Страница:
Кэт взяла винтовку из рук Коннора, осмотрела спусковой механизм.
– Если он вздумает шевелиться, нажимай на крючок, – проинструктировал ее Коннор и вышел. Вернулся он очень быстро и, взяв плотника за ноги, поволок его из хижины.
– Помочь тебе? – спросила Кэт, плетясь следом.
– Не надо. – Коннор затащил Дидерика в фургон. – Тебе придется держать винтовку, пока я буду править. В случае чего – стреляй.
Кэт кивнула и позволила Коннору помочь ей вскарабкаться на сиденье фургона. Потом Коннор принес из хижины одеяла и укутал ее, так как все это время на Кэт была лишь фланелевая ночная рубашка и носки, связанные много лет назад ее матерью.
– А как быть с ним? – спросила Кэт. – Дать ему одеяло?
– Раз он использовал все одеяла только для себя, когда был хозяином положения, теперь, когда он у нас в руках, заставим его померзнуть. – Коннор ловко забрался на козлы и, помедлив, сказал: – У меня к тебе есть один вопрос, Кэт.
– Да? «Если он спросит, не изнасиловал ли меня Дидерик, я ужасно рассержусь», – решила Кэт. Однако, вопрос Коннора застал ее врасплох.
– Ты выйдешь за меня замуж? Повернувшись на сиденье, Кэт пристально посмотрела на своего спасителя, не в силах поверить, что, наконец-то, он сделал ей предложение.
– А как насчет Юстасии Флеминг? – осторожно спросила она.
– Что насчет нее? – У Коннора был удивленный вид.
– Все в городе знают, что у тебя с ней роман.
– Разрази меня гром! Она же замужем.
– Она хотела тебя соблазнить.
– Может быть, – согласился Коннор. – Но я не позволил поймать себя в эти сети. Кроме того, я всегда предполагал, что Флеминг использовал жену для какого-то своего гнусного замысла.
Кэт решила, что получила исчерпывающий ответ, напомнила себе, что Коннор человек правдивый, и сказала:
– В таком случае, я выйду за тебя.
– Вот и отлично. – Коннор щелкнул кнутом по спине лошади и направил фургон в сторону Брекенриджа. – Ты не представляешь, Кэт, как я рад слышать это.
ГЛАВА 27
– Если он вздумает шевелиться, нажимай на крючок, – проинструктировал ее Коннор и вышел. Вернулся он очень быстро и, взяв плотника за ноги, поволок его из хижины.
– Помочь тебе? – спросила Кэт, плетясь следом.
– Не надо. – Коннор затащил Дидерика в фургон. – Тебе придется держать винтовку, пока я буду править. В случае чего – стреляй.
Кэт кивнула и позволила Коннору помочь ей вскарабкаться на сиденье фургона. Потом Коннор принес из хижины одеяла и укутал ее, так как все это время на Кэт была лишь фланелевая ночная рубашка и носки, связанные много лет назад ее матерью.
– А как быть с ним? – спросила Кэт. – Дать ему одеяло?
– Раз он использовал все одеяла только для себя, когда был хозяином положения, теперь, когда он у нас в руках, заставим его померзнуть. – Коннор ловко забрался на козлы и, помедлив, сказал: – У меня к тебе есть один вопрос, Кэт.
– Да? «Если он спросит, не изнасиловал ли меня Дидерик, я ужасно рассержусь», – решила Кэт. Однако, вопрос Коннора застал ее врасплох.
– Ты выйдешь за меня замуж? Повернувшись на сиденье, Кэт пристально посмотрела на своего спасителя, не в силах поверить, что, наконец-то, он сделал ей предложение.
– А как насчет Юстасии Флеминг? – осторожно спросила она.
– Что насчет нее? – У Коннора был удивленный вид.
– Все в городе знают, что у тебя с ней роман.
– Разрази меня гром! Она же замужем.
– Она хотела тебя соблазнить.
– Может быть, – согласился Коннор. – Но я не позволил поймать себя в эти сети. Кроме того, я всегда предполагал, что Флеминг использовал жену для какого-то своего гнусного замысла.
Кэт решила, что получила исчерпывающий ответ, напомнила себе, что Коннор человек правдивый, и сказала:
– В таком случае, я выйду за тебя.
– Вот и отлично. – Коннор щелкнул кнутом по спине лошади и направил фургон в сторону Брекенриджа. – Ты не представляешь, Кэт, как я рад слышать это.
ГЛАВА 27
Пока они удалялись от хижины, над горами, покрытыми снегом, поднялся серый рассвет. Потом появилось несколько матово-розовых штрихов, словно жемчужины на внутренней стороне тусклой серой раковины. Перед ними показалось озеро; его таинственные сине-черные глубины окаймляли высокие сосны. Коннор направил лошадей вдоль берега, потом свернул на узкую тропинку через лес.
Хотя Кэт почти не спала за эти двое суток, сейчас ей было не до сна. Она смотрела вокруг, остро ощущая, что могла умереть, так и не увидев этой красоты. Почти год прожила Кэт в суровых горах Колорадо, но хорошо узнала лишь дома, улицы, магазинчики и, конечно, людей, населявших этот удивительный край.
Теперь она восхищалась огромными шапками снега вдоль русла ручья. Заметила оленя с большими ушами, который осторожно раздвигал темным носом тонкие ростки молодых сосен. Только что он был здесь, и вот уже его белый хвостик исчез в тумане.
На заснеженном лугу неподалеку от реки, протекавшей через Брекенридж, Кэт увидела лося с огромными рогами, которые покачивались на его голове. Он стоял неподвижно, в картинной позе, словно один из экспонатов музея профессора Картера. Позади него среди деревьев расстилался туман, поднимавшийся вверх по холму и сливавшийся с серым небом.
– Пойдет снег, – решил Коннор.
Кэт наслаждалась каждой минутой пути к дому. Все, что она видела, казалось ей прекрасным и дорогим ее сердцу, но глаза стали закрываться сами собой. Наконец она сдалась и заснула, прижавшись к Коннору. Лишь один раз Кэт приоткрыла глаза, услышав, как Коннор предупредил Дидерика, что тот окончит свои дни в шахте затопленного рудника, если будет шуметь и разбудит Кэт. Потом она снова заснула под поскрипывание сбруи, фырканье лошадей и громыхание колес, да свист холодного декабрьского ветра в верхушках высоких деревьев.
Проснулась Кэт, только когда они подъехали к городу.
– Пока тебя не было, приехала еще одна девушка из Чикаго, – сказал Коннор, увидев, что Кэт окончательно пробудилась ото сна. – Еще одна школьная учительница.
Кэт издала стон, вспомнив Мэри-Маргарет Хаббл.
– Успокойся, Кэт. Эта гораздо приятнее. Миловидная худенькая девушка, ни единым словом не поминает ни овощи, ни грамматику. – Коннор улыбнулся, искоса взглянув на Кэт, и заметил слезинку на ее щеке. – В чем дело, милая?
– Ни в чем, – пробормотала Кэт. Ей не нравилось, когда Коннор говорил о хорошеньких девушках. – Я до сих пор не выдала замуж Гретель.
– Если тебя это так беспокоит, то, кажется, Гретель и Сеп Эмбри очень понравились друг другу. Есть и еще одна новость, Кэт, – добавил Коннор, в то время как они въезжали на Главную улицу, чтобы сдать Дидерика шерифу. – Мейв подарила нам сестренку.
– Но ведь я собиралась быть там! – воскликнула Кэт. – Что ты сказал маме?
– Телеграфировал, будто погода слишком плохая, чтобы пускаться в дорогу.
– Я должна немедленно ехать в Денвер.
– Черта с два ты поедешь. Останешься дома в целости и сохранности, а то я поседею раньше времени от беспокойства. В любом случае, начинается снегопад. Надеюсь, ты не забыла лавину, накрывшую наш поезд прошлой зимой? – Действительно, снежинки уже кружились в воздухе. – Отец позаботится о Мейв и о малышке, – добавил Коннор и крикнул: – Шериф!
– Ну, мисс Кэт, вот и вы, – проговорил Уилл Айлиф, выходя на крыльцо, чтобы поприветствовать их. – А тут все парни ищут вас, надеясь заполучить вашу руку и повести вас к венцу. Теперь они будут разочарованы.
– Ее рука уже завоевана, – отрезал Коннор. – Ты можешь вытащить Дидерика из фургона? Он там слегка закоченел, но вполне в состоянии предстать перед судом по обвинению в поджоге моего дома и похищении мисс Кэт.
Едва они добрались до дому, как по всему городу мигом разнеслась весть о спасении Кэт. Не успела Кэт принять ванну и переодеться, как в их дом, несмотря на усиливающийся снегопад, потянулись горожане. Женщины приходили с лакомыми блюдами и добрыми пожеланиями, а мужчины – с рассказами о поисках Кэт, в которых большинство из них принимало участие. Все с негодованием обсуждали преступления Отто Дидерика. Августину Макклауд познакомили с гостями, в то время как она предлагала угощение. Из проходной комнаты вынесли мебель. Нашлось место и скрипачу, а в перерыве между танцами Гретель и Септимус Эмбри объявили о своей помолвке.
– Хочешь, мы тоже скажем о нашей? – спросил Коннор, когда закончился очередной танец.
– Мы же еще не договорились о дне свадьбы, не оповестили священника и не определились с церковью, – застенчиво заметила Кэт.
– Церковь? Кэт, мы не можем венчаться в той церкви.
– Ну, а я нигде, кроме как в этой церкви, венчаться не желаю. Часовня в монастыре у сестер недостаточно большая, чтобы вместить всех гостей.
– А церковь слишком холодная. Наши гости простудятся, да и мы тоже.
– Где же ты хочешь венчаться? – спросила Кэт.
– В зале пожарной команды. Я с начала восьмидесятых член добровольной пожарной команды.
– Побойся Бога, Коннор. Я не смогла придать этому залу приличный вид, даже когда было много летних цветов.
– Ладно, значит, мы должны подождать следующего лета, чтобы в церкви стало достаточно тепло. – Он упрямо сжал губы.
– Я невеста. У меня должно быть…
– Ты устала, – перебил ее Коннор. – Мы обсудим это, когда ты выспишься. Почему бы тебе не лечь пораньше?
– Сам ложись пораньше. Я возвращаюсь танцевать. – «Уж не пытается ли он отсрочить свадьбу?» – сердито раздумывала Кэт.
– Мисс Кэт, вы уже знаете, что выиграли выборы в школьный совет, пока вас не было в городе? – спросил Фред Макнафт. – Могу поспорить, вы первая католичка в школьном совете нашего города.
– Ты ж скажи ей, Фред, – крикнула миссис Макнафт. – Она же будет первой женщиной в совете. Вот что важно.
– Ой, правда? – расцвела в улыбке Кэт. – Я победила? Коннор, ты слышал? Почему ты не сказал мне?
– Я совершенно забыл об этом. – Он нахмурился и прошептал ей на ухо: – Теперь, когда мы собираемся пожениться, может быть, тебе стоит отказаться от этого поста?
– Почему? – удивилась Кэт.
– Потому что ты будешь занята. У тебя может не остаться времени на…
– Коннор! – Кэт недовольно посмотрела на своего новообретенного жениха. Он рассуждает в точности, как Мики, когда Кэт заявила, что собирается два раза в неделю заниматься церковной благотворительностью. Тогда он сказал, что ее место дома и нечего шляться по городу, разыгрывая из себя Леди Щедрость. Или как ее отец. Когда Мейв привела в дом первых двух девушек-работниц и поделилась с мужем соображениями насчет того, что можно получать прибыль, предоставляя бедняжкам кров, а заодно делать доброе дело, Лайам Фицпатрик сказал, что женщинам не подобает добывать деньги, если у них есть мужья. И отослал двух первых пансионерок.
Но Коннор не такой; он и не пытался препятствовать Кэт заниматься теми делами, которыми она увлекалась. Кэт улыбнулась ему и со смехом умчалась танцевать, так как Чарли Максвелл пригласил ее на вальс.
– Ты слышал, я выиграла выборы, Чарли?
– Конечно, слышал, – сказал Чарли. – А ты слышала, что Флеминг в конце концов заплатил по иску о клевете?
– О, чудесно! – с воодушевлением воскликнула Кэт и перешла к следующему танцору, Томасу Зинтермуту, банкиру, который улыбаясь выслушал ее новость о школьном совете, но расстроился при сообщении Кэт о том, что они с Коннором обручились. Наверное, не стоило упоминать о свадьбе. Томас все еще скорбел о своей жене, умершей около года назад.
– Вам обязательно венчать людей в этом здании, святой отец? Не могли бы вы провести церемонию где-нибудь еще? В более теплом месте?
Отец Эузебиус чихнул.
– В аду было бы теплее, – ласково заметила Кэт. Почему Коннор проявляет такую несговорчивость насчет того, где им венчаться?
– У меня нет ни минуты, Коннор. – Кэт заматывала шарф вокруг шеи, собираясь отправиться в город. – Я уже опаздываю на заседание школьного совета.
– Черт побери, Кэт…
– Коннор Маклод, следи за своим языком!
– Послушай, завтра утром мне нужно ехать в Десятимильный каньон, а перед поездкой я хотел бы поговорить с тобой.
– Но совет…
– Что важнее: этот проклятый школьный совет или дом, в котором мы собираемся жить после того, как поженимся?
– Я начинаю думать, что на самом деле ты не хочешь жениться, – сказала Кэт. – Если бы ты хотел…
– Это ТЫ не хочешь идти на компромисс. Но где бы мы ни венчались, нужно что-то решать с этой комнатой в башне.
Кэт сцепила пальцы рук, чтобы скрыть охватившую ее дрожь.
– Тогда снеси ее, – прошептала она. – Я никогда больше не войду в эту комнату. Она… она напоминает мне о Дидерике. – Лицо у нее побледнело, но все же Кэт взяла свою накидку и направилась к двери. – А теперь мне пора на заседание школьного совета, – сказала она и вышла, с беспокойством размышляя, что именно Коннор ставит на первое место.
Он считает, что какой-то пустячный домашний вопрос важнее, чем ее обязанности официального лица, избранного обществом – единственной женщины Высокогорного графства, выдвинутой на должность в общественной организации. Может, в этом все дело? Как многие другие мужчины, Коннор не считает, что женщины, даже его будущая жена – или в особенности его будущая жена? – должны получить право голосовать или занимать официальную должность. Неужели Кэт собирается выйти замуж за человека, который предпочел бы, чтобы она оставалась дома и смахивала пыль с безделушек? Но нет, Коннор не такой. Или такой?
Коннор почесал затылок. Идея была неплохая, но вряд ли он один справится с обустройством комнаты. Коннор не представлял себе, когда Кэт могла бы заняться этим. Она постоянно в каких-то делах: то школьный совет, то духовные визиты к Марси и всей компании, церковные дела, бизнес, борьба за трезвость и право голоса для женщин. «Наверное, излишне оптимистично было бы полагать, что Кэт найдет время, чтобы обставить и украсить комнату», – признался Коннор сам себе и усмехнулся.
– Над чем это вы смеетесь, мистер Маклод? – спросила Августина, вошедшая в комнату с ведром и тряпкой.
– Скажите, Августина, – увидел в девушке Коннор решение своей проблемы, – вы могли бы помочь мне? Я подумываю о том, чтобы обустроить комнату в башне – что-то вроде сюрприза для Кэт к Рождеству. Как вы смотрите на то, чтобы выбрать мебель, занавески и все такое, чтобы комната выглядела красиво?
– Ну, я считаю, вкус у меня неплохой, – сказала Августина. – Это ведь будет секрет? Мисс Кэт всегда так занята, что мы, вероятно, успеем управиться к Рождеству.
Коннор улыбнулся ей.
– Я уезжаю в Десятимильный каньон, но зайду во все магазины в городе и предупрежу, что вы можете делать покупки за мой счет.
– Это прорыв в будущее для молочного бизнеса, миссис Фицджеральд.
Кэт подумала о миссис Лендиз и ее старшей дочери на ранчо близ Диллона, сбивавших масло вручную. Если бы у них была маслобойная машина, они могли бы увеличить количество получаемого масла и снабжать им все рудничные поселки графства. Чем больше Кэт думала об этом, тем более грандиозной казалась ей эта идея. Она припомнила, как однажды в шутку предсказала, что в один прекрасный день станет королевой молочного и рудничного бизнеса западного склона Скалистых гор. Но не следовало покупать кота в мешке, как любила говорить Мейв, поэтому Кэт сказала мистеру Халби, что обдумает весьма высокую цену приобретения, если он в ближайшее время доставит свою машину на диллонское ранчо, чтобы она могла видеть маслобойку в работе. Изобретатель немедленно ухватился за предоставленный ему шанс.
– Вы какую хотите? – спросил он. – С мотором, который работает от сжигания дров, или тот, что приводится в действие тягловыми животными?
Кэт не слишком хорошо разбиралась в механике моторов, но точно знала: в долине реки вокруг Диллона мало деревьев, и закупать их, а потом и перевозить срубленные деревья с близлежащих гор, будет стоить слишком дорого. Поэтому она спросила изобретателя:
– А какими именно животными?
– Ну, это может быть любое животное, которое вы заставите ходить по кругу, приводя в движение машину, – сказал мистер Халби. – Например, вы можете использовать одну из коров, хотя я никогда не пробовал. А уж лошадь или мул без труда выполнят этот трюк. В прежние времена именно так работали прессы для хлопка.
Это не служило достаточно убедительным доказательством для Кэт, но она кивнула и напустила на себя знающий вид, а когда мистер Халби ушел организовывать доставку своей машины в Диллон, Кэт отправилась на поиски Коннора, чтобы рассказать ему о головокружительных перспективах производства масла.
– Никогда не слышал о машине для сбивания масла, – сказал Коннор, когда Кэт объяснила ему ситуацию. – Думаю, ты взвалишь на себя огромную работу и множество огорчений, если возьмешься за такой рискованный проект.
Кэт негодующе взглянула на него.
– Именно так люди и делают деньги, – бросила она, – берясь за неопробованные проекты. Разве ты сам не считаешь хорошей идею электрифицировать наши подъемники и транспортеры?
– Это была всего лишь идея. Ведь у нас до сих пор нет электричества.
– А мне, чтобы получать масло в больших количествах, нужна лишь машина и какое-нибудь животное, чтобы вертеть ее. – Столкнувшись с возражениями Коннора, Кэт все больше и больше верила, что изобретение мистера Халби докажет свою способность делать большие деньги.
– И понадобится еще больше коров, чтобы делать масло из их молока, – напомнил Коннор. – А коровы стоят дорого. И тебе придется нанять работников, чтобы доить коров.
– Каждый из Лендизов знает, как доить корову, – сказала Кэт. – Почему ты относишься к этому так отрицательно, Коннор? Ладно, можешь не говорить, потому что завтра я еду в Диллон с мистером Халби смотреть машину для сбивания масла в работе.
– В Диллон? – Сначала на лице у Коннора появилось удивленные выражение, потом оно сменилось на задумчивое. – Ну, что ж, думаю, это правильно. Не повредит посмотреть, раз уж он проводит испытания за свой счет.
– Да, это так, – подтвердила Кэт. Не захочет ли Коннор поехать с нею? Последнее посещение ранчо она вспоминала с дрожью возбуждения.
– Ну, счастливого путешествия, – сказал Коннор.
Кэт с подозрением посмотрела на своего жениха. Почему он вдруг передумал? Почему отправляет ее смотреть маслобойку, если не верит в эту машину и в возможность широкого сбыта масла в этих краях? Тем не менее, следующим утром Кэт уже направлялась в Диллон с мистером Халби, а надежно упакованная машина находилась в товарном вагоне поезда. Кэт собиралась переночевать в Диллоне и вернуться на следующий день.
– Да, сэр. Только вчера прибыла из Денвера. Как я понимаю, следует пока оставить ее на складе?
– Не нужно, – сказал Коннор. – Кэт уехала в Диллон и вернется только завтра утром.
– В таком случае, я договорюсь, чтобы мебель немедленно привезли, если вы уверены, что мисс Кэт не будет подниматься в ту комнату.
– Нам нужно совершенно преобразить комнату в башне, чтобы Кэт не узнала ее, когда вздумает подняться туда.
– У меня есть несколько превосходных задумок, – призналась Августина. – Мне всегда нравилось украшать дом, хотя я всегда была стеснена в средствах. Хотите послушать, что я придумала?
– Оставляю все на твое усмотрение, – сказал Коннор. – Я очень ценю твои усилия, Августина.
– О, мне это нетрудно, сэр. Вечерами все равно нечего делать. – Девушка надела теплую накидку и отправилась на вокзал договариваться насчет доставки мебели, в то время как Коннор, довольный тем, как он сообразил выпроводить Кэт из города, пошел в свою контору.
– Как я поеду в город с готовой продукцией, если моя лошадь привязана к шесту и сбивает масло? – вопрошал он. – А как перегонять стадо с одного пастбища на другое и привозить припасы из города? Нет, ничего из этого не выйдет. Коров к этому не приспособишь, а у лошади нет времени. – Он упрямо уставился на трех женщин.
– Тогда мы купим мула, – сказала Кэт, – и нескольких коров. – Она заспорила с мистером Лендизом насчет его доли в дополнительной прибыли, если он не вкладывает средства в это дело, а Кэт вкладывает.
– Я буду вкладывать больше труда, – заявил он.
– Мул будет вкладывать больше труда, – уточнила миссис Лендиз. – А что касается тебя, когда это ты сбивал масло?
– Но ведь масло надо куда-то доставлять, – упрямился ее супруг.
– Только до Диллона, – решительно осадила его Кэт, – потому что я собираюсь создать систему сбыта и найти новых покупателей.
Мистер Лендиз насупился, но за ужином они пришли к соглашению. Кэт и мистер Халби скрепили рукопожатием договоренность о том, что она покупает его машину для сбивания масла. Кэт добилась значительной скидки, предложив рекламировать всюду изобретение мистера Халби, что поможет ему продавать машины другим фермерам на западном склоне Скалистых гор, если, конечно, он сумеет найти таких же дальновидных предпринимателей, как Кэт.
Таким образом, Кэт отправилась назад в Брекенридж, довольная выгодной сделкой и радуясь столь полезному для ее бизнеса приобретению. Когда она прибыла в город и сошла с поезда, подчинившись условностям, на той стороне платформы, что отводилась приличным дамам, пошел густой снег, и ей пришлось просить разрешения присесть на край саней бакалейной лавки Кайзера, иначе она никогда не добралась бы до дому. Кэт открыла дверь проходной комнаты и вошла, но никто не вышел встретить ее. По всему дому разносился шепот, топот ног; наблюдалась какая-то странная суета. К тому времени, как Кэт освободилась от зимних одежек, появились запыхавшиеся и раскрасневшиеся Августина и Коннор. Она недовольно взглянула на них.
– Ну, Кэт, как поездка? – спросил Коннор, а Августина умчалась на кухню, едва поздоровавшись с хозяйкой.
– Очень хорошо, – ответила Кэт. – Я купила машину.
– Что?
– Ну, согласилась купить ее.
Коннор хмурился все больше, пока Кэт рассказывала, сколько это будет стоить, не говоря уже о стоимости мула.
– Скажи пожалуйста, откуда ты собираешься взять эти деньги? – осторожно поинтересовался Коннор.
По правде говоря, Кэт еще не думала об этом. Она предполагала, что Коннор каким-то образом уладит этот вопрос, но, взглянув на его лицо, поняла, что он не собирается делать этого. Но если ему так не нравится ее идея насчет маслобойки, то почему он так поспешно отправил Кэт в Диллон? Потом она вспомнила, с каким смущенным видом появились перед ней ее жених и служанка.
«То, о чем ты думаешь, ужасная глупость», – сказала Кэт самой себе. Решив испытать, насколько горяча любовь ее избранника, она спросила: – Ты подумал, на какой день договориться о венчании в церкви?
– Не подумал, – решительно ответил Коннор, – потому что не собираюсь венчаться в церкви. Уж не намерена ли ты шантажировать меня, заставив финансировать проект, в который я не верю, если напоминаешь, что мы с тобой собираемся пожениться?
«Так я и знала! – с горечью подумала Кэт. – Он откладывает свадьбу. Может быть, даже передумал жениться на мне». Кэт так рассердилась от подобных мыслей и обвинений в свой адрес, что, гордо вздернув подбородок, сказала: – Не волнуйся, я сама найду деньги и на машину, и на мула.
– Как же ты собираешься сделать это? – крикнул ей вслед Коннор, так как Кэт, едва сдерживая подступившие к глазам слезы, уже направлялась в свою комнату.
– Это не твое дело, – важно ответила она, не поворачивая головы. – Как будто у меня нет прибыли от «Девушки из Чикаго».
– Эту прибыль мы вкладываем в рудник. Еще по крайней мере шесть месяцев у нас не будет отдачи от вложенных средств.
Кэт резко обернулась и метнула на него гневный взгляд.
– Тогда я возьму деньги в кредит.
– Банки не дают ссуды женщинам, – заметил Коннор.
– Это мы еще посмотрим! – воскликнула Кэт, кипя от негодования.
– Мы даже не можем договориться, где венчаться, – посетовала Кэт, – хотя не могу представить, почему он думает, что я, истинная католичка, соглашусь венчаться в каком-либо другом месте, а не в церкви.
– А где Коннор хочет устроить свадьбу?
– В зале пожарной команды.
– Ну и нормально, – легкомысленно заявила Марси. – На вашем месте я бы его не упустила. Черт побери, все мои уроки пропали даром. – Она искоса взглянула на Кэт, у которой был совсем не веселый вид. – Вы не передумали… Насчет того чтобы выйти замуж за Коннора?
– Нет… конечно, нет, – сказала Кэт. – «Или передумала?» – спросила она саму себя, хотя такое предположение показалось бы безумным. Кэт так долго мечтала выйти замуж за Коннора, прежде чем он сделал ей предложение. – Просто я не считаю, что муж должен главенствовать во всем. Что за семейная жизнь будет у нас, если он ждет именно этого?
– Большинство мужчин хотят, чтобы их воля была законом, – сказала Марси, – а большинство женщин находят всяческие уловки, чтобы обвести их вокруг пальца.
– Уловки! Не такой семейной жизни я хочу с Коннором.
Марси покачала головой.
– Я не считала вас женщиной, не имеющей никакого представления о браке. Может быть, есть еще какие-то обстоятельства? Он не очень хорош в постели?
– Слишком хорош, – пробормотала Кэт.
– Но не можете же вы продолжать спать с ним, не выходя за него замуж. Рано или поздно, вы забеременеете.
Хотя Кэт почти не спала за эти двое суток, сейчас ей было не до сна. Она смотрела вокруг, остро ощущая, что могла умереть, так и не увидев этой красоты. Почти год прожила Кэт в суровых горах Колорадо, но хорошо узнала лишь дома, улицы, магазинчики и, конечно, людей, населявших этот удивительный край.
Теперь она восхищалась огромными шапками снега вдоль русла ручья. Заметила оленя с большими ушами, который осторожно раздвигал темным носом тонкие ростки молодых сосен. Только что он был здесь, и вот уже его белый хвостик исчез в тумане.
На заснеженном лугу неподалеку от реки, протекавшей через Брекенридж, Кэт увидела лося с огромными рогами, которые покачивались на его голове. Он стоял неподвижно, в картинной позе, словно один из экспонатов музея профессора Картера. Позади него среди деревьев расстилался туман, поднимавшийся вверх по холму и сливавшийся с серым небом.
– Пойдет снег, – решил Коннор.
Кэт наслаждалась каждой минутой пути к дому. Все, что она видела, казалось ей прекрасным и дорогим ее сердцу, но глаза стали закрываться сами собой. Наконец она сдалась и заснула, прижавшись к Коннору. Лишь один раз Кэт приоткрыла глаза, услышав, как Коннор предупредил Дидерика, что тот окончит свои дни в шахте затопленного рудника, если будет шуметь и разбудит Кэт. Потом она снова заснула под поскрипывание сбруи, фырканье лошадей и громыхание колес, да свист холодного декабрьского ветра в верхушках высоких деревьев.
Проснулась Кэт, только когда они подъехали к городу.
– Пока тебя не было, приехала еще одна девушка из Чикаго, – сказал Коннор, увидев, что Кэт окончательно пробудилась ото сна. – Еще одна школьная учительница.
Кэт издала стон, вспомнив Мэри-Маргарет Хаббл.
– Успокойся, Кэт. Эта гораздо приятнее. Миловидная худенькая девушка, ни единым словом не поминает ни овощи, ни грамматику. – Коннор улыбнулся, искоса взглянув на Кэт, и заметил слезинку на ее щеке. – В чем дело, милая?
– Ни в чем, – пробормотала Кэт. Ей не нравилось, когда Коннор говорил о хорошеньких девушках. – Я до сих пор не выдала замуж Гретель.
– Если тебя это так беспокоит, то, кажется, Гретель и Сеп Эмбри очень понравились друг другу. Есть и еще одна новость, Кэт, – добавил Коннор, в то время как они въезжали на Главную улицу, чтобы сдать Дидерика шерифу. – Мейв подарила нам сестренку.
– Но ведь я собиралась быть там! – воскликнула Кэт. – Что ты сказал маме?
– Телеграфировал, будто погода слишком плохая, чтобы пускаться в дорогу.
– Я должна немедленно ехать в Денвер.
– Черта с два ты поедешь. Останешься дома в целости и сохранности, а то я поседею раньше времени от беспокойства. В любом случае, начинается снегопад. Надеюсь, ты не забыла лавину, накрывшую наш поезд прошлой зимой? – Действительно, снежинки уже кружились в воздухе. – Отец позаботится о Мейв и о малышке, – добавил Коннор и крикнул: – Шериф!
– Ну, мисс Кэт, вот и вы, – проговорил Уилл Айлиф, выходя на крыльцо, чтобы поприветствовать их. – А тут все парни ищут вас, надеясь заполучить вашу руку и повести вас к венцу. Теперь они будут разочарованы.
– Ее рука уже завоевана, – отрезал Коннор. – Ты можешь вытащить Дидерика из фургона? Он там слегка закоченел, но вполне в состоянии предстать перед судом по обвинению в поджоге моего дома и похищении мисс Кэт.
Едва они добрались до дому, как по всему городу мигом разнеслась весть о спасении Кэт. Не успела Кэт принять ванну и переодеться, как в их дом, несмотря на усиливающийся снегопад, потянулись горожане. Женщины приходили с лакомыми блюдами и добрыми пожеланиями, а мужчины – с рассказами о поисках Кэт, в которых большинство из них принимало участие. Все с негодованием обсуждали преступления Отто Дидерика. Августину Макклауд познакомили с гостями, в то время как она предлагала угощение. Из проходной комнаты вынесли мебель. Нашлось место и скрипачу, а в перерыве между танцами Гретель и Септимус Эмбри объявили о своей помолвке.
– Хочешь, мы тоже скажем о нашей? – спросил Коннор, когда закончился очередной танец.
– Мы же еще не договорились о дне свадьбы, не оповестили священника и не определились с церковью, – застенчиво заметила Кэт.
– Церковь? Кэт, мы не можем венчаться в той церкви.
– Ну, а я нигде, кроме как в этой церкви, венчаться не желаю. Часовня в монастыре у сестер недостаточно большая, чтобы вместить всех гостей.
– А церковь слишком холодная. Наши гости простудятся, да и мы тоже.
– Где же ты хочешь венчаться? – спросила Кэт.
– В зале пожарной команды. Я с начала восьмидесятых член добровольной пожарной команды.
– Побойся Бога, Коннор. Я не смогла придать этому залу приличный вид, даже когда было много летних цветов.
– Ладно, значит, мы должны подождать следующего лета, чтобы в церкви стало достаточно тепло. – Он упрямо сжал губы.
– Я невеста. У меня должно быть…
– Ты устала, – перебил ее Коннор. – Мы обсудим это, когда ты выспишься. Почему бы тебе не лечь пораньше?
– Сам ложись пораньше. Я возвращаюсь танцевать. – «Уж не пытается ли он отсрочить свадьбу?» – сердито раздумывала Кэт.
– Мисс Кэт, вы уже знаете, что выиграли выборы в школьный совет, пока вас не было в городе? – спросил Фред Макнафт. – Могу поспорить, вы первая католичка в школьном совете нашего города.
– Ты ж скажи ей, Фред, – крикнула миссис Макнафт. – Она же будет первой женщиной в совете. Вот что важно.
– Ой, правда? – расцвела в улыбке Кэт. – Я победила? Коннор, ты слышал? Почему ты не сказал мне?
– Я совершенно забыл об этом. – Он нахмурился и прошептал ей на ухо: – Теперь, когда мы собираемся пожениться, может быть, тебе стоит отказаться от этого поста?
– Почему? – удивилась Кэт.
– Потому что ты будешь занята. У тебя может не остаться времени на…
– Коннор! – Кэт недовольно посмотрела на своего новообретенного жениха. Он рассуждает в точности, как Мики, когда Кэт заявила, что собирается два раза в неделю заниматься церковной благотворительностью. Тогда он сказал, что ее место дома и нечего шляться по городу, разыгрывая из себя Леди Щедрость. Или как ее отец. Когда Мейв привела в дом первых двух девушек-работниц и поделилась с мужем соображениями насчет того, что можно получать прибыль, предоставляя бедняжкам кров, а заодно делать доброе дело, Лайам Фицпатрик сказал, что женщинам не подобает добывать деньги, если у них есть мужья. И отослал двух первых пансионерок.
Но Коннор не такой; он и не пытался препятствовать Кэт заниматься теми делами, которыми она увлекалась. Кэт улыбнулась ему и со смехом умчалась танцевать, так как Чарли Максвелл пригласил ее на вальс.
– Ты слышал, я выиграла выборы, Чарли?
– Конечно, слышал, – сказал Чарли. – А ты слышала, что Флеминг в конце концов заплатил по иску о клевете?
– О, чудесно! – с воодушевлением воскликнула Кэт и перешла к следующему танцору, Томасу Зинтермуту, банкиру, который улыбаясь выслушал ее новость о школьном совете, но расстроился при сообщении Кэт о том, что они с Коннором обручились. Наверное, не стоило упоминать о свадьбе. Томас все еще скорбел о своей жене, умершей около года назад.
* * *
Гретель венчалась в церкви, и Коннор нарочито поеживался от холода во время церемонии. Выходя из церкви, он спросил отца Эузебиуса:– Вам обязательно венчать людей в этом здании, святой отец? Не могли бы вы провести церемонию где-нибудь еще? В более теплом месте?
Отец Эузебиус чихнул.
– В аду было бы теплее, – ласково заметила Кэт. Почему Коннор проявляет такую несговорчивость насчет того, где им венчаться?
* * *
– Кэт, ты можешь посидеть минуту?– У меня нет ни минуты, Коннор. – Кэт заматывала шарф вокруг шеи, собираясь отправиться в город. – Я уже опаздываю на заседание школьного совета.
– Черт побери, Кэт…
– Коннор Маклод, следи за своим языком!
– Послушай, завтра утром мне нужно ехать в Десятимильный каньон, а перед поездкой я хотел бы поговорить с тобой.
– Но совет…
– Что важнее: этот проклятый школьный совет или дом, в котором мы собираемся жить после того, как поженимся?
– Я начинаю думать, что на самом деле ты не хочешь жениться, – сказала Кэт. – Если бы ты хотел…
– Это ТЫ не хочешь идти на компромисс. Но где бы мы ни венчались, нужно что-то решать с этой комнатой в башне.
Кэт сцепила пальцы рук, чтобы скрыть охватившую ее дрожь.
– Тогда снеси ее, – прошептала она. – Я никогда больше не войду в эту комнату. Она… она напоминает мне о Дидерике. – Лицо у нее побледнело, но все же Кэт взяла свою накидку и направилась к двери. – А теперь мне пора на заседание школьного совета, – сказала она и вышла, с беспокойством размышляя, что именно Коннор ставит на первое место.
Он считает, что какой-то пустячный домашний вопрос важнее, чем ее обязанности официального лица, избранного обществом – единственной женщины Высокогорного графства, выдвинутой на должность в общественной организации. Может, в этом все дело? Как многие другие мужчины, Коннор не считает, что женщины, даже его будущая жена – или в особенности его будущая жена? – должны получить право голосовать или занимать официальную должность. Неужели Кэт собирается выйти замуж за человека, который предпочел бы, чтобы она оставалась дома и смахивала пыль с безделушек? Но нет, Коннор не такой. Или такой?
* * *
Коннор был потрясен, увидев выражение ужаса на ее лице. Кэт никогда не рассказывала о том времени, которое она провела в обществе Дидерика, но, очевидно, плотник ее ужасно напугал. А теперь они зашли в тупик с этой комнатой, которую Кэт хотела снести. Это было бы потерей затраченных денег, не говоря уже о крушении его плана, так как Коннор намеревался превратить эту комнату в уединенное место для них двоих после того, как они поженятся. Место, где они могли бы укрыться от их слишком многочисленных домочадцев.Коннор почесал затылок. Идея была неплохая, но вряд ли он один справится с обустройством комнаты. Коннор не представлял себе, когда Кэт могла бы заняться этим. Она постоянно в каких-то делах: то школьный совет, то духовные визиты к Марси и всей компании, церковные дела, бизнес, борьба за трезвость и право голоса для женщин. «Наверное, излишне оптимистично было бы полагать, что Кэт найдет время, чтобы обставить и украсить комнату», – признался Коннор сам себе и усмехнулся.
– Над чем это вы смеетесь, мистер Маклод? – спросила Августина, вошедшая в комнату с ведром и тряпкой.
– Скажите, Августина, – увидел в девушке Коннор решение своей проблемы, – вы могли бы помочь мне? Я подумываю о том, чтобы обустроить комнату в башне – что-то вроде сюрприза для Кэт к Рождеству. Как вы смотрите на то, чтобы выбрать мебель, занавески и все такое, чтобы комната выглядела красиво?
– Ну, я считаю, вкус у меня неплохой, – сказала Августина. – Это ведь будет секрет? Мисс Кэт всегда так занята, что мы, вероятно, успеем управиться к Рождеству.
Коннор улыбнулся ей.
– Я уезжаю в Десятимильный каньон, но зайду во все магазины в городе и предупрежу, что вы можете делать покупки за мой счет.
* * *
Сначала Кэт с подозрением отнеслась к изобретателю машины для сбивания масла, тщедушному человечку с редеющими волосами, тщательно причесанными, но распадающимися на пряди поперек выпуклого лба, под которым розовели щеки и сверкали энтузиазмом глаза добродушного фанатика своего дела.– Это прорыв в будущее для молочного бизнеса, миссис Фицджеральд.
Кэт подумала о миссис Лендиз и ее старшей дочери на ранчо близ Диллона, сбивавших масло вручную. Если бы у них была маслобойная машина, они могли бы увеличить количество получаемого масла и снабжать им все рудничные поселки графства. Чем больше Кэт думала об этом, тем более грандиозной казалась ей эта идея. Она припомнила, как однажды в шутку предсказала, что в один прекрасный день станет королевой молочного и рудничного бизнеса западного склона Скалистых гор. Но не следовало покупать кота в мешке, как любила говорить Мейв, поэтому Кэт сказала мистеру Халби, что обдумает весьма высокую цену приобретения, если он в ближайшее время доставит свою машину на диллонское ранчо, чтобы она могла видеть маслобойку в работе. Изобретатель немедленно ухватился за предоставленный ему шанс.
– Вы какую хотите? – спросил он. – С мотором, который работает от сжигания дров, или тот, что приводится в действие тягловыми животными?
Кэт не слишком хорошо разбиралась в механике моторов, но точно знала: в долине реки вокруг Диллона мало деревьев, и закупать их, а потом и перевозить срубленные деревья с близлежащих гор, будет стоить слишком дорого. Поэтому она спросила изобретателя:
– А какими именно животными?
– Ну, это может быть любое животное, которое вы заставите ходить по кругу, приводя в движение машину, – сказал мистер Халби. – Например, вы можете использовать одну из коров, хотя я никогда не пробовал. А уж лошадь или мул без труда выполнят этот трюк. В прежние времена именно так работали прессы для хлопка.
Это не служило достаточно убедительным доказательством для Кэт, но она кивнула и напустила на себя знающий вид, а когда мистер Халби ушел организовывать доставку своей машины в Диллон, Кэт отправилась на поиски Коннора, чтобы рассказать ему о головокружительных перспективах производства масла.
– Никогда не слышал о машине для сбивания масла, – сказал Коннор, когда Кэт объяснила ему ситуацию. – Думаю, ты взвалишь на себя огромную работу и множество огорчений, если возьмешься за такой рискованный проект.
Кэт негодующе взглянула на него.
– Именно так люди и делают деньги, – бросила она, – берясь за неопробованные проекты. Разве ты сам не считаешь хорошей идею электрифицировать наши подъемники и транспортеры?
– Это была всего лишь идея. Ведь у нас до сих пор нет электричества.
– А мне, чтобы получать масло в больших количествах, нужна лишь машина и какое-нибудь животное, чтобы вертеть ее. – Столкнувшись с возражениями Коннора, Кэт все больше и больше верила, что изобретение мистера Халби докажет свою способность делать большие деньги.
– И понадобится еще больше коров, чтобы делать масло из их молока, – напомнил Коннор. – А коровы стоят дорого. И тебе придется нанять работников, чтобы доить коров.
– Каждый из Лендизов знает, как доить корову, – сказала Кэт. – Почему ты относишься к этому так отрицательно, Коннор? Ладно, можешь не говорить, потому что завтра я еду в Диллон с мистером Халби смотреть машину для сбивания масла в работе.
– В Диллон? – Сначала на лице у Коннора появилось удивленные выражение, потом оно сменилось на задумчивое. – Ну, что ж, думаю, это правильно. Не повредит посмотреть, раз уж он проводит испытания за свой счет.
– Да, это так, – подтвердила Кэт. Не захочет ли Коннор поехать с нею? Последнее посещение ранчо она вспоминала с дрожью возбуждения.
– Ну, счастливого путешествия, – сказал Коннор.
Кэт с подозрением посмотрела на своего жениха. Почему он вдруг передумал? Почему отправляет ее смотреть маслобойку, если не верит в эту машину и в возможность широкого сбыта масла в этих краях? Тем не менее, следующим утром Кэт уже направлялась в Диллон с мистером Халби, а надежно упакованная машина находилась в товарном вагоне поезда. Кэт собиралась переночевать в Диллоне и вернуться на следующий день.
* * *
– Мебель уже здесь, Августина? – спросил Коннор, едва Кэт вышла из дома.– Да, сэр. Только вчера прибыла из Денвера. Как я понимаю, следует пока оставить ее на складе?
– Не нужно, – сказал Коннор. – Кэт уехала в Диллон и вернется только завтра утром.
– В таком случае, я договорюсь, чтобы мебель немедленно привезли, если вы уверены, что мисс Кэт не будет подниматься в ту комнату.
– Нам нужно совершенно преобразить комнату в башне, чтобы Кэт не узнала ее, когда вздумает подняться туда.
– У меня есть несколько превосходных задумок, – призналась Августина. – Мне всегда нравилось украшать дом, хотя я всегда была стеснена в средствах. Хотите послушать, что я придумала?
– Оставляю все на твое усмотрение, – сказал Коннор. – Я очень ценю твои усилия, Августина.
– О, мне это нетрудно, сэр. Вечерами все равно нечего делать. – Девушка надела теплую накидку и отправилась на вокзал договариваться насчет доставки мебели, в то время как Коннор, довольный тем, как он сообразил выпроводить Кэт из города, пошел в свою контору.
* * *
Мистер Лендиз питал большие сомнения насчет маслобоечной машины. Он никогда прежде не слышал о такой штуке. Миссис Лендиз, напротив, была уверена, что машина ей понравится, так как ни она сама, ни ее старшая дочь не питали большой любви к сбиванию масла вручную. Однако, машина не захотела работать с помощью коровы; глупое животное не удалось убедить ходить по кругу. Потом к шестам привязали рабочую лошадь мистера Лендиза. И вдруг, о чудо! Машина сбила масло. Много масла. Однако, мистер Лендиз заявил, что его лошадь предназначена для других дел, тогда как у жены полно свободного времени для взбивания масла. От взгляда, который бросила на мужа миссис Лендиз, скисло бы молоко.– Как я поеду в город с готовой продукцией, если моя лошадь привязана к шесту и сбивает масло? – вопрошал он. – А как перегонять стадо с одного пастбища на другое и привозить припасы из города? Нет, ничего из этого не выйдет. Коров к этому не приспособишь, а у лошади нет времени. – Он упрямо уставился на трех женщин.
– Тогда мы купим мула, – сказала Кэт, – и нескольких коров. – Она заспорила с мистером Лендизом насчет его доли в дополнительной прибыли, если он не вкладывает средства в это дело, а Кэт вкладывает.
– Я буду вкладывать больше труда, – заявил он.
– Мул будет вкладывать больше труда, – уточнила миссис Лендиз. – А что касается тебя, когда это ты сбивал масло?
– Но ведь масло надо куда-то доставлять, – упрямился ее супруг.
– Только до Диллона, – решительно осадила его Кэт, – потому что я собираюсь создать систему сбыта и найти новых покупателей.
Мистер Лендиз насупился, но за ужином они пришли к соглашению. Кэт и мистер Халби скрепили рукопожатием договоренность о том, что она покупает его машину для сбивания масла. Кэт добилась значительной скидки, предложив рекламировать всюду изобретение мистера Халби, что поможет ему продавать машины другим фермерам на западном склоне Скалистых гор, если, конечно, он сумеет найти таких же дальновидных предпринимателей, как Кэт.
Таким образом, Кэт отправилась назад в Брекенридж, довольная выгодной сделкой и радуясь столь полезному для ее бизнеса приобретению. Когда она прибыла в город и сошла с поезда, подчинившись условностям, на той стороне платформы, что отводилась приличным дамам, пошел густой снег, и ей пришлось просить разрешения присесть на край саней бакалейной лавки Кайзера, иначе она никогда не добралась бы до дому. Кэт открыла дверь проходной комнаты и вошла, но никто не вышел встретить ее. По всему дому разносился шепот, топот ног; наблюдалась какая-то странная суета. К тому времени, как Кэт освободилась от зимних одежек, появились запыхавшиеся и раскрасневшиеся Августина и Коннор. Она недовольно взглянула на них.
– Ну, Кэт, как поездка? – спросил Коннор, а Августина умчалась на кухню, едва поздоровавшись с хозяйкой.
– Очень хорошо, – ответила Кэт. – Я купила машину.
– Что?
– Ну, согласилась купить ее.
Коннор хмурился все больше, пока Кэт рассказывала, сколько это будет стоить, не говоря уже о стоимости мула.
– Скажи пожалуйста, откуда ты собираешься взять эти деньги? – осторожно поинтересовался Коннор.
По правде говоря, Кэт еще не думала об этом. Она предполагала, что Коннор каким-то образом уладит этот вопрос, но, взглянув на его лицо, поняла, что он не собирается делать этого. Но если ему так не нравится ее идея насчет маслобойки, то почему он так поспешно отправил Кэт в Диллон? Потом она вспомнила, с каким смущенным видом появились перед ней ее жених и служанка.
«То, о чем ты думаешь, ужасная глупость», – сказала Кэт самой себе. Решив испытать, насколько горяча любовь ее избранника, она спросила: – Ты подумал, на какой день договориться о венчании в церкви?
– Не подумал, – решительно ответил Коннор, – потому что не собираюсь венчаться в церкви. Уж не намерена ли ты шантажировать меня, заставив финансировать проект, в который я не верю, если напоминаешь, что мы с тобой собираемся пожениться?
«Так я и знала! – с горечью подумала Кэт. – Он откладывает свадьбу. Может быть, даже передумал жениться на мне». Кэт так рассердилась от подобных мыслей и обвинений в свой адрес, что, гордо вздернув подбородок, сказала: – Не волнуйся, я сама найду деньги и на машину, и на мула.
– Как же ты собираешься сделать это? – крикнул ей вслед Коннор, так как Кэт, едва сдерживая подступившие к глазам слезы, уже направлялась в свою комнату.
– Это не твое дело, – важно ответила она, не поворачивая головы. – Как будто у меня нет прибыли от «Девушки из Чикаго».
– Эту прибыль мы вкладываем в рудник. Еще по крайней мере шесть месяцев у нас не будет отдачи от вложенных средств.
Кэт резко обернулась и метнула на него гневный взгляд.
– Тогда я возьму деньги в кредит.
– Банки не дают ссуды женщинам, – заметил Коннор.
– Это мы еще посмотрим! – воскликнула Кэт, кипя от негодования.
* * *
– Так когда же свадьба? – спросила Марси, когда они уютно устроились в ее апартаментах после того, как Кэт за завтраком изложила обитательницам «Клуба джентльменов» очередную волнующую историю об отчаянной храбрости святых.– Мы даже не можем договориться, где венчаться, – посетовала Кэт, – хотя не могу представить, почему он думает, что я, истинная католичка, соглашусь венчаться в каком-либо другом месте, а не в церкви.
– А где Коннор хочет устроить свадьбу?
– В зале пожарной команды.
– Ну и нормально, – легкомысленно заявила Марси. – На вашем месте я бы его не упустила. Черт побери, все мои уроки пропали даром. – Она искоса взглянула на Кэт, у которой был совсем не веселый вид. – Вы не передумали… Насчет того чтобы выйти замуж за Коннора?
– Нет… конечно, нет, – сказала Кэт. – «Или передумала?» – спросила она саму себя, хотя такое предположение показалось бы безумным. Кэт так долго мечтала выйти замуж за Коннора, прежде чем он сделал ей предложение. – Просто я не считаю, что муж должен главенствовать во всем. Что за семейная жизнь будет у нас, если он ждет именно этого?
– Большинство мужчин хотят, чтобы их воля была законом, – сказала Марси, – а большинство женщин находят всяческие уловки, чтобы обвести их вокруг пальца.
– Уловки! Не такой семейной жизни я хочу с Коннором.
Марси покачала головой.
– Я не считала вас женщиной, не имеющей никакого представления о браке. Может быть, есть еще какие-то обстоятельства? Он не очень хорош в постели?
– Слишком хорош, – пробормотала Кэт.
– Но не можете же вы продолжать спать с ним, не выходя за него замуж. Рано или поздно, вы забеременеете.