
   — Все признаки этого налицо, господин президент, — добавил Рассел. — Он нарисовал нам однозначную картину — террористы, мир под угрозой, его страна зависит от Литвы, у Беларуси в Литве особые интересы... все упомянул. Он может, воспользовавшись стенограммой этого разговора, выступить по телевидению и объяснить свои действия.
   — Но позволить ему ввести войска в Литву может только СНГ, — возразил президент. — А что скажет СНГ? Как они поступят?
   — Думаю, это уже больше не имеет значения, сэр, — вступил в разговор председатель Объединенного комитета начальников штабов Вилбор Кертис, жевавший свою сигару. — Он всего один раз упомянул СНГ, а все остальное время говорил о Беларуси. Пожалуй, он готов действовать и без санкции СНГ.
   При этих словах все присутствующие согласно закивали головами.
   Президент почувствовал нарастающий ком в желудке, события начинали выходить из-под его контроля, он ничего не мог поделать, чтобы остановить Светлова от оккупации Литвы, если тот действительно намеревался это сделать.
   — Ладно, — произнес президент, собираясь с мыслями, — что он будет делать? С чего начнет?
   Кертис моментально раскрыл свой блокнот с записями.
   — Наши аналитики выделили три самые вероятные ударные группировки с учетом перемещения белорусских войск в последнее время. Основной удар может быть нанесен с базы армейской авиации Сморгонь, расположенной на северо-западе Беларуси. Там находятся пятнадцать тысяч войск, двести танков, авиационная бригада в составе примерно шестидесяти штурмовиков и мотострелковая бригада численностью пятнадцать тысяч человек. Им два часа ходу до Вильнюса, но штурмовые вертолеты могут долететь до столицы Литвы меньше чем за тридцать минут, а штурмовикам вообще десять минут лета.
   Второй удар может быть нанесен непосредственно с территории Литвы. В Литве расквартировано примерно десять тысяч белорусских солдат. В зависимости от того, насколько пострадала связь от налетов литовцев, они могут быть подняты по тревоге в течение часа.