Джойс Бренда. Опасное влечение

   — Вы входите и проверяете, там ли Гордино. После этого тут же выходите. Вы поднимаете руку без перчатки, словно подзываете кеб. Это станет сигналом для меня и моих людей войти в салун.
   Франческа снова кивнула:
   — А если его там не будет, я тоже выхожу, но не подаю никакого сигнала.
   — Все точно. — Брзгг выглянул в окно, затем снова повернулся к ней. — Мне не по душе, что я втягиваю вас в это дело.
   Она не пошевельнулась. Его слова неожиданно взволновали и обрадовали ее.
   — Со мной все будет хорошо, — прошептала она.
   — Да, уж я позабочусь об этом.
   Франческа сжалась в комок, думая о том, что Брэгг готов и намерен защищать ее от Гордино и ему подобного сброда любой ценой. Эта мысль рождала в ней потрясающее ощущение.
   Она повернулась, чтобы разглядеть его резко очерченный профиль. Даже в одежде оборванца он выглядел импозантно, подумала Франческа. Его одежда мало кого способна одурачить.
   Вдруг она вспомнила о его родителях.
   Разумеется, его происхождение не имело значения. Во всяком случае, сейчас, когда их так многое объединяло. Франческа почувствовала, что ее бьет дрожь…
   Интересно, как они с Элизой вступили в любовную связь? А что испытала бы она, если бы этот человек обнял или поцеловал ее?
   Она вдруг ужаснулась своим мыслям. Господи, ведь она как-никак занята, расследует преступление! Не время сейчас думать о таких вещах и видеть в Брэгге… кого? Они, можно сказать, сделались друзьями. Но надо признать, что в их отношениях появилось нечто большее, во всяком случае, с ее стороны. Когда-то Брэгг был неравнодушен к Элизе, возможно, даже любил ее. Ему по душе женщины яркие и интеллектуальные. Интересно, какой он считает ее, Франческу?
   Экипаж замедлил ход и остановился, — Приехали? — взволнованно спросила Франческа. Ибо с этой минуты операция начиналась по-настоящему.
   — Я выхожу. Мы будем в пяти кварталах. Нельзя, чтобы Джоэл меня увидел. Этот мальчишка чрезвычайно смышлен.
   Франческа кивнула. Брэгг открыл дверцу и, прежде чем соскочить, повернулся к ней.
   — Все будет хорошо, — успокаивающим тоном сказал он. — Верьте мне, Франческа.
   У нее сжалось сердце.
   — Я знаю, — кивнула она, хотя и не была в этом до конца уверена.
   Брэгг скользнул взглядом по ее лицу.
   — Не беспокойтесь. Действуйте так, как я сказал. На сей раз я здесь, Франческа. Обо всем позабочусь я. — Он улыбнулся одними губами.
   — Хорошо. — Она заставила себя улыбнуться в ответ. «Верьте мне». Как два простых слова могут так радовать?
   Когда он повернулся, его пальто распахнулось, и Франческа увидела за поясом револьвер. Хлопнула дверца, и Брэгг исчез в уличной тьме. Экипаж двинулся дальше.
   У него был револьвер. Конечно, ну и что из того? Всего лишь предосторожность.
   Однако Франческа оставалась под впечатлением увиденного. Это не охотничье ружье и не крохотный дамский револьвер. Это огромный, устрашающего вида ствол, предназначенный для того, чтобы убивать.
   Это всего лишь предосторожность.
   Экипаж снова остановился. Извозчик, переодетый полисмен, повернулся:
   — Приехали.
   — Подождите, пожалуйста, — с трудом выдавила Франческа, и тут дверь распахнулась.
   В карету вскочил Джоэл.
   — Привет, — сказала Франческа рассеянно, хотя никак не могла забыть о револьвере. Почему он взял его с собой? Никогда раньше она не замечала, чтобы он носил оружие. Он считает, что придется пустить его в ход?
   Джоэл не улыбнулся и не ответил на ее приветствие.
   — Вы уверены, что хотите сделать все, как вчера?
   Франческа кивнула, чувствуя, что ею овладевает страх.
   — Извозчик, на Двадцать третью улицу рядом с Бродвеем!
   Экипаж тронулся.
   — Не знаю, зачем вам лезть в это дело, — пробормотал Джоэл. Он не стал садиться. Стоя на коленях, он смотрел в заднее окошко, проверяя, нет ли хвоста.
   — Что ты делаешь? — Она испугалась, как бы он не заметил Брэгга или других полицейских, и тогда вся операция провалится.
   Джоэл молча с подозрением вглядывался в уличную тьму. Затем заглянул в боковые окна. Успокоившись, он наконец сел на сиденье.
   Франческа едва не сказала, что за ними нет погони, но вовремя прикусила язык. Сердце у нее стучало как молот.
   После затянувшейся паузы Джоэл произнес:
   — У меня какое-то пакостное предчувствие.
   Франческа промолчала, мысленно полностью с ним согласившись.

Глава 13

   Среда, 22 января 1902 года, полночь
   Франческа увидела Гордино, едва вошла в салун. Он сидел за тем же самым столом, что и накануне, погрузившись в карточную игру с четырьмя партнерами столь же непрезентабельного вида.
   Джоэл мрачно покосился на нее и шагнул вперед, полагая, что она подойдет поговорить с Гордино. Однако Франческа схватила его за плечо.
   — Я должна выйти, — хриплым от страха голосом сказала она.
   — Что? — воскликнул мальчишка.
   Не дав ему времени на возражения, она потащила его за собой и выскочила на тротуар, испытывая облегчение оттого, что все произошло так быстро и ей не пришлось выслушивать непристойности, как в прошлый раз. Она сорвала перчатку и отчаянно замахала рукой.
   — Что вы делаете? — крикнул Джоэл. — Этот тип в салуне. Я думал, вы хотели… — Он не договорил. — Что вы делаете? — уже с подозрением спросил он.
   Но было уже поздно. Брэгг вынырнул из тени с противоположной стороны улицы и бежал в их сторону. За ним следовало с полдюжины сыщиков. Когда Брэгг пробегал мимо, Франческа увидела в его руках револьвер.
   — Копы! Как не стыдно! — закричал на нее Джоэл.
   Франческа обхватила его обеими руками, не давая убежать. Джоэл пытался вырваться. Не выпуская его, Франческа видела, как полицейские ворвались в салун. Ночную тишину нарушили громкие крики.
   — Послушай, Джоэл, ты не виноват. Дело в том, что пропал мальчик.
   — Вы меня обманули! — крикнул Джоэл, сумев наконец вырваться. — Вы мне все наврали, тысяча чертей!
   — Я не хотела, — сказала она.
   В это время с десяток полицейских в синей униформе окружили салун. Судя по шуму, внутри шла нешуточная баталия. Звенела посуда, слышались крики и крепкие ругательства. «Господи, помоги Брэггу схватить Гордино, и пусть никто не пострадает!» — мысленно взмолилась Франческа.
   — Мисс Кахилл!
   Обернувшись, Франческа узнала кучера своего экипажа. Это был крупный лысый мужчина средних лет с ясными голубыми глазами. Она вспомнила, что его зовут Питер.
   — Я должен отвезти вас домой, мисс.
   Франческа начала было протестовать, но вдруг увидела бегущего Гордино. Его догонял Брэгг. Очевидно, они выскочили из салуна через заднюю дверь. За ними бросились пятеро полисменов. Они размахивали дубинками.
   — Мисс Кахилл, у меня приказ!
   Франческа, не слыша его, словно парализованная, следила за погоней. Брэггу удалось толкнуть бандита, и они оба оказались на земле.
   На них едва не наехал какой-то экипаж. Извозчик истошно закричал, Франческа испуганно вскрикнула, Брэгг и Гордино катались по земле, как дерущиеся на школьном дворе мальчишки. Внезапно Гордино вскочил. Брэгг также поднялся, и не успел Гордино и шагу ступить, как комиссар схватил его за плечи, развернул к себе и нанес мощный удар в лицо. Тот покачнулся, но устоял.
   Брэгга надо остановить, подумала потрясенная Франческа.
   Тем временем Брэгг набросился на Гордино и повалил на землю.
   — Остановите их кто-нибудь! — крикнула Франческа и, приподняв юбки, побежала к противникам. Когда она приблизилась, полицейские уже образовали круг вокруг Брэгга и Гордино, но никто даже не попытался остановить борьбу.
   Дерущиеся были снова на ногах, и Гордино нанес сильный удар Брэггу в челюсть. Голова комиссара запрокинулась назад, однако он устоял и увернулся от следующего удара. Франческе было плохо видно, что последовало затем, но в конце концов Брэгг лягнул противника ногой и Гордино рухнул на землю.
   — Остановите их! — истошно закричала Франческа, но, похоже, ее никто не слышал.
   Брэгг прыгнул на Гордино и трижды ударил его в лицо.
   — Остановите их! — Франческа в ужасе схватила Питера за рукав. — Они изуродуют друг друга!
   Питер как-то странно посмотрел на нее. Он стоял, скрестив руки на груди, и даже не пошевельнулся в ответ на ее крик.
   Франческа обвела взглядом полисменов, наблюдавших за поединком. Кажется, всех заинтересовал его исход и никто не собирался прерывать спектакль, похоже, доставлявший им удовольствие.
   Брэгг уселся верхом на Гордино и нанес новый удар.
   — Где мальчишка? — спросил он. Струйка крови бежала из уголка его рта.
   Гордино презрительно ухмыльнулся.
   Брэгг ударил его по носу, оттуда струей хлынула кровь.
   — Где мальчик? Так или иначе, я заставлю тебя говорить, ублюдок! — проревел Брэгг.
   — Катись отсюда, ищейка! — свирепо ответил Гордино.
   Брэгг принялся избивать его, вероятно, потеряв контроль над собой. Перед Франческой был какой-то безумец.
   — Брэгг! Пожалуйста, остановитесь! — закричала она что было сил. Но, похоже, ее никто не слышал.
   — Я буду бить тебя, пока ты не скажешь, где мальчик. — Комиссар, приподняв Гордино за воротник, ударил его по лицу.
   — Убирайся, проклятый коп!
   — Хочешь лишиться глаза? — вдруг чересчур спокойно спросил Брэгг.
   — Нет! — отчаянно вскричала Франческа. — Нет!
   Было видно, как Гордино пооледнел.
   — У тебя одна секунда на раздумье, — сказал Брэгг.
   — Я не знаю! Я не знаю, где пацан, и не знаю, кто все это затеял! — выкрикнул Гордино.
   Брэгг снова его ударил. Гордино вскрикнул, а за ним и Франческа.
   А затем Брэгг поднялся, взял за шиворот истекающего кровью Гордино и изо всех сил встряхнул его.
   — Где мой сын? — завопил он.
   Франческа подумала, что ослышалась.
   — Где мой сын, ты, грязная скотина?!
 
   Франческу всю трясло, и она едва осознавала, что Джоэл стоит рядом с ней. Недалеко припарковались полицейские фургоны, Гордино втолкнули в один из них, надев на него наручники. Он был почти без сознания…
   Посетители ближайших салунов и борделей во множестве собрались поглядеть на столь впечатляющее зрелище. Брэгг разговаривал с полисменами неподалеку от фургона, в котором сидел Гордино. Похоже, он совершенно забыл о своих ранах — о синяке под глазом и распухшей нижней губе. Его рубашка была забрызгана кровью.
   Но ведь бандит так ничего и не сказал, хотя Брэгг его избил нещадно. Франческе оставалось лишь надеяться, что его отвезут в больницу, а не в тюрьму. Лучше бы ей вовеки не видеть подобного насилия — того, как Брэгг избивает человека.
   Она упала на колени в грязный снег.
   — Вот, возьмите. — В голосе Джоэла слышалось сочувствие и обеспокоенность. Она посмотрела сквозь слезы на мальчика, который протягивал ей тряпку, служившую ему носовым платком. Тряпица была чистая, от нее пахло свежестью. У Франчески не нашлось слов, чтобы поблагодарить мачьчика.
   Итак, Джонни Бартон был сыном Брэгга. Теперь все понятно.
   Ей стало очень жаль Брэгга. Но она никогда не забудет, как он поступил с Гордино. Никакими обстоятельствами нельзя оправдать жестокость.
   Франческе захотелось побыстрее оказаться дома и забыться сном.
   Хотя она вряд ли сомкнет глаза этой ночью.
   Ей хотелось подойти к Брэггу и успокоить его, но затем задать ему несколько острых и откровенных вопросов.
   Что он чувствовал, имея двоих детей, которых не мог назвать своими? Знал ли об этом Бартон или кто-то другой? И может ли он заниматься расследованием, являясь лицом заинтересованным?
   Но с этими вопросами можно подождать. Джоэл помог ей встать, и она увидела, что Брэгг с решительным видом направляется к ней. Фургон с Гордино отъехал. Полицейские призывали зевак расходиться.
   Брэгг остановился перед ней с непроницаемым лицом.
   — Мой человек отвезет вас домой. — Он повернулся, чтобы уйти.
   Она схватила его за рукав, вынуждая повернуться к ней лицом. Она пыталась заглянуть ему в глаза, но он отводил взгляд.
   — Брэгг! — Ей так много нужно ему сказать. Только она не знала, как начать, и лишь повторяла шепотом его имя.
   Он вздрогнул, повернулся, в его глазах отразилось удивление и страдание.
   — Не сейчас, Франческа. Не сейчас, — сказал он устало.
   Франческа облизнула губы.
   — Мне очень жаль…
   — Мне тоже, — сказал он и двинулся прочь.
   Но она должна знать! Она побежала за ним.
   — Что вы собираетесь делать?
   — Не сегодня, — резко оборвал ее Брэгг.
   Она загородила ему дорогу. Слезы подступали к ее глазам.
   — Сегодня вы чуть было не убили человека. Вам не кажется, что знай он правду, то признался бы вам?
   — Это не ваше дело, — холодно ответил Брэгг и затем крикнул: — Питер! Я приказал тебе отвезти мисс Кахилл домой! Немедленно!
 
   Франческа чувствовала, что сердце обливается кровью. Кто-то крепко взял ее под руку — она поняла, что это Питер.
   — Не бейте его больше, Брэгг. Он уже избит до полусмерти! Заклинаю вас!
   Глаза у Брэгга потемнели, и он отошел, не сказав ни слова.
   Франческа позволила Питеру отвезти ее домой. Забираясь в экипаж, она оглянулась, но улица уже была пуста, Брэгг ушел.
   Франческа вошла в свой дом тем же путем, как и вышла, — через задний ход. Огни были погашены, она пробиралась в темноте и случайно наступила на кастрюлю. Раздался страшный грохот, способный разбудить даже мертвого.
   Она замерла, ожидая появления отца, матери, брата или экономки, но все было тихо. Франческа с облегчением вздохнула.
   Итак, близнецы — сыновья Брэгга, думала она, выбираясь из кухни.
   Это было поразительно. Кто еще, кроме Элизы, знал об этом? Известно ли это Бартону?
   Франческа часто видела его с близнецами, он всегда казался горячо любящим отцом. Вряд ли он знал правду.
   В вестибюле ее осенило, что объектом мести маньяка мог быть Брэгг, а вовсе не Бартон.
   О Господи, неужто маньяк хочет досадить Брэггу?
   Сердце в груди Франчески болезненно сжалось. Каким беспомощным, должно быть, он себя чувствовал!
   Ей не хотелось больше вспоминать, как Брэгг обошелся с Гордино. Выбросив это из головы, она задумалась, когда могла завершиться любовная связь между Брэггом и Элизой, хотя, впрочем, какая разница. Это могло случиться когда угодно.
   Франческа понимала, что зря промолчала об Элизе и Монтроузе. Возможно, Монтроуз хотел насолить Бартону, но он ничего не имел против Брэгга. Боже, до чего запутанная история! К тому же неизвестно, как теперь вести себя с сестрой.
   Франческа услышала голоса и резко остановилась.
   Кто, кроме Эвана, мог не спать в столь позднее время? Было около двух часов ночи.
   Голоса доносились из отцовского кабинета.
   Вначале Франческа узнала голос Эвана, поскольку брат не говорил, а кричал. Она в смятении приблизилась к закрытой двери и вдруг ясно услышала голос отца:
   — Я не изменю своего мнения, оно окончательно!
   О чем они могли спорить в столь поздний час?
   — Превосходно! — Это произнес Эван. Дверь приоткрылась. Франческа отпрянула и вжалась в стену. А Эван раздраженно добавил: — Ты можешь гордиться собой, тем, что шантажируешь собственного сына.
   Франческа едва не вскрикнула.
   — Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! — На сей раз голос повысил отец.
   — Ну да, теперь я должен с веселым видом идти к алтарю, притворяясь, что люблю невесту, раз ты решил, что это для меня наилучший выход? — выкрикнул Эван.
   — Я не собираюсь вновь обсуждать преимущества твоей женитьбы на Саре Чаннинг. Я уже принял решение. Тебе уже двадцать пять лет, а ты все еще шалопай. Сара — идеальная пара для тебя. Если хочешь продолжать распутничать, будь по-твоему. Но я впредь не собираюсь оплачивать твои будущие карточные долги, а тем более те тысячи долларов, которые ты уже задолжал. Спокойной ночи, Эван!
   Франческа вжалась в стену и затаилась, когда дверь распахнулась и отец вышел из библиотеки. Он ее не заметил, однако она разглядела его лицо — оно было багровым.
   Девушка никогда не видела отца таким возбужденным. Он был добрейшим человеком из всех, кого она встречала. Был способен искренне посочувствовать. Сцена, свидетелем которой она стала, совершенно не укладывалась в ее голове.
   Неужели отец шантажировал собственного сына, заставляя его вступить в брак? Это совершенно невозможно!
   Франческа подождала, пока Эван выйдет из библиотеки. Однако шли минуты, а он все не выходил. Набравшись смелости, она осторожно заглянула в комнату и увидела, что брат с мрачным видом сидит на диване с бокалом вина в руке, погрузившись в свои мысли. Сестру он не заметил.
   Тогда Франческа, прикрыв дверь, бросилась по коридору в свою комнату.
   Оказавшись в постели, она укрылась с головой и решила проспать до полудня.
   Но она поднялась в шесть часов утра.
 
   Франческа слышала, как брат возится в своей спальне. Уже полчаса, как она проснулась и пребывала в полном смятении, перескакивая в мыслях с одного предмета на другой. Она думала о Брэгге и его похищенном сыне, о Конни и Монтроузе, об Эване и Саре Чаннинг…
   Она тихонько постучала к брату. Дверь распахнулась почти мгновенно. Он удивленно вытаращил глаза, увидев Франческу. Его рубашка была нараспашку. Вспыхнув, он повернулся спиной, чтобы привести себя в порядок.
   — Фрэн! Сейчас лишь половина восьмого. У тебя сегодня утренние занятия? — Он снова повернулся к ней.
   — Я не знаю, — искренне сказала Франческа. Сейчас она меньше всего думала о занятиях, и если так пойдет и дальше, то скоро ее исключат из колледжа. Она тряхнула головой, чтобы лучше думалось. — Можно войти?
   — Конечно. — Он недоуменно насупил брови. — А в чем дело? С этим нельзя подождать до завтрака?
   Франческа закрыла за собой дверь и прислонилась к ней.
   — Мне нужно поговорить с тобой наедине.
   Эван вздохнул:
   — Надеюсь, дело не столь мрачное, как твое лицо. У меня была чертовски трудная ночь.
   Франческа обхватила себя за плечи.
   — У меня тоже.
   Она знала, что здесь кроется какая-то ошибка. Эван ошибается: их отец никогда не падет столь низко, чтобы принуждать сына вступить в брак по расчету. Это просто невозможно. И если это и вправду шантаж, то наверняка к нему приложила руку Джулия.
   — Эван, я слышала, как вы с папой кричали ночью.
   Брат посмотрел на нее и ничего не сказал.
   — Ты не любишь Сару Чаннинг? — спросила Франческа.
   — Я вижу, тебе удалось многое подслушать, — мрачно проговорил Эван. — Фрэн, прекращай шпионить за людьми.
   — Я и не собиралась шпионить. — Она протянула к нему руку, но он увернулся и зашагал по комнате. — Эван, ты мой брат, я тебя очень люблю и должна тебе помочь.
   Эван сел на изумрудно-зеленый диван. Должно быть, ругается про себя.
   — Так что ты слышала? — осторожно поинтересовался он.
   — Ты обвинил папу в шантаже. Он никогда на это не пойдет!
   Брат встал.
   — В самом деле? Я знаю, ты обожаешь отца. Тем не менее он шантажирует меня, Фрэн. В этом нет никакого сомнения. Если я не женюсь на Саре, он не заплатит мои долги и мне придется покинуть город.
   Франческа не могла в это поверить.
   — Нет! На это способна только мама.
   Взгляд Эвана смягчился.
   — Бедняжка Фрэн, — пробормотал он.
   Франческа бросилась к нему и взяла его за руки.
   — В субботу объявят о твоей помолвке. Более неподходящей пары не найти.
   — Отец считает, что делает для меня доброе дело. — Он мрачно покачал головой.
   — Ты знаешь, что она художница?
   — Не имел понятия. Но какое это имеет отношение к делу?
   — Ведь вы совсем друг друга не знаете.
   — Я и не хочу ее знать, — буркнул Эван.
   — Эван, она застенчива и робка, но она чудесный человек.
   — Извини. Разумеется, Сара — чудесный человек. Но, Господи, Фрэн, я умру от скуки, если женюсь на этой женщине! — воскликнул он и снова зашагал по комнате.
   — Папа упомянул о карточных долгах. — Франческа наблюдала за лицом брата. — Может, мы найдем способ заплатить их? И тогда отпадет необходимость в помолвке.
   Эван устремил на сестру печальный взгляд.
   — Я не могу их заплатить.
   — Сколько ты должен?
   — Тебе не стоит этого знать.
   — Эван! Я пытаюсь тебе помочь! — вскричала Франческа.
   — Проклятие! — выругался он. — Сто тридцать три тысячи долларов.
   — Что?! — Франческа рухнула на оттоманку. — Сколько?
   Эван не ответил.
   — Как ты мог проиграть столь чудовищную сумму? — не выдержала она.
   — Ты прямо как мама. Я знаю, что ты мне хочешь добра, но я не собираюсь сейчас выслушивать обвинения.
   — Я просто не понимаю.
   Эван вскинул руки вверх.
   — Я знаю, ты меня идеализируешь. Увы, я не герой, Фрэн. Я люблю азартные игры. — В его глазах промелькнула искра отчаяния. — Это как болезнь. Начав выигрывать или проигрывать, ты уже не в силах остановиться.
   Франческа кивнула:
   — О Господи, что же нам делать?
   — Тут ничего не попишешь. — Он сел на диван. — Я женюсь на мисс Чаннинг, папа оплатит мои долги, и я получу ее приданое, которое, без сомнения, промотаю через несколько лет.
   — Не говори так! — не на шутку рассердилась Франческа. — Даже не смей об этом думать! Ты перестанешь играть, когда папа оплатит твой долг?
   Эван обхватил голову руками.
   — Конечно, перестану, — пробормотал он.
   Франческе стало чуть легче. Однако она видела, как мучается брат, и тронула его за плечо.
   — Мы найдем выход до объявления помолвки. Бедняжка Сара! Должно быть, она тебя любит, и это разобьет ей сердце.
   — Сомневаюсь, что ее сердце будет разбито, потому что уже в июне мы станем супругами. — Он поднял голозу. — Ты никому не говори об этом, Фрэн… Пожалуйста.
   — Разумеется, я буду молчать как рыба, — пообещала Франческа. — Я поговорю с папой. Ты ведь знаешь, как он меня любит. — При этих словах она вспыхнула. Она знала, что ходит в любимицах. — Прости, я что-то не то сказала.
   — Это не имеет значения. Правдивее тебя нет никого на свете, и за это я люблю тебя. Если кто и сможет поколебать решение отца, то только ты. Однако я не надеюсь на то, что ты преуспеешь в этом.
   Франческа встала.
   — Я должна попытаться, Эван. Иначе ты проживешь в несчастливом браке всю жизнь. Я намерена добиться успеха. Я хочу, чтобы ты женился по любви.
   Он слабо улыбнулся — впервые после прихода Франчески.
   — Я знаю, ты романтична. Кто женится по любви в наши дни и в наши годы?
   Франческа подумала о Конни и Монтроузе, о Бартонах.
   — Не знаю, — грустно сказала она. — Просто не знаю.

Глава 14

   Четверг, 23 января 1902 года, 10 часов утра
   Брэгга в офисе не оказалось, и было весьма непросто узнать его адрес. Франческа взяла кеб до Мэдисон-сквер, и вот теперь она разглядывала кирпичный дом с чугунным забором, один из многих таких же домов на Двадцать пятой улице и Мэдисон-авеню. Фасад выходил на заснеженный парк с величественными деревьями и расчищенными дорожками. Парк был обычно пустынен в это время дня, хотя какой-то бородатый оборванец спал на скамейке.
   Франческа разглядывала дом, в котором жил Брэгг. Непонятно, почему она так нервничает.
   В голове у Франчески роилось множество мыслей, но занимал ее прежде всего Брэгг. Накануне она заснула от страшной усталости, но сон был беспокойный, девушка часто просыпалась, и перед ней все время маячил Брэгг. Она испытывала к нему безграничное сочувствие. Теперь ей стали понятны все его поступки и эмоции с той минуты, когда произошло похищение.
   Одно лишь не давало ей покоя: знал ли Роберт Бартон, кто отец близнецов?
   Конечно, это не ее дело, и вопрос хотя и логичный, но совсем нескромный.
   Кто был объектом мести — Брэгг или Бартон?
   Пока она терялась в сомнениях, стоит ли вторгаться в дом комиссара лишь для выражения сочувствия, ей показалось, что белая занавеска в одном из окон шевельнулась.
   У нее екнуло сердце. Кто-то ее заметил: вероятно, слуга, а может быть, и сам Брэгг.
   Разве могла она не прийти к нему? Несмотря на события прошлой ночи и жестокость Брэгга в отношении Гордино, она запомнила его страдальческий взгляд, когда он приказал Питеру отвезти ее домой.
   Франческа медленно поднималась по ступенькам крыльца. Интересно, почему Брэгг не на работе? Она знала, что ничто не может его остановить.
   Преодолев восемь каменных ступеней, Франческа постучала в дверь, чувствуя, что ее нервы напряжены до предела. Она отрепетировала свою речь: «Мне очень жаль. Я ничего не знала. Чем я могу помочь?»
   А он устало улыбнется, поблагодарит ее за поддержку и откажется от дальнейшей помощи.
   Ни при каких обстоятельствах она не задаст ему неделикатных вопросов. Во всяком случае, сегодня.
   И она скроет от него, что Монтроуз — любовник Элизы. Она должна попытаться оградить брак сестры от слухов. Тем более если Монтроуз — а она в это верила — вовсе не преступник.
   — Доброе утро, мисс Кахилл.
   У нее округлились глаза при виде мужественного лица Питера. К тому же он был в накрахмаленной белой рубашке и сером костюме и походил скорее на джентльмена, чем на слугу.
   — Питер?
   Он смотрел мимо нее на улицу.
   Обернувшись, она все поняла. В парке на скамейке восседал Керланд. Он помахал ей газетой, как бы призывая Франческу прочитать выпуск. Девушка застонала.
   А затем рассердилась, поняв, что Керланд, по всей видимости, преследовал ее от самого полицейского управления.
   — Боюсь, что комиссар не принимает посетителей, мисс Кахилл, — твердо сказал Питер, не дожидаясь ответа, и собрался закрыть перед ней дверь.