Дункан Дэйв. Герой!

   Фейрн улыбнулась.
   — Потому что он в душе.
   — В душе?
   — Он закончил работу. Раненые и трупы — все собраны. Он пытался доложить тебе, но я сказала, что ты занят.
   Фейрн нагло взмахнула челкой.
   Она, похоже, не только наглая, но и живучая.
   — Тогда скажи ему, чтобы спускался сюда как можно скорее, — ответил Ваун, скрыв недоумение.
   — Уже сказала! Он классно поработал, да?
   — Да. Он поработал потрясающе. Он один из героев этой ночи.
   Она нахмурилась.
   — Самый великий герой — ты. Почему ты собираешься все бросить?
   Как Действующий Адмиралиссимус, он больше не имел права выбалтывать Фейрн секреты Патруля, если даже имел такое право раньше, а посему Ваун отшутился.
   — Я не хочу переусердствовать с поступками типа Герой-Спасает-Мир. Людей это может утомить.
   — Но ты же только что это сделал. Спас мир. Фейрн говорила это с совершенно серьезным видом.
   Ваун пожал плечами.
   — Пиподы выпендривались много раз, и Ульт всякий раз выживал и без меня.
   — Это был самый тяжелый случай в новейшие времена. Самый тяжелый по меньшей мере с 19090 года, если тебе это интересно. — Заметив, что Ваун удивлен, Фейрн довольно улыбнулась и указала на экран перед собой. — Я не нужна Клинку, а твои разговоры начинают надоедать.
   Ваун торжественно извинился.
   Она подумала, свесив голову набок. Глаза ее по-птичьи горели.
   — Да, конечно, ты был занят, спасал мир, но это не может быть оправданием для того, чтобы работать непрерывно.
   Эдакая живость, Ваун не ожидал, но если она полагает, что их договоренность о свидании сегодня вечером в силе, то ее ждет разочарование.
   Адмирал Ваун хочет в постель и хочет только в постель.
   — Города, конечно, спасены, — сказала она серьезно. — И зимняя погода неожиданная удача, правда?
   — Полагаю, что да.
   — Удержала людей дома. А теперь мы все несколько дней проведем по домам, пока растительность не угомонится?
   — Типа того. — Ваун прикрыл рукой рот: он снова зевнул.
   Похоже, он потряс и Фейрн, и Уилд, но на самом деле большую часть работы сделали компьютеры Хайпорта. Вауну помогли особые силы, приведенные в действие тем, что Рокер объявил чрезвычайное положение — смешно, но удачно. И все, что требовалось от него, это сохранять твердость духа, устанавливать очередность и отдавать приказы. В местах наихудшего заражения он устроил воздушные налеты; он распутал линии связи; он организовал спасательные работы и медицинскую помощь; он восстановил общественное спокойствие. Теперь почти каждый работоспособный торч и космический корабль на планете действовали в соответствии с указаниями Вауна.
   Это было нетрудно. Если Братство планировало устроить хаос мирового масштаба, как предполагал Рокер, то вряд ли можно было придумать что-нибудь лучше того, что случилось, но эффект оказался очень краток, несмотря на смерть Рокера, которая была случайностью, потому что адмиралиссимусы, как правило, не проводят слишком много времени рядом с пиподами. К тому же, неверно был выбран момент, поскольку паника в связи с приближением Q-корабля еще не началась.
   Значит, выступление пиподов никакого отношения к Братству не имело, верно?
   «Верно», — сказала логика.
   «Неверно», — сказала интуиция.
   Параноики живут дольше… Но если здесь и была связь, она пока не прослеживалась. Ваун зевнул.
   — Так зачем же тебе оставлять командование? — Фейрн снова стала серьезной, голубые глаза смотрели на героя с благоговением.
   — Это было интересное упражнение в наведении порядка, не более того. А бумажную работу я хочу передать кому-нибудь другому.
   — Но первое интервью мое! — Ее очередная внезапная перемена настроения; теперь Фейрн ликующе обнажила белые зубы. — И теперь не одни только старики узнают… О черт! Простите, адмирал. — Она покраснела, потом покраснела еще сильнее.
   — О, я спасаю мир каждые пару столетий, просто чтобы мое лицо мелькало в новостях.
   — Я же попросила прощения! Теперь ты видишь, что я не справлюсь…
   — Уверен, справишься. Совсем дитя, а хоть куда!
   — Свин! Издеваешься.
   — Ты устала, вот и все. Нам обоим необходимо в постель.
   — Да, пожалуйста.
   Она нервно улыбнулась. Снова благоговение.
   Ваун не успел устранить недоразумение в данном вопросе — на экране появились изящные черты Уилд, ее искаженное тревогой лицо. Ваун развернулся к экрану.
   Уилд сурово кивнула.
   — Я поняла о чем вы, адмирал. Несомненно, в вашей преданности ни один здравомыслящий человек не будет сомневаться ни минуты, но…
   — Но должен, — перебил ее Ваун, подавляя очередной зевок. — Было бы неразумно не сомневаться. И естественно, я не должен находиться во главе Патруля в момент прибытия Q-корабля. — Какой-нибудь разъяренный ксенофоб обязательно его бы пришил. — Позвольте моим древним мозгам разобраться.
   Прибытие состоится через двадцать восемь недель, если торможение начнется не позднее, чем сегодня, с ускорением в половину О. Для камня это предел, так? А если не начнет…
   — Семьдесят восемь дней до столкновения. Уилд нахмурилась.
   — Что-то не понимаю.
   — Сто восемнадцать по их шкале минус тридцать девять временного запаздывания.
   — Конечно. Я дура. Контакт, конечно, невозможен?
   — Не-а.
   Уилд была, похоже, вне себя.
   — Сколько необходимо времени, чтобы собрать заседание?
   — Решение за вами, мэм. Я бы дал им на то, чтобы собраться, пару дней, а на то, чтобы обсудить, — чуть больше. Потом голосование.
   Она нетерпеливо кивнула.
   — А потом я смогу вернуться домой, обратно к своей жизни… Очень хорошо.
   Для этого существует какой-нибудь церемониал?
   — По-моему, вы просто должны провозгласить свое воздвижение, мэм.
   — Верно. Я принимаю пост и буду служить в качестве адмиралиссимуса pro term* ( временно (лат.) Продолжайте, адмирал, вы молодец. Соберите заседание, сообщите мне, где и когда оно будет, а также если появится новая информация о Q-корабле. Все остальное тоже на вас.
   Дисплей погас.
   Фейрн хихикнула. Ваун произнес одно доггоцевское выражение, которое она вряд ли слышала прежде.
   — В эту игру играют вдвоем, — мрачно сказал он и посмотрел, что приборы сообщают о ситуации в Вэлхэле. В Большом Зале было темно и тихо. Мощное оборудование контролировало лесные пожары. Стоянка опустела, остатки поврежденной техники прибраны. Клинок шел рапортовать. Как только он закончит пусть забирает эту неугомонную Фейрн. Удовлетворительно!
   В Хайпорте неразберихи было побольше, но вроде ничего критического.
   Появилось лицо дежурного, серое от усталости.
   — Сэр?
   — Найди себе замену и отдохни, — рявкнул Ваун. — Извести всех, что адмирал Уилд является Действительным Адмиралиссимусом, а я — ее исполнительным офицером… Ее воздвижение я скопировал в архивы… Оформи повышение лейтенанта Клинка в старшие лейтенанты немедленно… Удерживай всю информацию, пока я не проверю… Адмирал Фало еще не прибыл?
   — Нет, сэр.
   — Когда прибудет, назначается ответственным. Вопросы есть?
   — Около двухсот, сэр.
   — Пусть ими займется тот, кто тебя сменит. Встревоженные черты превратились в улыбку.
   — Сэр!
   Ваун отключил связь и развернул кресло, чтобы посмотреть на трех биологов — последнюю невыясненную проблему. Один из парней еще спал. Другие двое сидели и выглядели почти настолько перепуганными, насколько им и следовало. Интересно, сколько Ваун уже их тут держит?
   — Ну? Нашли объяснение? Девушка кивнула.
   — Да, адмирал. Это был несчастный случай.
   — Покажите.
   Илэн встала и пошла к приборной доске. Сразу же вывела на экран карту Шилэма и заговорила, не оборачиваясь.
   — Тут показана радиосвязь пипода в режиме, который мы называем цепным.
   На месте расположения Вэлхэла появилось голубое пятно, которое начало распространяться по континенту, шествуя хаотично, но неумолимо.
   — Какое время вы… — глаза Вауна нашли датчик над экраном, и он понял, что это реальная скорость.
   — Реальное время, — голос у Илэн охрип и сел от усталости. — Радио движется со скоростью света, но каждой роще необходимо несколько секунд, чтобы успеть прореагировать.
   — Так. — Впечатляюще и мерзко. Через каких-то несколько минут голубизна добралась до моря практически повсеместно. — Значит ли это, что на континенте каждый пипод подсоединен к коллективному сознанию?
   — Мы так думаем, — ответила девушка.
   Зашелестели двери лифта, но Ваун не обернулся.
   — Вы сотворили чудовище! А что случилось потом?
   — Вот. — Она тронула кнопку, и дисплей стал красным.
   — Режим атаки?
   — Да, сэр. Но началось это не здесь! — Ее голос перешел в писк. Посмотрите еще раз, медленно.
   Карта снова стала синей, потом снова красной, но теперь времени было достаточно, чтобы увидеть, что красное пришло с юга, из какого-то места возле Гилфэкса.
   — Что-то завело их в Гилфэксе? — тревожно спросил Ваун. Почему все это ему так не нравится?
   Илэн повернулась, посмотрела на него, и он увидел, что она в ужасе.
   — Именно так, сэр! Мы здесь вообще не при чем! Один из пиподов был спровоцирован в тот момент, когда мы их всех соединили… Профессор Куилд никогда не думал о такой возможности, насколько нам известно. Это могло быть небольшое частное недоразумение, но из-за того, что все были связаны воедино..
   Поэтому-то они все и двинулись. Мы не могли ожидать.
   Она умоляюще смотрела на него.
   Проснулись оба парня, у обоих на лицах был ужас.
   — Ну, допускаю, что это здраво, — неохотно сказал Ваун. — Я не судья.
   Расследования не будет. Можете идти, но оставайтесь в Вэлхэле.
   — Мы арестованы? — визгливо поинтересовался один из парней.
   — Да. Но можете общаться со своими семьями. И адвокатами. А теперь проваливайте!
   Когда троица затопала к лифту, Ваун изможденно повернулся к Клинку, стоявшему, естественно, по стойке «смирно». Когда Ваун видел его последний раз, тот как угорелый носился по лесам в окровавленных лохмотьях. Теперь Клинок был, как прежде, безупречен, в чистой форме, каждый волосок на месте…
   Невыносимый зануда!
   — Поздравляю. Славно поработали, старший лейтенант.
   Розовые глаза широко распахнулись.
   — Спасибо, сэр! Всего лишь выполнял свой долг. Ни тени улыбки.
   — А я свой. — Ваун сделал паузу для зевка. — Теперь проводите Фейрн в ее апартаменты, а если вам нужен мой совет, старший лейтенант… но я уверен, что не нужен.
   — Ваун? — мягко произнесла Фейрн. Он повернулся, чтобы заткнуть ее, но, поняв, что речь о чем-то другом, сказал:
   — Да?
   Она подождала, пока закроются двери лифта.
   — Они кое-что пропустили.
   — Кто?
   — Трое этих мудрецов. — Фейрн улыбнулась, довольная собой. Уронив ноги на пол, она развернулась к приборной доске у своего кресла. Клинок был хмур.
   Пальцы Фейрн бегали по кнопкам.
   — Я тоже провела небольшое расследование. Я видела, что они делали, и сунула нос в выходные данные… Вот та картинка. — Опять появилась карта, но теперь Шилэм был поменьше, а под ним появились три других континента южного полушария. Голубой прилив медленно распространялся из Вэлхэла, заполняя Шилэм и пересекая море. — Так они и не достигли Южного Цисли, верно? Диапазон у пиподов маловат, чтобы перепрыгивать проливы.
   Черт! Фейрн увидела то, что просмотрели Ваун и студенты, — Цисли и Паралист были заражены, а Южный Цисли катастрофы избежал. Вауну бы стоило это помнить — столько времени он работал с результатами. И она, очевидно, права в том, что касается диапазона, потому что голубой поток заполнил полуостров Броуч, заразил Паралист, перепрыгнул через архипелаг Имбью в Цисли. Южный Цисли остался чистым, отделенный широким проливом Теребус.
   Множество пиподов на холодных южных материках.
   — Отлично! — сердито пробормотал он. — Значит, началось все не в Гилфэксе, а где-то в районе Цисли?
   И что?
   — Э, ну да. Но… ну, по-моему, это не важно. И кое-в-чем еще они ошиблись. — Она переключилась на карту Цисли. — Что бы ни спровоцировало нападение, оно началось не после всеобщего объединения. Посмотрите. Видите?
   Голубая волна движется вот сюда — к Кохэбу. Так это называется — Кохэб… а потом волна резко превращается в красную. Никакого интервала, как на большой карте. Так что случилось вот что — край объединения наскочил на рощу, которая уже была на тропе войны, и… Ваун!
   Ваун вскочил на ноги и оттолкнул руки Фейрн, после чего переключился на аудио режим.
   — Покажи еще раз. Большее увеличение! Нет, возле Кохэба. Больше.
   Отлично… Еще раз… Матерь Звездная!
   — Ваун?
   Ваун посмотрел на Клинка. Тот молчал и хмурился. Клинок был умнее, чем казался. Ваун резко выключил дисплей. В горле пересохло, сердце бешено колотилось. Неужели это возможно?
   Кохэб был голубым до того, как объединение достигло его, — одно единственное крошечное изолированное голубое пятнышко, которое мгновенно стало красным, и краснота воцарилась повсюду, распространяясь на север.
   Но даже передний край волны, бегущей на юг, стал красным лишь после Кохэба.
   — Данные о Кохэбе, в Цисли.
   — Поселение горняков, основанное в первом тысячелетии, — раздался сухой равнодушный голос машины. — Численность населения: ноль. Несколько раз был брошен затем снова восстановлен. Кроме того, в различные периоды использовался как колония для преступников, поселение художников и лаборатория военной биологии. В последний раз был восстановлен после трех столетий безнадзорности как исследовательский центр по изучению морской жизни в 29399-м…
   — Хватит!
   Возможно! Более чем возможно!
   — Лей… старший лейтенант. Вы знакомы с «Суперогнем Молоха?» Клинок моргнул.
   — Нет, сэр.
   — Каков, по-вашему, диапазон его действия?
   — Я бы сказал, что он велик, сэр. Таких больше не делают.
   — Да, — сказал Ваун, с усилием подавляя возбуждение. — Да, не делают. Ну, на сегодня у вас будет еще одна задача. Работа для Первого знатока в электронике.
   Розовые глаза заблестели.
   — Сэр?
   — Катер адмиралиссимуса — «Суперогонь» — стоит в моем личном гараже.
   Поднимись туда и отследи, чтобы он был заправлен горючим до отказа. Отключи автоматический режим.
   Новоиспеченный старший лейтенант замер.
   — Если я услышу хоть одну цитату из устава, — спокойно сказал Ваун, — я разжалую тебя до юнги!
   На мгновение ему показалось, что Клинок готов улыбнуться… но припадок прошел:
   — Сэр!
   Ваун без единого слова направился к лифту. Он слышал, как Фейрн звала его, но не обратил внимания.
   Может быть, Рокер погиб и не зря. Может быть, сумасшедший план этого ублюдка все-таки даст кой-какой результат.
   У вас повышенный уровень токсинов переутомления, — заявил медик, злобно жужжа. — Последний раз вы принимали бустер чуть ли не шестнадцать часов назад.
   Прописываю успокоительное как противоядие от вашего теперешнего возбужденного состояния и последующий постельный отдых. Личная история показывает, что соитие было бы благоприятно, но уровень тесто…
   — Не лезь не в свое дело! — оборвал медика Ваун. Он не спал две ночи, но усталости не чувствовал. Адреналин вновь бурлил в его крови. — Давай мне бустер без добавок… Нет, кинь что-нибудь, чтобы я не уснул, и что-нибудь на тот случай, если следующую порцию я смогу принять не ранее, чем через тридцать часов… «закрепитель» убери.
   Ему нужна будет очень ясная голова, в высшей степени ясная — на тот случай, если Кохэб оправдает подозрения. Девочек не предвиделось, так что «закрепитель» ни к чему. Там только пара мальчиков.
   Дайс и Сессин.
   В два щелчка, недоверчивых, как ворчанье, медик выдал полный стакан бустера. Прихлебывая на ходу, Ваун поспешил вперед по сумрачному зданию. Тут и там из-под дверей струился свет, доносились тихие голоса и стоны. Вэлхэл стал гигантским полевым лазаретом, в связи с чем производил удручающее впечатление.
   Ваун вошел в свою спальню. Ангел в качестве приветствия лил на море призрачные потоки голубого света. Обычно Ваун не мог оторваться от этой картины, но сейчас это значило, что он опаздывает Скоро рассвет, а он должен исчезнуть без свидетелей.
   Предстоит еще один бесконечный день.
   Он сбросил грязную одежду по дороге в душ. То ли вода, то ли энергия бустера дали эффект немедленно, и от возбуждения Ваун чуть ли не мурлыкал, торопясь в свою берлогу. Он неохотно решил, что поскольку полетит на личном катере адмиралиссимуса, то лучше уж одеться по всей форме — когда он остановится для дозаправки на обратном пути, могут возникнуть вопросы.
   В расстегнутом мундире, босой, он прошлепал к окнам и открыл шкафчик с оружием. Отыскал ручной бластер установленного образца и Уэссел Джайенткиллер, которым можно завалить как бегемота, так и небольшой самолет. Ботинки лучше взять попрочнее, туристические, а еще — теплый…
   — Доброе утро, Ваун, — донесся сонный голос из одного из кресел в темном углу комнаты. Он развернулся с пистолетом в руке и сказал:
   — О, черт!
   — Совершенствуешься, — зевнула она. Его в свете Ангела было видно лучше, чем ее. По сути, Ваун узнал ее только по голосу. Он не мог быть вполне уверен, что тут больше никого не было — Что ты здесь делаешь?
   — На самом деле спала. Боялась, что, если займу постель, ты сочтешь меня бесцеремонной.
   — Занимай, если хочешь. Мне она не понадобится.
   — Нет, в этом кресле очень удобно. К тому же, могут начать трепаться.
   Она еще раз зевнула, он увидел, как она потягивается.
   Мэви прямо у дверей его спальни! Ночь воистину издевалась над ним.
   Странное, впрочем, дело — той неистовой ярости, что вспыхнула в нем прошлой ночью, он теперь в себе не находил.. Нет, уже позапрошлой ночью… Надо спешить. Клинок уже приготовил «Суперогонь», восход неминуем.
   Мэви! Ну, она тоже славно потрудилась Он повысил в звании Клинка, но Мэви он навряд ли может в чем-либо повысить. Нужно пройти мимо нее до дверей, и вот он уже почти у ее кресла. Он остановился.
   — Спасибо, Мэви, — за твою работу. Здорово! Она куталась в бесформенный халат, цвет которого не определишь в темноте. Когда она взглянула на него, он увидел только белки ее глаз.
   — Я не делала тебе одолжения, Ваун. Но если хочешь, можешь рассматривать это так.
   — Конечно. Спасибо.
   — Ах, редкая учтивость! Мне тогда стоит извиниться за разрушение ворот, да? Но это последняя ошибка адмирала Рокера, я тут ни при чем.
   — Понимаю. Ты ни при чем.
   — И ты собираешься завтра отпустить нас всех домой.. уже сегодня, да? И я буду подальше от тебя.
   — Ну.. Слушай, Мэви… Скорее всего я уеду по крайней мере на одну ночь.
   Можешь оставаться до моего возвращения, если хочешь.
   Он не мог повысить ее в звании, но хоть что-нибудь может же он ей предложить.
   — А с чего мне оставаться? — спросила она более резко, чем говорила раньше.
   — А Вэлхэл?
   — Что — Вэлхэл? Что плохого в Аркадии? Он удивленно пожал плечами.
   — Просто я подумал… Ну, делай, что нравится.
   — О, сделаю. — Она выпрямилась. — А ты как думал?
   — Никак.
   Его слишком беспокоит ситуация в Кохэбе, чтобы играть с Мэви в угадайку. И «закрепителя» он в последнее время не принимал — забавно, насколько это изменило его отношение к ней. Полнота Мэви, очаровывавшая его раньше, теперь казалась не более чем излишеством.
   — Нет, скажи. Мне действительно интересно. С чего ты взял, что я хочу остаться в Вэлхэле?
   Ответить на этот вопрос, не оскорбив Мэви. было невозможно, но он постарался произнести следующие слова бесстрастным и деловым тоном.
   — Потому что ты продавалась, трахалась, обманывала и предавала все и вся лишь для того, чтобы стать хозяйкой в Вэлхэле в том случае, если мне удастся отнять его у Рокера. Посему я предположил, что ты все еще им интересуешься, только и всего. Резонное предположение. Ну и ладно. Это было давно. Как ты сказала, теперь это не важно.
   Она будто бы на некоторое время задумалась, а Ваун тем временем вешал на плечо Джайенткиллер и застегивал мундир.
   — Вот ведь гад какой! — нежно проговорила Мэви. — Так ты считаешь? Ты все это время думал об этом вот так?
   — Как же еще?
   Ваун снова задумался о запасной паре ботинок.
   — Ну, сознаюсь, я не всегда была честна. Я никогда не утверждала, что я застенчивая девственница, но мне никогда не приходило в голову… Ты до сих пор так считаешь, да?
   — С небольшими оправданиями, — ответил он, начиная раздражаться. — Может, когда-нибудь ты пошлешь мне записку, объяснишь, в чем я ошибался. А пока, если ты позволишь, мне надо бежать.
   — Ты в беде? Когда мужчина берет пистолет и бежит в ночь, он, наверное, в беде. — Она встала — бесформенное пятно в домашнем халате. — Неприятности, Ваун? Могу помочь?
   — Нет. Ну ладно, успокой свою легкомысленную дочь, хорошо? Мне бы не хотелось, чтобы она обращалась к широкой общественности до моего возвращения.
   Был бы благодарен. До свидания, Мэви. И спасибо, что позаботилась о раненых.
   Он отвернулся.
   — Подожди! Ваун… будь осторожен! Он остановился в дверях.
   — Что это значит?
   — Проблемы. Q-корабли, пиподы, Патруль, Братство. Полагаю, это значит, что мне очень не хочется, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
   Он фыркнул во внезапном приступе досады.
   — Слезное прощание? Помнишь, как я отправлялся на перехват «Юнити»? Когда я притворялся Приором? Когда мои шансы вернуться были один к миллиону?
   — Да. Конечно, помню. А что?
   — Мы тогда были любовниками. Или я был. Тогда ты не сказала «до свидания», Мэви. Ты уехала из Хайпорта. Ты бросилась обратно в Вэлхэл. Так чего ж прощаться теперь? Возраст немного стирает острые углы?
   — И это терзало тебя все эти годы?
   — Нет, конечно! Но тогда терзало чертовски — то, что ты уехала, не попрощавшись. — Она попыталась что-то сказать, и он заговорил громче. — Я был очень глуп, да? Мне следовало бы тогда понять, что я ничего для тебя не значил, кроме пропуска к кормушке, который перестал выглядеть достаточно надежным. Это все, что тебя интересовало. О, мне нужно было понять это тогда! Мне надо было знать.
   А я не понял. Когда я вернулся живым, ты бросилась в мои объятия… И я поверил.
   — Ваун… Дело было не в этом! Он засмеялся и открыл дверь.
   — Ваун! Пожалуйста! Он остановился.
   — Ваун, пожалуйста, не сходи с ума. Я не попрощалась в тот раз, потому что не была способна это выдержать. Я струсила, да, но это из-за того, что я любила тебя, поэтому я убежала.
   Он хмыкнул.
   — Рокер сказал мне, что ты не вернешься — ни за что! Йецер должен был убить тебя, если этого бы не сделало Братство, так он сказал. Поэтому-то Рокер и не побоялся рискнуть Вэлхэлом, потому что ты никак не мог вернуться живым. А я, зная об этом, не могла даже смотреть на тебя! Ты можешь себе представить, как я себя чувствовала, зная, что я натворила?
   — Подойдет выражение «куча дерьма», думаю.
   — Это правда. Черт возьми, это правда! Если я притворялась в постели, я бы могла и прощальную сцену разыграть, разве нет? Нет, пожалуйста, послушай. И до того, как ты сделал меня хозяйкой Вэлхэла, я никогда не была там хозяйкой.
   — Что?
   Ваун развернулся, чтобы посмотреть на Мэви, но она стояла спиной к льющемуся сквозь окна свету Ангела, и он не разглядел ее лица.
   — Я думала, ты знал! Да, Рокер подкинул меня тебе, но я не спала с ним.
   Никогда.
   — А в тот день, в туалете…
   — Наврала, естественно! — сказала она резким голосом. — Да, все это замыслил Рокер, он сказал мне, что говорить. Он построил трех девушек, и короткую соломинку вытянула я, а ты попался на первый же крючок. Вся эта брехня о том, что ему нравятся мальчики… Все было спланировано, даже чтобы я сказала, чтобы ты потребовал в качестве награды Вэлхэл. Все! Но я никогда не была его любовницей! Никогда. Ни до, ни после. Жирные хамы — не мой тип. — Ну, теперь это роли не играет, — злобно сказал Ваун.
   — Мне кажется, играет. Я делала это не ради Рокера. Ясно как день, что я делала это и не за Вэлхэл. Я делала это из-за Братства.
   Ваун промолчал. Торч ждал, ему надо было бежать.
   — Я делала это, потому что над родом человеческим нависла опасность здесь, на Ульте! Разве это непростительно? Знаешь, сколько мне было лет? — Она шагнула к нему. — Ты до сих пор считаешь, что я старше тебя, да? Что-то ты такое сказал прошлой ночью в Аркадии… Мне было семнадцать, Ваун. Тебе — двадцать два.
   Он хмыкнул.
   — Теперь это роли не играет.
   — Но тогда играло! Ты был совсем зеленым! Ты считал, что ты крепкий орешек из Доггоца, и, о, ты был крепок. Крепок физически. И эмоционально, я считаю. Я была моложе, но не была такой зеленой, как ты. Я значилась и в послужном списке Приора, и этого не отрицаю. Таков был один из критериев, по которым Рокер подбирал…
   — Хватит, Мэви! Ой, хватит! Ты просишь меня поверить, что ты никогда ни с кем, кроме Приора, не спала? Потому что…
   — Это правда, Ваун.
   Боже правый! И Рокер вроде уже мертв. Зачем ей теперь лгать?
   — С Приором, два раза. Один раз пьяная, один раз трезвая. Потом Ваун, Ваун, Ваун… Весь Ваун, которого я только могла заполучить. Я согласилась на роль шлюхи только из-за Рокера, ради Патруля, потому что миру угрожало Братство. Он убеждал меня, что ты — секретное оружие, и Патрулю необходимо тебя контролировать и знать, о чем ты думаешь. А тебе была нужна любовь.
   — Секс! — резко ответил он.
   — Нет! — ее голос смягчился. — К сексу тебя принуждает «закрепитель». До сих пор принуждал. Ты был мальчик без матери, без друзей, и тебе была нужна любовь. Не думаю, чтобы ты сильно изменился.