Дейли Джанет. Неотразимый бродяга

   На выходе из пересохшего русла Диана невольно взглянула на те деревца, где по первоначальному плану Холта должна была быть ее позиция для продолжения преследования. В глубине души Диана все-таки надеялась увидеть там Гая, вдруг ее участие в охоте заставило его изменить свое решение. Но под деревьями никого не было. Значит, рассчитывать ей теперь приходилось только на саму себя. Стараясь не обращать внимания на боль, сковавшую мышцы ее натруженного тела, Диана вновь начала подбадривать своего коня, чтобы слишком не отстать от мустанга, который уже выбирался из устья каменной реки.
   Холм продолжал постепенно расти перед ее глазами. Диана пыталась сконцентрироваться на преследуемом животном, а не искать глазами случайного отсвета ружейного ствола в руках Холта. Мустанг неумолимо приближался к холму. Он еще не выбрал, двигаться ли ему по открытой местности или нырнуть в лощину, но как бы то ни было, теперь он оказался в пределах досягаемости прицельного выстрела. Диане стало нехорошо от мысли, что мустанг может быть в любой момент сражен пулей и прямо на ее глазах покатится по земле. Она невольно зажмурилась, чтобы не увидеть этого ужасного зрелища.
   Внезапно ее мерин резко вильнул в сторону, чуть ли не развернувшись в обратном направлении. Диана почувствовала, как седло стало уходить из-под нее, и она начала неумолимо сползать со спины своего скакуна. В отчаянии она ухватилась за луку и краем глаза заметила дикого кролика, в панике юркнувшего в заросли шалфея. Она еще пыталась Вновь выровняться в седле, когда ее мерин сделал вдруг внезапный рывок вперед, полностью лишив наездницу точки опоры. Диана почувствовала, что летит, и ясно увидела приближающуюся поверхность иссушенной почвы. Она инстинктивно вытянула перед собой руки, чтобы хоть как-то смягчить удар при падении, и со всего маху рухнула на землю, потеряв сознание.
   Когда Диана пришла в себя, то поняла, что лежит на животе. Она ощущала движение горячего воздуха на своей руке. Потом услышала какое-то фырканье, и рука ее стала влажной. Ресницы девушки дрогнули. Сквозь их неплотную завесу Диана увидела что-то белое прямо перед своим лицом.
   Сознание окончательно вернулось, когда она вдруг с ужасом поняла, что это жеребец склонил над ней свою голову, изучая своего поверженного преследователя. Инстинкт подсказывал Диане, что сейчас самое главное не пошевелиться, но ее полная неподвижность была скорее вызвана сковавшим все ее существо страхом.
   Продолжая с замиранием сердца следить сквозь полуопущенные веки за мустангом, Диана видела, как тот трясет головой и бьет копытом в каких-то нескольких ярдах от того места, где она лежала. Создавалось впечатление, что он призывал своего противника подняться и наконец схватиться с ним в открытом бою.
   Ноздри коня раздувались, храп покраснел. Его голова была вытянута в направлении тела Дианы, а длинная челка почти скрывала огромные черные глаза животного. Его молочно-белая шкура была покрыта пеной и припорошена пылью пустыни. Сама поза иноходца выражала нетерпение и готовность ринуться в атаку. Снизу жеребец выглядел огромной белой горой. Такой необычный ракурс только усиливал чувство опасности. Диана прекрасно представляла, чего стоили его зубы цвета слоновой кости и какая сила скрывалась в этих стальных копытах. Холодный пот выступил на теле девушки, и кровь застыла в ее жилах от непреодолимого ужаса перед грозным животным.
   В этот момент она услышала звук ружейного выстрела, и фонтанчик пыли взметнулся справа от жеребца. Звук исходил со стороны холма, на котором должен был занять позицию Холт. Мустанг вскинул голову, но остался на месте. Второй выстрел был точнее, и пуля отскочила от камней у самых его копыт. Развернувшись на задних ногах, жеребец помчался прочь, когда третий выстрел прочертил кровавую черту у основания его хвоста. Диана услышала, как, прежде чем броситься изо всех сил наутек, иноходец издал оглушительный, больше похожий на человеческий, крик боли и ярости.
   Диана освободилась из сковавшего ее тело оцепенения, и волны отступающего страха заставили ее задрожать, расслабляясь. Первые свободные глотки воздуха сопровождались сдавленными всхлипываниями в гортани, и наконец она почувствовала, что силы стали понемногу возвращаться в ее распластанное на земле тело. Она поднялась на колени и отбросила волосы с лица, пережидая, когда лихорадочная дрожь окончательно успокоится.
   До ее слуха донесся топот копыт. Повернув голову, Диана увидела, как Холт уже соскакивал с седла, по-прежнему сжимая в руке ружье. Диана с Трудом поднялась на ноги. Прежде чем она успела сделать хоть шаг, он уже был рядом и немедленно заключил девушку в свои объятия так, что она почувствовала, как приклад оружия впился между ее лопаток.
   – С тобой все в порядке? – Его поспешный встревоженный вопрос был самым приятным звуком, какой она когда-либо слышала.
   Диана вжалась в его грудь, ощущая, как отдает ему продолжавшую сотрясать ее дрожь. Пальцы Холта поправили ее волосы и осторожно приподняли лицо Дианы, чтобы убедиться, что с ней действительно все в порядке.
   – Все хорошо, – торопливо подтвердила Диана и улыбнулась ему.
   Его глаза неутомимо ласкали ее лицо, а их стальной блеск словно проникал внутрь ее существа.
   – Никогда больше не пугай меня так! – выдохнул Холт. – Передо мной на мгновение возникли… – он замолчал, не окончив фразы. Но Диане и самой было понятно, что она могла в любое мгновение оказаться в положении затоптанного Руби или растерзанного зубами мустанга призового жеребца. – Ради всего святого, что все-таки произошло?
   – Дикий кролик испугал мою лошадь, и я… вывалилась из седла. На пару секунд я потеряла сознание, а когда очнулась, то иноходец уже был рядом со мной. – Диана закрыла глаза, вновь переживая охватившие ее в тот момент ужас и отчаяние.
   Губы Холта закрыли ее рот поцелуем, яростным и нежным. Ощущение было непередаваемым. Диане казалось, что ее одновременно сжимают в тисках и убаюкивают в колыбели, оберегают от любой опасности и грозят нападением. Но на все это ответ ее был один – покорность. Ее посетила дикая мысль о том, что минуту назад она могла умереть и уже никогда больше не испытать этого завораживающего блаженства от его поцелуев. Она хотела бесконечно наслаждаться своими ощущениями и одновременно впитать их, навечно сохранив в своем теле и сознании. Казалось, что они уже очень долго стояли вот так, тесно прижавшись друг к другу, не в силах разомкнуть взаимных объятий. Холт продолжал неустанно покрывать нежными и страстными поцелуями лицо и шею Дианы.
   – Просто чудо, что жеребец ничего тебе не сделал, – смог он выговорить наконец, прижав ее голову к своей груди и тихонько поводя подбородком и щекой по ее волосам.
   – Думаю, он просто никак не мог решить, жива я или мертва. – Диана плотнее приникла к нему и устало закрыла глаза.
   – Слава Богу, что у тебя хватило выдержки не пошевелиться, – сказал Холт.
   – Выдержки? – Она нервно рассмеялась. – Я едва могла дышать от ужаса.
   – Ты уверена, что ничего себе не повредила при падении? – Он отстранился и серьезно посмотрел Диане в глаза. – Ты не ударилась головой?
   – Да вроде бы нет. – Она непроизвольно ощупала пальцами голову, но не обнаружила ни ссадин, ни шишки.
   – Больше ты гоняться за ним не будешь. – Это не было приказом, а лишь констатацией факта. Голос его звучал спокойно и даже несколько зловеще. – Ты не можешь больше подвергать себя такому риску.
   – А ты? Ты по-прежнему станешь его преследовать?
   – Да.
   – Но не в одиночку же! – в отчаянии воскликнула Диана.
   – Со мной будет Дон. – Холт напомнил о помощнике, поскольку оба они понимали, что на Гая ему рассчитывать не приходится. – Надо будет проводить тебя в лагерь.
   – А где моя лошадь? – Диана попыталась посмотреть вокруг, но широкие плечи Холта закрывали ей обзор.
   – Должно быть, она отправилась домой, как только… – Его ответ был прерван приближавшимся конским топотом. Звук все усиливался. Оба повернулись и увидели показавшегося из-за камней Гая, который вел за собой мерина Дианы. Рука Холта по-прежнему оставалась на плече девушки, хотяони несколько отстранились друг от друга, чтобы лишний раз не раздражать юношу. Гай натянул поводья.
   – Я слышал выстрелы. Я не знал, случилось ли что или ты все-таки… – Он не договорил. – Я встретил твою одинокую лошадь, Диана. Что произошло?
   – Она шарахнулась от кролика, и я выпала из седла.
   – Этот чудесный жеребец, о котором ты так печешься, чуть не превратил Диану в свою очередную жертву! – резко бросил ему Холт.
   – Холт вовремя отогнал его своими выстрелами, – быстро продолжила Диана, увидев, как побледнел Гай, услышав слова отца.
   – Ты поранилась?
   – Несколько запоздалая забота, тебе не кажется? Когда было действительно нужно, тебя здесь не оказалось, – произнес Холт с вызовом.
   – Ни царапины, – успокоила Диана юношу. – Всего лишь несколько ссадин от падения с лошади. А это – дело обычное.
   – А тебе не приходило в голову, Холт, что если бы не твоя идея гоняться по пустыне за иноходцем, то Диане и не пришлось бы подвергать себя подобной опасности? – ответил Гай отцу с нескрываемой злостью в голосе.
   – Приходило. – Холт взял Диану за локоть и повел ее к лошади, привязанной к луке седла Гая. Его пальцы передали Диане ощущение его решимости и непреклонности. Холт помог Диане взобраться в седло, отвязал повод и, передав его ей, направился к собственному коню.
   – Полагаю, ты опять отправляешься на поиски мустанга? – язвительно спросил Гай.
   Прежде чем ответить ему, Холт сел на лошадь и подъехал к своим спутникам, глядя холодным взором на неуемного сына.
   – Завтра. А сейчас мы возвращаемся в лагерь. – Он повернул лошадь, и процессия не спеша тронулась в обратный путь.
   – Черт возьми, Холт! Тебе не следует его убивать. – Гай поравнялся с отцом и привстал на стременах, обернувшись к Холту торсом.
   – Это мы уже обсуждали.
   – Тебе не следует его убивать! – настойчиво повторил тот. – Ты можешь поймать его. И если не удастся его приручить, то можно будет снова выпустить на свободу подальше от нашей территории.
   – Это не решит проблемы, а только перевалит ее на плечи кого-то другого. – Холт перевел лошадь в галоп, положив тем самым конец их бессмысленной дискуссии.
   Гай вернулся к Диане.
   – Черт бы его побрал! – Он раздраженно посмотрел на непринужденную посадку всадника впереди них.
   – Он уверен, что поступает правильно. Тебе не удастся его переубедить, Гай.
   – А ты? – Теперь гневный взгляд его голубых глаз был направлен в лицо Дианы. – Ты тоже уверена, что он поступает правильно?! Ведь ты приняла его сторону, не так ли?
   – Мне что, обязательно принимать все время чью-то сторону? – Она постаралась уклониться от прямого ответа.
   – Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Почему ты помогала ему? Почему ты стала в этом участвовать, стоило ему только позвать тебя? У него не было выхода. Без нас он ничего не смог бы сделать. Почему ты не осталась со мной?! – Град резких обвинений так и сыпался на ее голову.
   Диана по-прежнему пыталась избежать выяснения отношений.
   – Разве это так важно?
   – Да, важно! Кстати, ты, быть может, расскажешь мне, о чем это вы там ворковали вдвоем, пока я не подъехал? Ты просто присосалась к нему, как пиявка.
   – За пять минут до этого я лежала на земле ни жива ни мертва, – неприязненно произнесла Диана в свое оправдание, все еще не желая обострения ситуации. – Ты думаешь, мне легко было прийти в себя после такой передряги?
   – И что с того? – Он не желал прощать ей проявленной слабости. – Если ты была так потрясена и испугана, почему ты не бросилась мне навстречу, когда я появился? Разве я не смог бы тебя утешить? Ведь ты же знаешь, как я к тебе отношусь, как я люблю тебя. Нет, ты, как приклеенная, оставалась рядом с ним. Почему?
   – Ты не имеешь права устраивать мне допросы, – возмутилась Диана.
   Гай протянул руку и, выхватив у Дианы повод, остановил ее лошадь.
   – Я хочу наконец знать, что происходит. Ты постоянно становишься на его защиту, стоит мне только упомянуть его имя. Ты не даешь мне прямых ответов на вопросы, которые я тебе задаю. Я люблю тебя, и одно это дает мне право знать, что с тобой происходит.
   – Отпусти мою лошадь, – приказала ему Диана и с тревогой взглянула на спину Холта, но тот не обратил внимания на внезапную остановку своих спутников.
   – Только после того, как выясню все до конца. Ты с ним или со мной?
   Окончательно выведенная из себя его упрямой настойчивостью, Диана выкрикнула:
   – С ним! – Претензии Гая на обладание ею переполняли чашу терпения. И надо же ему было именно сейчас начать выяснять отношения. Измотанная событиями этого долгого дня, Диана устала щадить влюбленного юношу. – Я люблю его! – добавила она столь же яростно и непреклонно.
   Гай отшатнулся, словно она его ударила, и лицо его побледнело, что стало заметно даже под темным загаром.
   – Ты лжешь!
   Диана тут же пожалела о сказанном. Она представляла, что сейчас чувствует ее пылкий поклонник. Почему она не сказала ему об этом более мягко, напомнив о своем добром к нему отношении? Разве не это, в конце концов, так осложнило их отношения? Гнев ее мгновенно испарился, и теперь глаза девушки были полны сострадания и досады на собственную несдержанность.
   – Прости, Гай. Меньше всего мне хотелось сделать тебе больно.
   – Ты лжешь! – вновь повторил он, не желая принимать ее извинений. – Ты не можешь любить его! О Господи, он же мой отец! Ты не можешь… – Казалось, он был окончательно Подавлен роившимися в его мозгу картинами. Слезы блеснули в его широко открытых, растерянных глазах.
   – Думаешь, я сама не понимаю всего этого? Неужели ты думаешь, что я не остановилась бы, если бы могла?! – Диана слышала, как дрожит ее собственный голос. – Что-что, а влюбиться в Холта никак не входило в мои планы. Все, что угодно, только не это!
   – Я не верю тебе. – Он замотал головой, и невыносимая боль явственно отразилась на его искаженном лице. – Это не может быть правдой. Ты всегда ненавидела его. Даже Майор… – Гай вновь пристально посмотрел на нее. – Майор… – вновь повторил он в задумчивости. – Так дело в этом, да?! Ты говоришь так, потому что этого хочет Майор?! Он всегда относился к Холту как к сыну. Теперь он хочет с твоей помощью сделать его законным наследником.
   – Нет, – отрицательно покачала головой Диана. – То, что хочет Майор, не имеет теперь никакого отношения к тому, что я сама чувствую. Только не в данном случае.
   – Ты лжешь! – Правда была для него слишком тяжела, чтобы он мог ее признать.
   – Ради тебя я хотела бы, чтобы это было именно так. – Гай продолжал какое-то время смотреть Диане прямо в лицо, а потом резко пришпорил своего коня. Продолжая подгонять его ударами каблуков и уздечки, он мчался прочь и от Дианы, и от Холта.
   – Куда это Гай направился? – спросил Холт, когда она нагнала его и поравнялась с его лошадью.
   – Я… – Диана колебалась, решая, много ли она готова сейчас ему открыть. – Я думаю, что ему хочется побыть одному. – Она почувствовала на себе его проницательный взгляд, но Холт воздержался от расспросов о том, с чего это вдруг Гаю захотелось одиночества.
 
   Когда они вернулись в лагерь, пурпурный закат уже сменился чернотой ночи, а Гай так и не появился. Холт устроился у огня, не высказывая какой бы то ни было обеспокоенности из-за отсутствия сына, хотя Диана и замечала, как его взгляд настороженно обращался в сторону малейшего звука, доносившегося из окружавшей их темноты. Дон поднялся на ноги и стал пристально всматриваться в ночь.
   – Может быть, поедем поищем его? – предложил он наконец. – Вдруг он поранился или еще что-нибудь случилось.
   – Слишком мало шансов, что мы найдем его в такой темноте. – Холт по-прежнему сидел у костра в своей безмятежной позе. – У него с собой ружье. Если что-то стряслось, то он может подать нам сигнал. Вероятно, выслеживая мустанга, он отъехал дальше, чем предполагал. Не исключено, что решил переночевать самостоятельно. Если к утру не объявится, тогда и отправимся на поиски.
   – Возможно, вы и правы, – вынужден был согласиться Дон и вздохнул. – Здесь несложно ошибиться в расстояниях. Он мог не рассчитать время и не успел поэтому вернуться в лагерь до захода солнца.
   – Как бы то ни было, а сейчас нам нечего предпринять. Самое лучшее будет просто лечь спать.
   – Хорошо. – Дон направился к своему спальному мешку.
   Диана, как и Холт, продолжала сидеть на скатке своей походной постели и даже не пошевелилась, чтобы начать устраиваться на ночлег. Заснуть ей все равно не удалось бы, даже пытаться не стоило. Вместо этого она поднялась и подбросила в костер дров, оставшись вблизи вспыхнувших с новой силой языков пламени. Их тепло, однако, не уняло пробиравшую ее тело дрожь, вызванную недобрыми предчувствиями.
   – Замерзла? – Холт уже накрывал ее плечи одеялом.
   – Я боюсь, – прошептала Диана.
   Его руки так и не покинули плеч девушки, мягко их массируя. Дон спал по ту сторону костра, повернувшись к ним спиной. Диана расслабилась под умелыми движениями пальцев Холта, откинувшись на его грудь. Она непроизвольно вздрогнула, и его руки еще сильнее сжали ее тело.
   – Давай сядем рядом. – Он одновременно помог и заставил ее сесть на землю у самого огня. Подставив седла сзади в качестве спинок, Холт устроился бок о бок с Дианой, обняв одной рукой ее закутанную в одеяло фигуру и приняв, таким образом, удобную для обоих и по-семейному уютную позу. – Сегодняшний день действительно выдался на редкость тревожным.
   Диана слегка пошевелилась и повернула к нему голову, стараясь взглянуть в глаза.
   – Тебе было страшно?
   Глаза его были непроницаемы как ночь, а скулы на мгновение напряглись и вновь расслабились.
   – Ты же знаешь, что да, – ответил он тихо и без лукавства.
   Диане послышался в его словах ответ на совсем другой вопрос, который ей так хотелось ему задать. Но она не решалась, пока не решалась. Она постаралась успокоить внезапное биение своего сердца и отвела глаза от его возбуждавшего ее нервы лица, взглянув в ставшее почти черным небо над их головами.
   – Где он сейчас, как ты думаешь?
   Не было нужды уточнять, кого она имела в виду.
   – Где-то там, – он указал подбородком во тьму. – С ним все в порядке. Дуется, как всегда.
   – Дуется? – Диана была удивлена услышанным от него странным словом.
   – Да, дуется. – Его рука медленно поглаживала волосы Дианы. – Когда ты делала что-нибудь не так, как хотел Гай, он всегда дулся часами, то в своей комнате, то на сеновале – в общем, уединившись где-нибудь. Когда злость утихнет в нем, он непременно объявится. А сегодня он очень сильно рассердился на то, что ты помогала мне загнать мустанга.
   – Отчасти дело в этом, – признала она и опустилась на локоть, чтобы видеть его лицо. Глаза ее были при этом задумчивы и встревоженны. – Холт, я хочу, чтобы ты знал, что мы были с ним только один раз. Я знаю, что ты думаешь, будто мы встречалась и после, но это не так.
   – Не надо об этом, Диана. – Складки горечи пересекли его лоб. – Дело прошлое, пусть в прошлом и остается.
   – Нет, я хочу, чтобы ты точно это знал, – продолжила она поспешно, прежде чем он смог бы ее остановить. – Когда я вернулась, здесь по-прежнему не утихали слухи о моем разводе. Я думала, что с этим покончено, но ошиблась. У меня постоянно было такое ощущение, что все смотрят на меня как на какую-то… А Гай был так добр ко мне, он ни о чем таком и не думал, а просто смотрел на меня своими обожающими глазами, всегда такой приветливый и чуткий. Я помнила, как относилась к нему раньше, как натравливала его на тебя. Не скажу, что эти воспоминания грели мне душу. Он стал говорить мне, что я самая красивая женщина, которую он когда-либо знал. Мне так нужны были тогда такие слова, я просто впитывала их, как губка. Я попыталась отплатить ему за то, чего всегда его лишала. Когда же потом он начал говорить мне о своей любви, о том, что хочет, чтобы мы всегда были вместе, я поняла, что сделала только хуже. Я не любила его. Хотя он и пытался убедить меня в обратном. Вот и сегодня он, как всегда, мне не поверил.
   – Так вы об этом говорили с ним?
   Диана не сразу ответила, а сначала вновь вернулась под его согнутую в локте руку. Его пальцы стали поигрывать кромкой укрывавшего ее одеяла.
   – Я… я сказала ему, что влюблена в тебя, – произнесла она, не глядя на него.
   Казалось, что вдруг утихли все ночные звуки.
   – А это действительно так? – спросил Холт.
   – Да. – Ее голос звучал подчеркнуто спокойно.
   – И Гай не поверил тебе?
   – Нет, он сказал, что я лгу ему. Он решил, что я говорю так, чтобы сделать приятное Майору. А мне первый раз в жизни все равно, что думает по этому поводу Майор и нравится ли ему то, что я делаю. Я просто знаю, что действительно люблю тебя, – Диана мгновение помолчала, – и что ты… увы, испытываешь ко мне лишь сексуальное влечение.
   Его пальцы больно сжали ее волосы, заставив Диану повернуть к Холту лицо.
   – Я испытываю к тебе сексуальное влечение и все остальные влечения тоже, – хриплым голосом проговорил он, пожирая своими серыми глазами ее застывшее от боли и ожидания лицо. – Господь свидетель, что я хотел лишь ненавидеть тебя. Я пытался даже убедить себя, что желание твоего тела, которое я испытываю, не более чем желание отомстить за все, что ты сделала. Но, увы, дело оказалось не просто в похоти или в каких-то моих намерениях. Я люблю тебя, Диана.
   Диана вскрикнула от охватившей ее радости, и тут же его страстный поцелуй заставил ее замолчать и захлебнуться нахлынувшим на нее ощущением долгожданного счастья. Чаша жизни показалась ей полной до краев их плещущейся через верх взаимной любовью. Неизъяснимое блаженство пропитывало каждую клеточку ее существа, пока она упивалась его бесконечным поцелуем, чувствуя, как пальцы Холта осторожно и с обожанием ласкают каждую черточку ее лица.
   – Я хочу, чтобы мы поженились, Диана, – смог он произнести наконец, оторвавшись от ее губ. – Когда вернемся на ранчо и получим благословение Майора, то организуем маленькую брачную церемонию по-домашнему.
   – Да, – только и смогла произнести в ответ Диана, целуя его обветренную, шершавую руку.
   – Но ты должна быть готова к тому, что опять пойдут досужие разговоры, – продолжил Холт. – Любители совать свой нос в чужие дела не преминут отметить, что я женюсь на тебе, чтобы наложить лапу на ранчо Майора. Будут болтать, что я женюсь ради денег.
   – А разве нет? – поддразнила она его и скучающе зевнула. – Поверь, мне наплевать, что будут говорить. И мне все равно, кто что подумает. – Она тут асе поймала себя на том, что это не совсем так, и передернула плечами. – А вот только как же быть с Гаем?
   Лицо Холта посуровело.
   – Не думаю, что с этим можно что-то поделать. Как бы то ни было, ему не останется ничего другого, как смириться с неизбежным.
   – Холт, не надо завтра опять охотиться на мустанга. Мы получили своих кобылиц. Пусть он идет своей дорогой.
   – Ты же знаешь, что это невозможно. – Она почувствовала в его голосе прежнее раздражение. – Не завтра, так через неделю, но все равно придется этим заниматься.
   – Тебе нет необходимости убивать его, – настойчиво продолжила Диана. – Ради Гая сделай так, как он предлагает. Поймать его и выпустить где-нибудь подальше от наших мест.
   – Это не решит…
   – Знаю, что это не решит проблемы, – перебила Диана. – Но пойми же, это будет шагом навстречу, жестом доброй воли. Гаю придется оценить то, что ты сделал так, как он просил! Конечно, это не решит всех наших проблем, но все же… Ведь я не слишком многого у тебя прошу?
   – Нет. – Холт глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух сквозь сомкнутые напряженные губы. – Не слишком.
   – И ты это сделаешь?
   – Да, сделаю, – кивнул Холт.
   – Спасибо. – Диана прижалась лицом к его раскрытой ладони.
   – Гаю придется оценить мою уступку его блажи, – добавил Холт недобрым голосом.
   – Он оценит! – Правда, полной уверенности в этом у Дианы все же не было. Какое бы удовлетворение ни почувствовал Гай от такого исхода их погони, оно не сможет компенсировать боли, которую доставит ему взаимное чувство Дианы и его отца. И оба они сознавали это.
   Руки Холта вновь сомкнулись вокруг нее. И сейчас Диане не хотелось думать ни о чем другом, кроме того, что они любят друг друга. Она решила отдожить все неразрешенные проблемы до утра. По крайней мере, теперь они смогут решать их вместе. Диана с наслаждением опустила голову на жестковатую подушку его груди и закрыла глаза.
   Костер начинал мало-помалу угасать. В темноте остались мерцать лишь слабые его бтсветы, когда приглушенные шаги разбудили Диану. Она попыталась открыть глаза и смутно увидела перед собой заслонивший от нее неверный свет умирающего пламени силуэт. Рука на ее плече предостерегающе сжалась, хотя дыхание Холта оставалось по-прежнему ровным и ничуть не выдавало его волнения. Он тоже слышал шаги и теперь призывал ее не шевелиться.
   Гай молча стоял прямо перед ними и смотрел в упор на идиллическую сцену их объятий. Воздух, казалось, звенел от висевшего в нем напряжения, пронизанный флюидами ненависти, негодования и ревности. У Дианы было такое ощущение, что Гай стоит над ними уже бесконечно долго, и она невольно спрашивала себя, не прислушивается ли он в этот момент к неудержимому биению ее сердца.