Джеффрис Сабрина. В постели с принцем

   Франша открыл дверь в конюшню:
   — Значит, сеньорита не знает о вашем блестящем умении обращаться с лошадьми?
   — Немного знает. — Хотя и не все; в будущем Алеку еще предстоит ответить на вопрос о том, почему сын графа работал по найму.
   Возможно, это будет не так уж и плохо. Это может даже склонить чашу весов в его пользу. Кэтрин предпочитает эксцентричных мужчин — вроде этого, черт бы его побрал, Ловеласа.
   Когда они вошли в конюшню, Алек расслабился. Здесь он чувствовал себя как дома; лошади фыркали, постукивали копытами, пахло соломой, конским потом и навозом. Первое, что он сделает после женитьбы, — это приведет в порядок конюшни в Эденморе.
   А сейчас он должен выбрать себе лошадь и слушать Франшу — тот рассказывал, что надо будет делать на арене.
   Через несколько минут Алек был полностью готов к выступлению. Двери открылись, и он пустил лошадь с места в галоп.
   Когда Алек появился на усыпанной опилками арене, зрители встретили его восторженными возгласами. Он проскакал кентером круг, размахивая шпагой. В это время Франша подавал ему условные знаки из-за кулис.
   Алек чувствовал, что истосковался по скачке. Это он умел делать лучше всего и способен был выполнять кавалерийские трюки даже с закрытыми глазами.
   Алек отказался от маски, потому что она ограничивала обзор.
   Он остановил лошадь у бровки арены и начал демонстрировать приемы. «Приготовиться». «К бою». «Защита слева». Каждое движение было отработано до автоматизма, поскольку Алек разучивал их годами.
   Когда он выполнил около десятка приемов, зрители готовы были воспринять самые невероятные трюки.
   Алек встал ногами на седло и, размахивая шпагой, несколько раз соскочил и снова запрыгнул на лошадь, которая неслась галопом по кругу. Затем он повернулся в седле, свесившись головой вниз, и так проскакал несколько кругов, чем заработал шквал аплодисментов.
   Когда он наконец эффектно остановил лошадь и стал кланяться публике, Франша объявил:
   — Для нашего следующего номера прелестная сеньора Энкантадор согласилась сыграть роль жены капитана Блэка.
   Алек улыбнулся. Если ему повезет, скоро она будет играть эту роль и вне арены.
   Представление «Сердитая жена» было задумано как дивертисмент, который даст возможность зрителям посмеяться.
   Франша объяснил зрителям суть сценки: миссис Блэк ожидает домой своего мужа — кавалерийского офицера. Кэтрин заняла место чуть в стороне от центра арены. Она была одета в просторный плащ и комического вида шляпку.
   Изображая недовольство сердитой жены, она стала выговаривать Алеку за опоздание, размахивая при этом зонтиком. В это время Франша пояснил зрителям: у мистера Блэ-ка очень вспыльчивый характер. Алек, проскакав мимо, разрубил зонтик в руках Кэтрин пополам, что вызвало веселый смех у зрителей.
   Кэтрин изобразила на лице страшный гнев и запустила оставшейся половинкой зонтика в «мужа».
   Алек сделал второй круг, подцепил концом шпаги шляпку Кэтрин и бросил ее прямо на голову Франши. Волосы Кэтрин рассыпались по плечам, как было и задумано, что еще больше развеселило публику.
   Зато на Алека это произвело совершенно другой эффект. Он никогда не видел Кэтрин с распущенными волосами. При свете многочисленных свечей казалось, что ее плечи объяты ярким огненно-рыжим пламенем. Алек отдал бы очень многое за то, чтобы запустить пальцы в эту копну волос…
   Кэтрин пригладила рукой волосы, затем сердито топнула ногой и указала пальцем на свою шляпку. Алек не смог сдержать улыбку. Кто бы мог подумать, что сдержанная Кэтрин окажется такой актрисой?
   Алек подскакал к Кэтрин и нацелился шпагой на большой бант, которым были связаны полы плаща у самой ее шеи. Он ловко подцепил его концом шпаги, и плащ легко соскользнул вниз. Для Алека не составило труда подхватить его и перебросить Франше.
   — Боюсь, капитану Блэку придется худо — ведь он испортил лучший плащ жены, — продолжал комментировать происходящее на арене Франша.
   И он был абсолютно прав. Потому что теперь Алек видел, во что была одета Кэтрин под плащом. Блестящее оранжевое платье плотно облегало ее тело и способно было заставить мужчину потерять голову и забыть о всякой осторожности. Особенно волнующе выглядела пышная грудь в глубоком декольте.
   Алек сделал дополнительный круг, чтобы хоть немного успокоиться. Но разве мог он сейчас думать о чем-то другом, кроме одного — раздеть Кэтрин донага и овладеть ею прямо здесь? Но публика пришла сюда, чтобы увидеть совсем другое зрелище.
   Кэтрин стояла, размахивая над головой грушей, которую до этого прятала под плащом.
   — Миссис Блэк показывает капитану, — продолжал пояснять Франша, — что она сохранила последнюю зимнюю грушу для него, но сейчас он ничего не получит. Она съест ее сама.
   Алек приблизился к Кэтрин и заметил, как дрожит у нее рука. Она держала грушу кончиками пальцев. Судя по всему, ей было не по себе.
   «Не бойся, верь мне, дорогая девочка», — мысленно попытался успокоить ее Алек.
   Он сделал резкое и точное движение шпагой — половинка груши отлетела на пол. Публика взревела от восторга.
   Согласно сценарию Кэтрин должна была разыграть гнев, однако она осталась стоять неподвижно. К счастью, публика решила, что именно таков и был замысел, и разразилась смехом.
   В заключительной части Кэтрин должна была поднести оставшуюся у нее в руках половинку груши ко рту, а Алек — > выбить ее шпагой.
   Кэтрин стояла на прежнем месте, ожидая приближения Алека. В ее глазах читался явный испуг. Проклятие! Если она шевельнется в самый неподходящий момент, то в лучшем случае представление будет испорчено, в худшем — она может оказаться в беде. Алек решил не рисковать и изменить сценарий.

Глава 15

   Не ждите момента, когда условия для совращения будут идеальными. Используйте для этого любой шанс.

Аноним. Руководство для повесы

   «Он знает, что делает, — повторяла про себя Кэтрин, когда Алек завершал очередной круг. — Он не причинит мне боли, ни за что не причинит».
   Вот только если бы она могла убедить в этом свою руку. Кэтрин не могла справиться с дрожью. Половинка груши выглядела такой маленькой. Если взять ее за самый краешек, то она упадет, и вместо груши Алек может проткнуть руку Кэтрин.
   Она должна была поднести грушу ко рту. «Подними грушу», — уговаривала себя Кэтрин, но рука не слушалась ее.
   Уже поздно — Алек рядом, со шпагой в руке… вот он приподнимается на стременах… он все ближе, ближе… Но почему он так наклоняется?
   Прежде чем Кэтрин смогла что-либо сообразить и среагировать, он наклонился и ртом выхватил грушу из ее рук!
   Толпа громко зааплодировала, а Кэтрин, потрясенная, продолжала стоять на месте. Алек закончил последний круг и вонзил шпагу в опилки. Что же делать Кэтрин? Бежать за ним, как они первоначально планировали? Но Алек не покидал арену. Он снова приблизился к Кэтрин, держа грушу во рту, а в следующий миг резким движением вскинул ее на переднее, специально предусмотренное для трюков седло.
   Кэтрин обвила Алека руками за шею, чтобы не свалиться. Публика разразилась бурными аплодисментами. Когда они утихли, мистер Франша обратился к публике с риторическим вопросом:
   — Простит ли миссис Блэк своенравного мужа? Или же она заставит его паковать свои вещи?
   Кэтрин и Алек медленно двигались по арене. Озорно сверкнув глазами, он предложил ей откусить от половинки груши, торчавшей у него изо рта. Кэтрин сделала это, и их губы соприкоснулись в поцелуе.
   Публика взревела от восторга: романтическая любовная история со счастливым исходом была всем явно по душе. Восторженные крики не утихли даже тогда, когда Алек удалился с арены, не разжимая объятий и не прерывая поцелуя.
   За кулисами кипела работа, лошадей готовили к грандиозному финалу представления. Кэтрин не замечала всей этой суеты. Лошадь Алека остановилась.
   Граф откусил от груши и, слегка отстранившись, стал жевать свою четвертинку, не сводя пылающего страстью взора с Кэтрин. Она тоже начала жевать. Алек проследил за движениями ее губ, а затем неожиданно вновь прильнул к ним поцелуем — крепким, жарким, напористым.
   Кэтрин не протестовала. Более того, с готовностью отвечала на ласки Алека. Она ощущала вкус груши на его губах, отчего поцелуи казались ей еще слаще.
   Они целовались у всех на виду, но им казалось, что они были одни во всем свете.
   — Простите, сэр, но нам нужна лошадь, — раздался чей-то голос, заставивший молодых людей отстраниться друг от друга.
   Оба непонимающе посмотрели на грума, который держал лошадь за повод. Грум улыбнулся:
   — Для финала. Нам нужна лошадь.
   Кэтрин густо покраснела. Алек соскочил с лошади и протянул руки, чтобы снять Кэтрин с седла.
   — С вами все в порядке? — спросил он, когда грум увел лошадь. — Я не сделал вам больно на арене, когда…
   — Нет, — шепотом ответила Кэтрин, взволнованно дыша.
   Слабая улыбка появилась на губах Алека. — Я заметил, что вы нервничали, поэтому стал импровизировать.
   Кэтрин вскинула бровь:
   — Вы нарушили мое правило в отношении поцелуев. В глазах Алека сверкнули озорные огоньки.
   — Так случается, когда вы устанавливаете правила мне. Притянув Кэтрин к себе, он наклонился, собираясь снова ее поцеловать.
   Кэтрин выскользнула из его объятий:
   — Вам не кажется, что здесь слишком много народу? Алек по-хозяйски положил руку ей на талию.
   — Разве? Я никого не заметил.
   — Право же, вы неисправимы, — покачала головой Кэтрин, стараясь скрыть счастливую улыбку.
   — А вы великолепны.
   — В самом деле? — спросила она, смутившись.
   Что с ней случилось? Должно быть, дело в этом наряде — в нем Кэтрин чувствовала себя не в своей тарелке. Она потянулась было к маске, чтобы снять ее, но передумала. Вокруг сновали люди, которые могли узнать в ней леди, пришедшую сюда с лордом Айверсли.
   — Я не могу представить себе другую женщину, которая бы так быстро вжилась в предложенную ей роль, — сказал Алек. — Вы были изумительны! И публика вас полюбила. Не один я готов был безоговорочно вам подчиниться.
   Кэтрин посмотрела на графа с недоверием:
   — Вряд ли моя скромная пантомима сравнима с вашей столь эффектной ездой. Неудивительно, что Веллингтон хотел, чтобы вы тренировали его кавалеристов. — Она поправила маску. — Мне очень хотелось бы уметь ездить верхом так, как вы.
   — Я уже говорил о готовности быть вашим учителем. Вы хорошо держитесь в седле и поэтому без всяких затруднений научитесь простейшим трюкам.
   — Если бы у меня была для этого лошадь, — вздохнула Кэтрин. — Да и мама ни за что не позволит мне этого.
   — Но вы не всегда будете под контролем миссис Меривейл. Если вы выйдете за меня замуж, то сможете поступать так, как вам захочется.
   Алек положил Кэтрин руку на талию, но тут к ним подбежала девушка, помогавшая Кэтрин одеваться перед выступлением.
   — Простите, мисс, но я не могу помочь вам раздеться, я должна помогать другим готовиться к финальному выступлению.
   — Ничего, — успокоила ее Кэтрин, — я справлюсь сама. Девушка повернулась к Алеку:
   — И простите меня, сэр, но нам нужна ваша униформа. Мы можем обойтись без бриджей и ботфортов, но…
   — Нет проблем. — Алек снял кивер, китель и золотистую ленту драгуна. — Сеньора Энкантадор привыкла к театральной бедности. Не правда ли, дорогая? — Он передал униформу девушке.
   — Да, конечно, — сдавленным голосом произнесла Кэтрин. При виде Алека в нижней рубашке ей вдруг стало трудно дышать. — Но в униформе вы просто неотразимы.
   — В униформе любой мужчина кажется неотразимым, — заметил Алек.
   В тонкой хлопковой рубашке и облегающих бедра белых бриджах он выглядел потрясающе. Кэтрин не могла оторвать от него взгляда. Боже, какая фигура у этого мужчины!
   Алек был настоящим красавцем. Этот негодник понимал, какое впечатление производит на Кэтрин. По его лицу можно было понять, что за желания его обуревают. Войдя в помещение пристройки, он втянул Кэтрин внутрь и тут же захлопнул дверь.
   Все были заняты обслуживанием финальной сцены.
   У Кэтрин учащенно забилось сердце, когда Алек заключил ее в объятия и потянулся к маске.
   — Не надо, — прошептала она, отстраняя его руку. — Дай мне еще немного побыть сеньорой Энкантадор. — Сеньора Энкантадор могла целоваться без угрызений совести. — Кто, кстати говоря, придумал мое сценическое имя?
   — Я. Это португальское имя.
   — Что оно означает?
   — Чаровница, — ответил Алек хриплым шепотом и прижался губами к губам Кэтрин.
   Она отдалась поцелую без всякого протеста. Он был кавалерийский офицер, она — безрассудная сеньора Энкантадор, которая позволяла себе одеваться в дерзкие наряды и целоваться у всех на виду.
   К тому же как можно противиться мужчине, который называет тебя чаровницей? Кэтрин обвила Алека руками за талию и крепче прижалась к нему.
   Аромат груши смешался с запахом лошадей. Даже суета и шум за закрытой дверью не могли отвлечь Кэтрин от поцелуев.
   Алек слегка отстранился и потянулся рукой к маске.
   — Я хочу видеть твое лицо, дорогая, — пробормотал он, бросая маску на стол. — Хотя должен признаться, что ты мне нравишься в качестве сеньоры Энкантадор. А еще больше как миссис Блэк.
   — Не говори так при маме, — предупредила Кэтрин. — Только «леди Айверсли», и никак иначе.
   — В таком случае «леди Айверсли», — согласился Алек и снова наклонился к Кэтрин, но она оттолкнула его, преисполненная решимости получить ответы на свои вопросы.
   — Вы действительно имеете это в виду?
   — Почему ты мне не веришь? Пульс у Кэтрин заметно участился.
   — Почему вы всего неделю назад сказали, что будете ухаживать за мной только из-за Сидни?
   — Я не знал, что надо сделать, чтобы остаться рядом с тобой. — Глаза Алека возбужденно блестели. — Для чего я, по твоему разумению, приехал в Лондон? Найти жену. Поверь мне, с момента нашей первой встречи я хотел именно этого брака.
   — Вы хотели соблазнить меня, — выдохнула Кэтрин, хотя сейчас она была в этом уже не столь уверена.
   Алек улыбнулся:
   — Я хотел и того и другого. Потому и не могу выпусти, тебя из объятий.
   В доказательство своих слов он провел рукой по распущенным волосам Кэтрин.
   Она вдруг почувствовала, как ее всю обдало жаркой волной.
   — В-вы д-должны идти. Мне нужно одеться. Мама станет удивляться, почему мы задерживаемся здесь.
   Алек нагнулся и поцеловал Кэтрин в шею.
   — Мы скажем, что захотели посмотреть финал из-за кулис. — Он слегка прикусил Кэтрин мочку уха. — Ну же, куда подевалась сеньора Энкантадор, эта бесстыдная женщина с красивыми волосами?
   — Мама называет их «твои непослушные волосы». А Сидни считает, что мне их следует прикрывать тюрбаном.
   — Не смей! — Алек снова погладил Кэтрин по волосам, и в его взгляде вспыхнул огонь желания. — Я мечтал увидеть их распущенными с момента нашей первой встречи. Я хотел потрогать их, почувствовать под своими пальцами…
   Он запустил руку в волосы Кэтрин, и дрожь удовольствия пробежала по ее телу. Алек притянул Кэтрин к себе поближе:
   — Жаль, что тебе приходится носить волосы убранными. Когда мы поженимся, ты будешь носить их как тебе захочется.
   — Я пока что не дала согласия выйти за тебя замуж, — шепотом проговорила Кэтрин.
   — Почему же?
   — Потому что я… не знаю тебя по-настоящему.
   — Ты знаешь меня достаточно хорошо.
   Алек провел языком у Кэтрин за ухом, и она почувствовала сладостный трепет.
   — Вплоть до сегодняшнего вечера я вообще не знала тебя. — Кэтрин отстранилась, чтобы посмотреть Алеку в глаза. — Почему ты позволил мне думать, что ты такой порочный?
   — Насколько помню, я пытался переубедить тебя. Но ты отказывалась мне верить. — Алек лукаво улыбнулся. — И кроме того, я действительно порочный. По крайней мере когда дело касается тебя.
   Каким-то неуловимым движением Алек приспустил платье с плеча и стал осыпать ее шею поцелуями.
   — Ты ведь тоже грешная, когда дело касается меня… сеньора Энкантадор.
   — Сеньора Энкантадор… исчезла, как только ты снял с нее маску, — задыхаясь от восторга, проговорила Кэтрин.
   — Ты уверена? — Продолжая целовать Кэтрин в шею, Алек спустил платье еще ниже. — Или она просто прячется за спиной благовоспитанной мисс Меривейл?
   От поцелуев Алека у Кэтрин туманилось в голове. Она осознавала, что его губы прикасаются к ее обнаженному телу в тех местах, которых мужчина не смеет касаться, но была не в силах оттолкнуть его.
   — Должно быть, ты бывал… со многими сеньорами?
   — В кавалерийских лагерях не бывает большого количества сеньор. — Алек сунул палец в ложбинку между грудей Кэтрин. — И уж конечно, не бывает таких волнующих и загадочных, как сеньора Энкантадор.
   Когда Алек коснулся груди, Кэтрин судорожно вздохнула и на минуту задержала дыхание.
   — Так ты на самом деле хочешь сеньору?
   — Я хочу мисс Меривейл, но она отказывается быть безрассудной и грешной со мной. Может быть, сеньора Энкантадор подскажет, что ей делать?
   Алек поцелуями прокладывал дорожку от плеча Кэтрин к груди. Поцелует ли он там? Как на картинках в «Руководстве для повес»?
   Ее бросило в жар при этой мысли.
   — Допустим, ты оказался наедине… с этой сеньорой. Как бы ты поступил с этим грешным созданием? Гипотетически, разумеется.
   Алек приподнял голову, глаза его блеснули при тусклом свете лампы.
   — Гипотетически? Кэтрин молча кивнула.
   Алек неожиданно поднял ее на руки.
   — Что это ты делаешь? — Кэтрин обхватила его за шею. Алек понес ее между шкафами, мимо закутанных в тряпки портновских манекенов в заднюю часть пристройки.
   — Я уношу сеньору туда, где нам будет удобнее. — Он загадочно улыбнулся. — Мне требуется соответствующее окружение для… обдумывания.
   Алек положил Кэтрин на кучу разбросанных костюмов и плащей и лег рядом.
   — Так на чем мы остановились? Ага, мы решаем, что я сделал бы с сеньорой Энкантадор, этой безрассудной женщиной. — Ухмыльнувшись, он подпер голову одной рукой, а другую положил Кэтрин на талию. — Гипотетически, разумеется.
   — Ну разумеется, — шепотом проговорила Кэтрин.
   — Прежде всего я сделал бы это, — пробормотал Алек, обнажая Кэтрин грудь. — А потом вот это… — И он накрыл ее своей горячей ладонью.
   — А разве сеньора не должна протестовать… против подобных вольностей? — спросила Кэтрин слабеющим голосом.
   — Нисколько. Она ожидает этого от своего последнего любовника.
   — А что, если ты ее первый любовник?
   — Тогда я должен быть более осторожным с ней… — прошептал Алек хриплым от волнения голосом. — Будь уверена, я научу ее, как получить наслаждение. Гипотетически, разумеется.
   — Разумеется, — также шепотом повторила Кэтрин и ахнула, когда Алек слегка нажал большим пальцем на сосок. Она вцепилась пальцами в его рубашку. — Сеньора очень порочная, правда?
   — Любопытная, — поправил Алек. —Любит риск и принадлежит к числу женщин, которые могут принять участие в конном представлении без страха и сомнения.
   Это еще больше разожгло в Кэтрин любопытство, и она позволила Алеку продолжить исследования. Он наклонил голову и взял в рот ее сосок… О-о-о… что за божественное ощущение… какая сладость…
   Алек ласкал языком сосок, разжигая в Кэтрин огонь страсти. Она сжала в кулаке прядь его черных волос, чтобы удержать при себе. Она мечтала испытать подобные ощущения и в других, еще более интимных местах — как на тех бесстыжих картинках…
   О да, она такая же грешница… ну и пусть. Таких сладостных ощущений Кэтрин еще никогда не переживала.
   «Наивная деревенская девушка может внести весьма приятное разнообразие в жизнь пресыщенного повесы».
   Эти ужасные слова из «Руководства для повесы» вдруг пришли Кэтрин на ум, но она тут же решительно выбросила их из головы. Алек не был повесой — он хотел жениться на ней. Он совершенно ясно дал ей это понять.
   — Ты такая сладкая, — пробормотал Алек, подняв голову. — Я всегда хотел вот так попробовать тебя, ласкать тебя долго-долго.
   — А когда я смогу потрогать тебя и попробовать на вкус? — неожиданно для самой себя спросила Кэтрин.
   Он выпрямился и сел.
   — В любой момент, когда сеньора захочет. — Он тут же стянул с себя через голову рубашку. — Может хоть сейчас, если пожелает.
   У Кэтрин перехватило дыхание. Алек дьявольски красив — вроде тех самодовольных мужчин на картинках: мускулистый, поджарый.
   Он снова лег за и положил руку Кэтрин себе на грудь.
   — Я готов по-королевски наградить тебя, если ты меня потрогаешь.
   Страстное выражение его лица было красноречивее всех слов.
   Подавшись вперед, Кэтрин в поцелуе прижалась к его груди, ощущая его судорожный вдох. Памятуя о том, какие приятные ощущения испытывала она, когда он скользил губами по ее груди, Кэтрин провела языком по плоскому соску.
   — А что вы дадите мне за то, что я испытываю вас на вкус, капитан Блэк? — игриво спросила она.
   Простонав, Алек прижал ее голову к своей груди и от удовольствия закрыл глаза.
   — Все, что захочешь, дорогая. Все, что захочешь. Осмелев, Кэтрин принялась ласкать языком грудь Алека. От каждого ее движения он вздрагивал и постанывал.
   Сеньора взяла верх, и у Кэтрин не было ни малейшего желания оказывать ей сопротивление. Весь нынешний вечер казался ей одним долгим сном, а незнакомый дотоле запах мужского тела усиливал ощущение нереальности.
   В этот момент Алек взялся за нижний край платья Кэтрин и приподнял его. Кэтрин испуганно заговорила:
   — Алек, ты не должен…
   — Я хочу только потрогать тебя. Немножко потрогаю там — и все. — Он скользнул рукой по внутренней стороне бедра, заставив Кэтрин восторженно ахнуть. — Разве ты не хочешь узнать, что я сделал бы затем сеньоре Энкантадор? Гипотетически?
   Она отчаянно пыталась найти возражения. Однако это было очень непросто сделать в тот момент, когда ее тело с готовностью откликалось на удивительные ласки Алека.
   — Но это… выходит за рамки гипотетического… Рука Алека поползла выше.
   — В таком случае пускай это будет проба. Проба того, что я бы сделал. Поставь себя на место сеньоры и расскажи мне, нравится ли ей эта моя проба.
   — Проба, как же. Настоящий образец красноречия.
   — Ты так считаешь? Это ты разбираешься в таких вещах. Я же простой человек, у которого простые радости.
   — Ну как же, простые радости…
   Ладонь Алека легла между бедрами Кэтрин, словно он в точности знал, в каком именно месте ей хотелось ощутить его прикосновение.
   — Ой… но это… это ведь… возмутительно…
   — Как ты думаешь, сеньоре это понравилось бы? — Его пальцы самым бессовестным образом раздвигали спутанные завитки волос, прокладывая путь к скрытой нежной плоти.
   Кэтрин снова ахнула, когда он надавил на какую-то чувствительную точку, кровь застучала у нее в висках в такт барабанам, звуки которых доносились из цирка.
   — Сеньоре это… это определенно… понравилось бы…
   — Ты в этом уверена? — Алек поцеловал Кэтрин в грудь. — Кажется, тебя это очень разволновало, — сказал он, продолжая играть с завитками волос между бедер.
   — Потому что… ой, что ты… что ты со мной делаешь?
   — Показываю тебе, как бы я трогал сеньору.
   Неожиданно Алек одним уверенным движением глубоко проник в Кэтрин пальцем. Она испуганно схватила его за руку:
   — Алек!
   —Да, сеньора? Тебе нравится моя проба? — Не обращая внимания на испуг Кэтрин, Алек повторил свой трюк с пальцем, а когда Кэтрин застонала от удовольствия, понимающе улыбнулся. — Эти звуки говорят о том, что тебе нравится. — Он нежно погладил Кэтрин. — Тебе приятно, правда ведь?
   — Да, — ответила Кэтрин. Ей хотелось, чтобы Алек никогда не переставал трогать ее таким образом.
   — Ты хочешь… а сеньора захотела бы большего? — хриплым голосом спросил он, продолжая двигать одним пальцем внутри, а другим ласкать нежный бугорок у Кэтрин между ног.
   — Пожалуйста, Алек… прошу тебя… — задыхаясь, проговорила она.
   — «Пожалуйста» что? — Его движения сделались более смелыми, более жаркими, они словно гасили ее сопротивление. — «Пожалуйста, остановись»? Или «пожалуйста, продолжай»?
   «Пожалуйста, остановись».
   — Пожалуйста… продолжай, — прошептала Кэтрин. Он продолжал ласкать ее настолько искусно, что вскоре Кэтрин стала вскрикивать и энергично толкаться навстречу его руке.
   — Вот так-то, моя радость, — прошептал Алек ей на ухо. — А теперь получай удовольствие, оно сейчас накроет тебя. Расслабься и наслаждайся.
   До Кэтрин едва доходил смысл услышанного, она была под властью тех невероятных ощущений, которые создавали его пальцы. Алек участил движения, и тогда Кэтрин стала извиваться всем телом, желая чего-то большего, еще более сладостного. Она вдруг хрипло вскрикнула, почувствовав какой-то обжигающий взрыв внутри себя.
   Казалось, жаркий огонь пожирает все ее существо. Затем он постепенно угас, превратившись в тлеющие угольки. Кэтрин лежала с закрытыми глазами, испытывая умиротворение, греясь в тепле затихающих сладостных ощущений.
   — Что ты со мной сделал? — шепотом спросила она.