Диккенс Чарльз. Наш общий друг (Книга 3 и 4)

   По одну сторону стола с наглым смешком поднялся мистер Лэмл, по другую, надменно вскинув брови, поднялась миссис Лэмл. В эту минуту на лестнице послышались торопливые шаги, и в комнату, без доклада, вся в слезах, вбежала Джорджиана Подснеп.
   - Софрония! Моя дорогая Софрония! - воскликнула она, ломая руки, и кинулась миссис Лэмл на шею. - Вы с Альфредом разорились! Бедная моя Софрония! Ваш дом продается с торгов, и это после того, как вы были так добры ко мне! Мистер Боффин! Миссис Боффин! Простите меня, что я ворвалась к вам без приглашения, но если бы вы знали, как я тосковала по Софронии, когда папа запретил мне бывать у нее, если бы вы знали, как мне было больно за Софронию, когда я услыхала от мамы, что Софрония теперь не нашего круга! Нет! Вы не представляете себе и не можете и никогда не сможете представить, как я всю ночь не сомкнула глаз и плакала о моей Софронии, о моем первом и единственном друге!
   Разительная перемена произошла в миссис Лэмл, лишь только бедная, глупенькая девушка обняла ее. Она побледнела и бросила умоляющий взгляд сначала на мистера Боффина, потом на миссис Боффин. Те сразу поняли значение этого взгляда, проявив такую чуткость, какой, при данных обстоятельствах, нельзя было бы ждать от людей более образованных, у которых понимание идет не столько от сердца, сколько от разума.
   - Мне дольше нельзя здесь оставаться, - продолжала бедная маленькая Джорджиана. - Мы с мамой с раннего утра ездим по лавкам, и я сослалась на головную боль и упросила маму, чтобы она позволила мне остаться в фаэтоне на Пикадилли, и побежала на Сэквил-стрит, но там сказали, что Софрония у вас, а потом мама поехала с визитом к этой ужасной старухе на Портленд-Плейс, она в тюрбане и точно каменная, и я сказала, что не пойду к ней, а лучше завезу наши визитные карточки Боффинам. Я знаю, невежливо говорить просто "Боффины", но, боже мой! у меня в голове все перепуталось, фаэтон ждет у дверей, и если папа узнает, что он скажет!
   - Вам нечего бояться, душенька, - заверила ее миссис Боффин. - Вы же приехали повидаться с нами.
   - Нет! Не с вами! - воскликнула Джорджиана. - Правда, это очень неучтиво, но я приехала повидаться с моей бедной Софронией, с моим единственным другом! Ах, Софрония! Мне было очень тяжело без вас, еще до того, как я узнала, что вы не нашего круга, а теперь стало еще тяжелее!
   Слезы, настоящие слезы выступили на глазах у беззастенчивой миссис Лэмл, когда добрая, глупенькая девушка прижалась к ее груди.
   - Боже мой! Ведь я приехала по делу! - спохватилась Джорджиана. Всхлипнув и утерев платком лицо, она принялась шарить в своей сумочке. Если я уеду, так ничего и не сделав, тогда незачем было приезжать, и если папа узнает про Сэквил-стрит, что он скажет?! Что скажет мама, если ей придется ждать меня у подъезда этого ужасного тюрбана? Ни у кого нет таких лошадей, как у нас - бьют копытами по мостовой и сводят меня с ума, - это сейчас-то, когда весь мой ум нужен, хотя его у меня не так уж и много! А они бьют и бьют копытами у дома мистера Боффина, где им вовсе не полагается стоять. Ох! Куда же это девалось? Ох! Не могу найти! - все это залпом, заливаясь слезами и не переставая копаться в сумочке.
   - Что вы потеряли, душенька? - спросила миссис Боффин, подходя к ней.
   - Ах, это такой пустяк! - ответила Джорджиана. - Ведь мама до сих пор считает меня маленькой (а как жаль, что я уже не маленькая!). Я их почти не тратила и теперь накопила пятнадцать фунтов, а по-моему, Софрония, три бумажки по пять фунтов все-таки лучше, чем ничего, хотя это такой пустяк, такой пустяк! Ну вот, их нашла, так другое исчезло! О господи! Нет, и оно здесь!
   Не переставая всхлипывать, Джорджиана извлекла, наконец, из своей сумочки ожерелье.
   - Мама говорит, что девчонкам драгоценности не по носу, - снова начала она, - поэтому у меня никаких висюлек нет. Но моя тетя Хокинсон, наверно, была не согласна с ней и завещала мне вот это, хотя если бы она его закопала, толк был бы один, потому что оно всегда лежит в футляре и в вате. Но теперь, слава богу, оно пригодилось, и вы его продадите, Софрония, дорогая моя, и купите на эти деньги все, что вам нужно.
   - Дайте ваше ожерелье мне, - сказал мистер Боффин, бережно взяв ее за руки. - Я позабочусь, чтобы им распорядились так, как нужно.
   - Вы друг Софронии, мистер Боффин? - воскликнула Джорджиана. - Какой вы добрый! Ах, боже мой, мне надо еще о чем-то сказать... О чем же? Из головы вылетело... Нет, не вылетело, все вспомнила! Я получу бабушкино наследство, когда достигну совершеннолетия, и оно будет мое собственное, мистер Боффин, и ни папа, ни мама, никто другой не смогут им распоряжаться, и мне хочется сделать как-нибудь так, чтобы часть его досталась Софронии и Альфреду, а для этого надо что-то где-то подписать, и тогда кто-то выдаст им их долю. И с этими деньгами они снова будут нашего круга. Ах, боже мой! Мистер Боффин! Вы, друг моей дорогой Софронии, вы не откажете мне! Ведь не откажете!
   - Нет, нет, - сказал мистер Боффин. - Я сделаю все, что нужно.
   - Спасибо вам, спасибо! - воскликнула Джорджиана. - Если бы теперь моей горничной послать записочку и полкроны в придачу, я сбегала бы в кондитерскую и подписала бы это там или у нас в садике... только тогда надо, чтобы кто-то подошел к калитке и кашлянул, а я отопру ее своим ключом, и пусть принесут бумагу, чернил и хоть клочок промокашки. О господи! Надо бежать, не то папа и мама узнают, где я! Софрония! Дорогая моя Софрония! Прощайте! Прощайте!
   Бедная, легковерная девочка еще раз горячо обняла миссис Лэмл, потом протянула руку мистеру Лэмлу.
   - Прощайте, дорогой Лэмл... нет, Альфред! Теперь вы не будете думать, будто я отреклась от вас, потому что вы стали не нашего круга? Правда, не будете? Боже мой! Я все глаза выплакала, и мама обязательно спросит, что случилось? Пожалуйста, проводите меня кто-нибудь! Прошу вас, прошу!
   Мистер Боффин свел Джорджиану вниз по лестнице, усадил в экипаж и потом долго помнил эти заплаканные красные глаза и дрожащий подбородок поверх большого фартука кремового фаэтона, точно ее, как маленькую, уложили в кровать среди бела дня за какую-то детскую провинность, и вот она, жалкая, заливаясь покаянными слезами, выглядывает теперь из-под одеяла.
   Когда мистер Боффин вернулся в столовую, мистер Лэмл и миссис Лэмл по-прежнему стояли у стола, каждый на своем месте.
   - Я берусь, - сказал мистер Боффин, показывая им ожерелье и деньги, вернуть все это назад, по принадлежности.
   Миссис Лэмл взяла свой зонтик со столика и теперь водила им по узорной парчовой скатерки - точно так же, как по обоям в комнате мистера Твемлоу несколько дней назад.
   - Надеюсь, мистер Боффин, вы не станете открывать ей глаза? - спросила она, поворачиваясь к нему, но не глядя на него.
   - Нет, - ответил мистер Боффин.
   - Открывать ей глаза на истинные качества ее друга, - пояснила миссис Лэмл вполголоса, но сделав ударение на последнем слове.
   - Нет, - повторил он. - Может, я попытаюсь намекнуть у них дома, что ей нужен добрый, заботливый руководитель, но больше ни ее родители, ни она сама ничего от меня не услышат.
   - Мистер и миссис Боффин, - снова заговорила миссис Лэмл, продолжая старательно водить кончиком зонта по узорной скатерти. - Вряд ли кто другой на вашем месте, принимая во внимание все обстоятельства, пощадил бы меня и проявил бы ко мне столько снисхождения. Вы не откажетесь принять мою благодарность?
   - Кто же от нее откажется? - живо отозвалась добрая миссис Боффин.
   - Тогда позвольте мне поблагодарить вас обоих.
   - Софрония, - насмешливо проговорил ее супруг. - Вы, кажется, расчувствовались?
   - Знаете, дорогой сэр, - перебил его мистер Боффин, - когда ты сам уважительно о ком-нибудь думаешь и когда другие думают о тебе уважительно, это очень хорошо. Если даже миссис Лэмл и расчувствовалась, ничего дурного тут нет.
   - Премного вам благодарен, но пусть она сама это подтвердит.
   Не говоря ни слова, миссис Лэмл по-прежнему водила зонтиком по скатерти, и лицо у нее было неподвижное, сумрачное.
   - Пусть подтвердит, - повторил Альфред, - потому что я сам готов расчувствоваться, глядя, как вы, мистер Боффин, распорядились ожерельем и деньгами. Наша маленькая Джорджиана была права: три бумажки по пять фунтов лучше, чем ничего, и если продать ожерелье, на Эти деньги можно кое-что приобрести.
   - Если продать, - подчеркнул мистер Боффин, пряча ожерелье в карман.
   Альфред проследил алчным взглядом и за ожерельем и за банкнотами, которые тоже исчезли в боковом кармане мистера Боффина. Потом не то с раздражением, не то с издевкой посмотрел на жену. Миссис Лэмл все рисовала кончиком зонта по скатерти, но теперь в ней, видимо, происходила внутренняя борьба, нашедшая выражение в том, как глубоко она провела напоследок по завиткам узора. И тут на скатерть из ее глаз капнули слезы.
   - Черт бы побрал эту женщину! - воскликнул Лэмл. - Она и на самом деле расчувствовалась!
   Миссис Лэмл подошла к окну, вся сжавшись под его злобным взглядом, с минуту смотрела на улицу, потом повернулась - уже спокойная, холодная.
   - До сих пор у вас не было поводов жаловаться на мою чувствительность, Альфред, и в дальнейшем таких жалоб тоже не предвидится. Значит, все то, что было сейчас, недостойно вашего внимания. На деньги, полученные здесь, мы уедем за границу?
   - Вы сами это знаете. Вы знаете, что мы должны уехать.
   - Так будьте уверены, что я не повезу с собой свою чувствительность. А если бы и повезла, меня не замедлили бы освободить от этого груза. Итак, я распрощусь с ней. Собственно, уже распростилась. Вы готовы, Альфред?
   - Я жду вас, Софрония. Больше мне здесь нечего делать.
   - Тогда пойдемте. Весьма сожалею, что задержала наш преисполненный достоинства уход.
   Она вышла из комнаты, он последовал за ней. Мистер и миссис Боффин не совладали со своим любопытством и, осторожно подняв оконную раму, долго смотрели им в спину. Улица была длинная, и они шествовали по ней с гордым видом, под руку - и молчали.
   Дав волю воображению, можно было бы увидеть в этой чете пристыженных мошенников, скованных невидимыми наручниками, но при более трезвой оценке они показались бы просто людьми, которые смертельно устали друг от друга, сами от себя и от всего, что есть в мире. И, повернув за угол, они как будто и на самом деле исчезли из этого мира - во всяком случае для мистера и миссис Боффин, так как старичкам больше не пришлось встречаться с супругами Лэмл.
   ГЛАВА III - Золотой Мусорщик, снова впадает в ничтожество
   В один из тех вечеров, когда в "Приюте" должно было состояться очередное литературное чтение, мистер Боффин пообедал в пять часов, поцеловал миссис Боффин и рысцой выбежал из дому, обеими руками прижимая к груди толстую палку, которая и на этот раз нашептывала ему что-то на ухо. Сосредоточенное выражение не сходило у него с лица, будто он старался не пропустить ни слова из таинственных речей толстой палки. Это было лицо человека, вникающего в какую-то запутанную историю, и, семеня мелкими шажками по тротуару, мистер Боффин то и дело бросал на свою спутницу такие взгляды, точно ему хотелось прервать ее возгласом: "Да быть того не может!"
   Мистер Боффин и его палка добежали до перекрестка, где им, видимо, предстояла встреча с кем-то, кто должен был в то же самое время появиться здесь на пути от Клеркенуэла к "Приюту". На углу они остановились, и мистер Боффин вынул из кармана часы.
   - Придется подождать Венуса минут пять. Я малость поспешил.
   Но Венус, будучи человеком пунктуальным, появился как раз в ту минуту, когда мистер Боффин клал часы в карман. Он ускорил шаги, увидев, что его ждут на условленном месте, и вскоре поравнялся с мистером Боффином.
   - Спасибо. Венус, - сказал тот. - Спасибо, спасибо и еще раз спасибо!
   За что мистер Боффин благодарил анатома, так и осталось бы неизвестным, если бы сразу же вслед за тем не последовало разъяснения:
   - Прекрасно, Венус, прекрасно! С тех пор как вы побывали у меня и согласились прикинуться, будто у вас с Веггом все идет по-прежнему, я точно подпорку за собой почувствовал! Прекрасно, Венус! Спасибо, Венус! Спасибо, спасибо и еще раз спасибо!
   Скромно потупив глаза, мистер Венус пожал протянутую ему руку, и они оба зашагали по направлению к "Приюту".
   - Как вы думаете, Венус, когда Вегг набросится на меня, - уж не сегодня ли? - грустно спросил по пути мистер Боффин.
   - Думаю, что сегодня, сэр.
   - У вас есть какие-нибудь особые основания так думать, Венус?
   - Да знаете ли, сэр, - ответил анатом, - на днях он опять пожаловал ко мне проверить, цел ли наш товарец - как это у него называется; и сказал, между прочим, что медлить больше нечего, надо приступать к делу в следующий же раз, как вы придете. А так как следующий ваш приход ожидается сегодня, сэр... - Со свойственной ему деликатностью мистер Венус ограничился намеком.
   - Значит, вы полагаете, что сегодня он и прищемит мне нос? Так, Венус? - спросил мистер Боффин.
   - Именно так, сэр.
   Мистер Боффин ощупал кончик носа, точно почувствовав прикосновение руки Вегга.
   - Он ужасный человек, Венус! Он страшный человек! Просто не знаю, как я все это вынесу. Вы должны помочь мне, Венус. Я на вас полагаюсь, как на человека порядочного, верного. Вы не оставите меня, Венус?
   Мистер Венус подтвердил, что не оставит, и после этого мистер Боффин, судя по выражению его лица, подавленный и встревоженный, продолжал путь молча. В ответ на их звонок во дворе послышалось глухое постукиванье деревянной ноги Вегга, и когда калитка скрипнула петлями, он сам, с ключом в руках, предстал перед ними.
   - Мистер Боффин? - сказал Вегг. - Давненько вас здесь не видали, сэр!
   - Да, Вегг. Я был занят последнее время.
   - Вот как, сэр! - воскликнул литературный человек и угрожающе фыркнул. - Гм! А я поджидал вас, сэр, поджидал, так сказать, с особым нетерпением.
   - Да что вы говорите, Вегг!
   - Вот то самое и говорю, сэр! И если бы вы не пожаловали сегодня, я пропади все пропадом - заявился бы к вам завтра с утра собственной персоной. Да-с!
   - Надеюсь, ничего такого не случилось, Вегг?
   - Нет, мистер Боффин, ничего такого не случилось, - последовал язвительный ответ. - Что может случиться в Боффиновом "Приюте"? Входите, сэр!
   Здесь тенистый приют уготован тебе *,
   Не на ложе из роз ты заснешь на заре.
   Приходи, приходи, приходи, милый друг!
   Ты придешь ли, придешь ли, придешь, милый друг?
   Вызывающе, нагло сверкнули глаза мистера Вегга, когда после этой вокальной цитаты он впустил своего патрона во двор и повернул ключ в замке. Вид у мистера Боффина был пришибленный, покорный. И, шагая по двору следом за ним, Вегг шепнул Венусу: "Полюбуйтесь на этого червя и баловня фортуны! Он уже повесил нос на квинту!" А Венус шепнул Веггу: "Это потому, что он все знает. Я ему все сказал, чтобы вам легче было".
   Войдя в комнату, отведенную для литературных чтений, мистер Боффин положил свою палку на отведенный ему ларь, сунул руки в карманы, высоко поднял плечи, чуть не сбив с головы сдвинутую на затылок шляпу, и с тоской во взоре посмотрел на Вегга.
   - Как сообщил мне мой друг и компаньон, мистер Венус, - сказал этот всесильный человек, - вам уже известно, что вы в нашей власти. Снимите шляпу, и мы приступим к делу.
   Мистер Боффин движением головы стряхнул шляпу на пол, сохраняя все ту же позу и все то же грустное выражение лица.
   - Начнем с того, что я буду называть вас просто Боффином, для краткости, - сказал Вегг. - Не хотите, как хотите, - воля ваша.
   - Пожалуйста, Вегг, я не возражаю, - ответил мистер Боффин.
   - Тем лучше для вас, Боффин. Ну-с, желаете послушать чтение?
   - Нет, сегодня я что-то не расположен, Вегг.
   - Расположены или нет, все равно читать вам я не собираюсь, - продолжал Вегг, блестящий замысел которого несколько потускнел после такого непредвиденного ответа. - Хватит! Довольно я на вас трудился. Не позволю какому-то мусорщику топтать меня ногами. Отказываюсь от должности наотрез, но жалованье пусть идет по-прежнему.
   - Если вы так решили, Вегг, - сказал мистер Боффин, покорно прижимая руки к груди, - пусть будет по-вашему.
   - И будет по-моему! - рявкнул тот. - Дальше. (Прежде чем приступить к делу, надо навести порядки здесь.) Вы подослали в "Приют" своего прислужника, который везде тут шныряет, за всеми подглядывает, все тут разнюхивает, сопляк этакий!
   - Когда я посылал его сюда, у него насморка не было, - сказал мистер Боффин.
   - Боффин! - вскричал Вегг. - Я вас предупреждаю - со мной шутки плохи!
   Но тут мистер Венус вступился за мистера Боффина, заметив, что тот, по всей вероятности, истолковал слова мистера Вегга буквально, поскольку и сам он, Венус, только сейчас понял, что мистер Вегг выражался фигурально, а вначале ему показалось: уж не страдает ли вышеупомянутый прислужник каким-то недугом или дурной привычкой, лишающей общение с ним всякой приятности.
   - Как там ни крути и как ни верти, - сказал мистер Вегг, - а его сюда подослали, и он торчит здесь безвыходно. Так вот, я этого не потерплю. И следовательно, от Боффина требуется перво-наперво, чтобы он призвал его сюда и велел ему убираться подобру-поздорову.
   Тем временем ничего не подозревающий Хлюп проветривал свои многочисленные пуговицы у всех на виду, посреди двора. Мистер Боффин растерянно помолчал минуту, потом поднял оконную раму и поманил его.
   - От Боффина требуется, чтобы он, - продолжал Вегг, подбоченившись и склонив голову набок, точно грозный обвинитель, допекающий свидетеля, чтобы он уведомил своего прислужника, что хозяин здесь я.
   И когда сверкающий пуговицами Хлюп вошел в комнату, мистер Боффин, безропотно покоряясь приказанию, сказал:
   - Хлюп, друг мой, здесь хозяин мистер Вегг. Он не хочет тебя держать, и тебе придется уйти отсюда.
   - Раз и навсегда! - строго заявил мистер Вегг.
   - Раз и навсегда, - повторил мистер Боффин.
   Хлюп разинул рот, уставился на них во все глаза и во все пуговицы, но Сайлас Вегг тут же, без малейшего промедления, вывел его во двор, взяв за плечи, вытолкнул на улицу и запер за ним калитку.
   - Вот теперь атмосфера сразу разрядилась, человеку есть чем дышать, сказал он, перенося через порог свою деревянную ногу и утирая платком лицо, несколько покрасневшее с натуги. - Мистер Венус, сэр, возьмите стул. Боффин, вы тоже можете сесть.
   Не вынимая рук из карманов, мистер Боффин присел на самый кончик ларя, весь сжался и устремил на всесильного Вегга заискивающий взгляд.
   - Этот джентльмен, - сказал Сайлас, показывая на Венуса. - этот джентльмен, Боффин, угощал вас подслащенной водицей, чего я делать не намерен. Но ему не приходилось, как мне, влачить на себе Римское ярмо и от него никто не требовал, чтобы он поставлял вашей ненасытной утробе разных скупцов и скряг.
   - Дорогой мой Вегг, я не предполагал... - начал было мистер Боффин, но Сайлас перебил его на полуслове:
   - Придержите язык, Боффин! Отвечайте, только когда вас спрашивают. Этого вам будет вполне достаточно. Итак, вас уже известили, что вы присвоили себе некое имущество, не имея на то ни малейшего права? Известили вас или нет?
   - Да, так мне говорил Венус, - ответил мистер Боффин, ища взглядом поддержки у анатома.
   - Так говорю вам я! - отрезал Сайлас. - Теперь глядите, Боффин, - вот моя шляпа, вот моя палка. Посмейте только не посчитаться со мной, и я, вместо того чтобы заключить с вами сделку, надену вот эту шляпу, возьму в руки вот эту палку и пойду договариваться с законным наследником. Ну-с, каков будет ваш ответ?
   - Мой ответ будет таков, - сказал мистер Боффин, в волнении подавшись всем телом вперед и положив руки на колени. - Мой ответ будет таков, что я готов считаться с вами, Вегг. Так я говорил и Венусу.
   - Совершенно верно, сэр, - подтвердил Венус.
   - Вы слишком уж мягки, угощаете нашего приятеля подслащенной водицей, сударь! - упрекнул его Сайлас, осудительно покачав своей деревянной башкой. - Значит, Боффин, вы горите желанием заключить с нами сделку? Прежде чем отвечать, вспомните про мою шляпу, а также про мою палку.
   - Да, Вегг, я не отказываюсь от сделки с вами.
   - "Не отказываюсь" - этого мало. Такого ответа я не приму. Вы желаете заключить с нами сделку? Вы испрашиваете моего милостивого разрешения на то, чтобы заключить сделку с нами? - Мистер Вегг снова подбоченился и склонил голову набок.
   - Да.
   - Что "да"? - крикнул неумолимый Вегг. - Одного "да" мало! Мне подавайте все полностью!
   - Боже мой! - воскликнул горемычный старик. - До чего вы меня довели! Да! Я испрашиваю вашего милостивого разрешения на то, чтобы заключить сделку, если документ у вас вполне правильный.
   - На этот счет можете не сомневаться, - сказал Сайлас, вытягивая шею. Собственными глазами во всем убедитесь. Документ вам покажет мистер Венус, а я буду вас держать в это время. Далее, вы хотите знать, каковы наши условия? А именно размеры денежного вознаграждения и самую суть договора? Кого я спрашиваю, вас или нет?
   Мистер Боффин не сразу нашелся что ответить.
   - Боже мой! - снова воскликнул горемычный старик. - До чего вы меня довели - просто ум за разум заходит! Куда такая спешка? Будьте любезны, Вегг, скажите, какие ваши условия.
   - Слушайте, Боффин, - ответил Сайлас. - Слушайте внимательно, потому что это самые божеские условия, и на другие я не пойду. Вы присовокупите вашу гору мусора (ту маленькую, что все равно вам отойдет) к прочему имуществу, потом разделите все наследство на три части, одну часть оставите себе, а от двух других откажетесь в нашу пользу.
   Взглянув на вытянувшуюся физиономию мистера Боффина, мистер Венус скривил рот на сторону, ибо он не ожидал такого грабительского запроса.
   - Стойте, Боффин, - продолжал Вегг. - Это еще не все. Вы уже успели порастрясти денежки - потратили кое-что на себя. Я этого не потерплю. Вы купили дом. За него мы с вас вычтем.
   - Вы меня разорите, Вегг, - слабо запротестовал мистер Боффин.
   - Стойте, Боффин, это еще не все. Вы оставите горы мусора на мое попечение до тех пор, пока их не свезут отсюда. Если там обнаружатся какие-нибудь ценности, ведать ими буду я. Затем вы предъявите контракт на продажу мусора, чтобы мы знали до последнего пенни, на какую сумму он заключен, а также составите подробную опись всего остального имущества. Когда горы мусора сровняют с землей, тогда мы произведем окончательный расчет.
   - Ужасно, ужасно, ужасно! Я кончу жизнь в работном доме! - воскликнул Золотой Мусорщик, схватившись за голову.
   - Стойте, Боффин, это еще не все. Вы, не имея на то никакого права, вечно копались тут во дворе. Вас заставали тут во дворе за этим занятием. Две пары глаз, которые сейчас смотрят вам в лицо, видели, как вы откопали здесь голландскую флягу.
   - Она моя собственная, Вегг! - взмолился мистер Боффин. - Я сам ее туда зарыл.
   - Что в ней было, Боффин? - вопросил Сайлас.
   - Ни золота не было, ни серебра, ни ценных бумаг, ни бриллиантов, словом, ничего такого, что можно обратить в деньги, Вегг. Клянусь вам честью!
   - Мистер Венус, - сказал Вегг, с многозначительным и самодовольным видом глядя на своего компаньона. - Будучи готовым к уклончивому ответу этого мусорщика, я набрел на одну мысль, которую, надеюсь, вы тоже поддержите. За эту флягу мы взыщем с мусорщика тысячу фунтов.
   Мистер Боффин громко застонал.
   - Стойте, Боффин, это еще не все. У вас в услужении находится некий проныра и фискал по имени Роксмит. Пока мы не закончим своих дел, ему здесь не место. Его надо уволить.
   - Роксмит уже уволен, - глухо проговорил мистер Боффин, закрыв лицо руками и покачиваясь всем телом взад и вперед.
   - Уволен? - изумился Вегг. - Ну что ж, Боффин, тогда это все.
   Так как горемычный старик продолжал покачиваться взад и вперед и время от времени издавал стоны, мистер Венус стал уговаривать его мужественно снести удар судьбы, а самое главное, не спеша, исподволь привыкать к своему новому положению. Но об этом самом главном Сайлас Вегг как раз и слышать не захотел. "Да или нет, и никаких проволочек!" - Упрямец твердил этот девиз, грозя кулаком мистеру Боффину и угрожающе постукивал своей деревяшкой по полу.
   Под конец мистер Боффин взмолился, чтобы ему дали возможность передохнуть хоть четверть часа и употребить это время на освежительную прогулку по двору. Мистер Вегг оказал такую милость с большой неохотой, и то лишь при условии, что он будет сопровождать мистера Боффина, так как тот, предоставленный самому себе, чего доброго откопает что-нибудь в мусоре. Вряд ли мусорным кучам приходилось осенять своей тенью более нелепое зрелище, чем то, что являли собой мистер Боффин, в полном смятении духа семенивший мелкими шажками по двору, и мистер Вегг, который вприпрыжку еле поспевал за своей жертвой и жадно следил, не глянет ли она туда, где таятся несметные сокровища. Когда положенные четверть часа истекли, мистер Вегг приковылял к финишу, запыхавшись и окончательно выбившись из сил.
   - Ну, что тут поделаешь! - С этими словами мистер Боффин в отчаянии упал на ларь и так глубоко засунул руки в карманы, точно они у него были бездонные. - Зачем мне прикидываться, будто я могу тягаться с вами, когда тут ничего не поделаешь! Принимаю все ваши условия, только покажите мне этот документ, я хочу его видеть!