Джеффрис Сабрина. В постели с принцем

   — Ничего я не отлыниваю! Его сиятельство сказал мне… — Мальчишка замолчал, заметив Кэтрин.
   — Что здесь происходит? — спросила она. Томас дернул посыльного за руку:
   — Этот парень принес вам письмо от его сиятельства. — Он бросил на мальчишку суровый взгляд. — И пытается удрать, не получив ответа.
   Кэтрин улыбнулась. Будучи выходцем из деревни, Томас частенько выражал неодобрение по поводу слабой дисциплины городских слуг.
   Мальчик почтительно поклонился Кэтрин:
   — Прошу прощения, мисс, но я обещал его сиятельству, что отдам письмо вашему слуге, чтобы… чтобы… гм… не беспокоить вас.
   — Понятно, — ответила Кэтрин, хотя на самом деле ничего не понимала. — А это письмо…
   — Вот оно. — Посыльный подал ей свернутый листок. — Теперь вы его получили. И я, с вашего позволения, уйду… — Он тут же повернулся к двери.
   — Не так быстро, — остановил мальчишку Томас. — Подожди, пока мисс его прочитает. И только тогда ты сможешь уйти.
   Настойчивые попытки посыльного уйти как можно скорее почему-то насторожили Кэтрин.
   — Ты пришел из городского дома его сиятельства? — спросила она.
   — Нет, мисс, — коротко ответил посыльный.
   Кэтрин вопросительно изогнула бровь, но мальчик продолжал молча стоять по стойке «смирно», глядя прямо перед собой. Кэтрин разобрало любопытство. Вскрыв письмо, она прочитала:
   «Дорогая Кэтрин, весьма срочное дело заставляет меня отправиться в Суффолк, и по этой причине я не смогу сегодня у вас отобедать. Тем не менее я вернусь завтра во второй половине дня и смогу сопроводить вас на вечер к леди Пьюрфой. Передай миссис Меривейл мои самые искренние сожаления и уверения в том, что я предпочел бы обедать в вашей компании, нежели заниматься срочными делами в Эденморе.
   С любовью, Алек».
   Кэтрин сложила письмо, стараясь не выдать разочарования. Ей следовало бы радоваться, что Алек относится к своему поместью столь ответственно. Далеко не все лорды способны срочно выехать из Лондона в свои имения, чтобы уладить какие-то дела. Обычно они полагаются на своих управляющих.
   Кэтрин прищурилась и внимательно посмотрела на посыльного:
   — Ты сказал, что пришел не из городского дома его сиятельства? Ты не его слуга?
   — Нет, мисс.
   Кэтрин почувствовала некоторое беспокойство. Ей захотелось поподробнее расспросить мальчика.
   — Так чей же ты слуга в таком случае? Посыльный стал смущенно переминаться с ноги на ногу:
   — Я… гм… предпочел бы не говорить, мисс. Кэтрин обеспокоилась не на шутку.
   — Это почему же? — строго спросила она.
   — Я не должен говорить, вот и все.
   — А кто дал тебе такую инструкцию?
   Мальчик молчал, и Томас легонько потряс его за плечо:
   — Отвечай леди!
   Мальчик сокрушенно вздохнул:
   — Его сиятельство просил меня не говорить, мисс.
   — Понятно. — Кэтрин нервно сглотнула. — Ладно, я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Можешь идти и сказать своему хозяину… или его сиятельству, что ты следовал его инструкциям.
   Лицо мальчишки просияло улыбкой.
   — Спасибо, мисс, вы очень добры, мисс.
   Он несколько раз поклонился и направился к входной двери. Кэтрин повернулась к Томасу и тихо сказала:
   — Иди за ним, Выясни, на кого он работает и откуда знает лорда Айверсли. Только смопи, чтобы он тебя не заметил.
   Томас утвердительно кивнул:
   — Я не подведу, мисс.
   Отправив слугу вслед за посыльным, Кэтрин вернулась в гостиную. Не поторопилась ли она, сразу заподозрив Алека в обмане? Допустим, он не хочет, чтобы она знала, где он проводит время, ну и что из этого? Некоторые мужчины не желают, чтобы близкие и друзья знали об их времяпрепровождении.
   Как, например, ее отец, который устраивал «приватные встречи в городе». Встречи, на которых оказывались жены торговцев, или официантки из баров, или…
   Кэтрин упрямо помотала головой, прогоняя прочь неприятные мысли. Алек не может быть настолько циничным, чтобы посылать ей письмо из дома другой женщины. Но в таком случае почему он пытался скрыть адрес?
   В течение целого часа Кэтрин мучилась подобными мыслями, ругая себя и зато, что придает значение всяким мелочам, и за то, что слишком доверяет такому сладкоречивому мужчине, как Алек.
   Когда Томас появился в гостиной, у нее уже все клокотало внутри.
   — Ну? — бросилась она к слуге. — Где работает этот посыльный?
   — В отеле «Стивене», мисс. Такого ответа Кэтрин не ожидала.
   — Никогда не слыхала о таком, — нахмурившись, проговорила она.
   — Он находится в Мейфэре. Нельзя сказать, что это отель высшего класса, но достаточно популярный у военных. Мне сказали, что там обедают многие кавалерийские и прочие офицеры.
   Кэтрин почувствовала огромное облегчение. Ну конечно же! Глупо было нагонять на себя всякие страхи! Где еще такой мужчина, как Алек, может перекусить? Но почему это нужно скрывать?
   Кэтрин судорожно сглотнула комок в горле.
   — А ты не спрашивал о лорде Айверсли? Томас устремил взгляд куда-то вдаль.
   — Да, мисс. Я разговаривал с владельцем ресторана. Он сказал, что никогда не встречался с его сиятельством и ничего о нем не знает.
   Сердце у Кэтрин учащенно забилось.
   — Но ты не поверил ему.
   На лице Томаса появилось какое-то странное выражение.
   — Этот вопрос вызвал некоторую нервозность у хозяина. Все слуги также хранили полное молчание. Казалось, что они…
   — Что-то скрывают? — прошептала Кэтрин, чувствуя спазм в горле.
   — Вероятно. — Томас выдавил виноватую улыбку. — А может, они были слишком заняты и им было просто не до разговора со мной. В отеле бывает множество джентльменов — трудно упомнить всех.
   Сказанное Томасом не объясняло, почему Алек просил посыльного сохранить место своего пребывания в тайне.
   — А леди? Леди тоже входили и выходили из отеля? — спросила настороженно Кэтрин.
   — О нет, мисс! Этот отель вовсе не такого сорта. То есть леди, конечно, были, как и в любом другом отеле, но…
   — Значит, граф мог встречаться там с женщиной. И именно по этой причине владелец отеля не хотел касаться этой темы.
   Лицо Томаса вдруг стало непроницаемым.
   — Не могу знать, мисс.
   Кэтрин с досады скрипнула зубами. Это был стандартный ответ Томаса на ее вопросы об отце. Мужчины всегда становятся на сторону своих собратьев, когда дело касается их неверности. Они покрывают друг друга с такой преданностью, что ею можно было восхититься, если бы это не было столь отвратительно.
   Томас бросил в сторону Кэтрин осторожный взгляд и поспешно добавил:
   — Я думаю, что его сиятельство пришел туда поужинать всего один раз и его там не запомнили.
   Кэтрин едва сдержалась, чтобы не вспылить. Томас прав — у нее нет никаких оснований для подозрений, кроме слов мальчишки-посыльного. Он мог неверно понять инструкции Алека. Или Алек не хотел, чтобы она знала о том, что он беспечно проводит время со своими друзьями. Нельзя делать поспешные выводы, не поговорив с ним.
   Могли Алек после того, как сделал ей предложение, отправиться в отель, чтобы провести там с кем-то ночь?
   Кэтрин не хотелось в это верить. Да, мужчины способны солгать, когда это им выгодно, но могли Алек, после того как поклялся Кэтрин в верности, тут же предать ее? Мог ли он так поступить?
   — Спасибо, Томас. Я искренне благодарна тебе за помощь в этом деле. И еще буду признательна, если ты не станешь посвящать в это маму.
   — Разумеется, мисс.
   Все слуги давно усвоили, что хозяйство ведет Кэтрин, а не ее мать. Поэтому если они хотели, чтобы им платили, то поступали так, как велела Кэтрин.
   Кэтрин нашла мать в ее спальне. Она сидела на кровати, а вокруг валялось множество вееров. Леди Меривейл объяснила, что сортирует их в зависимости от назначения: одна кучка — для ответных визитов, вторая — для важных случаев, третья — для вечеров, которые будут даны дочерью, когда та станет графиней. Веер, подаренный Алеком, находился на самом верху третьей кучки. Не будет ли он понижен в ранге, когда мама узнает, что Алек не придет сегодня на обед?
   — Ты говоришь, что граф отправился в Суффолк по делам своего имения? — спросила миссис Меривейл в ответ на сообщение дочери и стала взволнованно обмахиваться веером низшего ранга. — Но это глупо. Никто не ездит в свое имение в разгар сезона.
   — Думаю, что произошло нечто чрезвычайное. Но Алек обещал, что вернется к завтрашнему вечеру.
   — Уверяю тебя, он не в имении! — твердым голосом заявила мать. — Граф поехал на бал к леди Холланд!
   Кэтрин растерянно заморгала глазами:
   — Очень сомневаюсь в этом, мама.
   — Говорю тебе — именно там он сегодня! И виновата в этом ты! Разве не ты сказала, что мы не приглашены? — Миссис Меривейл неодобрительно покачала головой. — Ты никогда меня не слушаешь, а ведь я кое в каких вещах разбираюсь. Ты не должна позволить графу думать, что тебя куда-то не приглашают. Либо ты хочешь выйти замуж, либо нет! А если ты хочешь выйти замуж, то определенно выбрала неверный путь.
   Кэтрин хотела сказать матери, что Алек уже сделал ей предложение, но что-то ее удержало от этого признания.
   Она не хотела, чтобы мама раструбила об этом по всему Лондону, пока Кэтрин не поговорит с Сидни. И еще она почувствовала… страх.
   Простой страх. Опасение, что она совершает ошибку, доверяясь Алеку. Страх, что она узнает о нем нечто столь ужасное, что вынудит ее в конце концов отказать ему. А мама не пожелает слышать об отказе.
   — Граф не собирался идти на вечер к леди Холланд, — твердо заявила Кэтрин. — Зачем ему лгать о таких вещах, если он знает, что в конце концов все станет известно нам? Половина высшего света увидит его там, о празднике наверняка сообщат завтра в газетах. Так что я очень сомневаюсь, что Алек будет у леди Холланд.
   Но не будет ли он на празднике у другой леди? На этот вопрос Кэтрин ответить не могла.
   В этот же вечер Алек мчался в карете по направлению к Хартфордширу. На душе у него скребли кошки. Сегодня он тщетно пытался убедить Харриса продлить срок кредита. Харрис оставался непоколебим — он требовал пятьсот фунтов, и ничто другое его не устраивало. Но у Алека не было пятисот фунтов, и такой суммы не предвиделось до того момента, пока он не женится на Кэтрин.
   Однако эти деньги были нужны ему немедленно. Харрис угрожал продать оборудование другому заказчику. Пока Алек найдет деньги, будет слишком поздно сеять ячмень.
   Каким-то чудом удалось уговорить Харриса подождать еще два дня. У Алека оставался единственный выход — занять деньги. И надеяться он мог только на Дрейкера.
   Вот почему Алек оказался раним утром в Каслмейне. Он нервно вышагивал по кабинету Дрейкера, чувствуя жжение в глазах от недосыпания и голодные спазмы в желудке. Нервы были натянуты как струна.
   Он не мог сидеть без движения в ожидании виконта. Его поездка в Хартфордшир могла закончиться ничем. Что, если Дрейкер откажется помочь своему единокровному брату, о существовании которого узнал не так давно? Что, если он просто рассмеется Алеку в лицо?
   Граф нервно сжал ладони в кулаки. Он ненавидел себя за то, что вынужден был сейчас делать.
   Дверь неожиданно распахнулась, и в кабинет стремительно вошел Дрейкер.
   — Я находился на северном пастбище, Айверсли, принимал новую отару овец, когда меня разыскал мой слуга.
   Алек в изумлении посмотрел на него:
   — Но ведь еще так рано для выезда на пастбище!
   — Не для меня. Я не то что вы, городские обитатели, — ночь напролет танцуете, а потом спите до самого полудня. Я заработал свое богатство честно. Кто рано встает, того удача ждет. — Дрейкер внимательно посмотрел на утомленное лицо Алека и его измятую одежду. — Честно говоря, вид у вас не слишком светский.
   — Я знаю.
   Дрейкер сел за письменный стол. Если бы не егообшарпанная одежда и окладистая борода, он вполне мог сойти за богатого землевладельца, принимающего просителя.
   Положив локти на стол, Дрейкер переплел пальцы и посмотрел на Алека:
   — Итак? Зачем пожаловали?
   Алек глубоко вздохнул и решительно произнес:
   — Мне необходимо занять пятьсот фунтов. На лице Дрейкера не дрогнул ни один мускул.
   — Охота за состоянием идет не слишком хорошо?
   — Вообще я уговорил мисс Меривейл выйти за меня замуж. А по словам Берна, она получит наследство в сто тысяч фунтов после замужества.
   Дрейкер нахмурился:
   — Я бы на вашем месте не доверял Берну.
   — У меня нет выбора. — Алек грустно улыбнулся. — И потом, коли уж семья Меривейл должна ему, он знает, о чем говорит.
   — Угу. Так зачем вам пятьсот фунтов?
   Преодолев в себе раздражение из-за того, что должен все объяснять, Алек рассказал Дрейкеру о той ситуации, которая сложилась между ним, его арендаторами и Харрисом.
   — Понятно, — проговорил Дрейкер, когда Алек закончил свой рассказ. — Похоже, вы обзавелись хорошим управляющим в лице мистера Дейвса. Этот сорт ячменя действительно высокоурожайный. Если Дейвс предлагает вам сеять такой сорт, значит, у него есть голова на плечах. — Видя, что Алек вопросительно вскинул бровь, Дрейкер добавил: — Половина моих арендаторов сеют его уже в течение трех лет и получают отличные урожаи.
   — Я читал об этом в литературе, которую мне дал Дейвс. Там говорится, что этот сорт дает хороший урожай, в особенности на почвах, подобных тем, что в Суффолке. Земля здесь очень плотная, поэтому для ее обработки требуются тяжелые культиваторы. Я намереваюсь купить несколько лошадей-тяжеловозов…
   — Я слыхал о них. Это вроде тягловых, так ведь? Только выращенных в Суффолке. Интересно, насколько они подойдут для здешних мест.
   — Я пришлю вам первого жеребенка, которого они произведут, — пообещал Алек, — если вы найдете возможность дать мне взаймы пятьсот фунтов.
   Лицо Дрейкера осталось непроницаемым.
   — Почему вы не захотели их занять у Берна? Ведь вы оказываете ему услугу, беря в жены эту наследницу.
   — Берн сейчас в Бате, а мне нужны деньги к завтрашнему вечеру.
   — Стало быть, я должен просто передать вам пятьсот фунтов?
   — У меня есть нечто такое, что я могу предложить вам под залог.
   Дрейкер удивленно вскинул бровь:
   — Вот как? И что же именно?
   Алек заставил себя твердым голосом произнести:
   — Мою лошадь.
   — Вашу лошадь? — с интересом переспросил Дрейкер.
   — Лошадь лузитанской породы, отличных кровей, стоит более тысячи фунтов.
   — Как она к вам попала?
   — Генерал Бирсфорд добыл ее в бою и подарил мне за отличную службу.
   Дрейкер задумался:
   — Да, Берн рассказывал мне, как вы жили последние десять лет.
   Услышанное удивило Алека. Он не знал, что братья встречались после того знаменательного вечера в отеле.
   — Он говорил, что вы способны выполнять головокружительные трюки на лошади. Хотя это не слишком полезное занятие для человека, который пытается снова привести в порядок свое имение.
   Алек с досады скрипнул зубами:
   — Я намерен обучиться полезным навыкам. Мне лишь требуется помощь.
   — Пятьсот фунтов помощи.
   — За которые я предлагаю в залог свою лошадь, которая стоит вдвое дороже. Если вы знаете о характере моей работы в Португалии, то можете предположить, что я способен оценить стоимость лошади. И я не завышаю цену Белизы.
   — Возможно, вы не завышаете. А торговцы лошадьми делают это постоянно.
   Алек едва сдержался, чтобы не вспылить.
   — Но я джентльмен и человек чести, а не торговец лошадьми.
   — Остается только увидеть ее. — Дрейкер откинулся на спинку кресла. — Если это такая замечательная лошадь, то почему вы не предложите ее в качестве залога мистеру Харрису?
   — Я пытался. Но, будучи не единожды обманут моим отцом, он не хочет от моей семьи ничего, кроме денег. Он дал это понять совершенно ясно.
   — Вы привезли с собой вашу лошадь?
   — Нет. Я приехал сюда прямо из Суффолка.
   — В моей карете? — сухо спросил Дрейкер. Алек сверкнул на него глазами:
   — Да. Но если вы хотите увидеть Белизу, приезжайте в мой отель утром и осмотрите ее с головы до ног. Тогда вы сможете решить, одолжить мне денег или нет.
   Несколько секунд Дрейкер молчал — вероятно, размышлял над предложением Алека.
   — А почему вы не продадите эту лошадь?
   — Я хочу по возможности сохранить ее для себя, — ответил Алек. — И поскольку все, что мне требуется, — это заем на несколько недель, пока я не женюсь…
   — Если вы женитесь. Что, если ваш план не сработает? Вы отдадите лошадь вместо уплаты долга?
   Алек на минуту замялся, а затем решительно ответил:
   — Да.
   — А на чем вы будете ездить?
   — На кляче! — рявкнул Алек. — Так вы мне дадите заем или нет?
   Дрейкер задумчиво посмотрел на него:
   — Вот что я скажу. Позвольте показать вам мое поместье, пока я буду обдумывать предложение. Вы можете поговорить с арендаторами о ячмене. Может поговорить с моим управляющим о ведении хозяйства. И тогда я дам вам ответ.
   Алек едва удержался, чтобы не выругаться вслух. Это была проверка: Дрейкер хотел определить, действительно ли он хочет поправить дело в своем имении или же это всего лишь игра.
   Алек взглянул на часы, стоявшие на письменном столе Дрейкера. В его распоряжении оставалось десять часов. За это время он должен был добраться до Лондона, переодеться, заехать за Кэтрин и миссис Меривейл и отвезти их на вечер к леди Пьюрфой. Он не мог пропустить этот вечер. Алек надеялся что Кэтрин за это время переговорила с Сидни.
   Иного выбора, кроме как согласиться на предложение Дрейкера, у Алека не было.
   — Ладно, — сказал он. — Пойдемте.

Глава 18

   Истинный повеса не имеет сердца. Жажда наслаждения — единственное, что движет им.

Аноним. Руководство для повесы

   Все возвращается на круги своя. Сколько раз Кэтрин сидела рядом с мамой в ожидании, когда появится отец и повезет их в город на бал. А он входил в комнату, едва держась на ногах, со сбившимся на сторону галстуком. От него разило спиртным.
   Сколько раз Кэтрин выслушивала его лживые объяснения. Мама не выдерживала и срывалась на крик, а Кэтрин подавляла в себе гнев, делая вид, что верит отцу, потому что кто-то в семье все же должен иметь ясную голову.
   Сегодня же именно Кэтрин готова была вспылить, а мама сидела и устало поглядывала по сторонам, уже давно впав в нехарактерное для нее молчание.
   Кэтрин больше была не в силах все это терпеть. Схватив ридикюль, она поднялась и направилась к двери гостиной.
   — Кэтрин, куда это ты собралась? — спросила миссис Меривейл.
   — Наверх. — Кэтрин показала на часы. — Он опоздал уже на полтора часа. Ты вправе предположить, что он вообще не приедет. А поскольку у нас нет своей кареты и мы отказались от кареты, присланной за нами леди Пьюрфой, у нас нет возможности самостоятельно доехать до нее. Томас не найдет извозчика в этот час, когда всюду проходят балы и вечера. — Кэтрин старалась говорить как можно сдержаннее. — Поэтому я иду наверх, чтобы переодеться и почитать. По крайней мере это поможет мне избавиться от… мыслей.
   — Послушай, Кэтрин, возможно, графа задержали дела в его имении…
   — Ты ведь говорила, что не веришь, будто он отправился в имение. — Растерянность на лице матери лишь усилила раздражение Кэтрин. — Даже если это так и он по прибытии понял, что не сможет приехать к вечеру, то у него было время прислать записку из Суффолка. Почта в эти дни работает очень быстро.
   — Может быть, он попал в дорожное происшествие. Такое ведь случается. Опять же на дорогах случаются и разбойники.
   Слова матери заставили Кэтрин встревожиться. О Боже, что, если и в самом деле разбойники? При мысли о том, что Алек лежит где-нибудь в канаве…
   Нет, в это невозможно поверить. Алек содержит лошадей и карету в полном порядке и нанимает самых лучших кучеров. И любой разбойник, который встретится с человеком, способным на скаку разрубить пополам грушу, окажется поверженным.
   Его увертки в истории с отелем «Стивене» наводили Кэтрин на мысль, что Алек в чем-то ее обманывает и его сегодняшнее отсутствие часть этого обмана.
   — Я сильно сомневаюсь, что его сиятельство попал в дорожное происшествие. Он просто демонстрирует свое право вести себя как повеса, сейчас, когда я согласилась… — Кэтрин осеклась, надеясь, что мать не заметила ее оговорку.
   — Сейчас, когда ты согласилась на что, Кэтрин? — спросила миссис Меривейл.
   Кэтрин удрученно вздохнула:
   — На предложение Алека выйти за него замуж. В тот вечер у Эстли он попросил меня об этом, и я согласилась.
   — Дорогая моя девочка, это чудесно! — просияла улыбкой миссис Меривейл и прижала руки к груди. — Моя дочь — графиня… О, я знала, что это случится, я это знала! То, как его сиятельство смотрит на тебя, его любезные знаки внимания…
   — Например, его отсутствие в тот момент, когда он должен отвезти меня на вечер, как обещал…
   — Фи, такие вещи случаются! — Миссис Меривейл небрежно махнула рукой. — Ты поймешь, что я имею в виду, когда выйдешь замуж.
   Именно это и беспокоило Кэтрин.
   — Но почему ты мне не сказала об этом раньше? И почему граф не поговорил со мной об этом? — всполошилась миссис Меривейл.
   — Он хотел, но я… попросила его подождать, пока я не скажу об этом Сидни.
   — Что?! — Миссис Меривейл вскочила и зашагала по комнате, отчаянно жестикулируя. — Ты иногда бываешь так глупа! Когда мужчина предлагает вступить в брак, для девушки в твоем положении глупо держать его на поводке. Даже сэр Сидни Ловелас бросил тебя! А ты отталкиваешь графа? Да ты просто с ума сошла! И неудивительно, что этот человек оставил тебя!
   — Я не думаю…
   — Вот именно — ты не думаешь! Ты была настолько холодна к нему, что лорд Айверсли, вероятно, подумал, что ты просто хочешь поиграть с его чувствами. Потом ты сказала ему, что мы не приглашены к леди Холланд. Нет сомнений, что теперь он передумал, поэтому и отправился в свое имение… или еще куда-то.
   — Если ты права, то очень хорошо, что мы от него отделались. — Кэтрин с трудом сдержала готовые брызнуть из глаз слезы обиды. — Я не хочу выходить замуж за человека, которого пугают наши не слишком обширные связи или тот факт, что я хочу порядочно поступить по отношению к другу.
   Но если Алек был таким человеком, каким она его себе представляла, то он был бы уже здесь. Или по крайней мере прислал бы записку. И не считал бы само собой разумеющимся то, что Кэтрин ожидает его.
   Кэтрин расправила плечи и решительно заявила:
   — Я иду наверх, мама. Дай мне знать, если граф вдруг появится.
   Уж тогда она выскажет ему все, и на сей раз никакие поцелуи ее не отвлекут. Она потребует, чтобы он рассказал ей о своем прошлом без утайки. Последние два дня Кэтрин много думала об этом.
   Почему всего один маленький инцидент стал причиной того, что он оказался вдали от отца? Почему его отец позволил своему единственному наследнику зарабатывать себе на жизнь в стране, где бушевала война, а не вернул его домой? Отчуждение было полным — должно быть, Алек совершил нечто ужасное.
   И какое отношение к этому имеет его дядя? Если он был его опекуном, то не должен был одобрять службу Алека в кавалерии. Кэтрин потребует от него рассказать все начистоту. Она видела, как он умеет ездить верхом и какие трюки способен выполнять на лошади. Этому за одну ночь не научишься. Он что-то утаивает, Кэтрин была в этом уверена.
   Войдя к себе в комнату, она бросила ридикюль на кровать, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение, на брошь дамасской работы, которую она надела специально для Алека.
   Слезы подступили к глазам. Что, если Алек лгал и в отношении броши? Что, если он купил ее для другой женщины, а вовсе не для матери? Это может служить объяснением его решимости не возвращаться в Англию — какая-нибудь португальская красавица пленила его сердце.
   Он мог даже покинуть дом своего дяди, чтобы быть с ней. Этим можно объяснить, почему он вынужден был зарабатывать деньги. И хотя он не мог жениться на такой женщине, однако вполне мог сделать ее своей любовницей… и содержать в каком-нибудь месте наподобие отеля «Стивене», пока искал себе английскую жену, которая родит ему наследника.
   Кэтрин застонала, как от боли. Он любил другую женщину — и в то же время целовал и ласкал ее, Кэтрин. От этой мысли ей становилось горько.
   Она потерла пальцами виски. Но ведь это смешно — она позволяет своему воображению зайти слишком далеко. Вряд ли Алек подарил бы ей брошь, купленную для португальской любовницы, с которой продолжает встречаться до сих пор. Кроме того, если бы он вел двойную жизнь, для чего ему лишний раз вызывать у Кэтрин подозрения этим подарком?
   Вероятно, его задержали в имении дела. Но какова бы ни была причина его отсутствия, оставалось фактом, что Кэтрин переживает это весьма мучительно. А ведь именно этого она хотела избежать, выходя замуж за Сидни. Действительно ли она хочет такой жизни с Алеком, полной волнений и переживаний?
   Но какой у нее выбор? Сидни исчез и может вообще больше не появиться. Сможет ли она найти другого подходящего мужа?
   Кэтрин села на кровать и тут же почувствовала что-тожесткое. «Руководство для повесы»!
   Она вытащила его из-под себя и открыла на странице, озаглавленной «Женатый развратник». Кэтрин не могла раньше заставить себя прочитать эту главу, но сейчас ей бросилось в глаза предложение: «Если повеса знает, что предстоит жениться, чтобы исполнить долг, он должен скрывать предмет своего удовольствия от света. Чем более осторожен повеса, тем выше его шансы в отношении того, что он продолжит свои похождения после женитьбы».