Страница:
– Тогда почему они до сих пор живы? – едва не вопил Холт. – Ты либо совсем рехнулся, либо здесь пахнет изменой. Морн Хайленд жива! Ты что, не понимаешь? Я приказал тебе в случае непредвиденных обстоятельств уничтожить этот корабль вместе со всеми на его борту! Или, по-твоему, все идет гладко? Почему эта чертова Мин Доннер не выполнила мой приказ?
– «Пахнет изменой»! – зло фыркнул Уорден. – Замечательно! Вы еще не выслушали мой доклад, а уже обвиняете в измене. Может быть, вы все-таки изволите выслушать меня до конца?
Холт застыл с раскрытым ртом, уставившись на директора Департамента полиции. Очевидно, он не привык к людям, которые выказывали ему открытое неповиновение или, еще хуже, которые вели себя так, словно знали обо всем лучше, чем он сам. Глаза Фэснера лихорадочно моргали.
– Тогда сядьте и перестаньте кричать, – потребовал Уорден, словно уже добился того, что хотел. – Того и гляди, доведете себя до инфаркта, – добавил он, пытаясь смягчить негодование Холта. – Вам придется внимательно меня выслушать.
Сомкнув челюсти, Дракон сел. На секунду в его ауре появились бледные цвета неуверенности. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он поднял трясущуюся руку к груди, словно хотел коснуться сердца. Однако он прекрасно умел чувствовать свой организм, оценивать собственное состояние. Уже через секунду Холт собрался, словно выбирающийся из берлоги и готовый к схватке зверь.
– Директор Доннер не просто отправила нам это донесение – она его прочла, – язвительно проговорил Уорден, не давая Холту открыть рот. – У нее достаточно здравого смысла, чтобы понять его значение. Она не уничтожила «Трубу», потому что прекрасно знала: в таком случае я бы содрал с нее шкуру. Нам нужен этот корабль. Холт, люди на его борту нам нужны живыми.
«Ну, давай же, глотай наживку, бездушный ублюдок! Дай мне шанс».
Холт выругался.
– Уорден, ты висишь на волоске. На твоем месте я бы срочно подыскал слова, которые смогли бы меня успокоить. В противном случае тебе конец. Ты даже не успеешь добраться до своего челнока. Можешь не сомневаться. Следующий директор Департамента полиции будет знать, что значит не выполнять мои приказы.
– Прекрасно. – Уорден по-прежнему держал руки скрещенными на груди. Слова вылетали из его уст, как удары хлыста. – Я пытаюсь сохранить вашу власть, не говоря уже о вашей заднице. Если вы не можете придумать ничего лучше, чем угрожать мне, я умываю руки, и пусть очередной директор Департамента полиции думает, как разгребать завал.
Холт сверлил Уордена немигающим взглядом. Его аура кипела яростью, впрочем не отражавшейся на лице. Неудивительно, что Холт Фэснер внушал Уордену ужас. Этого человека мобилизовали ярость, ненависть и нетерпение, делая его неуязвимым.
Уорден тоже умел мобилизоваться. Однако его чувства имели иную природу. Неожиданно смягчив взгляд, словно собираясь поддержать светский разговор, он продолжил свой доклад.
– Только не требуйте от меня объяснения деталей. Я знаю лишь содержание донесения «Трубы». Однако вот как я понимаю то, что из него следует… Ник Саккорсо и Морн Хайленд прибыли на Станцию Всех Свобод, потому что Морн была беременна. Не знаю, с чего это им взбрело в голову. Ясно одно: на станции ее сын подвергся «принудительному развитию» и получил имя Дэйвиса Хайленда, отца Морн. После этого у них начались неприятности. По-видимому, Амнион решил, что им нужен Дэйвис, якобы владеющий знаниями, необходимыми амнионцам для достижения полного внешнего сходства с людьми. – (Ты слушаешь меня, Холт? Ты понимаешь, о чем я говорю?) – Достигнув с нами полного сходства, амнионцы смогут беспрепятственно проникнуть в ближний космос. Они уничтожат нас без единого выстрела, но мы узнаем об этом только тогда, когда будет уже поздно.
Аура Холта наполнилась смятением и яростью, однако само его лицо ничего не выражало. Лишь беспрестанно мигали глаза.
– «Мечта капитана» предприняла попытку спастись бегством. Амнион отправил за ней в погоню свои военные корабли. Должно быть, у «Мечты капитана» был неисправен тахионный двигатель, поскольку вместо того, чтобы отправиться в ближний космос, она взяла курс на «Купюру», ближайший порт с действующей верфью… Но что все-таки случилось с тахионным двигателем «Мечты капитана»? И каким образом ей удалось слетать в оба конца так быстро? Подобный полет должен был продолжаться несколько лет… В донесении Джошуа сказано: Амнион проводит испытания усовершенствованного тахионного двигателя, способного разгонять космический корабль до околосветовых скоростей, а Ник Саккорсо и его люди стали свидетелями этих испытаний… Я намерен изложить свою версию случившегося. Ник сжег свой тахионный двигатель, направляясь к Станции Всех Свобод. Не имея возможности починить его собственными силами, он заключает сделку с целью получения запасных частей для неисправного двигателя. Не знаю, что он предложил Амниону взамен запчастей, но что-то он все же смог предложить. Иначе как он расплатился за принудительное развитие сына Морн? Так или иначе, но Амнион счел сделку выгодной. А скорее всего, он просто решил испытать на корабле землян свой новый двигатель. Иного объяснения, откуда Ник и его люди знают об испытании, я не нахожу.
– Ты тратишь мое время, – нетерпеливо прорычал Холт. Теперь он почти не сдерживал своей ярости. – Мне наплевать на военную проблематику. Заниматься ею – твоя забота. В противном случае я подыщу другого человека, который бы смог в ней разобраться.
– Весьма справедливо, – кивнул Уорден. – Но я намерен сам справиться со своей работой. Впрочем, я рассказал далеко не все… Как бы то ни было, но корабли Амниона перехватили «Мечту капитана» возле самой «Купюры» и потребовали выдать им Дэйвиса. – Слова Уордена почти не расходились с истиной. Приманка должна показаться Холту привлекательной. – Полагаю, чтобы спасти Дэйвиса, Ник, поместив его в катапультируемый модуль, отправил в «Купюру». – Уорден пришел к этому выводу на основе сопоставления информации, полученной с бортов «Карателя» и «Пикника». – После этого «Мечта капитана» получила разрешение войти в док. Скорее всего, Амнион не захотел ссориться с «Купюрой» и поэтому не захватил Дэйвиса силой. Зато он поставил перед Ником условие: либо вернуть им Дэйвиса, либо пенять на себя… Видимо, пытаясь выиграть время, Ник отдал им Морн. Впрочем, повторяю, не она им была нужна, а Дэйвис. Но, прежде чем выдать Морн, Ник дал ей противомутагенную вакцину. Джошуа говорит, что существует вероятность того, что амнионцам известно о вакцине, поскольку они могли обнаружить ее в крови Морн.
Необходимо оправдать спасение Морн. В свое время Дракон был против исследований противомутагенной вакцины, проведенных Вектором Шейхидом в компании «Интертех». Тогда Уордену удалось убедить главу Концерна передать исследования в ведение Бюро по сбору информации. Возможно, сейчас веские основания в пользу вакцины смогут смягчить Холта.
Внешне глава Концерна оставался совершенно спокойным. Зато его аура кипела и выбрасывала протуберанцы. Уорден похолодел. Казалось, все вокруг него вот-вот начнет рушиться.
– Вот все, что случилось к моменту прибытия «Трубы» на место событий, – сдавленно продолжал он. – Что произошло потом, до сих пор не ясно. Джошуа и Майлс оказались с Ником. Потом Майлс перешел на сторону Амниона, возможно надеясь продать информацию. Затем кто-то похитил у «Купюры» Дэйвиса. Ник с несколькими своими людьми совершил вылазку по освобождению Морн… Каким-то образом в конце концов все оказались на борту «Трубы»: Ник, четыре члена его экипажа, Дэйвис, Морн и Джошуа. «Мечта капитана» погибла, отвлекая на себя военный корабль Амниона, чтобы «Труба» смогла беспрепятственно покинуть док. Но Джошуа выполнил задание. Взорвав термоядерный генератор «Купюры», он ретировался. – Уорден слегка пожал плечами. – Вот и все донесение. Директор Доннер лишь добавляет, что за «Трубой» гонится неопознанный корабль, вероятно амнионский. Сообщив также о заключении между вами и «Пикника» контракта, Доннер сама отправилась вслед за «Трубой», чтобы не дать амнионцу приблизиться к Джошуа до тех пор, пока мы не решим, что предпринять.
– Прекрасно. – В ауре Холта теперь можно было заметить иронию и насмешку. – Интересно, что предпримешь ты, если я дам тебе длинную веревку, чтобы повеситься?
– Я знаю, Холт, вы не хотите возвращения Морн, – наклонившись вперед, доверительно проговорил Уорден, словно не услышав скрытой угрозы, – но, мне кажется, нам чертовски повезло, что она осталась жива. Нам чертовски повезло: у нас есть все те люди, которые теперь находятся на борту «Трубы». Они нам просто необходимы.
Аура главы Концерна сверкала ярче солнца. Однако он не прервал Уордена.
– Нам необходима информация о проводимых Амнионом экспериментах с околосветовыми скоростями, – мягко, но настойчиво продолжал Уорден. – Ник и его люди обладают этой информацией. Нам нужен Джошуа, поскольку он слишком ценен, чтобы от него отказываться. Нам нужна Морн – в ее присутствии Ник не станет нам лгать. И нам нужен Дэйвис, чтобы узнать, зачем он так понадобился Амниону… У нас появился шанс. Если директор Доннер окажется на борту «Трубы», она сможет задействовать новые коды Джошуа, и тогда он станет выполнять ее приказы. При поддержке «Карателя» она сможет доставить людей в безопасное место, где их не обнаружит Амнион. Тогда уже никто не сможет нам помешать. Мы спокойно составим для себя полную картину событий и заставим их развиваться по нашему сценарию… Кроме того, мы выиграем и в другом, – торопливо продолжал Уорден, пока Холт не потерял терпения. – Наши недоброжелатели только и ищут повода, чтобы выставить нас в неприглядном свете перед Руководящим Советом. – Уорден намеренно произнес слово «мы», словно между ним и его хозяином не существовало разногласий. – Но если мы представим свидетелей с «Купюры», – особых свидетелей, – то сможем доказать, что риск, на который мы пошли, оказался оправдан. А спасение Морн Хайленд в глазах общественности добавит еще больше очков в нашу пользу.
Каменное лицо Дракона оставалось непроницаемым.
– Вы меня слушаете? – сдавленно спросил Уорден. – У меня такое впечатление, что я разговариваю со стеной… Еще раз повторяю: перед нами открылась возможность, которую мы не в праве упустить.
Неожиданно Холт недовольно хмыкнул. Словно возвращаясь к действительности, он тряхнул плечами и потер руками лицо. Глаза часто заморгали, сосредоточиваясь на Уордене.
– Похоже, ты веришь в то, что говоришь, слепец, – прорычал глава Концерна. – Надо же, Уорден Диос оказался идеалистом! Ты почти заставил меня пожалеть, что я назначил тебя на эту должность. После стольких лет ты до сих пор не понял, для чего ты нужен, для чего нужен этот чертов Департамент полиции. Ты по-прежнему думаешь: я держу тебя за тем, что мне необходимы полицейские. Если бы сейчас можно было поменять директора, я бы тебя вышвырнул, а на твое место взял кого-нибудь посообразительнее. Так что не мне, а тебе лучше ко мне прислушаться, Уорден. Это твой последний шанс. Не я, а ты не улавливаешь сути.
Сердце Уордена сжалось, но он лишь сильнее стиснул сложенные на груди руки.
– Когда вы кричите, – язвительно парировал он, – я просто не знаю, что и думать.
– В таком случае, – извергая огонь, проревел Холт, – я буду говорить тише. Не хочу давать тебе какой бы то ни было предлог для оправданий твоих ошибок. Воспринимай мои слова как приказ. – Костяшками пальцев Холт словно вбивал каждое слово в столешницу. – Если этот Дэйвис Хайленд нужен Амниону, то он нужен и мне. Я хочу, чтобы его доставили мне лично.
Уорден постарался ничем не выдать разгоревшуюся с новой силой надежду. Казалось, Дракон заглатывает наживку.
– Зачем?
– Если ты не понимаешь, зачем, – рявкнул Холт, – значит, ты не достоин ответа. Однако доставка сюда Дэйвиса предполагает сохранность «Трубы». Мне не нравятся твои действия, – кроме того, ты не убедил меня в том, что тебе следует доверять, – но я поручаю тебе сохранность «Трубы»… Впрочем, для страховки, я не дам тебе действовать по своему усмотрению. Ты должен будешь выполнить все мои дальнейшие инструкции. И помни, если ты меня разочаруешь, то вылетишь из Департамента с такой скоростью, что тебя не спасут никакие ремни безопасности.
Уорден сжался и приготовился услышать самое страшное.
– Ты свяжешься с «Трубой», – Холт по-прежнему стучал по столу, – и передашь мой приказ «директору Доннер». – Холт язвительно улыбнулся. – Ты так ее защищаешь, что у меня возникло желание извозить ее рыльце в пушку.
«Давай же, скажи это!» – Уорден сжал свою грудь, и ему стало трудно дышать. – «Скажи это и делу конец». Аура Холта источала жестокость и наслаждение.
– Прикажи ей передать новые коды Джошуа Нику Саккорсо.
Уорден был готов услышать все, что угодно, но только не это. Он вздрогнул. На какое-то мгновение время для него, казалось, остановилось. Хотя лицо по-прежнему ничего не выражало, внутри у него будто что-то оборвалось.
Изнутри словно что-то жгло. Похоже, Холт его обставил. Ни в каком кошмарном сне Уордену не могло присниться, что его хозяин зайдет так далеко.
– Пусть Саккорсо займет место Тэвернера, – продолжал Холт, смакуя каждое слово. – Тогда мы сможем быть уверены, что Джошуа ничего не «выкинет». Саккорсо сможет заставить его следовать моим указаниям, когда я буду готов их дать. Прикажи ей передать новые коды Джошуа Нику Саккорсо.
Кого Уорден больше предал – Энгуса или Морн? Они попали в центр его самых секретных замыслов. Он сделал их беззащитными во имя страстей, которые они не понимали и не разделяли. И теперь, когда Холт будто вырвал у Уордена сердце, за сохранность их жизней уже никто не мог поручиться.
– Когда Саккорсо обретет власть над Джошуа и на корабле и вышлет тому подтверждение, – чтобы я был уверен в своей безопасности, – мы дадим ему дальнейшие указания.
«Прикажи ей… О, Мин, как ты меня возненавидишь!» Без показаний Морн билль об отделении никогда не будет принят. По крайней мере, теперь. Да и потом – тоже, когда Холт будет еще менее уязвим. Но Уорден не может сдаться так просто, не может позволить Холту растоптать себя. Выход есть. Уменьшить причиняемый человечеству вред, предотвратить катастрофу, не дать ненасытному Дракону поглотить ближний космос – последняя обязанность Уордена. Позор, если он не встанет и не ткнет Холта носом в его высокомерие и его глупость, не спасет то немногое, что еще можно спасти. Уорден не согнется, пока не заплатит за все сполна.
– Какого рода указания? – выдавил из себя Диос.
Холт осклабился. Его аура наполнилась цветами удовольствия.
– Я прикажу Саккорсо уничтожить на борту всех, кроме интересующего меня Дэйвиса Хайленда. Ладно, пусть оставит еще пару нужных ему людей. Но всех остальных – уничтожить. Особенно Морн Хайленд и Вектора Шейхида. Ты и эти двое причинили немало вреда.
– Каким образом я могу заставить Саккорсо следовать вашим указаниям? – пробормотал Уорден. – Увы, программа в него не заложена.
– А ты предложи ему то, за что он ухватится, – свирепо парировал Холт. – Отдай ему «Трубу» и Джошуа. Он должен согласиться. Трудно отказаться от такого корабля, а тем более от киборга в качестве личного адъютанта.
Эх, Энгус! Наши с тобой усилия оказалось напрасными. Я говорил, нынешнее положение вещей нужно прекратить, но вместо благого дела я совершил преступление. Теперь ты в руках Ника. И Морн. Возможно, Ник и пойдет на ее убийство, но прежде он выместит на ней все свои обиды.
– Полагаю, вы правы, – выдохнул чуть живой Уорден. – Ник Саккорсо непременно согласится на ваше предложение.
Холт коршуном подался вперед.
– Ты, сукин сын, – кровожадно прошипел он, – ты мой! Полицейские – моя инициатива, и ты – моя инициатива. Ты создан мною, как какой-нибудь киборг, и наш сегодняшний разговор был твоей последней попыткой посадить меня в лужу. Отныне ты будешь делать то, что я тебе прикажу, когда я тебе прикажу и как я тебе прикажу. И благодари провидение, что ты еще жив… Ну, ты по-прежнему считаешь, что я не владею ситуацией?
Уорден покачал головой и медленно опустил руки. Мышцы груди и ног свело судорогой. Уорден вдруг почувствовал себя калекой. Однако он кое-как поднялся на ноги и побрел к двери.
– Следуй моим распоряжениям, – бросил ему вслед Холт. – Я в курсе всех событий. Для этого и существуют посты наблюдения. Если ты вздумаешь меня обмануть, я узнаю об этом, и тогда ты – покойник.
Уорден кивнул, казалось покоряясь судьбе. Однако у самой двери он остановился и вновь повернулся к Дракону.
Да, Холт удивил Уордена ранее никогда не проявлявшейся злобой. Но и у директора Департамента полиции еще найдется кое-что, чем он может удивить своего хозяина.
– Возвращаясь к разговору о вашей матери, – отрешенно проговорил Уорден, опираясь рукой о дверь. – Я уже давно ее не видел. Вы не возражаете, если я навещу ее перед тем как удалиться? Визит займет всего несколько минут. Все равно до начала следующей связи с «Карателем» еще больше часа.
– Навестить мою мать? – Холт явно был удивлен. – Норну? Какого черта она тебе понадобилась?
Директор Департамента полиции с равнодушным видом пожал плечами.
– За эти годы она превратилась в легенду, я бы даже сказал – оракула. Хочу у нее спросить, что заставляет ее думать, будто я не доведу вас до добра.
Холт устремил на Уордена пронизывающий взгляд. Неуверенность, появившаяся в его ауре, говорила о том, что он заподозрил в просьбе Уордена угрозу, природу которой не мог объяснить. Впрочем, в следующее мгновение выражение лица Холта прояснилось, и он расхохотался.
– Несчастная, заблудшая овца. Ты все еще пытаешься со мной играть. Ступай. – С этими словами Холт взмахнул рукой. – Можешь ее навестить. Приятно провести время. Вы друг друга стоите. Вероятнее всего, ты закончишь так же, как она.
Пока Уорден открывал и закрывал за собой дверь, Холт по внутренней связи уже инструктировал личную охрану проводить директора Департамента полиции к Норне Фэснер на десятиминутную аудиенцию, после чего сопроводить к челноку.
– Аудиенция личного характера, – объявил Уорден двум подступившим к нему охранникам. Покинув Холта, он тут же вновь обрел властный вид и уверенность в себе. В голосе появились прежние стальные нотки. – Я хочу поговорить с ней с глазу на глаз. Спросите у хозяина, если не верите мне.
– Да, сэр. – По-видимому, личная охрана Холта по-прежнему считала Уордена Диоса вторым по могуществу человеком в ближнем космосе. – Сюда, пожалуйста.
Чтобы размять ноги, Уорден ускорил шаг. Холт сказал, что Диос принадлежит ему, но ошибся. Возможно, Уорден потерял все остальное, но он по-прежнему оставался собой.
Пока Уорден оставался собой, он намеревался сражаться.
Уорден
– «Пахнет изменой»! – зло фыркнул Уорден. – Замечательно! Вы еще не выслушали мой доклад, а уже обвиняете в измене. Может быть, вы все-таки изволите выслушать меня до конца?
Холт застыл с раскрытым ртом, уставившись на директора Департамента полиции. Очевидно, он не привык к людям, которые выказывали ему открытое неповиновение или, еще хуже, которые вели себя так, словно знали обо всем лучше, чем он сам. Глаза Фэснера лихорадочно моргали.
– Тогда сядьте и перестаньте кричать, – потребовал Уорден, словно уже добился того, что хотел. – Того и гляди, доведете себя до инфаркта, – добавил он, пытаясь смягчить негодование Холта. – Вам придется внимательно меня выслушать.
Сомкнув челюсти, Дракон сел. На секунду в его ауре появились бледные цвета неуверенности. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он поднял трясущуюся руку к груди, словно хотел коснуться сердца. Однако он прекрасно умел чувствовать свой организм, оценивать собственное состояние. Уже через секунду Холт собрался, словно выбирающийся из берлоги и готовый к схватке зверь.
– Директор Доннер не просто отправила нам это донесение – она его прочла, – язвительно проговорил Уорден, не давая Холту открыть рот. – У нее достаточно здравого смысла, чтобы понять его значение. Она не уничтожила «Трубу», потому что прекрасно знала: в таком случае я бы содрал с нее шкуру. Нам нужен этот корабль. Холт, люди на его борту нам нужны живыми.
«Ну, давай же, глотай наживку, бездушный ублюдок! Дай мне шанс».
Холт выругался.
– Уорден, ты висишь на волоске. На твоем месте я бы срочно подыскал слова, которые смогли бы меня успокоить. В противном случае тебе конец. Ты даже не успеешь добраться до своего челнока. Можешь не сомневаться. Следующий директор Департамента полиции будет знать, что значит не выполнять мои приказы.
– Прекрасно. – Уорден по-прежнему держал руки скрещенными на груди. Слова вылетали из его уст, как удары хлыста. – Я пытаюсь сохранить вашу власть, не говоря уже о вашей заднице. Если вы не можете придумать ничего лучше, чем угрожать мне, я умываю руки, и пусть очередной директор Департамента полиции думает, как разгребать завал.
Холт сверлил Уордена немигающим взглядом. Его аура кипела яростью, впрочем не отражавшейся на лице. Неудивительно, что Холт Фэснер внушал Уордену ужас. Этого человека мобилизовали ярость, ненависть и нетерпение, делая его неуязвимым.
Уорден тоже умел мобилизоваться. Однако его чувства имели иную природу. Неожиданно смягчив взгляд, словно собираясь поддержать светский разговор, он продолжил свой доклад.
– Только не требуйте от меня объяснения деталей. Я знаю лишь содержание донесения «Трубы». Однако вот как я понимаю то, что из него следует… Ник Саккорсо и Морн Хайленд прибыли на Станцию Всех Свобод, потому что Морн была беременна. Не знаю, с чего это им взбрело в голову. Ясно одно: на станции ее сын подвергся «принудительному развитию» и получил имя Дэйвиса Хайленда, отца Морн. После этого у них начались неприятности. По-видимому, Амнион решил, что им нужен Дэйвис, якобы владеющий знаниями, необходимыми амнионцам для достижения полного внешнего сходства с людьми. – (Ты слушаешь меня, Холт? Ты понимаешь, о чем я говорю?) – Достигнув с нами полного сходства, амнионцы смогут беспрепятственно проникнуть в ближний космос. Они уничтожат нас без единого выстрела, но мы узнаем об этом только тогда, когда будет уже поздно.
Аура Холта наполнилась смятением и яростью, однако само его лицо ничего не выражало. Лишь беспрестанно мигали глаза.
– «Мечта капитана» предприняла попытку спастись бегством. Амнион отправил за ней в погоню свои военные корабли. Должно быть, у «Мечты капитана» был неисправен тахионный двигатель, поскольку вместо того, чтобы отправиться в ближний космос, она взяла курс на «Купюру», ближайший порт с действующей верфью… Но что все-таки случилось с тахионным двигателем «Мечты капитана»? И каким образом ей удалось слетать в оба конца так быстро? Подобный полет должен был продолжаться несколько лет… В донесении Джошуа сказано: Амнион проводит испытания усовершенствованного тахионного двигателя, способного разгонять космический корабль до околосветовых скоростей, а Ник Саккорсо и его люди стали свидетелями этих испытаний… Я намерен изложить свою версию случившегося. Ник сжег свой тахионный двигатель, направляясь к Станции Всех Свобод. Не имея возможности починить его собственными силами, он заключает сделку с целью получения запасных частей для неисправного двигателя. Не знаю, что он предложил Амниону взамен запчастей, но что-то он все же смог предложить. Иначе как он расплатился за принудительное развитие сына Морн? Так или иначе, но Амнион счел сделку выгодной. А скорее всего, он просто решил испытать на корабле землян свой новый двигатель. Иного объяснения, откуда Ник и его люди знают об испытании, я не нахожу.
– Ты тратишь мое время, – нетерпеливо прорычал Холт. Теперь он почти не сдерживал своей ярости. – Мне наплевать на военную проблематику. Заниматься ею – твоя забота. В противном случае я подыщу другого человека, который бы смог в ней разобраться.
– Весьма справедливо, – кивнул Уорден. – Но я намерен сам справиться со своей работой. Впрочем, я рассказал далеко не все… Как бы то ни было, но корабли Амниона перехватили «Мечту капитана» возле самой «Купюры» и потребовали выдать им Дэйвиса. – Слова Уордена почти не расходились с истиной. Приманка должна показаться Холту привлекательной. – Полагаю, чтобы спасти Дэйвиса, Ник, поместив его в катапультируемый модуль, отправил в «Купюру». – Уорден пришел к этому выводу на основе сопоставления информации, полученной с бортов «Карателя» и «Пикника». – После этого «Мечта капитана» получила разрешение войти в док. Скорее всего, Амнион не захотел ссориться с «Купюрой» и поэтому не захватил Дэйвиса силой. Зато он поставил перед Ником условие: либо вернуть им Дэйвиса, либо пенять на себя… Видимо, пытаясь выиграть время, Ник отдал им Морн. Впрочем, повторяю, не она им была нужна, а Дэйвис. Но, прежде чем выдать Морн, Ник дал ей противомутагенную вакцину. Джошуа говорит, что существует вероятность того, что амнионцам известно о вакцине, поскольку они могли обнаружить ее в крови Морн.
Необходимо оправдать спасение Морн. В свое время Дракон был против исследований противомутагенной вакцины, проведенных Вектором Шейхидом в компании «Интертех». Тогда Уордену удалось убедить главу Концерна передать исследования в ведение Бюро по сбору информации. Возможно, сейчас веские основания в пользу вакцины смогут смягчить Холта.
Внешне глава Концерна оставался совершенно спокойным. Зато его аура кипела и выбрасывала протуберанцы. Уорден похолодел. Казалось, все вокруг него вот-вот начнет рушиться.
– Вот все, что случилось к моменту прибытия «Трубы» на место событий, – сдавленно продолжал он. – Что произошло потом, до сих пор не ясно. Джошуа и Майлс оказались с Ником. Потом Майлс перешел на сторону Амниона, возможно надеясь продать информацию. Затем кто-то похитил у «Купюры» Дэйвиса. Ник с несколькими своими людьми совершил вылазку по освобождению Морн… Каким-то образом в конце концов все оказались на борту «Трубы»: Ник, четыре члена его экипажа, Дэйвис, Морн и Джошуа. «Мечта капитана» погибла, отвлекая на себя военный корабль Амниона, чтобы «Труба» смогла беспрепятственно покинуть док. Но Джошуа выполнил задание. Взорвав термоядерный генератор «Купюры», он ретировался. – Уорден слегка пожал плечами. – Вот и все донесение. Директор Доннер лишь добавляет, что за «Трубой» гонится неопознанный корабль, вероятно амнионский. Сообщив также о заключении между вами и «Пикника» контракта, Доннер сама отправилась вслед за «Трубой», чтобы не дать амнионцу приблизиться к Джошуа до тех пор, пока мы не решим, что предпринять.
– Прекрасно. – В ауре Холта теперь можно было заметить иронию и насмешку. – Интересно, что предпримешь ты, если я дам тебе длинную веревку, чтобы повеситься?
– Я знаю, Холт, вы не хотите возвращения Морн, – наклонившись вперед, доверительно проговорил Уорден, словно не услышав скрытой угрозы, – но, мне кажется, нам чертовски повезло, что она осталась жива. Нам чертовски повезло: у нас есть все те люди, которые теперь находятся на борту «Трубы». Они нам просто необходимы.
Аура главы Концерна сверкала ярче солнца. Однако он не прервал Уордена.
– Нам необходима информация о проводимых Амнионом экспериментах с околосветовыми скоростями, – мягко, но настойчиво продолжал Уорден. – Ник и его люди обладают этой информацией. Нам нужен Джошуа, поскольку он слишком ценен, чтобы от него отказываться. Нам нужна Морн – в ее присутствии Ник не станет нам лгать. И нам нужен Дэйвис, чтобы узнать, зачем он так понадобился Амниону… У нас появился шанс. Если директор Доннер окажется на борту «Трубы», она сможет задействовать новые коды Джошуа, и тогда он станет выполнять ее приказы. При поддержке «Карателя» она сможет доставить людей в безопасное место, где их не обнаружит Амнион. Тогда уже никто не сможет нам помешать. Мы спокойно составим для себя полную картину событий и заставим их развиваться по нашему сценарию… Кроме того, мы выиграем и в другом, – торопливо продолжал Уорден, пока Холт не потерял терпения. – Наши недоброжелатели только и ищут повода, чтобы выставить нас в неприглядном свете перед Руководящим Советом. – Уорден намеренно произнес слово «мы», словно между ним и его хозяином не существовало разногласий. – Но если мы представим свидетелей с «Купюры», – особых свидетелей, – то сможем доказать, что риск, на который мы пошли, оказался оправдан. А спасение Морн Хайленд в глазах общественности добавит еще больше очков в нашу пользу.
Каменное лицо Дракона оставалось непроницаемым.
– Вы меня слушаете? – сдавленно спросил Уорден. – У меня такое впечатление, что я разговариваю со стеной… Еще раз повторяю: перед нами открылась возможность, которую мы не в праве упустить.
Неожиданно Холт недовольно хмыкнул. Словно возвращаясь к действительности, он тряхнул плечами и потер руками лицо. Глаза часто заморгали, сосредоточиваясь на Уордене.
– Похоже, ты веришь в то, что говоришь, слепец, – прорычал глава Концерна. – Надо же, Уорден Диос оказался идеалистом! Ты почти заставил меня пожалеть, что я назначил тебя на эту должность. После стольких лет ты до сих пор не понял, для чего ты нужен, для чего нужен этот чертов Департамент полиции. Ты по-прежнему думаешь: я держу тебя за тем, что мне необходимы полицейские. Если бы сейчас можно было поменять директора, я бы тебя вышвырнул, а на твое место взял кого-нибудь посообразительнее. Так что не мне, а тебе лучше ко мне прислушаться, Уорден. Это твой последний шанс. Не я, а ты не улавливаешь сути.
Сердце Уордена сжалось, но он лишь сильнее стиснул сложенные на груди руки.
– Когда вы кричите, – язвительно парировал он, – я просто не знаю, что и думать.
– В таком случае, – извергая огонь, проревел Холт, – я буду говорить тише. Не хочу давать тебе какой бы то ни было предлог для оправданий твоих ошибок. Воспринимай мои слова как приказ. – Костяшками пальцев Холт словно вбивал каждое слово в столешницу. – Если этот Дэйвис Хайленд нужен Амниону, то он нужен и мне. Я хочу, чтобы его доставили мне лично.
Уорден постарался ничем не выдать разгоревшуюся с новой силой надежду. Казалось, Дракон заглатывает наживку.
– Зачем?
– Если ты не понимаешь, зачем, – рявкнул Холт, – значит, ты не достоин ответа. Однако доставка сюда Дэйвиса предполагает сохранность «Трубы». Мне не нравятся твои действия, – кроме того, ты не убедил меня в том, что тебе следует доверять, – но я поручаю тебе сохранность «Трубы»… Впрочем, для страховки, я не дам тебе действовать по своему усмотрению. Ты должен будешь выполнить все мои дальнейшие инструкции. И помни, если ты меня разочаруешь, то вылетишь из Департамента с такой скоростью, что тебя не спасут никакие ремни безопасности.
Уорден сжался и приготовился услышать самое страшное.
– Ты свяжешься с «Трубой», – Холт по-прежнему стучал по столу, – и передашь мой приказ «директору Доннер». – Холт язвительно улыбнулся. – Ты так ее защищаешь, что у меня возникло желание извозить ее рыльце в пушку.
«Давай же, скажи это!» – Уорден сжал свою грудь, и ему стало трудно дышать. – «Скажи это и делу конец». Аура Холта источала жестокость и наслаждение.
– Прикажи ей передать новые коды Джошуа Нику Саккорсо.
Уорден был готов услышать все, что угодно, но только не это. Он вздрогнул. На какое-то мгновение время для него, казалось, остановилось. Хотя лицо по-прежнему ничего не выражало, внутри у него будто что-то оборвалось.
Изнутри словно что-то жгло. Похоже, Холт его обставил. Ни в каком кошмарном сне Уордену не могло присниться, что его хозяин зайдет так далеко.
– Пусть Саккорсо займет место Тэвернера, – продолжал Холт, смакуя каждое слово. – Тогда мы сможем быть уверены, что Джошуа ничего не «выкинет». Саккорсо сможет заставить его следовать моим указаниям, когда я буду готов их дать. Прикажи ей передать новые коды Джошуа Нику Саккорсо.
Кого Уорден больше предал – Энгуса или Морн? Они попали в центр его самых секретных замыслов. Он сделал их беззащитными во имя страстей, которые они не понимали и не разделяли. И теперь, когда Холт будто вырвал у Уордена сердце, за сохранность их жизней уже никто не мог поручиться.
– Когда Саккорсо обретет власть над Джошуа и на корабле и вышлет тому подтверждение, – чтобы я был уверен в своей безопасности, – мы дадим ему дальнейшие указания.
«Прикажи ей… О, Мин, как ты меня возненавидишь!» Без показаний Морн билль об отделении никогда не будет принят. По крайней мере, теперь. Да и потом – тоже, когда Холт будет еще менее уязвим. Но Уорден не может сдаться так просто, не может позволить Холту растоптать себя. Выход есть. Уменьшить причиняемый человечеству вред, предотвратить катастрофу, не дать ненасытному Дракону поглотить ближний космос – последняя обязанность Уордена. Позор, если он не встанет и не ткнет Холта носом в его высокомерие и его глупость, не спасет то немногое, что еще можно спасти. Уорден не согнется, пока не заплатит за все сполна.
– Какого рода указания? – выдавил из себя Диос.
Холт осклабился. Его аура наполнилась цветами удовольствия.
– Я прикажу Саккорсо уничтожить на борту всех, кроме интересующего меня Дэйвиса Хайленда. Ладно, пусть оставит еще пару нужных ему людей. Но всех остальных – уничтожить. Особенно Морн Хайленд и Вектора Шейхида. Ты и эти двое причинили немало вреда.
– Каким образом я могу заставить Саккорсо следовать вашим указаниям? – пробормотал Уорден. – Увы, программа в него не заложена.
– А ты предложи ему то, за что он ухватится, – свирепо парировал Холт. – Отдай ему «Трубу» и Джошуа. Он должен согласиться. Трудно отказаться от такого корабля, а тем более от киборга в качестве личного адъютанта.
Эх, Энгус! Наши с тобой усилия оказалось напрасными. Я говорил, нынешнее положение вещей нужно прекратить, но вместо благого дела я совершил преступление. Теперь ты в руках Ника. И Морн. Возможно, Ник и пойдет на ее убийство, но прежде он выместит на ней все свои обиды.
– Полагаю, вы правы, – выдохнул чуть живой Уорден. – Ник Саккорсо непременно согласится на ваше предложение.
Холт коршуном подался вперед.
– Ты, сукин сын, – кровожадно прошипел он, – ты мой! Полицейские – моя инициатива, и ты – моя инициатива. Ты создан мною, как какой-нибудь киборг, и наш сегодняшний разговор был твоей последней попыткой посадить меня в лужу. Отныне ты будешь делать то, что я тебе прикажу, когда я тебе прикажу и как я тебе прикажу. И благодари провидение, что ты еще жив… Ну, ты по-прежнему считаешь, что я не владею ситуацией?
Уорден покачал головой и медленно опустил руки. Мышцы груди и ног свело судорогой. Уорден вдруг почувствовал себя калекой. Однако он кое-как поднялся на ноги и побрел к двери.
– Следуй моим распоряжениям, – бросил ему вслед Холт. – Я в курсе всех событий. Для этого и существуют посты наблюдения. Если ты вздумаешь меня обмануть, я узнаю об этом, и тогда ты – покойник.
Уорден кивнул, казалось покоряясь судьбе. Однако у самой двери он остановился и вновь повернулся к Дракону.
Да, Холт удивил Уордена ранее никогда не проявлявшейся злобой. Но и у директора Департамента полиции еще найдется кое-что, чем он может удивить своего хозяина.
– Возвращаясь к разговору о вашей матери, – отрешенно проговорил Уорден, опираясь рукой о дверь. – Я уже давно ее не видел. Вы не возражаете, если я навещу ее перед тем как удалиться? Визит займет всего несколько минут. Все равно до начала следующей связи с «Карателем» еще больше часа.
– Навестить мою мать? – Холт явно был удивлен. – Норну? Какого черта она тебе понадобилась?
Директор Департамента полиции с равнодушным видом пожал плечами.
– За эти годы она превратилась в легенду, я бы даже сказал – оракула. Хочу у нее спросить, что заставляет ее думать, будто я не доведу вас до добра.
Холт устремил на Уордена пронизывающий взгляд. Неуверенность, появившаяся в его ауре, говорила о том, что он заподозрил в просьбе Уордена угрозу, природу которой не мог объяснить. Впрочем, в следующее мгновение выражение лица Холта прояснилось, и он расхохотался.
– Несчастная, заблудшая овца. Ты все еще пытаешься со мной играть. Ступай. – С этими словами Холт взмахнул рукой. – Можешь ее навестить. Приятно провести время. Вы друг друга стоите. Вероятнее всего, ты закончишь так же, как она.
Пока Уорден открывал и закрывал за собой дверь, Холт по внутренней связи уже инструктировал личную охрану проводить директора Департамента полиции к Норне Фэснер на десятиминутную аудиенцию, после чего сопроводить к челноку.
– Аудиенция личного характера, – объявил Уорден двум подступившим к нему охранникам. Покинув Холта, он тут же вновь обрел властный вид и уверенность в себе. В голосе появились прежние стальные нотки. – Я хочу поговорить с ней с глазу на глаз. Спросите у хозяина, если не верите мне.
– Да, сэр. – По-видимому, личная охрана Холта по-прежнему считала Уордена Диоса вторым по могуществу человеком в ближнем космосе. – Сюда, пожалуйста.
Чтобы размять ноги, Уорден ускорил шаг. Холт сказал, что Диос принадлежит ему, но ошибся. Возможно, Уорден потерял все остальное, но он по-прежнему оставался собой.
Пока Уорден оставался собой, он намеревался сражаться.
Уорден
Уорден умел мобилизоваться, когда его унижали, хотя не мог объяснить, как это у него получалось, да и едва ли он осознавал в себе такую способность. Тем не менее она проявилась и теперь, принеся свои плоды. Уорден почувствовал в себе силу, о которой даже не подозревал.
Унижение, с одной стороны, и призыв служить высоким идеалам – с другой, вот те средства, с помощью которых Холт Фэснер манипулировал Уорденом, сделал его тем, кем тот сейчас являлся – директором Департамента полиции, человеком, несшим прямую ответственность за коррумпированность своих сотрудников. Холт сумел воспользоваться слепой верой Уордена в то, что полиция предназначена для выполнения благородной миссии по служению человечеству и совершенно необходима для его защиты, и в то же время, унижая Уордена, все дальше и дальше отдалял его от провозглашенных идеалов.
Впрочем, поначалу Уорден не очень-то и сопротивлялся. Он внушил себе, что может в любое время отказаться от поста и совершенно не боится отставки. Конечно, существовала вероятность, что Холт его просто уберет. Ну и что? Уорден на своей шкуре убедился: бывают участи пострашнее смерти.
Однако от поста Уорден так и не отказался. Разумеется, пришлось пережить несколько кризисов, но в том-то и заключалось коварство Дракона – он умел увлечь за собой.
С другой стороны, существовали и весьма простые объяснения поведения Уордена. Всю свою жизнь он считал себя в некотором роде неудачником. Конечно, когда Холт Фэснер впервые нанял Уордена в службу безопасности Концерна, тот был слишком неопытен и наивен, чтобы за человеческим обликом главы Концерна разглядеть личину дракона. Уорден свято верил в предоставившийся ему шанс верой и правдой служить достойному человеку, а Холт постарался поддержать в нем эту иллюзию с помощью всех доступных ему средств.
К тому времени, когда Уорден понял, что Холт использует полицию в личных интересах, не имеющих ничего общего с его, Уордена, убеждениями, он нашел утешение во власти, – безграничной, но вполне законной, – которую с некоторых пор давал ему занимаемый пост.
Но кто еще мог остановить Дракона, если не облаченный всеми полномочиями представитель закона, тем более несший личную ответственность за то, что позволил собственным иллюзиям ослепить себя?
Признавая за собой вину, Уорден Диос поклялся пойти на все ради нейтрализации того вреда, который он нанес, потакая амбициям Холта Фэснера.
Разумеется, Уордену было бы трудно справиться с негативными последствиями им содеянного, если бы он не являлся полицейским. Должность начальника Департамента полиции была как нельзя кстати, и теперь уже нельзя было от нее отказываться даже ради восстановления собственной репутации. Пришлось смириться с компромиссами, на которые необходимо было идти, чтобы завоевать доверие Дракона. Но когда Уордену удавалось не участвовать в грязных делах Холта, он управлял Департаментом как образцовой и законопослушной организацией, одновременно вынашивая план низвержения Холта.
Но обмануть Дракона было не так просто Он не доверял никому, даже начальнику Департамента полиции, и все крепче оплетал его паутиной интриг. Однако Фэснер все-таки совершил ошибку. Она заключалась в том, что он неправильно интерпретировал помыслы Уордена. Цинизм Холта сильнее и сильнее отчуждал Уордена, оставляя его наедине со своими мыслями и душевными переживаниями.
Унижение, которому подвергся Уорден на аудиенции с Драконом, окончательно убило в нем смирение. Уорден перестал быть тем, кем был раньше. Ожесточение, сжавшее в кулак волю, придало ему те качества, о которых никто, даже сам Холт Фэснер, не мог подозревать.
Когда Холт вынудил Уордена согласиться с решением по устранению Морн и Энгуса, Уорден почувствовал себя так, словно его выставили голым на всеобщее обозрение. Сознание того, что все усилия и жертвы оказались бесполезны, позорило его в собственных глазах. В результате проявленного им малодушия человечество лишилось противомутагенной вакцины. Амнион же, напротив, ее обрел. Вектор Шейхид – единственный человек, кто мог повторить проведенные компанией «Интертех» исследования, – находился на волосок от смерти. Морн Хайленд многие месяцы пришлось терпеть издевательства и насилие со стороны Энгуса Термопайла и Ника Саккорсо, обретших контроль над вживленным в нее зонным имплантатом. Теперь от нее пытались избавиться, как от ненужного хлама. Сам Энгус, с которым были связаны самые сокровенные надежды Уордена, должен был стать игрушкой в руках Саккорсо – идеальным инструментом, жестоким и бездушным.
Какая же существовала альтернатива позору и унижению? Просьба об аудиенции с Норной Фэснер оказалась блестящим ходом. Уорден сделал этот ход практически интуитивно, но тут же осознал всю его выгоду. С каждым мгновением он чувствовал себя все сильнее и свободнее. С каждым шагом, уводившим его в глубь расположения штаб-квартиры Холта, его сердце билось все ровнее, а дыхание успокаивалось. Ни походка Уордена, ни то, как он себя держал, не вызвали у сопровождавших его охранников и тени подозрения в том, что Дракон несколько мгновений назад приговорил его к расправе над самым дорогим. Но выход есть всегда. Возможно, именно поэтому Уорден хотел посоветоваться с «оракулом».
Охранники подвели Диоса к помещению, где обитала Норна Фэснер. У дверей Уорден отпустил охранников. У них не было приказа сопровождать его внутрь. В этом не было необходимости – Дракон, без сомнения, имел возможность подслушивать за своей матерью в любое время.
Войдя в жилое помещение, Уорден закрыл за собой дверь. В стерильной комнате с высокими потолками свет был выключен. Лишь противоположную от постели Норны стену озаряло свечение экранов мониторов. Стена была для нее единственным окном в мир.
Норна лежала в постели, словно замурованная и закутанная в паутину всевозможных систем жизнеобеспечения. Двигались лишь ее глаза и рот, а также пальцы, которыми она нажимала кнопки управления освещением и мониторами. В неверном свете, исходившем от стены, она казалась призрачной и одинокой. Медицинские препараты, поддерживавшие силы ее сына, были ей прописаны слишком поздно, чтобы обеспечивать ей нечто большее, чем жалкое существование. На ее челе стояла печать смерти, а желтая морщинистая кожа казалась грязной на фоне белоснежного постельного белья.
Унижение, с одной стороны, и призыв служить высоким идеалам – с другой, вот те средства, с помощью которых Холт Фэснер манипулировал Уорденом, сделал его тем, кем тот сейчас являлся – директором Департамента полиции, человеком, несшим прямую ответственность за коррумпированность своих сотрудников. Холт сумел воспользоваться слепой верой Уордена в то, что полиция предназначена для выполнения благородной миссии по служению человечеству и совершенно необходима для его защиты, и в то же время, унижая Уордена, все дальше и дальше отдалял его от провозглашенных идеалов.
Впрочем, поначалу Уорден не очень-то и сопротивлялся. Он внушил себе, что может в любое время отказаться от поста и совершенно не боится отставки. Конечно, существовала вероятность, что Холт его просто уберет. Ну и что? Уорден на своей шкуре убедился: бывают участи пострашнее смерти.
Однако от поста Уорден так и не отказался. Разумеется, пришлось пережить несколько кризисов, но в том-то и заключалось коварство Дракона – он умел увлечь за собой.
С другой стороны, существовали и весьма простые объяснения поведения Уордена. Всю свою жизнь он считал себя в некотором роде неудачником. Конечно, когда Холт Фэснер впервые нанял Уордена в службу безопасности Концерна, тот был слишком неопытен и наивен, чтобы за человеческим обликом главы Концерна разглядеть личину дракона. Уорден свято верил в предоставившийся ему шанс верой и правдой служить достойному человеку, а Холт постарался поддержать в нем эту иллюзию с помощью всех доступных ему средств.
К тому времени, когда Уорден понял, что Холт использует полицию в личных интересах, не имеющих ничего общего с его, Уордена, убеждениями, он нашел утешение во власти, – безграничной, но вполне законной, – которую с некоторых пор давал ему занимаемый пост.
Но кто еще мог остановить Дракона, если не облаченный всеми полномочиями представитель закона, тем более несший личную ответственность за то, что позволил собственным иллюзиям ослепить себя?
Признавая за собой вину, Уорден Диос поклялся пойти на все ради нейтрализации того вреда, который он нанес, потакая амбициям Холта Фэснера.
Разумеется, Уордену было бы трудно справиться с негативными последствиями им содеянного, если бы он не являлся полицейским. Должность начальника Департамента полиции была как нельзя кстати, и теперь уже нельзя было от нее отказываться даже ради восстановления собственной репутации. Пришлось смириться с компромиссами, на которые необходимо было идти, чтобы завоевать доверие Дракона. Но когда Уордену удавалось не участвовать в грязных делах Холта, он управлял Департаментом как образцовой и законопослушной организацией, одновременно вынашивая план низвержения Холта.
Но обмануть Дракона было не так просто Он не доверял никому, даже начальнику Департамента полиции, и все крепче оплетал его паутиной интриг. Однако Фэснер все-таки совершил ошибку. Она заключалась в том, что он неправильно интерпретировал помыслы Уордена. Цинизм Холта сильнее и сильнее отчуждал Уордена, оставляя его наедине со своими мыслями и душевными переживаниями.
Унижение, которому подвергся Уорден на аудиенции с Драконом, окончательно убило в нем смирение. Уорден перестал быть тем, кем был раньше. Ожесточение, сжавшее в кулак волю, придало ему те качества, о которых никто, даже сам Холт Фэснер, не мог подозревать.
Когда Холт вынудил Уордена согласиться с решением по устранению Морн и Энгуса, Уорден почувствовал себя так, словно его выставили голым на всеобщее обозрение. Сознание того, что все усилия и жертвы оказались бесполезны, позорило его в собственных глазах. В результате проявленного им малодушия человечество лишилось противомутагенной вакцины. Амнион же, напротив, ее обрел. Вектор Шейхид – единственный человек, кто мог повторить проведенные компанией «Интертех» исследования, – находился на волосок от смерти. Морн Хайленд многие месяцы пришлось терпеть издевательства и насилие со стороны Энгуса Термопайла и Ника Саккорсо, обретших контроль над вживленным в нее зонным имплантатом. Теперь от нее пытались избавиться, как от ненужного хлама. Сам Энгус, с которым были связаны самые сокровенные надежды Уордена, должен был стать игрушкой в руках Саккорсо – идеальным инструментом, жестоким и бездушным.
Какая же существовала альтернатива позору и унижению? Просьба об аудиенции с Норной Фэснер оказалась блестящим ходом. Уорден сделал этот ход практически интуитивно, но тут же осознал всю его выгоду. С каждым мгновением он чувствовал себя все сильнее и свободнее. С каждым шагом, уводившим его в глубь расположения штаб-квартиры Холта, его сердце билось все ровнее, а дыхание успокаивалось. Ни походка Уордена, ни то, как он себя держал, не вызвали у сопровождавших его охранников и тени подозрения в том, что Дракон несколько мгновений назад приговорил его к расправе над самым дорогим. Но выход есть всегда. Возможно, именно поэтому Уорден хотел посоветоваться с «оракулом».
Охранники подвели Диоса к помещению, где обитала Норна Фэснер. У дверей Уорден отпустил охранников. У них не было приказа сопровождать его внутрь. В этом не было необходимости – Дракон, без сомнения, имел возможность подслушивать за своей матерью в любое время.
Войдя в жилое помещение, Уорден закрыл за собой дверь. В стерильной комнате с высокими потолками свет был выключен. Лишь противоположную от постели Норны стену озаряло свечение экранов мониторов. Стена была для нее единственным окном в мир.
Норна лежала в постели, словно замурованная и закутанная в паутину всевозможных систем жизнеобеспечения. Двигались лишь ее глаза и рот, а также пальцы, которыми она нажимала кнопки управления освещением и мониторами. В неверном свете, исходившем от стены, она казалась призрачной и одинокой. Медицинские препараты, поддерживавшие силы ее сына, были ей прописаны слишком поздно, чтобы обеспечивать ей нечто большее, чем жалкое существование. На ее челе стояла печать смерти, а желтая морщинистая кожа казалась грязной на фоне белоснежного постельного белья.