Страница:
– Такая информация может дорого стоить, – напомнил ему Бледсоу.
Уэстфолл пожал плечами.
– Во время военных действий от надежной информации зависит жизнь и смерть. Непредвиденные повороты событий обходятся гораздо дороже.
– Вы, случайно, не Миранда Драммонд? Вздрогнув и побледнев, Миранда подняла глаза на стоявшего перед ней высокого мужчину в форме кавалерийского офицера.
Взяв протянутую руку, он склонился над ней, но его глаза не отрываясь смотрели ей в лицо.
– Готов поклясться, что не ошибся. Вы – дочь Френсиса Драммонда.
Ощущая неприятный холодок в желудке, Миранда тем не менее улыбнулась.
– А вы не представились, сэр.
– Простите. Я – Рид Филлипс. Я служил с вашим отцом в форте Галлатин.
Миранда испуганно посмотрела по сторонам. Шрив и остальные «Сыновья Мельпомены» знали только ее имя. Хотя она отдала свое сердце и тело Шриву Катервуду, она так и не назвала ему своего полного имени. Иногда ей хотелось рассказать ему всю свою историю, но тогда ей пришлось бы сознаться, сколько лет ей на самом деле. А это могло его рассердить.
Конечно, потом его гнев прошел бы, в этом она была уверена. Труппа сейчас имела один из лучших ангажементов, как сказала ей Ада. Они перебрались из театра на Кларк-стрит в более престижный «Маджестик». Миранда получила очень хорошие отзывы критика, который видел ее в роли Беатриче в спектакле «Много шума из ничего». Им не удастся так легко найти актрису, чтобы заменить ее. К тому же она обнаружила, что ей самой нравится играть. Она не хотела покидать театр. Она не покинет его, если только ее мать каким-то образом не узнает, где она находится, и не приедет за ней.
– Я…
– Вы очень похожи на него. – Мужчина в военной форме выпрямился с довольной улыбкой. – Эти голубые глаза. На всей земле нет вторых таких голубых глаз. Я знаю, что не ошибся. Пока я жив, я никогда не забуду их.
Опасаясь, что он может выдать ее, Миранда остановила Филлипса.
– Майор Филлипс, я прошу вас не продолжать этот разговор.
Он пристально посмотрел на девушку. Потом его взгляд упал на Фредерика и Шрива, стоявших неподалеку. Он пожал плечами.
– Как вам будет угодно, дорогая моя. Я просто подошел, чтобы выразить вам свое восхищение.
Он поклонился и собрался уйти. Вдруг Миранде отчаянно захотелось поговорить с кем-то из дома или по крайней мере из того дома, где она когда-то была счастлива.
Несколько дней назад ей исполнилось семнадцать лет. Одна, вдали от своей матери, она никому не сказала об этом событии, тем более Шриву, который в эту ночь опять занимался с ней любовью. Никто из членов труппы не праздновал день ее рождения, потому что она не решалась назвать им свой возраст. Она схватила майора за рукав.
– Может быть, встретимся позднее? Он взглянул на ее маленькую руку.
– С удовольствием.
– После спектакля я всегда ужинаю.
– Ресторан в гостинице поблизости открыт всю ночь. Могу я пригласить вас?
Миранда улыбнулась.
– Я с радостью принимаю ваше приглашение.
– Что здесь происходит? – Шрив подошел к ее стулу, изобразив подобие улыбки.
Миранда испуганно подняла на него глаза.
– Я хочу представить тебе майора Рида Филлипса. А это мистер Катервуд; вы видели его сегодня в роли Бенедикта.
С довольной улыбкой Филлипс протянул Шриву руку.
– Я только что пригласил мисс Миранду поужинать со мной в гостинице.
Она оживленно посмотрела на Шрива.
– Майор Филлипс так любезен! Теперь мне не придется ужинать одной у себя в комнате.
Шрив нахмурился. Он продолжал держать руку Филлипса.
– Боюсь, это невозможно. Мисс Миранда должна отдыхать после спектакля. Она должна поесть и сразу же лечь в постель.
– Но я нисколько не устала, – запротестовала Миранда.
– Я уверен, вы меня понимаете. – Шрив сильнее сжал руку майора.
Филлипс поморщился, но он был далеко не слабым человеком. Руки, которые седлали лошадей, чистили и собирали оружие, и вообще выполняли множество других обязанностей кавалерийского офицера, не могли подкачать. В ответ он тоже сильно сдавил пальцы Шрива.
– Мне кажется, леди должна сама принять решение.
Теперь Шрив поморщился и изо всех сил сжал руку соперника.
– Она не просто леди, но еще ведущая актриса нашей труппы. Она не может встречаться с посторонними.
У Филлипса на скулах заходили желваки.
– Я – старый друг ее семьи.
Теперь они стояли, напряженно сжимая руки друг друга так, что их пальцы побелели.
– Прекратите, – зашипела на них Миранда. – Сейчас же прекратите.
Осознав, что они находятся на грани скандала, мужчины разжали руки. Потом каждый из них начал потихоньку потирать свои онемевшие пальцы.
– Шрив, я все равно должна где-то поужинать. Я считаю, что я буду в полной безопасности в компании старого друга нашей семьи. Я с удовольствием принимаю ваше приглашение, майор Филлипс, но Шрив прав. Вы должны проводить меня в гостиницу сразу после ужина. – Она улыбнулась обоим мужчинам по очереди.
Прежде чем Миранда успела что-то еще сказать, Шрив схватил ее за руку и увлек в сторону.
– Ты не пойдешь ужинать с совершенно посторонним человеком.
– Он не посторонний человек. Он – друг семьи.
Шрив искоса посмотрел на майора.
– Он слишком стар для тебя. И, вообще, каким образом он связан с твоей семьей?
Миранда замерла. Признание того, что майор армии был старым другом ее отца, могло создать для нее большие проблемы.
– Это не важно. Все равно моя семья больше не хочет меня видеть, но он, кажется, не знает об этом. Он даже не сразу узнал меня.
Черные глаза Шрива буравили ее взглядом. Губы под аккуратно подстриженными усиками недовольно кривились.
– Значит, он не настолько близкий друг.
– Да, не настолько.
– Тогда тебе лучше не ходить с ним. Ты его совсем не знаешь.
Почему он так рассердился? Она уже хотела согласиться с ним, потом передумала и гордо вскинула голову.
– Я давно не видела его, но я хочу с ним встретиться. Могу же я время от времени ужинать со своими друзьями?
– Тебе надо отдыхать.
– Ты тоже не каждый вечер отдыхаешь, – парировала она. – Ты уходишь куда-то играть в карты. Иногда ты не возвращаешься до рассвета. Я все это знаю. Так почему же я все время должна ужинать у себя в комнате, а потом сразу ложиться в постель?
Выражение его лица сразу изменилось. Недовольно передернув плечами, он едва сдерживал гнев.
– Потому что актриса должна заботиться о своей красоте.
– Тогда я понимаю, почему Шейла Тайрон не захотела больше играть. Зачем вообще становиться актрисой? Я никуда не могу пойти и не могу ничего делать кроме работы. Я даже ни разу не была на прогулке с тех пор, как играю Джульетту. Миранда, учи слова. Миранда, репетируй роль. Миранда, не испачкай костюм. Разве я не могу немного развлечься?
Губы Шрива скривились в язвительной улыбке.
– Разве тебе недостаточно развлечений, которые тебе даю я?
– Ради Бога… – Она бросила испуганный взгляд на Филлипса, который отошел подальше, чтобы не подслушивать их разговор. Но в этот момент Шрив вдруг обнял Миранду, и его губы прижались к ее губам.
Шрив Катервуд целовал ее на сцене каждый вечер. Восемь спектаклей в неделю – шесть вечерних и два утренних. Сначала это были откровенно чувственные поцелуи, рассчитанные на то, чтобы снять ее страх перед ролью и пробудить огонь в ее душе. Иногда этот метод оказывался столь эффективным, что она забывала свои слова, и ему приходилось подсказывать ей их. Потом они постепенно стали терять глубину. Миранда видела, что Шрив больше думает о реакции публики, размышляет о продолжительности каждого поцелуя. И только по ночам он, когда она лежала рядом с ним в постели, страстными поцелуями доводил ее до неистовства.
Если бы он поцеловал ее так, она бы сдалась и сказала майору Филлипсу, что не будет ужинать с ним.
Но этот поцелуй был совершенно иным. Наказывая ее, он требовал от Миранды полного подчинения его воле. Руки Шрива властно обнимали ее тело, скользили вниз по спине, сжимали талию. В комнате воцарилась тишина, когда он прижал ее к себе, демонстрируя всем, что она принадлежит только ему.
– Шрив! – Протестующий возглас замер у нее на губах. Он чуть отстранился, но не оторвал губ от ее рта. Поцелуй стал более страстным. Губы Шрива ласкали ее губы легкими поцелуями, он проводил языком то по ее верхней губе, то нижней.
Миранда почувствовала, как жар опаляет ее тело. Она начала переминаться с ноги на ногу. Костюм Беатриче вдруг показался ей слишком легким, неспособным скрыть ее пылающее огнем тело. Шрив намеренно терзал ее. Она была ему безразлична, он лишь хотел, чтобы она подчинилась его воле.
– Чудовище, – прошипела она сквозь стиснутые зубы.
Он отстранился и, язвительно усмехнувшись, посмотрел на нее.
– Иди, – прошептал он, повернув ее лицом к двери. Его дыхание коснулось локона у нее за ухом. Она поежилась. Шрив почувствовал трепет ее тела и улыбнулся шире. – Иди развлекайся. Но когда ты вернешься, ты вернешься ко мне.
Она через плечо посмотрела на него.
– Шрив…
– Иди. – Он легонько подтолкнул ее.
Когда дверь за ней закрылась, Шрив нахмурился. Он должен был удержать ее, и к черту этого офицера, пригласившего ее поужинать. Миранда принадлежит ему, Шриву. Она его актриса, его любовница, его творение. Она принадлежит ему душой и телом.
Сцена восьмая
– Он послал их на смерть! У Кларендона был тайный приказ провести отряд через перевал Лодж-Трейл и при встрече с сиу вступить с ними в бой и уничтожить, когда полковник знал… Черт! Для всех остальных они уехали встречать фургоны, но на самом деле он намеренно послал маленький отряд на смерть!!! Он знал, насколько сиу превосходят их по численности. Знал, насколько Кларендон честолюбивее вашего отца и плохо ориентируется в сложившейся ситуации. – Рид Филлипс залпом осушил стакан, не ощущая вкуса горьковатого красного вина. Поставив пустой стакан, он потянулся за бутылкой, но обнаружив, что в ней уже ничего не осталось, нетерпеливым взглядом начал искать официанта.
Напротив него сидела Миранда, окаменев от нахлынувших на нее воспоминаний. Образы прошлого вставали у нее перед глазами. Она видела мертвое лицо отца, голову со снятым скальпом, безжалостно перерезанное горло. Она сжала в руке бокал, поднесла его к губам и поспешно поставила обратно – вино было цвета крови. У нее судорожно сжалось горло.
– Я… Вы, должно быть, ошибаетесь. Это невероятно.
Появился официант, открыл новую бутылку и наполнил стакан Филлипса. Майор выпил и покачал головой. Несмотря на большое количество выпитого, он не был похож на пьяного.
– Я не ошибаюсь. Я так и сказал им на суде.
– На суде?
– У него были хорошие адвокаты. Слишком хорошие. Негодяи. – У него был такой взгляд, что, казалось, он мог бы испепелить им кого угодно. – Они вытащили его, опорочив доброе имя Боба. И Френсиса тоже. И суд его оправдал.
Миранда схватилась за край стола.
– Следовательно, полковник Уэстфолл в действительности не совершал никакого преступления? – спросила она.
– Преступления? Проклятье! Да он самый настоящий преступник! – Филлипс наклонился вперед, его светлые глаза пристально посмотрели ей в лицо. – Они назвали это дело «резней Кларендона». Как будто Боб мог сделать это вопреки приказу. Он был хорошим солдатом. Надежным другом. Порядочным человеком.
– Н-но он завел отряд в засаду. – Она отчаянно выискивала в памяти обрывки воспоминаний. – Он мечтал прославиться. Я слышала, как об этом говорили несколько человек.
Филлипс не обратил внимания на ее возражения, вообще не обратил внимания на нее. Он налил себе еще.
– Это надо было назвать «резней Уэстфолла». Это он все устроил.
На этот раз она дождалась, пока майор успокоится. Напряженно глядя ему в лицо, внутренне похолодев, она задала неизбежный вопрос:
– Зачем?
Это короткое слово как бы повисло в воздухе. Миранде показалось, что Филлипс не собирается отвечать. Потом он взял себя в руки. Пристально глядя ей в глаза, майор откинулся на спинку стула, забыв о стакане с вином.
– Как вы оказались здесь, на сцене? Вам же еще нет восемнадцати. Когда я видел вас последний раз, вы были совсем маленькой девочкой.
Миранда смутилась от неожиданного поворота разговора, потом быстро нашлась.
– Я – актриса. Я зарабатываю себе на жизнь.
– А где ваша мать? Как ее звали?
– Рут.
– Ах да. Прекрасная Рут Драммонд. С чудесными локонами золотистых волос. И очаровательными голубыми глазами. Такая прекрасная, что взгляд и руки Бена Уэстфолла постоянно тянулись к ней.
– Моя мама… – сердито возразила Миранда.
– …больше находилась в доме командира, чем в своем собственном, – раздраженно произнес он. – День за днем.
– Она ухаживала за миссис Уэстфолл.
– Конечно. Сидела у ее постели.
– В ваших словах нет логики. Он презрительно усмехнулся.
– Подумайте лучше. Вы ведь не настолько наивны. Тот мужчина, которого вы мне представили, кажется не слишком одобрял идею нашего совместного ужина. – Вдруг раздражение, которое он сдерживал весь вечер, прорвалось наружу. – Вы тоже сидите у его постели? Держите его за руку? На сцене и вне ее?
Миранда почувствовала, что краснеет. Она прижала дрожащую руку к губам.
– Я не…
Филлипс прервал ее возражения нетерпеливым жестом руки.
– Всем известны нравы актрис. Вы разгуливаете по сцене, демонстрируя зрителям свои ноги и грудь.
Миранда смяла салфетку и бросила ее на стол.
Филлипс, немного придя в себя, поспешно положил руку ей на запястье.
– Не уходите. Закончите свой ужин. Вы, вероятно, не каждый вечер получаете такой хороший ужин.
Она смутилась, потому что он был прав. Она еще не успела попробовать отличный ростбиф.
– Прошу вас, – попросил он.
Она уступила, хотя явно была уязвлена его словами.
Майор наклонился вперед; его шепот был предназначен лишь ей.
– Послушай меня, Миранда Драммонд. Мне безразлично, чем ты занимаешься. Это твое дело. Здесь нет Френсиса Драммонда, который мог бы предостеречь тебя. Боже, какой скандал он устроил бы по этому поводу!
Миранда попыталась высвободить руку, но он не выпустил ее.
– Но если тебе приходится таким образом зарабатывать себе на жизнь, то тебя нельзя в этом винить. Это еще одно преступление Уэстфолла. Интересно, потерял он от этого сон или нет.
Щеки Миранды вспыхнули.
– Он женился на моей матери, – прошептала она.
– Невероятно! Этот негодяй… – Филлипс поставил стакан. – В этом мире нет справедливости. Никакой. По его вине гибнет восемьдесят человек, и как он платит за это? Никак. Он получает то, что хотел. Остается полковником и получает вдову Френсиса Драммонда.
– Он пришел засвидетельствовать свое почтение, – тихо сказала Миранда. – Пришел с визитом, чтобы узнать, как она живет.
Филлипс горько рассмеялся.
– В самом деле. Он беспокоился. Он хотел узнать, как она живет, – повторила Миранда. – Он был озабочен нашей судьбой после смерти п-папы. – Ее голос дрогнул.
– Я полагаю, его больная жена наконец умерла.
Миранда промолчала.
– Вероятно, он даже не дождался, пока засыплют землей ее могилу, а сразу поехал к твоей матери. Очень настойчивый человек этот Бен Уэстфолл.
– Я н-не знаю…
Взгляд майора затуманился, голос стал глухим и печальным.
– Боб Кларендон был моим другом. Мы вместе учились в Уэст-Пойнте. Он был отличным солдатом. Мы с ним хотели служить вместе, вместе продвигаться по службе, и в конце концов многого добились. Он хотел изгнать этих проклятых индейцев с их земли. Паразиты. Настоящие паразиты.
От этих слов Миранда похолодела. Брат Белого Волка был индейцем, как и его мать. Но факт оставался фактом: сиу и шайены разрушили форт Галлатин, сожгли его, едва только Второй кавалерийский полк покинул его по договору с Красным Облаком. Индейцы были очень серьезными противниками.
В голосе Филлипса исчезли печальные нотки; он стал суровым.
– Мы должны были пойти на подмогу. Должны были спасти Боба. – Он посмотрел на Миранду. – Ты тогда кричала на нас. Просила нас спасти отца. Мы должны были это сделать. Когда та лошадь вернулась…
– Веллингтон.
– Лошадь твоего отца. Миранда кивнула.
– Уэстфолл не тронулся с места. Негодяй. Он послал их умирать. Восемьдесят человек погибли, потому что ему нужна была твоя мать.
Девушка покачала головой.
– Вы ошибаетесь! Такого не могло быть. Это чудовищно. Никто не мог бы так поступить.
Майор бросил на нее взгляд, полный сочувствия к ней и одновременно презрения к полковнику.
– Уэстфолл мог.
В повисшей между ними тишине Миранда боролась с охватившей ее болью. Отец, которого она любила больше всех на свете, погиб потому, что другой мужчина решил завладеть ее матерью. А теперь этот человек был ее мужем. Девушку терзали бессильный гнев и боль. Она задрожала и прижала руки к груди.
Тишина становилась все напряженнее. Ростбиф стыл на тарелке. Филлипс осушил стакан вина и собрался налить себе еще, когда Миранда положила руку на край стола.
– Я бы хотела уйти. Я больше не могу есть.
– Я провожу вас в гостиницу. – Майор достал из кармана пачку банкнот и отсчитал несколько хрустящих бумажек. Официант бросился отодвигать стул Миранды. Она встала и покачнулась; смятая салфетка упала на пол. Филлипс подал ей руку, но она ничего не различала из-за застилавших ей глаза слез.
Стоявший на крыльце гостиницы Шрив заметил их еще издали. Он нахмурился, увидев, как Миранда опирается на руку своего спутника. Только выйдя им навстречу, он услышал ее сдавленные рыдания.
Внезапно весь его гнев вырвался наружу. Он встал между ними, оттеснил Миранду к стене и схватил Филлипса за лацканы мундира.
– Что вы ей сделали, черт возьми?
Рука майора легла поверх его руки.
– Я просто рассказал ей правду, которую она предпочла бы не знать.
– Что ты ей сказал, негодяй… – Левый кулак Шрива пришелся точно в челюсть майора.
– Шрив!
Филлипс покачнулся. Лацкан мундира затрещал, но он сам быстро освободился.
– Вы еще пожалеете об этом.
– Шрив, прекрати! – закричала Миранда. Шрив взглянул в ее сторону.
– Что он сказал тебе такого, что заставило тебя заплакать? Он не…
У Шрива захватило дух, когда удар майора пришелся ему как раз под ребра. Боль почти парализовала его. Согнувшись пополам, он начал медленно оседать на мостовую. Его колени еще не коснулись земли, когда Филлипс нанес ему удар в висок.
– Майор Филлипс!
Майор повернулся к Миранде и отвесил ей церемонный поклон.
– Поверьте, мисс Драммонд, я очень сожалею, что расстроил вас. Я никогда не стал бы говорить с вами на эту тему, если бы знал, сколько боли принесет вам этот разговор. В конце концов вы лишь одна из невинных жертв всей этой истории.
Охваченная ужасом Миранда оторвала взгляд от лежавшего на боку Шрива. Он, казалось, был без сознания.
– Ради Бога, майор Филлипс, прошу вас, уходите. То, что вы рассказали мне, слишком ужасно. Я не знаю, во что мне верить. Но хуже всего то, что вы причинили боль мистеру Катервуду, который помог мне в трудную минуту.
– Я только рассказал вам о том, что случилось, мисс. Если вы предпочитаете оставаться в неведении… – Филлипс потер ушибленную руку.
– Шрив, Шрив, ты можешь двигаться? – Не заботясь о том, что подумает Филлипс, не обращая внимания на грязь под ногами и собиравшихся зевак, она опустилась на колени рядом со Шривом. Подложив руку ему под голову, она попыталась приподнять его. Затуманенным болью взглядом Шрив посмотрел на усмехающегося майора и попытался подняться, но голова у него закружилась, и он упал.
Филлипс церемонно поклонился и спокойным шагом удался.
Миранда посмотрела ему вслед. Слезы по-прежнему текли у нее из глаз, но она уже не помнила, по какой причине она их проливала.
– М-Миранда. – Шрив потянул ее за рукав. – Он не обидел тебя?
Она взглянула ему в лицо, освещенное льющимся из окон гостиницы светом. Огромный синяк уже начал выступать у него под левым глазом. Завтра у него будет ужасный вид.
– Нет, – прошептала она. – Он не обидел меня.
– Тогда почему ты плакала? – Две слезинки все еще катились у нее по щекам. – Ты все еще плачешь.
Она быстро тряхнула головой.
– Не беспокойся. Вставай. Нам надо вернуться в номер и привести тебя в порядок.
– Что он тебе сказал? – настаивал Шрив. Она положила его руку себе на плечо.
– Ты можешь стоять?
– Конечно, могу. – Со стоном и проклятиями в адрес майора Шрив кое-как поднялся, опираясь на плечо Миранды. – У этого негодяя сильный удар.
– Этот негодяй – кавалерийский офицер. Он служил на западных рубежах, а там держат только крепких парней.
Вместе они осторожно поднялись по ступеням.
– Откуда ты его знаешь?
Миранда помедлила, потом решила сказать правду. Это признание не могло причинить ей вреда.
– Мой отец был солдатом.
– Он служил под командованием этого человека?
Миранда помогла Шриву лечь в постель.
– Нет. Они служили вместе на границе под началом одного командира.
– И он узнал тебя?
– Да. – Она взяла в руки кувшин. – Он пуст. Я сейчас принесу свежей воды и оботру тебе лицо. – Она вернулась не сразу. Когда же она вновь вошла в комнату, ее лицо было совершенно спокойно, следы слез исчезли.
На все вопросы Шрива Миранда больше ничего не ответила. Уложив его в постель, она покинула комнату, которую они занимали вместе, и ушла ночевать к Аде.
– Нам предлагают новый ангажемент в Чикаго, – объявил Шрив, размахивая письмом.
– На Стейт-стрит? – с надеждой спросил Фредерик.
– Ну, нет. В «Меридиане».
– В такой дыре.
Миранда почувствовала холодок в груди. «Меридиан». Именно туда водил ее и ее мать Уэстфолл, когда она впервые увидела Шрива в роли Ромео.
– Зачем мы им понадобились? Они же сказали, что мы ни на что не годимся, – недоуменно произнес Майк.
Шрив кивнул в сторону Миранды и улыбнулся.
– Очевидно, до них дошла слава нашей ведущей актрисы. Ее имя тоже вписано в контракт.
– Мое имя?! Фредерик осклабился.
– Все дело в твоих прелестях. Они ими восторгаются, дорогуша.
Миранда невольно прижала руки в груди. Ее щеки порозовели от смущения.
– Не обращай на него внимания, детка. – Ада обняла девушку за плечи. – Я уверена, что они слышали, какая ты хорошая актриса.
– Хорошая актриса, как же! Каждый раз как она наклоняется, весь зал может видеть то единственное представление, на которое она способна.
К удивлению Миранды, за нее вступился Джордж.
– Уймись, Фредди. Она неплохо играет. В любом случае, какая тебя разница, по какой причине нас туда приглашают? Тебе надо дать этому городу отдохнуть. Ты провел слишком много ночей в порту.
Это загадочное замечание странным образом подействовало на англичанина. Он резко повернулся к Джорджу, его лицо покраснело, глаза налились кровью. Джордж лишь прищурился, но выражение его лица не изменилось. Фредерик быстро взял себя в руки и беспечно провел рукой по волосам.
– В Чикаго тоже есть свои развлечения.
– Когда мы выезжаем? – поинтересовался Майк.
Шрив аккуратно сложил письмо и спрятал его в нагрудный карман.
– В конце месяца.
– Они платят нам больше, чем мы получаем здесь?
– Немного больше, что весьма удивительно, ведь раньше они платили нам намного меньше. – Шрив взял руку Миранды и с галантным поклоном поднес к губам. – Ты принесла нам удачу и деньги.
Она выдернула свою руку из его руки.
– Я не могу туда ехать.
Все изумленно уставились на нее.
– Что?
– Она рушит все наши планы.
– Ох уж эти женщины!
– Что за капризы!
Миранда попятилась и покачала головой.
– Я не могу вернуться в Чикаго.
– Бедная девочка, – сочувственно сказала Ада, – ведь это тот самый город, откуда она убежала.
Шрив подошел к девушке.
– Тебе не стоит беспокоиться. Все будет хорошо. Поверь мне. Ты можешь не встречаться со своей семьей, если не хочешь. – Он с беспокойством взглянул на остальных членов труппы. – Пожалуй, будет даже лучше, если ты не станешь с ними встречаться. Иногда родители начинают… э-э… завидовать успеху, которого добилась их дочь. Конечно, ты будешь очень хороша в костюме Джульетты. Ты очень красивая. Если они увидят тебя, они, вероятно, будут очень гордиться тобой.
– На афишах стоит только твое имя, – напомнил Майк. – Скорее всего они даже не узнают, что ты в городе, если ты не дашь им знать о себе. – Он и Джордж переглянулись.
На лице Фредерика появилась презрительная усмешка.
– А с другой стороны, они могут и узнать. Конечно, это всего лишь вероятность. Ее семейка едва ли будет счастлива увидеть, как она разгуливает по сцене в ночной сорочке с глубоким вырезом, выставив все свои прелести напоказ.
Шрив резко обернулся и хотел схватить комика за шиворот, но Фредерик отскочил в сторону и спрятался за спину Джорджа. Ада обняла Миранду за плечи, но девушка продолжала упрямо качать головой.
Уэстфолл пожал плечами.
– Во время военных действий от надежной информации зависит жизнь и смерть. Непредвиденные повороты событий обходятся гораздо дороже.
– Вы, случайно, не Миранда Драммонд? Вздрогнув и побледнев, Миранда подняла глаза на стоявшего перед ней высокого мужчину в форме кавалерийского офицера.
Взяв протянутую руку, он склонился над ней, но его глаза не отрываясь смотрели ей в лицо.
– Готов поклясться, что не ошибся. Вы – дочь Френсиса Драммонда.
Ощущая неприятный холодок в желудке, Миранда тем не менее улыбнулась.
– А вы не представились, сэр.
– Простите. Я – Рид Филлипс. Я служил с вашим отцом в форте Галлатин.
Миранда испуганно посмотрела по сторонам. Шрив и остальные «Сыновья Мельпомены» знали только ее имя. Хотя она отдала свое сердце и тело Шриву Катервуду, она так и не назвала ему своего полного имени. Иногда ей хотелось рассказать ему всю свою историю, но тогда ей пришлось бы сознаться, сколько лет ей на самом деле. А это могло его рассердить.
Конечно, потом его гнев прошел бы, в этом она была уверена. Труппа сейчас имела один из лучших ангажементов, как сказала ей Ада. Они перебрались из театра на Кларк-стрит в более престижный «Маджестик». Миранда получила очень хорошие отзывы критика, который видел ее в роли Беатриче в спектакле «Много шума из ничего». Им не удастся так легко найти актрису, чтобы заменить ее. К тому же она обнаружила, что ей самой нравится играть. Она не хотела покидать театр. Она не покинет его, если только ее мать каким-то образом не узнает, где она находится, и не приедет за ней.
– Я…
– Вы очень похожи на него. – Мужчина в военной форме выпрямился с довольной улыбкой. – Эти голубые глаза. На всей земле нет вторых таких голубых глаз. Я знаю, что не ошибся. Пока я жив, я никогда не забуду их.
Опасаясь, что он может выдать ее, Миранда остановила Филлипса.
– Майор Филлипс, я прошу вас не продолжать этот разговор.
Он пристально посмотрел на девушку. Потом его взгляд упал на Фредерика и Шрива, стоявших неподалеку. Он пожал плечами.
– Как вам будет угодно, дорогая моя. Я просто подошел, чтобы выразить вам свое восхищение.
Он поклонился и собрался уйти. Вдруг Миранде отчаянно захотелось поговорить с кем-то из дома или по крайней мере из того дома, где она когда-то была счастлива.
Несколько дней назад ей исполнилось семнадцать лет. Одна, вдали от своей матери, она никому не сказала об этом событии, тем более Шриву, который в эту ночь опять занимался с ней любовью. Никто из членов труппы не праздновал день ее рождения, потому что она не решалась назвать им свой возраст. Она схватила майора за рукав.
– Может быть, встретимся позднее? Он взглянул на ее маленькую руку.
– С удовольствием.
– После спектакля я всегда ужинаю.
– Ресторан в гостинице поблизости открыт всю ночь. Могу я пригласить вас?
Миранда улыбнулась.
– Я с радостью принимаю ваше приглашение.
– Что здесь происходит? – Шрив подошел к ее стулу, изобразив подобие улыбки.
Миранда испуганно подняла на него глаза.
– Я хочу представить тебе майора Рида Филлипса. А это мистер Катервуд; вы видели его сегодня в роли Бенедикта.
С довольной улыбкой Филлипс протянул Шриву руку.
– Я только что пригласил мисс Миранду поужинать со мной в гостинице.
Она оживленно посмотрела на Шрива.
– Майор Филлипс так любезен! Теперь мне не придется ужинать одной у себя в комнате.
Шрив нахмурился. Он продолжал держать руку Филлипса.
– Боюсь, это невозможно. Мисс Миранда должна отдыхать после спектакля. Она должна поесть и сразу же лечь в постель.
– Но я нисколько не устала, – запротестовала Миранда.
– Я уверен, вы меня понимаете. – Шрив сильнее сжал руку майора.
Филлипс поморщился, но он был далеко не слабым человеком. Руки, которые седлали лошадей, чистили и собирали оружие, и вообще выполняли множество других обязанностей кавалерийского офицера, не могли подкачать. В ответ он тоже сильно сдавил пальцы Шрива.
– Мне кажется, леди должна сама принять решение.
Теперь Шрив поморщился и изо всех сил сжал руку соперника.
– Она не просто леди, но еще ведущая актриса нашей труппы. Она не может встречаться с посторонними.
У Филлипса на скулах заходили желваки.
– Я – старый друг ее семьи.
Теперь они стояли, напряженно сжимая руки друг друга так, что их пальцы побелели.
– Прекратите, – зашипела на них Миранда. – Сейчас же прекратите.
Осознав, что они находятся на грани скандала, мужчины разжали руки. Потом каждый из них начал потихоньку потирать свои онемевшие пальцы.
– Шрив, я все равно должна где-то поужинать. Я считаю, что я буду в полной безопасности в компании старого друга нашей семьи. Я с удовольствием принимаю ваше приглашение, майор Филлипс, но Шрив прав. Вы должны проводить меня в гостиницу сразу после ужина. – Она улыбнулась обоим мужчинам по очереди.
Прежде чем Миранда успела что-то еще сказать, Шрив схватил ее за руку и увлек в сторону.
– Ты не пойдешь ужинать с совершенно посторонним человеком.
– Он не посторонний человек. Он – друг семьи.
Шрив искоса посмотрел на майора.
– Он слишком стар для тебя. И, вообще, каким образом он связан с твоей семьей?
Миранда замерла. Признание того, что майор армии был старым другом ее отца, могло создать для нее большие проблемы.
– Это не важно. Все равно моя семья больше не хочет меня видеть, но он, кажется, не знает об этом. Он даже не сразу узнал меня.
Черные глаза Шрива буравили ее взглядом. Губы под аккуратно подстриженными усиками недовольно кривились.
– Значит, он не настолько близкий друг.
– Да, не настолько.
– Тогда тебе лучше не ходить с ним. Ты его совсем не знаешь.
Почему он так рассердился? Она уже хотела согласиться с ним, потом передумала и гордо вскинула голову.
– Я давно не видела его, но я хочу с ним встретиться. Могу же я время от времени ужинать со своими друзьями?
– Тебе надо отдыхать.
– Ты тоже не каждый вечер отдыхаешь, – парировала она. – Ты уходишь куда-то играть в карты. Иногда ты не возвращаешься до рассвета. Я все это знаю. Так почему же я все время должна ужинать у себя в комнате, а потом сразу ложиться в постель?
Выражение его лица сразу изменилось. Недовольно передернув плечами, он едва сдерживал гнев.
– Потому что актриса должна заботиться о своей красоте.
– Тогда я понимаю, почему Шейла Тайрон не захотела больше играть. Зачем вообще становиться актрисой? Я никуда не могу пойти и не могу ничего делать кроме работы. Я даже ни разу не была на прогулке с тех пор, как играю Джульетту. Миранда, учи слова. Миранда, репетируй роль. Миранда, не испачкай костюм. Разве я не могу немного развлечься?
Губы Шрива скривились в язвительной улыбке.
– Разве тебе недостаточно развлечений, которые тебе даю я?
– Ради Бога… – Она бросила испуганный взгляд на Филлипса, который отошел подальше, чтобы не подслушивать их разговор. Но в этот момент Шрив вдруг обнял Миранду, и его губы прижались к ее губам.
Шрив Катервуд целовал ее на сцене каждый вечер. Восемь спектаклей в неделю – шесть вечерних и два утренних. Сначала это были откровенно чувственные поцелуи, рассчитанные на то, чтобы снять ее страх перед ролью и пробудить огонь в ее душе. Иногда этот метод оказывался столь эффективным, что она забывала свои слова, и ему приходилось подсказывать ей их. Потом они постепенно стали терять глубину. Миранда видела, что Шрив больше думает о реакции публики, размышляет о продолжительности каждого поцелуя. И только по ночам он, когда она лежала рядом с ним в постели, страстными поцелуями доводил ее до неистовства.
Если бы он поцеловал ее так, она бы сдалась и сказала майору Филлипсу, что не будет ужинать с ним.
Но этот поцелуй был совершенно иным. Наказывая ее, он требовал от Миранды полного подчинения его воле. Руки Шрива властно обнимали ее тело, скользили вниз по спине, сжимали талию. В комнате воцарилась тишина, когда он прижал ее к себе, демонстрируя всем, что она принадлежит только ему.
– Шрив! – Протестующий возглас замер у нее на губах. Он чуть отстранился, но не оторвал губ от ее рта. Поцелуй стал более страстным. Губы Шрива ласкали ее губы легкими поцелуями, он проводил языком то по ее верхней губе, то нижней.
Миранда почувствовала, как жар опаляет ее тело. Она начала переминаться с ноги на ногу. Костюм Беатриче вдруг показался ей слишком легким, неспособным скрыть ее пылающее огнем тело. Шрив намеренно терзал ее. Она была ему безразлична, он лишь хотел, чтобы она подчинилась его воле.
– Чудовище, – прошипела она сквозь стиснутые зубы.
Он отстранился и, язвительно усмехнувшись, посмотрел на нее.
– Иди, – прошептал он, повернув ее лицом к двери. Его дыхание коснулось локона у нее за ухом. Она поежилась. Шрив почувствовал трепет ее тела и улыбнулся шире. – Иди развлекайся. Но когда ты вернешься, ты вернешься ко мне.
Она через плечо посмотрела на него.
– Шрив…
– Иди. – Он легонько подтолкнул ее.
Когда дверь за ней закрылась, Шрив нахмурился. Он должен был удержать ее, и к черту этого офицера, пригласившего ее поужинать. Миранда принадлежит ему, Шриву. Она его актриса, его любовница, его творение. Она принадлежит ему душой и телом.
Сцена восьмая
То, что я знаю, высказать хочу. [17]
– Он послал их на смерть! У Кларендона был тайный приказ провести отряд через перевал Лодж-Трейл и при встрече с сиу вступить с ними в бой и уничтожить, когда полковник знал… Черт! Для всех остальных они уехали встречать фургоны, но на самом деле он намеренно послал маленький отряд на смерть!!! Он знал, насколько сиу превосходят их по численности. Знал, насколько Кларендон честолюбивее вашего отца и плохо ориентируется в сложившейся ситуации. – Рид Филлипс залпом осушил стакан, не ощущая вкуса горьковатого красного вина. Поставив пустой стакан, он потянулся за бутылкой, но обнаружив, что в ней уже ничего не осталось, нетерпеливым взглядом начал искать официанта.
Напротив него сидела Миранда, окаменев от нахлынувших на нее воспоминаний. Образы прошлого вставали у нее перед глазами. Она видела мертвое лицо отца, голову со снятым скальпом, безжалостно перерезанное горло. Она сжала в руке бокал, поднесла его к губам и поспешно поставила обратно – вино было цвета крови. У нее судорожно сжалось горло.
– Я… Вы, должно быть, ошибаетесь. Это невероятно.
Появился официант, открыл новую бутылку и наполнил стакан Филлипса. Майор выпил и покачал головой. Несмотря на большое количество выпитого, он не был похож на пьяного.
– Я не ошибаюсь. Я так и сказал им на суде.
– На суде?
– У него были хорошие адвокаты. Слишком хорошие. Негодяи. – У него был такой взгляд, что, казалось, он мог бы испепелить им кого угодно. – Они вытащили его, опорочив доброе имя Боба. И Френсиса тоже. И суд его оправдал.
Миранда схватилась за край стола.
– Следовательно, полковник Уэстфолл в действительности не совершал никакого преступления? – спросила она.
– Преступления? Проклятье! Да он самый настоящий преступник! – Филлипс наклонился вперед, его светлые глаза пристально посмотрели ей в лицо. – Они назвали это дело «резней Кларендона». Как будто Боб мог сделать это вопреки приказу. Он был хорошим солдатом. Надежным другом. Порядочным человеком.
– Н-но он завел отряд в засаду. – Она отчаянно выискивала в памяти обрывки воспоминаний. – Он мечтал прославиться. Я слышала, как об этом говорили несколько человек.
Филлипс не обратил внимания на ее возражения, вообще не обратил внимания на нее. Он налил себе еще.
– Это надо было назвать «резней Уэстфолла». Это он все устроил.
На этот раз она дождалась, пока майор успокоится. Напряженно глядя ему в лицо, внутренне похолодев, она задала неизбежный вопрос:
– Зачем?
Это короткое слово как бы повисло в воздухе. Миранде показалось, что Филлипс не собирается отвечать. Потом он взял себя в руки. Пристально глядя ей в глаза, майор откинулся на спинку стула, забыв о стакане с вином.
– Как вы оказались здесь, на сцене? Вам же еще нет восемнадцати. Когда я видел вас последний раз, вы были совсем маленькой девочкой.
Миранда смутилась от неожиданного поворота разговора, потом быстро нашлась.
– Я – актриса. Я зарабатываю себе на жизнь.
– А где ваша мать? Как ее звали?
– Рут.
– Ах да. Прекрасная Рут Драммонд. С чудесными локонами золотистых волос. И очаровательными голубыми глазами. Такая прекрасная, что взгляд и руки Бена Уэстфолла постоянно тянулись к ней.
– Моя мама… – сердито возразила Миранда.
– …больше находилась в доме командира, чем в своем собственном, – раздраженно произнес он. – День за днем.
– Она ухаживала за миссис Уэстфолл.
– Конечно. Сидела у ее постели.
– В ваших словах нет логики. Он презрительно усмехнулся.
– Подумайте лучше. Вы ведь не настолько наивны. Тот мужчина, которого вы мне представили, кажется не слишком одобрял идею нашего совместного ужина. – Вдруг раздражение, которое он сдерживал весь вечер, прорвалось наружу. – Вы тоже сидите у его постели? Держите его за руку? На сцене и вне ее?
Миранда почувствовала, что краснеет. Она прижала дрожащую руку к губам.
– Я не…
Филлипс прервал ее возражения нетерпеливым жестом руки.
– Всем известны нравы актрис. Вы разгуливаете по сцене, демонстрируя зрителям свои ноги и грудь.
Миранда смяла салфетку и бросила ее на стол.
Филлипс, немного придя в себя, поспешно положил руку ей на запястье.
– Не уходите. Закончите свой ужин. Вы, вероятно, не каждый вечер получаете такой хороший ужин.
Она смутилась, потому что он был прав. Она еще не успела попробовать отличный ростбиф.
– Прошу вас, – попросил он.
Она уступила, хотя явно была уязвлена его словами.
Майор наклонился вперед; его шепот был предназначен лишь ей.
– Послушай меня, Миранда Драммонд. Мне безразлично, чем ты занимаешься. Это твое дело. Здесь нет Френсиса Драммонда, который мог бы предостеречь тебя. Боже, какой скандал он устроил бы по этому поводу!
Миранда попыталась высвободить руку, но он не выпустил ее.
– Но если тебе приходится таким образом зарабатывать себе на жизнь, то тебя нельзя в этом винить. Это еще одно преступление Уэстфолла. Интересно, потерял он от этого сон или нет.
Щеки Миранды вспыхнули.
– Он женился на моей матери, – прошептала она.
– Невероятно! Этот негодяй… – Филлипс поставил стакан. – В этом мире нет справедливости. Никакой. По его вине гибнет восемьдесят человек, и как он платит за это? Никак. Он получает то, что хотел. Остается полковником и получает вдову Френсиса Драммонда.
– Он пришел засвидетельствовать свое почтение, – тихо сказала Миранда. – Пришел с визитом, чтобы узнать, как она живет.
Филлипс горько рассмеялся.
– В самом деле. Он беспокоился. Он хотел узнать, как она живет, – повторила Миранда. – Он был озабочен нашей судьбой после смерти п-папы. – Ее голос дрогнул.
– Я полагаю, его больная жена наконец умерла.
Миранда промолчала.
– Вероятно, он даже не дождался, пока засыплют землей ее могилу, а сразу поехал к твоей матери. Очень настойчивый человек этот Бен Уэстфолл.
– Я н-не знаю…
Взгляд майора затуманился, голос стал глухим и печальным.
– Боб Кларендон был моим другом. Мы вместе учились в Уэст-Пойнте. Он был отличным солдатом. Мы с ним хотели служить вместе, вместе продвигаться по службе, и в конце концов многого добились. Он хотел изгнать этих проклятых индейцев с их земли. Паразиты. Настоящие паразиты.
От этих слов Миранда похолодела. Брат Белого Волка был индейцем, как и его мать. Но факт оставался фактом: сиу и шайены разрушили форт Галлатин, сожгли его, едва только Второй кавалерийский полк покинул его по договору с Красным Облаком. Индейцы были очень серьезными противниками.
В голосе Филлипса исчезли печальные нотки; он стал суровым.
– Мы должны были пойти на подмогу. Должны были спасти Боба. – Он посмотрел на Миранду. – Ты тогда кричала на нас. Просила нас спасти отца. Мы должны были это сделать. Когда та лошадь вернулась…
– Веллингтон.
– Лошадь твоего отца. Миранда кивнула.
– Уэстфолл не тронулся с места. Негодяй. Он послал их умирать. Восемьдесят человек погибли, потому что ему нужна была твоя мать.
Девушка покачала головой.
– Вы ошибаетесь! Такого не могло быть. Это чудовищно. Никто не мог бы так поступить.
Майор бросил на нее взгляд, полный сочувствия к ней и одновременно презрения к полковнику.
– Уэстфолл мог.
В повисшей между ними тишине Миранда боролась с охватившей ее болью. Отец, которого она любила больше всех на свете, погиб потому, что другой мужчина решил завладеть ее матерью. А теперь этот человек был ее мужем. Девушку терзали бессильный гнев и боль. Она задрожала и прижала руки к груди.
Тишина становилась все напряженнее. Ростбиф стыл на тарелке. Филлипс осушил стакан вина и собрался налить себе еще, когда Миранда положила руку на край стола.
– Я бы хотела уйти. Я больше не могу есть.
– Я провожу вас в гостиницу. – Майор достал из кармана пачку банкнот и отсчитал несколько хрустящих бумажек. Официант бросился отодвигать стул Миранды. Она встала и покачнулась; смятая салфетка упала на пол. Филлипс подал ей руку, но она ничего не различала из-за застилавших ей глаза слез.
Стоявший на крыльце гостиницы Шрив заметил их еще издали. Он нахмурился, увидев, как Миранда опирается на руку своего спутника. Только выйдя им навстречу, он услышал ее сдавленные рыдания.
Внезапно весь его гнев вырвался наружу. Он встал между ними, оттеснил Миранду к стене и схватил Филлипса за лацканы мундира.
– Что вы ей сделали, черт возьми?
Рука майора легла поверх его руки.
– Я просто рассказал ей правду, которую она предпочла бы не знать.
– Что ты ей сказал, негодяй… – Левый кулак Шрива пришелся точно в челюсть майора.
– Шрив!
Филлипс покачнулся. Лацкан мундира затрещал, но он сам быстро освободился.
– Вы еще пожалеете об этом.
– Шрив, прекрати! – закричала Миранда. Шрив взглянул в ее сторону.
– Что он сказал тебе такого, что заставило тебя заплакать? Он не…
У Шрива захватило дух, когда удар майора пришелся ему как раз под ребра. Боль почти парализовала его. Согнувшись пополам, он начал медленно оседать на мостовую. Его колени еще не коснулись земли, когда Филлипс нанес ему удар в висок.
– Майор Филлипс!
Майор повернулся к Миранде и отвесил ей церемонный поклон.
– Поверьте, мисс Драммонд, я очень сожалею, что расстроил вас. Я никогда не стал бы говорить с вами на эту тему, если бы знал, сколько боли принесет вам этот разговор. В конце концов вы лишь одна из невинных жертв всей этой истории.
Охваченная ужасом Миранда оторвала взгляд от лежавшего на боку Шрива. Он, казалось, был без сознания.
– Ради Бога, майор Филлипс, прошу вас, уходите. То, что вы рассказали мне, слишком ужасно. Я не знаю, во что мне верить. Но хуже всего то, что вы причинили боль мистеру Катервуду, который помог мне в трудную минуту.
– Я только рассказал вам о том, что случилось, мисс. Если вы предпочитаете оставаться в неведении… – Филлипс потер ушибленную руку.
– Шрив, Шрив, ты можешь двигаться? – Не заботясь о том, что подумает Филлипс, не обращая внимания на грязь под ногами и собиравшихся зевак, она опустилась на колени рядом со Шривом. Подложив руку ему под голову, она попыталась приподнять его. Затуманенным болью взглядом Шрив посмотрел на усмехающегося майора и попытался подняться, но голова у него закружилась, и он упал.
Филлипс церемонно поклонился и спокойным шагом удался.
Миранда посмотрела ему вслед. Слезы по-прежнему текли у нее из глаз, но она уже не помнила, по какой причине она их проливала.
– М-Миранда. – Шрив потянул ее за рукав. – Он не обидел тебя?
Она взглянула ему в лицо, освещенное льющимся из окон гостиницы светом. Огромный синяк уже начал выступать у него под левым глазом. Завтра у него будет ужасный вид.
– Нет, – прошептала она. – Он не обидел меня.
– Тогда почему ты плакала? – Две слезинки все еще катились у нее по щекам. – Ты все еще плачешь.
Она быстро тряхнула головой.
– Не беспокойся. Вставай. Нам надо вернуться в номер и привести тебя в порядок.
– Что он тебе сказал? – настаивал Шрив. Она положила его руку себе на плечо.
– Ты можешь стоять?
– Конечно, могу. – Со стоном и проклятиями в адрес майора Шрив кое-как поднялся, опираясь на плечо Миранды. – У этого негодяя сильный удар.
– Этот негодяй – кавалерийский офицер. Он служил на западных рубежах, а там держат только крепких парней.
Вместе они осторожно поднялись по ступеням.
– Откуда ты его знаешь?
Миранда помедлила, потом решила сказать правду. Это признание не могло причинить ей вреда.
– Мой отец был солдатом.
– Он служил под командованием этого человека?
Миранда помогла Шриву лечь в постель.
– Нет. Они служили вместе на границе под началом одного командира.
– И он узнал тебя?
– Да. – Она взяла в руки кувшин. – Он пуст. Я сейчас принесу свежей воды и оботру тебе лицо. – Она вернулась не сразу. Когда же она вновь вошла в комнату, ее лицо было совершенно спокойно, следы слез исчезли.
На все вопросы Шрива Миранда больше ничего не ответила. Уложив его в постель, она покинула комнату, которую они занимали вместе, и ушла ночевать к Аде.
– Нам предлагают новый ангажемент в Чикаго, – объявил Шрив, размахивая письмом.
– На Стейт-стрит? – с надеждой спросил Фредерик.
– Ну, нет. В «Меридиане».
– В такой дыре.
Миранда почувствовала холодок в груди. «Меридиан». Именно туда водил ее и ее мать Уэстфолл, когда она впервые увидела Шрива в роли Ромео.
– Зачем мы им понадобились? Они же сказали, что мы ни на что не годимся, – недоуменно произнес Майк.
Шрив кивнул в сторону Миранды и улыбнулся.
– Очевидно, до них дошла слава нашей ведущей актрисы. Ее имя тоже вписано в контракт.
– Мое имя?! Фредерик осклабился.
– Все дело в твоих прелестях. Они ими восторгаются, дорогуша.
Миранда невольно прижала руки в груди. Ее щеки порозовели от смущения.
– Не обращай на него внимания, детка. – Ада обняла девушку за плечи. – Я уверена, что они слышали, какая ты хорошая актриса.
– Хорошая актриса, как же! Каждый раз как она наклоняется, весь зал может видеть то единственное представление, на которое она способна.
К удивлению Миранды, за нее вступился Джордж.
– Уймись, Фредди. Она неплохо играет. В любом случае, какая тебя разница, по какой причине нас туда приглашают? Тебе надо дать этому городу отдохнуть. Ты провел слишком много ночей в порту.
Это загадочное замечание странным образом подействовало на англичанина. Он резко повернулся к Джорджу, его лицо покраснело, глаза налились кровью. Джордж лишь прищурился, но выражение его лица не изменилось. Фредерик быстро взял себя в руки и беспечно провел рукой по волосам.
– В Чикаго тоже есть свои развлечения.
– Когда мы выезжаем? – поинтересовался Майк.
Шрив аккуратно сложил письмо и спрятал его в нагрудный карман.
– В конце месяца.
– Они платят нам больше, чем мы получаем здесь?
– Немного больше, что весьма удивительно, ведь раньше они платили нам намного меньше. – Шрив взял руку Миранды и с галантным поклоном поднес к губам. – Ты принесла нам удачу и деньги.
Она выдернула свою руку из его руки.
– Я не могу туда ехать.
Все изумленно уставились на нее.
– Что?
– Она рушит все наши планы.
– Ох уж эти женщины!
– Что за капризы!
Миранда попятилась и покачала головой.
– Я не могу вернуться в Чикаго.
– Бедная девочка, – сочувственно сказала Ада, – ведь это тот самый город, откуда она убежала.
Шрив подошел к девушке.
– Тебе не стоит беспокоиться. Все будет хорошо. Поверь мне. Ты можешь не встречаться со своей семьей, если не хочешь. – Он с беспокойством взглянул на остальных членов труппы. – Пожалуй, будет даже лучше, если ты не станешь с ними встречаться. Иногда родители начинают… э-э… завидовать успеху, которого добилась их дочь. Конечно, ты будешь очень хороша в костюме Джульетты. Ты очень красивая. Если они увидят тебя, они, вероятно, будут очень гордиться тобой.
– На афишах стоит только твое имя, – напомнил Майк. – Скорее всего они даже не узнают, что ты в городе, если ты не дашь им знать о себе. – Он и Джордж переглянулись.
На лице Фредерика появилась презрительная усмешка.
– А с другой стороны, они могут и узнать. Конечно, это всего лишь вероятность. Ее семейка едва ли будет счастлива увидеть, как она разгуливает по сцене в ночной сорочке с глубоким вырезом, выставив все свои прелести напоказ.
Шрив резко обернулся и хотел схватить комика за шиворот, но Фредерик отскочил в сторону и спрятался за спину Джорджа. Ада обняла Миранду за плечи, но девушка продолжала упрямо качать головой.