Дональдсон Стивен. Хаос и порядок. Прыжок в безумие

   – Зачем? – удивленно спросил Сиро.
   – Бекман считает, – ответила Мика, – что будущее человечества лежит внутри сингулярностей. Должно же куда-то деваться поглощенное черными дырами. Но люди не могут в них проникнуть, поскольку не выдерживают высокого давления. И вот, – Мика сардонически хмыкнула, – Бекман, очевидно, решил изменить положение дел.
   – К его сожалению, – вмешалась Морн, словно лишний раз пытаясь предупредить Энгуса, – подобного рода исследования незаконны, точно так же, как и несанкционированное использование зонных имплантатов.
   Дэйвис в знак согласия кивнул. Ник, паря по мостику, саркастически расхохотался.
   – Говорят, – продолжала Мика, грозно взглянув на Ника, – Бекман получил дотацию от Холта Фэснера, благодаря чему и появилась его лаборатория. Но он солгал относительно цели и местоположения будущих исследований. С тех пор Бекман обосновался в центре этого роя астероидов. Впрочем, он рад видеть всех, кто приезжает поработать вместе с ним.
   – Звучит обнадеживающе, – пробормотал Вектор, не поднимая головы. – У него есть все, что мне нужно.
   – Подумайте, куда вы стремитесь попасть! – воскликнул Сиб Макерн, словно его вот-вот вырвет. – Туда, где процветают методы альтернативной хирурги и делают киборгов?! – Страх исказил его лицо. – Чем же это место отличается от Амниона?
   – Амнион не оставляет выбора, – резко ответила Мика, проведя рукой по голове, словно ощутив, как зонный имплантат мог бы быть использован против нее.
   – Не беспокойся, – сказал Вектор, обращаясь к Сибу. – Генетика – моя стихия. – На его лице появилась улыбка. – Кроме того, я всегда хотел спасти человечество. И мне наплевать, в каком месте я это сделаю.
   – «Спасти человечество», – Ник деланно ухмыльнулся. – Мне это нравится. Даже если ты и получишь в распоряжение лабораторию, тебе не спасти и самой последней твари. От тебя толк только тогда, – тут ухмылка Ника превратилась в оскал, – когда ты трусишь.
   – Ты заткнешь его или нет? – в ярости воскликнула Мика, резко повернувшись к Энгусу. – Может быть, это сделать мне?
   Энгус лишь молча сверкнул глазами. Он не мог противостоять программе, которая, казалось, вязала его по рукам и ногам.
   – Пусть говорит, Мика, – тихо сказал Вектор. – Ник просто притворяется, что все еще жив, глумясь над тем, что ему уже никогда не будет доступно.
   – К черту! – рявкнула Мика. – Я отдала ему слишком много лет. Пусть заткнется.
   Энгус ненавидел всех. Больше, чем кому-либо, ему хотелось выйти из себя, получить некий толчок, который бы освободил его из психологического заточения. Он бы с радостью убил Ника голыми руками, изнасиловал Морн прямо на месте или разбил бы себе голову только для того, чтобы доказать, что он способен на это. Но все это было невозможно. Он не мог даже объяснить, как Морн и Вектор убедили его лететь к Массиву-5.
   – Тогда убирайся с мостика, – приказал Энгус Мике. – Тебя предали. Нас всех предали. Ты думаешь, мне нравится, когда несут всякий вздор? Уходи и не возвращайся, пока мы не войдем в систему.
   Ник подплыл к переборке и остановился, уцепившись за поручень. Его ухмылка была настолько омерзительной, что Энгус в глубине души взвыл.
   – Надо что-то с ним делать, – сказал Сиб, кивая в сторону Ника. На этот раз его тон был на удивление решителен. – Если мы его хотя бы не запрем, он всех нас сведет с ума.
   – Энгус, – вторил ему Дэйвис, – Сиб прав. Дело не в Мике, а в Саккорсо.
   Энгус не ответил. У него самого сердце разрывалось, но программа запрещала ему запирать агента полиции.
   Мика сосредоточенно посмотрела на Энгуса. Убедившись, что он больше не заговорит, она прикусила губу и пожала плечами.
   – Мне все равно надо отдохнуть, – сказала она, обращаясь к Морн. – Ведь позже Энгусу понадобится моя помощь, если, конечно, он не решит заменить меня Ником. Тогда мне здесь делать нечего.
   С этими словами Мика отстегнула ремень безопасности, оттолкнулась от кресла и поплыла к трапу, через секунду исчезнув из виду.
   – Проклятье! – Дэйвис в сердцах ударил кулаком по командному пульту, удерживая себя другой рукой за его край. – Я думал, мы можем тебе доверять, Энгус. Я думал, ты изменился.
   – Он изменился, – уверенно проговорила Морн. – Он ненавидит Ника.
   С видимым усилием Морн заставила себя приблизиться к Энгусу. Оказавшись напротив него, она подняла глаза, – глубоко ввалившиеся и окруженные черными разводами, – однако в них отражалось нечто непреодолимое, словно Морн могла выдержать любые испытания.
   – Энгус, что-то не так. Мы должны знать, что случилось. Я должна знать.
   «И я имею право спрашивать», – хотела добавить она.
   – Тем хуже, – ответил Энгус, словно насмехаясь над ней. – Отправляйся к себе в каюту. Мы войдем в гиперпространство через пять минут.
   – Но ты ведь сказал… – Морн словно оцепенела.
   – Я передумал.
   Если бы не зонные имплантаты, Энгус никогда бы не выиграл у Морн дуэль глаз и только расплакался бы, как ребенок. Но его имплантаты были более хитроумными, и, кроме того, они были включены. Энгус устремил на Морн тяжелый взгляд, пока она не опустила глаза и не отвернулась.
   – Пойдем, – пробормотала она Дэйвису. – Это его корабль. Он здесь хозяин.
   Дэйвис находился в отчаянии, казалось сдерживая себя из последних сил. Сжав зубы и напрягшись, он последовал за Морн к трапу. Энгус даже не посмотрел им вслед. Не отреагировал он и на тревожный взгляд Сиба, и на юношеское возмущение Сиро. Оставил без внимания и вопросительное выражение Вектора. Не взглянул и на Ника. Энгус никому не хотел давать повода приблизиться. Если бы кто-то все-таки приблизился, то заметил бы электронную отметку на экране его монитора.
   Корабль… Расстояние приличное: задержка почти восемь минут. Но судно вышло из гиперпространства прямо позади «Трубы», словно следуя с ней одним курсом. Погоня.
   Никто не двигался. Один Ник отпустил поручень и приблизился к Энгусу, в последний момент остановившись у края командного пульта управления и злобно посмотрев в лицо своему врагу.
   – Знаешь, в чем твоя проблема? – небрежно поинтересовался он. – Ты сам себя ненавидишь. Тебе не нужны друзья. Да и союзники, впрочем, тоже. Ты знаешь, что недостоин их… Ты хорошо отделал эту суку. Ее выродок прекрасно помнит, как все было. Тем не менее оба хотят перейти на твою сторону. Что касается Мики, то она ревнует и пойдет в союзники даже к змее, если этот союз окажется против меня… Они все хотят тебе помочь.
   Энгус смотрел Нику прямо в глаза, боковым зрением изучая показания на дисплее. Корабль явно шел тем же курсом, что и «Труба», да и двигался быстрее – примерно со скоростью девяносто тысяч километров в секунду. Ситуация не требовала принятия немедленного решения, и тем не менее сердце Энгуса сжалось.
   Что это за корабль?
   – Но тебе не получить их помощи, – продолжал Ник. – Ты слишком себя ненавидишь. Ты на дух не выносишь тех, кто не обращается с тобой как с последним сукиным сыном во всей вселенной.
   Опасность. Преследователь на хвосте. Значит, есть по крайней мере один враг, который знает тебя слишком хорошо.
   Тем временем приблизился Сиб и остановился, ухватившись за подлокотник кресла Энгуса.
   – Морн, Дэйвис и Мика – не такие, какими ты их описываешь, Ник, – сказал он, угрожающе взмахнув пистолетом перед лицом Саккорсо. Несмотря на страх, он держал оружие уверенно, – И они не одиноки. Я тоже тебя ненавижу.
   Чувства Макерна были обнажены до предела. Казалось, он признавался в верности Энгусу.
   – Я тоже, – добавил Сиро дрожащим голосом. – Ты обидел Мику, и я тебе этого не прощу.
   Как и Сиб, юнга больше обращался к Энгусу, чем к Нику.
   Вновь поступившие данные сообщили о том, что «Трубу» преследует военный корабль. Полицейский крейсер? Амнионец, рискнувший нарушить пространство ближнего космоса? Сдерживая клокотавшую внутри ярость, Энгус просто ждал, когда его мучитель удалится.
   Ник не двинулся, пока Сиб не опустил пистолет и не отступил назад. Только после этого Саккорсо отплыл от командного пульта и направился к трапу. Энгус напрягся, казалось стараясь скрыть облегчение.
   – Советую побыстрее нырнуть, – вдруг, обернувшись, сказал Ник. – Неприятно, если нам сядут на хвост… Я буду у себя в каюте.
   Покосившись на Сиба, Ник покинул мостик. Энгус выругался про себя. Значит, Ник все-таки заметил электронную отметку. Плохо. Помрачнев, Энгус решительно ввел команды в локационную и рулевую системы, задал режим тахионному генератору и привел масс-пушки в боевую готовность.
   – Входим в гиперпространство через тридцать секунд, – скомандовал он.
   Вектору, Сибу и Сиро как раз хватит времени, чтобы оказаться в относительной безопасности у себя в каютах. Энгусу хотелось сократить время, уйти в гиперпространство немедленно. Если его настигнет полицейский корабль, тогда – конец. Копы активизируют коды, и прощай свобода. Но программа не позволяла Энгусу хитрить. Он должен был дать поверившим ему людям положенные тридцать секунд, прежде чем отправить «Трубу» в гиперпространство.

Морн

   Морн очнулась от глубокого сна с ощущением, будто кто-то щелкнул внутри нее выключателем. В первое мгновение ей показалась, что она находится во власти проникающей до самого сердца сладкой и убаюкивающей дремоты. В следующую секунду она уже открыла глаза, но все ее члены ныли от боли, словно никакого сна не было.
   Подобное явление было Морн знакомо. Оно всегда сопровождает выход из искусственного сна. Но Морн мало успокаивало знакомство с этим явлением. Она стала совершенно зависимой от своего имплантата, и даже бессознательное состояние казалось ей предпочтительнее полного ограничений и физических страданий бодрствования.
   У противоположной стенки маленькой каюты на краю койки сидел Дэйвис, сосредоточив на Морн пристальный, направленный исподлобья, взгляд. Точно так же своими желтыми злобными глазками смотрел Энгус, когда насиловал и унижал Морн.
   В руке Дэйвис держал пульт управления зонным имплантатом.
   Как Энгус. И как Ник. Он тоже в свое время получил контроль над имплантатом Морн. Как и первые двое, Дэйвис был самцом…
   На краткое мгновение этот взгляд наполнил Морн отвращением и страхом. Она снова попала в руки человека, который хочет ее унизить… Однако Дэйвис, хотя и был самцом, отличался от Энгуса и Ника. Его рука повисла, пальцы не касались кнопок. Да, он ее сын. Ее сознание перекликается с его сознанием. В его взгляде нет злобы. Лишь озабоченность, недоверие к Нику, сомнения относительно Энгуса… Дэйвис развивался в ее утробе как раз в то время, когда ее переполняли потоки искусственной энергии. Он легко выдерживал такие метаболические процессы, которые бы другой ребенок не перенес. Однако Дэйвис выглядел так, словно не сомкнул глаз с тех пор, как покинул «Купюру». Может быть, ему просто не заснуть? С другой стороны, сколько он может выдержать без сна?
   – Ты в порядке? – спросил Дэйвис, заметив, что Морн открыла глаза. Слова вырывались из него с тяжелым хрипом, будто горло сдавило петлей.
   Морн кивнула. Борясь со слабостью, она отстегнула удерживавшие ее в койке ремни, свесила ноги и села, держась за страховочный фал. Сильно закружилась голова. Казалось, «Труба», брошенная на произвол судьбы, совершает беспорядочные кувырки. Однако через какое-то мгновение головокружение исчезло, и Морн, наконец, обрела ориентацию в пространстве.
   – Где мы? – пробормотала она.
   – Энгус говорит, мы в одном переходе от Масси-ва-5. – Хмурясь, Дэйвис сильно напоминал своего отца. – Как только мы окажемся в системе, необходимо быть готовым к экстренному маневрированию. Поэтому он дает нам возможность размяться сейчас. Вход в гиперпространство через семьдесят минут. По крайней мере, он так говорит. – Губы Дэйвиса скривились. – Если, конечно, он снова не передумает.
   Морн вздохнула: агрессивность досталась Дэйвису от отца. Она пугала Морн больше, чем ей этого хотелось.
   – Он не передумает, если мы не дадим ему повода, – ответила Морн. – Не нужно появляться на мостике. Может быть, тогда твой отец успокоится.
   Дэйвис презрительно фыркнул. По-видимому, перспектива ни во что не вмешиваться ему не нравилась. Дэйвис нервно задвигал желваками.
   – Что с ним происходит? – вдруг воскликнул Дэйвис– Что изменилось? Пока мы не покинули запретное пространство, он таким не был. Я даже подумал, не перешел ли он на нашу сторону. Но сейчас он ведет себя так, словно обижен на весь свет.
   Морн медленно кивнула, как будто разделяя озабоченность Дэйвиса. Как помочь сыну? Она ничего не знает ни о последствиях принудительного развития и пересадки сознания, ни о течении беременности и рождении плода под действием зонного имплантата. Кроме того, Морн сама едва обходится без искусственной поддержки. Энгус отнюдь не тот предмет, который хочется изучать. Она по-прежнему в его власти, хотя он уже не владеет пультом управления ее имплантатом. Все, что она делает или говорит, все, что она собой представляет, носит налет его жестокого с ней обращения. Даже несмотря на то, что Дэйвис его сын.
   Морн пожала плечами.
   – Ты знаешь о нем столько же, сколько и я.
   – Я знаю больше, – резко парировал Дэйвис. – Я провел с ним некоторое время, прежде чем мы покинули Амнион. Ему на меня наплевать, наплевать на собственного сына. – При этих словах Морн покачала головой, но Дэйвис продолжал, не останавливаясь. – Он спас меня только потому, что Ник обманом внушил ему, будто он сможет обменять меня на тебя… Как раз на тебя ему не наплевать. – Дэйвис сверкнул глазами, словно обвиняя мать в том, что отец не ценит его. – Он испытывает к тебе влечение, но дело не только в этом. Он хочет тебе угодить. Вот почему я думал, что он на нашей стороне. Он стремится делать то, чего ты хочешь от него. По крайней мере, так было. Теперь же я не могу сказать, что происходит.
   Сердце Морн заныло.
   «О, Дэйвис, мой бедный мальчик. Ты не заслужил такого отношения».
   Дэйвис уже взрослый. Его физическому телу шестнадцать. А сознание одновременно и старше, и моложе ее собственного: оно впитало материнские страдания, но не обрело самостоятельного опыта. Впрочем, это для него не утешение.
   – Поэтому ты такой беспокойный, – осторожно проговорила Морн.
   На секунду Дэйвис забыл, что должен держаться за койку. Вспышка эмоций сорвала его с места и подбросила к потолку. С трудом Дэйвис вернулся на место и вновь уцепился за койку!
   – Морн, я одинок. Я чувствую одиночество вот здесь. – Дэйвис ударил себя в лоб тыльной стороной ладони. – Все мои воспоминания говорят мне, что я – это ты. Я знаю, это не так, но память свидетельствует об обратном. Мне нужен… Даже не знаю, как сказать. – Казалось, Дэйвис был в отчаянии. – Мне нужен отец. Некая пристань. Образ, который бы помог мне обрести себя… Энгус может стать для меня таким образом. Я знаю, он убийца и насильник, но, по крайней мере, я выгляжу так же, как он. Он – единственный сильный образ, способный мне помочь. Но каждый раз, когда я пытаюсь на этом образе сконцентрироваться, Энгус делает такое, отчего хочется выстрелить в него из масс-пушки. Будто он насилует меня изнутри…
   Дэйвис замолчал, словно поперхнулся. Следы душевной муки исчезли с его лица. Теперь он выглядел растерянным.
   Морн захотелось расплакаться. Мысль о том, что ее сын отчаянно нуждается в Энгусе, непереносима. Но как можно протестовать? Какое право имеет на это Морн? Проблема заключается в ней, и ответственность лежит только на ней.
   Но Морн несет ответственность и за Энгуса. Вместо того чтобы заманить его в ловушку, приготовленную Ником, она взяла у Энгуса пульт управления своим имплантатом и оставила ему жизнь. Во имя собственных стремлений она избавила его от смертного приговора, который бы неминуемо последовал за обвинением в несанкционированном использовании зонного имплантата. У Морн нет выбора. Она должна нести свою ношу. Дэйвис ждет от нее совета.
   – Попробуй тогда думать о моем отце. – Одно упоминание о Дэйвисе Хайленде, которого Морн любила и которого сама погубила, разрывало ее на части. – Ты носишь его имя и помнишь его так же хорошо, как и я… Если разговор идет о коррупции в полиции, то, в первую очередь, надо иметь в виду Бюро по сбору информации и Администрацию. Хэши Лебуола и Уордена Диоса. Но только не Мин Доннер! Репутация Подразделения специального назначения чиста. Даже если Мин Доннер и под стать им, мой отец был другим. Энгус мне рассказывал… – Морн запнулась. К горлу подкатил тугой комок. – На поверженном «Повелителе звезд», – справившись с собой, продолжала Морн, – еще оставалось в живых несколько человек. Среди них был и мой отец. По словам Энгуса, его ослепил взрыв. Но даже ослепнув, он не перестал драться за корабль, не перестал быть полицейским… Когда на потерявшем управление эсминце появился Энгус, отец пытался его арестовать, пытался держать ситуацию в руках, даже будучи слепым. – К горлу снова подкатил комок. Воспоминания долго не отпускали Морн. Затем она добавила: – Это единственное, что я могу предложить. Мой отец – все, что у меня есть. И еще мать, Брайони Хайленд, которая любила, верила и сражалась всем сердцем, а затем погибла, защищая свой корабль и команду, под огнем сверхсветовой протонной пушки «Потрошителя». Больше нет ничего.
   Но отца и матери достаточно – для Морн, если не для ее сына.
   – Идем, – тихо сказала Морн, пытаясь взять себя в руки. – Поищем что-нибудь поесть.
   В первую секунду Дэйвис не отреагировал, устремив на мать напряженный и в то же время опустошенный взгляд. И все же Морн была уверена: Дэйвис не сможет ей возразить. Где-то в глубине его сознания жила уверенность, будто он – это она, и что командир «Повелителя звезд» – его отец.
   Дэйвис медленно вздохнул и отвел взгляд. С ненавистью посмотрел на пульт управления имплантатом. Он бы никогда не родился, если бы Морн не использовала имплантат, чтобы одержать победу над Ником, и она бы не забеременела, если бы Энгус не вживил электрод ей в голову.
   Разжав пальцы, Дэйвис запустил пультом в сторону Морн. Поймав пульт и, не сводя глаз с Дэйвиса, она сунула прибор в карман комбинезона.
   – Ты права, – отрешенно пробормотал Дэйвис. – Нам нужно поесть.
   Покинув койку, Дэйвис проплыл к двери и отпер ее. Ухватившись за поручень, Дэйвис обернулся и пристально посмотрел на Морн.
   – Я тебя не виню, – тихо сказал он. – Я слишком все хорошо помню. И то, что с тобой случилось, тоже. Помню твое падение. Помню, почему ты так, а не иначе… – Дэйвис предпринял неудачную попытку рассмеяться. – Я бы сделал то же самое.
   С этими словами Дэйвис выплыл в коридор. Следуя за сыном, Морн старалась подавить желание расплакаться. Сочувствие Дэйвиса она восприняла как прощение того, что ни в коей мере не заслуживало прощения.
 
   Как и на борту «Мечты капитана», камбуз на «Трубе» представлял собой нишу в одной из стен центрального прохода. Однако раздаточные автоматы в нем были приспособлены для использования в условиях невесомости. Кофе, суп и другие жидкости закачивались в специальные фляжки, а твердая пища предлагалась в форме брикетов. Табуретки крепились болтами к палубе вдоль одного узкого стола и были снабжены зажимами для фиксации ремней безопасности.
   Несколько часов назад, во время довольно долгого перерыва, устроенного Энгусом между гиперпространственными переходами, Дэйвис обнаружил рундук с поясами безопасности и позаимствовал парочку для себя и Морн. Теперь, взяв еду, они пристегнулись к табуреткам и таким образом не отлетали от стола из-за случайного взмаха рукой.
   Их молчаливую трапезу нарушил появившийся на камбузе Сиб Макерн. Заметив Морн и Дэйвиса, он спросил разрешения к ним присоединиться. Морн и Дэйвис не возражали. Взяв еду, Макерн с хмурым видом занял место напротив них.
   Морн наблюдала за Сибом краем глаза сквозь ниспадающие на глаза волосы. Еще на борту «Мечты капитана», когда решалась судьба Дэйвиса, он помог ей выбраться из заточения. Тогда Макерн рисковал жизнью: узнай Ник правду, он бы его не пощадил. Однако бывший оператор системы внешнего обеспечения не выглядел храбрецом. Наоборот, казалось, он склонен впадать в отчаяние. Да и его лицо имело смиренное выражение. Тонкие усики легко могли оказаться въевшейся грязью над верхней губой. А решимость охранять Ника, видимо, отнимала у него последние силы.
   И, все же, почему он помог Морн? С одной стороны, его поведение можно объяснить неприязнью к Нику. С другой стороны, к тому моменту Сиб уже некоторое время прослужил на борту «Мечты капитана» и, по-видимому, успел попасть под чары пресловутой «непогрешимости» Саккорсо. Почему же Сиб ему изменил? Тогда, в каюте, Сиб сказал Морн: «С тех пор как я на корабле, я делаю такое, отчего меня воротит. По ночам меня преследуют кошмары. Но теперь он занялся продажей людей Амниону. Я видел их, Морн. Эти мутагены – зло».
   Так что же он видел?
   – А где все остальные? – как бы невзначай поинтересовалась Морн в надежде разговорить Сиба.
   Макерн, казалось, только этого и ждал, так ему хотелось поделиться своими мрачными предчувствиями.
   – Ник у себя в каюте, – ответил он. – Наверное, спит или сидит, уставившись в стенку и ухмыляясь. – Сиба передернуло. – Если он вздумает покинуть каюту, то обязательно пройдет через камбуз. Вот я и решил пока перекусить.
   Сиб замолчал, словно его занимал только вопрос о Нике, но когда Морн и Дэйвис подняли на него глаза, он продолжал:
   – Вектор все еще работает, забыв о пище и сне. Иногда изумляешься, как он переносит боль в суставах при перегрузках. Наверное, в невесомости в нем остается больше энергии… Мика и Сиро, наверное, у себя в каюте. Я не видел их с тех пор, как Энгус отослал Мику с мостика.
   Дэйвис нахмурился. Сделав глоток из фляги и откашлявшись, он сказал:
   – Нам с Морн нужны свежие идеи. Как ты думаешь, что происходит с Энгусом?
   Сиб беспомощно пожал плечами. По всей видимости, с тех пор, как он стал оператором системы внешнего обеспечения на «Мечте капитана», он перестал еще чем-либо интересоваться. Тем не менее Макерн не мог молчать.
   – Энгус и Ник – заклятые враги, они ненавидят друг друга – Голос Сиба зашелся от страха. – Но их ненависть особого свойства. Они скорее станут союзниками, чем примкнут к третьей стороне.
   Морн покачала головой. У нее создалось впечатление, что ненависть Энгуса не имеет конкретной направленности. Она настолько всеобъемлюща, что даже не делает различия между пиратами и полицейскими. Время от времени кто-то, конечно, попадает под ее жернова… Как бы то ни было, Морн не могла себе представить, чтобы Энгус забыл, а тем более простил, предательство Ника. К сожалению, могли быть и другие объяснения…
   Почему Энгус здесь, на борту полицейского корабля, окруженный людьми, которые ему не нужны? И почему он поддержал мысль найти подпольную лабораторию? Потому что он связан с Хэши Лебуолом. По крайней мере, он так сказал или дал понять. Чтобы спасти свою жизнь, он согласился провести диверсию против «Купюры». Или ради того, чтобы спасти Морн? Или Ника?
   Ник – агент Бюро по сбору информации и работает на Лебуола. Получил ли Энгус дополнительные секретные распоряжения, согласно которым он должен объединиться с Ником для выполнения какого-то другого задания?
   Морн вдруг стало жарко. По спине потек пот.
   – Мы в беде, – вдруг сказала она. – Мы в большой беде.
   Дэйвис в удивлении открыл рот, но промолчал. Что касается Сиба, то слова Морн странным образом нашли отклик в его переполненной страхом душе.
   – Знаю, – согласился он. – Но мне кажется, дело не в поведении Энгуса. Дело в Нике. Он не изменился. Он по-прежнему… – Сиб поперхнулся. – Он по-прежнему хочет нас всех продать. Подвернулся бы только случай.
   Резким движением руки Морн предупредила возможные возражения Дэйвиса, заставив его сохранять молчание. Воспоминания Морн были черной дырой, грозящей ее засосать. Она хотела услышать все, что может сказать Сиб; ей нужно все, что поможет уцепиться за настоящее.
   – Однажды ты мне сказал, – голос Морн дрожал, – будто видел, чем занимается Амнион. Ты назвал это «злом».
   – Да. – Сиб кивнул. Он попытался улыбнуться, но стал выглядеть еще более потерянным. – Слово не часто употребляемое пиратами. Но я знаю, о чем говорю.
   Теперь ясно – Сиб сам хочет все рассказать. Он ждал только толчка.
   Макерн говорил то быстро, то медленно, как неприкаянный. Ослепленный воспоминаниями, он смотрел сквозь Морн, словно оставшись наедине со своим прошлым.
   – Я так и не стал своим на «Мечте капитана». Думаю, ты заметила это, когда появилась на борту. Ник говорил, что я – не храбрец, и он был прав. Однако существуют и другие причины. Я из семьи торговцев. У нас было свое судно, и мы перевозили руду. Тогда – пятнадцать лет назад – это было обычным делом. В основном мы делали свой бизнес там, куда направляемся сейчас – в районе станции «Вэлдор Индастриал», но благодаря небольшому тахионному двигателю могли доставлять товар и в другие места. Семья не была богатой, но и не бедствовала.
   Казалось, Сибу, как и Морн, стало жарко. По его щекам катились крупные капли пота.