Джойс Бренда. Опасное влечение

   Франческа так и замерла, чувствуя, что краснеет от счастья.
   — Спасибо, комиссар, — сказала она наконец.
   Он на мгновение улыбнулся, но затем, взглянув на дверь Бартонов, помрачнел. Франческа поняла, что ей пора возвращаться домой, хотя она с удовольствием бы осталась.
   — Могу я чем-то помочь? — поколебавшись, спросила она.
   Он взял ее за руку:
   — Полагаю, что Элизе понадобится женское участие, когда она узнает о третьем письме.
   — Лучше этого избежать, — заволновалась Франческа. Комиссар уже звонил в дверь.
   — Я тоже так думаю. Но я вовсе не собираюсь показывать ей письмо. А вот Бартону предстоит с ним ознакомиться.
   Дверь открылась, и они вошли в дом.
 
   Их проводили в ту же гостиную, что и вчера утром. Ее Франческа не могла наблюдать из окна своей спальни в бинокль.
   Бартон и Элиза вошли одновременно, оба бледные и подавленные. Элиза куталась в теплую кашемировую шаль. Франческа подошла к ней.
   — Что произошло? — воскликнул Бартон. — Прошу, скажите, что вы нашли нашего сына и что он цел и невредим!
   — Мы пока не нашли мальчика, — сказал Брэгг и жестом пригласил: — Садитесь.
   Никто из супругов не шевельнулся, затем Элиза бросилась вперед и схватила Брэгга за руку:
   — Что-то случилось? Я вижу это по вашим глазам! И случилось нечто ужасное!
   Он поддержал ее за локоть.
   — Пожалуйста, миссис Бартон, присядьте. Просто мы обнаружили еще одно письмо, только и всего.
   — Требование выкупа? — Надежда отразилась в ее лице и голосе.
   — Боюсь, что нет.
   — Позвольте мне взглянуть. — Бартон, побледнев еще сильнее, шагнул вперед. Выглядел он ужасно. Он явно провел ночь без сна, был небрит, всклокочен и казался больным. Франческу охватила дрожь.
   — Я покажу вам письмо чуть позже.
   Брэгг рассказал им о находке и о содержании письма. Франческа вспыхнула под его взглядом. Однако Бартоны не поинтересовались, как ей удалось разгадать шифр.
   — Что это такое — «Третья подсказка — Домик»? — хриплым шепотом спросила Элиза. — Чего хочет этот негодяй?
   Франческа вздрогнула, но тут же взяла ее за руку.
   — Если кто и решит эту задачу, так только комиссар, — негромко, но с чувством сказала она.
   Однако Элиза, похоже, ее не слышала.
   — И он был здесь, совсем рядом, на этой безлюдной строительной площадке!
   — «Третья подсказка — Домик», — пробормотал Бартон. И вдруг обернулся к присутствующим. — Господи! Думаю… думаю, я знаю, что это означает!
   — Что же? — спросил Брэгг.
   — Шалаш, который соорудили мальчики на дереве. Они еще называли его берлогой.
   Франческа уставилась на Бартона. Малыш, медведи, пещера… берлога. Она перевела взгляд на Брэгга.
   — Франческа, оставайтесь здесь с миссис Бартон. Роберт, пожалуйста, оденьтесь и проводите меня к шалашу.
   Мужчины бросились из комнаты. Элиза помчалась следом.
   Франческе оставалось только побежать за ней. Внезапно ее озарило: а что, если мальчик, окровавленный и мертвый, лежит сейчас в этом шалаше? Она схватила Элизу за руку:
   — Не стоит этого делать!
   — Оставайтесь дома! — приказал Брэгг, не оборачиваясь.
   Элиза освободилась из тисков Франчески.
   — Не командуйте мной! — крикнула она. — Теперь, когда пропал мой сын!
   Придерживая рукой юбки, она бросилась за мужчинами.
   Никто и не подумал накинуть пальто. Франческа бежала что было сил, поспевая за Элизой, которая, в свою очередь, старалась не отстать от мужчин. Они пересекли сад позади дома. По небу плыли свинцовые тучи, грозя новым снегопадом, солнце скрылось. Порывами налетал холодный ветер. Вокруг было пустынно и мрачно, а ведь еще весной луг покрывал яркий цветочный ковер.
   Впереди замаячил дуб. Он рос у стены, разделявшей владения Бартонов и Кахиллов. Дуб был гол, как и все деревья в саду, его ветви были в густом снегу. В ветвях проглядывало какое-то дощатое сооружение с покатой крышей, к которому вела небольшая лесенка.
   Франческа подбежала, когда Брэгг начал карабкаться вверх. Франческе это очень не понравилось. Ей было не просто не по себе — она почувствовала ужас.
   Она принялась молиться, чтобы их поиски не окончились печально, чтобы в этом шалаше не было мальчика — холодного, окровавленного, мертвого.
   Брэгг вполз в низенькое, приземистое сооружение.
   Элизу бил озноб. Леденящий холод пронизывал Франческу, и она обняла женщину за плечи, но та ничего не заметила. Франческе хотелось ее успокоить, вымолвить хотя бы банальное «Все будет хорошо». Но губы не слушались ее.
   Ведь она и сама не верила, что все будет хорошо.
   — Ну, что там такое, наконец? — в отчаянии выкрикнул снизу Бартон.
   Вначале ответа не последовало. Затем послышалось:
   — Еще одно письмо.
   От облегчения у Франчески едва не подогнулись ноги. Она улыбнулась Элизе. Слезы катились по лицу несчастной женщины.
   — Где же он? Зачем кто-то так мучает меня? — прошептала Элиза.
   Улыбка Франчески погасла, ее внезапно озарило. Что, если Элиза стала мишенью маньяка?
   Мозг Франчески лихорадочно заработал. Ей вспомнилась Элиза в разных обстоятельствах. Вот она едет в открытом экипаже воскресным летним утром по Центральному парку, и мужчины то и дело приветствуют ее. Вот Элиза плывет в лодке по озеру, вся в белом под белым зонтиком, на веслах — молодые светские повесы. Элиза на балу вечером в субботу в окружении восхищенных поклонников. Франческа вспомнила, как смотрел на нее Уайли вечером в субботу, какие восхищенные взгляды бросал на нее Эван.
   Может быть, маньяк безумно влюблен, а Элиза отвергла его любовь и у него родилась безумная идея мести?
   Брэгг уже спускался с дерева. Франческа пыталась разглядеть, что он держит в руке, и с облегчением увидела, что конверт совершенно чист. Слава Богу!
   Затем она перевела взгляд на лицо Брэгга.
   Что-то не так. Его лицо было бледным, почти зеленым.
   — Брэгг? — прошептала Франческа.
   Каким-то чудом он ее услышал, повернулся, их взгляды встретились, и Франческе стало не по себе. В письме явно нечто ужасное, об этом ей сказали янтарные глаза Брэгга. Письмо внушало ей животный ужас.
   Комиссар откашлялся.
   — Предлагаю вернуться в дом, — хрипло проговорил он.
   — Что в письме, черт побери? — не выдержал Бартон.
   — Давайте вернемся в дом. Я хочу поговорить с вами лично, Роберт, а затем с вашей женой.
   — Да вы наконец скажете, что в письме? — сорвался на крик Бартон.
   Очевидно, Брэгг не собирался уступать и сообщать содержание письма.
   — Франческа! — позвал он.
   Она поняла и схватила Элизу под руку.
   — Мы все заледенели. Нужно слушаться комиссара, Элиза. Мы просто обязаны! Ведь он ведет следствие. Он здесь командует.
   Элиза посмотрела на девушку. Франческа впервые видела подобное выражение лица. На нем читались полная безнадежность и покорность. Элиза кивнула и рухнула бы, не поддержи ее Франческа.
   — Нет, черт побери! — Бартон с криком вырвал письмо из рук Брэгга.
   — Бартон, не смейте! — громко приказал Брэгг, хватая его за руку.
   Бартон с каким-то звериным рычанием оттолкнул комиссара. Позже Франческа поняла, что лишь отчаяние придало ему силы, ибо он был гораздо ниже Брэгга.
   Он вскрыл конверт и сунул туда руку.
   И извлек половинку детского уха.

Глава 7

   Понедельник, 20 января 1902 года, 3 часа пополудни
   Франческа сидела в кресле в вестибюле, намертво стиснув руки коленями. Брэгг исчез, чтобы лично поговорить с Бартоном. Казалось, что прошло уже много часов с тех пор, как они обнаружили четвертый конверт. Франческа закрыла глаза. Она снова почувствовала тошноту.
   Больше не было смысла притворяться, что дела Джонни Бартона не так уж плохи. В конверте находился фрагмент человеческого уха, и у Франчески не было сомнений, что ухо принадлежит ребенку, а именно — Джонни.
   С каким маньяком они имеют дело?
   Она согнулась и закрыла глаза, борясь одновременно с подступающими слезами и с тошнотой.
   В дверях зазвонил колокольчик. Франческа наблюдала, как служанка открывает дверь пожилому бородатому джентльмену в черном пальто и в цилиндре. Она тут же узнала его.
   — Мне приказано проводить вас наверх к миссис Бар-тон, — сказал слуга с легким шотландским выговором.
   — Здравствуйте, доктор Финни! — поприветствовала Франческа врача с черным медицинским саквояжем в руках.
   Увидев девушку, врач вздрогнул.
   — Франческа! Что вы здесь делаете?
   Она встала с кресла. Кажется, за этот час она вдруг постарела.
   — Я хотела поддержать Элизу Бартон, — ответила Франческа. И еще она ожидала Брэгга, хотя вполне могла бы уже отправиться домой. Но ей не терпелось перед уходом поговорить с ним, чтобы поделиться своей новой теорией.
   — Значит, мальчика еще не нашли? — участливо спросил Финни.
   Франческа отрицательно покачала головой. Интуиция подсказывала ей не вводить доктора в подробности дела.
   — Я полагаю, отличная идея — отправить Джеймса к родителям Элизы, пока ситуация не прояснится. — Финни похлопал ее по руке. — Вы выглядите усталой, моя дорогая. Я дам Элизе снотворное. А вы почему не идете домой?
   — Я собиралась. — Она вымученно улыбнулась.
   Когда Финни и слуга поднимались вверх по лестнице, на ее площадке появился Брэгг. Он остановился поговорить с Финни. Франческа напрягла слух.
   — Дело принимает дурной оборот, Финни. Дайте ей настойки опия. Ей нужно поспать этой ночью.
   — Я понимаю, комиссар, — кивнул Финни и продолжил путь наверх.
   Брэгг спустился вниз и отыскал взглядом Франческу. В его глазах не было укора. Он выглядел страшно уставшим и взвинченным. Одевшись, они вместе пересекли зал, направляясь к выходу.
   — Вам удастся хоть немного отдохнуть? — спросила она, выходя на улицу. Противно завывал ветер, шел снег, кружась крупными хлопьями.
   Брэгг посмотрел на Франческу:
   — Как я могу? На кону жизнь ребенка.
   Не успев сойти на тротуар, Франческа схватила комиссара за руку:
   — Чего хочет этот маньяк? Каковы его намерения?
   — Он явно хочет как можно больнее ранить Бартонов.
   — На сей раз письма не было. Никакого ключа к разгадке… ничего, кроме… — Франческа не договорила.
   Брэгг с силой сжал челюсти. И тут же обхватил ее плечи и слегка сжал их, как бы пытаясь ее успокоить. Она посмотрела ему в глаза:
   — И что же теперь будет?
   — Этот маньяк снова даст о себе знать, не сомневаюсь.
   Не было сомнений и у Франчески. Маньяк явно хотел помучить их неопределенностью, умалчивая о судьбе мальчика.
   — Выкупа так и не потребовали? — спросила она.
   — Полагаю, и не потребуют.
   — Вряд ли похищение совершил кто-то из слуг.
   — Почему же? Иногда слуги презирают своих хозяев. Однако не представляю себе столь изобретательного слугу. — Он помолчал. — К чему вы клоните, Франческа… то есть мисс Кахилл?
   Она улыбнулась, услышав от него свое имя.
   — Если этот тип получает удовольствие, причиняя боль, то мотивом может быть месть.
   — Полагаю, это так.
   Франческа не сомневалась, что Брэгг основательно допросил Бартонов.
   — Кто-нибудь из деловых партнеров не может их настолько ненавидеть?
   Поколебавшись, Брэгг сказал:
   — Франческа, вы отдаете себе отчет в том, что это дело полиции, пусть даже ваша помощь весьма полезна?
   — Да, — прошептала она, уже зная наверняка, что у Бар-тонов есть враги, иначе комиссар просто ответил бы «нет».
   — Я не могу делиться с вами подобной информацией, — пояснил Брэгг, встревоженно глядя на нее. В этот весьма неподходящий момент Франческа вдруг вспомнила фотографию Брэгга с тремя малышами и красивой женщиной. Она постаралась отделаться от этого воспоминания.
   — У меня родились кое-какие мысли, — сообщила она.
   — Я бы весьма удивился, если бы их не было.
   Не будь они свидетелями ужасной трагедии, Франческа, пожалуй, рассмеялась бы.
   — Вероятно, этот безумец хочет насолить именно Элизе, а не Бартону.
   В ответ Брэгг лишь сверкнул глазами.
   Франческа в раздражении ухватила его за рукав онемевшими от холода пальцами:
   — Она из числа самых привлекательных женщин. Возможно, этот безумец влюбился в нее — и был отвергнут!
   Брэгг вздохнул:
   — Фран… мисс Кахилл. Обо всем этом думал и я. Но дело в том, что Элиза Бартон начисто все отрицает. Она говорит, что не было никаких ухаживаний, никаких воздыхателей и что она никому не давала повода.
   Франческа вдруг испытала неловкость.
   — А что, если она лжет? Во спасение своего брака?
   Брэгг уставился на Франческу:
   — Вы ее обвиняете во лжи, в аморальном поведении, в неверности или просто в эгоцентризме?
   — Нет! — Франческа затрясла головой, смущенная его раздражением. — Нет и нет! Прошу прощения. Я ею так восхищалась. Я просто… просто хочу найти мальчика… живым.
   Брэгг отвернулся, но она заметила отчаяние в его глазах. Она наблюдала, как он спускается по ступенькам, уже припорошенным снегом.
   Он воспринимает это почти как личное горе. Но ведь и она тоже.
   На тротуаре Брэгг обернулся:
   — Я провожу вас домой.
   Франческа согласно кивнула. Вскоре они миновали чугунные ворота владения Кахиллов. Оба молчали, погруженные в собственные мысли, пока не подошли к машине Брэгга.
   Франческа сунула озябшие руки в карманы пальто — у нее не было времени захватить перчатки, шляпу или муфту. Она смотрела, как он протер кожаными перчатками ветровое стекло своего «даймлера». Затем повернулся к ней.
   — Кстати, — сказал он, — я кое о чем вспомнил.
   — О чем именно? — живо откликнулась Франческа.
   — Вы сказали, что разгадали две первые подсказки во время экзамена. Что это за экзамен?
   Франческа побледнела.
   — Так что за экзамен, мисс Кахилл?
   Только Эван и Конни знали, что она учится в колледже Барнарда. Франческа выдавила из себя улыбку:
   — Я имела в виду… самоэкзамен. Я изучаю различные предметы, ну и время от времени экзаменую себя.
   Брэгг посмотрел на нее как на ненормальную.
   — Понятно… — Он приподнял котелок. — До свидания, мисс Кахилл.
   — До свидания, комиссар, — сказала она, браня себя за неловкость.
 
   Франческа вошла в дом, и на нее сразу пахнуло теплом. Она отдала пальто подвернувшемуся слуге. Ее бил озноб, и она принялась растирать руки, чтобы побыстрее согреться. В вестибюль вплыла ее мать.
   — Франческа, — с улыбкой приветствовала она дочь, очевидно, поджидая ее. — Как прошел твой завтрак с мистером Уайли?
   Франческа похолодела. Уайли! Она не только напрочь забыла о нем, но и не отправила письмо с извинениями и отказом от встречи. Девушка в ужасе смотрела на мать.
   — Что означает выражение твоего лица? — Джулия уперла руки в бока. На ней была узкая серая юбка и полосатый кремовый жакет, блузка с кружевами была тоже кремового цвета. Грудь украшало жемчужное колье с бриллиантами. Белокурые вьющиеся волосы были аккуратно зачесаны назад.
   Джулия Ван Вик Кахилл все еще оставалась красивой и элегантной. Она не упускала ни единой возможности блеснуть изысканным нарядом.
   — Я забыла, — прошептала Франческа.
   — Забыла?! — Джулия широко раскрыла глаза. — Да как ты могла? И где ты пропадала весь день?
   Франческа прижала к щекам ладони.
   — Мама, я пошлю мистеру Уайли письмо с извинениями! Сию же минуту.
   — Я требую объяснений. — Глаза Джулии потемнели от гнева. — Ты зашла слишком далеко! Как ты могла?
   Франческа закусила губу, затем выпалила:
   — Мама, я нашла еще одно письмо.
   — Ты? Что ты нашла?
   Схватив мать за руку, девушка торопливо рассказала, как разыскала третье письмо и что последовало за этим. Разумеется, она не обмолвилась об экзамене в колледже Барнарда.
   — О Боже! — побледнела Джулия. Франческа с матерью прошли в салон, где уселись на обитый золотой парчой диван с позолоченными подлокотниками и ножками. — Это ужасно! Элиза, должно быть, сходит с ума.
   Франческа решила промолчать об ухе. Рассказа о письме с пятнами крови и без того было вполне достаточно.
   — Да, это верно. К ним пришел доктор Финни, чтобы оказать ей помощь.
   Джулия подняла голову.
   — Это хорошо. — Она похлопала Франческу по руке. — Я никогда не сомневалась, что у меня умная и способная дочь. Я очень рада, что ты пришла на помощь, Франческа.
   Мать редко ее хвалила. Франческа не смогла сдержать улыбки, а щеки ее порозовели от радости.
   — Спасибо, мама.
   — Разумеется, я жду, что ты лично извинишься перед мистером Уайли, — твердо заявила она.
   В эту минуту Франческе хотелось только завалиться в постель и хорошенько выспаться. Но она прочитала в глазах матери суровое предупреждение и сочла за благо не спорить.
   — Хорошо. Можно, я возьму Дженнингса? Я тогда вздремну по дороге.
   Джулия похлопала ее по колену.
   — Разумеется. — Она встала. — И не забудь, мы приглашены к Конни на ужин в восемь часов.
   Ей никуда не хотелось идти, хотя дом Монтроузов находился всего в квартале отсюда, на Мэдисон-авеню.
   — Я предпочла бы немного отдохнуть у себя в комнате…
   — Это обед для узкого круга, всего на двадцать персон, и будет очень мило. Твоя сестра великолепная хозяйка. Я хочу, чтобы ты пошла.
   Франческе нужно было готовиться к занятиям по французской литературе. Кроме того, она отчаянно нуждалась в полноценном ночном отдыхе. Ей вдруг вспомнилось маленькое замерзшее ухо. Ну как тут заснуть после всех кошмаров минувшего дня?
   — Франческа, ты здорова?
   Франческа встала:
   — Я очень беспокоюсь о Джонни Бартоне.
   Мать изобразила сочувствие:
   — Мы все беспокоимся, дорогая. Но это дело полиции, она предпринимает все возможное, я надеюсь… Надень, пожалуйста, сегодня зеленое платье и подвеску с камеей. — Она направилась к выходу, но затем остановилась. — Это оживит твой наряд. Среди гостей будет доктор Паркхерст.
   Только этого не хватало. Паркхерст был основателем и президентом Общества по борьбе с преступностью: обед грозил превратиться в занудное мероприятие.
   — Я думаю, что комиссар полиции там тоже будет, — добавила Джулия и вышла из комнаты.
   Франческа попыталась унять охватившее ее волнение. Что означают эти неровные перестуки сердца? Она побежала вслед за матерью.
   — Мама, погоди!
   Джулия остановилась.
   — Что ты знаешь о Рике Брэгге?
   Джулия раскрыла от удивления глаза:
   — Что ты имеешь в виду? Что с тобой, Франческа? Надеюсь, ты не влюбилась в комиссара полиции? — воскликнула мать с явным негодованием.
   У Франчески от смущения заполыхали щеки.
   — Я не говорила ничего подобного, — медленно произнесла она. — Но что в этом дурного? В конце концов, он из хорошей семьи. Семейство техасских Брэггов ровня Вандербилтам… Он… не женат, верно? — Франческа почувствовала, что ее щеки закраснелись пуще прежнего.
   Джулия пристально разглядывала дочь.
   — Не знаю, что творится в твоей головке, но твой интерес к комиссару следует немедленно погасить.
   Он женат, с упавшим сердцем заключила Франческа. Джулия сверлила дочь взглядом.
   — Ты знаешь, я не люблю говорить плохо о людях. — Она понизила голос: — Но я никогда не смогу одобрить союз между тобой и Риком Брэггом.
   — Так он не женат? — озадаченно спросила Франческа.
   — Женат? Едва ли. Он незаконнорожденный, дорогая.
   Девушка застыла от удивления:
   — Что?
   Джулия слегка покраснела.
   — Мне сообщил это на днях твой отец. Должно быть, не все об этом знают. И довольно, — оборвала разговор мать.
   Франческа лишилась дара речи. Она еще не встречала людей из приличного общества с подобным клеймом. Незаконнорожденным не место в высшем свете.
   — Он кажется высокообразованным, — сказала наконец Франческа в замешательстве. — Он учился в Гарвардском юридическом колледже.
   — Ну и что такого? — сурово возразила Джулия. — У него хорошие связи. Твой отец полагает, что в один прекрасный день он будет баллотироваться в сенат. Однако это не меняет дела. — Джулия огляделась вокруг, словно боясь лишних ушей, и понизила голос до шепота: — Его мать была женщиной с дурной репутацией.
   Франческа была потрясена.
   — Смотри никому не проболтайся, это будет несправедливо по отношению к комиссару, — добавила Джулия. — Но если у тебя зародились какие-то романтические мысли, то советую о них забыть. — Смягчившись, она погладила щеку дочери. — Я вижу, ты ошеломлена не меньше моего. Постарайся не думать больше о Брэгге… Когда ты будешь готова отправиться в город? Я предупрежу Дженнингса.
   Франческа вынуждена была сказать:
   — Через полчаса.
   Джулия обрадованно кивнула. Потрепав дочь по щеке, она вышла из зала.
   Франческу будто пыльным мешком ударили. Ну что за ужасный день! С каждым часом становился все хуже…
 
   Франческа не сразу опомнилась. Она думала не о мистере Уайли, а о пропавшем ребенке и его родителях. И еще о Рике Брэгге. Возникшее у нее раздражение усилилось, но даже самой себе она не хотела признаться в его причине. Она убеждала себя, что это не имеет никакого отношения к Брэггу. И еще ей вовсе не хотелось отправляться в долгую и утомительную поездку.
   Хотя, конечно, ее вина перед Уайли велика, ей действительно нужно лично извиниться. Письмо здесь неуместно.
   Спустившись вниз, Франческа приказала Дженнингсу подать экипаж. Затем прошла на кухню и справилась о Джоэле Кеннеди.
   Экономка миссис Райен появилась из буфетной, где она давала наставления горничным. Это была высокая, поджарая женщина с выцветшими рыжими волосами и поблекшими голубыми глазами. На тонкой шее болтались очки, которые она никогда не надевала.
   — Мисс Кахилл, мальчишку как ветром сдуло.
   Франческа в недоумении смотрела на экономку. Она всегда немного побаивалась эту женщину, которая железной рукой вела домашнее хозяйство.
   — Что вы сказали?
   — Джоэл Кеннеди испарился, как дым. — Произнесла это миссис Райен с обычным для нее мрачным видом. — Причем прихватил с собой изрядное количество столового серебра.
   — Что? — ошеломленно воскликнула Франческа.
   — Он украл серебряные приборы, мисс Кахилл. И мне не доставит радости сообщить миссис Кахилл об этом прискорбном событии.
   Франческа была потрясена. Джоэл обокрал их дом, стащил ценные вещи, а она была так добра к нему, дала ему работу и крышу над головой! Но главное — он был единственной ниточкой, ведущей к Гордино, истинному виновнику похищения Джонни Бартона. Она не на шутку расстроилась.
   — Однако как ему удалось украсть серебро? Ведь оно под замком, а ключи всегда у вас, миссис Райен, — недоумевала Франческа.
   — Пойдемте со мной. — Миссис Райен направилась к выходу из кухни. Франческа последовала за ней.
   В столовой возвышался громадный, почти до самого потолка, шкаф красного дерева. Экономка указала на нижний ящик. Это было настоящее произведение искусства семнадцатого века. В нем хранилось наиболее ценное серебро, хрусталь и фарфор.
   Вокруг замочной скважины виднелись свежие царапины.
   — Он подбирал ключ, — прошептала Франческа.
   — Будем надеяться, что он ограничился только этим. Наше счастье, если он не шнырял по спальням, — сказала миссис Райен, уперев руки в бока. — Нужно быть настороже. Как бы ночью, когда все спят, в дом не забрались воры. Так как же, мне самой рассказать все вашей матушке, или вы возьмете это на себя?
   Франческа нервно вздохнула:
   — Я сейчас должна ехать в город, миссис Райен. Вы пока ничего не говорите маме, а вечером я сама ей расскажу. — Она постарается отложить этот неприятный разговор.
   — Очень хорошо. — Миссис Райен повернулась и быстрыми шагами вышла из комнаты.
   Франческа страшно расстроилась. Она хотела помочь Джоэлу Кеннеди, а он оказался бесчестным неблагодарным воришкой.
 
   Фирма «Уайли и сыновья» располагалась на углу Брод-стрит и Уолл-стрит. Франческа добиралась до места целый час из-за снегопада и дорожных пробок. Небо уже потемнело, надвигались сумерки.
   Франческа не была на Уолл-стрит уже несколько дней. В прошлый раз улица была полна пешеходов, экипажей и карет, но сегодня из-за плохой погоды лишь несколько пешеходов спешили под зонтиками по своим делам.
   Франческа прошла в отделанный гранитом вестибюль и поднялась на второй этаж. Дежурный клерк указал ей угловой кабинет. Волнуясь, Франческа подошла к плотно закрытой двери и неуверенно постучала.
   Уайли громко пригласил ее войти.
   Он сидел за большим письменным столом в рубашке с закатанными рукавами и, похоже, был погружен в бумаги. При виде ее его глаза удивленно округлились и он тут же поднялся с места.
   — Мисс Кахилл!
   Франческа прикрыла за собой дверь и шагнула вперед.
   — Я допустила непростительную ошибку, — сказала она негромко с извиняющейся улыбкой. — Я позабыла, что мы собирались вместе позавтракать.
   Уайли выскочил из-за стола, лицо его побагровело.
   — Ничего страшного… позвольте помочь вам раздеться… Ваш приход — это замечательный сюрприз для меня!
   Франческа не собиралась задерживаться, но пришлось исправлять недавнюю оплошность.
   — Пожалуйста, позвольте мне все объяснить, — сказала она.
   — Да, разумеется, хотя не нужно никаких объяснений, — забормотал он, не спуская с нее глаз. — Не могу поверить, что вы пожаловали сюда — в такую-то погоду!
   Франческа улыбнулась, глядя, как он вешает ее пальто на крючок. Уайли велел секретарше принести чаю с пирожным. Увидев, что девушка еще стоит, он бросился за стулом.