Дейли Джанет. Неотразимый бродяга

   – Я еду с вами! – заявила она тоном, не допускающим возражений.
   Холт резко повернул голову в ее сторону. Глаза его превратились в узкие серые щелочки.
   – Это не увеселительная прогулка, – пренебрежительно напомнил он.
   – Знаю. Не в первый раз. Нужно будет верхом облазить все окрестности. Я не отстану и не привыкла жаловаться. Спросите Майора. – Диане было безразлично, хотел он ее брать или нет. Главное – она хотела поехать! – Кроме того, я хороший повар.
   – Это достаточное основание, чтобы взять ее с собой, – поддержал девушку Гай.
   У него, разумеется, были свои причины настаивать на участии Дианы в предстоящей экспедиции. Он предвкушал возможность проводить с ней больше времени. Похоже, желание Гая вернее всего приведет к тому, что Холт сделает все возможное, чтобы не допустить этого. Он, безусловно, сумеет настоять на своем, если Диана не получит более существенную поддержку.
   – Майор, – повернулась она к отцу, – я хочу поехать.
   Такой взволнованной Майор не видел дочь с самого момента ее возвращения: лицо девушки прямо-таки светилось. Совсем как до замужества. Сомнение в его взгляде уступило место согласию. Холт отметил это одновременно с Дианой.
   – Нам придется спать под открытым небом, Майор, – напомнил он. – Трое мужчин и одна женщина…
   – Я совершеннолетняя и даже разведенная женщина. И меня не волнуют условности. – Этим аргументом Диана пользовалась уже не раз и была абсолютно уверена в его действенности.
   Майор согласился с ней.
   – Учитывая нынешние обстоятельства, не вижу причины, почему бы ей не поехать.
   Теперь Холт должен был выдвинуть новый контраргумент или согласиться с Майором. Лицо его окаменело – он признал свое поражение.
   – Как скажете, Майор. – Во взгляде его светлых глаз не было ни капли дружелюбия. – Мы отправляемся через час, как только оседлаем лошадей и упакуем сумки.
   – К этому времени я буду готова, – заверила его Диана с ноткой торжества в голосе.
   Холт скользнул взглядом по ее халатику, и она вспомнила, что одета совсем по-домашнему.
   – Прошу прощения, – смутилась девушка и поспешила к дом.
   Через час они выехали со двора. Руби вел за собой лошадь с поклажей. Отряд медленно двигался по следу. Когда они добрались до подножия холмов, солнце было уже в зените. Путники остановились, чтобы лошади немного отдохнули от утомительного подъема и полуденной жары. Ленч состоял из сандвичей, которые приготовила и упаковала Софи.
   После обеда они потеряли след, ставший незаметным на каменистой почве. Холт приказал Гаю и Руби отправиться на поиски новых следов, а сам остался с Дианой.
   Когда посланные отъехали достаточно далеко, Диана принялась поддразнивать его:
   – Вам не кажется, что вы излишне перестраховываетесь, Холт?
   – Неужели? – он холодно взглянул на нее. – Гай считает, что любит тебя. Ты можешь сказать о себе то же самое?
   Она старательно избегала встречаться с ним взглядом.
   – Это не ваше дело.
   – Вот ты и ответила на мой вопрос, – спокойно произнес Холт.
   – Разве? – не согласилась Диана. – И что же означает мой ответ?
   – Слепому ясно, что тебе на него наплевать. Ты просто беззастенчиво используешь его, как ив те времена, когда он был мальчишкой. Швыряешь ему крохи своего внимания, когда тебе хочется позабавиться. Такой уж у тебя скверный обычай. Тогда ты обижала и оскорбляла его, но сейчас ты хочешь сломать ему жизнь, и я не позволю тебе этого сделать.
   Диана не стала спорить по поводу своего поведения в прошлом.
   – Я хорошо отношусь к Гаю, – примирительно сказала она.
   В холодных глазах мужчины сверкнула насмешка.
   – Тебе не удастся при помощи этой экспедиции еще сильнее заарканить его. Так что выброси это из головы.
   – Я поехала на поиски потерявшейся кобылы. Вам не кажется, что пора перестать молоть языком и начать искать ее след? – надменно спросила она.
   Их взгляды скрестились в безмолвной дуэли, в которой не оказалось победителя, потому что конец ей положил возглас Руби. Он обнаружил след в том месте, где две лошади пересекли сухое русло реки. Они поспешили на его крик и снова двинулись в погоню.
   Ближе к вечеру Диана стала чувствовать последствия многочасового пребывания в седле. Мышцы икр сводило судорогой, а внутренняя поверхность бедер горела от постоянного трения о грубую кожу седла. Когда они остановились для десятиминутного отдыха, она последней слезла с седла и не так ловко, как обычно. Гай помог ей, подхватив под локоть.
   – Спасибо, – устало улыбнулась она и с удовольствием выгнула спину, потянулась, чтобы размять онемевшие мышцы. – Я думала, что нахожусь в лучшей форме.
   – Могу поводить тебя по кругу, – пошутил он.
   – Ох, не дразни меня, – она криво улыбнулась, осторожно посмотрев на Холта.
   Проследив за ее взглядом, Гай помрачнел.
   – Думаю, он что-то сказал тебе.
   – О чем? – с притворным безразличием спросила Диана, взяв фляжку.
   – О нас.
   Разве она могла сейчас заявить Гаю, что не было никаких «нас»?
   – Он сам тебе сообщил о разговоре?
   – Нет. Я просто уверен, что он должен был попытаться настоять на своем. Я уже сказал ему, чтобы он не лез не в свое дело. Наши отношения его не касаются.
   – Могу поклясться, ему это не понравилось. – Диана поднесла фляжку ко рту.
   Глотнув теплой воды, она закрыла фляжку и перекинула ее ремешок через луку седла. Лошадь, повернувшись, заслонила их от Холта своим корпусом. Гай, воспользовавшись моментом, обнял девушку и привлек ее к себе. В его глазах светилось едва сдерживаемое желание.
   – Диана, – простонал он. – Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я прикасался к тебе.
   – Не надо, Гай. – Она смотрела на расстегнутый ворот его рубашки, чтобы не видеть его восторженного лица.
   – Мне так хотелось быть с тобой вчера вечером, – пробормотал он.
   – Я ведь объясняла тебе, – досадливо напомнила Диана.
   – Я знаю, ты должна была ехать на вечеринку с отцом, но мне необходимо было видеть тебя, говорить с тобой. Обнять тебя. А Холт все продолжал загружать меня работой. У меня совсем не оставалось свободного времени. А когда наконец я мог провести с тобой весь вечер, ты уехала. Это стало последней каплей.
   – Пойми, ничего нельзя было поделать, – вновь принялась объяснять Диана.
   – Да, да, конечно, но все равно-я весь вечер думал о тебе. Я всегда думаю о тебе, но вчера мне было совсем плохо, потому что я остался один, а ты развлекалась с друзьями. Я выпил пива, потом еще и еще. Я стал представлять себе, как ты…
   – Гай, перестань! – Она почувствовала, что задыхается от звеневшей в его голосе ревности. Опять ревность! Это становится невыносимо.
   – Знаю, – вздохнул он. – Ты не хочешь говорить серьезно. Но я ничего не могу поделать с собой. Я так давно тебя люблю, Диана! Это такое облегчение, что больше не нужно скрывать свои чувства. Только скажи, и я буду кричать об этом с вершины самой высокой горы. Когда ты рядом, я чувствую себя счастливейшим человеком на свете.
   – Не говори так.
   – Хорошо, хорошо… – Его ладони поглаживали талию Дианы. – Теперь мы вместе, и это главное…
   В его тоне появились новые, настойчивые нотки.
   – …Когда мы будем устраиваться на ночь, ты разложишь свой спальник рядом с моим? Понятно, что в присутствии Холта и Руби мы ничего не сможем, но для меня так важно просто знать, что ты лежишь рядом. Я…
   – Нет, это совершенно невозможно, – сдавленным голосом сказала Диана и высвободилась из его рук. Ее внезапно охватило отчаяние.
   – Почему? – Его сбил с толку ее взволнованный тон.
   – Ну, неразумно было бы так поступить, – буркнула она.
   – В чем дело? – спросил Гай после короткой паузы, и в голосе его послышалась горечь. – Я недостаточно хорош для тебя, да? Ты дочь Майора, а я всего лишь один из неопытных юнцов, работающих на твоего отца?
   Диана резко повернулась и пристально посмотрела на него.
   – Это не твои слова. Это Холт тебе сказал, и ты поверил. Поэтому и напился вчера вечером, ведь так?
   – Нет, нет, я не поверил ему, – замотал головой Гай, избегая взгляда ее пронзительных голубых глаз.
   – Но он заставил тебя сомневаться! Ты задумался…
   – Забудь о моих словах, – нетерпеливо перебил он. – Я не это хотел сказать.
   Диана слишком поздно поняла, что ей следовало бы молчать. Когда она догадалась об унизительных обвинениях Холта, то отреагировала автоматически. И в результате опять позволила Гаю думать, что ее чувства к нему более глубоки, чем это было на самом деле. Проклятие! Даже мысль о Холте действовала на нее, как красная тряпка на быка. Не задумываясь она бросалась в бой.
   – Все в порядке, Гай. Считай, что забыла, – сказала она, натянуто улыбаясь.
   – Диана, я… – вновь начал он удручавший ее разговор.
   – Гай, под твоим седлом сбилась попона, – прервал их разговор Холт. – Лучше бы ты поправил ее, а то к вечеру у лошади будет натерта спина.
   Гай замешкался всего на долю секунды.
   – Сейчас поправлю, – кивнул он и занялся лошадью.
   Когда он наконец оставил ее в покое, Диана немного успокоилась. Но, взглянув на Холта, она увидела металлический блеск в его глазах. Да, этот человек постоянно был озабочен тем, чтобы она проводила как можно меньше времени с Гаем. Это было ясно без слов. Она тут же с вызовом вскинула голову, но Холт, похоже, не обратил на ее движение никакого внимания и пошел к своей лошади.
   Десять минут спустя Диана села в седло, и они продолжили преследование. Мили через две всадники выехали на холм, и их взгляду открылась горная долина. Холт остановил лошадь на вершине и достал из седельной сумки футляр с биноклем.
   Приставив бинокль к глазам, он принялся медленно осматривать долину. Диана изо всех сил напрягала зрение, но ничего особенного не увидела. Сделав пол-оборота, Холт застыл и стал наводить фокус на заинтересовавший его объект.
   – Что там? – насторожившись спросил Руби. Холт, не отрывая взгляда от удаленной точки, передал бинокль Руби.
   – Смотри, прямо под той расщелиной в скале.
   – Это жеребец? – спросила Диана, которая на таком расстоянии ничего не могла разглядеть.
   Прошло несколько секунд, прежде чем Руби что-то ей ответил, и сердце ее замерло в ожидании.
   – Точно! – произнес он наконец. – Проклятый белый жеребец! Никогда бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами. Вы были правы, Холт. Он выглядит слишком крупным для мустанга. Ростом не меньше пятнадцати ладоней. И осторожный. Смотрит прямо на меня.
   – Мы находимся от него с наветренной стороны. Он вполне мог учуять наш запах, – сказал Холт.
   – Ты видишь кобыл? – спросил Гай. – Они с ним?
   Руби повел биноклем в сторону от жеребца.
   – Может, они пасутся в той лощине. Не знаю. Кобыл не видно. О, он движется! Должно быть, не понравился наш запах. Ты только посмотри! Посмотри! – Разволновавшись, он протянул бинокль Холту и, не дожидаясь, пока тот отрегулирует фокус, спросил: – Видишь его?
   Диана заметила, как нахмурился лоб Холта.
   – В чем дело?
   – Иноходец, черт бы его побрал!
   – Он бежит иноходью, – объяснил Холт, и в его голосе сквозило удивление.
   – Ты тоже это заметил. Черт возьми! – Руби, довольный, хлопнул себя ладонью по бедру. – Я уж думал, что глаза на старости лет обманывают меня. Ну и ну!
   Диана впервые видела седовласого ковбоя таким взволнованным.
   – Вот это да! Когда наши узнают, то рты пораскрывают от удивления.
   – Он скрылся. – Холт опустил бинокль и спрятал его в кожаный футляр. – С ним всего три кобылы. Две наши. Он погнал их в тот дальний каньон.
   Взяв поводья, Холт искоса взглянул на Гая.
   – Вот и объяснение, почему его следы иногда казались нам такими странными.
   – Он действительно иноходец? – нахмурился Гай.
   – Да.
   – Но как?! Откуда?! – Вопросы Гая очень точно отражали мелькавшие в голове Дианы мысли. – Откуда он взялся?
   – Это просто, – заявил Руби. – Разве ты никогда не слышал о Белом Иноходце?
   – Нет. – Гай бросил на старого ковбоя недоверчивый взгляд. – Еще сегодня утром ты клялся, что в окрестностях нет ни одного белого жеребца. А теперь заявляешь, что уже слышал про него.
   – Не про этого, – быстро возразил Руби. – Я говорил о самом известном диком жеребце. Он жил давно, в девятнадцатом веке. Он был белый как снег, с черными ушами. Легенда гласит, что его грива достигала двух футов, а хвост касался земли. Передвигался он только иноходью и обгонял самую быструю лошадь. Он мог бежать не останавливаясь несколько дней. Этот наш жеребец, наверное, его потомок.
   – Похоже на сказку, – фыркнул Гай.
   – Это вовсе не сказка, – рассердился Руби. – По крайней мере я ничего не выдумал. Жеребца видели многие. И уж, конечно, не молчали об этом. Даже тот парень, что написал книгу о китах, упоминает в ней и о Белом Иноходце. Если ты ничего о нем не слышал, это не значит, что его не существовало.
   – Ладно, ладно, Руби, я тебе верю, не горячись, – уступил Гай.

7

   Пересекая долину, они вынуждены были поехать медленнее, чтобы отыскать следы небольшого табуна, который собирались преследовать. До наступления ночи им не удалось настолько приблизиться к четвероногим беглецам, чтобы еще раз их увидеть.
   – Я соберу дров для костра, – предложил Гай, когда они спешились, чтобы разбить лагерь.
   – Это может сделать Руби, – ответил Холт, направляясь к вьючной лошади. – А ты расседлай и почисть лошадей.
   Взгляд его бесстрастных серых глаз остановился на Диане.
   – Ты умеешь готовить?
   – Я же говорила, что умею, – напомнила она.
   – Я помню, что ты говорила, – сухо бросил он.
   – Ах, все сомневаетесь! Похоже, сейчас у вас появится шанс все до конца выяснить.
   Холт снял тюк со спины лошади и опустил его на землю.
   – Провизия здесь. Можешь начинать, – равнодушно произнес он.
   Подавив раздражение, Диана принялась доставать продукты и посуду. Руби уже принес достаточно дров. Он разжег костер и отправился за новой охапкой: вечер обещал быть холодным. Диана открыла тушенку и поставила на огонь котелок. Она замешивала тесто для лепешек, когда Руби и Гай, стреножив лошадей на ночь, подошли к костру с седлами в руках.
   – Этот жеребец действительно иноходец? – спросил Гай, который все еще был настроен скептически.
   – Да, – ответил Холт, принимаясь вытряхивать простыни.
   – Хотела бы я на него посмотреть, – заметила Диана.
   – Завтра, надеюсь, увидишь, – бесстрастно отозвался Холт. – Скоро будет готов ужин?
   – Через несколько минут, – раздраженно ответила Диана. Она просто не могла говорить с Холтом иначе.
   – Пахнет вкусно. – Гай счел необходимым выказать свое одобрение.
   Диана была уверена, что, учитывая примитивные условия, ужин получился отличным. Подтверждением тому служил быстро опустевший котелок, хотя единственным, кто высказал благодарность вслух, был Гай.
 
   – Я наелся, – заявил он, откинувшись назад и похлопывая себя по животу. – Это было грандиозно, Диана. Разве я не говорил вам, что взять ее с собой поваром – неплохая мысль?
   Он демонстративно повернулся к Холту:
   – А ты хотел оставить ее дома, чтобы мы с Руби ели твою стряпню. Ты неплохой повар, но такие лепешки, как у нее, у тебя не получаются.
   – Спасибо, Гай. Так приятно, когда тебя ценят, – подала голос Диана, когда молчание Холта слишком затянулось.
   Гай бросил на нее лукавый взгляд.
   – Знаешь пословицу: путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Мое ты уже завоевала, – сказал Гай, и чуть дрожащий голос юноши придал особый смысл его словам.
   Холт наклонился вперед, заслонив Гая от Дианы. На щеках его заиграли желваки.
   – Кофе остался? – резко спросил он, протягивая свою металлическую кружку.
   – Одна чашка точно наберется. – Диана обмотала руку носовым платком, чтобы не обжечься, сняла с огня закопченный котелок и наполнила кружку Холта.
   – Можешь вылить остатки мне, – сказал Руби. Он сидел напротив Дианы. Девушка неловко поднялась, обошла вокруг костра и вылила все, кроме гущи, в его чашку. Гай наблюдал за ее осторожными движениями.
   – Все еще болит? – сочувственно улыбнулся он.
   – Меньше. Но я не жалуюсь. – Последняя фраза, произнесенная совсем другим тоном, предназначалась Холту.
   – Садись здесь – я помассирую тебе плечи, – предложил Гай.
   – Это приглашение слишком заманчиво, чтобы его можно было отвергнуть. – Проигнорировав пронизывающий взгляд Холта, она уселась перед Гаем, скрестив ноги.
   Ладони Гая легли ей на плечи и принялись осторожно разминать затекшие мышцы. От боли и наслаждения с ее губ сорвался тихий вздох. Закрыв глаза, она наклонила голову, и волосы черным водопадом упали ей на лицо. Пальцы Гая творили чудеса с ее измученным телом. Она опять поразилась, какой он чуткий и внимательный.
   – М-м, ты будешь прекрасным мужем какой-нибудь девушке, – пробормотала она и тут же пожалела о своих словах. Неизвестно, какие выводы он может сделать. – Жаль, что у меня болят ноги, а не спина.
   – Я буду двигаться вниз, – ответил он. Рядом с ними зашевелился Холт. Он подбросил в костер сухую ветку.
   – Нам нужны еще дрова, Гай, – резко сказал он.
   – Зачем ты посылаешь его? – спросил Руби. – Он не знает, где я нашел то сухое дерево, и будет полночи его искать. Мне легче принести дрова, чем объяснять дорогу. Кажется, ты достаточно умен, Холт, чтобы и самому это сообразить. И будь я проклят, если понимаю, почему ты так поступаешь. Сиди на месте, Гай.
   Руби распрямил свое сухопарое тело и поднялся.
   – Я принесу дрова.
   Диана почувствовала себя неловко.
   – Ты в какую сторону пойдешь, Руби?
   – Туда, – он махнул рукой направо. – А что?
   – Хоть мне и не хочется двигаться, – она встала на колени, выскользнув из-под рук Гая, – но нужно отлучиться по естественным надобностям. Было бы неприятно наткнуться на тебя в темноте.
   – Ну, если ты на кого и наткнешься, то вряд ли это буду я, – заявил тот.
   Диана встала.
   – Я недолго, – небрежно бросила она и скрылась в темноте. Если Гай и подозревал, что у нее были совсем другие причины, чтобы уйти, то не подал виду.
   Ночи в пустыне всегда прохладные, а на этой высоте температура опускалась ниже обычного. Диана не стала задерживаться на холоде и поспешила к костру. Подойдя уже совсем близко, она услышала голос Гая.
   – Почему бы тебе не заткнуться, Холт? Я уже достаточно взрослый и соображаю, что делаю. Кроме того, ты не знаешь Диану так хорошо, как я.
   Она не разобрала тихий ответ Холта, но отлично представляла себе, как он презрительно кривит рот. Диана застыла на месте. Она знала мнение Холта о себе и понимала, что он постарается убедить сына в своей правоте.
   Гай вскочил на ноги.
   – Это ложь!
   Холт тоже поднялся.
   – Тебе просто хочется верить, что это ложь. Пора уже повзрослеть и смотреть на мир открытыми глазами, ничего не боясь.
   Диана чувствовала, что, несмотря на внешнее спокойствие, он весь напрягся. В свете костра вырисовывался его суровый профиль, впалые щеки и острая линия подбородка. Диана перевела взгляд на Гая, на его искаженное гневом нежное лицо. Сын не мог быть отцу достойным противником. Ему не хватало жестокости и опыта, сверкавших в серых глазах Холта.
   – Возьми свои слова обратно! – тоном обиженного ребенка потребовал Гай. – Ты извинишься за свои слова, или…
   Он угрожающе сжал кулаки.
   – Она не стоит драки между нами, Гай, – ответил Холт и отвернулся.
   Гай схватил его за руку и дернул к себе.
   – Извинись, я сказал!
   Ответом ему был долгий холодный взгляд. Диана вздрогнула. Безмолвный отказ Холта загнал Гая в угол. Но он чувствовал в себе достаточно мужества, чтобы силой настоять на своем и заставить отца считаться с собой.
   Холт легко уклонился от удара справа, и кулак Гая просвистел над его плечом. Потом Холт отступил, и Диана понимала, что это не трусость.
   – Я не собираюсь драться с тобой, Гай.
   – Возьми свои слова назад! – Гай был глух ко всему, кроме потребности отомстить за нанесенное Диане оскорбление. В пылу ярости он не замечал, что она стоит рядом.
   Когда Холт вновь отказался выполнить его требование, Гай набросился на него, как молодой бык. Диана застыла на месте, не в силах пошевелиться или закричать. Холт без труда защищался, уклоняясь или блокируя удары. Те из них, что достигали цели, казалось, не наносили ему особого вреда. Даже не имеющей опыта в таких делах Диане стало ясно, что это отнюдь не первая драка, в которой участвует Холт, чего нельзя было сказать о его сыне. Гай хрипел от бессильного гнева. Один из его ударов наконец пробил защиту отца и попал в подбородок. Холт, повернувшись, рухнул на землю.
   – Вставай! – тяжело дыша, крикнул Гай. – Вставай и дерись!
   Приподнявшись на локте, Холт потряс головой, будто старался избавиться от звона в ушах. Он провел рукой по подбородку и пристально посмотрел на Гая.
   – Я же сказал, что не собираюсь с тобой драться, – спокойно повторил он и медленно поднялся на ноги.
   Гай тут же бросился вперед, вкус успеха сделал его атаку еще более напористой. Дважды Холт не смог защититься, и его голова откидывалась назад от жесткого соприкосновения с кулаком Гая. Глаза Дианы широко раскрылись, когда она увидела ответный свинг Холта, скорее инстинктивный, чем преднамеренный. Гай упал.
   Способность управлять своим телом вдруг вернулась к опомнившейся Диане, и она бегом преодолела несколько шагов до освещенного пространства, не отрывая взгляда от распростертой на земле фигуры.
   – Гай! – крикнула она, чувствуя себя виноватой, что не попыталась остановить драку раньше.
   Холт встал у нее на пути, заслонив от нее Гая. Из уголка его рта стекала тонкая струйка крови. Ему досталось от отчаянных ударов Гая больше, чем предполагала Диана. Глаза его потемнели и напоминали две грозовые тучи, готовые разразиться молнией.
   – Отстань от моего сына! – Его грубый требовательный голос слегка дрожал. – Тебе недостаточно случившегося? Ты наконец получила то, чего всегда хотела! Держись от него подальше, говорю тебе.
   Она протестующе вскинула голову, но ничего не сказала и не сделала попытки подойти ближе. Холт повернулся, опустился на колени перед неподвижным телом Гая и перевернул его на спину. Огонь костра отбрасывал золотистые блики. Холт склонился над сыном.
   Желудок Дианы сжали спазмы, когда она увидела опухшее и кровоточащее лицо Гая, такое молодое и беззащитное в своей неподвижности. И все это действительно из-за нее. Диана почувствовала отвращение к себе. Она действительно такая мерзкая, как утверждал Холт, если не хуже.
   – Он ранен, – тихо сказала она.
   – Я позабочусь о нем сам, – отрезал Холт.
   Она не могла так просто стоять и ничего не делать, все больше ощущая свою вину за то, что произошло.
   – Я… я принесу воды, – . нерешительно сказала она и пошла туда, где лежали фляжки.
   Когда Диана возвращалась, послышались шаркающие шаги – это был Руби. Он вошел в освещенный круг с охапкой дров. При виде склонившегося над Гаем Холта он остановился и удивленно присел.
   – Что случилось? Я слышал какой-то шум, но не предполагал… Что это с ним? – Руби положил принесенные дрова у костра и поспешил к остальным.
   Холт взял фляжку из рук Дианы и смочил водой носовой платок.
   – Он упал, – сказал Холт, бросив на девушку предостерегающий взгляд.
   – Упал, говоришь, – повторил Руби и глянул ему через плечо. – В жизни не видел, чтобы кто-нибудь получал такую рану при падении. Сдается мне, кто-то его ударил. Точно! Сшиб его с ног.
   – Руби, тебе говорили когда-нибудь, что ты слишком много болтаешь? – грубо перебил его Холт. – Я же сказал – он упал. И не будем больше это обсуждать.
   – Ладно, ладно, упал, – согласился Руби, но в тоне его чувствовалась уязвленная гордость. – Мне ничего не хотят рассказывать. Всегда какие-то секреты. Старому Руби, видишь ли, ничего не положено знать. Но я не слепой. Я все вижу.
   Холт метнул в его сторону уничтожающий взгляд.
   – Но если ты говоришь, что он упал, значит, он упал. Кто я такой, чтобы обвинять тебя во лжи, – торопливо добавил старик и отошел в сторону, продолжая что-то бормотать вполголоса.
   Гай застонал и повернул голову, приходя в сознание. Его глаза открылись, но еще несколько секунд блуждали как в тумане. Когда взгляд Гая наконец сфокусировался на Холте, в нем опять загорелся огонь битвы. Он хотел встать, но Холт удержал его за плечо.
   – Полегче. Ты сильно ударился, когда упал. – Холт выделил голосом последнее слово и указал взглядом на Диану и Руби.
   При виде Дианы Гай постарался сдержать гнев.
   – Я в порядке, – нетерпеливо сказал он, взял у Холта платок и, поморщившись, прижал его к рассеченной губе.
   Холт выпрямился и отошел, зная, что сын отвергнет любые проявления сочувствия. Гай осторожно сел. Его все еще шатало. Диана испытывала почти материнское желание приласкать его, но сдержалась. Она не хотела, чтобы юноша в очередной раз неправильно истолковал ее жалость или узнал, что она была свидетельницей его поражения.
   – Ты уверен? – спросила она, не двигаясь с места.
   Он перевел угрюмый, полный горечи взгляд на Холта, а затем снова посмотрел на зажатый в руке платок.
   – Да, я в порядке.
   Этот взгляд напомнил Диане обвинение Холта в том, что она окончательно разрушила их и без того непростые отношения. Они подрались из-за нее, и эта рана не скоро затянется, если это вообще возможно. Видит Бог, она не хотела, чтобы так случилось. Много лет назад она могла желать их ссоры, но тогда она была ребенком, и неприязнь ее также проявлялась по-детски.