Страница:
Девицу надо как следует обработать. Дать какое-нибудь необычное, экзотическое имя. И хватит ей душиться цветочным одеколоном. О перламутровых ногтях и кожаных юбочках тоже придется забыть.
Конечно, придется серьезно ее обтесать, но в девушке имеется потенциал. Усилия будут не напрасны.
Руби откинула волосы со лба девушки, едва коснувшись громадных лиловых синяков, оставленных Бардо.
– Почему Бардо расспрашивал тебя о мистере Бейзиле?
– Он его ищет.
– Он говорил почему?
– Нет. Но мне кажется, это связано… Ой, нет. Наверное, мне не следует болтать. Бейзил заплатил мне, чтобы я помалкивала.
– Но мне можно рассказать. Вспомни, ведь он сам прислал тебя ко мне.
– Ну ладно. В общем, я думаю, это связано с женой Пинки Дюваля.
– Неужели? – Всем своим видом изображая полное безразличие, Руби внимательно выслушала рассказ Дикси. – Священник?
Дикси фыркнула.
– Представляете? Если бы Бейзил был священником, бабы в церкви кончали бы прямо во время мессы. Послушайте, если мне это ничего не будет стоить, можно мне выпить?
– Конечно. – Руби обернулась к служанке и велела принести чаю.
– Вообще-то я не чай имела в виду, – заметила Дикси, когда служанка вышла.
Руби снисходительно улыбнулась.
– Ты будешь пить чай, принимать лекарства и выздоравливать. Если ты будешь меня слушаться, то эти побои станут самым худшим, что до сих пор случалось с тобой в жизни. Но об этом мы поговорим позже, когда ты окончательно выздоровеешь.
Руби поручила девушку заботам служанки, вернулась на свой наблюдательный пост на галерее и принялась размышлять над тем, что узнала от Дикси. Так это Берк Бейзил повинен в дурном настроении Пинки? А вендетта Бейзила каким-то образом распространяется на молодую красивую жену Дюваля? Так вот почему Бейзил с таким интересом слушал то, что она, Руби, рассказывала о Реми.
– Вы невероятно умны, мистер Бейзил, – хихикнула Руби и подняла бокал, словно провозглашая тост за бывшего полицейского.
Жаль только, что жить ему осталось совсем недолго.
А как же иначе, раз он покусился на жену Пинки Дюваля.
Он припарковался у здания управления, но внутрь не пошел. Наоборот, открыл зонтик и прошел пешком несколько кварталов до небольшого кафе, где заказал чашку кофе. Попробовал кофе и сильно обжег язык. Встал, подошел к телефону-автомату и набрал номер, который вчера вечером списал из досье Бейзила.
– Алло?
– Джо Бейзил?
– Да.
Мак мысленно присвистнул от радости и от всей души возблагодарил Бога за удачу. Много лет назад в графу, кому звонить при несчастном случае, Берк вписал не жену, а своего брата, живущего в Шривпорте. С тех пор брат мог переехать, телефон мог измениться. Маку крупно повезло, что он сразу же попал куда надо.
– Меня зовут Мак Макьюэн. – Он старался говорить дружелюбно, самым естественным то – ном. – Я работаю с вашим братом. Вернее, работал. Пока он не уволился.
– В отделе по наркотикам?
– Именно. Берк говорил обо мне?
– Вы возглавили подразделение после гибели Кевина Стюарта.
– Совершенно верно. – Интересно, как Берк о нем отзывался? Ругал? Хвалил? У Мака не хватило смелости спросить. – Я многому научился у вашего брата, и меня ужасно расстроило, что он сорвался и ушел вот так внезапно.
– Ему надоело. Во всяком случае, так он мне сказал. Еще сказал, что поставил крест на полицейской работе, но меня не удивит, если он возьмет и вернется в полицию. Может, не в Нью-Орлеане, а где-нибудь еще.
– Всем от этого будет только лучше. – Не желая давить и вызывать подозрение, Мак осторожно начал: – Берк на днях говорил, что хочет поехать куда-нибудь на время, расслабиться. А к моей жене тут приезжает подружка, вот я и подумал, почему бы и мне с ним вместе не махнуть? Поболтаем, попьем пивка, вспомним старые времена. Ну, сами понимаете.
– М-м-м, – неопределенно промычал Джо.
– Только я не знаю, где его найти.
– А с чего вы взяли, что он хочет, чтобы его нашли?
Очевидно, проницательность была фамильной чертой Бейзилов. Джо не служил в полиции, но соображал неплохо.
– Перед тем, как уехать, он говорил, мол, жалко, что ты со мной не можешь оторваться. А я, оказывается, могу, вот и решил, что он будет рад компании.
Последовала долгая пауза, Мак закусил губу. В течение всего разговора он шарил глазами по кафе, пытаясь угадать, кто из посетителей шпионит за ним по поручению Пинки Дюваля или Дела Рея Джонса. Но вроде бы никто не проявлял никакого интереса к нервному человеку, вцепившемуся в трубку телефона-автомата.
Наконец Джо Бейзил сказал:
– Боюсь, ничем не смогу вам помочь, мистер Макьюэн. Когда я в последний раз говорил с Бер-ком, он был в очень плохом настроении. Сказал, что намерен отдохнуть, и, честно говоря, у меня осталось ощущение, что он хочет побыть один.
Позабыв благодарственные молитвы, Мак чертыхнулся про себя.
– Понятно.
– Я вам вот что скажу. Если Берк вдруг мне позвонит, я передам ему ваши слова. И если ему захочется вас пригласить, он перезвонит. Хорошо? Это все, что я могу для вас сделать.
Мак лихорадочно обдумывал: не сказать ли Джо, что его брат совершил федеральное преступление? Может, тогда он будет посговорчивее? Но тут же отказался от этой идеи. Дюваль не желал разглашать информацию о том, что его жена похищена. Если он узнает, что утечка происходит от полицейского Макьюэна, то Мак точно покойник.
– Мистер Макьюэн, мне надо идти, – сказал Джо Бейзил. – Был рад побеседовать с вами. Если Берк объявится, я скажу ему, что вы звонили. Всего хорошего.
И повесил трубку. А Мак все стоял у телефона – автомата, не в силах двинуться с места. Потом наконец очнулся, вернулся к стойке, заказал еще кофе и уныло уставился в стенку.
Господи, как же случилось, что его жизнь так внезапно рухнула?
Каких-нибудь пару недель назад он был полностью всем доволен. Ну, сильно задолжал Делу Рею Джонсу. Но ведь и раньше были долги. Деньги всегда можно достать, даже самые большие, надо только знать, как к этому делу подступиться. Правда, сумма долга на этот раз была уж слишком велика, но что за ерунда – пара лишних нулей? Конечно, дурак он, что связался с Делом Реем – этот урод позорит профессию ростовщика, – но все это казалось временными трудностями, которые должны были вот-вот разрешиться. Мак не сомневался, что скоро все наладится.
А теперь его жизнь полетела в тартарары. Бейзил сорвался, оставив после себя полную неразбериху. Отдел по борьбе с наркотиками лихорадило. Отдел внутренних расследований затеял новую проверку; на этот раз проверяли всех, в том числе и Мака. Это тоже действовало на нервы. Пату ходил сам не свой из-за внезапного ухода Бейзила и этой идиотской истории с похищением. Угрозы поганого Дела Рея Джонса приобретали реальную силу, поскольку теперь Мак знал: за ними стоит Пинки Дюваль.
Единственной надеждой Мака было найти Дювалю Бейзила, и эта единственная надежда только что сделала ему ручкой.
– Как бы не так, – пробормотал он, расплатился с кассиршей и вышел из кафе.
Пинки дал ему двадцать четыре часа. К ночи Мак должен узнать, где прячется Бейзил с женой адвоката. Или найти того, кто это знает. Однако шансов у Мака было немного.
Джо Бейзил повесил трубку и задумался. Странный звонок. Но долго думать было некогда, потому что в кухне за столом сидел гость и Линда поила его кофе. Жена явно не была готова к приему гостей так рано утром. На неожиданный звонок в дверь она выскочила в старом, потрепанном халате. Глаза припухли со сна.
Она вопросительно посмотрела на входящего в кухню мужа.
– Кто звонил?
– С работы. Спрашивали, во сколько я приду. Линда бросила на него странный взгляд, но ничего не сказала и предложила гостю позавтракать.
– Ничего страшного.
– Вы приехали на машине из Нью-Орлеана? – спросил Джо.
– Да, и собираюсь сразу же вернуться назад.
– А почему вы просто не позвонили?
– Понимаете, мне хотелось переговорить с вами лично.
– Это так важно?
– Да. За время работы в полиции ваш брат приобрел немало врагов не только среди преступников, но и в самой полиции. Я подумал, не стоит обсуждать это по телефону.
– Вы нас пугаете, мистер Пату, – нахмурилась Линда. – С Берком что-то случилось?
– Я сам этого не знаю и очень хочу узнать. Он уволился из НОБН, а через несколько дней исчез при таинственных обстоятельствах.
– Он мне звонил. Сказал, что хочет на время уехать, разобраться в себе, – задумчиво проговорил Джо. – Его разрыв с Барбарой и уход из полиции – разве это можно назвать «таинственными обстоятельствами»?
– Вы не знаете о многом другом.
– Например, о чем?
– Извините, Джо, но я не имею права говорить об этом. Это секретная полицейская информация. – Пату положил руки на стол и обратился к супругам: – Пожалуйста. Если у вас есть хоть малейшая идея, где сейчас может находиться Берк, – скажите мне. Крайне важно, чтобы я обнаружил его раньше, чем кто-то еще. Даже не могу передать, до какой степени это важно.
– Вы хотите сказать, что его жизнь в опасности? – встревоженно спросила Линда.
– Возможно.
Что означает «да», подумал Джо. Он понял, что дело нешуточное. Они со старшим братом виделись не чаще двух раз в год, но это ровным счетом ничего не значило. Они были по-настоящему близкими людьми и крепко любили друг друга.
Джо готов был землю перевернуть, чтобы помочь брату. Но проблема заключалась вот в чем:
Джо не знал, хочет Берк, чтобы его нашли, или нет. Желающих было достаточно: и Макьюэн, и Пату.
Если Берк исчез, никому ничего не сказав, значит – он хотел исчезнуть. Раз он ушел из полиции, значит – плевал на эту «секретную полицейскую информацию». И вообще, почему это Макьюэн и Пату ищут его по отдельности? Ни один из них не упомянул про другого. Если положение такое критическое, почему они не действуют слаженно, в одной команде?
– Извините, мистер Пату, ничем не смогу вам помочь, – повторил Джо то же, что только что сказал Макьюэну. – Берк не говорил мне, куда он поедет.
– И у вас нет никаких соображений на этот счет?
– Нет.
– А если бы вы знали, где он, вы бы мне сказали?
Джо ответил честно:
– Нет, не сказал бы.
Пату вздохнул. Он взглянул на Линду и понял, что она целиком на стороне мужа. Пату криво улыбнулся.
– Вы очень похожи на брата, Джо.
– Спасибо. Я считаю это комплиментом. Пату положил на кухонный стол визитную карточку и встал.
– Если передумаете, позвоните мне. В любое время дня и ночи. Миссис Бейзил, еще раз простите, что ворвался к вам без звонка. Спасибо за кофе.
Бейзилы проводили его до двери, посмотрели, как он садится в машину. Линда повернулась к Джо.
– Тебе никогда в жизни не звонили с работы узнать, когда ты придешь.
– Это был Мак Макьюэн, еще один полицейский. Догадайся, чего он хотел?
– Узнать, где Берк?
– Именно. А Пату специально примчался в Шривпорт, чтобы повидаться с нами.
– Что все это значит, Джо? Что случилось?
– Хотел бы я знать. Но я попробую выяснить. Он вернулся в кухню и стал листать телефонную книжку в поисках номера лавки Дредда.
Чертыхаясь на непрошеный звонок, он зашлепал по мокрым доскам к дому.
– Погоди, погоди, уже иду, – бормотал он. Запыхавшись, открыл дверь, схватил трубку и гаркнул: – Да?
Короткие гудки. Дредд в сердцах бухнул трубку на место.
– Черт тебя подери!
Дредд терпеть не мог телефон и никогда не расстраивался, что не успел вовремя подойти. Если кому-то очень надо, перезвонит еще.
Взглянув в окно, он окончательно разозлился: наглый пеликан стащил всю выпотрошенную рыбу.
Посадка задерживалась из-за плохой погоды и группы пожилых туристов, многим из которых требовалась специальная помощь при входе на пароход.
Вдруг раздался душераздирающий крик.
Это кричала одна из пассажирок. Она прижималась к мужу, потрясенному не меньше жены, и указывала трясущимся пальцем куда-то за борт. Там, в грязной воде Миссисипи, что-то медленно двигалось, и именно на это «что-то» смотрела перепуганная женщина.
К перилам подбежали другие пассажиры, пытаясь понять, что привело бедняжку в такой ужас. Многие тут же с отвращением отвернулись, кое-кто прижал ко рту руку, желая справиться с приступом тошноты. Туристы с более крепкими желудками защелкали фотоаппаратами и видеокамерами. Некоторые начали шепотом читать молитву.
По реке лицом кверху медленно плыл Эррол, глядя в небо уже подернутыми мутной пеленой глазами. При жизни он никогда не привлекал к себе столько внимания.
Глава 30
Конечно, придется серьезно ее обтесать, но в девушке имеется потенциал. Усилия будут не напрасны.
Руби откинула волосы со лба девушки, едва коснувшись громадных лиловых синяков, оставленных Бардо.
– Почему Бардо расспрашивал тебя о мистере Бейзиле?
– Он его ищет.
– Он говорил почему?
– Нет. Но мне кажется, это связано… Ой, нет. Наверное, мне не следует болтать. Бейзил заплатил мне, чтобы я помалкивала.
– Но мне можно рассказать. Вспомни, ведь он сам прислал тебя ко мне.
– Ну ладно. В общем, я думаю, это связано с женой Пинки Дюваля.
– Неужели? – Всем своим видом изображая полное безразличие, Руби внимательно выслушала рассказ Дикси. – Священник?
Дикси фыркнула.
– Представляете? Если бы Бейзил был священником, бабы в церкви кончали бы прямо во время мессы. Послушайте, если мне это ничего не будет стоить, можно мне выпить?
– Конечно. – Руби обернулась к служанке и велела принести чаю.
– Вообще-то я не чай имела в виду, – заметила Дикси, когда служанка вышла.
Руби снисходительно улыбнулась.
– Ты будешь пить чай, принимать лекарства и выздоравливать. Если ты будешь меня слушаться, то эти побои станут самым худшим, что до сих пор случалось с тобой в жизни. Но об этом мы поговорим позже, когда ты окончательно выздоровеешь.
Руби поручила девушку заботам служанки, вернулась на свой наблюдательный пост на галерее и принялась размышлять над тем, что узнала от Дикси. Так это Берк Бейзил повинен в дурном настроении Пинки? А вендетта Бейзила каким-то образом распространяется на молодую красивую жену Дюваля? Так вот почему Бейзил с таким интересом слушал то, что она, Руби, рассказывала о Реми.
– Вы невероятно умны, мистер Бейзил, – хихикнула Руби и подняла бокал, словно провозглашая тост за бывшего полицейского.
Жаль только, что жить ему осталось совсем недолго.
А как же иначе, раз он покусился на жену Пинки Дюваля.
* * *
Мак уехал на работу раньше, чем обычно, сказав Тони, что у него накопилось много бумажной работы. Он надеялся успеть проскочить до часа пик, но на шоссе № 10 машины еле ползли, на этот раз из-за непогоды. Область низкого давления двигалась с Мексиканского залива, неся с собой проливные дожди.Он припарковался у здания управления, но внутрь не пошел. Наоборот, открыл зонтик и прошел пешком несколько кварталов до небольшого кафе, где заказал чашку кофе. Попробовал кофе и сильно обжег язык. Встал, подошел к телефону-автомату и набрал номер, который вчера вечером списал из досье Бейзила.
– Алло?
– Джо Бейзил?
– Да.
Мак мысленно присвистнул от радости и от всей души возблагодарил Бога за удачу. Много лет назад в графу, кому звонить при несчастном случае, Берк вписал не жену, а своего брата, живущего в Шривпорте. С тех пор брат мог переехать, телефон мог измениться. Маку крупно повезло, что он сразу же попал куда надо.
– Меня зовут Мак Макьюэн. – Он старался говорить дружелюбно, самым естественным то – ном. – Я работаю с вашим братом. Вернее, работал. Пока он не уволился.
– В отделе по наркотикам?
– Именно. Берк говорил обо мне?
– Вы возглавили подразделение после гибели Кевина Стюарта.
– Совершенно верно. – Интересно, как Берк о нем отзывался? Ругал? Хвалил? У Мака не хватило смелости спросить. – Я многому научился у вашего брата, и меня ужасно расстроило, что он сорвался и ушел вот так внезапно.
– Ему надоело. Во всяком случае, так он мне сказал. Еще сказал, что поставил крест на полицейской работе, но меня не удивит, если он возьмет и вернется в полицию. Может, не в Нью-Орлеане, а где-нибудь еще.
– Всем от этого будет только лучше. – Не желая давить и вызывать подозрение, Мак осторожно начал: – Берк на днях говорил, что хочет поехать куда-нибудь на время, расслабиться. А к моей жене тут приезжает подружка, вот я и подумал, почему бы и мне с ним вместе не махнуть? Поболтаем, попьем пивка, вспомним старые времена. Ну, сами понимаете.
– М-м-м, – неопределенно промычал Джо.
– Только я не знаю, где его найти.
– А с чего вы взяли, что он хочет, чтобы его нашли?
Очевидно, проницательность была фамильной чертой Бейзилов. Джо не служил в полиции, но соображал неплохо.
– Перед тем, как уехать, он говорил, мол, жалко, что ты со мной не можешь оторваться. А я, оказывается, могу, вот и решил, что он будет рад компании.
Последовала долгая пауза, Мак закусил губу. В течение всего разговора он шарил глазами по кафе, пытаясь угадать, кто из посетителей шпионит за ним по поручению Пинки Дюваля или Дела Рея Джонса. Но вроде бы никто не проявлял никакого интереса к нервному человеку, вцепившемуся в трубку телефона-автомата.
Наконец Джо Бейзил сказал:
– Боюсь, ничем не смогу вам помочь, мистер Макьюэн. Когда я в последний раз говорил с Бер-ком, он был в очень плохом настроении. Сказал, что намерен отдохнуть, и, честно говоря, у меня осталось ощущение, что он хочет побыть один.
Позабыв благодарственные молитвы, Мак чертыхнулся про себя.
– Понятно.
– Я вам вот что скажу. Если Берк вдруг мне позвонит, я передам ему ваши слова. И если ему захочется вас пригласить, он перезвонит. Хорошо? Это все, что я могу для вас сделать.
Мак лихорадочно обдумывал: не сказать ли Джо, что его брат совершил федеральное преступление? Может, тогда он будет посговорчивее? Но тут же отказался от этой идеи. Дюваль не желал разглашать информацию о том, что его жена похищена. Если он узнает, что утечка происходит от полицейского Макьюэна, то Мак точно покойник.
– Мистер Макьюэн, мне надо идти, – сказал Джо Бейзил. – Был рад побеседовать с вами. Если Берк объявится, я скажу ему, что вы звонили. Всего хорошего.
И повесил трубку. А Мак все стоял у телефона – автомата, не в силах двинуться с места. Потом наконец очнулся, вернулся к стойке, заказал еще кофе и уныло уставился в стенку.
Господи, как же случилось, что его жизнь так внезапно рухнула?
Каких-нибудь пару недель назад он был полностью всем доволен. Ну, сильно задолжал Делу Рею Джонсу. Но ведь и раньше были долги. Деньги всегда можно достать, даже самые большие, надо только знать, как к этому делу подступиться. Правда, сумма долга на этот раз была уж слишком велика, но что за ерунда – пара лишних нулей? Конечно, дурак он, что связался с Делом Реем – этот урод позорит профессию ростовщика, – но все это казалось временными трудностями, которые должны были вот-вот разрешиться. Мак не сомневался, что скоро все наладится.
А теперь его жизнь полетела в тартарары. Бейзил сорвался, оставив после себя полную неразбериху. Отдел по борьбе с наркотиками лихорадило. Отдел внутренних расследований затеял новую проверку; на этот раз проверяли всех, в том числе и Мака. Это тоже действовало на нервы. Пату ходил сам не свой из-за внезапного ухода Бейзила и этой идиотской истории с похищением. Угрозы поганого Дела Рея Джонса приобретали реальную силу, поскольку теперь Мак знал: за ними стоит Пинки Дюваль.
Единственной надеждой Мака было найти Дювалю Бейзила, и эта единственная надежда только что сделала ему ручкой.
– Как бы не так, – пробормотал он, расплатился с кассиршей и вышел из кафе.
Пинки дал ему двадцать четыре часа. К ночи Мак должен узнать, где прячется Бейзил с женой адвоката. Или найти того, кто это знает. Однако шансов у Мака было немного.
Джо Бейзил повесил трубку и задумался. Странный звонок. Но долго думать было некогда, потому что в кухне за столом сидел гость и Линда поила его кофе. Жена явно не была готова к приему гостей так рано утром. На неожиданный звонок в дверь она выскочила в старом, потрепанном халате. Глаза припухли со сна.
Она вопросительно посмотрела на входящего в кухню мужа.
– Кто звонил?
– С работы. Спрашивали, во сколько я приду. Линда бросила на него странный взгляд, но ничего не сказала и предложила гостю позавтракать.
* * *
– Нет, спасибо, миссис Бейзил, – ответил Дуг Пату. – Я перекусил в кафе по дороге. Вы меня извините за столь ранний визит.– Ничего страшного.
– Вы приехали на машине из Нью-Орлеана? – спросил Джо.
– Да, и собираюсь сразу же вернуться назад.
– А почему вы просто не позвонили?
– Понимаете, мне хотелось переговорить с вами лично.
– Это так важно?
– Да. За время работы в полиции ваш брат приобрел немало врагов не только среди преступников, но и в самой полиции. Я подумал, не стоит обсуждать это по телефону.
– Вы нас пугаете, мистер Пату, – нахмурилась Линда. – С Берком что-то случилось?
– Я сам этого не знаю и очень хочу узнать. Он уволился из НОБН, а через несколько дней исчез при таинственных обстоятельствах.
– Он мне звонил. Сказал, что хочет на время уехать, разобраться в себе, – задумчиво проговорил Джо. – Его разрыв с Барбарой и уход из полиции – разве это можно назвать «таинственными обстоятельствами»?
– Вы не знаете о многом другом.
– Например, о чем?
– Извините, Джо, но я не имею права говорить об этом. Это секретная полицейская информация. – Пату положил руки на стол и обратился к супругам: – Пожалуйста. Если у вас есть хоть малейшая идея, где сейчас может находиться Берк, – скажите мне. Крайне важно, чтобы я обнаружил его раньше, чем кто-то еще. Даже не могу передать, до какой степени это важно.
– Вы хотите сказать, что его жизнь в опасности? – встревоженно спросила Линда.
– Возможно.
Что означает «да», подумал Джо. Он понял, что дело нешуточное. Они со старшим братом виделись не чаще двух раз в год, но это ровным счетом ничего не значило. Они были по-настоящему близкими людьми и крепко любили друг друга.
Джо готов был землю перевернуть, чтобы помочь брату. Но проблема заключалась вот в чем:
Джо не знал, хочет Берк, чтобы его нашли, или нет. Желающих было достаточно: и Макьюэн, и Пату.
Если Берк исчез, никому ничего не сказав, значит – он хотел исчезнуть. Раз он ушел из полиции, значит – плевал на эту «секретную полицейскую информацию». И вообще, почему это Макьюэн и Пату ищут его по отдельности? Ни один из них не упомянул про другого. Если положение такое критическое, почему они не действуют слаженно, в одной команде?
– Извините, мистер Пату, ничем не смогу вам помочь, – повторил Джо то же, что только что сказал Макьюэну. – Берк не говорил мне, куда он поедет.
– И у вас нет никаких соображений на этот счет?
– Нет.
– А если бы вы знали, где он, вы бы мне сказали?
Джо ответил честно:
– Нет, не сказал бы.
Пату вздохнул. Он взглянул на Линду и понял, что она целиком на стороне мужа. Пату криво улыбнулся.
– Вы очень похожи на брата, Джо.
– Спасибо. Я считаю это комплиментом. Пату положил на кухонный стол визитную карточку и встал.
– Если передумаете, позвоните мне. В любое время дня и ночи. Миссис Бейзил, еще раз простите, что ворвался к вам без звонка. Спасибо за кофе.
Бейзилы проводили его до двери, посмотрели, как он садится в машину. Линда повернулась к Джо.
– Тебе никогда в жизни не звонили с работы узнать, когда ты придешь.
– Это был Мак Макьюэн, еще один полицейский. Догадайся, чего он хотел?
– Узнать, где Берк?
– Именно. А Пату специально примчался в Шривпорт, чтобы повидаться с нами.
– Что все это значит, Джо? Что случилось?
– Хотел бы я знать. Но я попробую выяснить. Он вернулся в кухню и стал листать телефонную книжку в поисках номера лавки Дредда.
* * *
Не обращая никакого внимания на дождь, Дредд закончил проверять свои лески. Он сидел на краю пирса, потрошил рыбу и швырял внутренности в воду, когда услышал телефонный звонок.Чертыхаясь на непрошеный звонок, он зашлепал по мокрым доскам к дому.
– Погоди, погоди, уже иду, – бормотал он. Запыхавшись, открыл дверь, схватил трубку и гаркнул: – Да?
Короткие гудки. Дредд в сердцах бухнул трубку на место.
– Черт тебя подери!
Дредд терпеть не мог телефон и никогда не расстраивался, что не успел вовремя подойти. Если кому-то очень надо, перезвонит еще.
Взглянув в окно, он окончательно разозлился: наглый пеликан стащил всю выпотрошенную рыбу.
* * *
Невзирая на дождь, туристы толпились у пристани, чтобы взойти на старинный пароход «Креольская королева», который отправлялся на экскурсию по старинным плантациям, расположенным вверх по реке. Обвешанные фотоаппаратами и видеокамерами, кто под зонтиком, кто в прозрачном пластиковом плаще, пассажиры поднимались по трапу.Посадка задерживалась из-за плохой погоды и группы пожилых туристов, многим из которых требовалась специальная помощь при входе на пароход.
Вдруг раздался душераздирающий крик.
Это кричала одна из пассажирок. Она прижималась к мужу, потрясенному не меньше жены, и указывала трясущимся пальцем куда-то за борт. Там, в грязной воде Миссисипи, что-то медленно двигалось, и именно на это «что-то» смотрела перепуганная женщина.
К перилам подбежали другие пассажиры, пытаясь понять, что привело бедняжку в такой ужас. Многие тут же с отвращением отвернулись, кое-кто прижал ко рту руку, желая справиться с приступом тошноты. Туристы с более крепкими желудками защелкали фотоаппаратами и видеокамерами. Некоторые начали шепотом читать молитву.
По реке лицом кверху медленно плыл Эррол, глядя в небо уже подернутыми мутной пеленой глазами. При жизни он никогда не привлекал к себе столько внимания.
Глава 30
Берк стоял у открытой двери хижины, пил кофе из кружки и смотрел на дождь, когда услышал сзади шаги. Он оглянулся через плечо, ожидая увидеть Реми с поднятой железной сковородкой или еще с чем-нибудь, замахнувшуюся для удара.
Вчера она никак не могла смириться с наручниками – сопротивлялась изо всех сил, и ему пришлось повозиться, чтобы не причинить ей никакого вреда.
– В этом не было бы необходимости, если бы вы не пытались сбежать, – сказал он ей. – Я не могу рисковать. Вы возьмете и убьете меня, пока я сплю.
– Мне бы такое и в голову не пришло.
– А мне пришло. – Он растянулся на кровати, и она была вынуждена последовать его примеру. – У меня был долгий, трудный день. Я хочу спать. Да и вам не мешало бы.
Она демонстративно отодвинулась на самый край кровати, вся кипя от возмущения. Он же закрыл глаза, больше не обращая на нее внимания. Скоро Реми уступила усталости, легла и быстро заснула. А утром он встал и, постаравшись ее не разбудить, расстегнул наручники. Сейчас он видел, что она по-прежнему дуется, но все-таки занесенной сковородки у нее в руках не было.
– Кофе на плите, – сообщил Берк. Больше не оборачиваясь, он продолжал наблюдать за погодой. Все небо заволокло тучами, над болотом стояла плотная пелена дождя, и не похоже было, что он скоро кончится. Берк порадовался, что захватил с собой достаточно припасов. Сегодня он все равно не смог бы сплавать к Дредду, даже если бы лодка не была продырявлена.
Из-за дождя они вынуждены были находиться в хижине. Не разумно ли предположить, что и все другие сидят по домам? Все, кроме Дюваля? Интересно, скоро ли он здесь появится? Через десять минут? На следующей неделе?
Чем скорее, тем лучше, подумал Берк. Ему было невмоготу находиться с Реми в одном помещении. Хижина буквально давила на него; очевидно, сказывалось напряжение последних дней. Лежа вчера рядом с Реми, Берк почти не спал. Он слышал каждый ее вздох, ощущал малейшее движение. Стоило ей вздохнуть чуть глубже, и он тут же просыпался. Даже сейчас, стоя к Реми спиной, он знал, где она и что делает.
В Нью-Орлеане она одевалась, совершенно намеренно подчеркивая свою сексуальность. Тряпки у нее были очень дорогие, но так могла одеваться и роскошная шлюха.
Сейчас, в этом сером шерстяном спортивном костюме, она выглядела еще более эротичной, чем тогда в беседке в черном платье с низким вырезом. Без косметики, с припухлыми после сна щеками, спутанными волосами она казалась уютной и невинной, как котенок. И чертовски соблазнительной.
Берку становилось все труднее прикидываться перед самим собой, что он ничего к ней не испытывает. Он хотел ее с той самой минуты, когда впервые увидел. С той самой ночи, когда обнаружил, что роскошная небожительница в беседке – жена Пинки Дюваля.
Господи, почему он тогда же не нашел покладистую женщину, чтобы снять напряжение? Последние несколько месяцев они с Барбарой не занимались сексом, и в Берке накопился мощный заряд, не находивший выхода. Надо было соглашаться на бесплатное угощение Дикси. Или принять предложение Руби Бушеро. Всего один час с любой из ее девиц вернул бы ему спокойствие и равновесие. Но нет, он отказался. Псих, иначе не скажешь.
Хотя, если честно, он опасался, что даже профессионалка самого высокого класса, имеющая в своем арсенале все возможные и невозможные трюки, не сумеет загасить пылающий в нем костер.
Ну где этот чертов Дюваль?
Может быть, всесилие, которым похвалялся адвокат, – фикция? Может, армия наемников – выдумка для устрашения противников? Если же они в самом деле существуют, то это – безмозглая куча идиотов. Неужели Берк Бейзил, новоиспеченный похититель людей, так ловко замел следы? Может, в нем талант пропадает?
Но факт оставался фактом: он находился наедине со своей заложницей вот уже четвертый день, и сдерживаться становилось все труднее.
Берк выплеснул остатки кофе на мокрые доски.
– Хотите есть?
– Да. Мы ведь вчера так и не поужинали. Он метнул в нее выразительный взгляд, в котором читалось: а кто виноват? Но вслух сказал:
– Сейчас погляжу, что там у нас имеется. Он подошел к полке, на которой разложил привезенные припасы.
– Хлеб, крекеры, сардины, орешки к пиву, бобы, чили, томатный суп, консервированное мясо и тунец, спагетти, ананасный компот, еще бобы, ореховое масло.
– Я съем бутерброд с ореховым маслом и немного ананасного компота.
Во время еды он спросил про ранки на спине.
– Я посмотрела в зеркале над раковиной, – сказала она. – Кажется, они заживают. Вы считаете, их надо снова обработать?
– Дредд меня убьет, если туда попадет инфекция. Лучше все-таки смазывать их бальзамом, хотя бы через день.
– Я и сама могла бы это делать.
Он потянулся за пустой бумажной тарелкой, но при этих словах отдернул руку и раздраженно помотал головой.
– А, я понял. Дело не в лекарстве. Вы просто не хотите, чтобы я до вас дотрагивался.
– Я этого не говорила…
– У меня руки почище, чем у Бардо, а вы не больно-то возражали, когда он вас лапал. Так что, не надо мне вешать лапшу на уши.
– Бардо? – воскликнула она.
– Да. Я наблюдал за вашими играми в беседке. Дюваль устроил праздник по случаю оправдания своего дружка, но вы решили отметить его по-своему.
– Не знаю, что вы там видели, мистер Бейзил, но вы глубоко заблуждаетесь.
– Я видел достаточно. И ушел, пока не началось самое интересное. – Берк скрипнул зубами и резко встал. – Вы тут руками прикрывались, чтобы я не подглядывал за вашими сиськами. Так я уже видел, как они чуть не вываливались из платья. И на ваши внезапные приступы скромности мне наплевать. Из-за них я к вам лучше относиться не стану. Наоборот, меня от них тошнит. Проговорив все это, он вышел наружу. Черт с ним, с дождем, надо чинить лодку.
Теперь, благодарение Господу, кошмар кончился.
Но, когда Грегори открыл глаза, он не увидел опущенных жалюзи, висевших на окнах в его квартире. Вместо этого взору предстали замызганные занавески, висевшие на покосившемся медном карнизе. Слышно было, как тяжелые дождевые капли ударяют по стеклу и кровле дома, в котором он провел ночь.
Он благословил своих спасителей. Поблагодарил за щедрое гостеприимство. Они же в свою очередь попросили его благословить на брак их сына и его беременную троюродную сестру. У отца Грегори не было другого выхода, пришлось согласиться на проведение свадебной церемонии.
Она была запланирована на сегодня. Грегори очень надеялся, что сумеет вспомнить все необходимые слова. Он учился в семинарии, но это было сто лет назад. Да и вся его прошлая жизнь – до той ночи, когда он встретил Бейзила в туалете в парке, – казалась ему далекой-далекой. Грегори выругался сквозь зубы. И что его понесло в тот вечер в парк? Почему было не пойти в кино?
Не важно, мрачно подумал он, натягивая на себя грязную одежду. Рано или поздно Бейзил все равно бы его нашел. Не в парке, так еще где-нибудь. В войне против Пинки Дюваля Бейзилу нужен был именно Грегори, с его уникальными знаниями и способностями.
Оглядев себя в мутном зеркале, он вышел из комнаты. Вся семья собралась в большой комнате, которую отделяла от кухни высокая стойка. Жених лениво посасывал пиво, невеста накручивала волосы на бигуди.
Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Грегори сунули в руки чашку кофе и представили бабушкам, теткам и племянницам, добровольно вызвавшимся помочь все приготовить к приходу гостей. Добродушно поругивая дождь, женщины попросили Грегори замолвить у Господа словечко: пусть устроит солнышко ради такого праздника. Грегори, криво улыбнувшись, пообещал.
В комнате витали соблазнительные ароматы готовящихся кушаний. Крепкие мужчины притаскивали все новые ящики с пивом. Стараясь казаться незаметным, Грегори смотрел в окно и думал: как бы сбежать. Вчера вечером он решил, что дом стоит на острове. Сегодня Грегори с облегчением понял, что его спасители живут на самом конце полуострова: ярдах в пятидесяти от дома виднелась покрытая щебнем дорога, ведущая на большую землю.
К полудню начали собираться друзья и родственники, и все несли еду: жареную рыбу, кастрюли с густым супом, копченые и вяленые колбасы, жаренные по-креольски креветки, красные бобы с рисом, запеченный окорок и даже многоярусный кокосовый торт с фигурками жениха и невесты на верхушке.
Грегори понимал из их оживленных разговоров только отдельные слова. Он ощущал себя чужаком в этой тесной, сплоченной компании. Каждый вновь прибывший смотрел на него с подозрением. Грегори ангельски улыбался, стараясь рассеять эту неприязнь; но с лицом, по которому будто табун проскакал, это неважно удавалось. Никто из гостей или родственников жениха и невесты не спросил у него, почему он согласился провести свадебную церемонию, хотя другие священники отказались это сделать по моральным соображениям. Когда Грегори подписал брачное свидетельство, отец буркнул неразборчивое «спасибо».
Насколько неприязненно эти люди относились к чужакам, настолько же радостно и открыто приветствовали они своих. Стены их дома сотрясались от дружественных воплей. Вскоре к крикам присоединились звуки настраиваемых инструментов: это музыканты готовились к танцам.
В два часа дня невеста робко вошла в комнату. На ней было длинное белое воздушное платье. Родственницы потрудились на славу: под пышными юбками живот был почти незаметен. Мужчины подтолкнули шатающегося жениха, и он занял место рядом с засмущавшейся невестой.
Они встали перед отцом Грегори, и тот начал свадебную церемонию, призывая Господа благословить это чудесное собрание родственников и друзей. Если он и путал слова обряда, то гости были уже не настолько трезвы, чтобы это заметить.
Через пять минут процедура завершилась, счастливая пара скрепила поцелуем свой липовый брак.
А отец Грегори мечтал только об одном: как бы поскорей унести отсюда ноги, пока его не разоблачили.
Он ел с ними. Пил пиво. Они не отличались воздержанностью и поглощали пищу в невероятных количествах. Чем больше они пили, тем громче звучала музыка и тем веселее танцевали гости. Уже разгорелись две драки, но спорщиков быстро урезонили, и обошлось без большого кровопролития. Смеркалось, в комнатах стало душно от испарений вспотевших тел и дымящихся на плите кушаний. Кто-то открыл дверь, чтобы проветрить помещение.
Через эту-то приоткрытую дверь и выскользнул отец Грегори, прихватив по дороге чью-то куртку и шапку.
В лицо ему хлестал дождь. По ведущей от дома дорожке Грегори быстро добежал до сарая, возле которого лежала лодка, которую он украл у Дредда и из которой его вытащили вчера вечером. Грегори на нее даже не взглянул. Никакого болота, хватит. Большое спасибо. Теперь он будет передвигаться только по твердой земле. Она, конечно, тоже изобиловала опасностями, но все-таки не внушала такого ужаса, как болотная жижа.
Воровато оглянувшись на дом, Грегори не заметил каких-либо признаков суматохи. Вроде пока не хватились. Он пригнул голову и побежал прочь от сарая. Никогда раньше не бегал он так быстро, легкие словно охватило огнем. Добежав до конца дорожки, он чуть не вскрикнул от радости.
Дорожка вывела его к шоссе. Тяжело дыша, Грегори остановился. Немного подождав, пока восстановится дыхание, он торопливо зашагал по шоссе, от души надеясь, что движется по направлению к ближайшему городу.
Вчера она никак не могла смириться с наручниками – сопротивлялась изо всех сил, и ему пришлось повозиться, чтобы не причинить ей никакого вреда.
– В этом не было бы необходимости, если бы вы не пытались сбежать, – сказал он ей. – Я не могу рисковать. Вы возьмете и убьете меня, пока я сплю.
– Мне бы такое и в голову не пришло.
– А мне пришло. – Он растянулся на кровати, и она была вынуждена последовать его примеру. – У меня был долгий, трудный день. Я хочу спать. Да и вам не мешало бы.
Она демонстративно отодвинулась на самый край кровати, вся кипя от возмущения. Он же закрыл глаза, больше не обращая на нее внимания. Скоро Реми уступила усталости, легла и быстро заснула. А утром он встал и, постаравшись ее не разбудить, расстегнул наручники. Сейчас он видел, что она по-прежнему дуется, но все-таки занесенной сковородки у нее в руках не было.
– Кофе на плите, – сообщил Берк. Больше не оборачиваясь, он продолжал наблюдать за погодой. Все небо заволокло тучами, над болотом стояла плотная пелена дождя, и не похоже было, что он скоро кончится. Берк порадовался, что захватил с собой достаточно припасов. Сегодня он все равно не смог бы сплавать к Дредду, даже если бы лодка не была продырявлена.
Из-за дождя они вынуждены были находиться в хижине. Не разумно ли предположить, что и все другие сидят по домам? Все, кроме Дюваля? Интересно, скоро ли он здесь появится? Через десять минут? На следующей неделе?
Чем скорее, тем лучше, подумал Берк. Ему было невмоготу находиться с Реми в одном помещении. Хижина буквально давила на него; очевидно, сказывалось напряжение последних дней. Лежа вчера рядом с Реми, Берк почти не спал. Он слышал каждый ее вздох, ощущал малейшее движение. Стоило ей вздохнуть чуть глубже, и он тут же просыпался. Даже сейчас, стоя к Реми спиной, он знал, где она и что делает.
В Нью-Орлеане она одевалась, совершенно намеренно подчеркивая свою сексуальность. Тряпки у нее были очень дорогие, но так могла одеваться и роскошная шлюха.
Сейчас, в этом сером шерстяном спортивном костюме, она выглядела еще более эротичной, чем тогда в беседке в черном платье с низким вырезом. Без косметики, с припухлыми после сна щеками, спутанными волосами она казалась уютной и невинной, как котенок. И чертовски соблазнительной.
Берку становилось все труднее прикидываться перед самим собой, что он ничего к ней не испытывает. Он хотел ее с той самой минуты, когда впервые увидел. С той самой ночи, когда обнаружил, что роскошная небожительница в беседке – жена Пинки Дюваля.
Господи, почему он тогда же не нашел покладистую женщину, чтобы снять напряжение? Последние несколько месяцев они с Барбарой не занимались сексом, и в Берке накопился мощный заряд, не находивший выхода. Надо было соглашаться на бесплатное угощение Дикси. Или принять предложение Руби Бушеро. Всего один час с любой из ее девиц вернул бы ему спокойствие и равновесие. Но нет, он отказался. Псих, иначе не скажешь.
Хотя, если честно, он опасался, что даже профессионалка самого высокого класса, имеющая в своем арсенале все возможные и невозможные трюки, не сумеет загасить пылающий в нем костер.
Ну где этот чертов Дюваль?
Может быть, всесилие, которым похвалялся адвокат, – фикция? Может, армия наемников – выдумка для устрашения противников? Если же они в самом деле существуют, то это – безмозглая куча идиотов. Неужели Берк Бейзил, новоиспеченный похититель людей, так ловко замел следы? Может, в нем талант пропадает?
Но факт оставался фактом: он находился наедине со своей заложницей вот уже четвертый день, и сдерживаться становилось все труднее.
Берк выплеснул остатки кофе на мокрые доски.
– Хотите есть?
– Да. Мы ведь вчера так и не поужинали. Он метнул в нее выразительный взгляд, в котором читалось: а кто виноват? Но вслух сказал:
– Сейчас погляжу, что там у нас имеется. Он подошел к полке, на которой разложил привезенные припасы.
– Хлеб, крекеры, сардины, орешки к пиву, бобы, чили, томатный суп, консервированное мясо и тунец, спагетти, ананасный компот, еще бобы, ореховое масло.
– Я съем бутерброд с ореховым маслом и немного ананасного компота.
Во время еды он спросил про ранки на спине.
– Я посмотрела в зеркале над раковиной, – сказала она. – Кажется, они заживают. Вы считаете, их надо снова обработать?
– Дредд меня убьет, если туда попадет инфекция. Лучше все-таки смазывать их бальзамом, хотя бы через день.
– Я и сама могла бы это делать.
Он потянулся за пустой бумажной тарелкой, но при этих словах отдернул руку и раздраженно помотал головой.
– А, я понял. Дело не в лекарстве. Вы просто не хотите, чтобы я до вас дотрагивался.
– Я этого не говорила…
– У меня руки почище, чем у Бардо, а вы не больно-то возражали, когда он вас лапал. Так что, не надо мне вешать лапшу на уши.
– Бардо? – воскликнула она.
– Да. Я наблюдал за вашими играми в беседке. Дюваль устроил праздник по случаю оправдания своего дружка, но вы решили отметить его по-своему.
– Не знаю, что вы там видели, мистер Бейзил, но вы глубоко заблуждаетесь.
– Я видел достаточно. И ушел, пока не началось самое интересное. – Берк скрипнул зубами и резко встал. – Вы тут руками прикрывались, чтобы я не подглядывал за вашими сиськами. Так я уже видел, как они чуть не вываливались из платья. И на ваши внезапные приступы скромности мне наплевать. Из-за них я к вам лучше относиться не стану. Наоборот, меня от них тошнит. Проговорив все это, он вышел наружу. Черт с ним, с дождем, надо чинить лодку.
* * *
Прежде чем открыть глаза, Грегори сказал себе, что ему приснился кошмарный сон. Вчера он слишком много выпил или травки накурился, вот подсознание и изобрело дурацкое приключение, в котором участвовали Берк Бейзил, Пинки Дюваль, болотный отшельник, крокодилы и красивая женщина. Странный ансамбль. В довершение нелепости сам он, Грегори, почему-то исполнял роль священника.Теперь, благодарение Господу, кошмар кончился.
Но, когда Грегори открыл глаза, он не увидел опущенных жалюзи, висевших на окнах в его квартире. Вместо этого взору предстали замызганные занавески, висевшие на покосившемся медном карнизе. Слышно было, как тяжелые дождевые капли ударяют по стеклу и кровле дома, в котором он провел ночь.
Он благословил своих спасителей. Поблагодарил за щедрое гостеприимство. Они же в свою очередь попросили его благословить на брак их сына и его беременную троюродную сестру. У отца Грегори не было другого выхода, пришлось согласиться на проведение свадебной церемонии.
Она была запланирована на сегодня. Грегори очень надеялся, что сумеет вспомнить все необходимые слова. Он учился в семинарии, но это было сто лет назад. Да и вся его прошлая жизнь – до той ночи, когда он встретил Бейзила в туалете в парке, – казалась ему далекой-далекой. Грегори выругался сквозь зубы. И что его понесло в тот вечер в парк? Почему было не пойти в кино?
Не важно, мрачно подумал он, натягивая на себя грязную одежду. Рано или поздно Бейзил все равно бы его нашел. Не в парке, так еще где-нибудь. В войне против Пинки Дюваля Бейзилу нужен был именно Грегори, с его уникальными знаниями и способностями.
Оглядев себя в мутном зеркале, он вышел из комнаты. Вся семья собралась в большой комнате, которую отделяла от кухни высокая стойка. Жених лениво посасывал пиво, невеста накручивала волосы на бигуди.
Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Грегори сунули в руки чашку кофе и представили бабушкам, теткам и племянницам, добровольно вызвавшимся помочь все приготовить к приходу гостей. Добродушно поругивая дождь, женщины попросили Грегори замолвить у Господа словечко: пусть устроит солнышко ради такого праздника. Грегори, криво улыбнувшись, пообещал.
В комнате витали соблазнительные ароматы готовящихся кушаний. Крепкие мужчины притаскивали все новые ящики с пивом. Стараясь казаться незаметным, Грегори смотрел в окно и думал: как бы сбежать. Вчера вечером он решил, что дом стоит на острове. Сегодня Грегори с облегчением понял, что его спасители живут на самом конце полуострова: ярдах в пятидесяти от дома виднелась покрытая щебнем дорога, ведущая на большую землю.
К полудню начали собираться друзья и родственники, и все несли еду: жареную рыбу, кастрюли с густым супом, копченые и вяленые колбасы, жаренные по-креольски креветки, красные бобы с рисом, запеченный окорок и даже многоярусный кокосовый торт с фигурками жениха и невесты на верхушке.
Грегори понимал из их оживленных разговоров только отдельные слова. Он ощущал себя чужаком в этой тесной, сплоченной компании. Каждый вновь прибывший смотрел на него с подозрением. Грегори ангельски улыбался, стараясь рассеять эту неприязнь; но с лицом, по которому будто табун проскакал, это неважно удавалось. Никто из гостей или родственников жениха и невесты не спросил у него, почему он согласился провести свадебную церемонию, хотя другие священники отказались это сделать по моральным соображениям. Когда Грегори подписал брачное свидетельство, отец буркнул неразборчивое «спасибо».
Насколько неприязненно эти люди относились к чужакам, настолько же радостно и открыто приветствовали они своих. Стены их дома сотрясались от дружественных воплей. Вскоре к крикам присоединились звуки настраиваемых инструментов: это музыканты готовились к танцам.
В два часа дня невеста робко вошла в комнату. На ней было длинное белое воздушное платье. Родственницы потрудились на славу: под пышными юбками живот был почти незаметен. Мужчины подтолкнули шатающегося жениха, и он занял место рядом с засмущавшейся невестой.
Они встали перед отцом Грегори, и тот начал свадебную церемонию, призывая Господа благословить это чудесное собрание родственников и друзей. Если он и путал слова обряда, то гости были уже не настолько трезвы, чтобы это заметить.
Через пять минут процедура завершилась, счастливая пара скрепила поцелуем свой липовый брак.
А отец Грегори мечтал только об одном: как бы поскорей унести отсюда ноги, пока его не разоблачили.
Он ел с ними. Пил пиво. Они не отличались воздержанностью и поглощали пищу в невероятных количествах. Чем больше они пили, тем громче звучала музыка и тем веселее танцевали гости. Уже разгорелись две драки, но спорщиков быстро урезонили, и обошлось без большого кровопролития. Смеркалось, в комнатах стало душно от испарений вспотевших тел и дымящихся на плите кушаний. Кто-то открыл дверь, чтобы проветрить помещение.
Через эту-то приоткрытую дверь и выскользнул отец Грегори, прихватив по дороге чью-то куртку и шапку.
В лицо ему хлестал дождь. По ведущей от дома дорожке Грегори быстро добежал до сарая, возле которого лежала лодка, которую он украл у Дредда и из которой его вытащили вчера вечером. Грегори на нее даже не взглянул. Никакого болота, хватит. Большое спасибо. Теперь он будет передвигаться только по твердой земле. Она, конечно, тоже изобиловала опасностями, но все-таки не внушала такого ужаса, как болотная жижа.
Воровато оглянувшись на дом, Грегори не заметил каких-либо признаков суматохи. Вроде пока не хватились. Он пригнул голову и побежал прочь от сарая. Никогда раньше не бегал он так быстро, легкие словно охватило огнем. Добежав до конца дорожки, он чуть не вскрикнул от радости.
Дорожка вывела его к шоссе. Тяжело дыша, Грегори остановился. Немного подождав, пока восстановится дыхание, он торопливо зашагал по шоссе, от души надеясь, что движется по направлению к ближайшему городу.