Джойс Бренда. Опасное влечение

   — К сожалению, это все, что мне известно, — сказал Эндрю Кахилл. — Не представляю, кто из гостей может быть причастен к этому отвратительному делу.
   — Тем не менее нельзя полностью исключить эту возможность. Пожалуйста, пригласите слуг в зал. Я опрошу всех по очереди, — сказал Брэгг. — Где можно расположиться?
   Франческа взволнованно скрестила руки на груди, когда Эндрю предложил Брэггу вести допрос в столовой. Она набрала в легкие побольше воздуха, чтобы успокоиться, и вошла.
   Кажется, увидев ее, Брэгг не удивился. Он кивнул ей, словно они и не встречались сегодня в полицейском управлении.
   — Добрый день, мисс Кахилл!
   Франческа сквозь зубы поздоровалась.
   — Покажите мне, где именно вы обнаружили письмо, — сказал он.
   Франческа кивнула и торопливо прошла в кабинет, а отец отправился оповестить о предстоящем допросе.
   Франческа подошла к письменному столу, с особой остротой ощутив, что они остались в кабинете совсем одни, как и накануне вечером.
   — В общем, мне нечего добавить. — Она уставилась в стол, поглаживая ладонью гладкую, чуть истертую столешницу. — Я нашла его здесь, среди другой почты. — Она живо взглянула на комиссара. — Вы знаете, похоже, кто-то опустил письмо в наш почтовый ящик. Иначе это была бы слишком элементарная ошибка.
   Брэгг выглядел усталым. У Франчески возникло желание протянуть руку и успокоить его. Но вместо этого она обхватила себя за плечи.
   — Вы уверены, что никто не входил и не выходил отсюда, когда вы пришли?
   Франческа заставила себя все припомнить до мельчайших подробностей. Она хорошо помнила, как ее возбудило знакомство с Брэггом. Могла ли она тогда не заметить человека, выходящего из библиотеки? Девушка медленно подняла глаза и встретила изучающий пронзительный взгляд комиссара, от которого ей сделалось не по себе. Франческа почувствовала, что краснеет.
   — Дело в том, — начала она хрипло и откашлялась, — что я была расстроена, входя сюда, и вполне могла не заметить кого-то, кто выходил из кабинета.
   Она пыталась в точности припомнить, что же случилось после ее ухода из бального зала. Может, она столкнулась с кем-то в коридоре?
   Брэгг подошел к письменному столу. Франческа невольно наблюдала за ним, боясь, что он заинтересуется причиной ее рассеянности, но, к ее величайшему облегчению, он промолчал.
   Он смотрел на пишущую машинку на маленьком приставном столике. Франческа недоумевала. Неужели им пришла в голову одна и та же мысль?
   Он сел за машинку и в раздумье протянул, вставляя в нее чистый лист бумаги:
   — Это «Ремингтон», причем новый, как я понимаю.
   Франческа облизнула пересохшие от волнения губы.
   — Да, это последняя модель — «Ремингтон-5», мы купили ее в прошлом году. Она с двумя шрифтами… На ней работает папина секретарша, — добавила она, подумав.
   Брэгг начал печатать — медленно, с трудом тыкая в клавиши указательными пальцами.
   — Может, я попробую? — предложила Франческа.
   Он встал, глядя ей в глаза, и утвердительно кивнул.
   Дрожа от волнения, она быстро напечатала: «Первая подсказка — Муравьи. Если вы хотите увидеть мальчика снова, будьте на углу Мотт-стрит и Хестер-стрит завтра в час пополудни».
   Вынув лист из машинки, она эффектным жестом протянула его Брэггу.
   Он прочитал написанное.
   — Вы предполагаете, что пользовались машинкой со сменой регистра?
   — Это всего лишь догадка, — ответил он. И добавил после паузы: — У вас отличная память.
   Франческа была довольна.
   — Вы сравните это с оригиналом? Неужели вы считаете, что кто-то бы осмелился напечатать письмо на нашей машинке? — Она не могла в это поверить.
   Брэгг внимательно посмотрел на нее:
   — Это не игра, мисс Кахилл.
   — Я прекрасно это понимаю. И вовсе не думаю, что воспользовались нашей машинкой. Я пытаюсь вспомнить, как появилось первое письмо.
   Он чуть заметно улыбнулся:
   — Хорошо, мисс Кахилл. Откровенность за откровенность. Я не думаю, что пользовались вашей машинкой.
   Его слова несколько разрядили обстановку.
   Брэгг продолжил:
   — Я надеялся, что вы кого-то заметили здесь или в коридоре. — Он коротко улыбнулся. — Я весьма ценю ваши усилия, и, если вы что-то вспомните, пожалуйста, позвоните мне домой либо в управление.
   Франческа поняла, что их разговор окончен.
   — Разумеется, я позвоню, если мне удастся что-то вспомнить.
   Кажется, комиссара удовлетворили ее слова. Он свернул лист б трубочку и сунул во внутренний карман. Затем спросил:
   — Вы уже оправились после сегодняшних событий?
   Франческа остановилась. Он не осуждал и не укорял ее, но, похоже, хотел дать понять, что беспокоится за нее. Во всяком случае, б его голосе она ощутила тепло.
   — Я искренне верю, что еще не скоро отважусь отправиться в Нижний Ист-Сайд снова, — чуть поколебавшись, ответила она. Перед ее глазами появился омерзительный образ Гордино.
   Брэгг улыбнулся:
   — Надеюсь, мисс Кахилл. Очень надеюсь.
   В ответ девушка улыбнулась.
   Его взгляд упал на письменный стол. Франческа проследила за его взглядом, и улыбка слетела с ее губ. Она скривилась.
   Брэгг поднял номер «Харперс» и хмыкнул:
   — А у меня в самом деле такой громадный нос?
   Франческа засмеялась от радости, что у него есть чувство юмора.
   — Едва ли. Карикатурист постарался лишить вас привлекательности.
   Его улыбка погасла. Не глядя на Франческу, он вернул на место «Харперс», свернув газету рисунком вверх.
   Когда он посмотрел на Франческу, ей показалось, что он не слышал ее слов.
   — Вы идете? — Он двинулся к дверям.
   Франческа вышла первой, радуясь, что он пропустил ее слова мимо ушей. И в этот момент ее осенило. Она схватила его за руку.
   — В чем дело, мисс Кахилл? — сдержанно спросил он.
   Франческа облизнула губы. Знает ли он, что именно Гордино передал Джоэлу записку? Признался ли в этом мальчишка на допросе в полиции? Конечно, всей правды ему не скажешь, чтобы он не узнал, где сейчас скрывается Джоэл. Но нельзя утаивать от него столь важную для следствия деталь.
   — Комиссар, — быстро проговорила она, — когда я уезжала с Хестер-стрит, мальчик сказал, что именно Гордино передал ему записку для вас.
   Брэгг изучающе смотрел на нее, и что-то блеснуло в его глазах. Как бы он не заподозрил правду.
   — Спасибо за информацию, мисс Кахилл. Однако наш общий друг Джоэл Кеннеди уже признался в этом, когда вы ждали меня в кабинете.
   Франческа уставилась на комиссара. Знает ли он, что его подчиненный избил мальчика? Оправдывает ли он столь жестокое обращение с задержанными? Она отвела глаза, чтобы он не догадался, что она видела Джоэла после побега. Франческа проглотила комок в горле.
   Нет, Брэгг не допустит, чтобы ребенка избили.
   Он крепко взял ее за руку:
   — Пообещайте прекратить вмешиваться в это ужасное дело.
   — Обещаю, — смиренно прошептала она, избегая его взгляда.
   Приходится быть послушной и кроткой, поскольку его пронизывающий взгляд вселял в нее тревогу. Но тут вмешалась Джулия, спешащая им навстречу из другой половины дома.
   — Комиссар, — в смятении начала она. — Очень странно! Список гостей лежал на секретере в моем будуаре, и вдруг он исчез.
   Франческа похолодела.
   — Исчез? — Брэгг шагнул к Джулии. — Вы имеете в виду, что не можете его найти? Забыли, куда положили?
   — Я оставила его на своем секретере, — твердо заявила Джулия. — Последний раз я просмотрела его вчера перед балом, чтобы освежить в памяти некоторые имена. Летиция — моя личная горничная — клянется, что не прикасалась к нему. И она тоже видела его вчера. — Джулия поколебалась. — Так много всего сегодня произошло, однако… — Она не закончила фразу.
   — Однако что? — быстро спросил Брэгг.
   — Однако я готова поклясться, что видела его сегодня утром, причем именно на секретере.
   Франческе сделалось дурно.
   Брэгг некоторое время смотрел на Джулию, затем мрачно констатировал:
   — Значит, кто-то украл список.
   Франческа без труда догадалась, о чем он думает. Кто-то из гостей украл список, чтобы его не нашли; следовательно, один из гостей причастен к похищению Джонни.
   Франческа почувствовала, как заполыхали ее щеки. Она должна рассказать им всю правду, но что будет дальше? Не обвинит же он ее в том, что она препятствует расследованию дела.
   Брэгг и без того разозлился, что она отправилась на угол Мотт-стрит и Хестер-стрит.
   И Франческа струсила. Она решила тайком вернуть список гостей на секретер, не признаваясь в содеянном. Никто об этом не узнает, а Брэгг завтра его получит.
   Правда, легче ей после этого не стало. Может, она и в самом деле препятствует расследованию?
 
   — Здравствуйте, миссис Бартон. Надеюсь, я не помешала. Я подумала, что вам, возможно, понравится.
   Франческа дружелюбно улыбнулась с порога маленькой гостиной, куда ее проводили.
   Она принесла соседям пирог с малиной. Повар Кахиллов был не в восторге от лишней нагрузки, но Франческа уговорила его испечь еще один, для соседей.
   Удалось ей также уговорить и двух полицейских, что по-прежнему дежурили у дома Бартонов. А это совсем не просто.
   Элиза сидела в большом кресле, закутавшись в шерстяной плед. Ее лицо было бледно, глаза опухли, кончик носа покраснел. В камине горел огонь, но в комнате было прохладно. Элиза посмотрела на Франческу без особого интереса.
   — Это пирог с малиной, очень вкусный, — попыталась соблазнить ее Франческа.
   Элиза, закусив губу, кивнула.
   — Ты очень добра. Я всегда считала тебя славной. — Она отвернулась, чтобы промокнуть платком глаза.
   Франческа поставила коробку с пирогом на стол перед диваном.
   — Может, вам что-нибудь нужно? Вы сегодня ели?
   Элиза повернула голову:
   — Если бы у тебя пропал ребенок, смогла бы ты есть?
   Франческа опустилась на оттоманку рядом с хозяйкой.
   — Наверное, нет. Я так вам сочувствую! Но мы непременно отыщем Джонни! Я в этом уверена.
   К ее удивлению, Элиза погладила Франческу по коленке и заплакала.
   Франческа потянулась к открытой бутылке хереса. Наполнив бокал, девушка подала его Элизе.
   Та сделала предостерегающий жест:
   — Я уже выпила два бокала. Пью, но не пьянею.
   Франческа не нашлась что ответить.
   Она опустилась на колени рядом с Элизой.
   — А есть уже хоть какая-то зацепка или ключ к разгадке? Что думает об этом Брэгг?
   — Ключ какой-то дурацкий! — выкрикнула Элиза. — Действительно дурацкий! «Первая подсказка — Муравьи, вторая — Пчелы!» — Элиза вдруг согнулась и обхватила себя руками, словно корчась от боли.
   Франческа положила ей руку на плечо:
   — Что с вами? Вам больно? Заболел живот? Может, позвать доктора?
   — Нет-нет, я чувствую себя хорошо, — всхлипнула Элиза, хотя это явно не соответствовало действительности.
   Франческа помогла ей откинуться на спинку кресла и получше укутала пледом. Элиза все еще держалась за живот. Лицо ее побледнело, но на щеках выступили ярко-красные пятна.
   Когда Элиза почувствовала себя лучше, Франческа подсела к ней поближе.
   — А требования выкупа не было? — с затаенным страхом спросила она.
   Элиза посмотрела на Франческу в упор:
   — Нет. Была лишь вторая, совершенно ужасная записка.
   — И что же в ней говорилось? «Вторая подсказка — Пчелы»? — Сама не зная почему, Франческа перешла на шепот.
   Элиза кивнула, прикрыв глаза. Затем выкрикнула:
   — И больше там не было ни слова! Но к листку был приклеен завиток волос Джонни.
   — О Господи! — ахнула Франческа.
   — Кто все это делает? — Элиза зарыдала, уткнувшись лицом в ладони. — И зачем? Почему он не потребует выкупа? Когда мне вернут моего ребенка?
   Франческе нечего было ответить. И тут в комнату вошел Роберт Бартон.
   Он даже не взглянул на Франческу, вероятно, вообще не заметил ее присутствия. Он бросился к жене и обнял ее, пытаясь успокоить. Затем приласкал ее, как когда-то ласкал похищенного сына.
   Франческа поняла, что пора уходить.

Глава 6

   Понедельник, 20 января 1902 года, 11 час. 30 мин. утра
   Сравните нервную систему лягушки и человека.
   Франческа знала ответ на вопрос пятого экзаменационного билета. Она сидела за партой. Бет Брук, ее соседка, отсутствовала, и Франческа надеялась, что та принесет справку от врача, иначе ей грозят серьезные неприятности. Франческа начала писать, но вдруг остановилась и задумалась.
   «Первая подсказка — Муравьи, вторая подсказка — Пчелы».
   Залитый солнечным светом класс был просторным помещением в кирпичном здании, построенном в прошлом году. Колледж занимал большую территорию и состоял из библиотеки, административного здания и этого зала. Все студенты жили за пределами колледжа, большинство — дома.
   Франческа смотрела на танцующие в воздухе пылинки. Выкупа так и не потребовали, и при мысли об этом ее сердце наполнялось ужасом. Она чувствовала себя совершенно разбитой.
   Что же происходит? Кто ведет игру с Бартонами? Что, если выкуп не входит в планы похитителей? Но какова же цель похищения?
   Брэгг спрашивал, есть ли у Роберта Бартона враги. Франческу начинало трясти, когда она вспоминала свой вчерашний визит в дом Бартонов.
   Неужели только вчера стало известно о похищении Джонни? Казалось, это произошло несколько недель назад.
   — Мисс Кахилл!
   Франческа, вздрогнув, подняла глаза на женщину-профессора, что была немногим старше ее самой.
   — У вас сложности с ответом на билет? — спросила профессор Уоллис. Это была невысокая женщина заурядной внешности с суровым лицом, оживлявшимся лишь тогда, когда она читала лекции по своему любимому предмету — биологии.
   — Нет, все в порядке. — Франческа улыбнулась, покачав головой, и принялась отвечать на вопрос. Вчера вечером она занималась допоздна и, к счастью, знала материал. Вот только чувствовала она себя очень усталой, утром проспала и едва не опоздала в колледж.
   Первая подсказка — Муравьи… Муравьи очень трудолюбивы. Они строят муравейники, живут и ползают в подземных ходах. Их встретишь повсюду: в скалах, в поле и в лесу. Бандит хочет направить их в подземный ход? Или же в поле, в лес? Да и вообще, собирается ли он их куда-нибудь направлять?
   Или взять вторую подсказку: «Пчелы». Пчелы тоже заняты делом, они целыми днями трудятся, чтобы отложить мед. А руководит ими пчелиная матка. Франческа отложила карандаш. Ничего путного ей в голову не приходило. Да и есть ли тут логическая связь?
   Муравьи и пчелы трудолюбивы и работящи, рассуждала она. Трудолюбивых людей полно в Нью-Йорке, особенно в деловом центре, где были сосредоточены офисы, как на Уоллстрит. Но как отыскать Джонни в деловом центре?
   Франческа потерла виски. Горы, поля… Она вдруг замерла и затаила дыхание.
   Поля… рабочие пчелы… Она встала.
   — Мисс Кахилл, вы закончили?
   Но Франческа не слышала профессора Уоллис. Лужайка за домом Бартонов было строительной площадкой. Некий адвокат строил там новый дом, и вплоть до субботнего снегопада бригада рабочих закладывала фундамент и возводила каркас дома.
   Муравьи и пчелы живут на цветущих лугах. Прошлым летом лужайку покрывали полевые цветы, а сейчас по ней снуют торопливые рабочие.
   — Мисс Кахилл!
   Франческа снова села. Что, если она права и похититель посылает их на эту лужайку?
   Этот экзамен дался Франческе с большим трудом.
   Она не была уверена в своей правоте. В Нью-Йорке полно свободных строительных площадок, и похититель мог выбрать любую. По дороге домой Франческа терзалась сомнениями.
   Но вот и конверт, он белел, прибитый гвоздями к деревянной балке, которая поднималась над бетонным фундаментом на лужайке за домом Бартонов.
   Франческа стояла по колено в снегу, кутаясь в шубу, и смотрела на конверт широко открытыми глазами. Ей удалось найти разгадку!
   Конверт был здесь уже давно и успел даже примерзнуть к дереву.
   Франческа рванулась вперед и поскользнулась, ступив на фундамент. Она сбросила муфту, сняла перчатки и очень осторожно отодрала конверт от балки.
   Когда конверт оказался у нее в руках, она увидела замерзшую кровь.
   К горлу подступила тошнота. Франческа вскрыла конверт негнущимися, замерзшими пальцами и извлекла листок с застывшей на нем кровью.
   «Третья подсказка — Домик».
   Вбежав в дом, Франческа бросилась в кабинет к телефону. Конверт на глазах оттаивал и становился липким. Дрожащими руками Франческа сняла трубку.
   — Комиссара полиции, — лаконично сказала она телефонистке.
   Она представила себе, как удивится Брзгг, узнав о третьем письме.
   Ожидая, когда к телефону подойдет Брэгг, Франческа не спускала глаз с конверта. На ее пальцах и на письме запеклась кровь. Ей показалось, что весь листок был буквально пропитан кровью. Девушка почувствовала, что ее подташнивает.
   — Комиссар завтракает, — сообщили ей на другом конце провода.
   — Завтракает! — возмущенно воскликнула Франческа.
   — Кто говорит? — сурово спросили ее.
   — Франческа Кахилл. Где он? — не отступала она.
   — Он в отеле на Пятой авеню, — ответил полицейский. — Вы оставите для него сообщение?
   — Когда он вернется? — Франческа уставилась на окровавленный конверт, чувствуя, что к ее глазам подступают слезы. Как может Брэгг сейчас есть? Мыслимо ли это?
   Неужели это кровь Джонни?
   О Боже! Жив ли он?
   — Он только что уехал, — сообщил полицейский.
   Франческа повесила трубку.
   — Проклятие! — хрипло выругалась она, но уже через минуту разговаривала с портье отеля. — Простите, комиссар Брэгг завтракает у вас. У меня дело чрезвычайной важности, и я должна с ним переговорить.
   — Попробуем его найти, — ответил портье. — Как ваше имя, мисс? У вас все в порядке?
   — Разумеется, нет! — крикнула Франческа. — Пожалуйста, позовите Брэгга к телефону!
   Она не могла оставаться на месте, но короткий телефонный шнур не позволял ей расхаживать по комнате. Ей оставалось лишь тяжело дышать и переминаться с ноги на ногу. Почему последняя записка вся в крови?
   Прошло не менее четверти часа, и вдруг она услышала:
   — Брэгг у телефона. Кто говорит?
   — Это Франческа. Я нашла еще одну записку! — крикнула она в трубку.
   После короткого молчания Брэгг спросил:
   — Где вы?
   — У себя дома.
   — Никуда не уходите. Я скоро буду.
 
   Франческа мерила шагами комнату почти полчаса, когда наконец увидела подъезжающий автомобиль Брэгга. Она испытала невероятное облегчение и распахнула дверь еще до того, как комиссар вышел из машины.
   Едва Брэгг появился на пороге, как Франческа воскликнула:
   — Это что-то ужасное!
   Комиссар положил руки ей на плечи:
   — Успокойтесь. Где записка?
   — Лежит на письменном столе в библиотеке, — ответила она и дала волю слезам, которые ручьями покатились по ее щекам. — Там кровь, Брэгг, много крови!..
   Комиссар чертыхнулся и бросился в кабинет. Франческа побежала следом.
   Он подлетел к письменному столу раньше ее и схватил насквозь промокшую записку.
   — Черт возьми! — воскликнул Брэгг и повернулся к Франческе.
   В глазах его она прочитала тот же испуг, что переживала и сама. Франческа вовсе не хотела видеть его таким испуганным. Ей хотелось, чтобы ее успокоили, а оказалось, что комиссар полиции охвачен страхом не меньше ее.
   — Где вы нашли письмо, Франческа?
   — Я сдавала экзамен, и вдруг меня осенило, что похититель указывает нам на лужайку за домом Бартонов, где сейчас стройка, — добавила она.
   — Вам не следовало трогать конверт. — Брэгг шагнул вперед.
   Франческа недоуменно посмотрела на него:
   — Но я…
   — Это вещественное доказательство, и вы должны были оставить его там, где нашли. — Он сердито размахивал листком.
   — Мне очень жаль, — прошептала девушка, отпрянув.
   — Теперь уже поздно сожалеть об этом! — рявкнул комиссар, но вдруг посмотрел на нее и сказал: — О Боже, мисс Кахилл, извините меня, прошу вас!
   — Не стоит извиняться, я понимаю. — Она коснулась его рукава. Она и вправду понимала его. Брэгг потерял самообладание из-за пугающего развития событий. Дело не в ней, просто его беспокоит судьба Джонни.
   — Нет, сомневаюсь, что вы меня понимаете. Мне нет прощения за то, что я утратил самообладание. А вот вы очень сильно помогли расследованию.
   Он не мог скрыть своей досады. Франческу тоже терзали немалые душевные муки, но все же она радовалась, что он признал ее роль в попытке раскрыть ужасное преступление.
   — Что это может означать, как вы полагаете? Это кровь Джонни?
   Он встретил ее взгляд.
   — Ваша догадка столь же вероятна, как и моя.
   — Ведь это кровь, правда? — Франческа обхватила себя руками. — Как вы думаете, он мертв? С кем мы имеем дело — с маньяком и убийцей?
   — Мальчик жив, — с трудом произнес Брэгг.
   Франческа шумно вздохнула, на глазах у нее снова появились слезы.
   — Хочу надеяться, что вы правы. Ради него самого, ради Бартонов, ради Джеймса.
   — Я прав, — лаконично подтвердил комиссар.
   Франческа уже успела немного узнать Брэгга. Она поняла, что ума, способностей и решительности ему не занимать. Она подозревала, что он не лишен и амбициозности — иначе зачем ему соглашаться на этот пост? Не ясно одно: почему он так упрямо настаивает на том, что может оказаться неправдой? Не вводит ли он себя в заблуждение?
   — Похоже, преступник вовсе не хочет выкупа. На уме у него совсем другое, вы не считаете?
   — Ясно, что речь не идет о выкупе, — согласился Брэгг.
   — Кто-то хочет досадить Бартонам.
   — Да. И это мягко сказано.
   Их взгляды снова встретились.
   — Но почему, Брэгг? За что их ненавидеть? Ведь они очень милые люди. Я знаю их уже два года и не представляю, кто из них мог бы нажить такого врага.
   — Мы узнаем ответ на этот вопрос, когда найдем преступника, — отрезал комиссар.
   Они все еще смотрели друг на друга.
   — Значит, мы имеем дело с безумцем. Только сумасшедший способен на такое.
   — Боюсь, что да.
   Франческе показалось, что Брэгг смотрит на нее с участием, словно хочет успокоить. Но он сказал:
   — Вам придется одеться. Я хочу осмотреть место, где вы нашли письмо.
   Она кивнула.
   — Вы расскажете о нем Бартонам?
   — У меня нет выбора, — ответил он.
 
   Стоя рядом с комиссаром на цементном фундаменте, Франческа дрожала от холода и волнения. Она наблюдала, как Брэгг голой рукой провел по деревянной балке, ощупал место вокруг гвоздя. Непонятно, что он ищет.
   — Что вы делаете? — спросила она.
   — Я наивно надеялся обнаружить хоть какие-нибудь следы того, кто оставил здесь письмо. Скажем, клочок материи или хотя бы волосок.
   Широко раскрыв глаза, она следила за тем, как он просеивает снег между пальцами. Дрожь не оставляла ее.
   — Вы сличили записки с той, что была напечатана на нашей машинке?
   — Записки напечатаны не на вашем «Ремингтоне», а на машинке со сменным регистром, как я и думал. — Он поднялся, смахнул снег со своего пальто. — И притом на одной и той же машинке. По крайней мере мы установили хоть это.
   — Вчера вечером моя мать нашла список гостей, — отважно заявила Франческа, надеясь, что он не заметит, как она покраснела, поскольку щеки ее и без того были румяными от мороза.
   — Его направили мне сразу же. — Брэгг помог ей спуститься с фундамента.
   Должно быть, он работал допоздна. Франческа восхищалась его выносливостью и трудолюбием, хотя отметила про себя, что выглядит он достаточно измученным, как и она сама. Покидая строительную площадку, она неожиданно вспомнила фотографии в его кабинете.
   Будь та женщина его женой, а дети — его детьми, разве не возвращался бы он домой вовремя?
   — Вы всегда работаете по ночам? — спросила она, чувствуя, что на сей раз уж точно покраснела.
   — Частенько, — ответил он. — Вы не находите странным, что этот список ненадолго исчез, а затем внезапно появился, причем на том же самом месте?
   Франческа отвернулась.
   — Вероятно, он все время был на секретере, только затерялся среди других бумаг.
   Брэгг ничего не сказал. Она чувствовала его взгляд и молила Бога, чтобы лицо не выдало ее. После некоторой паузы комиссар произнес:
   — Я все больше и больше убеждаюсь в том, что похитил ребенка кто-то из окружения Бартонов.
   — Вы можете отыскать головореза Гордино? — Она вдруг разволновавшись и остановилась. — Наверняка он знает негодяя-похитителя!
   Брэгг улыбнулся:
   — Из вас вышел бы хороший детектив, мисс Кахилл. Дело в том, что Гордино залег на дно. Но мои люди его отыщут, и когда это случится, не избежать ему третьей степени.
   — Третьей степени? — рассеянно спросила она, думая о другом. Джоэл может знать, где найти Гордино. Эта мысль ее окрылила — как только Брэгг уйдет, она разыщет Джоэла и расспросит его.
   — Так на полицейском языке называется допрос с пристрастием. Вы слыхали о Томасе Бернсе?
   — Кто о нем не слыхал? — встрепенулась Франческа. — Этот продажный шеф полиции скопил миллионное состояние. Он ушел в отставку, когда Тедди Рузвельт был на вашем посту, боясь судебного расследования. Я горячая сторонница Рузвельта, — добавила она. — Сегодня в Белом доме работает замечательный человек, настоящий реформатор.
   Они остановились перед лестницей дома Бартонов.
   — Я забыл, что вы не просто умная и образованная женщина, но и открыто и страстно высказываете свое мнение и отстаиваете свои убеждения.
   Она посмотрела на Брэгга. Сомнений нет — он и в самом деле ее хвалит. И вовсе не считает мужиковатой.