Деверо Джуд. Принцесса

   Ария заморгала.
   — Мать графа Джулиана делает реверанс и обращается ко мне — Ваше Королевское Высочество.
   Долли засмеялась.
   — Ух ты! Бывает же такое! Просто воплощенная мечта. Хотела бы я посмотреть, как матушка Билли сделает мне реверанс. Она целует твое кольцо?
   — Она прикладывается лбом к моей протянутой руке, — ответила Ария.
   Долли ахнула.
   — Вот это я бы хотела увидеть!
   — Если я когда-нибудь попаду домой, я тебя приглашу.
   — Отлично! Эй! Ты хочешь пойти в кино? Сегодня есть дневной сеанс.
   — С удовольствием.
   На ленч они съели салат из креветок и выпили почти всю бутылку вина. Ария уже смеялась, когда они вышли из дома и пошли в кинотеатр.
   Ария все еще улыбалась, когда услышала, как Долли опять ахнула. Она обернулась, чтобы посмотреть, что на этот раз так поразило Долли, но та быстро встала перед носом у Арии.
   — Пойдем этой дорогой, — заторопилась Долли. — Там есть дерево — в самом цвету. Я слышала — оно единственное на острове. Оно вправду очень красивое и…
   Ария выглянула из-за Долли и оглядела улицу. Джей-Ти сидел за крошечным столиком кафе, напротив склонилась хорошенькая рыжая головка. Он взял руку женщины и поцеловал.
   — Да, пойдем посмотрим на дерево, — сказала Ария, быстро двинувшись вперед.
   Долли побежала за ней.
   — Что ты собираешься делать?
   — Жена игнорирует неверность мужа.
   — Что?! — Долли схватила Арию за руку и остановила ее. — Может, это в вашей стране, но не в Америке. Тебе нужно было пойти к ним и прогнать эту бесстыжую дрянь.
   — Женщину? Но что она сделала? Наверно, она просто приняла его приглашение. Может, она даже и не знает, что он женат. Это лейтенант Монтгомери поступил гадко.
   — Я никогда так не думала, но, может, ты и права. Но все-таки, что ты собираешься делать, чтобы он получил по заслугам?
   — Наследная принцесса — выше мести, — сказала Ария, вздернув высоко нос.
   — Ну, в этом мы с тобой разные. Я бы сделала что-нибудь.
   Всю оставшуюся дорогу к кинотеатру они молчали. Фильм назывался «Весна в горах», и одна из героинь по имени Кармен Миранда была очень странно одета.
   Арии она показалась карикатурой на то, как видят иностранцев американцы. Долли от души веселилась, глядя, как женщина таращит круглые глаза и стреляет ими повсюду, смеясь над ее вульгарными напористыми манерами знойной красотки и ее произношением, но Ария вовсе не находила зрелище забавным.
   «Вот что Джарл думает о людях моей страны, — думала она. — Он боится, как бы я не появилась на его балу с дюжиной бананов на голове! Он озабочен, что я скомпрометирую его породистую матушку, но, если честно, родословная моей самой захудалой придворной дамы уж куда выше, чем у всего их семейства. Он беспокоится о моем поведении, а сам публично появляется с рыжей шлюхой — крашеной рыжей, если уж называть вещи своими именами».
   Слова Долли «Что ты собираешься делать?» эхом отозвались в ее голове.
   Может, она и впрямь начала становиться американкой, может, короткие волосы и открытое хлопчатобумажное платье сделали ее американкой, потому что она чувствовала, что не может игнорировать измену Джарла («Только моя мать называет меня Джарлом», — вспомнила она с отвращением).
   Она взглянула на экран. На Кармен Миранде теперь был какой-то немыслимый пурпурно-белый наряд. Как ни была подавлена Ария, при виде этого чудовищного костюмчика она громко прыснула.
   Она вдруг представила себе, как встретит свою надменную свекровь с голым животом, с разрезом на юбке почти до самой талии и восемнадцатидюймовым головным убором со свисающими с него перьями и лентами.
   — И весь в блестках, — прошептала она.
   — Что? — спросила Долли.
   — А есть пластинки этой женщины?
   — Кармен Миранды? Конечно.
   Ария улыбнулась и стала запоминать движения женщины. Они были утрированы так, что их легко будет воспроизвести.
   После кино Долли заметила, что Ария выглядит счастливее, чем прежде.
   — Ну что, взбодрилась?
   — Я кое-что придумала, Долли. Мой муж получит то, чего он ждет.
   — Я приду на офицерский бал одетой, как Кармен Миранда. Я собираюсь встретиться с матерью лейтенанта Монтгомери, чмокнуть ее в щеку и сказать: «Чика-чика».
   — Я… я не думаю, что тебе нужно это делать. Я имею в виду… бал для высшего офицерского состава — это самое большое событие года, и очень официальное — только самые шишки. Билл и я не приглашены. Джей-Ти пригласили из-за приезда матери. И, Ария… послушай, ты должна быть любезной и милой со своей свекровью. Думаю, это — закон везде. Она может топтать тебя, но предполагается, что ты будешь с ней мила. Поверь мне, разозленная свекровь превратит твою жизнь в настоящий ад.
   — В ад? Но разве может быть хуже, чем сейчас? У меня нет страны; мой муж проводит время с другой женщиной, а со мной обращается так, словно я — пустое место. Он говорит, я — холодная и не совсем человек. Я покажу ему, что это не так.
   — Джей-Ти так сказал? Тебе обязательно нужно поставить его на место, но по-другому. Нет, Ария, лучше стреляйте в меня, чем попасть под руку рассвирепевшей свекрови.
   — Где нам достать такое платье? Думаю, его можно сшить — из красного и белого, только из самой дешевой ткани. И обязательно пришить блестки и дешевые побрякушки. И обсыпаться этим блестящим порошком, как у нее, с ног до головы.
   — Ария, я и вправду думаю, офицерский бал — не место…
   Ария остановилась.
   — Долли, если ты мне поможешь, то, когда я вернусь в свою страну, ты приедешь ко мне на месяц, и я дам тебе примерить все мои короны, а их у меня больше двадцати.
   Долли ахнула, широко раскрыв глаза и всплеснув руками.
   — Правда? Конечно, это ты здорово придумала насчет платья, но только страшновато… Ну ладно, была не была! Мы можем даже присобачить тебе в волосы рождественские шарики, а у квартирной хозяйки Бонни есть огромные уродливые серьги с Кубы в белый и красный горох.
   — Здорово! — Ария широко заулыбалась. — А теперь давай пойдем и купим пластинки. Я собираюсь петь во время танцев. Я привлеку внимание Джарла Тайнана Монтгомери — все, без остатка.
   — Надеюсь, ты останешься после этого в живых. Его мать будет тебя ненавидеть, — Долли просияла. — Но мужчинам нравятся заводные женщины. Они не любят трусих. Знаешь, это может сработать.
   — Он будет смотреть на меня, а не на эту рыжую.
   — Это я тебе гарантирую. Но меня беспокоит, как он будет на тебя смотреть.

Глава 12

   — Получилось! — воскликнула Долли, прислонившись к двери туалетной комнаты. — Джей-Ти поверил твоей отговорке, почему ты не можешь быть на балу?
   — Не знаю, но у него есть над чем поломать голову. Я сказала, что страдаю от утреннего недомогания.
   — А ты — нет, — захихикала Долли. — Мне его почти жалко. Ну, ладно, давай тебя одевать. Я дала горничной пять долларов, чтоб она сюда никого не пускала, поэтому давай поторопимся.
   Ария сняла длинный плащ, развязала веревку, которой подвязала юбку, и юбка упала до пола. Она была сшита из дешевого белого атласа, туго обтягивающего бедра. Разрезы — от бедер до пола — были обшиты тремя рядами пышных нейлоновых оборок в фут шириной, которые искрились красными и белыми блестками так, что рябило в глазах. Короткая кофточка-топ из белого атласа, без рукавов, оголяла живот. Красная атласная лента охватывала талию, надетые отдельно пышные рукава состояли из трех рядов сборчатого нейлона, щедро усыпанного блестками.
   На руках у нее были безвкусные красные браслеты — от запястья и почти до локтя. На шею она надела пятнадцать ниток стеклянных бусин, которые свисали почти до талии.
   Но головной убор затмил все — это было чудовище из пяти нейлоновых цветов шириной в семь дюймов и картонного полумесяца, обтянутого парчой с блестками и торчащего на верху тюрбана из белого атласа. Сережки были пришиты к тюрбану.
   — Ну, с Богом! Теперь попробуем напялить на тебя это гнездо для бегемота, — сказала Долли. Она уже взяла тюрбан, но потом застыла на месте, услышав звук спускаемой воды. — Я не заметила… — пролепетала она с несчастным видом.
   Из кабинки вышла хорошенькая женщина — высокая, стройная, с темно-каштановыми волосами, одетая в шикарное элегантное черное платье. У нее была прекрасная кожа, так что трудно было определить ее возраст.
   Обе они — и Долли, и Ария — стояли как вкопанные; Долли — с тюрбаном над головой Арии.
   — Сегодня вечером будет шоу? — спросила женщина.
   — Экспромтом, — ответила Ария.
   — О-о! Могу я вам помочь? — спросила она Долли, глядя на тюрбан.
   — Конечно.
   Женщина убрала волосы Арии назад и быстро посадила тюрбан на место.
   — Очень тяжелый?
   — Терпеть можно, — ответила Ария. — Думаю, я готова.
   — Ох, нет, моя дорогая, — сказала женщина. — Ваш грим не совсем готов; лицо теряется среди блеска. У меня есть с собой кое-какая косметика. Можно мне вам помочь?
   Ария послушно села у зеркала, и женщина приступила к делу.
   — Я не собиралась подслушивать, но, по-моему, здесь замешан мужчина.
   Ария ничего не ответила, но Долли понесло.
   — Это ее муж… Он… ну, в общем, этого сукина сына видели с другой женщиной, и мы с Арией решили отплатить ему и его матери.
   — Его матери? — удивилась женщина.
   — Она — вся из себя янки-сноб, приехала сюда, чтобы утереть нос своей невестке, и Джей-Ти ведет себя так, будто у Арии нет ничего в голове, будто она так бестактна, что может…
   — Долли, — предостерегла ее Ария.
   — Понимаю… — сказала женщина, отступая, чтобы видеть лицо Арии. — Теперь, думаю, гораздо лучше. Послушайте, а почему бы не дать женщине еще пять долларов, а потом я уговорю оркестр сыграть разбитной мотивчик, и вы появитесь с шиком.
   — Вы ужасно добры… — смущенно проговорила Ария.
   — У меня была свекровь и есть муж. Никогда даже и не думайте спускать мужчине измену. Надеюсь, он здорово сядет в лужу и вы зададите ему хороший урок. Мне почему-то кажется, что он больше не будет вами пренебрегать. О, чуть не забыла: что попросить сыграть?
   — Я знаю слова «Чика-чика-бум-чик», «Тико-Ти-ко» и «А-я-я-й, ой-ой-ой, ты такой симпатяга».
   — Мои самые любимые, — сказала женщина, и все они засмеялись. — Подождите, пока не услышите музыку.
   Ария подождала, пока оркестр поиграет пару минут, прежде чем выйти из туалета. Она тренировалась целыми днями и видела фильм с Мирандой четыре раза, так что, когда она вошла в бальную залу, мягко освещенную, полную чопорно одетых матрон, и услышала тихие разговоры и вежливый жеманный смех, она была Кармен Мирандой.
   Она говорила со знойным испанским акцентом и бурно жестикулировала, пробираясь сквозь ошеломленную толпу.
   — Вы такой видный мужчина, — сказала она одному адмиралу, чмокая его в щеку. — И умный. Смотрите, сколько у него на груди звездочек! — подмигнула она обалдевшей адмиральской жене.
   Один за другим гости оборачивались, и в конце концов все уставились на нее. Она плюхнулась на колени к капитан-лейтенанту и стала игриво двигать задом туда-сюда.
   — Хотите «Чика-чику-бум-бум»?
   — Юная леди! — изумился мужчина. — Вас сюда приглашали?
   — У-у-ух, да, — ответила она чуть визгливым голоском. — Я — ж-жана ба-алыного человека.
   — Чья? — рявкнул мужчина. Он пытался спихнуть ее с колен.
   — А-а вон он. Правда, душка?
   Джей-Ти смотрел на все это и веселился, понятия не имея, кто эта женщина.
   — О господи! — У него отвисла челюсть, когда он понял, что это — Ария. Он стремительно понесся через зал и стащил Арию с колен капитан-лейтенанта.
   — Я прошу прощения, сэр, — сказал Джей-Ти. — Я даже и не знал, что она… я имел в виду…
   — Кажется, вам нравятся женщины в красном, — проговорила Ария — так, что только он мог слышать. — Может, эта краска слишком бледная по сравнению с той, которой пользуется она?
   Она повернулась к толпе.
   — Он — та-акой важный, правда? Такой… — она округлила глаза, выпятила грудь, а потом прижала одну свою оголившуюся из разреза ногу к его бедру и поехала задом вниз по его ноге.
   — У-у-ух! — взвизгнула она.
   — Лейтенант Монтгомери! — заорал адмирал.
   — Да, сэр, — слабо ответил Джей-Ти.
   — Ох, я так хочу видеть е-вв-о мамулечку, — сказала капризно Ария. Она внезапно вырвалась из рук Джей-Ти и вильнула бедрами под носом у капитана. — Мущ-щины могут быть такими жестокими, правда?
   — Я — мамулечка Джарла, — услышала она голос у себя за спиной.
   Ария обернулась, и лицо ее вытянулось. Это была женщина из туалета.
   — О Господи! — сказала она, впервые упоминая имя Господа всуе. — Я… я… — еле выдавила она. «Я хочу умереть, — думала она. — Пожалуйста, Господи, порази меня насмерть!»
   Миссис Монтгомери потянулась и поцеловала Арию в щеку.
   — Не сдавайся! — прошептала она. Она повернулась к остальным. — Моя невестка и я хотим спеть вам песенку. Джарл, будь добр, дай мне свой перочинный нож.
   — Мама, я отвезу вас обеих домой.
   — Да, лейтенант Монтгомери, думаю, это будет разумно, а завтра утром я жду вас у себя в кабинете, — сказал адмирал.
   — Да, сэр, — Джей-Ти резко отдал честь и твердо взял Арию за руку.
   — Трусиха! — сказала Арии миссис Монтгомери, когда ту потащили к выходу.
   Ария вырвалась.
   — Он — тиран, правда? — сказала она громко. — Он заставляет меня мыть тарелки, драить полы, скрести ему спину, но никогда не дает мне петь.
   Несколько человек засмеялись.
   — Дайте ей спеть! — крикнул кто-то из толпы.
   — Да, пусть споет, — сказала адмиральская жена.
   — Нож, Джарл, — потребовала миссис Монтгомери. Она взяла его нож и обрезала юбку божественно красивого и очень дорогого платья выше колен, открыв превосходные точеные ноги. Она взяла три больших красных цветка гибискуса, украшавшие стол, и воткнула их себе в волосы.
   — Скажи оркестру сыграть «Тико-Тико», — велела она Джей-Ти.
   Ария и ее свекровь устроили необыкновенно славное представление, несмотря на то, что раньше ни разу не виделись. Они здорово подыгрывали друг другу, потому что обе не боялись публики. Ария выучила набор чувственных движений, глядя на Кармен Миранду, но у миссис Монтгомери был в запасе опыт всей жизни. Они начали двигаться в унисон, а потом друг от друга: если Ария делала движение в одну сторону, миссис Монтгомери быстро схватывала и мгновенно повторяла, но уже в другую сторону. Они вертели песню и так и эдак, лихо и с блеском играя своими телами в такт музыке. Оркестр пустился в барабанную дробь и длинные проигрыши. Ария была сполна вознаграждена за долгие годы танцевальных уроков.
   Когда музыка наконец умолкла и обе женщины упали в объятия друг друга, раздался оглушительный гром аплодисментов, крики «браво!» и захлопали открываемые бутылки шампанского. После многочисленных поклонов обе они отправились в туалетную комнату.
   — Сможете ли вы когда-нибудь простить меня? — сказала Ария миссис Монтгомери, как только за ними закрылась дверь. Там их уже ждала Долли. — Я и понятия не имела, что вы… Лейтенант Монтгомери говорил, что вы… Ох, мне так стыдно!..
   — Господи, да я не веселилась так уже много лет!
   — Вы поедете с нами домой? Миссис Монтгомери засмеялась.
   — Тебе, моя дорогая новая дочка, придется иметь дело со своим мужем в одиночку. Только помни: Монтгомери сильно лают, но не кусаются. Дай ему отпор. Устрой ему хорошенькую взбучку, а потом задай работу в постели — и все у тебя будет отлично.
   Ария залилась краской.
   — Ну, мне пора ехать. Дома в Мэне меня ждет мой собственный муж. Надеюсь, вы оба очень скоро приедете ко мне. Ох, кстати, ты правда страдаешь от утреннего недомогания?
   — Нет, — улыбаясь, ответила Ария. — Но дайте только срок.
   — Ну, ваш первенец родится еще до конца года, если я хорошо знаю своего сына. Ему всегда нравились девочки, — она поцеловала Арию в щеку. — Ну все, теперь мне надо быстрее ехать. Приезжай ко мне поскорее.
   И она ушла.
   — Она совсем не такая, как моя свекровь, — прошептала Долли. — Такая женщина никогда не выльет томатный суп на спагетти.
   Ария посмотрела на дверь.
   — Ваши американские мужчины не стоят своих женщин.
   — У-ух! — сказала Долли, а потом побежала и налегла на дверь, гости пытались войти. — Хватай свой плащ и вылезай из окна. Я их задержу. Ты совершенно права насчет женщин, — крикнула она вдогонку, когда нога Арии исчезла в окне.
   Джей-Ти уже поджидал ее.
   — Ну конечно! — сказал он прежде, чем она наполовину вылезла из окна. — Где еще я могу найти свою августейшую жену, как не в окошке туалета.
   Он взял ее за талию и помог выбраться.
   — Вы идете в магазин, и вас ловят за кражу. Правда, теперь вы полностью покончили с этой проблемой — владельцы магазинов всего города стоят на стреме при вашем появлении. Вы идете на бал и унижаете меня. Вы заставили мою мать отплясывать канкан полуодетой.
   . Он отвел ее к машине, открыл дверь, и она забралась внутрь. Когда она ждала, пока он обойдет машину, она засунула руку в карман плаща и обнаружила там перочинный нож. Наверно, его положила миссис Монтгомери.
   — Американские жены так себя не ведут, — сказал Джей-Ти, открывая дверь и садясь в машину. — И наследные принцессы — тоже. Никто так себя не ведет, как вы сегодня вечером.
   — Вы правы, — сказала она с готовностью. — Никто не носит такое кошмарное платье.
   Торжественно она взяла ножик и перерезала лямки, удерживавшие топ. В тусклом свете машины забелела ее грудь.
   — И еще юбочку — вот так! — добавила она, полоснув ножом по разрезам, и юбка развалилась на части.
   Джей-Ти открыл рот, но потом взглянул в заднее стекло. В следующую секунду он уже был на ней, прикрывая ее своим телом.
   — Утром я хочу вас видеть, лейтенант Монтгомери, — донесся снаружи мужской голос.
   — Да, сэр! — ответил Джей-Ти, все еще прикрывая Арию.
   Адмирал в смущении отвернулся от этой интимной сцены и пошел прочь.
   Джей-Ти и Ария посмотрели друг на друга, а потом закатились хохотом.
   Он страстно целовал ее, ища под плащом грудь.
   — Ты была потрясающей, детка, просто потрясающей!
   Она целовала его в ответ, пробегая пальцами по пуговицам его формы.
   — Правда? Лучше, чем твоя рыжая?
   — Она — моя секретарша, и больше ничего. Она прижалась к нему.
   — Ты целуешь у секретарш ручки?
   У нее перехватило дыхание, он пытался сорвать с нее юбку.
   — Если она всю ночь для меня печатает — конечно. Что ты тут пришила? Стропу от парашюта?
   Локтем он задел клаксон, и от резкого гудка оба пришли в себя. Он посмотрел на нее, его взгляд был разгоряченным и жадным; он сел и завел мотор.
   Пользуясь тем же приемом, что и тогда, когда вылезала из веревок похитителей, Ария освободилась от остатков платья Кармен Миранды и осталась под плащом совсем обнаженной.
   Джей-Ти несся во весь опор, чтобы побыстрее доехать до дома, но, должно быть, он немножко поостыл, потому что, когда они там оказались, снова стал читать ей нотации.
   — Ведь ты не любишь привлекать к себе внимание, но сегодня выставила себя на всеобщее обозрение. Это не по-американски. Разве так должна вести себя моя жена?
   Она уронила с плеч плащ и встала обнаженной перед ним.
   — А так по-американски? Так должна вести себя твоя жена? — спросила она невинным тоном.
   Он заморгал.
   — Не совсем, но один разик сойдет.
   Через долю секунды он уже прижимал ее к полу.
   — Я устал бороться, — прошептал он. — Я хочу наслаждаться тем, что мы вместе.
   Они были близки на полу гостиной, а потом Джей-Ти отнес ее к лестнице. Она начала заползать по ступенькам, и он пополз за ней. Все кончилось на полу на верху лестницы; оба они едва дышали от изнеможения.
   — А что я получу, если оденусь как Джин Харлоу?^[11] — прошептала Ария.
   — Только не это, потому что у меня уже дух вон.
   — О-о? — сказала она, пытаясь освободиться из-под него, но на самом деле ей этого не хотелось.
   — Ты определенно шустрая ученица. А теперь пойдем в ванну.
   — Ты будешь мыть мне спину?
   — Может, но спереди. Это сводит меня с ума.
   Она засмеялась.
   Он сидел в ванной комнате, пока она мылась, а она задавала ему вопросы о его матери. Он все еще был в шоке от представления, которое закатила миссис Монтгомери.
   Джей-Ти говорил, что женщина, которую он знал всю жизнь, так непохожа на роскошную сорви-голову сегодняшнего вечера. Он помнил горячее молоко и вкусные обеды.
   — А твой отец помнит, как они делали тебя, — сказала, улыбаясь, Ария и заулыбалась еще шире, когда ей показалось — он покраснел.
   — Ты хочешь, чтобы я помыл тебе спину, или нет?
   — Si, х-хозяин, хочу, — ответила она со знойным акцентом Кармен Миранды.
   Он застонал и, когда тер ей спину, целовал ее в шею.
   Потом он стал мыться, и она терла ему спину. Ария надела сиреневую прозрачную ночную рубашку и тихо встала возле спальни.
   — Чего ты ждешь? — спросил Джей-Ти.
   — Я думала — какая кровать сегодня моя, — ответила она застенчиво.
   Он затащил ее в свою постель.
   — Конечно, со мной.
   Он прижал ее к себе и тут же уснул.
   — Я привлекла его внимание, — пробормотала она.
   — Что, лапушка? — спросил Джей-Ти сонным голосом.
   — Новое имя, — счастливо улыбнулась Ария, теснее прижалась к нему и уснула.
 
   На следующее утро она просыпалась медленно, улыбаясь яркому солнышку, заливавшему комнату. Становилось жарко, но она не замечала. Она ощущала божественную легкость в теле. Она слегка отодвинулась, чтобы взглянуть на Джей-Ти, лежавшего возле нее. Этой ночью мечта стала явью. Никакой боли, никакого дискомфорта — только чувственное счастье.
   Она оперлась на локоть, чтобы получше его рассмотреть. О Господи, как он красив! Разве не странно, что чем больше они близки, тем красивее он ей кажется? Гораздо красивее, чем граф Джулиан. И если быть честной с собой, он кажется ей красивее всех мужчин на свете.
   Она думала: как это будет, если он откроет глаза и прошепчет: «Я тебя люблю»? Что это за ощущение, когда тебе говорит это мужчина? Конечно, граф Джулиан говорил ей, но оба они знали, что ему нужно ее королевство. А этому мужчине не нужно ее королевство — только она сама.
   От этого она улыбнулась. На острове она была принцессой, а он ей не подчинялся, не делал ничего из того, что она хотела. Но когда она стала вести себя как женщина… теперь он делает все, что она хочет.
   Она поняла, что хочет сделать ему приятное. Ей вдалбливали, что ей нужно делать приятное только особам, стоящим выше нее. Но здесь, в Америке, ей хотелось делать приятное женам офицеров, своей свекрови (она слегка ужаснулась при воспоминании), и теперь она мечтала о том, как сделать приятное мужу.
   Она знала, он хочет, чтобы она научилась быть американкой и поклялась, что сделает все, что в ее силах и даже выше ее сил. Может, она сделает ему гамбургеры с барбекю; кажется, американские мужчины любят большие куски мяса.
   Он заворочался во сне, а потом открыл глаза и посмотрел на нее.
   — Доброе утро, — пробормотал он и притянул ее ближе, прижал к своему большому телу.
   — Как называется этот американский медведь, в которого играют дети?
   — Плюшевый мишка?
   — Да. Ты делаешь так, что я чувствую себя твоим плюшевым мишкой.
   — Ну уж нет, — сказал он мягко, проводя своей ногой по ее ноге. — Ты — слишком худая и шерсти маловато.
   — Слишком худая? — спросила она, встревожившись.
   — Слишком худая для плюшевого мишки.
   — О-о, — она просунула свою ногу между его ног. — А для другого — нет? Как это ты говорил — «тощий зад»?
   — Думаю, нам лучше обоим забыть, что говорилось на острове, — сказал он, прежде чем ее поцеловать.
   — А это… это хорошо — заниматься этим днем?
   — Я не знаю. Давай попробуем и увидим. Даже если расступится земля и нас утащит дьявол, перед этим мы успеем побыть счастливыми.
   Ария успела громко хихикнуть, прежде чем Джей-Ти начал целовать ее шею.
   Он долго ласкал ее тело, и впервые она начала ему отвечать. Его тело было таким непохожим на ее — никакой мягкости, одни углы, упругость и сильные мускулы. Его кожа была тоже другой — жестче и тверже…
   — Счастлива? — спросил он, глядя на нее и улыбаясь.
   — Да, — прошептала она.
   — Может, я сделаю тебя еще счастливее. Он сделал.
   Позже они лежали рядом, потные, но тесно прижимаясь друг к другу.
   — Мне нужно вставать, — сказала Ария. — Мне нужно помыть голову. — Этель показала мне, как накручивать волосы на бигуди. Они должны высохнуть до вечера.
   — Бигуди? Это не те кошмарные штуки, которые могут выколоть мужчине глаза?
   Она слегка отодвинулась от него.
   — А что ты знаешь о женских бигуди?
   — Меньше, чем ты об усах графа Жульки.
   — Откуда ты знаешь, что у него усы?
   — Догадываюсь, — сказал Джей-Ти, но Ария улыбнулась, зная, что он врет. В ванной она напевала.
   Она вымыла и вытерла волосы, но завивка была выше ее сил.