Джеймс Дина. Сцены страсти

   Старый актер кивнул.
   – Я думаю, мы должны это сделать. Шрив выпрямился и улыбнулся им своей знаменитой улыбкой.
   – Я не могу поверить, как красиво здесь стало, – заметил Виктор. Он стоял в середине прохода и осматривал помещение своей лавки.
   – Вы слишком любезны. – Рейчел зарделась от удовольствия. – Я почти ничего не сделала.
   – Вы сделали очень много.
   Почти ничего не изменив, она тем не менее более удачно разложила товары, все протерла и расставила по местам. Виктор с восхищением посмотрел на девушку. Она вытерла руки об огромный фартук, который он ей дал.
   – Я очень благодарна вам за то, что вы позволили мне остаться здесь до возвращения вашего отца.
   – К тому времени, как он вернется, вы сделаете нашу скромную лавку похожей на универсальный магазин в Чикаго.
   – Ну что вы. – Она смущение взглянула на него; гордость и удовольствие отразились в ее взгляде. Она торопливо начала укладывать рубашки в стопку. На щеке у нее опять появилась симпатичная ямочка.
   Виктор почувствовал комок в горле. В прохладном помещении лавки вдруг стало необычно жарко. Он машинально протянул руку, чтобы помочь ей. Их пальцы соприкоснулись. От этого прикосновения по его руке пробежал ток.
   Девушка не двинулась с места, только порывисто вздохнула. Ее губы приоткрылись.
   – Рейчел, я…
   Она шагнула к нему, оказавшись так близко, что их тела почти соприкоснулись.
   – Виктор.
   Нежность ее губ, произнесших его имя, завораживала его, манила к себе, влекла попробовать их медовый вкус.
   Это было настоящее блаженство. Ее губы были мягкими, податливыми, теплыми. Не отнимая губ, Виктор привлек девушку к себе или, точнее, шагнул в ее объятия. Он не мог понять, как они оказались так близко, что Их тела прижались друг к другу, а его руки сжали ее плечи.
   Рейчел нерешительно сомкнула свои руки на его талии и ощутила жар и силу его мускулистого тела. Она испуганно убрала их, но влечение было слишком велико. Магия его губ заставляла трепетать ее тело; от слабости у нее подгибались колени. Она почти повисла на нем, обхватив его руками за талию.
   Его язык дотронулся до ее губ. Удивленная, она приоткрыла губы.
   Вкус поцелуя был именно таким, каким он представлял себе – божественным. Сердце Виктора учащенно забилось. Он почувствовал, что у него кружится голова. Он обнял ее крепче, чтобы удержаться на ногах.
   Страсть, пламенная, всепоглощающая, проснулась в них.
   Ее язык прикоснулся к его языку, потом проник ему в рот. Виктор почувствовал, как она затрепетала и теснее прижалась к нему. Он ощутил, как ее груди с затвердевшими сосками прижались к его груди.
   Она была сестрой его подруги детства и, по-видимому, девственницей. Индейской стороной своей натуры он понимал тот поток чувственности, который мог вызвать в молодой женщине первый поцелуй.
   – Нет! – Он оторвался от ее губ и, запрокинув голову, сделал глубокий вдох.
   Озадаченная, она смотрела на его бронзовую шею. Ее сердце билось так сильно, что от этого дрожало все ее тело. Рейчел почувствовала тяжесть внизу живота, и через секунду ее обдало жаркой волной. Она не представляла себе, что такое влечение и такое глубокое наслаждение возможны в ее теле. Незнакомая сила рвалась с самой глубины ее существа, а он помешал этому.
   К ее разочарованию Виктор отпустил ее и отошел.
   – Я не понимаю, – пробормотала она.
   Он ушел в другой конец лавки и, прислонившись к прилавку, взъерошил свои светлые волосы.
   – Нет, конечно, не понимаешь. Она сделала шаг к нему.
   – Вот это и есть настоящий поцелуй? Он улыбнулся.
   – Почти.
   Она дотронулась пальцами до своих опухших губ.
   – Меня так еще никто не целовал.
   – Уверен, что нет.
   Она огляделась вокруг. Все вдруг стало каким-то другим. Свет, проникавший сквозь узкие окна, стал более ярким, запах специй, масла и кожи – более сильным.
   – Я не знала, что это будет так прекрасно. Он выпрямился.
   – Так бывает не всегда. – Он опять провел рукой по волосам. – Сегодня было хорошо, как никогда.
   Улыбнувшись, она сделала еще шаг к нему.
   – Значит, тебе понравилось?
   Он поднял руку, удерживая ее на расстоянии.
   – А теперь стой от меня подальше. Если ты не хочешь чего-то большего, чем поцелуй.
   С минуту она размышляла над его предупреждением.
   – Я думаю, мне хотелось бы чего-то большего, чем поцелуй.
   – Не надо! – почти выкрикнул он. Она замерла.
   Он перепрыгнул через прилавок, чтобы создать барьер между ними.
   – Ты меня не знаешь. Мы только что познакомились.
   – Я чувствую, что влюбилась в тебя.
   Он прижался спиной к полкам, как бы ища поддержки.
   – Этого не может быть.
   – Может. – Она протянула к нему руки. – Моя мама сказала мне однажды, под большим секретом. Она сказала мне, что влюбилась в моего отца сразу, как только увидела его. Моего настоящего отца, а не отчима. Мой отец тогда был курсантом в Уэст-Пойнте. Он приехал в Чикаго навестить своего друга. Они встретились на вечеринке, и она влюбилась в него за бокалом пунша.
   – Это невозможно.
   – Я всегда знала, что со мной случится то же самое. Моя мама даже плакала, когда рассказывала об этом. Она так грустила, потому что папа уже умер. В тот момент, когда она рассказывала об этом, его уже давно не было в живых. Он погиб еще до моего рождения.
   – Я знаю.
   – Да, конечно. – Она с любопытством посмотрела на него. – Ты все знаешь о моей семье. А я ничего не знаю о твоей.
   Он сделал широкий жест рукой.
   – Вот все, что ты можешь узнать. Я простой лавочник-полукровка.
   – Полукровка?
   – Моя мать – из племени шайенов. – Он пристально посмотрел на девушку, ожидая увидеть выражение отвращения на ее лице. Но оно совершенно не изменилось.
   – И поэтому твое имя Вулф?
   – И поэтому, и потому что мои родители не женаты по американскому обычаю.
   – Они женаты по-шайенски?
   – Да.
   – Это хорошо. – Она еще приблизилась и, положив руки на прилавок, провела по нему раскрытыми ладонями. – Моя мама захочет пригласить ее, когда начнется подготовка к свадьбе.
   – К свадьбе? – Виктор почувствовал себя так, будто на него надвигается поезд, который он не может остановить.
   – Боюсь, у нас будет очень многолюдная свадьба. У моего отчима много друзей и политических сторонников. У твоего отца, я уверена, тоже много деловых партнеров, которых он захочет пригласить.
   – Мой отец!..
   – Конечно, я бы предпочла скромную свадьбу. Я думаю, если мы будет настаивать, то, вероятно, можно будет устроить, чтобы присутствовали только мои и твои родители. Как ты к этому относишься?
   – Никакой свадьбы не будет.
   – Нет, будет. Мы же любим друг друга. – Она обошла прилавок и загородила ему путь к отступлению. Ее руки обвились вокруг его талии. – Поцелуй меня.
   – Нет.
   – Да.
   Она была как зимний ветер, который прилетает со стороны Канады – его невозможно остановить, от него невозможно скрыться. Он обнял ее и начал целовать до тех пор, пока не почувствовал, что может умереть от желания.
   Вдруг дверь в лавку распахнулась.
   – Есть здесь кто-нибудь?
   Они отпрянули друг от друга и посмотрели на темный силуэт в дверях. Фигура была явно женской – тонкая талия, длинная амазонка, шлейф которой женщина держала перекинутым через руку.
   – О нет! – Рейчел с отвращением попятилась. – Миранда.

Сцена седьмая

   Милая принцесса,
   Склонитесь перед матерью своей,
   Просите у нее благословенья. ^[38]

   Женщина в дверях замерла.
   – Р-Рейчел?
   – О нет, это моя сестра!
   Виктор перевел взгляд с одной девушки на другую, потом на его лице появилась приветливая улыбка.
   – Мирри!
   – Вулф? – Она стояла, моргая глазами, стараясь привыкнуть к полумраку после яркого света.
   – Да.
   – Брат Белого Волка. – Его полное имя прозвучало словно королевский титул.
   – Да. – Он раскрыл объятия, и она бросилась к нему.
   – Не могу поверить, что это ты.
   – Я так рад тебя видеть.
   – Как давно мы не виделись. Ты стал такой высокий.
   – Ты тоже изменилась. И твой голос. Он совсем не похож на тот, что я помню.
   – Это мой сценический голос. Я должна была развивать его, чтобы меня хорошо слышали в зале.
   – Так ты актриса?!
   – Да.
   – Миранда Драммонд. Актриса.
   Она отстранилась от него на расстояние вытянутой руки, чтобы получше разглядеть его. Потом она рассмеялась и похлопала его по руке.
   – Мы оба стали взрослые, Брат Белого Волка, – повторила она его имя.
   Он поднял брови в шутливом предостережении.
   – Давай сохраним это в секрете. Сейчас меня зовут Виктор Вулф. Я уважаемый управляющий магазином, а в скором времени, когда Вайоминг станет штатом, я собираюсь быть его первым конгрессменом.
   Миранда радостно вскрикнула.
   – Ты будешь, ты непременно им будешь! Я знаю. Из тебя получится хороший конгрессмен. Ты будешь консервативен и осторожен. Ты всегда охранял меня от меня самой. Я буду голосовать за тебя. – Они опять обнялись. Наконец, продолжая держать Миранду за талию, он повернул ее к Рейчел.
   – Я знал, что ты приедешь. Твоя сестра приехала вчера. На мгновение мне показалось, что она – это ты.
   – Рейчел! – изумленно воскликнула Миранда.
   – Привет, Миранда, – раздалось равнодушное приветствие.
   – Что ты здесь делаешь? Ты должна быть в школе.
   Рейчел медлила, сложив руки на груди.
   – Я здесь, чтобы помешать тебе сделать то, что ты задумала.
   Виктор покачал головой с притворным осуждением.
   – Что ты задумала, Мирри?
   Когда Миранда замешкалась с ответом, Рейчел сказала:
   – Она задумала уничтожить моего отца.
   – Твоего отца?
   – Она имеет в виду Бенджамина Уэстфолла.
   – Уэстфолла? – замешательство Виктора усилилось. – Бенджамин Уэстфолл – твой отец? Но ведь он…
   – Верно, – прервала его Миранда. – Он тот самый человек, который позволил ее отцу – ее настоящему отцу Френсису Драммонду – и Хикори Джо Магрудеру и всем остальным погибнуть. Она называет его отцом, но на самом деле он ей отчим.
   Лицо Виктора становилось все более серьезным по мере того, как Миранда продолжала свой рассказ. Рейчел переводила взгляд с одного на другого. Наконец она не выдержала. Она схватила Виктора за руку и встала между ним и сестрой.
   – Не слушай ее! Послушай меня! Она сумасшедшая. Она хочет отомстить за то, что произошло много лет назад.
   – Если то, что она говорит, правда, то у нее, пожалуй, есть повод возбудить судебное разбирательство, – задумчиво начал Вулф. – Незаконное заключение в исправительный дом… Более того, если агентство Пинкертона захочет возобновить дело и начнет поиски доказательств, тогда может быть выдвинуто обвинение в убийстве.
   Миранда улыбнулась.
   – Адвокат и законник. Работает управляющим магазином перед тем, как войти в правительство штата.
   – Но это всего лишь ее слова! – в отчаянии закричала Рейчел. – У тебя ведь нет никаких доказательств, не так ли? – бросила она в лицо сестре.
   – Нет.
   – Вот видишь. – Она обратилась к Вулфу. – Ну посмотри на меня. – Она дотронулась до его щеки и заставила повернуть голову. – Не смотри на нее. Ты должен помочь мне. Я приехала, чтобы встретиться с твоим отцом. Я знаю, он влиятельный человек в этих местах. Мама всегда писала ему письма. Он может помочь мне положить конец всему этому.
   Виктор положил руку поверх ее руки.
   – Почему бы нам всем вместе не сесть в задней комнате и не выпить чего-нибудь холодненького? Мы могли бы поговорить спокойно и рассудительно.
   – Отличная идея, – кивнула Миранда. – Я высохла как мумия и так пропылилась, что меня нельзя пускать в приличное общество.
   Виктор кивнул. Взяв Рейчел за руку, он повел девушек в заднюю комнату и предложил им сесть. Из шкафа он достал три бутылки сарсапарильи, открыл их и передал девушкам. Миранда с жадностью поднесла спасительную жидкость к губам.
   – Ну, Мирри, что же ты задумала? Рейчел бросила на сестру мрачный взгляд.
   – Она задумала что-то ужасное. Она хочет опозорить моего отца. Я не удивлюсь, если она даже попытается убить его… Она сумасшедшая! Она приходила ко мне в школу…
   Миранда поставила свою бутылку, которая уже наполовину опустела, на стол. Потом она вновь поднесла ее к губам и продолжила пить. Пока Рейчел возмущалась, прохладная жидкость смывала сухость, оставленную во рту Миранды жарким ветром Вайоминга. Когда ее сестра сделала паузу, чтобы перевести дыхание, она сказала:
   – Сначала я хотела убедить твоего отца, Виктор, с помощью его влияния помешать Уэстфоллу получить сюда назначение, но я слишком поздно узнала об этом.
   Вулф пожал плечами.
   – Назначение можно отменить.
   – Но не сразу. Это назначение сената. Все устроил отец его первой жены, сенатор Батлер.
   – Если ты представишь доказательства о незаконности…
   – Шанс получить доказательства против Уэстфолла в такой короткий срок ничтожен. В агентстве Пинкертона даже не заподозрили его в смерти Бледсоу, а они в свое время провели довольно тщательное расследование. Человек, который поджег театр, где я выступала, сказал, что кто-то заплатил ему, чтобы он проделал это якобы в шутку. Он даже не знает, кто ему заплатил. Нет, Рейчел права. Нет абсолютно никаких доказательств.
   – Значит…
   – Я должна найти способ заставить его признаться.
   – Он никогда не признается в том, чего не совершал, – сердито бросила Рейчел.
   Миранда закрыла глаза.
   – Конечно. Думаю, не признается. – Ее слова были тяжелыми и холодными как камни. Наконец она открыла глаза. – На месте форта Галлатин что-то строят.
   Вулф кивнул.
   – Это в честь празднования Дня независимости. Они возводят памятник кавалеристам Второго полка, погибшим на перевале Лодж-Трейл.
   – Это я видела, но это еще не все. Там также возводят еще какие-то здания. По крайней мере, три. А может быть, и больше.
   – В одном из них будет штаб-квартира нового регионального председателя Бюро по делам индейцев.
   – И этот председатель – мой отчим. – Голос Миранды дрогнул от возмущения. Потом она язвительно произнесла: – Глубокоуважаемый Бенджамин Батлер Уэстфолл. – Она посмотрела прямо в глаза сестре. – Он определенно считает себя уважаемым человеком. Как же! И этот план он вынашивал давно.
   – Какой план? – Виктор недоверчиво посмотрел на нее. – Прошло целых семнадцать лет.
   – Он жаждет мести. – Миранда поставила пустую бутылку на стол. – Он хочет, чтобы каждый индеец на этой территории подчинялся ему. Если своими требованиями он выведет их из терпения и они начнут войну, он сможет вызвать войска на их подавление.
   – Мой отец не будет…
   – Когда возвращается твой отец? – обратилась Миранда к Виктору.
   – Мой отец не сделает ничего подобного, – сердито настаивала Рейчел. – Ты не понимаешь, о чем ты говоришь.
   – Через пару дней. Сейчас он в Лареми, – ответил Виктор.
   – Тогда я, пожалуй, поеду. – Миранда встала, потирая усталую спину.
   Рейчел вскочила с места.
   – Ты не смеешь настраивать отца Виктора против моего отца! Я запрещаю тебе.
   – Невозможно настроить отца Вулфа против твоего отца. – Миранда намеренно сделала ударение на предпоследнем слове. Ее голос звучал тихо, но уверенно. – Адольф Линдхауэр отправился глубокой ночью на поиски моего отца и привез его. С таким уважением он относился к моему отцу.
   – Я ненавижу тебя. – Голос Рейчел дрожал от негодования.
   Миранда надела шляпу и застегнула все пуговицы на своей амазонке.
   – Ты думаешь этим остановить меня? Ты никогда меня не любила. – У нее было такое выражение лица, будто она никогда не улыбалась. – Если бы ты хотела остановить меня, то могла хотя бы попытаться сказать мне что-то такое, ради чего мне стоило бы жить, кроме мести.
   Она резко повернулась и пошла к двери.
   – Мирри, подожди. – Вулф бросился за ней и перехватил ее у двери. – Не уезжай. Уже поздно, через два часа совсем стемнеет. Останься на ночь. Отдохни. Отец может неожиданно вернуться. Иногда он приезжает раньше назначенного срока. Если ты сейчас уедешь, то рискуешь разминуться с ним. Он может поехать другой дорогой или остановиться на отдых в стороне от дороги, и ты его не заметишь.
   Миранда колебалась. Она чувствовала, что ее силы на исходе. Отправиться в путь верхом через весь Вайоминг было с ее стороны безумием. Пока она сидела и пила сарсапарилью, она почувствовала, как затекли ее суставы. Все ее тело ныло. От мысли, что сейчас ей придется сесть в седло, ей становилось плохо. У нее болела спина, а седло натерло ягодицы. Продолжая отрицательно качать головой, она уже знала, что позволит себя уговорить.
 
   – Мы должны что-то сделать! – с жаром воскликнула Рейчел. Ее голубые глаза пристально смотрели на Вулфа. – Ты должен мне помочь.
   – Помочь тебе в чем? – Уголки его губ дрогнули, но он продолжал улыбаться. Рейчел была так настойчива. Ее голубые глаза горели гневом.
   Шайенская кровь в его жилах остро реагировала на этот гнев. Миранда никогда ни о чем его не просила. Но она вовлекала его в неприятности, в опасные предприятия, в авантюры точно с такой же страстью, и он пронес это воспоминание через всю жизнь. Поэтому он всегда приводил в отчаяние своих родителей, отказываясь жениться на какой-нибудь благовоспитанной белой девушке или на кроткой представительнице племени шайенов.
   Он был уверен, что обречен остаться холостяком, пока эта девушка – двойник страстной Мирри – не ворвалась в его жизнь. Он задумчиво покачал головой.
   Она неверно истолковала его движение.
   – Не хочешь! – Она схватила его за руку. – Не говори мне «нет». Она сошла с ума. Мне безразлично, что она моя сестра. То, что она пытается сделать, безумие. Останови ее.
   – Мы не можем остановить ее до тех пор, пока не узнаем, что она задумала.
   Рейчел оторопела.
   – Это будет нечто ужасное.
   – А может быть, нет. Может быть, она просто хочет разоблачить его. Тогда все будет зависеть от присутствующих людей, от того, поверят они ей или нет. – Он тряхнул головой. – Вероятнее всего, они ей не поверят. А если и поверят, то вряд ли захотят что-то предпринять. Да и что они могут сделать? Прошло столько лет.
   – Вот именно.
   – И суд оправдал его, если я правильно понял.
   – Конечно. – Рейчел не отпускала его руку. – Поэтому она задумала нечто ужасное.
   Она совершит что-то такое, от чего нам всем будет очень больно.
   Брат Белого Волка тяжело вздохнул.
   – Рейчел, я не знаю, что задумала Мирри, но я знаю одно: что бы она ни задумала, это не будет угрожать нам. Она не агрессивный человек. Никогда не была такой.
   – Ты ее совсем не знаешь. Разве это нормально, жаждать мести столько лет? Это безумие.
   – Нет, если речь идет об убийстве. – Он обнял ее за плечи. – Она любила своего отца, и он любил ее. Тебе не пришлось пережить того, что ей. Как бы ты чувствовала себя, если бы кто-то убил твою мать?
   – Я бы не стала всю свою жизнь вынашивать план мести, – быстро ответила Рейчел. – Я бы сразу что-то сделала или забыла об этом. – Ее пальцы сжали его руку. – Ты должен мне помочь.
   Он посмотрел ей в лицо. Она говорила почти как Мирри, когда та пыталась втравить его в какую-нибудь авантюру. Только это была не Мирри. Миранда никогда ничего не просила. Если он отказывался, она уходила одна. Нет, Рейчел была явно не такой, как ее сестра. Возможно, это благодаря ее более благополучной жизни. Возможно, в ней это было от Рут Драммонд. Все же то, что Рейчел покинула дом в Чикаго и решилась поехать в незнакомое место, было достаточно отчаянным шагом. И в этот момент Виктор понял: Рейчел Драммонд именно та женщина, которая ему нужна.
   – Возможно, я тебе вовсе не нужен. Ты сама можешь все изменить.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Ты же слышала ее? Она сказала, что если бы кто-то дал ей то, ради чего стоило бы жить помимо мести, она бы так не стремилась к ней.
   – Это совершенная бессмыслица, – сердито сказала Рейчел.
   – А я думаю иначе. Что ты сделала, когда она пришла навестить тебя?
   Рейчел скрестила руки на груди.
   – Я посоветовала ей не вмешиваться в мои дела. Я сказала, чтобы она не возвращалась и не тревожила маму.
   – А ты не подумала, что ей хотелось, чтобы ты полюбила ее?
   – Конечно, ей хотелось, но она покинула нас. Она не могла вот так просто вновь войти в нашу жизнь и рассчитывать, что мы встретим ее с распростертыми объятиями.
   – Нет, конечно. Но зачем же тогда она пришла?
   Рейчел слегка смутилась.
   – Она пытается вмешаться в мою жизнь.
   – Почему?
   – Она думала, что я… э-э… не хочу… э-э… оставаться в школе миссис Уилкокс.
   – Ты хочешь сказать, что она считала, будто спасает тебя.
   Рейчел упрямо поджала губы. Виктор нежно обнял девушку.
   – Мне кажется, ты очень обидела свою сестру в тот день. Я думаю, ей не раз приходилось терпеть обиды, а она – боец по натуре. Она не привыкла сдаваться.
   – Значит, ты будешь помогать ей.
   – Я не буду помогать ей. Когда придет время, я помогу тебе сделать то, что нужно, если это не будет направлено против нее. Это я тебе обещаю. – Он видел ее сияющие глаза, ее розовые губы и нежную кожу щек.
   Вдруг ее губы задрожали. В глазах появилось растерянное выражение, будто она только сейчас осознала, что продолжает держать его за руку.
   – Рейчел, – тихо сказал он, – можно мне поцеловать тебя?
   Ямочка появилась у нее на щеке. Она опустила глаза.
   – Да.
 
   – Я же сказал тебе, что он может вернуться сегодня. – Виктор радостно улыбнулся Миранде. – Он любит этот магазин больше других. Именно здесь он начинал. Поэтому я и веду здесь дела. Он не доверяет его моим братьям. Они слишком несдержанны.
   Миранда кивнула.
   – А ты не бываешь несдержанным.
   – Никогда.
   Через открытую дверь они видели, как Адольф Линдхауэр осторожно вылез из повозки. Миранда, Рейчел и Вулф вышли на крыльцо.
   – Отец, ты никогда не догадаешься, кто приехал тебя повидать.
   Адольф кивнул всем троим. Его поблекшие синие глаза не задержались на лицах девушек.
   – Надо же какое совпадение. А ты никогда не догадаешься, кто приехал повидать тебя. – Он подал руку женщине, чье лицо было затенено широкополой шляпой с наброшенной сверху вуалью. – Но если ты хорошенько подумаешь, то вспомнишь эту даму, которую знал много лет назад.
   Из всех троих, стоявших на крыльце, Рейчел первая узнала женщину.
   – Мама!
   Миранда вздрогнула и попятилась, бросив на Виктора испуганный взгляд.
   Услышав голос дочери, Рут подняла голову.
   – Рейчел?
   Адольф бросил взгляд через плечо.
   – В чем дело?
   Миранда попятилась к двери, но было поздно. Рут Драммонд Уэстфолл побледнела. Рука, сжимавшая руку Линдхауэра, дрогнула.
   – Боже мой! Кто… кто вы?
   – Мама… – Рейчел спрыгнула с крыльца, чтобы подхватить мать, иначе та упала бы на землю и сердито взглянула на Миранду.
   – В чем дело? Что здесь происходит? – Адольф недовольно посмотрел на сына. – Кто эти девушки, Вулф?
   Рут дрожала как лихорадке. Будто получив удар в грудь, она беспомощно хватала ртом воздух.
   – Что случилось? Боже мой, Рут, тебе плохо? – Он подал знак сыну. – Вулф, иди сюда и помоги мне. С ней плохо.
   – Слушаюсь, сэр. – Брат Белого Волка спрыгнул с крыльца и встал возле Рут. Она невидящим взглядом посмотрела на него, потом ее ноги подогнулись, и она стала медленно сползать на землю, но Виктор успел подхватить ее на руки. Она повернула голову, чтобы видеть Миранду. – Успокойтесь. Я держу вас.
   – Она лишилась чувств? – с беспокойством спросил Адольф.
   – Нет, – прошептала Рут. – Она положила голову на плечо Виктора, пока он поднимался по ступенькам крыльца, но, поравнявшись со своей потерянной дочерью, она потянулась к ней. – Кто вы? – Ее рука дрожала. – Кто вы?
   Бежать было поздно. Да Миранда и не убежала бы, даже если бы могла. Она взяла протянутую руку матери.
   – Я Миранда.
   У Рут вырвался тяжелый вздох.
   – Миранда.
   – Да, мама.
   Брат Белого Волка отнес Рут в помещение лавки, в заднюю комнату. Там он усадил ее на стул, а Миранда, последовавшая за ними, опустилась перед матерью на колени.
   Рут взяла лицо дочери в свои холодные ладони. Слезы, дрожавшие у нее на ресницах, заструились по лицу.
   – Я знала, что ты не умерла. Я это знала. Ты не могла умереть. Я бы это сразу почувствовала. Поэтому в моей душе не было такой пустоты. Девочка моя. Моя девочка.
   – Мама. – Миранда тоже плакала. Увидев после стольких лет свою мать, услышав слова «девочка моя», она не выдержала. – О мама! – Она обняла руками колени матери.
   Рейчел и Адольф подошли к ним. У Линдхауэра было растерянное выражение лица.
   – Что здесь происходит? – спросил он сына. – Может быть, кто-то объяснит мне, что здесь происходит?
   – Это Мирри, – тихо сказал Вулф. – Она вернулась.
   – Это я вижу. Но откуда она появилась? В прошлый раз, когда кто-то вспоминал о ней, все считали ее умершей. Рут, разве не ты просила меня сообщить, не видел ли я ее? – Он не дождался ответа. – Возможно, я все перепутал. Это было много лет назад. Теперь я стал все забывать. Но, кажется, этого я не забыл. Рут, разве не ты писала мне, что она умерла?
   – Да, Адольф. – Рут уже смеялась. Она не сводила глаз с дочери, а ее пальцы касались лица Миранды и гладили ее по волосам.
   – Но вот она здесь, – сказал Адольф. Он улыбнулся сыну. – Думаю, ты скоро мне все объяснишь.