Страница:
Достаточно обычны случаи ожогов кипятком еще на подъезде, в поезде. В 1981 году участник инструкторского похода опрокинул на себя кружку с кипятком. В результате поход для него не состоялся. Более сложный «финт» откололи участницы горной «единички» в 2002 г. на пути туриады ПКТ. Одна неаккуратно держала кружку с кипятком в вагоне и, немного потеряв равновесие, выплеснула кипяток себе на ногу. Поставила кружку на пол. Другая девушка через минуту задела кружку ногой, и ошпарила не только себя, но и соседку. Прохожу их купе, смотрю: чего это девчата все такие забинтованные?..
Обычно, ожог – результат небрежности, недооценки опасности при обращении с горячими предметами и горючими веществами.
В 2001 году, в петербургской альпиниаде на Эльбрус случилась авария с газовой кухней и пожаром в палатке. Произошло воспламенение газового баллона из-за его неплотного соединения с горелкой. Причем, случилось это тоже не с новичком, а с опытным альпинистом, мастером спорта. Впечатления остались, как от «огненного кошмара». Обошлось, к счастью, без серьезных травм, но снаряжения сгорело, как говорят, «тысяч на 10, не меньше».
Из-за небрежного обращения с примусом и канистрами возник пожар, в результате которого летом 1998 года сгорела высотная гостиница «Приют 11-ти» на склонах Эльбруса, – самая высотная гостиница Европы. Конечно, здесь были и более глубокие причины: общая плохая организация быта, плохое оборудование местной кухни и общее несоблюдение правил пожарной безопасности. Конечно, кухню в приютах и гостиницах следует оборудовать особым образом, желательно, в виде отдельного помещения с повышенными мерами пожарной безопасности и средствами защиты (наличие огнетушителей, воды и пожарных инструментов). Хранение топлива, разжигание и заправку примусов и газовых кухонь производить в специальных местах вне основных помещений. Хозяева приютов должны строго следить за соблюдением мер пожарной безопасности, – это одна из их главных обязанностей.
На высоте, в условиях сильной гипоксии (кислородного голодания) использование примуса в малом объеме палатки также чревато возможным отравлением и угарным газом, и парами бензина, и просто усилением той же гипоксии. Потому палатку надо хорошо проветрить, пусть и ценой охлаждения... Применение же не бензина, а других видов топлива, также может иметь неожиданные последствия. Например, горение сухого спирта (уротропина) в условиях недостатка кислорода сопровождается выделением... паров синильной кислоты, а это отрава порядочная.
Всегда горение «пожирает» большое количество кислорода, которого на высоте и так мало. Об этом надо помнить, особенно в условиях использования огня в ограниченных объемах и на больших высотах.
Можно добавить, что в 1998 г. от небрежного обращения с примусом и канистрой сгорела уникальная, самая высокая горная гостиница Европы «Приют 11-ти» (4137 м) на Эльбрусе. Ее еще предстоит восстановить. Хозяева не оборудовали хорошую газовую кухню, а посетители небрежно заправляли примус у открытого огня без соблюдения правил пожарной безопасности. И вот результат. К счастью, обошлось без жертв, но добра сгорело очень много. Заправку примусов, хранение и открывание канистр надо производить вне хижин и гостиниц (а кухню тоже желательно оборудовать отдельно).
Будем аккуратны с нагревательными приборами! Среди них нет безопасных! Они все требуют очень аккуратного обращения! У меня свежо предание: 25 марта 2003 года мой тесть – больной астмой, пожилой человек, погиб ночью от угара печки на своей даче. А теща получила серьезное отравление. Мы, конечно, страшно испугались за детей (6,10 и 12 лет), но на них весь этот угар подействовал существенно слабее, в виде несильного отравления. Дачная печка – тоже вещь опасная. Несмотря на то, что осенью ее тщательно прочистили, весной, в холодном и мокром состоянии, она горела очень плохо. А старикам, с их кровообращением, нарушенным склерозом, много ли угара им надо? Особенно в условиях, когда значительная часть кислорода в комнате съедена той же печкой...
Сейчас в продаже немало конструкций примусов, и импортные мультитопливные горелки нередко превосходят отечественные по качеству исполнения. Но устройство у всех примерно одинаковое, и очень многое зависит от правильности и аккуратности в обращении. Заботливые руки способны сделать отечественный примус не хуже иностранного. А небрежное обращение и с иностранным примусом может дать неожиданные «приключения» травматического свойства, доводящие и до реанимации, и до кладбища...
Несколько слов насчет канистр. По последнему опыту Петроградского клуба туристов (ПКТ) проще всего в качестве канистр использовать пластиковые бутылки с пробками без внутренних прокладок, с внутренним коническим выступом для уплотнения. Отличительный признак таких пробок – видимое наружное скругление на переходе торца к боковой цилиндрической поверхности (пробки с прокладками имеют более резкий угловой переход, без плавного скругления). Собрать 20–30 таких бутылок в течение года для похода не составит труда (конечно, подобранную на улице бутылку следует тщательно вымыть, снять этикетку и просушить). Конечно, можно использовать и покупной бензин в пластиковой упаковке.
Использовать следует бутылки небольшого объема, – до 1 л. Бутылки большого объема имеют более тонкие стенки (и малые и большие бутылки делают выдавливанием из одинаковых пробирок), менее надежны, их труднее укладывать и транспортировать. Повреждение большой бутылки более вероятно, при этом произойдет утрата значительной части горючего. Маленькие бутылки удобны и для заливки: в примус: заливается все ее содержимое, и пустую бутылку можно сжечь (конечно, использованные бутылки, как мусор, следует уничтожить). Пробки можно сохранить и использовать вторично.
Следует наполнить бутылки чистым бензином (например, ГАЛОША) – на нем примус будет работать лучше и меньше засоряться. Чистый бензин, в отличие от грязного, почти не дает запаха: вещи в рюкзаке не будут пропахивать нефтяной «сивухой».
Крышки бутылок заворачивают очень плотно и проверяют путем переворота бутылки: бензин не должен просачиваться, воздух и пары бензина из бутылки не должен выходить. Для дополнительной фиксации крышек и их уплотнения можно заклеить стык крышек и бутылок лейкопластырем на тканевой основе, – такая крышка никогда не подведет...
Следует помнить, что перевозка огнеопасных веществ на общественном транспорте категорически запрещена. Особенно это недопустимо на воздушном транспорте, поэтому заправляться горючим часто приходится на подъезде, вблизи района похода.
Теперь насчет энергосбережения в длительном походе.
Сбережению горючего в длительном походе надо уделить внимание, особенно если группа начинает испытывать недостаток топлива, и если возможности его пополнения в ходе похода отсутствуют. Надо назначить в группе «главного энергетика», который бы следил за наличием и расходом горючего, за состоянием нагревательных приборов. Затраты должны быть всегда очень экономными: «лишнее» топливо никогда не помешает. Помимо приготовления пищи, оно может быть использовано для обогрева палаток (в период непогоды), кипячения воды в целях поддержания гигиены в походе (мытье головы, тела), для помощи горючим другим группам (в следующий раз в затруднительное положение можете попасть вы: помогайте другим). Без резерва, пусть небольшого, в походе нельзя: всегда могут случиться непредвиденные обстоятельства: период непогоды, внезапная утрата части топлива, спас работы... Обычно горный поход рассчитывают на расход 100 г бензина на человека в день, а для участков, требующих растопки воды из снега, надо на 20–50 г больше. Эти нормы при экономном расходе горючего могут быть уменьшены. Насколько – ищите ответ в собственной походной практике, в своей аккуратности, в особенностях конкретной «нитки» маршрута. Как экономить? Практически к заметной экономии приводит система КОМПЛЕКСНЫХ мер, которая включает следующие действия:
– тщательную подготовку, прочистку и налаживание нагревательных приборов; примус (газовая, бензиновая кухня) не должен течь, коптить, «травить» через клапан (см. статью о примусах);
– хорошо, качественно исполнить упаковку для горючего: катастрофические потери горючего (иногда приводящие к срыву похода) обычно связаны с разрушением упаковки; частичные потери связаны с неплотной упаковкой, допускающей испарения, просачивание через крышки или дырки;
– применять качественные приспособления и методику для заправки, которая сводит потери (разлив) горючего к минимуму: хороший шланг с сифоном или шприцем, хорошая воронка и т. п.;
– применять в походе автоклавы и скороварки с «шубами» (утеплителями), позволяющие доваривать горячий продукт при повышенной температуре (т. е. ускоренно) без длительной варки на примусе (после подогрева скороварки «до свиста» клапана примус выключается); правда, экономию веса горючего надо при этом рассчитывать с учетом постоянной (неизменной в течение похода, в отличие от переменного веса горючего) разницы веса между скороваркой и обычной кастрюлей.
– применять в походе только быстро разваривающиеся концентраты, при приготовлении блюд из которых не требуется длительная варка (некоторые блюда, например, из гороха, фасоли и др. требуют длительной варки, особенно на высоте); многие каши быстрее развариваются, если их предварительно замочить (с вечера на утро или сразу же перед готовкой);
– на участках маршрута в лесной зоне готовить на костре; эти участки могут быть продлены вверх путем подноски дров на подходах; с костром настоящий турист и альпинист всегда должен уметь обращаться: не надо лениться иногда, для сохранения опыта, развести костер; в горных походах кастрюли над костром обычно не подвешивают, а устанавливают на камни, уложенные «камином» (укладка из двух параллельных камней-подпорок или двух рядов камней, между которыми кладут дрова), либо ставят кастрюлю на треногу из трех камней, между которыми закладываются дрова;
– не ставить на примус мокрые снаружи кастрюли (обязательно протереть тряпкой!), прикрывать их сухими крышками (кастрюля без крышки будет закипать заметно дольше, причем крышку желательно применять легкую, из термостойкой пластмассы) и обязательно чехлом из сухой стеклоткани накрыть кастрюли, иначе дополнительное испарение влаги унесет много тепла и топлива.
– внимательно следить за процессом варки: не перегревать и вовремя выключать примусы, сберегать тепло применением чехла из стеклоткани и ветрозащитой (стенки, ямы, крупные камни), нагревать необходимый минимум воды(лишнюю воду слить до нагрева).
Специальные исследования по энергосбережению, видимо, не проводились. Но пытливые и опытные туристы могут его провести, используя опыт, например, двух параллельных групп (желательно, в одно время, в одном районе, в расчете на одного участника; вообще желательно, чтобы группы находились в приблизительно равных условиях, – тогда будут исключены многие влияющие факторы). В одной группе проводятся указанные меры, а другая действует обычным порядком. По-видимому, применение специальных мер по энергосбережению может сэкономить до 50 % походного топлива, что выразится в экономии переносимого веса, объема, стоимости горючего и упаковки. Автор в походе наблюдал картину совершенно разного отношения к процессу приготовления пищи и, как результат, разного расхода горючего. Два «разбитных» парня из-за небрежности расходовали горючего в 2–3 раза больше, чем другая, умелая и аккуратная парочка из отца с сыном...
Молния
Шли на вершину Хадж-Парьях в Фанских горах. Справа – потрясающий висячий ледопад, обрывающийся в долину трехсотметровым сбросом, а прямо и слева – стометровая скальная стена, по которой поднялись на гребень. Над нами – тяжелые тучи, пасмурно и мокро. Сильный ветер. Воздух пах озоном, чувствовалась электризация. Я по привычке шел без головного убора, когда вдруг помощник, техник-геодезист, закричал сзади: «Дмитрич, что с тобой!?» На повороте к нему, по инерции провожу ладонью по волосам, ощутив, что они встали дыбом и тут же отдергиваю руку от сильного удара током.
– Что это? – слышу возглас рабочего.
Медленно, на высоте 10–15 метров от склона в нашу сторону движется темный шар диаметром сантиметров двадцать, примерно с голову человека. Когда он приблизился на расстояние 20–25 метров, его диаметр не изменился, но мы смогли лучше рассмотреть его ядро, совершенно черное, в поперечнике сантиметров пять-десять. Далее к периферии свет переходил от темно-фиолетового к темно-синему, с ярко-оранжевой границей ореола. Движение сопровождалось легким жужжанием с потрескиванием. Электризация еще более увеличилась. «Шарик» постоял, как бы раздумывая. Мы замерли, понимая, что разряд этой «штучки» может навечно души успокоить... Малейшие движения с нашей стороны, казалось, притягивали его к нам. Мы почти не дышали. «Шарик» покачался совсем близко, и медленно, метров пять в секунду поплыл дальше, по воле сил, известных только ему. Полетел почти точно против ветра. По мере удаления видимый диаметр опять оставался неизменным. На удалении около километра молния внезапно исчезла. А мы долго стояли, онемев, как завороженные...
Такая молния – явление, имеющее очень специфичные оптические проявления, обманывающие человеческое зрение, к нему непривычное. В движение ее приводят силы не обычные механические, а электромагнитные, нам или невидимые, или ощутимые по таким побочным проявлениям, как электризация и свечение в видимой части спектра. Сама молния, по-видимому, является порождением сильных местных аномалий магнитного поля, и ее поведение определяется, прежде всего, взаимодействием с этим полем и полем Земли. Это малоизученная, редкая форма электрического разряда, электрического тока. Она очень нестабильна, неустойчива, ее поведение «капризно» непредсказуемо. То, что при удалении она не уменьшалась в размерах, казалось самым удивительным. Я объясняю это тем, что изменялось оптическое восприятие ореола, – издали он казался самим «телом». Может, причина была и другая (может, она и изменялась в размерах, а может, подводила сама оценка расстояния до нее или расстояние изменяло характер или восприятие ее излучения), – так или иначе человеческие глаза воспринимали этот объект не совсем адекватно. Она «обманывала» зрение просто потому, что зрение не привыкло правильно воспринимать и оценивать ее. Ядро, наверно, казалось черным потому, что излучало в невидимой для глаза части спектра, но при этом видимое излучение оно не отражало и не пропускало (являясь для видимой части спектра тем, что физики называют «черным телом»). Внезапное исчезновение ее также может быть объяснено тем, что глаза просто перестали ее видеть. Как отрезало. Очень интересно бы ее было увидеть во всей полосе спектра излучения...
Случилось в экспедиции видеть и удаляющийся объект НЛО в виде белого облачка небольшого размера. Возможно, это был пуск ракеты с Байконура, – до него от места наблюдения в горах было полторы-две тысячи километров, – расстояние для космической ракеты небольшое.
В пустыне довелось увидеть миражи. Ситуация тогда была опасной: в нужное время и нужное место не явился погонщик с верблюдами, и всей экспедиции грозила гибель от недостатка воды. До Аму-Дарьи было около 150 км, – туда надо было дойти, чтобы вызвать помощь. С собой смог взять только полфляги воды и пошел по кратчайшему пути до реки. Шел двое суток с остановками только в полуденный час, в самое пекло. Ночью не останавливался. Но видел я все! И озера. И города. И леса!.. В основном в увеличенных размерах! Одна из картин городской улицы особенно запомнилась тем, что вскоре ее увидел наяву, в самом городе, который отстоял от того места в пустыне на 300 км. Только в пустыне она виделась увеличенной раз в шесть. Память сохранила целый ряд «деталей», по которым однозначно определил, что это та самая улица, и на ней сумел выбрать положение, с которого восстановился ракурс картинки почти совершенно точно, с некоторой «погрешностью» по высоте (без подъема над улицей вверх)...
Объяснять непонятные явления проявлениями «потустороннего» разума не стоит. Просто надо понимать, что есть явления, которые мы пока не можем объяснить в силу недостатка знаний о них, а также недостатками нашего их восприятия. И зрение, и слух человека имеют весьма ограниченные диапазоны восприятия, которое не позволяет «увидеть» многие проявления физических явлений. А многие физические явления мы просто не можем почувствовать, – здесь нужны очень специальные приборы для наблюдений. Кроме того, весьма ограничены и наши знания о своей собственной природе. Внутренние проявления человека, его подсознательные восприятия и возможности, изучены еще тоже весьма слабо. Так что при столкновении с неизвестными явлениями не следует впадать в панику. Надо спокойно пронаблюдать и постараться уклониться от возможных негативных проявлений, используя силу своих знаний и опыта. Использовать все возможности своего восприятия, свои знания, свой разум для того, чтобы избежать опасных последствий...
Написано Е.В. Буяновым по рассказу Вишневского Г.Д., 09–10.2002 г.
Опасность свободного полета
«Срыв!.. А сколько он падал?..»
Обычно, ожог – результат небрежности, недооценки опасности при обращении с горячими предметами и горючими веществами.
В 2001 году, в петербургской альпиниаде на Эльбрус случилась авария с газовой кухней и пожаром в палатке. Произошло воспламенение газового баллона из-за его неплотного соединения с горелкой. Причем, случилось это тоже не с новичком, а с опытным альпинистом, мастером спорта. Впечатления остались, как от «огненного кошмара». Обошлось, к счастью, без серьезных травм, но снаряжения сгорело, как говорят, «тысяч на 10, не меньше».
Из-за небрежного обращения с примусом и канистрами возник пожар, в результате которого летом 1998 года сгорела высотная гостиница «Приют 11-ти» на склонах Эльбруса, – самая высотная гостиница Европы. Конечно, здесь были и более глубокие причины: общая плохая организация быта, плохое оборудование местной кухни и общее несоблюдение правил пожарной безопасности. Конечно, кухню в приютах и гостиницах следует оборудовать особым образом, желательно, в виде отдельного помещения с повышенными мерами пожарной безопасности и средствами защиты (наличие огнетушителей, воды и пожарных инструментов). Хранение топлива, разжигание и заправку примусов и газовых кухонь производить в специальных местах вне основных помещений. Хозяева приютов должны строго следить за соблюдением мер пожарной безопасности, – это одна из их главных обязанностей.
На высоте, в условиях сильной гипоксии (кислородного голодания) использование примуса в малом объеме палатки также чревато возможным отравлением и угарным газом, и парами бензина, и просто усилением той же гипоксии. Потому палатку надо хорошо проветрить, пусть и ценой охлаждения... Применение же не бензина, а других видов топлива, также может иметь неожиданные последствия. Например, горение сухого спирта (уротропина) в условиях недостатка кислорода сопровождается выделением... паров синильной кислоты, а это отрава порядочная.
Всегда горение «пожирает» большое количество кислорода, которого на высоте и так мало. Об этом надо помнить, особенно в условиях использования огня в ограниченных объемах и на больших высотах.
Можно добавить, что в 1998 г. от небрежного обращения с примусом и канистрой сгорела уникальная, самая высокая горная гостиница Европы «Приют 11-ти» (4137 м) на Эльбрусе. Ее еще предстоит восстановить. Хозяева не оборудовали хорошую газовую кухню, а посетители небрежно заправляли примус у открытого огня без соблюдения правил пожарной безопасности. И вот результат. К счастью, обошлось без жертв, но добра сгорело очень много. Заправку примусов, хранение и открывание канистр надо производить вне хижин и гостиниц (а кухню тоже желательно оборудовать отдельно).
Будем аккуратны с нагревательными приборами! Среди них нет безопасных! Они все требуют очень аккуратного обращения! У меня свежо предание: 25 марта 2003 года мой тесть – больной астмой, пожилой человек, погиб ночью от угара печки на своей даче. А теща получила серьезное отравление. Мы, конечно, страшно испугались за детей (6,10 и 12 лет), но на них весь этот угар подействовал существенно слабее, в виде несильного отравления. Дачная печка – тоже вещь опасная. Несмотря на то, что осенью ее тщательно прочистили, весной, в холодном и мокром состоянии, она горела очень плохо. А старикам, с их кровообращением, нарушенным склерозом, много ли угара им надо? Особенно в условиях, когда значительная часть кислорода в комнате съедена той же печкой...
Сейчас в продаже немало конструкций примусов, и импортные мультитопливные горелки нередко превосходят отечественные по качеству исполнения. Но устройство у всех примерно одинаковое, и очень многое зависит от правильности и аккуратности в обращении. Заботливые руки способны сделать отечественный примус не хуже иностранного. А небрежное обращение и с иностранным примусом может дать неожиданные «приключения» травматического свойства, доводящие и до реанимации, и до кладбища...
Несколько слов насчет канистр. По последнему опыту Петроградского клуба туристов (ПКТ) проще всего в качестве канистр использовать пластиковые бутылки с пробками без внутренних прокладок, с внутренним коническим выступом для уплотнения. Отличительный признак таких пробок – видимое наружное скругление на переходе торца к боковой цилиндрической поверхности (пробки с прокладками имеют более резкий угловой переход, без плавного скругления). Собрать 20–30 таких бутылок в течение года для похода не составит труда (конечно, подобранную на улице бутылку следует тщательно вымыть, снять этикетку и просушить). Конечно, можно использовать и покупной бензин в пластиковой упаковке.
Использовать следует бутылки небольшого объема, – до 1 л. Бутылки большого объема имеют более тонкие стенки (и малые и большие бутылки делают выдавливанием из одинаковых пробирок), менее надежны, их труднее укладывать и транспортировать. Повреждение большой бутылки более вероятно, при этом произойдет утрата значительной части горючего. Маленькие бутылки удобны и для заливки: в примус: заливается все ее содержимое, и пустую бутылку можно сжечь (конечно, использованные бутылки, как мусор, следует уничтожить). Пробки можно сохранить и использовать вторично.
Следует наполнить бутылки чистым бензином (например, ГАЛОША) – на нем примус будет работать лучше и меньше засоряться. Чистый бензин, в отличие от грязного, почти не дает запаха: вещи в рюкзаке не будут пропахивать нефтяной «сивухой».
Крышки бутылок заворачивают очень плотно и проверяют путем переворота бутылки: бензин не должен просачиваться, воздух и пары бензина из бутылки не должен выходить. Для дополнительной фиксации крышек и их уплотнения можно заклеить стык крышек и бутылок лейкопластырем на тканевой основе, – такая крышка никогда не подведет...
Следует помнить, что перевозка огнеопасных веществ на общественном транспорте категорически запрещена. Особенно это недопустимо на воздушном транспорте, поэтому заправляться горючим часто приходится на подъезде, вблизи района похода.
Теперь насчет энергосбережения в длительном походе.
Сбережению горючего в длительном походе надо уделить внимание, особенно если группа начинает испытывать недостаток топлива, и если возможности его пополнения в ходе похода отсутствуют. Надо назначить в группе «главного энергетика», который бы следил за наличием и расходом горючего, за состоянием нагревательных приборов. Затраты должны быть всегда очень экономными: «лишнее» топливо никогда не помешает. Помимо приготовления пищи, оно может быть использовано для обогрева палаток (в период непогоды), кипячения воды в целях поддержания гигиены в походе (мытье головы, тела), для помощи горючим другим группам (в следующий раз в затруднительное положение можете попасть вы: помогайте другим). Без резерва, пусть небольшого, в походе нельзя: всегда могут случиться непредвиденные обстоятельства: период непогоды, внезапная утрата части топлива, спас работы... Обычно горный поход рассчитывают на расход 100 г бензина на человека в день, а для участков, требующих растопки воды из снега, надо на 20–50 г больше. Эти нормы при экономном расходе горючего могут быть уменьшены. Насколько – ищите ответ в собственной походной практике, в своей аккуратности, в особенностях конкретной «нитки» маршрута. Как экономить? Практически к заметной экономии приводит система КОМПЛЕКСНЫХ мер, которая включает следующие действия:
– тщательную подготовку, прочистку и налаживание нагревательных приборов; примус (газовая, бензиновая кухня) не должен течь, коптить, «травить» через клапан (см. статью о примусах);
– хорошо, качественно исполнить упаковку для горючего: катастрофические потери горючего (иногда приводящие к срыву похода) обычно связаны с разрушением упаковки; частичные потери связаны с неплотной упаковкой, допускающей испарения, просачивание через крышки или дырки;
– применять качественные приспособления и методику для заправки, которая сводит потери (разлив) горючего к минимуму: хороший шланг с сифоном или шприцем, хорошая воронка и т. п.;
– применять в походе автоклавы и скороварки с «шубами» (утеплителями), позволяющие доваривать горячий продукт при повышенной температуре (т. е. ускоренно) без длительной варки на примусе (после подогрева скороварки «до свиста» клапана примус выключается); правда, экономию веса горючего надо при этом рассчитывать с учетом постоянной (неизменной в течение похода, в отличие от переменного веса горючего) разницы веса между скороваркой и обычной кастрюлей.
– применять в походе только быстро разваривающиеся концентраты, при приготовлении блюд из которых не требуется длительная варка (некоторые блюда, например, из гороха, фасоли и др. требуют длительной варки, особенно на высоте); многие каши быстрее развариваются, если их предварительно замочить (с вечера на утро или сразу же перед готовкой);
– на участках маршрута в лесной зоне готовить на костре; эти участки могут быть продлены вверх путем подноски дров на подходах; с костром настоящий турист и альпинист всегда должен уметь обращаться: не надо лениться иногда, для сохранения опыта, развести костер; в горных походах кастрюли над костром обычно не подвешивают, а устанавливают на камни, уложенные «камином» (укладка из двух параллельных камней-подпорок или двух рядов камней, между которыми кладут дрова), либо ставят кастрюлю на треногу из трех камней, между которыми закладываются дрова;
– не ставить на примус мокрые снаружи кастрюли (обязательно протереть тряпкой!), прикрывать их сухими крышками (кастрюля без крышки будет закипать заметно дольше, причем крышку желательно применять легкую, из термостойкой пластмассы) и обязательно чехлом из сухой стеклоткани накрыть кастрюли, иначе дополнительное испарение влаги унесет много тепла и топлива.
– внимательно следить за процессом варки: не перегревать и вовремя выключать примусы, сберегать тепло применением чехла из стеклоткани и ветрозащитой (стенки, ямы, крупные камни), нагревать необходимый минимум воды(лишнюю воду слить до нагрева).
Специальные исследования по энергосбережению, видимо, не проводились. Но пытливые и опытные туристы могут его провести, используя опыт, например, двух параллельных групп (желательно, в одно время, в одном районе, в расчете на одного участника; вообще желательно, чтобы группы находились в приблизительно равных условиях, – тогда будут исключены многие влияющие факторы). В одной группе проводятся указанные меры, а другая действует обычным порядком. По-видимому, применение специальных мер по энергосбережению может сэкономить до 50 % походного топлива, что выразится в экономии переносимого веса, объема, стоимости горючего и упаковки. Автор в походе наблюдал картину совершенно разного отношения к процессу приготовления пищи и, как результат, разного расхода горючего. Два «разбитных» парня из-за небрежности расходовали горючего в 2–3 раза больше, чем другая, умелая и аккуратная парочка из отца с сыном...
Молния
(Рассказ геодезиста)
В многочисленных экспедициях случалось встречать много разных необычных явлений, среди которых были и необъяснимые. В советские времена упоминание о них активно не приветствовалось. Возможно, это было связано вообще с очень закрытым характером нашей деятельности: режимным службам очень не нравилось, когда любые человеческие проявления привлекали к ней внимание. Встречал в походах и шаровую молнию, и миражи, и НЛО. Должен заметить, что я человек не суеверный, не мистик и не выдумщик. Расскажу о том, что действительно видел на самом деле.
Когда всю жизнь в походах ходишь
В отрыве от семьи, друзей,
В природе кое-что находишь,
Что непонятно для людей...
Шли на вершину Хадж-Парьях в Фанских горах. Справа – потрясающий висячий ледопад, обрывающийся в долину трехсотметровым сбросом, а прямо и слева – стометровая скальная стена, по которой поднялись на гребень. Над нами – тяжелые тучи, пасмурно и мокро. Сильный ветер. Воздух пах озоном, чувствовалась электризация. Я по привычке шел без головного убора, когда вдруг помощник, техник-геодезист, закричал сзади: «Дмитрич, что с тобой!?» На повороте к нему, по инерции провожу ладонью по волосам, ощутив, что они встали дыбом и тут же отдергиваю руку от сильного удара током.
– Что это? – слышу возглас рабочего.
Такая молния – явление, имеющее очень специфичные оптические проявления, обманывающие человеческое зрение, к нему непривычное. В движение ее приводят силы не обычные механические, а электромагнитные, нам или невидимые, или ощутимые по таким побочным проявлениям, как электризация и свечение в видимой части спектра. Сама молния, по-видимому, является порождением сильных местных аномалий магнитного поля, и ее поведение определяется, прежде всего, взаимодействием с этим полем и полем Земли. Это малоизученная, редкая форма электрического разряда, электрического тока. Она очень нестабильна, неустойчива, ее поведение «капризно» непредсказуемо. То, что при удалении она не уменьшалась в размерах, казалось самым удивительным. Я объясняю это тем, что изменялось оптическое восприятие ореола, – издали он казался самим «телом». Может, причина была и другая (может, она и изменялась в размерах, а может, подводила сама оценка расстояния до нее или расстояние изменяло характер или восприятие ее излучения), – так или иначе человеческие глаза воспринимали этот объект не совсем адекватно. Она «обманывала» зрение просто потому, что зрение не привыкло правильно воспринимать и оценивать ее. Ядро, наверно, казалось черным потому, что излучало в невидимой для глаза части спектра, но при этом видимое излучение оно не отражало и не пропускало (являясь для видимой части спектра тем, что физики называют «черным телом»). Внезапное исчезновение ее также может быть объяснено тем, что глаза просто перестали ее видеть. Как отрезало. Очень интересно бы ее было увидеть во всей полосе спектра излучения...
Случилось в экспедиции видеть и удаляющийся объект НЛО в виде белого облачка небольшого размера. Возможно, это был пуск ракеты с Байконура, – до него от места наблюдения в горах было полторы-две тысячи километров, – расстояние для космической ракеты небольшое.
В пустыне довелось увидеть миражи. Ситуация тогда была опасной: в нужное время и нужное место не явился погонщик с верблюдами, и всей экспедиции грозила гибель от недостатка воды. До Аму-Дарьи было около 150 км, – туда надо было дойти, чтобы вызвать помощь. С собой смог взять только полфляги воды и пошел по кратчайшему пути до реки. Шел двое суток с остановками только в полуденный час, в самое пекло. Ночью не останавливался. Но видел я все! И озера. И города. И леса!.. В основном в увеличенных размерах! Одна из картин городской улицы особенно запомнилась тем, что вскоре ее увидел наяву, в самом городе, который отстоял от того места в пустыне на 300 км. Только в пустыне она виделась увеличенной раз в шесть. Память сохранила целый ряд «деталей», по которым однозначно определил, что это та самая улица, и на ней сумел выбрать положение, с которого восстановился ракурс картинки почти совершенно точно, с некоторой «погрешностью» по высоте (без подъема над улицей вверх)...
Объяснять непонятные явления проявлениями «потустороннего» разума не стоит. Просто надо понимать, что есть явления, которые мы пока не можем объяснить в силу недостатка знаний о них, а также недостатками нашего их восприятия. И зрение, и слух человека имеют весьма ограниченные диапазоны восприятия, которое не позволяет «увидеть» многие проявления физических явлений. А многие физические явления мы просто не можем почувствовать, – здесь нужны очень специальные приборы для наблюдений. Кроме того, весьма ограничены и наши знания о своей собственной природе. Внутренние проявления человека, его подсознательные восприятия и возможности, изучены еще тоже весьма слабо. Так что при столкновении с неизвестными явлениями не следует впадать в панику. Надо спокойно пронаблюдать и постараться уклониться от возможных негативных проявлений, используя силу своих знаний и опыта. Использовать все возможности своего восприятия, свои знания, свой разум для того, чтобы избежать опасных последствий...
Написано Е.В. Буяновым по рассказу Вишневского Г.Д., 09–10.2002 г.
Опасность свободного полета
«Срыв!.. А сколько он падал?..»
Мастер спорта Игорь Чашников сорвался и погиб на стене Шхельды в 1939 году, а нашли и похоронили его спустя 26 лет (этот срок почти точно равен его возрасту в момент гибели).
Вадим остался один на стене, и никто не мог подстраховать его, помочь и поддержать в борьбе на одной из самых легендарных и крутых вершин Кавказа. Он продолжил спуск, используя свою толстую, мохнатую пеньковую веревку и сизалевый репшнур для ее продергивания (такое тогда было снаряжение, молодежь наша отважная!). «Дюльфер» за «дюльфером» вниз, вниз, вниз. И казалось, не будет конца этим спускам, звону крючьев, продергиваниям веревки, пронзительному холоду вершины-убийцы и пурге, в которой тонула вся отвесная стена и горы вокруг. Конечно, психологически он был тяжело травмирован смертью товарища по связке, и понимал, что малейшая ошибка на каждом шаге будет последней... Он выложил все душевные, и физические силы, заставив кровоточащую душу сражаться, держаться за последний шанс все-таки устоять в этой борьбе... Спасатели нашли его лежащим внизу, под основанием стены, в снегу, без сознания. Хватило сил пройти стену, но когда она осталась вверху, силы оставили восходителя. Насколько тяжелы и опасны подобные «соло-спуски» говорит хотя бы такой факт: после гибели Михаила Хергиани его напарник А.Овчинников не стал спускаться со стены Су-Альто, а дождался прихода спасателей (его сняли сверху). Конечно, условия этих восхождений были во многом очень разными (прежде всего в части возможностей спасения), но ситуации в целом во многом сходными, особенно в части психологических травм.
«Русский в одиночку сумел спуститься по стене Шхельды!..», – написали как сенсацию некоторые альпинистские журналы даже за океаном, корреспонденты которых узнали об этом случае.
А тело Игоря спустя много лет нашли на леднике Шхельды и однозначно опознали по личным предметам (хотя одна из рук и голова не сохранились). Родные и друзья бережно похоронили останки под мраморной доской там, на повороте ущелья Шхельды к леднику Ах-Су.
Историю эту я услышал еще в юности, в 60-е годы, вскоре после того, как Игоря нашли на леднике. Рассказал мне ее другой Игорь, – Игорь Павлович Адамов, старинный друг моего отца. Адамов хорошо знал Чашникова и Медведева, и давал свидетельские показания для опознания спустя 26 лет после трагедии (сам Медведев до этого времени не дожил, и, кажется, погиб на войне в 1942-м, но это не могу утверждать точно). Почти одновременно с Чашниковым поблизости, на Бжедухе, в результате срыва разбилась связка альпинистов. И как результат этих и еще нескольких аварий родилась песня со строчками «... шли вчетвером они по гребню Шхельды». Эту трагическую песню пели альпинисты и у военных костров Великой Отечественной, и в послевоенные годы.
По известной статистике прошлых лет аварии в результате срывов на крутых склонах в альпинизме и горном туризме обычно держали печальное «первенство». Они составляли примерно 20–30 % от всех несчастных случаев и превышали тот же показатель для других значимых причин аварий, таких как камнепады, лавины, высота и непогода (переохлаждение), горные реки и селевые потоки, падения в ледовые трещины (последнее – тоже срывы, но выделяемые в отдельную специфичную группу).
У меня в походной практике было несколько случаев срывов, но как достаточно опасный вспоминается только один (срывы в ледовые трещины здесь не учитываю, – о них написал в статье «Трещины!»). Случилось это на Памиро-Алае, в 1983 году. Здесь тоже участник М, находящийся вне моего поля зрения руководителя (хотя и с меня, конечно, тоже нельзя снять часть вины) допустил целый «букет» нарушений и сорвался на снежно-ледовом склоне крутизной около 40 градусов. Он совершенно неправильно выполнил закрепление веревки на ледорубе (хотя надо было закрепить на скале или на ледобуре), выбрал как нарочно самый короткий айсбайль с очень скользкой рукояткой, забил его в неуплотненный снег и резко нагрузил веревкой не вниз, а более вверх. Айсбайль вылетел «как морковка», и М. опрокинулся и заскользил вниз на спутавшейся веревке, отчаянно пытаясь затормозить ногами и руками. Все окончилось относительно благополучно: его вынесло на снежный мост, перебросило через неширокий бергшрунд и ударило о мягкую снежную подушку на пологой части ледового уступа. Он отделался, видимо, легким сотрясением мозга (вечером у него сильно болела голова). Часть группы пыталась все «замять по-тихому», поскольку я происшествие не наблюдал, занятый наверху напряженной работой, но потом на разборе все открылось...
Шхельда-Тау от ночевок Ах-Су (1974).
Он был сильным спортсменом, – не только альпинистом, но и горнолыжником, и прыгуном с трамплина. И в этом роковом срыве он не падал, а красиво летел, как прыгун с трамплина, планируя над заснеженными скалами, и потому полет был дальним, – не менее чем на триста метров («... а сколько он падал? – Там метров пятьсот...» – Ю.Визбор, стороки из песни «Ну вот и поминки за нашим столом...»). Единственным свидетелем являлся его напарник по связке Вадим Медведев, который в бессильном отчаянии провожал друга взглядом в последний путь. Наконец, уже совсем крошечная фигурка Игоря с огромной скоростью ударилась о скалы и исчезла среди них, как маленькая песчинка...Вадим остался один на стене, и никто не мог подстраховать его, помочь и поддержать в борьбе на одной из самых легендарных и крутых вершин Кавказа. Он продолжил спуск, используя свою толстую, мохнатую пеньковую веревку и сизалевый репшнур для ее продергивания (такое тогда было снаряжение, молодежь наша отважная!). «Дюльфер» за «дюльфером» вниз, вниз, вниз. И казалось, не будет конца этим спускам, звону крючьев, продергиваниям веревки, пронзительному холоду вершины-убийцы и пурге, в которой тонула вся отвесная стена и горы вокруг. Конечно, психологически он был тяжело травмирован смертью товарища по связке, и понимал, что малейшая ошибка на каждом шаге будет последней... Он выложил все душевные, и физические силы, заставив кровоточащую душу сражаться, держаться за последний шанс все-таки устоять в этой борьбе... Спасатели нашли его лежащим внизу, под основанием стены, в снегу, без сознания. Хватило сил пройти стену, но когда она осталась вверху, силы оставили восходителя. Насколько тяжелы и опасны подобные «соло-спуски» говорит хотя бы такой факт: после гибели Михаила Хергиани его напарник А.Овчинников не стал спускаться со стены Су-Альто, а дождался прихода спасателей (его сняли сверху). Конечно, условия этих восхождений были во многом очень разными (прежде всего в части возможностей спасения), но ситуации в целом во многом сходными, особенно в части психологических травм.
«Русский в одиночку сумел спуститься по стене Шхельды!..», – написали как сенсацию некоторые альпинистские журналы даже за океаном, корреспонденты которых узнали об этом случае.
А тело Игоря спустя много лет нашли на леднике Шхельды и однозначно опознали по личным предметам (хотя одна из рук и голова не сохранились). Родные и друзья бережно похоронили останки под мраморной доской там, на повороте ущелья Шхельды к леднику Ах-Су.
Доска в месте захоронения И.Чашникова у ночевок Аристова (ущелье Шхельды, 1976).
Как же он сорвался? Вадим рассказал, что на одном из спусков Игорю не хватило длины основной веревки для выхода на очередную полочку скал, и потому скомандовал партнеру: «Перехожу на репшнур!». Он решил спуститься ниже, удерживаясь рукой за конец репшнура, более длинного, чем основная веревка. Но тонкий репшнур предательски заскользил в руке, а схватывающий узел Игорь не завязал (впрочем, схватывающий узел на репшнуре тоже не удержал бы...). Понадеялся на свои силы и опыт. Современных тормозных устройств тогда еще не было, спускались или классическим «дюльфером», или способом «карабин-плечо»... В общем, вроде бы маленькая небрежность. А если приглядеться, то наслоение небрежностей: репшнур (а не толстая веревка), удержание репшнура рукой без дополнительных охватов, отсутствие «пруссика» и, видимо, резкая нагрузка. Ошибочный расчет только на свою физическую силу, не увеличенную снаряжением и приемами. Возможно, здесь сыграл свою роковую роль такой фактор, как малая жесткость длинного конца тонкой веревки, ее большой ход под нагрузкой, и вызванный резкой нагрузкой рывок. Свой вес Игорь смог бы удержать, а вот резкий динамический рывок после провала на глубину нескольких метров, оказался не по силам. Вадим с ужасом увидел, как репшнур заскользил в руках партнера, тот разогнался в падении и не смог удержаться даже за концевой узел...Историю эту я услышал еще в юности, в 60-е годы, вскоре после того, как Игоря нашли на леднике. Рассказал мне ее другой Игорь, – Игорь Павлович Адамов, старинный друг моего отца. Адамов хорошо знал Чашникова и Медведева, и давал свидетельские показания для опознания спустя 26 лет после трагедии (сам Медведев до этого времени не дожил, и, кажется, погиб на войне в 1942-м, но это не могу утверждать точно). Почти одновременно с Чашниковым поблизости, на Бжедухе, в результате срыва разбилась связка альпинистов. И как результат этих и еще нескольких аварий родилась песня со строчками «... шли вчетвером они по гребню Шхельды». Эту трагическую песню пели альпинисты и у военных костров Великой Отечественной, и в послевоенные годы.
По известной статистике прошлых лет аварии в результате срывов на крутых склонах в альпинизме и горном туризме обычно держали печальное «первенство». Они составляли примерно 20–30 % от всех несчастных случаев и превышали тот же показатель для других значимых причин аварий, таких как камнепады, лавины, высота и непогода (переохлаждение), горные реки и селевые потоки, падения в ледовые трещины (последнее – тоже срывы, но выделяемые в отдельную специфичную группу).
У меня в походной практике было несколько случаев срывов, но как достаточно опасный вспоминается только один (срывы в ледовые трещины здесь не учитываю, – о них написал в статье «Трещины!»). Случилось это на Памиро-Алае, в 1983 году. Здесь тоже участник М, находящийся вне моего поля зрения руководителя (хотя и с меня, конечно, тоже нельзя снять часть вины) допустил целый «букет» нарушений и сорвался на снежно-ледовом склоне крутизной около 40 градусов. Он совершенно неправильно выполнил закрепление веревки на ледорубе (хотя надо было закрепить на скале или на ледобуре), выбрал как нарочно самый короткий айсбайль с очень скользкой рукояткой, забил его в неуплотненный снег и резко нагрузил веревкой не вниз, а более вверх. Айсбайль вылетел «как морковка», и М. опрокинулся и заскользил вниз на спутавшейся веревке, отчаянно пытаясь затормозить ногами и руками. Все окончилось относительно благополучно: его вынесло на снежный мост, перебросило через неширокий бергшрунд и ударило о мягкую снежную подушку на пологой части ледового уступа. Он отделался, видимо, легким сотрясением мозга (вечером у него сильно болела голова). Часть группы пыталась все «замять по-тихому», поскольку я происшествие не наблюдал, занятый наверху напряженной работой, но потом на разборе все открылось...