Страница:
Койна стойко выдержала взгляд капитана.
– Он не был многословен, но свою мысль выразил вполне однозначно. Кроме того, он добавил, что следующее заседание Совета многое прояснит.
Вертигус уже почти не владел собой. Его и без того высокий голос перешел на визг:
– Вы хотите сказать, ему даже известно, что произойдет на следующем заседании?
Койна кивнула.
– Я ему верю.
– Верите!? – протестующе воскликнул Вертигус. – А что если Игенсард прав? Что если Диос покрывал предателя Тэвернера?
– Все равно, – без колебания ответила Койна. Глаза ее были чистыми, как изумруды. – Кроме того, мне кажется, советник вам рассказал не все.
Слезы вновь могли брызнуть из глаз, и Вертигус закрыл ладонями лицо. Что все это значит? Господи, что Диос задумал? Старший советник от Объединенного западного блока стар, слишком стар и потерял былую способность действовать в критических ситуациях. Вся надежда на Мин Доннер…
Вдруг сердце капитана замерло. Он неожиданно представил себе, что произойдет, если во время заседания Совета взорвется бомба. Он словно наяву увидел корчащиеся тела среди изуродованных кресел, стекающую со стен кровь. Естественно, в таком случае у Уордена Диоса не останется выбора, как ввести военное положение, расформировать правительство и стать единовластным правителем всего ближнего космоса, подотчетным только Холту Фэснеру. Именно такую ситуацию и должен предотвратить законопроект об отделении, если он будет принят.
Вертигус почувствовал нарастающий внутри него страх. Холодный пот каплями стекал по щекам. Мин Доннер его предала, поставила под угрозу его жизнь в попытке отсрочить наступление того будущего, которое, как никто другой, предвидел Уорден Диос.
– Капитан Вертигус? – беспокойно проговорила Койна Хэнниш. – С вами все в порядке?
«Нет, – сказал сам себе Вертигус, пытаясь отыскать в своем мозгу хоть одну трезвую мысль. – Все зашло слишком далеко. Мерзость течет через край. Даже этот маньяк Фэснер не позволит себе такого…»
– С вами все в порядке? – более настойчиво повторила Койна.
«… если его не спровоцировали, если расследование не угрожает Дракону настолько, насколько даже трудно представить».
С усилием капитан поднял глаза на директора Протокольного отдела.
– Послушайте моего совета. – Его голос дрожал. – Не доводите себя до старости. Вас будут мучить кошмары даже наяву.
– Капитан Вертигус, – пробормотала Койна. – Вертигус! Могу я для вас что-то сделать? Вам что-нибудь принести? Вам что-нибудь нужно?
«Мне нужно. Нужно. – Капитан с трудом мог подобрать ответ. – Мне нужно встряхнуться, чтобы действовать». Или последовать совету Игенсарда. Бежать, не останавливаясь, пока сердце не выпрыгнет из груди, тем самым положив конец всем страданиям.
– Кому вы доверяете? – прохрипел Вертигус.
– Доверяю? – Койна в недоумении посмотрела на старого капитана.
– Ну, кроме Диоса. Кому еще из Департамента вы доверяете?
Койна некоторое время молчала. Возможно, она решила, что капитан сошел с ума, хотела встать и уйти, пока тот не начал бредить. Однако потом она, видимо, приняла другое решение.
– Директору Лебуолу, – осторожно ответила Койна.
Усилием воли Вертигус отогнал стоявшую перед глазами кровавую картину. «Возьми себя в руки, старый дурак. Ты первый из людей видел амнионцев, вопреки инструкциям Холта Фэснера побывал на их корабле, став очевидцем неизведанного будущего. Ты смог выдержать тогда. Сможешь и сейчас».
– Сообщите директору Лебуолу, – дрожащим голосом произнес Вертигус, – что я опасаюсь очередной диверсии. Она может произойти во время следующего заседания Совета. Скажите ему, чтобы во имя звания полицейского, во имя сохранения Департамента полиции и власти закона в ближнем космосе – и даже просто ради сохранения собственной репутации – он принял все меры для обеспечения безопасности людей во время заседания.
Койна широко открыла глаза. Очевидно, слова Вертигуса ее потрясли.
– Я передам директору Лебуолу ваши опасения, – пообещала Койна. – Он непременно прислушается… Кстати… – Койна замолчала, будто подбирая слова. – К вашему сведению, между Службой безопасности Совета и Департаментом полиции прошли довольно сложные переговоры. Делили полномочия. Впрочем, соглашение достигнуто, и президент Лен его подписал. Директор Диос также его одобрил… В течение следующих четырех часов мы удвоим охрану на Сака-Баторе. Будут предприняты все меры предосторожности. Командует начальник Службы безопасности Департамента полиции. Он человек Доннер. – Последние слова Койны были направлены на то, чтобы как-то успокоить Вертигуса.
Капитан Вертигус не знал, что ответить, поэтому молчал, всеми силами подавляя страх.
– Я понимаю, мои слова вас мало утешаю г, – продолжала Койна. – На вас уже покушались, и вы на горьком личном опыте убедились, что нельзя доверять обычным мерам безопасности. У нас с вами есть все основания требовать от директора Лебуола принятия дополнительных мер. Даже Служба безопасности полиции может что-то недоглядеть.
– Спасибо, – наконец выдавил из себя Вертигус. Собственный голос казался ему жалобным. – Наверное, есть вещи, ради которых не стыдно умереть.
Но, конечно, Койна его не поняла. Да и как ей понять?
– Будем надеяться, до этого не дойдет, – ответила она.
Законопроект об отделении был идеей Мин Доннер. Она поделилась этой мыслью с Вертигусом. А Уорден Диос заплатил Майлсу Тэвернеру, чтобы тот подставил Энгуса Термопайла.
Койна встала, но тут же вновь присела на край стула.
– Мне надо идти, – с легким нетерпением проговорила она. – Но перед тем, как удалиться, я хочу вам сказать: я извещу директора Диоса о разговоре, состоявшемся между вами и советником Игенсардом. Если я Уордену доверяю, я должна доверять ему до конца.
Вертигус неопределенно пожал плечами. Койна подалась вперед.
– Не расценивайте это как навязчивость, – проговорила она, – но я должна выяснить. С вами действительно все в порядке?
К собственному облегчению Вертигус почувствовал, – страх отступает. Да и со стороны все выглядело, будто он что-то спокойно обдумывает. А может быть, просто дремлет? Неважно, главное, что его голос теперь не будет таким жалостливым.
– Моя милая девочка, – проговорил капитан Вертигус, – в моем возрасте почти нельзя отличить состояние «в порядке» от противоположного. Прошу тебя, не беспокойся. Уверен, есть еще порох в пороховницах.
Если бы Вертигус был лет на двадцать моложе, улыбка Койны, возможно, и смогла бы согреть его сердце.
– В таком случае, – заключила Койна, вставая, – мне пора.
Вертигус не поднялся ее провожать – едва ли у него были на это силы, – но когда Койна остановилась у двери и обернулась, чтобы попрощаться, он ей кивнул.
Когда дверь за Койной закрылась, Вертигус понял: он зашел слишком далеко, чтобы менять решение. Суждено ему еще прожить или умереть, он будет отстаивать свои убеждения.
Дополнительная информация
Мин
– Он не был многословен, но свою мысль выразил вполне однозначно. Кроме того, он добавил, что следующее заседание Совета многое прояснит.
Вертигус уже почти не владел собой. Его и без того высокий голос перешел на визг:
– Вы хотите сказать, ему даже известно, что произойдет на следующем заседании?
Койна кивнула.
– Я ему верю.
– Верите!? – протестующе воскликнул Вертигус. – А что если Игенсард прав? Что если Диос покрывал предателя Тэвернера?
– Все равно, – без колебания ответила Койна. Глаза ее были чистыми, как изумруды. – Кроме того, мне кажется, советник вам рассказал не все.
Слезы вновь могли брызнуть из глаз, и Вертигус закрыл ладонями лицо. Что все это значит? Господи, что Диос задумал? Старший советник от Объединенного западного блока стар, слишком стар и потерял былую способность действовать в критических ситуациях. Вся надежда на Мин Доннер…
Вдруг сердце капитана замерло. Он неожиданно представил себе, что произойдет, если во время заседания Совета взорвется бомба. Он словно наяву увидел корчащиеся тела среди изуродованных кресел, стекающую со стен кровь. Естественно, в таком случае у Уордена Диоса не останется выбора, как ввести военное положение, расформировать правительство и стать единовластным правителем всего ближнего космоса, подотчетным только Холту Фэснеру. Именно такую ситуацию и должен предотвратить законопроект об отделении, если он будет принят.
Вертигус почувствовал нарастающий внутри него страх. Холодный пот каплями стекал по щекам. Мин Доннер его предала, поставила под угрозу его жизнь в попытке отсрочить наступление того будущего, которое, как никто другой, предвидел Уорден Диос.
– Капитан Вертигус? – беспокойно проговорила Койна Хэнниш. – С вами все в порядке?
«Нет, – сказал сам себе Вертигус, пытаясь отыскать в своем мозгу хоть одну трезвую мысль. – Все зашло слишком далеко. Мерзость течет через край. Даже этот маньяк Фэснер не позволит себе такого…»
– С вами все в порядке? – более настойчиво повторила Койна.
«… если его не спровоцировали, если расследование не угрожает Дракону настолько, насколько даже трудно представить».
С усилием капитан поднял глаза на директора Протокольного отдела.
– Послушайте моего совета. – Его голос дрожал. – Не доводите себя до старости. Вас будут мучить кошмары даже наяву.
– Капитан Вертигус, – пробормотала Койна. – Вертигус! Могу я для вас что-то сделать? Вам что-нибудь принести? Вам что-нибудь нужно?
«Мне нужно. Нужно. – Капитан с трудом мог подобрать ответ. – Мне нужно встряхнуться, чтобы действовать». Или последовать совету Игенсарда. Бежать, не останавливаясь, пока сердце не выпрыгнет из груди, тем самым положив конец всем страданиям.
– Кому вы доверяете? – прохрипел Вертигус.
– Доверяю? – Койна в недоумении посмотрела на старого капитана.
– Ну, кроме Диоса. Кому еще из Департамента вы доверяете?
Койна некоторое время молчала. Возможно, она решила, что капитан сошел с ума, хотела встать и уйти, пока тот не начал бредить. Однако потом она, видимо, приняла другое решение.
– Директору Лебуолу, – осторожно ответила Койна.
Усилием воли Вертигус отогнал стоявшую перед глазами кровавую картину. «Возьми себя в руки, старый дурак. Ты первый из людей видел амнионцев, вопреки инструкциям Холта Фэснера побывал на их корабле, став очевидцем неизведанного будущего. Ты смог выдержать тогда. Сможешь и сейчас».
– Сообщите директору Лебуолу, – дрожащим голосом произнес Вертигус, – что я опасаюсь очередной диверсии. Она может произойти во время следующего заседания Совета. Скажите ему, чтобы во имя звания полицейского, во имя сохранения Департамента полиции и власти закона в ближнем космосе – и даже просто ради сохранения собственной репутации – он принял все меры для обеспечения безопасности людей во время заседания.
Койна широко открыла глаза. Очевидно, слова Вертигуса ее потрясли.
– Я передам директору Лебуолу ваши опасения, – пообещала Койна. – Он непременно прислушается… Кстати… – Койна замолчала, будто подбирая слова. – К вашему сведению, между Службой безопасности Совета и Департаментом полиции прошли довольно сложные переговоры. Делили полномочия. Впрочем, соглашение достигнуто, и президент Лен его подписал. Директор Диос также его одобрил… В течение следующих четырех часов мы удвоим охрану на Сака-Баторе. Будут предприняты все меры предосторожности. Командует начальник Службы безопасности Департамента полиции. Он человек Доннер. – Последние слова Койны были направлены на то, чтобы как-то успокоить Вертигуса.
Капитан Вертигус не знал, что ответить, поэтому молчал, всеми силами подавляя страх.
– Я понимаю, мои слова вас мало утешаю г, – продолжала Койна. – На вас уже покушались, и вы на горьком личном опыте убедились, что нельзя доверять обычным мерам безопасности. У нас с вами есть все основания требовать от директора Лебуола принятия дополнительных мер. Даже Служба безопасности полиции может что-то недоглядеть.
– Спасибо, – наконец выдавил из себя Вертигус. Собственный голос казался ему жалобным. – Наверное, есть вещи, ради которых не стыдно умереть.
Но, конечно, Койна его не поняла. Да и как ей понять?
– Будем надеяться, до этого не дойдет, – ответила она.
Законопроект об отделении был идеей Мин Доннер. Она поделилась этой мыслью с Вертигусом. А Уорден Диос заплатил Майлсу Тэвернеру, чтобы тот подставил Энгуса Термопайла.
Койна встала, но тут же вновь присела на край стула.
– Мне надо идти, – с легким нетерпением проговорила она. – Но перед тем, как удалиться, я хочу вам сказать: я извещу директора Диоса о разговоре, состоявшемся между вами и советником Игенсардом. Если я Уордену доверяю, я должна доверять ему до конца.
Вертигус неопределенно пожал плечами. Койна подалась вперед.
– Не расценивайте это как навязчивость, – проговорила она, – но я должна выяснить. С вами действительно все в порядке?
К собственному облегчению Вертигус почувствовал, – страх отступает. Да и со стороны все выглядело, будто он что-то спокойно обдумывает. А может быть, просто дремлет? Неважно, главное, что его голос теперь не будет таким жалостливым.
– Моя милая девочка, – проговорил капитан Вертигус, – в моем возрасте почти нельзя отличить состояние «в порядке» от противоположного. Прошу тебя, не беспокойся. Уверен, есть еще порох в пороховницах.
Если бы Вертигус был лет на двадцать моложе, улыбка Койны, возможно, и смогла бы согреть его сердце.
– В таком случае, – заключила Койна, вставая, – мне пора.
Вертигус не поднялся ее провожать – едва ли у него были на это силы, – но когда Койна остановилась у двери и обернулась, чтобы попрощаться, он ей кивнул.
Когда дверь за Койной закрылась, Вертигус понял: он зашел слишком далеко, чтобы менять решение. Суждено ему еще прожить или умереть, он будет отстаивать свои убеждения.
Дополнительная информация
Масс-пушка
Связь между веществом и энергией может быть установлена с той же легкостью, с какой и связь между порядком и хаосом. Однако то, как эта связь реализуется в действии масс-пушки, требует более обстоятельного изложения.
Выражаясь простым языком, вещество – это не что иное, как энергия, но только в более сжатом и концентрированном виде. Вещество есть «застывшая» энергия, точно так же, как порядок есть «застывший» или «окаменевший» хаос. Соответственно энергию можно интерпретировать как «жидкое» вещество, точно так же, как хаос – как «жидкий» или «текучий» порядок.
Тем не менее на первый взгляд может показаться, что связь между веществом и энергией не может быть в полной мере раскрыта в терминах, описывающих связь между порядком и хаосом. Однако более тщательный анализ убеждает в обратном. Да, энергия не является случайной и непредсказуемой субстанцией в той же степени, что и хаос. Но ведь аналогия между веществом и порядком напрашивается сама собой Что же касается общепринятого представления о хаосе, как о чем-то «случайном» и «непредсказуемом», то оно неточно.
В теории хаоса постулируется: понятия случайности и непредсказуемости имеют смысл только внутри собственных областей применения. Так же как энергия определяется или формируется полями (электромагнитным, гравитационным, большими и малыми ядерными взаимодействиями), хаос определяется или формируется причинами и принципами, вследствие которых он возникает. Другими словами, хаос ограничен. Таким образом, все, что к нему относится, должно существовать в определенных рамках. Следовательно, случайность и непредсказуемость также ограничены, то есть не существуют в чистом виде, и это согласуется с самим понятием существования. Итак, несмотря на то, что вследствие закона энтропии комплексные системы подвергаются видоизменению или угнетению непредсказуемым образом, сам процесс возникновения этой непредсказуемости как раз предсказуем.
Масс-пушка была создана на основе теории хаоса, приложенной к принципам взаимодействия вещества и энергии.
Если постулаты теории хаоса верны, не существует принципиальных препятствий для существования форм хаоса, которые при определенных условиях могут с помощью наложенных на них ограничений трансформироваться в формы порядка. Причем эти формы можно создать искусственным путем и обеспечить их превращение в формы порядка при удовлетворении определенным параметрам.
Выражаясь метафорическим языком, масс-пушка генерирует луч световой энергии, «застывающей» при контакте с веществом. Энергия луча поглощает вещество любого встречающегося на его пути объекта, а поскольку луч движется со скоростью света, масса поглощаемого им вещества, по крайней мере теоретически, стремится к бесконечности.
Ни один объект материального мира не может противостоять столкновению с бесконечно большой массой. Таким образом, эффективность масс-пушки ограничена только технологическими параметрами: ее мощностью, способностью генерировать нерассеивающийся луч, а также наличием «стоков», через которые происходит потеря приобретаемой массы.
Если хаос – более тонкая и, возможно, более важная форма порядка, то разрушительная мощь масс-пушки – более коварная и, возможно, более неодолимая форма стабильности вещества.
Выражаясь простым языком, вещество – это не что иное, как энергия, но только в более сжатом и концентрированном виде. Вещество есть «застывшая» энергия, точно так же, как порядок есть «застывший» или «окаменевший» хаос. Соответственно энергию можно интерпретировать как «жидкое» вещество, точно так же, как хаос – как «жидкий» или «текучий» порядок.
Тем не менее на первый взгляд может показаться, что связь между веществом и энергией не может быть в полной мере раскрыта в терминах, описывающих связь между порядком и хаосом. Однако более тщательный анализ убеждает в обратном. Да, энергия не является случайной и непредсказуемой субстанцией в той же степени, что и хаос. Но ведь аналогия между веществом и порядком напрашивается сама собой Что же касается общепринятого представления о хаосе, как о чем-то «случайном» и «непредсказуемом», то оно неточно.
В теории хаоса постулируется: понятия случайности и непредсказуемости имеют смысл только внутри собственных областей применения. Так же как энергия определяется или формируется полями (электромагнитным, гравитационным, большими и малыми ядерными взаимодействиями), хаос определяется или формируется причинами и принципами, вследствие которых он возникает. Другими словами, хаос ограничен. Таким образом, все, что к нему относится, должно существовать в определенных рамках. Следовательно, случайность и непредсказуемость также ограничены, то есть не существуют в чистом виде, и это согласуется с самим понятием существования. Итак, несмотря на то, что вследствие закона энтропии комплексные системы подвергаются видоизменению или угнетению непредсказуемым образом, сам процесс возникновения этой непредсказуемости как раз предсказуем.
Масс-пушка была создана на основе теории хаоса, приложенной к принципам взаимодействия вещества и энергии.
Если постулаты теории хаоса верны, не существует принципиальных препятствий для существования форм хаоса, которые при определенных условиях могут с помощью наложенных на них ограничений трансформироваться в формы порядка. Причем эти формы можно создать искусственным путем и обеспечить их превращение в формы порядка при удовлетворении определенным параметрам.
Выражаясь метафорическим языком, масс-пушка генерирует луч световой энергии, «застывающей» при контакте с веществом. Энергия луча поглощает вещество любого встречающегося на его пути объекта, а поскольку луч движется со скоростью света, масса поглощаемого им вещества, по крайней мере теоретически, стремится к бесконечности.
Ни один объект материального мира не может противостоять столкновению с бесконечно большой массой. Таким образом, эффективность масс-пушки ограничена только технологическими параметрами: ее мощностью, способностью генерировать нерассеивающийся луч, а также наличием «стоков», через которые происходит потеря приобретаемой массы.
Если хаос – более тонкая и, возможно, более важная форма порядка, то разрушительная мощь масс-пушки – более коварная и, возможно, более неодолимая форма стабильности вещества.
Мин
Когда «Каратель» отправилось в погоню за «Трубой», Мин Доннер заснула. Лучше это было сделать теперь, чем потом. Преследовать «Трубу» – дело не простое. Требовалось постоянно настраиваться на ее приводной сигнал. Смещение внутреннего вращения «Карателя» влияло на прокладку курса и отбрасывало корабль на тысячи, а то и десятки тысяч километров в сторону от расчетной точки каждый раз при выходе из гиперпространства. Таким образом, чтобы нагнать «Трубу», требовался еще день или два. Если, конечно, не вмешаются другие негативные факторы.
Между тем и посыльному катеру с борта «Карателя» требуется определенное количество часов, чтобы долететь до Департамента полиции. Да и Уорден Диос не ответит сразу, он просто не сможет: необходимо дождаться, когда откроется «окно», и только несколько часов спустя после этого обратный катер доставит ответ. Поэтому лучше отдохнуть сейчас.
Когда «Каратель» наберет скорость, с которой движется «Труба», маршевые двигатели крейсеру понадобятся только для корректировки курса. Держаться вблизи корабля-разведчика, не обгоняя его, – уже дело рулевого «Карателя». До тех пор пока «Труба» не ускорится, «Каратель» может использовать только тахионный двигатель.
Впрочем, в силу своих индивидуальных особенностей, Мин просыпалась каждый раз, когда корабль менял курс, и его корпус начинал вибрировать. Тем не менее она все-таки смогла проспать больше четырех часов без перерыва.
– Директор Доннер, – в очередной раз донесся голос по внутренней связи. – Вызывает мостик.
На этот раз Мин встала легко. Степень ее усталости не шла ни в какое сравнение с усталостью членов экипажа «Карателя», которым требовался гораздо более длительный отдых, чем ей.
Когда Мин вставала с койки, чтобы подойти к переговорному устройству, она обнаружила, что боль в теле почти прошла, а окружающие звуки уже не режут слух. Впрочем, негодование все еще клокотало в ней.
Уорден лишь в последнюю минуту сказал ей, что Морн Хайленд, возможно, жива. Месяцем ранее он уверял, будто Морн обречена на смерть. Чему теперь верить? Как может быть Мин уверена, что спасение Морн не станет прелюдией к еще одному предательству? Отлично, Морн жива, но о чем, черт возьми, думает Уорден?
– Слушаю, – вышла на связь Мин. – Капитан Юбикви?
– Директор Доннер, – ответил тот же голос, который разбудил Мин. – Докладывает командир четвертой вахты Харджин Стоувал. – В отличие от других офицеров корабля он говорил спокойно, без видимой усталости. – Капитан Юбикви хочет с вами говорить. Он на камбузе.
– Хорошо, – ответила Мин, – Иду… Но где мы находимся? – поинтересовалась она. – Что вообще происходит?
– Извините, мэм, – твердо ответил Стоувал. – Вам стоит поговорить с капитаном Юбикви.
Мин в сердцах выключила переговорное устройство и секунду стояла, уставившись на него.
Долф, в чем дело? Чего ты боишься? Почему не разрешаешь своим людям говорить со мной?
Впрочем, Мин знала, почему. Его корабль поврежден, а люди смертельно устали. Он преследует полицейский корабль-разведчик, а на хвосте у него самого по крайней мере один амнионский корабль. А Мин так и не сказала ему, что поставлено на карту. Долф Юбикви не из тех людей, которые позволяют обращаться с собой подобным образом.
Ради Юбикви, ради самой себя, прежде чем покинуть каюту и направиться на поиски камбуза, Мин постаралась обрести уверенность.
Когда Мин Доннер стала руководителем Подразделения специального назначения, одним из предложенных ею нововведений во флоте стало устранение различий в условиях жизни и быта на корабле офицеров и рядовых служащих. Предложенная Мин система иерархии держалась на связке командир – подчиненный, основанной на уважении и долге, а не на привилегиях или обособленности. Все члены экипажа «Карателя», включая капитана, получали пищу у одних и тех же раздаточных окон и питались за общим столом.
Таким образом, к неудовольствию Мин, камбуз оказался отнюдь не тем местом, где можно было вести приватные разговоры.
Мин подозревала, что капитан Юбикви пригласил ее на камбуз именно потому, что не хотел делать из их разговора тайну. Пусть его люди знают: он от них ничего не скрывает. А уж каковы секреты директора спецназа, пусть останется на ее совести.
Позицию Юбикви Мин еще как-то понять могла, но положение, в которое попала по милости Уордена, она просто ненавидела.
Застав Долфа в одиночестве, Мин почувствовала некоторое облегчение, впрочем тут же исчезнувшее. Дверь в столовую, где за столом сидели с десяток членов экипажа, оставалась открытой, позволяя им легко слышать Мин. Хорошо еще, что оттуда они не смогут открыто наблюдать за ней.
Капитан Юбикви сидел за столом с дымящейся кружкой кофе в руках. Стол предназначался для пустых подносов и тарелок, хотя тут же стояли два стула для тех, кому надо было быстро перекусить и бежать на вахту. На одном из них и сидел, сгорбившись, Долф. Заметив Мин, он кивнул на соседний стул.
– Возьмите себе что-нибудь поесть, директор, и садитесь, – пророкотал капитан. – Нам надо поговорить.
Мин давно не ела, но принимать пищу теперь не было настроения.
– Вы хотите говорить со мной здесь? – поинтересовалась она.
– Почему бы и нет? – Юбикви пожал плечами. – Судьба этого корабля зависит не только от меня, но в большей степени от команды. У меня нет от нее секретов.
Мин подошла к Юбикви вплотную. Рука машинально потянулась к рукоятке пистолета.
– Вы знаете, – едва слышно проговорила Мин, – я могу приказать вам говорить со мной в моей каюте и сохранить разговор конфиденциальным. Это в моей власти, Долф.
– Разумеется, – с напускной уверенностью ответил Юбикви. – Но вы не отдадите такой приказ. Вы не ханжа.
Капитан был невыносим, но Мин подавила в себе желание высказать ему это в глаза. Она понимала: поведение капитана – своеобразный способ намекнуть ей на двусмысленность того, что она делает. Нет, Юбикви не заслужил ее гнева. Вот Уорден Диос – совсем другое дело.
Так или иначе, но Мин не ушла. Она налила себе кофе, наполнила тарелку едой, поставила все на стол и села на предложенный Долфом стул.
– Черт бы вас побрал, капитан, – процедила она сквозь зубы, сверля Юбикви глазами. – Перестаньте относиться ко мне как к врагу. Я – Мин Доннер, а не Максим Игенсард и, тем более, не Холт Фэснер. Почему бы вам не сменить пластинку и не объяснить, зачем вы отдали своему помощнику приказ меня разбудить?
Нет, Долф не отвел взгляд. В его глазах сквозило не меньшее возмущение. Впрочем, когда он заговорил, то понизил голос, чтобы высказываемые им обвинения остались только между ним и его собеседницей.
– Возможно, вы и не враг, – отрывисто проговорил он, – но доставляете хлопот не меньше. Вы приказали мне развернуться кормой к кораблям, – один из которых, весьма вероятно, является нарушителем наших границ, а другой, должно быть, участвует в каком-то заговоре, – чтобы отправиться в погоню за нашим разведчиком. Этот корабль следует из запретного пространства, и вы знаете, с какой целью он там был. Кроме того, вы знали, когда он появится, и, полагаю, знаете, куда он направляется. Но вы не сказали мне – почему: почему мы здесь, почему вы здесь, почему здесь этот корабль-разведчик… Вы знаете, куда он следует?
Требовательный тон капитана застал Мин врасплох. Она лишь покачала головой, в ожидании глядя на Юбикви.
– Тогда я вам скажу, – пробасил тот. Казалось, он не бросал обвинение во лжи в лицо Мин только из вежливости. – Массив-5. «Вэлдор Индастриал». Именно туда, откуда по удивительному совпадению мы недавно вернулись.
«Проклятье!» – простонала про себя Мин. Понятно, почему Долф вне себя.
– Возможно, вы забыли, – продолжал Юбикви с нарастающим сарказмом в голосе, – но позвольте вам напомнить, крейсер получил две пробоины. Смещение внутреннего вращения затрудняет расчет курса. Протечка в гидравлических системах дает о себе знать. Кроме того, директор, я потерял четверых человек. – Капитан, очевидно, едва сдерживался, чтобы не ударить кулаком по столу. – Еще больше человек ранено. И все это произошло там, куда направляется этот ваш чертов разведчик. Если ничего не случится, он достигнет системы через двадцать четыре часа, но тогда для расчета безопасного курса приводного сигнала будет недостаточно. А следовать за разведчиком нам все равно придется, если мы действительно хотим защитить его от амнионца… Может быть, с нас достаточно? Или вы хотите, чтобы мы рано или поздно наскочили на астероид?.. Директор Доннер, я требую разъяснений.
– Я вас понимаю. – Мин вздохнула. При сложившихся обстоятельствах она не видела оснований хранить имевшуюся у нее информацию в тайне. – Попробую вам ответить. Однако я должна вас предупредить: ответ может оказаться не полным. Мое подразделение имеет к операции лишь косвенное отношение. Ее планировали Хэши Лебуол и Уорден Диос. Их мало интересовало мое мнение. Поэтому могут быть вещи, о которых я едва ли что знаю… Полагаю, вам известна траектория «Трубы»?
Долф в упор посмотрел на Мин.
– Разумеется.
– Значит, мне не надо рисовать вам карту. Как я уже говорила, Бюро по сбору информации организовало диверсию на Малом Танатосе. Исполнителем являлась «Труба». По легенде, корабль якобы был украден, однако на самом деле мы передали его бывшему уголовнику Энгусу Термопайлу. «Бывшему» потому, что когда Хэши прибрал его к рукам, капитан Термопайл уже не мог принимать собственных решений. Из него сделали напичканного зонными имплантатами киборга со встроенной программой, предусматривавшей его полное подчинение Хэши. Как пирату, похитившему судно, Термопайлу не отказали войти в пространство Малого Танатоса. Однако он прибыл туда, чтобы выполнить наше задание, а именно взорвать планетоид.
Долф хотел что-то спросить, но передумал, давая Мин возможность закончить рассказ.
– Мы знали, – продолжала она, – ситуация на Малом Танатосе не простая. Там находился человек по имени Ник Саккорсо, командир «Мечты капитана» и агент Хэши по совместительству. Он всегда притворялся пиратом, но на самом деле работал на Бюро Так называемую противомутагенную вакцину он получил именно в ведомстве Лебуола.
– Не знал о существовании противомутагенной вакцины, – пробурчал Долф. – Вот уж действительно большой секрет.
– Я еще вернусь к этому. – Мин нахмурилась. – Дайте закончить о Малом Танатосе… Итак, Саккорсо прибыл на планетоид прямо со Станции Всех Свобод. Только не спрашивайте меня, зачем. Не знаю, что у него было на уме, но думаю, именно от него Амнион узнал о вакцине. Кроме того, мы не можем сбрасывать со счетов и тот факт, что Саккорсо знал о разработке нового тахионного двигателя, который позволил бы амнионским кораблям развивать субсветовую скорость. По всей вероятности, перед тем как Малый Танатос взорвался, Термопайлу удалось спасти часть экипажа «Мечты капитана». Если бы во всей этой истории не было подоплеки, можно было бы рассматривать последующие действия Амниона как акт вторжения в ближний космос. Но вы должны понимать, не все так просто… На борту разведчика, кроме самого капитана Термопайла, весьма специфические люди. Сам факт того, что Саккорсо находится рядом с Термопайлом, по меньшей мере, удивляет, если учитывать то обстоятельство, что Хэши никогда бы не смог заполучить Энгуса, если бы Саккорсо не подстроил улики. Но это еще не все… Морн Хайленд – офицер Подразделения специального назначения.
У Долфа от удивления отвисла челюсть, но Мин продолжала, не останавливаясь.
– Термопайл захватил ее в плен с борта уничтоженного им полицейского эсминца «Повелитель звезд». Затем она попала в руки Саккорсо. От кого-то из них она забеременела, и теперь у нее сын, как говорят, подвергнутый амнионцами так называемому «принудительному развитию»… Теперь Амнион требует его возврата, поскольку считает, что в нем ключ к решению проблемы перевоплощения амнионцев в человеческий облик, с чем связан их план по уничтожению людей.
Мин мрачно взглянула на Долфа.
– Ну что, я вас убедила? По-вашему, «Труба» не нуждается в защите? Думаете, Амнион рискнул бы вторгнуться в ближний космос, если бы не представилась возможность сорвать солидный куш?
– Я бы рискнул, – прохрипел Юбикви, – будь я на его месте, и, как оказывается, это не так уж маловероятно.
Мин убрала руку с рукоятки пистолета и взяла кружку с кофе.
– Что вы хотите этим сказать?
– Нет, – медленно ответил Долф, – сначала вы. Закончите свой рассказ. Потом уж моя очередь.
– Ладно. – Мин сосредоточила взгляд на кружке с кофе, словно отгоняя от себя дурные мысли. – Будь по-вашему… Объяснять, почему я здесь, думаю, особой необходимости нет. Просто нужен был человек, который бы принимал решения и следил за их воплощением на практике. Вы здесь потому, что ваш корабль был единственным в наличии… Я не знала о намерении Термопайла направиться к Массиву-5, но я могу предположить, зачем… Он – киборг да к тому же один из самых гнусных пиратов, которых я знаю. На задании его сопровождал человек, который должен был его контролировать и корректировать программу в зависимости от меняющихся обстоятельств. Этим человеком являлся Майлс Тэвернер, впоследствии нас предавший… Хэши догадывался о таком повороте событий. Черт возьми, я сама не доверяла Тэвернеру! Поэтому в программе Термопайла была предусмотрена команда, в случае измены Тэвернера стиравшая коды последнего. Что и произошло. После чего были инициированы другие коды. К сожалению, они бесполезны, пока рядом с Термопайлом не окажется новый «оператор», знающий эти коды. Таким образом, в известной степени, Термопайл пока никому не подконтролен… Но Хэши предвидел и это. Программа, встроенная в Термопайла, предписала ему отправить Лебуолу донесение и включить приводной сигнал. После этого Термопайл должен лишь держаться подальше от Земли и ждать. Он волен отправляться куда угодно, пока мы не решим, насколько он опасен… В этом заключается следующий этап нашей операции. Как только поступит приказ от директора Диоса, мы, приблизившись к «Трубе», должны активизировать новые коды Термопайла.
Капитан Юбикви молчал, нахмурившись.
– Как бы то ни было, – продолжала Мин, – Термопайл сам взял курс на Массив-5. Возможно, он считает, что будет там в безопасности. Но эта система ему неизвестна. Поэтому уместно предположить: на его решение повлияло присутствие на борту Саккорсо и Шейхида. А возможно, и Морн.
– Продолжайте, – пробормотал Долф.
– Вам знакомо имя Вектор Шейхид? – спросила Мин. – Он – генетик и работал на компанию «Интертех» как раз тогда, когда она разрабатывала противомутагенную вакцину. Официально исследования были свернуты из соображений безопасности. На самом деле научные материалы передали в Бюро по сбору информации, где под присмотром Хэши эксперименты и были завершены. Чтобы испытать препарат, – а также, возможно, чтобы подразнить Амнион, – Лебуол прибегал к помощи таких людей, как Саккорсо. Когда проект у «Интертех» отняли, Шейхид примкнул к Нику Саккорсо… Вот почему Термопайл направляется к Массиву-5. У Саккорсо противомутагенная вакцина, а Шейхид посвящен в тонкости ее изготовления. Где еще Термопайл найдет подпольную лабораторию, которая одновременно станет для него и рабочим местом, и надежным убежищем?
Между тем и посыльному катеру с борта «Карателя» требуется определенное количество часов, чтобы долететь до Департамента полиции. Да и Уорден Диос не ответит сразу, он просто не сможет: необходимо дождаться, когда откроется «окно», и только несколько часов спустя после этого обратный катер доставит ответ. Поэтому лучше отдохнуть сейчас.
Когда «Каратель» наберет скорость, с которой движется «Труба», маршевые двигатели крейсеру понадобятся только для корректировки курса. Держаться вблизи корабля-разведчика, не обгоняя его, – уже дело рулевого «Карателя». До тех пор пока «Труба» не ускорится, «Каратель» может использовать только тахионный двигатель.
Впрочем, в силу своих индивидуальных особенностей, Мин просыпалась каждый раз, когда корабль менял курс, и его корпус начинал вибрировать. Тем не менее она все-таки смогла проспать больше четырех часов без перерыва.
– Директор Доннер, – в очередной раз донесся голос по внутренней связи. – Вызывает мостик.
На этот раз Мин встала легко. Степень ее усталости не шла ни в какое сравнение с усталостью членов экипажа «Карателя», которым требовался гораздо более длительный отдых, чем ей.
Когда Мин вставала с койки, чтобы подойти к переговорному устройству, она обнаружила, что боль в теле почти прошла, а окружающие звуки уже не режут слух. Впрочем, негодование все еще клокотало в ней.
Уорден лишь в последнюю минуту сказал ей, что Морн Хайленд, возможно, жива. Месяцем ранее он уверял, будто Морн обречена на смерть. Чему теперь верить? Как может быть Мин уверена, что спасение Морн не станет прелюдией к еще одному предательству? Отлично, Морн жива, но о чем, черт возьми, думает Уорден?
– Слушаю, – вышла на связь Мин. – Капитан Юбикви?
– Директор Доннер, – ответил тот же голос, который разбудил Мин. – Докладывает командир четвертой вахты Харджин Стоувал. – В отличие от других офицеров корабля он говорил спокойно, без видимой усталости. – Капитан Юбикви хочет с вами говорить. Он на камбузе.
– Хорошо, – ответила Мин, – Иду… Но где мы находимся? – поинтересовалась она. – Что вообще происходит?
– Извините, мэм, – твердо ответил Стоувал. – Вам стоит поговорить с капитаном Юбикви.
Мин в сердцах выключила переговорное устройство и секунду стояла, уставившись на него.
Долф, в чем дело? Чего ты боишься? Почему не разрешаешь своим людям говорить со мной?
Впрочем, Мин знала, почему. Его корабль поврежден, а люди смертельно устали. Он преследует полицейский корабль-разведчик, а на хвосте у него самого по крайней мере один амнионский корабль. А Мин так и не сказала ему, что поставлено на карту. Долф Юбикви не из тех людей, которые позволяют обращаться с собой подобным образом.
Ради Юбикви, ради самой себя, прежде чем покинуть каюту и направиться на поиски камбуза, Мин постаралась обрести уверенность.
Когда Мин Доннер стала руководителем Подразделения специального назначения, одним из предложенных ею нововведений во флоте стало устранение различий в условиях жизни и быта на корабле офицеров и рядовых служащих. Предложенная Мин система иерархии держалась на связке командир – подчиненный, основанной на уважении и долге, а не на привилегиях или обособленности. Все члены экипажа «Карателя», включая капитана, получали пищу у одних и тех же раздаточных окон и питались за общим столом.
Таким образом, к неудовольствию Мин, камбуз оказался отнюдь не тем местом, где можно было вести приватные разговоры.
Мин подозревала, что капитан Юбикви пригласил ее на камбуз именно потому, что не хотел делать из их разговора тайну. Пусть его люди знают: он от них ничего не скрывает. А уж каковы секреты директора спецназа, пусть останется на ее совести.
Позицию Юбикви Мин еще как-то понять могла, но положение, в которое попала по милости Уордена, она просто ненавидела.
Застав Долфа в одиночестве, Мин почувствовала некоторое облегчение, впрочем тут же исчезнувшее. Дверь в столовую, где за столом сидели с десяток членов экипажа, оставалась открытой, позволяя им легко слышать Мин. Хорошо еще, что оттуда они не смогут открыто наблюдать за ней.
Капитан Юбикви сидел за столом с дымящейся кружкой кофе в руках. Стол предназначался для пустых подносов и тарелок, хотя тут же стояли два стула для тех, кому надо было быстро перекусить и бежать на вахту. На одном из них и сидел, сгорбившись, Долф. Заметив Мин, он кивнул на соседний стул.
– Возьмите себе что-нибудь поесть, директор, и садитесь, – пророкотал капитан. – Нам надо поговорить.
Мин давно не ела, но принимать пищу теперь не было настроения.
– Вы хотите говорить со мной здесь? – поинтересовалась она.
– Почему бы и нет? – Юбикви пожал плечами. – Судьба этого корабля зависит не только от меня, но в большей степени от команды. У меня нет от нее секретов.
Мин подошла к Юбикви вплотную. Рука машинально потянулась к рукоятке пистолета.
– Вы знаете, – едва слышно проговорила Мин, – я могу приказать вам говорить со мной в моей каюте и сохранить разговор конфиденциальным. Это в моей власти, Долф.
– Разумеется, – с напускной уверенностью ответил Юбикви. – Но вы не отдадите такой приказ. Вы не ханжа.
Капитан был невыносим, но Мин подавила в себе желание высказать ему это в глаза. Она понимала: поведение капитана – своеобразный способ намекнуть ей на двусмысленность того, что она делает. Нет, Юбикви не заслужил ее гнева. Вот Уорден Диос – совсем другое дело.
Так или иначе, но Мин не ушла. Она налила себе кофе, наполнила тарелку едой, поставила все на стол и села на предложенный Долфом стул.
– Черт бы вас побрал, капитан, – процедила она сквозь зубы, сверля Юбикви глазами. – Перестаньте относиться ко мне как к врагу. Я – Мин Доннер, а не Максим Игенсард и, тем более, не Холт Фэснер. Почему бы вам не сменить пластинку и не объяснить, зачем вы отдали своему помощнику приказ меня разбудить?
Нет, Долф не отвел взгляд. В его глазах сквозило не меньшее возмущение. Впрочем, когда он заговорил, то понизил голос, чтобы высказываемые им обвинения остались только между ним и его собеседницей.
– Возможно, вы и не враг, – отрывисто проговорил он, – но доставляете хлопот не меньше. Вы приказали мне развернуться кормой к кораблям, – один из которых, весьма вероятно, является нарушителем наших границ, а другой, должно быть, участвует в каком-то заговоре, – чтобы отправиться в погоню за нашим разведчиком. Этот корабль следует из запретного пространства, и вы знаете, с какой целью он там был. Кроме того, вы знали, когда он появится, и, полагаю, знаете, куда он направляется. Но вы не сказали мне – почему: почему мы здесь, почему вы здесь, почему здесь этот корабль-разведчик… Вы знаете, куда он следует?
Требовательный тон капитана застал Мин врасплох. Она лишь покачала головой, в ожидании глядя на Юбикви.
– Тогда я вам скажу, – пробасил тот. Казалось, он не бросал обвинение во лжи в лицо Мин только из вежливости. – Массив-5. «Вэлдор Индастриал». Именно туда, откуда по удивительному совпадению мы недавно вернулись.
«Проклятье!» – простонала про себя Мин. Понятно, почему Долф вне себя.
– Возможно, вы забыли, – продолжал Юбикви с нарастающим сарказмом в голосе, – но позвольте вам напомнить, крейсер получил две пробоины. Смещение внутреннего вращения затрудняет расчет курса. Протечка в гидравлических системах дает о себе знать. Кроме того, директор, я потерял четверых человек. – Капитан, очевидно, едва сдерживался, чтобы не ударить кулаком по столу. – Еще больше человек ранено. И все это произошло там, куда направляется этот ваш чертов разведчик. Если ничего не случится, он достигнет системы через двадцать четыре часа, но тогда для расчета безопасного курса приводного сигнала будет недостаточно. А следовать за разведчиком нам все равно придется, если мы действительно хотим защитить его от амнионца… Может быть, с нас достаточно? Или вы хотите, чтобы мы рано или поздно наскочили на астероид?.. Директор Доннер, я требую разъяснений.
– Я вас понимаю. – Мин вздохнула. При сложившихся обстоятельствах она не видела оснований хранить имевшуюся у нее информацию в тайне. – Попробую вам ответить. Однако я должна вас предупредить: ответ может оказаться не полным. Мое подразделение имеет к операции лишь косвенное отношение. Ее планировали Хэши Лебуол и Уорден Диос. Их мало интересовало мое мнение. Поэтому могут быть вещи, о которых я едва ли что знаю… Полагаю, вам известна траектория «Трубы»?
Долф в упор посмотрел на Мин.
– Разумеется.
– Значит, мне не надо рисовать вам карту. Как я уже говорила, Бюро по сбору информации организовало диверсию на Малом Танатосе. Исполнителем являлась «Труба». По легенде, корабль якобы был украден, однако на самом деле мы передали его бывшему уголовнику Энгусу Термопайлу. «Бывшему» потому, что когда Хэши прибрал его к рукам, капитан Термопайл уже не мог принимать собственных решений. Из него сделали напичканного зонными имплантатами киборга со встроенной программой, предусматривавшей его полное подчинение Хэши. Как пирату, похитившему судно, Термопайлу не отказали войти в пространство Малого Танатоса. Однако он прибыл туда, чтобы выполнить наше задание, а именно взорвать планетоид.
Долф хотел что-то спросить, но передумал, давая Мин возможность закончить рассказ.
– Мы знали, – продолжала она, – ситуация на Малом Танатосе не простая. Там находился человек по имени Ник Саккорсо, командир «Мечты капитана» и агент Хэши по совместительству. Он всегда притворялся пиратом, но на самом деле работал на Бюро Так называемую противомутагенную вакцину он получил именно в ведомстве Лебуола.
– Не знал о существовании противомутагенной вакцины, – пробурчал Долф. – Вот уж действительно большой секрет.
– Я еще вернусь к этому. – Мин нахмурилась. – Дайте закончить о Малом Танатосе… Итак, Саккорсо прибыл на планетоид прямо со Станции Всех Свобод. Только не спрашивайте меня, зачем. Не знаю, что у него было на уме, но думаю, именно от него Амнион узнал о вакцине. Кроме того, мы не можем сбрасывать со счетов и тот факт, что Саккорсо знал о разработке нового тахионного двигателя, который позволил бы амнионским кораблям развивать субсветовую скорость. По всей вероятности, перед тем как Малый Танатос взорвался, Термопайлу удалось спасти часть экипажа «Мечты капитана». Если бы во всей этой истории не было подоплеки, можно было бы рассматривать последующие действия Амниона как акт вторжения в ближний космос. Но вы должны понимать, не все так просто… На борту разведчика, кроме самого капитана Термопайла, весьма специфические люди. Сам факт того, что Саккорсо находится рядом с Термопайлом, по меньшей мере, удивляет, если учитывать то обстоятельство, что Хэши никогда бы не смог заполучить Энгуса, если бы Саккорсо не подстроил улики. Но это еще не все… Морн Хайленд – офицер Подразделения специального назначения.
У Долфа от удивления отвисла челюсть, но Мин продолжала, не останавливаясь.
– Термопайл захватил ее в плен с борта уничтоженного им полицейского эсминца «Повелитель звезд». Затем она попала в руки Саккорсо. От кого-то из них она забеременела, и теперь у нее сын, как говорят, подвергнутый амнионцами так называемому «принудительному развитию»… Теперь Амнион требует его возврата, поскольку считает, что в нем ключ к решению проблемы перевоплощения амнионцев в человеческий облик, с чем связан их план по уничтожению людей.
Мин мрачно взглянула на Долфа.
– Ну что, я вас убедила? По-вашему, «Труба» не нуждается в защите? Думаете, Амнион рискнул бы вторгнуться в ближний космос, если бы не представилась возможность сорвать солидный куш?
– Я бы рискнул, – прохрипел Юбикви, – будь я на его месте, и, как оказывается, это не так уж маловероятно.
Мин убрала руку с рукоятки пистолета и взяла кружку с кофе.
– Что вы хотите этим сказать?
– Нет, – медленно ответил Долф, – сначала вы. Закончите свой рассказ. Потом уж моя очередь.
– Ладно. – Мин сосредоточила взгляд на кружке с кофе, словно отгоняя от себя дурные мысли. – Будь по-вашему… Объяснять, почему я здесь, думаю, особой необходимости нет. Просто нужен был человек, который бы принимал решения и следил за их воплощением на практике. Вы здесь потому, что ваш корабль был единственным в наличии… Я не знала о намерении Термопайла направиться к Массиву-5, но я могу предположить, зачем… Он – киборг да к тому же один из самых гнусных пиратов, которых я знаю. На задании его сопровождал человек, который должен был его контролировать и корректировать программу в зависимости от меняющихся обстоятельств. Этим человеком являлся Майлс Тэвернер, впоследствии нас предавший… Хэши догадывался о таком повороте событий. Черт возьми, я сама не доверяла Тэвернеру! Поэтому в программе Термопайла была предусмотрена команда, в случае измены Тэвернера стиравшая коды последнего. Что и произошло. После чего были инициированы другие коды. К сожалению, они бесполезны, пока рядом с Термопайлом не окажется новый «оператор», знающий эти коды. Таким образом, в известной степени, Термопайл пока никому не подконтролен… Но Хэши предвидел и это. Программа, встроенная в Термопайла, предписала ему отправить Лебуолу донесение и включить приводной сигнал. После этого Термопайл должен лишь держаться подальше от Земли и ждать. Он волен отправляться куда угодно, пока мы не решим, насколько он опасен… В этом заключается следующий этап нашей операции. Как только поступит приказ от директора Диоса, мы, приблизившись к «Трубе», должны активизировать новые коды Термопайла.
Капитан Юбикви молчал, нахмурившись.
– Как бы то ни было, – продолжала Мин, – Термопайл сам взял курс на Массив-5. Возможно, он считает, что будет там в безопасности. Но эта система ему неизвестна. Поэтому уместно предположить: на его решение повлияло присутствие на борту Саккорсо и Шейхида. А возможно, и Морн.
– Продолжайте, – пробормотал Долф.
– Вам знакомо имя Вектор Шейхид? – спросила Мин. – Он – генетик и работал на компанию «Интертех» как раз тогда, когда она разрабатывала противомутагенную вакцину. Официально исследования были свернуты из соображений безопасности. На самом деле научные материалы передали в Бюро по сбору информации, где под присмотром Хэши эксперименты и были завершены. Чтобы испытать препарат, – а также, возможно, чтобы подразнить Амнион, – Лебуол прибегал к помощи таких людей, как Саккорсо. Когда проект у «Интертех» отняли, Шейхид примкнул к Нику Саккорсо… Вот почему Термопайл направляется к Массиву-5. У Саккорсо противомутагенная вакцина, а Шейхид посвящен в тонкости ее изготовления. Где еще Термопайл найдет подпольную лабораторию, которая одновременно станет для него и рабочим местом, и надежным убежищем?