Дейли Джанет. Неотразимый бродяга

 
   После изгнания непрошеного гостя люди стали возвращаться к постройкам, оживленно переговариваясь. Знакомый силуэт Холта отделился от общей массы и стал приближаться к тому месту, где продолжали стоять Диана и Майор. Лунный свет делал его кожу похожей на темную бронзу, высвечивая лишь белки глаз и заставляя их загадочно поблескивать в темноте.
   – Он еще вернется, – объявил он ровным и уверенным голосом. – Надо будет выставить охрану, пусть сменяются каждые четыре часа.
   – Согласен, – ответил Майор, хотя никто на это раз его согласия не спрашивал.
   – Возможно, нам повезет и после нескольких бесплодных попыток он сам откажется от покушения на наших кобылиц. – Холт посмотрел в сторону темневших на горизонте гор, в направлении которых исчез иноходец.
   – Нет сомнений, что так оно и будет. – Майор обернулся к своим спутникам. – Итак, вы вдвоем…
   – Ты можешь не беспокоиться в отношении Холта, – предупредила Диана вопрос отца и с некоторой горечью добавила: – Мы достигли взаимопонимания. Он по-прежнему будет заведовать всем нашим хозяйством, и я не стану ему мешать. Сама же я буду продолжать заниматься лошадьми, обучать молодняк, а кроме того, думаю, смогу помочь тебе с бумагами.
   Диана успела пожалеть о том неконтролируемом всплеске эмоций, свидетелем которого Холт стал в ее доме. Теперь он полностью в курсе ее слабых сторон. Хотя оба они и испытывали друг к другу непреодолимое сексуальное влечение, противоречия между ними никуда не исчезли. Интересы их неизменно сталкивались, касалось ли дело Гая, Майора или просто соперничества друг с другом. В определенном смысле они по-прежнему оставались врагами, просто на этот раз Диана смирилась с его победой.
   – Что ж, я рад, что все уладилось, – заключил вполне довольный Майор.
   Теперь в разговор вступил Холт:
   – Да, вопрос решен. – Взгляды Дианы и Холта ненадолго встретились, чтобы продемонстрировать друг другу сдержанность и непреклонность. Затем Холт перевел глаза вновь на отца девушки. – Извините, Майор, мне надо установить людям график дежурства.
   – Конечно, ступайте, Холт. И приятной вам поездки завтра. – Когда Холт удалился, Майор повернулся к дочери: – Не пора ли и нам возвратиться в дом?
   – Да. – Диана стала спускаться со своего наблюдательного пункта. – А куда это собрался Холт?
   – Он летит в Калифорнию, чтобы посмотреть тамошних жеребцов. Меня действительно радует, что вы по-доброму уладили с ним свои разногласия, – повторил он, когда они уже приблизились к дому.
   – Да-да, – рассеянно бросила Диана.
   – Мне всегда хотелось, чтобы вы жили мирно бок о бок здесь, на ранчо. Кстати, он бы мог стать тебе хорошим мужем. Он трудолюбив, честен… – Майор вздохнул. – Хотя я, конечно, не собираюсь выступать для вас в роли свахи.
   Диана была настолько ошарашена услышанным, что застыла как в столбняке.
   – Так ты для этого нанял его на работу? В качестве моего возможного мужа?! – Она могла бы еще добавить: «Ты для этого его пестовал и приучал к управлению ранчо?»
   – Конечно же, нет, что за мысль! – рассмеялся Майор ее неожиданному предположению. – Я взял его потому, что его квалификация соответствовала моим требованиям на тот момент. Правда… спустя три или четыре года я действительно стал подумывать о том, о чем только что тебе сказал. Но к тому времени вы уже начали беспрестанно ссориться друг с другом, и мне оставалось только надеяться, что рано или поздно все образуется. А пока что все было так, как было.
   – Но ты никогда даже не намекнул мне о своих замыслах.
   – Зачем? Меньше всего мне хотелось бы видеть вас вместе, но без взаимной любви.
   – Порой любовь играет с людьми злые шутки.
   – Ты имеешь в виду Рэнда и все то, что было между вами, – догадался Майор. – Он не любил тебя, а иначе никогда не позволил бы себе распространять о своей жене эти грязные слухи. Любовь – это замечательное, очищающее чувство.
   Сердце Дианы замерло.
   – Так ты в курсе этих сплетен?
   – Да, они дошли и сюда, – признал отец.
   – Я…
   – Тебе нет нужды оправдываться, – остановил он Диану. – Забудь и не думай об этом.
   По тону его слов Диана поняла, что он действительно не желает слушать оправданий. Он просто хотел, чтобы воспоминания обо всем этом навсегда стерлись из их памяти. Засунув руки в узкие карманы джинсов, Диана также предпочла перевести разговор в другое, менее болезненное русло. Хотя как бы то ни было, а сознание того, что Майор в курсе всех этих грязных историй и предпочитает не думать о них, не прибавило Диане душевного спокойствия.
   На следующую ночь иноходец нанес кобылицам еще один визит. Такой же шум, что и прежней ночью, разбудил Диану, и она до самого утра так и не смогла по-настоящему уснуть. С постели она поднялась поздно. Майор уже позавтракал и теперь, как обычно в это время, отдыхал в своей комнате.
   Стараясь не шуметь, Диана вышла из дома и направилась к конюшням. Солнце стояло уже высоко в небе и ощутимо пригревало. К полудню будет по-настоящему знойно. Горы подернулись легкой дымкой. Тени от небольших облачков скользили по их склонам.
   – Диана!
   Она обернулась и, прикрыв от солнца глаза рукой, чтобы лучше видеть, узнала Гая. Она не встречала его в эти последние несколько дней, с того самого момента, как он бросил ей в лицо горькие слова и исчез, чтобы загнать кобылиц во внутренний вольер ранчо.
   Диана тяжело переносила сложившиеся между ними отношения и не знала, как поступать с этим пылким юношей, столь настойчиво и беззаветно добивавшимся ее расположения. Догадывался ли он о том, что его фигура и голос лишь сильнее напоминали ей о его отце? Диана постаралась отогнать от себя эти мысли и тут заметила цветы в руках Гая.
   Когда он подошел к ней вплотную, она увидела его настойчивый и немного заискивающий взгляд, словно ласкавший ее лицо.
   – Мир? – с сомнением проговорил он. Диана взяла протянутый букетик.
   – Ветреница, очень мило с твоей стороны, Гай. – Ее слова, казалось, несколько развеяли его напряженное состояние.
   – Это не случайно… я имею в виду ветреницу, – пояснил он со сдержанной улыбкой. – Я хотел купить цветы в городе, но именно эти, как никакие другие, очень похожи на тебя, такие же нежные, не признающие неволи и хрупкие в неумелых руках. В последний раз я пытался заставить тебя расти там, где хотелось мне, но с ветреницами так не поступают. Прости меня. Ведь ты больше не сердишься?
   Ну почему он такой ранимый и так мягок с ней? Она уже устала причинять людям боль и быть источником их неприятностей. Все стало бы гораздо проще, если бы он по-настоящему рассердился на нее, для него же лучше… Диана больше не могла позволить ему идеализировать ее.
   – Я поступила с тобой жестоко и безжалостно. Единственное, что извиняет меня, так это то, что мои мысли заняты другим, – сказала она.
   – У всех у нас бывают моменты, когда нам не хочется видеть людей. – Его взгляд был полон обожания.
   Диана опустила глаза на цветы и стала осторожно перебирать пальцами нежные розоватые лепестки.
   – Тебе не следует проявлять ко мне излишнюю чуткость, Гай. Все это как-то неестественно.
   – Единственное, что получается у меня совершенно естественно, – это любить тебя. – Голос его утратил вдруг уверенность, став ломким и вибрирующим. – Мне теперь кажется, что я всегда тебя любил, Диана, всю свою жизнь.
   – Не надо так говорить. – Руки ее блуждали по слегка поникшим цветкам, обрывая зеленые листья.
   – Хорошо. – Оба они, впрочем, понимали, что его молчание ничего не меняет. – Я шел к дому, чтобы увидеть тебя. Мне надо будет съездить в город, кое-что купить по хозяйству. Я подумал, может быть, ты тоже захочешь прокатиться. У тебя будет прекрасная возможность немного развеяться, походить по магазинам.
   Идея была очень заманчивой, и вместо того, чтобы отказаться, что действительно следовало бы сделать, Диана отлично это понимала, она неожиданно для себя согласилась на его предложение.
   – Ты отправляешься прямо сейчас?
   – Нет, примерно через час. Сначала мне надо закончить некоторые дела, и… – Он бросил взгляд на свою запыленную рабочую одежду, к которой кое-где пристали завитки конского волоса. – Мне еще надо привести себя в порядок.
   – Хорошо, – с готовностью кивнула Диана.
   Оставшееся до отъезда время она с толком использовала на то, чтобы переодеться и переговорить с Софи, предупредив ее о своем предстоящем отсутствии. Сменив джинсы на пеструю широкую юбку и белую симпатичную блузку с широким вырезом в сборку, Диана отправилась искать Гая. На дворе ранчо его не было. Так как он не сказал ей, в какой машине они отправляются, Диана решила зайти за ним в дом, где они обитали вместе с Холтом.
   Немного задержавшись у проволочной противомоскитной двери, она негромко постучала и позвала:
   – Гай!
   За дверью громко жужжал вентилятор, гонявший по комнате теплый воздух. Диана решительно вошла внутрь. Слегка наклонив голову, она вслушивалась в звуки дома, пытаясь определить местонахождение юноши. Не один год минул со времени ее последнего посещения этого жилища. Зал, столовая и кухня были объединены в единое помещение, из которого двери вели в две крохотные спальни и в ванную. Вокруг царили чистота и порядок, не позволявшие сколь-нибудь определенно судить о характере обитателей. Однако тут Диана заметила на одной из полок спортивные кубки. С любопытством девушка подошла ближе и стала с интересом рассматривать золотые таблички с именем Гая и надписями о его достижениях в стрельбе. Над полкой помещалось деревянное ложе для ружья, которое, впрочем, пустовало.
   Дверь одной из спален внезапно открылась, и Диана обернулась на звук. На нее удивленно смотрел Холт, продолжая держаться за ручку так и не успевшей закрыться двери. Диана также изумленно застыла, чувствуя, как перехватило дыхание у нее в груди, а сердце, казалось, забилось так, что слышно было во всей комнате.
   Совершенно определенно, он только что вышел из душа. Его мокрые волосы блестели влажными темными волнами, грудь была оголена, и на смуглой коже застыли капельки еще не высохшей воды. Черные брюки облегали узкие бедра, лишний раз подчеркивая ширину его мускулистых плеч. Диана почувствовала слабость от прокатившегося по ее животу первобытного и волнующего озноба, словно перевернувшего что-то у нее внутри.
   Его взгляд медленно и бесстыдно заскользил двумя серебристыми лучами по ее груди под тонкой, полупрозрачной тканью блузки, затем прошелся по бедрам в пышной драпировке яркой юбки. Нервы Дианы под этим безжалостным взглядом словно оголились и затрепетали в мучительно онемевшем теле.
   – Ты пришла, чтобы пригласить меня к себе? – спросил он ее издевательски-насмешливым тоном, с немалой толикой неприкрытого цинизма.
   – Я… я не знала, что ты уже вернулся. – Черт! Что это она бормочет, как некий провинившийся подросток? Да, он начисто лишал ее присутствия духа, но необязательно представать перед ним в столь жалком и беспомощном виде!
   – Я приехал минут двадцать назад. – Продолжая неотрывно смотреть на Диану, Холт закрыл наконец дверь спальни и встал, широко расставив ноги, ясно демонстрируя намерение оставить инициативу за собой.
   – Я была в доме и не слышала звука подъехавшей машины.
   Вентилятор мерно крутился на кухонной стойке за спиной Холта. «Господи, – с трепетным ужасом думала Диана, – я чувствую его запах. Запах его мыла, его лосьона, мускусный животный аромат его тела». Жар раскалившейся под полуденным солнцем пустыни обволакивал ее, пьянящий и удушливый, словно благоухание летних трав.
   Холт окинул внимательным взглядом комнату.
   – Ты что же, производишь смотр жилых помещений? – продолжал он в том же духе.
   – Я собираюсь в город вместе с Гаем. Мы должны были встретиться как раз в это время.
   Казалось, температура в комнате вдруг стремительно упала до минусовой отметки. Лицо Холта мгновенно превратилось в застывшую бронзовую маску, надменную и устрашающую. Волшебные нити, только что соединявшие их и столь сильно опутавшие было Диану, растворились в атмосфере наступившего почти осязаемого отчуждения.
   – Что ты здесь делаешь?! – вновь спросил он, на этот раз холодно и резко.
   Диана растерялась, считая, что причина ее появления в их доме очевидна, однако не рискнула проигнорировать заданный вопрос.
   – Я не нашла Гая во дворе. Он собирался, кажется, переодеться перед поездкой, вот я и зашла.
   – Его здесь нет!
   – Я уже поняла…
   – Я хочу сказать, – перебил ее Холт с кривой усмешкой на губах, не обращая внимания на примирительно-извиняющийся тон Дианы, – что он здесь больше не живет.
   Диана была слишком поражена его неожиданным заявлением, чтобы достаточно быстро на него отреагировать.
   – Что? И где же?.. – наконец оправилась она от изумления.
   – Ты что же, действительно полагала, что он и дальше останется со мной под одной крышей, учитывая, во что теперь по твоей милости превратились наши отношения? – хрипло выкрикнул Холт прямо ей в лицо, словно наотмашь ударил сыромятным хлыстом.
   Диана инстинктивно отшатнулась.
   – Я не думала… Когда… – она не смогла произнести до конца сорвавшийся было с ее губ вопрос.
   – В ту ночь, когда мы вернулись, он отправился спать на конюшню. На следующий день он выбросил весь хлам из того старого трейлера и перебрался в него. Удивительно, что он еще не поставил тебя об этом в известность, – с сарказмом произнес Холт. – Учитывая уединенность вагончика, он вполне мог бы посвящать тебе ежевечерне по паре незабываемых часов.
   – Я едва виделась с ним после нашего возвращения, а говорила и того меньше, – вся вспыхнув, пробормотала Диана.
   – Ты никогда его особенно не баловала, нашего малыша, – презрительно процедил сквозь зубы Холт.
   – Я и без тебя прекрасно знаю, как я с ним обходилась. Неужели ты думаешь, что я сейчас не жалею обо всем, что произошло? – Ее возмущенная тирада взывала тем не менее к пониманию.
   – Ты что же, пытаешься теперь оправдаться? Может быть, хочешь, чтобы я тебя еще и пожалел? – язвительно парировал Холт. Впрочем, гнев его несколько угас, и он продолжил уже более спокойным голосом: – Какая теперь разница? Ты окончательно отвернула его от меня, Диана. Теперь остановить тебя я уже не в силах. Он – твой, хочешь позабавься, хочешь сломай. – Холт умолк и отвернулся.
   – Он мне не нужен. – Диана прикусила губу, вновь увидев перед собой ужасные пересекающиеся рубцы на спине мужчины. Кончики ее пальцев еще помнили их с тех пор, как ласкали это неподатливое тело. В то первое лето их встречи Диана так и не получила ответа на вопрос, который теперь повторила. – Эти шрамы у тебя на спине… откуда они?
   Она заметила, как дрогнули его мышцы, когда Холт вдруг словно весь напрягся от услышанного. На негнущихся ногах он прошел к кухонной стойке и взял из шкафчика чистый стакан.
   – Иди ищи Гая. – Он по-прежнему откровенно не желал отвечать ей.
   Подставив стакан под кран, Холт повернул вентиль холодной воды. Влекомая какой-то непреодолимой силой, Диана двинулась к нему. Подойдя сзади почти вплотную, она остановилась как завороженная, продолжая неотрывно глядеть на эти бледные отметины на его черной от загара коже.
   – Тебя… секли кнутом? – чуть слышно проговорила она. Ее пальцы осторожно коснулись неровных рубцов. – За что?
   Почувствовав ее прикосновение, Холт резко повернулся, выпустив из рук стакан, со звоном упавший в мойку, и грубо схватил ее кисть так, что отчетливо послышался хруст тонких косточек, сдавленных в его пятерне, словно в тисках. Глаза его сверкали неподдельным бешенством.
   Голова Дианы от неожиданности резко откинулась назад, черные как смоль волосы взметнулись и обнажили беззащитную белизну шеи. В попытке ослабить сокрушительный захват безжалостных пальцев Диана инстинктивно подалась навстречу Холту. Через складки своей пышной юбки она чувствовала напряженные мышцы его ног. Этот физический контакт мгновенно заставил испариться страх, сковавший было все ее существо. Ее темно-голубые, словно сапфиры, глаза потускнели от нестерпимой боли и необузданного желания покориться его власти.
   Вспыхнувшее в Диане чувство не могло остаться незамеченным. Она услышала, как его дыхание все больше стало походить на хрип, и увидела, как глаза Холта остановились на ее губах, влажных и зовущих. Наконец она смогла пошевелить пальцами своей онемевшей руки. Его ладонь коснулась ее плеча. Чувствуя подсознанием и зная на опыте, что ее ждет, Диана уже предвкушала крепкие объятия сильных рук, противостоять которым было выше ее сил.

13

   – Диана? – раздался вдруг во дворе голос разыскивавшего ее Гая.
   Волшебное мгновение, сулившее блаженство, истекло столь же стремительно, как и возникло. Хотя Диану еще не окончательно покинуло желание потеснее прижаться к Холту, напомнить ему и себе, как чудесно подходят друг другу их тела, слившись в одно неразрывное целое, желание заставить своего избранника забыть о том, другом мире, что остался за дверью дома, забыть о голосе Гая, продолжавшего ее звать. Если бы Диана почувствовала, что у нее есть хотя бы малейший шанс удержать Холта на своей груди, она без раздумий пожертвовала бы и гордостью, и достоинством, превратившись в бесстыдную распутницу, в жрицу боголикого Эроса, верную лишь своим чувствам и необузданную в своих фантазиях, как и всякий, кто познал рабство страсти. Но Холт уже не откликался на ее пылкие и многообещающие посулы. Напротив, он решительно оттолкнул Диану от себя, меряя жалкую в своих притязаниях женщину беспощадным взглядом, исполненным оскорбительного недоумения и брезгливости.
   Ни слова не было более ими произнесено. Диана наконец не выдержала его взгляда и опустила глаза. Оправив юбку, она покорно повернулась и не спеша двинулась к выходу. Когда Гай обернулся на звук захлопнувшейся за нею двери, Диана автоматически улыбнулась ему дежурной улыбкой вежливости.
   – Я искала тебя, – произнесла она на удивление спокойным и ровным голосом.
   Гай бросил встревоженный взгляд на дверь за ее спиной. Знал ли он о возвращении Холта? Из дома не раздавалось ни звука, ни шороха. Гай взял девушку за руку и повел к пикапу, стоявшему неподалеку.
   – Я там больше не живу, – заметил он, – переехал вместе с пожитками.
   – Ты ничего мне об этом не говорил. – Диана искусно скрыла свою осведомленность за этим безукоризненно правдивым утверждением.
   – Я сплю теперь в том старом трейлере, за резервуарами с горючим. – Он открыл дверцу с ее стороны и помог Диане устроиться на сиденье. – Там не очень-то уютно. – Он взглянул на нее, и Диана отметила про себя, что ему так и не удалось овладеть искусством таить и контролировать свои чувства. – Моему дому недостает женской руки, Диана.
   Диану тронул этот искренний призыв о помощи, но она подавила в себе приступ жалости к неискушенному юноше, проявляя завидное мастерство во владении своими эмоциями.
   – Не моей руки, – ответила она с благодушной улыбкой. – Роль счастливой домохозяйки мне порядком наскучила. Другая будет, без сомнения, просто счастлива превратить твой вагончик в уютное любовное гнездышко. – Диана постаралась, чтобы ее шутка была воспринята Гаем как можно менее болезненно.
   – Заманчиво, нечего сказать, – попытался улыбнуться ей в ответ Гай, – вот только у меня нет никакого желания искать эту самую «другую».
   Диане наконец наскучила эта комедия, и она выразилась более определенно:
   – Я не в силах ответить на твою любовь, Гай. Не хочу делать тебе больно, но давай оставим эту тему.
   Он опустил глаза и захлопнул за ней дверцу.
   – Мои чувства неподвластны твоим желаниям, – пробормотал он в ответ и направился вокруг капота машины к своему месту за рулем.
   Первые несколько миль они ехали в полном молчании. Гай первым бросил играть в молчанку, сделав какое-то замечание по поводу здоровья лошадей. Диана ответила ему, и напряжение неудачно начавшейся поездки стало постепенно ослабевать. Они продолжали обмениваться малозначительными фразами о том о сем, и вскоре беседа как-то сама собой оживилась, и вот они уже беззаботно болтали, совсем как в те счастливые времена, когда Диана только появилась вновь в отцовском доме. До того момента, пока все так неожиданно и бесповоротно не осложнилось.
   Когда на обочине дороги показалось популярное место для пикников с прилегающей автомобильной стоянкой, Гай чуть притормозил и, повернувшись к Диане, спросил, лукаво блеснув своими голубыми глазами:
   – Почему бы нам не остановиться ненадолго и не размяться? Здесь наверняка можно будет глотнуть холодного пива и похрустеть попкорном.
   – А ты тут, похоже, завсегдатай, – пошутила Диана в ответ.
   – Место действительно удобное, особенно если колесо спустило и в горле окончательно пересохло, когда ты его наконец заменил. – Между тем машина, потеряв ход, почти остановилась. – Итак? Что будем делать? Пить хочешь? Если ты не спешишь, то мои дела в городе могут и подождать.
   Манеры и настроение Гая не предвещали ничего большего, чем вполне невинную прогулку, и Диана с легким сердцем согласилась:
   – Что ж, давай притормозим на минутку-другую.
   Машина свернула с шоссе и припарковалась, стукнувшись передним колесом о бордюрный камень в конце стоянки под низкорослым деревцем с шишковатым стволом. Выключив двигатель, Гай лихо спрыгнул со своего сиденья.
   – Чего желаете, мисс?
   Диана ответила ему в том же духе, с наигранной и дурашливой серьезностью:
   – Бокал холодной шипучки. – Его повадки заставили ее вновь почувствовать себя юной и беззаботной девчонкой лет эдак пятнадцати.
   – Какой сироп?
   – На ваш вкус.
   Веселые огоньки продолжали играть в голубых, как небо пустыни, глазах Гая, который вдруг широко развел руки и галантно поклонился своей девушке.
   – Искренне польщен вашим доверием.
   Со смехом Диана протянула ему руку со своего места, призывая поумерить пыл завзятого кавалера.
   – Надеюсь, вы сможете сразить меня изысканным вкусом напитка.
   С деланной покорностью Гай направился к открытому кузову грузовичка. Диана услышала за спиной стук пивных банок и звук открываемых бутылочек с водой. Вскоре Гай появился и передал ей холодную бутылку кока-колы. Диана с наслаждением откинулась на спинку и, расслабившись, вытянула ноги.
   – М-м, очень недурно, – пробормотала она, отхлебнув из горлышка.
   – Ничто не может быть лучше чего-нибудь холодненького в такой жаркий день. – Сам он пил пиво, и запах солода стал наполнять нагретую солнцем кабину.
   Взор Дианы бесцельно блуждал по прилегающей к стоянке территории, отмечая заполненные баки для мусора, бумажные шарики и пустые металлические банки, разбросанные у столов, установленных для любителей перекусить на свежем воздухе. Похоже, они с Гаем были отнюдь не одиноки в желании притормозить у обочины и насладиться прохладной тенью и тишиной.
   – А здесь бывает немало людей, ведь так? Но прямо скажем, немногие заботятся о тех, кто явится сюда после них. – И Диана указала Гаю на мусор, катавшийся по площадке.
   – Да, народ сюда ездит, – согласился тот. – Любители попить пивка и… влюбленные парочки в поисках уединения.
   Убаюканная дружеской атмосферой, которая, кажется, наконец установилась между ними, Диана не придала его замечанию никакого значения и охотно пошутила в ответ:
   – Чувствуется, что человек знает, о чем говорит. И сколько раз ты приглашал сюда девушек на посиделки?
   Гай отпил глоток пива, а остатки взболтал в банке.
   – Если скажешь, сколько раз ты сама здесь побывала, то я тебе отвечу, – парировал он.
   – Ну, это просто. Я ни разу здесь не была. У мальчиков, с которыми я училась в школе, не хватало духа на то, чтобы прокатиться и погулять с дочкой Майора.
   Когда Гай поднял голову, Диана увидела в его взгляде то самое выражение, которого больше всего опасалась.
   – Я рад, что ты ни с кем не была здесь до этого. Я тоже не приводил сюда никого. – Он поставил полупустую банку на приборную доску и повернулся к Диане. Широкая кабина пикапа вдруг показалась ей очень тесной.
   – Значит, мы оба здесь впервые. – Диана не подала вида, что почувствовала в его словах какой-то намек. – Будем считать, что мы таки съездили на природу попить пивка. Ты, по крайней мере, его точно попил. – Она указала на банку напротив Гая. – Лучше бы все же допить, а то теплым станет.
   – Диана, не надо меня избегать. Не принимай меня за…
   – Я и не избегаю. – Диана предпочла на этот раз слукавить. – Я просто не хо…
   – Не надо, помолчи. – Гай придвинулся ближеи положил ей руку на плечо. Диане оставалось либо отреагировать на это спокойно, либо вжаться в дверцу машины. Она предпочла первое, предусмотрительно держа свою руку наготове, чтобы в случае чего удержать Гая на подобающей дистанции. – Ты так красива, Диана. Знаю, что уже говорил тебе об этом, но хочется говорить еще и еще.
   – Не надо, Гай. – Она старалась проявлять терпение и оставаться твердой, не обостряя ситуации.
   – Я действительно так думаю, а не просто языком болтаю, – настаивал Гай. – Твои волосы подобны шелку. – Он протянул руку к ее голове и коснулся пальцами ее локонов, наслаждаясь ощущением. – Черные как ночь и сверкающие, как звезды на небе.
   От легкого движения головы девушки локон выскользнул из его руки и лег на прежнее место. Ничуть не смутившись, Гай легонько касался теперь ее лица, поглаживая кончики длинных загнутых ресниц Дианы.