Додд Кристина. Настоящая леди

   Они говорили в основном о лошадях, которых оба обожали. Они иногда говорили и об обществе, которого по обоюдному признанию ни один из них не понимал. Нередко Йену случалось отвечать на вопросы Хэдда о том, каково быть наполовину из морских жителей. Он охотно передал новоявленному родственнику кое-что из запомнившихся ему рассказов матери. Хэдд постоянно интересовался старинными обычаями и легендами. Но Йен точно знал, что Хэдда влечет к нему не пустое любопытство, а чувство дружбы.
   Не зря вокруг него голубой ореол. Йен знал, когда люди лгут, и обмануть его было трудно.
   Как Йен и опасался, солнце ослепило его, когда он вышел в загон. Но он довольно ухмыльнулся, увидев, как Хэдд пытается оседлать Квика. Йену показалось, что в горячке момента Хэдд не замечает его, но тот, не оборачиваясь, спросил:
   – Ну не красавец ли он?
   – Еще какой, – отвечал Йен.
   Один из лучших их жеребцов! Все, что осталось с той поры, когда дяди мечтали разбогатеть, разводя лошадей. Это вполне могло случиться. Порода для разведения была выбрана отличная. Но процесс этот был длительный и требовал усиленного внимания, на что ни один из дядей не был способен. Возможность возродить состояние Фэрчайлдов была упущена.
   А теперь и Йен упустил возможность завладеть состоянием Фэрчайлдов и только по своей вине. По своей собственной вине.
   Хэдд подъехал к загородке и приготовился слезть.
   – Помоги мне, – попросил он.
   Йен ни минуты не колебался. Правда, он был здорово выпивши, но с лошадьми он никогда не ошибался, ни трезвый, ни пьяный. Он перелез через ограду и подошел к жеребцу. Осторожно протянув руки, он дал Квику их обнюхать. Потом уверенно придержал узду, пока Хэдд соскользнул с седла.
   Хэдд погладил Квика, выражая ему свою похвалу, а потом обратился к Йену:
   – Вроде бы рано еще так напиваться.
   Йен, прищурившись, взглянул на солнце, клонившееся к закату.
   – Нет, не рано. Самое подходящее время. Пошли со мной в деревню. Там в кабачке мы можем просидеть всю ночь.
   Хэдд пристально посмотрел на него.
   – Вообще-то у меня есть работа.
   Не желая лишиться общества, Йен сказал, не подумав:
   – Я могу тебя от нее избавить.
   Он тут же понял, что совершил ошибку. Хэдд весь подобрался, губы его вытянулись в ниточку.
   – Благодарю вас, милорд, – отозвался он саркастически. – Большинству приходится, знаете ли иногда работать. А некоторым это даже нравится.
   Может быть, сказалось то, что Йен действительно здорово перебрал. Может быть, это вылезло наружу его отвращение к самому себе. Но у него невольно вырвалось то, чего вовсе не следовало говорить:
   – Но ты же Фэрчайлд, черт возьми! Тебе нет никакой необходимости работать.
   Подняв кулак, Хэдд размахнулся. Единственное что спасло Йена от побоев, был мгновенный протест Квика.
   Посмотрев на жеребца, Хэдд снова перевел взгляд на Йена.
   – Значит, ты просто не слышал, что я сказал. Мне нравится работать, а не гоняться за девчонками ради их денег.
   Йен презрительно фыркнул.
   – Это дело прошлое. – Он вскинул руки, и жеребец попятился, в свою очередь фыркнув. – С этим покончено.
   – Ты что, уже помолвлен? – это прозвучало как насмешка.
   Но эта насмешка не шла ни в какое сравнение с тем, что ему только что пришлось выслушать от Лесли.
   – Хуже. Мне ужасно не повезло. Я неудачник, неудачник, я тебе говорю!
   – Значит, молодая леди окончательно решила выйти за того, кого она любит.
   – Да, да, черт возьми. И это я во всем виноват.
   Раздражение Хэдда, казалось, улеглось немного.
   – Что-то я плохо представляю тебя в роли свата.
   – Поневоле, уверяю тебя. Все вышло по воле случая.
   Хэдд повел жеребца в конюшню, и Йен пошел с ним рядом. Он сам не понимал, почему он упорно продолжал рассказывать Хэдду все эти подробности. Странная потребность вывернуться наизнанку. Лучше ему от этого не становилось. На дне бутылки он тоже сочувствия не находил, и уж, конечно, в этом проклятом доме ему ничего подобного не дождаться.
   – Я пытался скомпрометировать ее, а она разозлилась.
   – Разозлилась? Право, как странно!
   – Ей, понимаешь ли, не понравились мои поцелуи. – Это по-прежнему сильно уязвляло его. – Она обошлась со мной как с младшим братом, который заслуживал хорошего шлепка и ничего больше.
   – Вот как. – Хэдд смотрел на него теперь с явным сочувствием. – Мне это тоже знакомо.
   – Потом она поторопилась вернуться к себе. В спальню. Как ты думаешь, кто ее там дожидался? Не кто иной, как Себастьян Дюран, виконт Уитфилд!
   Хэдд остановился так неожиданно и резко, что Йену пришлось отскочить в сторону, чтобы Квик его не раздавил.
   – Осторожнее, кузен. – Йен пошатнулся и чуть было снова не попал под копыта Квика. – Бывает больно, когда лошадь наступит тебе на ноги.
   – Виконт Уитфилд?! – переспросил Хэдд.
   Йен с трудом удержался на ногах, ухватившись за загородку. Еще немного, и это окаянное солнце перестанет жечь его. Ему становилось так плохо, как будто все выпитое им за последнюю неделю разом бросилось ему в голову.
   – Отвечай же, черт тебя побери! – потерял терпение Хэдд.
   – Что… о да, виконт Уитфилд. – Чувство обиды за то, как с ним обошлась судьба, снова охватило Йена. – Этот болван, этот варвар тоже решил ее скомпрометировать. И он преуспел там, где я потерпел неудачу. Ему это блестяще удалось.
   Йен продолжал повторять это в надежде, что повторение лучше доведет суть дела до сознания Хэдда. И он достиг своей цели, не заметив только, к сожалению, каким зловещим становилось молчание его собеседника.
   – Они поженятся еще до захода солнца, если того пожелает леди Валери. – Йен вытер со лба капли пота. – А она желает. Она знакома с архиепископом Кентерберийским.
   – До захода солнца? – Хэдд взглянул на облака, красневшие в лучах заходящего солнца.
   – А то и раньше. Может быть, они уже поженились. Вчера леди Валери послала человека к своему приятелю архиепископу за специальным разрешением на брак, и лицензия уже получена сегодня утром.
   Йен усмехнулся. В этой усмешке сквозила неприкрытая зависть к людям, обладавшим таким влиянием.
   – Как удачно, что Кентербери поблизости отсюда. – Он еще пытался иронизировать.
   Взяв поводья Квика, Хэдд намотал их на столб изгороди. Потом, схватив Йена за шейный платок, он притянул его к себе.
   – Как зовут женщину, которая выходит замуж за виконта Уитфилда?
   – Осторожнее, старина. – Йен попытался высвободиться. – Ты мне сомнешь…
   – Говори!
   Хэдд задал этот вопрос таким тоном, как будто он имел на это право, и впервые какие-то проблески истины замелькали в тяжелой голове Йена.
   – Моя кузина Мэри Фэрчайлд, – медленно произнес он.
   Наблюдая за выражением лица Хэдда, он заметил, как в глазах его вспыхнула ярость, как только он услышал это имя.
   Хэдд все крепче стягивал в руке его шейный платок, пока Йен чуть не задохнулся.
   – И это ее ты пытался скомпрометировать?!
   – Ты говорил, что знаешь, кто твой отец, – прошептал Йен. – Кто он? – Йен ждал ответа, почти зная его. Хэдд оскалил крупные белые зубы.
   – Угадай.
   – Неужели Чарльз Фэрчайлд? – выдохнул Йен.
   Хэдд молча кивнул.
   – А Мэри?
   – Моя сестра.
   Хэдд убрал свой большой кулак.
   – Ты не первый, кого я вздул за попытку соблазнить сестру – и не последний! – угрожающе добавил он.
 
   С тростью в руке леди Валери переходила от одной группы свадебных гостей к другой, прислушиваясь к их разговорам с таким зловредным удовольствием, что отчетливо сознавала – на том свете ей дорога прямо в ад.
   Остановившись за колонной, она услышала, как одна из дочерей Бэба взвыла:
   – Но папа, он же был у меня в спальне.
   – В спальне твоей кузины он был полураздет, – резко отвечал ей Бэб. – Теперь они женаты, и мы счастливы. Счастливы, я тебе говорю! Поэтому улыбайся!
   Пройдя мимо, леди Валери быстро обернулась, чтобы увидеть, кто же из девиц Фэрчайлд пытался поймать Себастьяна. Эта потаскушка Дэйзи прижимала платок к уголкам глаз, улыбаясь, как ей было приказано, пока она не увидела леди Валери. Тогда, тряхнув головой, она с надменным видом удалилась.
   Леди Валери заметила, что улыбались все, хотя некоторые улыбки были более искренними и естественными, чем другие.
   Дочери Бэба улыбались покорно. Поклонники Мэри улыбались, скрежеща зубами, особенно мистер Муэтт, по слухам отчаянно нуждавшийся в деньгах, чтобы не оказаться в долговой тюрьме.
   А вот у мистера Эверетта Бриндли торжествующе блестели глаза. Он смотрел на новобрачных с таким удовольствием и гордостью, что можно было подумать, что это именно он, а вовсе не леди Валери, устроил этот брак. Леди Валери подумала, уж не тронулся ли он слегка в уме.
   Но таких рехнувшихся старцев было много сейчас в этом великолепно убранном бальном зале. И все они дружно улыбались.
   Лесли улыбался так, словно у него до сих пор свербило задницу, как тому и следовало быть. Ведь на ней были туфли с очень острыми каблучками, когда она дала ему пинка. Кэлвин улыбался, стараясь принять учтивый и обольстительный вид, что ему довольно плохо удавалось. Освальд улыбался, всем своим видом показывая, что изнемогает от страсти – откуда ей было знать, что он никогда не был на Востоке? А Берджес… Вот Берджеса она еще не испытала. В его улыбке была явная надежда на ее благосклонность. Леди Валери подумала, что она, может быть, и осуществит сегодня ночью его мечты.
   Интересно, бывал ли он в Италии?
   Бэб улыбался с сознанием выполненного долга, а Нора… а почему-то Норы не было.
   Она как-то совсем исчезла с тех пор, как Себастьяна застали в спальне Мэри, и леди Валери ужасно хотелось знать, почему. Состояние Фэрчайлдов сегодня навсегда ушло из-под их контроля, а женщина, руководившая каждым их шагом, вдруг исчезла. На вопросы о ее здоровье Бэб отвечал только улыбками и пожатьем плеч, а когда он думал, что его никто не видит, лицо его принимало крайне озабоченное выражение.
   Без своей жены Бэб совершенно терялся, и, когда Мэри громко заявила о своем согласии стать женой Себастьяна, он мог только что-то невнятно пробормотать. У Норы бы нашлось что-нибудь более разумное, но даже свадьба не заставила ее появиться на люди. Где бы это могла находиться хозяйка дома во время такого важного события?
   Конечно, леди Валери не скрывала своего облегчения, когда Норы не оказалось на месте. Уж она, конечно, оказала бы всевозможную поддержку Мэри, сопротивлявшейся всем уговорам и бывшей хозяйки, и Себастьяна. Зато в ее отсутствие леди Валери от души поддерживала все, что бы ни говорил – и ни делал – Себастьян, чтобы убедить Мэри выйти за него. Все удалось, не так чтобы очень легко, но удалось.
   Теперь молодые стояли рядом под аркой, принимая поздравления собравшихся. Картина весьма отрадная. Трудно было вообразить себе более прелестную новобрачную, чем Мэри, в бледно-зеленом платье с венком из цветов ракитника на голове. Ни один новобрачный не мог быть красивее Себастьяна, как всегда в черном. Он сиял такой торжествующей улыбкой, что леди Валери подумала, как, наверно, хотелось бы Мэри прямо здесь дать ему оплеуху.
   У самой леди Валери рука так и чесалась. Разве он не понимает, что она все устроила? Что она подстроила ему ловушку? И нечего ему иметь такой самодовольный вид. Она решила высказать ему это при первой же возможности.
   Но в это время рядом с музыкантами внушительно выдвинулся вперед Бэб, призывая всех выслушать его, и смеющиеся гости притихли.
   – Вот вновь, – начал он бодро, – Фэрчайлды заполучили в свою семью ценного родственника. Лорд Уитфилд привносит в нее не только титул и состояние…
   Леди Валери досадливо поморщилась. Как бы этот олух чего не вылепил.
   – Брак нашей кузины с ним кладет конец длительной и позорной вражде. Как глава семьи Фэрчайлд я искренне приветствую лорда Уитфилда.
   Раздались вежливые аплодисменты, хотя леди Валери прекрасно знала, что большинство гостей предпочли бы открытую свару искусственному согласию.
   Себастьян вежливо поклонился Бэбу. Бэб в свою очередь раскланялся с ним. Впервые за весь вечер у Мэри на лице было почти счастливое выражение.
   Затем выступил Лесли.
   – Хорошо сказано, племянник. Уж слишком много внимания было уделено этой юношеской проделке много лет назад.
   Улыбка мгновенно исчезла с лица Себастьяна.
   – Но мои братья и я хотим доказать, что мы не держим зла против Уитфилдов…
   – Зла! – невольно воскликнул Себастьян.
   – И мы с удовольствием преподносим новобрачным наш свадебный подарок.
   Лесли сладко улыбнулся негодующему Себастьяну и сделал знак кому-то за порогом зала.
   Леди Валери вспомнила сказку о злой волшебнице, омрачающей праздник своим подарком. Очень похоже.
   Четверо слуг внесли большой тяжелый предмет, скрытый под покрывалом. Они поставили его на пол и отступили. Лесли, помедлив, сдернул покрывало.
   Всем взорам открылась прекрасная бронзовая статуя поднявшегося на дыбы жеребца, почти в половину человеческого роста. Работа была изумительная. Леди Валери могла различить буквально каждый мускул на теле лошади. Полированные копыта сверкали, вся его мужественная стать была гордо выставлена напоказ.
   Мгновение ошеломленные гости молчали.
   Затем кто-то негромко хихикнул.
   Леди Валери, чей слух с возрастом нимало не ухудшился, услышала, как Бэб прошептал:
   – Господи, помоги нам.
   Себастьян стоял так неподвижно, с таким лишенным всякого выражения лицом, что его самого можно было принять за статую. Бедняжка Мэри не понимала ничего из происходящего, да оно, казалось, не очень ее и занимало. Она не сводила глаз с одного из внесших статую людей. Во взгляде ее читался ужас.
   И леди Валери его тоже узнала.
   Это был тот самый лакей, заговоривший с Мэри в коридоре. Не зная ни его имени, ни имени его хозяина, леди Валери не смогла его разыскать. Теперь, когда она уже совсем собралась распорядиться схватить этого шута, Лесли адресовался непосредственно к Мэри, выставив в злобной улыбке свои фальшивые зубы.
   Театральным жестом он взмахнул рукой.
   – Пусть эта статуя всегда напоминает тебе, каким должен быть настоящий жеребец.
   Мэри не обратила на него ни малейшего внимания. Себастьян кинул на него такой убийственный взгляд, что Лесли благоразумно отступил за бронзовую скульптуру.
   Шумная возня в дверях привлекла всеобщее внимание. Тишину нарушили громкие голоса, полные гнева и негодования. В зал ввалилась целая толпа лакеев. Они походили на пчел, роящихся вокруг своей царицы, а царица – или вернее царь – неудержимо увлекал их за собой.
   Леди Валери вспомнила его сразу. Беда – пронеслось у нее в голове. Опасность! Она должна что-то сделать и немедленно, или Себастьян сейчас окажется на полу с новыми синяками. Она выступила навстречу приближавшемуся к новобрачным молодому человеку и крепко схватила его за руку. Он попытался вырваться, но, увидев, кто его держит, остановился и устремил на нее гневный взгляд. Он знал ее слишком хорошо, чтобы прекрасно понимать, чьих рук дело эта свадьба.
   – Хэдден! – раздался радостный возглас Мэри, и она бросилась к брату.
   – Мэри. – Он обнял ее. Затем немного отстранив ее от себя, он внимательно вгляделся в ее лицо. Казалось, он искал в нем чего-то, потому что, помолчав, он сказал:
   – Так значит, это правда. Ты замужем.
   – О, не больше часа. Ты приехал из Шотландии? – Мэри не выпускала его из объятий. – Ты бы мог быть здесь со мной все время.
   – Он и так здесь был все время. – Сердце Себастьяна все еще бешено стучало от брошенного ему Лесли дерзкого вызова. Теперь перед ним явился новый вызов. Себастьян увидел на лице Хэддена синяки и понял, что одну загадку он разрешил, насколько благополучно – это вопрос.
   – Он в ответе за мою вторую порцию синяков.
   – И за третью, – грозно сообщил Хэдден. Сжав кулаки, он двинулся в обход Мэри к Себастьяну, но сестра схватила его за руку.
   – Только не здесь, – взмолилась она. – Прошу тебя, не устраивай сцену. Их уже столько было, что мне, кажется, хватит до конца жизни.
   Хэдден оглянулся на собравшуюся вокруг них толпу. По залу раздавался шепот: «Фэрчайлд», «конюх» и «еще один незаконный?»
   Себастьян слышал это и понимал, что и Хэдден все слышит. Решительно взяв сестру за руку, Хэдден повел ее к дверям. Она оглянулась, но не на Себастьяна, как он того ожидал, а на одного из людей, внесших лошадь.
   Этот человек гнусно ухмыльнулся, и Себастьян застыл на месте. Кто смеет ухмыляться его жене? Он было направился в сторону лакея.
   Леди Валери задержала его.
   – Этот жеребец не имеет никакого значения. У нас сейчас гораздо более важная проблема.
   Себастьян снова взглянул в сторону наглеца, но тот растаял в толпе. Себастьяну пришлось пока отказаться от преследования. Крестная права, сейчас нужно было справиться с Хэдденом. Под руку с ней он прошел сквозь толпу и увидел стоящего в стороне Бэба. Беспомощность была написана у него на лице.
   Леди Валери благосклонно кивнула ему, и, когда он отошел с явным чувством облегчения, она прошептала:
   – Ему так не хватает леди Смитвик. Без нее он совершенно не знает, что делать.
   – Мог бы пристрелить своих дядюшек, если так уж нечего делать, – мрачно сказал Себастьян.
   Лесли стоял, недовольно надув накрашенные губы. Появление Хэдда испортило весь эффект его жестокой выходки.
   Себастьян обратился к трем оставшимся лакеям:
   – Уберите отсюда эту чертову статую. Пусть не подстрекает других к шуточкам на мой счет.
   Молчаливые лакеи повиновались и, сгибаясь под тяжестью лошади, вынесли ее в коридор.
   – Сюда. – Себастьян указал на одну из комнат, и дворецкий бросился вперед с канделябром.
   Поколебавшись секунду, Мэри вошла в комнату, испытывая легкую дрожь.
   Лакеи внесли эту ужасную статую и поставили ее на пол посередине кабинета Бэба. Едва дождавшись, пока последний из них вышел, Себастьян ткнул пальцем в скульптуру:
   – Мне придется расплавить ее на пенсы. Много, много пенсов.
   Леди Валери оглядела статую со всех сторон.
   – А она, право, недурна. Ты бы мог поставить ее у входа…
   Себастьян гневно на нее воззрился.
   – Но пенсы, пожалуй, лучше, – признала она.
   Подойдя к шкафу, где на полке стояли графины, она налила всем. Мэри ни на что не обращала внимания. Она не сводила глаз с Хэддена.
   – Зачем ты приехал? Я же говорила тебе, что не нуждаюсь в помощи.
   – Ну конечно, абсолютно не нуждаешься. Ты просто позволила крестнику ее светлости тебя скомпрометировать.
   Он возвышался над ней, как какой-нибудь белокурый языческий бог.
   Но его сестра-богиня совершенно не признавала его власти.
   – Твое присутствие здесь ничего бы не изменило.
   Хэдден бросил яростный взгляд на Себастьяна.
   – Я бы открыто вызвал его…
   – Поединок! – Мэри сжала на груди руки. – И с лордом Уитфилдом! Ты с ума сошел, Хэдден, тебе бы пришлось плохо!
   От раздражения Хэдден на мгновение закрыл глаза, и Себастьян, оценив положение, пришел ему на помощь.
   – Ты его сестра. Что, ты думаешь, он стал бы делать, застав мужчину в твоей спальне?
   – Но он слишком молод для кулачного боя, – строго сказала Мэри.
   Себастьян едва удержался от смеха, но все же не мог скрыть, насколько это показалось ему забавным.
   – Некоторые могли бы справедливо заметить, что у него есть причины меня недолюбливать. А я должен вам сказать, что один раз он меня уже одолел.
   – Не вмешивайся, Себастьян. Это касается только брата и меня.
   Приподняв брови, Себастьян вопросительно взглянул на леди Валери, протягивавшую ему бокал.
   – Ничего, дорогой, это будет забавно, – прошептала она.
   Хэдден был явно раздражен, но старался проявлять выдержку.
   – Мэри, ты вышла замуж, и я имею право выяснить, при каких это произошло обстоятельствах.
   – Ты прямо как дядя Бэб. – Мэри небрежно отмахнулась от предложенного леди Валери бокала.
   – Я знаю, что этот человек тебя принудил. – Хэдден залпом проглотил бренди. – В Англии еще много лет об этом будут ходить сплетни.
   Он бросил весьма сердитый взгляд на леди Валери.
   Она безмятежно улыбнулась в ответ.
   – Я имею право знать и остальное, – сказал Хэдден.
   – Ничего подобного! – взъерошилась Мэри.
   – Мне кажется, он не совсем то имеет в виду, – сказала леди Валери, опускаясь в кресло. Подойдя к статуе, Хэдден ударил по ней рукой.
   – Я хочу знать, почему Уитфилд пожелал взять себе в жены Фэрчайлд, когда между ними стоит вот это.
   – Статуя? Причем тут она? – Мэри повернулась к Себастьяну. – Что в ней такого особенного?
   В кабинете стало вдруг очень тихо, и все поглядели на Себастьяна. Стоит ли ему объяснять? Сегодня, когда брачная ночь еще впереди?
   – Это не имеет значения, – сказал он. Хэдден все еще присматривался к статуе. Наклонившись, он выдернул из-под копыт какой-то листок бумаги.
   – Визитная карточка Лесли? – спросил с горечью Себастьян. Он поднял руки.
   – Это чистая правда, и статуя, и все, что она должна означать, неважно. Что важно, так это то, что я понимаю теперь: не все Фэрчайлды из одного теста.
   – Может быть, все-таки кто-нибудь скажет мне… – начала было Мэри.
   – А контракт? – Хэдден положил листок бумаги себе в карман. – Я полагаю, Мэри, ты подписала брачный контракт.
   Себастьян немного расслабился. Хэдден, очевидно, тоже не хотел рассказов о старой вражде.
   – Да, мы подписали контракт, – признал Себастьян.
   – Я позаботилась об интересах Мэри. – Леди Валери неторопливо отхлебнула из своего бокала. – Она получает солидное содержание и сохраняет контроль над своим состоянием. Если что-то случится с Себастьяном, она продолжает управлять его делами, если сама того желает. Ну, как?!
   – Это очень щедро. – Хэдден, казалось, был удивлен.
   – Я всегда горячо желал жениться на твоей сестре, – сказал Себастьян.
   – Вот видишь, Хэдден, – Мэри погладила его по руке. – Ничего ужасного не произошло, и в твоем вмешательстве вовсе не было никакой необходимости.
   – Я бы не назвал естественную заботу молодого человека о своей сестре «вмешательством». – Себастьян подошел к ней и смахнул локон с ее плеча. – Я назвал бы это скорее чувством ответственности.
   – Ты не понимаешь. – Мэри воззвала к леди Валери. – Разве я могу не беспокоиться о безопасности моего брата?
   – Разумеется, – улыбнулась ей леди Валери. – Так же, как и он о твоей.
   – Но он еще ребенок.
   Леди Валери засмеялась. Обхватив ладонями лицо Мэри, Себастьян повернул его к Хэддену.
   – Ты только взгляни на него. Он давно не мальчик, он мужчина. Он и сам может о себе позаботиться.
   – И о ней тоже, – добавил Хэдден.
   – О моей жене я позабочусь сам, – мягко, но настойчиво сказал Себастьян. – Она теперь моя, и я клянусь, что у тебя никогда больше не будет повода обрушиваться на меня с кулаками.
   Хэдден посмотрел ему прямо в глаза оценивающим взглядом и, найдя его достойным, протянул руку.
   – Помните только, что если вы ее обидите, я найду вас везде и заставлю об этом пожалеть.
   – Вы оба говорите обо мне так, словно я не существую.
   Мэри недоверчиво наблюдала, как мужчины обменивались рукопожатием.
   Себастьян подошел к ней и положил ей руку на талию у самого основания позвоночника. Она почувствовала исходившую от него силу и тепло.
   – Пойдем лучше в нашу спальню, и там я поговорю с тобой так, что тебе понравится.
   Мэри замерла, когда он попытался увести ее, но живо обернулась на голос Хэддена.
   – Я бы хотел задать моей сестре один вопрос, если можно.
   – Ну конечно, можно. – Мэри легко отстранилась от Себастьяна.
   – Та проблема… с которой мы столкнулись в Англии еще раньше, она снова не возникала?
   Хэдден построил свой вопрос очень осторожно. Слишком осторожно. Себастьян недоуменно переглянулся с леди Валери, та пожала плечами, и оба они внимательно посмотрели на Мэри.
   Опустив глаза, она сложила руки у пояса. На лице у нее выступил легкий румянец.
   – Я, признаться, и думать о ней забыла, – сказала она.
   Хэдден задумчиво погладил подбородок.
   – Вот как? – голос его звучал недоверчиво. – Стало быть, никаких осложнений не было?
   Мэри притворилась, что не слышала его. Коснувшись руки Себастьяна кончиками пальцев, она сказала:
   – Ты хотел идти, Себастьян. Я готова, если тебе угодно.
   Что за слова! Если тебе угодно! Все это неправда, разумеется. Ей просто хочется избежать настойчивых вопросов Хэддена. Но Себастьян был отнюдь не враг себе, чтобы отказаться от такой удачи.
   Он заметил также, как у ее глаза слегка подергивался нерв и губы дрожали. Ее постигла какая-то беда, и вскоре он узнает, что это было.
   Быть может, завтра утром. После их брачной ночи.
   Дождавшись, пока Мэри удалилась в спальню с молодым мужем, леди Валери взяла на себя труд позаботиться о помещении для Хэддена в Фэрчайлд-Мэнор. И только там он достал из кармана спрятанную записку. Она была адресована леди Уитфилд. Записка была запечатана, но воск не носил следов благородного герба.
   Хэдден сломал печать. Он прочел записку и выругался. Широкими шагами выйдя из кабинета, он направился в конюшню.

Глава 20.

   – Тебе нравится эта спальня? – Себастьян с улыбкой окинул взглядом комнату, расположенную в крыле дома, отведенном для супружеских пар. Мэри видела, что он старается быть как можно любезнее.