Страница:
Нелл чувствовала, что становится сильней, подвижней, пружинистей. Вскоре Танеку будет уже не так легко ее одолеть.
Нелл снова бродит по ночам. Значит, ей опять приснился кошмар.
Николас перевернулся на спину, глядя невидящим взглядом в темноту.
Таня рассказывала ему о том, как скверно Нелл спит по ночам. Но одно дело – рассказ, другое – наблюдать это собственными глазами. Несколько раз Танек украдкой следовал за бродящей по ночному дому Нелл. Подойти к ней он не решился. Лицо ее было мокрым от слез, вряд ли она захочет, чтобы он застал ее в момент слабости.
Обычно Нелл приходила в гостиную, садилась с ногами на диван и смотрела на картину Делакруа или же вставала у окна и подолгу вглядывалась в силуэт ночных гор. Иногда это продолжалось час, иногда два. Потом она возвращалась к себе.
Что она там делала? Спала? Или, может, просто лежала?
Если и спала, то самую малость. Днем она всегда на нервах, словно висела на тоненькой ниточке – того и гляди оборвется.
Но Танек знал, что бессонница никак не влияет на ее решимость и напористость. Он нарочно делал ей больно, но Нелл не сдавалась, требовала еще и еще. Невероятное мужество, несгибаемая сила в столь хрупкой, прекрасной оболочке. Если Нелл допускала ошибку, она никогда не повторяла ее вновь. Усталая, покрытая синяками, она держалась.
Ее не могли сломить ни боль, ни физические нагрузки, ни его жесткость.
Скорей бы уж она возвращалась к себе в комнату…
– Слава тебе Господи! – воскликнул Танек. – Ну-ка еще.
Он швырнул ее со всей силы, но через секунду Нелл уже стояла на ногах.
– Отлично. Теперь можно начинать учебу. Завтра примемся за приемы обороны и нападения.
– Правда? – просияла улыбкой Нелл.
– Или, может быть, вам больше нравится кататься по полу?
– Нет, этим я уже сыта, – с достоинством ответила Нелл.
– Первая задача выполнена. Теперь вы не будете бояться боли и сможете полностыо сконцентрироваться на учебе. – Он кинул ей полотенце, чтобы она вытерла пот с лица.
– Вы были молодцом.
Впервые Нелл услышала от него слова похвалы, и сердце ее сжалось от радости.
– Я медленно училась. Мне казалось, что у меня ничего не получится.
– Вы научились этому быстрее, чем в свое время.
– Он тоже вытер лицо и шею. – Мне было четырнадцать лет, я обладал незаурядным инстинктом самосохранения. Он мешал мне во время тренировок, к тому же на складе, где мы с Теренсом занимались, не было матов. Раз десять я чуть не свернул себе шею, прежде чем научился падать.
– Теренс?
– Да. Теренс О'Мэлли.
Танек насупился и замолчал.
– Кто такой Теренс О'Мэлли? – спросила Нелл.
– Друг.
Он явно не хотел говорить на эту тему, но Нелл вцепилась мертвой хваткой. В конце концов, этот человек знает о ней все. Пора и ей узнать о нем побольше.
– Тот друг, которого убил Гардо?
– Да. – Танек сменил тему. – Вы заслуживаете награды. Чего бы вы хотели?
– Награды? – удивилась Нелл. – Мне ничего не нужно.
– Не стесняйтесь. Я – приверженец педагогической системы наград и наказаний. Наказаний, по-моему, с вас уже достаточно.
– Но мне и в самом деле ничего не нужно. – Нелл подумала и поправилась: – Разве что…
– Ну?
– Вот вы говорили, когда сбили меня с ног… – Она запнулась. – Помните, про то, как можно убить ударом по носу. Не могли бы вы обучить меня этому приему? Прямо сейчас?
Танек захлопал глазами, потом расхохотался.
– Понятно. Конфет, цветов и бриллиантов нам не нужно. Мы хотим еще один урок. Я мог бы догадаться. – Его улыбка почти сразу же исчезла. – Жаль. Я надеялся, что вам надоело насилие. Вы получаете его большими дозами каждый день.
Насилие? Нелл удивилась. Была боль, была усталость, но никакой враждебности в действиях Танека она не чувствовала. При чем здесь насилие?
– Мне не кажется, что вы были со мной грубым, – сказала она.
– Да? А мне кажется. – Он пожал плечами. – Знаете, я как-то не привык избивать женщин, которые в два раза меньше меня.
Только теперь Нелл поняла, что все это время, сохраняя видимость бесстрастия, Танек чувствовал себя не в своей тарелке.
– Но ведь это я сама вас попросила…
– Что верно, то верно. – Он сделал шаг в ее сторону, стиснул ей руку. – Вот и теперь вы просите меня сделать вам очаровательный подарок. Хорошо, я научу вас, как убить Марица одним ударом. – Он поднес ее руку к своему лицу, на миг коснулся губами ее ладони. – Вот этой маленькой рукой.
Его жест застал ее врасплох. Нелл замерла, не в силах отвести глаз от его лица. Ее ладонь горела огнем, не было сил вздохнуть – совсем как в те моменты, когда она с размаху падала на пол.
– Неужели убить человека приятней, чем написать картину? – негромко спросил Танек, выпустил ее руку и вышел из зала.
Нелл, сидевшая в углу, на стуле, и, как обычно, трудившаяся над эскизами, заметила эти коробки не сразу.
– Что это? – спросила она. Покосившись на коробки, Михаэла ответила:
– Так, старая одежда. Сегодня Баскское благотворительное общество устраивает в Ласитере распродажу. Мне нужно загрузить коробки в грузовичок. Все утро копалась в этом тряпье, проверяла, не нужно ли что зашить или заштопать. – Она пожала плечами. – Одежда на детишках прямо горит.
– На каких детишках?
– У меня двое внуков. Разве я не говорила? Странно было представить себе Михаэлу бабушкой, пестующей внучат.
– У моей дочки Сары сын и дочка. Шесть и восемь лет. Отложите-ка свой альбом и помогите мне погрузить коробки.
Нелл послушно отложила в сторону незаконченный набросок и поднялась.
– Берите вот эту. – Михаэла показала на одну из коробок. – Пикап стоит возле конюшни.
Подхватив второю коробку, она первой вышла из кухни.
Нелл состроила гримасу, подумав, что Михаэле больше подошло бы быть не бабушкой, а генералом. Легко можно представить, как она командует войсками.
Из коробки что-то выпало, и Нелл нагнулась подобрать.
Крошечная спортивная туфелька.
Сколько раз Нелл собирала за дочкой разбросанную одежду и обувь!
Она застыла, чувствуя, что силы внезапно ее оставили.
Джилл…
– Скорей, у меня на кухне еще полно дел! – нетерпеливо позвала ее Михаэла.
Усилием воли Нелл опустилась на колени, взяла туфельку да так и замерла. Какое чудесное, забытое ощущение.
– О Господи, – прошептала она, прижимая туфельку к груди. – Нет… Нет… Нет…
– Ну что там еще? – В дверях показалась Михаэла, на секунду задержалась, потом решительно вошла в кухню. – Уронила туфельку? – Она отняла у Нелл туфельку и бросила ее в коробку. – Ладно, справлюсь сама. Идите умойтесь. Черт знает на кого похожи.
С этими словами Михаэла удалилась. Медленно поднявшись, Нелл побрела в ванную. Ее щеки были мокрыми от слез. Как глупо! Так расклеиться из-за какой-то туфельки. Во сне она не властна над своим подсознанием, но днем-то могла бы держать себя в руках. Пора уже зачерстветь душой. Неужели придется так мучиться всю жизнь?
– Да что вы там застряли? – снова раздался голос Михаэлы. – Помогите мне почистить картошку.
Михаэла никогда не просила ее прежде о помощи, считая кухню своим царством, куда посторонним доступ закрыт. Значит, просто хочет отвлечь Нелл от горьких мыслей. Доброте не всегда нужны ласковые слова.
– Иду. – Нелл распахнула дверь. – Извините, что я…
– Чего извиняться? Ну, уронила туфельку, подумаешь. – Михаэла кивнула головой в сторону кухни. – Некогда мне с вами болтать. Лучше займитесь делом.
– Не совсем, Михаэлу невозможно рисовать – она не стоит на месте, все время вертится волчком.
– Неподходящее выражение для столь солидной дамы.
– Но точное. – Нелл отобрала у него рисунок, спрятала в папку. – Пожалуй, завтра я могу начать работать маслом. – Сквозь опущенные ресницы она метнула на него насмешливый взгляд. – За это я получу особую премию?
– Не надейтесь. – Николас опустился на колени возле огня, перекладывая дрова. – Я и так уделяю вам достаточно времени. Если будете тренироваться больше – надорветесь.
Нелл так и знала, что он откажется, но ведь попытка не пытка. Скорее всего Танек прав. Она была вполне удовлетворена своим прогрессом. Всю неделю Танек учил ее основным приемам защиты и нападения. Однако пройдет еще немало времени, прежде чем техника ведения боя станет ее второй натурой.
– В Окачоби меня не успели научить стрелять, – осторожно сказала она.
– Это не по моей части. Любитель стрельбы у нас Джейми. Если он приедет сюда, поговорите с ним. Может, согласится.
– И еще ножи…
Танек посмотрел на нее в упор:
– Я научу вас защищаться от ножа, но не орудовать им. В любом случае здесь вам с Марицом не совладать. У вас три месяца, а он постигал эту науку всю жизнь. – Он встал, налил себе кофе. – Если вы будете иметь дело с Марицом, вам нужно иметь при себе другое оружие. Или же хороший план. А еще лучше – чтобы на вашей стороне была удача.
– А Гардо? Как мне быть с ним?
– Предоставьте его мне.
– Нет. Ведь приказ отдал он. – Нелл поднесла чашку к губам. – Расскажите мне про этого человека.
Танек опустился на корточки, сложил руки на коленях.
– Вы же говорили, что собрали о нем какие-то сведения.
– Я знаю о нем лишь то, что написано в прессе. Хочу знать больше.
– Он умен. Осторожен. Мечтает сделать карьеру в наркокартеле.
– По-моему, он уже сделал карьеру.
– Высших эшелонов Гардо еще не достиг. Он хочет быть одним из боссов, править картелем вместе с Сандеквесом, Хуаресом и Паломой. Только там – настоящая власть, а Гардо честолюбив. Еще он любит Деньги, красивых женщин, а также антикварные мечи и шпаги. Нелл вспомнила, что в статье упоминалась какая-то коллекция холодного оружия.
– Страстный коллекционер?
Танек пожал плечами:
– Несомненно. Вероятно, в атом тоже проявляется его жажда власти.
– Фаллическая символика?
– Можно выразиться и так, – улыбнулся Танек. – Но на самом деле все обстоит сложнее.
– Жена у него есть?
– Он женат уже больше двадцати лет. Прекрасный семьянин, обожает своих детей. – И добавил: – Но это не мешает ему содержать в Париже любовницу.
– Кто она?
– Симона Ледо, манекенщица. Но через нее к нему не добраться, если вы имели в виду это. Гарде очень хорошо объясняет своим подружкам, какая участь их ожидает, если они его предадут.
– Как он это делает?
– Скорее всего дает возможность своим любовницам поприсутствовать на одном из так называемых «фехтовальных турниров в узком кругу». У него в замке есть специальный зал для этой цели. Виновный должен сразиться на шпагах с молодым фехтовальщиком, выполняющим роль палача. Гардо уверен, что это очень стильно.
– Палача?
– Да. Хотя осужденный тоже получает шпагу.
– А вдруг он победит?
– В этом случае Гардо обещает ему свободу. Однако вот уже более двух лет в замке один и тот же фехтовальщик, Пьетро, которого никому одолеть не удалось. Сами понимаете, фехтование на шпагах – искусство не слишком распространенное.
– Но предыдущего фехтовальщика ведь кто-то победил. Значит, шанс все-таки есть. – Нелл проницательно взглянула на Танека. – Может быть, победителем были вы?
– Нет, не я. – Николас смотрел куда-то вниз. – И победитель все равно в живых не остался.
– Значит, Гардо его не отпустил?
– Отпустил. – Танек резко поднялся. – Мне нужно в город.
– Прямо сейчас? Но почему?
– Мне надоело отвечать на вопросы. И я не хочу больше думать о Гардо и Марице. – Танек направился к двери. – Меня от них тошнит.
Однако до того момента, пока речь не зашла о фехтовальных поединках, Танек выглядел вполне спокойным. Здесь что-то не так.
– Извините, если я вас расстроила, – тихо сказала Нелл.
Дверь громко захлопнулась.
Через минуту во дворе взревел мотор джипа. Нелл стояла у окна, провожая взглядом огни отъезжающего автомобиля. Впервые за все время Танек уехал из поместья поздно вечером. Нелл почему-то почувствовала себя одинокой, брошенной.
Идиотизм. Уехал – и ради Бога. Слишком уж она привыкла к его обществу, к вечерам вдвоем.
Михаэла говорила что-то про женщин в городе.
Нелл вздрогнула.
Женщины! Конечно же, Танек не может жить в этой глуши без женской ласки. Даже удивительно, что он не наведывался в город раньше.
Интересно, у него там какая-то определенная женщина или они меняются?
Это не ее дело. У него своя жизнь, у нее своя.
Никаких причин чувствовать себя брошенной.
Что-то мягкое коснулось ее ноги – рядом стоял Сэм, глядя снизу вверх.
– Ну что, дружок. – Она потрепала его по голове – Его нет. Уехал. Хочешь спать в моей комнате?
Они остались вдвоем, лучше держаться вместе. Беднягу Сэма тоже бросили.
Танек неистово стиснул ее, но его пыла хватило ненадолго. Обессилев, он обмяк всем телом.
Мелисса тоже достигла высшей точки наслаждения, обхватив его руками и ногами, но Николас перекатился на бок и отодвинулся. Он знал, что для женщин нежность сразу после акта очень важна, но прикасаться к Мелиссе ему не хотелось.
Зачем он вообще сюда приехал?
– Как хорошо, – шептала она ему на ухо. – Я так рада, что ты приехал.
Танек погладил ее по голове. С Мелиссой Роулинс проблем по части секса не было и быть не могло. Она довольствовалась немногим и не скупилась на ласки. Тридцатичетырехлетняя женщина, разведенная, ценящая легкость в любовных связях. Финансово независимая – владеет собственной фирмой по торговле недвижимостью. Одним словом, идеальная партнерша.
Но Танеку сейчас хотелось быть подальше отсюда.
Она поцеловала его в плечо.
– Я так боялась, что больше тебя не увижу. Мне говорили, что у тебя на ранчо завелась женщина. Она еще там?
Думать о Нелл ему сейчас тоже не хотелось.
– Да.
– Значит, она не так уж хороша, – захихикала Мелисса и ущипнула его. – Ты так на меня накинулся, прямо изнасиловал.
– Изнасилование – это секс без согласия одной из сторон, – возразил Танек и поцеловал ее в висок. – Так что в данном случае термин неподходящий.
– Что ж, я не сопротивлялась, потому что соскучилась по тебе. – Она игриво погладила его. – И ты по мне тоже.
– Само собой.
Уходить так, сразу, было нельзя. Ведь Мелисса – не какая-нибудь дешевка. Есть свои правила приличия.
Скажи же ей что-нибудь доброе, скотина. Николас заставил себя обнять ее.
– Извини, если я был слишком груб.
– Ничего, мне понравилось. – Она зевнула. – Мне нравится все, что ты со мной делаешь. Каждый раз это по-разному. – Она прижалась к нему, устраиваясь поудобнее. – Ничего, если я посплю? У меня был очень тяжелый день.
– Хочешь, я пойду?
– Нет, я только немножко подремлю. – Она по-кошачьи потерлась о его плечо. – Я же знаю, скоро тебе снова захочется.
– Главное, чего хочется тебе.
– Тогда ты остаешься на ночь. Я не отпущу тебя, раз уж дождалась в кои-то веки.
Танек подавил нетерпение. Она имеет право требовать от него внимания. Ведь обычно он оставался на ночь.
– Тогда спи. Я буду рядом.
– Ладно, – сонно пробормотала она и некоторое время спустя, когда Танек был уверен, что она уже спит, спросила: – Кто она?
– Знакомая.
– Я не хочу влезать в твою жизнь. Просто… любопытно. Ты сделал мне больно.
– Просто давно не занимался любовью. – Он провел пальцем по линии ее губ. – Умолкни и спи.
– Ты не хочешь о ней разговаривать.
– Не о чем разговаривать.
Он не хотел ни говорить о Нелл, ни думать о ней. Самое лучшее средство для этого – секс. Танек всегда использовал секс для того, чтобы расслабиться, снять нервное напряжение. Чего-чего, а нервного напряжения в последнее время было слишком много.
Но на сен раз секс не помог. Ему хотелось поскорей убраться отсюда, вернуться домой и просто сидеть, наблюдая за Нелл. Смотреть, как она рисует, как гладит по голове Сэма. Ни к чему себя обманывать.
Он хочет совсем не этого – он хочет затащить ее в постель и измучить любовью.
А она не готова. Возможно, она никогда не захочет его. Да так оно и к лучшему. Танек слишком много сил потратил на то, чтобы устроить свою жизнь максимально разумным образом. Нелл все испортит. Она и так уже принесла ему немало вреда. Это не такая женщина, которую можно держать про запас, наведываясь к ней когда заблагорассудится.
Больше всего ему не нравилось, когда она молчит. Это вселяло в него беспокойство.
Проще всего было бы держаться от этой женщины подальше, но это исключается. Придется и дальше существовать бок о бок, с каждым днем все глубже увязая в интимной взаимозависимости.
О Господи…
– Еще нет, – ответила Нелл, не поднимая головы от альбома.
– Уже темно. Обычно он у нее так долго не задерживается.
Нелл едва удержалась, чтобы не спросить, кто это – она.
– Зачем вы его отпустили? – упрекнула ее Михаэла.
– Он вправе поступать как ему нравится.
– Вы могли его остановить. Та женщина для него ничто. В следующий раз дайте ему то, чего он хочет, и тогда он не уедет.
– Что-что? – вскинулась Нелл.
– Сами слышали.
– Не уверена, что правильно поняла. Мне-то казалось, что вы хотите поскорей от меня избавиться.
– Я передумала. Пожалуй, я смогу к вам привыкнуть.
– Спасибо, – сухо ответила Нелл.
– А вы можете привыкнуть к этой земле. Помогите Николасу пустить здесь корни.
– Очень рада, что могу сослужить вам службу.
– Вы злитесь. А я только желаю всем добра.
– На ваших условиях, да?
– Конечно, – улыбнулась Михаэла. – Но я готова идти на уступки. Согласна сидеть неподвижно пятнадцать минут в день, чтоб вам было удобней меня рисовать.
– Ваша щедрость безгранична.
– Это верно, – согласилась Михаэла, поворачиваясь к двери. – Я терпеть не могу сидеть на месте.
– Слишком мягко сказано.
Когда дверь за Михаэлой закрылась, Нелл отложила альбом.
Поразительная женщина. Для нее не существует ничего, кроме собственных интересов.
Но ведь и сама Нелл такая же. В чужом глазу соринку…
Нелл встала, беспокойно прошлась по кухне. Небо было темным. Она с удовольствием вспомнила утреннюю тренировку. Физические упражнения стали неотъемлемой частью ее жизни, задавали ритм всему существованию.
Да, она привыкла к Танеку.
В этом нет ничего противоестественного. Само по себе это ничего не значит. Ведь к Михаэле и Сэму она тоже привыкла.
Куда же он подевался?
Внезапно Нелл похолодела. А что, если женщина здесь ни при чем? Ведь Михаэла сама сказала, что так надолго он никогда не отлучается. Человек, живущий в Доме-крепости, подвергает себя опасности, когда покидает укрытие.
Внезапно Сэм разразился пронзительным лаем и бросился вон из комнаты. В следующую секунду раздался звук мотора. Джип!
Нелл, не удержавшись, вышла на крыльцо. Овчарка прыгала вокруг машины, едва уворачиваясь от ворот.
Нелл улыбнулась, услышав, как Танек ругает Сэма.
– Вы припозднились, – сказала она, спускаясь по ступеням. – У Михаэлы давно готов ужин. Она очень расстроена… – Нелл запнулась, увидев, что Танек в машине не один.
Из джипа вылез Джейми Риардон.
Танек, опустившись на колени, успокаивал пса.
– Вот, заехал в аэропорт встретить Джейми. Он всего час как прилетел.
Риардон с улыбкой шел навстречу Нелл.
– Ник позвонил мне утром в Миннеаполис и сказал, что я понадобился прекрасной леди. Вид очаровательного создания с оружием в руках мне глубоко отвратителен, но тем не менее я явился по вашему зову. – Он огляделся по сторонам и передернулся. – Вы не представляете себе, какая это для меня жертва. Ни один цивилизованный человек по своей воле в такую глушь не заберется.
Нелл поняла, что Риардон имеет в виду огневую подготовку. Разговор с Танеком об этом зашел только вчера, кто бы мог подумать, что Николас отнесется к ее пожеланию так серьезно.
– Спасибо, что приехали.
К крыльцу подошел Танек:
– Полюбуйся на мою хибару, Джейми. Она не так ужасна, как тебе казалось.
– Раз Нелл выдержала здесь несколько недель, значит, и я как-нибудь выживу.
Все трое вошли в дом.
Джейми с улыбкой взглянул на Нелл:
– Может, я тут третий лишний? Мне уехать?
– Вовсе нет, – поспешно ответила она. – Просто я вас не ждала. Такой сюрприз…
– Я в общем-то тоже не собирался… – Джейми скорчил гримасу. – Но от Николаса разве отвяжешься. Обещаю, что не буду вам докучать.
Должно быть, именно этого Танек и добивался. Ему надоело проводить вечера наедине с ней.
Эта мысль неприятно кольнула ее. Ладно, подумала Нелл, все это ерунда. Главное – извлечь из приезда Риардона пользу.
– Вы не будете нам мешать, – сказала она. – Я очень рада, что вы приехали.
Можно сказать, полюбил ее.
Он наблюдал за ней из укрытия, наслаждаясь ее страхом. Она не видела его, но чувствовала его присутствие. Занималась своими делами, отказывалась поддаваться панике, и Мариц даже начал испытывать к ней нечто вроде уважения. Охота доставляла ему истинное наслаждение.
Обычно он не испытывал к своим жертвам никакого сексуального влечения, однако на сей раз подумывал, не сделать ли Тане прощальный подарок. Пусть это будет комплиментом, знаком уважения. Она не такая, как другие. Правда, это несколько усложняло задачу. Акцию нужно будет провести у нее дома, во второй половине дня, чтобы Либер не путался под ногами. Днем, кроме Тани и садовника, в доме никого нет. С садовником можно разобраться во дворе, без шума. Главное, чтобы все прошло тихо. Прежде чем прикончить девчонку, нужно получить от нее информацию. Если Таня что-то знает, развязать ей язык будет сущим удовольствием.
Мариц подумал, что такая крепкая девчонка быстро не расколется. Как храбро переносит она слежку!
Да, ради нее можно сделать исключение.
12.
* * *
Николас услышал звуки легких шагов по коридору.Нелл снова бродит по ночам. Значит, ей опять приснился кошмар.
Николас перевернулся на спину, глядя невидящим взглядом в темноту.
Таня рассказывала ему о том, как скверно Нелл спит по ночам. Но одно дело – рассказ, другое – наблюдать это собственными глазами. Несколько раз Танек украдкой следовал за бродящей по ночному дому Нелл. Подойти к ней он не решился. Лицо ее было мокрым от слез, вряд ли она захочет, чтобы он застал ее в момент слабости.
Обычно Нелл приходила в гостиную, садилась с ногами на диван и смотрела на картину Делакруа или же вставала у окна и подолгу вглядывалась в силуэт ночных гор. Иногда это продолжалось час, иногда два. Потом она возвращалась к себе.
Что она там делала? Спала? Или, может, просто лежала?
Если и спала, то самую малость. Днем она всегда на нервах, словно висела на тоненькой ниточке – того и гляди оборвется.
Но Танек знал, что бессонница никак не влияет на ее решимость и напористость. Он нарочно делал ей больно, но Нелл не сдавалась, требовала еще и еще. Невероятное мужество, несгибаемая сила в столь хрупкой, прекрасной оболочке. Если Нелл допускала ошибку, она никогда не повторяла ее вновь. Усталая, покрытая синяками, она держалась.
Ее не могли сломить ни боль, ни физические нагрузки, ни его жесткость.
Скорей бы уж она возвращалась к себе в комнату…
* * *
Во вторник у Нелл наконец стало получаться. Падать было уже не больно. Она легко откатывалась в сторону и вскакивала на ноги, готовая к обороне и нападению.– Слава тебе Господи! – воскликнул Танек. – Ну-ка еще.
Он швырнул ее со всей силы, но через секунду Нелл уже стояла на ногах.
– Отлично. Теперь можно начинать учебу. Завтра примемся за приемы обороны и нападения.
– Правда? – просияла улыбкой Нелл.
– Или, может быть, вам больше нравится кататься по полу?
– Нет, этим я уже сыта, – с достоинством ответила Нелл.
– Первая задача выполнена. Теперь вы не будете бояться боли и сможете полностыо сконцентрироваться на учебе. – Он кинул ей полотенце, чтобы она вытерла пот с лица.
– Вы были молодцом.
Впервые Нелл услышала от него слова похвалы, и сердце ее сжалось от радости.
– Я медленно училась. Мне казалось, что у меня ничего не получится.
– Вы научились этому быстрее, чем в свое время.
– Он тоже вытер лицо и шею. – Мне было четырнадцать лет, я обладал незаурядным инстинктом самосохранения. Он мешал мне во время тренировок, к тому же на складе, где мы с Теренсом занимались, не было матов. Раз десять я чуть не свернул себе шею, прежде чем научился падать.
– Теренс?
– Да. Теренс О'Мэлли.
Танек насупился и замолчал.
– Кто такой Теренс О'Мэлли? – спросила Нелл.
– Друг.
Он явно не хотел говорить на эту тему, но Нелл вцепилась мертвой хваткой. В конце концов, этот человек знает о ней все. Пора и ей узнать о нем побольше.
– Тот друг, которого убил Гардо?
– Да. – Танек сменил тему. – Вы заслуживаете награды. Чего бы вы хотели?
– Награды? – удивилась Нелл. – Мне ничего не нужно.
– Не стесняйтесь. Я – приверженец педагогической системы наград и наказаний. Наказаний, по-моему, с вас уже достаточно.
– Но мне и в самом деле ничего не нужно. – Нелл подумала и поправилась: – Разве что…
– Ну?
– Вот вы говорили, когда сбили меня с ног… – Она запнулась. – Помните, про то, как можно убить ударом по носу. Не могли бы вы обучить меня этому приему? Прямо сейчас?
Танек захлопал глазами, потом расхохотался.
– Понятно. Конфет, цветов и бриллиантов нам не нужно. Мы хотим еще один урок. Я мог бы догадаться. – Его улыбка почти сразу же исчезла. – Жаль. Я надеялся, что вам надоело насилие. Вы получаете его большими дозами каждый день.
Насилие? Нелл удивилась. Была боль, была усталость, но никакой враждебности в действиях Танека она не чувствовала. При чем здесь насилие?
– Мне не кажется, что вы были со мной грубым, – сказала она.
– Да? А мне кажется. – Он пожал плечами. – Знаете, я как-то не привык избивать женщин, которые в два раза меньше меня.
Только теперь Нелл поняла, что все это время, сохраняя видимость бесстрастия, Танек чувствовал себя не в своей тарелке.
– Но ведь это я сама вас попросила…
– Что верно, то верно. – Он сделал шаг в ее сторону, стиснул ей руку. – Вот и теперь вы просите меня сделать вам очаровательный подарок. Хорошо, я научу вас, как убить Марица одним ударом. – Он поднес ее руку к своему лицу, на миг коснулся губами ее ладони. – Вот этой маленькой рукой.
Его жест застал ее врасплох. Нелл замерла, не в силах отвести глаз от его лица. Ее ладонь горела огнем, не было сил вздохнуть – совсем как в те моменты, когда она с размаху падала на пол.
– Неужели убить человека приятней, чем написать картину? – негромко спросил Танек, выпустил ее руку и вышел из зала.
* * *
На следующий день Мкхаэла привезла с ранчо две большие картонные коробки.Нелл, сидевшая в углу, на стуле, и, как обычно, трудившаяся над эскизами, заметила эти коробки не сразу.
– Что это? – спросила она. Покосившись на коробки, Михаэла ответила:
– Так, старая одежда. Сегодня Баскское благотворительное общество устраивает в Ласитере распродажу. Мне нужно загрузить коробки в грузовичок. Все утро копалась в этом тряпье, проверяла, не нужно ли что зашить или заштопать. – Она пожала плечами. – Одежда на детишках прямо горит.
– На каких детишках?
– У меня двое внуков. Разве я не говорила? Странно было представить себе Михаэлу бабушкой, пестующей внучат.
– У моей дочки Сары сын и дочка. Шесть и восемь лет. Отложите-ка свой альбом и помогите мне погрузить коробки.
Нелл послушно отложила в сторону незаконченный набросок и поднялась.
– Берите вот эту. – Михаэла показала на одну из коробок. – Пикап стоит возле конюшни.
Подхватив второю коробку, она первой вышла из кухни.
Нелл состроила гримасу, подумав, что Михаэле больше подошло бы быть не бабушкой, а генералом. Легко можно представить, как она командует войсками.
Из коробки что-то выпало, и Нелл нагнулась подобрать.
Крошечная спортивная туфелька.
Сколько раз Нелл собирала за дочкой разбросанную одежду и обувь!
Она застыла, чувствуя, что силы внезапно ее оставили.
Джилл…
– Скорей, у меня на кухне еще полно дел! – нетерпеливо позвала ее Михаэла.
Усилием воли Нелл опустилась на колени, взяла туфельку да так и замерла. Какое чудесное, забытое ощущение.
– О Господи, – прошептала она, прижимая туфельку к груди. – Нет… Нет… Нет…
– Ну что там еще? – В дверях показалась Михаэла, на секунду задержалась, потом решительно вошла в кухню. – Уронила туфельку? – Она отняла у Нелл туфельку и бросила ее в коробку. – Ладно, справлюсь сама. Идите умойтесь. Черт знает на кого похожи.
С этими словами Михаэла удалилась. Медленно поднявшись, Нелл побрела в ванную. Ее щеки были мокрыми от слез. Как глупо! Так расклеиться из-за какой-то туфельки. Во сне она не властна над своим подсознанием, но днем-то могла бы держать себя в руках. Пора уже зачерстветь душой. Неужели придется так мучиться всю жизнь?
– Да что вы там застряли? – снова раздался голос Михаэлы. – Помогите мне почистить картошку.
Михаэла никогда не просила ее прежде о помощи, считая кухню своим царством, куда посторонним доступ закрыт. Значит, просто хочет отвлечь Нелл от горьких мыслей. Доброте не всегда нужны ласковые слова.
– Иду. – Нелл распахнула дверь. – Извините, что я…
– Чего извиняться? Ну, уронила туфельку, подумаешь. – Михаэла кивнула головой в сторону кухни. – Некогда мне с вами болтать. Лучше займитесь делом.
* * *
– Неплохо. – Николас поднес набросок к лампе. – Вам удалось схватить выражение лица. Нелл покачала головой:– Не совсем, Михаэлу невозможно рисовать – она не стоит на месте, все время вертится волчком.
– Неподходящее выражение для столь солидной дамы.
– Но точное. – Нелл отобрала у него рисунок, спрятала в папку. – Пожалуй, завтра я могу начать работать маслом. – Сквозь опущенные ресницы она метнула на него насмешливый взгляд. – За это я получу особую премию?
– Не надейтесь. – Николас опустился на колени возле огня, перекладывая дрова. – Я и так уделяю вам достаточно времени. Если будете тренироваться больше – надорветесь.
Нелл так и знала, что он откажется, но ведь попытка не пытка. Скорее всего Танек прав. Она была вполне удовлетворена своим прогрессом. Всю неделю Танек учил ее основным приемам защиты и нападения. Однако пройдет еще немало времени, прежде чем техника ведения боя станет ее второй натурой.
– В Окачоби меня не успели научить стрелять, – осторожно сказала она.
– Это не по моей части. Любитель стрельбы у нас Джейми. Если он приедет сюда, поговорите с ним. Может, согласится.
– И еще ножи…
Танек посмотрел на нее в упор:
– Я научу вас защищаться от ножа, но не орудовать им. В любом случае здесь вам с Марицом не совладать. У вас три месяца, а он постигал эту науку всю жизнь. – Он встал, налил себе кофе. – Если вы будете иметь дело с Марицом, вам нужно иметь при себе другое оружие. Или же хороший план. А еще лучше – чтобы на вашей стороне была удача.
– А Гардо? Как мне быть с ним?
– Предоставьте его мне.
– Нет. Ведь приказ отдал он. – Нелл поднесла чашку к губам. – Расскажите мне про этого человека.
Танек опустился на корточки, сложил руки на коленях.
– Вы же говорили, что собрали о нем какие-то сведения.
– Я знаю о нем лишь то, что написано в прессе. Хочу знать больше.
– Он умен. Осторожен. Мечтает сделать карьеру в наркокартеле.
– По-моему, он уже сделал карьеру.
– Высших эшелонов Гардо еще не достиг. Он хочет быть одним из боссов, править картелем вместе с Сандеквесом, Хуаресом и Паломой. Только там – настоящая власть, а Гардо честолюбив. Еще он любит Деньги, красивых женщин, а также антикварные мечи и шпаги. Нелл вспомнила, что в статье упоминалась какая-то коллекция холодного оружия.
– Страстный коллекционер?
Танек пожал плечами:
– Несомненно. Вероятно, в атом тоже проявляется его жажда власти.
– Фаллическая символика?
– Можно выразиться и так, – улыбнулся Танек. – Но на самом деле все обстоит сложнее.
– Жена у него есть?
– Он женат уже больше двадцати лет. Прекрасный семьянин, обожает своих детей. – И добавил: – Но это не мешает ему содержать в Париже любовницу.
– Кто она?
– Симона Ледо, манекенщица. Но через нее к нему не добраться, если вы имели в виду это. Гарде очень хорошо объясняет своим подружкам, какая участь их ожидает, если они его предадут.
– Как он это делает?
– Скорее всего дает возможность своим любовницам поприсутствовать на одном из так называемых «фехтовальных турниров в узком кругу». У него в замке есть специальный зал для этой цели. Виновный должен сразиться на шпагах с молодым фехтовальщиком, выполняющим роль палача. Гардо уверен, что это очень стильно.
– Палача?
– Да. Хотя осужденный тоже получает шпагу.
– А вдруг он победит?
– В этом случае Гардо обещает ему свободу. Однако вот уже более двух лет в замке один и тот же фехтовальщик, Пьетро, которого никому одолеть не удалось. Сами понимаете, фехтование на шпагах – искусство не слишком распространенное.
– Но предыдущего фехтовальщика ведь кто-то победил. Значит, шанс все-таки есть. – Нелл проницательно взглянула на Танека. – Может быть, победителем были вы?
– Нет, не я. – Николас смотрел куда-то вниз. – И победитель все равно в живых не остался.
– Значит, Гардо его не отпустил?
– Отпустил. – Танек резко поднялся. – Мне нужно в город.
– Прямо сейчас? Но почему?
– Мне надоело отвечать на вопросы. И я не хочу больше думать о Гардо и Марице. – Танек направился к двери. – Меня от них тошнит.
Однако до того момента, пока речь не зашла о фехтовальных поединках, Танек выглядел вполне спокойным. Здесь что-то не так.
– Извините, если я вас расстроила, – тихо сказала Нелл.
Дверь громко захлопнулась.
Через минуту во дворе взревел мотор джипа. Нелл стояла у окна, провожая взглядом огни отъезжающего автомобиля. Впервые за все время Танек уехал из поместья поздно вечером. Нелл почему-то почувствовала себя одинокой, брошенной.
Идиотизм. Уехал – и ради Бога. Слишком уж она привыкла к его обществу, к вечерам вдвоем.
Михаэла говорила что-то про женщин в городе.
Нелл вздрогнула.
Женщины! Конечно же, Танек не может жить в этой глуши без женской ласки. Даже удивительно, что он не наведывался в город раньше.
Интересно, у него там какая-то определенная женщина или они меняются?
Это не ее дело. У него своя жизнь, у нее своя.
Никаких причин чувствовать себя брошенной.
Что-то мягкое коснулось ее ноги – рядом стоял Сэм, глядя снизу вверх.
– Ну что, дружок. – Она потрепала его по голове – Его нет. Уехал. Хочешь спать в моей комнате?
Они остались вдвоем, лучше держаться вместе. Беднягу Сэма тоже бросили.
* * *
– Еще! – задохнулась Мелисса, подавшись ему навстречу всем телом. – Вот так! Еще!Танек неистово стиснул ее, но его пыла хватило ненадолго. Обессилев, он обмяк всем телом.
Мелисса тоже достигла высшей точки наслаждения, обхватив его руками и ногами, но Николас перекатился на бок и отодвинулся. Он знал, что для женщин нежность сразу после акта очень важна, но прикасаться к Мелиссе ему не хотелось.
Зачем он вообще сюда приехал?
– Как хорошо, – шептала она ему на ухо. – Я так рада, что ты приехал.
Танек погладил ее по голове. С Мелиссой Роулинс проблем по части секса не было и быть не могло. Она довольствовалась немногим и не скупилась на ласки. Тридцатичетырехлетняя женщина, разведенная, ценящая легкость в любовных связях. Финансово независимая – владеет собственной фирмой по торговле недвижимостью. Одним словом, идеальная партнерша.
Но Танеку сейчас хотелось быть подальше отсюда.
Она поцеловала его в плечо.
– Я так боялась, что больше тебя не увижу. Мне говорили, что у тебя на ранчо завелась женщина. Она еще там?
Думать о Нелл ему сейчас тоже не хотелось.
– Да.
– Значит, она не так уж хороша, – захихикала Мелисса и ущипнула его. – Ты так на меня накинулся, прямо изнасиловал.
– Изнасилование – это секс без согласия одной из сторон, – возразил Танек и поцеловал ее в висок. – Так что в данном случае термин неподходящий.
– Что ж, я не сопротивлялась, потому что соскучилась по тебе. – Она игриво погладила его. – И ты по мне тоже.
– Само собой.
Уходить так, сразу, было нельзя. Ведь Мелисса – не какая-нибудь дешевка. Есть свои правила приличия.
Скажи же ей что-нибудь доброе, скотина. Николас заставил себя обнять ее.
– Извини, если я был слишком груб.
– Ничего, мне понравилось. – Она зевнула. – Мне нравится все, что ты со мной делаешь. Каждый раз это по-разному. – Она прижалась к нему, устраиваясь поудобнее. – Ничего, если я посплю? У меня был очень тяжелый день.
– Хочешь, я пойду?
– Нет, я только немножко подремлю. – Она по-кошачьи потерлась о его плечо. – Я же знаю, скоро тебе снова захочется.
– Главное, чего хочется тебе.
– Тогда ты остаешься на ночь. Я не отпущу тебя, раз уж дождалась в кои-то веки.
Танек подавил нетерпение. Она имеет право требовать от него внимания. Ведь обычно он оставался на ночь.
– Тогда спи. Я буду рядом.
– Ладно, – сонно пробормотала она и некоторое время спустя, когда Танек был уверен, что она уже спит, спросила: – Кто она?
– Знакомая.
– Я не хочу влезать в твою жизнь. Просто… любопытно. Ты сделал мне больно.
– Просто давно не занимался любовью. – Он провел пальцем по линии ее губ. – Умолкни и спи.
– Ты не хочешь о ней разговаривать.
– Не о чем разговаривать.
Он не хотел ни говорить о Нелл, ни думать о ней. Самое лучшее средство для этого – секс. Танек всегда использовал секс для того, чтобы расслабиться, снять нервное напряжение. Чего-чего, а нервного напряжения в последнее время было слишком много.
Но на сен раз секс не помог. Ему хотелось поскорей убраться отсюда, вернуться домой и просто сидеть, наблюдая за Нелл. Смотреть, как она рисует, как гладит по голове Сэма. Ни к чему себя обманывать.
Он хочет совсем не этого – он хочет затащить ее в постель и измучить любовью.
А она не готова. Возможно, она никогда не захочет его. Да так оно и к лучшему. Танек слишком много сил потратил на то, чтобы устроить свою жизнь максимально разумным образом. Нелл все испортит. Она и так уже принесла ему немало вреда. Это не такая женщина, которую можно держать про запас, наведываясь к ней когда заблагорассудится.
Больше всего ему не нравилось, когда она молчит. Это вселяло в него беспокойство.
Проще всего было бы держаться от этой женщины подальше, но это исключается. Придется и дальше существовать бок о бок, с каждым днем все глубже увязая в интимной взаимозависимости.
О Господи…
* * *
– Николас не вернулся? – спросила Михаэла.– Еще нет, – ответила Нелл, не поднимая головы от альбома.
– Уже темно. Обычно он у нее так долго не задерживается.
Нелл едва удержалась, чтобы не спросить, кто это – она.
– Зачем вы его отпустили? – упрекнула ее Михаэла.
– Он вправе поступать как ему нравится.
– Вы могли его остановить. Та женщина для него ничто. В следующий раз дайте ему то, чего он хочет, и тогда он не уедет.
– Что-что? – вскинулась Нелл.
– Сами слышали.
– Не уверена, что правильно поняла. Мне-то казалось, что вы хотите поскорей от меня избавиться.
– Я передумала. Пожалуй, я смогу к вам привыкнуть.
– Спасибо, – сухо ответила Нелл.
– А вы можете привыкнуть к этой земле. Помогите Николасу пустить здесь корни.
– Очень рада, что могу сослужить вам службу.
– Вы злитесь. А я только желаю всем добра.
– На ваших условиях, да?
– Конечно, – улыбнулась Михаэла. – Но я готова идти на уступки. Согласна сидеть неподвижно пятнадцать минут в день, чтоб вам было удобней меня рисовать.
– Ваша щедрость безгранична.
– Это верно, – согласилась Михаэла, поворачиваясь к двери. – Я терпеть не могу сидеть на месте.
– Слишком мягко сказано.
Когда дверь за Михаэлой закрылась, Нелл отложила альбом.
Поразительная женщина. Для нее не существует ничего, кроме собственных интересов.
Но ведь и сама Нелл такая же. В чужом глазу соринку…
Нелл встала, беспокойно прошлась по кухне. Небо было темным. Она с удовольствием вспомнила утреннюю тренировку. Физические упражнения стали неотъемлемой частью ее жизни, задавали ритм всему существованию.
Да, она привыкла к Танеку.
В этом нет ничего противоестественного. Само по себе это ничего не значит. Ведь к Михаэле и Сэму она тоже привыкла.
Куда же он подевался?
Внезапно Нелл похолодела. А что, если женщина здесь ни при чем? Ведь Михаэла сама сказала, что так надолго он никогда не отлучается. Человек, живущий в Доме-крепости, подвергает себя опасности, когда покидает укрытие.
Внезапно Сэм разразился пронзительным лаем и бросился вон из комнаты. В следующую секунду раздался звук мотора. Джип!
Нелл, не удержавшись, вышла на крыльцо. Овчарка прыгала вокруг машины, едва уворачиваясь от ворот.
Нелл улыбнулась, услышав, как Танек ругает Сэма.
– Вы припозднились, – сказала она, спускаясь по ступеням. – У Михаэлы давно готов ужин. Она очень расстроена… – Нелл запнулась, увидев, что Танек в машине не один.
Из джипа вылез Джейми Риардон.
Танек, опустившись на колени, успокаивал пса.
– Вот, заехал в аэропорт встретить Джейми. Он всего час как прилетел.
Риардон с улыбкой шел навстречу Нелл.
– Ник позвонил мне утром в Миннеаполис и сказал, что я понадобился прекрасной леди. Вид очаровательного создания с оружием в руках мне глубоко отвратителен, но тем не менее я явился по вашему зову. – Он огляделся по сторонам и передернулся. – Вы не представляете себе, какая это для меня жертва. Ни один цивилизованный человек по своей воле в такую глушь не заберется.
Нелл поняла, что Риардон имеет в виду огневую подготовку. Разговор с Танеком об этом зашел только вчера, кто бы мог подумать, что Николас отнесется к ее пожеланию так серьезно.
– Спасибо, что приехали.
К крыльцу подошел Танек:
– Полюбуйся на мою хибару, Джейми. Она не так ужасна, как тебе казалось.
– Раз Нелл выдержала здесь несколько недель, значит, и я как-нибудь выживу.
Все трое вошли в дом.
Джейми с улыбкой взглянул на Нелл:
– Может, я тут третий лишний? Мне уехать?
– Вовсе нет, – поспешно ответила она. – Просто я вас не ждала. Такой сюрприз…
– Я в общем-то тоже не собирался… – Джейми скорчил гримасу. – Но от Николаса разве отвяжешься. Обещаю, что не буду вам докучать.
* * *
Теперь все переменится, подумала Нелл. Еще один человек в доме – это конец ее двусмысленному тет-а-тет с Николасом.Должно быть, именно этого Танек и добивался. Ему надоело проводить вечера наедине с ней.
Эта мысль неприятно кольнула ее. Ладно, подумала Нелл, все это ерунда. Главное – извлечь из приезда Риардона пользу.
– Вы не будете нам мешать, – сказала она. – Я очень рада, что вы приехали.
* * *
Мариц начинал понимать, что попусту теряет время. Нелл Калдер сюда не вернется. Придется кончать игру. А жаль. За время слежки он очень сблизился с Таней Владос.Можно сказать, полюбил ее.
Он наблюдал за ней из укрытия, наслаждаясь ее страхом. Она не видела его, но чувствовала его присутствие. Занималась своими делами, отказывалась поддаваться панике, и Мариц даже начал испытывать к ней нечто вроде уважения. Охота доставляла ему истинное наслаждение.
Обычно он не испытывал к своим жертвам никакого сексуального влечения, однако на сей раз подумывал, не сделать ли Тане прощальный подарок. Пусть это будет комплиментом, знаком уважения. Она не такая, как другие. Правда, это несколько усложняло задачу. Акцию нужно будет провести у нее дома, во второй половине дня, чтобы Либер не путался под ногами. Днем, кроме Тани и садовника, в доме никого нет. С садовником можно разобраться во дворе, без шума. Главное, чтобы все прошло тихо. Прежде чем прикончить девчонку, нужно получить от нее информацию. Если Таня что-то знает, развязать ей язык будет сущим удовольствием.
Мариц подумал, что такая крепкая девчонка быстро не расколется. Как храбро переносит она слежку!
Да, ради нее можно сделать исключение.
12.
Провожая Нелл взглядом, Джейми сказал:
– Она способная.
– Да, у нее получается. – Танек вытер пот со лба полотенцем.
– Чертовски напористая. – Джейми ухмыльнулся. – Один раз она чуть не сбила тебя с ног.
– Я же говорю, у нее получается.
– Интересно наблюдать за тобой. Заваливаешь женщину на пол, усаживаешься сверху, а дальше ничего интересного не происходит.
– Ты выяснил, о чем я тебя просил? – перебил его Танек.
Джейми покачал головой:
– Кое-какие наметки есть, но слишком уж там все запутано. Придется еще попотеть. Я наткнулся на любопытную информацию, которая может тебя заинтересовать. Звонил Филу, спрашивал, как у него дела. И вдруг он говорит, что видел в газете заметку. Несколько недель назад исчез Джон Бирнбаум.
Бирнбаум. Прошла целая минута, прежде чем Танек вспомнил, кто это такой. Владелец похоронной конторы, которому заплатили за то, чтобы он подделал документы о смерти Нелл.
– Что-нибудь подозрительное?
– Вроде бы нет. Я ничего такого не обнаружил. Из сейфа исчезла большая сумма денег. Однако дверца не взломана. Исчезла также машина Бирнбаума. У старика шел затяжной бракоразводный процесс. Возможно, он решил удрать, чтобы не платить алименты. – Риардон немного помолчал и добавил: – Но его сын утверждает, что пропал один из сосновых гробов, которые обычно используются при кремации.
– Кремация, говоришь? Гардо – большой любитель аккуратности. Чтоб не оставалось следов.
– А в Миннесоте полно озер, где можно утопить автомобиль. – Джейми пожал плечами. – Конечно, это всего лишь предположение. Скорее всего Бирнбаум просто сделал ноги.
– А может быть, и нет. Ради осторожности, давай предположим, что Гардо или Мариц вышли на Бирнбаума и получили от него информацию о Нелл. Ты сказал Филу, чтобы он как следует опекал Таню и Джоэла?
– Он и сам знает. Фил не дурак. Он говорит, что ничего подозрительного не заметил, но несколько недель назад Таня призналась ему, что у нее странное чувство – будто за ней следят. С тех пор ничего такого не было.
– Плохо.
– Ну почему же? Никаких новостей – это уже хорошие новости.
– В доме обыска не было? Джейми помотал головой:
– У них там мощная система сигнализации.
– Все равно мне это не нравится.
– Но не можешь же ты приставить к дому вооруженную охрану только из-за того, что Тане померещилась слежка.
– Я обещал Джоэлу, что обеспечу ему полную защиту, если он мне поможет. На Медасе я уже совершил ошибку. Она не должна повториться. – Танек задумался. – Позвони Филу, Пусть свяжется с нами, если появится что-то…
– Она способная.
– Да, у нее получается. – Танек вытер пот со лба полотенцем.
– Чертовски напористая. – Джейми ухмыльнулся. – Один раз она чуть не сбила тебя с ног.
– Я же говорю, у нее получается.
– Интересно наблюдать за тобой. Заваливаешь женщину на пол, усаживаешься сверху, а дальше ничего интересного не происходит.
– Ты выяснил, о чем я тебя просил? – перебил его Танек.
Джейми покачал головой:
– Кое-какие наметки есть, но слишком уж там все запутано. Придется еще попотеть. Я наткнулся на любопытную информацию, которая может тебя заинтересовать. Звонил Филу, спрашивал, как у него дела. И вдруг он говорит, что видел в газете заметку. Несколько недель назад исчез Джон Бирнбаум.
Бирнбаум. Прошла целая минута, прежде чем Танек вспомнил, кто это такой. Владелец похоронной конторы, которому заплатили за то, чтобы он подделал документы о смерти Нелл.
– Что-нибудь подозрительное?
– Вроде бы нет. Я ничего такого не обнаружил. Из сейфа исчезла большая сумма денег. Однако дверца не взломана. Исчезла также машина Бирнбаума. У старика шел затяжной бракоразводный процесс. Возможно, он решил удрать, чтобы не платить алименты. – Риардон немного помолчал и добавил: – Но его сын утверждает, что пропал один из сосновых гробов, которые обычно используются при кремации.
– Кремация, говоришь? Гардо – большой любитель аккуратности. Чтоб не оставалось следов.
– А в Миннесоте полно озер, где можно утопить автомобиль. – Джейми пожал плечами. – Конечно, это всего лишь предположение. Скорее всего Бирнбаум просто сделал ноги.
– А может быть, и нет. Ради осторожности, давай предположим, что Гардо или Мариц вышли на Бирнбаума и получили от него информацию о Нелл. Ты сказал Филу, чтобы он как следует опекал Таню и Джоэла?
– Он и сам знает. Фил не дурак. Он говорит, что ничего подозрительного не заметил, но несколько недель назад Таня призналась ему, что у нее странное чувство – будто за ней следят. С тех пор ничего такого не было.
– Плохо.
– Ну почему же? Никаких новостей – это уже хорошие новости.
– В доме обыска не было? Джейми помотал головой:
– У них там мощная система сигнализации.
– Все равно мне это не нравится.
– Но не можешь же ты приставить к дому вооруженную охрану только из-за того, что Тане померещилась слежка.
– Я обещал Джоэлу, что обеспечу ему полную защиту, если он мне поможет. На Медасе я уже совершил ошибку. Она не должна повториться. – Танек задумался. – Позвони Филу, Пусть свяжется с нами, если появится что-то…