Дональдсон Стивен. Хаос и порядок. Прыжок в безумие

   Окружавшее Норну оборудование настолько сильно излучало в инфракрасном спектре, что искусственный глаз Уордена оказался практически бесполезным. Насколько он мог судить, у Норны отсутствовала аура, а возможно, и всякие чувства. Может быть, она уже не владела своим сознанием, хотя все эти годы Холт уверял, будто она не только пребывает в здравом рассудке, но и способна на глубокие умозаключения. Дракон утверждал: она жива лишь благодаря ему – Холту Фэснеру, – имея в виду, что жизнь теплится в ней только из-за ненависти к сыну. Она надеется, возможно небезосновательно, дожить до того момента, когда увидит низвержение своего отпрыска.
   Когда-то Дракон смеялся над подобным ходом событий. Однако Уорден относился к такой перспективе по-другому. Впрочем, он не собирался с кем-либо делиться своими мыслями. Особенно теперь. И пришел он сюда не для того, чтобы высказывать соболезнования женщине, воспитавшей из своего сына хищника. Кроме того, у Уордена было всего десять минут. Если он не добьется от Норны желаемого, риск, на который он пошел, окажется неоправданным.
   И все же, войдя в комнату, Уорден остановился как вкопанный. Холт говорил ему о мониторах, но Уорден не предполагал, насколько пугающими они могут показаться. На стене их было около двадцати, – все включены и одновременно мертвы, поскольку не излучали, как люди, в инфракрасном спектре. Выпуски новостей, эротика, комедии, спортивные программы и телевизионные пьесы конкурировали между собой, заполняя весь звуковой диапазон. Создававшийся эффект не только отвлекал и неприятно поражал, но и предвещал что-то зловещее.
   Уорден подавил в себе желание выругаться в адрес Дракона. У него не было времени. Усилием воли Уорден заставил себя пересечь комнату и подойти к мониторам, на экраны которых устремила взгляд Норна. Повернувшись к ним спиной, он посмотрел в сторону старухи.
   – Привет, Норна.
   Глаза Норны выглядели пустыми, скованными смертью. Казалось, они не старались уследить за каким-то одним изображением. Создавалось впечатление, будто она знала способ, как сосредоточиться на всех экранах сразу. Впрочем, возможно, она просто забыла, что смотрит. Ее губы и десны пребывали в постоянном движении, как будто что-то жевали, как будто пытались вспомнить вкус пищи. Слюни бесконтрольно струились по морщинам, окружавшим рот, и стекали на подбородок. На какое-то мгновение взгляд Норны вдруг сосредоточился на Уордене, но тут же вновь переключился на экраны.
   – Уорден. – Ее голос едва достиг директора Департамента полиции сквозь окружающий шум. – Уорден Диос. Как раз вовремя.
   Брови Уордена удивленно взметнулись вверх.
   – Вы меня ждали, – заметил он, не зная, что еще сказать.
   – Конечно, я тебя ждала, – пробормотала она. – С кем еще ты можешь поговорить?.. Отойди, не загораживай.
   Оглянувшись, Уорден увидел, что действительно загораживает от Норны часть стены. Пожав плечами, Уорден сделал шаг в сторону.
   – Так лучше? – поинтересовался он.
   – «Лучше»? – Что-то в изгибе сизых губ Норны намекало на насмешку. – Если ты считаешь, что здесь что-то может быть лучше, то ты зря тратишь время; тогда нам с тобой не о чем говорить.
   Уорден нахмурился. Он был не в том расположении духа, чтобы устраивать словесные баталии. Тем не менее он попытался придать своему голосу беспечное выражение.
   – Прошу прощение за вырвавшееся слово. На самом деле я ни в чем не вижу улучшения.
   – И не увидишь. – Беззубые десны Норны продолжали жевать. – Пока не прикончишь его.
   Несмотря на предупреждение Холта о проницательности и необычайной осведомленности своей матери о том, что творится за пределами имевшихся в ее распоряжении экранов, в недоступном для нее окружающем мире, Уорден оказался застигнутым словами Норны врасплох.
   – «Не прикончишь его»?
   – Разве ты здесь не поэтому? – Взгляд Норны по-прежнему, словно пригвожденный, не отрывался от калейдоскопа изображений за спиной Уордена. – Разве ты не пришел выяснить, что нужно для того, чтобы его прикончить?
   По спине Уордена пробежал холодок. Слышит ли их сейчас Холт?
   – Норна, он подслушивает, когда вы принимаете гостей? – осторожно осведомился директор Департамента полиции?
   Уорден не знал, услышала она его или нет. Несколько секунд она молчала. Затем ее рот снова скривился. Очередная насмешка?
   – Откуда я знаю. У меня никогда не было гостей.
   – Вы не могли бы выражать свои мысли более осторожно? – сделал Уорден еще одну попытку.
   На этот раз Норна ответила без промедления.
   – Зачем? Он уже ничего мне не сделает. А если бы ты беспокоился о себе, то не пришел бы сюда. – Ее пустой взгляд внушал неприязнь, если не страх. От остекленевших глаз веяло холодом. – Конечно, – продолжала она, – он не знает, насколько я информирована и что могу тебе сообщить. Возможно, какая-то опасность существует, но мне кажется, ты в безопасности.
   В безопасности? Уорден вздрогнул от неожиданности.
   – Прошу прощения, Норна. Похоже, я сегодня не в форме и не совсем вас понимаю. Что заставляет вас думать, будто я в безопасности?
   В тусклом свете экранов мониторов лицо Норны казалось настолько жутким, что Уорден почти готов был допустить, не колдунья ли перед ним, оберегающие чары которой окутывают всех, кто попадает к ней в логово?
   Впрочем, ее ответ прозвучал весьма прозаично:
   – После того что ты натворил, ты стал ему нужен, и он не может расправиться с тобой прямо сейчас.
   – Он же Холт Фэснер, – возразил Уорден, сбитый с толку больше тем, как, нежели, что сказала Норна, – глава Концерна и всей созданной вокруг него вселенной. С какой стати я ему нужен?
   Рот Норны снова скривился. По-видимому, ей понравился сарказм Уордена.
   – Ты – козел отпущения, – прочитал Уорден ответ по ее губам.
   В этом есть здравый смысл.
   Уорден неожиданно почувствовал, что ему стало легче. Несшаяся с экранов чепуха уже не давила на психику, да и сама манера Норны говорить стала вдруг ближе. Теперь он знал, как вести с ней разговор.
   – Благодарю вас, – произнес Уорден более уверенным тоном. – Теперь, мне кажется, я вас понял… Уверен, вы догадались, что я к вам прямиком с аудиенции у вашего сына. Вы обмолвились о том, что я нечто натворил, а он сказал мне, что вы его предупредили, будто я не доведу его до добра. Он знает, о каком «добре» идет речь?
   – Позор, Уорден, – назидательно проговорила Норна. – Вопрос задан не по адресу. Спроси у себя. – Прежде чем Уорден успел догадаться, на что намекает Норма, она спросила: – О чем ты с ним говорил?
   Уорден едва справился с захлестнувшей его волной нетерпения. Время аудиенции заканчивалось. Тем не менее торопить Норну было бесполезно.
   – Я доложил ему об успехе операции, которую провел Джошуа в районе Малого Танатоса. Нельзя было не сказать и о неожиданном повороте событий. Джошуа вернулся в ближний космос не один.
   – С кем же он вернулся? – последовал немедленный вопрос.
   Уорден не мог обсуждать с Норной подобные вопросы. С другой стороны, зачем он сюда явился, если не был готов к риску?
   – С Ником Саккорсо. – Уорден пожал плечами. – А также с несколькими членами его команды, включая Вектора Шейхида, который работал на компанию «Интертех» и участвовал в разработке антимутагенной вакцины, и Морн Хайленд. – Уорден изо всех сил постарался произнести ее имя как бы невзначай. – У нее появился сын, вполне взрослый парень. Она зовет его Дэйвисом Хайлендом.
   Норна помолчала, обдумывая услышанное.
   – И что он собирается делать?
   – Он требует Дэйвиса к себе. – Произнося эти слова, Уорден почувствовал, как обожгло сердце. Как и Норна, директор Департамента полиции не называл Дракона по имени. – Он приказал передать контроль над Энгусом Саккорсо, а оставшихся на борту уничтожить.
   Взгляд Норны не шелохнулся, челюсти не переставали жевать. Подбородок блестел от слюны. Только губы искривились по-новому. Теперь нельзя было определить, смеется она или плачет. Уорден дождался, когда гримаса сошла с лица Норны.
   – Норна, так он знает? – повторил он свой первоначальный вопрос.
   – Я ему сказала, – с горечью отозвалась Норна. – Но он не понял. Он слишком боится смерти. Страх мешает ему мыслить здраво.
   – Многие боятся смерти, – по-прежнему шепотом возразил Уорден, – и стараются о ней не думать.
   Изо рта Норны вырвался свист – то ли нетерпения, то ли раздражения.
   – Это не просто страх смерти. Неужели ты до сих пор этого не понял? Если бы я назвала его «смертельным страхом», то все равно бы не выразила всей полноты смысла… Он хочет жить вечно. Да, вечно. Думаешь, я этого не понимала? Тогда почему он меня здесь гноит? Пятьдесят лет я плачу за то, что понимала… Он думает, Амнион – решение всех его проблем. Генетическое чудо. Он думает, они знают, как спасти его тело или смогут вырастить для него новое… Он не может заключить с ними мир. Люди ему этого не простят. Они глупы, но глупее него нет никого. Однако если он с твоей помощью развяжет войну, он потеряет все, что ждет от Амниона. Поэтому ему нужно это перемирие. – Как будто продолжая только что прерванную тему, она вдруг спросила: – Зачем ему Дэйвис Хайленд?
   Уорден задавал себе этот вопрос десятки раз. Теперь, испытывая на себе давление Норны и собственное побуждение, он заставил себя задуматься над ним снова.
   – Амнион разработал технологию, которая называется «принудительным развитием». Уже несколько лет ходят слухи, будто они умеют в короткие сроки доводить тело особи до взрослого состояния. Должно быть, так оно и есть. В противном случае Морн все еще была бы беременна. Сына бы еще не было, тем более взрослого… Однако откуда у Дэйвиса взрослое сознание? Как Амниону удалось компенсировать Дэйвису недостающий опыт?
   Взгляд Норны, хотя и не отрываясь от противоположной стены, говорил о том, что Уорден может продолжать.
   – Должно быть, они умеют создавать искусственное сознание. По крайней мере, его копировать… Копирование представляется более правдоподобным. Но где они взяли оригинал? Неужели использовали собственные «ресурсы»? Но тогда Дэйвис стал бы амнионцем, и, если не Морн, так Джошуа убил бы его. Вероятно, они использовали сознание другого человека.
   С этими словами Уорден замолчал. Можно было не продолжать. Если Амнион провел описанную операцию с Дэйвисом, они могли провести ее и с Холтом. Очевидно, Норна это понимала. Ее мумифицированные, мокрые от слюны губы беззвучно шевелились, словно шепча заклинание.
   Неужели все так и есть? Дракон манипулирует Советом Земли и Космоса, утаивает информацию о противомутагенной вакцине, терроризирует честных людей, ведет необъявленную войну и предает человечество ради того, чтобы жить вечно?.. Господи, его нужно остановить! Прекрасно. Но как? Чье сознание получил Дэйвис?
   – Директор Диос?
   Уорден был настолько поглощен собственными мыслями, что не слышал, как открылась дверь, и в комнату просунулась голова охранника.
   – Время вышло, сэр. Челнок ждет вас.
   В смятении Уорден повернулся в сторону охранника. Однако почти сразу же его беспокойство исчезло. Аура охранника источала все, что угодно, – нетерпение, скуку, усталость, – но только не чрезмерное беспокойство или напряжение. Значит, ловушки не было. Холт не изменил своего решения относительно возвращения Уордена в Департамент полиции. Его желание расправиться с Энгусом и Морн руками Уордена осталось непоколебимым.
   – Иду, – откликнулся Уорден.
   Удаляясь, Уорден, однако, остановился и кивнул в сторону Норны:
   – Спасибо. Я сделаю все, что смогу.
   – Этого недостаточно, Уорден Диос, – словно приговор прозвучали вдогонку слова Норны.
   Охранники с удивлением посмотрели на Уордена. Тот лишь неопределенно пожал плечами, изобразив на лице скуку. Впрочем, его провожатые, казалось, тут же забыли о странных словах Норны. В конце концов, Уорден Диос – начальник полиции, и не им совать нос в его дела.
   Уорден не хуже Норны знал, что сделать все, что в его силах, «недостаточно». Но он просто не мог придумать ничего лучшего.
 
   Размышления, которым Уорден предался на обратном пути, повергли его в скверное настроение. Приказы Холта его глубоко возмущали, да и омерзение к самому себе едва не доводило до тошноты.
   С Энгусом и Морн были связаны все надежды Уордена. Если бы понадобилось, он мог принести в жертву Вектора Шейхида вместе со всеми остальными членами команды Ника Саккорсо, отказаться от «Трубы» и отпустить Ника на все четыре стороны. Жизнь Дэйвиса была бы вне опасности, и оставалась бы надежда на то, что он в дальнейшем избежит лап Фэснера. Но отдать Саккорсо власть над Морн и Энгусом, обречь их на новые муки и смерть, после того как они уже столько пережили во имя замыслов Уордена… Это уж слишком.
   Сойдя с челнока, Уорден приказал связаться с Хэши Лебоулом и передать ему приказ через десять минут явиться в один из тайных кабинетов начальника Департамента полиции. Возможно, Уорден уже ничего не сможет сделать для Энгуса и Морн, но он во что бы то ни стало вырвет правду из Хэши. Для этого ему понадобится все его терпение, но в играх Хэши он больше участвовать не будет.
   Все говорило о том, что Хэши ведет за спиной Уордена собственную игру, предоставляя директору Департамента полиции искаженную информацию. Такие действия можно характеризовать как должностное преступление, если не предательство. С другой стороны, Хэши не играет на стороне Дракона, а преследует свои собственные интересы, какими бы они ни были.
   В распоряжении у Уордена было полчаса. Именно через это время открывалось «окно» для связи с наиболее удобным постом наблюдения, через который он должен был отправить собственные зашифрованные распоряжения Мин Доннер. По этой же причине, не позже чем через полчаса, он вынужден будет передать приказы Холта. За это время Уордену предстояло выяснить, как далеко зашел Хэши.
   Разумеется, пост наблюдения являлся собственностью Концерна, частью огромной сети связи, созданной Холтом Фэснером. Да, Дракон умел предусмотреть все. Он сможет получить копию сообщения, отправленного Уорденом «Трубе». От этой мысли Уорден был готов оторвать Хэши голову. Страдания переполняли его.
   Не обращая внимания на приветствия подчиненных, а также на необходимость его срочного присутствия в Центре, – в эти дни в Центре любое событие рассматривалось как срочное, – Уорден длинными коридорами прошел к кабинету, выбранному им для приема Хэши Лебуола.
   Директор Бюро по сбору информации уже ждал. На губах Лебуола блуждала приветливая улыбка, как будто он только что закончил обмениваться шутками с охранниками в коридоре. Напротив, в охранниках чувствовалось напряжение, на которое Уорден тотчас обратил внимание. По-видимому, они не знали, как реагировать на улыбку директора Бюро.
   – Директор Диос.
   Допотопные и весьма грязные очки Хэши странным образом преломляли взгляд голубых глаз, не только не помогая, а, казалось, мешая ему видеть. А может быть, все-таки так только казалось? Халат на нем имел такой вид, словно его сначала вытащили из помойного ведра, а затем спали в нем, не снимая в течение нескольких недель. Шнурки ботинок были не завязаны и волочились по полу. Удивительно, как Лебуол ходил и не спотыкался.
   – Марш внутрь, – грубо бросил Уорден, когда дверь открылась.
   Не пропустив вперед Хэши, он вошел в комнату, обогнул письменный стол и сел.
   Хэши не стал заставлять приглашать себя дважды. Он вошел в кабинет вслед за шефом и закрыл за собой дверь. Пока Уорден набирал код запора входной двери, Хэши подошел к столу. Несмотря на уверенный вид, дрожь в пальцах и мутный отблеск очков говорили о том, что Лебуол понимал: предстоящий разговор не предвещал ему ничего хорошего.
   – Выяснив, откуда пришел ваш приказ прибыть к вам в кабинет, – елейно начал Хэши, – я сделал вывод, что вы недавно вернулись из логова Дракона. Слухи это подтверждают. Кроме того, ваш удрученный вид говорит о стычке, прошедшей не совсем успешно. Да, крылатый змей всем закрывает солнце. Мои соболезнования.
   – Довольно шуток, Хэши, – зарычал Уорден. – Да, я только что с аудиенции у шефа. Действительно, она прошла не совсем удачно. И теперь я намерен выяснить – почему?
   Хэши позволил себе изумленно вскинуть брови.
   – В таком случае, могу я сесть? – поинтересовался он, махнув рукой в сторону стула.
   – Нет.
   – Понимаю. – За стеклами очков глаза Лебуола слегка сузились. – По-видимому, в неудачной встрече с Холтом Фэснером вы вините меня. Могу я спросить, как такое возможно?
   – Ты сам мне об этом расскажешь.
   – Я не знаю, о чем говорить. – Не отводя глаз, Хэши пожал плечами. – Я даже не знаю, зачем вы меня вызвали.
   – Вот тебе подсказка. – Уорден опустил кулаки на стол. – Расскажи мне о «Пикнике».
   Хэши тупо заморгал. Следы внутреннего напряжения окрасили его ауру, впрочем, вопрос действительно мог поставить его в тупик.
   – Что такое «Пикник»? Я не то что на пикник, в гости-то давно не ходил.
   Уорден едва сдержался, чтобы не выругаться. Мягче надо, мягче. Главное не выходить из себя.
   – Хэши, слушай меня внимательно. Ситуация зашла слишком далеко. Откуда у тебя информация о «Купюре», с которой ты поделился со мной несколько часов назад?
   – Как я уже докладывал вам, сэр, – по-видимому, директор Бюро решил придерживаться более официального тона, – ее доставил посыльный катер с одного из постов наблюдения в районе пояса. Информация попала ко мне в обычном порядке, а вся информация, касающаяся Малого Танатоса, получает гриф особой важности… На пост наблюдения эта информация поступила от не идентифицировавшего себя корабля, вероятно пиратского. – Чем больше Хэши говорил, тем больше его поза «оскорбленного достоинства» начинала служить ширмой для более сложных чувств. – Похоже, корабль не знал о существовании поста наблюдения, поскольку передача информации не носила целенаправленный характер. Должно быть, корабль пытался предупредить другие пиратские суда о развитии ситуации на Малом Танатосе… Отдельные детали, – я также об этом докладывал, сэр, – Хэши сделал ударение на слове «сэр», – были весьма необычны для такого рода сообщения. Поэтому я отнесся к нему с недоверием. Тем не менее, учитывая очевидную важность информации, я переправил ее вам… Исходя из всего вышесказанного, возникает вопрос, – с иронией завершил свою речь Хэши, – неужели мои действия могли негативно повлиять на вашу встречу с уважаемым боссом?
   Словно считая тему исчерпанной, Хэши позволил себе опуститься на ближайший стул.
   – Лжец!
   Подавшись вперед, Уорден с такой силой обрушил кулаки на стол, что Хэши вскочил с места, как будто удар нанесли ему самому. Очки сползли на кончик носа, – поверх них на Уордена устремился удивленный взгляд голубых глаз.
   – Ты меня предал, и я не собираюсь с этим мириться! – чеканя каждое слово, прогремел Уорден. – Тебе конец. Заявление об отставке положишь мне на стол через час.
   У Хэши отвисла челюсть, словно комок застрял у него в горле.
   – Вас? – Хэши было тяжело дышать. – Предал вас? Лично? Но какое отношение имеет случившееся к вам лично?
   – Ладно. – Уорден раздраженно отмахнулся. – Скажу иначе. Ты предал доверие к себе. Ты предал свою профессию.
   Реакция Хэши была мгновенной. В его глазах сверкнули голубые молнии.
   – Нет, никогда! – воскликнул он.
   Аура Хэши свидетельствовала о том, что он говорит правду, если только правда имела для него какое-то значение.
   – Проклятье! Тогда расскажи мне о «Пикнике»! – зарычал Уорден. Ему казалось, что увертки Хэши вот-вот сведут его с ума. – Мин обнаружила корабль в непосредственной близости от поста наблюдения. Она перехватила сообщение, но не смогла взломать код. При дознании выяснилось, что корабль якобы нанят самим Клитусом Фейном от лица Концерна! Холт же утверждает, что это ложь, а он в отличие от тебя не лжет. – С этими словами Уорден неожиданно откинулся в кресле и глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. – Итак, Хэши, я жду. Правду и только правду. Даю тебе последний шанс. Что происходит?
   Во время тирады Уордена брови Хэши хаотично двигались. Пот медленно стекал с висков, щеки покрылись румянцем. Непрестанно мигая, его голубые глаза наполнялись ужасом.
   – В таком случае, Уорден, – пробормотал он, – разрешите изменить первоначальный доклад.
   – Разрешаю!
   – «Пикник», – быстро заговорил Хэши. – Капитан Дарин Скройл. Все, что он сообщил уважаемой директору Подразделения специального назначения, – Хэши сделал над собой заметное усилие, чтобы выровнять голос, – является ложью. Он пытался скрыть факт связи со мной.
   Уорден нахмурился. Впрочем, сгустившиеся над переносицей брови были единственным проявлением его реакции.
   – Капитан Скройл – наемник, – продолжал Хэши. – Такие люди, как он, весьма полезны для выполнения секретных заданий. Кроме того, капитан Скройл ценен для меня еще и тем, что может сойти за пирата. Легкость, с которой он ввел директора Доннер в заблуждение, лишнее тому доказательство… Я нанял его несколько недель тому назад и направил в район Малого Танатоса в качестве своего представителя, или, если можно так выразиться, передвижного поста наблюдения. Я не страдаю самомнением, Уорден. Да, с помощью Джошуа мне удалось кое-что сделать, если не сказать большего, но я не собирался уповать только на него. Поэтому я и нанял капитана Скройла, великолепно справившегося со своей работой. Я получил немедленное донесение о выполнении Джошуа задания… Неужели мои действия были столь уж неразумны? – спросил Хэши. – Неужели информация, полученная с помощью капитана Скройла, не имеет ценности?
   Уорден презрительно фыркнул.
   – Не заговаривай мне зубы, – сказал он. – Я хочу знать, почему ты не поставил меня в известность. Все-таки я директор Департамента полиции. Почему ты мне солгал? Ты – мой подчиненный и не имеешь права подсовывать фальшивку.
   Хэши Лебуол был единственным человеком, умевшим лгать, не проявляя признаков лжи. Спокойное лицо и уверенные манеры не вызывали подозрений. Нормальному человеку сдержать естественную реакцию организма на стресс, вызванный необходимостью говорить неправду, невозможно. Да и аура мгновенно демонстрирует такую реакцию. Уорден мог видеть ее у всех – у всех, кроме Лебуола. Анализируя это исключение, Уорден приходил к выводу: Хэши не видит существенного различия между правдой и ложью. Он не выказывает волнения просто потому, что не испытывает его.
   Впрочем, на этот раз Лебуолу было не по себе. Его аура корчилась и извивалась, пульс отбивал тяжелые удары. Настойчивость Уордена подорвала в Хэши уверенность в собственной неуязвимости, хотя он по-прежнему не переживал по поводу правды и лжи.
   – Я знаю о вашей обязанности предоставить полученную информацию Фэснеру. – Лебуол пожал плечами. – Я не хотел компрометировать капитана Скройла перед человеком, которому не доверяю. Кроме того, я считал, что ваша позиция перед Фэснером будет прочнее, если он ничего не будет знать о моих возможностях, а значит, о ваших. С другой стороны, ваша позиция была бы очень уязвимой, если бы вы пытались скрыть информацию от своего босса и были бы уличены в неискренности. Я предпочел избавить вас от подобного риска.
   «Чушь, – подумал Уорден. – Очевидно, как божий день. Но спешить нельзя. Интересно, насколько Хэши хватит».
   – Звучит малоубедительно, – сверкнув глазами, сказал Уорден. – И как, по-твоему, я могу теперь тебе доверять?
   У Хэши, как всегда, ответ уже был готов.
   – Мы с вами в разных положениях. Вы отчитываетесь перед Советом Земли и Космоса, а также Фэснером. Я же отчитываюсь только перед вами. Ваша прерогатива – интриги, эффективность же моей работы зависит только от бесперебойного поступления информации. Дайте мне факты, – почти жалобно попросил Хэши.
   Уорден подавил в себе желание снова ударить кулаком по столу. Нет, сейчас все внимание на Лебуола. Теперь, когда все надежды разбиты и с каждой секундой утекает жизнь тех людей, в которых Уорден больше всего нуждался, он должен спровоцировать Хэши на откровение.
   – Хорошо. Я отошлю донесение Мин в Бюро. В свободное время сможешь его изучить. Но вот тебе главные факты. «Купюры» не стало, – это хорошие новости. Плохие новости заключаются в том, что старые коды сменились, а Майлс перешел на сторону Амниона. К счастью, такой поворот событий мы предвидели. В общем, пока мы не пошлем кого-нибудь задействовать новые коды, Энгус в ближайших с нами окрестностях не появится.
   Хэши удовлетворенно кивнул. За улыбкой угадывалось плохо скрываемое самодовольство. Операция с участием Джошуа явно прошла, как по нотам.
   – Однако Джошуа не один, – медленно, словно с насмешкой, продолжал Уорден. – С ним пассажиры – Ник и четверо его людей: Мика Васак, Сиро Васак, Сиб Макерн и чудом уцелевший Вектор Шейхид, чье имя, уверен, тебе знакомо.
   – Как же я могу его забыть!? – с наигранной обидой воскликнул Хэши. – Я оплакиваю его все ночи напролет. Отстранение Шейхида от исследований было продиктовано необходимостью, но оказалось губительным для человека его способностей. При других обстоятельствах он был бы просто незаменим.
   «Лжет, – подумал Уорден. – Пытается угадать, какая опасность исходит из факта присутствия Шейхида на борту „Трубы“.
   Уорден не дал Хэши времени на раздумья.