Браун Сандра. День греха

   – Ложись, поспи. – Он похлопал ее по щеке. – Хочу, чтобы сегодня вечером ты была во всем блеске.
   – А что будет вечером?
   – Бал.
   – Какой бал?
   – Послушай, ты там со своим Бейзилом забыла обо всем на свете.
   – Извини, сегодня ведь…
   – Да, праздник Марди-Гра. Надеюсь, ты ведь не забыла? Завтра будем каяться в своих прегрешениях, зато сегодня можно творить что угодно. Именно так мы и поступим.
   – Но я не могу быть сегодня на балу!
   – Я смотрю, у тебя появилась скверная привычка: перебивать меня, когда я говорю, – поморщился Дюваль.
   Она открыла было рот, но промолчала. Справившись со своими чувствами, сказала едва слышно:
   – Просто я поражена. Неужели ты думаешь, что я способна после всего этого, едва вернувшись домой, участвовать в вечеринке?
   – Надо же нам отметить твое благополучное избавление.
   – Давай отметим его наедине.
   – Очень мило, что ты это предлагаешь, однако все приготовления уже в полном разгаре. Нельзя же разочаровывать гостей. – Он легонько ущипнул ее за щеку. – Включая твою сестру. Я ведь ее тоже пригласил.
   Реми смертельно побледнела и судорожно сглотнула, словно борясь с тошнотой.
   – Правда? – удивленно спросила она. – Почему вдруг? Ведь ты не собирался этого делать.
   – Передумал. Ты так красноречиво убеждала меня. В самом деле, нельзя же все время держать девочку в строгости. Она уже не ребенок, а девушка.
   – Я ошибалась, Пинки. Ты был прав. Ты всегда прав.
   Он нахмурился.
   – Поздно, Реми. Фларра уже приглашена, и я теперь не могу ей отказать. Да ты и сама не простила бы мне этого. Давай-ка, укладывайся спать. – Он поднялся. – Может быть, это вернет румянец твоим щекам. Ты уж извини за откровенность, но видок у тебя неважный.
   – Представляю, в какую уродину я превратилась. Волосы спутаны, ногти грязные. Я обязательно приведу себя в порядок.
   – Конечно, но сначала отдохни. – Он направился к двери. – Кстати, я убрал телефонный аппарат, чтобы тебе не мешали.
   Реми взглянула на ночной столик, и Дюваль с удовлетворением отметил, что ее лицо исказилось от ужаса.
   – Но я хотела позвонить Фларре. Мы не разговаривали больше недели. Она наверняка волнуется!
   – Ничего страшного. Я сказал ей, что у тебя болит горло. В любом случае, вы увидитесь сегодня вечером.
   – Но я хочу поговорить с ней!
   – Успеется. Никто не будет тебе докучать, отдыхай. Я один время от времени буду к тебе наведываться.
   Он послал ей воздушный поцелуй, вышел и нарочно повозил ключом в замке. Пусть Реми знает, что заперта снаружи.
   Реми бросилась к двери, схватилась за ручку, попыталась повернуть ее, но ничего не вышло. Тогда, обреченно вздохнув, она привалилась к стене.
   Она-то думала, что сначала вернется к мужу, а затем сбежит. Решение казалось парадоксальным, но единственно верным. Конечно, понадобились бы немалые усилия, чтобы изобразить, будто она глубоко потрясена похищением и хочет побыстрее вернуться к обычной жизни. Лишь бы только вытащить Фларру из лап Пинки. Ради этого стоило даже улечься с Дювалем в постель, хотя Бейзилу она об этом, конечно, не сказала.
   Однако Пинки и не подумал затаскивать ее в кровать. Это было странно и вызывало тревогу.
   Причина могла быть только одна: муж заподозрил, что она стала любовницей Бейзила. Если так, то и ей, и Фларре угрожает смертельная опасность.
   Должно быть, Пинки обо всем догадался, когда поцеловал ее, а может быть, и еще раньше. Увидел, что она изменилась. Ничего удивительного – он необычайно проницателен и наблюдателен. Замечает малейший изъян на лепестке орхидеи, с точностью до градуса определяет температуру вина. Разве могла укрыться от его внимания перемена, произошедшая в душе жены. А перемена была нешуточная: Реми узнала, что такое любовь – любовь к мужчине и к самой себе.
   Проживи она сто лет или умри сегодня, все равно в душе ее останется благодарность за волшебные часы, проведенные среди диких болот. Там ей пришлось заглянуть к себе в сердце, и она признала правоту Бейзила: да, она вела себя как шлюха. Неважно, что телом она торговала не ради денег, а ради спасения сестры. Сути это не меняет. Слишком уж многим пришлось ей пожертвовать: самоуважением, гордостью, душой. Она отдала себя Дювалю всю без остатка. Неужели от этого кому-то может быть лучше? Нет, она только сделала хуже и для себя, и для сестры.
   Реми прониклась глубочайшим презрением к миссис Дюваль, пассивной, запуганной кукле, способной только на мелкие женские хитрости. Но зато она вновь научилась уважать Реми Ламбет, женщину, обладающую характером, силой воли, смелостью. Такая сумеет выжить в борьбе с трудностями. Она способна любить полноценно и беззаветно.
   Бейзил! Надо сообщить ему, что план провалился. Но здесь нет телефона. Как бы выбраться из спальни? Мозг Реми лихорадочно работал.
   Один из дружков ее матери когда-то научил ее отпирать несложные замки. Однако в доме у Пинки Дюваля несложных замков не водилось – он признавал все только самое лучшее и современное. Несколько лет назад особняк был полностью перестроен и отремонтирован. Спальня превратилась в подобие банковского сейфа, где можно было отсидеться и выдержать настоящую осаду. Дверь запиралась при помощи цифрового кода. Открыть ее можно было, лишь зная комбинацию. Изнутри дверь открывалась при помощи ключа, однако Реми так и не смогла его найти, хотя обыскала и спальню, и гардеробную. В отчаянии она попыталась открыть дверь маникюрными ножницами, пилочкой для ногтей, булавкой, но хитроумный замок не желал поддаваться таким доморощенным методам.
   Может быть, окно? Реми распахнула шторы, подняла жалюзи, однако оказалось, что снаружи закрыты ставни. Прежде подобное случалось всего однажды – когда на город обрушился тропический ураган. Вот и этот путь оказался закрытым. Дневной свет едва проникал сквозь узкие щели.
   Впрочем, это ничего не меняло. Ведь оконные стекла в любом случае подсоединены к сигнализации. Стоит открыть раму, и сразу же зазвучит сирена. Охранники немедленно сообщат об этом хозяину.
   Итак, через окна тоже было не уйти. Реми взволнованно расхаживала по комнате, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации.
   Может быть, вентиляционный люк? Она встала на стул, сняла решетку и увидела, что ход слишком узок. Не пролезть.
   Каминная труба? Вряд ли.
   Нет, этим путем из комнаты мог выбраться разве что дым.
   Дым!
   Дом снабжен не только охранной сигнализацией, но и системой противопожарной защиты. Сенсоры дыма подсоединены к датчикам пожарной охраны. Как только сработает сигнал задымленности, к дому немедленно помчатся пожарные машины. С полдороги они не вернутся. Согласно правилам, пожарники должны проверить в доме все сенсоры, убедиться, что они в порядке.
   Над дверью, ведущей в ее гардеробную, как раз находился сенсор дыма. Реми подтащила к стене ночной столик. Скинула туфли, зажгла свечу и вскарабкалась на столик. Пламя оказалось всего в нескольких сантиметрах от детектора.
   – Ничего у тебя не выйдет, Реми.
   Вздрогнув, она уронила свечу, и на идеально чистом ковре появилось обугленное пятнышко. Пинки пересек комнату, поднял свечу и насмешливо посмотрел на жену.
   – Ну и глупый же у тебя видок. Однако твоя изобретательность впечатляет. За последние полчаса ты проявила больше сообразительности, чем за все долгие годы нашего знакомства.
   Он галантно предложил ей руку, чтобы помочь спуститься. Реми предпочла обойтись без его помощи. Дюваль смотрел на нее с улыбкой.
   – Дорогая, конечно же, я не упустил из виду такую очевидную вещь, как пожарная сигнализация. Но все же я приятно удивлен твоей предприимчивостью.
   – Я всегда была умнее, чем ты думал, Пинки.
   – Разумеется. Например, скрыла от меня беременность и выкидыш. Удивлена? Доктор Карут сменила гнев на милость и перестала играть со мной в молчанку, когда я предъявил ей кое-какие фотографии. На снимках она изображена со своей медсестрой. В самых компрометирующих позах. Я вполне терпимо отношусь к сексуальным извращениям, – добродушно продолжил Пинки. – Однако коллеги доктора Карут наверняка заинтересовались бы особенностями ее частной жизни. Боюсь, разоблачение грозило бы ей серьезными профессиональными неприятностями. О чем это я? Ах да, о твоей сообразительности. Видишь ли, Реми, женщинам твоего типа ум ни к чему. С этим согласится даже твой Бейзил. Вряд ли он вел с тобой интеллектуальные разговоры. Полагаю, ему было интереснее тебя трахать. Он ведь тебя трахнул, правда?
   – Я бы назвала это иначе. Мы с ним занимались любовью, – с вызовом сказала Реми. – Впервые в жизни я узнала, что это такое.
   Тут Пинки влепил ей пощечину. Реми на миг ослепла от удара и рухнула на пол.
   – Ты шлюха. Ты всегда была шлюхой. Чего еще ожидать от дочери проститутки? Может быть, тебе кажется, что это очень романтично – хижина, болото, ты вдвоем с твоим любовничком. Но не строй иллюзий. Бейзил – тоже мужчина, а для мужчин ты представляешь только один интерес. Знаешь, зачем он тебя трахал? Чтобы досадить мне, только и всего. Кстати, где он сейчас?
   – Не знаю.
   Он ударил ее ногой по почкам. От боли Реми чуть не потеряла сознание, но все же совладала с собой.
   – Где он?
   – Он высадил меня у Дредда, а потом уехал.
   – На лодке или на машине?
   – На лодке.
   Она плакала навзрыд, и слезы были искренними – Реми вспоминала расставание с Берком. Им казалось, что другого выхода из создавшейся ситуации нет.
   – Я не хотела, не хотела с ним расставаться, но…
   Пинки злобно рассмеялся:
   – Он получил от тебя то, что хотел, а ты, бедняжка, осталась с разбитым сердцем. Реми с вызовом воскликнула:
   – Ты не сможешь держать меня здесь взаперти до бесконечности. Рано или поздно я выберусь отсюда!
   – Очень скоро тебе будет совершенно все равно, где ты и что с тобой.
   – Что же ты намерен со мной сделать? Будешь бить меня, пока я не умру? – Она гордо вскинула подбородок. – Ты удивишься. Я теперь стала храброй. Ты не можешь мне ничего сделать. Я не такая, как ты воображаешь. Твои оскорбления меня не затрагивают.
   – Это любовь сделала тебя такой сильной? – ухмыльнулся он.
   – Да, любовь.
   – Храбрые слова, Реми. Посмотрим, останешься ли ты храброй, когда увидишь, какая участь ожидает того, кто тебе дорог.
   Реми схватилась за сердце:
   – Не смей ее трогать!
   – Умница. Ты сама догадалась. Милашка Фларра. – Он поцеловал кончики пальцев. – Такая спелая, мечтающая о любви.
   Реми схватилась за ночной столик, поднялась на ноги и бросилась на мужа, выставив острые ногти, однако Пинки легко сбил ее с ног.
   – Аппетитная девочка, не правда ли? – весело сказал он, словно они вели светский разговор. – Так и брызжет сексуальностью. Она еще более лакомый кусочек, чем ты, Реми. Счастливчик тот мужчина, который попользуется ею первым.
   Реми бухнулась на колени, поползла к мужу и обхватила его за бедра.
   – Пинки, ради Бога, – хриплым голосом взмолилась она. – Не мучай ее. Я сделаю все, что хочешь. Все, что угодно.
   Она поднялась, хватаясь пальцами за его одежду. Стала целовать его, поглаживать через тонкую ткань брюк.
   – Делай со мной, что захочешь, только не трогай ее.
   Пинки отодвинулся, отбросив ее руки.
   – Прекрати.
   – Пожалуйста, Пинки, – всхлипнула она. – Не мучай ее.
   – Я с ней ничего делать не собираюсь, милая. Неужто ты думала, что я затащу Фларру в свою постель? Вовсе нет. – Он похлопал жену по щеке. – Нет, я подарил твою сестренку Уэйну Бардо.
   С этими словами он вышел из спальни и запер дверь. Реми застыла на месте, едва держась на ногах. Бардо! Бедная Фларра!
   Она согнулась в три погибели и застонала. Потом прикусила губу и от всей души возблагодарила Господа за то, что Он предоставил ей шанс на спасение.
   В ладони у нее был ключ. Прикидываясь, будто молит Дюваля о пощаде, Реми воспользовалась давними воровскими навыками – обшарила его карманы.

Глава 40

   – Ничего не понимаю. Почему мы не едем прямо к Реми?
   Наивность девчонки заводила его еще больше, чем ее школьная форма. Давненько у Бардо не было такого лакомого кусочка. Соблазнительная, благоуханная – прямо конфетка. Он облизнулся, предвкушая шикарное времяпрепровождение.
   – Дом весь вверх дном, – сказал он вслух. – Готовятся к балу. Кругом снуют слуги, вот твоя сестра и велела отвезти тебя в гостиницу, чтоб ты могла спокойно переодеться.
   – Странно. Ведь мы с Реми не виделись целую неделю, даже больше. Наверно, я должна ей позвонить.
   Девчонка насторожилась, но Бардо уже вел ее в номер мотеля, снятый заранее. Сначала он хотел заказать комнату в какой-нибудь шикарной гостинице, но потом передумал. К чему зря тратить деньги на всякую ерунду, если исход сегодняшнего дня предрешен заранее?
   К тому же, если Фларра поднимет крик, в мотеле такого сорта никто не станет совать нос не в свое дело. Тут главное – плати вперед и наличными.
   Однако надо было успокоить малышку. Бардо тяжело вздохнул и сказал:
   – Эх, видно, придется все тебе рассказать.
   – Что рассказать?
   – Понимаешь, тебе приготовили большой сюрприз. Действительно настоящее чудо. Сюрприз еще не совсем готов, поэтому мне ведено привезти тебя сюда и занять – на какое-то время.
   – В самом деле? – взвизгнула Фларра, просияв улыбкой. – Что же там такое?
   – Не могу сказать. Слово давал.
   – Ну хоть намекните. Пожалуйста, мистер Бардо!
   – Как бы не так. Босс и миссис Дюваль с меня шкуру сдерут, если я проболтаюсь. Я и так уже наговорил лишнего. Пообещай мне, что сделаешь вид, будто это для тебя большая неожиданность.
   – Обещаю.
   Он завел ее в номер и положил на кровать коробку с маскарадным костюмом. Молодец Пинки – не упустил из виду ни одной детали. Фларра еще в машине заглянула в коробку, однако сказала, что не будет торопиться – рассмотрит костюм потом как следует.
   Теперь она сразу же вцепилась в коробку.
   – Все, мое терпение на исходе!
   Фларра отшвырнула крышку в сторону, восторженно ахнула и с восхищением уставилась на прозрачную ткань, усыпанную разноцветными кристаллами. Пальцы она молитвенно сложила возле подбородка, став похожей на маленькую девочку.
   – Какая красота! Что это такое?
   – Достань и посмотри.
   Дрожащими руками она вынула маскарадный костюм, словно это была какая-то священная реликвия.
   По правде говоря, ничего особенно священного в этом костюме не было: лиф, усыпанный яркими стеклянными шариками, едва держался на тонких бретельках, а нижняя часть состояла из тонких шаровар. Костюм наложницы из гарема. Там же, в коробке, лежала шапочка с чадрой и золотые туфли с загнутыми носами.
   Фларра разглядывала эту красоту в некотором недоумении.
   – Это в самом деле для меня? Может, вы перепутали коробку?
   – Что, не нравится?
   – Очень нравится. Классная вещь! – прошептала она. – Только больно уж откровенная.
   – Ты так думаешь? Что ж, можем подобрать что-нибудь другое. – Он критически осмотрел ее с головы до ног, сдвинул брови. – Может, ты и права. Для девочки твоего возраста это слишком взрослый костюм.
   Фокус удался на славу. Фларра возмущенно вздернула нос, схватила костюм и немедленно отправилась в ванную переодеваться. Бардо ухмыльнулся. Бабы – такие дуры. Их реакцию предсказать очень просто. Поэтому нечего удивляться, что искушенный мужчина должен постоянно выдумывать новые способы поразвлечься с ними. Старые, молодые, красивые, уродливые, тощие, толстые, белые, черные – бабы, они и есть бабы. Ни одна из них не потерпит, чтобы ее сочли недостойной чего-то. Вот и Фларра во что бы то ни стало захочет доказать, что она уже взрослая и самостоятельная.
   Он задвинул занавески, проверил, хорошо ли заперта дверь, а потом уселся на кровать, предвкушая дальнейшие события. Прошло минут десять, а дверь все не открывалась. Терпение Бардо было на исходе.
   – Фларра! – крикнул он. – Ты куда запропастилась? С тобой все в порядке?
   – Нет… Все в порядке… В общем, в порядке, да…
   – Что, размер не подходит?
   – Как вам сказать…
   – Открывай, дай посмотреть.
   Через несколько секунд дверь ванной нерешительно открылась. Бардо весь подался вперед. Но даже он, считавший себя знатоком женской красоты, не был готов к чудесной картине, которая предстала перед его взором. Позвякивая колокольчиками, прикрепленными к остроконечным туфлям, Фларра вошла в комнату. Ее лицо было прикрыто невесомой вуалью, глаза смотрели робко и застенчиво. Груди чуть не выпрыгивали из тесного лифа.
   – Наверно, Реми и не подозревала, как я выросла, – смущенно сказала девушка, прикрывая рукой обнаженный живот.
   Бардо сглотнул – уж больно узенькими были Золотые вставки шаровар.
   – Как по-вашему, ничего?
   – То, что надо, – облизнувшись, произнес он. – Выглядишь просто сногсшибательно.
   – Честно?
   Он встал и подошел к ней.
   – Честное слово. Так и съел бы тебя. Должно быть, его улыбка внушила ей тревогу – во всяком случае, девушка нервно рассмеялась и сделала шаг назад.
   – Спасибо за комплимент. Пожалуй, я пойду переоденусь в свой школьный костюм. А этот наряд подождет до бала.
   Но Бардо схватил ее за руку и развернул к себе.
   – Нет, милочка, бал уже начался.
   Он сорвал с нее шапочку и чадру, впился губами в ее рот. Его рука обхватила ее голую спину, Фларра затрепыхалась, но это распалило его еще больше.
   Размахнувшись, она ударила его по лицу, и тогда он скрутил ей руки.
   – Что вы делаете? Прекратите! – выдохнула она. – Мне больно!
   Он наклонился и укусил ее за грудь. Фларра вскрикнула.
   – Заткнись! – Он стиснул пальцами ей подбородок. – Еще один крик, и я сделаю тебе очень-очень больно. Поняла?
   Она заплакала, но это возбудило его еще больше. Бардо очень любил, когда женщины плачут – неважно, от страха или от боли.
   – Я все расскажу Пинки! Он тебя убьет! Бардо расхохотался:
   – Вот-вот, расскажи ему, расскажи.
   – Что ты хочешь со мной сделать?
   – А ты как думаешь?
   Он просунул руку ей между ног и пошевелил пальцами.
   Девушка передернулась – должно быть, от отвращения. Но Бардо было все равно от чего – лишь бы реагировала.
   – Все знают, что вы меня увезли, – заикаясь, пролепетала Фларра. – Меня будут искать!
   – Ты что, дурочка, еще ничего не поняла? Пинки подарил тебя мне.
   – Вы лжете! Он никогда бы этого не сделал!
   – А вот и сделал. Можешь сказать ему спасибо. Мы с тобой здорово позабавимся. – Моя сестра…
   – У нее своих проблем хватает. Ей не до тебя. Только теперь Фларра, кажется, поняла всю серьезность ситуации. Она жалобно всхлипнула, и Бардо с удовольствием слизнул слезы с ее лица.
   – Расслабься, киска. Делай все, как я говорю. Может быть, из тебя получится такая же классная шлюха, как твоя мамаша. Мне про нее рассказывали. Надеюсь, талант передается по наследству. Во всяком случае, данные у тебя неплохие.
   – Пожалуйста, не надо, – прошептала она, пытаясь высвободиться.
   Тогда он вынул из кармана нож, щелкнул пружиной. Девушка испуганно взвизгнула. Приложив острие к ее губам, Бардо сказал:
   – Будешь трепать языком – останешься без него. Поняла? Еще один крик, и можешь попрощаться со своим язычком. Будет жаль, потому что на него у меня особые виды.
   Он перерезал ножом лямку лифчика. Чашечка повисла, обнажив грудь. Фларра всхлипнула, но кричать побоялась. Тогда Бардо перерезал и вторую лямку.
   – Ну-ка, посмотрим, что у нас тут такое, – присвистнул он и провел клинком по ее соску.
   Сосок тут же напрягся.
   – Ай, как стыдно, – поддразнил ее Бардо. – Невинная католическая девушка, и такая чувствительность. Что скажет твоя директриса?
   Внезапно дверь с треском распахнулась.
   – Брось нож и руки вверх!
   На пороге, пригнувшись, стоял Берк Бейзил, держа обеими руками пистолет. Дальнейшее произошло в одну секунду: девушка пронзительно закричала, и Берк выстрелил, но Бардо успел присесть, и пуля пролетела мимо, оставив дыру в стене. Второй раз Берк стрелять не стал – боялся попасть в девушку.
   – Бардо, ты арестован! – крикнул он.
   – Заткнись, придурок! – в бешенстве крикнул Бардо и метнул свой нож.
   – Стоять, ублюдок! – крикнул полицейский, возникший за спиной у Бейзила.
   В тот же миг у Бардо прямо между глаз появилась черная дыра от пули. Уэйн беззвучно рухнул на пол. Брошенный им нож, подрагивая, торчал в двери, миновав Бейзила на какой-нибудь дюйм.
   В комнату бросились полицейские, а Берк подошел к девушке, в ужасе смотревшей на истекавшего кровью Бардо.
   Бейзил набросил ей на плечи свою куртку.
   – Ты в порядке?
   Она непонимающе уставилась на него, пришлось повторить вопрос еще раз. Девушка неуверенно кивнула.
   – Ладно, Бейзил, мы тут управимся без тебя, – сказал один из полицейских. Берк пожал ему руку.
   – Спасибо. Вы, ребята, сработали на славу – и в смысле слежки, и при захвате. – Он кивнул на труп.
   Полицейский отдал Бейзилу честь.
   Тогда Берк взял девушку за руку и повел ее прочь из комнаты. На стоянке перед мотелем стояли полицейские машины, однако Бейзил усадил девушку в автомобиль без опознавательных знаков. Завизжали шины, машина выехала со стоянки. Навстречу ей неслась «Скорая помощь».
   Какое-то время девушка молчала, потом яростно воскликнула:
   – Чтоб ты провалился, Бейзил! Где тебя черти носили? Этот сукин сын меня до смерти напугал. И какая наглость – он сказал, что из меня может получиться классная шлюха!
   Это была Исобель, самая талантливая из девушек Руби Бушеро. Она сдернула с головы черный парик и сердито швырнула его на сиденье.

Глава 41

   Исобель выглядела младше своего возраста, обожала приключения и отличалась предприимчивостью. В заведении мадам Бушеро она работала с теми клиентами, кто предпочитал секс с фантазией. Вот почему именно эта девица была избрана на роль Фларры Ламбет в маленьком спектакле, поставленном Берком Бейзилом.
   Разумеется, ей хорошо заплатили за роль. Перед тем, как расстаться с Исобель, Бейзил вручил ей чек на кругленькую сумму. После этого он вошел в кабинет к хозяйке заведения. Каждая минута была на счету, однако, когда Руби предложила ему выпить, Бейзил не отказался – это было бы невежливо. В конце концов, мадам очень помогла ему.
   – Все прошло по плану? – спросила Руби, протягивая Берку бокал виски.
   – Идеально. – Он залпом выпил. – Я находился в комнате, примыкающей к кабинету сестры Беатрисы. Исобель разыграла свою роль безупречно – даже я готов был поверить, что это невинная девочка.
   – Такой она когда-то и была, – вздохнула Руби. – Я рада, что сценарий удался. Вы хорошо знаете психологию своих врагов, мистер Бейзил.
   Он подставил бокал, чтобы она налила ему еще.
   – Реми не сомневалась, что Пинки попытается сквитаться с ней, использовав для этого Фларру. И Реми была права. Но мы, конечно, приняли и другие меры предосторожности: Бардо постоянно находился под негласным наблюдением. Утром мы подслушали его разговор с боссом по телефону. Поэтому мы знали, когда и с какой целью он намерен забрать девочку.
   – Этот ублюдок должен был умереть.
   – Целиком и полностью с вами согласен, – мрачно кивнул Берк. – Я и Исобель прибыли в монастырь за полчаса до его приезда, а когда машина Бардо покинула школу, за ней следовал наш автомобиль. Все прошло без сучка без задоринки. Правда, на обратном пути Исобель все время ныла, что я появился слишком поздно.
   – А где сейчас Фларра?
   – Под охраной полицейских. Честных полицейских.
   – А Бардо точно мертв?
   – Мертвее не бывает, – спокойно ответил Берк, допивая виски.
   – Жаль, вы не привезли мне на память какой-нибудь трофей – отрезанное ухо или что-нибудь в этом роде.
   Мадам чокнулась с Бейзилом и тоже выпила.
   – Спасибо за Исобель, – поблагодарил он. – Я перед вами в долгу.
   – Ерунда. Теперь мы квиты. Кроме того, вы сделали мне еще один подарок. Ваша Дикси, кажется, станет для меня полезным приобретением.
   Берк улыбнулся:
   – Я так и думал, что вы без труда найдете с ней общий язык. Жаль только, Бардо успел ее обработать.
   – Ничего, она скоро поправится. – Мадам предложила ему еще виски, но Берк отрицательно покачал головой. – Я очень вам благодарна, мистер Бейзил. Учтите, что двери нашего дома для вас всегда открыты.
   – Спасибо. Вряд ли я воспользуюсь вашим любезным приглашением.
   Мадам вкрадчиво спросила:
   – Миссис Дюваль?
   – Реми, – поправил он.
   Ах, как тяжело ему было с ней расставаться сегодня утром! Всю ночь они разговаривали, занимались любовью, пытались найти выход из ситуации, казавшейся безнадежной.
   К утру стало окончательно ясно, что ей все-таки придется вернуться к Дювалю. Сама Реми отнеслась к этой идее легче, чем Берк, который клялся, что она больше не переступит порог дома Пинки Дюваля.
   – Я не пущу тебя! – повторял он. – Ни на один день, ни на один час!
   Но он и сам уже понимал, что другого выхода нет.
   – Меня саму эта перспектива не радует, но ничего, я справлюсь, – твердо сказала Реми. – Может быть, еще неделю назад я побоялась бы, но сейчас я в себе уверена. А ты позаботься о Фларре. И, ради Бога, береги себя.
   В конце концов сцену расставания прервал Дредд. Он сказал, что время дорого, нужно торопиться, иначе все полетит к черту. И Берк уехал, оставив Реми у Дредда – дожидаться приезда Дуга Пату.