Страница:
Переправа по стволам через реку Даут (Зап. Кавказ, 1993).
Группа Дедова при обходе озера Мерцбахера (Ц.Тянь-Шань, район ледника Иныльчек) столкнулась с необходимостью преодоления многочисленных скально-осыпных прижимов. Для преодоления некоторых прижимов использовалась специфичная техника передвижения маятником на закрепленной веревке. Веревку закрепляли на скале выше прижима, «подвешивали на нее туриста с рюкзаком, и он проходил прижим боковым движением маятника на веревке. В ряде случаев использовались боковые оттяжки для подтягивания участника и возврата веревки, а также верхняя страховка. Такая техника требовала предварительной подготовки переправы не только в части навески веревки, но и в части очистки склона от плохо лежащих камней: при движении маятника веревка могла сбросить камень на участника переправы. Стартовать, конечно, удобно было не с самого берега, а с возвышения берега, – так, чтобы в нижнем положении маятника не касаться воды. Такая техника переправы оправдана в том случае, когда для одоления прижима требуется очень тяжелый обход верхом, либо когда такой обход невозможен. Здесь надо тактически рассчитать, что выгоднее: один прижим может быть выгодно преодолеть маятником, но вот несколько таких прижимов может быть выгоднее обойти сверху одним обходом...
Озеро Мерцбахера на леднике Северный Иныльчек (с вертолета, Ц.Тянь-Шань, 1989).
Альпинистка Марина Гарф в своей книге «Волос долог, ум короток» описывает случай преодоления непроходимого участка ущелья по середине реки Сарытаг вброд, на большом протяжении. На середине реки глубина была меньше, чем у берегов, – такова была особенность разлива реки по ложу ущелья. Ситуацию «подперчило» забавное обстоятельство: после двухчасового спуска и опасного перехода реки она благополучно завершила переход с сыном, выйдя к памятнику... утонувшим альпинистам! Вероятно, знание местных монументальных «достопримечательностей» удержало бы ее от этого приключения. Конечно, длительные переходы по воде возможны лишь в случае, если вода достаточно теплая.Сток и преодолимость горных рек очень сильно изменяются в разное время года, в разное время суток, после дождя и снегопада, в теплые и холодные дни. Легче всего реку перейти утром, «по холодку», в режиме минимального таяния льда и снега. Переправа днем или вечером может быть существенно сложнее из-за увеличения стока вследствие таяния. Конечно, дождь и снегопад могут заметно увеличить сток и сделать маленькую речушку труднопроходимой. Поэтому доступную, безопасную переправу лучше одолеть вечером во избежание возможных сложностей после ночного дождя. А вот если переправа трудна, лучше отложить ее на утро: по холодку она может упроститься. Остановка на бивак может реально сократить время на разведку и наведение переправы: пока одни готовят ужин и палатки, другие ищут и наводят переправу.
При разведке переправы надо обращать внимание на такие важные факторы, как уклон ложа реки, скорость течения, глубина потока, дробление потока на рукава. Надо учитывать, что величина напора воды пропорциональна квадрату скорости, поэтому в некоторых случаях может быть безопаснее перейти в более глубоком месте, но с меньшей скоростью течения. Надо учитывать, что скорость течения реки меньше у ее дна и берегов и максимальна на стремнине, – в середине потоков, где глубина наибольшая. В бурунах скоростной напор меньше за препятствиями (за крупными камнями и выступами скал в «застойных зонах» потока) и в зонах завихрения потока как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскости, поскольку вихри образуют встречные потоки, ослабляющие напор основного потока.
Кызыл-су, – «красная река», – течет с востока на запад по дну широкой Алайской долины, являясь естественной границей между Памиром и Памиро-Алаем. Река действительно «красная», точнее вода от взвешенных в ней пород по цвету коричнево-красная, как густое какао с молоком. Ширина 50–60 м, вброд непреодолима. В верховьях есть мост у Сары-Таша, а следующий мост неблизко, километрах в 45, в месте ответвления дороги к поселку Ачик-Су (автодорога идет правым берегом реки). Алайская долина по виду – совершенно ровное плоскогорье шириной около 20 км между отрогами Алайского хребта на севере и Заалайского хребта на юге. Но этот вид обманчив: пройти по долине левым берегом очень непросто, поскольку ложа притоков, стекающих с Заалайского хребта, образуют издали невидимые обрывы-каньоны высотой 40–60 м. Сход к воде и подъем из каньонов возможны лишь в отдельных местах. К сложности переправ добавляются обрывы каньонов...
Верховья Ак-Терека, Матча (Памиро-Алай, 1987 г.) Стою в нерешительности: переходить рукав реки прямо в ботинках, или снять их и надеть тапочки, чтобы не замочить ботинки. Но тапочки и так насквозь промокли на леднике в дождь. Конечно, в воде реки они будут «вдрызг». Идти? Еще намокнут и брюки, – это треники из синтетики, в обтяжку. Они в воде «парусить», как широкие шаровары не будут... Поэтому вдруг решаюсь и быстро, в несколько шагов, перехожу рукав реки. Насколько же это проще, чем в тапочках: ноги защищены и от холода, и от острых камней, значительно меньше шансов и поскользнуться и пораниться. В последующих походах для повышения безопасности, для разведки переправ я применял этот способ, жертвуя некоторой частью сухости ботинок, протирая их и заменяя после переправы мокрые стельки и носки на сухие.
Ущелье Бубис, 1979 год. «Цирковой номер» для опытной группы: рукав реки шириной около 3-х метров надо перескочить с рюкзаком, используя промежуточную опору – камень на середине реки. Травянистые берега возвышаются на 20–30 см над потоком с глубиной около метра, а камешек утоплен под водой сантиметров на 30, сверху плоский, под ногу. Можно поскользнуться... Прыжок, конечно, без разбега: попасть ногой надо очень точно. Поочередно перепрыгиваем, пробивая ботинком слой воды... Но сейчас вижу и другой способ: без рюкзака можно было перепрыгнуть реку с разбега, а рюкзаки перебросить (конечно, с подстраховкой: при подбрасывании дергать их еще и страховочной веревкой).
Верховья реки Кызыл-Кол (исток Малки, Сев. Приэльбрусье, август 2001 г.). По описанию сошел от ледника Уллу-Чиран левым берегом. Было написано, что переправа через реку особых сложностей не представляет. Но изучение реки в нужном месте показало: переправа в середине дня сложна и небезопасна. Ясно, что утром сток реки существенно меньше, но не хотелось терять время. Решил сделать попытку и после некоторых поисков удобного места попытался перейти реку.
Неудачная попытка переправы через реку Кызыл-Кол в середине дня, в момент наибольшего стока (Северное Приэльбрусье, 2001).
И почти перешел, но... в решительный момент участники удержали меня веревкой (веревка к тому же оказалась коротка). Попытался еще и еще раз, но потом почувствовал, что сильно, опасно охладился. И натурально ощутил злобный напор сильного потока. Ощутил большой психологический дискомфорт: участники-новички еще очень плохо понимали, что надо делать. Махнул рукой на это безнадежное дело, отогрелся и за 45 минут обошел реку через ледник, верхом. На другом берегу закрепил веревку и вернулся по ней к биваку. Переправились на следующий день утром по «воздушке», хотя утром можно было перейти реку и вброд: мощность потока (по водостоку) уменьшилась раза в три по сравнению с дневной. Второй раз перешли реку ниже по течению вброд уже днем, – на плоской долине поток ее оказался существенно менее опасным ввиду небольшого уклона и, как следствие, меньшего напора воды. На переходах просмотрел другой (левый) берег Кызыл-Кола: стало ясно, что запросто могли бы спуститься и по нему без обеих переправ. Да, описания, случается, и существенно «грешат», и многое не договаривают. Но зато потренировались на переправах: для групп новичков такие препятствия являются «не лишними», и если их нет, то не грех их «придумать» и пройти просто для обучения участников. Конечно, при оценке сложности переправы надо обращать внимание на то, где уклон реки и скорость потока меньше (пусть даже и глубина будет больше), – менее скоростной поток безопаснее. Силовой напор воды пропорционален квадрату его скорости. На приведенном фото отсутствие каски является моей видимой ошибкой: каска при переправе первого обязательна. Стук камней по дну реки является признаком повышенной опасности: камни могут и сбить, и травмировать ноги.На подходах, выходах забросках и при «глубоких» спусках-обходах ниже ледников возможности переправ через горные реки должны быть тщательно изучены. На месте нужную информацию можно получить и уточнить в КСС, на КСП, у других туристских групп и у местных жителей. Состояние переправ в горах может сильно измениться в течение одного спортивного сезона, даже в течение одного дня, так что здесь требуется самая свежая информация. Удельный вес переправ как естественных препятствий несколько выше в турпоходах с невысокой сложностью, поскольку в сложных походах группы передвигаются на больших высотах по ледникам. Но и в сложных походах на подходах, выходах и забросках, на переходах между крупными ущельями можно упереться в мощные реки, преодолеваемые только путем дальних обходов. Серьезным препятствием являются реки, не только горные, в пешеходных походах.
Надо отметить, что переохлаждение на переправе, особенно в начале похода, может вызвать заболевания участников. Такие случаи у меня в практике были. Поэтому, если кто-то «искупался» или «погулял» по речке ногами, надо принять срочные меры по быстрому согреву. Тем, кто переходит по речке первым для навески веревки, перебрасывают теплые вещи для согревания.
Очень большой опасностью при преодолении горных рек является опасность переохлаждения. Переохлаждение может быть причиной гибели людей, которых не удалось вовремя извлечь из воды. В ледяной воде человек может пробыть очень недолго, а ноги и руки, охлажденные водой, быстро отказывают и человек лишается способности к сопротивлению. Поэтому извлечь человека из воды надо очень быстро. И не допускать ситуации, когда быстрое извлечение невозможно.
В этой связи очень небезопасны переправы по снежным мостам. Прочность такого моста зависит от многих факторов и даже значительная на вид толщина моста не дает никаких гарантий. Прочность очень сильно зависит от протяженности моста, которую оценить бывает непросто. Да и реальная толщина может оказаться много меньше видимой из-за внутренних промоин и оттаивания. Страховка на снежных мостах почти не работает, если веревки закреплены на одном берегу. Она более надежна, если перила закреплены на обоих берегах и хорошо натянуты, но даже в этом случае извлечение провалившегося в снежный «колодец» может быть весьма проблематично. Веревка может разрезать край снега и заклиниться. В крайнем случае, можно порекомендовать страховать не с одной, а с нескольких точек, разнесенных «по фронту» переправы по ширине и высоте и с предельно малой слабиной веревок (чтобы все «усы» страховки поддержали и не позволили провалиться глубоко).
Опасный случай такой переправы описал Олег Янчевский. При переходе по снежному мосту шириной не менее 10 и толщиной около 1 м через реку Цаннер произошло полное обрушение этого моста, и Олег сорвался в реку. Но товарищи сумели удержать его страховочной веревкой, и он повис на ней, раскачиваясь маятником между набегающим потоком и обломками моста. Ему удалось выбраться на снежный обломок и, приняв от товарищей конец второй закрепленной веревки, благополучно выбраться на берег. Если бы обрушение моста было локальным, с образованием «дыры», все могло кончиться очень плохо.
Снежный мост через реку Цаннер, который развалился (фото Янчевского).
Купание тоже требует особой осторожности. В пешеходном туризме большая часть тяжелых ЧП связана с водой, и, прежде всего, с неосторожным купанием. «Экзотические» же формы купания с использованием различного «дополнительного» снаряжения (прежде всего веревок) могут быть чреваты самыми непредсказуемыми последствиями. Известен случай, когда при спуске в поток с автомобильного моста в Лосево парень не смог «штатно» отцепиться от веревки, которую заклинило в спусковом устройстве. Его притопило в потоке, а «товарищи» на мосту не смогли ни вытащить его, ни перерезать веревку. Он захлебнулся моментально... Представление о том, что в водяном потоке мы сможем делать все так же успешно, как в обычных условиях, является весьма наивным. Так что желающие искупаться, весело болтаясь на веревке в сильном водопаде, потоке реки или в ледяном озере, должны понимать, что выбраться самостоятельно оттуда им может быть не дано... Скоротечность же трагедии в воде может быть сродни падению в пропасть (вспомните ту девушку, плывущую вниз головой)!Был у меня еще один случай купания в реке Кубань, в Карачаевске (в 2001 г.). Вода в Кубани там уже достаточно теплая и мутная. Течение несет очень хорошо, стоит чуть отплыть от берега на стремнину, – так приятно освежиться, пронестись по реке с большой скоростью! Потом спокойно подплываешь к берегу, где мелко, и выходишь. Однако такой способ купания тогда вызвал у меня какое-то непонятное ощущение тревоги, неосознанной опасности. У меня была группа новичков, за себя я почему-то не боялся, а вот за них... Понимание, осознание опасности пришло не сразу, но оно пришло. Позже я понял вот что. Что, если бы под водой оказалась острая коряга, – выступающий, но невидимый заостренный сук дерева. На большой скорости можно напороться на такой сук, и человека может такая травма убить почти сразу. Может зацепить и притопить в воде, а вот помощь в такой ситуации вряд ли кто сумеет оказать, и помощь эта, скорее всего, будет слишком запоздалой, – достаточно 2–3 минут, чтобы человек утонул. Поэтому я бы рекомендовал «не экспериментировать» с заплывами на стремнине на большой скорости в незнакомых местах в мутной воде. И объяснять непосвященным опасность таких заплывов, поскольку горные реки несут с собой не только камни, но и опасные коряги, и целые стволы деревьев с выступающими сучьями. Бегущая вода – опасная стихия, очень непредсказуемая.
Безусловно, приведенные мной замечания и рекомендации являются не заменой, а небольшим дополнением к тактике и технике переправ, изложенных в учебной литературе для туристов и альпинистов. Переправ не следует опасаться чрезмерно. На них, как и на других естественных препятствиях надо действовать спокойно, вдумчиво и осторожно, реально соразмеряя свои силы, опыт и технические возможности с мощью водной стихии.
Опасность требует уважения. А уважение к явлению – это умение его видеть, понимать и отступать или преодолевать его в зависимости от всех реалий обстановки, включая природные условия и возможности группы.
Опасность огня в походе
Е.В. Буянов
Пожар!
Стихия огня в походе
30.07.1978, Памирское фирновое плато, высота около 6000 м. В палатке двое: Владимир Машков, опытный альпинист и спасатель, и его верная спутница Римма. На примусе готовят ужин, заодно обогревая палатку. Но здесь же, в палатке, оставлена незакрытая канистра с бензином. Допустили «мелкую» небрежность. Внезапно примус вспыхивает. Пламя, пламя в лицо! Римма на мгновения теряет рассудок, ориентировку, теряет соображение и память. Но Машков резким движением, приложив все силы, буквально выбрасывает ее из горящей палатки. Падает на вспыхнувший примус, как на амбразуру, пытаясь загасить его собой. Взрыв! Воспламенилось топливо, вылившееся из канистры. Опомнившись, Римма видит картину остова растерзанной палатки и горящего Машкова. Тот весь охвачен пламенем и катается по снегу, пытаясь сбить, погасить огонь! Тяжелые ожоги поразили на нем более половины кожного покрова. Хирург Шиндяйкин и врач-альпинист Орловский сделали все, чтобы его спасти, но со слабой надеждой на успех. Машков выжил, перенеся страшные мучения. Выжил потому, что в нем не умерли воля и вера в спасение!
«Казалось, что вспыхнул весь белый свет: пламя ударило в лицо и мгновенно охватило все вокруг. Рванулся из палатки куда-то в сторону выхода: вскочил и побежал, обезумев. На мне что-то горело, – на бегу руками пытался сбить пламя. Куда, зачем бегу и что делаю – не понимал, не соображал.Конечно, каждый легко сделает вывод о допущенных ошибках. От себя скажу: случаи, когда примусы заправляют в палатках, обычны в практике походов. Часто это делают в непогоду (когда не хочется вылезать в дождь, в снег), в темноте (когда снаружи ничего не видно). Конечно, при этом требуются особые меры предосторожности и надо выносить примус из палатки.
Стояли мы тогда биваком на перевале Чучхур между ущельями Бу-Ульгена и Домбай-Ульгена, район Домбая, Западный Кавказ. «Прокололись», конечно, здорово: во-первых, решили заправить примус в палатке. Во-вторых, заправлять стали рядом с горящим примусом. Ну, а в «третьих»... При заправке тонкая струйка бензина из заправочной канистры потекла по ней снизу прямо на пламя горящего примуса! Бензин воспламенился мгновенно, и в столь малом объеме палатки вспышка превратилась во вселенское пламя, охватившее и канистру, и снаряжение.
...На бегу я вдруг куда-то провалился, по мне что-то хлестнуло, навалилось тяжелое, прижало к снегу, повернуло. Пламя погасло, и я, понемногу, стал приходить в себя.
Товарищи рассказали, что, вырвавшись из палатки в горящей одежде, я стал бегать кругами по перевалу, пытаясь сбить упрямое пламя. Там в обе стороны крутизна порядочная, и можно было сорваться по снежнику или по крутой осыпи. Но, видимо, на бегу как-то подсознательно уходил от крутых мест. А может, все произошло чисто случайно. На каком-то круге «удачно» провалился в углубление между снежником и осыпью из конгломерата. Здесь ребята меня «поймали» и чем попало, – кто штормовкой, кто куском снега погасили пламя, прижали к снегу и повернули, чтобы придавить огонь. Горящую канистру тоже выбросили из «палатки», правда это уже, конечно, была не палатка, а кусок обгоревшего перкаля. Дыра на крыше «серебрянки» по размерам превосходила ее вход. Пуховка защитила от ожога, но и в ней дырка осталась такая, что запросто можно было просунуть голову и рассказать анекдот... Конечно, шуточек по поводу остальных «копченостей» из походного снаряжения и всех «паленых», потом было не счесть... Слава богу, обошлось без серьезных ожогов, могло быть куда хуже...»
Еще одну похожую историю я слышал от нашего маститого ветерана, Бориса Никандровича Драгунова Она произошла с весьма опытной группой Городецкого, которая спустя год, в 1974-м, прошла проблемный перевал Западный Хан-Тенгри в хребте Тенгри-Таг. Продолжение похода у них сорвалось из-за двойного несчастья: потеряли продуктовую заброску и вышел из строя один из примусов. Заброска разбилась об ледник при сбросе с вертолета: удар был очень сильный, все разметало по льду, а консервные банки взорвались от внутреннего давления. Так, по крайней мере, им объяснили в высотном лагере (где заброску принимали без них) и указали место, где это случилось. А может, все было и не совсем так, но группа осталась без продуктов.
У группы альпинистов, уже закончившей восхождение, приобрели примус. То ли «приобретение» оказалось с изъяном, то ли что-то сделали не так, но в палатке из насоса примуса выплеснуло бензин, который воспламенился от горелки. Борис Никандрович получил сильный ожог лица, с которого обожженный слой кожи просто отвалился пластом. Ожог сильно болел, особенно на холодном ветре. Один из участников, Поляков, вылетел из палатки пулей: продырявил ее головой вверх и вбок, разодрал крышу и ушел через разрыв. Потому практически не пострадал. Можно представить, что осталось от палатки, да и от части другого снаряжения. Грязная, голодная и обгорелая группа долетела на самолетике до Пржевальска (Кара-Кола) и с рюкзаками ввалилась в больницу: «Здрасте! Вот и мы!..»
Можно отметить, что механизм, сценарий большинства таких «поджегов» технически вполне понятен, что объясню. Авария возникает из-за плохого уплотнения нижнего клапана насоса примуса «Шмель»: его резинка начинает пропускать бензин в насос. Либо при переноске из-за тряски и неплотного заворачивания этого клапана он вообще отвинчивается и падает в бачок примуса. А бензин под давлением внутри бачка проникает в насос. Насос перестает накачивать воздух, а то и вообще вместо накачки «выплевывает» бензин наружу. Попытки подкачки ни к чему не приводят, – иногда по этой причине, иногда по каким-то другим начинают вскрывать насос (вынимать поршень) при зажженном примусе (или рядом с другим горящим примусом, или с сигаретой во рту)... После извлечения поршня, бензин из бачка давлением выбрасывает из бачка, и он возгорается от близкого пламени. Это – стандартная аварийная ситуация с примусом. Она возникает не всегда, и не всегда ее последствием является сильный пожар (все зависит от многих факторов: не всегда бензин сильно выплескивается, не всегда он возгорается...). Но опасность, возникающая при открывании заправленного примуса или канистры вблизи открытого огня, должна быть понятна всем. Небрежность здесь недопустима. Иногда выброс бензина, или резкий выход огнеопасных паров случается и через неисправный стравливающий клапан. Старая резинка клапана «прилипает» к примусу и не стравливает давление, но увеличенное давление ее резко «выбивает» (случается, с разрушением пружины) с резким выходом пожароопасных паров бензина, смешанных с воздухом, которые могут вызвать взрыв. Но такое происходит существенно реже, да и выброс массы горючего здесь меньше, хотя в замкнутом пространстве палатки и такой взрыв может вызвать большую беду. Разрыв же бачка от внутреннего давления или воспламенение в нем горючего практически никогда не происходит, – физически и технически такая авария возможна только из-за очень грубого брака в конструкции, а такие дефекты (трещины и отсутствия уплотнений) обычно видны.
Представляют опасность и походные костры. В походе необходимо внимательное обращение с костром. При небрежной просушке возможна порча снаряжения. Упавший в костер ботинок сгорит очень быстро, а как же вы дальше пойдете без ботинка?..
Есть также опасность возникновения лесных пожаров, особенно засушливым летом, в отдельных горных районах. Особенно пожароопасны горы Северного Тянь-Шаня (Заилийский Алатау): горят не только подсушенные тянь-шаньские ели, но и сухой стланик из многолетних наслоений опавшей хвои (своеобразный горный «торфяник»). При небрежном разведении костра он может начать гореть не только на поверхности, но и в глубине, с образованием выгоревших пустот (в которые можно провалиться), и выходом огня в самых неожиданных местах. Случалось, что окончательно гасили такие пожары только продолжительные дожди и снегопад. Потому надо стараться разводить костры на песке и осыпях, у берегов рек. А после использования тщательно заливать и, если надо, перекапывать.
Вообще, таежный пожар может быть страшной стихией при сильном ветре в сухой тайге. Двигается он в начале горения по ветру, а затем, когда разгорится, – против ветра с большой скоростью. Ветер дает окислитель, – кислород воздуха, причем скорость движения огня бывает такой, что человек убежать не может. Впереди идет фронт горячего воздуха, разогревающий поток ветра, и этот горячий воздух сильно раздувает пламя. Иногда удается погасить его встречным огнем: навстречу пожару выжигают полосу, которую огонь уже преодолеть не может (в зоне встречного огня в момент столкновения фронтов огня падает и содержание кислорода, что «подкашивает» пламя, но это не главный фактор, а главное: огонь не может пройти по выжженной земле). Спасаться надо у водоемов и болот и на выгоревших участках, не впадая в панику и «отдавшись» на волю наиболее опытного и решительного человека в группе, лучше всех знающего повадки лесных пожаров. Об этом мне рассказывал знакомый геодезист, который однажды чудом спасся в лесном пожаре со своей группой, удержав людей от паники и подчинив их стволом своего нагана.
В моей личной практике серьезных пожаров не случалось, но случались перегревы примуса «Шмель» и воспламенения примуса «Огонек». Есть два случая ожога горячей водой, – один со мной, другой с участницей группы, на ногу которой опрокинули кастрюлю. Все – из-за неаккуратного обращения и недооценки той опасности, которую несет кастрюля с кипятком (чаем, супом, кашей). И из-за неустойчивого положения кастрюли на примусе, – здесь просматриваются общие технические недостатки.
По личному опыту скажу: травма от ожога кипятком очень болезненна, и в походе небезопасна. Через шерстяные тренировочные брюки обжег с одной стороны голень (ниже колена) и от сильной боли не мог заснуть, пока наш профессиональный врач (руководитель похода) Сережа Фарбштейн не снял боль новокаином. Без врача в группе это мучение, верно, остановить бы не удалось. Нога под повязкой обрела вид и цвет свежего мяса. Она заживала более двух месяцев, а след в виде потемнения кожи оставался более пяти лет. Более месяца сохранялись болезненные ощущения, прежде всего «ломка» в ноге, когда ее нельзя было долго держать в состоянии покоя в нижнем положении: она требовала или совершать движения, или поставить на приступку, повыше. Этакая «легкая пытка». Чтобы подобного не случилось, будьте осторожны с горячими кастрюлями: ставьте устойчиво, аккуратно, не суйте под них руки и ноги. Разлить обед или ужин – невелика потеря по сравнению с ожогом! Если все же вылилось что-то горячее на кожу, – охладите это место как можно быстро, чем можно, что рядом под рукой: ушатом холодной воды, комком снега. Не дайте ожогу забраться глубоко, это – дело нескольких мгновений...