— Сука!
   Не успев осознать, что произошло, я отлетела к двери и оказалась у ног мага.
   — Кенэт, зови стражу! Быстро!
   С неприязнью ткнув меня носком в бок, маг исчез за дверью.
   Мгновенно по правой щеке расползлась противная боль. Он ударил меня! Размазывая по лицу выступившие от обиды и страха слёзы, я подняла голову на правителя.
   — Значит, это правда! Всё это время ты просматривала меня, моих эмпатов и докладывала Теоре. Тварь!
   Я застонала. Ну что за дура?! Опять так глупо выдать себя.
   — Дорриэн, я не хотела…
   Не в силах больше хранить хладнокровие, эмпат взревел как разъярённый шарк.
   — Ты обманывала меня, использовала! Даже не смей говорить, что ты там хотела!
   Бросив в его сторону робкий взгляд, я онемела. Столько боли, презрения и разочарования. Даже Кенэт казалось не испытывал ко мне такой лютой ненависти. Не в силах справиться с потоком слёз, я лишь смотрела на него. Вампир отвернулся к окну и замолчал, казалось, позабыв о моём существовании.
   Появилась стража в сопровождении Кенэта.
   — Уведите её. А ты, найди мне Воллэна.
   Протянув руки, я позволила надеть на себя железные кандалы. Браслеты больно впились в руки, раня нежную кожу. Толкнув к выходу, стражники повели меня в подземелье.
   Дорриэн даже не обернулся. На ватных ногах я шла за эмпатами, с ужасом представляя, что может случиться с моими друзьями. Особенно с Волом. Он ему не простит! А Лориэн! В таком состоянии Владыка способен причинить вред наследнику Нельвии!
Воллэн
   Я шёл за Кенэтом к кабинету Дора. Маг весь светился и был на удивление спокоен и вежлив. От этого мне сделалось не по себе. Увидеть Кенэта чем-то довольным значило узнать в скором времени о беде.
   — Не пойму, с чего бы это тебе быть таким счастливым? Неужели опять принёс в жертву своим идолам очередного человеческого младенца?
   Кенэт одарил меня сияющей улыбкой и довольно произнёс:
   — Терпение советник. Сейчас ты сам обо всём узнаешь.
   Демоны! Я отчётливо понимал, что что-то случилось. Хорошо хоть Нарин не могла быть в этом замешана. Как доложили мне слуги, девушка целый вечер провела в компании эльфов и ни в каких злодеяниях уличена не была.
   — Заходи. Кенэт, оставь нас.
   Маг попытался возразить, но, увидев бешеный взгляд правителя, пятясь, вышел, прикрыв за собой дверь.
   Дорриэн сидел за столом и дописывал письмо.
   — У тебя десять минут на сборы. Лошади оседланы, пленник ждёт в карете. Отвезёшь его в Неаль. А это отдашь Седрику.
   Струсив порошок с письма, Владыка свернул его и, прикрепив печать, подал мне.
   Проклятье! По такой погоде ехать в Неаль!
   — Дор, но почему сейчас? Нельзя отложить поездку на несколько дней? Я ведь не успею вернуться к твоей свадьбе!
   Он поднял голову и, прищурившись, угрожающе спросил:
   — Ты, кажется, забыл как надо вести себя с правителем. Я приказываю — ты выполняешь.
   Я был поражён! Никогда! Никогда прежде Дор не обращался со мной как со слугой. А сейчас возникло ощущение, будто мне наплевали в душу.
   — Да что с тобой?! Я в последнее время тебя не узнаю. Ты уже не тот, что был раньше!
   — Мне всё равно, Воллэн, кем ты меня считаешь. Лучше не трать время на пустые разговоры и иди собираться. У тебя его не так уж много.
   Я еле сдержался, чтобы не броситься к нему и не вытащить из-за стола, за которым он спрятался будто гусеница в коконе. Дорриэн как это не прискорбно осознавать был моим правителем, а я его подданным.
   — Могу я хоть попрощаться?
   — С кем? Эдель ты не интересуешь, — он расплылся в злорадной усмешке. — Может, хочешь увидеться с Нарин? В этом нет необходимости. Я сообщу ей завтра о твоём отъезде.
   На зов Владыки появился слуга.
   — Проводи советника в его комнату.
   — Боишься, что заблужусь?
   — Нет. Забредёшь не туда куда надо.
   Я вышел, не сказав больше ни слова. Ну и демон с тобой! Дорриэн захотел разрушить нашу дружбу окончательно — ему это удалось!
   Побросав в сумку только самое необходимое и приказав принести десять кристаллов (ровно столько, сколько должно было хватить для поездки туда и обратно), я спустился вниз.
   Уэйн сидел в карете. Точнее полулежал, прислонившись к дверце. Не шевелясь и вообще не подавая никаких признаков жизни. Одно лишь хриплое дыхание свидетельствовало о том, что в этом больном теле ещё теплится искра жизни.
   — Уезжаешь? — откуда-то из темноты вынырнула Эдель и, одарив меня короткой улыбкой (столь редкой на её лице), продолжила. — Не думала, что Дор так скоро решится отправить Уэйна домой. Эльф ещё слишком слаб и, скорее всего не протянет и половины пути.
   — Я вообще не понимаю, что происходит с твоим братом! Его будто подменили.
   Эдель легко ступая, приблизилась к карете и заглянула внутрь. Увидев эльфа, поспешила задёрнуть штору.
   — Передай это Седрику. — Она вложила в мою руку свиток. — Не хочу посылать феникса по такой погоде. А раз уж ты едешь в Неаль…
   Конечно! Феникса посылать нам жалко! А меня ей не жаль?! Десять дней провести в дороге, из которых пять — служа нянькой полуживому трупу.
   — Ты чем-то расстроен?
   Я махнул, рукой не желая ничего объяснять, и вскочил на коня. Лучше промокнуть до нитки, чем трястись в одной карете с Уэйном.
   — А ты бы на моём месте радовалась такой поездке?
   Эдель снова улыбнулась, чем привела меня в ещё большее недоумение.
   — Будь осторожен. И не забудь передать моё послание Седрику.
   Это было последнее, что я услышал, уже оказавшись за воротами. И как на это реагировать? Радоваться переменам в её поведении или же думать, что она окончательно охладела ко мне и теперь не чувствует ни ненависти, ни любви.

Глава 29

   По отрубленным ладоням судьбу не гадают.
NN

Нарин
   Не знаю, сколько прошло времени с тех пор как меня привели в камеру. Я сидела на сырой подстилке из соломы и часто вздрагивала. То ли от холода, то ли от страха. Боль в щеке утихла, но горечь обиды от удара осталась. Все только и делают, что пытаются или убить меня, или посильнее ударить. Я для них кто, боксёрская груша? Что же теперь со всеми нами будет? Зря я недооценивала нрав Дорриэна.
   В подземелье было тихо как в склепе. Кажется, я была единственной пленницей, если не считать его постоянных обитателей — крыс и мышей. Интересно, где же Уэйн? Его ведь тоже держат в камере. Но я не чувствую присутствия кого-либо живого. Что меня ожидает? Дорриэн устроит публичную казнь или прикажет по тихому перерезать глотку посланнице? Я в который раз содрогнулась. Одна мысль «приятней» другой.
   Я прикрыла глаза и опустила голову на колени. Пережитые волнения не давали уснуть. Мысли путались в голове, сменяя одну за другой страшные картины маячившего на горизонте будущего. Точно так же как сейчас я, несколько тысячелетий назад здесь ждали своей участи Элай и Алия.
   Я вдохнула сырой липкий воздух. Столько времени прошло с тех пор! Но мне казалось, будто они и сейчас здесь, где-то рядом. Здесь и началось проклятие Владык, которое теперь ничем хорошим точно не закончится.
   В который раз спрашивала себя, как можно было так по-идиотски попасться. На меня надеялись Нельвия, иллары, друзья, а я взяла и в одно мгновение превратила в руины их надежды.
   Одинокая слезинка скользнула по щеке. Было больно, обидно и страшно. Больно из-за удара, обидно из-за грубости, а страшно просто, потому что я не представляла, что нас всех ожидает.
   — Нарин!
   Из коридора донёсся настойчивый шёпот. Я подняла голову. Возле решётки из железных прутьев стояла Эдель и тихо меня звала.
   Попыталась подняться, но почувствовав головокружение, села обратно. Со второй попытки мне всё же удалось устоять на ногах и доплестись до решётки.
   — Как тебе удалось проникнуть сюда? Я думала Дорриэн запретит со мной разговаривать?
   Прислонив палец к губам, Эдель зашептала чуть слышно:
   — Он не знает, что я здесь. Инэка видела, как тебя уводила стража и предупредила меня. Что между вами произошло?
   — Ничего хорошего. — Со злостью процедила я. — Он раскрыл меня и теперь считает предательницей.
   Эмпатия подавила невольный крик. Она ведь тоже надеялась на меня!
   — Что с ребятами? Где Вол?
   — Мальчиков заперли в разных комнатах, а Воллэна брат поспешно отправил с пленником в Долину Звёзд.
   — Я думала Вол будет следующим кого Владыка прикажет схватить.
   У Эдель нашёлся ответ и на этот вопрос. Для меня как всегда означающий только худшее. Стараясь говорить как можно спокойнее, она промолвила:
   — Боюсь, Дорриэн решил наказать тебя самым жестоким образом. А для этого ему нужно было как можно скорее удалить со двора советника. Ты что-нибудь слышала об апрэ? Так издревле эмпаты прозвали поединок с Владыками. Это один из видов публичных казней. Заключённый принимает бой и… погибает. Победить Владыку практически невозможно.
   Я ухватилась за решётку и до боли сжала пальцы. Вол рассказывал мне о нём. Быть убитой на глазах у сотен вампиров считалось одной из самых позорных казней Тёмного Королевства. И Дорриэн обрекал меня на подобную смерть.
   — Разве нельзя ничего сделать? Значит, я скоро умру? — мой голос задрожал не в силах справиться с подступившим к горлу комком. Эдель положила свою руку поверх моей и ласково прошептала:
   — Возможно, я ошибаюсь, и тебе не грозит опасность. Утром я попытаюсь поговорить с братом. Скорее всего, он, будучи в гневе отправил тебя сюда. Уверена, он остынет и на всё посмотрит другими глазами. Не переживай.
   Я знала, что её слова — всего лишь слабая попытка меня утешить. Дорриэн прекрасно понимал, что Вол — моя единственная надежда на спасение. И он намеренно меня её лишил!
   — Если бы я могла, то выступила вместо тебя. Но я всего лишь полукровка. А по законам апрэ только чистокровный эмпат имеет право заступиться за осуждённого. — Эмпатия опустила голову и машинально начертала на земле какой-то символ. — Кетару не позволят родители… а Леста слишком стара для сражений… Прости.
   Вдалеке послышался звук приближающихся шагов. Слабо улыбнувшись на прощание, Эдель направилась в противоположный коридор.
   — Каковы мои шансы выжить в этом поединке?
   Она не ответила. Но по её безнадёжному взгляду я поняла, что обречена.
   Как только она скрылась в темноте, я вернулась к подстилке и притворилась спящей. Сквозь полуприкрытые веки увидела стражника, подошедшего проверить наличие пленницы в камере. Я его не разочаровала. Несколько секунд потоптавшись на месте, он повернул обратно.
 
   Утром от тревожного сна меня разбудил знакомый визг феникса. Взлетев на узкое окно-бойницу, он методично стучал клювом по решётке и жалобно повизгивал. Прутья решётки были слишком частыми, а мой птенец изрядно покрупневшим, так что проникнуть в камеру ему не представлялось возможным.
   — Феня, слава Богу! Ты вернулся!
   Услышав голос своей хозяйки, феникс ещё громче завизжал. Пришлось быстро успокоить его, пока на пронзительный звук не сбежалась вся стража Ирриэтона.
   — Королева передала мне письмо?
   В ответ он разорвал клювом верёвку на лапке, к которой было прикреплено послание, и протолкнул его между прутьев. Где-то с пятой попытки мне таки удалось допрыгнуть до окна и схватить письмо.
   В нём содержалось всего несколько фраз. Теора сообщала о своём решении самой приехать в Драгонию и поговорить с Владыкой.
   — Давно пора, — проворчала я недовольно. К тому времени как она переступит границы Тёмного королевства, мой труп успеет превратиться в симпатичный скелетик.
   Птенец тихонько взвизгнул, напомнив о себе.
   — Феня, сейчас ты отнесёшь это письмо близнецам. Или Лориэну. Но только так, чтобы тебя не заметили.
   В знак согласия птенец взмахнул крыльями.
   Я начала осматривать камеру в поисках чего-нибудь, чем можно было бы писать. Нужно успокоить друзей. Вряд ли Дорриэн удосужился сообщить им где я, а Эдель возможно не удастся к ним попасть.
   Найдя в мусоре небольшой уголёк, я написала ребятам несколько слов на обратной стороне письма Теоры. Закинув его наверх, подтолкнула свёрток к Фене. Истошно закричав на прощание, он улетел.
   Тот день тянулся для меня мучительно долго. Два раза заходил тюремщик и приносил поесть. Ни Эдель, ни Феня так и не вернулись. Может, у ребят не было возможности ответить мне или стражники заметили феникса.
   Когда тюремщик зашёл во второй раз, я упросила его принести мне одеяло. Было ужасно холодно. К вечеру я не чувствовала ни рук, ни ног. В ответ на просьбу захватить с одеялом свечу и книгу, стражник покосился на меня как на полоумную. Видимо, заключённые у них никогда и ничего не просили. Что-то пробурчав себе под нос, он вышел, но вскоре вернулся с двумя одеялами и остальными выклянченными мною предметами. На моё беспокойство, не влетит ли ему за нарушение тюремных правил, стражник коротко ответил, что получил разрешение у начальства.
   Постелив одно одеяло на солому, а другим укрывшись, я устроилась поудобней и облегчённо вздохнула. На душе сразу стало спокойнее и теплее. Быть может, я всё драматизирую? Вполне возможно Дорриэн действительно остынет и отпустит меня. Даже если погонит из Драгонии, расстраиваться не буду. Что могла сделать, я уже сделала. Если он хочет разрушить свой мир, то это его дело.
   Решив не думать о плохом, сосредоточилась на чтении. Книга оказалась обычным женским романом. В ней рассказывалась история любви молодого эмпата к прекрасной эльфийке. Фу! Как же меня достали эти эмпаты и эльфийки! Даже не дочитав первую главу, я отбросила книгу и, накрывшись одеялом с головой, крепко заснула.
   Разбудил меня звук отпирающегося замка. Сперва не сообразив, что это происходит не во сне, я ещё больше натянула на себя одеяло, не желая возвращаться в реальный мир.
   Но, услышав голоса, вынуждена была подняться. Протерев заспанные глаза, посмотрела на своих гостей. Точнее гостя.
   — Свободен.
   Тюремщик с поклонами удалился, оставив меня один на один с самым опасным и не предсказуемым вампиром Драгонии.
   Владыка внимательно осматривал меня, не спеша говорить, зачем пришёл. Я села на подстилке, не собираясь вставать и кланяться ему, как того требовали правила этикета. Не заслужил. Некоторое время мы изучали друг друга, словно два врага, готовые сойтись в смертельном поединке. Пока только в словесном.
   — Ты решил навестить меня и поинтересоваться моим самочувствием? — мне надоело терпеть на себе этот пронзительный взгляд светло-зелёных глаз.
   — Твоё самочувствие волнует меня меньше всего.
   Кто бы сомневался!
   — Тогда какого черта ты здесь делаешь?!
   Эмпат изменился в лице. Если он думал, что я начну лить слёзы и молить о помиловании, то глубоко заблуждался. Что-что, а унижаться перед этим тираном я больше не собираюсь. Решил убивать, так пусть убивает!
   — Ты забываешься, посланница! Не я, а ты сейчас находишься в плену и обвиняешься в предательстве. Не хочешь ничего сказать в своё оправдание?
   Он сделал несколько шагов мне навстречу.
   — Я не присягала тебе в верности, чтобы предавать. И оправдываться не собираюсь. Ты ведь всё равно веришь только себе и басням Верховного мага.
   Дорриэн не спешил продолжать разговор, решая как бы ещё на меня надавить. Я ему в этом помогла.
   — Что с моими друзьями?
   — Ничего. Пока. — Ответил он просто, словно мы говорили о бытовых неурядицах. — Я ещё не принял решения относительно их судьбы. Сначала разберусь с тобой.
   В тот момент я его ненавидела. Он играл со мной как кошка с мышкой, заранее зная, что мышка проиграет.
   Не в силах больше сдерживаться, я вскочила и прошипела, вкладывая в слова всю силу своих эмоций.
   — Даже не думай причинять им вред! Слышишь?! Они ничего не знали о моём задании и не должны нести наказание вместе со мной.
   Дорриэн жестоко рассмеялся.
   — Лгунья! Думаешь, их ещё не допросили? Твоим друзьям пришлось во всём признаться.
   Он подошёл ещё ближе.
   — Как же ты меня разочаровала, посланница. Я уже подумывал оставить тебя здесь. Так, на некоторое время. — Эмпат коснулся рукой моей щеки. — Всё-таки ты симпатичная девочка и могла бы занять меня ненадолго.
   Я сбросила его руку и, не желая больше терпеть этот издевательский тон, процедила:
   — Думаешь, я бы согласилась стать твоей любовницей? Да мне находиться рядом с тобой противно! Не то, чтобы… Я лучше предпочту сгнить в этой камере, чем быть с таким монстром как ты, который способен с лёгкостью убить или сделать сумасшедшим!
   Он с силой схватил меня за плечи и резко встряхнул, как будто хотел вытрясти из моего тела последние жизненные силы.
   — А ты не боишься, что я могу прямо сейчас сделать из тебя больного человека, обречённого на адские муки до конца своих дней? Уэйн уже так договорился.
   — Если пришёл, чтобы покончить со мной, так не тяни! Я уже устала от тебя.
   Вампир ещё сильнее впился руками в мои плечи.
   — Ну же, Дорриэн, — почти ласковым тоном тихо произнесла я. — Чего же ты ждёшь? Решил наказать меня за то, в чём я не виновна? Давай. Кроме жизни мне в этом мире терять нечего.
   Было видно, что в нём происходит борьба. Он поднял руку и уже почти коснулся моего лица. Тяжело нести бремя проклятия, осознавая, что никуда от него не деться. Справившись с желанием применить эгнотонезию, он ослабил хватку, позволив мне отойти.
   — За то, что ты не оправдала моего доверия и доверия всех эмпатов, Совет Старейшин приговаривает тебя к апрэ. Завтра утром или ты, или я умрём.
   Развернувшись, он вышел, оставив меня поражённой стоять возле стены. Значит, они всё-таки решили устроить публичную казнь. На то, что у меня появится шанс спастись, надеяться было глупо. Дорриэн ненавидит меня и без сожаления убьёт. И даже если по какой-то невероятной случайности я убью его, меня всё равно казнят, обвинив в смерти Владыки. При любом раскладе мне не выжить.
Дорриэн
   Поздним вечером ко мне заявились старейшины с настойчивой просьбой выслушать их. Пришлось. Пока я не официальный Владыка и должен считаться с их мнением.
   За день Кенэт успел сообщить радостную для него весть всем магам и настроить против Нарин Совет Старейшин.
   И теперь они стояли и требовали срочной казни посланницы и незамедлительного начала войны с Нельвией. Мне ничего не оставалось делать, кроме как согласиться. Я и сам понимал, что просто выгнать её из Драгонии не достаточно. Демоны! Надо было сделать это раньше!
   Заверив эмпатов, что завтра же казнь состоится, я убедительно попросил их оставить меня в покое. Поспешили исчезнуть все, кроме Арона. Старик решил добить меня окончательно.
   — Дорриэн, там Леста и Эдель целый день пытаются попасть к тебе, чтобы поговорить. Может, уделишь им несколько минут?
   Я откинулся на спинку кресла и потёр воспалённые веки. С того самого момента как Кенэт сказал мне о Нарин, я так и не смог сомкнуть глаз. Посланница уже сутки сидела в подземелье, ожидая своей участи. А я все эти сутки не находил себе места.
   — Я занят. Ты ещё что-то хотел?
   Арон кивнул и осторожно сев в кресло (последнее время возраст давал о себе знать), ответил:
   — Может, отложишь казнь девушки? Ты ведь даже не допросил её. Нельзя вот так просто лишать жизни. Не совершай ошибок прежних Владык, Дорриэн.
   Мне не хотелось ничего отвечать. Нарин обманула меня, предала! Использовала, в конце концов! А теперь я безнаказанно должен простить её?
   — Хватит сравнивать меня с моими предшественниками. Девчонка заслужила наказание и будет казнена!
   Старейшина ушёл, оставив меня наедине со своими демонами. Завтра я убью её. Другого исхода быть не может. Или поддамся и позволю убить себя. Но и в этом случае Нарин будет казнена. Заступиться за неё некому. Эдель не позволят старейшины. Она полукровка. Воллэна нет. Да и не согласился бы я сражаться с сестрой или лучшим другом. Хотя насколько он мне друг нужно было ещё проверить. Ничего, когда Воллэн вернётся, я с ним разберусь.
   Сегодня рано утром в комнате эльфа поймали феникса. Мальчишка как раз дописывал послание Волу, умоляя того как можно скорее возвращаться в Эсферон. Догадываюсь, кто им сказал об отъезде советника. Эдель, проныра! Она тоже пыталась взять в почтовой башне феникса. Хорошо, что я предугадал её действия и приказал не выпускать из Ирриэтона ни одной птицы. В замке их около двадцати. Вместе с моим. И даже если бы кто-то отправил феникса за советником, тому ни за что не успеть вернуться вовремя.
   Я потушил камин. Нужно выспаться. Иначе завтра я просто не встану. Но уснуть так и не удалось. Мысли о девчонке не давали покоя.
   Спустившись в сад, я прошёлся по лабиринту, наслаждаясь ночной прохладой. Нужно было сообщить ей о решении старейшин. Может Арон прав и мне следует допросить девчонку. Она ведь тогда хотела объясниться, но я не позволил.
   Войдя в камеру, увидел спящую Нарин закутавшуюся в одеяло. Рядом валялась открытая книга. Чем больше узнаю посланницу, тем труднее мне становится её понимать. Ей грозит смерть, а она книжки читает и спокойно дрыхнет. Ненормальная!
   Проснувшись, Нарин глянула на меня как на кошмарный сон. Я шёл с одной целью — сообщить о вынесенном приговоре и задать пару вопросов. Но при виде неё все мысли будто вымело из головы. Мы были знакомы всего несколько недель, а мне казалось, я знал её целую вечность. Но как видно плохо знал. Из оцепенения меня вывел её голос. Решила мне дерзить?! По правде сказать, я не ожидал подобного. Слёзы, мольбы, заверения в невиновности, но вот так нагло спрашивать, что я здесь делаю. На такое способен только разочаровавшийся в жизни самоубийца или сумасшедший. Нарин определенно принадлежала ко вторым.
   — Не хочешь ничего сказать в своё оправдание?
   Она и не собиралась оправдываться. Избрала тактику нападения и упорно ей следовала.
   — Что с моими друзьями?
   Только сейчас я заметил в её голосе тревогу. Решив сбить с неё спесь я ответил, что их судьба ещё не решена. Девчонка заскрипела зубами, не в силах что-либо с этим поделать.
   — Даже не думай причинять им вред! Слышишь?!
   Она ещё и угрожать решила!
   Мне вдруг стало смешно. Принимает меня за полного идиота. Они ничего не знали. Да по их перепуганным лицам всё было ясно видно, а после просмотра я узнал много чего другого о нашей посланнице! Хотя мальчишки и пытались очистить сознание во время допроса.
   Меня охватила злость. Какого демона я должен выслушивать этот бред!
   — Как же ты меня разочаровала, посланница…
   Она дернулась, будто её обожгло огнём. Извернувшись, Нарин попыталась высвободиться, но ей это, разумеется, не удалось.
   — Думаешь, я бы согласилась стать твоей любовницей?
   А её бы спрашивали? Или она забыла, что здесь в Драгонии находится полностью в моей власти!
   — …который способен с лёгкостью убить или сделать сумасшедшим!
   Монстр! Зачем она это сказала?! Думает я не трону её? Я ненавидел, когда кто-нибудь напоминал мне об эгнотонезии. И сейчас у меня возникло непреодолимое желание поднести руки к её голове и покончить с девчонкой раз и навсегда. Тогда не понадобится устраивать этот спектакль с апрэ. Понимая, что ещё мгновение, и я не смогу себя контролировать, я разжал руки и выпустил её. Пусть лучше умрёт своей смертью, чем будет мучиться долгие годы.
   Посланница отпрянула и дрожа всем телом прислонилась к стене. Полностью совладав с собой, я вынес ей приговор и поспешил уйти, будучи не в состоянии находиться рядом. Сердце рвали на части противоречивые чувства. И я не мог понять, чего во мне было больше, чувства ненависти или того другого, в котором я боялся признаться себе. Судьба её была решена. Также как и моя. И в ней не было места для посланницы.

Глава 30

   Вижу выражение твоего лица,
   чую приближение своего конца.
NN

Нарин
   Меня вели тёмными коридорами подземелья на встречу последнему дню. Ни страха, ни надежды в сердце не осталось. Их унесли потоки слёз. Я шла не чувствуя своего тела, готовая ко всему. Даже к смерти.
   Остаток ночи просидела, закутавшись в одеяло, и вспоминала прошедшие недели. Та жизнь, в моём мире, осталась где-то далеко, словно окутанная плотной завесой тумана. Ни о чём случившемся я не жалела. Что было, то было. Только горечь от предстоящей разлуке с друзьями сдавливала грудь. Мне даже не дали возможности попрощаться с ними! А Воллэн! Он ведь ни о чём не знает. А когда вернётся в Драгонию, меня уже не будет. Стоило признать, я сильно привязалась к ним. Да и к этому миру. Не знаю, если бы мне выпал шанс вернуться домой, смогла бы я покинуть Этару?
   Мы вышли из подземелья. Я полной грудью вдохнула свежий воздух и размяла затёкшие мышцы. Как же всё-таки хорошо в Драгонии! Не смотря на то, что солнце здесь не частый гость, природа королевства эмпатов забирала себе все страхи и переживания, унося их прочь с лёгким осенним ветерком. Дождя не было, но клубившиеся тучи могли в любой момент послать на землю очередной ливень.
   Меня привели на небольшую поляну, окружённую тонкой полосой деревьев. Значит, по подземелью мы прошли за городские стены и сейчас находились недалеко от Эсферона. Вдали маячили грозные башни Ирриэтона, разрывая своими острыми шпилями небо.
   Величественный и могущественный Ирриэтон! Жаль, что так не долго я была твоей обитательницей!