Страница:
? Так и не вспомнил? ? спросил Спенсер.? Или потом признался?
? Не признался до конца. Теперь его нет, так что спросить не у кого. Его отправили в газовую камеру. Другой случай был с человеком, раненным в голову. Он жил с богатым извращенцем ? из тех, что собирают первые издания, и любят готовить изысканные блюда, и держат в тайнике за стеной очень дорогую секретную библиотеку. Они подрались, носились в драке по всему дому, из одной комнаты в другую и наконец он очутился на улице, весь в синяках, с поломанными пальцами. Понимал одно ? что у него болит голова, и он не знал, как проехать обратно в Пасадену. Ездил кругами, все время подъезжал к одной и той же бензоколонке и узнавал дорогу. Там решили, что он свихнулся, и вызвали полицию. Когда он появился в очередной раз, его уже ждали.
? С Роджером такое не могло случиться,? заявил Спенсер.? Он был не более безумен, чем я.
? В пьяном виде он ничего не соображал,? возразил я.
? Я была там. Я видела, как он это сделал,? спокойно проронила Эйлин.
Я ухмыльнулся Спенсеру. Это была не лучшая моя ухмылка, но уж какая получилась.
? Сейчас она расскажет,? объявил я.? Слушайте. Сейчас расскажет. Ей уже не удержаться.
? Да, это правда,? сурово сказала она.? Некоторые вещи трудно рассказывать и про врага, тем более про собственного мужа. Если мне придется выступать свидетелем при всех, вам будет неприятно, Говард. Ваш прекрасный, талантливый автор, такой популярный и прибыльный, предстанет в жалком виде. Он ведь был король секса, правда? На бумаге, конечно. И как же этот бедный дурак старался оправдать эту репутацию! Эта женщина была для него просто очередным трофеем. Я следила за ней. Наверно, это стыдно. Так принято говорить. Так вот, я ничего не стыжусь. Я видела всю эту мерзость. Дом для гостей, где она любила развлекаться,? уединенное местечко, с собственным гаражом, с входом сбоку, из тупика за высокими деревьями. Наступил момент, неизбежный для таких, как Роджер, когда он перестал устраивать ее в постели. Перепил. Он решил уйти, но она с воплем выскочила за ним, совершенно голая, размахивая какой-то статуэткой. Выкрикивая отвратительные, грязные ругательства, которые я не могу повторить. Потом замахнулась на него статуэткой. Вы, конечно, понимаете, какое потрясение для мужчины ? услышать от якобы утонченной женщины слова, которые пишут на стенках писсуаров. Он был пьян, ему и раньше случалось впадать в буйство, и тут это повторилось. Он вырвал статуэтку у нее из рук. Остальное можете представить сами.
? Крови, должно быть, было много,? сказал я.
? Много? ? она горько рассмеялась.? Видели бы вы его, когда он вернулся домой. Когда я побежала к своей машине, чтобы уехать, он все еще стоял и смотрел на нее. Потом нагнулся, взял ее на руки и понес в дом для гостей. Тут я поняла, что от шока он немного отрезвел. Домой явился через час. Не говорил ни слова. Его потрясло, что я его жду. Был не то, что пьян, а словно одурманен. Лицо, волосы, весь пиджак были в крови. Я отвела его в уборную возле кабинета, раздела и почистила немного, чтобы можно было отвести его наверх в душ. Уложила в постель. Достала старый чемодан, спустилась и положила в него окровавленную одежду. Вымыла раковину, пол, потом взяла мокрое полотенце и протерла сиденье у него в машине. Поставила ее в гараж и вывела свою. Поехала к резервуару Четсвортской водокачки ? а дальше сами понимаете, что я сделала с чемоданом, где лежала окровавленная одежда и полотенца.
Она умолкла. Спенсер нервно почесывал левую ладонь. Она мельком взглянула на него и продолжала.
? Пока меня не было, он встал, нашел виски и напился. На следующее утро не помнил ничего. Вернее, не сказал ни слова и вел себя так, словно мучился только от похмелья. И я ничего не сказала.
? А он не удивился, куда девалась одежда? ? поинтересовался я. Она кивнула.
? Наверно, потом удивился ? но промолчал. К тому времени уже все началось. Об этом сразу закричали газеты, затем исчез Фрэнк, а потом он умер в Мексике. Как я могла знать, что он погибнет? Роджер был моим мужем. Он совершил страшную вещь, но и она была страшная женщина. И он сделал это в беспамятстве. Потом газеты так же внезапно умолкли. Наверно, к этому приложил руку отец Линды. Роджер, конечно, читал прессу, но рассуждал об этом, как любой, кто просто был знаком с этими людьми.
? И вам не было страшно? ? тихо спросил Спенсер.
? Я чуть не заболела от страха, Говард. Если бы он вспомнил, то, наверно, решил бы меня убить. Он был хорошим актером ? как большинство писателей ? и, возможно, уже все знал и выжидал удобного случая. А может, и не знал. Была надежда, что он все-таки забыл навсегда. А Фрэнка уже не было на свете.
? Если он не спросил про одежду, которую вы потом утопили в резервуаре, значит, что-то подозревал,? заметил я.? И помните, в том тексте, что он оставил в машинке ? это когда он стрелял наверху, а вы пытались отнять у него револьвер ? там говорилось, что из-за него умер хороший человек.
? Вот как? ? глаза у нее округлились ровно настолько, насколько нужно.
? Это было напечатано на машинке. Я уничтожил эти листки по его просьбе. Решил, что вы их уже прочли.
? Никогда не читала того, что он писал у себя в кабинете.
? Читали ? записку, которую он оставил, когда его увез Верингер. Даже рылись в корзине для бумаг.
? Это другое дело,? холодно возразила она.? Я пыталась выяснить, куда он делся.
? О'кей,? сказал я, откидываясь на спинку.? Вы все сказали?
Она медленно, с глубокой грустью кивнула.
? Кажется, все. В последний момент, перед тем, как застрелиться, он, наверно, вспомнил. Этого мы никогда не узнаем. Да и нужно ли?
Спенсер откашлялся.
? А какая роль во всем этом предназначалась Марлоу? Это была ваша идея ? пригласить его сюда. Помните, вы меня уговорили.
? Я страшно боялась. Боялась Роджера и за Роджера. М-р Марлоу был друг Фрэнка, едва ли не последний из тех, кто его здесь видел. Фрэнк мог ему что-нибудь рассказать. Я хотела точно знать. Если он был мне опасен, нужно было иметь его на своей стороне. Если бы он узнал правду, возможно, Роджера еще удалось бы спасти.
Внезапно, вроде бы без всякой причины, Спенсер разозлился. Подался вперед и выпятил челюсть.
? Давайте-ка начистоту, Эйлин. Вот частный сыщик, у которого уже были нелады с полицией. Его держали в тюрьме. Считалось, что он помог Фрэнку ? я его называю по-вашему ? удрать в Мексику. Если бы Фрэнк был убийцей, это преступление. Значит, если бы Марлоу узнал правду и мог оправдаться, вы бы предпочли, чтобы он сидел в углу и отмалчивался? Так вы себе это представляли?
? Я боялась, Говард. Неужели это не понятно? Я жила в одном доме с убийцей, да еще, возможно, и с сумасшедшим. Почти постоянно оставалась с ним наедине.
? Это я понимаю,? сказал Спенсер, по-прежнему жестко.? Но Марлоу отказался у вас жить, и вы остались одна. Потом Роджер выстрелил из револьвера, и всю неделю после этого вы были одна. Потом Роджер покончил с собой, и по странному совпадению на этот раз один оказался Марлоу.
? Это верно,? ответила она.? Ну и что? При чем тут я?
? Пусть так,? сказал Спенсер.? А может, вы думали, что Марлоу, докопавшись до правды, учтет, что этот револьвер уже однажды выстрелил, и просто вручит его Роджеру с примерно такими словами: "Слушайте, старина, вы убийца, я это знаю, и ваша жена тоже. Она прекрасная женщина. Хватит ей мучаться. Да и мужу Сильвии Леннокс тоже. Будьте человеком ? спустите курок, и все решат, что вы просто допились до чертиков. Пойду-ка я покурить к озеру, старина. Желаю удачи и прощайте. Кстати, вот револьвер. Если понадобится ? он заряжен".
? Что за бред, Говард? Мне ничего подобного в голову не приходило.
? Вы же сказали полиции, что Роджера убил Марлоу. Это как понимать?
Она бросила на меня беглый, почти смущенный взгляд.
? Это было очень дурно с моей стороны. Я не знала, что говорю.
? Может, вы считаете, что Марлоу его застрелил? ? спокойно осведомился Спенсер. Глаза у нее сузились.
? Ну что вы, Говард. Зачем ему это? Какое чудовищное предположение.
? Почему? ? пожелал узнать Спенсер.? Что здесь чудовищного? Полиция тоже так подумала. А Кэнди подсказал им мотив. Он заявил, что в ту ночь, когда Роджер выстрелил в потолок, а потом уснул со снотворным, Марлоу провел два часа у вас в спальне.
Она залилась краской до корней волос и растерянно уставилась на него.
? И на вас ничего не было надето,? свирепо продолжал Спенсер.? Так сказал Кэнди.
? Но на предварительном слушании...? начала она дрожащим голосом. Спенсер перебил ее.
? Полиция не поверила Кэнди. Поэтому на слушании он этого не рассказывал.
? О-о...? во вздохе послышалось облегчение.
? Полиция,? холодно сказал Спенсер,? заподозрила также и вас. И подозревает до сих пор. Им не хватает только мотива. По-моему, теперь его нетрудно найти.
Она вскочила.
? Прошу вас обоих покинуть мой дом,? гневно бросила она.? И чем скорее, тем. лучше.
? Так как же, да или нет? ? спокойно спросил Спенсер, не двигаясь с места ? только потянулся за стаканом, но обнаружил, что он пуст.
? Что ? да или нет?
? Застрелили вы Роджера или нет? Она застыла, не сводя с него глаз. Кровь от лица отхлынула. Оно было бледное, напряженное и злое.
? Я задаю вам тот вопрос, который будут задавать на суде.
? Меня не было дома. Я забыла ключи. Пришлось звонить, чтобы попасть в дом. Когда я вернулась, он был уже мертв. Это все известно. Ради бога, что на вас нашло?
Он достал платок и вытер губы.
? Эйлин, я бывал в этом доме раз двадцать. У вас же днем дверь никогда не запирается. Я не утверждаю, что вы его застрелили. Я просто спрашиваю. И не говорите, что у вас не было такой возможности. Наоборот, вам это было легко сделать.
? Значит, я убила собственного мужа? ? медленно, раздумчиво спросила она.
? Если считать,? тем же равнодушным тоном сказал Спенсер,? что это ваш настоящий муж. Когда вы за него выходили, то уже были замужем.
? Спасибо, Говард. Спасибо вам большое. Последняя книга Роджера, его лебединая песня, лежит перед вами. Забирайте и уходите. И, по-моему, вам лучше позвонить в полицию и поделиться своими соображениями. На этой очаровательной ноте и закончится наша дружба. До свидания, Говард. Я очень устала, у меня болит голова. Пойду к себе, лягу. Что касается м-ра Марлоу ? конечно, это он вас так настроил ? могу только сказать, что если он не убил Роджера буквально, то несомненно довел его до смерти.
Она повернулась, чтобы уйти. Я резко бросил:
? Минуточку, миссис Уэйд. Доведем разговор до конца. Не стоит обижаться. Мы все хотим, как лучше. Этот чемодан, который вы бросили в Четсвортский резервуар ? тяжелый он был?
Она остановилась, глядя на меня.
? Я же сказала ? старый чемодан. Да, очень тяжелый.
? Как же вы его перетащили через такой высокий проволочный забор вокруг резервуара?
? Что? Через забор? ? она беспомощно развела руками.? Наверно, в опасной ситуации силы удваиваются. Как-то перетащила, вот и все.
? Там нет никакого забора,? сказал я.
? Нет никакого забора? ? механически повторила она, словно не понимая.
? И пиджак Роджера не был вымазан в крови. И Сильвию Леннокс убили не на улице, а в доме для гостей, на постели. И крови практически не было, потому что это был уже труп. Сперва ей прострелили голову, а статуэткой по лицу колошматили уже мертвую. У покойников, миссис Уэйд, кровь из ран почти не льется.
Она презрительно скривила губы.
? Наверно, вы там сами были,? надменно заявила она.
И двинулась прочь.
Мы смотрели ей вслед. Она спокойно и грациозно поднялась по лестнице, скрылась у себя в спальне, и дверь захлопнулась мягко, но решительно. Наступило молчание.
? При чем тут проволочный забор? ? растерянно спросил Спенсер. Он нервно дергал головой, вспотел и раскраснелся. Держался молодцом, но ему было нелегко.
? Я сблефовал,? объяснил я.? Никогда не был у этого Четсвортского резервуара, не знаю даже, как он выглядит. Может, там есть забор, а может, и нет.
? Понятно,? сокрушенно сказал он.? Но, главное, что и она этого не знает.
? Конечно, нет. Она убила их обоих.
43
Тут возникло легкое движение, и возле дивана появился Кэнди. В руке у него был складной нож. Глядя на меня, он нажал кнопку, и выскочило лезвие. Снова нажал кнопку, и лезвие исчезло в рукоятке. Глаза у него ярко поблескивали.
? Million de pardones. Senor,? сказал он.? Я насчет вас ошибся. Она убила босса. Наверно, мне...? Он умолк, и лезвие выскочило снова.
? Нет.? Я встал и протянул руку.? Отдай нож, Кэнди. Ты всегда лишь хороший слуга-мексиканец. Они пришьют тебе это дело с восторгом. Им бы очень кстати пришлась такая дымовая завеса. Ты не понимаешь, о чем я говорю. Поверь мне. Они так все изгадили, что теперь, даже если захотят, не могут исправить. К тому же и не хотят. Из тебя вытянут признание, не успеешь ты назвать свое полное имя. И через три недели будешь уже загорать в Сан-Квентине с пожизненным приговором.
? Я же сказал ? я не мексиканец. Чилиец из Винья дель Мар, около Вальпараисо.
? Дай нож, Кэнди. Я все это знаю. Ты свободен. Скопил денег. Наверное, дома у тебя восемь братьев и сестер. Не дури и уезжай, откуда приехал. Твоя служба кончена.
? Работу найти легко,? спокойно сказал он. Потом протянул руку и уронил нож мне на ладонь.? Ради тебя это делаю.
Я спрятал нож в карман. Он посмотрел на галерею.
? La Senora ? что будем делать?
? Ничего. Совсем ничего. Сеньора очень устала. Жила в большом напряжении. Хочет покоя.
? Мы должны позвонить в полицию,? твердо заявил Спенсер.
? Зачем?
? Боже мой, Марлоу ? должны, и все.
? Завтра. Забирайте свой неоконченный роман и пошли.
? Надо вызвать полицию. Существует же закон.
? Ничего такого не надо. Какие у вас улики? Мухи не прихлопнешь. Грязную работу предоставьте блюстителям закона. Пусть юристы попотеют. Законы пишутся, чтобы адвокаты разносили их в пух и прах перед другими юристами, под названием судьи, а следующие судьи заявляли, будто первые неправы, а Верховный суд ? что неправы вторые. Конечно, закон существует. Мы в нем сидим по самую шею. Нужен он только юристам для их бизнеса. Как вы думаете ? долго продержались бы крупные гангстеры, если бы юристы не объяснили, как им надо работать.
Спенсер сердито сказал:
? Не в том дело. В этом доме убили человека. И не в этом дело, что это был писатель, очень крупный и известный. Это был человек, и мы с вами знаем, кто его убил. Существует же правосудие.
? Завтра.
? Вы же ее покрываете! Чем вы лучше ее? Что-то я в вас начинаю сомневаться, Марлоу. Если бы вы были начеку, то могли бы спасти ему жизнь. В каком-то смысле вы дали ей совершить убийство. А то, что произошло сегодня, просто спектакль, и не более того.
? Верно. Любовная сцена. Заметили, что Эйлин от меня без ума? Когда все утихнет, мы, может, и поженимся. С деньгами у нее, конечно, порядок. Я на этой семье еще ни цента не заработал. Сколько мне еще ждать?
Он снял очки и протер их. Вытер пот под глазами, водрузил очки на место и стал смотреть под ноги.
? Простите,? сказал он.? Для меня это была жуткая встряска. Достаточно страшно уже то, что Роджер покончил с собой. Но от этой второй версии я чувствую себя совершенно раздавленным,? просто от того, что все узнал.? Он поднял на меня глаза.? Могу я на вас надеяться?
? В каком смысле?
? Что вы поступите правильно... в любом случае.? Он нагнулся, взял кипу желтой бумаги под мышку.? Впрочем, не обращайте на меня внимания. Наверно, вы знаете, что делать. Издатель я приличный, но эти дела не по моей части. Ханжа я, наверно, черт бы меня побрал.
Он прошел мимо меня. Кэнди отступил, потом, быстро обогнав его, распахнул входную дверь. Спенсер вышел, бегло ему кивнул. Я двинулся следом. Поравнявшись с Кэнди, я остановился и посмотрел ему в черные глаза.
? Без фокусов, амиго,? предупредил я.
? Сеньора очень устала,? тихо ответил он.? Пошла в спальню. Ее нельзя беспокоить. Ничего не знаю, сеньор. No me Acuerdo de nada... A sus ordenes, senor.
Я вынул из кармана нож и отдал ему. Он улыбнулся.
? Мне никто не доверяет, но я доверяю тебе, Кэнди.
? Lo mismo, senor. Muchas gracias.
Спенсер был уже в машине. Я сел за руль, включил мотор, дал задний ход и повез его обратно в Беверли Хиллз. Высадил его у бокового входа в гостиницу.
? Я всю дорогу думал,? сообщил он, вылезая.? Она, вероятно, немного помешана. Вряд ли ее будут судить.
? Ни за что не будут,? сказал я.? Но она этого не знает.
Он повозился с кипой желтой бумаги, которую держал под мышкой, кое-как выровнял ее и кивнул мне. Я смотрел, как он тянет на себя тяжелую дверь и входит в гостиницу. Потом я отпустил тормоз, "олдс" скользнул прочь от белого тротуара, и больше я никогда не видел Говарда Спенсера.
44
Я приехал домой поздно, усталый и подавленный. Был один из тех вечеров, когда в воздухе висит тяжесть, а ночные шумы кажутся приглушенными и далекими. Сквозь туман виднелась равнодушная луна. Я походил по дому, поставил несколько пластинок, но музыки почти не слышал. Казалось, где-то раздается мерное тиканье, хотя в доме тикать было нечему. Звук пульсировал у меня в голове. Я был человек-часы, отсчитывающий секунды до чьей-то смерти.
Я вспомнил, как в первый раз увидел Эйлин Уэйд, и во второй, и третий, и четвертый. Но потом ее образ расплылся. Она перестала казаться мне реальной. Когда узнаешь, что человек ? убийца, он сразу теряет реальность. Есть люди, которые убивают из ненависти, или от страха, или из корысти. Есть убийцы хитрые, которые планируют все заранее и надеются, что их не поймают. Есть разъяренные убийцы, которые вообще не думают. А есть убийцы, влюбленные в смерть, для которых убийство ? это нечто вроде самоубийства. Они все слегка помешаны, но не в том смысле, какой имел в виду Спенсер.
Было почти светло, когда я, наконец, лег в постель.
Из черного колодца сна меня выдернуло дребезжание телефона. Я перевернулся, спустил ноги, нащупывая туфли, и понял, что проспал не больше двух часов. Чувствовал я себя, как полупереваренный обед. Я с трудом поднялся, побрел в гостиную, стащил трубку с аппарата и сказал в нее:
? Подождите минутку.
Положив трубку, я пошел в ванную и плеснул себе в лицо холодной водой. За окном раздавалось мерное щелканье. Я рассеянно выглянул и увидел смуглое бесстрастное лицо. Это был садовник-японец, приходивший раз в неделю, которого я прозвал Жестокий Джек. Он подравнивал кусты ? так, как это умеет делать только садовник-японец. Просишь его прийти раз пять, он все время отвечает: "на той неделе", а потом является в шесть утра и начинает стричь кусты под окном твоей спальни.
Я вытер лицо и вернулся к телефону.
? Да?
? Это Кэнди, сеньор.
? Доброе утро, Кэнди.
? La senora es muerta.
Умерла. Какое холодное черное бесшумное слово на всех языках. Она умерла.
? Надеюсь, ты тут ни при чем?
? Я думаю, лекарство. Называется демерол. Я думаю, сорок, пятьдесят в бутылочке. Теперь пустая. Не ужинала вчера вечером. Сегодня утром я влезаю по лестнице и смотрю в окно. Одета, как вчера днем. Я взломаю дверь. La senora es muerta. Frio como Agua de nieve.
Холодная как ледяная вода.
? Ты звонил кому-нибудь?
? Si. El доктор Лоринг. Он вызвал полицию. Еще не приехали.
? Д-ру Лорингу, вот как? Он всегда опаздывает.
? Я не показываю ему письмо,? сказал Кэнди.
? Кому адресовано письмо?
? Сеньору Спенсеру.
? Отдай полиции, Кэнди. Д-ру Лорингу не давай. Только полиции. И вот еще что, Кэнди. Не скрывай ничего, не ври им. Мы к вам приезжали. Расскажи правду. На этот раз правду и всю правду.
Наступила короткая пауза. Потом он сказал:
? Si. Я понял. Hasta la vista, amigo.? Повесил трубку. Я набрал номер "Риц-Беверли" и попросил Говарда Спенсера.
? Минутку, пожалуйста. Соединяю с регистрацией. Мужской голос сказал:
? Регистрация. Что вам угодно?
? Я просил Говарда Спенсера. Знаю, что сейчас рано, но это срочно.
? М-р Спенсер вчера уехал. Улетел восьмичасовым самолетом в Нью-Йорк.
? Извините. Я не знал.
Я прошел на кухню сварить кофе ? целое ведро. Крепкого, густого, горького, обжигающего, беспощадного. Кровь для жил усталого человека.
Берни Олз позвонил мне пару часов спустя.
? Ну, умник,? произнес он.? Давай к нам, на мученья.
Все было, как в прошлый раз, только пораньше, днем, и мы сидели в кабинете капитана Эрнандеса, а шериф находился в Санта-Барбаре, открывал там праздник, Неделю Фиесты. В кабинете собрались капитан Эрнандес, Берни Олз, помощник коронера, д-р Лоринг, который выглядел так, словно его взяли за незаконный аборт, и работник прокуратуры по имени Лофорд, высокий, худой и бесстрастный. Поговаривали, что его брат ? хозяин подпольной лотереи в районе Центральной авеню.
Перед Эрнандесом лежало несколько исписанных листков почтовой бумаги нежно-розового цвета, с необрезанными краями, текст написан зелеными чернилами.
? Мы собрались неофициально,? начал Эрнандес, когда все устроились поудобнее на неудобных жестких стульях.? Без стенограммы и магнитофона. Говорите, что хотите. Д-р Вайс ? представитель коронера, который будет решать, понадобится ли слушать дело. Д-р Вайс?
Это был толстый, бодрый человек, вроде бы знающий специалист.
? По-моему, не понадобится,? сказал он.? Пока что все указывает на наркотическое отравление. Когда прибыла скорая помощь, женщина еще дышала, но очень слабо, была в глубокой коме, все рефлексы отрицательны. На этой стадии редко удается спасти одного из ста. Кожа была холодная, дыхание почти не прослушивалось. Слуга решил, что она мертва. Она умерла примерно час спустя. Насколько я понимаю, она была подвержена сильным приступам бронхиальной астмы. Д-р Лоринг выписал демерол на случай припадка.
? Есть сведения или выводы о количестве принятого демерола, д-р Вайс?
? Смертельная доза,? ответил он с легкой улыбкой.? Сразу это определить нельзя, не зная ее анамнеза, степени сопротивляемости организма. По ее признанию она приняла две тысячи триста миллиграммов, что в четыре-пять раз превышает смертельную дозу для людей, не являющихся наркоманами.? Он вопросительно взглянул на Лоринга.
? Миссис Уэйд не была наркоманкой,? холодно сообщил д-р Лоринг.? Ей была предписана доза одну-две таблетки ? пятьдесят миллиграммов каждая. Максимально я бы разрешил не более трех-четырех в сутки.
? Но вы ей выписали пятьдесят одним махом,? заметил капитан Эрнандес.? Не считаете, что опасно держать дома это лекарство в таком количестве? И часто у нее бывали приступы астмы?
Д-р Лоринг презрительно улыбнулся.
? Для всякой астмы характерны перемежающиеся приступы. У нее ни разу не наступил так называемый "статус астматикус", когда пациенту грозит опасность задохнуться.
? Хотите что-нибудь добавить, д-р Вайс?
? Ну...? медленно произнес д-р Вайс,? если бы она не оставила записки, и мы бы совсем не знали, сколько она приняла, можно было бы считать это случайностью. Сверхдоза по ошибке. Здесь недолго перебрать. Точно будем знать завтра. Господи боже, Эрнандес, вы ведь не собираетесь скрывать ее записку?
Эрнандес насупился, уставившись в стол.
? Я просто поинтересовался. Не знал, что астму лечат наркотиками. Каждый день узнаешь что-то новое. Лоринг вспыхнул.
? Я же сказал, капитан,? это была крайняя мера. Врач может и не успеть. Астматические приступы возникают весьма неожиданно.
Эрнандес скользнул по нему взглядом и повернулся к Лофорду.
? Что скажут у вас в конторе, если я передам это письмо в газеты?
Помощник прокурора бесстрастно посмотрел на меня.
? Что здесь делает этот парень, Эрнандес?
? Я его пригласил.
? Откуда мне знать, что он не перескажет какому-нибудь репортеру все, что здесь говорится?
? Да, он любитель поболтать. Вы с этим столкнулись, когда его засадили.
Лофорд усмехнулся, потом откашлялся.
? Я читал так называемое признание,? четко произнес он.? И не верю ни единому слову. Известно, что на ее долю выпало эмоциональное напряжение, потеря близкого человека, употребление наркотиков, стресс военного времени в Англии, под бомбежками, тайный брак, появление этого человека, и так далее. У нее, несомненно, возникло болезненное чувство вины, и она пыталась очиститься от него способом перенесения.
Он замолчал и поглядел вокруг, но увидел лишь абсолютно непроницаемые лица.
? Не могу говорить за прокурора, но, по-моему, даже если бы эта женщина осталась в живых, это письмо не дает оснований передавать дело в суд.
? Поскольку вы уже поверили одному письму, вам не хочется верить другому, которое ему противоречит,? язвительно бросил Эрнандес.
? Потише, Эрнандес. Всякий орган правосудия должен принимать в расчет общественное мнение. Если бы ее признание попало в газеты, у нас были бы неприятности. Наверняка. Немало развелось всяких реформистских болтунов, которые только и ждут шанса воткнуть нам нож в спину. Большое жюри и так уже в истерике из-за того, как отделали на прошлой неделе нашего лейтенанта из отдела по борьбе с пороком.
Эрнандес сказал:
? Ладно, это ваши заботы. Подпишите мне расписку.
Он собрал розовые листки, и Лофорд подписал квитанцию. Затем взял письмо, сложил, сунул во внутренний карман и вышел.
Д-р Вайс встал. Добродушный, уверенный, бесстрастный.
? Прошлое слушание по делу семьи Уэйдов провели слишком быстро,? сказал он.? Думаю, на этот раз не стоит его проводить вообще.
? Не признался до конца. Теперь его нет, так что спросить не у кого. Его отправили в газовую камеру. Другой случай был с человеком, раненным в голову. Он жил с богатым извращенцем ? из тех, что собирают первые издания, и любят готовить изысканные блюда, и держат в тайнике за стеной очень дорогую секретную библиотеку. Они подрались, носились в драке по всему дому, из одной комнаты в другую и наконец он очутился на улице, весь в синяках, с поломанными пальцами. Понимал одно ? что у него болит голова, и он не знал, как проехать обратно в Пасадену. Ездил кругами, все время подъезжал к одной и той же бензоколонке и узнавал дорогу. Там решили, что он свихнулся, и вызвали полицию. Когда он появился в очередной раз, его уже ждали.
? С Роджером такое не могло случиться,? заявил Спенсер.? Он был не более безумен, чем я.
? В пьяном виде он ничего не соображал,? возразил я.
? Я была там. Я видела, как он это сделал,? спокойно проронила Эйлин.
Я ухмыльнулся Спенсеру. Это была не лучшая моя ухмылка, но уж какая получилась.
? Сейчас она расскажет,? объявил я.? Слушайте. Сейчас расскажет. Ей уже не удержаться.
? Да, это правда,? сурово сказала она.? Некоторые вещи трудно рассказывать и про врага, тем более про собственного мужа. Если мне придется выступать свидетелем при всех, вам будет неприятно, Говард. Ваш прекрасный, талантливый автор, такой популярный и прибыльный, предстанет в жалком виде. Он ведь был король секса, правда? На бумаге, конечно. И как же этот бедный дурак старался оправдать эту репутацию! Эта женщина была для него просто очередным трофеем. Я следила за ней. Наверно, это стыдно. Так принято говорить. Так вот, я ничего не стыжусь. Я видела всю эту мерзость. Дом для гостей, где она любила развлекаться,? уединенное местечко, с собственным гаражом, с входом сбоку, из тупика за высокими деревьями. Наступил момент, неизбежный для таких, как Роджер, когда он перестал устраивать ее в постели. Перепил. Он решил уйти, но она с воплем выскочила за ним, совершенно голая, размахивая какой-то статуэткой. Выкрикивая отвратительные, грязные ругательства, которые я не могу повторить. Потом замахнулась на него статуэткой. Вы, конечно, понимаете, какое потрясение для мужчины ? услышать от якобы утонченной женщины слова, которые пишут на стенках писсуаров. Он был пьян, ему и раньше случалось впадать в буйство, и тут это повторилось. Он вырвал статуэтку у нее из рук. Остальное можете представить сами.
? Крови, должно быть, было много,? сказал я.
? Много? ? она горько рассмеялась.? Видели бы вы его, когда он вернулся домой. Когда я побежала к своей машине, чтобы уехать, он все еще стоял и смотрел на нее. Потом нагнулся, взял ее на руки и понес в дом для гостей. Тут я поняла, что от шока он немного отрезвел. Домой явился через час. Не говорил ни слова. Его потрясло, что я его жду. Был не то, что пьян, а словно одурманен. Лицо, волосы, весь пиджак были в крови. Я отвела его в уборную возле кабинета, раздела и почистила немного, чтобы можно было отвести его наверх в душ. Уложила в постель. Достала старый чемодан, спустилась и положила в него окровавленную одежду. Вымыла раковину, пол, потом взяла мокрое полотенце и протерла сиденье у него в машине. Поставила ее в гараж и вывела свою. Поехала к резервуару Четсвортской водокачки ? а дальше сами понимаете, что я сделала с чемоданом, где лежала окровавленная одежда и полотенца.
Она умолкла. Спенсер нервно почесывал левую ладонь. Она мельком взглянула на него и продолжала.
? Пока меня не было, он встал, нашел виски и напился. На следующее утро не помнил ничего. Вернее, не сказал ни слова и вел себя так, словно мучился только от похмелья. И я ничего не сказала.
? А он не удивился, куда девалась одежда? ? поинтересовался я. Она кивнула.
? Наверно, потом удивился ? но промолчал. К тому времени уже все началось. Об этом сразу закричали газеты, затем исчез Фрэнк, а потом он умер в Мексике. Как я могла знать, что он погибнет? Роджер был моим мужем. Он совершил страшную вещь, но и она была страшная женщина. И он сделал это в беспамятстве. Потом газеты так же внезапно умолкли. Наверно, к этому приложил руку отец Линды. Роджер, конечно, читал прессу, но рассуждал об этом, как любой, кто просто был знаком с этими людьми.
? И вам не было страшно? ? тихо спросил Спенсер.
? Я чуть не заболела от страха, Говард. Если бы он вспомнил, то, наверно, решил бы меня убить. Он был хорошим актером ? как большинство писателей ? и, возможно, уже все знал и выжидал удобного случая. А может, и не знал. Была надежда, что он все-таки забыл навсегда. А Фрэнка уже не было на свете.
? Если он не спросил про одежду, которую вы потом утопили в резервуаре, значит, что-то подозревал,? заметил я.? И помните, в том тексте, что он оставил в машинке ? это когда он стрелял наверху, а вы пытались отнять у него револьвер ? там говорилось, что из-за него умер хороший человек.
? Вот как? ? глаза у нее округлились ровно настолько, насколько нужно.
? Это было напечатано на машинке. Я уничтожил эти листки по его просьбе. Решил, что вы их уже прочли.
? Никогда не читала того, что он писал у себя в кабинете.
? Читали ? записку, которую он оставил, когда его увез Верингер. Даже рылись в корзине для бумаг.
? Это другое дело,? холодно возразила она.? Я пыталась выяснить, куда он делся.
? О'кей,? сказал я, откидываясь на спинку.? Вы все сказали?
Она медленно, с глубокой грустью кивнула.
? Кажется, все. В последний момент, перед тем, как застрелиться, он, наверно, вспомнил. Этого мы никогда не узнаем. Да и нужно ли?
Спенсер откашлялся.
? А какая роль во всем этом предназначалась Марлоу? Это была ваша идея ? пригласить его сюда. Помните, вы меня уговорили.
? Я страшно боялась. Боялась Роджера и за Роджера. М-р Марлоу был друг Фрэнка, едва ли не последний из тех, кто его здесь видел. Фрэнк мог ему что-нибудь рассказать. Я хотела точно знать. Если он был мне опасен, нужно было иметь его на своей стороне. Если бы он узнал правду, возможно, Роджера еще удалось бы спасти.
Внезапно, вроде бы без всякой причины, Спенсер разозлился. Подался вперед и выпятил челюсть.
? Давайте-ка начистоту, Эйлин. Вот частный сыщик, у которого уже были нелады с полицией. Его держали в тюрьме. Считалось, что он помог Фрэнку ? я его называю по-вашему ? удрать в Мексику. Если бы Фрэнк был убийцей, это преступление. Значит, если бы Марлоу узнал правду и мог оправдаться, вы бы предпочли, чтобы он сидел в углу и отмалчивался? Так вы себе это представляли?
? Я боялась, Говард. Неужели это не понятно? Я жила в одном доме с убийцей, да еще, возможно, и с сумасшедшим. Почти постоянно оставалась с ним наедине.
? Это я понимаю,? сказал Спенсер, по-прежнему жестко.? Но Марлоу отказался у вас жить, и вы остались одна. Потом Роджер выстрелил из револьвера, и всю неделю после этого вы были одна. Потом Роджер покончил с собой, и по странному совпадению на этот раз один оказался Марлоу.
? Это верно,? ответила она.? Ну и что? При чем тут я?
? Пусть так,? сказал Спенсер.? А может, вы думали, что Марлоу, докопавшись до правды, учтет, что этот револьвер уже однажды выстрелил, и просто вручит его Роджеру с примерно такими словами: "Слушайте, старина, вы убийца, я это знаю, и ваша жена тоже. Она прекрасная женщина. Хватит ей мучаться. Да и мужу Сильвии Леннокс тоже. Будьте человеком ? спустите курок, и все решат, что вы просто допились до чертиков. Пойду-ка я покурить к озеру, старина. Желаю удачи и прощайте. Кстати, вот револьвер. Если понадобится ? он заряжен".
? Что за бред, Говард? Мне ничего подобного в голову не приходило.
? Вы же сказали полиции, что Роджера убил Марлоу. Это как понимать?
Она бросила на меня беглый, почти смущенный взгляд.
? Это было очень дурно с моей стороны. Я не знала, что говорю.
? Может, вы считаете, что Марлоу его застрелил? ? спокойно осведомился Спенсер. Глаза у нее сузились.
? Ну что вы, Говард. Зачем ему это? Какое чудовищное предположение.
? Почему? ? пожелал узнать Спенсер.? Что здесь чудовищного? Полиция тоже так подумала. А Кэнди подсказал им мотив. Он заявил, что в ту ночь, когда Роджер выстрелил в потолок, а потом уснул со снотворным, Марлоу провел два часа у вас в спальне.
Она залилась краской до корней волос и растерянно уставилась на него.
? И на вас ничего не было надето,? свирепо продолжал Спенсер.? Так сказал Кэнди.
? Но на предварительном слушании...? начала она дрожащим голосом. Спенсер перебил ее.
? Полиция не поверила Кэнди. Поэтому на слушании он этого не рассказывал.
? О-о...? во вздохе послышалось облегчение.
? Полиция,? холодно сказал Спенсер,? заподозрила также и вас. И подозревает до сих пор. Им не хватает только мотива. По-моему, теперь его нетрудно найти.
Она вскочила.
? Прошу вас обоих покинуть мой дом,? гневно бросила она.? И чем скорее, тем. лучше.
? Так как же, да или нет? ? спокойно спросил Спенсер, не двигаясь с места ? только потянулся за стаканом, но обнаружил, что он пуст.
? Что ? да или нет?
? Застрелили вы Роджера или нет? Она застыла, не сводя с него глаз. Кровь от лица отхлынула. Оно было бледное, напряженное и злое.
? Я задаю вам тот вопрос, который будут задавать на суде.
? Меня не было дома. Я забыла ключи. Пришлось звонить, чтобы попасть в дом. Когда я вернулась, он был уже мертв. Это все известно. Ради бога, что на вас нашло?
Он достал платок и вытер губы.
? Эйлин, я бывал в этом доме раз двадцать. У вас же днем дверь никогда не запирается. Я не утверждаю, что вы его застрелили. Я просто спрашиваю. И не говорите, что у вас не было такой возможности. Наоборот, вам это было легко сделать.
? Значит, я убила собственного мужа? ? медленно, раздумчиво спросила она.
? Если считать,? тем же равнодушным тоном сказал Спенсер,? что это ваш настоящий муж. Когда вы за него выходили, то уже были замужем.
? Спасибо, Говард. Спасибо вам большое. Последняя книга Роджера, его лебединая песня, лежит перед вами. Забирайте и уходите. И, по-моему, вам лучше позвонить в полицию и поделиться своими соображениями. На этой очаровательной ноте и закончится наша дружба. До свидания, Говард. Я очень устала, у меня болит голова. Пойду к себе, лягу. Что касается м-ра Марлоу ? конечно, это он вас так настроил ? могу только сказать, что если он не убил Роджера буквально, то несомненно довел его до смерти.
Она повернулась, чтобы уйти. Я резко бросил:
? Минуточку, миссис Уэйд. Доведем разговор до конца. Не стоит обижаться. Мы все хотим, как лучше. Этот чемодан, который вы бросили в Четсвортский резервуар ? тяжелый он был?
Она остановилась, глядя на меня.
? Я же сказала ? старый чемодан. Да, очень тяжелый.
? Как же вы его перетащили через такой высокий проволочный забор вокруг резервуара?
? Что? Через забор? ? она беспомощно развела руками.? Наверно, в опасной ситуации силы удваиваются. Как-то перетащила, вот и все.
? Там нет никакого забора,? сказал я.
? Нет никакого забора? ? механически повторила она, словно не понимая.
? И пиджак Роджера не был вымазан в крови. И Сильвию Леннокс убили не на улице, а в доме для гостей, на постели. И крови практически не было, потому что это был уже труп. Сперва ей прострелили голову, а статуэткой по лицу колошматили уже мертвую. У покойников, миссис Уэйд, кровь из ран почти не льется.
Она презрительно скривила губы.
? Наверно, вы там сами были,? надменно заявила она.
И двинулась прочь.
Мы смотрели ей вслед. Она спокойно и грациозно поднялась по лестнице, скрылась у себя в спальне, и дверь захлопнулась мягко, но решительно. Наступило молчание.
? При чем тут проволочный забор? ? растерянно спросил Спенсер. Он нервно дергал головой, вспотел и раскраснелся. Держался молодцом, но ему было нелегко.
? Я сблефовал,? объяснил я.? Никогда не был у этого Четсвортского резервуара, не знаю даже, как он выглядит. Может, там есть забор, а может, и нет.
? Понятно,? сокрушенно сказал он.? Но, главное, что и она этого не знает.
? Конечно, нет. Она убила их обоих.
43
Тут возникло легкое движение, и возле дивана появился Кэнди. В руке у него был складной нож. Глядя на меня, он нажал кнопку, и выскочило лезвие. Снова нажал кнопку, и лезвие исчезло в рукоятке. Глаза у него ярко поблескивали.
? Million de pardones. Senor,? сказал он.? Я насчет вас ошибся. Она убила босса. Наверно, мне...? Он умолк, и лезвие выскочило снова.
? Нет.? Я встал и протянул руку.? Отдай нож, Кэнди. Ты всегда лишь хороший слуга-мексиканец. Они пришьют тебе это дело с восторгом. Им бы очень кстати пришлась такая дымовая завеса. Ты не понимаешь, о чем я говорю. Поверь мне. Они так все изгадили, что теперь, даже если захотят, не могут исправить. К тому же и не хотят. Из тебя вытянут признание, не успеешь ты назвать свое полное имя. И через три недели будешь уже загорать в Сан-Квентине с пожизненным приговором.
? Я же сказал ? я не мексиканец. Чилиец из Винья дель Мар, около Вальпараисо.
? Дай нож, Кэнди. Я все это знаю. Ты свободен. Скопил денег. Наверное, дома у тебя восемь братьев и сестер. Не дури и уезжай, откуда приехал. Твоя служба кончена.
? Работу найти легко,? спокойно сказал он. Потом протянул руку и уронил нож мне на ладонь.? Ради тебя это делаю.
Я спрятал нож в карман. Он посмотрел на галерею.
? La Senora ? что будем делать?
? Ничего. Совсем ничего. Сеньора очень устала. Жила в большом напряжении. Хочет покоя.
? Мы должны позвонить в полицию,? твердо заявил Спенсер.
? Зачем?
? Боже мой, Марлоу ? должны, и все.
? Завтра. Забирайте свой неоконченный роман и пошли.
? Надо вызвать полицию. Существует же закон.
? Ничего такого не надо. Какие у вас улики? Мухи не прихлопнешь. Грязную работу предоставьте блюстителям закона. Пусть юристы попотеют. Законы пишутся, чтобы адвокаты разносили их в пух и прах перед другими юристами, под названием судьи, а следующие судьи заявляли, будто первые неправы, а Верховный суд ? что неправы вторые. Конечно, закон существует. Мы в нем сидим по самую шею. Нужен он только юристам для их бизнеса. Как вы думаете ? долго продержались бы крупные гангстеры, если бы юристы не объяснили, как им надо работать.
Спенсер сердито сказал:
? Не в том дело. В этом доме убили человека. И не в этом дело, что это был писатель, очень крупный и известный. Это был человек, и мы с вами знаем, кто его убил. Существует же правосудие.
? Завтра.
? Вы же ее покрываете! Чем вы лучше ее? Что-то я в вас начинаю сомневаться, Марлоу. Если бы вы были начеку, то могли бы спасти ему жизнь. В каком-то смысле вы дали ей совершить убийство. А то, что произошло сегодня, просто спектакль, и не более того.
? Верно. Любовная сцена. Заметили, что Эйлин от меня без ума? Когда все утихнет, мы, может, и поженимся. С деньгами у нее, конечно, порядок. Я на этой семье еще ни цента не заработал. Сколько мне еще ждать?
Он снял очки и протер их. Вытер пот под глазами, водрузил очки на место и стал смотреть под ноги.
? Простите,? сказал он.? Для меня это была жуткая встряска. Достаточно страшно уже то, что Роджер покончил с собой. Но от этой второй версии я чувствую себя совершенно раздавленным,? просто от того, что все узнал.? Он поднял на меня глаза.? Могу я на вас надеяться?
? В каком смысле?
? Что вы поступите правильно... в любом случае.? Он нагнулся, взял кипу желтой бумаги под мышку.? Впрочем, не обращайте на меня внимания. Наверно, вы знаете, что делать. Издатель я приличный, но эти дела не по моей части. Ханжа я, наверно, черт бы меня побрал.
Он прошел мимо меня. Кэнди отступил, потом, быстро обогнав его, распахнул входную дверь. Спенсер вышел, бегло ему кивнул. Я двинулся следом. Поравнявшись с Кэнди, я остановился и посмотрел ему в черные глаза.
? Без фокусов, амиго,? предупредил я.
? Сеньора очень устала,? тихо ответил он.? Пошла в спальню. Ее нельзя беспокоить. Ничего не знаю, сеньор. No me Acuerdo de nada... A sus ordenes, senor.
Я вынул из кармана нож и отдал ему. Он улыбнулся.
? Мне никто не доверяет, но я доверяю тебе, Кэнди.
? Lo mismo, senor. Muchas gracias.
Спенсер был уже в машине. Я сел за руль, включил мотор, дал задний ход и повез его обратно в Беверли Хиллз. Высадил его у бокового входа в гостиницу.
? Я всю дорогу думал,? сообщил он, вылезая.? Она, вероятно, немного помешана. Вряд ли ее будут судить.
? Ни за что не будут,? сказал я.? Но она этого не знает.
Он повозился с кипой желтой бумаги, которую держал под мышкой, кое-как выровнял ее и кивнул мне. Я смотрел, как он тянет на себя тяжелую дверь и входит в гостиницу. Потом я отпустил тормоз, "олдс" скользнул прочь от белого тротуара, и больше я никогда не видел Говарда Спенсера.
44
Я приехал домой поздно, усталый и подавленный. Был один из тех вечеров, когда в воздухе висит тяжесть, а ночные шумы кажутся приглушенными и далекими. Сквозь туман виднелась равнодушная луна. Я походил по дому, поставил несколько пластинок, но музыки почти не слышал. Казалось, где-то раздается мерное тиканье, хотя в доме тикать было нечему. Звук пульсировал у меня в голове. Я был человек-часы, отсчитывающий секунды до чьей-то смерти.
Я вспомнил, как в первый раз увидел Эйлин Уэйд, и во второй, и третий, и четвертый. Но потом ее образ расплылся. Она перестала казаться мне реальной. Когда узнаешь, что человек ? убийца, он сразу теряет реальность. Есть люди, которые убивают из ненависти, или от страха, или из корысти. Есть убийцы хитрые, которые планируют все заранее и надеются, что их не поймают. Есть разъяренные убийцы, которые вообще не думают. А есть убийцы, влюбленные в смерть, для которых убийство ? это нечто вроде самоубийства. Они все слегка помешаны, но не в том смысле, какой имел в виду Спенсер.
Было почти светло, когда я, наконец, лег в постель.
Из черного колодца сна меня выдернуло дребезжание телефона. Я перевернулся, спустил ноги, нащупывая туфли, и понял, что проспал не больше двух часов. Чувствовал я себя, как полупереваренный обед. Я с трудом поднялся, побрел в гостиную, стащил трубку с аппарата и сказал в нее:
? Подождите минутку.
Положив трубку, я пошел в ванную и плеснул себе в лицо холодной водой. За окном раздавалось мерное щелканье. Я рассеянно выглянул и увидел смуглое бесстрастное лицо. Это был садовник-японец, приходивший раз в неделю, которого я прозвал Жестокий Джек. Он подравнивал кусты ? так, как это умеет делать только садовник-японец. Просишь его прийти раз пять, он все время отвечает: "на той неделе", а потом является в шесть утра и начинает стричь кусты под окном твоей спальни.
Я вытер лицо и вернулся к телефону.
? Да?
? Это Кэнди, сеньор.
? Доброе утро, Кэнди.
? La senora es muerta.
Умерла. Какое холодное черное бесшумное слово на всех языках. Она умерла.
? Надеюсь, ты тут ни при чем?
? Я думаю, лекарство. Называется демерол. Я думаю, сорок, пятьдесят в бутылочке. Теперь пустая. Не ужинала вчера вечером. Сегодня утром я влезаю по лестнице и смотрю в окно. Одета, как вчера днем. Я взломаю дверь. La senora es muerta. Frio como Agua de nieve.
Холодная как ледяная вода.
? Ты звонил кому-нибудь?
? Si. El доктор Лоринг. Он вызвал полицию. Еще не приехали.
? Д-ру Лорингу, вот как? Он всегда опаздывает.
? Я не показываю ему письмо,? сказал Кэнди.
? Кому адресовано письмо?
? Сеньору Спенсеру.
? Отдай полиции, Кэнди. Д-ру Лорингу не давай. Только полиции. И вот еще что, Кэнди. Не скрывай ничего, не ври им. Мы к вам приезжали. Расскажи правду. На этот раз правду и всю правду.
Наступила короткая пауза. Потом он сказал:
? Si. Я понял. Hasta la vista, amigo.? Повесил трубку. Я набрал номер "Риц-Беверли" и попросил Говарда Спенсера.
? Минутку, пожалуйста. Соединяю с регистрацией. Мужской голос сказал:
? Регистрация. Что вам угодно?
? Я просил Говарда Спенсера. Знаю, что сейчас рано, но это срочно.
? М-р Спенсер вчера уехал. Улетел восьмичасовым самолетом в Нью-Йорк.
? Извините. Я не знал.
Я прошел на кухню сварить кофе ? целое ведро. Крепкого, густого, горького, обжигающего, беспощадного. Кровь для жил усталого человека.
Берни Олз позвонил мне пару часов спустя.
? Ну, умник,? произнес он.? Давай к нам, на мученья.
Все было, как в прошлый раз, только пораньше, днем, и мы сидели в кабинете капитана Эрнандеса, а шериф находился в Санта-Барбаре, открывал там праздник, Неделю Фиесты. В кабинете собрались капитан Эрнандес, Берни Олз, помощник коронера, д-р Лоринг, который выглядел так, словно его взяли за незаконный аборт, и работник прокуратуры по имени Лофорд, высокий, худой и бесстрастный. Поговаривали, что его брат ? хозяин подпольной лотереи в районе Центральной авеню.
Перед Эрнандесом лежало несколько исписанных листков почтовой бумаги нежно-розового цвета, с необрезанными краями, текст написан зелеными чернилами.
? Мы собрались неофициально,? начал Эрнандес, когда все устроились поудобнее на неудобных жестких стульях.? Без стенограммы и магнитофона. Говорите, что хотите. Д-р Вайс ? представитель коронера, который будет решать, понадобится ли слушать дело. Д-р Вайс?
Это был толстый, бодрый человек, вроде бы знающий специалист.
? По-моему, не понадобится,? сказал он.? Пока что все указывает на наркотическое отравление. Когда прибыла скорая помощь, женщина еще дышала, но очень слабо, была в глубокой коме, все рефлексы отрицательны. На этой стадии редко удается спасти одного из ста. Кожа была холодная, дыхание почти не прослушивалось. Слуга решил, что она мертва. Она умерла примерно час спустя. Насколько я понимаю, она была подвержена сильным приступам бронхиальной астмы. Д-р Лоринг выписал демерол на случай припадка.
? Есть сведения или выводы о количестве принятого демерола, д-р Вайс?
? Смертельная доза,? ответил он с легкой улыбкой.? Сразу это определить нельзя, не зная ее анамнеза, степени сопротивляемости организма. По ее признанию она приняла две тысячи триста миллиграммов, что в четыре-пять раз превышает смертельную дозу для людей, не являющихся наркоманами.? Он вопросительно взглянул на Лоринга.
? Миссис Уэйд не была наркоманкой,? холодно сообщил д-р Лоринг.? Ей была предписана доза одну-две таблетки ? пятьдесят миллиграммов каждая. Максимально я бы разрешил не более трех-четырех в сутки.
? Но вы ей выписали пятьдесят одним махом,? заметил капитан Эрнандес.? Не считаете, что опасно держать дома это лекарство в таком количестве? И часто у нее бывали приступы астмы?
Д-р Лоринг презрительно улыбнулся.
? Для всякой астмы характерны перемежающиеся приступы. У нее ни разу не наступил так называемый "статус астматикус", когда пациенту грозит опасность задохнуться.
? Хотите что-нибудь добавить, д-р Вайс?
? Ну...? медленно произнес д-р Вайс,? если бы она не оставила записки, и мы бы совсем не знали, сколько она приняла, можно было бы считать это случайностью. Сверхдоза по ошибке. Здесь недолго перебрать. Точно будем знать завтра. Господи боже, Эрнандес, вы ведь не собираетесь скрывать ее записку?
Эрнандес насупился, уставившись в стол.
? Я просто поинтересовался. Не знал, что астму лечат наркотиками. Каждый день узнаешь что-то новое. Лоринг вспыхнул.
? Я же сказал, капитан,? это была крайняя мера. Врач может и не успеть. Астматические приступы возникают весьма неожиданно.
Эрнандес скользнул по нему взглядом и повернулся к Лофорду.
? Что скажут у вас в конторе, если я передам это письмо в газеты?
Помощник прокурора бесстрастно посмотрел на меня.
? Что здесь делает этот парень, Эрнандес?
? Я его пригласил.
? Откуда мне знать, что он не перескажет какому-нибудь репортеру все, что здесь говорится?
? Да, он любитель поболтать. Вы с этим столкнулись, когда его засадили.
Лофорд усмехнулся, потом откашлялся.
? Я читал так называемое признание,? четко произнес он.? И не верю ни единому слову. Известно, что на ее долю выпало эмоциональное напряжение, потеря близкого человека, употребление наркотиков, стресс военного времени в Англии, под бомбежками, тайный брак, появление этого человека, и так далее. У нее, несомненно, возникло болезненное чувство вины, и она пыталась очиститься от него способом перенесения.
Он замолчал и поглядел вокруг, но увидел лишь абсолютно непроницаемые лица.
? Не могу говорить за прокурора, но, по-моему, даже если бы эта женщина осталась в живых, это письмо не дает оснований передавать дело в суд.
? Поскольку вы уже поверили одному письму, вам не хочется верить другому, которое ему противоречит,? язвительно бросил Эрнандес.
? Потише, Эрнандес. Всякий орган правосудия должен принимать в расчет общественное мнение. Если бы ее признание попало в газеты, у нас были бы неприятности. Наверняка. Немало развелось всяких реформистских болтунов, которые только и ждут шанса воткнуть нам нож в спину. Большое жюри и так уже в истерике из-за того, как отделали на прошлой неделе нашего лейтенанта из отдела по борьбе с пороком.
Эрнандес сказал:
? Ладно, это ваши заботы. Подпишите мне расписку.
Он собрал розовые листки, и Лофорд подписал квитанцию. Затем взял письмо, сложил, сунул во внутренний карман и вышел.
Д-р Вайс встал. Добродушный, уверенный, бесстрастный.
? Прошлое слушание по делу семьи Уэйдов провели слишком быстро,? сказал он.? Думаю, на этот раз не стоит его проводить вообще.