Страница:
Джейни постучала во второй раз и, когда ей снова не ответили, взялась за ручку. Дверь легко распахнулась, девушка сделала несколько шагов и замерла. Худшие опасения подтвердились: Феликс лежал на кровати, а обнаженная женщина, упершись руками ему в плечи, отчаянно работала бедрами, будто объезжая молодого норовистого скакуна. Неожиданно она обернулась, увидела Джейни и застыла. Феликс никак на это не прореагировал.
– Что, черт побери, ты здесь делаешь? – грозно спросила женщина.
Джейни принялась оглядывать комнату в поисках тяжелого предмета.
Дэйви Роу застегнул рубашку и сунул правую ногу в штанину.
«Две сотни фунтов! – думал он. – Да еще без всякого криминала! Ну чем не удача?»
– Это ты, Дэйви?
Дэйви взглянул на стенку, отделявшую его комнату от спальни матери.
– Да, мам.
– А кто сейчас звонил?
На этот раз ее голос прозвучал гораздо отчетливее.
«О, пожалуйста, оставайся в постели!» – мысленно взмолился Дэйви, понимая, впрочем, что услышаны его мольбы все равно не будут.
– Да так, приятель, – ответил он вслух. Через секунду мать возникла в дверном проеме.
На ее худенькое тело был накинут поношенный, выцветший от времени халат.
– А зовут этого приятеля Вилли Кил, да? Дэйви покачал головой:
– Нет, Дэррен Спенсер. Он проколол шину, когда проезжал через карьер, и сейчас ему нужна моя помощь.
– Я не люблю Вилли Кила, – вздохнула мать, словно не слыша его. – Однажды он уже втянул тебя в большую беду и непременно сделает это снова, если ты не будешь держать ухо востро. Запомни мои слова, Дэйви: он подлый и…
Дэйви прервал ее нежным поцелуем в щеку.
– Мне нужно идти, мама. Дэррен ждет.
– Ну что ж, помогать друзьям – это хорошо. Правда, что-то я не припомню, чтобы Дэррен помогал тебе, когда ты был в тюрьме. А почему, интересно? Зато теперь, когда проблемы возникли у него самого… Кстати, во сколько ты должен встретиться с ним?
– Чем раньше, тем лучше. Ложись спать, мама. Я скоро вернусь.
Она кивнула:
– Не забудь надеть плащ и шляпу. Сдается мне, сегодня на улице настоящий потоп.
– Не забуду.
Ботинки валялись у входа, там, где Дэйви бросил их накануне. Он быстро обулся. Мать, продолжая болтать, наблюдала за тем, как он натягивает на плечи дождевик и нахлобучивает широкую рыбацкую шляпу на свои непослушные каштановые кудри.
– Дэйви, помни: большие мальчики тоже иногда простужаются, – заметила она.
– Со мной все будет в порядке, мама.
Дэйви с радостью захлопнул за собой дверь: проливной дождь показался ему сущей ерундой по сравнению с матушкиным нытьем. Он понимал, что она желала ему добра, но ее беспрестанное жужжание выводило его из себя. Конечно, он сам виноват. «Мальчику уже под тридцать, а он все с мамочкой живет!» – хохотал Вилли. Однако у Дэйви не было выбора. Во-первых, он просто не мог позволить себе иметь собственное жилище, а во-вторых – кто станет присматривать за матерью, если его не будет рядом? После того как несколько лет назад их ближайшие родственники переехали в Канаду, старая ворчунья и ее непутевый сын остались единственными Роу в Маусхоле.
Дела их шли неплохо, пока был жив отец Дэйви, добавлявший к скромному доходу рыбака кое-какую выручку от занятия контрабандой. А уж во времена деда мужчины семьи Роу считались главными контрабандистами полуострова Пенвит.
Но эти дни остались в том далеком прошлом, когда в море было полно сардин, а рыбацкие лодки использовали бесплатный ветер вместо дорогих моторов. Ныне же все, что светило Дэйви, – это две сотни фунтов, если он успеет найти и спасти Клэр Мэбли.
Две сотни!
Торопливо шагая в сторону Рэгиннис-Хилл, Дэйви пытался отгадать две вещи: сколько из причитающихся ему денег Вилли положил себе в карман и кому понадобилась смерть Клэр.
В прошлом Дэйви и сам занимался грязными делами, но он ни за что на свете не поднял бы руку на больную женщину – даже обокрасть ее не согласился бы.
И потому он не мог понять человека, способного ее убить.
Из-за плотной пелены дождя Дэйви почти ничего не видел и едва не налетел на мужчину и женщину, которые взбирались по склону холма: Клэр, оставшаяся без трости, хромала и морщилась от боли, а убийца безжалостно подталкивал ее, поторапливая.
– Эй, ты! – окликнул его Дэйви. – А ну отвали от нее!
Мужчина резко развернулся, молниеносно выхватив из кармана нож.
Дэйви быстро оценил ситуацию: разумеется, злодей в своем маскарадном костюме походил на придурка, насмотревшегося дешевых американских фильмов про маньяков, но вот нож… В нем не было решительно ничего смешного, равно как и в манере незнакомца держать его – уверенно, острием вверх.
Дэйви невольно представил себе, что сейчас холодное лезвие вонзится ему в грудь и будет терзать плоть, пока не упрется в ребра…
И все же он не пал духом.
«Две сотни фунтов! – промелькнуло у него в мозгу. – И Клэр…»
Она всегда ему нравилась.
– Нашел где-то ножичек и сразу возомнил себя крутым, да? – крикнул он.
Вместо ответа незнакомец сделал внезапный выпад. Нож прорезал плащ Дэйви, но не успел вонзиться – молодой человек ловко увернулся и в следующую секунду ударил негодяя по голове так, что тот рухнул на землю как подкошенный.
«Кому-то утром будет очень плохо», – усмехнулся Дэйви. Он наклонился, желая убедиться, что незнакомец действительно без сознания. Однако тот внезапно вскочил как ни в чем не бывало и выставил перед собой нож. Дэйви инстинктивно попятился.
«Что ж, придется действовать по-другому», – подумал он. Дэйви бросился на мужчину и ногой выбил у него из рук нож. Незнакомец упал. Склонившись над ним, Дэйви прошипел:
– Игра окончена, приятель.
«Приятель» что-то глухо прорычал и попытался встать. Дэйви со злостью наступил ему на руку. Послышался хруст.
«Сломана, – решил Дэйви. – В любом случае он больше не опасен».
– Это мое последнее предупреждение, парень. Внезапно Дэйви остро почувствовал ненависть, вспыхнувшую в скрытых за темными стеклами глазах незнакомца, – лютую, невыразимую, ни с чем не сравнимую… В пылу драки Дэйви потерял шляпу, и теперь дождь отчаянно хлестал его по голове, но молодой человек, казалось, не замечал этого. Наконец незнакомец отполз в сторону, с трудом поднялся на ноги и заковылял вниз по склону холма.
Дэйви нагнулся, подобрал нож и отшвырнул его прочь. Затем отыскал свою мокрую шляпу, выжал ее, сунул себе в карман и подошел к Клэр, которая сидела на корточках, съежившись от страха, и широко раскрытыми глазами смотрела на него.
– О боже, Дэйви… – выдохнула она. – Этот негодяй хотел убить меня…
Дэйви помог Клэр выпрямиться и… растерялся: он понятия не имел, как вести себя дальше.
– Ну… – начал он.
– Дэйви, ты спас мне жизнь!
– Я… я просто случайно оказался поблизости…
Клэр оперлась на него. Дэйви чувствовал, как она дрожит.
– Я еще никогда не была так напугана, – призналась девушка.
– Успокойся, он не вернется.
– А что если ты ошибаешься?
– Вряд ли.
Дэйви почувствовал себя немного увереннее.
– Но что если все-таки да? – не унималась Клэр. – По-моему, нам стоит позвонить в полицию.
– Никакой полиции, – помрачнел Дэйви.
– Но… – Клэр посмотрела ему в глаза и кивнула. – Конечно. Ты ведь с ними не в ладах…
Дэйви нервно сглотнул:
– Да уж… Этот тип тебя не ранил?
– Нет. Но я до сих пор не могу оправиться от шока.
– Я провожу тебя домой.
– Очень мило с твоей стороны.
– Ты можешь вызвать полицию из дому, – предложил Дэйви. – Только не упоминай обо мне.
– Хорошо…
Дэйви помог Клэр отыскать трость, и вместе они стали подниматься по крутому склону. Миновав госпиталь для диких птиц, они подошли к дому Клэр.
– А что могут сделать полицейские?! – неожиданно воскликнула девушка. – Его уже не догнать.
– Не догнать, – подтвердил Дэйви.
– Однако мне все равно следует заявить о случившемся, пока этот псих не причинил вред кому-нибудь еще. Если только… – Клэр вдруг как-то странно замолчала.
– Если только что? – встревожился Дэйви. Клэр снова задрожала. Ее руки тряслись так сильно, что она не смогла отпереть дверь. Дэйви взял у нее ключ и вставил его в замок.
– Мне почему-то кажется, что он приходил именно за мной.
– Но почему? – изумился Дэйви.
А сам подумал о двух сотнях фунтов и о Вилли Киле. Кто-то предупредил его о нападении. Кто-то за спасение Клэр готов был выложить кругленькую сумму – две сотни, не меньше, а скорее всего раза два больше (Дэйви почти не сомневался, что Вилли собирается прикарманить половину).
Единственным человеком, который, по мнению Дэйви, мог так раскошелиться, была американка, недавно прибывшая в Пензанс. Но на кой черт ей это? Почему Клэр?!
– Я ничего не понимаю, – сказала Клэр. – Но кто-то явно охотится за мной.
Она шагнула внутрь и оглянулась.
– Может, зайдешь? Ты весь промок. Я напою тебя горячим чаем.
– Пожалуй, – согласился Дэйви. – Если ты не будешь вызывать полицию, пока я здесь.
Клэр нахмурилась:
– Во что ты снова ввязался, Дэйви?
– Ни во что, клянусь! Просто полицейские не станут меня слушать – арестуют, да и все.
– Ну уж этого я не допущу! – возмутилась Клэр. – После того, что ты для меня сделал… Кстати, а зачем ты болтался по улице в такой ливень?
– Хотел проветрить мозги.
– Хм… Похоже, ты не единственный, кто в этом нуждается…
– Что?
– Ладно, забудь… Так, значит, чай?
– С удовольствием.
– Сейчас приготовлю.
Клэр сняла плащ и отправилась на кухню. Скинув дождевик, Дэйви в замешательстве топтался в прихожей, пока девушка не позвала его к себе.
– С тобой мне будет спокойнее, – объяснила она ему. – Ты же помнишь, какое лицо было у того типа?
– Я помню лишь очки, шарф и шляпу.
– Точно! Как подумаю о нем, у меня мороз по коже.
Дэйви кивнул и уселся за стол. Это и вправду было ужасно – раненый или нет, негодяй все еще находился где-то поблизости. Значит, в любую минуту он мог вернуться. Что если это случится, когда девушка будет одна? Прощайте тогда, две сотни фунтов. Не говоря уже о самой Клэр…
– Где у тебя телефон? – спросил он.
– Ты же не хотел вызывать полицию.
– И сейчас не хочу. Но мне нужно предупредить приятеля, что я не смогу встретиться с ним сегодня.
Брови Клэр удивленно изогнулись.
– Ну, по-моему, мне лучше побыть здесь, – смутился Дэйви. – На случай, если этот парень все-таки заявится сюда. Ведь полиция не станет тебя охранять.
– О, Дэйви…
– Но если ты против…
– Нет-нет, я постелю тебе на кушетке. Устроит?
– Более чем. – Дэйви помолчал, затем повторил свой вопрос: – Так как насчет телефона?
– Он в библиотеке, – отозвалась Клэр.
– Спасибо.
Пройдя к телефону, Дэйви сразу же набрал номер Вилли.
– Можешь готовить деньги, – сказал он, едва лишь тот ответил.
– Как все прошло?
– Нормально. Ты знаешь, кто это был?
– Нет.
– Считаешь, он может вернуться?
– Я как-то не подумал об этом… Но, наверное, было бы неплохо, если бы ты проследил за домом Клэр. Я, конечно, понимаю: погода дрянь…
– Все в порядке, – перебил его Дэйви. – Я сейчас как раз у нее. Она сама пригласила меня.
– Ты сможешь переночевать там?
– Похоже, да… Кто за всем этим стоит, Вилли?
– Я не в курсе, дружище. Я просто делаю свою работу и получаю за нее деньги. Так поступают все, кто хочет продвинуться в нашем мире.
– Я запомню это, – пообещал Дэйви и повесил трубку.
Он оглядел комнату, от пола до потолка заставленную книгами, и изумился: неужели Клэр действительно все это прочла? Он помнил ее с детства, когда она была еще в младших классах, а сам Дэйви сдавал (но так и не сдал) экзамены в среднюю школу Пензанса. После несчастного случая Клэр очень долго не выходила из дому, а когда немного поправилась, начала приезжать на занятия в инвалидной коляске, которую катала неизменная Джейни Литтл.
«У Клэр была масса времени, чтобы осилить все эти книжки», – решил наконец Дэйви. Он взял с полки первый попавшийся томик и принялся листать его. Ему искренне хотелось узнать, что ощущает человек, читая подобную литературу. Читательские интересы самого Дэйви ограничивались еженедельником «Бино»[37] в детстве и газетами в зрелом возрасте, да и те он покупал исключительно ради футбольных сводок и фотографий обнаженных девушек. Но книги… Лучше посмотреть хороший старый фильм, в котором все просто и ясно и не нужно ломать голову, чтобы разобраться, где – белое, а где – черное, как это часто бывает в реальной жизни.
Дэйви повертел томик в руках и улыбнулся: фильмы – это очень, очень хорошо, зато у книг есть собственный вес…
Вероятно, Клэр стала такой умной именно благодаря им. А хорошенькой она была всегда. Странно, что раньше он не замечал этого. Увы, когда мужчина смотрит на хромую женщину, он видит только ее трость…
– Чай готов! – донесся из кухни голос Клэр.
– Уже иду! – отозвался Дэйви.
Умная, красивая и добрая. И вот теперь ее могут убить.
Если он не вмешается.
– Феликс, как ты мог! – закричала Джейни.
Это словно пощечина. Самое страшное предательство. Ведь она готова была его выслушать. Она позволила Клэр убедить себя в его невиновности. И все лишь для того, чтобы обнаружить его здесь… Осознать, что все это время он держал ее за дурочку…
Волна отчаянного гнева пробила стену фальшивого спокойствия, которую с таким трудом выстраивала вокруг себя Джейни в течение последних нескольких часов.
– Феликс! – закричала она снова. – Может, ты хоть посмотришь на меня?
«Ты сама толкнула его в объятия другой», – противно пропищал внутренний голос.
Чушь! Да, она поступила необдуманно, но если бы Феликс действительно был невиновен, разве побежал бы он за утешением в постель американки?
– Феликс! – закричала Джейни в третий раз дрожащим от гнева голосом.
Между тем Лина казалась воплощением спокойствия. Она слезла с кровати и не спеша накинула халат.
– А ну убирайся отсюда, – сказала она Джейни, и в ее низком, грудном голосе зазвенели металлические нотки.
Это был тон, выработанный специально для приказаний, – тон, предназначенный для слуг.
Джейни проигнорировала слова Лины, всецело сконцентрировавшись на Феликсе.
Он не повернул к ней головы. Он даже не пошевелился. Он просто лежал на кровати, тупо уставившись в потолок.
Джейни подалась вперед, но Лина метнулась ей навстречу и преградила путь.
– Я же тебе велела…
Резкое движение этой женщины лишило Джейни остатков самообладания. Сжав кулак, она изо всех сил врезала американке под дых и быстро отскочила в сторону. Лина согнулась пополам, отчаянно пытаясь сделать вдох. Еще секунда, и она упала на ковер, неловко подвернув ногу.
Джейни одним прыжком преодолела расстояние, отделявшее ее от кровати, и помахала рукой перед глазами Феликса, пытаясь добиться от него хоть какой-нибудь реакции. Бесполезно: он продолжал равнодушно таращиться в потолок.
И тут она все поняла.
– Ты накачала его наркотиками, – выдохнула Джейни, поворачиваясь к Лине.
Феликс был невиновен. Однако, даже осознав это, Джейни не смогла успокоиться. Напротив, ее гнев разгорелся с новой силой: чем напичкала Феликса эта девица? Сможет ли он оправиться после ее зелья?
Лина тем временем сумела восстановить дыхание. Опершись о край кровати, она медленно встала и вздрогнула, когда Джейни шагнула к ней.
– Не думай… что это… сойдет тебе с рук, – выдавила из себя Лина. – Ты дорого мне заплатишь, маленькая…
– Ты опоила его! – зарычала Джейни, не обращая ни малейшего внимания на ее угрозы. – Что ты ему дала?
Лина не удостоила ее ответом. Вместо этого она неожиданно бросилась на Джейни, своими длинными полированными ногтями намереваясь вцепиться ей в лицо. Джейни с легкостью увернулась и в следующую секунду снова ударила Лину. Та отшатнулась и инстинктивно прижала ладонь к щеке, на которой мгновенно проступил ярко-красный след.
– Что ты ему дала? – угрожающе повторила Джейни, занося руку для очередного удара.
– С ним все будет в порядке. Я подсыпала ему в чай средство, парализующее волю. Его действие закончится через несколько часов.
Теперь в голосе Лины звучала уже нескрываемая ненависть, но Джейни было глубоко плевать на это – ее собственной ярости с избытком хватило бы на то, чтобы за волосы вышвырнуть американку из Маусхола.
Краем глаза не переставая следить за ней, Джейни вернулась к Феликсу.
– Феликс, ты меня слышишь?
– М-м…
Она схватила его за руку и, с силой дернув, заставила сесть, будто это был не человек, а заводная игрушка: пока не повернешь ключик – не пошевелится. Затем Джейни подобрала с пола брюки и рубашку Феликса и протянула ему:
– Надевай.
Феликс покорно взял свои вещи и опять уставился куда-то в пустоту.
Джейни украдкой взглянула на Лину: утомленная борьбой, та лишь в бессильной ярости сверкала глазами. Отлично. Значит, не будет мешать. Джейни помогла одурманенному Феликсу одеться (он при этом не многим отличался от манекена) и, поддерживая его, направилась к дверям, не забыв прихватить с собой багаж Феликса и трость Клэр – пусть эта заморская гостья хоть на коленях ползает!
– Ты еще пожалеешь об этом, – прошипела ей вслед Лина.
– Да неужели? – усмехнулась Джейни, гордясь своим спокойствием.
– Ты даже не представляешь, кто я…
– А вот тут ты ошибаешься. Я прекрасно знаю, кто ты и зачем пожаловала сюда.
Заметив изумление Лины, Джейни холодно улыбнулась.
– Да-да, – добавила она. – Может, там, откуда ты приехала, твои приказания исполняются по одному щелчку пальцев, но здесь все по-другому. Это – наш город, и лучшее, что ты можешь сделать, – это сесть на первый же поезд, идущий в Лондон, а там купить билет на самолет и убраться восвояси, потому что, если ты останешься, на тебя ополчится весь Маусхол. У меня много друзей, Лина Грант. Настоящих друзей.
– Ты не…
Но Джейни уже не слушала ее: вытолкнув Феликса в коридор, она демонстративно хлопнула дверью и с вещевым мешком, тростью и футляром в руках поплелась к лестнице.
– Нам нужно спуститься, – объяснила она Феликсу, опять подталкивая его.
Внизу их встретил взволнованный Рон. Он внимательно посмотрел на Феликса, снова замершего, как игрушка, у которой кончился завод, а затем обратился к Джейни:
– Я слышал крики…
Джейни устало кивнула:
– Мы кого-нибудь разбудили?
– Нет, но… – Рон взглянул на Феликса. – А что с ним такое?
– Ваша постоялица накачала его наркотиками. Хорошенькие, однако, у вас клиенты!
– Мы их не выбираем… Ты повезешь его в больницу?
Джейни покачала головой:
– Нет, домой.
– Но…
Так будет лучше. Не хочу, чтобы он проснулся в больничной палате, недоумевая, что же произошло.
Рон хотел сказать что-то еще, но, передумав, просто пожал плечами.
– Что ж, давай помогу. – И, подхватив вещи, направился к «релианту».
Пока он складывал их в багажник, Джейни пыталась запихнуть Феликса на пассажирское сиденье.
– Еще что-нибудь? – спросил Рон после того, как Джейни заняла место за рулем.
– Нет. Спасибо тебе за все. Иди, а то простудишься под дождем.
Она включила передние фары и дворники, которые тут же принялись лениво размазывать грязную воду по лобовому стеклу. Вздохнув, девушка открыла окошко, помахала Рону, наблюдавшему за ней с порога отеля, и, развернув машину, покатила в сторону Маусхола.
«Если в моей жизни и была более кошмарная ночь, – с горечью подумала Джейни, – то я определенно не помню когда».
Лина стояла, глядя на захлопнувшуюся дверь. Щека горела, ребра ныли. Распахнув халат, девушка принялась осматривать свое тело.
Да, досталось ей…
Она медленно проковыляла через комнату и выглянула в окно: старенький «релиант робин» только что отъехал прочь. Лина долго смотрела ему вслед, массируя больные места и ничуть не заботясь о том, что стоит у окна полуголая и ее могут увидеть слу-чайные прохожие. Наконец она запахнула халат и уселась в кресло.
«Это карма», – подумала Лина. Она ведь хотела как лучше, но при этом позволила своему телу одержать верх над разумом, и вот что в итоге получилось…
«Думай головой, а не передним местом, – нередко наставлял ее отец. – Это главное правило успеха как для мужчин, так и для женщин: если желаешь продвинуться в каком-нибудь деле, слушай голос разума, а не похоти, ибо из-за нее сгинуло немало талантливых людей».
Но она не последовала этому совету и, позабыв о здравом смысле, поддалась порыву чувств. Если бы она подсыпала Феликсу обычное снотворное и уложила его спать на диван, а сама отправилась в свою постель, сейчас все было бы иначе. А так…
Чего стоит одна только эта маленькая сучка, ворвавшаяся к ней в номер, словно к себе домой!
Ярость была бессмысленной, но Лина не могла сдержаться. Лишь спустя некоторое время она перевела дыхание и постаралась успокоиться.
«Не сходи с ума», – сказала она себе.
Однако теперь Лина могла потерять Феликса навсегда. Не то чтобы она считала его главной целью своей жизни. В какой-то мере она вообще не хотела сближаться с ним – ведь он был всего-навсего неотесанным моряком.
И все же…
Лина подумала о неведомом доселе чувстве, которое пробудил в ней этот человек, и с необъяснимым волнением осознала, что оно не угасло. Феликс Гэйвин действительно сумел пробить ледяную стену, которую она выстроила вокруг себя, и отыскал путь к сердцу, чтобы остаться в нем навсегда.
Лину покорила не готовность, с которой он бросился ей на помощь (чего, безусловно, не сделали бы люди ее круга – в лучшем случае они сочувственно покачали бы головой), не искренность, светящаяся в его взгляде, не внимание, с которым он слушал ее, и даже не его мускулистое тело…
Лина сама не понимала что. А все непонятное вызывало у нее страх, поскольку заставляло чувствовать себя уязвимой и глупой, неудачницей, не способной добиться желаемого.
Лина вспомнила тепло Феликса, прикосновение к его коже. Правда, в тот момент он был без сознания, что несколько отдавало некрофилией… И тем не менее это было так приятно…
Откинувшись на спинку кресла, Лина закрыла глаза и принялась ласкать себя, представляя, что это руки Феликса скользят по ее телу, но тут в фантазии ворвалась Джейни Литтл, а потом перед мысленным взором возникло мрачное лицо Феликса, когда тот появился на пороге с дурацкой тростью, и…
Рука замерла – Лине больше ничего не хотелось.
Спустя некоторое время она открыла глаза и, поправив халат, поднялась.
«Не сходи с ума».
У нее оставался еще один шанс порадовать и папу, и Орден, и саму себя. И она им воспользуется.
Берегись, Джейни Литтл!
Для Клэр Мэбли самым важным в жизни было самообладание. И это отличало ее от миллионов других людей на свете.
Когда на Клэр напал незнакомец, она, конечно, испугалась. Испугалась боли. Испугалась смерти. Но больше всего испугалась, что может лишиться самообладания. И вот в эту ночь у Клэр все-таки отняли то, что спасало ее в течение долгих лет борьбы с болезнью.
Судьба обошлась с ней жестоко, хотя некоторые говорили, что Клэр сама себя наказала. Правда, она была совсем еще юной, когда случилось несчастье. Клэр полностью утратила контроль над своим телом, но не сдалась и потому смогла – хоть и не сразу – восстановить его. Она не выздоровела окончательно, но сумела победить болезнь настолько, что удивила даже врачей.
А в чем секрет? В самообладании.
Снова начав ходить, Клэр поклялась себе больше никогда, ни при каких обстоятельствах не терять самообладания. Сегодня она лишилась его. Незнакомец отнял у Клэр самое главное в жизни и сделал это легко и небрежно, словно жестокий мальчишка, отрывающий крылья у бабочки. И даже сейчас, находясь у себя дома на кухне в компании Дэйви Роу, девушка не могла успокоиться. Ей казалось, что она – пловец, который запутался в морских водорослях и теперь, задыхаясь, идет ко дну, теряя силы, надежду, самообладание…
Самообладание…
Клэр посмотрела на Дэйви, который сидел напротив и пил чай, стараясь не хлюпать слишком громко. Дэйви… Отвратительные шрамы, нос картошкой и огромный подбородок, правое ухо крупнее левого, глаза хоть и добрые, но слишком маленькие и расположены чересчур близко друг к другу, над левой бровью фиолетовая бородавка… Подобные черты могла любить только мать. И, насколько Клэр знала, так оно и было.
Дэйви тоже досталось в жизни. Из-за отталкивающей внешности у него почти не было друзей, а когда он приходил устраиваться на работу, двери захлопывались прямо у него перед носом. Образования он так и не получил и за годы юности научился разве что драться. Но за это, увы, не платили денег, и в итоге Дэйви пришлось добывать свой хлеб насущный, воруя кошельки и обчищая номера отелей, благо в летнее время туристов на полуострове Пенвит хватало. А что еще бедняге оставалось?
В Маусхоле его отнюдь не считали паршивой овцой и относились даже с некоторой симпатией, хотя никто особенно не стремился проводить время в его обществе.
Но Клэр вдруг осознала, что, несмотря на уродство и темное прошлое этого человека, испытывает к нему неизъяснимую нежность и ощущает непонятное духовное родство с ним.
– Что, черт побери, ты здесь делаешь? – грозно спросила женщина.
Джейни принялась оглядывать комнату в поисках тяжелого предмета.
4
Дэйви Роу застегнул рубашку и сунул правую ногу в штанину.
«Две сотни фунтов! – думал он. – Да еще без всякого криминала! Ну чем не удача?»
– Это ты, Дэйви?
Дэйви взглянул на стенку, отделявшую его комнату от спальни матери.
– Да, мам.
– А кто сейчас звонил?
На этот раз ее голос прозвучал гораздо отчетливее.
«О, пожалуйста, оставайся в постели!» – мысленно взмолился Дэйви, понимая, впрочем, что услышаны его мольбы все равно не будут.
– Да так, приятель, – ответил он вслух. Через секунду мать возникла в дверном проеме.
На ее худенькое тело был накинут поношенный, выцветший от времени халат.
– А зовут этого приятеля Вилли Кил, да? Дэйви покачал головой:
– Нет, Дэррен Спенсер. Он проколол шину, когда проезжал через карьер, и сейчас ему нужна моя помощь.
– Я не люблю Вилли Кила, – вздохнула мать, словно не слыша его. – Однажды он уже втянул тебя в большую беду и непременно сделает это снова, если ты не будешь держать ухо востро. Запомни мои слова, Дэйви: он подлый и…
Дэйви прервал ее нежным поцелуем в щеку.
– Мне нужно идти, мама. Дэррен ждет.
– Ну что ж, помогать друзьям – это хорошо. Правда, что-то я не припомню, чтобы Дэррен помогал тебе, когда ты был в тюрьме. А почему, интересно? Зато теперь, когда проблемы возникли у него самого… Кстати, во сколько ты должен встретиться с ним?
– Чем раньше, тем лучше. Ложись спать, мама. Я скоро вернусь.
Она кивнула:
– Не забудь надеть плащ и шляпу. Сдается мне, сегодня на улице настоящий потоп.
– Не забуду.
Ботинки валялись у входа, там, где Дэйви бросил их накануне. Он быстро обулся. Мать, продолжая болтать, наблюдала за тем, как он натягивает на плечи дождевик и нахлобучивает широкую рыбацкую шляпу на свои непослушные каштановые кудри.
– Дэйви, помни: большие мальчики тоже иногда простужаются, – заметила она.
– Со мной все будет в порядке, мама.
Дэйви с радостью захлопнул за собой дверь: проливной дождь показался ему сущей ерундой по сравнению с матушкиным нытьем. Он понимал, что она желала ему добра, но ее беспрестанное жужжание выводило его из себя. Конечно, он сам виноват. «Мальчику уже под тридцать, а он все с мамочкой живет!» – хохотал Вилли. Однако у Дэйви не было выбора. Во-первых, он просто не мог позволить себе иметь собственное жилище, а во-вторых – кто станет присматривать за матерью, если его не будет рядом? После того как несколько лет назад их ближайшие родственники переехали в Канаду, старая ворчунья и ее непутевый сын остались единственными Роу в Маусхоле.
Дела их шли неплохо, пока был жив отец Дэйви, добавлявший к скромному доходу рыбака кое-какую выручку от занятия контрабандой. А уж во времена деда мужчины семьи Роу считались главными контрабандистами полуострова Пенвит.
Но эти дни остались в том далеком прошлом, когда в море было полно сардин, а рыбацкие лодки использовали бесплатный ветер вместо дорогих моторов. Ныне же все, что светило Дэйви, – это две сотни фунтов, если он успеет найти и спасти Клэр Мэбли.
Две сотни!
Торопливо шагая в сторону Рэгиннис-Хилл, Дэйви пытался отгадать две вещи: сколько из причитающихся ему денег Вилли положил себе в карман и кому понадобилась смерть Клэр.
В прошлом Дэйви и сам занимался грязными делами, но он ни за что на свете не поднял бы руку на больную женщину – даже обокрасть ее не согласился бы.
И потому он не мог понять человека, способного ее убить.
Из-за плотной пелены дождя Дэйви почти ничего не видел и едва не налетел на мужчину и женщину, которые взбирались по склону холма: Клэр, оставшаяся без трости, хромала и морщилась от боли, а убийца безжалостно подталкивал ее, поторапливая.
– Эй, ты! – окликнул его Дэйви. – А ну отвали от нее!
Мужчина резко развернулся, молниеносно выхватив из кармана нож.
Дэйви быстро оценил ситуацию: разумеется, злодей в своем маскарадном костюме походил на придурка, насмотревшегося дешевых американских фильмов про маньяков, но вот нож… В нем не было решительно ничего смешного, равно как и в манере незнакомца держать его – уверенно, острием вверх.
Дэйви невольно представил себе, что сейчас холодное лезвие вонзится ему в грудь и будет терзать плоть, пока не упрется в ребра…
И все же он не пал духом.
«Две сотни фунтов! – промелькнуло у него в мозгу. – И Клэр…»
Она всегда ему нравилась.
– Нашел где-то ножичек и сразу возомнил себя крутым, да? – крикнул он.
Вместо ответа незнакомец сделал внезапный выпад. Нож прорезал плащ Дэйви, но не успел вонзиться – молодой человек ловко увернулся и в следующую секунду ударил негодяя по голове так, что тот рухнул на землю как подкошенный.
«Кому-то утром будет очень плохо», – усмехнулся Дэйви. Он наклонился, желая убедиться, что незнакомец действительно без сознания. Однако тот внезапно вскочил как ни в чем не бывало и выставил перед собой нож. Дэйви инстинктивно попятился.
«Что ж, придется действовать по-другому», – подумал он. Дэйви бросился на мужчину и ногой выбил у него из рук нож. Незнакомец упал. Склонившись над ним, Дэйви прошипел:
– Игра окончена, приятель.
«Приятель» что-то глухо прорычал и попытался встать. Дэйви со злостью наступил ему на руку. Послышался хруст.
«Сломана, – решил Дэйви. – В любом случае он больше не опасен».
– Это мое последнее предупреждение, парень. Внезапно Дэйви остро почувствовал ненависть, вспыхнувшую в скрытых за темными стеклами глазах незнакомца, – лютую, невыразимую, ни с чем не сравнимую… В пылу драки Дэйви потерял шляпу, и теперь дождь отчаянно хлестал его по голове, но молодой человек, казалось, не замечал этого. Наконец незнакомец отполз в сторону, с трудом поднялся на ноги и заковылял вниз по склону холма.
Дэйви нагнулся, подобрал нож и отшвырнул его прочь. Затем отыскал свою мокрую шляпу, выжал ее, сунул себе в карман и подошел к Клэр, которая сидела на корточках, съежившись от страха, и широко раскрытыми глазами смотрела на него.
– О боже, Дэйви… – выдохнула она. – Этот негодяй хотел убить меня…
Дэйви помог Клэр выпрямиться и… растерялся: он понятия не имел, как вести себя дальше.
– Ну… – начал он.
– Дэйви, ты спас мне жизнь!
– Я… я просто случайно оказался поблизости…
Клэр оперлась на него. Дэйви чувствовал, как она дрожит.
– Я еще никогда не была так напугана, – призналась девушка.
– Успокойся, он не вернется.
– А что если ты ошибаешься?
– Вряд ли.
Дэйви почувствовал себя немного увереннее.
– Но что если все-таки да? – не унималась Клэр. – По-моему, нам стоит позвонить в полицию.
– Никакой полиции, – помрачнел Дэйви.
– Но… – Клэр посмотрела ему в глаза и кивнула. – Конечно. Ты ведь с ними не в ладах…
Дэйви нервно сглотнул:
– Да уж… Этот тип тебя не ранил?
– Нет. Но я до сих пор не могу оправиться от шока.
– Я провожу тебя домой.
– Очень мило с твоей стороны.
– Ты можешь вызвать полицию из дому, – предложил Дэйви. – Только не упоминай обо мне.
– Хорошо…
Дэйви помог Клэр отыскать трость, и вместе они стали подниматься по крутому склону. Миновав госпиталь для диких птиц, они подошли к дому Клэр.
– А что могут сделать полицейские?! – неожиданно воскликнула девушка. – Его уже не догнать.
– Не догнать, – подтвердил Дэйви.
– Однако мне все равно следует заявить о случившемся, пока этот псих не причинил вред кому-нибудь еще. Если только… – Клэр вдруг как-то странно замолчала.
– Если только что? – встревожился Дэйви. Клэр снова задрожала. Ее руки тряслись так сильно, что она не смогла отпереть дверь. Дэйви взял у нее ключ и вставил его в замок.
– Мне почему-то кажется, что он приходил именно за мной.
– Но почему? – изумился Дэйви.
А сам подумал о двух сотнях фунтов и о Вилли Киле. Кто-то предупредил его о нападении. Кто-то за спасение Клэр готов был выложить кругленькую сумму – две сотни, не меньше, а скорее всего раза два больше (Дэйви почти не сомневался, что Вилли собирается прикарманить половину).
Единственным человеком, который, по мнению Дэйви, мог так раскошелиться, была американка, недавно прибывшая в Пензанс. Но на кой черт ей это? Почему Клэр?!
– Я ничего не понимаю, – сказала Клэр. – Но кто-то явно охотится за мной.
Она шагнула внутрь и оглянулась.
– Может, зайдешь? Ты весь промок. Я напою тебя горячим чаем.
– Пожалуй, – согласился Дэйви. – Если ты не будешь вызывать полицию, пока я здесь.
Клэр нахмурилась:
– Во что ты снова ввязался, Дэйви?
– Ни во что, клянусь! Просто полицейские не станут меня слушать – арестуют, да и все.
– Ну уж этого я не допущу! – возмутилась Клэр. – После того, что ты для меня сделал… Кстати, а зачем ты болтался по улице в такой ливень?
– Хотел проветрить мозги.
– Хм… Похоже, ты не единственный, кто в этом нуждается…
– Что?
– Ладно, забудь… Так, значит, чай?
– С удовольствием.
– Сейчас приготовлю.
Клэр сняла плащ и отправилась на кухню. Скинув дождевик, Дэйви в замешательстве топтался в прихожей, пока девушка не позвала его к себе.
– С тобой мне будет спокойнее, – объяснила она ему. – Ты же помнишь, какое лицо было у того типа?
– Я помню лишь очки, шарф и шляпу.
– Точно! Как подумаю о нем, у меня мороз по коже.
Дэйви кивнул и уселся за стол. Это и вправду было ужасно – раненый или нет, негодяй все еще находился где-то поблизости. Значит, в любую минуту он мог вернуться. Что если это случится, когда девушка будет одна? Прощайте тогда, две сотни фунтов. Не говоря уже о самой Клэр…
– Где у тебя телефон? – спросил он.
– Ты же не хотел вызывать полицию.
– И сейчас не хочу. Но мне нужно предупредить приятеля, что я не смогу встретиться с ним сегодня.
Брови Клэр удивленно изогнулись.
– Ну, по-моему, мне лучше побыть здесь, – смутился Дэйви. – На случай, если этот парень все-таки заявится сюда. Ведь полиция не станет тебя охранять.
– О, Дэйви…
– Но если ты против…
– Нет-нет, я постелю тебе на кушетке. Устроит?
– Более чем. – Дэйви помолчал, затем повторил свой вопрос: – Так как насчет телефона?
– Он в библиотеке, – отозвалась Клэр.
– Спасибо.
Пройдя к телефону, Дэйви сразу же набрал номер Вилли.
– Можешь готовить деньги, – сказал он, едва лишь тот ответил.
– Как все прошло?
– Нормально. Ты знаешь, кто это был?
– Нет.
– Считаешь, он может вернуться?
– Я как-то не подумал об этом… Но, наверное, было бы неплохо, если бы ты проследил за домом Клэр. Я, конечно, понимаю: погода дрянь…
– Все в порядке, – перебил его Дэйви. – Я сейчас как раз у нее. Она сама пригласила меня.
– Ты сможешь переночевать там?
– Похоже, да… Кто за всем этим стоит, Вилли?
– Я не в курсе, дружище. Я просто делаю свою работу и получаю за нее деньги. Так поступают все, кто хочет продвинуться в нашем мире.
– Я запомню это, – пообещал Дэйви и повесил трубку.
Он оглядел комнату, от пола до потолка заставленную книгами, и изумился: неужели Клэр действительно все это прочла? Он помнил ее с детства, когда она была еще в младших классах, а сам Дэйви сдавал (но так и не сдал) экзамены в среднюю школу Пензанса. После несчастного случая Клэр очень долго не выходила из дому, а когда немного поправилась, начала приезжать на занятия в инвалидной коляске, которую катала неизменная Джейни Литтл.
«У Клэр была масса времени, чтобы осилить все эти книжки», – решил наконец Дэйви. Он взял с полки первый попавшийся томик и принялся листать его. Ему искренне хотелось узнать, что ощущает человек, читая подобную литературу. Читательские интересы самого Дэйви ограничивались еженедельником «Бино»[37] в детстве и газетами в зрелом возрасте, да и те он покупал исключительно ради футбольных сводок и фотографий обнаженных девушек. Но книги… Лучше посмотреть хороший старый фильм, в котором все просто и ясно и не нужно ломать голову, чтобы разобраться, где – белое, а где – черное, как это часто бывает в реальной жизни.
Дэйви повертел томик в руках и улыбнулся: фильмы – это очень, очень хорошо, зато у книг есть собственный вес…
Вероятно, Клэр стала такой умной именно благодаря им. А хорошенькой она была всегда. Странно, что раньше он не замечал этого. Увы, когда мужчина смотрит на хромую женщину, он видит только ее трость…
– Чай готов! – донесся из кухни голос Клэр.
– Уже иду! – отозвался Дэйви.
Умная, красивая и добрая. И вот теперь ее могут убить.
Если он не вмешается.
5
– Феликс, как ты мог! – закричала Джейни.
Это словно пощечина. Самое страшное предательство. Ведь она готова была его выслушать. Она позволила Клэр убедить себя в его невиновности. И все лишь для того, чтобы обнаружить его здесь… Осознать, что все это время он держал ее за дурочку…
Волна отчаянного гнева пробила стену фальшивого спокойствия, которую с таким трудом выстраивала вокруг себя Джейни в течение последних нескольких часов.
– Феликс! – закричала она снова. – Может, ты хоть посмотришь на меня?
«Ты сама толкнула его в объятия другой», – противно пропищал внутренний голос.
Чушь! Да, она поступила необдуманно, но если бы Феликс действительно был невиновен, разве побежал бы он за утешением в постель американки?
– Феликс! – закричала Джейни в третий раз дрожащим от гнева голосом.
Между тем Лина казалась воплощением спокойствия. Она слезла с кровати и не спеша накинула халат.
– А ну убирайся отсюда, – сказала она Джейни, и в ее низком, грудном голосе зазвенели металлические нотки.
Это был тон, выработанный специально для приказаний, – тон, предназначенный для слуг.
Джейни проигнорировала слова Лины, всецело сконцентрировавшись на Феликсе.
Он не повернул к ней головы. Он даже не пошевелился. Он просто лежал на кровати, тупо уставившись в потолок.
Джейни подалась вперед, но Лина метнулась ей навстречу и преградила путь.
– Я же тебе велела…
Резкое движение этой женщины лишило Джейни остатков самообладания. Сжав кулак, она изо всех сил врезала американке под дых и быстро отскочила в сторону. Лина согнулась пополам, отчаянно пытаясь сделать вдох. Еще секунда, и она упала на ковер, неловко подвернув ногу.
Джейни одним прыжком преодолела расстояние, отделявшее ее от кровати, и помахала рукой перед глазами Феликса, пытаясь добиться от него хоть какой-нибудь реакции. Бесполезно: он продолжал равнодушно таращиться в потолок.
И тут она все поняла.
– Ты накачала его наркотиками, – выдохнула Джейни, поворачиваясь к Лине.
Феликс был невиновен. Однако, даже осознав это, Джейни не смогла успокоиться. Напротив, ее гнев разгорелся с новой силой: чем напичкала Феликса эта девица? Сможет ли он оправиться после ее зелья?
Лина тем временем сумела восстановить дыхание. Опершись о край кровати, она медленно встала и вздрогнула, когда Джейни шагнула к ней.
– Не думай… что это… сойдет тебе с рук, – выдавила из себя Лина. – Ты дорого мне заплатишь, маленькая…
– Ты опоила его! – зарычала Джейни, не обращая ни малейшего внимания на ее угрозы. – Что ты ему дала?
Лина не удостоила ее ответом. Вместо этого она неожиданно бросилась на Джейни, своими длинными полированными ногтями намереваясь вцепиться ей в лицо. Джейни с легкостью увернулась и в следующую секунду снова ударила Лину. Та отшатнулась и инстинктивно прижала ладонь к щеке, на которой мгновенно проступил ярко-красный след.
– Что ты ему дала? – угрожающе повторила Джейни, занося руку для очередного удара.
– С ним все будет в порядке. Я подсыпала ему в чай средство, парализующее волю. Его действие закончится через несколько часов.
Теперь в голосе Лины звучала уже нескрываемая ненависть, но Джейни было глубоко плевать на это – ее собственной ярости с избытком хватило бы на то, чтобы за волосы вышвырнуть американку из Маусхола.
Краем глаза не переставая следить за ней, Джейни вернулась к Феликсу.
– Феликс, ты меня слышишь?
– М-м…
Она схватила его за руку и, с силой дернув, заставила сесть, будто это был не человек, а заводная игрушка: пока не повернешь ключик – не пошевелится. Затем Джейни подобрала с пола брюки и рубашку Феликса и протянула ему:
– Надевай.
Феликс покорно взял свои вещи и опять уставился куда-то в пустоту.
Джейни украдкой взглянула на Лину: утомленная борьбой, та лишь в бессильной ярости сверкала глазами. Отлично. Значит, не будет мешать. Джейни помогла одурманенному Феликсу одеться (он при этом не многим отличался от манекена) и, поддерживая его, направилась к дверям, не забыв прихватить с собой багаж Феликса и трость Клэр – пусть эта заморская гостья хоть на коленях ползает!
– Ты еще пожалеешь об этом, – прошипела ей вслед Лина.
– Да неужели? – усмехнулась Джейни, гордясь своим спокойствием.
– Ты даже не представляешь, кто я…
– А вот тут ты ошибаешься. Я прекрасно знаю, кто ты и зачем пожаловала сюда.
Заметив изумление Лины, Джейни холодно улыбнулась.
– Да-да, – добавила она. – Может, там, откуда ты приехала, твои приказания исполняются по одному щелчку пальцев, но здесь все по-другому. Это – наш город, и лучшее, что ты можешь сделать, – это сесть на первый же поезд, идущий в Лондон, а там купить билет на самолет и убраться восвояси, потому что, если ты останешься, на тебя ополчится весь Маусхол. У меня много друзей, Лина Грант. Настоящих друзей.
– Ты не…
Но Джейни уже не слушала ее: вытолкнув Феликса в коридор, она демонстративно хлопнула дверью и с вещевым мешком, тростью и футляром в руках поплелась к лестнице.
– Нам нужно спуститься, – объяснила она Феликсу, опять подталкивая его.
Внизу их встретил взволнованный Рон. Он внимательно посмотрел на Феликса, снова замершего, как игрушка, у которой кончился завод, а затем обратился к Джейни:
– Я слышал крики…
Джейни устало кивнула:
– Мы кого-нибудь разбудили?
– Нет, но… – Рон взглянул на Феликса. – А что с ним такое?
– Ваша постоялица накачала его наркотиками. Хорошенькие, однако, у вас клиенты!
– Мы их не выбираем… Ты повезешь его в больницу?
Джейни покачала головой:
– Нет, домой.
– Но…
Так будет лучше. Не хочу, чтобы он проснулся в больничной палате, недоумевая, что же произошло.
Рон хотел сказать что-то еще, но, передумав, просто пожал плечами.
– Что ж, давай помогу. – И, подхватив вещи, направился к «релианту».
Пока он складывал их в багажник, Джейни пыталась запихнуть Феликса на пассажирское сиденье.
– Еще что-нибудь? – спросил Рон после того, как Джейни заняла место за рулем.
– Нет. Спасибо тебе за все. Иди, а то простудишься под дождем.
Она включила передние фары и дворники, которые тут же принялись лениво размазывать грязную воду по лобовому стеклу. Вздохнув, девушка открыла окошко, помахала Рону, наблюдавшему за ней с порога отеля, и, развернув машину, покатила в сторону Маусхола.
«Если в моей жизни и была более кошмарная ночь, – с горечью подумала Джейни, – то я определенно не помню когда».
6
Лина стояла, глядя на захлопнувшуюся дверь. Щека горела, ребра ныли. Распахнув халат, девушка принялась осматривать свое тело.
Да, досталось ей…
Она медленно проковыляла через комнату и выглянула в окно: старенький «релиант робин» только что отъехал прочь. Лина долго смотрела ему вслед, массируя больные места и ничуть не заботясь о том, что стоит у окна полуголая и ее могут увидеть слу-чайные прохожие. Наконец она запахнула халат и уселась в кресло.
«Это карма», – подумала Лина. Она ведь хотела как лучше, но при этом позволила своему телу одержать верх над разумом, и вот что в итоге получилось…
«Думай головой, а не передним местом, – нередко наставлял ее отец. – Это главное правило успеха как для мужчин, так и для женщин: если желаешь продвинуться в каком-нибудь деле, слушай голос разума, а не похоти, ибо из-за нее сгинуло немало талантливых людей».
Но она не последовала этому совету и, позабыв о здравом смысле, поддалась порыву чувств. Если бы она подсыпала Феликсу обычное снотворное и уложила его спать на диван, а сама отправилась в свою постель, сейчас все было бы иначе. А так…
Чего стоит одна только эта маленькая сучка, ворвавшаяся к ней в номер, словно к себе домой!
Ярость была бессмысленной, но Лина не могла сдержаться. Лишь спустя некоторое время она перевела дыхание и постаралась успокоиться.
«Не сходи с ума», – сказала она себе.
Однако теперь Лина могла потерять Феликса навсегда. Не то чтобы она считала его главной целью своей жизни. В какой-то мере она вообще не хотела сближаться с ним – ведь он был всего-навсего неотесанным моряком.
И все же…
Лина подумала о неведомом доселе чувстве, которое пробудил в ней этот человек, и с необъяснимым волнением осознала, что оно не угасло. Феликс Гэйвин действительно сумел пробить ледяную стену, которую она выстроила вокруг себя, и отыскал путь к сердцу, чтобы остаться в нем навсегда.
Лину покорила не готовность, с которой он бросился ей на помощь (чего, безусловно, не сделали бы люди ее круга – в лучшем случае они сочувственно покачали бы головой), не искренность, светящаяся в его взгляде, не внимание, с которым он слушал ее, и даже не его мускулистое тело…
Лина сама не понимала что. А все непонятное вызывало у нее страх, поскольку заставляло чувствовать себя уязвимой и глупой, неудачницей, не способной добиться желаемого.
Лина вспомнила тепло Феликса, прикосновение к его коже. Правда, в тот момент он был без сознания, что несколько отдавало некрофилией… И тем не менее это было так приятно…
Откинувшись на спинку кресла, Лина закрыла глаза и принялась ласкать себя, представляя, что это руки Феликса скользят по ее телу, но тут в фантазии ворвалась Джейни Литтл, а потом перед мысленным взором возникло мрачное лицо Феликса, когда тот появился на пороге с дурацкой тростью, и…
Рука замерла – Лине больше ничего не хотелось.
Спустя некоторое время она открыла глаза и, поправив халат, поднялась.
«Не сходи с ума».
У нее оставался еще один шанс порадовать и папу, и Орден, и саму себя. И она им воспользуется.
Берегись, Джейни Литтл!
7
Для Клэр Мэбли самым важным в жизни было самообладание. И это отличало ее от миллионов других людей на свете.
Когда на Клэр напал незнакомец, она, конечно, испугалась. Испугалась боли. Испугалась смерти. Но больше всего испугалась, что может лишиться самообладания. И вот в эту ночь у Клэр все-таки отняли то, что спасало ее в течение долгих лет борьбы с болезнью.
Судьба обошлась с ней жестоко, хотя некоторые говорили, что Клэр сама себя наказала. Правда, она была совсем еще юной, когда случилось несчастье. Клэр полностью утратила контроль над своим телом, но не сдалась и потому смогла – хоть и не сразу – восстановить его. Она не выздоровела окончательно, но сумела победить болезнь настолько, что удивила даже врачей.
А в чем секрет? В самообладании.
Снова начав ходить, Клэр поклялась себе больше никогда, ни при каких обстоятельствах не терять самообладания. Сегодня она лишилась его. Незнакомец отнял у Клэр самое главное в жизни и сделал это легко и небрежно, словно жестокий мальчишка, отрывающий крылья у бабочки. И даже сейчас, находясь у себя дома на кухне в компании Дэйви Роу, девушка не могла успокоиться. Ей казалось, что она – пловец, который запутался в морских водорослях и теперь, задыхаясь, идет ко дну, теряя силы, надежду, самообладание…
Самообладание…
Клэр посмотрела на Дэйви, который сидел напротив и пил чай, стараясь не хлюпать слишком громко. Дэйви… Отвратительные шрамы, нос картошкой и огромный подбородок, правое ухо крупнее левого, глаза хоть и добрые, но слишком маленькие и расположены чересчур близко друг к другу, над левой бровью фиолетовая бородавка… Подобные черты могла любить только мать. И, насколько Клэр знала, так оно и было.
Дэйви тоже досталось в жизни. Из-за отталкивающей внешности у него почти не было друзей, а когда он приходил устраиваться на работу, двери захлопывались прямо у него перед носом. Образования он так и не получил и за годы юности научился разве что драться. Но за это, увы, не платили денег, и в итоге Дэйви пришлось добывать свой хлеб насущный, воруя кошельки и обчищая номера отелей, благо в летнее время туристов на полуострове Пенвит хватало. А что еще бедняге оставалось?
В Маусхоле его отнюдь не считали паршивой овцой и относились даже с некоторой симпатией, хотя никто особенно не стремился проводить время в его обществе.
Но Клэр вдруг осознала, что, несмотря на уродство и темное прошлое этого человека, испытывает к нему неизъяснимую нежность и ощущает непонятное духовное родство с ним.