Деверо Джуд. Принцесса

   Шофер открыл дверцу машины и, позже, открыл и придержал дверь, ведущую в Пентагон.
   — Мне уже заплатили, — ответил он важно, когда она предложила ему одну из бумажек, оставшихся в ее сумочке.
   Она улыбнулась ему — теперь уже она радовалась любому проявлению доброты от американцев.
   Но поездка в машине была лишь затишьем перед бурей. Казалось, никто не ждал ее в Пентагоне военного времени. Куда бы она ни кинула взгляд, повсюду туда-сюда сновали люди, строчили пишущие машинки, слышались окрики и приказы, по радио почти орали новости.
   Она остановилась возле одного стола и спросила генерала Брукса.
   — Туда, — сказала женщина, не поднимая головы. — И спросите вон там.
   Ария пошла по коридору и спросила опять.
   — Я — не его секретарь, — отрезал мужчина. — Вы что, не знаете, что идет война?
   Ария спросила у пяти человек, и все они буркнули что-то невразумительное. Дважды она отправлялась в холл, и мужчины вскидывали на нее винтовки. Кто-то даже посоветовал ей прийти после окончания войны. А потом кто-то схватил ее за руку и почти силой вытащил из двери наружу.
   Она оправила свой костюм, поправила шляпку и снова зашла внутрь. Если американцы не хотят слушать правду — что ж, тем хуже для них. Она подсунет им хорошенькую историю! Она прошла на середину самой многолюдной комнаты и спокойно сказала:
   — Я — немецкая шпионка и расскажу свои секреты только генералу Бруксу.
   Что тут началось! Как один все люди замолчали, — замерли на местах, побросали свои дела и уставились на нее. После секундного ступора поднялась суматоха.
   Из всех возможных коридоров высыпали солдаты и стали ее хватать.
   — Не прикасайтесь ко мне! — закричала она, но было уже поздно — мужчины так ее подхватили, что ноги ее не доставали до пола.
   — Я сразу поняла, что она — немка! Как только ее увидела! — услышала Ария голос женщины.
   Ее потащили по длинному коридору, и люди выскакивали из своих комнат, чтобы посмотреть на нее. Ария была рада, что ее шляпка съехала так, что закрыла ей пол-лица. «Я никогда больше не покину Ланконию!» — поклялась, она себе.
   Ей показалось, что прошла уже целая вечность, когда солдаты чуть ли не швырнули ее на стул.
   — Давайте посмотрим на нее, — сказал рассерженный голос.
   Ария подняла голову и откинула назад шляпку, чтобы взглянуть на генерала Брукса.
   — Так мило видеть вас снова, — произнесла она так, словно они были на большом приеме, и протянула ему руку.
   Глаза генерала широко раскрылись, но он реагировал быстро.
   — Всем выйти! — рявкнул он солдатам, набившимся в комнату.
   — Но она может быть опасной… — неуверенно начал мужчина, державший уродливый черный пистолет почти у виска Арии.
   — Ничего, я смогу с ней справиться, — язвительно сказал генерал. Когда они остались одни, он повернулся к Арии.
   — Ваше Королевское Высочество? — Он взял ее руку, легко касаясь пальцев. — Последнее, что я слышал о вас, — это то, что вы в Вирджинии.
   — Не я, а та, что на меня похожа. Генерал посмотрел на нее долгим взглядом.
   — Я пошлю за чаем, и тогда мы сможем поговорить.
   Ария съела все, что ей принесли на подносе с чаем, потом заказали ленч, а генерал все задавал ей вопросы. Он заставил ее вспомнить о каждой минуте, проведенной вместе в Ланконии. Он хотел знать все, что могло дать ему уверенность: она — настоящая принцесса.
   В два часа дня он отвел ее в маленькую гостиную, где она могла бы отдохнуть. В половине четвертого ее провели в комнату, где четыре генерала и два безлико одетых мужчины заставили ее повторить все сначала.
   Все это время она не выказывала никакого нетерпения, гнева или раздражения. До нее стала постепенно доходить серьезность ее положения. Если эти мужчины не поверят ей и не помогут вернуться в ее страну, она потеряет все. Она потеряет свое «я», людей, которых она любит, и она потеряет свою национальность. И Ланкония получит самозванку в качестве королевы — женщину, снедаемую завистью… которая будет хотеть все что угодно, но не благополучия Ланконии.
   Она сидела прямо и отвечала на вопросы — опять и опять…
   В десять часов вечера они отослали ее назад в отель под вооруженной охраной. Военнослужащая женской вспомогательной службы сухопутных войск отправила ее принимать ванну, а сама стала — Ария знала это наверняка — обыскивать ее новую одежду. Ария сидела в ванне до тех пор, пока кожа ее не покрылась мурашками, чтобы дать женщине достаточно времени. В полночь она, наконец, смогла лечь спать.
 
   В большой комнате Пентагона клубами висел сизый дым от сигарет и сигар. Письменный стол красного дерева был уставлен пустыми стаканами, переполненными пепельницами и усыпан крошками съеденных сандвичей. Атмосфера была такой накаленной, что, казалось, мужчины дышали не воздухом, а густой смесью пота и ярости.
   — Мне это не нравится! — выкрикнул генерал Лайонс, сплевывая с губы мокрый табак сигары.
   — А я думаю — мы получили больше чем достаточно доказательств, что она говорит правду, — запальчиво огрызнулся конгрессмен Смит. Он единственный из шести мужчин выглядел довольно свежо, но все же под глазами его были круги от бессонной ночи. — Вы видели шрам на ее левой руке? По нашим сведениям, она упала во время охоты, когда ей было двенадцать.
   — Но откуда мы знаем, какая из принцесс лучше для Америки? — вставил генерал О'Коннор, глядя на обоих мужчин. — В сущности, Ланкония для нас мало что значит — кроме того, что сейчас нам нужен ванадий. И если эта принцесса-самозванка даст Америке ванадий, не думаю, что нам необходимо вмешиваться в их дела.
   — Мало, значит? И это слова военного?! Да Ланкония расположена возле России и Германии! Сейчас Россия — наш друг, но это — коммунистическая страна. После войны…
   — Ну-у, право, не стоит так горячиться. Кто знает, что будет с Ланконией после войны? Вы говорите, что нам нужно посадить эту принцессу обратно на ее трон.
   А разве нам не докладывали, что у нее есть родственники среди немцев королевской крови? Что, если она выйдет замуж за одного из них?
   Все шестеро мужчин заговорили разом.
   Генерал Брукс треснул кулаком по столу.
   — Я сказал — нам нужно, чтобы она была на троне. Вы слышали ее обещание дать Америке ванадий, если мы ей поможем? И она уж точно даст его нам, если выйдет замуж за американца.
   В комнате мгновенно повисла тишина.
   — За американца?! — конгрессмен Смит чуть не задохнулся от изумления. — Эти аристократишки, эта «голубая кровь» выходит замуж только за «голубую кровь». Мы уничтожили монархию в этой стране, надеюсь, вы еще не забыли? Так где же мы найдем американского принца, хотел бы я знать?!
   — Эта малышка сделает все для своей страны, — сказал генерал Брукс. — Вот помяните мои слова. Если мы скажем ей, что мы поможем, если она выйдет замуж за американца и позже сделает его королем, — поверьте мне, она это сделает.
   — Но разве мы не слышали, что она уже помолвлена?
   — Я видел его, — отмахнулся генерал Брукс. — Мелкая сошка, надутый коротышка, он годится ей в отцы. Наша принцесса нужна ему только из-за денег.
   — Наша принцесса? — фыркнул генерал Лайонс.
   — Она будет нашей, если мы поможем ей и посадим рядом с ней на трон американца. Подумайте о военных базах под носом у России и Германии.
   Мужчины подумали.
   — Итак, кого же мы выберем королем? — спросил конгрессмен Смит.
   — Того, кому мы можем доверять. Того, кто верит в Америку. Никаких этих мягкотелых слюнтяев.
   — Но у него должна быть отличная родословная, — предостерег генерал Брукс. — Мы не можем просить принцессу выйти замуж за гангстера или слабоумного дурака. Мы посадим на трон только сливки Америки.
   Генерал Аттенборо зевнул.
   — Предлагаю подумать и представить список на рассмотрение завтра. — Все охотно согласились.
   На следующее утро шестеро мужчин с заспанными глазами встретились снова. Четверо из них, не вдаваясь в подробности, спросили своих жен, кто из американцев мог бы стать хорошим королем. Верх одержал Кларк Гэйбл. Второе место занял Кэри Грант. Роберт Тэйлор тоже получил пару голосов.
   После четырех часов перепалки были выбраны шесть имен. Двое из них оказались молодыми конгрессменами, один — богатым бизнесменом, не таким молодым, и еще трое принадлежали к старейшим фамилиям Америки. Предок одного из них приплыл на «Мэйфлауэре»^[4].
   Имена были представлены на рассмотрение комитета и получили одобрение. Но всех их предстояло проверить досконально, и тут всем стало ясно: придется рыться в грязном белье. Если этому человеку предстоит стать королем, лучше заранее узнать семейные тайны.
   — И найдите этого парня — Монтгомери, — добавил потом конгрессмен Смит. — Давайте убедимся, что он умеет держать язык за зубами.
 
   Три дня Арию держали, словно пленницу, в ее номере. Двое мужчин с винтовками стояли снаружи у двери по двадцать четыре часа в сутки, и еще уйма солдат расположилась на улице под ее окнами. Наутро второго дня генерал Брукс любезно прислал ей целую кипу журналов.
   Ария села и впервые увидела реальную жизнь американцев. Они казались очень легкомысленными, интересовались в основном кинозвездами и шансонетками из ночных клубов. В журнале «Лайф» несколько страниц были аккуратно вырезаны, и по смыслу оставшегося Ария поняла, что речь там шла о наследной принцессе Ланконии.
   В шесть утра четвертого дня три военнослужащие женской вспомогательной службы сухопутных войск пришли в ее комнату, чтобы помочь ей одеться. Они действовали очень профессионально и бесстрастно делали то, что говорила им Ария, и не жаловались.
   В восемь она снова была в Пентагоне, ее усадили в конце длинного стола в обществе тех же шестерых мужчин, что и прежде. Они объяснили ей, что ей предстоит выйти замуж за американца и сделать его королем.
   Ария была так ошеломлена, что не сразу поняла, чего они от нее хотят. Она не позволила себе выказать свой ужас, но в душе у нее все похолодело. Кажется, эти американцы уверены, что могут просить ее сделать все! Она попыталась терпеливо объяснить им, почему американский муж для нее неприемлем.
   — Мой муж будет принцем-консортом, а ни у одного американца нет королевства, которое он мог бы присоединить к моему.
   — У вас будет «королевство Америка», — саркастически заметил один из мужчин.
   — Это невозможно, — ответила она менее терпеливо. — Я помолвлена и выхожу замуж. Моему народу не понравится, если я разорву помолвку, и моему дедушке-королю — тоже.
   Она была уверена, что теперь вопрос исчерпан, но она ошиблась. Конгрессмен Смит начал давить на нее.
   — Если мы противопоставим вас самозванке, предварительно не узнав, кто затеял все это безобразие, ваша жизнь снова окажется под угрозой. Стоит вам сделать хоть малейшую ошибку — и вам конец. Вы будете, как у нас говорят, «мертвая утка».
   — Утка?
   — Мертвая принцесса, если хотите. Мы должны выяснить, кто пытался вас убить и кто не хочет, чтобы Америка получила ванадий. Наверняка это кто-то из вашего близкого окружения.
   На это Ария ничего не ответила, но она поняла, что в сущности этот человек прав. Она чувствовала, как кровь отливает от ее щек, и пыталась не позволить себе побледнеть. Бесполезно говорить им, что самозванкой была ее кузина. Она хорошо понимала, что не Сисси была инициатором этого дела. Сисси была нервной, легко пугавшейся, слабохарактерной барышней. И если она заняла место Арии, то только потому, что кто-то сказал ей это сделать.
   — На нас работают две вещи, — заговорил молчавший до того большой седовласый мужчина с целой броней орденов на груди. — В первую очередь то, что им ничего не известно. Они не знают, что вы живы, и поэтому не будут вас искать.
   — И тут как раз пригодится наш план, — вмешался другой мужчина. — Мы дадим самозванке закончить поездку, вернуться в Ланконию, а потом арестуем ее. В это же самое время вы появитесь в Ланконии, и мы уверены — некто попытается приблизиться к вам, чтобы предложить вам занять место отсутствующей принцессы.
   — Таким образом, мы сможем выяснить, кто организовал покушение и подмену, — заключил конгрессмен Смит.
   Генерал Брукс прочистил горло.
   — Единственная сложность состоит в том, что вы должны быть американкой с американским мужем.
   Ария все-таки не понимала. Может, она ослышалась? Они совсем заморочили ей голову.
   — Но я — не американка. Как они могут подумать, что я — американка?
   — Мы научим вас.
   — Но зачем? — она чуть не охнула. Неожиданно ей захотелось только одного — вернуться домой. Она устала от странной еды, странных обычаев, устала говорить на чужом языке, когда приходилось думать, прежде чем сказать каждое слово. Она устала от людей, которые вели себя так, словно она была шпионкой, и горничных, проклинавших ее, когда она хотела, чтобы ей надели чулки. Она устала иметь дело с людьми и вещами, которых она не понимала. Она отчаянно захотела домой.
   Генерал Брукc взял ее руку и сжал, и она не отдернула ее.
   — Послушайте, если мы арестуем принцессу-самозванку и покажем вас такой, какая вы есть: как вы ходите, как вы едите всю еду с ножом и вилкой, тогда мужчины, которые пытались убить вас, попытаются сделать это снова. Но на этот раз они могут достичь своего. Мы сделаем так, чтобы им была нужна женщина, похожая на вас. Они станут ее искать, а мы подсунем им американку, которую они наверняка захотят научить быть принцессой.
   — Научить меня быть принцессой?! — в шоке переспросила Ария. Абсурдность этой идеи заслонила собой даже ее ностальгию.
   Генерал Брукс улыбнулся, видя ее состояние, но лица остальных мужчин были абсолютно серьезными.
   Ария решила, что ей лучше всего попытаться корректно высмеять их план.
   — Значит, меня сначала будут учить быть американкой, а потом — принцессой? — начала она.
   — Думаете, вы с этим справитесь? — парировал конгрессмен Смит.
   Она взглянула на него надменным уничтожающим взглядом.
   — Я достигну больших успехов на месте принцессы. Все дружно рассмеялись, кроме конгрессмена Смита.
   — Но для этого мне не нужен американский муж, — продолжила Ария, подчеркивая свои слова. Эти янки — они не только невоспитанные, они еще и сумасшедшие. Но, может, если она согласится хоть на часть их дурацкого плана, они забудут о своей еще более дикой затее?
   Генерал Лайонс наклонился вперед.
   — В сущности, непременным условием, при котором мы рискуем ради вас своей шеей, является то, что вы при этом сажаете рядом с собой на трон американского гражданина. Если вы не согласны, вы можете уйти отсюда через эту дверь, и мы будем считать, что никогда о вас ничего не слышали.
   Ей понадобилось время, чтобы прийти в себя и ответить. Нет, они не могли говорить это всерьез!
   — Но ведь я согласилась дать вам ванадий… Конгрессмен Смит взглянул на нее, и глаза его были холодными.
   — На самом деле нам нужно нечто большее. Ванадий — это сейчас, во время войны. После войны мы хотим иметь военные базы в Ланконии. Нам нужно место, откуда мы сможем присматривать за Россией и Германией.
   — Если вы выиграете эту войну, — сказала Ария, невольно показывая свой гнев. — Если победит Германия, тогда в Ланконии будет американский принц-консорт — ее враг.
   Нет, эта игра становилась уже просто опасной для Ланконии. И она должна была защитить свою страну.
   — Мы не проиграем, и он будет провозглашен королем, — отрезал конгрессмен Смит холодным, не терпящим возражения тоном.
   — Я не могу… — начала Ария, но закрыла рот. Они требуют слишком многого. Они требуют дипломатических жертв, военных жертв, еще и личных жертв! Она взглянула на свои руки. Но, если она не согласится, что будет с ней? Америка казалась ей самым странным местом, в какое она только когда-либо попадала, и поневоле остаться жить здесь навсегда…
   Она подняла глаза и увидела, что мужчины пристально смотрят на нее. Вошла женщина в форме и прошептала что-то генералу Бруксу. Он кивнул остальным.
   — Принцесса, — сказал он, вставая, — мы вынуждены вас ненадолго оставить. Я распоряжусь отвести вас под охраной туда, где вы сможете отдохнуть.
   Мужчины вышли, оставив Арию сидеть на стуле. Она никогда не сможет перестать ужасаться американским манерам, но, по крайней мере, они дали ей время подумать. Она пошла с вооруженным охранником в комнату ожидания.
 
   Шестеро мужчин вошли в комнату, где сидели четырнадцать уставших военнослужащих. Ни один из них практически не спал за те три дня, пока они собирали информацию о кандидатах на роль мужа принцессы Арии. Они получили право свободного проезда на всех видах военного транспорта в родные города кандидатов, чтобы поговорить со всеми, кто их помнит. Одна женщина даже сделала три завивки-перманент за три дня, потому что знала: лучшее место для сбора сплетен — это салон красоты.
   Группа военнослужащих встала, отдала честь, и один лейтенант выступил вперед, держа в руках бумаги.
   — Ну, что вы раскопали? — нетерпеливо спросил конгрессмен Смит.
   — Боюсь, ничего хорошего. Чарльз Томас Уэлден, — прочел лейтенант. Он рассказал о великолепной родословной этого молодого человека.
   — По-моему, все это звучит отлично, — сказал генерал Брукс. — Что же с ним неладно?
   — Он — гомосексуалист, сэр.
   — Следующий, — рявкнул генерал.
   Следующий кандидат — бизнесмен — женился в шестнадцать лет на непотребной женщине и теперь платит ей необъятную сумму, чтобы держаться от нее подальше. Развода не было.
   Еще один был заядлым азартным игроком, семья другого кандидата сколачивала себе состояние на спекуляциях товарами на черном рынке, наживаясь на бедствиях войны. Один из молодых конгрессменов продавал свой голос за деньги.
   — А последний? — устало и безнадежно спросил генерал Брукс.
   — Дед и бабка — немцы. Мы не можем быть уверены в его преданности Америке.
   — Ну, что нам теперь делать? — спросил генерал Лайонс. — Мы теряем драгоценное время. Через две недели самозванка возвращается в Ланконию. Если она успеет отдать ванадий немцам, нам придется принести войну на землю Ланконии, и тогда добыча ванадия, будет невозможна.
   — У меня есть брат, — сказала одна из военнослужащих, но никто не засмеялся.
   После минутного молчания встал второй лейтенант.
   — Господа, у меня есть рапорт, который может вас заинтересовать. Он на лейтенанта Монтгомери, который спас жизнь принцессе.
   — У нас нет времени… — возмутился конгрессмен Смит.
   — Прочтите, — заткнул его генерал Брукс.
   — Джарл Тайнан Монтгомери вырос в маленьком городке на побережье, в штате Мэн, в городке, которым его семья фактически владеет. Они — «Вобрук шиппинг».
   Лейтенант сделал минутную паузу, потому что теперь вся комната слушала его с напряженным вниманием. «Вобрук шиппинг» была огромной компанией и, когда разразилась война, первой предоставила свои заводы для строительства военных кораблей. Военно-морской флот был многим обязан «Вобрук шиппинг».
   — Его семья начала перебираться в Америку еще во времена царствования Елизаветы Первой — некоторые из них даже встречали здесь живых поселенцев. Девиз семьи — «Никогда не продавай землю», и они остались верны своей клятве. Они до сих пор владеют землями в Англии, которые когда-то принадлежали их предку, Ранульфу де Вобруку, жившему в тринадцатом столетии. В Америке восемнадцатого века они были очень богатыми по любым меркам; двое из них владели половиной штата Мэн, один женился на женщине по фамилии Таггерт. В начале девятнадцатого века некоторые из Таггертов покинули Восточное побережье в поисках удачи и потеряли все, но в 1880-х некто Кейн Таггерт сполна вернул их деньги. Тетка лейтенанта Монтгомери перебралась в Колорадо на рубеже веков и вышла замуж за сына этого самого Кейна Таггерта. Сейчас они живут в особняке из мрамора и владеют сталелитейной компанией «Фентон-Таггерт Стил». Это еще одно большое подспорье в войне. Лейтенант перевел дух.
   — Лейтенант Монтгомери также связан кровным родством с «Тайнан Миллз» в округе Колумбия. Кроме огромных капиталов, которыми ворочает семья Монтгомери, есть еще одна достойная внимания деталь — предки. Одна из них была великой княгиней в России, другая — французской герцогиней, и еще — несколько английских графов. Его предки сражались — и были отмечены наградами — на всех американских войнах. Даже женщины его семьи были отмечены наградами!
   А теперь о самом лейтенанте Монтгомери. Я не обнаружил даже намека на скандал — ни малейшего. Ни единого пятна в его биографии. Он работал на верфи своего отца, вместе со своими тремя братьями, почти с самого детства. Он — холостяк, и много времени проводит на своих лодках. Отлично учился в школе, три года был капитаном команды в местном клубе любителей гребного спорта. Записался добровольцем наутро после Перл-Харбора — как и его братья — и после прохождения обучения был послан в Италию. Полтора года назад был возвращен в Соединенные Штаты, получил офицерское звание, и ему было поручено наблюдать за переоборудованием гражданских кораблей в военные в Ки-Уэсте. Два месяца назад корабль сел на мель и, маневрируя, повредил отсек, где хранились боеприпасы. Возник пожар. Погибли одиннадцать человек, но лейтенант Монтгомери ликвидировал пожар, прежде чем боеприпасы могли взорваться. Лейтенант получил очень сильные ожоги, провел несколько недель в госпитале и получил отпуск, чтобы восстановить силы на острове. Там он и спас принцессу.
   Лейтенант положил на стол бумаги.
   — В заключение, господа, я хотел бы сказать: этот человек, лейтенант Монтгомери, — та самая максимально «голубая кровь», какую может предложить Америка.
 
   — Никогда! — чуть не задохнулась Ария. — Ни за что на свете я не выйду замуж за этого грубого, неотесанного хама! Да я лучше буду просить милостыню на улицах, чем стану его женой!
   Первый раз в жизни она не думала о том, чтобы скрыть свои эмоции. Она позволила своему отвращению, своему ужасу и негодованию вылиться на всеобщее обозрение. Теперь она твердо уверена: эти американцы сумасшедшие!
   Конгрессмен Смит посмотрел на нее с презрением.
   — Если бы дело касалось только лично вас, не было бы никакой проблемы. Но мне страшно даже подумать, что эта самозванка и ее советчики сделают с вашей страной. От всей души надеюсь, что они не убьют вашего дедушку.
   Он закрыл свою папку и сказал голосом, в котором звучал металл:
   — Рад был познакомиться с вами, принцесса. Желаю вам всего наилучшего — что бы с вами ни случилось.
   Перед глазами Арии промелькнули картины: Сисси на троне, а рядом с нею некто — убийца, который манипулирует ею. Ланкония и раньше была на волосок от войны. Захочет ли убийца втянуть страну в войну, которая уже охватила полмира? Некоторые ланконийцы давно поговаривали, что подорванной экономике Ланконии пойдет на пользу, если она вступит в войну. Это были престарелые мужчины, у которых не было детей, и они не знали, что такое страх потерять своего ребенка. Конечно, они будут поддерживать убийцу, если тот не захочет сохранять нейтралитет в войне.
   Ария представила себе, как она живет в каком-нибудь американском отеле и читает в газетах о разбомбленных ланконийских городах и деревнях. И все эти смерти будут по ее вине. Чтобы спасти сотни, может, тысячи жизней, она должна выйти замуж за мужчину, который ей так противен.
   — Подождите! — окликнула она конгрессмена Смита.
   Он остановился в дверях, но не обернулся.
   — Я… я сделаю то, что вы хотите, — прошептала она. Она держала спину прямо — все ее мышцы были напряжены, как сталь. Она чувствовала, что если хоть немного расслабится, то разразится целым потоком слез.
   — За лейтенантом Монтгомери уже послали, — сказал конгрессмен Смит с самодовольной ухмылкой, прежде чем выйти из комнаты.
   — Ублюдок! — пробормотала женщина-военнослужащая за спиной Арии. Она взяла Арию за руку. — Золотко, вам нужно хорошенько выплакаться. Пойдемте со мной. Я отведу вас в кабинет генерала Гилкриста. Он сейчас в отъезде, и там вас никто не потревожит. Этот Монтгомери и впрямь такое дерьмо?
   Ария позволила, чтобы ее отвели под руку. Комок в горле не давал ей говорить, ей удалось кивнуть.
   — Подонки! — воскликнула женщина. — Как я рада, что я — американка. Никто не может указывать американцу, что ему делать. Я могу выйти замуж за того, за кого мне вздумается!
   Она открыла дверь.
   — Заходите. Не включайте свет, и никто не догадается, что вы здесь. Я приду в пять. До этого времени ч и понятия не имею, куда вы пошли.
   Она подмигнула Арии и закрыла дверь.
   Ария села на маленький кожаный диван и до боли стиснула руки. Она боялась, что если начнет плакать, то никогда не перестанет. Она заставила себя мысленно увидеть Ланконию в огне войны. Нет, она спасет свою страну от разрушения, спасет ее от гибели, даже если ей придется совершить этот ужасный поступок. К несчастью, она не могла при этом не помнить о насмешках лейтенанта Монтгомери, его грубости, о том, как он тащил ее, запихивал в свои лодки и машины.
   Господи, разве можно выдрессировать такого человека на роль принца-консорта?!
   Чем больше она думала, тем хуже ей становилось. И она молила Бога, чтобы ее дедушка понял, что толкнуло ее на такой кошмарный поступок.