Страница:
– Не понимаю, почему мы не могли подождать еще месяц, мама?
Рут подумала о Бенджамине Уэстфолле. Дважды он приходил к ней поздно вечером под предлогом, что она не должна оставаться одна наедине со своими мыслями. Она крепче прижала к себе свою дочь.
– Месяц ничего не изменил бы. Я должна отвезти тебя домой. Назад в Чикаго.
– Но, мама…
Ребенок энергично зашевелился в ней.
– Чувствуешь?
– Да.
– Твой маленький братец или сестричка уже просятся на свет. Если бы я подождала еще шесть недель, то уже не смогла бы совершить это путешествие. Я хочу, чтобы он или она родились дома, как ты когда-то. – Рут поцеловала Миранду в холодный лоб. Иногда она взваливала слишком много на хрупкие плечи дочери. Сейчас как раз был такой момент. – Я не хотела, чтобы малыш родился там, где погиб его отец.
– Да, мама. – Закутанная в шкуру, Миранда протянула руку и положила ее на живот матери. Малыш зашевелился опять, на этот раз сильнее. – Надеюсь, это будет братик.
– Я тоже надеюсь.
– Но кто бы ни родился, он будет похож на папу, правда?
Рут закрыла глаза, чтобы не выдать своих слез. Казалось, они в ней никогда не иссякнут.
– Я всем сердцем хочу этого, – пробормотала она, представив себе улыбающееся лицо Френсиса Драммонда. – Я очень этого хочу.
АКТ ВТОРОЙ
Сцена первая
– «Любовь летит от вздохов ввысь, как дым. Влюбленный счастлив – и огнем живым сияет взор его». [5]
Миранда вся подалась вперед; ее губы приоткрылись, влажные ладони в волнении прижались к тонкому шелку платья. Еще никогда в жизни она не видела такого красивого мужчины. Ей казалось, что все свои шестнадцать лет она ждала только его, грезила только о нем одном – о мужчине, который сейчас стоял перед ней на сцене.
Его волосы цвета воронова крыла, длинные и волнистые, спускались до самых плеч темно-бордового бархатного камзола. Ей казалось, что его выразительные черные глаза находили среди публики только ее лицо и именно к ней он обращал слова любви, и именно ей улыбался. Серебристо-серые штаны обтягивали его длинные стройные ноги, подчеркивая мускулистые икры.
У Миранды на секунду замерло сердце.
Его белые зубы сверкнули в улыбке, когда он произнес:
– «Где ты Ромео видишь? Я потерял себя. Ромео нет. Серьезно, брат, я в женщину влюблен».
Миранда не дыша смотрела на него. Мужчина был так красив. И, конечно, он был влюблен в женщину. У нее затрепетало сердце, когда она попыталась обуздать свое разочарование.
Актер повернулся к зрительному залу, и его рука взметнулась вверх. Бархатный плащ распахнулся, открыв взорам зрителей рукав белой шелковой рубашки с кружевами и лентами. Кисти рук изогнулись, суля изысканные ласки.
– «И ей не страшен Купидон крылатый». Миранда прижала руки к своим пылающим щекам. Девушка, в которую он влюблен, не любит его. Она не могла поверить, что кто-то мог быть настолько глуп, чтобы не полюбить его. Ведь в глазах Миранды он был самым красивым мужчиной на свете. Ромео повернулся к своему другу, и она заметила блеск золота. В левом ухе он носил золотую серьгу. Миранда почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она была на грани обморока. Корсет, который мать заставила ее надеть и который она сначала даже не чувствовала, теперь сдавливал ее грудь как тиски. Ее сердце учащенно билось, кровь стучала в виски. Лицо Миранды пылало. Слава Богу, в театре было темно, и никто не обращал на нее внимания.
Миранда вновь напряженно уставилась на сцену. Спектакль продолжался. Ромео узнал, что девушка, которую он любит, приглашена на ужин в дом, куда ему нет доступа, потому что его семья враждует с той семьей.
Миранда была настолько увлечена представлением, что перестала различать грань, отделяющую реальное от вымышленного. В страхе за жизнь Ромео она почувствовала, как покрывается холодным потом. Ей хотелось вскочить и умолять его не ходить туда, предупредить его о смертельной опасности. Когда Ромео покинул сцену, пообещав другу пойти туда в одиночку, она в волнении сжала руки на коленях. Страх за него переполнял ее душу.
К счастью, следующая сцена была между двумя женщинами. Миранда немного расслабилась и даже начала оглядываться по сторонам. Она не стала напрягаться, чтобы понять, о чем говорят на сцене. Многих слов она никогда прежде не слышала, а остальные произносились в таком странном порядке, что ей приходилось только догадываться о том, что хотели сказать эти люди. Вместо того, чтобы прилагать для этого какие-то усилия, она просто еще раз напомнила себе, что она смотрит пьесу, к тому же первую в своей жизни. Конечно, актеры на сцене не говорят как обычные люди. И Ромео тоже играет актер.
В этот вечер ее обуревали странные чувства. Билеты для нее и ее матери принес не кто иной, как полковник Бенджамин Уэстфолл.
Когда он появился в доме ее дедушки и бабушки, Миранда очень удивилась и насторожилась. С того ужасного Рождества три года она старалась забыть все, что тогда произошло. Кроме своего отца. Отца она всегда будет помнить.
Совершенно очевидно, что полковник Уэстфолл не забыл их. Его жена умерла, и он приехал к Рут, чтобы пригласить ее в театр. Миранда же была приглашена только по настоянию матери. Жизнь в Чикаго в доме скупых родителей Рут не давала возможности расширить культурный кругозор девушки.
В отсвете рампы Миранда увидела, что ее юбка измялась. Должно быть, она постоянно сжимала ее руками во время последней сцены. Она поспешно начала разглаживать ее. Это было платье ее матери, переделанное на нее, чтобы у юной леди был хоть какой-то выходной наряд. Шелк был очень нежным. Миранда расправила юбку, надеясь, что не испортила ее.
Разговор на сцене привлек ее внимание. Оказалось, что Джульетте было всего четырнадцать лет. Она была на два года моложе Миранды. Но мать Джульетты говорила девушке, что она уже должна выйти замуж.
Миранда улыбнулась. Кажется, пьеса становилась похожа на мамины романы, которые она потихоньку читала. Она уже все поняла. Девушка встретит красивого мужчину, который придет на бал, и выйдет за него замуж.
Все верно. Уже через две сцены Ромео взял девушку за руку.
– «Как два смиренных пилигрима, губы лобзаньем смогут след греха смести».
Миранда почувствовала этот поцелуй всем своим существом. Она, должно быть, слишком громко вздохнула, потому что мать толкнула ее в бок, а женщина в переднем ряду раздраженно заерзала. После этого Миранда старалась сидеть очень прямо и излишне не увлекаться пьесой.
Конечно, они поженились тайно, совсем как герои в маминых любовных романах.
Потом Ромео был вызван на дуэль на шпагах. Он снял камзол, его рубашка оказалась расстегнутой почти до пояса. У него на груди были видны черные волосы, при виде которых Миранда покраснела и смущенно прикрыла лицо. Но когда он начал сражаться – такой быстрый, грациозный, сильный, – она забыла обо всем на свете, кроме беспокойства за него и его жизнь.
К несчастью, он убил кузена своей возлюбленной, поэтому конец пьесы оказался не таким, как она предполагала. Глупая девушка сделала вид, что отравилась. Когда Ромео решил, что она умерла, он убил себя.
– «Любовь моя, пью за тебя!»
Миранде показалось, что у нее сейчас разорвется сердце.
Ромео схватился рукой за горло, потом за сердце. Он упал на колени.
– «О честный аптекарь! Быстро действует твой яд. Вот так я умираю с поцелуем».
Слезы, которые сначала лишь застилали ей глаза, потекли ручьем. От мыслей о нем – таком красивом, сильном, молодом и влюбленном настолько, что он не мог жить без своей возлюбленной, – Миранда совершенно потеряла голову. Но не из-за Ромео. Она уже забыла, что это всего лишь пьеса. Красивый актер был реальным человеком, но он настолько слился в ее сознании с персонажем, которого играл, что Миранда окончательно и безнадежно влюбилась в него.
Протягивая дочери свой носовой платок, Рут Драммонд смущенно улыбнулась Бенджамину Уэстфоллу.
– Она никогда не видела ни одной пьесы, – шепнула она ему. – У нас прекрасные места, но только слишком близко от сцены. Будь мы немного подальше, Миранда лучше контролировала бы свои чувства.
Он понимающе кивнул.
– По ее слезам можно понять, что пьеса ей понравилась.
– Думаю, да. Тебе понравилось, Миранда? – спросила Рут у дочери.
Вытирая слезы, девушка покачала головой.
– Все слишком печально.
Актеры вышли на сцену на последний поклон. Публика уже заполняла проходы. Миранда как завороженная смотрела в лицо Ромео, с улыбкой раскланивающегося перед зрителями. Она не аплодировала, а только неподвижно сидела и всхлипывала. В зале уже начали зажигать лампы. Миранда не чувствовала, как мать потянула ее к выходу. Она повернулась к Ромео, протянув к нему руку.
Он взглянул ей в глаза и широко улыбнулся; его белые зубы сверкали под аккуратными черными усиками. Он подмигнул ей.
Вдруг Миранда воспрянула духом. Он был жив. Это в конце концов была всего лишь пьеса. Но Шрив Катервуд был самым чудесным актером и самым прекрасным мужчиной, какого она когда-либо видела в своей жизни.
– Я ждал, пока высохнут твои слезы, моя дорогая Рут.
– Бенджамин, я не…
– Теперь ты не можешь возражать, – напомнил он ей. – Никаких препятствий больше не существует. То, что я приехал сюда, должно заставить тебя поверить, что я хочу на тебе жениться. – Воплощение абсолютной уверенности в себе, он стоял гордо расправив плечи. Его аккуратно подстриженная борода уже была тронута сединой. Волосы тоже были с проседью и слегка поредели на висках. Хотя он по-прежнему был видным мужчиной, его щеки все же несколько ввалились, а глубокие морщины избороздили лоб.
Рут опустила голову, чтобы скрыть нахлынувшие на нее противоречивые эмоции. Словно беспощадная судьба он появился у ее порога. Он был по крайней мере лет на пятнадцать старше ее, уже пожилой мужчина. Было ли его тело таким же старым, как лицо? Она не могла забыть крепкое молодое тело Френсиса и ужасные дни до и после его гибели.
– Рут. – Голос Уэстфолла показался ей слишком громким. – Ты должна согласиться. Подумай о том, что я могу тебе дать.
За три года она никого не встретила. Четырнадцать лет она жила с Френсисом Драммондом жизнью, полной волнений и радостей. И вдруг она оказалась приговоренной к одиночеству в постели и однообразию жизни, которую ее родители считали вполне нормальной для вдовы. Ей уже казалось, что ее душа умерла и покоится в могиле рядом с Френсисом в долине Вайоминга.
Бенджамин Уэстфолл обнял ее. Рут закрыла глаза, почувствовав, как острое желание пронзило ее. От него исходил терпкий мужской запах. От ее отца пахло кедровым шкафом, в котором ее мать хранила его одежду.
Теплое дыхание Уэстфолла касалось ее волос. Она задрожала. Он сразу же почувствовал трепет ее тела. Прижав губы к ее уху, он прошептал:
– Я буду заботиться о тебе, как ты того заслуживаешь.
– Бенджамин, я…
Его руки скользили по ее спине, лаская ее.
– У нас будет свой дом. Ты больше не будешь жить из милости в доме своих родителей, которые, как я догадываюсь, не слишком щедрые люди. Твоя дочь, эта красивая девочка, до сегодняшнего дня ни разу не была в театре. Я могу так много дать ей и ее маленькой сестренке. Я могу многое дать тебе.
У Рут защипало глаза. После смерти Френсиса не только у Миранды, но и у нее самой было мало радостей в жизни. Ее родители, хотя и занимавшие видное положение в обществе, не обладали большим состоянием. Последнее время мать Рут взваливала на нее все больше и больше разных домашних обязанностей, будто та была бесплатной служанкой в доме.
Ее отец настоял, чтобы она отдавала ему свою небольшую вдовью пенсию, а из этих денег выделял мизерную сумму на карманные расходы. Он не уставал повторять дочери, что ее брак с молодым выпускником Уэст-Пойнта был неразумным шагом. Браки по любви редко приносят выгоду обеим сторонам. Но предложение, которое ей делал полковник Уэстфолл, будет, несомненно, воспринято ее отцом совершенно иначе.
В этот момент Рут уже все для себя решила. Однако она медлила. Гордость требовала, чтобы она не проявляла чрезмерной поспешности.
– Я должна подумать. Это очень важный шаг.
– Не надо. – Он сжал ее плечи и легонько встряхнул. – Не думай. Будь решительной. Будь храброй. Я помню твою храбрость, Рут. Ты была идеальной женой для солдата. Ты вновь можешь ею стать.
Она покачала головой.
– Очень сомневаюсь. Когда я выходила замуж за Френсиса, я была молоденькой девушкой, жаждущей приключений. Меня не пугали трудности. Теперь мне уже тридцать четыре года. Мне хочется комфорта. – Она улыбнулась. – Теперь бы я уже не выдержала поездку по зимней дороге, когда термометр показывает минус сорок.
Уэстфолл строго посмотрел на нее.
– Я не должен был отпускать тебя. Я всегда жалел, что ты вот так уехала. Теперь никто никогда не потребует от тебя вновь совершить такую поездку.
Пришло время для откровенного разговора. Рут высвободилась из его объятий и серьезно посмотрела ему в лицо.
– Почему ты хочешь жениться на мне, Бенджамин?
Улыбка тронула его тонкие губы.
– Ты не веришь, что я люблю тебя. Что я всегда любил тебя.
Не ответив на его улыбку, она покачала головой.
– Я верю, что когда-то ты хотел меня. Он кивнул.
– Да, верно.
– Но я не верю, что тогда ты любил меня. – Она не сводила с него глаз. – И я не верю, что ты любишь меня сейчас.
Он беспомощно развел руками.
– Я хотел выглядеть романтичным. А ты требуешь правды.
– Я предпочитаю правду.
– Ну хорошо. Ты ее получишь. – Он подвел ее к стулу и усадил. Когда Рут удобно устроилась, Уэстфолл набрал в легкие воздуха как человек, приготовившийся открыть свою душу. – Мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж.
Она вздрогнула.
– Но зачем?
Он начал ходить взад-вперед по комнате. Она следила за выражением его лица, отметив, как сильно он покраснел. Он в волнении нервно кусал губы.
– Это дело Кларендона все еще не закончилось. Рид Филлипс – будь он проклят – не дает возможности забыть его. Я предстал перед военно-полевым судом и был оправдан, но прошлое преследует меня.
– Но в чем состоят эти обвинения? Ты принял решение, которое считал правильным.
Он опустился на стул рядом с ней и взял ее руки в свои.
– Ты ведь понимаешь меня, правда? Слава Богу. Ты же помнишь, каким честолюбивым парнем был Кларендон. Ты помнишь, что ему было приказано не преследовать сиу. Если кто-то во всем этом виноват, то только он. Не я. Ты понимаешь это несмотря на то, что твой муж трагически погиб в этой операции. Но другие называют меня трусом, говорят, что я должен был поехать им на выручку, рискнуть своим гарнизоном, а может быть, и всем фортом.
– О Бенджамин!
Он опять встал и начал ходить по комнате, терзаемый воспоминаниями о прошлом, повторяя рассказ, как он это, вероятно, делал уже не раз.
– Но самое глупое в этой истории то, что форта больше нет: его сожгли сиу, как только войска покинули его. Перевал, который он призван был охранять, закрыли, заключив договор со свирепым Красным Облаком. – Его лицо потемнело от гнева. – Так не может оставаться вечно. На мне будет лежать проклятие до тех пор, пока эти дикари будут свободно владеть этой землей.
– Но что я могу сделать? Он резко повернулся к ней.
– Разве ты не видишь? Ты можешь выйти за меня замуж. Твое появление в качестве моей жены прекратит всякие слухи. Если ты простишь меня, то Филлипс будет выглядеть полным идиотом.
Рут опустила глаза. Простила ли она его? С того ужасного дня прошло более трех лет. И все эти годы она старалась не думать о прошлом. Когда боль притупилась, угасли и смутные подозрения. Она даже забыла о том, как Кларендон жаждал славы. Если кто-то был виноват в смерти Френсиса, то только он. Однако все это казалось таким далеким. Она беспомощно пожала плечами.
– Ты уверен, что это так необходимо? Он подошел ближе и посмотрел на нее.
– Я думаю, ты заметила, что я все еще в прежнем звании. Сейчас я был бы уже бригадным генералом, но меня обошли. С твоей помощью, то есть когда ты выйдешь за меня замуж, мне удастся изменить мнение начальства о себе. – Он встал рядом с ней. Его напряженный горящий взгляд заставил Рут опустить глаза. Сейчас она видела только до блеска начищенные носки его ботинок. – Это станет началом моей новой карьеры.
Рут не забыла порядок продвижения по службе в армии и причины, по которым некоторые офицеры никогда не получали повышения. По иронии судьбы три года назад она позволила этому человеку уговорить себя не портить карьеру Френсиса. А теперь ее просят спасти карьеру его самого!
Она вздохнула оттого, что ее романтические мечты погибли. Когда Уэстфолл написал ей письмо с просьбой о встрече, когда он появился у дверей с букетом цветов, пригласил ее с дочерью в театр, она еще питала надежду, что смутившее ее три года назад признание в любви было все-таки правдой.
Никакой любви. Он не питал к ней глубокого чувства. Его жена в конце концов умерла, его репутация была подпорчена, и тогда он вспомнил о Рут Драммонд, как о возможности все исправить. Она сжала руки, прикрыв золотое обручальное кольцо, которое подарил ей Френсис. Она никогда не снимала его.
– Можешь ты прийти завтра? – Она подняла на него глаза. – Мне надо посоветоваться с Мирандой.
Уэстфолл недоуменно нахмурился.
– Но она еще ребенок!
Рут вспомнила, что у него никогда не было детей. И он, без сомнения, потребует от нее исполнение супружеских обязанностей в постели. Она устало улыбнулась.
– Она почти взрослая. Ей уже шестнадцать. Он открыл было рот, чтобы возразить, но передумал и промолчал.
Рут встала и проводила его до двери. Здесь она положила руку на его руку, впервые дотронувшись до него по своей воле.
– Постарайся меня понять. Моя старшая дочь была моей опорой и поддержкой все эти годы. Она взяла на себя груз забот о маленькой Рейчел. Я была так несчастна. Без нее я бы просто не выдержала.
Он натянуто улыбнулся, поднося ее руку к губам. Он не забыл девочку, которая первая назвала его трусом.
– Мне кажется, ты не должна отдавать свое будущее в руки шестнадцатилетней девочки. Она любит тебя, как и полагается дочери. Но задумывалась ли ты над такой возможностью? Принимая во внимание то, как она проливала слезы на спектакле, можно с уверенностью сказать, что через пару лет она выскочит замуж. Что тогда будешь делать ты?
Рут гнала от себя эту страшную мысль.
– Я надеялась, что она поедет учиться в хорошую школу.
– Прекрасная идея. Хорошая школа для девочек будет ей полезна. Но обучение там стоит дорого. – Она заметила, как изменилось выражение его лица. – И я могу быть с тобой, чтобы помочь тебе в этом.
Рут опустила голову.
– Я еще не думала об этом.
– Не спрашивай ее разрешения, – сказал он решительным тоном командира. – Просто скажи ей, что мы решили пожениться. Уверен, она захочет, чтобы ты вновь была счастлива.
Миранда с удивлением посмотрела на мать.
– Он хочет, чтобы ты вышла за него замуж?!
Рут смущенно улыбнулась.
– Да. Он хочет заботиться о тебе, о Рейчел и обо мне. Миранда, послушай меня. Он состоятельный человек. Он может часто водить нас в театр. Тебе ведь понравился спектакль, который мы смотрели.
– Пьеса была грустной.
– Но не все пьесы такие, – начала объяснять Рут. – Некоторые очень смешные. Есть романтические и героические пьесы. А есть такие, где только звучит музыка, а актеры танцуют в красивых костюмах. Ты сможешь увидеть их все.
– Но меня не так уж интересуют эти пьесы.
– Дело не только в пьесах. Послушай, дорогая, он предложил помочь мне послать тебя учиться в школу. Ты научишься всему, что нужно знать девушке, чтобы стать хорошей женой какому-нибудь приятному молодому человеку. Полковник будет отцом вам с Рейчел и мужем мне.
Миранда в ужасе взглянула на раскрасневшееся лицо матери. Рут сразу же опустила глаза.
– Но он же такой старый.
– Я уже сама не так молода.
Миранда нахмурилась, когда воспоминания прошлого, как призраки, начали появляться из глубин ее памяти. В тот день, когда погиб ее отец, они все слышали выстрелы. Потом Веллингтон вернулся со стрелой в ноге. Выстрелы зазвучали вновь. Это стрелял ее отец и Хикори Джо.
Она умоляла помочь отцу, но Бенджамин Уэстфолл отказался послать отряд для спасения своих людей. Миранда гневно сверкнула глазами.
– Он же трус. Рут вздрогнула.
– Нет. Не говори так. Он не трус. Нет. Ты не должна так говорить.
– Это правда.
– Ты не можешь этого знать.
– Я все помню.
Лицо Рут побледнело. Даже губы у нее стали белыми.
– Ты была слишком мала, чтобы все понять, – с мольбой произнесла она. – На нем лежала большая ответственность, чем на Френсисе, твоем отце. Он должен был думать обо всех нас. Если бы он оставил форт без защиты, мы все могли погибнуть.
– Они уже возвращались. Брат Белого Волка рассказал мне. Его отец нашел их далеко от остальных. Если бы этот трус послал им подмогу, они вернулись бы и помогли ему оборонять форт.
Рут зажала уши руками.
– Я уже все забыла, – простонала она. Слезы потекли у нее по щекам. – Я не хочу вспоминать. Воспоминания бесполезны. Они не помогут вернуть Френсиса.
Миранда сжала кулаки.
– Он мог бы спасти папу. Но он струсил.
– Нет, – упрямо повторила Рут. Она не решалась думать так же, как Миранда. Подобный ход мыслей мог привести к другим, еще более страшным. Она заплакала. – И это не имеет никакого отношения ко мне. Или к тебе. Мы не властны над тем, что сделали эти мужчины тогда, несколько лет назад.
– Мама… – Миранда обняла мать за плечи. – Прошу тебя. Я не хотела тебя расстроить. Не плачь.
– Ты ничего не понимаешь. – Рут повысила голос. Подобно бурному потоку, чувства, которые она сдерживала ради дочери, ради собственного спокойствия, вырвались наружу. – Ты не знаешь, как мы там жили. Ты была всего лишь ребенком. Мы могли подвергнуться насилию; сиу могли снять с нас скальпы.
– Мама, прошу тебя.
Рут не смогла сдержать рыдания.
– Я знаю, что ты видела тело своего отца. Подумай об этом. То, что случилось с ним, могло случиться с тобой и со всеми нами. И Рейчел никогда не родилась бы.
Несколько минут Рут беспомощно рыдала в объятиях дочери. Наконец она взяла себя в руки. Миранда предприняла еще одну попытку.
– Мама, мне кажется, тебе не стоит с ним вообще встречаться. Смотри, как он расстроил тебя. Ты не можешь выйти за него замуж. Он тебе не подходит.
Лицо Рут окаменело.
– Хватит, Миранда. Я больше не хочу слушать тебя.
– Но, мама…
Рут встала. Она забыла о своих слезах еще до того, как они высохли у нее на лице.
– Я не хотела говорить тебе подобных вещей, потому что ты будешь плохо обо мне думать. До сих пор ты делила жизнь на черное и белое. Ты воспринимала ее именно таким образом – как и положено ребенку. Ты еще слишком молода, чтобы находить компромисс и приспосабливаться.
– Мама, я уже не ребенок.
– Тогда и веди себя как взрослая. Выслушай меня. – Рут расправила плечи. – Я живу здесь со своими родителями уже три года. Но я больше не хочу так жить. За все эти три долгих года у меня не было ни одного счастливого дня.
– Мама!
– Удивлена? Я рада это слышать. Значит, по крайней мере, я притворялась не напрасно. – Рут печально улыбнулась. – Я люблю и уважаю своих родителей. Но они просто сводят меня с ума.
– Мы могли бы переехать, – робко предложила Миранда.
– О да. Мы могли бы переехать. Мы могли бы жить в крошечном домике где-нибудь на окраине. Только на такое жилье нам хватило бы пенсии твоего отца. Я бы перешивала для тебя мои платья до тех пор, пока не осталось бы ни одного, и тогда тебе пришлось бы носить старую одежду, которую богатые жертвуют церкви для бедных. По воскресеньям мы ходили бы в церковь, но это было бы единственным нашим развлечением. Нас никто не стал бы приглашать в гости. И ты никогда не встретила бы приличного молодого человека, за которого ты могла бы выйти замуж.
– Я еще слишком молода, чтобы думать о замужестве.
Рут схватила дочь за плечи.
– Но это не будет долго продолжаться. Я вышла замуж за твоего отца, когда мне было семнадцать. Семнадцать! А тебе исполнится семнадцать уже скоро. Разве ты не понимаешь? То, что твой дед держит нас здесь фактически из милости… – Ее голос дрогнул. – Ты никогда не была в театре, а ведь он находится всего в нескольких кварталах от нашего дома. А когда у тебя наконец появилась такая возможность, тебе пришлось надеть платье, давно вышедшее из моды.
– Мне все равно.
– А мне нет!
– Но этот человек…
Рут не выдержала и ударила ее по щеке.
– Я выйду за него замуж. Он будет заботиться обо мне и о вас с Рейчел. К тому же тебе уже шестнадцать лет. Скоро ты покинешь меня, чтобы создать свою семью.
Миранда отпрянула, когда мать, решительно повернувшись, вышла из комнаты.
Когда Бенджамин вечером навестил их, Рут была в своем самом новом платье из светло-серого тонкого хлопка, поскольку траур у нее официально кончился. Весь день она провела, беспокойно шагая по комнате. Ее нетерпение усилилось. Теперь, когда она приняла решение, она хотела поскорее выйти замуж. А вдруг он передумал? Вдруг он не придет? Несколько раз она порывалась послать единственную служанку отца к Уэстфоллу с приглашением прийти.
Рут подумала о Бенджамине Уэстфолле. Дважды он приходил к ней поздно вечером под предлогом, что она не должна оставаться одна наедине со своими мыслями. Она крепче прижала к себе свою дочь.
– Месяц ничего не изменил бы. Я должна отвезти тебя домой. Назад в Чикаго.
– Но, мама…
Ребенок энергично зашевелился в ней.
– Чувствуешь?
– Да.
– Твой маленький братец или сестричка уже просятся на свет. Если бы я подождала еще шесть недель, то уже не смогла бы совершить это путешествие. Я хочу, чтобы он или она родились дома, как ты когда-то. – Рут поцеловала Миранду в холодный лоб. Иногда она взваливала слишком много на хрупкие плечи дочери. Сейчас как раз был такой момент. – Я не хотела, чтобы малыш родился там, где погиб его отец.
– Да, мама. – Закутанная в шкуру, Миранда протянула руку и положила ее на живот матери. Малыш зашевелился опять, на этот раз сильнее. – Надеюсь, это будет братик.
– Я тоже надеюсь.
– Но кто бы ни родился, он будет похож на папу, правда?
Рут закрыла глаза, чтобы не выдать своих слез. Казалось, они в ней никогда не иссякнут.
– Я всем сердцем хочу этого, – пробормотала она, представив себе улыбающееся лицо Френсиса Драммонда. – Я очень этого хочу.
АКТ ВТОРОЙ
Чикаго и Сент-Луис, 1869
Сцена первая
Можно жить с улыбкой и с улыбкой
Быть подлецом. [4]
– «Любовь летит от вздохов ввысь, как дым. Влюбленный счастлив – и огнем живым сияет взор его». [5]
Миранда вся подалась вперед; ее губы приоткрылись, влажные ладони в волнении прижались к тонкому шелку платья. Еще никогда в жизни она не видела такого красивого мужчины. Ей казалось, что все свои шестнадцать лет она ждала только его, грезила только о нем одном – о мужчине, который сейчас стоял перед ней на сцене.
Его волосы цвета воронова крыла, длинные и волнистые, спускались до самых плеч темно-бордового бархатного камзола. Ей казалось, что его выразительные черные глаза находили среди публики только ее лицо и именно к ней он обращал слова любви, и именно ей улыбался. Серебристо-серые штаны обтягивали его длинные стройные ноги, подчеркивая мускулистые икры.
У Миранды на секунду замерло сердце.
Его белые зубы сверкнули в улыбке, когда он произнес:
– «Где ты Ромео видишь? Я потерял себя. Ромео нет. Серьезно, брат, я в женщину влюблен».
Миранда не дыша смотрела на него. Мужчина был так красив. И, конечно, он был влюблен в женщину. У нее затрепетало сердце, когда она попыталась обуздать свое разочарование.
Актер повернулся к зрительному залу, и его рука взметнулась вверх. Бархатный плащ распахнулся, открыв взорам зрителей рукав белой шелковой рубашки с кружевами и лентами. Кисти рук изогнулись, суля изысканные ласки.
– «И ей не страшен Купидон крылатый». Миранда прижала руки к своим пылающим щекам. Девушка, в которую он влюблен, не любит его. Она не могла поверить, что кто-то мог быть настолько глуп, чтобы не полюбить его. Ведь в глазах Миранды он был самым красивым мужчиной на свете. Ромео повернулся к своему другу, и она заметила блеск золота. В левом ухе он носил золотую серьгу. Миранда почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она была на грани обморока. Корсет, который мать заставила ее надеть и который она сначала даже не чувствовала, теперь сдавливал ее грудь как тиски. Ее сердце учащенно билось, кровь стучала в виски. Лицо Миранды пылало. Слава Богу, в театре было темно, и никто не обращал на нее внимания.
Миранда вновь напряженно уставилась на сцену. Спектакль продолжался. Ромео узнал, что девушка, которую он любит, приглашена на ужин в дом, куда ему нет доступа, потому что его семья враждует с той семьей.
Миранда была настолько увлечена представлением, что перестала различать грань, отделяющую реальное от вымышленного. В страхе за жизнь Ромео она почувствовала, как покрывается холодным потом. Ей хотелось вскочить и умолять его не ходить туда, предупредить его о смертельной опасности. Когда Ромео покинул сцену, пообещав другу пойти туда в одиночку, она в волнении сжала руки на коленях. Страх за него переполнял ее душу.
К счастью, следующая сцена была между двумя женщинами. Миранда немного расслабилась и даже начала оглядываться по сторонам. Она не стала напрягаться, чтобы понять, о чем говорят на сцене. Многих слов она никогда прежде не слышала, а остальные произносились в таком странном порядке, что ей приходилось только догадываться о том, что хотели сказать эти люди. Вместо того, чтобы прилагать для этого какие-то усилия, она просто еще раз напомнила себе, что она смотрит пьесу, к тому же первую в своей жизни. Конечно, актеры на сцене не говорят как обычные люди. И Ромео тоже играет актер.
В этот вечер ее обуревали странные чувства. Билеты для нее и ее матери принес не кто иной, как полковник Бенджамин Уэстфолл.
Когда он появился в доме ее дедушки и бабушки, Миранда очень удивилась и насторожилась. С того ужасного Рождества три года она старалась забыть все, что тогда произошло. Кроме своего отца. Отца она всегда будет помнить.
Совершенно очевидно, что полковник Уэстфолл не забыл их. Его жена умерла, и он приехал к Рут, чтобы пригласить ее в театр. Миранда же была приглашена только по настоянию матери. Жизнь в Чикаго в доме скупых родителей Рут не давала возможности расширить культурный кругозор девушки.
В отсвете рампы Миранда увидела, что ее юбка измялась. Должно быть, она постоянно сжимала ее руками во время последней сцены. Она поспешно начала разглаживать ее. Это было платье ее матери, переделанное на нее, чтобы у юной леди был хоть какой-то выходной наряд. Шелк был очень нежным. Миранда расправила юбку, надеясь, что не испортила ее.
Разговор на сцене привлек ее внимание. Оказалось, что Джульетте было всего четырнадцать лет. Она была на два года моложе Миранды. Но мать Джульетты говорила девушке, что она уже должна выйти замуж.
Миранда улыбнулась. Кажется, пьеса становилась похожа на мамины романы, которые она потихоньку читала. Она уже все поняла. Девушка встретит красивого мужчину, который придет на бал, и выйдет за него замуж.
Все верно. Уже через две сцены Ромео взял девушку за руку.
– «Как два смиренных пилигрима, губы лобзаньем смогут след греха смести».
Миранда почувствовала этот поцелуй всем своим существом. Она, должно быть, слишком громко вздохнула, потому что мать толкнула ее в бок, а женщина в переднем ряду раздраженно заерзала. После этого Миранда старалась сидеть очень прямо и излишне не увлекаться пьесой.
Конечно, они поженились тайно, совсем как герои в маминых любовных романах.
Потом Ромео был вызван на дуэль на шпагах. Он снял камзол, его рубашка оказалась расстегнутой почти до пояса. У него на груди были видны черные волосы, при виде которых Миранда покраснела и смущенно прикрыла лицо. Но когда он начал сражаться – такой быстрый, грациозный, сильный, – она забыла обо всем на свете, кроме беспокойства за него и его жизнь.
К несчастью, он убил кузена своей возлюбленной, поэтому конец пьесы оказался не таким, как она предполагала. Глупая девушка сделала вид, что отравилась. Когда Ромео решил, что она умерла, он убил себя.
– «Любовь моя, пью за тебя!»
Миранде показалось, что у нее сейчас разорвется сердце.
Ромео схватился рукой за горло, потом за сердце. Он упал на колени.
– «О честный аптекарь! Быстро действует твой яд. Вот так я умираю с поцелуем».
Слезы, которые сначала лишь застилали ей глаза, потекли ручьем. От мыслей о нем – таком красивом, сильном, молодом и влюбленном настолько, что он не мог жить без своей возлюбленной, – Миранда совершенно потеряла голову. Но не из-за Ромео. Она уже забыла, что это всего лишь пьеса. Красивый актер был реальным человеком, но он настолько слился в ее сознании с персонажем, которого играл, что Миранда окончательно и безнадежно влюбилась в него.
Протягивая дочери свой носовой платок, Рут Драммонд смущенно улыбнулась Бенджамину Уэстфоллу.
– Она никогда не видела ни одной пьесы, – шепнула она ему. – У нас прекрасные места, но только слишком близко от сцены. Будь мы немного подальше, Миранда лучше контролировала бы свои чувства.
Он понимающе кивнул.
– По ее слезам можно понять, что пьеса ей понравилась.
– Думаю, да. Тебе понравилось, Миранда? – спросила Рут у дочери.
Вытирая слезы, девушка покачала головой.
– Все слишком печально.
Актеры вышли на сцену на последний поклон. Публика уже заполняла проходы. Миранда как завороженная смотрела в лицо Ромео, с улыбкой раскланивающегося перед зрителями. Она не аплодировала, а только неподвижно сидела и всхлипывала. В зале уже начали зажигать лампы. Миранда не чувствовала, как мать потянула ее к выходу. Она повернулась к Ромео, протянув к нему руку.
Он взглянул ей в глаза и широко улыбнулся; его белые зубы сверкали под аккуратными черными усиками. Он подмигнул ей.
Вдруг Миранда воспрянула духом. Он был жив. Это в конце концов была всего лишь пьеса. Но Шрив Катервуд был самым чудесным актером и самым прекрасным мужчиной, какого она когда-либо видела в своей жизни.
– Я ждал, пока высохнут твои слезы, моя дорогая Рут.
– Бенджамин, я не…
– Теперь ты не можешь возражать, – напомнил он ей. – Никаких препятствий больше не существует. То, что я приехал сюда, должно заставить тебя поверить, что я хочу на тебе жениться. – Воплощение абсолютной уверенности в себе, он стоял гордо расправив плечи. Его аккуратно подстриженная борода уже была тронута сединой. Волосы тоже были с проседью и слегка поредели на висках. Хотя он по-прежнему был видным мужчиной, его щеки все же несколько ввалились, а глубокие морщины избороздили лоб.
Рут опустила голову, чтобы скрыть нахлынувшие на нее противоречивые эмоции. Словно беспощадная судьба он появился у ее порога. Он был по крайней мере лет на пятнадцать старше ее, уже пожилой мужчина. Было ли его тело таким же старым, как лицо? Она не могла забыть крепкое молодое тело Френсиса и ужасные дни до и после его гибели.
– Рут. – Голос Уэстфолла показался ей слишком громким. – Ты должна согласиться. Подумай о том, что я могу тебе дать.
За три года она никого не встретила. Четырнадцать лет она жила с Френсисом Драммондом жизнью, полной волнений и радостей. И вдруг она оказалась приговоренной к одиночеству в постели и однообразию жизни, которую ее родители считали вполне нормальной для вдовы. Ей уже казалось, что ее душа умерла и покоится в могиле рядом с Френсисом в долине Вайоминга.
Бенджамин Уэстфолл обнял ее. Рут закрыла глаза, почувствовав, как острое желание пронзило ее. От него исходил терпкий мужской запах. От ее отца пахло кедровым шкафом, в котором ее мать хранила его одежду.
Теплое дыхание Уэстфолла касалось ее волос. Она задрожала. Он сразу же почувствовал трепет ее тела. Прижав губы к ее уху, он прошептал:
– Я буду заботиться о тебе, как ты того заслуживаешь.
– Бенджамин, я…
Его руки скользили по ее спине, лаская ее.
– У нас будет свой дом. Ты больше не будешь жить из милости в доме своих родителей, которые, как я догадываюсь, не слишком щедрые люди. Твоя дочь, эта красивая девочка, до сегодняшнего дня ни разу не была в театре. Я могу так много дать ей и ее маленькой сестренке. Я могу многое дать тебе.
У Рут защипало глаза. После смерти Френсиса не только у Миранды, но и у нее самой было мало радостей в жизни. Ее родители, хотя и занимавшие видное положение в обществе, не обладали большим состоянием. Последнее время мать Рут взваливала на нее все больше и больше разных домашних обязанностей, будто та была бесплатной служанкой в доме.
Ее отец настоял, чтобы она отдавала ему свою небольшую вдовью пенсию, а из этих денег выделял мизерную сумму на карманные расходы. Он не уставал повторять дочери, что ее брак с молодым выпускником Уэст-Пойнта был неразумным шагом. Браки по любви редко приносят выгоду обеим сторонам. Но предложение, которое ей делал полковник Уэстфолл, будет, несомненно, воспринято ее отцом совершенно иначе.
В этот момент Рут уже все для себя решила. Однако она медлила. Гордость требовала, чтобы она не проявляла чрезмерной поспешности.
– Я должна подумать. Это очень важный шаг.
– Не надо. – Он сжал ее плечи и легонько встряхнул. – Не думай. Будь решительной. Будь храброй. Я помню твою храбрость, Рут. Ты была идеальной женой для солдата. Ты вновь можешь ею стать.
Она покачала головой.
– Очень сомневаюсь. Когда я выходила замуж за Френсиса, я была молоденькой девушкой, жаждущей приключений. Меня не пугали трудности. Теперь мне уже тридцать четыре года. Мне хочется комфорта. – Она улыбнулась. – Теперь бы я уже не выдержала поездку по зимней дороге, когда термометр показывает минус сорок.
Уэстфолл строго посмотрел на нее.
– Я не должен был отпускать тебя. Я всегда жалел, что ты вот так уехала. Теперь никто никогда не потребует от тебя вновь совершить такую поездку.
Пришло время для откровенного разговора. Рут высвободилась из его объятий и серьезно посмотрела ему в лицо.
– Почему ты хочешь жениться на мне, Бенджамин?
Улыбка тронула его тонкие губы.
– Ты не веришь, что я люблю тебя. Что я всегда любил тебя.
Не ответив на его улыбку, она покачала головой.
– Я верю, что когда-то ты хотел меня. Он кивнул.
– Да, верно.
– Но я не верю, что тогда ты любил меня. – Она не сводила с него глаз. – И я не верю, что ты любишь меня сейчас.
Он беспомощно развел руками.
– Я хотел выглядеть романтичным. А ты требуешь правды.
– Я предпочитаю правду.
– Ну хорошо. Ты ее получишь. – Он подвел ее к стулу и усадил. Когда Рут удобно устроилась, Уэстфолл набрал в легкие воздуха как человек, приготовившийся открыть свою душу. – Мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж.
Она вздрогнула.
– Но зачем?
Он начал ходить взад-вперед по комнате. Она следила за выражением его лица, отметив, как сильно он покраснел. Он в волнении нервно кусал губы.
– Это дело Кларендона все еще не закончилось. Рид Филлипс – будь он проклят – не дает возможности забыть его. Я предстал перед военно-полевым судом и был оправдан, но прошлое преследует меня.
– Но в чем состоят эти обвинения? Ты принял решение, которое считал правильным.
Он опустился на стул рядом с ней и взял ее руки в свои.
– Ты ведь понимаешь меня, правда? Слава Богу. Ты же помнишь, каким честолюбивым парнем был Кларендон. Ты помнишь, что ему было приказано не преследовать сиу. Если кто-то во всем этом виноват, то только он. Не я. Ты понимаешь это несмотря на то, что твой муж трагически погиб в этой операции. Но другие называют меня трусом, говорят, что я должен был поехать им на выручку, рискнуть своим гарнизоном, а может быть, и всем фортом.
– О Бенджамин!
Он опять встал и начал ходить по комнате, терзаемый воспоминаниями о прошлом, повторяя рассказ, как он это, вероятно, делал уже не раз.
– Но самое глупое в этой истории то, что форта больше нет: его сожгли сиу, как только войска покинули его. Перевал, который он призван был охранять, закрыли, заключив договор со свирепым Красным Облаком. – Его лицо потемнело от гнева. – Так не может оставаться вечно. На мне будет лежать проклятие до тех пор, пока эти дикари будут свободно владеть этой землей.
– Но что я могу сделать? Он резко повернулся к ней.
– Разве ты не видишь? Ты можешь выйти за меня замуж. Твое появление в качестве моей жены прекратит всякие слухи. Если ты простишь меня, то Филлипс будет выглядеть полным идиотом.
Рут опустила глаза. Простила ли она его? С того ужасного дня прошло более трех лет. И все эти годы она старалась не думать о прошлом. Когда боль притупилась, угасли и смутные подозрения. Она даже забыла о том, как Кларендон жаждал славы. Если кто-то был виноват в смерти Френсиса, то только он. Однако все это казалось таким далеким. Она беспомощно пожала плечами.
– Ты уверен, что это так необходимо? Он подошел ближе и посмотрел на нее.
– Я думаю, ты заметила, что я все еще в прежнем звании. Сейчас я был бы уже бригадным генералом, но меня обошли. С твоей помощью, то есть когда ты выйдешь за меня замуж, мне удастся изменить мнение начальства о себе. – Он встал рядом с ней. Его напряженный горящий взгляд заставил Рут опустить глаза. Сейчас она видела только до блеска начищенные носки его ботинок. – Это станет началом моей новой карьеры.
Рут не забыла порядок продвижения по службе в армии и причины, по которым некоторые офицеры никогда не получали повышения. По иронии судьбы три года назад она позволила этому человеку уговорить себя не портить карьеру Френсиса. А теперь ее просят спасти карьеру его самого!
Она вздохнула оттого, что ее романтические мечты погибли. Когда Уэстфолл написал ей письмо с просьбой о встрече, когда он появился у дверей с букетом цветов, пригласил ее с дочерью в театр, она еще питала надежду, что смутившее ее три года назад признание в любви было все-таки правдой.
Никакой любви. Он не питал к ней глубокого чувства. Его жена в конце концов умерла, его репутация была подпорчена, и тогда он вспомнил о Рут Драммонд, как о возможности все исправить. Она сжала руки, прикрыв золотое обручальное кольцо, которое подарил ей Френсис. Она никогда не снимала его.
– Можешь ты прийти завтра? – Она подняла на него глаза. – Мне надо посоветоваться с Мирандой.
Уэстфолл недоуменно нахмурился.
– Но она еще ребенок!
Рут вспомнила, что у него никогда не было детей. И он, без сомнения, потребует от нее исполнение супружеских обязанностей в постели. Она устало улыбнулась.
– Она почти взрослая. Ей уже шестнадцать. Он открыл было рот, чтобы возразить, но передумал и промолчал.
Рут встала и проводила его до двери. Здесь она положила руку на его руку, впервые дотронувшись до него по своей воле.
– Постарайся меня понять. Моя старшая дочь была моей опорой и поддержкой все эти годы. Она взяла на себя груз забот о маленькой Рейчел. Я была так несчастна. Без нее я бы просто не выдержала.
Он натянуто улыбнулся, поднося ее руку к губам. Он не забыл девочку, которая первая назвала его трусом.
– Мне кажется, ты не должна отдавать свое будущее в руки шестнадцатилетней девочки. Она любит тебя, как и полагается дочери. Но задумывалась ли ты над такой возможностью? Принимая во внимание то, как она проливала слезы на спектакле, можно с уверенностью сказать, что через пару лет она выскочит замуж. Что тогда будешь делать ты?
Рут гнала от себя эту страшную мысль.
– Я надеялась, что она поедет учиться в хорошую школу.
– Прекрасная идея. Хорошая школа для девочек будет ей полезна. Но обучение там стоит дорого. – Она заметила, как изменилось выражение его лица. – И я могу быть с тобой, чтобы помочь тебе в этом.
Рут опустила голову.
– Я еще не думала об этом.
– Не спрашивай ее разрешения, – сказал он решительным тоном командира. – Просто скажи ей, что мы решили пожениться. Уверен, она захочет, чтобы ты вновь была счастлива.
Миранда с удивлением посмотрела на мать.
– Он хочет, чтобы ты вышла за него замуж?!
Рут смущенно улыбнулась.
– Да. Он хочет заботиться о тебе, о Рейчел и обо мне. Миранда, послушай меня. Он состоятельный человек. Он может часто водить нас в театр. Тебе ведь понравился спектакль, который мы смотрели.
– Пьеса была грустной.
– Но не все пьесы такие, – начала объяснять Рут. – Некоторые очень смешные. Есть романтические и героические пьесы. А есть такие, где только звучит музыка, а актеры танцуют в красивых костюмах. Ты сможешь увидеть их все.
– Но меня не так уж интересуют эти пьесы.
– Дело не только в пьесах. Послушай, дорогая, он предложил помочь мне послать тебя учиться в школу. Ты научишься всему, что нужно знать девушке, чтобы стать хорошей женой какому-нибудь приятному молодому человеку. Полковник будет отцом вам с Рейчел и мужем мне.
Миранда в ужасе взглянула на раскрасневшееся лицо матери. Рут сразу же опустила глаза.
– Но он же такой старый.
– Я уже сама не так молода.
Миранда нахмурилась, когда воспоминания прошлого, как призраки, начали появляться из глубин ее памяти. В тот день, когда погиб ее отец, они все слышали выстрелы. Потом Веллингтон вернулся со стрелой в ноге. Выстрелы зазвучали вновь. Это стрелял ее отец и Хикори Джо.
Она умоляла помочь отцу, но Бенджамин Уэстфолл отказался послать отряд для спасения своих людей. Миранда гневно сверкнула глазами.
– Он же трус. Рут вздрогнула.
– Нет. Не говори так. Он не трус. Нет. Ты не должна так говорить.
– Это правда.
– Ты не можешь этого знать.
– Я все помню.
Лицо Рут побледнело. Даже губы у нее стали белыми.
– Ты была слишком мала, чтобы все понять, – с мольбой произнесла она. – На нем лежала большая ответственность, чем на Френсисе, твоем отце. Он должен был думать обо всех нас. Если бы он оставил форт без защиты, мы все могли погибнуть.
– Они уже возвращались. Брат Белого Волка рассказал мне. Его отец нашел их далеко от остальных. Если бы этот трус послал им подмогу, они вернулись бы и помогли ему оборонять форт.
Рут зажала уши руками.
– Я уже все забыла, – простонала она. Слезы потекли у нее по щекам. – Я не хочу вспоминать. Воспоминания бесполезны. Они не помогут вернуть Френсиса.
Миранда сжала кулаки.
– Он мог бы спасти папу. Но он струсил.
– Нет, – упрямо повторила Рут. Она не решалась думать так же, как Миранда. Подобный ход мыслей мог привести к другим, еще более страшным. Она заплакала. – И это не имеет никакого отношения ко мне. Или к тебе. Мы не властны над тем, что сделали эти мужчины тогда, несколько лет назад.
– Мама… – Миранда обняла мать за плечи. – Прошу тебя. Я не хотела тебя расстроить. Не плачь.
– Ты ничего не понимаешь. – Рут повысила голос. Подобно бурному потоку, чувства, которые она сдерживала ради дочери, ради собственного спокойствия, вырвались наружу. – Ты не знаешь, как мы там жили. Ты была всего лишь ребенком. Мы могли подвергнуться насилию; сиу могли снять с нас скальпы.
– Мама, прошу тебя.
Рут не смогла сдержать рыдания.
– Я знаю, что ты видела тело своего отца. Подумай об этом. То, что случилось с ним, могло случиться с тобой и со всеми нами. И Рейчел никогда не родилась бы.
Несколько минут Рут беспомощно рыдала в объятиях дочери. Наконец она взяла себя в руки. Миранда предприняла еще одну попытку.
– Мама, мне кажется, тебе не стоит с ним вообще встречаться. Смотри, как он расстроил тебя. Ты не можешь выйти за него замуж. Он тебе не подходит.
Лицо Рут окаменело.
– Хватит, Миранда. Я больше не хочу слушать тебя.
– Но, мама…
Рут встала. Она забыла о своих слезах еще до того, как они высохли у нее на лице.
– Я не хотела говорить тебе подобных вещей, потому что ты будешь плохо обо мне думать. До сих пор ты делила жизнь на черное и белое. Ты воспринимала ее именно таким образом – как и положено ребенку. Ты еще слишком молода, чтобы находить компромисс и приспосабливаться.
– Мама, я уже не ребенок.
– Тогда и веди себя как взрослая. Выслушай меня. – Рут расправила плечи. – Я живу здесь со своими родителями уже три года. Но я больше не хочу так жить. За все эти три долгих года у меня не было ни одного счастливого дня.
– Мама!
– Удивлена? Я рада это слышать. Значит, по крайней мере, я притворялась не напрасно. – Рут печально улыбнулась. – Я люблю и уважаю своих родителей. Но они просто сводят меня с ума.
– Мы могли бы переехать, – робко предложила Миранда.
– О да. Мы могли бы переехать. Мы могли бы жить в крошечном домике где-нибудь на окраине. Только на такое жилье нам хватило бы пенсии твоего отца. Я бы перешивала для тебя мои платья до тех пор, пока не осталось бы ни одного, и тогда тебе пришлось бы носить старую одежду, которую богатые жертвуют церкви для бедных. По воскресеньям мы ходили бы в церковь, но это было бы единственным нашим развлечением. Нас никто не стал бы приглашать в гости. И ты никогда не встретила бы приличного молодого человека, за которого ты могла бы выйти замуж.
– Я еще слишком молода, чтобы думать о замужестве.
Рут схватила дочь за плечи.
– Но это не будет долго продолжаться. Я вышла замуж за твоего отца, когда мне было семнадцать. Семнадцать! А тебе исполнится семнадцать уже скоро. Разве ты не понимаешь? То, что твой дед держит нас здесь фактически из милости… – Ее голос дрогнул. – Ты никогда не была в театре, а ведь он находится всего в нескольких кварталах от нашего дома. А когда у тебя наконец появилась такая возможность, тебе пришлось надеть платье, давно вышедшее из моды.
– Мне все равно.
– А мне нет!
– Но этот человек…
Рут не выдержала и ударила ее по щеке.
– Я выйду за него замуж. Он будет заботиться обо мне и о вас с Рейчел. К тому же тебе уже шестнадцать лет. Скоро ты покинешь меня, чтобы создать свою семью.
Миранда отпрянула, когда мать, решительно повернувшись, вышла из комнаты.
Когда Бенджамин вечером навестил их, Рут была в своем самом новом платье из светло-серого тонкого хлопка, поскольку траур у нее официально кончился. Весь день она провела, беспокойно шагая по комнате. Ее нетерпение усилилось. Теперь, когда она приняла решение, она хотела поскорее выйти замуж. А вдруг он передумал? Вдруг он не придет? Несколько раз она порывалась послать единственную служанку отца к Уэстфоллу с приглашением прийти.