Страница:
– Слышал, ты уволил Бретта Конклина, – сказал Коннор управляющему на руднике «Сестра Кэти», в то время как Кэт проверяла список закупок.
– Да, я снова поймал его на воровстве. Прятал самородки в сапогах.
– Кто-нибудь еще имел к нему претензии?
– Да, но теперь все в прошлом. Бретт умер. Подорвался на порохе. На его могильном камне написано: «Здесь покоится Бретт Конклин, разорванный на кусочки. Хорошо, что избавились от него». – Заметив взгляд Кэт, полный ужаса и недоумения, управляющий пояснил: – Он воровал почти у всех.
– А чем занимаются мужчины в свободное время? – спросила Кэт, когда они возвращались назад.
– Играют в карты, пьют и спят, – ответил Коннор.
– Пьют?
– Даже не думайте, Кэт, – предупредил он. – Мы не можем допустить беспорядки на рудниках. А ваши проповеди неизбежно приведут к недовольству рабочих.
Кэт уступила и сменила тему разговора, хотя ей очень не понравилось, что здесь, на руднике Шона, горняки пьют ночи напролет. Если бы они понимали, к чему это может привести.
– Не понимаю, почему здесь нет деревьев? – спросила Кэт, когда они подъезжали к Фриско.
– Здесь по всей округе самое прибыльное дело – обжиг древесного угля. Большие деревья рубят на крепеж для рудников. Деревья поменьше и ветки больших деревьев идут на получение древесного угля.
– Но ведь то же самое творится и вокруг Брекенриджа!
– За эти годы леса сильно пострадали от пожаров. Индейцы племени юта устраивали пожары для загона добычи или чтобы преградить дорогу равнинным племенам, когда те шли в горы на охоту. Кроме того, в этих краях причиной пожара часто становятся молнии.
– Интересно, а как здесь было раньше? – задумалась Кэт.
– Очень красиво, – вздохнул Коннор. – Мы с отцом путешествовали здесь еще до того, как природе нанесли такой ущерб. Это была благословенная страна. Я до сих пор люблю ее.
Кэт кивнула.
– Я тоже полюбила этот край. Вы видели те желтые цветы под снегом? Я не могла поверить своим глазам.
– Весной и летом вы увидите столько цветов, что и представить себе трудно, – сказал Коннор. – Водосбор, шпорник… всех названий я и не помню.
Главная улица Фриско казалась широкой, утопающей в весенней грязи и запруженный лошадьми, колясками, вьючными обозами и повозками с рудой. Самым приятным зрелищем для уставшей Кэт явилось здание отеля – двухэтажное строение с восемью длинными узкими окнами вдоль каждого из двух этажей. Восемь столбиков поддерживали крышу первого этажа, прикрывавшую приподнятый деревянный тротуар.
Вытянувшись в своей постели, Кэт радостно вздохнула, думая, что последние два дня были самыми счастливыми в ее жизни, а Коннор Маклод самый интересный собеседник, которого она когда-либо встречала.
На следующий день их путешествие стало еще более невыносимым. Направляясь по ветке от Диллона до Кистоуна, они тряслись в товарном вагоне. На улицах Монтесумы Коннора постоянно окликали самые разные люди.
– Приходи, поиграем, – пригласил один из них. Коннор отказался.
– Что это за игра? – спросила Кэт, когда он пояснил, что все эти мужчины – его давние знакомые.
– У них здесь идет круглосуточная игра в покер; даже несмотря на закон, запрещающий азартные игры, принятый, кажется, в восемьдесят втором, находится немало желающих испытать судьбу.
– А почему шериф не прекратит это? – Кэт в сотый раз попыталась сесть поудобнее на жестком сиденье повозки, где она занимала место между кучером и Коннором.
– А чего шериф нам сделает? – заявил кучер. – Никто ж не пойдет голосовать на выборах, ежели он отменит покер в городе.
– Придешь навестить Дикси, Коннор? – окликнул его какой-то мужчина от дверей салуна.
– Кто это, Дикси? – спросила Кэт. Одноглазый часто упоминал это имя. Она повернулась к своему спутнику и заметила, что от смущения на скулах Коннора появились красные пятна.
– Я не бываю у Дикси, – пробормотал он, а Кэт поджала губы, сообразив, что за женщина эта Дикси.
– Вот и приехали, – объявил кучер, останавливая лошадей перед пансионом с меблированными комнатами. Коннор спрыгнул на землю, снял багаж, а затем помог Кэт сойти с высокого сиденья.
– Отсюда мы прямо сейчас поедем дальше, – сказал он, давая понять, что не собирается обсуждать Дикси, – но придется ехать верхом.
– Верхом? – Кэт так надеялась, что ее усталые косточки найдут утешение на мягкой постели гостиницы.
– Верхом на лошадях, – повторил Коннор.
Кэт вспомнила, как по пути в Брекенридж читала книгу Изабеллы Берд и какой увлекательной казалась ей тогда поездка верхом по горам. Теперь, столкнувшись с перспективой действительно оказаться верхом на лошади, она испытывала огромное желание сказать Коннору, что останется в пансионе и навестит хозяйку, у которой жила Гертруда Бригл, когда учительствовала в школе Монтесумы.
– Как же Гертруде живется в большом городе? – расспрашивала Кэт хозяйка пансиона, показывая им комнаты, чтобы они могли переодеться в костюмы для верховой езды.
– В большом городе?
– Ну да, в Брекенридже. Там ведь есть железная дорога? Вот это я и называю большим городом. А теперь обратите внимание: простыни у меня чистые, такими и должны остаться. Те, кто напиваются допьяна и валятся на кровать в грязной одежде, долго здесь не задерживаются. И я не люблю, когда меня будят по ночам, так что если пойдете на костюмированный бал, не шумите, когда будете возвращаться. Только посмейте потревожить меня, выгоню сразу же.
– Да, мэм, – смиренно ответила Кэт, раздумывая, сколько же постояльцев лишились номера только за то, что валялись одетыми на чистых простынях.
Она вышла на улицу и обнаружила, что Коннор уже ждет ее с двумя оседланными лошадьми. О Боже, что делать? Кэт понятия не имела, как садиться на лошадь, но не собиралась в этом признаваться.
– Давайте я помогу вам, – предложил Коннор. Мило улыбнувшись, Кэт поставила ногу на его ладонь, и Коннор почти забросил ее в седло, испугав до смерти.
– Вот черт, вам нужна юбка с разрезом, – проворчал он, садясь на своего коня. – В Монтесуме не так много женщин, а дамских седел и того меньше.
Лошадь Кэт безо всякого понукания со стороны всадницы затрусила вслед за конем Коннора. Кэт обескураженно заметила, что из-за неподходящей юбки ее лодыжки оказались на виду. Когда до рудника «Запоздалый» осталось около мили, Коннор сказал:
– Я догадываюсь, что вы никогда прежде не ездили верхом.
Кэт упрямо молчала. Она едва не плакала, устав от столь тяжелого путешествия.
– Почему вы мне ничего не сказали? У Шона нет доли в «Запоздалом», поэтому вам можно было не ехать.
– Почему вы назвали рудник «Запоздалый»? – спросила Кэт, пытаясь отвлечь внимание спутника от своего неумения ездить на лошади.
– Я узнал об этом месторождении до того, как отправился в Фарнкомб-Хилл. Если бы я сразу застолбил участок и работал здесь, вместо того, чтобы гоняться за фарнкомбским золотом, Роза, может быть, не умерла бы.
– В этом нет вашей вины, – успокоила его Кэт. – Многие женщины умирают от родов, и даже окажись вы рядом, вряд ли вы смогли бы ей помочь.
Коннор вздохнул.
– Вы правы. – Он сменил тему разговора. – Это богатый рудник, но выбирать из него руду очень тяжело и дорого. Даже после доставки руды вниз требуется немало усилий, чтобы перевезти ее.
Пока они поднимались по узкой крутой тропинке, Кэт молила Бога, чтобы лошадь не оступилась. Коннор, казалось, не замечал опасности. Он пристально смотрел вверх на рудник, до которого все еще было далеко.
– Я собираюсь установить здесь вагонетки, такие, как на ближнем руднике. Говорят, что в Аспен проведут электричество; тогда можно будет сделать электрифицированную дорогу.
– Электричество? – рассмеялась Кэт. – Да ваши вагонетки не пройдут и сотни метров. Однажды в Денвере меня взяли посмотреть на электрический трамвай. После грандиозной шумихи пошел дождь, и трамвай не поехал. Газеты много писали об этом случае. Какая польза от электричества, если оно боится дождя?
Коннор усмехнулся.
– Похоже, Кэт, вы не очень-то доверяете современной науке.
На руднике Кэт получила несколько предложений руки и сердца к большому неудовольствию Коннора.
– Но я же не виновата, – робко оправдывалась Кэт в то время, как лошади осторожно спускались по тропе. Снег слегка подтаял, отчего животные постоянно оступались. – Я не просила их делать мне предложение.
– Невыносимо думать, сколько предложений вы получите сегодня вечером. Особенно, если наденете то платье.
– Вы же сказали, что это будет костюмированный бал, поэтому я и обзавелась соответствующим платьем, – ответила Кэт. Она закрыла глаза и быстро зашептала молитву, так как лошади ступили на самый опасный участок дороги. Ей крупно повезет, если она останется в живых до этого бала. Если уж Коннор беспокоится об этом платье сейчас, то что будет, когда он увидит его на Кэт! Зеленый шелк подчеркнет цвет ее глаз, а серебристо-серые перчатки и вставки придадут образу определенную сдержанность. А рюши, оставляющие открытыми плечи и спускающиеся вдоль глубокого выреза на груди, просто не могут не привлечь внимание мужчины.
Коннор и представить себе не мог, какую соблазнительную женщину ему предстоит сопровождать. Новый корсет выгодно подчеркивал талию, одновременно приподнимая грудь. Юбка, ниспадающая свободными складками, была украшена россыпью мелких звездочек. Кэт собственноручно вырезала их из фольги и нашила на платье. В конце концов ей пришлось признать, что наряд получился слишком экстравагантным, Ну, что ж, может, это и к лучшему. Если Коннор будет шокирован, увидев ее в этом платье, то Кэт получит возможность вновь приняться за обдумывание планов борьбы за трезвость в Брекенридже. Должно быть, Коннор предпочтет оставить ее дома одетой как можно менее вызывающе. Кэт улыбнулась самой себе.
– Почему вы улыбаетесь? – поинтересовался Коннор, когда они миновали одно из опасных мест.
– Я думала о предстоящем вечере, – ответила Кэт.
– Спокойной ночи, – прошептала в ответ Кэт и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку от избытка радости. – Я чудесно провела время.
– Я заметил, – сухо проговорил Коннор. Довольная тем, что ее поцелуй застал Коннора врасплох, Кэт хихикнула. Потом, пританцовывая, вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Какой чудесный вечер она провела! Замечательная музыка, приятные люди… Кэт не пропустила ни одного танца, стараясь никого не обидеть отказом. Каждый из партнеров счел необходимым отметить, как она хороша собой, какое у нее красивое платье. И хотя Мейв неустанно твердила, что настоящая красота скрыта глубоко внутри, все равно приятно было слышать комплименты. Даже Коннор сказал, что она прекрасно выглядит, и не стал критиковать слишком глубокий вырез платья.
Не раз Кэт ловила на себе его пристальный взгляд.
Радостные воспоминания оборвались, стоило Кэт принюхаться к воздуху в своей комнате. Странно. Что это за запах?
И, разумеется, последовали неизбежные предложения руки и сердца. И в ответ на каждое Кэт приглашала поклонника посетить ее дом в Брекенридже и познакомиться с одной из молодых леди из Чикаго. Коннор с трудом переносил все эти предложения и признания в любви, некоторые он даже слышал. «Сам виноват, – решила Кэт. – Не будет подслушивать».
Она снова принюхалась. Похоже на запах алкоголя. Наверное, это какое-нибудь чистящее средство. Как мило со стороны хозяйки сделать уборку в ее комнате. «Уж на этот раз клопов не будет», – подумала Кэт. Где же лампа? Кэт настолько погрузилась в свои мысли, что не обратила внимание па темноту в комнате. Вытянув руку, она наткнулась на стену.
Кэт решила найти кровать и раздеться в темноте. Она зевнула и, с вожделением думая о чистых простынях, наощупь двинулась вперед, пока, наконец, не наткнулась на кровать. Протянув руку, чтобы откинуть покрывало, Кэт замерла от ужаса. Потом, повернувшись, она пулей вылетела в коридор и, задыхаясь, вне себя от страха, ворвалась в комнату Коннора.
– Там… там кто-то в моей комнате, – запинаясь проговорила она, падая в его объятия.
Коннор озадаченно посмотрел на нее, потом подхватил лампу и отправился расследовать происшествие. Кэт последовала за ним, но в комнату войти побоялась, остановившись на пороге.
– Видите, я же зам говорила, – прошептала она, в то время как Коннор озадаченно рассматривал крупного мужчину, спящего на кровати Кэт. Он тряхнул незнакомца за плечо, но тот даже не пошевелился.
– Похоже, парень пьян вдребезги и не проснется до утра.
– А нельзя ли вытащить его в холл? – Кэт все еще дрожала, в ужасе от одной только мысли, что она могла забраться в постель к незнакомому мужчине.
– Он весит фунтов триста, – мрачно заметил Коннор. Он обернулся и увидел, что Кэт вся дрожит. – Идите в мою комнату и завернитесь в одеяло. У вас такой вид, будто вы замерзли до смерти.
Кэт не стала говорить, что дрожит от страха, и поплелась в комнату Коннора, который присоединился к ней через несколько минут.
– Я ничего не могу поделать, Кэт. – Он закрыл дверь и сел на единственный стул. Кэт, дрожа, присела на кровать. – Мы столкнулись с проблемой, – констатировал Коннор. – Комната одна, а нас двое. Хозяйка выгонит нас на улицу, если мы ее разбудим.
– Но если мы ей расскажем…
– Поверьте, она не станет сочувствовать нам. – Коннор неприязненно взглянул на Кэт. – Полагаю, вы ждете, что я уступлю вам мою кровать.
– Тогда где будете спать вы? – Кэт с трудом боролась со слезами. Она так устала и продрогла. Монтесума – не Брекенридж, здесь все еще стояла зима.
– Вы когда-нибудь слышали о связывании? Кэт покачала головой, но ей показалось, что это нечто неподобающее; во всяком случае, не для тех, кто уже однажды предался плотскому греху.
– Это старинный обычай. Обрученные спали в одной постели, но между ними клали доску.
– Мы не обручены, и у нас нет доски. – Можно ли было расценивать это как предложение выйти за него замуж? Сердце Кэт подпрыгнуло от волнения.
– Мы положим между нами подушки, поспим хоть немного, а рано утром уедем, чтобы никто не обнаружил, что мы спали в одной комнате, – деловито предложил Коннор, словно речь шла о покупке мулов или о постройке Дидериком еще одного сарая позади дома.
– Я, право, не знаю… – промямлила Кэт.
– Я хорошо усвоил урок, Кэт, – сказал Коннор с серьезным видом. – Вы будете в полной безопасности.
Значит ли это, что он больше не считает ее привлекательной? На балу Коннор вел себя иначе. Или все дело в платье? Неужели он рассердился на нее из-за такого пустяка? Кэт вдруг почувствовала необъяснимую печаль.
– Моя одежда… в другой комнате, – тихо проговорила она. Какая нелепая ситуация: Кэт считает, что подвергается большой опасности, проводя ночь в одной постели с Коннором, а он не видит в этом ничего особенного.
Через пару минут Коннор вернулся с ее багажом.
– Я выйду в холл, пока вы переодеваетесь. Вряд ли вам удастся выспаться в корсете.
Кэт кивнула, быстро разделась и скользнула под одеяло, предварительно установив подушки на середине кровати. «Не следовало бы мне делать этого, – сказала она самой себе, в то время как сердце бешено колотилось при мысли о том, что рядом с нею будет лежать Коннор. – Это только потому, что он сказал, что усвоил урок… какой урок? Бог никогда не простит меня, если я…»
Коннор вошел в комнату и, не говоря ни слова, задул лампу. Как будто он находился в спальне один. Кэт задумалась: действительно ли он настолько равнодушен к ней, или просто ждет подходящего момента, чтобы наброситься на нее? Дрожа от страха и холода, Кэт прислушивалась к шагам Коннора. Она почувствовала, как прогнулась кровать под его весом, и он сдвинул подушки, освобождая для себя место. И опять ни единого слова.
«Это ужасно, – думала Кэт. – Грешно. Между нами всего лишь немного перьев. А всем известно, какие похотливые существа мужчины. Мама не раз предупреждала меня, а она убедилась в этом на своем собственном опыте. Беременна в ее-то возрасте! Это могло бы случиться и со мной. Наверняка, это платье навело его на мысль, что я не возражала бы…»
Кэт нахмурилась, прислушиваясь. Коннор дышал глубоко и ровно, как спящий человек. А не притворяется ли он, чтобы застать ее врасплох? Может он… Кэт зевнула, понемногу согреваясь в теплой уютной постели. «Все-таки Коннор приятный мужчина, – подумала она, – …но греховодник… – Кэт перестала дрожать и снова зевнула. – …Нужно быть начеку… не смыкать глаз…»
– Вы передумали? – спросила она, недоумевая, уж не оказался ли он менее равнодушен к ней, чем ей показалось. Не пытается ли он избежать искушения? А может, он ей не доверяет? Кэт нахмурилась.
– Скоро утро. Одевайтесь, и мы отправимся, – прошептал Коннор прерывая ход ее тревожных мыслей.
– Утро? – Они проспали бок о бок всю ночь, и даже не… – Мы это сделали, Коннор! – воскликнула Кэт.
– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил он. – Мы ничего не сделали.
– Я знаю. Именно это я и имею в виду.
Кэт одарила его такой обворожительной улыбкой, что Коннора охватило сожаление за то, что он вел себя по-джентльменски.
ГЛАВА 12
– Да, я снова поймал его на воровстве. Прятал самородки в сапогах.
– Кто-нибудь еще имел к нему претензии?
– Да, но теперь все в прошлом. Бретт умер. Подорвался на порохе. На его могильном камне написано: «Здесь покоится Бретт Конклин, разорванный на кусочки. Хорошо, что избавились от него». – Заметив взгляд Кэт, полный ужаса и недоумения, управляющий пояснил: – Он воровал почти у всех.
– А чем занимаются мужчины в свободное время? – спросила Кэт, когда они возвращались назад.
– Играют в карты, пьют и спят, – ответил Коннор.
– Пьют?
– Даже не думайте, Кэт, – предупредил он. – Мы не можем допустить беспорядки на рудниках. А ваши проповеди неизбежно приведут к недовольству рабочих.
Кэт уступила и сменила тему разговора, хотя ей очень не понравилось, что здесь, на руднике Шона, горняки пьют ночи напролет. Если бы они понимали, к чему это может привести.
– Не понимаю, почему здесь нет деревьев? – спросила Кэт, когда они подъезжали к Фриско.
– Здесь по всей округе самое прибыльное дело – обжиг древесного угля. Большие деревья рубят на крепеж для рудников. Деревья поменьше и ветки больших деревьев идут на получение древесного угля.
– Но ведь то же самое творится и вокруг Брекенриджа!
– За эти годы леса сильно пострадали от пожаров. Индейцы племени юта устраивали пожары для загона добычи или чтобы преградить дорогу равнинным племенам, когда те шли в горы на охоту. Кроме того, в этих краях причиной пожара часто становятся молнии.
– Интересно, а как здесь было раньше? – задумалась Кэт.
– Очень красиво, – вздохнул Коннор. – Мы с отцом путешествовали здесь еще до того, как природе нанесли такой ущерб. Это была благословенная страна. Я до сих пор люблю ее.
Кэт кивнула.
– Я тоже полюбила этот край. Вы видели те желтые цветы под снегом? Я не могла поверить своим глазам.
– Весной и летом вы увидите столько цветов, что и представить себе трудно, – сказал Коннор. – Водосбор, шпорник… всех названий я и не помню.
Главная улица Фриско казалась широкой, утопающей в весенней грязи и запруженный лошадьми, колясками, вьючными обозами и повозками с рудой. Самым приятным зрелищем для уставшей Кэт явилось здание отеля – двухэтажное строение с восемью длинными узкими окнами вдоль каждого из двух этажей. Восемь столбиков поддерживали крышу первого этажа, прикрывавшую приподнятый деревянный тротуар.
Вытянувшись в своей постели, Кэт радостно вздохнула, думая, что последние два дня были самыми счастливыми в ее жизни, а Коннор Маклод самый интересный собеседник, которого она когда-либо встречала.
На следующий день их путешествие стало еще более невыносимым. Направляясь по ветке от Диллона до Кистоуна, они тряслись в товарном вагоне. На улицах Монтесумы Коннора постоянно окликали самые разные люди.
– Приходи, поиграем, – пригласил один из них. Коннор отказался.
– Что это за игра? – спросила Кэт, когда он пояснил, что все эти мужчины – его давние знакомые.
– У них здесь идет круглосуточная игра в покер; даже несмотря на закон, запрещающий азартные игры, принятый, кажется, в восемьдесят втором, находится немало желающих испытать судьбу.
– А почему шериф не прекратит это? – Кэт в сотый раз попыталась сесть поудобнее на жестком сиденье повозки, где она занимала место между кучером и Коннором.
– А чего шериф нам сделает? – заявил кучер. – Никто ж не пойдет голосовать на выборах, ежели он отменит покер в городе.
– Придешь навестить Дикси, Коннор? – окликнул его какой-то мужчина от дверей салуна.
– Кто это, Дикси? – спросила Кэт. Одноглазый часто упоминал это имя. Она повернулась к своему спутнику и заметила, что от смущения на скулах Коннора появились красные пятна.
– Я не бываю у Дикси, – пробормотал он, а Кэт поджала губы, сообразив, что за женщина эта Дикси.
– Вот и приехали, – объявил кучер, останавливая лошадей перед пансионом с меблированными комнатами. Коннор спрыгнул на землю, снял багаж, а затем помог Кэт сойти с высокого сиденья.
– Отсюда мы прямо сейчас поедем дальше, – сказал он, давая понять, что не собирается обсуждать Дикси, – но придется ехать верхом.
– Верхом? – Кэт так надеялась, что ее усталые косточки найдут утешение на мягкой постели гостиницы.
– Верхом на лошадях, – повторил Коннор.
Кэт вспомнила, как по пути в Брекенридж читала книгу Изабеллы Берд и какой увлекательной казалась ей тогда поездка верхом по горам. Теперь, столкнувшись с перспективой действительно оказаться верхом на лошади, она испытывала огромное желание сказать Коннору, что останется в пансионе и навестит хозяйку, у которой жила Гертруда Бригл, когда учительствовала в школе Монтесумы.
– Как же Гертруде живется в большом городе? – расспрашивала Кэт хозяйка пансиона, показывая им комнаты, чтобы они могли переодеться в костюмы для верховой езды.
– В большом городе?
– Ну да, в Брекенридже. Там ведь есть железная дорога? Вот это я и называю большим городом. А теперь обратите внимание: простыни у меня чистые, такими и должны остаться. Те, кто напиваются допьяна и валятся на кровать в грязной одежде, долго здесь не задерживаются. И я не люблю, когда меня будят по ночам, так что если пойдете на костюмированный бал, не шумите, когда будете возвращаться. Только посмейте потревожить меня, выгоню сразу же.
– Да, мэм, – смиренно ответила Кэт, раздумывая, сколько же постояльцев лишились номера только за то, что валялись одетыми на чистых простынях.
Она вышла на улицу и обнаружила, что Коннор уже ждет ее с двумя оседланными лошадьми. О Боже, что делать? Кэт понятия не имела, как садиться на лошадь, но не собиралась в этом признаваться.
– Давайте я помогу вам, – предложил Коннор. Мило улыбнувшись, Кэт поставила ногу на его ладонь, и Коннор почти забросил ее в седло, испугав до смерти.
– Вот черт, вам нужна юбка с разрезом, – проворчал он, садясь на своего коня. – В Монтесуме не так много женщин, а дамских седел и того меньше.
Лошадь Кэт безо всякого понукания со стороны всадницы затрусила вслед за конем Коннора. Кэт обескураженно заметила, что из-за неподходящей юбки ее лодыжки оказались на виду. Когда до рудника «Запоздалый» осталось около мили, Коннор сказал:
– Я догадываюсь, что вы никогда прежде не ездили верхом.
Кэт упрямо молчала. Она едва не плакала, устав от столь тяжелого путешествия.
– Почему вы мне ничего не сказали? У Шона нет доли в «Запоздалом», поэтому вам можно было не ехать.
– Почему вы назвали рудник «Запоздалый»? – спросила Кэт, пытаясь отвлечь внимание спутника от своего неумения ездить на лошади.
– Я узнал об этом месторождении до того, как отправился в Фарнкомб-Хилл. Если бы я сразу застолбил участок и работал здесь, вместо того, чтобы гоняться за фарнкомбским золотом, Роза, может быть, не умерла бы.
– В этом нет вашей вины, – успокоила его Кэт. – Многие женщины умирают от родов, и даже окажись вы рядом, вряд ли вы смогли бы ей помочь.
Коннор вздохнул.
– Вы правы. – Он сменил тему разговора. – Это богатый рудник, но выбирать из него руду очень тяжело и дорого. Даже после доставки руды вниз требуется немало усилий, чтобы перевезти ее.
Пока они поднимались по узкой крутой тропинке, Кэт молила Бога, чтобы лошадь не оступилась. Коннор, казалось, не замечал опасности. Он пристально смотрел вверх на рудник, до которого все еще было далеко.
– Я собираюсь установить здесь вагонетки, такие, как на ближнем руднике. Говорят, что в Аспен проведут электричество; тогда можно будет сделать электрифицированную дорогу.
– Электричество? – рассмеялась Кэт. – Да ваши вагонетки не пройдут и сотни метров. Однажды в Денвере меня взяли посмотреть на электрический трамвай. После грандиозной шумихи пошел дождь, и трамвай не поехал. Газеты много писали об этом случае. Какая польза от электричества, если оно боится дождя?
Коннор усмехнулся.
– Похоже, Кэт, вы не очень-то доверяете современной науке.
На руднике Кэт получила несколько предложений руки и сердца к большому неудовольствию Коннора.
– Но я же не виновата, – робко оправдывалась Кэт в то время, как лошади осторожно спускались по тропе. Снег слегка подтаял, отчего животные постоянно оступались. – Я не просила их делать мне предложение.
– Невыносимо думать, сколько предложений вы получите сегодня вечером. Особенно, если наденете то платье.
– Вы же сказали, что это будет костюмированный бал, поэтому я и обзавелась соответствующим платьем, – ответила Кэт. Она закрыла глаза и быстро зашептала молитву, так как лошади ступили на самый опасный участок дороги. Ей крупно повезет, если она останется в живых до этого бала. Если уж Коннор беспокоится об этом платье сейчас, то что будет, когда он увидит его на Кэт! Зеленый шелк подчеркнет цвет ее глаз, а серебристо-серые перчатки и вставки придадут образу определенную сдержанность. А рюши, оставляющие открытыми плечи и спускающиеся вдоль глубокого выреза на груди, просто не могут не привлечь внимание мужчины.
Коннор и представить себе не мог, какую соблазнительную женщину ему предстоит сопровождать. Новый корсет выгодно подчеркивал талию, одновременно приподнимая грудь. Юбка, ниспадающая свободными складками, была украшена россыпью мелких звездочек. Кэт собственноручно вырезала их из фольги и нашила на платье. В конце концов ей пришлось признать, что наряд получился слишком экстравагантным, Ну, что ж, может, это и к лучшему. Если Коннор будет шокирован, увидев ее в этом платье, то Кэт получит возможность вновь приняться за обдумывание планов борьбы за трезвость в Брекенридже. Должно быть, Коннор предпочтет оставить ее дома одетой как можно менее вызывающе. Кэт улыбнулась самой себе.
– Почему вы улыбаетесь? – поинтересовался Коннор, когда они миновали одно из опасных мест.
– Я думала о предстоящем вечере, – ответила Кэт.
* * *
– Спокойной ночи, – прошептал Коннор, помня о том, как опасно будить хозяйку.– Спокойной ночи, – прошептала в ответ Кэт и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку от избытка радости. – Я чудесно провела время.
– Я заметил, – сухо проговорил Коннор. Довольная тем, что ее поцелуй застал Коннора врасплох, Кэт хихикнула. Потом, пританцовывая, вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Какой чудесный вечер она провела! Замечательная музыка, приятные люди… Кэт не пропустила ни одного танца, стараясь никого не обидеть отказом. Каждый из партнеров счел необходимым отметить, как она хороша собой, какое у нее красивое платье. И хотя Мейв неустанно твердила, что настоящая красота скрыта глубоко внутри, все равно приятно было слышать комплименты. Даже Коннор сказал, что она прекрасно выглядит, и не стал критиковать слишком глубокий вырез платья.
Не раз Кэт ловила на себе его пристальный взгляд.
Радостные воспоминания оборвались, стоило Кэт принюхаться к воздуху в своей комнате. Странно. Что это за запах?
И, разумеется, последовали неизбежные предложения руки и сердца. И в ответ на каждое Кэт приглашала поклонника посетить ее дом в Брекенридже и познакомиться с одной из молодых леди из Чикаго. Коннор с трудом переносил все эти предложения и признания в любви, некоторые он даже слышал. «Сам виноват, – решила Кэт. – Не будет подслушивать».
Она снова принюхалась. Похоже на запах алкоголя. Наверное, это какое-нибудь чистящее средство. Как мило со стороны хозяйки сделать уборку в ее комнате. «Уж на этот раз клопов не будет», – подумала Кэт. Где же лампа? Кэт настолько погрузилась в свои мысли, что не обратила внимание па темноту в комнате. Вытянув руку, она наткнулась на стену.
Кэт решила найти кровать и раздеться в темноте. Она зевнула и, с вожделением думая о чистых простынях, наощупь двинулась вперед, пока, наконец, не наткнулась на кровать. Протянув руку, чтобы откинуть покрывало, Кэт замерла от ужаса. Потом, повернувшись, она пулей вылетела в коридор и, задыхаясь, вне себя от страха, ворвалась в комнату Коннора.
– Там… там кто-то в моей комнате, – запинаясь проговорила она, падая в его объятия.
Коннор озадаченно посмотрел на нее, потом подхватил лампу и отправился расследовать происшествие. Кэт последовала за ним, но в комнату войти побоялась, остановившись на пороге.
– Видите, я же зам говорила, – прошептала она, в то время как Коннор озадаченно рассматривал крупного мужчину, спящего на кровати Кэт. Он тряхнул незнакомца за плечо, но тот даже не пошевелился.
– Похоже, парень пьян вдребезги и не проснется до утра.
– А нельзя ли вытащить его в холл? – Кэт все еще дрожала, в ужасе от одной только мысли, что она могла забраться в постель к незнакомому мужчине.
– Он весит фунтов триста, – мрачно заметил Коннор. Он обернулся и увидел, что Кэт вся дрожит. – Идите в мою комнату и завернитесь в одеяло. У вас такой вид, будто вы замерзли до смерти.
Кэт не стала говорить, что дрожит от страха, и поплелась в комнату Коннора, который присоединился к ней через несколько минут.
– Я ничего не могу поделать, Кэт. – Он закрыл дверь и сел на единственный стул. Кэт, дрожа, присела на кровать. – Мы столкнулись с проблемой, – констатировал Коннор. – Комната одна, а нас двое. Хозяйка выгонит нас на улицу, если мы ее разбудим.
– Но если мы ей расскажем…
– Поверьте, она не станет сочувствовать нам. – Коннор неприязненно взглянул на Кэт. – Полагаю, вы ждете, что я уступлю вам мою кровать.
– Тогда где будете спать вы? – Кэт с трудом боролась со слезами. Она так устала и продрогла. Монтесума – не Брекенридж, здесь все еще стояла зима.
– Вы когда-нибудь слышали о связывании? Кэт покачала головой, но ей показалось, что это нечто неподобающее; во всяком случае, не для тех, кто уже однажды предался плотскому греху.
– Это старинный обычай. Обрученные спали в одной постели, но между ними клали доску.
– Мы не обручены, и у нас нет доски. – Можно ли было расценивать это как предложение выйти за него замуж? Сердце Кэт подпрыгнуло от волнения.
– Мы положим между нами подушки, поспим хоть немного, а рано утром уедем, чтобы никто не обнаружил, что мы спали в одной комнате, – деловито предложил Коннор, словно речь шла о покупке мулов или о постройке Дидериком еще одного сарая позади дома.
– Я, право, не знаю… – промямлила Кэт.
– Я хорошо усвоил урок, Кэт, – сказал Коннор с серьезным видом. – Вы будете в полной безопасности.
Значит ли это, что он больше не считает ее привлекательной? На балу Коннор вел себя иначе. Или все дело в платье? Неужели он рассердился на нее из-за такого пустяка? Кэт вдруг почувствовала необъяснимую печаль.
– Моя одежда… в другой комнате, – тихо проговорила она. Какая нелепая ситуация: Кэт считает, что подвергается большой опасности, проводя ночь в одной постели с Коннором, а он не видит в этом ничего особенного.
Через пару минут Коннор вернулся с ее багажом.
– Я выйду в холл, пока вы переодеваетесь. Вряд ли вам удастся выспаться в корсете.
Кэт кивнула, быстро разделась и скользнула под одеяло, предварительно установив подушки на середине кровати. «Не следовало бы мне делать этого, – сказала она самой себе, в то время как сердце бешено колотилось при мысли о том, что рядом с нею будет лежать Коннор. – Это только потому, что он сказал, что усвоил урок… какой урок? Бог никогда не простит меня, если я…»
Коннор вошел в комнату и, не говоря ни слова, задул лампу. Как будто он находился в спальне один. Кэт задумалась: действительно ли он настолько равнодушен к ней, или просто ждет подходящего момента, чтобы наброситься на нее? Дрожа от страха и холода, Кэт прислушивалась к шагам Коннора. Она почувствовала, как прогнулась кровать под его весом, и он сдвинул подушки, освобождая для себя место. И опять ни единого слова.
«Это ужасно, – думала Кэт. – Грешно. Между нами всего лишь немного перьев. А всем известно, какие похотливые существа мужчины. Мама не раз предупреждала меня, а она убедилась в этом на своем собственном опыте. Беременна в ее-то возрасте! Это могло бы случиться и со мной. Наверняка, это платье навело его на мысль, что я не возражала бы…»
Кэт нахмурилась, прислушиваясь. Коннор дышал глубоко и ровно, как спящий человек. А не притворяется ли он, чтобы застать ее врасплох? Может он… Кэт зевнула, понемногу согреваясь в теплой уютной постели. «Все-таки Коннор приятный мужчина, – подумала она, – …но греховодник… – Кэт перестала дрожать и снова зевнула. – …Нужно быть начеку… не смыкать глаз…»
* * *
Кэт пошевелилась один раз за ночь, когда Коннор перевернулся на другой бок. Они лежали спина к спине, подушки съехали в изножье кровати. Кэт подумала, что надо бы восстановить границу, но ей так хотелось спать, что она снова сунула нос под одеяло и заснула.* * *
Кэт открыла глаза и обнаружила, что лампа зажжена, а Коннор уже одет.– Вы передумали? – спросила она, недоумевая, уж не оказался ли он менее равнодушен к ней, чем ей показалось. Не пытается ли он избежать искушения? А может, он ей не доверяет? Кэт нахмурилась.
– Скоро утро. Одевайтесь, и мы отправимся, – прошептал Коннор прерывая ход ее тревожных мыслей.
– Утро? – Они проспали бок о бок всю ночь, и даже не… – Мы это сделали, Коннор! – воскликнула Кэт.
– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил он. – Мы ничего не сделали.
– Я знаю. Именно это я и имею в виду.
Кэт одарила его такой обворожительной улыбкой, что Коннора охватило сожаление за то, что он вел себя по-джентльменски.
ГЛАВА 12
Домой они возвращались поездом от Кистоуна. В противоположность веселому настроению Кэт, Коннор чувствовал себя отвратительно. Он понимал, почему Кэт так радуется: они провели ночь в одной постели и не совершили «плотского греха», как выразилась Кэт в прошлый раз. Но, черт возьми, чего она ожидала? Что он спихнет подушки на пол и возьмет ее силой? Надо сказать, Коннор с трудом удержался, чтобы не сделать этого, но, кажется, Кэт не так уж довольна этим обстоятельством. Может быть, она считает его привлекательным и сожалеет, что устояла перед искушением? Коннор улыбнулся, впервые за все время их обратного пути.
– Вы ведь согласитесь, не так ли? – воскликнула Кэт.
– Что?
– О, спасибо, Коннор. Это будет так весело. Он безнадежно пытался отыскать утерянную нить беседы.
– Если мы найдем новое месторождение, то станем партнерами.
Поиск месторождений… Она хотела, чтобы Коннор взял ее в экспедицию?
– Где мы будем искать в первую очередь? – не унималась Кэт.
– Ниггер-Хилл, – не задумываясь ответил Коннор.
Кэт нахмурилась.
– И зачем кому-то понадобилось так называть это место? Особенно, если учесть, что мистер Форд достойный гражданин Брекенриджа. Должно быть, ему очень неприятно слышать это название.
– Это место так назвали в его честь, – объяснил Коннор. – В самом начале у него и еще нескольких негров-старателей украли участки на этом холме. Какой-то поверенный из Денвера смог надуть Барни, потому что цветным не разрешалось подавать заявки на участки. Люди до сих пор думают, что он зарыл там золото. Барни говорит, что всякий раз, когда он покидает город, народ идет за ним по пятам в надежде узнать, где он спрятал сокровища. Это его чертовски раздражает.
– Следите за своим языком, Коннор, – одернула его Кэт. – Значит, вы хотите вести разведку на этом холме… ладно. Но я не буду называть это место Ниггер-Хилл. Мы станем искать золото мистера Форда?
– Разведка месторождений – это ваша идея. Я выбрал Ниггер-Хилл потому, что он находится неподалеку.
– А, понимаю. Вы решили, что я ничего не найду, поэтому не хотите терять время, забираясь слишком далеко. Ну, что ж, я согласна.
Коннор наблюдал за Кэт, отвернувшейся к окну.
Она ведет себя как женщина, равнодушная к его чарам. Тоже неплохо.
Затем они направились к своему дому, где выяснилось, что Дидерик взялся делать затейливую резную решетку на той стороне крыльца, что была на половине Кэт, не закончив новую комнату для Дженни, которая пребывала в удрученном состоянии духа.
– Как красиво! – воскликнула Кэт, разглядывая декоративную решетку. – Дженни, может быть, ты поживешь в моей комнате, пока Отто…
– Да я лучше умру! – возмутилась девушка. Кэт вздохнула.
– Я посажу здесь душистый горошек. Кто-то мне говорил, что он очень красиво цветет. Горошек будет виться по решетке…
– И фы закрыть мой решетка цфетами? – завопил Дидерик. – Мой решетка – произфедений искусстфа.
– Забудь об этой чертовой решетке и заделай дыру в комнате моей дочери, – сердито потребовал Коннор.
– Дыра есть на фаша сторона, – сказал Дидерик, – а я работать на миссус Фицджеральд.
– Ты ни на кого не сможешь работать в этих местах, если не сделаешь то, что я тебе говорю. Кэт, я извиняюсь за Дженни. Она… не знаю, что с ней творится.
– Колин, посмотри, какая грязь. Ты и вправду хочешь идти напрямик?
– Да, – твердо заявила та, завидев у парикмахерской нескольких мужчин навеселе.
Кэт схватила ее за руку и потащила за собой, но, сделав несколько шагов, остановилась.
– Джимми Маклод, что ты здесь делаешь? – Растолкав слоняющихся по улице парней, она выхватила у двенадцатилетнего сына Коннора самодельную сигару. – Почему ты не в школе?
– Да, Джимми, почему ты не в школе? – передразнил мальчика один из его друзей.
Кэт повернулась и столкнула оторопевшего парня с тротуара прямо в грязь.
– Колин, не убегай, – приказала она, заметив, что Колин готова сбежать. – Ты проследишь, чтобы Джимми немедленно вернулся в школу Святой Гертруды. А ты молчи! – рявкнула Кэт на одного из мальчишек, открывшего было рот. Тот поспешно ретировался вместе со своими дружками, бросив покрасневшего Джимми разбираться с Кэт. – Подумать только, Джимми, ты прогуливаешь школу! – обратилась она к мальчику. – Колин, твой христианский долг проследить за тем, чтобы он вернулся в школу сестер Святой Гертруды.
– А нельзя ли мне тоже там остаться? – спросила Колин.
– Думаю, что можно. На обратном пути я за тобой зайду.
Кэт продолжила свой путь на станцию. С наступлением весны Брекенридж заметно оживился. Улицы запрудили толпы людей, повозки и экипажи. Городок стал чрезвычайно шумным: погонщики кричали, лошади ржали, колокола звенели, паровозы свистели. Кэт перешла через мост в западную часть города и едва успела к прибытию поезда.
Не успела она ступить на платформу, как начальник станции попытался отправить ее обратно.
– Леди здесь не садятся в поезд, – заявил он.
– А я и не сажусь, я встречаю.
– Вам не стоит здесь находиться, мэм. К тому же, тут никто не сходит.
– Вы ошибаетесь, – возразила Кэт, показывая на молодую женщину, выходившую из вагона. – Эй, вы Мэри Бет Халлоген?
– Да, – ответила та.
Кэт договорилась о доставке багажа Мэри Бет и попрощалась с начальником станции, который настоятельно советовал им не идти назад пешком, во всяком случае НЕ ОТСЮДА.
– Да здесь недалеко, – успокоила его Кэт. Может быть, он какой-нибудь женоненавистник, раз не пускает женщин на свою станцию?
Мэри Бет Халлоген сразу же понравилась Кэт.
Она и бровью не повела, когда самые разные люди окликали их по пути домой.
– Приветливый город, – заметила Мэри Бет. – Попробуй найди в Чикаго кого-нибудь, кто поздоровался бы с незнакомым человеком.
Они зашли за Колин, и та удивила приезжую, заверив ее, что город – ужасное место, но в нем имеется церковь, два священника, дом сестер-бенедиктинок, монастырская школа, больница…
Мэри Бет прервала перечисление богоугодных заведений, согласившись, что уже упомянутых религиозных учреждений вполне достаточно, чтобы удовлетворить запросы самого ревностного католика.
– Смотри, парень. Я заберу тебя из школы и заставлю курить до тех пор, пока тебя не вывернет наизнанку, – посмеиваясь ответил Коннор, чем заслужил неодобрение со стороны Кэт. – Что касается школы, то я заплатил за твое обучение, так что ходи.
– Да, сэр, – сердито пробубнил Джимми.
– Тетя Кэт, – попросила Фиба, – ты обещала рассказать сказку.
Радуясь, что Коннор разобрался с Джимми, Кэт усадила Фибу на колени, позвала Шона-Майкла и начала:
– Я вам когда-нибудь рассказывала о Святом Георгии и драконе? – «Жития Святых», прочитанные ею в детстве, пришлись очень кстати.
– Вы ведь согласитесь, не так ли? – воскликнула Кэт.
– Что?
– О, спасибо, Коннор. Это будет так весело. Он безнадежно пытался отыскать утерянную нить беседы.
– Если мы найдем новое месторождение, то станем партнерами.
Поиск месторождений… Она хотела, чтобы Коннор взял ее в экспедицию?
– Где мы будем искать в первую очередь? – не унималась Кэт.
– Ниггер-Хилл, – не задумываясь ответил Коннор.
Кэт нахмурилась.
– И зачем кому-то понадобилось так называть это место? Особенно, если учесть, что мистер Форд достойный гражданин Брекенриджа. Должно быть, ему очень неприятно слышать это название.
– Это место так назвали в его честь, – объяснил Коннор. – В самом начале у него и еще нескольких негров-старателей украли участки на этом холме. Какой-то поверенный из Денвера смог надуть Барни, потому что цветным не разрешалось подавать заявки на участки. Люди до сих пор думают, что он зарыл там золото. Барни говорит, что всякий раз, когда он покидает город, народ идет за ним по пятам в надежде узнать, где он спрятал сокровища. Это его чертовски раздражает.
– Следите за своим языком, Коннор, – одернула его Кэт. – Значит, вы хотите вести разведку на этом холме… ладно. Но я не буду называть это место Ниггер-Хилл. Мы станем искать золото мистера Форда?
– Разведка месторождений – это ваша идея. Я выбрал Ниггер-Хилл потому, что он находится неподалеку.
– А, понимаю. Вы решили, что я ничего не найду, поэтому не хотите терять время, забираясь слишком далеко. Ну, что ж, я согласна.
Коннор наблюдал за Кэт, отвернувшейся к окну.
Она ведет себя как женщина, равнодушная к его чарам. Тоже неплохо.
* * *
Настроение Коннора не улучшилось, когда они приехали в Брекенридж и обнаружили, что произошел пожар, разрушивший среди прочих зданий несколько строений, принадлежавших ему, а также ресторанчик Барни Форда. Кэт была преисполнена сочувствия к Барни, но ни слова не сказала о потерях Коннора.Затем они направились к своему дому, где выяснилось, что Дидерик взялся делать затейливую резную решетку на той стороне крыльца, что была на половине Кэт, не закончив новую комнату для Дженни, которая пребывала в удрученном состоянии духа.
– Как красиво! – воскликнула Кэт, разглядывая декоративную решетку. – Дженни, может быть, ты поживешь в моей комнате, пока Отто…
– Да я лучше умру! – возмутилась девушка. Кэт вздохнула.
– Я посажу здесь душистый горошек. Кто-то мне говорил, что он очень красиво цветет. Горошек будет виться по решетке…
– И фы закрыть мой решетка цфетами? – завопил Дидерик. – Мой решетка – произфедений искусстфа.
– Забудь об этой чертовой решетке и заделай дыру в комнате моей дочери, – сердито потребовал Коннор.
– Дыра есть на фаша сторона, – сказал Дидерик, – а я работать на миссус Фицджеральд.
– Ты ни на кого не сможешь работать в этих местах, если не сделаешь то, что я тебе говорю. Кэт, я извиняюсь за Дженни. Она… не знаю, что с ней творится.
* * *
Колин переходила на другую сторону улицы каждый раз, как видела на тротуаре более двух представителей мужского пола, поэтому Кэт беспокоилась, успеют ли они вовремя встретить на станции очередную протеже ее матери, Мэри Бет Халлоген.– Колин, посмотри, какая грязь. Ты и вправду хочешь идти напрямик?
– Да, – твердо заявила та, завидев у парикмахерской нескольких мужчин навеселе.
Кэт схватила ее за руку и потащила за собой, но, сделав несколько шагов, остановилась.
– Джимми Маклод, что ты здесь делаешь? – Растолкав слоняющихся по улице парней, она выхватила у двенадцатилетнего сына Коннора самодельную сигару. – Почему ты не в школе?
– Да, Джимми, почему ты не в школе? – передразнил мальчика один из его друзей.
Кэт повернулась и столкнула оторопевшего парня с тротуара прямо в грязь.
– Колин, не убегай, – приказала она, заметив, что Колин готова сбежать. – Ты проследишь, чтобы Джимми немедленно вернулся в школу Святой Гертруды. А ты молчи! – рявкнула Кэт на одного из мальчишек, открывшего было рот. Тот поспешно ретировался вместе со своими дружками, бросив покрасневшего Джимми разбираться с Кэт. – Подумать только, Джимми, ты прогуливаешь школу! – обратилась она к мальчику. – Колин, твой христианский долг проследить за тем, чтобы он вернулся в школу сестер Святой Гертруды.
– А нельзя ли мне тоже там остаться? – спросила Колин.
– Думаю, что можно. На обратном пути я за тобой зайду.
Кэт продолжила свой путь на станцию. С наступлением весны Брекенридж заметно оживился. Улицы запрудили толпы людей, повозки и экипажи. Городок стал чрезвычайно шумным: погонщики кричали, лошади ржали, колокола звенели, паровозы свистели. Кэт перешла через мост в западную часть города и едва успела к прибытию поезда.
Не успела она ступить на платформу, как начальник станции попытался отправить ее обратно.
– Леди здесь не садятся в поезд, – заявил он.
– А я и не сажусь, я встречаю.
– Вам не стоит здесь находиться, мэм. К тому же, тут никто не сходит.
– Вы ошибаетесь, – возразила Кэт, показывая на молодую женщину, выходившую из вагона. – Эй, вы Мэри Бет Халлоген?
– Да, – ответила та.
Кэт договорилась о доставке багажа Мэри Бет и попрощалась с начальником станции, который настоятельно советовал им не идти назад пешком, во всяком случае НЕ ОТСЮДА.
– Да здесь недалеко, – успокоила его Кэт. Может быть, он какой-нибудь женоненавистник, раз не пускает женщин на свою станцию?
Мэри Бет Халлоген сразу же понравилась Кэт.
Она и бровью не повела, когда самые разные люди окликали их по пути домой.
– Приветливый город, – заметила Мэри Бет. – Попробуй найди в Чикаго кого-нибудь, кто поздоровался бы с незнакомым человеком.
Они зашли за Колин, и та удивила приезжую, заверив ее, что город – ужасное место, но в нем имеется церковь, два священника, дом сестер-бенедиктинок, монастырская школа, больница…
Мэри Бет прервала перечисление богоугодных заведений, согласившись, что уже упомянутых религиозных учреждений вполне достаточно, чтобы удовлетворить запросы самого ревностного католика.
* * *
– Я не хочу ходить в школу к монахиням, – пожаловался Джимми, когда Коннора известили о его неблаговидном поступке.– Смотри, парень. Я заберу тебя из школы и заставлю курить до тех пор, пока тебя не вывернет наизнанку, – посмеиваясь ответил Коннор, чем заслужил неодобрение со стороны Кэт. – Что касается школы, то я заплатил за твое обучение, так что ходи.
– Да, сэр, – сердито пробубнил Джимми.
– Тетя Кэт, – попросила Фиба, – ты обещала рассказать сказку.
Радуясь, что Коннор разобрался с Джимми, Кэт усадила Фибу на колени, позвала Шона-Майкла и начала:
– Я вам когда-нибудь рассказывала о Святом Георгии и драконе? – «Жития Святых», прочитанные ею в детстве, пришлись очень кстати.